Ночь перед Рождеством

      Снег падал крупными пушистыми хлопьями, которые таяли, не касаясь лица. Неподвижные деревья, словно усыпанные сахарной пудрой, тянули ветви к небу. Сквозь их заснеженные кроны проникал свет луны, серебря снежный покров.       — Теперь слушай, — сказал конь. — Внимательно. Повторяю: королеве нельзя лгать. Спросит что-то — отвечай честно. Не захочешь отвечать — попытайся сказать правду, но так, чтобы ничего не было понятно. Точно сможешь?       — Пф, — фыркнул Драко. — Я так каждый раз на светских приемах общаюсь.       — Хорошо, — кивнул кельпи. — Только не ходи вокруг да около с просьбой. Увидишь королеву — сразу выкладывай начистоту, что тебе нужно. Потом уже увиливай. Предложит сделку — не соглашайся, обманет. Предложит еду или питье — возьми, но не ешь и не пей, даже губами не касайся, в руках только держи. И слезь с меня.       Драко спешился. Вид вороного коня поплыл у него перед глазами, как смытая акварель, и кельпи снова вернулся в человеческий облик, только вместо мятой рубашки — богато вышитый дублет. Волосы он не пригладил, оставшись таким же взъерошенным. Драко осмотрел свою одежду и остался в целом доволен — он собирался на вечеринку к Дафне, так что наряжался так элегантно, как только мог.

***

      Стены дворца, украшенные изящной замысловатой резьбой, сверкали в лунном свете. Переступая порог, Драко немного боялся, да и внутри его страх никуда не исчез, хотя здесь было тепло и уютно: огромные камины пылали ярким огнем, столы полнились угощениями, повсюду сверкали искорки — то ли светлячки, то ли блуждающие огни. В полумраке только они освещали просторный зал.       Драко не смотрел по сторонам: взгляд сразу привлек трон, на котором восседала хозяйка этого места. Она выглядела очень юной, хотя он знал, что этот облик обманчив. Светлые волосы казались сотканными из лунных лучей, платье — словно из сапфиров. Не глядя ни на кого, Драко зашагал к ней, зная лишь то, что кельпи следует за ним.       — Приветствую вас, ваше величество, — сказал он, галантно поклонившись. — Вы прекрасно выглядите.       — О, — растерянно сказала королева. — Я тебя знаю? — она склонила голову набок, осматривая его. — Ты не фейри, ты смертный… но не простой смертный, ты владеешь магией! — радостно заключила она. — Так ведь?       — Да, я чистокровный волшебник, — не смог не уточнить Драко.       — Это мой гость, ваше величество, — сказал кельпи. — Вы сказали, что разрешаете каждому из своих подданных привести с собой гостя, пусть даже это будет человек. Но он не будет танцевать. У него к вам просьба, и он пришел ради этого.       — М? — королева взглянула на Драко. У нее были голубые глаза, большие и словно покрытые маревом тумана.       — Моя любимая девушка проклята, — заговорил Драко, сразу переходя к делу по совету кельпи, и постепенно выкладывая королеве всю суть проблемы. Она внимательно слушала, иногда взмахивая белесыми ресницами.       — Вы можете помочь? — закончил он. Сначала хотел выразиться иначе: «если бы вы могли…» — но передумал. Фраза, начатая с «если бы» могла иметь продолжение «тогда я бы», что явно намекало на сделку. Королева Неблагого Двора выглядела совершенно безобидной, но она все-таки была фейри, а фейри изменчивы, и верить им нельзя.       — Хм-м, — она задумчиво прижала пальчик к губам. — Даф-на Грин-грасс. Даже не знаю, кто мог бы ее проклясть… Милый, а ты не знаешь?       Из тени за троном шагнул мужчина. Почему он там был — Драко понятия не имел, так как на его темных волосах золотилась королевская корона, следовательно, он был королем и должен был восседать на троне, а не прятаться позади. В руках король держал жабу — это Драко как раз не удивило.       — Не знаю, — сказал он. — Простите, я ловил Тревора. Это мой любимец, он такой энергичный…       Плащ короля был украшен остролистом. Корона тоже, понял Драко, и в петлице у него красовалась веточка остролиста. Значит, это и был тот самый Король Остролист, который победил Короля Дуба в Самайн.       — Здравствуйте, мой король, — сказал кельпи. Кланяться, как королеве, не стал, и Драко повторил то же приветствие, также не став кланяться — видимо, королеву здесь почитали больше. Король одарил их дружелюбной улыбкой, от которой на его щеках появились ямочки, чмокнул жену в щеку и куда-то ушел, так и держа в руках жабу.       — Так вот, — продолжила королева. — Кто проклял вашу девушку, мы оба не знаем, но зато я могу снять это проклятие.       Может снять!       Драко вздрогнул.       — На самом деле в этом нет ничего сложного! — весело продолжила королева. — Только она всегда должна будет носить кольцо, и ты тоже. А, и еще — ты должен будешь на ней жениться, но ты же ее любишь, и тогда это не станет проблемой, правда?       — Не станет, — подтвердил Драко, не веря, что это происходит на самом деле. Королева легко спрыгнула с трона, протянула ладонь и на ней из ниоткуда появилась коробочка. Она положила коробочку на столик.       — Возьми.       Драко взял.       — Открой.       Только по ее разрешению-предложению он открыл — внутри были два обручальных кольца из белого золота с сапфирами.       — Какая красота, — искренне произнес он.       — Да, неплохие, — безмятежно отозвалась королева.       — Что ж, мой гость решил вопрос и ему пора, — вмешался кельпи. — Позвольте, я уведу его сам.       — Ах да, конечно, вам туда, — она небрежно махнула рукой в сторону двери и отвернулась, будто мгновенно о них забыла. Кельпи цепко схватил Драко за локоть и потащил к выходу, ловко лавируя между танцующими парами — когда они успели начать танцевать, он и не заметил. И музыку услышал, только когда подумал, что танцуют обычно под музыку — тогда слуха ласково коснулись нежные переливы арф и лютен, но очень скоро затихли в снежном лесу.       — Вот повезло! — расхохотался кельпи, нарушая звенящую тишину. — Ну и повезло! — его смех напоминал лошадиное ржание. — Наша королева Луна просто чудо! Хотя у нее, конечно, бывает разное настроение, но сегодня она как раз в самом лучшем расположении духа!       — Королева Луна? — удивился Драко.       — Ну да. Она королева луны, потому что луна — солнце для фейри. И для мертвых. Поэтому мы ее называем «Луна», хотя имя у нее, конечно, другое, но кто мы такие — знать ее истинное имя? Ты же видел, она даже не дала тебе кольца из рук в руки, чтобы случайно не заключить брак!       — А так могло быть? — еще больше удивился он. — Она же замужем.       — И что? — кельпи пожал плечами. — Я тебе больше скажу, она дважды замужем. Пока что она вдова Короля Дуба, но к Белтайну умрет Король Остролист, а Король Дуб займет его место. И так до Самайна, когда Король Остролист убьет Короля Дуба. Но они на самом деле неплохо ладят, они братья, просто так положено.       — А я думал, что у моей матери сложные отношения с сестрами, — усмехнулся Драко. — Постой, ничего, что мы говорим об этом здесь? Мы же обсуждаем их?       — Здесь уже никто не слышит, — успокоил его кельпи. — Ну… возвращаемся?       Он протянул Драко руку. Теперь тот был готов, что его резко дернет и рванет вверх на спину коня, и даже не испугался, лишь крепче прижал к груди коробочку с двумя кольцами и зажмурился прежде, чем кельпи напомнил ему об этой необходимой технике безопасности.

***

             Как Дафна пережила праздник — она не знала, но каким-то чудом пережила и выдержала: улыбалась, весело болтала, танцевала, но находилась в некой прострации, как в тумане. Говорила, не понимая, с кем и о чем, хотя умудрялась отвечать тогда, когда нужно и то, что нужно, пусть и односложно. Танцевала, тоже не понимая, с кем, но попадала в такт музыке и не наступала партнеру на ноги. Со стороны нельзя было заподозрить, что с ней что-то не так, и что мыслями она далеко отсюда — Даф прекрасно умела притворяться.       В частности, притворяться, что ее совершенно не интересует Драко Малфой, отвергая его ухаживания с холодностью, которой могла бы позавидовать ледяная скульптура. Знала, что ему больно, и ей было больно, но лучше так, чем обречь его на гибель и жить дальше, зная, что она его погубила. Дафна никому не хотела ни зла, ни боли, но…       Она твердила и ему, и себе, что он ей безразличен. Что она ничего к нему не чувствует. Что ей наплевать. Что в нем хорошего? Просто выскочка, который ничего из себя не представляет, и есть у него только деньги его отца вкупе с благородным происхождением семьи. Золотой мальчик, выросший в роскоши (как будто она сама не была такой же золотой девочкой) и не привыкший к отказам — потому его и задел ее отказ. Потому он ее и добивается так упрямо, что не слышит слова «нет». Не понимает такого слова. Ему не говорят «нет», а Дафна сказала, а если бы она сдалась, то очень скоро он утратил бы к ней интерес.       И красивого в нем ничего нет. И ей совсем-совсем не хочется коснуться его волос, проверив, мягкие они или жесткие — такие на вид гладкие, словно их пряли из жидкого золота. И глаза у него невзрачные, подумаешь, серые, как дождевое небо в осенние дни. И осанка у него… что с того, что ровная? У всех молодых аристократов прямая осанка. И улыбается он совершенно не обворожительно. И в его голосе нет ничего чарующего.       Абсолютно.       Дафна строила внутренние стены так старательно, как могла, но все они рухнули, когда он поцеловал ее — рухнули и разлетелись в пыль, в мельчайшую ледяную крошку. Он поцеловал ее, и поцелуй горел на губах, не погасая. Дафна хотела бы еще поцеловать его, но…       Но…       Он же попрощался. Придет утро — и придут вести о том, что… Что — Даф не хотела думать, но все равно думала. Утонул? Попал под маггловский автомобиль? Повесился или отравился сам, чтобы не ждать неизбежного конца? И все это только потому, что она не сдержалась и вышла за ним во двор… нет, она могла сказать ему правду, ничего страшного бы не случилось, но то, что он ее поцеловал… тогда соприкоснулись не только их губы, а в первую очередь души, и это было самое страшное.       И как ей жить потом с этим?       К утру Дафна понимала, что все ее внутренние преграды исчезли, и что если раньше она даже сама перед собой отрицала свой интерес к Драко, то теперь окончательно в него влюбилась.       Хотя он, скорее всего, был уже мертв.