Икигаи

      Выходить за пределы замка ночью было нельзя, но в пределах замка старшекурсникам гулять разрешалось и после отбоя — если они не шумели и никому не мешали, это было только их личной проблемой, хотят ли они после клевать носом на занятиях. Хинамори оперлась локтями на перила балкона, любуясь полной луной, но мысли ее занимала совсем не луна.       Уже скоро, уже завтра они с Северусом возвращались в Хогвартс, и после экзаменов… и после экзаменов — все. Конец. Она уедет, он останется.       Только если он не захочет работать в своем Министерстве, но говорить с ним об этом Момо не решалась — не хотела, чтобы это звучало, будто она просит, или, чего хуже, требует от него чего-то. Не потому, что он был мужчиной, а она женщиной и потому обязана была слушаться, а потому, что ни он, ни она ничем и никому не были обязаны.       В сущности, чем после школы хотел заниматься Снейп, Хинамори не знала, но спросить — значило непременно в итоге выйти на тот самый разговор, которого она избегала. Насчет себя она не сомневалась: Дайдзёкан, Оммё-рё, у нее было все необходимое, чтобы работать именно там, и она хотела работать там еще до того, как встретила Северуса.       Где-то закричала ночная птица, и это звучало как предостережение об осторожности. В Час Быка нельзя было находиться на улице, балкон к улице не относился, но все же и здесь могло быть небезопасно и не стоило испытывать судьбу. Момо вернулась в коридоры, медленно зашагала к спальне, и, завернув за угол, остановилась, будто прирастая к земле.       Увиденное потрясало. Этого просто не могло быть, но…       Омаэда целовал Сой Фонг. Наклонившись над ней, бережно держал ее лицо в своих огромных ладонях и так же бережно касался губами губ, а она, привстав на цыпочки, крепко сжимала в пальцах воротник его мантии.       Сой Фонг. Целовала. Омаэду.       Стараясь быть очень тихой, подобно тени, Хинамори прошмыгнула в другой коридор. Так дорога до спальни была длиннее, и, пока она шла, думала: если даже эти двое, настолько разные, полярно противоположные, смогли друг друга понять, то почему она и Северус не смогли бы? Их не разделяла такая пропасть, как Сой с Маречиё. Иногда расстояние — не худшая проблема.

***

      Вернулись в Хогвартс они так же, как и ушли оттуда — через Сенкаймон в кабинете директора Ямамото. На прощание Снейп поклонился старику первым, раньше Хинамори — им не довелось поговорить, но это было неважно. Ямамото вызывал уважение одним своим видом.       Хогвартс казался незнакомым — Северус испытал странное чувство, выйдя из кабинета Дамблдора. Он провел в этих стенах почти половину своей жизни, но они выглядели другими, и ученики тоже — в черных мантиях, а не в золотых или розовых. Здесь не было огромных окон размером во всю стену, не было цветущей сакуры, а за окном не кричали буревестники, здесь не было дзасики-вараси, зато то и дело мимо проплывал призрак, и Снейп сначала внутренне напрягался, а потом понимал, что это не юрэй, а другой тип духа.       Или же не Хогвартс был другим, а сам Северус — в Махотокоро отправлялся один, вернулся другой: владеющий палочкой-мечом, более взрослый, более… мудрый? Было очень самонадеянно звать себя мудрым, но в любом случае Снейп понимал, что изменился.       Когда он увидел Лили в Большом зале, внутри ничего не екнуло. Абсолютно. Даже сожалений о потерянной дружбе. Будто увидел незнакомку или знакомую, но совершенно безразличную ему девушку — и стало легче. Будто отхлынуло что-то, что окутывало душу холодной липкой тьмой.

***

      Первым предметом, экзамен по которому они сдавали, была Защита от Темных искусств — на следующий же день, когда Снейп и Хинамори вернулись. Как обычно, их соединили с Гриффиндором. Сначала — письменная работа, где предлагалось ответить на вопросы (Снейп посмеялся про себя, описывая приметы, отличающие оборотня от обычного волка), а после — Флитвик, принимающий экзамен, перевернул песочные часы и провозгласил:       — Кто не успел закончить, приношу свои извинения!              Половина гриффиндорцев скисли; Северус заметил, что лицо Лили тоже стало недовольным.       — Не спешите расстраиваться, — утешил их профессор. — У вас будет шанс улучшить свою оценку в практической части экзамена. Продемонстрируйте мне своего Патронуса, каждый по очереди.       Лили оживилась — этой магией она владела. Северусу вспомнилось, как он долго пытался учить ее, как объяснял, что даже если она вспомнит самое лучшее событие своей жизни, взмахивать палочкой нужно не как попало, а делая особый пасс — это никак ей не давалось. Она махала своей палочкой, будто хотела ударить воображаемого дементора по голове или же проткнуть. Зато когда она наконец поняла, какое движение нужно делать, у нее сразу же получился телесный Патронус, и Снейп восхищался ее мастерством. Сам он сразу освоил пасс, проблемы были с самым счастливым воспоминанием, и поэтому считал, что в этом они с Лили равны — а потом увидел студентов Махотокоро, ровесников и ровесниц Лили, чьи судьбы были гораздо тяжелее, но каким-то образом все они нашли воспоминание, из которого создали Патронуса.       Кто-то справлялся с заданием играючи: Джеймс Поттер откровенно рисовался, создав оленя, и когда большинство девчонок восторженно ахнули, раскланялся, как актер после удачного представления. Сириус красовался не меньше, и его пес восхитил девушек еще больше. Люпин и Питер не красовались, но их Патронусы — волк и крыса — были телесными, а вот у Вирджинии Крэбб — только искры, как и у Нотта, и у Корделии Яксли. Патронусом Эвана была лисица, Уилкиса — ящерица, Пенелопа Флинт создала росомаху, Лукреция Забини — медузу, Алиса Гамп — коалу, Марлин МакКиннон — леопарда. Журавль Хинамори восхитил Флитвика, который знал, что та не изучала заклинание Патронуса. Лили, сотворив свою лань, бросила взгляд на Снейпа.       Северус коротко усмехнулся, вскидывая палочку, когда пришла его очередь, и рядом с ним материализовался журавль — точно такой же, как у Момо.       Эван и Уилкис переглянулись. Алиса тихо охнула. Вирджиния хмыкнула. Только что, на глазах у всех Снейп практически признался, что они с Хинамори связаны: Патронусы не уникальны для каждого и могут повторяться, но после практических занятий в прошлом году все знали, что Патронусом Северуса была лань.

***

      Лили чуть ли не бегом вылетела из класса, как только Флитвик отпустил студентов. Теперь сомнений не было: Снейп провел пасхальные каникулы с Хинамори, возможно, в ее Японии, потому что в Коукворте его не было, а миссис Снейп сказала, что Северус «в поездке», очевидно, не желая распространяться. В какой еще он мог быть поездке? Значит, на каникулах они с Хинамори сблизились еще больше, настолько, что даже Патронус…       А еще он улыбался ей. Северус Снейп улыбался! Лили подумать не могла, что он вообще умеет улыбаться просто так, без повода, только глядя на кого-то, но он смотрел на Момо за ужином и на его губах витала не тень улыбки, а настоящая улыбка, хотя она ничего не говорила. Просто молчала. Просто, черт побери, существовала. Почему-то существования Лили для такого счастья ему было недостаточно! Почему-то ей приходилось буквально заставлять его улыбнуться, а не сидеть с кислой физиономией!       Но нельзя было демонстрировать свою злость так явно. Лили заставила себя замедлить шаг: ее догнали Алиса и Марлин. Марлин взяла Лили под руку, пропела:       — Пойдем к озеру?       Лили не хотелось к озеру, но она кивнула, позволяя девочкам увлечь себя к воде. Джеймс и другие Мародеры были здесь же, но от вида играющего снитчем Поттера Лили не повеселела — наоборот.       Сбросив туфли, она следом за подругами окунула ноги в прохладную воду: по-настоящему жаркие дни еще не наступили, но лето вступало в свои права. Краем глаза заметила и Северуса — он сидел под деревом рядом с Момо. Конечно же, как же без нее?       — Он же тебе не нужен, — тихо сказала Алиса.       — Не понимаю, о ком ты, — Лили вздернула носик.       — Понимаешь. Он тебе не нужен. Не был нужен, — уточнила Алиса. — А когда влюбился в Хинамори — стал нужен, да?       — Не нужен он мне! — шепотом огрызнулась Лили. — Кто он такой? Нищий полукровка!       — Ты говоришь, как Яксли, — заметила Алиса. — До сих пор тебя не интересовал чужой статус крови.       — И сейчас не интересует! — Лили отвернулась. Что она понимала, эта Алиса? Чистокровная леди, у которой уже был жених, причем она этого жениха любила, и любила взаимно? У нее все просто, все ясно, все расписано по полочкам, а у Лили… Джеймсу она не верила, Снейп ее не любил. Он даже не поздоровался, осенило ее. Он вернулся с каникул и не поздоровался. Ни в Большом зале, ни перед экзаменом. Он даже в ее сторону не посмотрел! Неужели она действительно стала ему противна, и он не ляпнул это в сердцах, как Лили думала на протяжении каникул?

***

      — Целовались? — Снейп вскинул бровь. Хинамори залилась нежным румянцем: она не любила сплетни и не стала бы выдавать чужие секреты, но Северус вряд ли встретился бы с Сой Фонг и Омаэдой в ближайшее время, а если бы и встретился, ничего бы им не сказал. С Рангику Хинамори увиденным не поделилась.       — Он ее слуга, да? — уточнил Северус.       — Только потому, что его семья присягнула ее семье. Проблема не в нем, а в самой Сой. Она… раненая, но думает, что никто этого не замечает, хотя все видно на поверхности. Она думает, что если оттолкнет всех, ей будет легче, но на самом деле она нуждается в любви больше всех, кого я знаю. Я хотела рассказать тебе о них не просто так, я подумала… — Хинамори запустила руку в свою сумку, ища там что-то, и охнула. — Я забыла в классе перо!       — Я схожу заберу, — предложил Снейп.       — Нет, я сама…       — Мне все равно нужно спросить у Флитвика, правильно ли я понимаю принцип Веселящих Чар, — соврал Северус. Ему хотелось ухаживать за своей девушкой, и принести перо — такая мелочь, что смешно даже, насколько ее может волновать, что за нее сделают эту ерунду. — Подожди, я скоро вернусь.       Встав, он отряхнул мантию от травинок и направился к замку. Сидящая на траве Хинамори не сдержала улыбку: он не только понимал ее, он еще и находил способ не настоять на своем прямо, явно зная, что это смутило бы ее. Конечно, она понимала, что вряд ли Снейпу нужно что-то уточнять у Флитвика, но так ей было проще принять его помощь.       Когда Северус проходил мимо компании Мародеров, Джеймс и Сириус вдруг поднялись и преградили ему дорогу.       — Как дела, Нюниус? — спросил Поттер. Еще полгода назад на такой вопрос Снейп тут же выхватил бы палочку, прекрасно зная, что спрашивают его вовсе не чтобы узнать, как дела — но теперь его палочка была мечом. Не было нужды обнажать меч зря.       — Превосходно, — ответил Северус. Хотел обойти Джеймса, но он шагнул в сторону, снова становясь на его пути.       — Да уж видно, что превосходно. Думаешь, отхватил себе иностранку, и сразу стал важной птицей?       — Думаю, тебя не должно это волновать. Дай пройти.       — Жаль, что твоя дама не знает, какой ты на самом деле слизняк, — громко расхохотался Поттер. — Красуешься перед ней, но ничего из себя не представляешь.       — Красуешься и ничего из себя не представляешь здесь только ты, Поттер, — отрезал Снейп. У Джеймса покраснели уши.       — Заткнись.       — Даже сейчас ты рисуешься перед Эванс, не так ли? Или не перед Эванс? Может, перед другой? Или перед всеми?       — Заткнись! — Джеймс вскинул волшебную палочку. — Экскуро!       — Протего! — палочка Северуса легко скользнула в ладонь из рукава. Сириус вскинул свою. Люпин делал вид, что читает. Петтигрю восхищенными глазами смотрел то на Поттера, то на Блэка.       — Левикорпус! — выпалил Джеймс.       Снейп побледнел, но успел отразить и это заклинание. Его собственное заклинание… записанное в его учебнике… учебнике, который он забыл в Хогвартсе… если бы это была любая другая книга, он бы не обратил внимания, но это была книга его матери, он дорожил этим «Расширенным курсом зельеварения»… и что он дорожил этой книгой и делал в ней пометки, знал только один человек в британской школе чародейства и волшебства.       Поттер взмахнул волшебной палочкой, выписывая петлю.       — Инкарцеро!       На этот раз Снейп среагировать не успел: веревки туго обхватили запястья и он выронил палочку. Сзади вскрикнула Хинамори.       Лишь бы она не кинулась его защищать, взмолился Снейп. Это он хотел защищать ее, а не наоборот. Но вместо Момо голос вдруг подала Лили.       — Оставьте его в покое! — отчеканила она, тряхнув рыжими волосами. Северус заметил, что на ее туфлях мокрые пятна от озерной воды.       — Почему это? — усмехнулся Джеймс. — Он тебе все еще нравится, Эванс? Что ты в нем нашла?       Лили пошла пятнами. Снейп лихорадочно вспоминал, куда Поттер целился, накладывая Инкарцеро: освободиться можно было, только вспомнив, на какой участок тела наложено заклинание. Он мог атаковать и невербально, но только кого-то одного, а против него было двое.       И вдруг путы словно разрезал невидимый нож — сзади, со спины, нечто острое и незримое провело сверху вниз, не раня тело, но разрезая веревки. Палочка сама прыгнула в руки, повинуясь невербальному «акцио».       — Экспеллиармус!       Палочка Джеймса вылетела у него из рук. Сириус, чертыхнувшись, хотел снова обезоружить Снейпа, но вдруг и его палочка отлетела в сторону, словно ее выбил из руки невидимка.       — Северус! — предупреждающе воскликнула Лили. Снейп держал палочку наставленной на Поттера, и как же велик был соблазн применить Левикорпус — всего лишь Левикорпус, не Сектумсемпру… но на них смотрела Момо, а Унохана говорила, что его палочка теперь — меч, и нельзя использовать ее бесчестно.       В нападении Поттера и Блэка тоже не было ни грамма чести, но что — уподобляться им? Хотя они были уверены, что Снейп заколдует Джеймса. Все были уверены. На озере воцарилась тишина.       Что ж…       — Левикорпус!       Джеймс зажмурился. Даже немного присел, согнув колени — но в воздух взлетел не он, а его валяющаяся на траве сумка. В последний момент Северус отвел палочку в сторону. Из сумки выпал «Расширенный курс зельеварения».       — Надеюсь, мои наработки тебе пригодились, — процедил Снейп, магией приманивая к себе книгу. — Надеюсь, Эванс, что и тебе тоже. Это же так благородно — бить противника его же оружием, верно?       — Думаешь, ты отделаешься так легко? — прошипел Поттер. — После того, как унизил меня?       — Думаю, да, — Северус пожал плечами и понизил. — Ты же не хочешь, чтобы все узнали о твоей тайне?       — Ах ты… — Сириус хотел выругаться, но сдержался.       Гордо вскинув голову, Снейп пошел к замку, зная, что все взгляды устремлены на него и в любой момент ожидая удара в спину — но удара не последовало.       Собственно, как он и думал.