Дочь зла

твои руки покрыты лаской

словно глазурью покрывает с любовью пекарь имбирные пряники

ты — это детские сказки

ты — ожидание праздника в пластиковых коронах

♫ элли на маковом поле — в твоей спальне

      У Виктуар был такой решительный вид, словно она собиралась выхватить волшебную палочку и выстрелить в Тедди заклинанием. Вейла покусывала накрашенные алой помадой губы, нервно постукивала наманикюренными ногтями по бедру, покачивала туфелькой, и уже по одному ее выражению лица Тед понял, что именно терзает его девушку. Этого следовало ожидать, все к тому шло; школьная любовь переросла в частые ссоры, скандалы и упреки, Вик не устраивал Люпин от слова «совсем», она хотела бурной и яркой страсти, а он, несмотря на ярко-голубой цвет волос, был тихим, спокойным и поэтому скучным. Еще и буквально жил на работе, чуть ли не ночуя в своем госпитале святого Мунго.       Все к тому шло, но Тедди все равно стало больно, когда Виктуар уверенно и холодно заявила:       — Нам нужно расстаться.       — Что ж, — упавшим голосом ответил Тед. — Так и правда будет лучше.       — И это все? — разочарованно протянула Виктуар. — Не спросишь, почему? Не устроишь сцену ревности? Не прижмешь меня к стенке и не потребуешь остаться?       — Зачем? — усмехнулся Тедди. — И я и так знаю, почему.       — Да, — Вик расслабилась, откинувшись спиной на спинку кресла. — Именно поэтому. Ты скучный, Эдвард Ремус Люпин. Ты зануда! Тебя волнует только медицина! Тебе даже плевать, верна была я тебе или нет!       — Нет, — печально и утвердительно произнес Тед.       — Нет, — кивнула Виктуар. — И ты не заметил, что от меня пахнет чужими духами. Ты не понял, что моего тела касался другой мужчина. Или понял и заметил, но промолчал; не знаю, что хуже!       Тед сжал губы. Это было месяц назад или около того, в июне. Виктуар пришла на свидание преувеличенно счастливой, чаще обычного целовала его и ни разу ни в чем не упрекнула. От нее исходил горьковатый аромат одеколона, не принадлежащего Тедди. И что бы он сделал? Скандалить не хотелось. Нужно было хотя бы поговорить, но любой серьезный разговор с ней неизменно перерастал в бурное выяснение отношений, а Тед и без того выматывался на работе, поэтому он сделал вид, что все хорошо, думая — вдруг Вик просто обнималась с другом, или Билл сменил парфюм… поэтому запах остался на ее коже.       — В начале лета? — спросил Тед.       — О, так ты специально проигнорировал? — Вик всплеснула руками. — Ты не устаешь меня поражать! Неужели ты согласен, чтобы твоя девушка была с другими? Невероятно! Какая же ты тряпка!       — Я не согласен! — внезапно Тед повысил голос. — И я не тряпка! Но что ты хочешь, чтобы я сделал? Тебе в любом случае это не понравится! Начну ревновать — назовешь абьюзером! Прижму тебя к стенке — сочтешь это насилием и правильно сделаешь! Виктуар, любовь — не принуждение, — устало сказал он уже обычным тоном, проводя ладонью по лицу. — И еще влюбленные не ссорятся так часто и регулярно, как мы. Поэтому, наверное, мы не подходим друг другу, и ты ошибаешься, думая, что мне не больно. Больно. Но если мы продолжим быть вместе, это сделает нам обоим только больнее.       Виктуар громко фыркнула.       — Отлично. Решено. Я ухожу. Вещи и то собирать не надо, потому что кое-кто за пять лет отношений так и не предложил жить вместе!       Подхватив сумочку, она встала. Входная дверь хлопнула, словно поставив точку под их романом.       Пять лет… Они начали встречаться, когда Тед учился на пятом курсе, а Виктуар — на четвертом. От них этого будто ждали; их связывало рождение во время и почти сразу после Битвы за Хогвартс, их семьи дружили, а они были ровесниками, и могли породниться. Оба в какой-то степени яркие и выделяющиеся из толпы, оба — редкие магические создания: метаморф и вейла, оба — старшие дети, любимые дети… Отлично, подумал Тед, он еще и семью Уизли умудрился подвести. Надо было давно предложить Вик съехаться, сделать, наконец, официальное предложение руки и сердца, но то у нее не было времени, то у него; они учились в школе, сдавали С.О.В. и Т.Р.И.Т.О.Н., из-за учебы иногда некогда было голову поднять, потом он пошел работать в вожделенный госпиталь Мунго, а она погрузилась в модельный бизнес и пропадала на фотосессиях так же часто, как Тед в больнице, а после еще и стала сниматься в маггловских рекламных роликах, ей прочили блестящую актерскую карьеру…       Зря, конечно, Тед не предложил Виктуар ничего, что полагалось влюбленным парам, но что уже поделаешь? Он никогда бы не стал останавливать ее — что за дикость она себе вообразила — прижать к стенке? Или того Вик и хотела, поэтому пошла на измену — чтобы Тед проявил собственнические замашки? Может, он правда тряпка?       Да пусть идет, куда хочет. К кому хочет.       Сердито шмыгнув носом, Тед принялся разбирать посуду на плите — он до сих пор жил с родителями (к счастью, они ушли в кино; их отношения, в отличие от отношений сына, до сих пор сохранили нежность), а мама была настоящим кухонным стихийным бедствием. Тедди сам не заметил, как начал перемешивать тесто для имбирных пряников; вопреки стереотипам, он, как и дедушка, и отец, обожал готовить. Это успокаивало — и сам процесс, и результат, в особенности сладкая выпечка.       Внезапно кто-то прижался к Тедди сзади, обхватил руками его талию, зарылся лицом в футболку. Откуда она здесь взялась?       Ну а откуда же еще…       — Лили! Ты влезла через окно?       В его спину что-то промычали, что, очевидно, означало «да».       — Мерлин великий, ты же не ребенок, — Тедди поймал себя на интонациях Молли. — Ты все слышала?       — Угу, — Лили отстранилась от него. — Как она могла так с тобой говорить? Эта стерва воображает, что раз она полу-вейла, то все обязаны перед ней стелиться!       Ее щеки раскраснелись, зеленые глаза горели огнями; Лили Луна злилась так, словно это ее только что бросили. Тед не сдержался от улыбки.       — Не зови ее стервой.       — Какого черта ты ее еще и защищаешь?       — Не защищаю. Но она твоя кузина.       Лили громко фыркнула, выражая свое отношение к родству с Вик — при этом фыркнула очень похоже на нее. Тед спрятал усмешку, возвращаясь к тесту.       — Не вздумай мучиться из-за нее! — рыжая уселась прямо на стол, болтая ногами в тяжелых ботинках. С недавних пор она полюбила рокерский стиль, от чего Молли пришла в ужас, а Артур и Тонкс — в восторг. Из соседнего дома теперь часто раздавалась громкая музыка разнообразных маггловских рок-групп вроде Rammstein, Nirvana, Metallica, Evanescence… Тедди уже научился различать настроения Лили по выбору треков.       Лили Луна Бёрк-Уизли. Никто в свое время не ожидал, что Джинни выберет не Гарри, не Майкла, не Дина, а взрослого мужчину, работника Министерства. Где они познакомились, оставалось загадкой, но они поженились, и у них родилась дочь. Томас Бёрк был богат, обаятелен и вежлив, кроме работы в Министерстве, владел лавкой артефактов, у него была чистая кровь, не было проблем с полицией, и он чуть ли пылинки не сдувал с молодой супруги, а потом и с ребенка.       Их дом находился прямо через дорогу от дома Люпинов, и Тедди с детства дружил с Лили. Когда ему исполнилось пять, он донимал родителей просьбами подарить ему сестренку или хотя бы братика, на что отец тихонько вздохнул и отправил к маме, а мама заявила, что ей было достаточно одной беременности, и если Тедди хочет сестренку, то пусть представит, что та рыжая девочка — это она и есть. Так и получилось; до сих пор Тед считал, что Лили Луна — его названная сестра, и она относилась к нему, как к брату, потому и сердилась на Вик.       Поступила Лили на Слизерин, чего никто не ожидал — она была вылитая Джинни, а Уизли всегда попадали на Гриффиндор, но, видимо, сказалась кровь отца. Томас Бёрк в свое время закончил факультет Салазара — одна из немногих вещей, которые о нем знали. Он не любил говорить о себе, и его почему-то ни разу не расспрашивали. На шумных семейных праздниках он умудрялся оставаться незамеченным, и даже в школе Лили звали по фамилии матери, а не отца — так было проще; рыжая — значит, Уизли. Она играла в квиддич на позиции ловца, все годы своего обучения приносила Слизерину Кубок школы и собиралась после сдачи Т.Р.И.Т.О.Н. вступать в команду «Холихэдские гарпии», где протекцией Джинни ей уже согревали местечко, но на самом деле Лили приняли бы и так, благодаря ее неоспоримому таланту. Она летала так же легко и естественно, как ходила, носясь по полю огненным всполохом, и снитч шел ей прямо в руки, несмотря на то, что она часто носила очки. Впрочем, зрение у Лили было острее соколиного, просто ей нравилось, как выглядит ее лицо в очках, и она носила их с простыми стеклами.       Сейчас Лили была без очков, в футболке с лицом Мэрилина Мэнсона, джинсовой мини-юбке и в длинных полосатых чулках.       — Ты что, на рок-концерт собралась? — буркнул Тедди. С длиной юбки Лили, на его взгляд, переборщила — точнее, с отсутствием длины.       — Нет, это домашнее, — Лили закатила глаза. — Знаешь, только ты еще не читал мне нотации по поводу одежды!       — Значит, прочитаю, — Тед быстро и ловко вылепил из теста фигурку, выкладывая на поднос. — Но, наверное, не сегодня. Если ты не собралась никуда идти, то ничего. Но в общество в таком виде показываться немного…       — Неприлично?       — Опасно, Лили. Это может привлечь нежелательное внимание. Ты красивая девушка, а некоторые парни… кхм, — Тед смутился, подумав, что сам разглядывает длинные стройные ноги юной ведьмы.       — Меня не интересуют парни, — отрезала она и на удивленный взгляд Тедди объяснила, — Да не в том смысле! Меня интересуют парни, но, понимаешь, не все сразу. Только один, — веснушчатые щеки Лили снова покрыл румянец.       — Один? И кто он?       Тедди напрягся. Когда она успела стать такой взрослой? Когда она успела начать носить сексуальную одежду и даже влюбиться в кого-то? Да Тед же ему голову оторвет, если этот тип обидит его сестренку!       — Я думала, мы обсуждаем тебя и твое расставание, — ушла от темы Лили.       — А что мое расставание, — Тедди включил плиту. В начале двадцать первого века магический мир потряс технологический прогресс; примерно так же, как стремительно развивались технологии магглов в начале двадцатого, теперь магия и техника начинали сочетаться и взаимодействовать без риска для последней взорваться или сломаться из-за волшебства, так что к двадцатым годам третьего тысячелетия каждый волшебный дом был оснащен компьютерами, интернетом, телевидением, микроволновыми печами и прочими информационными и бытовыми благами цивилизации. Готовить, стирать и убирать многие по-прежнему предпочитали с помощью заклинаний, но Тедди нравилось делать это руками — так он мог намного лучше сосредоточиться на готовке, вытряхнув из головы остальные мысли.       — Мое расставание с Виктуар было неизбежно, — мрачно продолжил Тед. — У нас все вышло чересчур стремительно, и мы совершенно иначе смотрим на жизнь.       — Но тебе больно.       — Ничего подобного.       — Я слышала.       — Ну естественно, сначала больно, я же не бесчувственный чурбан, — вздохнул Тедди. — Мне жаль, что у нас с Вик так вышло. Но это пройдет. Я не собираюсь пускать себе в голову Авада Кедавра.       — Тем более, Вик не единственная девушка, — туманно проговорила Лили.       — Ага. В море еще много рыбы, — улыбнулся Тед. — Я в порядке, не переживай. И тебе с Вик тем более не нужно ссориться, она же не виновата, что мы не сошлись характерами.       — Ты такой добрый, — грустно сказала Лили. — Ты на нее совсем не злишься. Она говорила тебе гадости, она прямо призналась, что тебе изменяла, но ты не злишься… Я бы на твоем месте ей голову оторвала.       — Какой смысл? — Тед присел на стол рядом с рыжей ведьмой, в отличие от нее, просто опираясь на столешницу поясницей. — В этом есть и моя вина. Если мужчине изменяет женщина, значит, он не делает ее счастливой. Только наши с Вик понятия о счастье различаются. Вот и все.       — Угу, — Лили опустила голову на его плечо. — Но ты все равно добрый. А Вик не понимала, как ей повезло.       — Она не считает, что ей повезло. Но что насчет тебя? Кто тот парень, который тебе нравится? — Тедди не смог успокоиться и пропустить это мимо ушей.       — Правда, неважно, — Лили уткнулась носом в его футболку. — Он понятия не имеет, что он мне нравится. Может, однажды поймет… но точно не сейчас.       — Вот как, — Тед осторожно погладил ее волосы, боясь вызвать гневную реакцию и нарушить момент редкой в последнее время близости, но Лили не запротестовала. Ее рыжие кудри походили на пламя. Его собственные волосы тут же приняли рыжий цвет, чего Тед не заметил.       Казалось, недавно эта девочка надевала на свои кудри пластиковую корону принцессы, требовала от Тедди играть с ней в рыцаря и читать ей сказки, а теперь она взрослая и влюбленная.       Почему ему грустно от того, что Лили выросла?

***

      Дверь дома Бёрк-Уизли предательски скрипнула, и Лили чертыхнулась сквозь зубы, жалея, что снова не полезла через окно.       — Я думала, ты в своей комнате, — сказала мама, выглянув из кухни. — Практикуешься в аппарации? — ее глаза смеялись. Лили обожала в матери эту черту — Джинни никогда ничего не усложняла и не драматизировала так, как любила делать бабушка Молли.       — Сейчас буду там, — пообещала Лили. — Я заходила к Тедди, — призналась она сама, без расспросов.       — Ох, дорогая, я все понимаю, но тебе стоит прекратить лазить к нему в окно, — покачала головой Джинни. — Он может подумать о тебе что-то не то. И ты можешь ему помешать. Вдруг он… не знаю, с девушкой?       — Он расстался с Вик, — наябедничала Лили, проходя на кухню и вынимая из холодильника пакет апельсинового сока. — Поэтому ничему я не помешаю.       — Расстался с Вик? — с растерянностью переспросила Джинни. — Но у них все было вроде бы хорошо…       Лили злорадно мотнула головой.       — Она его бросила.       — Какой ужас, — Джинни приложила ладонь к губам. — Ты передала мои соболезнования?       — Мам, — Лили закатила глаза. — Он расстался с девушкой, а не умер.       — Иногда это равносильно, — отрезала Джинни. — Даже если снаружи человек кажется спокойным. Внутри у Тедди, возможно, взрываются галактики!       — Или он чувствует облегчение, избавившись от этой жеманной стервы.       — Лили! — одернула дочь миссис Бёрк. — Вик не такая. Я тоже когда-то заблуждалась насчет Флер. Мне казалось, что она… ну да, именно что жеманная стерва. Но когда Билл получил шрамы от когтей оборотня… Мы все были уверены, что Флер бросит его, но она даже не думала ни о чем таком. Она искренне любит Билла, и когда я поняла это… кстати, я была как раз в твоем возрасте… мне стало очень стыдно.       — Ну а Вик Тедди бросила. Даже не из-за шрамов, — отпив половину сока из пакета, Лили вернула его в холодильник. — Она сама не понимает, чего лишилась. Тедди такой хороший, красивый, умный, добрый…       — Так говоришь, словно сама в него влюблена, — улыбнулась Джинни.       — Может, и влюблена… — тихо сказала Лили.       — Что? — неожиданно мать растерялась. И разозлилась. — Ты? В Тедди Люпина? Ох, нет. Лучше тебе об этом забыть.       — Почему? — растерялась и Лили. — Я думала, тебе нравятся Люпины. Ты же была студенткой дяди Ремуса! И Тонкс твоя подруга! Что не так с Тедди?       — Он… — Джинни закусила губу, словно придумывая причины на ходу. — Он старше тебя.       — Всего на шесть лет.       — Это много.       — Папа старше тебя лет на десять! — не выдержала Лили, повысив голос. — Что не так с Тедди? — повторила она.       — Все не так! — Джинни хлопнула ладонью по столу. — И даже не вздумай говорить о нем с папой, ясно тебе? Никогда!       Что-то в голосе матери заставило Лили прекратить спорить и тихонько ретироваться в свою комнату.

***

      Она влюбилась в Тедди, когда ей было тринадцать, и запомнила этот момент очень живо — был теплый июньский вечер, Лили приехала на каникулы, за год соскучившись по дому, и сразу же, выйдя во двор, увидела Теда. Он ждал ее, или шел к ней, его ярко-голубые волосы порыжели, когда он встретился с ней взглядом, и Лили бегом бросилась в его объятия. Когда он поймал ее и прижал к груди, она вдохнула его запах — что-то сладкое, немного пота, горьковатая примесь лекарственных трав; и поняла, что любит его. Что только он ей нужен, и только в его объятиях она будет чувствовать себя уютно и защищенно.       Но у Тедди была Виктуар, а к Лили он относился, как к сестре.       Желание свести кузину со света было велико; Лили интересовалась Темными Искусствами, в чем ей никто не препятствовал — отец и мать закрывали глаза на присутствие в библиотеке дочери книг, которые непременно насторожили бы других родителей. Наоборот, ее интерес поощряли, отец часто дарил ей разнообразные учебники и научные труды, связанные с черной магией — Лили листала книги, представляла, насколько легко было бы провести тот или иной ритуал, чтобы на следующий день Виктуар просто, допустим, упала с моста. Или чтобы ее сбила машина. Или чтобы на нее напал маньяк. Есть так много способов убить кого-то… но Лили не решилась. Несмотря ни на что, Виктуар была ее кузиной, и Лили ее любила больше, чем ненавидела.       К тому же, ей совершенно не были нужны проблемы с законом. Вдруг узнают и исключат из Хогвартса или даже отправят в Азкабан — дементоров там больше не было, но от их отсутствия тюрьма для волшебников не стала приятным местом.       Лили решила ждать, по-змеиному затаившись в траве. Она знала, что вырастет красивой, знала, что будет успешной, и тогда либо Тедди обратит на нее внимание, либо она передумает насчет него, встретив кого-то получше или просто разлюбив. Но — не разлюбила и никого лучше не встретила, а Тед явно был несчастлив с Виктуар, их недовольство друг другом копилось снежным комом, и теперь достигло апогея. Больше Вик не стояла между Лили и Тедди, и осталось только доказать ему, что она уже не ребенок.       Самый простой заговор. Даже не черная магия. Ничего незаконного, ничего, что копотью легло бы на чистоту души.       Перед тем, как лечь спать, Лили вынула из-под подушки учебник по Зельеварению. Между страниц толстой книги хранился засушенный цветок любистка, сорванный в ночь растущей луны. Аккуратно взяв его двумя пальцами, ведьма растерла лепестки в пыль, ссыпая ту себе на ладонь.       — Сею в твои очи, сею темной ночью, — прошептала она.       Закончив проговаривать заклятие, Лили сдула порошок с ладони в открытое окно. Ветер подхватил его на крыльях и бросил прямо в открытую форточку напротив.

***

      Спальню Теда заливал лунный свет. Он был уверен, что не спит, мучаясь бессонницей, и хотел было пойти на кухню за горячим молоком, но вдруг дверь комнаты медленно открылась, и Тедди застыл, не веря в то, что видит, испытывая одновременно возмущение, изумление и жгучее тянущее желание.       К нему, грациозно покачивая бедрами, вошла Лили Луна. Абсолютно обнаженная Лили Луна.       — Что ты тут делаешь? — Тед сел в кровати, но встать не рискнул, потому что тогда она бы увидела его эрекцию. — Иди домой! Ты с ума сошла!       — Нет, не сошла, — возразила Лили, беззастенчиво забираясь в его постель и садясь ему на бедра. Оттолкнуть ее у Теда не вышло — пламя внизу живота загорелось еще сильнее, мешая здраво соображать. Дыхание сбилось, участилось, в паху тугим узлом скрутило желание… С каких пор он хочет Лили?       Она стянула с него футболку, бросив на пол, и коснулась поцелуем груди. Ее волосы пощекотали его нос. Нет, это было невыносимо.       — Лили… — глухо зарычал Тед, срываясь. Перехватив ее запястья, он повернулся в постели, нависая над ней. Она ждала, глядя ему прямо в глаза — как он до сих пор не замечал, какие они у нее зеленые?       — Лили…       Ей, черт возьми, шестнадцать. Она ребенок. Она глупый ничего не понимающий ребенок. Тед должен был дать ей свою одежду и выставить за дверь, а на следующий день — хорошенько отругать, раз уж он фактически заменяет ей старшего брата.       Тед раздвинул ее ноги, пальцами касаясь влажных обжигающе горячих складок. Лили громко застонала и подалась вперед, насаживаясь на его пальцы. Она дрожала от похоти, и было так головокружительно приятно видеть, что его настолько сильно хотят. Даже если это шестнадцатилетняя почти сестра.       — Тед, пожа-алуйста!..       — По… подожди, ты еще не…       Но она была готова и без предварительных ласк, без его пальцев и языка. Казалось, что если Лили не получит желаемое — она попросту умрет. Или убьет его.       — Те-ед!       Он резко толкнулся в нее на всю длину, вырывая из груди длинный протяжный стон. Лили задвигалась в безумном темпе, предоставив только Тедди заботиться о ее комфорте и отсутствии болезненных ощущений после. Он старался брать ее как можно нежнее, не вбивать хрупкое тело в матрас чересчур интенсивно, сдерживаться, насколько возможно, но все же не мог не быть грубым — собственное тело отчего-то не слушалось.       — Я люблю тебя, — шепот Лили раздавался отовсюду, проникая в самое нутро. — Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Я люблю тебя!       — Люблю… — шепнул Тедди и задохнулся в аромате любистка. — Люблю…       Толчок — и его семя брызнуло внутрь нее, заполняя ее изнутри. Он выдохнул сквозь зубы, прижимаясь лбом к ее плечу. Что они наделали? И почему он до сих пор ощущал, что это было самым правильным и естественным? И почему он до сих пор хотел Лили, даже получив оргазм?       Она толкнула его в грудь, повернувшись так, чтобы быть сверху. Он видел ее глаза, видел, как она торжествующе кривит губы в улыбке, насаживаясь на него, отчетливо видел ее маленькие груди с торчащими розовыми сосками… На ее ключице, оказывается, была родинка. На плечах звездочками рассыпались веснушки. На пояснице — татуировка в виде змеи.       — Лили…       Ее имя наполняло рот нежной сладостью, и его хотелось произносить снова и снова: Лили, Лили, Лили.       — Тед, — коротко-томно выдохнула она, когда ее тело крепко и туго сжало его изнутри. Изогнула спину, замерла и расслабилась — и он одновременно испытал то же самое, вновь изливаясь в нее.       Это отрезвило — секс мог быть сколько угодно прекрасным, но Тед был врачом и поэтому о последствиях секса помнил даже в минуты полной потери разума. Он повернулся на бок к Лили, которая только что слезла с него, хотел сказать что-то укоризненное и возмущенное, но…       Лили исчезла.       Тед открыл глаза. За окном ярко сияло солнце, громко пели птицы, на кухне еще громче что-то напевала мама, а в постели не осталось никаких следов пребывания кого-то, кроме него. Равно как и в теле — Тедди не чувствовал себя так, как положено после двух оргазмов.       Неужели это был сон?