Легенда о ледяном Джеке. Дом среди снегов

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь редким потрескиванием поленьев в камине. Теплый свет играл на стенах, освещая уютное пространство, пропитанное запахом хвои, пряного чая и чуть заметного аромата воска от свечей. На полу между ним и Элисией стояла пустая тарелка — остатки их скромного празднования, картошка и кусочки рыбы были съедены с непринужденным удовольствием. Элисия сидела в кресле, подобрав под себя ноги и укрывшись шерстяным пледом. Она молча наблюдала за огнем, чашка чая уютно устроилась в её руках. На её лице читалась усталость, но в глазах горело тепло. — Ты не скучаешь? — вдруг спросил парень, нарушая тишину. Элисия слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него. — Скучаю? — Ну… — он пожал плечами, задумчиво покачивая свою чашку. — По людям. По настоящим праздникам, шуму, смеху и.. семье? Она хмыкнула и уставилась на огонь. — Люди редко приносят истинное счастье, знаешь ли. Шум — да, смех — да. Но всё это слишком быстро заканчивается, — она сделала глоток и тихо добавила: — А тишина остаётся. И у меня нет семьи о которой стоило бы горевать. Он на мгновение замолк, осмысливая её слова. — Это немного грустно, — заметил он. Элисия усмехнулась, не отводя взгляда от огня. — Смотря с какой стороны смотреть. Для меня тишина — это покой. Знаешь, я была человеком, и жизнь была шумной, наполненной ожиданиями, разочарованиями, страхами… А сейчас у меня есть кошки, чай, этот дом. Мне этого достаточно. — Правда? — усомнился парень, приподняв бровь. — Конечно, нет, — отмахнулась она, криво улыбнувшись. — Иногда хочется плакать от одиночества, но.. только иногда, в основном это даже.. успокаивает. Её признание было неожиданным, и он, слегка смутившись, опустил взгляд на свою чашку. — А ты? — вдруг спросила она. — Не скучаешь по тому, чего не помнишь? Он растерянно нахмурился, но потом усмехнулся. — Если я не помню, значит, и скучать не могу, верно? Элисия закатила глаза. — Типичный ты. Никогда ничего серьезного. — А зачем? — он улыбнулся ей своей мальчишеской улыбкой. — Разве жизнь, даже такая, как наша, не должна быть веселой? — Веселой, — протянула она, будто смакуя слово. — Ну… для тебя это веселье, а для меня — порядок. — О, я заметил, — подразнил он, кивая на неаккуратно "сложенные"(раскиданные) клубки ниток рядом с её креслом. Она вздохнула, но с улыбкой. — Знаешь, — начала она, снова уставившись в огонь, — каждый Новый год я загадываю одно желание. — Какое? — Чтобы в следующем году кто-то остался. Он удивлённо посмотрел на неё, но она продолжала смотреть на огонь. — В смысле? — Люди приходят и уходят. Иногда даже кошки. Но духи… мы остаёмся. А всё остальное вокруг нас меняется. Наступила короткая пауза. — Тогда в этом году тебе не нужно загадывать, — сказал он, глядя на неё с мягкой улыбкой. — Я ведь останусь. Элисия медленно повернулась к нему, её глаза были спокойными, но в глубине читалась благодарность. — Ты такой глупый, — тихо произнесла она, но её голос звучал тепло. — Глупый, но весёлый, правда? — не растерялся он, вызывая у неё тихий смех. Элисия устало откинулась в кресле, прикрывая глаза. Она сделала ещё один маленький глоток из своей чашки, но чай уже остыл. — Знаешь, в этом есть что-то ироничное, — задумчиво сказала она, снова глядя в огонь. — Что именно? — спросил он, устраиваясь на полу поближе к теплу. — Мы здесь, два духа, которые практически ничем не нужны людям большую часть времени. Ты устраиваешь метели и снежки, я пытаюсь принести хоть немного уюта и тепла в один день года. И всё равно… — она задумалась, подбирая слова. — Всё равно это ощущается как необходимость. Вечно оптимистичный парень хмыкнул, опираясь на локоть. — Это же хорошо, правда? Быть нужными? Она посмотрела на него, её зелёные глаза отражали свет камина. — Иногда мне кажется, что это просто привычка. Люди зажигают свечи, готовят еду, проводят вечер с семьёй. Им не нужны мы. Мы просто создаём атмосферу, чуть-чуть подталкиваем их к этому. Но… мне нравится думать, что без нас всё было бы немного менее волшебным. — Волшебство — это важно, — серьёзно кивнул он. — Удивляюсь, как ты ещё не превратил моих кошек в снежки ради своего волшебства, — усмехнулась она. — Хм, идея! — он широко улыбнулся, но тут же откинулся назад, когда Элисия шутливо замахнулась на него своей пустой чашкой. — Даже не смей, Джек Фрост. Они тут дольше тебя, и, возможно, даже умнее. Джек замер, слегка нахмурившись, когда осознал, что она назвала его "Джек Фрост". — Подожди, — он поднял руку, словно пытаясь остановить её. — Ты назвала меня «Джек Фрост»? Элисия повернула голову, глядя на него так, будто он только что заметил что-то очевидное. — Ну да, — спокойно ответила она, опираясь локтями на ручки кресла. — Но я… у меня не было имени, — он всё ещё выглядел растерянным. — До этого у меня не было вообще ничего. Она усмехнулась, словно заранее знала, что он так отреагирует. — Это всё те наши шалости, помнишь? — сказала она, чуть хитро улыбаясь. — Люди в городе начали шептаться. Говорят, что есть зимний дух, который устраивает снегопады, замораживает двери и рисует узоры на окнах. А их дети… они уже окрестили тебя "Ледяным Джеком". Джек смотрел на неё с удивлением, словно никак не мог осознать услышанное. — Ты хочешь сказать… они меня помнят? — Не совсем помнят. Скорее, чувствуют, — она пожала плечами. — Но теперь у тебя есть имя. И знаешь что? Оно тебе подходит. Он моргнул, а потом чуть растерянно улыбнулся, впервые чувствуя нечто похожее на признание. — так я теперь Ледяной Джек? — Да, — продолжила она с лёгкой улыбкой. — но если хочешь что-то больше похоже на человеческое имя, то я подумала, что твоё новое имя — это Джек Фрост. Фрост — от слова "лёд". Джек приподнял бровь, явно пытаясь осознать услышанное. Джек смотрел на неё, а потом вдруг улыбнулся, уже шире и увереннее. — Джек Фрост? — повторил он, словно пробуя новое имя на вкус. — Звучит неплохо. Ты теперь как настоящий аристократ: у тебя даже фамилия есть… У меня вот только имя, — смеясь добавила Элисия , глядя на него с усмешкой. Но через мгновение Элисия наклонила голову, её взгляд стал чуть мягче. — Поздравляю с новым именем, малыш, — произнесла она с той же шутливой интонацией, что и тогда, в их первую встречу, будто шла возможности, чтобы сказать эту шутку. Джек закатил глаза, но не смог удержать широкой улыбки. — Ну уж нет, я теперь не «малыш». Я Джек Фрост. Настоящий дух зимы. — Посмотрим, — она рассмеялась и вернулась к своему прежнему занятию, но в её глазах читалась гордость за него. Он хмыкнул, всё ещё переваривая мысль о своём новом имени. Через мгновение он сел удобнее, хватая с пола одну из подушек и устраивая её себе под спину. — Но, знаешь… это место… твой дом… тут действительно уютно несмотря на полный бардак и кучу хлама. Не знаю, как ты это делаешь, — сказал он, возвращая разговор на более лёгкую волну. Она только покачала головой будто обижено, что он назвал ее ценности и памятный мусор «хламом», но на самом деле скрывая лёгкую улыбку не став ничего говорить спуская ему это с рук и позволяя ему наслаждаться моментом. Элисия снова откинулась в кресле, укутываясь пледом плотнее. — Это не так уж и сложно. Дом — это место, где тепло. Где можно быть самим собой. Даже если ты громкий и глупый, как ты например — она бросила на него взгляд с хитрой улыбкой. — Ага, а если я маленький и сварливый?— сказал он явно намекая на нее. Она только покачала головой, не удержав лёгкого смеха. — Могу выкинуть тебя за дверь. Уверена, ты сразу всё осознаешь, — парировала она, но в её голосе не было угрозы. Джек снова посмотрел на неё, улыбаясь, но на этот раз молча. Её резкие слова были частью её характера, но он уже давно понял, что за этой грубостью скрывается нечто большее. Забота, возможно даже привязанность, которой она не привыкла делиться. — Спасибо, — неожиданно сказал он. Элисия удивлённо подняла брови. — За что? — За то, что впустила меня. За то, что не превратила мой чердак в склад ещё большей посуды. Ну и… за всё остальное. Она смотрела на него с лёгким смущением, не привыкнув слышать благодарности. — Ты слишком сентиментален для зимнего духа, — сказала она, отводя взгляд.— Я думала такие как бы должны быть холодными как ледышки.— Пожимая плечами сказала Элисия . — А ты слишком милая для духа, который так много ворчит. Элисия закатила глаза, но не стала спорить. Вместо этого она поднялась с кресла, потянувшись и оставив плед на спинке. — Ладно, болтун, хватит разговоров. Старый год сам себя не проводит. Пойду доливать чай. Джек наблюдал, как она направилась на кухню, её шаги едва слышно скрипели по деревянному полу. Он улыбнулся, снова глядя на танцующее в камине пламя. Тепло этого места, её присутствие — всё это вдруг стало для него чем-то очень значимым. Снаружи завывал зимний ветер, но внутри их маленького мира было тихо, уютно и по-настоящему тепло. Старый год угасал, оставляя за собой лишь воспоминания, а впереди их ждал ещё один неизвестный, но полный надежд год. Джек задумался, следя за игрой теней на стенах. Её слова всё ещё эхом звучали в его голове. Слишком сентиментален? Может быть. Но разве мог он быть другим, когда находился здесь, рядом с ней, в этом доме, где даже в самый холодный зимний день было тепло? — Холодным, как ледышки… — тихо пробормотал он, усмехнувшись. Элисия вернулась с чайником и парой чистых чашек. Она поставила всё на низкий деревянный столик рядом с креслами, осторожно разливая горячий чай. — Ну, что ты там сам с собой бормочешь? — спросила она, не глядя на него, сосредоточившись на своей задаче. — Думаю, что ты права, — ответил он, потянувшись за своей чашкой. — Наверное, я не самый типичный дух зимы. Она подняла глаза и усмехнулась. — Может, это и к лучшему. Холодные и мрачные личности быстро надоедают. Он фыркнул, откинувшись в кресле. — А вот ты… ты, конечно, совсем не соответствуешь своему образу. — Это ещё почему? — Её взгляд стал слегка прищуренным. — Потому что… — он сделал паузу, словно нарочно растягивая момент. — Ты ворчливая, язвительная и, кажется, немного помешана на кошках. Элисия вскинула бровь, но уголки её губ дрогнули в сдержанной улыбке. — Зато у меня есть дом и чай, — сказала она, отпивая из своей чашки. — А ты кто? Безымянный дух, вечно с растрёпанными волосами. — Эй, у меня теперь есть имя, если ты забыла! — запротестовал он, указывая на себя. — Джек Фрост. — Да-да, конечно, мистер Фрост, — протянула она, слегка качнув головой. — Но ты всё равно растрёпанный. — А ты всё равно милая, даже когда пытаешься ворчать. Она закатила глаза, но её смущённый вид говорил, что ей это приятно. — Ты неисправим, — бросила она, сделав вид, что полностью сосредоточилась на своём чае. Они замолчали, наслаждаясь уютом и теплом. За окнами шумел зимний ветер, словно пытаясь напомнить о себе, но внутри дома царил покой. — Элисия, — неожиданно сказал Джек, глядя на неё. — Что? — отозвалась она, подняв на него глаза. — Спасибо. За это место. И за то, что ты… ты есть, — его голос был тихим, почти смущённым. Она отвела взгляд, словно стараясь скрыть лёгкую улыбку. — Ты слишком много болтаешь, Джек. — И ты это любишь, — ухмыльнулся он, откидываясь в кресле. Элисия не ответила. Она лишь тихо улыбнулась, глядя на огонь.