Контекст (рабочее название)

«Танец, - думает Чарльз, - трижды проклятый танец, одни и те же па без смысла, без начала и конца. Как тогда, так и теперь. Меняется только дистанция.» Разумеется, они так толком и не поговорили. Эрик... или Магнито, кто-то средний между ними – неверное освещение бара выхватывало черты то дорогого друга, то непримиримого противника, - был слишком напряжен, а сам Чарльз совсем расклеился из-за нервов и чертового виски. Хэнк, как всегда, прав: ему нужно прекращать пить. И не только в одиночестве. Не заливаясь кофе по самые глаза и не контролируя старательно каждое движение и каждую фразу, общаться с Эриком оказалось одновременно очень напряженно и крайне притягательно. Чарльз даже не представлял, как ему надоели их приклеенные улыбки и разговоры о погоде. Он боялся обсуждать с Эриком проблемы мутантов? Какая чушь, оказывается, он так скучал! Скучал по жарким спорам, скучал по поздним вечерним шахматным партиям, по возможности над чем-то посмеяться только вдвоем... После ухода Рейвен и Эрика в его огромном доме, кажется, больше не было смеха. Когда он успел законсервировать их с Хэнком в особняке, отговариваясь активизмом, исследованиями и подготовкой к открытию школы? Библиотека, большая столовая и даже Церебро успели покрыться пылью, МакКой – единственный, кто остался, - посещает лабораторию без прежнего энтузиазма, превратившись скорее в секретаря. Эрик был другим. Он деятелен, он, даже если вдруг и скучает по былым временам не меньше самого Чарльза, то отдается работе, новой гипер-идее, на алтарь которой решил положить себя всего, без остатка. Он собрал вокруг себя людей и объявил войну человечеству, которую исправно ведет он и его Братство день ото дня, годами. Куда уж тут рефлексировать о прошлом? Чарльз же... Он, как и полагается эмпатичному меланхолику, тонет в бутылке. - Доктор Чарльз Ксавьер? – от дверей доносится смутно-знакомый голос, профессионализм в котором душат легкие сиропные интонации. Он переводит взгляд, натыкаясь на шикарную блондинку в сопровождении хмурого Зверя. Хэнк не любит незванных гостей и не стесняется это демонстрировать. Он кивает насупленному МакКою, прося оставить их одних. Тот фыркает и притворяет за собой дверь – никуда он не уйдет. - Миз Фрост, чем обязан? – он аккуратно задвигает ящик стола, над которым медитировал около двадцати минут, стараясь избежать тонкого звона бутылки. - Меня прислал Магнито, - уведомляет женщина, и он мельком морщится. Он никогда в жизни не говорил с Магнито, он знаком только с тем, кто скрывается под его шлемом. - Здесь бумаги, которые будут вам любопытны в контексте потенциального слияния, - она недовольна и не скрывает этого. – В серой папке активы, которые мы согласны предоставить в счет новосозданной организации, в зеленой – маленький сюрприз, который должен вам понравиться. - Я терпеть не могу сюрпризы, - он медленно тянет пальцы к виску, и женщина моментально превращается в алмазную статую. – Это была шутка, миз. - Неуместная, - отрезает она изменившимся голосом и сгружает папки ему на стол, не возвращаясь к своей человеческой внешности. – Мы ждем от вас похожего предложения не позднее, чем через месяц. И, доктор Ксавьер... - Да? – почему-то она его веселит. - Я не одобряю, - фыркает она и выходит за дверь. «Как будто хоть кто-то в этом доме когда-то меня одобрял.» - думает Чарльз и со вздохом тянется к бумагам, мысленно зовя Хэнка на помощь. Первой в руки попадается зеленая папка с «сюрпризом»: документами на обширный земельный участок, полукольцом огибающий территорию его поместья. «Нет никаких нас.» Кажется, либо прямолинейный Эрик тогда в баре врал ему прямо в глаза, либо управляющая его активами Эстер снова поставила всех в неудобное положение. Обвела вокруг своего тонкого пальца двух сильнейших мутантов своего времени, будто они малые дети, и вот-вот провернет свою комбинацию, которую Чарльз еще недавно считал бесперспективной. Стоит попросить Хэнка послать ей благодарственную открытку. Может, пообещать ей неплохие комиссионные и вообще не дергаться с этим предложением Братству? Но ведь потом будут переговоры... Он объяснил ситуацию вернувшемуся Хэнку – тот бдительно провожал Фрост до ворот поместья и убеждался, что ее машина действительно покинула пределы его острого слуха. Выслушав все, что старый товарищ думает о его и Эстер идеях, Магнито и его шайке и прочем, он попросил помощи в составлении списка активов, которыми они могут поделиться с командой Эрика. Чарльз надеялся, что он получит старого друга, а не Магнито, ведь тогда все это не имеет никакого смысла. «Зачем ты залез в эту грязь?» Эрик. Это просто обязан быть он. - Главное, что мы можем предложить, это место под основную базу, - начинает Хэнк. – В особняке есть тренировочная база, полигон, лабораторный комплекс с Церебро, ангары и множество жилых помещений. Здесь можно устроить до пятидесяти человек. - Но мы же планировали занять особняк под школу? - Школу и общежития можно построить отдельно и не пытаться переоборудовать особняк под маленьких мутантов, которые обязательно попытаются разнести тут все по камешку и залезть в лаборатории ночью, - мотает головой МакКой. – И организовать переходы между всеми зданиями, чтобы объединить постройки в целый комплекс на случай непредвиденных обстоятельств. - Которые будут случаться, скажем, раз в неделю, - хмыкнул Чарльз, вспоминая, что учинили юридически взрослые мутанты на базе ЦРУ несколько лет назад. Хэнк пожал плечами. Он не был большим фанатом подростков, но действительно горел идеей школы и все эти годы упорно продолжал пинать Чарльза в нужную для ее открытия сторону. - На застройку понадобятся средства, но, если Братство уже будет здесь, мы обойдемся только закупкой материалов и небольшой помощью профессионалов. Правда, земли тогда останется впритык. - А вот и нет! – радостно заявил ждавший этого момента Чарльз и помахал зеленой папкой перед лицом друга. – Вот, Братство выкупило почти всю землю вокруг особняка до самого пригорода, так что нужно просто строиться в сторону от дороги. Это идеально – у студентов будет большая полоса леса и газона, отгораживающая их от обычных людей. - Документы пятимесячной давности... Чарльз, это ведь было еще до разговора, так? Он кивает, но не утруждает себя объяснением. Это терпит. - Что насчет других активов? - Навскидку, - задумывается Хэнк, - фонд Монтгомери по поддержке молодых исследователей недавно предоставил отчетность за последние полгода деятельности, там у нас шестнадцать процентов плюс еще...

***

Металл стучал и перещелкивался, детали интерьера кружили по комнате в хаотичном на первый взгляд танце, периодически сталкиваясь между собой, создавая мелодичный перезвон, лишенный всякой заметной последовательности. Магнито размышлял. Фрост закопалась в переданные МакКоем документы, изучая предложение Чарльза. Эрик втайне считал все это бессмысленным расшаркиванием, отдаляющим неловкость первой встречи. Он ушел. Он забрал часть его команды, забрал подручных Шоу – за единственным исключением, - забрал даже Рейвен. Поставил их всех, хоть и с их горячего желания, на путь войны. Они воевали, огонь и металл звенели в их жилах и придавали им сил. Огонь мщения за попытки притеснить их нацию, ограничить их свободу, унизить их вид и стальная уверенность в собственной правоте. Правоте превосходящих. Рейвен этот огонь переплавил, превратив в Мистик, и она ушла дальше, оставив их позади. Честно говоря, Эрик не слишком хотел знать, какими принципами она теперь руководствуется и какими методами действует. И несмотря на это и многое другое, Чарльз пришел к нему и предложил начать сначала. Он не мог представить, что происходит в голове у Ксавьера. Он слышал его размышления и не мог сопоставить все это с образом старого друга, которого он навсегда лишил и сестры, и любимой женщины. Друга, который обещал оставить прошлое в прошлом тому, кто в последние недели вспоминал это прошлое так часто, что оно казалось призошедшим вчера. Это не вязалось с образом моралиста-Чарльза, который тогда, на Кубе, выбрал людей. Людей, которые хотели их убить, и все никак не передумают, игнорируя доводы Профессора Икс. Для Магнито произошедшее было доказательством ущербности, животности человечества как вида, для Чарльза же... Он просто не мог вдруг повернуться к людям спиной. Он не мог одобрить подход Братства. Значит, будут стычки. Он не мог представить, что сделает столь непохожих на гуманистов мутантов принять подход «без насилия», тщательно пестуемый Ксавьером. То, что этой Зульберг удалось убедить их двоих, еще не значит, что они смогут убедить в этом остальных. Черт, Эрик не мог убедить пойти на это даже самого себя! Он просто... сделал. «Я так давно не слышал твой смех.» Возможно, виновато их прошлое. Да, так и есть – замени Чарльза незнакомцем с той же позицией, и Эрик даже слушать не стал бы. Рассмеялся бы в лицо и ушел, ощущая вес шлема, который никогда бы при нем не снял. А незнакомец мог сколько угодно пристально смотреть ему в лицо такими же синими глазами, и Магнито это никогда бы не тронуло и не задело, не заставило вспомнить, что Эрик Лэншерр так и остался в поместье, у балюстрады с видом на поле и усилитель для Церебро. - Ты знаешь все обо мне, но не знаешь меня, Чарльз, - одними губами говорил он с образом друга, - Магнито не появился на пляже Кубы, он был раньше, намного раньше... Он появился в Польше в сорок четвертом, и звук выстрела сообщил миру о его прибытии. Рейвен просто дала ему имя, только и всего. Это Эрик, это он появился тогда, в шестьдесят втором, это ты вытянул его из холодной воды, позволил ему раскрыться, вплавить в себя все то, что ты пожелал показать ему. Ты создал меня, и неудивительно, что я привязался к своему создателю. Именно поэтому я так хочу вернуться к тебе и никогда не уходить. Он думал тогда, что они хотели одного и того же. Друг друга рядом, стоять плечом к плечу, зная, что рядом – равный. У Магнито есть команда, свои люди, но равным никто так и не стал. Даже если у Фрост получилось пролезть к нему в постель – не то чтобы он сопротивлялся, никто в своем уме бы не стал, - она никогда не станет даже бледным подобием того душевного покоя, который одним своим присутствием дарил ему Чарльз. - Почему я надеюсь, что, если я соглашусь выбрать общий путь, ты выберешь меня? Не Хэнка, Рейвен или мертвую суку МакТаггерт, не проклятое человечество, а меня? Что Магнито больше не будет нужен, когда у меня будет равный, с кем я встану плечом к плечу? «Я скучал.» О боже, он просто жалок.