Gaunt and Sallow

      Когда Мара, переодевшись, вышла в коридор, там уже ждал Себастьян. Он неловко топтался от её двери к двери Оминиса, не желая спускаться к чете Блэков в одиночку.       — Ты чего здесь? — спросила Мара, приподняв бровь.       Себастьян наклонился к неё и напряжённо зашептал:       — Если честно, не хочу быть первым, кто столкнётся с твоими родителями. Они… вызывают у меня странное ощущение, что я в любой момент могу сказать что-то не то.       Мара не смогла сдержать лёгкой улыбки и взяла его за руку. Он выглядел одновременно нелепо и очаровательно в своём нервном состоянии.       — Я обязательно опозорюсь, — мрачно заявил он. — Твой отец будет смотреть на меня так, будто я пришёл сюда украсть серебро. А я даже не отличаю вилку для рыбы от вилки для мяса.       Мара тихо засмеялась.       — У нас не настолько всё строго, — успокоила она его. — Папа наверняка уже решил, что ты деревенщина. Если ты не начнёшь есть руками из тарелки, он, возможно, будет впечатлён.       Себастьян метнул в неё убийственный взгляд.       — Деревенщина? — переспросил он. — Очень мило, Мара.       Мара осеклась, запоздало понимая, что переборщила.       — Прости меня, это было грубо, — быстро сказала она, сжимая его руку. — Ты не деревенщина. Вообще-то… ты очень изящно ешь.       Себастьян посмотрел на неё, и его выражение лица немного смягчилось.       — Правда? — спросил он, прищурившись.       Мара закатила глаза, всем своим видом показывая, что не собиралась этим делиться. Но вину нужно было загладить.       — Правда. — подтвердила она серьёзно. — Я всегда тайком наблюдала за тобой. Ты умудряешься даже тыквенный сок пить так, будто это дорогое вино.       Себастьян выдохнул, поправляя жилетку.       — Наконец-то… — проворчал он, когда Оминис вышел из своей комнаты и присоединился к ним. — Мне кажется, после ужина я буду сидеть всю ночь на полу и плакать, обняв колени.       — Значит, будем плакать вместе, — Мара поправила объёмные рукава рубашки, и первая направилась к лестнице.       Когда троица вошла в столовую, чета Блэков уже сидела за длинным, изящно накрытым столом. Аврелий сидел с таким видом, будто всё происходящее вокруг существовало исключительно благодаря его присутствию. Эванжелин, напротив, выглядела изящной, но напряжённой, как всегда.       Увидев Мару, она всплеснула руками, словно увидела не дочь, а очередное разочарование.       — Мара! — воскликнула Эванжелин со смесью укоризны и лёгкого отчаяния. — Ты снова в брюках!       Мара, застигнутая врасплох, недоумённо опустила взгляд на себя.       — Ну… да? — пробормотала она, подняв голову. — Я всегда хожу в брюках.       Эванжелин тяжело вздохнула и покачала головой.       — Я надеялась, что после помолвки ты образумишься, — сказала она с едва уловимой укоризной в голосе. — В конце концов, тебе следует начать вести себя, как подобает леди.       — Честно говоря, мне совершенно всё равно, во что одевается моя будущая жена, — вмешался Оминис с учтивой улыбкой, многозначительно указывая на свои невидящие глаза.       Эванжелин вместо ответа поджала губы, а Аврелий встал, жестом приглашая гостей за стол.       Троица уселась напротив Блэков в привычном порядке: Мара в центре, мальчики по обе стороны от неё. Ужин начался спокойно, и тишина какое-то время прерывалась лишь звяканьем приборов.       Но это затишье не могло длиться долго.       — У вас вышел весьма насыщенный год, — начал Аврелий издалека, но все трое напряглись. Было очевидно, к чему он ведёт. — Скажи мне, Мара, почему ты решила, что сбежать из школы — это лучший способ доказать свою невиновность? Это был очень глупый поступок.       — Я бежала, потому что боялась, что человек, убивший профессора Шарпа, убъёт и меня тоже. — ни один мускул не дрогнул в её лице. Она точно знала, что отвечать.       — Но я не понимаю, почему вы сбежали тоже? — мистер Блэк поочерёдно ткнул вилкой в Оминиса и Себастьяна. — Вас ведь ни в чём не подозревали.       — Мы не могли бросить её одну, мистер Блэк. — Оминис сохранял учтивость, но в его голосе слышалась нотка раздражения.       Себастьян всё ещё не решался подать голос.       Уловив недоумённый взгляд родителей, Мара тяжело вздохнула:       — Себастьян наш лучший друг, я сто раз об этом говорила.       — И твой тоже? — решила уточнить Эванжелин.       — И мой тоже, — нетерпеливо подтвердила Мара.       Супруги Блэк странно переглянулись.       — И где же вы… скрывались? — Снова спросил мистер Блэк.       — В разных местах, — уклончиво ответила Мара.       — Я одного не могу понять, — продолжал он, и в его тоне всё ещё чувствовалось недоверие. — Почему вы не обратились за помощью к семьям?       Мара отложила вилку.       — Ты всерьёз спрашиваешь, почему я не обратилась за помощью к семье, когда за мной охотились не только власти, но и серийный убийца, о существовании которого никто не подозревал? — Её голос дрожал так, словно всё на самом деле так и было. — Серийный убийца, который убивал целые семьи? Он мог выйти на вас или на Мраксов через меня.       На некоторое время над столом повисла напряжённая тишина. Мара отвела взгляд, пытаясь успокоиться. Оминис чуть заметно потёр пальцем висок.       Эванжелин решила всё же вмешаться, чтобы немного разрядить атмосферу. Её взгляд скользнул к Себастьяну, который в этот момент выглядел так, будто предпочёл бы находиться где угодно, но не за этим столом.       — Себастьян, — начала она своим ровным, почти безэмоциональным голосом, — расскажите нам немного о себе.       Себастьян, старавшийся не смотреть никуда, кроме своей тарелки, от неожиданности замер, а затем выпрямился и попытался изобразить подобие улыбки.       — О… конечно, миссис Блэк, — ответил он, отложив приборы и сложив руки на столе, как будто сдавал устный экзамен. — Я вырос в Фелдкрофте, это маленькая деревня неподалёку от побережья. Я учился в Слизерине, и…       Он слегка замялся, словно не знал, что ещё сказать.       — …и Себастьян является одним из самых талантливых дуэлянтов нашего времени, — подсказала Мара с едва заметной улыбкой, стараясь ослабить напряжение в его голосе.       — Неужели? — Спросил Аврелий больше из вежливости. — А кто ваши родители?       — Мои родители погибли, сэр, — ледяным тоном отвечал Себастьян. — когда мы с сестрой были маленькими. Нас воспитывал дядя, но он, к сожалению, тоже покинул нас два года назад.       Аврелий слегка наклонил голову, как будто намеревался ответить, но Себастьян продолжил, не давая ему вставить ни слова: — Мой единственный оставшийся родной человек — моя сестра, кстати, тоже чуть не умерла от болезни в прошлом году. И это бы наверняка произошло, если бы ваша дочь её не спасла.       Мара потупила взгляд. Тишина за столом стала звенящей, даже Эванжелин выглядела слегка смущённой, а Аврелий опустил вилку, его взгляд стал серьёзнее.       Он сглотнул, явно подбирая слова, а затем, слегка кашлянув, сказал:       — У вас непростая судьба, сынок.       «Сынок»? Мара покосилась на Себастьяна. Она ни разу не слышала, что бы её отец так к кому-нибудь обращался. Тот удивлённо моргнул, а Аврелий, казалось, не заметив его реакции, продолжил:       — Мне жаль, что вам пришлось пройти через всё это. Знайте, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.       — Благодарю, сэр, — коротко ответил Себастьян, всё ещё слегка сбитый с толку.       Видимо, уровень драмы, установленный Себастьяном, обезоружил мистера Блэка, и остаток ужина прошёл на удивление мирно. Разговоры перетекли на более безопасные темы: обсуждение результатов прошедших экзаменов и предстоящую свадьбу. Мара, Оминис и Себастьян почти не участвовали, ограничиваясь короткими вежливыми репликами.