Сияй, ведьма

и веселье бурною пьянящею волной окатило

эй, вставай-ка и попрыгай вслед за мной

выходи во двор и по лужам бегай

хоть до самого утра

♫ ДДТ — Дождь

      Густой туман поутру стелился, как молоко; доила Сияна корову и все казалось, что туманом та доится. Дома отпила глоток молока из крынки — сладкое, настоящее. Зато сразу понятно было, чего днем ждать; когда отец за завтраком сказал, что не знает, копать ли канаву перед двором, чтобы дождевой водой не залило погреб, ведьма сказала, что копать обязательно нужно, и только Свит глянул на нее понимающе. Не боялся ее, наоборот, еще больше за ней хвостиком бегать начал.

***

      Березовый сок они пошли собирать вместе. Мать осталась дома — печь жаворонков, отец за лопату взялся. Свит мог помочь родителям, но увязался за сестрой.       — А почему ты знаешь, что именно сегодня сок березовый пора собирать?       — Потому что сегодня Вешник, день весенних вод. Сама богиня Дана их в движение пускает. И родники быстрее текут, и подземные течения, и березовый сок тоже. Сладким он становится сегодня.       — А в лес не страшно ходить? Медведь же проснулся.       — Задобрили мы медведя, да и не обидит он без причины. Добрый он, вуйко лесной. А леший — тот спит еще. И водяник спит, и русалки спят; как пройдет гроза — можешь с отцом идти плотву и сомов ловить.       — А гроза будет? Правда-правда?       — Правда-правда, поэтому долго в лесу нам быть не нужно — промокнем…       Березы на самой опушке росли. Остановилась Сияна перед ними, поклонилась в пояс — земле поклонилась. Свит то же самое сделал, не спрашивая, зачем — сам понял, что это природе дань уважения. Следом за сестрой пошел мимо берез — ведьма останавливалась у каждой, прикладывала ладонь к стволу, прислушивалась. Где услышит более сильное течение сока, там и резать — но дерево должно быть не слишком молодым и не старым, со стволом обхватом в четыре мужские ладони и раскидистой кроной.       — Вот, — сказала ведьма, остановившись перед нужной березой. Свит прижался ухом к нагретому солнцем стволу, зажмурился, слушая, как внутри текут соки.       — Здесь, — Сияна обошла дерево так, чтобы оказаться перед обращенной к югу стороной. — Тут слаще. Режь, но не глубоко.       Закусив губу, Свит принялся аккуратно сверлить дырочку коловоротом. Сок бойкой струйкой хлынул в подставленную корзинку из бересты.       — Много не бери, — наказала ведьма, когда корзинка наполнилась. — Да сразу воском залепи, чтобы дерево не заболело. Если заболеет, и сока мы лишимся, и леший разгневается.       — А ты видела лешего? — с интересом спросил брат, тщательно залепляя березовый раненый ствол.       — Пока нет.       — А увидишь?       — Увижу. Не надо о нем в лесу говорить. Спит он, ни к чему будить заранее, — строго оборвала Свита Сияна. — Идем, пока нам и столько сока хватит. Скоро гроза начнется.       Недоверчиво глянув на чистое и ясное пока небо, Свит спорить все же не стал.

***

             У ворот дома их ждал Розум — стоял неподвижно, оперевшись на забор, как статуя. При виде ведьмы сразу ожил, заулыбался, выпрямляясь. Сияна подтолкнула брата в спину, чтобы шел вперед.       — Привет, — сказала она.       — Привет, — он казался смущенным, но, встряхнув головой, справился со смущением. — Красивая ты, как весна. Если в косы лент больше вплетешь, то и весны краше будешь, — Розум протянул ей ленты. Широкие, яркие: красная, голубая, зеленая… Сияна растерянно хлопнула ресницами — взять или не взять? На Вешник девкам подарки дарят, женский это день, а ленты — не монисто, не серьги, не черевички и не наряды. Не самый дорогой подарок, дорогой бы не приняла.       Взяв ее ладони, Розум вложил в них ленты. Руки у него были большие — ее кисти в них целиком поместиться могли, шершавые и теплые. Сияна зарумянилась — и ничего не было предосудительного в этом касании, и одновременно так… нежно и трепетно.       — Спасибо, — тихо сказала она.       В небесах раскатился гром, и ведьма невольно вздрогнула. Розум отпустил ее руки.       — Домой иди, промокнешь, — сказал ворчливо. Сияна одарила его ласковой улыбкой, прежде чем побежать к дому. Как только закрыла за собой дверь — ливень стеной рухнул.

***

      Ленты она спрятала, чтобы ни мать с отцом, ни Свит не увидели, чтобы не стали расспрашивать. Потому и зайти Розума не пригласила — жалко было под дождем его бросать, но дождь теплый, почти что летний, не несет он лихорадок, а парень, как гость в доме у девушки незасватанной — уже словно знак, что сватов пришлет.       Сразу же принялась Сияна ячмень перебирать, отделяя зерна от сора и шелухи, промывая несколько раз. Высыпала на сухую сковороду — зарумянился ячмень, задразнил обоняние ароматом жареных зерен. Березовый сок чистый был, как слеза, но все равно ведьма процедила его через ситечко, залила им остывший ячмень в горшочке. Теперь бродить должен, в погребе стоя, а как забродит — будет квас.       Долго дождь не шел — около часа, и затихло все, как не бывало. Выйдя во двор, Сияна увидела, как в небесах сияет разноцветная радуга, и так радостно ей стало на душе, веселье окатило пьянящей волной — если бы не могли увидеть родные — в пляс бы пустилась, или по лужам попрыгала, как дитя малое. А чему радовалась, не знала. Просто так, без причины.