"С тобой я мир обрёл в разгар войны"

***

«Мечтайте о великом: лишь великие мечты в силах затронуть людские души.» — Марк Аврелий

***

3106 год

      Ближе к восточным границам, около пронизывающей лесную чащу реки, расположилась деревня. Будучи изолированными от забот сохранившихся городов и не имея возможности просто покупать необходимое, жителям маленького поселения приходилось самолично добывать древесину, создавать орудия труда и учиться выживать в столь неприглядных условиях. Питались они, в основном, дичью, которой кишели родные для них леса, ловили рыбу и худо-бедно выращивали культивированные растения, помогающие сделать запасы на суровые зимы здешних мест. Сама мысль о том, чтобы когда-нибудь уйти из своих домов и поселиться в каком-нибудь городе, приводило селян в непомерный ужас и вызывало отвращение. Более ста лет горожане считались презренными грешниками. Маленьких детей пугали рассказами о происходящих в городах ужасах, предостерегая, чтобы ни одна душонка не возжелала и не проявляла никакого интереса к городам и живущим там людям. Но всё же никто не сможет полностью искоренить людское любопытство... На лесной опушке, на освещенной солнечным светом полянке, около дерева сидела девочка. С недавних пор наладилась погода, так что именно сегодня отец девчушки разрешил ей пойти и прогуляться с ним по лесу, пока он поищет какую-нибудь живность на сегодняшний стол. Сидя на мягкой траве и грея лицо в тёплых лучиках, девочка тихонько напевала лёгкий мотив какой-то незамысловатой песни. — Ну и куда ты нас на этот раз завёл? Балда! А машина здесь как, по-твоему проедет?! Ты хочешь, чтобы я снова на улице спала? Или в душном салоне твоей развалюхи?! Я не собираюсь это больше терпеть! Стоит нам вернуться домой и, я клянусь, уволюсь и ни на секунду не пожалею! — внезапно послышалась громкая ругань какой-то девушки, которая явно была недовольна своим спутником и, видимо, своей жизнью в целом. — Хватит на меня орать! Когда ты начинаешь визжать на своих ультразвуках, у меня в голове звенит! — так же громко ответил ей мужчина. — Сейчас мы выберемся отсюда, — уже более спокойным и даже немного усталым голосом осадил он было уже начавшую снова причитать девушку. Не прошло и минуты, как из-за деревьев показались две фигуры. Наконец замечая девчонку, на вид молодая девушка тут же начинает радостно улыбаться, будто пройдя всю пустыню, наконец-то смогла найти живительный и такой необходимый источник воды. — Может спросим у неё? — обернувшись к своему спутнику и указывая на сидящую, спросила она. — Она же ребенок, — как-то обреченно заметил мужчина. Услышав это, девочка недовольно надула губки, смотря на странных и незнакомых ей людей. Их одежды отличались от тех, что она привыкла наблюдать у себя в деревне. Ткань была очень красивой, а сам вид их одеяний был более опрятный и изящный. Не только одежда, но и манера держать себя отличалась у этих людей. Более грациозно, более размеренно. Их речь была чистой, без примесей какого-либо акцента. Странного цвета волосы девушки завораживали и заставляли восхищаться. Слегка извивающимся водопадом они спадали с её плеч, едва ли доставая груди. Пшеничный цвет на солнце казался переливчатым золотом. Решая прекратить бессовестно рассматривать незнакомцев, девочка отвернулась, полагая, что они пройдут дальше. — И что, что она ребенок? Она явно поумней тебя будет, — заступилась за малышку девушка, подходя к дереву. — Послушай, ты не знаешь, как выйти к ближайшей дороге, по которой можно доехать до города? Услышав о чём её спрашивают, у девочки перехватило дыхание. Городские! Но в отличие от обещанного ей страха, пришло странное чувство интереса и лёгкого удивления. Эта милая дама вовсе не походила на злое и невежественное чудовище. Всё было как раз таки наоборот! Немного помолчав, она всё же ответила: — Я не знаю, где здесь дорога, но до моей деревни совсем недалеко. Сейчас мой папа вернется и, я уверена, он вам поможет. — Ну вот видишь, ребенок в сто раз добрее тебя! — язвительно произнесла девушка своему фыркающему от возмущения спутнику, вновь устремляя свой взгляд на детское личико. — Меня зовут Цзэн Мейлин¹, а этого ворчуна Лю Фенг². А тебя как? — Я... — начала было говорить девочка, но дёрнулась от резкого вскрика где-то сбоку. — Вэй Ин! Из чащи леса вышел мужчина средних лет. Его простые льняные штаны и такая же футболка, на фоне того же Фенга, казались обычными тряпками и создавали впечатление неопрятности. В руках он держал подстреленную утку, а за спиной висело ружьё. — Папа! — тут же подскакивая с земли прокричала девочка и кинулась к отцу. — Вэй Ин, сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не разговаривала с незнакомцами? — нежно погладив дочь по голове, спросил тот, — меня зовут Вэй Чанцзэ, могу я вам чем-то помочь? — Э...Д-да, будьте добры. Понимаете ли, мы с моим коллегой ехали из Шанхая домой, в новый Пекин³, но этот оболтус свернул где-то не там и теперь мы третий день не можем найти дорогу обратно, — кинулась объяснять ситуацию Цзэн Мейлин. — Нам бы хоть из леса выбраться. — Не так уж и неправильно свернул Ваш спутник, — усмехнулся старший Вэй. — Отсюда примерно полдня до Пекина. Думаю к завтрашнему вечеру доберетесь, а сейчас пойдёмте с нами. Уже поздно, темнеет, переночуете у нас, — взяв А-Ин за ручку, мужчина, не дожидаясь ответа, пошёл домой. Горящие глаза девушки сказали ему всё намного лучше любых слов. — А Ваша жена против не будет? — спросил с лёгким подозрением Фенг. — Не будет! Мама у нас добрая и очень любит гостей, — сказала вместо своего отца девочка.

*

      Сказать что женщина была удивлена - это ничего не сказать. Увидев, что её дорогой муж с дочерью привели в дом каких-то людей, да и к тому же городских, и сказали, что они останутся у них на ночь, она была шокирована. Но женщина вправду очень любила принимать гостей в своём доме. Ей нравилось заботиться и ухаживать за приходящими к ним людьми. Нравилось шутить и слышать громкие смешки на всю комнату. Именно поэтому, приготовив спальное место для девушки и её друга, она сразу же принялась за приготовление ужина. — Так кем Вы работаете, госпожа Цзэн? — спросила Цансэ, когда вся семья и гости уже управились с предоставленными кушаньями и теперь же просто сидели и, не скупясь на слова, обсуждали аспекты своей жизни. — Даже не знаю, уместно ли говорить такое в наше время, — вздохнула Мейлин. — Я пою. Мы с Фенгом как раз ехали домой после проведённого нами концерта на дне рождении одного знатного господина. Вторая часть нашей группы, скорее всего, уже давным-давно дома. Если бы только этот остолоп хотя бы немного меня слушал, я бы тоже уже была дома и принимала горячую ванну! — в конце чуть прикрикнув, обратилась Мейлин уже к своему спутнику. — Вау! Мама, мама, а я тоже смогу когда-нибудь стать певицей?! — схватив Цансэ за длинные рукава её платья, завопила Усянь, смотря своими огромными и искрящимися детской надеждой, глазами. — Конечно сможешь! В Пекине есть много хороших школ, где ты сможешь научиться петь,— не обращая внимания на обращённые на неё весьма недружелюбные взгляды старших членов семейства Вэй, ответила девочке Мейлин, привлекая её внимание к себе. — Ну что Вы, госпожа Цзэн, не дурите. Какой там Пекин? Хоть мы и приняли вас сегодня, но всё же это вы, Пекин же совсем другое дело. Ещё не хватало, что бы А‐Ин загорелась идеей посетить такое ужасное место, — вдруг возразил глава семьи. — Вэй Ин родилась здесь. Здесь же её дом и место, где она всегда будет в безопасности. Ей не место в городе. — И что же заставило Вас так думать? — обратился к нему молчавший до этого Фенг. — Неважно. Не нужно продолжать этот бессмысленный разговор, — сказав это, Вэй Чанцзэ поднялся со стола. — Думаю уже всем пора спать. Доброй ночи, — с этими словами он ушёл. — Прошу простить моего мужа, он просто очень переживает за нашу дочь, ведь она у нас единственный ребёнок. А-Ин вправду хочет петь и у неё неплохо получается, но Пекин это не место для таких, как мы, — стала объясняться Саньжень, поглядывая на вмиг погрустневшую дочь. Ещё немного посидев, а после убрав всё со стола, все разошлись спать. В доме настала полная тишина и умиротворение. Только маленькая Вэй Ин никак не могла заснуть, вспоминая недавно произнесённые слова своих родителей.

*

— Заберите меня с собой! — топнув ножкой чуть ли не плакала Вэй Ин, смотря как её новые знакомые собрались уезжать. — Пожалуйста, тётушка Цзэн! Я правда хочу петь! Так же как Вы! — Мейлин, даже не смей думать об этом. Это нарушение закона!— сразу же попытался оборвать всевозможно появившиеся ниточки мыслей в голове своей подруги Лю Фенг. Но стоило ему только взглянуть на её лицо и сразу же стало понятно, что он опоздал. Весьма вероятно, что Мейлин ещё вчера задумывалась, чтобы забрать эту глупую девчонку с собой. — Но если мы оставим её здесь, такой талант погибнет зря. Только не говори, что не слышал, как она пела тогда в лесу, — с подозрением спросила Цзэн Фенга. Получив утвердительный ответ, который она расценила как то, что он всё же слышал, она продолжила. — Я уже всё давно для себя решила. Вэй Ин, — Обратилась она к девочке. — С сегодняшнего дня можешь называть меня своей наставницей. Казалось, что с глазами Вэй Ин, загорелся весь мир. Солнце стало светить ярче. Небо стало ещё более чистым и голубым. Трава более зелёной, а птицы пели громче. Такого счастья девочка не ощущала с того самого момента, как отец позволил ей выстрелить из ружья. Тогда она случайно попала в фазана, который явно не ожидал такого резкого поворота событий на своём пастбище. Сейчас же, смотря на девушку с удивительно белыми волосами, что несмотря ни на что, так легко согласилась забрать с собой обычную деревенскую девчушку и обучать, Вэй Ин была готова смеяться и плакать одновременно, при этом расцеловать острые скулы теперь уже своего учителя. И даже возмущённое ворчание Фенга, что они две дуры и, что он не будет их спасать, если их посадят, не могли испортить этот момент. Прошло уже более ста лет после технологической революции, но всё же некоторые вещи сохранились и были переделаны под нынешнее время. Например, те же машины. Родители когда-то рассказывали, что в сохранившихся городах их много, но сама Вэй Ин никогда их не видела. Она привыкла, что передвигаться можно на повозке, где колёса в движение приводят запряженные кони, а что же заставляло двигаться машину, ей было не понятно. Фенг сказал, что всё это благодаря двигателю. Что такое этот двигатель, он не объяснял. Как и говорил Вэй Чанцзэ, до города они добрались ближе к вечеру. Было решено, что малышка Вэй останется с Цзэн Мейлин, по крайней мере, пока они не придумают куда её ещё пристроить. Комнату девочке выделили хорошую. Она была небольшой, но очень светлой, с мягкой кроватью и большим окном, с письменным столом и полками. В углу стоял небольшой шкаф. По сравнению с тем, что имела Вэй Ин в деревне, эту комнату можно было приравнять к покоям короля с тех самых сказок, что любила ей рассказывать мама, когда девочка была поменьше. — Ты можешь пойти и принять ванну, пока я подготовлю твою комнату и разложу твои вещи, —предложила Мейлин, давая своей новой соседке по квартире чистое полотенце. — Госп... нет, учитель, я долго думала и никак не смогла понять, почему вы всё же забрали меня с собой? Зачем Вам мне помогать? Да, я хотела этого, но вряд ли вы помогаете всем желающим. Какая Вам с этого выгода? — задала ряд весьма логичных вопросов Вэй Ин, стоило ей только выйти из ванной комнаты и наткнуться на Цзэн Мейлин. Ошарашенной столь резким заявлением, Мейлин пришлось сесть на близь стоящий стул. — Хах, молодец. Честно признаться, я не ожидала подобного, хотя и подозревала, что тебя посещали такие мысли. Во многом ты действительно права. Мне всё ещё сложно смириться с тем, что на самом деле ты уже не такая маленькая девочка, какой тебя преподносят. Ты многое понимаешь. Большинство людей не готовы даже палец о палец ударить*, если их не мотивировать исполнением какой-либо цели или желания. Как ты и сказала, без выгоды для человека, ничего не будет делаться. Но поверишь ли ты мне, если я скажу, что взяла тебя именно из-за такого мнения? Понимаешь ли, для меня в самом деле нет почти никакой выгоды, но у тебя есть врождённый талант, и если его развить, ты сможешь достичь небывалых высот в нашем хрупком и шатком мире. Заметь, я говорю не в "стране", а в целом "мире", Вэй Ин. И я хочу быть той, которая взрастит этот талант, раскроет его и представит публике. Хочу однажды выйти на сцену и громко произнести: "Это моя ученица! Я её всему научила!". К тому же, рано или поздно, и я надеюсь на то, что лучше поздно, чем рано, я стану стара и неактуальна, но если мне удастся вырастить из тебя звезду, ко мне в ученики будут стоять толпы, и тогда я стану популярна не как певица, а как учитель, — почти на одном дыхании выпалила Цзэн, всё это время наблюдающая за эмоциями своей подопечной. — Возможно, это всё-таки ещё сложновато для тебя. Ты ещё не доросла до того возраста, когда начинаешь придумывать такие разные схемы и выстраивать свою жизнь наперёд. Поэтому, я хочу, чтобы ты немного отдохнула, а завтра мы пройдёмся по магазинам и прикупим тебе одежды, а то теми тряпками в шкафу, только пыль вытирать да полы мыть. — После такого даже не знаю, радоваться мне или обижаться, — искренне поразилась девочка. — Прости, — усмехнулась Мейлин, вставая со своего насиженного места и выходя из комнаты. — Отдыхай. Спокойной ночи, — напоследок бросила она, не дожидаясь ответа. Как только дверь закрылась, Вэй Ин тут же залезла под одеяло.       Да уж, это не её кровать в деревне. Та была узкой и твёрдой, а эта напротив, мягкая, тёплая, да и побольше будет. Спать на ней будет одно удовольствие. С этими мыслями, серые глаза закрылись, погружаясь в сон.

*

"Пекин огромный" - Так подумала Вэй Ин, прогуливаясь по очередной торговой улице. Хоть за последние тысячу лет город потерпел множество изменений, но он всё же остался таким же ярким и красочным, разнообразным. Огромное количество людей разных возрастов, социальных статусов, профессий, сновали по улицам, каждый по своим индивидуальным делам, что было так непривычно для девочки. Не сказать, что Вэй Ин была в восторге от того, что её наставница таскала её по магазинам, заставляла примерять кучу одежды, только для того, чтобы потом делать тоже самое уже в другом месте. Но Цзэн с невероятно серьёзным видом заявила, что первым шагом в высшее общество является именно твой внешний вид. — Считай это моим первым уроком, данным тебе. Несмотря на частое опровержение данного факта, но первым делом люди будут смотреть на то, какая у тебя причёска или в чём ты сегодня вышла за хлебом в ларёк около своего дома, а уже после на твои умения, манеры и способность вести беседы. Поэтому, ты всегда должна быть ухоженной. Попробуй сейчас выйти в майке и шортах и тебя заклюют, даже косточки не оставив,— именно так сказала Мейлин, без зазрения совести примеряя на неё очередную одёжку, будто на свою личную куклу. По итогу они купили всё, что только попадалось Цзэн на глаза и, что по её мнению подходило Вэй Ин. — Сейчас мы зайдём к нашему директору, я должна представить тебя ему, а после пойдём поедим, я ужасно голодная, — сказала Мейлин, когда они уже сидели в машине. — Учитель, а когда я уже смогу учиться? — Сначала я научу тебя читать и писать. Я хочу, чтобы в первую очередь ты обучилась грамоте, манерам и умению вести разговор на серьёзные темы. Поверь, без этого никуда. — Но как эти умения научат меня петь? — Ну ты же должна уметь написать, а после прочитать слова своих песен? — риторически спросила Мейлин.— Ты должна знать как грамотно говорить, чтобы правильно составлять предложения. — Сплошная скука! Мейлин ничего не оставалось, кроме как, усмехнувшись, отвернуться к окну, где плавно передвигались дома и люди. Весь остальной путь к зданию их компании прошёл в уютной тишине и лишь звук мотора и общей суеты улиц, разбавляли её. Сам штаб был небольшой - всего два этажа. При входе у стойки с какими-то журналами в руке сидела девушка, наблюдая за каждым, кто входил в здание. — Дэйю, "наш" у себя? — подойдя поближе к стойке, спросила Цзэн. — Мейлин! Вы всё-таки вернулись! Мы уж тут все подумали, что вы с Фенгом решили остаться в Шанхае. Уже даже замену искать начали,— поиграла своими тонкими, словно две чёрные ниточки, бровями девушка. Дэйю была немного пухленькой, со смешно кучерявыми русыми волосами и низким ростом. Её тонкие губы были накрашены яркой розоватой помадой, а глаза она подвела чёрным карандашом. В общем, Дэйю была полной противоположностью тонкой и утончённой Цзэн Мейлин. — Я давно поняла, что вы хотите от меня избавиться. Но нет. Не дождётесь! Просто умение Фенга ориентироваться по карте равняется тому же, как умение обезьян танцевать, — бессовестно перенеся всю вину на своего коллегу, Мэйлин вздохнула и продолжила. — Так директор у себя? Хочу ему свою преемницу показать. — Кого?! Подруга, ты совсем умом тронулась? Может это... к врачу нужно сходить?— заглянув за плече своей знакомой, Дэйю подивилась, увидев маленькую девочку.— Мейлин, и ты привела её в таком виде? — А что с ней не так? Очень даже симпотная девчонка. — В салон к парикмахеру ты её случаем не пыталась сводить? Ну я там не знаю.... — Дэйю! Девочка всего лишь первый день в городе! И вообще, на себя посмотри, курица ты облезлая! — Нет у тебя настроения, понятно. Иди уже, директор у себя,— слегка обиженно ответила Цзэн девушка. — Спасибо, дорогая,— взяв шокированную от происходящего Вэй Ин, Мэйлин потащила её на второй этаж. Без какого-либо предупреждения о своём визите, она с громким стуком открыла дверь в чужой кабинет. На звук свои глаза поднял мужчина лет сорока. И, скорее всего, отдохни этот человек хотя бы пару дней, он вряд ли выглядел бы на свой возраст, однако уставший взгляд и профессионально замаскированные морщины, выдавали его. — Господи, скажи мне, что ты наконец-то пришла увольняться, — без какого-либо намёка на злость или настоящее недовольство проговорил тот, пристально смотря на деву Цзэн. — Нет, мой дорогой, смотри кого я тебе привела, — выдвинула Вэй Ин из-за своей спины Мейлин. — У тебя всё это время был ребёнок, а я не знал? — Дурак что ли?! Она мне в сёстры годится! — завозмущалась девушка. — Я шучу, не верещи. И где ты её откопала? — спросил мужчина, внимательным взглядом изучая и оценивая стоящую перед ним девочку. — Ну~... родители этой девочки помогли нам с Фенгом найти дорогу домой. — Ага, понятно. Стоп....Что?! Ты украла ребенка?! Мейлин, это же статья! — взбесился директор, даже вскакивая со своего стула, на котором сидел всё это время. — Да не ори ты так! Всё будет в порядке! Главное, чтобы никто об этом не узнал и всё! Вэй Ин сама захотела поехать со мной. — А если она захочет, чтобы ты её с крыши сбросила, ты и это сделаешь?! — продолжал возмущаться директор. — Да не захочет она такого! Не захочешь же? — обратилась Мэйлин к Вэй Ин. Та взглянув на неё ничего не понимающими глазами быстро покачала головой в твёрдом отказе. —Ну вот, видишь? — Мейлин! На зону захотелось?! — Нет конечно, но послушай! У этой девочки есть огромный талант! Если в него вложиться, ты станешь невероятно богат! Услышав кодовое слово "деньги", мужчина немного сбавил обороты и даже сел обратно на стул. — Ну, что скажешь?— спросила Мэйлин уже думая, чем ещё начать крыть директора в случае отказа. Однако, на счастье девы Цзэн, мужчина лишь устало вздохнул и ответил: — Я даю тебе неделю. Приведи её в порядок, позанимайся. Если мне понравится результат, то так и быть, я закрою глаза на твой проступок. Но! — резко осадил уже начавших радоваться девушек. — Но если мне не понравится, ты вернёшь её туда откуда взяла, а сама в тот же момент увольняешься и никто тебе не сможет помочь. — Спасибо, спасибо, спасибо!— словно маленький ребёнок начала радоваться Мейлин. — Больше уважения! Я всё-таки твой работодатель. Иди уже с глаз моих долой. Ты мне портишь настроение, — снова уткнулся в свои документы мужчина, на этом завершая разговор.

«Учителю труднее, чем наставнику. Чтобы учить, необходимо знать предмет; чтобы наставлять, необходимо быть всего лишь старше.»

***

3110 год

      В одном из довольно популярных спа-салонов нынешнего времени, две девушки, уже битый час плескаясь в горячей воде, сводили весь персонал с ума своими криками и смехом. Но вот незадача, выгнать их из помещения и строго настрого запретить появляться в данном заведении никто не мог, поскольку выгони они столь знаменитых личностей, салону придёт конец. Познакомиться с таким понятием как "банкрот" никто не хотел, поэтому приходилось терпеть и старательно успокаивать других клиентов. — Мейлин, ты что совсем?!— прокричала Вэй Ин. — А что тут такого? Ты умная, красивая, талантливая и успешная,— по очереди загибая пальцы ответила ей Цзэн. — Да чёрт возьми, парень уже месяц за тобой бегает, а ты даже просто погулять с ним не хочешь! — Ну какой-то он... не знаю! Не нравится он мне и всего тут, — попыталась объяснить девушка, немного выпрямляясь, чтобы часть её тела вынырнула из под порядком остывшей воды. — Нормальный он! Это Вы, госпожа, сильно привередливы, — картинно вежливо ответила женщина, не переставая удивляться поведению своей ученицы.— Он симпатичен, обучен, подарками тебя заваливает. Вэй Усянь, очнись! — С чего бы вдруг ты так меня назвала? — Я дала тебе это имя, когда хочу, тогда тебя так и называю,— чуть помедлив Цзэн Мейлин капризно надула щеки и уставилась на Вэй Ин просящим взглядом.— Ну А-Сянь, ну подумай. Ну что тебе стоит? Ладно, давай так,— предложила дева Цзэн.— Ты идёшь с ним на свидание... — Угу,— решила подыграть Усянь. — Не перебивай! Так вот, ты идёшь с ним на свидание, понимаешь, что он не так плох, как тебе казалось... — То есть, я по умолчанию так подумаю, понятно,— снова вклинилась в только начавшую набирать обороты тираду Вэй Ин. — Хватит перебивать! Что за манеры?! И слова сказать не даёт! — завопила Мейлин, слушая переливистый смех подопечной. —С Вашего позволения я продолжу. На чём я остановилась? Ага. После ты начинаешь с ним встречаться, где-то через годик поженитесь, родите дочь и я стану молодой, счастливой бабушкой!— наконец смогла закончить она. — Дедушкой! Во-первых, почему это ты решила, что у меня будет дочь, во-вторых, я не хочу замуж. Если ты так хочешь начать нянчиться с детьми, то прими наконец-то предложение Фенга и роди собственных. Или иди работай воспитательницей в детском саду. А я предпочитаю ещё какое-то время ходить одинокой. —Да что тот Фенг? Зачем он мне нужен? — В смысле? Мейлин, вы встречались ещё до того, как забрали меня. Это больше пяти лет! И теперь ты мне говоришь, зачем он тебе нужен? — Что-то он не спешит делать мне предложение. По-твоему, я должна сама делать первый шаг? У меня гордости нет? — А это тут при чём?— удивилась Вэй Ин. — А вот сходи на свидание, наберись опыта и поймёшь при чём тут гордость. Устало вздохнув Усянь снова погрузилась в воду по самый нос, поражаясь, насколько её наставница была толстокожей, непробиваемой. Она была единственным человеком, кто мог противостоять ей в спорах, при этом делая вид, будто Вэй Ин вообще ничего не говорит. Словно в моменты противостояния Цзэн становится абсолютно глухой. Приподнимая лицо над водой Усянь ответила: — Хорошо, только для того, чтобы ты отстала. — Умница! Ну ладно, идём. Нас ждёт незабываемый сеанс массажа,— уже представляя как хорошо она отдохнёт под заботливыми и умелыми рука массажиста, Мейлин наконец-то вылезла из ванной. — Прикройся, не позорь меня,— возмутилась девушка. — Неужто наша Усянь, совершенно не знающая правила приличия, засмущалась моей наготы?— хитренько ухмыльнувшись, в мгновение ока, женщина оказалась около своей, только было начавшей подниматься с воды ученицы, пристроила свои тонкие, с наманикюренными ноготочками руки, на её теле, смотря как та начинает краснеть.— Ты только посмотри на себя, ни один мужчина не сможет пройти мимо такой красоты. — Завидуй молча... И отпусти наконец!— завизжала Вэй Ин, отрывая от себя цепкие ручонки наставницы, схватила полотенце и пустилась наутёк в другой кабинет.

*

      С самого утра Вэй Ин была вся на нервах. Она никогда не была на свиданиях, потому не имела ни малейшего понятия о том, что говорить и как себя вести. День только начался, а девушка уже успела несколько раз помыться и перебрать весь свой гардероб, в поисках подходящего наряда. Пару дней назад Усянь всё же приняла предложение парня, что так долго добивался этого, и теперь пыталась понять в чём лучше будет пойти на их первое свидание. Они договорились встретиться в парке и просто прогуляться. Примеряя очередное платье, Вэй Ин отбросила неугодный ей наряд и плюхнулась на диван издавая долгий, разочарованный вздох. — И зачем я только согласилась?— посетовала девушка смотря в окно, которое выходило во двор квартиры и открывал вид на детскую площадку и такие же окошки квартир. На улице светило солнце, дул лёгкий ветерок, заставляя маленькие, зелёные листики на деревьях методично покачиваться и трепетать. Облака, приняв неряшливую форму, медленно плыли по голубому полотну неба. Внизу играли дети, громко крича и задорно смеясь в попытке догнать друг друга и передать роль ловца. Ещё совсем недавно и сама Усянь была в рядах тех самых детей. Как одна из старших, всегда следящая и уступающая младшим, но тоже никогда не была против побегать от детишек, что вряд ли бы догнали её, не захоти она этого сама. Но времена меняются, Вэй Ин выросла и теперь ей не было места средь задорной толпы. На неё свалилась ответственность за собственную жизнь, работа, а теперь и только начинающиеся отношения. Ей некогда было думать об играх и развлечениях. Хотя очень хотелось. Просто отдохнуть, от души насмеяться, возможно пойти с кем-нибудь выпить и сотворить что-то из рук вон выходящее, а после вспоминать и радоваться своей молодости и красоте. Снова взглянув на ясное солнышко, что так приветливо и тепло освещало двор и игриво заглядывало в окна квартир, в голову пришла мысль, что лучшего дня, чтобы сходить на свидание и придумать нельзя, однако что-то внутри скреблось и ворочалось, порождая в душе неуверенность и нежелание куда-либо идти, будто бы это было в тягость. Стоило бы задуматься, но Мейлин сказала пойти развеяться, отвлечься. Смешной и слабенький предлог, но выбирать было поздно. Взглянув на часы, стало понятно, что в запасе ещё имеется пара часов, за которые, было бы неплохо вкинуть в желудок хотя бы что-то съедобное, но при мысли о еде, в горле встал горьковатый комок, сглотнуть который было очень сложно. Поэтому Усянь ничего не оставалось, кроме как ждать и пытаться хоть как-то успокоить свои расшатанные нервы. Стоя на входе в огороженный парк, под деревом, спасаясь от слепящих лучей, Вэй Ин уже начинала сомневаться, что её спутник придёт. Девушка буквально бежала на обговорённое место встречи, потому что успешно проморгала время и безбожно опоздала, но, придя в парк, никого не оказалось на месте. Благополучно простояв около пятнадцати минут, Усянь уж было решает пойти домой, дождаться возвращения Мейлин и хорошенько поистерить, а после поплакаться в её худое плечо на такую злобную и не справедливую судьбинушку, что так любит портить и так нестабильную психику. Перед лицом появились довольно вяленькие, ещё не побелевшие одуванчики, что так раздражающе сейчас тыкали ей прямо в нос. — Прости, я опоздал. Не хотел, чтобы ты ждала меня, но хотел хотя бы что-то тебе подарить,— послышался мужской голос, обладатель которого явно не собирался открывать на себя обзор и прикрывался щитом из жёлтых головок цветочков. Создавалось ощущение, что говоривший улыбался, но его радости не разделяли. — Ты совсем идиот?— холодный тон голоса пригвождал к земле, а острым, злым взглядом стали можно было вырубывать леса.— Почему я должна стоять тут неприкаянной душой, пока ты собираешь какие-то одуванчики?— не дожидаясь пока её спутник отойдёт от шока, девушка развернулась и направилась вдаль по алее, не обращая внимания на то, что парень всё ещё не спешил идти за ней следом. Постояв ещё немного и пялясь на несчастные, с таким трудом собиравшиеся цветы, они благополучно отправились в мусорный бак, а девушку настигли всего в пару больших и торопливых шагов. — Прости, я вовсе не пытался как-то обидеть или что-то типа того. — Ничего, просто запомни на будущее, что стоит заранее думать о презенте, если есть желание его преподнести, а если времени в обрез или не знаешь что подарить, лучше вообще ничего не дари,— закатила глаза Усянь, уже успевшая успокоиться и внушить себе, что на что-то такое и были подозрения.— У меня не очень хорошая память, так что будь другом, напомни как там тебя... — Вэнь Сюй,— ответили ей, пристально разглядывая её лицо, стараясь не упустить ни одного изменения в мимике. — Почему ты так на меня смотришь? — Просто... ты стала намного красивее, чем когда я увидел тебя впервые.... Э, то есть... — Понятно, с комплиментами тоже всё не очень хорошо,— разочарованно изрекла Усянь. — Я не это имел ввиду! — Прекрати. Ещё слово и я всерьёз буду думать, что ты дурачок. Чтобы ответить на это, парень не нашёл подходящих слов. Было видно, что всё с самого начала пошло наперекосяк, но с Вэй Ин по другому быть и не могло. Она бы очень удивилась, пройди всё хорошо. Но всё, абсолютно всё, начиная с опоздания самой девушки и заканчивая этими треклятыми одуванчиками и неуместными разговорами, всё это было неправильно. Всё не так. Всё неправильно. Не хочется. Как же ей не хочется находится сейчас здесь. Всё должно было быть по другому. Она должна сейчас находится не здесь. Отвернув голову в сторону цветущих пёстрыми цветами клумб, девушка лихорадочно искала выход из столь неловкого положения. — Ну... расскажи что-то... о себе. — О, конечно. Думаю будет лучше если я начну с самого начала...

«В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.» —Фёдор Михайлович Достоевский

***

3157 год

      Слушая сейчас рассказ Вэй Ин о её молодости и как оказалось, первой недолюбви, Чжань невольно сузил глаза в злобном прищуре. Челюсть сжалась до скрежета зубов, мысли разбегались и, краем своего сознания он даже смог уловил свой злобный вздох, чем явно привлёк внимание находящихся рядом близких людей. Выражение чувств никогда не были его сильной стороной, однако ревность, как ни одно из других эмоций, выражалось особенно ярко, отражаясь не только на глубине светлых глаз, но и меняя выражение лица, заставляя всегда плавные движения становиться резкими и даже слегка дёрганными. С самого детства Чжань был ярым собственником по отношению ко всему, что хоть на грамм принадлежало ему. И как бы не было это неправильно, но Усянь принадлежала ему, целиком и полностью. Поэтому, пытаться взять свои порывы под контроль в отношении неё, было бесполезно. Сознание никак не хотело принимать факт того, что прошло уже очень много лет с тех пор. Да чёрт возьми, они тогда ещё даже не знали друг друга! Куда больше, они не знали о существовании друг друга! Стоящие перед глазами, вытянутые в изумлении и непонимании происходящего лица, не успокаивали. Не помогало и понимание, что его жена сейчас крепко сжимает бедро, пытаясь привести в сознание, а его сын с внуками обеспокоенно следят за изменениями в мимике. — Лань Чжань, что случилось? Устал? Плохо?— спросила Усянь, заглядывая в потемневшие глаза супруга. В ответ послышалось лишь неразборчивое мычание, а янтарь глаз ни в какую не хотел встречаться со сталью.— Да что такое? Я не пойму, пока ты не скажешь. — Ты мне раньше этого не рассказывала,— уже более понятно ответил ей Ванцзи. — Что именно?— не поняла женщина, однако стоило ей поймать мимолетный взгляд, как цепочка сама собой выстроилась.— О Боги, Чжань! Ты уже старый дед, а ведёшь себя как подросток! Не стыдно тебе?— упрекнула мужа Вэй Ин.— А не рассказывала, потому что ты не спрашивал!.. Так всё. Тебе мало того, что сейчас я с тобой? Что больше тридцати лет я с тобой? Как дитя малое,— на последок бросила она и отвернулась от всё ещё пышущего гневом Чжаня. Повисла напряжённая тишина, которую никто не осмеливался нарушить. Внутри разливалась обида наряду с непониманием и страхом. У Вэй Ин, потому что не понимала резкой вспышки мужа, в основном спокойно воспринимавшего её рассказы о прошлом. У Ванцзи же, потому что закралась страшная мысль о том, что если на протяжении всей супружеской жизни его любимая жена смогла утаивать подробности её прошлых отношений, то она могла утаивать что-то ещё, более страшное и неприятное. Сомнения захлёстывали с головой, и только мысль о неуместности подобных мыслей, не давали полностью заглушить голос разума. Злость отошла, но на её место вернулась другая, более острая и ранящая. Злость на самого себя. Он не справился, позволил себе усомниться в его обожаемой супруге. Стало действительно совестно за всю эту ситуацию. — Прости,— выпалил Ванцзи, опуская глаза на всё ещё сидящую у его ног Вэй Ин. Понимание ничтожности его слов пришло мгновенно, но что сказать ещё он не знал. Оправдывать себя не было смысла, ибо не было ему оправдания. — Не слышу,— ответила та, всё так же не поворачивая голову. — Прости,— более внятно повторил Чжань. — Всё ещё не слышу. — Вэй Ин, прости меня!— уже начиная терять терпение, старший Лань уж было хотел сделать ещё что-нибудь, как Усянь всё же повернулась к нему с яркой улыбкой. — Так и быть, но это в последний раз,— пригрозив пальцем, словно ребенку, А-Ин продолжила свою историю, но теперь внимательней следя за реакцией муженька.

***

3110 год

— А после я поступил на военную подготовку,— закончил свой рассказ Вэнь Сюй. — Так значит, начнись война, ты одним из первых пойдёшь на фронт в качестве пушечного мяса?— поинтересовалась девушка. — Ну не совсем так... У нас ведь есть армия в стране, хотя после революции она поредела, но всё же... Но если так посмотреть, то ты права. — Не самая завидная участь. — Нет смысла волноваться и забивать себе голову, войны всё равно не будет. Доходя до выхода из парка, всё под тоже дерево, на улице уже потемнело. Вдыхая свежий, слегка прохладный воздух, Вэй Ин впервые за последние часы расслабилась. Из умиротворения её вырвал голос. — Тебя провести? — Нет. Я сама дойду. Тут недалеко. — Мы же ещё встретимся?— с надеждой в голосе спросил Вэнь. Подумав несколько секунд, Усянь тихо выдала: —Да, конечно,— и развернувшись, направилась в сторону дома, не обращая внимания на смотрящего ей вслед парня. Она ушла, так и не обернувшись.

«Несчастная любовь — это как... боль в горле. Вполне совместимая с жизнью, просто неприятно, но и не думать о ней невозможно. Помогает ненадолго чай с лимоном и медом, а ещё — время и молчание. Когда говоришь, только больнее становится — даже дыхание перехватывает.» —Эльчин Сафарли

***

середина 3112 года

— Сегодня тебя не ждать?— спросила Мейлин, сидящая на диване. Она уже вот как час наблюдала за метаниями своей ученицы. — Не болтай, а лучше помоги мне. Какое лучше надеть, это или это?— уже начиная злиться, обратилась Вэй Ин к наставнице, поднося к себе то один, то другой наряд. — Ты в ресторан идёшь или на встречу с императором?— посмеялась дева Цзэн. — Ты не помогаешь! — Второе. Не суетись, всё будет в порядке. Отбросив ненужные тряпки, у Вэй Усянь не оставалось времени на ещё более долгие раздумья, поэтому она пошла переодеваться в выбранные Мейлин вещи. — В каком месте будет в порядке? В Аду? Тогда мне стоит прямо сейчас отказаться от этой встречи и спокойно отдохнуть.— послышался слегка негодующий голос Усянь из-за ширмы.       Прошло уже около двух лет, как она и Вэнь Сюй начали встречаться. Не то чтобы всё у них было от большой любви, но, проведя невероятное количество времени вместе, они как-то привыкли друг к другу. Привыкли ходить на свидания, во время которых молчание было чем-то сродни́ норме и даже любовь Усянь поговорить никак не могла исправить данное положение. Частые различия во мнениях если и волновали кого-то поначалу, то после и Вэй Ин, и Вэнь Сюй перестали обращать на это внимание. Также, несмотря на такой, казалось бы, большой срок, проведенный как пара, целовались они так же не часто. Вообще, после их первого поцелуя, в душе Усянь чётко укоренилась уверенность в том, что А-Сюй никогда не сможет стать для неё по-настоящему любимым человеком. Он, скорее, ощущался как приятель или друг, которому дозволялось чуть больше, чем другим. Вэй Ин не видела своего парня(?) уже две недели после одной весьма неприятной ссоры, и вот сегодня парень пригласил её на ужин, оправдываясь, что ему нужно срочно ей что-то рассказать. Никому не говоря об этом, Усянь надеялась, что это "что-то" имело одно значение, что они наконец-то прекратят разыгрывать этот цирк с отношениями и смогут просто по-дружески встречаться по выходным в баре и напиваться до беспамятства. Главное, чтобы без плачевных последствий. А даже если они и не останутся приятелями, это нисколько не расстроит всегда гордую девушку. Выходя из-за ширмы, за которой она переодевалась, на Мейлин смотрела не просто девушка и далеко не та маленькая А-Ин, которую женщина так бесстыдно украла прямо из-под носа родителей этой самой девочки, на неё смотрели ехидные, с долей насмешки платиновые глаза, обрамлённые линией чёрных ресниц. Данное творение, созданное худыми пальцами Цзэн, завораживало. Гордость к самой себе затапливало. Кто ещё смог бы создать такого человека? Мейлин была уверена, что лучше её ученицы могут быть только врождённые аристократы, хотя и те по большей части обладали лишь хорошей внешностью, а в остальном были ничем не лучше свиней, что не уважали никого, кроме самих себя. — Вау, родная, ты просто прекрасно выглядишь! — Думаешь?— рассматривала себя в зеркале Усянь. — Не глупи. Тебе очень к лицу. И фигурку твою подчёркивает,— подмигнула ей Цзэн. — Ладно, всё равно уже нет времени искать что-то лучше,— пробормотала девушка, собираясь выходить. — Уже? Как быстро летит время,— театрально вздохнула наставница, запрокидывая тонкую кисть себе на лоб. — Если я не выйду из дома прямо сейчас, то точно и бесповоротно опоздаю. И не нужно напоминать мне о том, что я делаю это в девяносто процентах случаев, а то я уже вижу как открывается твой рот для данного действа. Сегодня я не могу допустить ни одной оплошности,— сказала это Вэй Ин, поправляя свои волосы и хватая свою сумку, после побежала в прихожую, чтобы уже там надеть такие ненавистные ею туфли и выйти из квартиры. — Удачи!— пожелала ей наставница, закрывая за своей подопечной дверь.

*

      Машина такси остановилась около невысокого, ухоженного здания, с огромной, фигурной вывеской, на которой красовалось название заведения. Чистые, белые ступени из плитки, будто никогда не были осквернены ногами человека и суровой погодой осени. Высокий навес защищал людей от всё ещё палящих лучей сентябрьских дней. Большую, даже массивную дверь из тёмного дерева, с начищенными золотыми ручками, любезно открывал одетый в светлый костюм швейцар**. Увидев приближающуюся Вэй Ин, он тут же поклонился и, открыв двери, пожелал хорошего дня. Стоило только войти в тёплое помещение с мягким светом, в нос тут же ударило разнообразие запахов. Аромат свежих цветов приятно гармонировал с запахом плавящегося воска свечей на столах, создающих лёгкий полумрак в зале, однако позволяющих увидеть содержимое своих тарелок и лица собеседников, если такие были в наличии. — Здравствуйте, Вы одна?— спросила хостес***, встречающая всех приходящих гостей, показывая им их столики, что они могли эксплуатировать во время прибывания в ресторане. — Нет... э, у меня тут встреча, меня ждут. — Хорошо, приятного времяпровождения,— мило улыбнулась девушка, пропуская Усянь далее в глубь зала. Проходя немного дальше, в глаза бросилась остальная обстановка помещения. Кремовые стены и такого же цвета потолок. Большие окна, около которых на подставках висели милые горшочки с цветами. Посреди зала находился маленький водоём. Если приглядеться, можно было заметить плавающих рыбок Кои, переливающихся своей разноцветной чешуей. По углам от озерца, прямо на сером, мраморном полу, в огромных чёрных горшках росли деревья, раскинув свои цветущие ветки над головами сидящих посетителей. На ветвях висели маленькие бумажные фонарики, подсвечивая шапки деревьев будто изнутри. В остальном, по всему залу были расставлены столики на двоих или более персон. Белоснежные скатерти без единого пятнышка сочетались с чёрными мягкими стульями и такими же диванчиками. На отмытой до хруста посуде и натёртых бокалах еда выглядела более презентабельно и аппетитно, заставляя рот наполниться слюной, а не видевший сегодня ни крохи желудок, скрутить в молящем спазме. За одним из таких столиков девушка и заметила своего спутника. Тот сидел к ней полубоком, ровнёхонько под деревом около пруда. В руках он методично покачивал бокал с вином, однако не смел сделать глоток. Следуя дресс-коду ресторана, одет он был в официальный костюм, однако должного впечатления это не производило. В глаза бросалась расстёгнутая рубашка и болтающийся, неаккуратно завязанный галстук. Волосы были растрёпаны, а сама поза вызывала смешанные чувства, которые никак нельзя было назвать приятными. Сгорбленная спина, расставленные в разные стороны ноги и лежащая около кромки брюк рука вынуждала заранее чувствовать стыд. Желание подходить уменьшалось с каждой секундой, только бы не опозорить себя. Наконец тот решил повернуть свою голову ко входу и, уже замечая Усянь, вскочил со своего места и замахал рукой, привлекая внимание всех сидящих рядом людей. Выбора больше не оставалось, поэтому Вэй Ин всё же подошла к Вэнь Сюю, присаживаясь напротив него. — Ты в общественном месте, сядь ровно и веди себя нормально,— прошипела Вэй Усянь вместо приветствия. — И тебе не хворать. Ты как всегда холодна со мной, А-Сянь,— ухмыляясь ответил Вэнь. — Ты же из знатного рода, так и веди себя как человек большого статуса,— не унималась девушка. — С каких пор тебя стали волновать манеры? Пьяной ты вообще забываешь что такое "прилежность". — Я хотя бы стараюсь сделать видимость хороших манер. Ну да ладно, не думаю, что ты позвал меня в коий раз пререкаться со мной,— беря в руки меню, любезно предоставленным девушкой-официантом, она пробежалась глазами по названиям блюд, выбирая, чего бы она хотела съесть. — Хочешь сразу же перейти к делу, А-Сянь? — Прекрати так меня называть,— нахмурила свои брови Усянь. — Хорошо-хорошо. Ты уже выбрала, что будешь заказывать? Да? Отлично,— не давая и секунды, чтобы ответить, Вэнь Сюй вскинул руку, не занятую бокалом, вверх, привлекая внимание официантки, что была рядом. — Вы определились?— пролепетала официантка, с маленьким блокнотом и карандашом в руках. — У меня и выбора то нет,— сказала той Вэй Ин, снова проверяя, не поменялось ли что у неё в меню. Сделав заказ и отдав довольно тяжёлую карту блюд, скрываться и хоть как-то защитить себя от неприятной компании, стало нечем.— Может ты уже расскажешь, зачем позвал меня сюда? — Я знаю, что говорил тебе, что ты меня больше не увидишь, но я решил, что тебе стоит узнать одну новость. Поди и простишь меня окончательно. — Не думаю, но выкладывай. Вэнь Сюй вздохнул и немного наклонился ближе к столу, пытаясь так стать ближе к своей собеседнице. — Даже не знаю как сказать...— оглядевшись на наличие лишних ушей и, убедившись, что таких не имеется, он продолжил.— Если кратко... На Западные границы было совершено ряд нападений,— и, увидев, как Вэй Ин уже собирается начать задавать вопросы, он поспешил прервать её.— Высшим дворянством, было принято решение не распространять эту информацию в народ. Но хочу тебя заверить, с этого дня можешь считать, что началась настоящая война. — Но почему? Неужели люди не достойны знать о таком?! — Тише! Это вообще-то секретная информация,— осадил девушку Вэнь. — Что они вообще себе думают?— уже тише спросила Вэй Ин. — Правительство надеется подавить наступление ещё до того, как появится потребность объявлять всё на всеуслышание. — Вот же чёртовы лицемеры,— откинувшись на спинку стула, Усянь закатила глаза, но заметила спешащую к их столу работницу с подносом. Та расставила на их столе тарелки и, поклонившись, удалилась к другому столику, за которым успели смениться посетители. Беря столовые приборы и, начав перекатывать по тарелке помидорки, Вэй Ин снова сконцентрировала своё внимание на парне.— Это же не всё? — Я ухожу,— начал Вэнь Сюй, стараясь не поднимать глаз. — Когда? — Завтра,— ответив это, парень всё же поднял глаза на такое родное, девичье лицо, но не увидел в некогда искрящихся весельем глазах ничего, кроме пронизывающего до костей холода. В этом была его вина, но признавать её он не хотел, поэтому, с недавних пор, тот огонёк в стальных глазах погас и возвращаться пока не собирался.— Ты же будешь меня ждать?— усмехнулся он. — Ты совсем разум потерял? После всего того, что ты мне наговорил, думаешь я прощу тебя и, как в сопливых романах, буду ждать около окна?! Спустись на землю. Всё кончено. Даже если я и хотела остаться с тобой друзьями, то после увиденного сегодня, поняла, что мне такой друг не нужен. Удачно добраться,— более ничего не говоря, девушка встала из-за стола, так и не притронувшись к еде и направилась к выходу. — Н-но...А-Сянь, подожди! Давай поговорим, всё обсудим!— подорвался за ней Вэнь Сюй. — Замолчи! Мне нечего с тобой больше обсуждать!— попрощавшись с персоналом, она вышла на улицу, скорее спускаясь по ступеням вниз, дабы гнавшийся за ней парень не смог задержать её хоть на ещё одну секунду. — Вэй Усянь, подожди. Вэй Ин!— доносилось ещё какое-то время.       Когда крики прекратились, сама Усянь находилась в отдалении от злосчастного ресторана и, наконец, обратила внимание, что наступило уже довольно-таки позднее время, хотя Усянь думала, что прошло не больше получаса после её приезда и этого ужасного разговора. Сейчас девушка не понимала, что ей чувствовать и как реагировать. Внутри развернулась такая всепоглощающая пустота, буквально пожирающая любые эмоции, не давая понять своё состояние. До дома пешком идти примерно час и Усянь, нисколько не щадя свои ноги, всё же решила пройтись. Идя по тротуару, даже не пытаясь обходить идущих навстречу людей, Вэй Ин наслаждалась свежим запахом ночи. Время уже неумолимо двигалось к октябрю и, хотя, на улице всё ещё было тепло, однако, с каждым днём, ветер по вечерам становился всё холоднее, а часы дня уменьшались, отдавая больше власти тьме. Небо было чистым, не желая марать себя пятнами облаков. Вдали ещё виднелись жалкие попытки солнца осветить землю своими лучами, окрашивая маленький кусочек неба в оранжево-розовый, но ярким цветам не суждено было долго продержаться, и, проиграв эту битву, всё поглотила чернота. Маленькие, мерцающие звёздочки рассыпались по большому полотну, а убывающий месяц весело улыбался своей холодной улыбкой. Улицы освещались фонарями, стоящими вдоль дороги, и, пробивающимся сквозь стекла ещё работающих магазинчиков, светом. Один из таких и привлёк внимание задумавшейся девушки. Этот магазин отличался от других. Смотря на внешний вид, всё в этом ларьке говорило о сдержанной роскоши. Как и в том ресторане, ступени были чистыми, будто их только и делали, что натирали до блеска. Кованые перила, дверь с красивыми цветными стёклами и фигурной ручкой. Сам же магазин находился не в центре города, поэтому увидеть нечто подобное тут было удивительно. Входя внутрь, пространство заполнила лёгкая трель колокольчиков, оповещающая о клиентах. Сам магазинчик оказался намного больше внутри, чем казался до этого снаружи. На белоснежных подставках и полочках были разложены всевозможные музыкальные инструменты. Начиная от самых простых и примитивных и заканчивая редкими и громоздкими. Некоторые Вэй Ин видела впервые, некоторые сразу же узнала. Но в не зависимости от размера и уникальности, она посчитала каждый из них великолепным. Ни одного пятнышка, брака или какой-либо неровности. Каждый инструмент был покрыт тонким слоем лака, что красиво поблёскивал на свету. Было видно, что даже если они просто лежали, за ними тщательно ухаживали и протирали. Ни одна пылинка не смела прикасаться к столь изысканным вещам. С прилавка на Усянь посмотрела средних лет женщина. На её лице играла мягкая, дружелюбная улыбка. Глаза немного прищурились в лёгком веселье. Лицо обрамляли длинные пряди угольных волос, выпущенные из высокой причёски. — Я могу Вам чем-нибудь помочь?— спросила она мягким голосом. Немного помедлив, Вэй Ин всё же смогла оторваться от разглядывания человека перед собой и ответила: — Нет. Я просто зашла посмотреть. Я не видела здесь этот магазин раньше,— пояснила она, смотря как женщина понимающе закивала головой. — Это понятно, мы открылись только недавно в этом районе,— последовало ответом. — Вы владеете всем этим? — Нет, конечно же, нет. Этим магазином владеет одна очень крупная компания по изготовлению музыкальных инструментов. Я всего лишь продавец. Если молодая Госпожа желает, то можете осмотреться, может что-то и приглянется,— предложила женщина и, поблагодарив её, Усянь подошла к одной из полок. На ней в ровный ряд лежали флейты. – Очень красиво,— не удержалась от комментария Усянь, проходя дальше. — Это правда. Находится здесь, среди такой красоты, уже огромное удовольствие, особенно, если разбираешься в этом. Молодая Госпожа имеет отношение к музыке? — Я пою,— ответила женщине Вэй Ин, замечая, как та вновь кивнула, выражая понимание. А после продавец посмотрела на часы, висящие на стене, и её лицо вытянулось в изумлении. — Ох, уже так поздно,— посетовала она.— Прошу меня простить,— сказав это, женщина скрылась за дверью, которую Вэй Ин до этого не замечала. И только сейчас до ушей донеслась приятная мелодия. До предела натянутые струны слегка дребезжали, издавая воистину ангельские звуки. Мотив был слегка грустный, но игравший его, явно вкладывал очень сильные эмоции и отдавался этой композиции. После музыка прекратила своё звучание и, оттуда послышался разговор: – Молодой Господин, уже поздно. Думаю, Вам уже стоит поехать домой, иначе Ваш брат и дядя будут волноваться. — Я мешаю?— с лёгкой грустью ответил женщине довольно приятный, низкий и словно бархатный мужской голос. — Ни в коем случае, но, молодой Господин, уже стемнело, и час подходит ко времени сна, а Вам ещё нужно поймать такси и доехать домой. А путь не близок. Вы можете приехать завтра. — Хорошо,— немного помедлив, со смирением, ответил мужчина.— Вы уже будете закрываться? — Да, мне уже тоже пора бы домой. Хорошо добраться и спокойной ночи, молодой Господин,— ответив это, продавец вышла, осторожно прикрывая дверь. С ниспадающей улыбкой на губах, она вновь повернулась к Вэй Ин. — Извините, но мы уже вынуждены закрываться. — Ничего. Спасибо, что разрешили посмотреть,— улыбнулась в ответ Усянь.— До свидания. — До свидания. Приходите ещё,— поклонилась продавец и Усянь вышла из магазина. После посещения такого места плохие мысли, что роились в голове девушки, отступили, давая место приятным эмоциям от тепла, излучаемого женщиной и из-за увиденной красоты. Вновь вдохнув свежий воздух, уже с бóльшим энтузиазмом, Усянь продолжила свой путь домой. Всё же, продавец была права, уже довольно таки поздно.

***

Конец 3112 года

— Ну что, вы так и не поговорили за всё это время?— спросила Мейлин, рассматривая очередную блузу. — Просто как-то... Не думаю, что хочу что-то слышать,— стараясь скрыть раздражение появившееся при упоминания бывшего, Вэй Ин невольно вспомнила все оскорбительные слова, которые когда-либо были произнесены этим человеком, тем самым ухудшая своё настроение ещё больше. Вэй Усянь нравилось гулять с наставницей. Та всегда старалась затащить её в бутик и бездумно перебирать ткани в своих руках. Даже в этом чувствовалась какая-то незримая поддержка и попытка отвлечь от бренности этого мира. Но стоило девушке расслабиться, почувствовать успокоение и начать наслаждаться происходящим вокруг, как Цзэн обязательно находит тему, которая неизменно нарушит хрупкое равновесие, так тщательно выстраиваемое всё это время. Усянь знала, что Мейлин делала это ненарочно и просто в такие моменты пыталась разузнать, что же творится в жизни своей подопечной, которая неизменно скрывала от неё все неприятности, произошедшие с ней. Не сходящая с лица улыбка и отмахивание от всего — именно такой была Вэй Ин перед своей наставницей и людьми в целом. Потребность в скрытности и притворстве появилась примерно через года полтора после того, как Усянь попала в город. У неё как раз тогда появилась подруга, которой девочка очень дорожила. Они вместе гуляли, вместе насмехались над мальчиком из пятой квартиры, вместе делали домашние задания, тщательно составляемые Мейлин. Так же девочки были любительницами остаться друг у друга на ночь, дабы ночью под одеялом тихо хихикать с очередной глупой шуткой. Они даже в одну секцию по танцам записались, ни на секунду не расставаясь. Но, как и у большинства подростков, первые чувства приходят незаметно и нежданно. Несчастьем стало то, что обеим девочкам понравился один и тот же парень. Окрылённая чувствами и безоговорочным доверием, Усянь всё рассказала своей подруге, которая посчитала ненужным говорить Вэй Ин о тех же чувствах к молодому кавалеру. Страх перед дикими псами появился у Вэй Ин ещё в детстве и конечно же подруга знала о нём. И как же было стыдно, когда на прогулке с предметом своих воздыханий, в один момент, он привёл её к себе домой, и под предлогом аля "мне кое-что нужно взять", вывел свою собаку. От вида этого животного, Усянь закричала и ринулась подальше, однако, споткнувшись о выбоину в земле, угодила прямо в грязную лужу, образовавшуюся из-за недавно проходившего дождя. Громкий, глумливый смех мальчишки разносился по улице и эхом отбивался от стенки черепной коробки Вэй Ин. Тогда стало очень обидно и, несмотря на перепачканную, мокрую одежду и саднящие коленки, она поднялась, собираясь преподать урок такому придурку, однако всё ещё находящаяся рядом собака, опасно скалящая свою пасть, остудила запал в самом его зародыше. Только потом девочка узнала, что тот парень никогда не собирался отвечать на её нежные чувства взаимностью, а её обожаемая подружка, рассказала о её страхе и предложила подшутить, чтобы доходчиво объяснить, что ничего Вэй Ин не светит. — За что?— спросила тогда Усянь. — Он сам меня попросил. Ему не нужна такая простушка как ты, ещё и с безымянной деревни, — стало ей ответом. Мейлин, узнав об этой истории, лишь пожала плечами, говоря, что ничего страшного не произошло и Вэй Ин просто не повезло. Именно тогда, в голове Усянь сформировалось чёткое понимание, что даже перед самыми близкими людьми, ни в коем случае, нельзя раскрывать свою душу, нельзя показывать свои страхи и обиды. С того момента, любые трудности она переживала сама с собой, за закрытыми дверьми своей комнаты, а окружающим замыливала глаза яркой улыбкой и безобидными подшучиваниями. Единственным промахом стал Вэнь Сюй, доверившись которому, она снова наступила на старые грабли, однако рассказывать наставнице об оскорблениях в свою сторону не стала. Как и о расставании. Незачем было нагружать женщину информацией, тем более если не получишь понимания в свою сторону. — Слушай, уже столько времени прошло, не пора ли тебе простить его? К тому же, хотя ты мне ничего толком не рассказала, но не думаю, что парнишка совершил что-то столь страшное, чтобы ты так сильно злилась на него. — Мейлин, как ты и сказала, ты многого не знаешь. И давай уже закончим этот бессмысленный разговор. Я не изменю своего отношения. —А что, если пока ты тут на него злишься, его где-то в подворотне убили. Разве ты не будешь чувствовать вину? —Значит такова его судьба, — ответила ей Вэй Ин, поворачиваясь к учителю, напрочь забывая о вещице, что рассматривала до этого.— Где ты успела нахвататься такого ужаса? В ответ женщина цокнула языком и закатила глаза — Ты что, совсем газеты не читаешь?— вздохнула она, смотря в ответ на свою ученицу. — Не читаю. И паранойей из-за них не страдаю. — Вот ты не читаешь и не знаешь, что в мире творится! — Я знаю побольше тебя, — ехидно ухмыляясь, произнесла Усянь. — Я так и поняла, — улыбнулась ей в ответ Цзэн и, схватив подопечную за локоть, потянула к выходу.— Идём отсюда. Меня уже тошнит от этого места. — Мейлин,— растягивая гласные, обратила на себя внимание Вэй Ин.— Ты же ничего не стащила? — Что?! Да так ты можешь! Так бессовестно обвиняешь меня в воровстве! — Разве подобного никогда не случалось?— чуть сильнее надавила на учителя девушка, в плохо скрываемым удовольствием наблюдая, как та медленно сдается под её напором. — Хорошо, возможно и было. Но то был несчастный случай! Я этого не хотела! — Сделаю вид, что охотно верю. Выходя из тёплого магазина, в лицо сразу ударил холодный, пробирающий до костей ветер. С неба большими хлопьями падал белый снег, оседая на крышах зданий, машинах и одежде людей. Лёд тонкой коркой покрыл дороги и тротуары, заставляя спешащих и неосторожных прохожих падать, а детей заманивал своим блеском поиграть и, поскользнувшись, весело смеяться, падая в рядом находящийся сугроб. В канун Нового Года многие молодые люди, несмотря на мороз, повыходили из своих домов. Кто просто прогуляться и насладиться сказочной атмосферой зимы, кто в поисках достойных презентов для своих любимых и близких, а кто просто закупиться для приготовления праздничного стола. Улицы кишели людьми. Прикрывая в мгновение покрасневшие щеки и нос шарфом и, покрепче перехватив локоть Вэй Ин, Цзэн Мейлин покрутила головой, выбирая направление их дальнейшей прогулки. — С каждым днём, тут становится всё скучнее. Мы обошли этот район вдоль и поперек, так что я даже не могу придумать, куда мы ещё можем сходить,— вдруг запричитала Мейлин, поглядывая за реакцией своей ученицы. — Эй! Я только что предложила тебе самой выбирать нашу следующую цель! —Да, я слышу. Просто думаю, где ты ещё не была,— немного погодя ответила Усянь, неспеша начиная идти вперёд.— Я вспомнила, что недавно присмотрела себе красивую флейту, никак не могу решиться купить. — Боже, зачем она тебе? Неужели наша группа тебя уже не устраивает? — Ну не обязательно моя покупка должна быть связана с работой! Может я просто хочу дома сидеть и в дудку дудеть?! — Избавь меня от этого. Ты и так сильно шумная! Не даёшь мне отдохнуть! То тебе скучно, то есть хочешь, а теперь ещё в дудочку дуть собралась? Изволь, но в таком случае я сразу же в окно выйду!— попыталась обрисовать сложившуюся ситуацию Мейлин, осматриваясь по сторонам.— Подожди, а ты точно туда идёшь? Разве магазин не в другой стороне? —Да, не волнуйся, придётся немного пройтись, но это того стоит. Зимнее солнце, отказывающееся согревать землю своим теплом, уже начинало клонится к горизонту, поскольку во время самой холодной поры года, несмотря на время, темнело рано, однако лучи всё ещё блуждали по улицам и лицах прохожих. Когда девушки подошли к ларьку, ветер немного поутих, а небо развиднелось, переставая бросать вниз лапатые снежинки. Как и всегда, магазинчик был чист и ухожен. Под небольшим навесом, что скрывал крыльцо от нежелательных осадков, висели фонарики, а перила, рамы окон и дверь были украшены мишурой и различными игрушками (как их ещё только не украли?). Снег под ногами приятно похрустывал и блестел переливчатыми искорками. Но кое-что выделялось в этот раз намного больше, чем убранство и не вписывающийся фасад ларька. А именно, стоящее напротив входной двери, довольно дорогое авто. В центре Пекина увидеть нечто подобное было как само собой разумеющееся, но какое-то шестое чувство подсказывало, что этот автомобиль стоял здесь не просто по воле случая. Находясь уже около двери и, собираясь нажать на столь знакомую фигурную ручку, та с характерным звуком отворилась и, чуть не сбивая удивлённую Усянь с ног, не бегом, однако довольно быстро из магазина вышел мужчина. Его налившиеся кровью глаза сразу же выдали раздражение, а подрагивающая бородка говорила о том, что тот еле сдерживает себя, чтобы не начать браниться последними словами. Следом за ним выбежала, казалось бы, такая милая и всегда с добродушным выражением лица, Мадам Гу. Сейчас продавец ни в одном из жестов не излучала ни дружелюбия ни знакомого тепла. Женщина явно злилась и была крайне возмущена. Её тонкие брови хмурились, а между ними залегла складка. — Да как Вы смеете!— прорычала она, уходящему к той самой машине человеку.— Ему уже далеко не пять лет, чтобы Вы могли контролировать каждый его шаг! Парню уже за двадцать! Он может сам руководить своей жизнью и принимать решения! — Меня не интересует Ваше мнение, Мадам Гу,— ответил ей "козёл", как окрестила мужчину Вэй Ин, становясь около автомобиля. Тут дверь ларька вновь открылась и из него вышел юноша. Часть длинных волос были собрана в аккуратный пучок, остальные же остались струится по широкой спине. Лёгкая улыбка была какой-то грустной и напряженной. Осмотрев всю картину, представшую перед глазами, он лишь тихо вздохнул и, поклонившись замеченной Цзэн с ученицей, подошёл к всё ещё что-то кричащей женщине. — Мадам Гу, не стоит Вам находится на морозе в такой лёгкой одежде, Вы можете простудится, вернитесь пожалуйста в помещение,— вежливо попросил парень, кладя руку на спину почти пышущей огнём продавщице. — Молодой Господин, помогите! Или Вы тоже солидарны с решением Вашего дяди?— уже более с мягкой интонацией проговорила женщина, повернувшись к подошедшему. И заметив явную внутреннюю борьбу на молодом лице, снова нахмурилась. — Он же Ваш брат,— с напором напомнила она. — Дядя, возможно Вы правда очень спешите в вынесении столь серьёзного наказания. Не кажется ли Вам, что Вы пытаетесь отобрать у него последний глоток воздуха? Да, мой брат стал возвращаться позднее, чем того требует комендантский час, но...— ему не даёт договорить злобное фырчание и впившийся, будто в самую душу, взгляд. — Нет, Сичэнь, он не просто начал приезжать домой поздно, он стал игнорировать свои прямые обязанности. И не напомнишь ли ты мне, во сколько он вчера вернулся?— с какой-то издёвкой спросил старик.— Заполночь! Я уже начинал думать, что его убили! Это больше не может так продолжаться! Я всё сказал! Больше он и шагу лишнего не ступит! После мужчина сел в салон, с громким хлопком закрывая дверцу. Мадам Гу ещё какое-то время ещё сверлила взглядом машину, но после повернулась к рядом стоящему юноше и слегка похлопала его по плечу. — Мадам Гу, я обещаю, что поговорю с ним об этом ещё, но не думаю, что он изменит решение. Брат вчера действительно очень напугал всех нас, а наша мама всё ещё болеет... — Ваш дядя очень строг и не справедлив по отношению к вам двоим. Как я уже говорила, вчера я лично усадила второго молодого Господина в такси, которое мы никак не могли поймать, от того и поздно он вернулся, всё же вы живёте не через пару кварталов,— вздохнула женщина и направилась обратно к магазинчику. — Хорошего дня, молодой Господин. Встречаясь взглядом с Усянь, лицо женщины вытянулось в изумлении. Видимо она не заметила посетителей из-за произошедшего, но после она ласково улыбнулась. Нотка усталости отразилась в её глазах, однако не обращая на это ни доли внимания, она пропустила покупателей во внутрь тёплого помещения. — А-Сянь, родная, прости за всё это. Ты не должна была стать свидетелем подобного,— посетовала она, становясь обратно за кассу.— Ты снова полюбоваться? — Ну уж нет! Сегодня я точно уйду отсюда не с пустыми руками! А то уже даже как-то неприлично. Я всё-таки не в музей пришла,— надула губки Вэй Ин, слушая тихий смех женщины. — А ничего, что Вы так говорили с тем старикашкой? Это же он владелец всего этого?— обведя взглядом всё содержимое, вдруг подала признаки жизни Цзэн Мейлин. —Ну... он не совсем владелец, хотя и имеет отношение к бизнесу. Он является дядей наследников компании. Прелестные мальчишки. Не то, что их старшее поколение,— последние слова женщина произнесла с особой неприязнью. На столь резкие перемены настроения в словах собеседницы Вэй Ин усмехнулась, на сто процентов убеждаясь, что обязательно купит флейту, дабы хоть так поднять настрой любимой продавщицы.

***

      Всего лишь час. До начала остался всего час. Совсем скоро она сможет выйти на сцену, освещённую сотнями свечей. Сможет увидеть множество незнакомых ей, но таких счастливых лиц, которые также в ответ будут смотреть на неё с неприкрытым обожанием. Вэй Ин так давно не выступала для большой публики. Уже успело забыться то неповторимое чувство контроля над ни капельки не возражающими людьми. Как каждое твоё движение подмечает бесчисленное количество глаз, каждое слово запоминается, а каждая просьба сразу же выполняется. Такие мысли роились в её голове на протяжении всего времени, что она провела в гримёрной напротив зеркала. Сколько часов занял лишь выбор подходящих одеяний. Примерив дюжину различных одежд, ничто и никогда не сможет убить в ней любовь к красным оттенкам. Невзирая на зиму, выбор пал на открытое платье. Лёгкость шелка красным водопадом струилась вниз по телу девушки, доставая до пола, выгодно подчёркивая высокий рост. Широкий пояс акцентировал внимание на тонкой талии, а обхват около шеи вытягивал, делая её чувственно хрупкой. Забранные в высокий хвост волосы открывали худощавое лицо, а обрамляющие его пряди, оттеняли скулы и делали глаза на тон темнее. Сейчас она стала взрослой, красивой девушкой. Прошло уже шесть лет с того момента, как она в последний раз видела своих родителей. Интересно, скучают ли они? Ждут? Сильно ли плакала мама? А может плачет по сей день? Сердится ли отец? Или же у них появился ещё один ребёнок? Поэтому они не искали её? А может просто не смогли отыскать в таком большом и оживлённом городе? Если она вернётся в такую родную деревню, примут ли её обратно? Сожаление затапливало сердце, однако в следующее мгновение в голову пришла мысль, что будет бы у неё выбор, она поступила так же. Уж сильно заманчивой была возможность построить собственную карьеру и отринуть все деревенские принципы. Осознание неуместности подобных мыслей в сегодняшний вечер снизошло, словно лавина с гор, позволяя осознать реальность и расслышать гневные крики Фенга, что пора бы выйти к публике и, наконец, поздравить всех с наступающим Новым Годом. Улыбка тот же час расцветает на лице, обнажая ряд белоснежных зубов. Этот Новогодний вечер должен стать самым лучшим у людей и принести много хороших моментов в жизни многих.

*** В это время***

— Господа, хочу всех вас поздравить с новым годом, но, к сожалению, прежде чем мы сможем отпраздновать такое прекрасное событие, нам нужно обсудить одно очень важное дело, — заявил тучный, пухлый мужчина, беря в руки сигары и неспешно закуривая, обведя всех собравшихся в зале совета людей за большим круглым столом своим хмурым взглядом. — Обязательно нужно обсуждать это именно сегодня? Или возможность испоганить праздник столь сильно греет Вам душу? — завозмущался седовласый дедок, явно не желающий, в данный момент, находиться около всех этих людей. — Разве мы не достаточно долго откладывали этот разговор на дальние полки? Сколько можно? Именно из-за Ваших единомышленников, которые каждое мгновение считают неподходящим, около трёх десятков западных деревень уже захвачены вражескими войсками! Что Вы на меня уставились, Господин Сюй? В отличии от Вас, я не боюсь признать и произнести слово "война", — выразила свою неприязнь Мадам Чжу. —Думаю, что не стоит сейчас устраивать сцены, — попытался успокоить их сидящий около Мадам Чжу мужчина. — Какие сцены?! Озвучивание собственного мнения и позиции теперь называются сценами?!— вновь вспылила женщина. — Никак нет, но попрошу воздержаться от создания конфликтных ситуаций, — на это замечание женщина лишь фыркнула, но больше не пыталась возразить. — Позвольте вернуться к изначальной теме. Как можно было уже понять, я хочу поднять вопрос об оглашении войны на всеобщее услышание. Мы хотели решить всё по-тихому, без паники и суматохи. Однако, мы не смогли преуспеть в этом и стали терять людей и земли. Думаю, стоит начать призывать всех военноспособных юношей, достигших совершеннолетия. — Я согласен с Вами, но большинство молодых людей учатся, а более старшее поколение работает. Что нам делать с этим? — А я считаю, что нужно призвать и женщин ,— подала голос Мадам Чжу. Увидев, что все присутствующие обратили все своё внимание на неё, женщина продолжила. —Что в этом такого? Некоторые девушки могут быть посильнее каких-то там мужчин. Или вы все считаете, что девушки вообще ничего не могут? А как же медицинский персонал? Думаете солдаты сами будут себе медицинскую помощь оказывать? — Госпожа Чжу, но ведь…— попытался прервать её сидящий рядом мужчина, но та не давая закончить возразила: — Вам нужны люди или нет? Не Вы ли сказали, что у нас огромные потери? Обученных медиков всё меньше, как и сильных солдат. Тогда не время ли привлечь остаток способного населения? — Думаю она права, — прозвучал голос с противоположной стороны стола. Зал погрузился в молчание, однако уже в следующую минуту с ещё большей силой погрузился в хаос криков, шепотков и пререканий. Только по истечении нескольких долгих часов, все смогли прийти к единому мнению. — Тогда решено. С сегодняшнего дня разрешено упоминание, опубликование и вынесение на публику информации о начале войны. Все юноши и девушки, достигшие восемнадцати лет, должны быть призваны для защиты нашей страны!

***

Весна 3113 год

      Крики и слёзы теперь стали её верными спутниками, каждый раз напоминающие о себе по ночам в кошмарах. Тот Новый Год Вэй Ин запомнит на долгие годы. Стоило закончить свой последний номер и уставшей, только и мечтающей о тёплой ванной А-Сянь зайти в гримёрную, на столе обнаружился конверт. Тонкая, почти прозрачная, белая бумага не сулила ничего хорошего, но девушка не хотела разбираться с этим в тот момент, поэтому мысль о том, чтобы открыть его дома, показалась очень привлекательной. Уже лёжа в своей постели, она долго держала письмо в руках, не решаясь его открыть, сердцем ощущая, что написанное испортит волшебство новогодней ночи. Пробегаясь глазами по выведенным строчкам, в душе образовался тяжёлый ком, давящий и приносящий дискомфорт, но более ни одна эмоция не смогла прорваться на свободу. После всеобщего объявления войны, к которой Вэй вроде была готова, но, как оказалось позже, не подготовилась на все сто процентов, через пару месяцев её призвали защищать свою страну, и решением стало не сбегать от ответственности и судьбы. Никто не ожидал, что именно в этот момент на дороге станут Фенг и Мейлин. Извечно равнодушный к её жизни Фенг нападал на неё таким количеством аргументов, что невольно начинаешь ощущать как сдаёшься под этим напором. Однако, несмотря ни на что, Вэй Усянь всё же здесь. Невыспавшаяся, с ненавистной тугой гулей на голове, дабы ни один волосок не выбивался и ни в коем случае не мешал тренировкам. Вся в грязи и пыли. Привыкшая к более-менее чистоплотности, Усянь только и думала как бы побыстрее смыть с себя всё. А мыться приходилось на улице в косо-криво построенной кабинке холодной водой. Но и это можно было считать роскошью. Смотря на таких же чумазых девочек рядом, она понимала, что не всем суждено сегодня попасть под спасительные потоки весенней, ледяной воды. — Вэнь Цин! А, Вэнь Цин! Сжалься! Отпусти нас. Посмотри как мы выглядим! Кому в таком виде захочется слушать про жгуты? — решила попытать удачу Вэй Ин, обращаясь к главврачу, что объясняла основы первой помощи при переломах. — Вэй Усянь! Давно круги во круг лагеря не наворачивала?! Какая я тебе Вэнь Цин?! Совсем страх потеряла?! Стой и слушай внимательно! — тут же взорвалась руганью лекарь, зло смотря на перебившую её бестию. — Как жестоко! — вовсе не испугавшись продолжила издеваться Усянь. — А-Цин, как ты могла так со мной поступить? — Ещё одно слово и, я клянусь, этот чёртов жгут затянется вокруг твоей шеи! — сделала ещё одну попытку пригрозить Вэй Ин, но врач всё равно продолжила свою лекцию. Видя, что ничего от строгого учителя добиться не удастся, следующей жертвой стала её новая подруга. Яньли была лучиком солнца в этом сером месте. Всегда такая добрая, отзывчивая, готова помогать всем и всегда. Её улыбка могла в доли секунды растопить сердце даже самого чёрствого человека. Вэй уверена, что таким способом они и войну смогут выиграть, не потеряв ни одного человека. А-Ли стала для Усянь незаменимой подругой, а её вечно недовольный братец скрашивал скучные деньки, проводимые в подготовительном лагере. — А-Ли, а где Чэн-Чэн? — наклонившись к девушке, вопросила Вэй Ин. — Он с другими должен быть на стрельбище, — было ей таким же тихим ответом. Яньли вновь улыбнулась, уже примерно понимая, что твориться в голове её неугомонной знакомой. И ведь не ошиблась. Стоило словам дойти до ушей, как сталь глаз блеснула в свете солнца. Уже давно все прознали о желании Вэй попасть в стрелковый отряд. Каждый раз чуть-что, она сразу срывалась туда, на тренировочное поле. Только вот товарищ майор никак не хотел давать и думать о подобном. Всё посмеивался, глядя на хрупкую девушку, приговаривая: "А може тебе ещё фиников с орешками принести? Много хочешь, кадет. Тебе заняться нечем? Так я тебя займу." И никакими уговорами его было не пронять. Но и Вэй Усянь отступать не собиралась. Вот и сейчас, смотря на Яньли умоляющим взглядом, она просит: — Прикрой меня. Снова пойдёт туда, станет надоедать товарищу майору, схлопочет наказание, останется без ужина, но даже зная это, не остановится. — Всё будет в порядке, А-Сянь, иди, — Усянь сразу скрылась за ближайшими кустами, лишь бы не быть пойманной доктором Вэнь и поскорее очутиться на поле, где стоит шум выстрелов и запах пороха. Душа тянулась помогать людям, но просто сидеть и ждать, когда на стол покладут полумёртвое тело, а ты не сможешь ничего сделать, не хотелось. Да, для этого их и учат, чтобы быть способными помочь раненым, но она не хочет помогать так, хочется в бой и, как бы странно это не звучало, стать одним из этих раненых, хочется чувствовать тяжесть оружия в своих руках. Вэй Ин чувствовала, что осталось совсем немного. Ещё чуть-чуть и майор сдастся. Тогда она сможет доказать, что может принести пользу не только держа бинты. — У тебя косоглазие?! Впервые винтовку в руки взял?! Только патроны зря тратишь! — Казалось, голос майора раздавался за километры и, сегодня он явно не был настроен шутить, — Вы здесь находитесь уже продолжительное время, но всё ещё ничего не добились! — Товарищ майор! — А тебе чего?! — оборачиваясь на Усянь прогремел мужчина, — Какого чёрта ты тут забыла, Вэй?! — Товарищ майор, разрешите произвести выстрел, — держа правую руку около виска, Вэй Ин ни на секунду не отводила взгляда от сурового лица майора. — Немедленно вернись к военврачу!**** Это приказ! — Товарищ майор, разрешите произвести выстрел! — Да как вы не можете понять?! Вы не в сказке, где в самый критический момент появится чудо-фея и всех помирит! Это жизнь! И в этой жизни и кровопролитная война! Сейчас наши солдаты сражаются, чтобы не дать врагу пройти наши границы! Но мы отступаем! Отступаем и несём потери! Огромные! Вы думаете, для чего вы здесь?! А для того, чтобы вами заменить тех, кто уже никогда не поднимутся. А завтра придут такие же, как вы, и заменят уже вас! А вы всё играетесь, а вам смешно.... Чего остановились?! Разве я отдавал такой приказ?! Продолжаем, — звук выстрелов, который во время монолога затих, возобновился, а майор отвернулся от Усянь, более не собираясь тратить на неё время. То, что она собирается сделать, было глупым, ведь мужчина сказал предостаточно, чтобы даже самый тупой понял, что он не намерен давать кому-то поблажки или позволять забавляться, но Вэй Ин не игралась, поэтому этот поступок можно было счесть героическим. Плотно зажмурив глаза, да так, что перед глазами замерцали разноцветные точки, дыхание участилось и она правда пыталась успокоить его, чтобы голос её не был таким беспокойно-умоляющим. Она не могла это больше терпеть. — Прошу дать мне один шанс!— кажется голос в конце всё же сорвался. — Если промахнусь, приму наказание и более никогда не буду беспокоить Вас.

*

Наказание она всё равно приняла. Но не за промах, а за неподчинение и неуважительное отношение к высшему по званию. Усянь не жалеет. Её поступок дал толчок другим девочкам. Те тоже отважились опробовать себя в стрельбе. Не все. Лишь малая часть. И ещё меньшая смогла раскрыть в себе упорство, а некоторые и скрытый талант. Так появился их экспериментальный отряд номер 4. У их командора был странный юмор, но никто не смел сказать и слова против. В шутку тот называл их "Носители смерти", однако и это девочки приняли как дань. Безусловно, сначала было невероятно тяжело. С них смеялись и поддразнивали. "Девушки не могут воевать", шло за ними по пятам. Но в один момент всё прекратилось.

***Бонус***

3106 год

— Дорогой, попроси А-Ин не уходить далеко от дома, скоро будем обедать, — попросила женщина своего мужа. — Она пошла на поляну. Схожу за ней. — Но я только что видела её около дома, какая же она у нас проворная, — усмехнувшись подивилась Цансэ. Её дочь действительно была удивительной. Такая любопытная и смышлёная. Она была маленьким ураганчиком в их деревушке, вечно поднимающая всех на уши. Сколько жалоб бедной женщине приходится выслушивать каждый день. "Как Вы воспитываете свою дочь?! ЗНАЕТЕ ЧТО ОНА СДЕЛАЛА?". И сколько бы разговоров они не провели, Усянь всё равно что-то да учудит. Оглядываясь назад, Цансэ действительно понимает, что дочь была их единственным сокровищем. Сейчас же её девочка стала взрослеть. Временами, они с мужем забывали, что Вэй Ин уже пятнадцать, поэтому продолжали вести себя с ней, как с маленькой, что с недавнего времени начало злить А-Ин. После очередной ссоры её всегда собранного мужа начало бросать в крайности. Теперь за столом всё чаще начал промелькать разговор о замужестве. Цансэ видела, как лицо её ребенка искажалось, стоило заслышать намёки про это. Конечно, сама Саньжень родила в свои семнадцать, при этом находясь уже в браке, но она видела стах в глазах своей девочки. Женщина не понимала своего возлюбленного. Времена, когда детей выдавали замуж, стоило их телам начать меняться, уже давно прошли, хотя и сейчас не было редкостью встретить молодых мамочек, которые ещё и сами не вышли из своего детства. Но чем заслужила такое их дочь...? После таких вот приступов Чанцзэ переходит в другую крайность, совершенно противоположную первой. Он начал контролировать каждый шаг девочки. Теперь ей приходилось отпрашиваться у отца, дабы просто пройтись к реке. Вэй ходил забирать её, словно малютку, и за руку приводил домой. Не позже одиннадцати вечера. Уже сидя за столом, женщина никак не ожидала, что её дорогой муж ворвётся в дом один со странной смесью эмоций на лице. — Дорогой? — Милая, я совершил ошибку, — его глаза были безумны. — О чём ты? Где А-Ин? — переживания зарождались на подкорке, но Цансэ не позволяла себе паниковать. — Когда я пришёл на поляну, её там не было. Цансэ, я думаю, что её похитили те люди, — подбежав к своей жене промолвил мужчина, держа её руки в своих. — Чанцзэ, мне кажется ты преувеличиваешь. Они не показались мне теми, кто способен на такое. Ты искал её где-нибудь ещё? Вы могли разминуться. — Нет.... нет, не искал. Ты права, прости. Кажется, у меня небольшой жар, вот и порю горячку с пустяка. Да, думаю она просто где-то гуляет или вроде того. Они сошлись на том, что подождут до вечера, а после пойдут поищут Усянь, в случае если она не вернётся к положенному времени. Её нигде не было.

*

Они решили, что Саньжень сама поедет в город, чтобы попытаться найти дочь. Новый Пекин пугал своими размерами. Приехав сюда, женщина уже поняла, что чтобы они с мужем не делали, если их девочка действительно здесь, они не смогут её отыскать. Она пришла в полицейский участок, но даже написать простое заявление, не смогла. Ей сказали, что без должного показания, они не смогут начать расследование, а просто поверить наслово приезжей они не могут. После, побродив достаточное время по городу, в другом участке детектив согласился сам записать всё. Она знала имена, внешность, род деятельности, но стоило рассказать, что же произошло, на неё посмотрели как на ума лишённую, ведь Госпожа Цзэн была многоуважаема по всей стране. Всё же детектив пообещал проверить догадки женщины и попросил дать адрес места жительства, которого Саньжень так же не смогла сказать, лишь описав примерное расположение и путь, по которому она добралась сюда. Денег Цансэ не имела и после отказа в нескольких гостиницах, ей пришлось ночевать на вокзале, где рано утром она и нашла человека, который смог подбросить её как можно ближе к дому. Подходя к деревне, сердце женщины сжалось от тоски и принятия. Но, несмотря на всё, где-то в глубине души, поселилась догадка, что всё произошло так, как и должно. Что именно там, в гудящем жизнью Пекине, её дочь сможет стать по настоящему счастливой.