It's us, fathers.

            Помещения “Закусочной” наполнены множеством украшений: на стенах, выкрашенных серыми полосами, закреплены небольшие разноцветные элементы в виде конфетти; с фиолетового потолка к голубоватому полу протянуто множество полос разных цветов и оттенков; а к деревянным столам привязаны кучки воздушных шариков: синие, жёлтые, зелёные, красные. Перед крупной деревянной сценой на потолке располагаются четыре прожектора, поочерёдно меняющие цвета испускаемых лучей света, а рядом с одной из внутренних дверей висит изображение головы Фредбера в деревянной рамке. — Куда это ты так смотришь? — вдруг, немного смеющийся, голос Чарли вырвал Криса из мыслей.       Малец, вначале немного растерянно покрутив головой, всё же обратил на неё внимание… Хотя он, если честно, не знал что ей сказать в ответ: ему было немного неловко. Наконец, ещё немного покумекав, тот начал неуверенно: — Я… — но он был перебит тихой усмешкой девочки. — Ты чего-то какой-то слишком хмурый. Или задумался просто?.. — её тон был достаточно радостным.       Мальчик собирался ответить на вопрос, но, к сожалению или даже к счастью, Эмили снова взяла инициативу в свои руки: — Хотя я тебя понимаю: сама иногда засматриваюсь здесь на всю эту красоту вокруг… — под конец речи, она ненадолго оглянулась по сторонам. — Ну… — хоть и Крис был не очень согласен с ней, но при этом тот не хотел портить ей настроение из-за этого. — Да, немного… — заключил тот немного неуверенно, слегка улыбнувшись, наконец, завернув подаренный конверт себе в карман.       Чарли после такого его ответа посмотрела на него вопросительно, при этом всё ещё улыбаясь. — Ну чего такой… грустный что ли? — слегка неуклюже проговорила она и на время у неё даже появилось сочувствие в голосе, правда потом та резко переключилась. — А ну-ка взбодрись! — здесь девочка вдруг потрясла его за плечи, но быстро остановилась. — У тебя же день рождения! — тут она перехватилась за его руки и начала раскачивать их вверх-вниз. — Ты сегодня должен получить полное удовольствие от жизни! — говорила та требовательным тоном. — Ну-ка улыбнись! Давай! — здесь она начала немного подпрыгивать, с энтузиазмом глядя ему в глаза.       Если честно, то вначале Крис даже немного поднапрягся от её резкой смены настроения. — Ну же! Ты должен веселиться! Тебе столько подарков ещё подарят! — не унималась девочка.       Но при этом её старания он не мог просто оставить незамеченными, поэтому всё-таки улыбнулся и даже немного усмехнулся. Для мальца это был кажется единственный человек, из-за которого он мог почувствовать что-то приятное и необычное.       В ответ на этот жест, Чарли тоже усмехнулась и, наконец, остановилась, отпустив его руки, после чего начала бодро: — Вот видишь? Весело же! — далее та снова перешла на требовательный тон. — Сегодня твой день и ты можешь заниматься, чем хочешь. Тем более здесь столько всего!.. — разведя руками в стороны, как бы показывая на весь ресторан, она чуть успокоилась. — Веселись пока можешь! Мне папа говорит, что сейчас у нас есть ещё много времени для этого. И зачем же нам упускать его?.. Так что давай! — здесь она, хоть и очень мягко, но подтолкнула его рукой в бок, после чего пошла, видимо, к своим друзьям.       Хоть Крис и был немного в замешательстве, но всё-таки молча помахал ей рукой в ответ недолго. Далее он последовал её совету и… просто продолжил дальше неспеша разглядывать этот немного жуткий ресторан. Или не совсем жуткий?..

***

      Старший брат следил за младшим некоторое время, пока тот общался с Чарли. Первенцу было как-то даже немного обидно за то, что она веселила не его, а его брата. Но его отвлекли: — Эй, Майк, а чего у тебя на правой руке, а? — Синяк что ли?       Майкл вначале не понял, про что имели в виду его друзья, но потом, взглянув на себя, он действительно заметил, так сказать, ранение. — С кем это ты успел подраться? С братом что ли?       В этот же момент от ещё 2-ух его друзей полетели тихие и ехидные усмешки. Из-за этого в первенце немного загорелся гнев. — Заткнитесь, вы оба, а?.. Кто бы говорил это, — недовольно выговорил в ответ он, при этом ненадолго указав на этих двоих. — Да ладно тебе… — заговорила вдруг девушка озорно-успокаивающим тоном, — Ну, с кем не бывает?.. Ну побил он тебя и всё! — под конец та не удержала ещё один колкий ехидный смешок.       Майкл на это лишь пробормотал про себя что-то неразборчивое, из-за чего, можно сказать, прорычал: он был недоволен их издёвками… После этого тот, ненадолго взглянув на своего младшего брата, начал говорить самодовольно: — Это не то, но плевать. Давайте мы лучше сделаем кое-что другое. Спорю, что вам это никогда не приходило в голову… — и ехидно усмехнулся под конец.

***

      Первые минут 30 всё было очень даже отлично. Благодаря разговору с дочерью Генри, Крис успокоился, и ему уже не было так некомфортно находится в этом здании, как в прошлые разы. Но его всё ещё терзало, какое-то странное чувство опасности. Внутренний голос буквально кричал ему, чтобы он уходил, бежал со всех ног отсюда пока не поздно. К несчастью для именинника, он слишком поздно понял это.       Его взор упал на компанию из четырех человек, что вошли в пиццерию. К своему сожалению, он знал каждого из них:       Джим — парень в маске Бонни, обладает плотным телосложением, загорелой кожей, каштановыми волосами и тёмно-синими глазам. Он был одет в красную футболку, синие штаны и коричневую обувь, а в руке держал розовый гелевый шарик на нитке.       Карл — подросток с маской Фредди в тёмно-синих штанах и зелёной футболке. Обладает смуглой кожей, каштановыми волосами. Также, подобно Крису, он имеет спадающую на лоб прядь, и тёмно-синие глаза. Тот одет в светло-зелёную майку, с рисунком сердечка по центру, коричневые шорты и белую обувь.       Рэне — девушка в маске Чики: обладает смуглой кожей, рыжими волосами, которые заплетены в две косички, и зелёными глазами. На ней была оранжевая футболка, красно-оранжевая юбка и ярко-оранжевая обувь.       Ну и старший брат Криса — Майкл. Куда же без него. Любое издевательство над ним организуется его очень “заботливым” братом.       Вот и в этот раз мальчик стал жертвой насмехательств со стороны своего старшего брата — Майкла Афтона — и его друзей.       Майкл смеётся над ним, после чего предлагает поднести его к Фредберу: — Это будет уморительно!       Вся его хищная стая, его друзья, продолжили его реплику: — Почему бы нам не помочь ему взглянуть поближе? Ему понравится!       Крис, понимая, что ничем хорошим это не закончится, восклицает: — Нет! Пожалуйста!       Однако Майкл с друзьями берёт Плачущего мальчика на руки и подносит к сцене. Во время этого Плачущий мальчик кричит: — Нет! Я не хочу идти!       После того, как мальчик с хулиганами оказались возле сцены, старший брат произносит: — Вы слышали его?.. Он даже хочет подойти ещё поближе! Ха-ха-ха!       Все остальные хулиганы поддержали его смехом. После этого подросток с маской лиса начал счёт: — На счёт три! Раз… — здесь Майкл вместе с Джимом схватили мальца с двух сторон покрепче, — Два… — на этом моменте — слегка подтянули его вверх, — Три!       Подростки быстро подняли мальчика на сцену и засунули его голову в челюсть аниматроника. Можно сказать, что они его почти забросили туда.       Майкл смеялся, наблюдая, как его брат бьётся и плачет в пасти гигантского робота. Он такой жалкий! Первенец семьи Афтон повернулся к своим друзьям, указывая на своего брата, как бы говоря: «Полюбуйтесь на этого неудачника!» Он вновь развернулся лицом к сцене и приподнял маску, чтобы глотнуть воздуха. Старший сын снова рассмеялся, просто над абсурдностью этого момента. Он улыбнулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, когда…

Щелчок.

      Говорят, что человеческое тело не может оставаться полностью неподвижным. Майкл бы доказал, что они ошибались. Все в комнате застыли: никто не двигался, даже младший брат Майкла, застрявший в пасти Фредбера. Хотя первое, что заметил старший, так это отсутствие движения… следующее — кровь. Тоненькие струйки потекли по роботу и начали заливать пол.       Майкл поднял дрожащую руку, увидев, как красная жидкость стекает по его руке. Он увидел, что она растекается по полу. Он почувствовал, как что-то скатилось по его лицу. Золотистый мех Фредди был окрашен болезненно-выгоревшего красного цвета, стекающей в огромных количествах, кровью: казалось, ей нет конца.       В конце концов, кто-то рядом с ним закричал… вроде это была Рэне или кто-то ещё… он уже не слышал. В комнате воцарился хаос, а Майкл не двигался: он уставился на своего брата, замерев на месте. Крис, он… Он был… мёртв.       Майкл упал на колени. Лисья маска осталась там, где была, — ненадёжно надетая на его голову. Стоя на коленях, он прибывал в луже крови своего братца, которая всё ещё продолжала стекать.       Тот оставался там, казалось, несколько часов, пока каждый волосок на его шее не встал дыбом. Он медленно и напряженно повернул голову. Его отец — Уильям Афтон стоял в углу комнаты, скрытый мраком. Майкл не мог видеть выражения его лица. Внезапно отец намеренно направился к сыну. — Майкл, — его голос был жёстким и холодным, — Что ты сделал, — это был не вопрос, а, скорее, ужасающее утверждение, лишь подчёркивающее очевидное. — Я… — Майкл поперхнулся словами: в горле у него горело.       Он встал перед отцом, мелко дрожа. — Я п-подумал… я…— Уильям оттолкнул Майкла в сторону, и Майкл обессиленно упал на пол.       Он распахнул свои глаза и опустил голову от пылающего взгляда отца. — Ты неправильно подумал, — он повернулся к роботу и дёрнул робота за челюсть.       Крис пошёл на это. Зубы врезались в его череп… Майкл повернулся и пошарил возле стола, но ничего не вышло. Он подавился воздухом, на мгновение потеряв контроль над своим телом.       Майкл услышал странный жидкий звук и повернулся к отцу. Его отец вытащил Криса из пасти Фредбера, но при этом позволил всей крови, скопившейся во рту аниматроника, вылиться на него. Майкл посмотрел на своего брата. «Я сделал это».       Уильям осторожно вынес Криса из комнаты, оставив Майкла наедине со своими демонами. Подросток встал и уставился на робота, который размозжил голову его брату. Кровь продолжала стекать по роботу. Далее он посмотрел на свою серую майку. Он проглотил слёзы, увидев, что вся она забрызгана тёмной — практически чёрной — кровью. Дверь внезапно распахнулась — вернулся Уильям, возвышаясь над своим сыном. — Итак, — прошипел он, — Что с тобой делать?       Майкл отступил, но был недостаточно быстр. Уильям сильно ударил его по лицу. Он схватил его за рубашку и дёрнул вверх. — Я лучше разберусь с тобой дома, — Уильям толкнул Майкла и вышел из комнаты.       Майкл остался лежать на полу, хватая ртом воздух и жалея, что ему нужно возвращаться домой.

***

      Первенец вытер слёзы с лица, входя внутрь. Он вцепился в дверной проём с нечеловеческой силой. Это просто ужин. Это просто ужин. Его отец терпеливо сидел за столом, разрезая стейк. Уильям указал на стул напротив него — на другом конце стола. Майкл сел и принялся раздвигать тарелки. Ему не хотелось есть. — Я не сержусь, Майкл. «СЕРЬЁЗНО?»       У Майкла свело живот от того, насколько он был зол. Он хотел дать сдачи. Но весь этот гнев рассеялся, когда тот снова посмотрел на своего отца. Майк… не мог дать сдачи. — Мы просто начнём с простых вещей, хорошо? — Майкл посмотрел на своего отца, продолжающего есть, — Я хочу, чтобы ты убирал кухню. Каждый вечер. Ты не против? — Майкл вытаращил глаза. «На самом деле у меня нет выбора».       Уильям мягко улыбнулся. — Хорошо. Потому что на этой кухне просто такой беспорядок, — он взял свой стеклянный стакан и отпил из него воды.       Уильям швырнул чашку через плечо. Стакан разлетелся по всему полу. — Сверху донизу. Я хочу, чтобы на этой кухне было безупречно.       Уильям отодвинул стул и сбросил со стола тарелку. Она снова разбилась. Майкл вскочил со стула и прижался к стене. Уильям начал швырять всё со стола: стаканы, вилки, ложки, в ход полетели и другие тарелки, даже ножи — целясь прямо в Майкла. Сын выбежал из комнаты, но Уильям смеялся. — Тебе не спрятаться, Майкл… Это мой дом, а ты — мой сын.       Майкл бросился в ванную и забаррикадировался, заперев её. Зеркало было мутным и грязным, но он всё ещё мог видеть своё отражение. На его руках были небольшие порезы от некоторых попавших осколков битой посуды… а лицо покраснело. Майкла трясло от усилий сдержать слёзы. Он сполз по стене на пол и дал волю слезам. Они были горячими, от них шёл пар, и он заплакал ещё сильнее.       Мама ушла, сестра погибла, а он убил своего родного брата.

***

      Крис просыпается во мраке. Он пытается увидеть хоть что-то, но увы — тьма поглощает всё вокруг. Мальчик окончательно отчаивается, когда замечает лучик света. Он идёт на него, даже не подозревая, что его ждёт. Он даже не понимает, что с ним случилось и почему всё вкруг выглядит именно так.       Дойдя до лучика света, мальчик находит свою любимую игрушку — Плюшбера, а также и остальных игрушечных аниматроников.       Где-то в далеке, он слышит чей-то голос. Такой близкий и такой родной: — Я надеюсь т… ты слышишь меня. Я… я не знаю точно, но… братик, п-прошу п-прос-сти меня. Я… я не хотел, чтобы ты был с… сейчас в таком состоянии. — Майки? Это ты? — Крис надеялся, что Майк услышит его. Но в ответ с ним заговорил Плюшбер. — Ты почти сломан. Всё разбито вдребезги. Мы всё ещё твои друзья, помнишь? Мы соберём тебя воедино, — затем все игрушки поочереди начинают исчезать. Как и сам плюшевый Фредбер.       Паника начинает охватывать Криса, он хочет выбраться отсюда, но потом он замечает, что и сам начал буквально растворяться: в глазах начало темнеть. А на фоне, его слух улавливает писк кардиомонитора.

***

      Майкл уставился на массу на больничной койке. Раздался непрерывный звуковой сигнал, доказывающий, что Крис уже не жив. Но Майкл не знает, думая, что у ребёнка и так слишком мало шансов. Крис лежал на кровати с кучей бинтов на голове. Через пару из них просочилась кровь. Рядом с ним стояли капельница и ваза с цветами, и руки мальчика время от времени подёргивались. — Сильные кошмары… он уйдёт через день или… два… нет. Я не…       Майкл повернул голову и увидел нескольких медсестёр, разговаривающих друг с другом. Майкл проглотил комок в горле. — Я… — он не мог говорить: его голос срывался от эмоций, — Ты меня слышишь? — он прошептал, наконец, выдавив слова. «Я не знаю, слышишь ли ты меня».       Слёзы текли по его лицу, и он сморщился, пытаясь остановить неизбежное. — Прости, — он рухнул на кровать, дрожа от слёз, — Мне так жаль, — воскликнул он. — «Я соберу вас вместе».       Майкл оглядел комнату. Ему послышалось? Или он уже начинает сходить с ума?       В его голове проносились шепотки, и он понимал некоторые из них, но некоторые были мимолётными. Проходили минуты… а затем всё прекратилось. Майкл встал, уставившись в монитор. — Нет, — прошептал он, — НЕТ!       Чьи-то руки оттащили его назад, сухо и безразлично произнеся: «Нам очень жаль», — когда он закричал от боли за своего младшего брата. — ЭТО МОЯ ВИНА! — он закричал, не в силах сдержаться, — ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПЛАТИТЬ ЗА ЭТО! — Майкл начал истерически плакать, но комнату уже утаскивали из поля зрения.       Его брата накрыли простынёй…       Он не мог видеть, кто его утаскивал, но продолжал оплакивать своего брата. — Прости, — заплакал он, — Прости! — он заплакал громче, — Пожалуйста, — прошептал он, — Пожалуйста, прости меня… Я не.. хотел! — грудь сдавило от горечи и сожаления.