Сердце русалки. Поцелуй Лакшми

      Я сидела на полу в углу и глотала из стеклянной пробирки гадкий на вкус настой, пока мастер Ен Сук и Пич чертили на полу большую трехуровневую пентаграмму. Верховный стоял над этим всем и руководил процессом, внося правки и иногда начиная дискуссию по поводу того или иного символа.       Рядом со мной на носилках лежал завернутый в магический кокон Мастер Гертмунд и переодически постанывал, отчего я вздрагивала, цедя отвратительную жижу, которая теоретически должна обеспечить меня дополнительной защитой от возможного поедания ловцами.       Потерев друг об друга озябшие ноги, посмотрела на Стивена, в очередной раз удивившись, что он согласился допустить ценный русалочий экземпляр к рискованному мероприятию без особых гарантий. Одна из белых ламп на длинной цепи спускалась с потолка и находилась практически за магом, отчего его профиль как и фигура в целом выделялись особенно четко, делая Стрэнджа похожим на нереалистичный силуэт, так часто виденный мной на постерах и экране, еще в той, другой жизни.       Тяжело смириться с тем, что ты для выбранного тобой мужчины не центропуп земли и не первостепенный приоритет, что он должен думать о тысячах разных вещей и выбирать…не тебя.       Горькое ощущение, горькая настойка и горечь от собственных детских мечтаний. Я думала, что приняла это, но противная заноза сидит внутри и дергается каждый раз, получая подтверждение своих страхов.       «Ты инструмент. Ты вторична. Ты лишь ценный гарант жизни мира»       Потерла лицо рукой и с тоской встряхнула мензурку, в которой содержимого осталось больше половины. В конечном итоге зажала нос и проглотила все одним махом, закашлявшись от раскаленной магмы в пищеводе. — Фу, блин. Проще Ловца проглотить было, чем эту дрянь.       Отложив стекляшку, поджала к груди ноги и обхватила руками колени, положив на них подбородок. Тоскливый взгляд вернулся к Стивену.       После моего возвращения в двуногое тело мы не были близки, хотя виной этому скорее подзатянувшиеся женские дни, но и собственные какие-то блоки не давали даже подумать в эту сторону.       Как вот это происходит в жизни? Я должна подойти и прямым текстом потребовать или предложить интим? Соблазнить его, как показывают в кино? Да я же опозорюсь… в общем, не то чтобы не хотелось, но как же тяжело в темноте собственной невежественности строить отношения.       Хотя и как бы я что-то такое провернула, если мы из этой недели спали в одной кровати от силы пару раз. Два дня он пропадал где-то по магическим делам, а три ночи (не подряд) я потерялась во времени и проторчала на дне, занимаясь русалочьими обязанностями. А помимо этого меня заставили сесть и записать все, что я узнала про русалок, потому что являюсь единственным существом, способным составить эту пародию на учебник, ибо остальным или клятва не позволит, или их воспоминания будет разъедать магия моего вида.       Причем писать нужно было вручную, еще и подмешивая в чернила свою кровь. А выяснилось это совершенно случайно. Я промучалась один из вечеров, чтобы набросать примерное оглавление на планшете, наметить план и зарисовать схематично некоторые моменты. В итоге утром мне открылся совершенно пустой документ. Тогда сперва я решила, что просто лаганула система, но восстановив по памяти один из листов, отвлеклась на кофе и вернувшись за стол засекла тот момент, когда буквы просто испарились. Не удалялись, не стирались, просто обращались в прах и сверкающим голубым искрами растворялись в воздухе.       Поняв, что так не пойдет, взяла ручку, несколько листов А4 и принялась по новой составлять план…который точно так же самоочистился, не успела я его даже оформить.       Психанула тогда знатно, в итоге, перенесясь в Камар-Тадж, пошла к учителю. Там-то он мне и подсказал и даже показал, что нужно делать. На мой вопрос, почему у него в дневнике ничего не стерлось, пожал плечами и сказал, что информация в нем общая, не подлежащая магической цензуре, а вот запретные темы самоустранились точно так же.       В итоге я пускала себе кровь в чашечку со знаком на дне, чтобы она не исчезла и не свернулась, и налив туда же чернил, начинала писать металическим пером.       Как же это было сложно! Шариковые ручки это прекрасно и дай бог здоровья тому, кто их придумал. Перо же цепляло бумагу, оставляло кляксы, и почерк делало просто ужасным. А рисунки и схемы? Про них лучше промолчим.       Выход нашелся мерзковатый, но хотя бы действенный.       Первый вариант — пропитать карандаш в моей крови ночь, потом высушить и писать, пока не сточишь.       Второй вариант — точно также поступить с обычным фломастером, просто окунув пористый кончик в «раствор». Проблема решилась, но вызывала у меня приступ тошноты каждый раз, стоило зажать в руке это орудие Сатаны. Честное слово, процесс записывания ускорился, но моральных терзаний это не снижало.       Все наработки и наброски Стивен заставлял запирать в сейфе, туда же складывать письменные принадлежности. В общем, паранойя заразная, поэтому я не спорила и даже убегая в туалет, прятала все в эту металлическую коробочку, улучшенную магией. — Соня?       Вздрогнув, перевела взгляд на мутные голубые глаза пришедшего в себя минотавра. Он явно испытывал болезненные ощущения, смотрел на меня морщась и с некоторым недоумением. — Не двигайтесь, маги строят пентаграмму. Мы вытащим из вас ловцов. — НЕТ!       Рявк был не громче комариного писка, но Мастер чересчур сильно схватил меня за лодыжку, заглядывая в лицо и со стоном отрывисто заговорил: — Я пытался остановить. Юри, Гун. Не выпускайте их. Они убьют Юри, они заберут Гуна. Аро натравил, отец Гуна. Убьют. Я бился с ними, разрушил оболочки, за это они внедрились в мое тело и использовали его для перехода. Надо было убить меня, они бы тоже умерли!       Зашипев от боли, попыталась разжать стальной захват на ноге, но маг непроизвольно сдавил еще сильнее, я не выдержала такого издевательства и психанула: — Опытный маг с многолетним стажем и не дурак вроде. Пусти! Лежи, жди помощи. Если натравили один раз, могут и второй. А ты помрешь зря. Отпусти, ты мне ногу оторвешь!       Хватка ослабла, и я, интенсивно растирая покрасневшую кожу, на которой сто процентов теперь будут синяки, зло оглядела обмякшего мага. — Что? — Ты головой красивой соображаешь на кого огрызаешься?       Выбесил. Еще один. Все они как под копирку, так и норовят указать мне мое место в мире. Поняв, что наше общение пока не заметили, чуть наклонилась к нему и со злостью прошипела. — Задолбали все выдавать себя за хороших, вести высокопарные речи и сдохнуть героической смертью. А то, что Юри за тебя переживает, даже в обморок упала, что своей смертью ты подставишь весь Совет и оставишь их ослабевшими перед лицом Дормамму, подвергнув целую планет угрозе, тебя не волнует? Борись за свою жизнь, гад, иначе я на твою могилу приду плюнуть!       Минотавр потрясено раскрыл глаза, его лицо перекосило то ли от сдерживаемой боли, то ли от распирающего гнева. — Ну ты и стерва.       Фыркнув, одернула штанину и слегка спустила носок пониже, чтобы не давил на поврежденный участок. — Теперь понятно, почему я Стивена выбрала, он из себя не корчит героя. А вы старшие, помешались все и мозгами тронулись от возвеличивания. В итоге твою тушу спасать буду я, выманивая на себя Ловцов, чтобы лисичка не оплакивала хладный бычий труп, эгоист бородатый. Верховный, Гертмунд очнулся, ему кажется плохо! — Камбала отмороженная, — прошипел маг, но я только сверкнула на него намеренно русалочьим взглядом и трепетно сложила ладошки на груди, демонстрируя переживание за здоровье пациента перед подошедшими магами. — Гер, как состояние? — Паршивое, но если вытащите этих тварей из меня, жить буду. Только Лисов всем семейством держите подальше, они по их душу. Я запечатал их в себе, когда понял, куда они рвутся.       Какие мы сразу послушные сделались. Фу, бесят они меня все, если честно, особенно в последнее время. Ходят, этакие ледяные скульптуры с коронами на лбу, все знают, все могут, но в итоге то их спасать приходится, то мир без их участия. — Соня, твое присутствие уже требуется, — к нам подошла Ен Сук и протянула мне руку.       Послушно ухватилась за тонкую ладошку и поднялась, непроизвольно скривившись от боли в ноге. — Гертмунд, еще раз позволишь ты себе беспечность, и плевать на твой надгробный камень приду я вместе с русалкой.       Я вытаращилась на эту полупрозрачную магиану, а Стивен со смешком пальцем помог захлопнуть отвисшую, видимо, челюсть.       Минотавр поджал губы и красиво ушел в обморок. Кажется, нравоучения от коллеги его добило, или же он просто решил изящно соскочить с темы. Во всяком случае, я мотнула головой, сбрасывая руку Стрэнджа и направилась за женщиной.       Ладно, один Мастер меня не бесит, ну, помимо Вонга. Никогда не думала, что в этой компании самыми нормальными окажутся библиотекарь и патологоанатом. Даже звучит как начало анекдота.       На самом деле я просто гнала от себя страх предстоящего действа, старалась держать лицо и не показывать, как внутри все вибрирует перед неизвестным. Господи, ну не валькирия я, и даже не Зена королева воинов! Весь запал спал и захотелось забраться с ногами на руки Стивена и верещать в лучших традициях старых фильмов ужасов.       Долбаные гордость и предубеждение!

***

      Ен Сук всегда была сдержанной и достаточно спокойной. Незнакомые люди принимали ее поведение и манеру общения за холодность и нелюдимость, особенно когда избранное направление магии женщины становилось им известно, а жизнь перевалила за несколько сотен лет.       Но все это было не совсем так.       Су родилась давно, очень давно. В начальный период становления Имперского Китая, в маленькой деревушке и у достаточно пожилой пары. Поздний и любимый ребенок в небогатой, но счастливой семье, которой в те времена не суждено было прожить долго.       Девочка осталась одна в двенадцать, схоронив обоих родителей и быть бы ей чьей-нибудь супругой, у жадного до наследства местного мужичка, но Ен Сук уродилась очень красивой, а красивых девушек известно куда свозили. Так в неполных тринадцать после жесткой ломки характера и жизненных ценностей, она попала в гарем. Где улыбаться и быть дружелюбной не получалось от слова совсем.       Гаремы. Условно знакомое слово обывателям нынешнего времени, романтизированное и с нотками гнилости, пробивающимися сквозь тонкие ароматы дорогих благовоний. В реальности же — глубокая яма с кишащими в ней змеиными порядками самых ядовитых тварей.       Нет никого более ужасного в жизни, чем женщина идущая к власти, к ногам которой падают тела детей, близких и многих других невиновных людей, просто попавшихся на пути.       Су сперва была поражена и очарована блеском дворца, богатством нарядов, переливами драгоценностей и той самой болезнью под названием — власть.       Эпоха Синь для Китая достаточно спорный и проходной момент истории на стыке нашей и прошлой эры. И как все переломные вехи древности, была окружена своими тайнами и скелетами в шкафах.       Магия была тогда дикой и необузданной, вполне распространенной, без четко очерченных законов и ограничений. Белая магия и черная сплетались в страстном танце так сильно, что вычленить одного из партнеров было практически невозможно. Она просто была, но изучалась немногими, потому что большая часть искала как пристроить и перекроить ее для собственных нужд.       В гареме магии было, хоть ложкой ешь. Приворотами пропахли сами стены, искусство иллюзий делало самых последних дурнушек роскошными женщинами, а проклятия и порчи в самом примитивном их виде роились обильней мух и комаров на летнем солнцепеке.       У девушки Ен Сук дар был и не из последних, поэтому действующая тогда фаворитка правящего императора на правах старшей выцепила одаренную девчушку из толпы служанок и приставила к себе, учить, взращивать и пестовать помощницу, из рук которой увы и приняла свою смерть.       Достигнув верха, встав рядом с императором, подарив ему выжившего в закулисных играх наследника и несколько лет успешно управляя страной из тени шелковых простыней, Су довольно резко прозрела и искренне разочаровалась в своей мнимой цели. Очарование вершины власти рассыпалось трухой сгнивших потолочных балок и оказалось, что самым стоящим и желанным в ее жизни стали знания. Она копила их, как мелкий бисер на тонкую нить, нанизывала и хранила.       Любовь ей виделась разменной монетой человеческих взаимоотношений; золото — презренным металом, лишающим остроты ума и зрения; семья — бременем, уничтожающим личность и время. Дождавшись, достаточно скорой, смерти «любимого» правящего супруга, который, как полагается, был на три десятка лет старше, она оставила своему сильному и волевому сыну трон и ушла искать свой смысл жизни, пока родное чадо, с молоком матери впитавшее яд власти, не решило избавиться от сильной и успешной вдовствующей императрицы.       Одинокая женщина двадцати лет на дороге — мечта маньяка и бандита, если только она не полна устрашающей магии, от которой успешно разбегались и те и другие быстрее тараканов при зажженных свечах.       Су искала, собирала знания по крупицам, свиткам, преданиям, прошла вдоль и поперек все доступные страны, учила языки и не оседала надолго нигде.       Людям в помощи не отказывала, конклав европейских стран вообще пробежала по диагонали, искренне опасаясь охоты на ведьм. А с учетом, что и сами охотники были при силе — сторониться таких стоило.       Уже на закате человеческой жизни того времени, а именно ближе к пятидесяти — Ен Сук замкнула круг путешествий и вернулась на родину благочестивой старушкой, вполне еще не разваливающейся и крепенькой, но отстраненной и посвятившей всю себя магии.       К молодости она не стремилась, вечный жизни не алкала, если только длинными теплыми вечерами, вдыхая соленый ветер на берегу бескрайнего моря, сетуя на быстротечность времени, которое могла бы потратить еще на неисчислимое множество интересных открытий.       И как известно, именно к тем, кто не ищет выгоды, но стремится к развитию, судьба наиболее благосклонна. Девушка из деревеньки оплатила свои долги смертью всех потомков и одиночеством, но новых копить не собиралась.       Нити этих жизней вились параллельно, но все-таки пересеклись, когда в дверь аккуратного домика постучалась тонкая жилистая рука потомка древних кельтов магианы Яо, для кого знания были так же ценны, как и для Су.       Так и началась для маленькой целеустремленной колдуньи новая жизнь, полная всего того, чего она боялась не успеть.       Чьей рукой был нанесен знак Дормамму на лбу Ен Сук?       Они учились друг у друга, постигали тайны, расчищали полный зла мир и тщательно лелеяли его, не желая погибели юной цивилизации.       Время шло, багаж знаний сделался еще больше, как и объем магии, вернувшей темный цвет поседевшим волосам, упругость коже и подвижность мышцам, вот только то ранее утерянное, молодое и беззаботное видение мира никак не вернуть. И смотрела на окружающих темная бездна старых времен с юного лица Мастера Ен Сук.       Старейшина боялась за подругу, поскольку утратившие вкус к жизни маги теряют границы ее ценности и становятся опасными, но в Камар-Тадж пришел Юн Мин и, пусть и не на долго, но показал магиане яркость чувств, любви и страсти, принес теплую и светлую весну в покрывшуюся льдами душу.       Это были лучшие, самые ценные и светлые воспоминания в ее жизни, ради которых стоило столько веков ждать и хранить свое сердце в криогенном сне.       Сказка закончилась не сразу.       Кто виноват?              Кто оборвал связующие нити и поставил точку?       Теперь тяжело судить.       Но даже самый мощный и большой костер чахнет, если не подбрасывать дров или пустить все на самотек.       И огонь прогорел постепенно, отравлений ранами прошлого из сердца кицунэ. День за днем остывали угли, один за одним рассыпалась в пепел отстраненности и холодности.       Один недостаточно доверял?       Вторая недостаточно любила?       Вполне, вполне. Что ж, если они долгоживущие маги, то и не люди вовсе? Хотя да, один не человек, но смысл понятен.       У Су было ее ДЕЛО, она не превратилась вновь в сосульку без чувств и эмоций. Она все еще с теплом относилась к этому подвижному и неуемному мужчине, что расшевелил ее и мог заставить улыбаться, поэтому разрыв не принес напряжений в коллектив. Наоборот, разглядев в Су эмоции, коллеги стали относится куда лояльнее.       Спи спокойно, моя любимая подруга и сестра — Яо, женщина изменившая мою жизнь. Ëни нашла место, мужчину и себя. И не будет мага преданней в Камар-Тадже, который положит все доступные силы на его защиту. Жаль, что ты так рано ушла. Хотя, погибни ты и через тысячу лет, все равно было бы рано…

***

      Су видела напряжение, видела его почти реальным темным облаком на плечах девочки и, недовольно качая головой, боялась.       Да, она умеет бояться, особенно вот такого, через что прошла сама.       Теперь она куда лучше понимала Яо, в ее страхе за Ëни.       У каждого человека есть свой предел, за которым само понятие — добро утрачивает значимость и размывает границы дозволенного. Но помимо предела, есть еще и переломное событие, которое придвинет край ближе.       Девушка Соня, на которую свалилось небо, балансировала на грани уже долгое время. События то спасательным тросом оттягивали ее назад, то толкали вперед, нашептывая о несбывшемся.       Легко ли сменить родном мир на тот, который казалось бы не существует? Легко в двадцать два года встретить мужчину мечты и оказаться для него пустым местом? Легко получить власть, силу и ответственность за благополучие ВСЕГО мира, даже если власть твоя только океанские просторы?       Су вспомнила себя и дернула плечом. Нет! И посильнее ее ломались.       Благо есть Верховный, занявший место Яо, принявший всю полноту власти. Напыщенный индюк, зубастый щенок с раздутым эго, но способный учиться и признавать свои ошибки, хоть и через боль и кровь подыхаюшей гордости.       Верховный, как оказалось, хороший врач и маг, но плохой психолог. Су всего не знала, но видела, что Стрэндж и «трос» и «толкатель», благополучно спасающий девушку от слома, и так же ловко ее ломающий.       Еще и эти, старикашки заплесневелые дерут девочку в разные стороны, учат, нагружают, читают нотации и прекрасно настраивают не только против себя, но и мира в целом.       Что уж там происходит в этой седой головке, неизвестно, но трескается, крошится земля под ее ногами.       Когда русалка отказалась от суши, магиана недовольно покачала головой и вышла на берег всего раз, коснувшись воды и послав на глубину всего одну мысль: «Береги свое сердце. Слушай его и выбирай сама путь, но выбрав, не оглядывайся.»       Она не была тогда уверенна, что ее услышали, но утром следующего дня нашла охапку достаточно редких и полезных в ее работе водорослей и горсть красивого черного жемчуга. Улыбка магианы была искренней впервые за долгие годы.       Сейчас, закончив сверку рисунка и заключив его в зеркальные грани, женщина скрутила хвост в тугой пучок на макушке, от которого заломило виски, и бросила взгляд на свернувшуюся калачиком, почти сжавшуюся в тугую пружину, худую фигуру девушки в углу.       Гертмунд пришел в себя и схватил русалку за ногу. Не было слышно их диалога, но из зеленых глаз девушки пахнуло такой злобой и яростью, что даже Пич оторвался от свитка и огляделся, пытаясь найти источник дискомфорта.       Решительным шагом она направилась к сидящей паре, чутьем осознавая, если не встать на сторону русалки, они получат проблему похлеще Дормамму, ведь затопление всех континентов ничуть не лучше.

***

      На чуть подрагивающих ногах я вошла в большой и красиво нарисованный круг, украшенный рунами, зигзагами, финтифлюшками и кучей другой непонятной атрибутики, смысл которых понимали маги, но не я.       Хоть и знаю теперь все языки с помощью того заклинания, и руны в голове переводились на базовом уровне — «жизнь», «защита», «стабильность», «расщепление». В общем, стандартный набор языкового аутиста, который заучил пару слов и его речь звучит как: «Твоя, моя, колбаса, пакет, задница». В целом съедобно, но привкус… как у последнего слова.       Встав там, где «доброжелательно» указал Пич, замерла, пока рядом укладывали Гертмунда.       Когда Стивен подошел к нам, вокруг вспыхнули изломанные грани реальности наглядно продемонстрировав мне зеркальное измерение изнутри, заставив вмиг опустить глаза вниз, чтобы абстрагироваться от быстро меняющегося пейзажа, потому что меня банально затошнило.        Офигеть! Меня конечно укачивало в транспорте и на каруселях, но заблевать магическое измерение, совершенно новые впечатления будут и не только для меня.       Стивен встал на границе расчерченной пентаграммы и принялся водить руками, отчего участок пола просто воспарил, отделившись от основного несколькими слоями вставших дыбом плит. — Соня.       Сглотнув, подняла взгляд на серьезных магов, благо интерьер перестал видоизменяться.       Ен Сук, Пич и Стрэндж стояли равноудаленно друг от друга, напряженно выставляя щиты, проводя магические манипуляции.       Взгляд Стивена сверлил меня очень напряженно.       Неужели не доверяет? Но я же постараюсь! Тут мне страдать если что!       Увы, то что маг за меня просто боится, в голову не пришло, а жаль. Все же с таким осознанием нужно сжиться, прежде чем оно начнет заглядывать на огонек в набитый комплексами мозг.       Он двумя пальцами постучал по виску и кивнул в мою сторону.       Потупив всего пару мгновений, осознала намек на ментальную связь и отрицательно качнула головой.       Темные брови сошлись на переносице, а потом одна из них приподнялась. Губы его изогнулись в ироничной ухмылке. Стрэндж чуть осуждающе покачал головой, или не намеренно или же специально не так поняв мой отказ. Скулы воспламенились от непрозрачных намеков на неуместность моих мыслей. Злой взгляд разбился о его демонстративное разглядывание себя. Мужчина будто пытался понять, в каком неприличном виде я представляю его на этот раз.       Я уже готова была взвыть и обратиться из милого солнышка в красного гиганта, но голубые глаза всмотрелись в мое лицо, и он одними губами спросил: «Успокоилась?» Выдохнув, приняла поражение и кивнула. Пытался отвлечь…спасибо. — Сейчас кровь пролить на круг необходимо тебе и Гертмунуду. Дальше все зависит от степени ярости ловцов. Все символы вокруг тебя защитные только, и никакие больше. Пара рун на разделение направленные. Когда все они покинут тело, Гера вытащим мы, затем тебя. Задача продержаться тебе эти несколько мгновений, пока мы коллегой заняты. Нужна ли тебе вода для силы или другого?       Ен Сук смотрела серьезно и спокойно. — Вся вода внутри зеркального измерения мертва, так сказал Мастер Навин. Крови много нужно? — Кровь должна литься, пока не выйдет последний, вот так так-то, — ответил мне Пич. — Ты уверена, что твоим телом не смогут завладеть эти сущности? Вытаскивать потом тебя — придется рисковать кицунэ. — Не попробуем, не узнаем, — старательно бесстрашно улыбнулась я, но заметив окаменевшее лицо Стивена, поспешила добавить. — Несколько приемов мне известно, Верховный их тоже должен знать из памяти Учителя.       Все посмотрели на Стивена и тот нехотя кивнул.       Вот тут-то я и вспомнила, что он вдалбливал мне уже несколько раз — страх за мою жизнь. Меня даже мутить перестало, так шокировано и недоверчиво я смотрела на мага. Ничего себе, а ведь могла бы и раньше попытаться понять это. Как тяжело жить без знаний и навыков… — Авантюра, так-то, — недовольно громыхнул Пич, но поджал свои крупные губы и вытащил из воздуха уже виденный мной посох. — Вариант еще один будет, если не сможем запечатать, применю его в крайнем случае. — Ты не пострадаешь? — уточнил Стрэндж. — Как приятно, вот так, — хмыкнул темнокожий нубиец и мрачно оглядел меня с ног до головы. — Я хоть зовом и не владею, а о жизни моей так же пекутся.       Я побурела от намеков, аж кровь к голове прилипла, и не только кровь. Под набаты пульса в ушах заискрила белым проявившаяся артефактная коллекция. Глаза пересохли, а значит и зрачок стал вертикальным. Вытянув в сторону гада когтистую руку, прошипела: — Выйду отсюда, язык твой вырву с корнем! Достал ты меня!       Довел! — Выйди сначала.       Непрошибаемый болван! — Начинаем, — прервала Су вновь разгорающийся конфликт. — Соня, надрез на запястьях сделай поперечный, так кровь течь будет медленней. Потом подойди к Геру и сделай так же.       Не успела я ничего ответить, как через вспыхнувшие щиты в руки прилетел маленький обычный скальпель в чехле. Кипя от злости и адреналина, которые выжгли панику и страх, достала медицинский инструмент и, сцепив зубы, придавила острую кромку поперек запястья. «Больно. Очень больно. Не люблю боль. Николас никогда не делал мне больно.»       Со второй рукой вышла заминка, потому что заставить себя уже сознательно поранить с полным пониманием последующих ощущений…да я же не мазохист. — Соберись, тряпка половая, — сама себя подначила я и зажмурившись повторила процедуру.       А вот резать минотавра было морально не так сложно. По моим холодным рукам бежала горячая алая кровь, почему-то слегка синеватая. Не замечала раньше. Она пачкала одежду, капала на штаны и стекала на загорающийся рунами пол. Лежащего мужчину я тоже угваздала, шипя от боли в руках, при нажиме на скальпель. Хорошо я резанула себе, надеюсь связки и нервы не перепилила, потому что пальцы подозрительно немели и плохо гнулись. Или я себя так от страха накручиваю?       Наконец, справившись с задачей встала на прежнее место и вопросительно посмотрела на магов за сверкающей завесой. Те прикрыли глаза и что-то зашептали. Голоса гулко дробились в огромном пространстве зеркального измерения, и каждый новый звук будто толкал рябящие грани, раздвигая их, расталкивая и снова устраивая тошнотворную фантасмагорию усиленную на этот раз световыми эффектами магии трех разных оттенков.       Я напряженно застыла, ожидая результата, которого почему-то не было. Запахло паленой кровью, сгорающей в искрах магии. Посмотрев на руки, поняла, что раны почти закупорились свернувшейся кровью, и нарочно подвигала запястьями, раздвигая края порезов, чтобы усилить кровотечение.       Хотелось плакать, перестать себя мучить или на крайний случай в обморок упасть. Боль, страх и томительное ожидание морозили и не приносили ничего хорошего. Даже та часть меня, что была русалкой и явно более смелой, забилась в уголок подсознания и злобно нудела, жалуясь на мир, мой длинный язык и приступ внепланового альтруизма, с ней не согласованного.       Увлекательное самокопание не позволило увидеть начало, поэтому, когда передо мной повис черный средневековый рыцарь, я глупо вскрикнула и кинула в него скальпелем.       «Грозное оружие» пролетело сквозь духа и звякнуло за пределами видимости, зато к одному пустому забралу присоединилось второе, чуть более худощавое и «одетое» иначе, как минимум драный плащик за его спиной развевался вполне оригинально. Непроизвольно сделав шаг назад, прошептала «мамочки» и выставила руки вперед, потому что раскалившиеся жемчужные «украшения» начали тревожно вибрировать и выпускать наружу волны белого сияния.       Тварей было уже трое над телом бьющегося в судорогах минотавра, когда артефакты начали гаснуть. С ужасом, проковыряла раны еще раз, для надежности раскорябав их прямо когтями, отчего кровь рванула с новой силой. Окрапленые браслеты выдали залп яркого света, поэтому мне пришлось зажмуриться и дышать глубже, поскольку голова начала кружиться и в целом надпочечники постарались, впрыснув столько адреналина, что можно завести еще три дополнительных сердца. — Разрешаю Стивену Стрэнджу ментальное взаимодействие, — прошептала я пересохшими губами и на мой мозг рухнула лавина страха, но уже не моего.        «Стивен, сколько их осталось? Я не вижу, очень ярко.»       «Держись, не отключайся. Выходит предпоследний. Чтоб я еще раз согласился на твои идиотские предложения!»       От его ругани и беспокойства мне наоборот стало легче. За голос можно было цепляться. — Соня!       Вопль был снаружи. Я распахнула глаза и заметила, как в свете потускневших артефактов эти прекрасные витязи встали напротив меня полукругом, начисто игнорируя тот факт, что обмякшего Гертмунда вытаскивают магическим лассо за ноги из зоны видимости.       Прозрачность их тел таяла, как и мои надежды на долгую жизнь. Черный цвет стал насыщеннее, с шумом и лязгом металла грохнули их обитые сапоги, звякнув шпорами о бетонный пол. Скрип кожи толстых перчаток сопровождался синхронным сжатием разномастного оружия, мгновенно ставшего направленным колюще-режущими частями в мою сторону. — В тебе кровь виновных. Отведи нас к ним и останешься жить.       Звук доносился будто из глубины консервной банки, да так по сути и было. Самый крупный, больше похожий на Саурона, условно мужик, сделал шаг вперед. — Они невиновны. Они мои, — облизав губы, хрипло отозвалась я. — Ми Гун, Юр Мин невиновны. Их оклеветали. Вы вторглись без разрешения в чужой мир.       Ноль эмоций. — Решают ловцы, решает справедливость и покарает кровь. Ты отведешь нас к ним.       Говорить я ничего не стала, а то вот так кинешь в них отрицанием, а они в тебя топориком. От атак магических еще можно защититься, но кто знал, что у них тут физическое тело появится, откуда они вообще его взяли?        «Я сам тебя убью!»       Голос Стивена заставил вздрогнуть, но я даже не обернулась, и хорошо.       Рыцари вскинули руки и об их броню разбились прилетевшие заклятия извне пентаграммы. Ребята перестроились, взяв меня и своего вожака в кольцо, развернувшись лицами в сторону атакующих их магов.       Главный же снова начал терять материальность и протянул к отшатнувшейся мне руку. Я шарахнулась, но меня сзади схватили за плечи и зафиксировали. Извивания, дерганья и тому подобные манипуляции ни к чему не привели, ледяной эктоплазменный кисель коснулся кожи лица, отчего я взвыла и закашлялась. Ощущение было, будто в тело через кожу впитывается вязкая холодная жидкость, мешая дышать, забивая нос, глаза и рот. Зрение подернулось дымкой и моей единственной целью стало — вдохнуть хотя бы глоток свежего воздуха, без смрада пепла и плесени. — Не сопротивляйся, мне нужны знания, — прогрохотало в голове. — Иди на…! Запрещаю вторжение в разум и тело, — прошипела я, отплевываясь и пытаясь дышать хотя бы ртом.       Мозг отключился в тот момент, когда твердый пол вскочил и ринулся ловить выпавшую из рук ловца меня.

***

      Стрэндж даже не представлял, как удалось не поседеть и не заработать как минимум инфаркт от происходящего. Неконтролируемое бешенство в купе с подстегивающим его страхом старательно лишали возможности мыслить здраво.       Он отсчитывал секунды, держа заслон и, до слезящихся глаз, сквозь нестерпимо яркое свечение артефактов вглядывался в происходящее за щитами. Вот последний ловец вышел из тела и Ен Сук ухватила минотавра петлей магического кнута и потащила в свою сторону.       Верховный краем глаза отметил, что тот порозовел и стал дышать ровнее. Однако дыхание самого Стивена чуть не закончилось, когда пять статуй коснулись пола не как духи, а как вполне живые существа. Он поймал взгляд Пича и, не сговариваясь, они потянули сеть, чтобы отсечь девушку от опасности, замедлить шаги ловцов, лишить возможности приблизиться к Соне. Войти в круг они все еще не могли, потому что оказаться внутри, значит стать новым сосудом. Сейчас задача была вытащить девушку и запечатать этих тварей, которых он собственноручно размотает на зубную нить.       Твари как будто что-то чуяли, окружив русалку со всех сторон и играючи отклоняя направленные на них заклятия. — Вот так черт, — прорычал Пич. — Пытаются они в нее вселиться, время есть.       Стрэндж это видел и без подсказки магианы, и был готов рвать на себе волосы от беспомощности. В очередной раз наблюдая, как может лишиться жизни близкий человек.       Разведя руки в стороны, мужчина выпустил свою силу Верховного двумя широкими полосами, готовыми вспухнуть голодным веером. — Раскрывай измерение, — крикнул он Су и, дождавшись звона разомкнувшихся граней, ударил по ловцам всей мощью, вкладывая всю доступную ярость в одну атаку.       Рыцари попадали на пол, как опрокинутые солдатики. Соня выпала из захвата рухнувшего рядом с ней «рыцаря» и билась в конвульсиях, то обрастая чешуей, то вновь возвращаясь в человеческое состояние. Полупрозрачная пленка, больше похожая на маслянистую нефтяную, обтекала ее сверху до низу, двигалась как живая в попытке отыскать брешь в ментальной защите девушки, но артефакты и сущность русалки сопротивлялись до последнего.       Ловцы начали подниматься, с мерзким звуком вставали на места плечевые пластины, со скрежетом выправлялись нагрудники и плотная хмарь их содержимого собиралась в прежнее состояние, но неожиданно для всех в круг ворвалась непропорционально длинная фигура. Пич приземлился прямо на одного из рыцарей как голодный коршун на добычу. Рот его раскрылся в белозубом оскале, изменяясь и обращаясь шакальей головой на темных плечах. Шерсть пробивалась через кожу, лицо жутко вытягивалось, с хрустом костей деформируя череп.       Когда голова животного полностью сформировалась, пасть раскрылась на всю доступную ширину и сомкнула дъявольский капкан на замахнувшейся руке ловца. Прямо на глазах Стивена и Ен Сук, Пич просто напросто сожрал воина, как малютка через трубочку и перекинулся на второго.       Твари перепугались, хоть и нельзя было определить этого по признакам человеческой мимики или крикам ужаса, но то, как они кинулись на ограждающий их барьер, сказало о многом.       Не прошло и пары минут, как четверо тварей играючи канули в монстроподобной пасти… бога Сета?       Шакалья морда повернулась в сторону Стрэнджа и жутко оскалилась, лающе проговорив: — Вытяни из нее последнего сам, я уберу. Входите, безопасно.       Су и Верховный мигом сняли щиты и ринулись к Соне.       Магиана упала рядом с ногами девушки и намертво придавила их к полу, чтобы содрогающееся тело не причинило себе вред. Стивен поступил так же с руками и грудной клеткой, навалившись всем телом.       Руки Мастера Пич стали вытягиваться в длину, ноги так же гнулись и росли, явно причиняя боль. Посох стал не элементом владения силами, а костылем, необходимым для нормального передвижения. — Быстрее, смертный, я не хочу лишиться своего последователя! — Соня, Соня! — Стивен обхватил ладонями лицо девушки. — Очнись! Давай же! Борись с этим. Выдворяй его, не позволяй завладеть сознанием! Мы уничтожим его, только вытолкни! Ну!       Пощечина обожгла печатью запрета, оставив ожог на руке Верховного, но это не имело для него значения. Зеленые глаза распахнулись и чуть более осознанно оглядели Стрэнджа, а потом произошло то, что повергло в шок даже замершего древнеегипетского бога, который запрокинул свою морду и натурально заржал, сотрясая басовитым хохотом весь бункер. — Забавная девочка, еще встретимся, — и Мастер Пич начал обратную трансформацию в человека, почти повиснув на своем скипетре. — Он… она… Верховный? — Су была поражена до крайности и не до конца понимала происходящее. Со стороны было ощущение, что ловец захватил тело девушки, впитавшись в него, но раз Сет покинул тело жреца…       Пленка растворилась, пройдя сквозь поры кожи, резко и целиком. Девушка согнулась пополам, и маги быстро перевернули ее на бок, потому что содержимое желудка русалки фонтаном вырвалось на волю. — Не имею не малейшего понятия… Она его…переварила похоже? — Теперь ловцы вот так-то просто заделают в наш мир все ходы и повесят табличку. «Не ходить, там нас едят». — Пич рухнул на пол рядом с коллегами, кое-как удерживая себя в сидячем состояние, чтобы совсем не опозориться. — Сам остальных сожрал, — просипела девушка, вытерев рот рукавом и чуть отползая от грязного пятна. — Их так-то поглотил не я, а Сет. — Он куда приятнее тебя… спасибо.       Нубиец махнул рукой и проигнорировал благодарность. Стрэндж в это время занимался дыхательной практикой, а именно, старательно и глубоко дышал, чтобы не разразиться ругательствами, и немного успокоиться. Сердце до сих пор выдавало зашкаливающий пульс и избыток давления давил на череп, готовый в любой момент вырваться на волю неаппетитными брызгами. — Гер, ты как? — Спасибо, что вспомнили обо мне, — глухо отозвался лежащий неподалеку минотавр. Он постарался подняться, но конечности не держали. — Ползи сюда, — великодушно разрешил Стивен. — У вас грязно и воняет, — вяло огрызнулся тот.       Первым хмыкнул Пич, потом хрипло засмеялись Ен Сук и Соня, а следом подтянулись и остальные, затянутые петлей истерики, что приносила облегчение и вымывала остатки страха. — Я есть хочу, — когда стихли последние сипы тихо призналась русалка. — Троглодитка, — просипел Гер.       Стрэндж уронил на руки лицо и гогот накрыл компанию по новой.

***

      Расползлись мы далеко не сразу. Как меньше всего перенервничавшая, нас сначала отпоила Ен Сук, потом смилостивилась (если это можно так назвать) и открыла портал под потолком куда-то к подножию водопада.       Так же дружно, как смеялись, маги хором и матерились, одна я отрастила хвост и кайфовала под потоками ледяной воды. Раны на запястьях начали затягиваться, головокружение и тошнота отступили и, вообще, лежала бы так и лежала, но остальные не так благостно перенесли отмывку.       Мокрые и недовольные, они медленно расползлись по домам. Гертмунда оставили Ен Сук для наблюдения. У меня напоследок взяли крови, хотя от ее потери меня и так еще пошатывало, полностью осмотрели на предмет аномалий и повреждений, и наконец отпустили.       Дома мы молча отмылись, переглянулись и без сил просто напросто завалились спать, наплевав на то, что еще только ранний вечер.       Но, уже засыпая под боком у Стивена, я понимала, головомойка мне еще прилетит… а может и не одна. Но главное, мы спасли рогатого.       Приятно быть не бесполезной!

***

      Утро наступило для меня рано, но уходить в океан не стала. Вместо этого, расположившись в рабочем кресле Стивена, уместившись в него с ногами, я увлеченно расписывала очередную главу своего будущего «учебника», когда из спальни выполз зевающий маг, с виду совершенно не выспавшийся. Я бросила взгляд в окно на полуденное солнце, которое уже жарким сухим воздухом задувало в любезно приоткрытую для него форточку, и прикинула сколько же он спал. По моим подсчетам почти восемнадцать часов, уже можно сказать прогресс. За день до этого вообще не приходил, так что тазик еды и кофе я относила ему в Камар-Тадж. Видимо на стрессе после сеанса спасения — переспал. Наверное, еще и голова болит. — Доброе утро, — окликнула я сонное всклокоченное создание, бодрой походкой улитки, двигающееся в сторону ванной. — Угу, — кивнул он и похоже с закрытыми глазами ушел в душ. Я прикусила костяшку пальца, чтобы не рассмеяться.       Вряд ли кто-то кроме меня видел великого и ужасного Верховного мага в таком интригующем виде, особенно когда он выбритый, чистенький и вполне уже в сознании, вышел в гостиную в одном полотенце и немного растерянно посмотрел на меня, будто не ожидал никого увидеть в предположительно пустой квартире. Конечно, мне же полагается драпать, чтобы в очередной раз по попе не получить, а я тут сижу.       Даже не обидевшись, сделала вид, что все мое внимание уделено разлинованным листкам на коленях. Однако, сама чуть косоглазие не заработала, пытаясь отлипнуть боковым зрением от такой интригующей картины. Маг же повел себя странно, осознав наличие зрителей, одеваться он не пошел, он прямо как был отправился на кухню и спустя пару минут послышался гул кофемашины. Выдохнув наконец, поняла, что все это время сидела с карандашом во рту не дыша. Пришлось брезгливо сплюнуть, поскольку металлический привкус крови прямо-таки поселился на языке. Передернув плечами, осознала, что больше ничего не выдавлю из себя после таких впечатлений и понесла всю макулатуру в сейф.       Когда я вернулась в зал, замерла на входе, потому что задумчивый Верховный все также полуголый стоял возле стола и разбирал одной рукой стопку накопившейся почты, отсортировывая важное от рекламок. Второй рукой он держал кружку с кофе и переодически отхлебывал из нее.       Пришлось сглотнуть ставшую вязкой слюну и, по возможности спокойно, зайти в комнату. — Ты очухался? — уточнила я, плюхаясь на диван поближе к столу и свистнув с него собственный телефон. — Вполне, — ответили мне и, наконец, Стивен перевел взгляд на меня. Не знаю что крылось за этой голубой бездной, но мой пульс невольно ускорился. Издевается? Это моральная порка за вчерашнее? Прикрыться нет желания? Я тут между прочим приличная! Голыми телесами не сверкаю, а сижу в футболке размера на два больше и в штанах свободных. Бессовестный. — А завтрака не будет?       Я открыла и закрыла рот, а потом бросила на мага возмущенный взгляд. Натолкнувшись на ухмылку, передумала рычать. Явно же издевается, еще и смотрит странно. Пособие мне! По поведению в подобных ситуациях! Романы в мягких переплетах! Где эти Мойесы, Спарксы и Ахерны, когда они так нужны?! — Будет обед, если его заказать или приготовить, — по-детски показала ему язык и отвернулась, бурча. — Я и так если готовлю тебе, то либо пропадает, либо самой есть приходится несколько дней.       Стивен хмыкнул и шуршание бумаг возобновилось. Мне же до спокойствия было далеко. Внизу живота пульсировало и горело, сердце пустилось в пляс, пугая скорой аритмией, я вся напрягалась как взведенная пружина, при этом пытаясь казаться спокойной.       Подумаешь голый мужик тут ходит, прессом сверкает и бицепсами хвастается. Может ему жарко просто…как и мне сейчас.       Кто бы мог сомневаться, что издевательства продолжатся, поскольку Стивен допил кофе и уселся рядом со мной со стопкой писем, которые принялся методично вскрывать и читать.       Я бросила косой взгляд на его невозмутимое лицо и уткнулась в телефон, имитируя бурную социальную деятельность. — Я буду какой-нибудь салат с ростбифом, бифштекс из говядины со стручковой фасолью на гарнир и то пирожное с шоколадом, ну, ты знаешь.       Шумно выдохнув через нос, повернулась к нему всем телом и раздраженно вперилась в его лицо, гипнотизируя взглядом в ожидании воскрешения его совести. Будет еще один «воскресе», помимо пасхи. — А где квитанции за прошлый месяц? — сам у себя спросил маг, недоуменно вчитываясь в ровные строчки текста на белом листке сложенной бумаги. — Я оплатила, — уведомила. — Там за пол года было не оплачено, и они начали на входную дверь клеить бумажки.       Он кивнул и отозвался: — Скажешь сколько, переведу тебе на счет. — Стивен! — потеряв терпение, поняла, что смотрю на его губы и разозлилась сама на себя. Ну, и на него разумеется.       Стрэндж не торопясь повернулся ко мне, демонстративно-вопросительно вскинув бровь. Но глаза его смеялись, отчего я тут же попыталась вернуть себе самообладание. — В чем дело? — Одеться не хочешь? Холодно ведь, — начала я издалека.       Верховный перевел взгляд на циферблат своего навороченного кондиционера на стене, где горела цифра двадцать восемь, и, пожав плечами, вновь вернулся к конвертам.       Я же чувствовала себя удавом Каа, не сводя с него осуждающего взгляда. Щеки мои пылали, уши тоже, и даже в основании шеи начало припекать. — Ты такая красная. Ты сама или разденься или включи похолоднее. У тебя температуры нет?       Выдав неопределенное возмущенное булькание, схватила его двумя руками за шею в искреннем желании — задушить. — Ах ты гад! Хватит надо мной издеваться!       Рассыпавшаяся стопка писем сползла на пол, частично разлетевшись. Маг рассмеялся и упал спиной вперед, ловя меня и увлекая за собой. Я готова была взвыть, потому что полотенце напора тоже не выдержало и принялось предательски отступать с ранее занятых позиций. Оказавшись сверху в довольно пикантном положении, пискнула и попыталась удрать, но меня уложили рядом, зажав между спинкой и собой.       На ощупь он был гладким и горячим, отчего в кровь плеснуло кипятком, и я непроизвольно облизала пересохшие губы. — Ты издеваешься, да? — Когда твоя девушка катастрофически нерешительна, стеснительна и давно не получала за самоубийственную деятельность, приходится все брать в свои руки, — уже не скрывая усмешки, проинформировал меня Стрэндж, наклоняясь вперед. — Пожалуй начну этот прием пищи с десерта.       Сердце подскочило к горлу и там зашумело как мощная низкочастотная колонка. Поцелуй увлек и заманил в свои сети окончательно, отчего я сама не заметила, как обвила его шею руками, зарывшись пальцами во влажные волосы. Одна его ладонь стиснула меня за талию, вторая же придерживала за затылок, не давала разорвать прикосновение и отстраниться. Его обжигающее тело с силой вдавило меня в диван, накрывая собой, а в бедро уперлась явно возбужденная мужская плоть. Сознание поплыло окончательно, я даже не сразу расслышала, как, покрывая влажными поцелуями мою шею, он что-то спросил. — Что? — Как ты себя чувствуешь? Болей нигде нет? Головокружения?       В данный момент не болело ничего кроме чувства стыда. — Я нет… не уверена….вроде все заканчивается… если я… ты…       Сумбур не давал сформулировать свой ответ точнее, особенно, потому что чья-то ладонь принялась стаскивать с меня штаны, поглаживая покрывшуюся мурашками кожу под резинкой брюк.       Смешок стал ответом и шаловливая конечность сползла ниже, отчего я судорожно схватила ртом воздух, когда два пальца скользнули в меня, причиняя небольшой дискомфорт. — Я понял тебя, — прошептал Стивен и слегка сомкнул зубы на ставшей чувствительной вершинке груди прямо через футболку.       Одновременно с этим его рука сделала несколько движений, заставляя рвано выдохнуть и выгнуться. Я подалась бедрами вниз, потому что внутри все увлажнилось от его действий, а напряжение в теле усилилось, отчего ногти с силой впились в мужские плечи.       Он задрал мою футболку до шеи, оттянул вниз тонкий топ, служивший домашним бюстгальтером и уже так, без помех лишней ткани, занялся моей грудью вплотную, не переставая заставлять меня изгибаться, то наращивая темп движения пальцев, то осознанно замедляясь. Я всхлипывала и стонала под этой пыткой, требуя не останавливаться. — Стивен…       Когда внутри все сжалось и пульс отбойным молотком застучал в ушах, он, внезапно, остановился, заставив возмущенно посмотреть на него слегка расфокусированным взглядом.       Полотенце и моя одежда улетели за диван, мужчина навис сверху, яркими голубыми глазами всматриваясь в мое раскрасневшееся лицо, и, добившись осознанного зрительного контакта, закинул мою левую ногу себе на плечо и резко вошел.       Пульсирующее лоно сжалось от удовольствия и легкой боли от столь стремительного проникновения. Его ладонь шлепнула меня по бедру, отчего контраст усилился и я протяжно застонала сквозь стиснутые зубы. Воздуха стало очень мало, он раскалился, рваными вздохами проникая в легкие и заставляя их гореть изнутри подобно кузнечным мехам.       Стивен обхватил меня за талию и ускорился, каждым движением заставляя внутренние мышцы смыкаться. Горячие капли пота стекающие по его лицу, вызывали дрожь. Я схватилась за обивку дивана, выгибаясь еще сильнее, потому что становилось мало, хотелось больше и глубже. Правая нога скользнула вверх и заняла второе плечо мужчины, отчего его зрачки сжались в точку и раскрылись во всю ширь, почти поглотив радужку.       Темп нарастал, влажные звуки сопровождались стонами и, наконец, дрожь прокатилась от кончиков пальцев до самых лопаток, заставляя вздрагивать от острого удовольствия. Рваным выдохом и несколькими быстрыми толчками Стивен так же достиг разрядки, держа свой вес на прямых руках и запрокинув голову, отчего мышцы шеи напряглись и маленькая пульсирующая жилка привлекла к себе мое рассеянное внимание.       Мы замерли, каждый переживая свою маленькую смерть. — Ты чудовище, — прохрипела я, когда Стрэндж отпустил мои слегка затекшие ноги и лег сверху, лишь чуть приподнявшись, чтобы не раздавить своим весом. — Прикормленное и вполне ручное, — смешок я скорее почувствовала чем услышала, потому что губы его соприкасались с основанием моей шеи и горячее дыхание задело вспыхнувший мурашками участок кожи. — Есть еще желание меня душить? Или рисковать своей жизнью на благо мира?       Я расслабилась, растеклась по дивану, не желая даже пальцем шевелить. — Странные у тебя фантазии, — улыбнулась с закрытыми глазами. — Ты поэтому так возбудился? — Не поэтому.       Ложбинку между грудей царапнула его щетина и губы проложили дорожку поцелуев от ключицы до соска, который снова подвергся нападению. Я с шипением выпустила воздух сквозь сжатые зубы, отчего плоть внутри меня дернулась и вновь налилась силой. — Стивен… — попытка остановить очередной поток накатывающего безумия — провалилась.       Мне бы еще пару минут прийти в себя, я бы пошутила, разрядила обстановку, но Стрэндж останавливаться не собирался.       Рука накрыла мой рот, обрывая остаток заготовленной фразы. Большой палец сместился, надавив на мои губы, и скользнул внутрь. — Мы найдем твоим губам другое применение…        Стивен приподнялся и толкнулся вперед, отчего я непроизвольно сжала зубами его палец и услышала мужской стон. Это было так неожиданно, и одновременно приятно, что я и сама завелась не на шутку.       В наш век интернета, всеобщего просвещения и тому подобного, не трудно догадаться, с чем в этот момент у мужчины прошла аналогия, и что требуется сделать дальше.       Я обхватила палец губами и скользнула по нему языком, от основания до кончика, стараясь подстроить ритм под темп его движения.       Черт возьми, я даже не подозревала, что мужские стоны — это так возбуждает. Однако, мою инициативу не одобрили, вернее перехватили, чтобы себя не компрометировать. Стивен рывком перевернул меня на живот, заставив прогнуться в пояснице и взял просто оглушающий темп. Теперь уже только мой голос срывался, когда я царапала ногтями обивку дивана, стараясь выгнуться так, чтобы чувствовать по максимуму.       Когда вторая кульминация настигла меня, думала отключусь от наплыва ощущений, но в итоге я смогла только тряпочкой повиснуть в его руках, держащих меня поперек талии.       Обед сегодня оказался насыщеннее, чем я могла предположить.

***

      Нимало не стесняясь своей наготы, Стивен развалился на диване, уложив Соню на себя и расслабленно прикрыв глаза.       Последние дни были напряженными, так много задач и планов, проблем и неприятных открытий, что он готов был признать —пропади Соня еще на месяц, он бы, возможно, и не заметил. Ведь если бы она не вернулась, он бы и домой не выбирался, ведь о собственной кровати в квартире и крепком сне ему напоминала только русалка. Сейчас он хотя бы иногда начал есть и спать, не игнорируя такие важные потребности организма, о которых можно забывать в двадцать, но даже тогда не рекомендуется.       А вот некоторые открытия стали неприятными…       Он привык, что она всегда более менее свободна, наивно полагал, что когда бы не пришел домой, девушка Соня всегда будет ждать его там. Но позапрошлой ночью маг вырвался из тисков Камар-Таджа и усталый пришел в пустую квартиру. Он, конечно, перекусил, вымылся, устроился в постели с книгой и уснул…чтобы утром проснуться и понять, что спал всю ночь один и только перед уходом услышал странный шум в ванной, где своими глазами смог увидеть перемещение русалки по водным потокам.       Кран медленно открылся и тяжелые, будто вязкие, капли упали на пол душевой, чтобы постепенно собраться в вертикальную плоскость и, наконец, с последней частью стать единым целым и горячие струи с нормальной скоростью ударили по обнаженному женскому телу. Соня перенеслась, и с закрытыми глазами замерла под упругим потоком, убрав мокрые волосы от лица и не спеша проведя ладонями по своему телу, разгоняя теплую влагу и согреваясь.       Замерший с приоткрытой дверью Стрэндж тяжело сглотнул и медленно заскользил взглядом по девичьем изгибам снизу вверх и остановился на слегка обгоревшем лице. Слипшиеся ресницы дрогнули и еще мгновение назад усталые зеленые глаза вспыхнули радостью и узнаванием. Она пальцем убрала попавшую в рот тонкую прядку и улыбнулась тепло, как близкому и безмерно важному человеку. — Привет, а ты еще не ушел? Или уже пришел? — Девять утра, — чуть сипло отозвался маг, чувствуя некоторое стеснение в нижней части одеяния.       Девушка удивленно хлопнула глазами и закрутила вентиль, стянув с крючка халат. — Это я что… опять два дня там проторчала. У-у-у, гадство какое, а я думала, чего так есть охота. Дурацкие вулканы, нашли время апокалипсис на дне устраивать. — Ты и вчера не ночевала? — очарование сменилось раздражением, особенно когда он увидел ощутимый след от клыков на ее икре, с подсохшей корочкой еще недавно текшей крови.       Увидев направленный взгляд, девушка поспешно запахнула полы, чтобы скрыть укус. Стивен быстро приблизился и, нагнувшись, не слушая возмущений, дернул ткань вверх. — Откуда это? — Крокодилы, — со вздохом призналась девушка, как о само собой разумеещемся и отобрала у него край халата. — Что с них взять, кроме сумочек и поясов. У меня стая креветок умнее, чем эти гады. Один здоровый в районе Австралии, пожрал почти пять черепашьих кладок, чуть не сожрал шестую, затаился в песке и ждал пока малыши к воде поползут. Будто чаек им мало. А у меня там одна красавица довольно взрослая и редкая яйца оставила, я присматривала, они же краснокнижники вроде. А тут это мегалодон недоделанный. Вот я и подставилась чутка. Оказывается, эта тварь не совсем водная и нифига меня не слушает. — Я полагал, ты в безопасности в океане.       Злость и страх перемешались внутри и Стивен напрягся, пытаясь сдержать их. — Ну, да, — пожала Соня плечами. — Как и везде. Если по городу идти, можно тоже под машину попасть или на маньяка наткнуться.       Тяжелые и неприятные открытия. Ладно прорывы, но там и он учавствует и следит, чтобы девушка осталась цела и невредима, но в остальном он считал, что океан после слияния для нее что-то вроде комнаты с мягкими стенами, где каждый сантиметр помещения оберегает, холит и лелеет свою единственную долгожданную повелительницу. Оказывается, ошибался.       В тот раз его прервал вызов, из-за которого Соня так и не узнала всю глубину его недовольства.       Сейчас же, стоило расслабиться, и непрошеные мысли напали на него, подтачивать изнутри. И это помимо того, что спасение минотавра так и осталось для нее безнаказанным…слегка.       Стивен кончиками пальцев, почти невесомо, гладил девушку между лопаток, размышляя о том, уместны ли будут сейчас претензии или подождать удобного момента.       Случай решил все за него, поскольку пальцы сместились выше и наткнулись на небольшую ранку, отчего Соня вздрогнула всем телом. — Что это? Ты снова полезла в пасть к крокодилу? — Так я ее не вытащила что ли? Даже и не заметила, пока ты не дотронулся. И даже вечером на полу валялась беспроблемно. Помоги пожалуйста, я не дотянусь.       Девушка села, прижав к груди подхваченную футболку и замерла на краю дивана к нему спиной. Стивен привстал и аккуратно осмотрел бледную кожу, на которой красным пятном с отходящими от него тонкими красными веточками расходились воспаленные сосуды. Из маленькой, казалось бы безобидной, точечки в центре торчал костяной осколок. И судя по всему, пострадал от девичьих лопаток морской еж.       Стрэндж был готов выматериться самым непотребным образом, лишь бы хоть как-то расслабить сведенные скулы. — Тут игла. — Ага, неаккуратно дернулась, упала спиной на ежа. Я его сдернула, но видимо одна глубоко засела и обломилась. — У многих видов там яд, — говорить со сжатыми губами, чтобы не выплюнуть вместе со словами ругань, было крайне тяжело. Сейчас по ядовитости Стивен мог посоперничать с любой морской гадиной. — А там яд сразу вытек, это же тоже почти вода, вот и вышло все из тела не причинив вреда. Там реально его подцепить или нужно надрезать?       Не выдержав такого издевательства, маг развернул девушку к себе и, схватив обеими руками за предплечье, встряхнул так, что у нее зубы клацнули и глаза на лоб полезли. — Ты отдаешь себе отчет, что твои действия несут угрозу твоим жизни и здоровью?!       Рык получился воистину устрашающим, оттого что был довольно тих, но не менее злобен. — Каргаллы, ядовитые твари, крокодилы, дормамму, ловцы, что в конечном итоге станет для тебя смертельным?! — Ты…ты чего? — Соня аж икнула и уперлась ладонями ему в грудь. — Пусти, мне же больно. Все я понимаю, но это случайности, от них не застрахован никто! Ты что меня в бочку с водой посадить хочешь и засмолить? Стивен, да отпусти ты меня! Я все прекрасно осознаю, и почему каждый раз после секса ты на меня орешь? Я кляп тебе куплю!       Разжав судорожно сведенные пальцы, маг притянул девушку к себе и уткнулся носом в лохматую макушку, стараясь обнять так, чтобы не задеть поврежденный участок кожи. — Истеричка, — буркнула Соня, прекратив вырываться. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. Неужели эта маленькая и простая мысль не приходит тебе в голову?       Теплый нос потерся о его ключицу и она прильнула всем телом, сомкнув руки у него за спиной. Голос раздавшийся при этом звучал довольно глухо. — Спустя две недели после моего появления ты шел по коридору с рассеченным бедром, стиснув зубы и прикрывшись полой плаща. Через дней десять после этого вывихнул плечевой сустав на тренировочном полигоне и, зажав в зубах край пояса, сам себе его вправлял. Потом не скажу сколько времени прошло, но застала вас с Вонгом в хранилище артефактов, тебя рвало кровью и чем-то черным, что Хранитель загонял в какой-то кулон. Еще было отравление от дыхания незнакомой мне твари из очередного злодейского измерения. Ссадины, порезы, синяки и открытые раны после походов к Мстителям. А почти перед самым началом Зова ты три дня берег руку и ходил в магическом гипсе, потому что растянул связки. Винты в твоих руках часто терлись друг об друга, болели, опухали те места, где у здоровых должны быть суставы. В артефактных перчатках вклеены всякие пластыри и наклейки то охлаждающие то заживляющие и разогревающие. А в ванной целый шкаф таблеток, набор хирургических инструментов еще со времен больницы и бинты.       Маг замер, и хорошо, что девушка не видела его потрясенного лица. Он попытался мгновенно перевести все в шутку, но… — Ты следила за мной? Какой ужас.       Руки сжались на его теле сильнее, будто она сцепила ладони в замок, боясь, что он примется вырываться. — Просто я имею плохую привычку оказываться не в том месте и не в то время. А после этой шутки, ты начнешь уверять меня, что это не одно и тоже. Что ты мужчина, бывший врач, маг и умеешь терпеть боль. Но это вранье. Это все буквально одно и то же. Мне больно было даже видеть тебя таким. Не иметь права и возможности помочь, облегчить, взять себе хоть кусочек, чтобы тебе стало легче. Не все лечится магией, не всегда есть возможность сразу обратиться к Юй Мин или другим лекарям, потому что политика, интриги, концы света и многое другое. И мне тоже было очень тяжело видеть твои мучения, но я не запрещала, не прятала твои ботинки, не запирала комнаты и не крала двойное кольцо, чтобы ты сидел в храме и не лез на рожон. Я училась терпеть и понимать твои обязанности, так сильно связанные с риском. Поэтому просто закрой рот, а лучше помоги убрать эту штуку из спины и поцелуй, чтобы не болело! Или подуй хотя бы…       Стрэндж впал в ступор от подобной отповеди и даже не сразу понял, когда попытка отчитать ее, привела к тому, что виноват оказался он. Испытывая то ли восхищение, то ли злость, маг сотворил одно заклятие и, не предупреждая, обхватил заострившимися кончиками пальцев глубоко засевшую в теле девушки иглу и быстро выдернул. — Садист! — застонала она от боли, сьежившись. — Вот всегда подозревала это в тебе.       Флакон антисептика и заживляющая мазь подплыли по воздуху. Маг спокойно и методично обработал края ранки, а после накинул на всхлипывающую русалку плед и отстранил от себя, протянув вытащенную из подпространства коробку.       Шмыгнув покрасневший носом, она запахнула ткань на груди и полувопросительно, полуобижено посмотрела на мужчину. — Что это? Кляп?       Уголки губ непроизвольно дрогнули и Стивен отрицательно качнул головой. Эту вещь он купил пару дней назад и вот утром доставили. — Открывай. Неужели не интересно?       Соня прикусила губу и с сомнением приняла упакованный для нее подарок на день рождения, который все пропустили. Он сам случайно заметил дату, когда перетрясал почту и удалял лишние письма. В прочитанных был файл от Фьюри с шаблоном будущих документов девушки. Там то он и обратил внимание, что недавно у Сони должен был быть день рождения. — Я долго думал, что можно подарить девушке у которой есть все, — вслух принялся размышлять Стрэндж, пока русалка с видимым нетерпением боролась с оберточной бумагой, завернутой в несколько слоев для большей красоты. — Деньги ты зарабатываешь сама, вытаскивая раритет со дна. Местные бренды можешь купить в любой момент, но не интересуешься. В косметике я не разбираюсь, если только в составе. Драгоценностей наловила себе целых три шкатулки, — щеки девушки опалило румянцем. — Цветы угробишь как те розы и бедный жасмин.       Теперь у нее запылали еще и уши, но бумага, наконец, поддалась и, подцепив крышку пальцами, она открыла свой подарок. Зашуршал наполнитель и Соня оцепенела, неверяще запустив руку в самый центр упаковки. — Это… это? — Глубоководная камера. Инструкция на дне. Старк уверял, что выдержит очень много метров под водой, точно не вспомню, но там написано. Все что ты на нее снимешь, мгновенно окажется на устройствах, которые привяжешь к нему. В камеру вмонтировано на всякий случай что-то вроде черного ящика, так что даже если повредится корпус, данные не исчезнут. Так же мне обещали в случае поломки пожизненную гарантию… в плане пока жив Тони Старк — камера поддастся ремонту или замене и… Соня? Ты почему плачешь? Так сильно не нравится?       Маг озадачено смотрел на красивой обтекаемой формы серебристый прибор в трясущихся руках девушки, на который медленно падали капли, стекающие по покрасневшим щекам. Стрэндж нахмурил брови и приподнял лицо Сони за подбородок. — В чем дело? Ты разве не мечтала стать фотографом, там, еще в своем мире? Теперь ты можешь делать уникальные фото под водой и создать себе сайт или страницу в соцсетях и выкладывать все туда. — Откуда ты… — всхлип проглотил половину фразы. — Откуда ты знаешь, что я хотела. — Случайно зацепил во время совета по ментальной связи. Соня!       Девушка выпустила камеру из рук, отчего она сползла обратно в коробку и метнулась вперед всем весом завалив бедного мага на диван и навалившись сверху. Она целовала его лицо мокрыми губами, попадая то в нос, то в глаза и судорожно шептала только одну понятную ему фразу: «Спасибо… Стивен, спасибо…спасибо…я…спасибо!» Верховный маг расслабился и придержал девушку, чтобы она не свалилась с него и дивана от избытка эмоций.       Что ж, кажется с подарком он все же не прогадал. Оказывается, это довольно приятно…дарить русалочкам подарки.       Стрэндж глянул на часы в углу зала и решил, что время еще терпит, поскольку выспавшийся организм недвусмысленно намекнул владельцу, что он не против ответить на благодарность…благодарностью…