Эхо негаснущих звезд

Миюми, вытирая со лба пот, медленно опускается на свою кровать. Она не чувствует ни ног, ни рук, ни чего-то там еще… Но это определенно того стоит. Ведь теперь ее новая комната действительно ощущается ее комнатой, а не просто пустым помещением — как это было всю первую неделю проживания в новом доме. И стало немного легче. — Ты погляди… Масару! Иди-ка сюда! Какая она у нас талантливая и работящая, ну чудо просто! Мицуки с потрясенным видом стоит на пороге, осматривая проделанную Миюми работу. Из-за двери появляется голова Масару, который присоединяется к удивленной жене. Небесно-голубые стены покрыты маленькими звездочками из фосфора, и каждую стену пересекает гирлянда с похожими звездами. В углу комнаты повешен календарь, рядом с которым висят детские рисунки популярных айдолов авторства Химари. Пол почти полностью покрыт мягким, белым ковром, а на низком столике сидят плюшевые игрушки, одна из которых не принадлежит Миюми. Это был кролик Химари, взять которого она решилась далеко не сразу. — Ты столько всего сделала сама! — продолжает восторгаться Мицуки. — Кацуки, а ну-ка тоже иди сюда! Смотри и учись, как надо делать! «Она зовет его ко мне каждый раз, когда появляется возможность», — подмечает Миюми, когда взъерошенный брат появляется на пороге ее комнаты. Судя по его лицу, он не был в восторге. — И че? — презрительно выплевывает Кацуки. — Моя комната в сто раз лучше. Если это все, то я пойду обр- Мицуки хватает его за шиворот одежды, словно какого-то провинившегося котенка. — Стоя-я-ть, сопляк. Я сказала смотреть, а не убегать! — И на что мне тут смотреть?! На это изобилие звезд? Что тут красивого? — Ты хоть знаешь, что из всего этого сделали мы с твоим папой? — продолжает настаивать Мицуки. — Только покрасили стены! Все это она развесила сама! — Развесила-развесила! И что?! — Да просто скажи, что красиво! Почему ты ведешь себя, как заноза в заднице?! — Весь в тебя! — Кацуки! — вмешивается Масару, молчавший до этого момента. — Ты не должен так разговаривать с родителями! Мальчик обиженно фыркает и, развернувшись, уходит в свою комнату. Его родители хмурятся, но не кажутся совсем уж удивленными. А Миюми пока что не очень знает, как реагировать на такое. Раньше ей казалось, что это Химари приносит проблемы, но по сравнению с Кацуки она была сущим ангелочком… Ох. От не совсем удачного сравнения снова становится грустно. — Ай, да не переживай из-за этого сопляка. Я уверена, что на самом деле ему очень понравилась твоя комната! Мицуки подходит к своей приемной дочери и гладит ее по голове. «Наверное, она подумала, что я расстроилась из-за реакции Кацуки»,— делает выводы Миюми. Но Каэдэ слышала о себе и своих вкусах вещи и похуже. Ее бы такое совсем не расстроило. — Кстати, а ты не хочешь в следующем году перейти в другую школу?.. — как-то слишком уж осторожно спрашивает Мицуки, склоняясь над Миюми. — Место, куда ходит Кацуки, гораздо ближе… Нет, нет, я не буду заставлять тебя переходить туда. Просто… — Все хорошо, — с вымученной улыбкой отвечает Миюми. А Мицуки активно кивает ей в ответ. — Как скажешь! Помни — тебе нужно только намекнуть, и я сразу же переведу тебя поближе! Хотя, наверное, твоя нынешняя школа все-таки лучше этой… Миюми отводит взгляд в сторону. «Да не в этом дело…» Ее совершенно не пугает дорога подлиннее — тем более, что дома сестер Мицуки и Юмико находятся не так уж и далеко друг от друга. При желании, от старого дома Миюми сюда можно было бы и пешком дойти. Просто все дела со школой мама уже давно распланировала… *** Послеобеденное время. Миюми сидит на диване и пытается смотреть детские мультики, при этом выражая максимальную степень интереса. Что, наверное, получилось слишком уж хорошо — отец на радостях включал ей один мультик за другим. Поэтому, когда в комнату зашла мама, Миюми чуть не подскочила от счастья. Можно разговорить ее — что будет гораздо интереснее (и полезнее для глаз), чем пялиться в телевизор! — Миюми, а я к тебе не с пустыми руками! — гордо начала мама, садясь рядом с дочерью на диван. Женщина что-то листает в своем телефоне. Миюми подползает ближе, пытаясь в него заглянуть, но когда ей это наконец удается, увиденное немного сбивает ее с толку. «Карта?..» — Ты наверное совсем не понимаешь, что я хочу тебе показать, — с улыбкой говорит мама, смотря на удивленную дочь. — Мы с твоим папой нашли для тебя очень хорошие школы! И младшую, и среднюю. — Твоя сестра будет ходить туда же, — подтверждает сидящий неподалеку отец. — И мы тоже ходили туда! Вот, посмотри. Мама разворачивает телефон экраном в сторону Миюми и показывает той фотографии учебного заведения. А девочка с восторгом всматривается в них, анализируя с точки зрения педагога. «Современный стиль здания и сада. Чудесно. Так… Прекрасно оборудованные классы со всем необходимым для качественного обучения детей… А эти парты? Боже, какие красивые и наверняка удобные парты!.. Прекрасно!» Миюми внезапно понимает, что эта школа в разы лучше даже той, в которой Каэдэ работала до своей смерти. А ведь она тогда считала ее самой современной и роскошной из всех, в которых ей доводилось быть! …Хотя не то чтобы ей много где доводилось быть. — Ха-ха, я вижу, что ты в восторге, — с удовольствием заключает мама. — Знаешь, именно в этой младшей школе я встретила твоего папу… Отец резко дергается. — Пожалуйста, без подробностей… — просит он, но тщетно. Маму уже не остановить. — Это была любовь с первого взгляда, — прикладывая руку к сердцу, вещает она. — Он был таким милым — даже не смотря на то, что первая наша встреча произошла в столовой. Какие-то хулиганы вылили на него суп… — Юмико-о-о-о… — Что такое? — Теперь наша дочь наверняка думает, что ее отец какой-то неудачник! — скрестив руки на груди, обиженно говорит хмурый мужчина, косясь на Миюми. Та резко крутит головой. — Но разве не ты потом перенес эту же тарелку своей причудой прямо на головы хулиганов? — с задорной улыбкой продолжает мать. — Это был настолько храбрый… — И безрассудный! — …поступок, что я была покорена с первого же взгляда. Даже хулиганы опешили! — А потом она помогла мне убежать от этих громил, — повернувшись лицом к дочери, продолжил отец. — Тогда мы и подружились. — Рядом со мной эти при… Кхм, эти нехорошие ребята тебя не трогали. Ну, — мама тоже поворачивается лицом к Миюми, — так вот оно все и было. Кто знает, вдруг ты тоже встретишь свою любовь в школе? Девочка мило улыбается в ответ родителям, но сама думает совершенно обратное. «В той жизни у меня даже не было таких милых историй…» *** …Теперь, вспоминая это, Миюми думает, что будет придерживаться плана родителей. . . . Девочка совершает троекратное прокручивание обеими ладонями и поднимает их вверх — так резко, что чуть было не падает. Рядом появляются два небольших урагана, и Миюми с гордостью смотрит на них. «Они уже чуть больше, чем были в прошлый раз!» Спустя месяц после переезда в новый дом Мицуки подняла тему планов Миюми на будущее. Женщина начала настолько издалека, что подошла к основному разговору только после получасовой череды вопросов на совершенно разные темы. А Миюми не слишком долго думала над ответом. Когда-то давно она вроде бы окончательно решила, что снова хочет пойти в педагогический, а потом подумала, что в новой жизни стоит попробовать что-то другое… Ну, а если не срастется, то всегда можно пойти по уже протоптанной тропинке. Но теперь все эти мысли были в прошлом — во времени, когда родные родители Миюми были живы. Тогда у нее еще был хоть какой-нибудь выбор… — Я, наверное, буду героем. …Теперь же ответ был очевиден. Ей нужно отомстить за них. И именно с этого момента Миюми серьезно взялась за прокачку уровня владения причудой. Если она хочет отомстить за родителей, то ей просто нельзя быть слабой. В конце концов, что своим тридцати пяти сантиметровым ураганом она сможет сделать вооруженному до зубов злодею?! Была, правда, одна проблемка. — Они вообще больше становятся, или это предел твоей причуды?.. И этой проблемкой был ее ровесник — сводный брат, который управлял своей причудой гораздо лучше, чем сама Миюми. Смотря на него, у девочки, пусть и редко, но порой все-таки опускались руки. В целом, Кацуки не очень рвался проводить время со своей новой приемной сестрой — даже на совместную (хотя скорее просто одновременную) тренировку он согласился только по указанию отца. А Миюми не отвечает на провокацию и пытается создать еще один ураган. Он получается немного меньше остальных двух — где-то сантиметров двадцать — но все-таки вообще получается! «В прошлый раз моим пределом были два урагана!» Прямо над плечом Миюми раздается тихий взрыв, и девочка с тяжелым вздохом оборачивается. — Ты свою причуду-то до идеала довел уже? Кацуки нагло улыбается в ответ. — Получше, чем ты! — Замечательно, — безэмоционально отвечает она, поворачиваясь обратно к своим ураганам. Слишком много чести — отвечать грубостью на оскорбления от ребенка. Миюми медленно переводит взгляд на Масару, сидящего неподалеку. Родители разрешили детям тренировать причуды только под строгим присмотром отца, но он, кажется, не вслушивался в их разговоры. Иначе Кацуки прилетело бы как минимум четыре раза за те полчаса, что они тренируются. — Тут лужа. Брат обходит ее, не сводя взгляда с Миюми. — Вижу?.. — в недоумении протягивает она. — Вчера дождь ведь был. — Если твой ураган опять зайдет в воду, то ты принесешь всем проблемы, — цокает Кацуки. — У тебя такая дурацкая причуда, знаешь? — Ничего она не дурацкая. Просто… Так работает. Брат хмыкает и отходит в сторону, а Миюми послушно обходит лужу, держа свои ураганы как можно дальше от нее. «Как ни крути, а Кацуки прав, — грустно думает девочка. — Да — мои ураганы могут вбирать в себя воду, но вот толку от этого, если я почти сразу же сознание теряю?» Миюми останавливается. «А ведь это было почти год назад…» Протягивает левую руку в сторону лужи. «К тому же, я только-только выздоровела тогда… А сейчас?» Самый маленький ураган окрашивается в мутный, черный цвет воды. Миюми неотрывно наблюдает за ним — параллельно убирая уже существующие два урагана — и прислушивается к внутренним ощущениям. Ничего — кроме небольшой, уже привычной одышки. Проходит двадцать секунд, и одышка начинает резко увеличиваться, а Миюми мгновенно концентрирует все свое внимание на водяном урагане и убирает его как можно быстрее. Плюх — и он рассеивается, а вода, которую тот вобрал, разлетается в разные стороны, задевая даже стоящего спиной к Миюми Кацуки. Девочка прикидывает примерное расстояние и удовлетворенно кивает самой себе. «Ураган был совсем крошечным — может, сантиметров двадцать в высоту, а вода разлетелась метра на полтора…» — Ми… Миюми! Испуганный Масару почти мгновенно появляется рядом с ней. — Все хорошо, — с улыбкой отвечает девочка. — Мне не плохо! — Ты немного бледная… Но а так все в порядке, да. И эта вода… — Задела меня! Кацуки тоже подходит к Миюми, скрещивая руки на груди. Девочка вдруг понимает, что большую часть удара водой от урагана на себя принял именно брат. «Но он совсем не выглядит злобным…» — Прости, — искренне отвечает Миюми. — Я не знала, что эта вода разбрызгивается… Так сильно. Мальчик только хмыкает в ответ, а Миюми принимает это за принятие извинения. — Значит… Главное — это вовремя убрать ураган, да? И тогда все будет хорошо? — продолжает спрашивать Масару. Она кивает, и приемный отец делает то же самое. — Так… Тогда я быстренько расскажу об этом вашей маме. Пожалуйста, постарайтесь не разгромить наш двор за то время, пока меня не будет… «Кажется, он обращается больше к Кацуки, чем ко мне», — думает Миюми, подмечая пристальный взгляд отца именно на своего родного сына. Сама она ничего делать вообще не собирается — у нее появился чудесный повод для долгих-долгих раздумий. Как можно использовать эти водяные ураганы против злодеев, и предел ли это ее причуды? А что, если в следующий раз попробовать направить ураган не в лужу, а, к примеру, на костер? Или в горку пыли? Или куда-нибудь еще? Так странно… Но безумно, безумно интересно. . . . —…И это не то. О! А вот это шоу точно вам понравится! Миюми полулежит-полусидит на большом диване в гостинной, и без малейшей капли интереса наблюдает за тем, как Мицуки быстро-быстро переключает каналы. Кацуки, сидящий на небольшом расстоянии от нее, тоже особой заинтересованностью не отличается, однако никуда не уходит. На экране появляется яркий заглавный экран какой-то программы для детей начальной школы. Мицуки удовлетворенно кивает и встает с дивана. — Мы с вашим папой совсем скоро вернемся. Будем буквально на соседней улице! Ничего не бойтесь и будьте умницами, хорошо? — Ага. — Хорошо! Не переживай за нас, — с натянутой улыбкой отвечает Миюми. Мицуки хитро прищуривается. — Присмотри за ним, хорошо? — подмигивает она. — А то- — Это за ней присмотр нужен, — мгновенно реагирует Кацуки, даже не удостаивая мать взглядом. — Вот и присмотри тогда сам за ней! Все, мы пошли, иначе опоздаем. Миюми смотрит на то, как Масару у двери машет им рукой и быстро выходит из дома вместе с подоспевшей Мицуки. Мерзкое ощущение дежавю девочка прогоняет сразу же — они ведь не едут в какое-то опасное место, а просто идут на празднование дня рождения коллеги. Ничего страшнее резко выскочившей пробки из бутылки шампанского там произойти не сможет. Не сможет. Совсем не сможет… — Эй. Миюми оборачивается на сонного брата. — Чего? Спать хочешь? Так иди. — Если я сейчас пойду в комнату и засну, мать потом будет кричать на нас обоих. Ты же прекрасно это знаешь. Миюми в недоумении смотрит на Кацуки. Все, что она когда-либо слышала от приемной мамы, было простым беспокойством о ней, и практически никак не касалось родного сына Мицуки. — Не знаю?.. Кацуки хмыкает. — Конечно, тебе-то она ничего не скажет. — А… А ты вот возьми и расскажи сам! — с нервной улыбкой как бы невзначай предлагает Миюми. Кажется, Мицуки говорила с ним как раз о его новой сестре… Каэдэ прекрасно понимает, насколько такой разговор может быть сложным для любого ребенка — а особенно для такого взбалмошного — поэтому ничего ему не говорила целых два месяца. За это время весна сменилась жарким летом, а в отношениях Миюми и Кацуки не изменилось совершенно ничего. Они должны были стать семьей — как это понемногу происходило с Мицуки и Масару — а оставались по факту чужими. Даже словом за целый день порой не перекидывались. И Миюми это совсем не нравится. «Ясно же, что Мицуки тоже разговаривала с ним на эту тему. Только слепой бы не заметил, как сильно они с дядей пытаются подружить нас». — А что мне говорить? — резко отвечает Кацуки. — Мама постоянно заставляет меня проводить с тобой время, и не смотрит на то, хочу я этого или нет! Я уже устал от этого! Ты… Ты мне даже не родная сестра! Злобный ответ Кацуки, наверное, сильно задел бы любого ребенка его возраста… Но Каэдэ, к счастью, было гораздо больше семи лет. Поэтому Миюми может с легкостью выдержать этот взгляд, полный совсем не ненависти, а скорее простого непонимания. — Мы в любом случае родственники, — с той же улыбкой отвечает Миюми. — Можешь продолжать считать меня двоюродной сестрой. Ну, если тебе так легче будет… — Если бы это и правда было так, то мои родители не уделяли бы тебе столько времени, — ворчит Кацуки, отводя взгляд в сторону телевизора. Кажется, там показывают какое-то танцевальное детское шоу. Миюми тоже ненадолго задерживает на нем взгляд. «Я смотрела пару выпусков еще с Химари, — внезапно понимает девочка. — Когда-то там даже выступали дети-айдолы!» Воспоминание ненадолго веселит Миюми — ровно до того момента, пока она не вспоминает, что искренняя, невинная мечта Химари так никогда и не исполнится. И Миюми из-за этого становится невыносимо грустно. Настолько невыносимо, что это даже отображается на ее обычно непроницаемом лице. «Да, я всегда была против этого, но мир… Правда потерял великолепного айдола вместе со смертью Химари…» — Не делай такое кислое лицо. Ты же догадывалась об этом. Миюми снова поднимает взгляд на Кацуки. Внезапно ей снова становится невыносимо, но уже не из-за грустных воспоминаний, а из-за того, что ребенок — ее, фактически, ровесник — не может понять то, что ему говорили сотни, а то и тысячи раз. И не только одна она ведь, а еще и родители. Хм. Ровесник, да?.. Возможно, Миюми стоит хоть иногда вспоминать о том, что ей тоже многое будет простительно в силу возраста. «И помни о том, что тебе говорили в институте, Каэдэ…» — А ты тогда догадывался, каково мне после смерти родителей? — снова с улыбкой отвечает Миюми. — Умный ведь. Должен догадаться был… — Я- Девочка не дает ему и слова вставить. «Поставишь себя ниже ребенка или прогнешься под его особо сильные капризы — считай пропал. Он больше никогда не будет уважать тебя». — Ага. Догадывался конечно. Я права, да? Конечно права! — Я-то тут причем?! — орет Кацуки, сжимая руки в кулаки. — Да при том, что раз ты такой умный, то должен был почувствовать атмосферу! Мама всегда хвалит тебя, говорит, что ты такой умный… А на самом деле? Неужели мне соврали?.. Миюми косится в сторону. «Лишь бы не переиграть…» К тому же Мицуки на самом деле ни разу не хвалила Кацуки. По крайней мере при Миюми. Максимум, что она говорила, это: «Старайся лучше, и тогда обязательно станешь героем». И это звучало очень… Печально. — Ничего подобного! Не соврали! — Так где ж тогда твой хваленый ум? Ты должен пон- — Я и так все понимаю! Это ты не можешь ничего понять! Раздается весьма ощутимый грохот от взрыва, и Миюми резко отпрыгивает в сторону, инстинктивно хватая Кацуки за руку. На какую-то долю секунды она подумала, что этот взрыв означал нападение злодея, но… Виновником происшествия был ее брат. Кацуки растерянно смотрит на то, что осталось от дивана, а Миюми хватается за голову. — Твою же мать, — неосознанно вырывается у нее, и она тут же закрывает собственный рот ладонью. «Ужасный пример! — ругает себя Миюми. — Ты же педагог. Что это за фразы такие при ребенке?!» Девочка тяжело вздыхает, вспоминая, как сильно в той жизни боролась со своей привычкой сквернословить. Грубые дети в приюте говорили буквально на языке матов, и Каэдэ, что тогда была совсем маленькой девочкой, просто не могла этого не перенять. Миюми тут же поворачивается к Кацуки. — Не паникуем. Главное, что от твоего взрыва ничего не загорелось. Ты цел? Он быстро кивает, и девочка делает то же самое в ответ. — Это самое главное… А нас по приходу родителей будут ругать. Ну, ты это… Не сильно расстраивайся, ладно? Черт, глупости говорю, но все равно. Покричат, может накажут… Но… «Не отдадут же нас обоих в детский дом, правда?», — мысленно заканчивает Миюми. — Да мне… Мне не впервой! Не надо так за меня трястись. — Буду делать то, что хочу, — закатывает глаза Миюми. — Ты мой брат — и то, что я за тебя волнуюсь, вполне нормально. Кацуки бубнит что-то себе под нос, но Миюми не вслушивается — занята осмотром пострадавшего дивана. «Спасать здесь уже совсем нечего», — делает неутешительный вывод она.