Thief

Чонгук, будучи очень занятым человеком, всегда старается найти свободное время для семьи и друзей. Но, после переезда в США, делать это как можно чаще возможность уменьшилась. Практически растворилась. И вот, получив наконец-то свое долгожданное повышение, а именно должность «работаю сам на себя», он впервые за четыре года сможет выбраться, а точнее вернуться на родину, хоть и ненадолго. Его звукозаписывающая студия набирает популярность с каждым днём, помогая молодым артистам стать на верный путь, найти новое звучание или раскрыть неведомый ранее талант. Чонгук любит своё дело, он всегда жил музыкой, всегда мечтал творить, как его любимые исполнители, которых он слушает с раннего детства. Без музыки он не видит себя. Как и его друг и партнер Юнги, с которым они вместе решились и сделали то, что приносит не только наслаждение, но и неплохой доход. Потому-то Чонгук и нашел время на то, чтобы повидать наконец близких, со спокойной душой оставив всё на Мина. Тот точно не подведет, со всем справится. Чонгук уверен в нем на все сто процентов. Возвращение единственного сына не особо впечатлило скупого на эмоции отца Чона, отношения у них давно натянуты, потому что он, как говорит старший: «занимается фигней по жизни». Отец консервативных взглядов человек, привыкший к тому, что мужчина должен хорошо зарабатывать на стабильной работе и заботиться о своей семье. Чонгук же, по его мнению, не имеет ничего из перечисленного. И даже после успешно оконченного колледжа, после открытия своего собственного дела, он не услышал от отца банального «молодец, сынок». И тем не менее, Чонгук любит его и не забывает, часто звонит и помогает финансово, даже если тот не хочет принимать. Чонгук пол детства пропадал на улице или дома у семьи Ким, которая приняла его как родного. И понимая, а не осуждая отца Чонгука, который после смерти любимого мужа ушел в работу с головой, обозлившись на весь мир. Ему тяжело и больно. Но Чонгуку не меньше. Он в один день потерял и папу, и отца. А вот семья Хосока, его лучшего друга, стала для него такой же родной. И если хотеть вернуться, то только в этот дом. Потому и поехал именно к ним в гости сразу после того, как оставил вещи на недавно приобретенной квартире. Хосок, который уже как брат родной, налетел на друга ещё в аэропорту, встретив с табличкой «принцесса из ЛА». Скучали друг по другу жутко, столько времени общения по видеосвязи и пару раз полетов в штаты слишком мало для тех, кто раньше не расставался ни на день. Ближе друга у Чонгука нет и вряд ли будет. Он может пропадать, может не отвечать из-за занятости, но если он на дне, всегда бежит к Хосоку, потому что тот поддержит и поможет все решить. Такой дружбы сейчас мало, редко встретишь. Подарок небес. Семья Ким встретила не менее радостно, чем их старший сын, сжав в крепких объятиях. Женщина средних лет совсем не изменилась, разве что появилось чуть больше седины. — Как ты вымахал, как возмужал, просто не узнать тебя, золотце, — тетя Соми разводит руки, находится в приятном удивлении. — Просто красавец, от омег отбоя нет, я уверена, — щипает Чонгука за бок, усмехаясь. — Отрицать не стану, — отвечает Чон, проходя за семьей на кухню, где уже накрыт стол. — Ну, расскажи, как там в Америке, как устроился, что нового, нам все интересно, — просит глава семейства, усаживаясь на свое место за столом. Морщинки у краев глаз тоже дают знать о пролетевшем времени. — Всё просто отлично, дядя Ли. Отучился в колледже, открыл свою звукозаписывающую студию, потихоньку набираем обороты. В общем, весь в делах, — отвечает Чон. — Молодец, бизнес – это хорошо, — одобряет старший. Отец Хосока и сам бизнесмен, и Чонгук многому научился именно у него, не боясь обратиться за помощью. — И хорошо, что семью не забываешь. — Ну, а омегу-то себе нашёл? — не может не спросить женщина, глядя заинтересованным взглядом. Конечно же, ей безумно интересно. — Нет, пока что не нашёл, — усмехается альфа. — Нет времени на это. — Ну как же так, Чонгук, — женщина ответом не очень довольна, потому и хмурится. — На любовь всегда должно быть время. Знаешь же, что это не бремя, это большое счастье. Бесценное украшение жизни. — Мне просто нужно немного времени, чтобы разгрести все рабочие моменты. И вот потом… — Или тебе нужен особенный человек, ради которого дела решатся в три раза быстрее, — дядя Ли подмигивает Чонгуку, хлопая по плечу. — Ты просто такого ещё не встретил, сынок. — Да, может вы и правы, — тепло улыбается присутствующим. — Конечно же, я прав, — усмехается Ли. — Я, когда встретил Соми, отложил все встречи, все проекты переложил на плечи моего помощника, потому что не мог ее упустить, — своей ладонью накрывает ладонь жены, слегка сжимая, а после, поднеся к лицу, целует. — Ты почувствуешь, когда встретишь такого человека. — Хосок, тебя это тоже касается, — возникает мать. — Здоровые взрослые альфы, помешанные на одной работе. Ну что это такое? Я внуков хочу! — Попроси Тэхёна, мам, — не любит Чон такие разговоры. — Он ещё юн для этого. И Тэхён слушает только одного человека на этой планете, — и указывает на мужа ладонью, глаза закатывая. — А он бережет его как драгоценный камень, отгоняя всех альф. Да и Тэхён, знаете, не сильно и возмущается. Спелись, негодяи. — Я берегу его для самого лучшего, — Ли откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди и довольно улыбаясь. — Ни один из его ухажеров не был его достоин, все слабаки. А ему нужен сильный, крепкий, самодостаточный мужчина. Давно ему не было так хорошо на душе. И эта семейная обстановка просто не может не заставить непроизвольно улыбаться. Вот она, настоящая семья, когда все друг за друга, оберегают и поддерживают, потому что любовь в этом доме витает, пробираясь даже через щели. — А где, кстати, Тэхён? — Чонгук вспоминает о ещё одном члене этой дружной семьи. — Я его с самого моего отъезда не видел. — Гуляет с друзьями, сказал вернется поздно, — отвечает Хосок, отпивая из стакана сок. — Встретитесь ещё, это и твой дом тоже, Чонгук, тебе здесь всегда рады, — улыбается младшему. Ни в одном слове нет фальши. У этой семьи не два сына, а три.

🌆🌆🌆

Вечер на семейном ужине не заканчивается. Хосок в моменте предлагает собраться старой компанией и посидеть в баре, отдохнуть, пофлиртовать с омегами, а может и зайти дальше. Чонгук, разумеется, соглашается, нет ни одной причины отказать лучшему другу, особенно, когда тот за пару минут созванивается со всеми, называя знакомый адрес. Бар, в котором они провели немало вечеров до отъезда Чонгука, встречает их той же атмосферой. Даже охранники помнят, хоть и столько лет прошло. Так и проходит час за часом в шумной, но очень веселой компании старых друзей. Чонгук скучал по этому. И даже если в Америке бывали частенько такие же вечера, то люди-то были другие. Не его люди. А сегодня всё прям как надо. Стопроцентное попадание. Идиллию нарушает звонок Хосоку, и тот просто не может не ответить, только не этому человеку, пусть и бесит порой безумно. Чон отходит в туалет, чтобы лучше расслышать. — Братик, забери меня отсюда, пожалуйста, — орет в трубку явно не мало выпивший Тэхён. — Я занят, давай я тебе такси вызову? — А если меня украдут? В лес увезут? Я боюсь, — хнычет в трубку, ну и как ему такому отказать. — Черт, ладно, скоро буду, — старший сбрасывает, возвращается к друзьям. — Черт, Чонгук, ребята, простите, нужно отъехать, Тэхёна из клуба забрать. — Малыша Тэхёна? — удивляется Чон. — Сколько ему уже, что он по клубам ходит? Последний раз альфа видел его перед отъездом, щупленького омежку в очках на пол лица и с милыми кудряшками. Ему было лет 16, а на вид ещё меньше. Он тогда так мило смущался, стоило Чону заехать к Кимам в гости, из комнаты почти не выходил, из-за угла подсматривал за ними. Хотя до подросткового возраста был очень тактильным, буквально не отлипая от старших. Любопытный был, до жути милый мальчишка. Чонгук к нему всегда относился как к младшему братишке, с трепетными чувствами, готовый всегда прийти на помощь. — Ты этого малыша не узнаешь, такое вытворяет, — Хосок глаза закатывает, кладет деньги на стол и берет куртку с крючка вешалки. — Да, видел я его пару раз в клубе, — вклинивается один из общих друзей. — Не был бы он твоим братом, Хосок, я бы с ним оттянулся… — Ты свои мысли попридержал бы, ладно? — пусть он и знает, что это правда, что Тэ вырос и расцвел, привлекая все больше внимания со стороны альф, но он все ещё его младший брат, которого он обязан оберегать от похотливых альф. — Я пусть и слегка, но выпивший. А ты знаешь меня, когда я злюсь. Всех касается. Забыть, что омега Тэхён существует. Куртку натягивает, рыская руками по карманам, пытается нащупать ключи от машины. Решает, ехать на машине или вызвать такси. Ехать буквально пару минут и он почти не пил, но рисковать не хочет. — Хо, давай я с тобой? — предлагает Чон. — Я за руль сяду, я же не пил, — вот и решение. Чон тоже оставляет на столе купюры, не пожадничав на чаевые. — Да и соскучился я по мелкому. — Да, так будет даже лучше, — кивает другу. — Лови, — бросает ключи младшему, тот ловит. — Простите, парни, ещё соберемся, обязательно, я обещаю, — альфы прощаются с друзьями и выходят из бара, идут в сторону машины старшего. — Тэхён правда сильно изменился? — интересуется Чонгук, устремляя взгляд на дорогу. — Да, особенно после твоего отъезда, — кивает то ли Чонгуку, то ли самому себе. Он, как и вся семья, сразу же заметил эти перемены. Всегда открытый омега закрылся, нацепил непонятную маску, утверждая, что он абсолютно в порядке. — И дело не столько во внешности, сколько в поведении. От скромного мальчишки не осталось и следа. Ты сам все поймешь, как только он заговорит с тобой. Эти слова заставляют задуматься. Может, дело в нем? Он же даже не попрощался с Тэхёном. Не успел. Тот был в школе, когда Чон заехал к ним перед вылетом. И на звонки и сообщения он после не отвечал, и с телефона брата тоже говорить не хотел. Хосок со временем стал все реже рассказывать о брате, Чонгук все реже спрашивать. Тэхён для самых близких закрылся, но при этом стал очень открытым для незнакомцев. И это Хосока выводит больше всего. Только отцу доверяет, секреты раскрывая. Хосок прекрасно догадывается, в чем причина. Или в ком. Но молчит, решает не вмешиваться, позволяя времени расставить все на свои места, и лишь немного способствует ускорить этот процесс. Недавно открывшийся клуб горит разноцветными огнями, сотни людей стоят в очереди, пытаясь проникнуть в здание, и большинство из них точно будут развернуты на входе охранниками. Мало кому удаётся все-таки зайти, заведение не из самых дешевых, и Тэхён один из немногих, у кого получилось. Хосок, увидев брата у входа, сразу же направляется к нему, пока Чонгук блокирует машину и идет следом. Младший выглядывает стоящих на улице омег, пытается найти нужного, но все никак не может узнать. Глазами пробегается по каждому, и лишь на одном взглядом задерживается. Выделяется, не знает, как объяснить, но его сразу видно. Слишком красивый. Его взгляд, то, как он разговаривает с другими, как улыбается. Всё в нем притягивает. Чонгук давно так не подвисал от одного лишь вида омеги. И только тогда, когда Хосок выхватывает сигарету прямо у чужого рта, удивляется, и глаза как пять копеек. Это и есть Тэхён? Тот самый парень, который чужие взгляды к себе приклеивает, в том числе и Чонгука, сам того не осознавая. Или осознавая и пользуясь этим. Чонгук попался на раз-два. — Прежде, чем ты начнешь опять читать мне нотации, я хочу сказать, что мне абсолютно плевать. Я уже взрослый, что хочу, то и делаю, — вываливает Ким, через секунду после того, как перевел взгляд на брата. Чонгук хмурится, будучи все ещё в шоке. Тэхён правда изменился. Увидев его на улице среди прохожих, не узнал бы. Что, собственно, и произошло. Выкрашенные в светло-русый растрепанные волосы, слегка подведенные чёрным карандашом горящие огнем глаза и размазанный персиковый блеск для губ. Вытянувшийся, постройневший, но сохранивший где надо формы, которые грамотно подчеркивает красивой и элегантной одеждой. Чонгук от такого омеги глаз бы не оторвал, познакомился бы несомненно, если бы он не был младшим братом его лучшего друга. Чонгук и сейчас еле отрывается, втягивая раскрывшийся в полной мере аромат полевых цветов. И даже здесь нет изъянов, делает вдох за вдохом, чуть ли не мурлычет от наслаждения. Чонгук всегда считал этого омегу милым, и даже несмотря на его несуразность в виде больших очков и небольшой полноты, всегда видел в нем особую красоту. Знал, что тот вырастет очень красивым омегой, за которым будут толпы альф гоняться. Так и произошло, красота раскрылась по полной, время всё решило. Чон теперь понимает слова друга в баре. Тэхён явно не страдает отсутствием внимания со стороны альф. Тэхён привлекает, Тэхён приковывает взгляды, и даже сейчас кроме Чонгука на него поглядывают альфы, ждущие очереди или вышедшие подышать или покурить. — Чего ж ты тогда звонишь мне и просишь забрать, раз нотации слушать не хочешь? — Хо потихоньку начинает злиться. — С каких пор ты курить начал? — Какая разница? — ухмыляется Ким. — Была бы у меня машина, я бы не звонил, и тебе не пришлось бы отрываться от своих таких важных дел. Или ты бы мог мне разрешить брать твою, например. — И в таком состоянии садился бы за руль? Умно, — усмехается Чонгук, стоя позади Хосока и будучи до сих пор незамеченным. А Тэхён, услышав знакомый голос, сразу же замирает, забывает как дышать и моргать. Но взгляд не переводит, как смотрел на брата, так и смотрит. Боится. Не Чонгука. Снова что-то почувствовать боится. И Хосок эту перемену в глазах прекрасно замечает. Током будто ударяет, но вида не подает, хотя внутри просто трясется, кричит и нервно смеется. Ну нет, быть такого не может. Щипает себя незаметно. Нет, не сон. Заставляет себя перевести взгляд и убедиться окончательно. Чон Чонгук – первая любовь Тэхёна. Тот и сам не заметил, как в какой-то момент влюбился в лучшего друга своего брата. Нельзя было в него не влюбиться. Для Тэхёна просто нереально. А у него просто не было шансов, потому что даже если забыть про разницу в возрасте в 5 лет, то помнить о том, что он был серой мышкой и ботаником стоит всегда. За Чонгуком такие омеги бегали, и бегают до сих пор, в этом нет смысла сомневаться, потому что вот он, стоит перед ним спустя 4 года и одним видом заставляет проклинать его и весь мир в целом. Слишком хорош. Изменился, но только в лучшую сторону. Шире в плечах стал, пирсинг сделал, черты лица острее, а взгляд серьезнее, но все с тем же огнем. Это-то и нравилось Тэхёну в нем больше всего – страсть к жизни, уверенность в будущем , которое несомненно будет лучшим. — Ух ты, какая встреча, — за секунду в лице меняется, сменив раздражительность на безразличие, и лишь ухмыляется. — Не вмешивайся, это семейный разговор. Может быть Ким и был влюблён в него четыре года назад, может быть он даже влюблён в него до сих пор. Но он не позволит больше себе ни единой слабости по отношению к этому альфе, не посмеет даже мысли просочиться в его разум, что между ними может что-то измениться. Не может. Чон как приехал, так и уедет обратно в свою Америку, всего-то нужно подождать. У него сердце разбито, и все кругом в его безразличии тонут, ну, а поклонники-то в очередь выстраиваются, чтобы услышать обычное «привет». Он забудет. Он вытравит его. И найдет лучше. Незаменимых же нет, правда? — Я думал, ты будешь рад увидеть меня, — Чон смотрит на Кима, руки в карманы джинс засунув. — Ой, я чертовски сильно рад, — натянуто улыбается, в ладоши хлопнув. — Теперь мы можем поехать домой? Обходит брата и его друга, двигаясь в направлении знакомой машины. Хосок лишь недовольно вздыхает, покачивая головой. — Ну, ты видел? — спрашивает Хо у лучшего друга. — Как с ним справляться? Он меня просто слушать не хочет. И идет следом за братом. Чонгук стоит ещё пару секунд на месте, оценивая похорошевшую фигуру младшего. Длинные ноги и пышные ягодицы, обтянутые кожаной тканью штанов, сами притягивают к себе внимание, тут бороться с собой бесполезно. От маленького милого омежки не осталось и следа, даже намека на него. На смену ему пришел уверенный в себе омега, который одним взглядом испепелит, если что-то ему не по нраву. Чонгук усаживается за руль, Тэхён рядом на пассажирском, как и всегда это было, когда его забирал брат. И когда за руль садится Чонгук, он удивляется, но не теряется, гордо смотря вперед. — Окна приспусти, а то запотеют, — ехидничает Хосок, забираясь на задние сиденья. — Кто бы говорил, — щурится, оглядываясь на брата. — Сами в баре небось сидели. — Да я из-за тебя два бокала пива всего выпил! — возмущается старший, а Чонгук заводит машину. — Чонгук подтвердит! А ты хоть бы спасибо сказал! Вырастили эгоиста. Тэхён все это мимо ушей пропускает, потому что Чонгук выруливает со стоянки, оглянувшись назад, и держится рукой за подголовник Тэхёна. Черная футболка обтягивает там, где надо, а до сих пор невиданные татуировки так и просятся, чтобы их рассмотрели поближе. Чонгук горяч, чего тут таить. Ему достаточно просто стоять и смотреть взглядом своих черных глаз, чтобы омеги плавились, слюну пуская. Тэхён раньше тоже таким был, но сейчас нужно держаться, иначе быть беде. — Ты вообще что забыл в клубе? Сегодня только четверг. Тэхёну вот вообще не до вопросов брата, когда рядом с ним сидит такой мужчина и одной рукой держит руль. Мужчина, который может и зажечь его огонь, и потушить, одно из двух. Магическое воздействие. — Чимин позвал, ему было грустно, — только старший слышит имя друга своего брата, тому сразу становится все понятно. Издает громкий смешок. — Твоему Чимину бывает не грустно? Ты из-за него из подобных мест не вылезаешь, — Хо ничего против Чимина не имеет. Он не считает, что тот плохо влияет на его младшего брата, Пак ему даже нравится, добрый и умный парень, но эти вылазки становятся слишком частыми. — Кстати, где он? Он один в клубе остался? — А где ты хочешь, чтобы мы отдыхали? В библиотеке? — глаза закатывает и руки на груди скрещивает. — Чимина тоже брат забрал, не переживай. — Тэхён, ты ведь знаешь, что я совершенно не против того, чтобы ты веселился, это все-таки твоя молодость, — брат вздыхает. И когда его братик успел вырасти? — Но я волнуюсь! Я просто боюсь, что с тобой может что-то случится. — Хосок, да я уверен, что с таким характером к нему альфы просто боятся подойти. А этот взгляд? Пожар, — наконец вклинивается в разговор Чонгук и давит ухмылку. — За собой следи, как бы тебя омеги стороной не обходили, — в глаза черные смотрит, отражающие цветные огни ночного города. Чонгука омеги стороной точно не обойдут. Разве что слепые. И то не факт. — Меня? Не смеши, — поганец, знает себе цену. Самоуверенная сволочь, даже не удивил. — Всё, давайте музыку послушаем, радио, что угодно, только можно тишину поймать, — снова отворачивается к окну. — То же мне, святые. Голова только из-за вас разболелась. Чонгук не замечает, как взглядом ползет по стройным ногам омеги, по изящным рукам, особенно кистям. А запах… Запах дурманит. Чон ошарашен, не знает, куда себя деть, но Тэхён выглядит чертовски хорошо. Безумно привлекательно. Притягательно. А мысль о том, что это младший брат его лучшего друга, и его ни в коем случае нельзя обижать, возвращает с небес на землю. Но все мы знаем, что чем больше нельзя, тем сильнее хочется.

🌆🌆🌆

— Чонгук, оставайся у нас, поздно уже, зачем тебе домой ехать? — предлагает Хосок, только стоит им зайти в дом семьи Ким. — Тем более, когда ты уже дома. — Нет, Хо, спасибо за предложение, но… — отказывается младший, но не успевает закончить, как его перебивают: — Малышня, а ну разбежались по норам, — шепотом просит вышедший из спальни мужчина. — Чонгук, ну правда, не дури, ночь на дворе. Я постелю тебе в гостиной. — Извини, пап, — виновато отвечает отцу Хосок. — Всё, пошли, будто первый раз остаешься, ей богу. — Спасибо, дядя Ли, — таким же шёпотом отвечает Чонгук вдогонку. Хосок тянет друга в сторону своей комнаты, где они в детстве частно зависали: в приставку играли днями, реперов любимых слушали и свой реп писали. Зайдя во внутрь, Чонгук замечает, что ничего практически в интерьере комнаты не изменилось – даже плакаты, которые во времена старшей школы вместе повесили, со стен не сняли. — Так, из одежды могу предложить тебе шорты или штаны, ну и футболку, — старший роется в своем шкафу. — Ты, конечно, раскачался в своих штатах, поэтому верх будет слегка маловат, я думаю, — прикладывает одну из своих футболок к груди Чонгука, прикидывая размеры. — Ну, или не слегка. — Да не надо, так посплю, а утром в свое переоденусь, — друг кивает и вручает ему в руки полотенце и домашние штаны в клетку. — Ванная помнишь где, — Чонгук кивает. — Там ещё в ящике справа от раковины возьми зубную щетку. Всё, давай, по-шустрому. Хосок хлопает в ладоши и трет их, пока его друг выходит из комнаты. Время на часах перевалило за полночь уже как два часа назад. Тэхён, вылетевший первым из машины, быстрым шагом зашел в дом и через ступеньку поднялся на второй этаж, где тут же скрылся за дверью своей комнаты, не желая видеть и слышать их гостя. И Хосоку бы влепил за такие предложения, если бы он знал всю правду. И только из-за его неведения, позволяет себе немного позлиться, но никак не винит. Тэхён уважает дружбу его брата и Чонгука, поэтому, будь они в других отношениях с Чонгуком, непременно бы похвалил старшего брата. Хотя, о каких, собственно, отношениях идет речь? Ничего не было, нет, и вряд ли будет. Между ними пропасть, и нет моста. Тэхён его сжег. Чонгук скоро уедет, и омега обещает себе, что точно его забудет. А вот от отца не ожидал такой подставы. Да, он любит Чонгука, как родного, но… Но именно Тэхён его родная кровь, его сокровище. Ну как же так? Всю ночь в одном доме со своим кошмаром. Хорошо, что ему на учебу рано утром, и они, скорее всего, даже не встретятся. Успокаивает себя этими словами, стоя в душе под теплой, почти горячей водой. Вспоминает, что он пережил за эти четыре года, как давил чувства, силой заставлял себя забыть, но каждый раз возвращался. Тэхён бы может даже память стер, чтобы легче стало, но по правде говоря… Он никогда из его жизни не исчезнет. Как бы он не хотел, он всегда будет где-то рядом, будет мелькать его имя. И сердце откликнется.

🌆🌆🌆

— Знаешь его? — сообщение от Чимина, в котором он отправляет чей-то профиль в инстаграм. Тэхён даже профиль не открывает, чтобы узнать, кого же имел ввиду его друг. Он увидел начало никнейма и аватарку, и ему хватило. Он сразу все понял. Узнал. Конечно же, он его знает. Он его очень хорошо знает. Настолько, что помнит каждый пост наизусть, как они расположены и как подписаны, каждую его историю из актуальных. Нет, он не сталкер и не сумасшедший, просто это единственный способ быть ближе к нему. Узнавать его. И каждый день, внушая себе, что завтра точно забудет, снова вводил знакомый порядок букв. Он знает о нем ровно столько, насколько это возможно узнать из социальных сетей и невольно (или вольно) подслушанных разговоров по телефону с его братом. Как бы он не уверял и себя, и других, он, оказывается, все ещё испытывает чувства к Чону. Стоило ему снова появиться в его жизни, как все вспыхнуло ещё большим огнем. — Так, немного, — отмахивается Ким. — А что? — Я видел, как он и Хосок забирали тебя из клуба. Познакомишь? — ну конечно, как иначе. Мимо такого мужчины ни один адекватный омега не пройдет, как минимум взглядом проводит. Тэхён любит Чимина, он его лучший друг, и за все два года их дружбы он никогда его не подставлял, всегда поддерживал и помогал всем, чем мог, но… Ладно, Тэхён ведь хочет забыть и отпустить его, верно? Да и Чимин заслуживает только лучшего, а лучше и быть не может. Это ведь Чон Чонгук. — Да, без проблем. — Почему сам не попробуешь с ним? Такой мужчина, — мечтательно вздыхает, вспоминая его. — В моем случае это мертвый номер, — от этих слов только больнее. Неужели бы не получилось? Тэхён бы все сделал, чтобы наоборот, только шанс дай. Один шаг. — Я для него как младший брат, ничего большего. — А он для тебя кто? — Чимин хороший друг. Он замечает любое изменение в друге, будь то внешнее или внутреннее состояние. И сейчас он не слепой, видит, как Тэхён кольцо теребит, и глаза опускает. — Тэ, я не хочу, чтобы тебе было больно. — Мне не будет больно, — заверяет друга. — Честно. Ещё как будет. Вот только он привык уже. Это чувство для него обыденность, чего тут панику наводить. Он сам выбрал себе этот путь. И сам с него свернет. Просто ему нужно немного времени. — Ты любишь его, — тут и гадать не надо, выпытывать или вести расследование. Все на поверхности. Все видно по глазам. — Это тот самый Чонгук, да? — в ответ слабо кивают. — Почему тогда так легко отдаешь в чужие руки? — Может, тогда станет легче? — улыбка какая-то сдавленная получается, и нос морщит. Друг раскусил его за пару минут, нет больше смысла скрывать или отрицать. — Я буду счастлив, если он будет счастлив. — Может, придумаем что-нибудь? План по соблазнению, м? — Пак загорается, подсаживаясь к Тэхёну, обнимает его за плечи. — Мы и не таких раскалывали! — Не тот случай, Чим, — слова друга заставляют улыбнуться, но на душе все также погано. — Не хочу бороться за того, кто не готов бороться за меня. Он перетерпит, переживет это, а потом будет вспоминать с улыбкой на лице. Пережиток молодости, несчастная любовь, ничего особенного. Почти каждый с таким сталкивается, Тэхён не исключение. Его жалеть не надо, и придумывать планы по завоеванию тоже. Он сильный и со всем справится, в этом даже не стоит сомневаться. Но вот если бы Чонгук дал знак, показал бы, что Ким для него не пятно, не фон, Тэхён бы не отступил. Согласился бы на любую авантюру, предложенную Чимином, но пока не за что хвататься. Тэхён, может, и не гордый, но чувство собственного достоинства имеет. Он ни за кем бегать не будет. Тем более за Чон Чонгуком. Но если он сделает хотя бы один шаг, Тэхён сделает пять навстречу. Вот и вся арифметика.

🌆🌆🌆

Омеги, проходящие мимо, заглядываются на чересчур привлекательного альфу, что стоит оперевшись на капот машины. Альфа курит и сквозь желтые стекла очков выглядывает в толпе одного единственного омегу, не обращая внимания ни на кого другого. Нет дела ему до других, да и времени на это нет. Да и было бы на кого, если честно. Слышит, как заглядывающиеся омеги шепчутся, бросая очевидные взгляды в его сторону. И ведь откровенно завидуют тому, кого такой мужчина ждёт, старательно высматривая. Чонгук выпускает вверх облако дыма и выбрасывает сигарету, потому что нашёл. Взглядом вцепился. Вот он, легкой изящной походкой идет прямо навстречу, хотя еще даже не догадывается, что за ним приехал совсем не брат. Тэхён не торопится, смеется над шутками одногруппников, обсуждает что-то, скорее всего учебу, а после прощается, обнявшись с каждым. И только спускаясь к парковке вниз по каменным ступенькам, он замечает его. Ухмылку на чужом лице хочется стереть. А Чонгук наслаждается. Ему нравится, как омега выглядит, нравится, как развеваются его высветленные волосы на ветру, и запах его, долетевший до альфы, тоже безумно нравится. Чонгук и сам не заметил, как улыбка растянулась на его лице, стоило только увидеть младшего в толпе. Тэхён уж было захотел пройти мимо, не имея никакого желания видеть этого альфу, но тот не позволяет, схватив за запястье. — Ну, что за игры? — сразу же обращают к себе внимание. Тэхён довольно популярный омега в этом универе, оно и неудивительно, мимо такого тяжело пройти, как минимум не оглянувшись. — Ты что здесь делаешь? — нет смысла сбегать. Все равно не отпустят. — Хосок на работе задерживается, попросил побыть твоим водителем сегодня, — в мыслях Тэхёна лишь одно: то, как он будет мстить родному брату за такую подставу. Месть будет жестокой. — Я и сам могу добраться, не маленький, — может, но займет это много времени, из-за чего домой он вернётся в лучшем случае к полуночи. — Не дури, я ведь здесь, — руку, что до сих пор была окольцована ладонью альфы, отпускают. — Тебе что, заняться больше нечем? — Может, и нечем, — глазами невинно хлопает. — Рад видеть тебя, кстати. — Это не взаимно, — глаза закатывает. Рад видеть? Четыре года ни слуху, ни духу, а тут рад он. Тэхён проклинает тот день, когда он вернулся и теперь топит заледеневшее сердце омеги. Все стены, что он выстроил за столько лет, рушатся от одного только его присутствия рядом. Ким, в общем-то, знал, что так случится. Такие чувства не проходят навсегда, это же первая любовь. Она всегда будет гореть внутри, чтобы не произошло. Тэхён эту любовь и боготворит, и ненавидит. Вытравил бы из себя, уничтожил, забыл, но стоит один раз взглянуть на Чонгука… И всё летит в тартарары. Не справляется. Но справится. — Хорошо выглядишь, — пробегается взглядом по образу омеги от ног до головы. Не врет, правда нравится, очень красивый. Светлые волосы контрастируют с черной одеждой, младшему очень идет этот цвет. — Что это на тебе? — замечает будто бы знакомую цепочку на шее Кима. — Покажи-ка. — Больше тебе ничего не показать? — ладонью прикрывает вырез рубашки, который и позволил кулону выпасть. — Прости, я просто… — хмурится Чон. — Неважно. — Может, поедем уже? Я опаздываю и хочу побыстрее отвязаться от тебя. — Не нравится моя компания? — Чонгук подходит к машине, смотрит в янтарные глаза Тэхёна, что на свету приобретают ещё больший желтый оттенок, открывает ему дверь. — Бесит до невозможности, — отвечает с милой улыбкой на лице и садится в машину. — Тогда придется потерпеть, — усмехается и садиться за руль. — Я здесь надолго. — Ой, правда? — наиграно радуется, повернувшись к Чону корпусом. — Прям, надолго? А чего так? Надоела эта заграница, да? Может тогда, вечеринку по этому случаю устроим? Ведь сам Чон Чонгук вернулся домой, да ещё и надолго! — Чонгук без всякой обиды слушает, посмеивается с артистизма младшего. — Твое долго – это сколько? Неделя? Две? — Два месяца, — решает не врать и не вступать в перепалку, а просто наблюдать за Тэхёном и его реакцией дальше. — Ух ты, аж два месяца! — омега хлопает в ладоши. — Так долго без своей Америки протянешь? — губу выпячивает, мол переживает. — Просто скажи, что ты скучал по мне, — поворачивает голову к Тэ, остановившись на светофоре. — Я скучал? — начинает смеяться и пальцем себе в грудь тычет. — Да я тебя ни дня за эти четыре года не вспоминал, ясно? Ты мне никто, и всегда был никем, Чонгук. Мне на тебя плевать. Всегда было. Всегда будет. Нет, ещё ты мне неприятен, но больше мне плевать. Поэтому прекращай нести чушь, Чон, и оставь меня в покое. — Разве я сильно тебя беспокою? — Чонгуку определенно нравится смотреть на такого эмоционального Тэхёна, особенно после того, как тот подарил ему столько дней безразличия, умело избегая. Нужно же в конце концов во всем разобраться. — Я всего-то подвожу тебя по просьбе моего лучшего друга и твоего брата. Я тебе и слова лишнего не сказал, а ты налетел на меня без причины, показывая свое недовольство и характер. Плевать, да? Ну-ну. Если бы Ким мог, он бы вышел из машины в ту же секунду, но светофор загорается зеленым и Чонгук жмет на газ. Младший глубоко и часто дышит, его грудь вздымается, он злится. И прежде всего на себя. Зачем он только сел в эту чертову машину. И ведь Чонгук абсолютно прав. Как бы Тэхён не старался, не получается. Да и не получится, он уверен. Чонгука можно ненавидеть, можно проклинать, избегать и посылать. И в то же время любить. Ещё и так сильно, до невозможности. Ким сейчас зол, но сердце откликается. Чон ведет машину, а омега глаз оторвать не может от спокойного лица, развевающихся из-за открытого окна темных волос, которые так и лезут в глаза. На слегка разомкнутые губы смотрит, которые периодически облизывают, на острую линию челюсти и множество сережек в ушах. На сильные татуированные руки и крепкую шею, борется, чтобы рука не потянулась и не коснулась. — Бесишь меня, — выплевывает и отворачивается к окну. — Это тоже не похоже на безразличие, — и снова этот смешок. Тэхён бы побил его, рот бы заклеил, закрыл бы где-нибудь, лишь бы не видеть больше и не слышать, никогда желательно. Чонгуку явно нравится злить младшего. Чон подъезжает к нужному зданию. Это фотостудия. Тэхён, видимо, работает там. — Тебя нужно ждать? — спрашивает у младшего. — Езжай на все четыре стороны, Чон, — выходит из машины, хлопнув дверью. Чонгук снова усмехается, опуская стекло. — Через сколько закончишь? — внимания не обращает на слова, наклоняется вперед, чтобы посмотреть на младшего. — Я отвезу тебя домой, — не предлагает. Перед фактом ставит. На самом деле, Тэхён не сильно горит желанием после работы добираться домой самостоятельно. Поздно будет, да и он устал сегодня в университете. Потому и решает, что ничего страшного, если альфа заберет его снова и отвезет домой. Позволит ещё разок. Но это точно последний. Больше они пересекаться не будут, Тэхён все для этого сделает. — Ладно, но я здесь задержусь, у меня полно дел, — предупреждает альфу. Смотрит на наручные часы, прикидывая, сколько примерно времени ему нужно. — В десять вечера жду на этом же месте. — Я позвоню, как подъеду, — Тэхён кивает и уходит. И то ли не нарочно, то ли специально виляет бедрами, обтянутыми черными брюками. Чонгук провожает его взглядом, пока тот не скрывается за дверью здания. В себя приходит, головой мотнув. И все время, пока омеги нет рядом, выветривает его запах из салона машины, потому что невозможно разумно думать. А может, цветы стоит выветривать не только из салона?

🌆🌆🌆

Тэхён всегда любил фотографировать. Это было его страстью с самого детства, стоило найти ему старый фотоаппарат в чулане, которым когда-то давно пользовался его родной дед. Самостоятельно обучался техникам, пробовал разное, всегда видел то, чего не видят другие. Это Ким и считает своим самым большим талантом. Родители, разумеется, поддержали своего младшего в этом начинании, а на 15 лет подарили профессиональную камеру, о которой Тэхён мечтал несколько лет. Тэхён тогда чуть с ума от радости не сошел. Омега по сей день находит себя в этом деле, и даже устроился на работу, иногда проводит фотосессии, но чаще все-таки работает сам на себя, запечатляя на снимках то, что по душе, и продает свои работы за немалые деньги. Сегодня у него по планам провести одну фотосессию и проявить новые фотографии. Он может сделать это и дома, так как отец, души не чая в своем чаде, обустроил одну из комнат дома так, что теперь это личная студия Тэхёна. Дома комфортнее, там он знает каждый нюанс, все расставил так, как ему удобно, все под рукой. На работе все иначе, но сегодня нужно было заехать обязательно, прихватить несколько старых пленок. И так как в любом случае он здесь, решает и с фотографиями разобраться тоже здесь, чтобы не терять время в дороге и после не сидеть до ночи за работой. Час за часом, Тэхён весь в работе. Не замечает, как время близится к десяти, и звонок от Чонгука поднимает в последние секунды, еле успев. Закончив с фотографиями, выходит из студии, закрыв ее на ключ. Альфа ждёт его у машины, курит оперевшись о дверь. Выпускает дым в воздух, а стоит заметить омегу сразу же расплывается в улыбке. — Ты быстро, — говорит старший, когда омега останавливается в паре шагов от него. — Давно куришь? — Неа, года два, наверное, — прикидывает примерное число в голове. — Вообще, я не курю. Иногда балуюсь, когда прям очень хочется расслабиться. Тэхён оглядывает альфу с ног до головы, так как ранее не успел. Белая футболка, светло-голубые широкие джинсы, из которых слегка выглядывает белое нижнее белье от Calvin Klein, стоит альфе поднять руку, поднося сигарету ко рту или чтобы провести пятерней по волнистым волосам. — Поехали, — прерывает образовавшуюся тишину Чон, выбрасывает окурок в ближайшую урну и открывает дверь машины с пассажирской стороны, приглашая омегу сесть. Даже такие мелочи влекут. Чертов джентльмен. — Я подумал, что ты голоден, — альфа, усевшись за руль, тянется к задним сиденьям, берет оттуда крафтовый пакет. — Купил тебе тут перекусить, пока ехать будем. Вручает пакет младшему и заводит мотор. В нем омега находит круассаны и газировку. В детстве Тэхён очень любил мучное, в особенности круассаны, и Чонгук, видимо, запомнил. — Я не ем мучное, — отвечает с безразличием. — Тэхён, — вздыхает. — Я же видел, как ты ел дома блинчики на днях. Не вредничай, просто поешь. Я знаю, что ты любишь это. Они с карамельной начинкой, твоей любимой. — Что ещё ты обо мне знаешь? — Тэхён уверен, что ничего. Он никогда им не интересовался. Когда-то они были дружны, но точно не близки. — Многое, — усмехается, повернувшись к Киму. — Ну, только если ничего не изменилось за 4 года. — Уверен в этом? — в ответ кивают. — Какой у меня любимый фильм? — «Достучаться до небес», — не задумавшись отвечает Чонгук. И он абсолютно прав, Тэхён буквально на днях пересматривал этот фильм, сморкаясь в салфетки. — Блюдо? — Макароны, — смеется, потому что вопросы максимально легкие. — Макароны с курицей, макароны с овощами, макароны с макаронами. Может, что-нибудь посложнее? — Ладно, — Тэхён задумывается, переведя взгляд к потолку. — Какие мои любимые цветы? Этого альфа точно не должен знать, потому что никогда не спрашивал, а Ким не говорил. Ему не раз цветы дарили, но ни разу не дарили любимые. Альфы никогда не интересовались такими мелочами, предпочитая брать на свой вкус красные розы или белые пионы, считая их за классику. Ким же их просто терпеть не может. — Хм, — делает вид, что задумывается. — Смею предположить, что подсолнухи, — тепло улыбается, останавливается на светофоре и поворачивается корпусом к омеге, слегка наклонившись вперед, чтобы лица были на одном уровне. — Тэхён, это всего лишь наблюдательность, опережаю тебя с последующим вопросом. Я просто умею слушать и наблюдать. Нет никакого другого секрета. Ешь, — кивает на пакет на его коленках. Тэхён сдается, потому что живот предательски урчит, с самого утра ничего не ел. — Все мои лишние килограммы будут на твоей совести, так и знай, — возмущается, но с таким удовольствием делает первый укус. — О, тогда я буду почаще тебя угощать, — усмехается, внимательно глядя на дорогу, — а-то тебя уже скоро не будет видно. Так и едут домой: Тэхён ест, Чонгук ведет машину и поглядывает на младшего, и только тихая музыка разбавляет их тишину. Но им комфортно, ничего не напрягает, хоть днями так и катайся. И все недавние перепалки забываются, по крайней мере, на небольшое количество времени. У дома их встречают родители Тэхёна, которые сидят в обнимку на кресле-качели, укрывшись пледом и глядя на звезды. Отец что-то рассказывает матери, а та может и слушает, но скорее просто делает вид, любуясь своим мужем. И даже подъехавшие дети не рушат их идиллию. И Чонгук, и Тэхён сидят с минуту, глядя на эту милую картину. Каждый хочет так же. Они двое не исключение. Чонгук оставляет машину у дороги, Тэхён выходит первым, уходя по каменной дорожке к террасе. Чон, заглушив двигатель и взяв куртку с заднего сидения, выходит следом, хочет хотя бы поздороваться с близкими его сердцу людьми. — Привет, солнышко, как твой день прошел? — спрашивает мама у сына, подходящего к дому. — Все хорошо, мам, только очень устал, — Тэхён останавливается рядом с родителями, обнимает и целует в щеки по очереди. — Пойду спать, валюсь с ног, завтра вам все расскажу. — Ну, беги, спокойной ночи, — Тэхёна больше ничего не держит на улице, но подходящий все ближе Чонгук, крутящий на пальце ключ от машины и здоровающийся с родителями, вот он немножко держит. Совсем чуть-чуть. — Чонгук, оставайся у нас сегодня, уже поздно, зачем тебе ехать домой, — предлагает отец. Тэхён, спрятавшись за углом в проеме и подслушивая, хочет возмутиться. — Не, дядя Ли, спасибо, — отмахивается Чон. — Мне ещё нужно по делам заехать кое-куда. Хосок ещё не освободился, не знаете? — Нет, сумасшедший трудоголик, — поджимает губы от недовольства, но при этом очень гордится своим сыном, пусть и не родным по крови, но родным по душе и сердцу. — Как и ты. Дураки вы. Упустите главное со своей работой. — Ладно, позже наберу ему, — Тэхён как стоял в своем укрытие, так и продолжает, ждёт, когда же Чонгук уедет. — Спокойной ночи. — И тебе, дорогой. Чонгук уходит, надевая куртку на ходу, все-таки вечер уже, стало прохладно. Бросает беглый взгляд в сторону открытой двери, где стоит Тэхён, думая, что его не видно. Чонгук ухмыляется и садится в машину. Когда Чонгук уже лежит дома в кровати, завершив все дела, ему приходит сообщение со знакомого номера:

От кого: Тэ 🐻 Спасибо. И сладких снов.

Благодарность от Тэхёна стоит любой цены, любого потраченного времени. И запах полевых цветов выветривать совсем не хочется. Где бы он не поселился.

🌆🌆🌆

Тэхён не знал, но предполагал, что если намеренно избегать, то оно ещё сильнее будет тебя настигать. Как чертова сила притяжения, как магнит и кусок металла, как ребенок и руки матери, – неизбежно. Ким делал все возможное, чтобы не видеть его, не слышать ни его самого, ни даже его имени из чужих уст. И ему действительно удавалось, ведь он пропадал днями на учебе и на работе, а дома либо сразу же бежал в комнату, либо в студию, погружаясь в себя, отвлекаясь всеми возможными способами. Даже пару раз оставался у Чимина, заранее дав ему задание «Вон из мыслей Чон Чонгука». Казалось, даже становилось легче. Пока… Пока его не подвел родной брат. Хосок, чертов растяпа, умудрился забыть у Чона дома просто жизненно необходимую ему флешку. Хосок позвонил и просто умолял забрать ее и привезти к нему на работу. На вопрос, почему Чонгук не может сделать этого, или почему нельзя заказать доставку, услышал лишь слова, что он неблагодарный брат, и что это очень важная вещь, ее нельзя потерять. И вот Тэхён, голодный и злой, едет по адресу, который ему скинул Чонгук. Местом прибытия оказывается спортзал. Тэхён, надеется, что Чон просто отдаст эту мини-катастрофу и уйдет обратно по своим делам, не станет задерживать и разговаривать с ним. Или вовсе оставил ее на ресепшене, что гораздо лучше и облегчило бы жизнь. Не хочет он встречаться с ним, взглядом банально пересекаться, запах чувствовать. Он не для того его столько избегал, чтобы все рухнуло в один миг. Все его мысли, о чем он думал до, растворяются за секунду, стоит ему зайти в холл. Сразу же замечает Чона сквозь панорамные стекла во всю стену. Тот спокойно стоит у тренажера, болтает с другими посетителями зала, и совсем непринужденно утирает лицо краем черной футболки без рукавов, оголяя пресс. Тэхён со стороны, наверное, выглядит как умственно отсталый, как хищник, который за добычей следит, не моргает и сглатывает подступившую слюну. Ну нельзя так. Нельзя таким быть. Он уже столько раз за день услышал от других и от себя слово «нельзя», что внутри него такой диссонанс. Ну можно же. Всё можно, нужно просто захотеть. Чонгук вот постарался, сколько времени в зале провел, не сосчитать, наверное. А как постарались его родители. Тэхён и благодарит, и осуждает. Чересчур хорош, с какой стороны не глянь. — Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь? — с улыбкой спрашивает девушка с ресепшена, возвращая Тэхёна с небес на землю. — «Тут только господь бог поможет. Или он уже на Земле?» — чуть не произносит вслух. Делает глубокий вдох, еле отрывается от такого притягательного вида, и, натянув улыбку пошире, поворачивается к девушке. — Нет, спасибо, я просто кое-кого жду. — Вы можете присесть на диван, если желаете, — предлагает омега. — Спасибо, — Ким улыбается и он бы может и сел на этот диван. Но он не хочет просто сидеть, смотреть и ждать, когда же Чон вспомнит о нем или заметит. Потому-то и идет прямиком к прозрачной двери, за которой сейчас Чонгук, всё так же стоит, смеется, будто никого и не ждёт, хотя договорились ровно в три часа у ресепшена. — Молодой человек, вам туда нельзя! — девушка, заметив, что Тэхёну плевать, выбегает из-за стойки и бежит за ним, еле успевая на своих высоченных каблуках. — Я просто заберу вещь и всё, не стоит так утруждаться, — взгляд кидает на туфли, намекая. — Посторонним запрещено заходить в зал, — продолжает бороться, но Тэхён, как танк, его ничего не остановит. Такой уж характер. И правила иногда неписаны. — Ещё и без сменной обуви! — О, так это вообще не проблема, — Ким останавливается около двери, уже успев обратить внимание на себя, и снимает свои черные лоферы. Чонгук сразу же заметил Тэхёна, стоило тому зайти в помещение. И, честно говоря, заметил не только он. Тэхён всегда хорошо выглядит, но сегодня будто по-особенному. Как торнадо проносится, не замечая никого и ничего, прямиком к нему, ещё и босиком. Чонгук, глядя на эту сцену, тихонько смеется. Ким Тэхён во всей красе. — Я тебя сколько ждать должен? На время смотреть иногда надо, — Ким тянет ладонь, требует вещицу и поскорее. — И тебе привет, — альфа смотрит на младшего, улыбается, не замечает, как сердце ускорило свой ритм. Чонгук тянется рукой в карман спортивных шорт, нащупывает то, что нужно и вкладывает ему в ладонь маленькую черную флешку. И успокаивает девушку, просит десять минут для Тэхёна. Та, конечно же, соглашается, чуть ли кипятком не писаясь от чужого внимания, Чон же такой классный, просто само очарование. Тэхён на это лишь глаза закатывает и фыркает, сдерживая показушный рвотный рефлекс. Уж слишком сладко говорит девушка, глазами хлопая. Наивная. — Спасибо, — говорит Ким. А Чон взгляда оторвать не может, бегает по красивому лицу, по длинной шее, по острым ключицам. Полюбившийся цветочный аромат втягивает, заполняя им легкие. Тэхён выглядит как мечта, чего тут отрицать и отнекиваться. Ни один альфа в этом зале не упустил возможность взглянуть на него хотя бы краем глаза. И если бы не Чон рядом, может быть испытали бы удачу и познакомились. А Ким вот на них даже внимания не обращает. Зачем ему кто-то, когда рядом тот самый. Который в сердце давно поселился, и не уходит, как бы не выгоняли. Целиком и полностью отдается лишь одному единственному. — Будешь должен, — усмехается Чон. — Не наглей, Чонгук, — Ким щурится, голову наклонив. На самом деле Тэхён внутри себя вулкан сдерживает. Огромных усилий ему стоит не опустить взгляд ниже, где даже через ткань футболки видно рельеф. Хоть бы случайно не взглянуть на сильные татуированные руки, и, что хуже всего, черные как смоль глаза. Тэхён не слепой. А ещё он влюблён. Он бы этого альфу вдоль и поперек изучил. Себя бы отдал. А на остальных плевать. Даже всех. — Ты голоден? — вдруг спрашивает Чон. Может, урчащий живот омеги выдал его? — Пойдем поужинаем, я угощаю. — Так мило с твоей стороны, но нет, — Тэхён, не будь у него планов, скорее всего, тоже отказался бы. Один на один с Чонгуком? Сродни самоубийству для него. Особенно, когда он решил его избегать. — У меня свидание через час, а ещё нужно заехать к Хосоку, — крутит флешкой, напоминая для чего он здесь. Альфа рядом с Чонгуком присвистывает. Подслушивал и спалился. Губы поджав, разворачивается и уходит к тренажеру, захватив с собой и ещё одного альфу, тоже стоявшего рядом. Тэхён их знает, это Намджун и Джексон, друзья его брата и Чонгука ещё со школы. Он их узнал, а вот они его, похоже, нет. Это вызывает ухмылку. — Ух ты, — Чон в лице ни капельки не меняется, что в очередной раз доказывает его незаинтересованность. Ему плевать, омега во френдзоне. И это значит, что Тэхён делает всё правильно, больше не оглянется. — Ну, повеселись тогда. Только аккуратно. — За собой следи, Чон, — улыбается. — Увидимся, — бросает напоследок и, развернувшись, уходит. Чонгук до последнего смотрит, до тех пор, пока Ким не скрывается за дверью главного входа. В себя приходит, когда на плечи ему опускается чужая рука, и слышатся смешки. — Брат, кто этот омега? — спрашивает Ван. — Да он просто… Вау! Чон на это голову поворачивает, смотрит на друга недовольно. За этой маской безразличия тоже скрываются истинные чувства. И Чонгуку ой как не нравятся все эти разговоры и взгляды со стороны других альф. — Чонгук, мы сто лет знакомы, и старый Чонгук ни за что бы не упустил такого омегу, — Намджун откровенно смеется. — Сдаешь позиции. Это грустно. — И он сейчас пойдет на свидание с каким-то чмырём, — вклинивается Джексон. — Интересно, что там за он, раз такой омега согласился на свидание. Может, айдол какой-нибудь? Точно, знаменитость. Или богач. — Не знаю, с кем он там пошёл, но он одним лишь взглядом поднял во мне то, что не должно было подниматься, — вздыхает Ким, прикрыв глаза. — Пиздец, хорошо хоть штаны широкие сегодня надел. — Фу, — смеется Джексон, глядя на друга. — Извращенец. — Серьезно, Чон, кто он? — не отстает Ким. — Дашь номерок? — Вы, дебилы, глаза пошире разуйте, — голову то к одному, то к другому поворачивает, смотрит недовольно, а те в ответ смотрят удивленно, гадая, за что же их оскорбили. — Это Тэхён, брат Хосока. — Малыш Тэхён?! — прикрикивает Намджун, привлекая внимание других посетителей зала. — Я думал, ему лет 17 сейчас. Он же никогда не был… Таким. Когда он успел так измениться? — Ему 20, он уже давно не малыш, — Чонгук вздыхает и идет к тренажеру на бицепс, присаживается за него. — Я и сам его сразу не узнал. — Обалдеть, — шокировано тянет Джун. — Ну, хорошо, все мы знаем, чей он брат, — напоминает Джексон, — но это ведь не отменяет того, что он просто чертовски горяч. Я лично, не слепой, и могу оценивать объективно. — Так никто и не спорит, просто… Даже не думайте пытаться к нему подкатывать, — предупреждает Чон. — Ревнуешь? — ухмыляется Джун. — Он же постоянно мелькает в твоей жизни. Уже влюбился? — Я ему уроки помогал делать, спать укладывал, чушь не неси, — Чон заканчивает подход на тренажере и встает, подходя к друзьям. — И он все ещё брат Хосока. То есть, неприкосновенный. — Хочешь сказать, как омега он тебя не привлекает? Ты шутишь? — интересуется Ван. Вот кому-кому, а Чонгуку сейчас точно не до шуток. Он ещё сам себя до конца не понял, а тут ещё и с двух сторон давят. Ему не смеяться, а выть хочется. — Чон, а ты зрение давно проверял? Или может ты переборщил с нагрузками на сегодня? — Ким щелкает пару раз пальцами у его лица. — Да вы смотрите друг на друга так, будто только поженились. Глаза-сердечки, блин. Давай, действуй! Иначе, я украду его у тебя. — Между нами ничего нет, даже дружбой не пахнет, а ты про что-то большее, — и это, на самом деле, удручает. Не таких отношений он хотел с Тэхёном по приезде, но и не ожидал, что к нему кинутся на шею. А сейчас вообще всё изменилось. — И кстати, его отец вас в порошок сотрет, если узнает о каких-либо намерениях, я бы не рисковал. Хосок тоже не будет в восторге, — вспоминает рассказы Хосока об отце и как он за шею выгонял ухажеров его драгоценного омеги, к которому не стыдились приходить прямо к дому, карауля. Дядя Ли добродушный мужчина, но не когда дело касается его детей и жены. Любого с лица земли сотрет, если его семье кто-то посмеет навредить. — Ключевое – если узнает, — добавляет Ван, подняв указательный палец вверх. — Я не шучу, — Чонгуку совсем не нравится этот разговор. Это внимание к Тэхёну его нервирует. — Отстаньте от него. — Ладно-ладно, мы поняли. Он твой, — хлопают по спине. — Придурки, — Чон отмахивается. — Я закончил, встретимся послезавтра, — прощается и уходит в душ. В душе, стоя под горячей водой, которая правда обжигает, но от этого приводит в чувства. Чонгуку сейчас нельзя оставаться наедине со своими мыслями. Потому что это плохо кончится. Образ Тэхёна так и стоит перед глазами, стоит их прикрыть. Он совсем недавно начал захватывать его мысли. И если сперва это было что-то мимолетное, то теперь это мысли утром, днём и вечером. Практически постоянно. И от них никуда не деться. Чонгук и не прячется. Но сейчас не время и не место. Потому-то и смотрит куда угодно, состав геля для душа читает, плитку считает, но только не дает векам опуститься. Тэхён залетел в его жизнь как ураган, снес все на своем пути, и собой же заполнил. Его просто невозможно не заметить. Стоит ему появиться, как все вокруг приобретает другой оттенок. Он сам сияет. Это простыми словами не описать, но Чонгук именно это и чувствует, впитывает, глазами каждый раз запоминает. Давно уже, со дня приезда. Они виделись не так часто, но и этого было достаточно. Он мельком посматривал, когда Ким пробегал мимо, явно избегая, он слух напрягал, стоило чужому имени прозвучать из чьих-то уст. Он так сильно засел в его голове, просто с ума сойти можно. И если бы даже Чонгук не обращал внимания на привлекательную, расцветшую внешность, он бы все равно поселился у него в голове. Он умный, интересный, заботливый. То, как он беспокоится о брате и родителях, или помогает решить проблемы друзей, всё это греет душу. И чего уж скрывать, он просто чертовски сексуальный, даже когда в грязной домашней футболке. Ни один омега так красиво не ставил его на место, не боясь, что может прилететь что-то жесткое в ответ. За словом в карман не полезет, о помощи попросит только если все будет прям плохо, потому что привык справляться сам. Чонгуку нравятся их постоянные перепалки. И такой сильный и уверенный Тэхён притягивает к себе не только взгляд, но и душу. Неожиданно и нежданно. До переезда в штаты и не смел думать о Тэхёне в подобном ключе. Он ведь был еще подростком, школьником, ещё и братом лучшего друга. Он в этом плане омегу даже не рассматривал, относился к нему исключительно как к брату друга, с теплыми чувствами. Он не знал, каким Тэхён станет, и как начнет привлекать. А сейчас справиться с этим никак не может. Не заметил, как снова образ перед глазами возник. Каждую деталь того самого момента, когда в первый день приезда остался в гостях. Помнит каждую его мелочь. Помнит, как младший спускался по лестнице, сонно тер глаза, а пройдя на кухню, потянулся за кружкой, встав на носочки, из-за чего короткая футболка задралась еще выше, оголяя плоский смуглый живот. Чонгук замер, и нагло подглядывал, стоя в проеме между гостиной и кухней, выйдя минутой ранее из туалета. Чон стоял и двинуться с места был не в силах, глядя на длинные ноги, на обтянутые короткими ночными шортиками бедра, на тонкую талию. Так сильно ругал себя, но не смог совладать с желаниями. Не с таким Тэхёном. Это просто нереально. Чонгук взрослый и не слепой, Тэхён уже тоже не маленький, знающий о своей привлекательности омега. И даже мысль о том, что он младший брат его лучшего друга, не успокаивает его. В этом плане разум не помощник, когда сердце шепчет. Скоро начнет кричать. Выйдя из временного укрытия, наткнулся на удивленный, но уже не тот взгляд, что был несколькими часами ранее. Он больше не был раздраженным и жестким, сейчас в нем было другое. Что-то между сонливостью и обожанием, которую умело скрывают, а она просачивается, во взгляде искрами отражается. Тэхён думал, что он во сне, ведь Чонгук у них на кухне, руку протяни и вот он, рядом, ещё и без футболки, и смотрит так, будто чего-то хочет. Сказать или сделать, непонятно. В жизни такого произойти точно не могло, потому-то и улыбается, глядя на старшего. Как бы не прятался за маской и обидой, он так сильно его любит, и так сильно по нему скучал. Он бы к нему в объятия бросился, если бы знал, что не отпустят. А пока позволяет себе только смотреть. Альфа мимо проходит и берет ту же кружку, из которой пил минуту назад младший. Тэхён следит, с места не сдвигается, но голову по направлению поворачивает. Запах граната ударяет в нос. А во сне нет запахов. Ким щипает себя за руку. Не просыпается. Неужели не сон? Но не спешит подниматься обратно к себе в комнату, смотрит, как умалишенный, как Чон пьет и капельки воды падают ему на грудь. Завтра себя отругает за эту слабость, снова закроется и ключ спрячет, чтобы никому не удалось найти. Сейчас же позволяет себе немножечко побыть влюбленным перед тем, кто сердце забрал. Чонгук подходит и лишь на пару секунд задерживается, заглядывая в янтарные глаза, что от лунного света, просочившегося через окна, выглядят почти черными. Шепотом желает доброй ночи и, как ни в чем не бывало, уходит в гостиную, ложась спать. Тэхён, дыхание задержав, убегает в комнату. Сердце бьется бешено, а в легких расцветает чужой аромат, слегка кисловатый. И всю ночь бессонница. Чонгук рукой тянется к члену, проводит пару раз на пробу, и выдох давит в себе. Чужой растрепанный вид то и дело всплывает в сознании, а оно дорисовывает все больше деталей. Чон поддается этому искушению, и никак себя не корит. Он взрослый, здоровый альфа с естественными потребностями, и да, у него встает на красивого парня, пусть и младшего брата лучшего друга. Он потом разберётся в себе. Хотя, тут и разбираться не с чем, все очевидно просто. Сейчас его мыслями завладели пухлые губы и тот самый уверенный взгляд, который распаляет за секунду. Чуть позже решит, как ему поступить правильно. А пока он крепкой хваткой держится за член, двигает рукой туда-сюда, лбом оперевшись о плитку, и кончает с тихим именем на губах.

🌆🌆🌆

Тэхён всегда думал, что любовь – это дар, и не всем дается познать это счастье. Это счастье познали его родители, каждый день доказывая, что любовь – не просто слово, а на самом деле существует. Но не думал, что когда-нибудь полюбит кого-то также сильно. Особенно, если этот кто-то – Чонгук. Так уж вышло, что они присутствуют в жизни друг друга с раннего детства. С пятого класса Чонгука и Хосока, когда семья Чон переехала в новый дом и из-за этого перешел в другую школу, тогда-то они познакомились. Альфы тусовались компанией, жили по-соседству, в видеоигры залипали вместе, а последние два года за партой одной вместе сидели. Тэхён тогда был совсем еще мелким, но все равно тянулся к брату и его друзьям. Особенно к Чонгуку. Никогда его не прогоняли, наоборот, развлекали любыми способами, Хосок всегда был отличным старшим братом. Но они взрослели, гормоны бушевали, и если альфы переросли этот сложный подростковый период, то у омеги он только начинался. Сложно было контролировать себя и свои эмоции, когда человек, который практически всю твою жизнь был рядом, помогал, поддерживал и защищал, а теперь строил свою личную жизнь, позабыв о тебе. Не скрывал грязных подробностей, по крайней мере, от лучшего друга, которые Ким случайно или намеренно подслушивал. Тэхён тогда только начал понимать свою симпатию к Чону, а после и вовсе закрылся, отдалившись ото всех вокруг. Стал стесняться, загоняться по поводу внешности и фигуры, искал в себе недостатки, потому что видел омег, с которыми зависал Чонгук. И ведь его сейчас никто не судит. Он молодой альфа, у которого вся жизнь впереди и столько возможностей. Красивый, умный, желанный. Он всего-то наслаждался данностью. А Тэхён ревновал жутко, в комнате закрывался и крушил всё, стоило услышать новые подробности и с кем-то другим. И лишь отец заметил боль своего сына, каждый раз тихонько постукивая три раза по двери, давая понять, что это он, чтобы пустили. Никого больше не подпускал так близко, только ему доверился, рассказал самое сокровенное, зная, что поймёт. И отец помог хотя бы тем, что был рядом, был сильным плечом, не давшим упасть. По сей день им является. Тэхён больше не хочет вспоминать их путь, историю, потому что ну нет ее. По крайней мере, общей. Есть история Тэхёна, и есть история Чонгука, и так или иначе они переплетаются, но не связываются в одну. Может, это глупая детская влюбленность, не закрытый гештальт, ведь Тэхён привык добиваться своего. Но ничего искреннее Тэхён не испытывал. Самые сильные его чувства. И он ненавидит себя за эти чувства, за самопричиняемую самому себе боль, за глупость, за слабость перед ним, за, за, за… Он ненавидит себя за все то, что ему и даром не сдалось. Но больше всего себя ненавидит за то, что не может ненавидеть его. Все проступки прощает, любым принимает, себя отдает. Бесконечно скучает. Любит. — Тэхён! — зовёт старший брат, вырывая из мыслей. Стучится и после заходит в комнату. — Есть планы на сегодня? Пусть Тэхён почти всегда отказывается, но Хосок всегда пытается вытянуть брата с собой повеселиться и отдохнуть. Омега же давно предпочитает другую компанию, избегая не только Чонгука. — Нет, а что? — Тэхён отрывается от компьютера, где редактировал фотографии с самого утра. — Помнишь Марка? — Марк? — омега хмурится, пытается вспомнить, имя очень знакомое. — Это который лучший друг Джексона? — Да, он вечеринку сегодня устраивает, пошли со мной, — предлагает брату. — Во сколько? — Через три часа выезжаем, — отвечает, перед этим глянув на часы. — Успеешь? — Издеваешься? — усмехается. — Мне хватит и получаса. Тэхён действительно тратит мало времени на сборы. Он лишь подчеркивает то, что ему дала природа, потому и времени это занимает немного. Ему хватает лишь блеска для губ, иногда он подводит глаза тенями, и это его максимум. Волосы небрежно безупречные, слегка вьющиеся, а вкус в одежде он имел всегда, потому никаких трудностей и забот. Он может ещё часа два, а-то и больше спокойно заниматься своими делами. — Жду в 8 на веранде, — брат улыбается. Тэхён, ни на минуту не опоздавший, ждёт брата, у которого пунктуальность всегда хромала. Но, всё-таки дождавшись, братья едут на вечеринку на такси, потому что Хосок собрался напиться, а забирать потом машину ему не очень хочется. Тэхён, дождавшись подъехавшего Чимина, которого тоже пригласил заранее, только после этого расслабляется окончательно, давая себе выдохнуть и расслабиться, выпить и повеселиться в кругу друзей. В доме Марка уже полно людей, пусть и время ещё не слишком позднее. Атмосфера в доме как на тех самых американских вечеринках, которые показывают в фильмах, типа «Мальчишник в Вегасе». И это было ожидаемо, ведь альфа прожил всю жизнь в США, полностью впитав их культуру. А сейчас делится. Все вокруг пестрит огнями, музыку 00-х из колонок контролирует, видимо, приглашенный диджей, что неудивительно, Марк из состоятельной семьи, об этом говорит и роскошь дома. Где-то раздобытые те самые красные стаканчики, светодиодные браслеты, и пиво «Corona Extra» заполонили почти каждую поверхность дома. Даже бассейн успели захватить захмелевшие парни и девушки. Хозяин дома тоже там, восседает на надувном фламинго с гавайским украшением на шее. Тэхён ожидал чего-то подобного, но с меньшим масштабом. Рад, что согласился. — Тэхён, храни тебя бог за то, что ты позвал меня сюда, — Пак, выхвативший у проходящего мимо незнакомца стакан с выпивкой, до сих пор рассматривает дом и происходящее вокруг. — Я в гребанном раю! — Не стоит благодарности, — улыбается другу. Омеги заходят глубже в дом. — Мы должны познакомиться поближе с этим Марком! — настаивает Чимин, выхватив ещё один стакан у другого альфы и вручив его Тэхёну. — Он явно знает толк в веселье. Я такие тусовки только в фильмах видел. — Мне кажется, сейчас ему немножко не до знакомств, — Ким указывает пальцем за спину друга в сторону бассейна, где сейчас хозяин дома и инициатор вечеринки под хлопки и крики приглашенных готовится сделать сальто. — Подожди немного и я вас познакомлю, обещаю. Тэхён никогда близко не общался с Марком, тот где-то в период старшей школы вошел в компанию его брата, переехав из штатов в Корею по обмену на несколько месяцев. Так и задержался здесь, полюбив и страну, и ее культуру, но больше всего людей. В Америку он все равно позже вернулся, но и Корею не забыл, часто сюда возвращаясь. Не то что Чонгук. Ким решает этим вечером не дать даже малейшей мысли о Чоне испортить ему настроение. Он вообще вспоминать о нем не хочет. Хочет танцевать и пить в кругу друзей, что собственно он и делает. Пока не появляется Чонгук. Ким не сразу его замечает, отдавшись танцу. Спустя пару минут его взгляд уже на нём, и не только его, альфа умеет неожиданно появляться, привлекая много внимания. Чон всегда был популярен, его всегда желали омеги, и спустя столько лет, похорошевший альфа позиции свои не сдал. Омеги все еще липнут к нему, руки распускают, а в ответ на эти действия лишь ухмылку тянут, не отталкивая. Тэхён фыркает и глаза закатывает, отворачиваясь. Ну, конечно, кто бы сомневался. А вот альфа, заметивший Тэхёна практически сразу, тут же устремляет свой взгляд на него, не смея оторвать. Тот плавно двигается в толпе, широко улыбается и громко подпевает. Ему весело и свободно, вот он, настоящий Тэхён. Налетевший с объятиями мокрый Марк тепло приветствует, хоть они и виделись совсем недавно в ЛА, оба живут там. Именно Марк в свое время помог Чонгуку с переездом, даже разрешил пожить у себя некоторое время, пока Чон не встал на ноги и не нашел достойное жилье. Туан показал ему весь город и познакомил со многими удивительными людьми, даже с тем же Юнги. На самом деле, Марк не просто веселый тусовщик с ветром в голове, как это кажется на первый взгляд. Он умный и глубокий, в меру серьезный, и строгий, когда это требуется, например, на работе в фирме своего отца, наследником которой он является. Днём он офисный планктон, вечером — душа вечеринок. — Чёрт, как я рад тебя видеть, брат, — обнимает Чонгука. — И я рад, — Чон хлопает друга по плечу, тепло улыбаясь. — Ну и шумиху ты навел. Впрочем, я даже не сильно удивился. — Ну, ты же знаешь, в этом весь я, — обнимает друга за плечи и ведет глубже в дом. — Пойдём к парням, у меня на сегодня грандиозные планы. Уходит за другом, но глаз с Тэхёна не сводит, да и тот провожает его взглядом. Полная компания его друзей радостно его встречает, по очереди обнимая. — Давно мы не собирались полным составом, — подмечает Джексон. — Да, наверное, с отъезда Чонгука, — подтверждает Хосок. — За это нужно выпить. За воссоединение! Все смеются, чокаясь стаканчиками с выпивкой. Так и проходит время, тянущееся то медленно, то быстро, весело и непринужденно, в прочем, как и для всех здесь присутствующих. Постоянно подходящие омеги со временем начинают раздражать. Липнут, на шею вешаются, номер телефона выпрашивают. Некоторые уж слишком настойчивые, не стесняясь никого и ничего, трогают там, где не стоит. Чонгук спустя время стал перенаправлять их к Джексону и Намджуну, а тем только в удовольствие. — Чонгук, ты сегодня прям нарасхват, — говорит слегка захмелевший Марк, уже успевший переодеться в сухое и чистое. — Да достали, — Чон недоволен, потому и корчит рожицу, когда ему подмигивает очередной омега. — Им здесь что, мёдом помазано? — Нет, просто ты лакомый кусочек, которого все давно не видели, еще и такой красавчик, — отвечает Намджун, с сидящим на коленях омегой, Чон даже имени его не запомнил. — Ты бы подцепил кого, и не было бы этих постоянных похождений в эту сторону. — Не хочу, — отмахивается Чон. В его «не хочу» четко слышится «хочу, но не с ними». И возвращаясь глазами к единственному омеге, который даже если будет сильно стараться, то все равно никогда ему не надоест. Тэхён может всю его жизнь перевернуть с ног на голову, может все разрушить, сжечь. Чонгук и сам готов спички в ладонь вложить, но все равно знает, что омега так ни за что не поступит. Тэхён добрый. Он сильный. Он свою боль вытерпит, и в ответ не навредит. Потому Чон сам все разрушит. А потом построит заново, но уже вместе. — Чёрт, вы только посмотрите, кто вьется рядом с Тэхёном, — говорит недовольно Хосок, указывая рукой в сторону, где его брат. Хосок продолжает бубнить под нос недовольства, а Джексон и Намджун шепчут на ухо Чонгуку что-то по типу: «Уводят твоего ненаглядного» или «Упустишь свое счастье, пока будешь здесь клювом щелкать», и, самое любимое «Пока ты здесь на диване сидишь на жопе ровно, они миллионы», и смеются, давая друг другу пять. Чонгук на это только глаза закатывает, но при этом понимает, что это правда. Ему и Хосоку не нравится, как альфы вьются рядом с Тэхёном, ведь они прекрасно знают, что у тех на уме. Хорошо, что Тэхён умный мальчик, и в обиду себя не даст, но двое лучших друзей все равно следят, чтобы все было под контролем. И может быть Чонгуку стоило забить на все это, расслабиться и нормально отдохнуть в кругу друзей, но он не может. Особенно, когда замечает рядом с омегой того, кого быть рядом с ним не должно. Расстояние пару метров как минимум должен от него соблюдать. Тэхён вот наоборот, в данный момент не обращает никакого внимания на альфу, будучи сосредоточенным на своих друзьях, выпивке и флирте с малоизвестными парнями. Ему хорошо, и, секрет для его самых любимых альф, он прекрасно знает, что они за ним бесстыдно подглядывают. И это только сильнее распаляет. Ким, возможно, даже издевается над ними, специально смеясь над зачастую не смешными шутками альф, наклоняясь поближе к ним, чтобы услышать, что они говорят, потому что громкая музыка мешает. Если бы Чонгука здесь не было, ни один бы альфа даже на шаг к нему не приблизился. Сегодня все иначе. И дело не в том, что он пытается вызвать ревность, вовсе нет. Ревнуют, когда любят, а это не их случай. Дело в том, что Чон просто терпеть не может Лиёна, ещё со школы, и именно с ним Тэхён больше всего заигрывает за этот вечер. Ким просто делает то, что может разозлить альфу, вывести из себя. Не самое дружелюбное отношение к Чонгуку, но такое противоположное к Лиёну… Это удар. Все-таки, Ким не чужой ему человек, и альфа явно недоволен, зная, каким может быть Лиён. Потому-то и вылавливает недалеко от барной стойки, соврав друзьям, что идет в туалет. Хватает за запястье и тянет в коридор, где музыка чуть тише и даст нормально поговорить. — Что ты творишь? Отпусти, сейчас же! — Тэхёну совсем не нравится, что его притащили сюда, не дав дойти до компании друзей. Ещё и коктейль по дороге весь разлил. — Это ты что творишь? — шипит Чон, не отпуская руку младшего, но ослабляя хватку. — Ты вообще знаешь, кто такой Чхве Лиён? — Знаю, не знаю, какая тебе разница? Тебя моя жизнь, мои действия, мои знакомства и мои отношения касаться не должны, — выплевывает чуть ли не в самый рот, одновременно пытаясь выдернуть руку. — Отпусти, я сказал! — Думаешь, меня не касается? — усмехается Чон. — Вот его жизнь, — альфа хватает за шиворот мимо проходящего незнакомого альфу, показывая Тэхёну, — меня не касается, — отпускает незнакомца, а тот, даже понять ничего не успев, просто уходит. — Твоя же меня как минимум волнует. Ты мне дорог, Тэхён. — Да что ты говоришь! — руку все-таки вырывает, злобно глядя в глаза. — Так дорог, что даже не попрощался со мной, когда сваливал в свою Америку! И тогда, четыре года назад, я тоже думал, что дорог тебе. Тэхён помнит тот день, будто он был вчера. Помнит, как вернулся домой радостный, потому что знал, что Чонгук должен был зайти к ним в гости. Он так спешил, даже по дороге забежал в пекарню и купил любимый пирог альфы, а ему прям с порога сказали, что он улетел на другой конец света и неизвестно, когда вернется. Чон даже не предупредил, не поделился новостью, что ему нужно уехать. Просто взял и исчез, будто его и не было никогда. Пирог тот полетел в мусорку, как и все его надежды. И сердце увезли с собой, даже не зная, что оно в его руках. — Я хотел, Тэ, правда. Я просто не успел, понимаешь? Я бы опоздал на самолет, — объясняет младшему, трет переносицу пальцами, успокаиваясь. Не нравятся ему эти разговоры на повышенных тонах. — Я потом звонил тебе, сообщения отправлял, ты ни на что не отвечал. Что ещё я должен был сделать? — Ты не знаешь, что я чувствовал тогда. Я был обиженным ребенком, Чонгук, и единственный способ защититься – это избегать, — глаза невольно слезятся, он будто в те дни вернулся. Но омега быстро промаргивается, не давая эмоциям взять верх над собой. — Ты вошел в нашу жизнь, в мою жизнь, и исчез. Так давай, сделай это ещё раз. В этот раз мне плевать, — в глаза напротив последний раз заглядывает, и хочет уйти, но снова хватают за руку, не отпуская. — Тэхён, ты ведешь себя как ребенок, чей шоколад спрятали, — Чон выдыхает. — Злишься, колючки выпускаешь, пакостишь в ответ и сбегаешь, хотя сам знаешь, что этого делать не стоит. Если нужно, я готов тысячу раз извиниться. Прости меня, Тэхён. Я был эгоистом, признаю. Только хватит уже так на меня смотреть. Я не враг тебе. — А мне кажется, что как ребенок себя ведешь ты, а не я, — ухмыляется и делает шаг вперед, становясь почти вплотную к альфе. — Игрушку пытаются отнять, делиться не хочешь, под предлогом того, что навредят. Может, ты просто жадный? В глаза почти черные смотрит, и не моргает. Ищет хоть что-то тёплое в этом взгляде, что сердце бы растопило. Находит. Ему и крупицы хватит. Только если это Чонгук. — Может и жадный, — Чон делает ещё один небольшой шаг, касаясь своей грудью чужой и придерживая рукой за талию, прижимая ещё ближе. — Вот только разве ты игрушка? — проговаривает почти в самые губы. — А кто я для тебя? — усмехается, и не думает отстраняться. А потом кто-то из толпы кричит, зазывает сыграть в какую-то неизвестную Тэхёну игру. — Тэхён, а я тебя везде ищу, — появляется Чимин, нарушая их контакт. — Там начинается что-то потрясное, — пальцем себе за спину указывает, где уже орущая толпа и Марк на столе. — Я его украду, надеюсь ты не против, — Пак обращается к Чонгуку, тот делает шаг назад. — Супер. Ну, пойдём же. Хватает друга за руку, тянет за собой, но Ким не спешит уходить. Молча смотрит старшему в глаза, и хоть какого-нибудь ответа ждёт. — Просто будь осторожен, — взгляд Чона смягчается. Просит так, будто действительно волнуется, и уходит к друзьям, не оглядываясь. Лиён за этот вечер больше к нему не приблизился ни на шаг. Как и все остальные альфы, в принципе. Одного взгляда хватает, чтобы те развернулись и пошли в другом направлении. А о том, что Чонгук поймал своего старого знакомого около бара и доступным способом объяснил, к кому можно подкатывать, а к кому нельзя, Тэхён вряд ли узнает.

🌆🌆🌆

— Тэ, ты дома? — кричит в трубку сквозь громкую музыку брат, явно подвыпивший, слишком уж веселый голос. — Да, читаю, а что? — затянуло его, а ведь на часах уже далеко за полночь. Хосок редко звонит ему в такое время, зная, что он может уже спать. — Можешь забрать нас из клуба? — «нас» режет ухо. Огромная вероятность, что с братом, конечно же, его лучший друг, куда ж без него. — Вызовите такси и все, в чем проблема? — нет желаниях ехать куда-то, особенно, если там Чон. — Тэ, тут ожидание просто пиздец какое долгое, больше часа, — в трубке больше не слышно музыки и не кричат, видимо, старший вышел из клуба. — Ну, пожалуйста. — Чёрт, Хосок, родители спят уже, я не стану брать машину отца без спроса, — книгу откладывает в сторону, и очки для зрения поднимает на голову, протирая уставшие глаза. — У меня в комнате на столе лежат ключи, — омега выходит из комнаты и идет в сторону комнаты брата. Заходит, подходит к столу. — Нашёл? — Да, — Ким вертит ключи с брелком Багза Банни. Это ключи не от машины Хосока. — Это чья машина? — Чонгука, — сразу отвечает не таит. — Она у нас в гараже. — Что она делает у нас в гараже? — Тэхён даже не собирается переодеваться, так и выходит из дома в пижамных штанах и домашней футболке, накинув лишь рубашку отца в клетку. Кладет в карман документы, ключи от дома и машины, и выходит. — Долго объяснять, — Тэхён на это вздыхает только, решает разузнать все потом. — Так что? Приедешь? — Ладно, скоро буду, — слышит благодарности в трубку и сбрасывает. Машина Чона действительно стоит в гараже семьи Ким. Машина Чонгука хороша, стоит немало денег, и он мало кому разрешает садиться за руль. А Тэхёну, видимо, разрешил. Наверное, алкоголь в крови помог принять решение быстрее. Тэхён, подъехав по скинутому в смс адресу, и покружив несколько раз, замечает, что мест на парковке перед клубом почти нет, и пока был в поиске, позвонил брату и просит выйти к главному входу, собираясь подъехать прям к нему. Но, о чудо, освобождается одно место прямо напротив, которое Ким поспешно занимает, улыбнувшись освободившему его симпатичному водителю, тот подмигивает и уезжает. Тэхён выходит из машины, чтобы стрельнуть у кого-нибудь сигарету, иначе взорвется от переизбытка эмоций, а ему ещё везти пьяных Хосока и Чонгука, а может и кого-то ещё, кто знает. Сигарету любезно ему предоставляет милый омега, стоявший недалеко от входа, и дает подкурить, оценив аутфит Кима. Пока курит, облокотившись о капот черного мерса, высматривает в толпе у входа нужные ему лица. Замечает и усмехается. Чонгук и Джексон тащат пьяного Намджуна, пока Хосок идет рядом, снимает все на камеру и громко смеется. Тэхён быстро выбрасывает сигарету и выпрямляется, посмеиваясь с приближающихся альф. — Господи, что с ним? — чем ближе, тем смешнее. На лице у Намджуна красный отпечаток точно чужой ладони и след от красной помады, а на голове какие-то детские светящиеся рожки. — Где он раздобыл их – загадка и для нас тоже, — Чонгук кивает на рожки, смеясь. — Кстати, классные штанишки. Тэхён опускает взгляд на свои пижамные штаны с принтом мишек. Обожает их, мама подарила на Новый год. — Да, и тапочки улёт! — подмечает Джексон, тяжело дыша, все-таки его друг весит не пару килограммов. Хосок переводит камеру на брата, показывая его образ во всей красе. Тэхён не противится, и даже кружится пару раз, позирует, чтобы лучше разглядели. Тапочки в виде лягушек тоже мама подарила, к слову. — Что вы с ним сделали? — Ким подходит чуть ближе. — Он же просто мясо. — Да мы сами в шоке, Тэ! — Хосок продолжает снимать, включая в съемку и брата. — Он пошёл заказать ещё выпивки и пропал. Его не было всего полчаса. А нашли мы его уже такой бесформенной жижей. — Бедный, — Тэ подходит и наклоняется, осматривая его лицо, мало ли есть ещё повреждения и нужна медицинская помощь. — Может, у него что-то случилось? Чонгук улыбается, сердце успокаивать даже не думает, и знает этому причину. Недавно понял. Ему нравится, как Ким заботится о даже малознакомых ему людях. Он добрый и эмпатичный, всегда таким был. И даже если он изменился, стал более жестким и уверенным, то эти качества показывают его настоящего. Так и лезут наружу. Сейчас нет в нем ни капли фальши, которую он привык демонстрировать в его присутствии, нет даже желания ее снова показывать. Сейчас ему весело, он смеется не меньше альф, слушает шутки и шутит в ответ. Ему комфортно и с ним комфортно. Чонгук такого Тэхёна очень давно не видел. И безумно рад его возвращению. — Не бойся, ему просто нужно хорошенько проспаться, — говорит Джексон, когда они уже запихивают друга на задние сидения машины. — Так, быстрый перекур и по домам! Есть сигарета у кого? Тэхён возвращается к капоту, не стесняясь и не боясь облокотиться на него и при владельце. Сейчас он позволит себе любую наглость, потому что без него они с места не сдвинутся, если не захотят штрафа или лишения прав. Чонгук наблюдает за каждым движением, оглядывает омегу с ног до головы, в конце смотря в хитрые глаза. И ведь нравится ему все, что он видит. Потому и ответный взгляд не менее пылкий. Он этому омеге все позволить и простить готов, лишь бы тот был доволен. — Тэ, ты просто лучший, — говорит брат, подкуривая. — С меня подарок, проси что угодно. — Даже не стану отказываться, — усмехается, скрестив руки на груди. — Сам же предложил. — Чувствую, мне придется нехило потратиться, — усмехается брат и делает затяжку. — Если мой омега не будет забирать меня пьяным из клуба или бара, он не будет моим омегой, — говорит Джексон, вызывая смех у друзей. — Вам так повезло, пацаны, — кладет руки на плечи друзей, глядя то на одного, то на другого, а после на Тэхёна. — Так всё, поехали, — говорит Чон, выбрасывая окурок и растаптывая его. Идет к двери машины, открывает и садиться на место рядом с водительским. Тэхён садиться за руль, его брат и Джексон садятся по обе стороны от Намджуна. — Я все ещё удивлен, что Чонгук разрешил кому-то сесть за руль его… Как ты ее называешь? Детка? — спрашивает Ван, вызывая у всех смех, и лишь Чон закатывает глаза. — Ты избранный, Тэхён. Нам это только во снах снится. — Было бы это не в три часа ночи, и вы не были бы пьяны, я бы поверил, — усмехается и выезжает на трассу. — Сразу завезем Намджуна? — Да, потом Джексона, а потом домой, — говорит очередность Хосок, напоминая адреса друзей. — Только все к родителям, я не хочу потом из твоей квартиры через весь город ехать до дома, — ставит условие, никто не посмеет спорить. То, что Чонгук снова останется у них дома на ночь уже не так сильно волнует. Он просто успокаивает себя тем, что альфы пьяные и заснут быстро. Прошлого такого раза ему хватило, было даже чересчур. Повторять он не хочет. Хоть и наслаждается его присутствием рядом сейчас, медленно втягивая аромат альфы. Дорога до жилого комплекса, где Намджун снимает квартиру, не заняла много времени. Всего-то пару кварталов. — Так, ладно, мы с Хосоком отведем этого дьяволенка до кровати, а вы ждите здесь, — говорит Ван, в очередной раз смеясь над этим светящимся аксессуаром на голове друга. Альфы берут друга под подмышки и ведут в сторону входа в дом. Тэхён глушит двигатель, из-за чего тишина заполняет пространство. Тэхён даже не смотрит в сторону альфы, но чувствует чужой взгляд на себе. Нервно облизывает губы и снимает очки, зачесывая блондинистые волосы назад. Сейчас даже дерзить нет желания, хочет поскорее вернуться домой и лечь в свою теплую кровать, чтобы поскорее сны увидеть. Сладкие и мокрые. А утром все забыть и сделать вид, что это ничего не значит. Чонгук оглядывает профиль омеги, следит за всеми движениями, откровенно пялится. Не может иначе, потому что Тэхён красивый и притягательный. Он сердце заставляет биться чаще, дыхание от него спирает, а может Чон просто заболел. Но ему так хорошо, и так нравится, что рядом именно он. Все остальные просто фон. Тэхён даже в таком небрежном, максимально домашнем виде манит к себе, притягивает получше всякого магнита. Чонгук уже осознал, что попал в сети. Он сам в них отдался. — Прекрати смотреть на меня, — не выдерживает Ким, повернувшись к старшему. — Почему нет? — Можешь влюбиться, — отшучивается, фальшиво усмехнувшись. В его случае надо не смеяться, а плакать. Это ведь не шутка совсем. Это реальность. Его рай или ад, не может определиться до сих пор. А может, и то, и другое сразу. Чонгук на эти слова улыбку тянет. Вид такой довольный, будто услышал то, что и хотел. — А может я уже? — говорит Чон, прежде чем сделать то, что давно желал. Старший одним рывком притягивает Тэхёна к себе за шею, впиваясь в его губы своими. Омега замирает, не двигается, будто бы даже не осознает, что сейчас происходит. Дает себя целовать, но не отвечает. Чонгук же не давит, легко сминает чужие мягкие губы, и чмокнув напоследок, отстраняется. — Что ты делаешь? — спрашивает шепотом Техён, после того, как Чон оторвался от губ. Глаза старшего прикрыты, своим лбом касается лба Тэхёна и дышит тяжело. И все равно ему мало. Он попробовал на вкус, и теперь ему просто необходимо сделать это ещё раз. — Я и сам до конца не понимаю, Тэ, — глаза открывает, смотрит из-под лба, пытается там увидеть ответ. И видит, но вслух не произносит. — Шутка какая-то? Чонгук, ты не маленький мальчик, — Тэхёну не нравится это, потому и отстраняется, оттолкнув рукой от себя. — Ты взрослый мужчина, ты должен разбираться в своих чувствах, — Чон слушает внимательно, и взгляд его больше не такой туманный, будто весь алкоголь выветрился из него за секунду. — Помнишь, ты сказал мне, что я не игрушка? И ты прав. Я не игрушка, с которой можно играть, когда тебе хочется, когда тебе скучно или одиноко. И меня так просто не получишь. Если ты действительно хочешь меня – заслужи меня. Тэхён хоть и влюблён, но он больше никогда не будет слабым перед ним. Он заслуживает самого лучшего, и вот так просто не позволит кому-то завладеть собой, думая, что приз в его руках. Даже Чонгуку. — А помнишь, ты сказал мне, что я жадный? — Ким кивает. Конечно, он помнит, как такое забыть. У него потом весь вечер тахикардия была. — Ты тоже оказался абсолютно прав. Я не хочу делить тебя с кем-то ещё. Как тебе это удалось, я понятия не имею, но я даже не собираюсь противиться этому. Я шанс хочу. И если получу его, то всё сделаю, чтобы быть достойным тебя. И шепот этот, пробирающийся по клеткам тела до самой души, заставляет верить. Взгляд умоляет. Руки просят. — Ты пьян, — вспоминает Ким. — Ты завтра будешь жалеть об этом. Ну, конечно, это всего лишь мимолетный порыв, который альфа может даже и не вспомнить утром. А Тэхён дурак, что позволил себе хоть и на секунду, но обрадоваться. — Да, я пьян, — соглашается, тут и не поспоришь. Снова приближается, говорит в самые губы, слегка касаясь, но не целуя. — Но я не буду жалеть. Я хотел сделать это со дня приезда. Ты из головы моей не выходишь. С ума меня сводишь, Тэхён. Просто с ума. И снова целует, не дает и шанса на протест. Прижимает к себе ближе за шею, пальцами затылок массирует, и когда от приятных ощущений омега слегка приоткрывает рот, проникает в него языком, углубляя поцелуй. Он бы притянул его к себе ещё ближе, на колени бы усадил, чтобы ни сантиметра пространства между, но скоро вернутся друзья. И если бы Джексон понял, то реакция Хосока непредсказуема. Младший в ощущениях растворяется, руками держится за чужие плечи, потому что невозможно. Нельзя такое говорить и после целовать. Да ещё как целовать! Может быть Тэхён просто слишком сильно и слишком давно влюблён, но он сейчас чувствует себя так, будто он на седьмом небе от счастья. Как все люди, чьи мечты сбылись. Сейчас исполнилась самая большая мечта Тэхёна. — Чонгук, — зовёт сквозь поцелуй альфу, — нам нужно остановиться, — Чон опускается к шее, покрывая поцелуями уже ее. — Я знаю, — дышит горячо, целует горящую огнем кожу, облизывает ее, вызывая тихие, едва слышимые стоны. Но Чонгук всё слышит, из-за чего оторваться ещё сложнее. — Ещё минуту. — Чонгук, сейчас вернется Хосок, я не хочу, чтобы он увидел это, — отталкивает альфу, глядя в его потемневшие глаза. — Давай хотя бы доедем до дома. — Все, едем домой, — в машину забирается только Хосок. — Джексон остался у Джуна, он чуть не облевал ему весь туалет, сейчас в обнимку с ним же. Буквально за пару секунд до этого эти двое успели оторваться друг от друга. И сейчас профессионально делают вид, что ничего не произошло, пусть и у Кима и красные от смущения и желания щеки, а у Чона довольная улыбка до самых ушей. Ещё никогда Чонгук так сильно не радовался тому, что кого-то стошнило. Скажет Джексону спасибо позже. А пока он периодически поглядывает на омегу тем самым взглядом, вгоняя в краску ещё больше. А когда Хосок засыпает, облокотившись головой о стекло, тянется своей рукой к чужой на коробке передач, и переплетает пальцы. Всю дорогу переглядываются, Чонгук целует его руку, вдыхая полюбившийся аромат, Тэхён смущается жутко, но улыбается такой счастливой улыбкой, стоит только Чону шепнуть что-нибудь сладкое на ухо. Совсем забывается, отдается моменту, не думая о завтрашнем дне и его возможных ударах о реальность. Тэхён устал думать о будущем, постоянно прокручивая в голове, что если сделает так, как нужно, потерпит, то все наладится. На самом же деле, все эти жертвы теряют всякий смысл, когда Чонгук одним лишь взглядом все рушит. Этой ночью он убегать не станет. Может он слабак и поступает неправильно. Но влюбленных не судят. И дома, глубокой ночью, когда Хосок отрубается буквально через пару минут после соприкосновения головы и подушки, Тэхён находит Чонгука. Или Чонгук находит его. Ким даже сориентироваться не успевает, как его хватают за руку и тянут на себя, прижимая к стене в углу у лестницы, где их точно не услышат и не найдут, по крайней мере, сразу. Омега успевает сделать лишь вдох, хочет что-то сказать, но его тут же затыкают. Чужой запах тут же бьет по ноздрям, заставляя замереть на месте и вжаться в эту чертову стену за спиной. И уже через секунду отлипнуть от нее, чтобы прижаться к теплому телу того, о ком полжизни грезит. Чонгук целует жадно, одной рукой держит за подбородок, а другой тянет за талию ближе к себе. Лижет, кусает, оттягивает нижнюю губу, тут же прижимаясь обратно. У Тэхёна голова кругом то ли от чужого аромата, то ли от осознания происходящего. А может от всего сразу, он не понимает. Он сейчас будто во сне, и все что ему хочется, это чтобы этот сон не заканчивался никогда. Чонгук чертовски хорошо целуется. Если бы он не держал Тэхёна, тот бы уже давно рухнул, настолько ему сейчас хорошо. — Я так сильно хочу тебя, Чонгук, — рука проходится по плечу, опускаясь к груди и прессу, губу нижнюю прикусывает, впитывая в себя каждый момент. — Я так долго тебя ждал. — Я бы тебя вечность из постели не выпускал, — сжимает в ладонях сочные ягодицы, опускаясь к шее. — Всего бы облизал, зацеловал и вылизал. А после бы специально медленно трахал, чтобы ты скулил и просил быстрее и сильнее. И я бы тебе это дал, — рукой пробирается под кромку домашних штанов, находя уже вставший и обильно текущий омежий член. Тэхён все это время был без белья, чертенок. — Не надо, — шепчет на ухо, а после тихо скулит, как Чонгук и сказал, стоит тому сжать ладонь вокруг плоти. — Не здесь, Чонгук. — Черт, я же не засну, зная, что ты за стенкой, — руку с члена не убирает, в глаза заглядывает, такие же темные, как и его. Оба хотят. — Я от одной только мысли, что ты у себя в комнате будешь ласкать себя, позорно кончу в трусы. — О, я обещаю представлять тебя в этот момент, — ухмыляется, большим пальцем поглаживая скулу. — Всё, остановись, — Тэхён слегка отталкивает Чона, показывая протест. — Я тебя, вообще-то, терпеть не могу, забыл? И это все ничего не значит. — Да, я заметил, — улыбается до самых ушей. Ситуация, в которой они оказались, говорит об обратном. — Ты просто мастер в ненависти. Столько меня избегал. — Были причины, значит, — отстраняется от альфы, хочет обойти, но не дают. Ловят, обхватив за живот, и прижимают спиной к себе. Дают себя почувствовать. — Ну, ты чего? — губами проходится по шее, едва касаясь, аромат цветов втягивает и тает. — Я обещаю, что все исправлю. Пожалуйста, поверь мне. Я больше никогда тебя не оставлю. — Идём спать, Чонгук, — Ким слегка поворачивает голову, чтобы взглянуть в глаза альфы. Верит. Берет в свою руку ладонь старшего и тянет в сторону комнат. Комната омеги и его брата рядом, в коридоре они и расходятся. — Спокойной ночи, Тэхён, — желает и целует не в губы, а в щеку, вызвав этим миллионы мурашек по всему телу. Нежно и чувственно. Искренне. — Сладких снов, — желает в ответ и, потянув за ворот футболки на себя, добавляет шепотом в губы: — в следующий раз я сам на тебя запрыгну, обещаю, — ухмыляется и чмокает в губы, после скрываясь за дверью своей комнаты. Обещает себе, что завтра все расставит на свои места. Ведь Чонгук сделал шаг.

🌆🌆🌆

Тэхён никогда не был слабаком, пусть некоторые его таковым и считали. Для него никогда не было преград, если он хотел чего-то. Отец с раннего детства учил добиваться своего любой ценой, но только если это действительно ему нужно и не вредит. Так и было, будь то первое место в олимпиаде по математике или поступление в лучший университет страны. И лишь один раз он облажался. Когда дело коснулось сердца, не смог совладать с собой, со своими чувствами, стесняясь и боясь, что отвергнут. Таким трусом он себя ещё никогда не чувствовал, хоть и знал, что шансов у него минимум. Он мечтатель, но больше реалист. Его признание четыре года назад ничего бы не изменило. Зачем взрослому, амбициозному, с ума сойти какому красивому альфе обычный, ничем не примечательный подросток. Все было решено изначально, ведь последствия очевидны. А сейчас что? Что-то изменилось? Вот он, едет в лифте дома, где живет, похоже, что первая и, скорее всего, единственная любовь Тэхёна. Тот, кто может и уничтожить и возродить. Тот, кто всегда будет номером один. Он это признает, потому что за свои двадцать лет встретил немало альф. И был бы хоть один, который ну немного, капельку, но всё-таки кольнул бы его сердце. Но никого. Просто напасть какая-то. Чон Чонгук оказался паразитом, который не вытравить. Да и хочет ли этого Тэхён? Омега стоит, мнется перед дверью, с мыслями собирается, ругает себя, практически уговаривает вернуться домой. Снова сбежать. Но опять вспоминает сегодняшнюю ночь. Очень надеется, что это был не пьяный бред, не инстинкты или случайное возбуждение. Тэхён поверил в искренность, и сейчас хочет забрать свое. Тэхён уже не помнит, когда он не сбегал. Постоянно бежал от чувств, пытаясь заглушить их. Маску надевал, внушая себе то, что никогда не будет правдой. Он всегда будет любить его. Пальцем поманят – как собачонка прибежит. И может быть это не правильно, может быть это слабость или унижение, но Тэхёну не стыдно. Тэхёну плевать. Как ему может быть стыдно за чувства, ещё и настолько сильные? Влюбленных судить нельзя. Только Ким тянется рукой к звонку, как дверь открывается и из квартиры выходит незнакомый омега. Тэхён первый раз в жизни его видит, да и не то чтобы он знает всех друзей и знакомых Чонгука. Тэхён никак бы на этом не заострил внимание, если бы Чон не стоял в проеме без футболки, с растрепанными волосами и явно утомленный. — Привет, а ты что здесь делаешь? — спрашивает Чон, увидев знакомую макушку в проеме. — Адресом ошибся, — отмахивается Ким, нажимая на кнопку лифта. — «Нужно уносить ноги», — в мыслях. Ещё немного и не сдержится. — Тэхён, — вздыхает и смотрит своим взглядом чернющих глаз, от которого мурашки бегут. — Что случилось? Почему ты здесь? — Потому что дурак, — губу нижнюю прикусывает, и слёзы сдержать пытается. Но глаза блестят и ещё чуть-чуть, и прорвет. — Как я только мог подумать… Это была ошибка. Спокойной ночи, Чонгук. — Тэхён! — снова зовёт по имени максимально серьезным голосом, заставляет замереть на месте, что хочешь не хочешь, не сдвинешься. — Подумать что? — Что у меня есть шанс, — почти шепотом отвечает Ким. — У нас. Что это был не просто пьяный поцелуй этой ночью. Что у тебя есть чувства ко мне. — С чего ты взял, что это все не так? — Например, с того, что из твоей квартиры минуту назад вышел незнакомый мне омега, а ты стоишь полуголый, — по факту Тэхёну ничего не обещали, они не в отношениях и Чонгук может делать все что хочет и с кем хочет. Но он совсем недавно был с ним, вроде как даже в чувствах признался, а теперь из его квартиры выходит незнакомец. — Тэ, это был доставщик, у меня телефон сломался, вот я и заказал новый, — спокойно говорит Чон, облегченно выдыхая. — А внешний вид мой… Я отсыпался, меня Хосок полночи пихал ногами и руками, я глаза прикрыл на часа два всего. И ещё совсем позабыл о доставке. Дверь открыл в чем попало, потому что думал, что это Хосок. Он обещал заехать сегодня. — Ты поэтому на звонки и сообщения не отвечал? — Я могу тебе телефон показать, он до сих пор ещё в коробке, даже пленку не снял. — Покажи! — Чон усмехается и кивает головой, чтобы Ким вошел в квартиру. Тэхён так и остаётся мяться в коридоре, даже обувь не снимает, потому что от этой неловкой сцены ему стыдно. Чон возвращается с новенькой коробкой в руках и документах об оплате с сегодняшней датой и временем. Не соврал. — Ладно, я все понял. Прости за этот спектакль, — возвращает все обратно. — Ну, я тогда пойду. — Стоять! — снова Ким замирает, ему хватило одного слова и тона, даже ручки двери не успел коснуться. — Не думаешь, что нам нужно поговорить? — Эм, нет? О чем? — стыдно ему, вот и чушь несет. Но в этот раз не сбежит. Не дадут. — Разувайся, Тэхён, — и подходит вплотную, чтобы закрыть дверь на ключ. — Чтобы не сбежал. Тэхён, разумеется, слушается. Проходит вовнутрь квартиры, где был уже пару раз. Слабый свет настенного фонаря успокаивает, потому что не так сильно будет видно красных щек. Каким бы уверенным Тэхён ни был, Чонгук все ещё с голым торсом, и он все еще влюблён в него. Идет за старшим, заглядывается на сильную спину, не может не. Слабак, падок на этого мужчину. Заходят в гостиную, Тэхён садится в полюбившееся ему ещё в прошлый раз кресло. Чонгук не спешит, стоит напротив, руки на груди скрестив. — Ну, говори, зачем приехал? — улыбка на лице Чонгука пусть и легкая, но самоуверенная. Он знает, что сейчас услышит то, что им обоим нужно. — Признаться приехал, — глаза отводит, не может смотреть на альфу, не тогда, когда тот откровенно пялится. Не одному же Тэхёну можно это делать. — В чём? — знает ведь в чем, дурачится, выпытывая признание. — Ты же знаешь, — отмахивается и край подушки теребит, нервничая. — Хочу услышать это от тебя, — Чонгук садится напротив, пододвинув второе кресло, коленями касаясь коленей младшего, отбирает подушку и чужие ладони в свои берет, успокаивая. — Я не пожалею? — смотрит на переплетенные пальцы. Следит за каждым движением, поглаживанием, а когда поднимают руки и подносят к лицу, целуя по очереди каждую костяшку, и вовсе улетает куда-то на небеса. Не верит в происходящее. — Обещаю, что нет, — тепло улыбается, а во взгляде всё. — Я люблю тебя, — говорит тихо, глядя в глаза. Боится увидеть там разочарование, но в ответ лишь широко улыбаются. — Я готов хоть сто раз повторить, я уже ничего не боюсь, а чувств своих тем более. Я тебя люблю. Давно. Очень давно. И даже после твоего отъезда, я не смог забыть. А это безразличие по отношению к тебе на протяжении всех этих недель – это просто маска. Я никогда не ненавидел тебя. Я просто пытался оттолкнуть, думал, что эта псевдо-ненависть поможет мне разлюбить. На самом деле, я чуть держался. Стоило тебе появиться в поле моего зрения, как я плыл как масло. Да я ещё тогда, в детстве, понял, что ты единственный, кто достоин меня, понимаешь? — голос совсем немного, но дрожит. Он столько раз прокручивал этот момент у себя в голове, а теперь это все по-настоящему. — Ты умный, ты сильный, ты чертовски красивый и на сто процентов в моем вкусе, с тобой мне всегда весело и интересно. Да я возбуждаюсь с полуоборота, стоит тебе посмотреть на меня своим взглядом черных глаз! И ни один альфа за эти годы даже на половину не приблизился к твоему совершенству, Чонгук. Ты нужен мне. Чертовски сильно нужен, — шепотом в губы. И нет в этих словах мольбы. Тэхён отлично справится и без Чонгука, просто нужно захотеть. Его мир не рухнет с его уходом, человечество не исчезнет. Может быть, сердце он больше не соберет, но хотя бы попытается это сделать. Но сейчас он хочет Чонгука. Так сильно, что руки потрясываются и голова кругом от одной лишь мысли, что это может стать явью. Щеки чужой касаются пальцами, поглаживая. — Я, видимо, в прошлой жизни детей и женщин спасал, раз в этой меня полюбил такой омега, как ты, — улыбается и тянется вперед, трется носом о чужую щеку. — Все просто умрут от зависти, — в этот раз целует аккуратно, без нажима, вкладывая все свои чувства. Легкие касания, но Тэхён плавится получше пломбира на солнце. Неужели, все не зря? — И ты мне нужен. Чертовски сильно, — лбом ко лбу, глаза прикрыв. — Я такой дурак, Тэ. Так виноват перед тобой… — Не надо, — обнимает за шею, прижимаясь ближе. Чон тянет на себя, усаживая на колени. — Я тебе все прощаю, — лицо в чужих ладонях, легкие и быстрые поцелуи в скулы, подбородок, лоб. — Я с тобой безумно счастлив, и это затмевает абсолютно всё. Чонгук теплыми руками пробирается под свитер младшего, гладит спину и бока, утыкается в шею, целует и аромат втягивает, расслабляясь. Их идиллию прерывает звонок в дверь. — Чёрт, это, наверное, Хосок, — шепчет Чонгук, но от омеги отстраняться не спешит, лишь голову поднимает, смотря на реакцию омеги. — Расскажем ему? — Давай не сегодня, — отлипнуть все-таки приходится, потому что звонки продолжаются. — Он надолго? — Не знаю, он сказал, что хочет поговорить со мной о чем-то важном, поэтому приехал, — альфа встает, опускает Тэхёна, но рук с талии не убирает. Чмокает в губы и только после отстраняется. — Можешь спрятаться в спальне, я постараюсь как можно быстрее закончить с этим. Там ноутбук на столе. Тэхён кивает. Идёт за Чонгуком к двери, чтобы захватить обувь. Шлёпает старшего по попе и, хихикая, убегает в спальню. Чонгук лишь ухмыляется на шалость своего парня и открывает дверь. — Привет, — Хосок заходит в квартиру к другу, жмет руку и вручает тому в руки пакет с чем-то. — Чего так долго? — Привет, — Чонгук заглядывает в пакет и присвистывает. — Что за повод? — Нужно кое-что обсудить, — друзья проходят на кухню. — Это просто чтобы разговор лучше пошёл. Младший альфа ставит бутылку с ромом на столешницу и достает стаканы и лёд. В мыслях сейчас только Тэхён, который один в его спальне, и ему бы к нему сейчас. — У меня сегодня какой-то день серьезных разговоров, — наливает напиток по стаканам и протягивает лучшему другу. — Ну, что случилось? Хосок выдыхает и выпивает залпом. — Что ты думаешь насчет Тэхёна? — не медлит и не заходит издалека. Ему нужно знать здесь и сейчас, потому что самое ценное в его жизни мучается, нужно вмешаться и решить проблему. — А что я могу думать на его счет? Что ты имеешь ввиду? — Чонгук хмурится, наливая другу ещё. — Ну, как он тебе, как омега? — Хосок никогда бы в жизни не стал влезать в чужие отношения, если бы что-то не случилось. И, видимо, все серьезно. — Тебе что-то Тэхён рассказал? Что-то произошло? — Чонгук начинает нервничать, потому что таким серьезным он друга никогда не видел. — Произошло, — кивает и смотрит серьезно. — Тэхён в тебя влюблён, вот что случилось. — Это он тебе сказал? — Нет, я сам понял, ещё тогда, перед твоим отъездом в штаты. На этих словах Чонгук выдыхает, но виду не подает. Они ведь с Тэхёном решили не рассказывать все сегодня. Младший лишь хмурится, будто удивлен, отпивает из стакана и садится напротив друга. — Ты хочешь знать, нравится ли мне Тэхён, я правильно понимаю? — Да, — кивает, крутит в руке снова опустевший стакан. — Ответь, но сперва послушай. Я помню, что ты сейчас весь в работе, тебе вообще не до отношений, я все прекрасно понимаю, я и сам такой же, — рукой на себя указывает и выдыхает, потому что не любит он влезать в чужие головы и души. — Я просто прошу не играться с Тэхёном, ладно? Ты скоро вернёшься в Америку, а он будет страдать. — И как это я играюсь с ним? — Ты бы видел, как ты смотришь на него, — старший давно заметил их переглядки, и несмотря на их прерыкания, видит больше. Даже когда они не видят. — Как улыбка расползается при его появлении, как дурак выглядишь. Как помогаешь ему, защищаешь, смешишь. Его это будоражит. Будь я омегой, я бы и сам не устоял. — Спасибо за комплимент, конечно, но…Ты правда думаешь, что я бы посмел навредить твоему брату? — ухмыляется Чонгук. Знал бы Хосок чуть больше… — Нет, в этом плане я тебе доверяю, абсолютно, — Чон отмахивается рукой, никогда бы не усомнился в своем друге. — Просто может ты и сам не осознаешь, что делаешь. Со стороны иногда виднее. Тэхён, хоть и мой брат, но я же не слепой. Он очень красивый омега. — Хосок, я все прекрасно осознаю. — То есть? — щурится, улавливая суть слов младшего. — Что ты имеешь ввиду? Чонгук же, допивает свой ром и встает из-за стола. Подходит к другу и хлопает его по плечу. — Подожди здесь пару минут, — уходит в сторону спальни. Тэхён, как брошенный щеночек сидит на кровати, даже ноутбук не стал брать, и смотрит в окно, за которым горящий огнями город, только начинающий свою ночную жизнь. Оборачивается и улыбается вошедшему альфе, встает с кровати и идет навстречу. — Хосок ушёл? Так быстро? — Тэ, давай расскажем сейчас? — подходит к омеге вплотную, кладет руку на щеку и поглаживает большим пальцем, тот ластится навстречу. — Поверь, мы его не сильно удивим. — Он тебе что-то сказал? — Тэхёну бы сейчас в объятиях этих утопать, а не в чужой спальне прятаться. — Ну, от части. Это все равно рано или поздно случится, — протягивает руку, Тэхён конечно же берет. — Не бойся, просто доверься. Из комнаты выходят за руку, на кухню заходят также. Хосок сперва даже не замечает брата, задумавшись над чем-то и голову опустив. А когда все же видит двоих перед собой, то Чонгук омегу уже обнимает со спины, положив подбородок на плечо, и довольно улыбается. — Это что ещё такое? — глаза Хосока округляются. — Ты что здесь делаешь? И почему вы так стоите? — Привет, братик, — рукой машет, губы поджав. — Дружище, я безумно влюблён в твоего брата, — признается не только другу, но и омеге. Он ведь ещё не произносил это вслух. Теперь точно никаких недосказанностей. — И я хочу быть с ним. — Шутите, да? — нервно усмехается, до сих пор глазам и ушам поверить не может. — Розыгрыш? — Нет, Хосок, — мотает головой Чонгук. — Это правда. Хосок сглатывает и отпивает из стакана. Удивлен. — Вы за нос меня сколько времени водили? — Не долго, на самом деле, — Чонгук улыбается, садится снова на стул и тянет к себе Тэхёна, усаживая на колени. — И ты вот очень не вовремя сегодня решил заехать, знаешь… — Так вы тут… — брови Хосока ползут на лоб. — Нет! Хосок, нет! — тут же вклинивается Ким. — Мы буквально полчаса назад обсудили, что между нами. — Ну да, конечно, — нервно усмехается, глядя на парочку напротив. — И полуголый Чонгук мне ни о чем не говорит. — Но он изначально был без футболки! И вообще, даже если и так, я уже взрослый, какое тебе дело до моей половой жизни? — Мне до нее нет никакого дела, — отрицает старший. — Но как же так? Как ты мог, Чонгук? — В смысле? — удивляется Чонгук. — Ты против? — Я-то может и не против, — на себя указывает рукой. — Но вот отец наш тебя просто размажет по стенке, — и губы поджимает. — Что ты несешь? — омега глаза закатывает. — Да отец, если ты забыл, Чонгука просто обожает. — Да, но в тебе он вообще души не чает. Да он ни одного альфу к тебе не подпускает! — Допустим, это так, но, — Тэхён поднимает указательный палец вверх и продолжает: — по моей же просьбе он их и прогоняет. Еще он знает с самого начала про мои чувства к Чонгуку. И напоминаю ещё раз, он все ещё обожает его. Да отец больше всех обрадуется, когда узнает о нас. Сколько он моих соплей наслушался, сколько слёз вытер. — Ну вы даете! — Хосок наливает себе в стакан ещё рома. — Хотя, если так подумать, уж лучше ты, чем какой-то незнакомый альфа. Тэхён разворачивается в руках альфы, обнимает его, утыкаясь носом в шею и глаза прикрывая. Так хорошо и спокойно ему ещё никогда не было. Его главная мечта сбылась. О чем мечтать теперь? — Так, ладно, домой пора, — Хосок, увидев такую милую картину перед собой, не хотел ее прерывать, но домой действительно нужно. — Ты со мной? Обращается к брату, получая отрицательный моток головой. Спросил просто ради приличия, прекрасно зная ответ заранее. — Скажу родителям, что ты у Чимина, — Хосок хороший брат, всегда прикрывал его, и никогда не осуждал. — Ладно, пошёл я. Дверь сам захлопну. Голубки, блин. Чонгук одобрительно кивает, махнув рукой на прощанье. Тэхён вообще будто ничего не замечает. Уткнулся себе, втягивает аромат и чуть ли не мурлычет. Чон бы так всю ночь простоял, но зачем стоять, когда можно лежать. — Тэ, Хосок ушёл, — шепчет на ухо. В ответ лишь мычат. — Пойдем в кровать, спать пора. — Мы будем спать вместе? — А ты как хочешь? — Хочу с тобой, — снова прижимается к альфе, губки надувая. — Хочу обниматься, целоваться, снова обниматься, и снова целоваться. Можно? — Жизненно необходимо, — улыбается и целует, но не глубоко. Для этого ещё целая ночь впереди. Да и не только ночь. Вся жизнь, желательно. — Тогда скорее в постель! — оживает и тянет старшего в сторону спальни. И лежа в кровати, в футболке альфы, положив голову ему на грудь и слушая чужое сердцебиение, пальчиком вырисовывая неизвестные даже ему узоры, Тэхён думает о том, что не зря ждал. Чем дольше ждешь, тем лучше приз. А тут вообще джекпот. Чонгук, обнимает за талию, иногда пальцами гладит бедро, вызывая мурашки, целует в макушку, а после и в губы, потянув омегу к себе повыше. Пальцы рук переплетает, глаза разглядывая, что при слабом свете фонаря все равно сияют. Потому что счастлив. — Я скоро должен вернуться в Америку, — напоминает младшему, разнеженному ласками. — Отношения на расстоянии – это непросто. Ты уверен, что готов к этому? Я не хочу делать тебе больно. — Чонгук, я тебя всю жизнь ждал, — Ким улыбается и трется носом о чужой нос, поправляет волосы альфы. — Я не вижу никакой проблемы. Ты будешь прилетать сюда, я смогу летать к тебе. Мы можем созваниваться каждый день по видеосвязи, переписываться. Давай попробуем, а потом посмотрим. Я просто хочу быть с тобой, понимаешь? И готов на всё. Я же сказал, ты очень мне нужен. Чонгук на эти слова отвечает поцелуем. Тянет омегу на себя, языком проникает в приоткрытый ротик, углубляя поцелуй. — Кто-то обещал мне, что запрыгнет на меня, — шепчет на ухо, прикусив за мочку. Тэхён довольно мычит, глаза прикрыв. — Ну, раз обещал, придется исполнять, — ногу через альфу перекидывает и ловким движением усаживается ему на бедра, упираясь руками в грудь. — Господи, если ты есть, спасибо, — шепчет Тэхён, глядя на картину маслом перед собой, облизывается и губу прикусывает, слегка ерзая на чужих бедрах, чувствуя чужое возбуждение. — Я так долго этого ждал. И теперь это всё – моё, — ладонями по груди, по прессу, спускается ниже, хватаясь за лямку штанов и белья. — А это, — омегу хватают за ягодицы, сминая их и вырывая тихий стон, когда слегка толкаются вверх, имитируя толчок и давая возможность почувствовать себя, — всё моё. Руками по всему телу, губами следуя за ними. Вдохи ловят, и выдохи. Тянут крепче, глаза прикрывая, и температура в комнате поднимается выше на градусов десять, не меньше. Назад дороги нет. Футболка с тела омеги стягивается аккуратно, но быстро, летит куда-то в сторону двери, оставляя младшего только в белье. Чонгук взглядом впивается, насмотреться не может. От глаз к губам, от губ к шее, от шеи к ключицам. Плывёт, запоминает, впитывает. А после замечает знакомую вещь на чужой шее. — Я так и предполагал, — усмехается Чон, наконец разглядев поближе тот самый кулон на шее омеги, поддев его пальцем. — Я думал, что потерял его. — Ты и потерял, — Тэхён снимает его через голову. — Я нашел его у нас дома, на веранде, а вернуть не успел. Ты улетел в штаты. — Мне его папа подарил на день рождения, — кулон в форме небольшого восьмиугольника с камнем сапфира и на тонкой золотой цепочке сейчас покоится в ладони омеги. Чонгук так сильно расстроился, когда понял, что кулона нет на шее, и найти тоже не смог. Что угодно бы потерял, но только не эту вещь. Самое важное для него, и то не сберег. — Да, я знаю, — Тэхён тепло улыбается и надевает кулон на шею альфы. — Не теряй его больше. Чон притягивает младшего за шею к себе, слегка приподнимаясь, целует. Благодарит. — Спасибо. Тот ерзает на бедрах, провоцирует и дразнит, не может отлипнуть. Как жвачка прилип, чужую шею выцеловывая, шальными руками спускаясь вниз. Пробирается под слой ткани, которая скрывает вставший, налитый кровью большой член. Дотрагивается. Довольно улыбается. Идеальный. Кто бы сомневался. Не хочет медлить, потому сразу начинает двигать рукой туда-сюда, после чего слышит тихие стоны альфы прямо на ухо. Руки на его ягодицах сжимают их сильнее, разводят в стороны, а губам жизненно необходимы губы Тэхёна, потому-то и вгрызаются с новым диким поцелуем. Чонгук меняет их местами, нависая сверху. Ким закидывает ножки ему на поясницу, обнимая за шею, ни на секунду не отлипает от губ, и те точно уже раскраснелись и распухли. — Чонгук, я сейчас взорвусь, — шепчет сквозь поцелуй. Тянется к штанам альфы и стягивает их вместе с бельем вниз. — Нетерпеливый, — Чон избавляется от лишнего и возвращается к омеге, освобождая и его от мешающих тряпок. Опускается губами к груди, а пальцами нащупывает розовые набухшие соски, сжимая и разжимая, а после настигая их языком. Тэхён ни на секунду не сдерживает себя, стонет и на кровати ерзает. И вправду готов взорваться. Так сильно хорошо. Чонгук спускается все ниже, оставляя мокрые следы. Тэхён руки в смоляные волосы запускает, сжимает их меж пальцев и ножки шире разводит, стоит альфе дотронуться до него там. После Чон забрасывает ноги младшего себе на плечи. Омегу подбрасывает, слышится протяжный стон, когда язык достигает его сжимающейся и разжимающейся дырочки. Дыхание учащается, как и сердцебиение. Чонгук руками помогает себе, разводя половинки в стороны для лучшего проникновения, естественную смазку языком собирает, толкаясь языком все глубже. Стоны и метания Тэхёна очень нравятся, и так сильно заводят, что ещё немного и он сам лопнет от перевозбуждения, но терпит ради омеги. Сейчас все делает для него. Потому и растягивает долго и аккуратно, чтобы без боли продолжить. — Чонгук, либо ты сейчас же возьмешь меня, либо я откушу тебе член, так и знай, — Тэхён смотрит на альфу с любовью и жадностью, пока тот раскрывает пакетик с презервативом и после натягивает его на член. Чон же на эти просьбы только ухмыляется и ложится рядом на спину. — Попридержи свои зубки для другого, — хлопает по бедрам. — Прыгай, — видит довольное лицо и прикушенную губу. Тэхён, разумеется, только за. Ким любит эту позу и умеет показывать себя во всей красе, прекрасно зная, как выжать из нее максимум удовольствия для двоих. Усаживается снова на крепкие бедра альфы, специально проезжаясь по возбуждению пару раз, а после заводит одну руку за спину и вводит в себя сперва головку, сдерживая стон благодаря закушенной губе. Чонгук большими ладонями хватается за мягкие половинки, разводит их в стороны и приподнимает бедра, входя глубже. После этого Ким не сдерживается. Он опирается руками в чужую накачанную, татуированную и загорелую грудь, начинает двигаться, приподнимаясь и опускаясь, постепенно наращивая темп, и Чонгук в этом ему помогает, не давая сбиться. Стоны их двоих заполняют пространство, а ароматы смешиваются, создавая совершенно новый, неповторимый. Чонгук привстает, обнимая Кима за лопатки, и целует, не прекращая точные и глубокие толчки. Тэхён держится за плечи, насаживается слегка круговыми движениями, губы старшего кусает при каждом попадании члена по чувствительному комочку нервов. — Я так тебя люблю, — признается шепотом в самые губы, не может больше держать в себе. Этот омега захватил его целиком и полностью. Пленил, затянул в свои сети, а Чонгук, на самом-то деле, сдался добровольно. — Ты не говорил, что ты вор. Ты просто украл моё сердце, Ким Тэхён. Я даже заметить не успел. — И не собираюсь возвращать, — таким же шепотом прилетает в ответ вместе с последующим протяжным стоном. — Один-один. Чон делает рывок и опрокидывает омегу на спину, нависая сверху. Закидывает одну ногу себе на поясницу, придерживая ее за бедро, сжимая. Кусает за подбородок и ускоряется, вбивая Тэхёна в матрас. Теперь комнату заполняют ещё и скрипы. Тэхён утыкается лицом в изгиб шеи старшего и ногтями впивается в его спину, оставляя красные полосы, когда Чонгук находит максимально хороший угол для проникновения. — Да, Чонгук, прямо здесь, — стонет и мычит, подмахивая бедрами. — Быстрее, я почти… Старший, разумеется, слушает своего омегу и дает то, что ему надо. Подхватывает под колени и ускоряется, глядя на Тэхёна, который места себе не находит, глаза прикрыв. Омеге хватает нескольких минут и он кончает, с последним громким стоном, застывшим на губах. Чонгук же, еще не достигнув пика, делает ещё несколько толчков, сжимая покрасневшие ягодицы младшего. Последние три проникновения выходят самыми глубокими и рваными, Чон изливается в презерватив, не выходя из нутра и закинув голову к потолку, протягивает первую гласную. И это ночь для них была бесконечно короткой. Кто вообще придумал утро? Но солнце встречает, будит своими яркими согревающими лучами, обволакивая теплом слитые воедино тела, укрытые белыми простынями. Как там говорят? Кто дольше ждёт – тому и лучшая награда? И победил не только Тэхён.