Истории Гнезда

      Веспер пила слишком много кофе. Пока все вокруг разливали по чашкам ромашковый чай и быстро проглатывали укрепляющие настойки Хорхе, кривясь и смахивая рукавами слёзы, ведьма невозмутимо потягивала из огромной кружки американо без сахара и сливок. Нова знала Веспер всего дня четыре, но уже поняла — она крепкая и волевая, а сильной личности нужен соответствующий напиток.       Было воскресенье, приятное и погожее утро конца августа, когда небо становится тусклым, а солнце холоднее. Нову никогда не брали на воскресную службу разделить радость веры с прихожанами, от этого пить чай в окружении новых соратников, пока её отец планирует их разгром, было волнительно и даже приятно. Глупо думать, будто кардинал бы одобрил чаепитие в кругу революционеров, но он дал ей волю распоряжаться собой и своими действиями во имя благой цели, поэтому ловчая с особым удовольствием грызла кантуччи, которые приготовила одна престарелая травница, занимавшая спальню наверху.       У всех вокруг были дела. Люди входили и выходили, сгребали печенье с тарелки, разводили хлопья молоком, спорили и строили планы. Нове нравилась толпа. Она не была частью общего оживления, но ощущала себя своей, ведь для этого ей не нужно было даже открывать рта — в Гнезде тебе нет нужды быть заметной и спорить громче всех, чтобы получить признание.       Веспер пришла в квартиру на рассвете. Она расслабленно вымыла посуду, которую кто-то бросил в раковине на ночь, и сделала пару сэндвичей для колдунов, которые вернулись с задания минутой позже, чем она сбросила в коридоре свои туфли. В Риме, да и по всей Италии, у неё было множество домов, где Другие могли скрыться от преследований и проблем, но именно в Гнезде она чувствовала себя умиротворённо. Эта квартира была первой, купленной Веспер после взлёта компании; она сама сделала в ней ремонт, выбрала мебель. Именно Гнездо было её первым проектом для Других, который до сих пор ощущался, как самый важный из-за ностальгии и значимости для её большой цели. Веспер нравилось приходить в квартиру на втором этаже старого особняка по воскресеньям и несколько часов подряд, чашка за чашкой, пить кофе, общаясь со своими подопечными и строя планы.       — Ты тренировалась?       — Ммм? — Нова подняла от чашки голову, проверяя, к ней ли обращается сидящая напротив ведьма.       Сегодня на Веспер был бежевый свитер и мягкие чёрные брюки; собирать волосы она не стала, отчего образ, который Нова унесла с собой из офиса её компании, начал обрастать новыми подробностями. Женщина выглядела расслабленной, часто улыбалась, общаясь с кем-то из жильцов, мечтательно смотрела в окно. В её обращении с квартирой и её обитателями было что-то трогательное и уютное, будто основой Гнезда были не стены и пол, а её личная вера в своё детище.       — То заклинание, что я показала тебе в офисе. Ты его практиковала?       — Пару раз.       — Как успехи?       — Сносно. Не так хорошо, как могло бы быть, но думаю, это мой предел.       — Замечательно. Если ты достигла предела, значит, познала суть заклинания. После Инициации будешь управляться за пару секунд.       — Наверное, — Нова пожала плечами и опустила взгляд на чашку — в своих силах уверена она не была.       Кто-то взял с тарелки последнее печенье, и Нова грустными глазами проводила руку, которая это сделала. Засунув в рот половину, Хорхе громко откусил и, жуя, спросил у Веспер:       — Какие планы на сегодня?       — Нужно проведать квартиру на Корсо. Беа считает, её рассекретили и скоро нагрянут. Глупо, конечно, было рассчитывать, будто в центре мы останемся незамеченными, но та квартира была слишком хороша, чтобы отказываться. Девять комнат, паркету лет семьдесят. У меня слабость к хорошим паркетам, ничего с собой поделать не могу.       Нова улыбнулась — любовь Веспер к отделке была для неё открытием. Приятным, пожалуй, ведь именно такие мелочи позволяли ей создавать образ человека в своей голове. Веспер сидела рядом, но ловчая мало что о ней знала, а вот любовь к паркету — уже что-то. Сама квартира её не интересовала — не за этим её отправили на миссию.       Нова долила ромашковый чай из большого чайника и опустила губы в чашку. Хорхе спорил с Веспер насчёт безопасности квартиры на Корсо, кукушка в больших часах в коридоре отсчитала половину десятого утра. В окне показалась человеческая рука.       Гнездо занимало второй и третий этаж в многоквартирном трёхэтажном доме, построенном в середине прошлого столетия, поэтому особенно удивительно было видеть, как подоконник гостиной обхватила уже вторая ладонь. Приоткрыв рот, Нова наблюдала, как в комнату с кошачьей грацией запрыгнул Оникс. Бесшумно опустившись за диваном, где сидели две ведьмы, мужчина зевнул и, позвякивая колокольчиком на ошейнике, потянулся на ковре, будто он был в своей кошачьей форме.       Звук привлёк внимание Веспер, и она обернулась:       — Оникс! Какого дьявола? Я говорила тебе: на второй этаж через окно либо котом, либо никак! Соседи вызовут копов. К тому же ты можешь упасть и сломать себе хребет.       — Я кот, коты приземляются на лапы, а не на спину.       — Тогда, будь добр, ищи приключения к кошачьей форме, либо пользуйся лестницей. В конце концов, её ремонт дорого нам обошёлся!       — Ты!       Нова вздрогнула, пролив несколько капель из чашки, и обернулась — за её спиной, злобно сузив глава, стоял Шен, буравя взглядом Оникса.       — Ты что, опять спал в моей кровати?       Оникс сел на корточки и опёрся кончиками пальцев в пол. На его лице медленно расползлась хитрая улыбка:       — Возможно.       — Я говорил тебе не залезать ко мне! Если так нравится, гадь у себя!       — Это не я.       — А кто ещё мог выблевать грёбаную кучу сухих рыбок вперемешку с газоном на моё одеяло?       — Кто угодно…       — Твою мать, не смей залезать! Окно не для тебя открыто.       — Ты живёшь у пожарной лестницы и держишь его распахнутым в любую погоду. Это приглашение.       Нове было забавно слушать их перебранку, пока за её спиной не раздался треск. Все в комнате притихли, и ловчая обернулась: как и тогда на поле, татуировки Шена стали серебряными, а белки глаз потемнели. Её бы не напугал его вид, не понимай она, что в этот раз он явно не собирался срывать цветы и рассказывать о недостатках Рима.       Обойдя стол, мужчина направился к дивану, сжав челюсть, но остановился, когда рука Веспер, окутанная защитным заклинанием, уткнулась ему в грудь. Повысив голос, чтобы заглушить шипение Оникса, обратившегося котом, она спокойно сказала:       — Довольно.       Нова почувствовала, как это слово будто опустило купол над комнатой и проникло в каждую клеточку её тела. Разум расслабился, напряжённые мышцы раскутали клубки спазмов. Губы Новы сами собой расплылись в улыбке, как если бы кто-то невидимый нажал на щёки — магия Веспер заставила её чувствовать эйфорию, сравнимую с лёгким опьянением, что господствует над телом, пока не приходят трезвость и стыд.       Кот попятился и потряс головой, словно у него чесалось ухо, и по-человечески обиженно посмотрев на Веспер, выбежал из комнаты. Нова слышала, как колокольчик ударятся о ступени на второй этаж.       — Вечно вы — без заклинания не разберёшься! Пойду поговорю с ним, — Веспер одним глотком допила остатки кофе из кружки и поднялась со стула.       Шен открыл было рот, но колдунья его опередила:       — Скажу, не переживай. Хотя зря ты забрал его любимое одеяло.       — Оно мне тоже нравится.       Веспер закатила глаза и вышла. Шен хмыкнул, сухо поздоровался с Хорхе, который возился с кофеваркой, и кивнул двум ведьмам, потерявшим интерес к перебранке практически сразу из-за опыта жизни в Гнезде. Краем глаза Нова видела, что Шен лишь прошёлся по ней взглядом, не останавливаясь ни на секунду, будто в комнате её и не было вовсе. С того дня, как он привёл её в Гнездо, они не виделись, лишь несколько раз Нова слышала его голос в коридоре, когда была в своей новой спальне.       Заклинание Веспер постепенно выветривалось из комнаты, и ловчая начала возвращать контроль над эмоциями: ей не хотелось здороваться с Шеном первой, но безразличие чернокнижника её отчего-то злило. Нова наклонила голову и, проводя подушечкой пальца по ободку своей чашки, исподтишка наблюдала за ним.       Если бы чернокнижник был к ней более дружелюбен, девушка обязательно бы спросила, что означает иероглиф на его груди, который открывала бежевая рубашка, расстёгнутая наполовину Зачем ему пальто в такую тёплую погоду. И куда он собирается, если засунул в карман брюк сразу три протеиновых батончика из корзины со снеками на обеденном столе? Вместо этого девушка взяла одну из чистых чашек с подноса и налила в неё чай. На фарфоровом боку мелькнула жёлтая лилия. Поставив чашку на блюдце, ловчая одним пальцем пододвинула её к мужчине, который стоял у стула, где ещё пару минут назад сидела Веспер.       Приподняв брови, он задал немой вопрос. Нова лишь улыбнулась:       — Не отравлено.       — Правда?       Девушка хмыкнула — ей было непонятно, издевается он или спрашивает серьёзно. Это её раздражало, но отчего-то… Вызывало желание подыграть. Заглянув чернокнижнику в глаза, она скрестила пальцы у своего лица, как делают дети, когда хотят защититься от обязательств и невзначай оброненных слов, и сказала:       — Правда.       Уголки его губ дрогнули, но не разрешили улыбке завладеть лицом. Отвечая на вызов, Шен поднял чашку с блюдца и поднёс к губам. Их глаза о чём-то спорили, а может и договаривались, пока чёрная радужка не скрылась за ободком чашки.