Косатка в моем сердце

      Терра знал, что должен быть серьезней. Знал, что ведет себя легкомысленно, но… Но как? Как удержать эти упрямые уголки губ, что с завидным упорством тянутся вверх, расцветая в широкую улыбку? Как прекратить сиять словно фонарик рыбы-удильщика и время от времени на плыву перекручиваться вокруг своей оси от переизбытка эмоций? Плавники сами собой танцевали в воде, а хвост ритмично вихлял из стороны в сторону. Безумно хотелось петь, но Терра все же сдерживался.       Стайки разноцветных рыбок прыскали в стороны, смущенные странным поведением аквария. Но тот едва ли их замечал, опьяненный событиями сегодняшнего дня. Ни с одним другим акварием провернуть подобное безумство не вышло бы. Даже с Хидеем. Друг начал бы твердить, что бездумно выпрыгивать из воды опасно и совсем не весело. Но если бы он только попробовал! Хотя бы один раз… Эх… Зато с Оркой… Этого парня и просить не нужно было.       Терра снова не удержался и крутанулся в воде, пугая резким движением проплывающего мимо кальмара.       "Интересно, что же завтра покажет Орка? — размышлял он, переживая, что загадочное "озеро" могло оказаться простой уловкой, чтобы снова выманить наивного аквария из поселения. — Нет, Орка бы так не поступил. Но… Подводное море?.. — терзался он в сомнениях. — Как же все-таки подобное возможно?"       Пока Терра витал в своих мыслях, впереди уже начали проглядывать очертания поселения. И только тогда акварий вдруг очнулся.       "Щупальце Кракена! — выругался он про себя. — Я ведь сказал Аэне, что поищу что-нибудь для обустройства гостиной, а возвращаюсь с пустыми руками. Нет-нет, так не пойдет, слишком неправдоподобно, чтобы за целый день я совсем ничего не нашел!"       Взгляд ярко-оранжевых глаз отчаянно заметался по рифу, принялся обшаривать дно.       "Что-нибудь. Ну хоть что-нибудь мало-мальски пригодное, — взмолился он. — О!" — Терра вдруг заприметил выглядывающую из-под небольшого скального выступа закрученную раковину — большую и красивую.       "Можно приделать ей ножки и использовать в качестве праздничной чаши для каких-нибудь деликатесов, — размышлял он. — Или… или просто поставить в гостиной как украшение. Неважно. Это вполне достойная находка", — акварий не стал долго думать, схватил увесистую раковину обеими руками, прижал к груди и поспешил домой.       Уже издалека он приметил выделяющиеся на общем пестром фоне пять невзрачных желтых звезд и устремился к открытому входу.       Разумеется, Аэна давно вернулась и ждала брата. Однако, к его немалому удивлению, дома она была не одна. Хидей тоже решил заглянуть. И чтобы скоротать время в отсутствие друга, занялся приготовлением ужина. Так что, когда Терра заглянул на кухню, эти двое вовсю уплетали осьминожьи щупальца, обмакивая их в вязкой пасте из толченой водоросли нори. Судя по всему, осьминогов принес Хидей, так как для Аэны ловля этих морских существ пока оставалась слишком сложной.       — Ты сильно припозднился, — подметил Хидей. Он заговорил первым, потому как сестренка привычно набила полный рот еды и теперь силилась всю ее поскорее прожевать, чтобы успеть вставить свое слово.       — Так вышло, — зависший на пороге Терра неловко улыбнулся, все еще прижимая к груди недавнюю находку.       — Уплыл и даже меня не позвал, — снова укорил его Хидей.       — Ты был занят, я не хотел беспокоить. К тому же… твой дом практически полностью обустроен. Так что я подумал и…       — Ты пропал на целую вечность! — вклинилась Аэна, которой удалось-таки справиться со своей порцией осьминогов. — А я так спешила, чтобы показать тебе прическу, которую мне сделала мама Тиины. Но тебя не было! И я ждала-ждала, пока Хидей не приплыл. А ты вернулся и даже ничего не сказал! Про прическу!       "О нет…" — Терра побледнел. Как он мог так оплошать! В голове роилось столько мыслей, и неожиданный визит друга перетянул все внимание на себя, так что сложная прическа Аэны из переплетенных между собой косичек и нескольких свободно распущенных прядей с ниточками маленьких жемчужинок осталась незамеченной.       — Прости! Очень красиво, — поспешил исправиться Терра. — Правда.       Однако аквария уже надулась и вместо дальнейших разговоров решила вернуться к трапезе и заесть обиду.       — Да, мой дом, в отличие от кое-чьего, практически полностью обустроен, но я все же не отказался бы добавить еще пару деталей, — Хидей продолжил прерванный разговор. — Поэтому с удовольствием составил бы тебе компанию. Хотя… я в любом случае был бы не против составить тебе компанию. Помог бы что-нибудь присмотреть, а то… у тебя, кажется, это не очень получается, — тут он кивнул на раковину в руках Терры.       — Ну… — тот снова неловко улыбнулся, пытаясь выкрутиться. — Заплыв оказался не самым удачным, но… Находка вполне себе приличная.       — Уверен? — Хидей приподнял правую бровь.       — Ну да, а чт…       Не понимая, к чему клонит друг, Терра отнял раковину от груди и поднял ее на уровень лица. В этот момент из отверстия вдруг высунулась клешня и ухватила его за нос.       — Ай! — воскликнул акварий, инстинктивно отбрасывая от себя раковину.       Хидей оказался проворным и подхватил ее прежде, чем та опустилась бы на пол и повредила ковер из кораллов. Он повертел ее в руках, осматривая, осторожно поставил на стол и неодобрительно покачал головой:       — Ты даже не удостоверился, что внутри никто не живет.       — Мне показалось, что там никого нет, — попытался защититься Терра, потирая покрасневший и немного опухший кончик носа.       — Потому и говорю, что тебя одного никуда нельзя отпускать. Ладно, садись за стол, поешь, пока твоя проказница-сестра не умяла последние щупальца. Когда буду уплывать, заберу с собой раковину и пристрою где-нибудь на рифе. Не благодари.       Терру не нужно было приглашать дважды. До этого момента он даже не осознавал, насколько сильно успел проголодаться. А потому жадно набросился на угощение, составляя конкуренцию своей прожорливой сестричке.       — Надеюсь, ты не забыл, что завтра твоя очередь помогать поселению, — напомнил Хидей перед тем, как отправиться обратно домой. — На Алом Склоне снова засилье морских ежей. Нужно разобраться, иначе подчистую все там сожрут.       Разумеется, Терра не помнил, но уверил друга в обратном.       Морские ежи, время от времени осаждавшие Алый Склон, были вовсе не теми маленькими комочками, икру которых с таким удовольствием за обе щеки уплетала Аэна. Черная диадема — так они назывались. Их невероятно длинные и острые ядовитые колючки, покрытые крошечными шипами, мгновенно направлялись в сторону опасности, стоило только тени упасть на их хозяина. Еж даже мог сложить вместе несколько иголок, чтобы образовать своего рода копье. Несмотря на то, что они тоже были съедобными, риск напороться на ядовитую иглу того не стоил.       Будучи частью поселения, каждый акварий от мала до велика обязан был вносить свой вклад в его процветание — учиться, работать, помогать друг другу и заботиться о месте обитания. Отлынивать от своих обязанностей было не принято, да и каждый понимал, насколько важна его роль в небольшом, но дружном сообществе. И Терра… Терра тоже это все понимал и вовсе не собирался филонить, но… Щупальце Кракена! Он ведь пообещал Орке встретиться в полдень!       Отчаянно захотелось схватиться за голову и начать в панике плавать кругами, да только у Терры имелась и более насущная проблема — Аэна… Сестренка все еще дулась, и с этим необходимо было что-то делать. И чем скорее, тем лучше. Не хотелось, чтобы она легла спать в расстроенных чувствах. Так что, закрыв на ночь вход каменным диском, Терра поплыл в спальню, где Аэна, сидя за рабочим столом, уже расплетала свою сложную прическу, готовясь ко сну. На брата она лишь бросила мимолетный взгляд, после чего вновь сосредоточила внимание на одной из высвобожденных косичек. Красивый костяной гребень, украшенный жемчужинами и кусочками разноцветных кристаллов, уже лежал наготове, дожидаясь своей очереди.       — Как там поживает твой колокольчик? — поинтересовался Терра, отыскивая взглядом сокровище сестренки, которое та аккуратно поставила в небольшую нишу-полочку слева от стола.       — Колокольчик? — Аэна повернула голову, и ее пальцы, расплетающие косичку, немного замедлились.       — Ну да. Закончила с починкой?       Не слишком воодушевленно, все еще держа в памяти, что она дуется, аквария принялась за рассказ. Однако осторожно, вопрос за вопросом, Терра вовлекал сестренку в разговор, плавно переходя от колокольчика к прошедшему дню, времени, проведенному у подружки, и прическам. И вскоре Аэна позабыла обиду, принимаясь привычно болтать с братом, не скупясь на яркие эмоции.       Утомленная долгой беседой и насыщенным днем, маленькая непоседа заснула с улыбкой на губах, чему Терра был весьма рад. Отношения налажены, обиды позабыты. Никаких дурных снов не предвещается. Одну проблему он решил, одну оплошность поправил. Вот только…       Улегшись на спину на просторном ложе, акварий сложил руки за голову и устремил взгляд в потолок, через отверстия в котором сочился тусклый лунный свет.       …вторая проблема никуда не делась. Орка… их встреча. И обязательная уборка ежей. Терра честно не знал, что делать. Он не мог пренебречь своими обязанностями. Если не покажется, с него спросят. И не только старейшина, но и Хидей с Аэной тоже. И что он им всем скажет? Ни одной уважительной отговорки. Разве что сослаться на плохое самочувствие, но тогда его пошлют к целительнице, а уж та быстро определит, что самочувствие у симулянта самое что ни на есть распрекрасное.       Терра поджал губы. И голос разума тут же поспешил привести сбившегося с пути аквария в чувство и воззвать к куда-то запропастившейся совести. Всего один день с шаркой — и посмотрите, о чем он уже думает! Об отлынивании от обязанностей! Если бы родители об этом узнали, они со стыда закопались бы в песок, как рыба-песчанка, и отказались кому-либо показываться на глаза.       "Нет, нет, нет, нет. Сначала обязанности, а все остальное потом", — решил Терра и вспомнил, что, вообще-то, никакого согласия на встречу не давал. Не успел. Орка просто поставил его перед фактом и уплыл, не дождавшись ответа. Так что это уже его проблема, если Терра не приплывет вовремя и даже если очень сильно задержится. Шарка упертый, не стоит надеяться, что он вот так легко сдастся. Прождет до самой ночи, а на следующий день вновь объявится с раннего утра. Терра уже это понял, так что…       Акварий перевернулся набок и прикрыл глаза. Хватит думать. Если не выспится, завтра все будет валиться из рук, уборка затянется и времени на любование диковинным озером на дне океана совсем не останется. Чем бодрее Терра будет утром, тем более споро пойдет работа. Быстрее закончит — быстрее освободится. Вклад внесен, обязанности выполнены — все довольны, никто не обижен.       Придя, наконец, к отличному решению, акварий уснул с удовлетворенной улыбкой на лице. И снились ему разлетающиеся брызги, звонкий смех и гладкая черно-белая кожа, ловящая яркие солнечные блики.

***

      Проснувшись, Терра приготовил завтрак и на себя, и сестренку, которая все еще сладко спала, свернувшись клубочком. Он не стал ее будить, вместо этого быстро расправился со своей порцией и, прихватив двузубец с длинной ручкой, поспешил на Алый Склон, где его ждали несметные полчища расплодившихся морских ежей.       Солнце только выглянуло из-за горизонта, так что почти все обитатели поселения еще досматривали свои сны, нежась в уютных ложах. Ранних рыбок, так сказать, среди аквариев наблюдалось крайне мало, а потому Терра плыл по тихим пустым улицам в компании пары ярко-желтых зебрасомов, то ли высматривающих себе подходящий завтрак, то ли ищущих чужаков, которых можно прогнать. Плыл мимо возведенных соплеменниками каменных полуарок с вырезанными на них дельфинами, мимо вытянувшихся скал-домов, бегло скользя взглядом по украшенным входам.       "Да уж…" — вздохнул он: с его скромными звездочками ни один вход ни в какое сравнение не шел. Надо будет основательно подумать над тем, что он хочет. Хотя бы сделать примерный набросок. Впрочем, можно немного схитрить: похватать интересных идей у других и составить из этого свой собственный уникальный дизайн.       Пока Терра раздумывал над украшениями, скалы-дома сменились большой площадью, на которой часто устраивали представления. Разыгрывали сценки из сказок и легенд, танцевали или давали музыкальные концерты. В их поселении было немало талантливых аквариев. Но сейчас устланная светлым песком площадь пустовала. На дальнем ее конце высилась величественная сцена, которая представляла собой гигантский мурекс — удлиненную раковину с несколькими витками и длинными шипами, с достаточно широким устьем, способным без труда вместить дюжину аквариев. О том, как такой невообразимый исполин появился в их поселении, ходило много россказней. От теории о том, что раковину случайно обронил проплывающий мимо левиафан, до полной уверенности, что один из аквариев (какой именно, мнения расходились) заманил обитающего внутри моллюска в поселение едой, и, как только тот оказался в нужном месте, с беднягой тут же расправились — мясо пошло в пищу, а раковина стала главным украшением площади.       В ее глубине виднелись очертания морского органа со множеством вырезанных из кораллов труб. Инструмент выглядел довольно сложным, и Терра не до конца понимал принцип его работы, хотя Хидей как-то пытался объяснить, но быстро оставил это дело. Через трубы перекачивалась вода, и благодаря их особому устройству рождались различные звуки, которые можно было контролировать и при необходимости менять, закрывая и открывая проделанные на боках труб отверстия.       Орган не являлся единственным музыкальным инструментом. Рядом с ним меж двух коралловых шестов были протянуты гирлянды из кристаллов различного размера, издающих мелодичные звуки при легких ударах по ним специальными палочками. Чуть правее располагалась установка из пустых черепашьих панцирей и ракушек, по которым музыканты барабанили ладонями, привнося в общий ритм чуть более грубые нотки. Рядом примостилась изящная коралловая арфа со струнами из китового уса и скромно пристроившаяся сбоку лютня из крабьего панциря. Довершали же картину аккуратно лежавшие на подставках вытянутые закрученные раковины разных размеров, в которые акварии трубили, прислоняя ко рту узкий кончик.       Терра улыбнулся, вспоминая, как они с Хидеем впервые посетили музыкальный концерт. Он тогда все пялился на гигантскую раковину-сцену, пораженный ее красотой и размером. И вместо того, чтобы слушать музыку, доставал Хидея расспросами о том, как же она тут оказалась. Хотя друг знал не больше него самого.       Впрочем, не стоило задерживаться и предаваться воспоминаниям, когда впереди ждал непочатый край работы. Так что Терра поплыл дальше. Мимо Садов, где акварии любили прогуливаться и просто приятно проводить время. Здесь водоросли и кораллы были старательно подобраны и гармонично высажены, образуя невероятно красивые композиции. Выложенные камешками аллеи, резные арки и скульптуры, а также устланные песком небольшие полянки для отдыха и удобные изящные лавочки из коралла и камня создавали приятную расслабляющую атмосферу. Акварии-садовники каждый день бдительно следили за флорой и фауной: подкармливали, ухаживали, лечили и решали конфликты, если таковые возникали. В Садах царила гармония и благодать.       Терра любил это место, однако и Сады скрылись из виду, а взору его предстали две большие смежные площади, посвященные морским богам. Точнее, морскому богу и его супруге — морской богине. Изваяние Хозяина морей Тритона высилось в центре выложенных кругами на ровном дне каменных узоров с вырезанными на каждой отдельной плиточке символами. Такие же символы испещряли и окружающие площадь высокие каменные зубцы, повторяющие венчавшую огромную статую корону. Хозяин морей выглядел суровым: с нахмуренными кустистыми бровями, густой бородой и пронзительным взглядом. Его могучий торс с широкой грудью и крепкими рельефными мышцами плавно перетекал в мощный хвост, а сильные пальцы уверенно обхватывали длинный увесистый трезубец. Тритон часто гневался и был скор на расправу. По его велению вскипали моря, схлестывались друг с другом ярящиеся волны, закручивались, гудя, гигантские водовороты. Он слыл отцом всему, что обитало в морях и океанах, и, несмотря на всю свою любовь к собственным созданиям, требовал от них покорности и уважения.       Именно поэтому в последний день недели акварии собирались на площади, чтоб выказать Хозяину морей свое почтение. Задобрить, уважить, отвести от поселения его гнев, чтобы шторма и бури случались реже, проходили мягче. Чтобы хищники и прочие напасти обплывали стороной. Акварии пели Тритону хвалебную песнь и кружились вокруг статуи, создавая водоворот. Заговоренные жрецами камни, которыми было выложено дно, вспыхивали голубым светом, поддерживая водный вихрь и в то же время укрощая его, не позволяя влиять на окружение, утягивать вглубь как самих аквариев, так и снующих вокруг рыб.       Зрелище выходило одновременно величественным и пугающим, заставляющим восторгаться силой морской стихии и перед ней же трепетать. То, что давало им жизнь и являлось домом, могло запросто эту жизнь оборвать: закрутить, закружить, разбить о камни и навсегда утянуть в морскую пучину.       Терра перевел взгляд с грозно взирающей на него статуи Тритона на другую, более приятную — статую Ундины. Мягкой, доброй и милосердной богини-русалки, супруги Хозяина морей. Лишь она одна могла ему перечить и избегать его праведного гнева. Ее изваяние не уступало размерами Тритону, но было не в пример изящней: нежные черты лица, гибкий хвост, роскошные веера плавников, изысканные ракушки, прикрывающие грудь. Пышную гриву волос ее украшали искусно вплетенные в отдельные пряди перламутровые жемчужные нити, а дно вокруг было устлано яркими анемонами, гармонично высаженными так, чтобы образовать витиеватый узор.       Если акварии мужского пола плыли выказывать уважение грозному Тритону, то акварии женского пола отправлялись отдавать почести его супруге. Они не создавали водоворотов, но пели песни: мелодичные, полные гармонии и любви. А еще танцевали, радуя свою мягкосердечную богиню, которая посылала в ответ здоровое потомство, богатые урожаи и защиту от хворей.       Честно признаться, Терра предпочел бы воздавать почести милостивой Ундине, а не гневливому Тритону. И вовсе не из-за красоты богини-русалки, а просто потому… что рядом с ней было спокойней. Хоть такого никогда и не случалось, но… вдруг Хозяину морей однажды придется не по душе их выступление, вдруг он разгневается и заговоренные камни перестанут усмирять водоворот. Даже не хотелось представлять, что в таком случае может с ними произойти. Но уклониться от ритуала нельзя: обязанности…       "Обязанности…" — Терра вздохнул, принимаясь активней работать хвостом. Быстрее приступит — быстрее закончит.       Изваяния богов остались позади. Широкая улица вывела Терру на рыночную площадь, где обычно шла торговля. Сейчас же, в столь ранний час, каменные прилавки пустовали. Взгляд против воли скользнул к знакомому навесу из красной рыбьей чешуи, под которым продавали невероятно вкусных больших черных устриц. Рот тут же наполнился слюной.       Терра тряхнул рыжей головой. Нет, нет, нет… У него осталась последняя ниточка вулканических камней — местной валюты. Он не может позволить себе растранжирить их на любимый деликатес, да еще и такой дорогой.       Сбор черных устриц являлся непростой задачей, так как моллюски любили узкие расщелины и не селились обширными группами. Двое-трое — не больше. А чаще вообще один. Требовалось немало времени, чтобы их отыскать, а после еще столько же, чтобы выковырять из надежного укрытия. Терра как-то попытался поискать самостоятельно, но потерпел безоговорочное поражение. Купить было проще — это здорово экономило время и нервы. Только вот… Стоили они непомерно дорого, а денег у Терры осталось мало.       Вулканические камни делались из руды, добываемой на подводных вулканах. Это было очень опасное, рискованное занятие, за которое бралась лишь группа специально подготовленных аквариев. Руда доставлялась прямиком умельцам, что обрабатывали ее и вытесывали небольшие плоские квадратики с закругленными углами и ромбическим отверстием посередине, через которое их можно было нанизывать на нити из китового уса. Гладкие, черные, с застывшими внутри жилками переливающейся магмы — то затухающей, то разгорающейся, пульсирующей красно-желтым светом. Терра иногда ловил себя на том, что крутит в пальцах один такой камушек, завороженно наблюдая за игрой света запертой внутри магмы и чувствуя, как приятно нагревается поверхность под подушечками пальцев.       Сколько их у него осталось? Десять? Пятнадцать?       "Уф… — Терра в очередной раз досадливо вздохнул. — Пора бы подумать о работе, но… Не сейчас. Чуть позже".       На перекрестке акварий свернул вправо. Он почти достиг окраины и скоро должен был выплыть за пределы поселения. Впереди уже замаячили высокие стойла для ларгусов — огромных морских животных, размером напоминающих китов, а формой — акул. Их использовали для перемещений между поселениями. Путь нередко занимал более одного дня, и преодолевать его самостоятельно для аквариев было рискованно: с наступлением ночи из укрытий высовывалось немало хищников, которые были бы не прочь закусить беззащитными русалами. А ларгусы имели растягивающийся, просторный мешок под нижней челюстью, как у пеликанов. Обычно они держали там добычу про запас, пока не проголодаются. Акварии дрессировали молодых особей, по команде те открывали и закрывали пасть, носили ношу в своем мешке до тех пор, пока им не приказывали ее проглотить или же высвободить.       Конечно, путешествовать во рту огромной рыбины было не слишком приятно, зато желающих покуситься на нее саму или же ее груз находилось крайне мало. Ларгусы доставляли аквариев до места назначения безопасно и быстро. В зависимости от размера животного путешествовать можно было даже целой семьей — удобно разместиться внутри и дремать, плавно покачиваясь в такт движениям.       Терра бы не отказался взяться за работу почтальона, доставлять сообщения из своего поселения в соседние и обратно. Если бы… если бы не приходилось каждый раз лезть в пасть ларгусу и болтаться в ней вплоть до места назначения. Сидеть, принимать заказы на особые ракушки, способные запоминать и воспроизводить сказанное. Три вулканических камня за обычную, запоминающую сообщение на неделю и после очищающуюся, готовую к новому использованию. И десять за более редкую — не очищающуюся, хранящую запомнившееся сообщение до тех пор, пока ее не сломают, превратив в кучку перламутровых осколков.       Хорошая работа, спокойная и без какого-либо напряжения. Пока принимаешь эти самые ракушки. А вот когда приходит пора отправляться их доставлять…       "Нет уж, спасибо, — Терру аж передернуло от воспоминаний. Ему на всю жизнь хватило впечатлений после того, как они с Хидеем почти два дня болтались в пасти ларгуса, когда отправлялись в это поселение начинать самостоятельную взрослую жизнь. — Лучше выбрать что-нибудь другое".       Впереди выросли образующие своеобразные ворота два высоких окаменевших коралла. Терра миновал их и оказался в окружении невысоких, поросших полипами скал, меж которых проложили широкие песчаные дорожки — "патрульные", — как их называли. Именно по ним совершали обход окрестностей их воины. И вот сейчас один как раз неспешно двигался мимо, величественно восседая на спине у огромного краба, способного перекусить клешней белую акулу. Акварии растили их и тренировали, учили в случае опасности защищать поселение. Пусть с виду и медлительные, эти крабы выглядели настолько грозно, что даже змеевики опасались лишний раз показываться вблизи обиталища миролюбивых русалов.       Терра немного замедлился, провожая воина тоскливым взглядом. Одно время он тоже хотел стать воином. Сидеть на широком панцире и важно задирать голову, сжимая в руке острый трезубец, пока его краб неторопливо, почти сонно, переставляет свои изогнутые ноги. А в это время другие молодые акварии провожают его восторженными взглядами, мечтая когда-нибудь оказаться на его месте, стать воином — защитником и гордостью поселения. Только вот… воин из Терры вышел бы никудышный. Он был словно крошка-анчоус, пытающийся притворяться акулой.       Печально вздохнув, Терра отвернулся и поплыл в сторону Алого Склона, который получил свое название из-за разросшихся там кораллов всевозможных красных оттенков.       Удивительно, но он вовсе не был единственным, кто решился взяться за работу пораньше. Пусть таких и оказалось всего трое. Чтобы они не мешали друг другу, каждому выделили отдельный участок, посреди которого стояла огромная корзина, сплетенная из водорослей и китового уса. Когда она наполнится, с полдюжины аквариев возьмутся за края и потащат ношу к стойлам воинственных крабов, для которых черная диадема — приятное лакомство. Конечно, куда проще было бы пригнать крабов на Склон и позволить им пировать, но в таком случае те поломали бы риф и нанесли значительные повреждения кораллам, куда более серьезные, чем морские ежи. Потому и приходилось их вот так обслуживать.       Когда Терра увидел свой участок, сплошь усеянный торчащими отовсюду длиннющими иглами, то едва не застонал:       "Здесь работы до вечера! — сокрушался он. — И когда только колючие негодяи успели так расплодиться! Их же вычищали отсюда в прошлом месяце. И вот опять".       Повздыхав и обругав ближайшую парочку ежей, Терра вознамерился работать очень быстро. Так быстро, что к полудню среди его кораллов не останется ни одной черной иголки. Перехватив поудобней свой двузубец, серьезно настроенный акварий принялся за работу.

***

      Хидей был не обязан сегодня помогать поселению, но все равно решил отправиться посмотреть, как идут дела, а заодно проведать Терру. Так что он был сильно удивлен, когда распределяющий участки акварий сообщил, что его друг прибыл еще на рассвете и уже вовсю очищает отведенную ему область. Хидей смутился. Это было так не похоже на Терру, который любил поваляться подольше и непременно показался бы лишь ближе к полудню. Удивленно моргнув пару раз, русал решил, что спросит об этом у друга лично, и, поблагодарив распределяющего за информацию, направился к указанному участку.       Оказавшись на месте, он принялся выискивать взглядом рыжую макушку, но на глаза ему попалась только недовольная гарибальдия, пытающаяся вытащить наглого ежа из расселины за длинную колючку. И сколько акварий ни озирался, Терры нигде не было. А что было, так это покинутая, заполненная на две третьи корзина и то тут, то там все еще выглядывающие из-за полипов пропущенные длинные черные иголки.       Тяжело вздохнув, Хидей подобрал брошенный на песке двузубец и поплыл на помощь недовольной рыбке-чистильщице.