Gaunt and Sallow

      Когда троица прибыла к имению Блэков, город уже погрузился в сумерки. Небо над головой всё ещё хранило отблески заходящего солнца, но вокруг уже сгущалась уютная тьма тёплого летнего вечера. Поместье, как и всегда, возвышалось над пейзажем своей строгой симметрией и мрачной красотой. Дом встречал их золотистым светом окон и уличных фонарей, но всё равно выглядел надменно и почти осуждающе.       Оминис ступал по мощёной дорожке с уверенностью. Его движения были спокойными, почти царственными, как будто это был его собственный дом. Себастьян, несший свой чемодан и чемодан Мары, слегка нервничал. Его глаза то и дело бегали от поместья к Маре и Оминису.       Сама Мара, шедшая между ними, переживала гораздо меньше, чем в прошлом году. Теперь всё было немного иначе. Тогда она возвращалась как дочь, чья жизнь полностью принадлежала её родителям. И, хотя она яростно утверждала, что не принадлежит никому, её родители считали иначе. Теперь она почти была «собственностью» Оминиса — наследника Мраксов. А Мраксы, в свою очередь, не позволили бы никому, даже Блэкам, относиться к своей «собственности» неуважительно.       На этот раз их ожидали. В дверях стояли Аврелий и Эванджелин Блэк.       Аврелий был высоким, статным мужчиной, с чёрными, слегка вьющимися волосами, находящимися в творческом беспорядке. Его зелёные глаза, холодные и проницательные, пронзали всё и вся.       Рядом с ним стояла Эванжелин — хрупкая, изящная женщина, словно выточенная из мрамора. Её светлые волосы были аккуратно собраны, подчёркивая правильные черты лица и холодный блеск тёмных глаз.       Эванжелин лишь сдержанно кивнула гостям, не сказав ни слова. Аврелий же сделал шаг вперёд и протянул руку Оминису с неожиданной теплотой.       — Оминис, — сказал он, крепко пожимая его руку. — Добро пожаловать в наш дом.       — Благодарю вас, мистер Блэк, — спокойно ответил Оминис, слегка склонив голову. Его манеры были безупречны.       Аврелий слегка кивнул, отпуская его руку, и перевёл взгляд на Себастьяна. Выражение его лица стало чуть более сдержанным, но он всё же протянул руку.       — А вы?.. — спросил он, с интересом разглядывая незнакомца.       Себастьян обворожительно улыбнулся.       — Себастьян Сэллоу, сэр, — представился он, протягивая руку для рукопожатия. — Шафер Оминиса. Мара писала вам обо мне.       Аврелий приподнял одну бровь, его взгляд скользнул от Себастьяна к дочери, но он не сказал ничего в ответ.       — Разумеется, — произнёс он наконец, как будто после паузы. — Приятно видеть, что Оминис выбрал надёжного друга. Проходите.       Мара, которая всё это время стояла рядом, словно оказалась невидимой для своих родителей. Они даже не обменялись с ней приветствием. Впрочем, это было только к лучшему.       — После дороги вы, должно быть, устали, — сказала Эванжелин, как только они вошли в холл и поставили чемоданы. — Я распорядилась, чтобы ваши комнаты были подготовлены. У вас будет время освежиться и переодеться к ужину.       Она повернулась к Себастьяну:       — Ваша комната готова на втором этаже, мистер Сэллоу. Надеюсь, вам будет комфортно.       — Спасибо, мисс Блэк, — учтиво ответил Себастьян, чувствуя себя странно в атмосфере такой формальности.       Оминис, казалось, полностью привык к этому уровню церемониала.       — Моё размещение не изменилось? — уточнил он, обращаясь к Эванжелин.       — Вы будете в той же комнате, что и в прошлом году, — подтвердила она.       Мара удивлённо взглянула на мать.       — Но… — начала она, но тут же осеклась. Конечно, жениху и невесте не подобает жить в одной комнате до свадьбы.       Эванжелин, заметив её замешательство, добавила ледяным тоном:       — Для тебя, Мара, подготовлена твоя прежняя комната.       Массивная лестница, покрытая ковровой дорожкой с гербом Блэков, круто изгибалась вверх. Портреты предков с суровыми выражениями лиц следили за ними из своих массивных золочёных рам.       Когда родители Мары наконец остались внизу, Себастьян резко выдохнул, словно только что вышел из душного помещения, и прошипел:       — Я чувствую себя в какой-то дурацкой книге про аристократов!       Мара, которая шла чуть впереди, хихикнула, прикрыв рот рукой, а Оминис едва заметно улыбнулся.       Себастьян бросил на друга подозрительный взгляд.       — Серьёзно, Оминис, как ты вообще выдержал это прошлым летом? Я бы свихнулся уже через пару дней.       — Терпение, — отозвался Оминис, слегка пожав плечами. — И понимание, что это всё временно. А ещё тут неплохо кормят…       Мара остановилась у двери следующей за комнатой Оминиса.       — Это твои покои, Себастьян, — сказала она, махнув рукой. — А если хочешь пережить это с меньшими потерями, представь, что ты шпион.       Себастьян поднял бровь, глядя на неё с лёгким недоверием.       — Шпион? И что я тут должен шпионить? Какой вид канделябров они предпочитают?       Мара рассмеялась.       — Не забывай, что у нас в руках теперь тайный орден, — напомнила она. — Считай, что это тренировка.       Себастьян поднял руки.       — Ладно, ладно. Я попробую. Но если я начну говорить «милостивые судари, не соблаговолите ли передать моё пенсне», вы обязаны меня остановить.       — Ну уж нет, — улыбалась Мара. — Этим зрелищем я бы хотела насладиться.       Она слегка толкнула дверь его комнаты, пропуская Себастьяна внутрь.       — Добро пожаловать в твою временную шпионскую базу. Осмотрись, и приготовься как следует к миссии «Ужин с родителями невесты лучшего друга, которая также и твоя невеста, но никто не должен об этом узнать».       — Думаю, я напишу об этом книгу, — задумчиво пробормотал Себастьян, берясь за дверную ручку. — Изменив имена, конечно.       — Славно, — Оминис кивнул, улыбнувшись, — Значит, тебе будет, чем заняться в свободное время.       Когда двери их комнат закрылись, всё ненадолго затихло. Мара наконец оказалась одна. Она медленно обвела взглядом свою комнату. Всё здесь оставалось таким же, каким она его покинула в прошлом году: строгий порядок, массивная мебель с резными деталями, плотные шторы, готовые скрыть комнату от солнечного света, и лёгкий аромат полированных воском поверхностей.       Она села на край кровати, провела рукой по мягкому покрывалу и глубоко выдохнула.       Это лето действительно обещало стать испытанием. Всё, что здесь происходило, всегда несло на себе груз приличий, обязательств и молчаливых ожиданий, которые давили больше, чем любые угрозы. Но теперь… теперь всё было иначе.       Мара упала на кровать, раскинув руки, и уставилась в потолок. Она больше не одна в этом доме. Её мальчики, оба, теперь с ней. Это осознание было удивительно успокаивающим. Как бы тяжело ни пришлось в ближайшие недели, как бы её родители ни старались удерживать контроль над каждой мелочью, у неё были они. Себастьян со своей дерзкой улыбкой и способностью превращать любую неловкую ситуацию в шутку. Оминис — сдержанный и надёжный, всегда готовый подхватить её, если она начнёт терять почву под ногами.       Им всем придётся приложить гораздо больше усилий, чем они привыкли, чтобы придерживаться строгих правил приличия, которые диктовала благородная семья Блэков. Но это не сможет им помешать, ведь они всегда были и оставались друзьями, и их дружба была крепостью, которая могла укрыть их от любых бурь.