Химера

«Белые фениксы» проиграли, что было вполне ожидаемо. Во втором тайме Фирз без особого удовольствия забил в пустые ворота семь раз, и к концу матча общий счет составил 9:2. Но никому эта победа не понравилась. Ведь это было несправедливо. В качестве наказания КРЭ заставили тренера «крыльев» отстранить Нила еще и от тренировок на целую неделю за неспортивное поведение. Но оставшись наедине с собой, Джостен вдруг понял, что не расстроен. Теперь у него было время подумать. И думал он об Эндрю. Точнее о том, что он, кажется, соврал Фирзу. Нихуя между ними в прошлом не было. По крайней мере, со стороны Джостена. Вся их война на корте и за ним все больше показывала ему, что он чувствует. Да, ненависть, да, ярость. Но за этим всем еще теплилась надежда. Господи, на самом деле это было так глупо. Миньярд убрал его из своей жизни, регулярно оскорблял его и его команду, но почему-то Нилу казалось, что что-то здесь было нечисто. Например, то, как сильно Эндрю реагировал на Фирза. Похоже, он в буквальном смысле ревновал Нила к нему. Иначе, как объяснить его бешенство и неконтролируемую ярость? Человек, которому плевать, так реагировать не будет. Ну, или Нил действительно слишком слаб в отношениях между людьми. Джостен не хотел давать себе лишние надежды, но рассматривая каждое их столкновение, находил какое-нибудь слово или короткое действие, которое убеждало его, что Миньярд, кажется, врет ему. По крайней мере, он думал так, пока не разразилась катастрофа, после которой Нил окончательно потерял веру во все, что их когда-либо связывало.

***

Разговор с Ники ничего не дал. Самым честным и невинным тоном Хэммик отметал все подозрения Эндрю и утверждал, что совершенно не в курсе того, что именно замыслил Кевин. Если бы он что-то знал, то обязательно рассказал. Миньярду пришлось этому поверить, потому что, зная, какой длинный язык у брата, в этом не было сомнений. Хорошенько поразмыслив, Эндрю понял несколько очевидных вещей. Во-первых, он допустил ошибку, отреагировав на слова капитана «Красных крыльев». Он в принципе слишком часто показывал, как ему не нравится Фирз. Нил это видел, а этого допускать не стоило. Во-вторых, если рядом с Джостеном в качестве партнера окажется такой человек, как Коллин, ему можно будет позавидовать. На самом деле, Нилу нужен тот, кто сможет о нем позаботиться, кто заставит его улыбаться. А значит надо запихать свою ревность куда-то глубоко и больше не показывать, как сильно ему хочется прирезать этого положительного во всех смыслах капитана. Ну, и в-третьих, даже если Кевин что-то замыслил, это уже не важно. Миньярду просто нужно поставить последнюю точку во всей этой истории – разрушить все. А для этого, необходимо причинить Нилу очень много боли. Эндрю знал, что нужно сделать, чтобы ударить больнее. И даже убеждая себя в том, что так будет лучше, прекрасно понимал, что после этого ничего исправить уже будет нельзя. Ведь сейчас на самом деле еще можно. Эндрю знал, что можно. Все их громкое противостояние, приводящее толпу в экстаз, легко окончить. Ладно, может и не легко, но шанс есть. Миньярд знал душу Нила, знал его от кончиков пальцев до макушки. Все эти годы он проникал в него медленно, при этом впитывая в себя. А потому понимал, как вернуть пусть не «это» между ними, а хотя бы нормальные отношения. Но план был другой. Миньярд регулярно о нем себе напоминал. И он почти добился того, что нужно. Осталось последнее – низкое, подлое. Есть такие вещи, которые окончательно разводят людей по разные стороны: вещи жестокие и непростительные, чудовищные, выворачивающие нутро наизнанку. Возможность представилась довольно скоро. Тренер позвонил ему и рассказал, что последний матч вышел настолько скандальным, что Кэти Фердинанд, ведущая утреннего шоу, в котором часто принимают участие спортсмены, просто умоляет об интервью. Это будет не прямой эфир, и она просит всего троих из их команды: нападающего, Моргана и естественно Миньярда. - Никаких сюрпризов. Иначе она пожалеет, - предупредил Эндрю и бросил трубку. Вот и все, он дал согласие на очередной цирк, который заранее ненавидел. Он и себя ненавидел. Господи, как же сильно он себя ненавидел. То, что он собирался сделать, обжигало грудь так, будто кто-то вливал ему в горло раскаленное железо. Но другого выхода нет. «Долго и счастливо» это не про них. И не про него точно… На шоу Кэти были люди. Много людей. Обычные зрители, фанаты обеих команд, одетые в цвета своих фаворитов. Были операторы, костюмеры, визажисты, секретари. Была сама блядская Кэти, от вида которой Миньярда едва не выворачивало наизнанку. Он не пожал ее руку и взглядом, полным отвращения, ответил на елейную улыбочку этой стервы, но ей, казалось, было плевать. Ведь она уже добилась того, что хотела, а теперь, как паучиха раскинула свои сети и ждала, пока жертва попадет в них, чтобы сожрать. В ответ на его презрение она только хохотнула и сказала: - О, не напрягайся так, Эндрю. Я услышала твое предупреждение и знаю, каким ты можешь быть. Так что фокусов не будет, никаких внезапных гостей. Только мои вопросы. Будь готов. Эндрю ее проигнорировал. И продолжал игнорировать до тех пор, пока шла запись интервью, и его сокомандники с теплыми улыбками отвечали на ее каверзные и не очень вопросы. До тех пор, пока очередь не дошла до него. До тех пор, пока она не перевела на него свой хищный взгляд и ласково не пропела: - Ты сегодня такой не разговорчивый, Эндрю. Пошутила. И народ вокруг на эту шутку отреагировал, рассмеялся. В мире спорта не обходилось без юмора по поводу замкнутости вратаря. - Впрочем, как и всегда, - суетливо поддержал Морган Кэти, видя, что Миньярд не собирается открывать рот. - Да, нелюдимый Эндрю Миньярд, чьи слова на вес золота. Однако с другими журналистами ты разговариваешь охотнее, чем со мной, - Кэти улыбнулась еще ярче, впиваясь в него взглядом. И вратарь, даже не стараясь быть вежливее, неохотно произнес: - Попробуй спросить что-то интересное и, может быть, я тебе отвечу. - О, да это вызов, - рассмеялась ведущая, не ведясь на его хамство. – Ладно, я попробую. Конечно же, Эндрю знал, что именно интересно этой стерве. Он интересен ей сейчас не как блестящий игрок, а как повод для очередного скандала, который взорвет рейтинги ее передачи. И Миньярд любезно даст ей этот повод. С отвращением к себе, но даст. Для вида Кэти задала парочку вопросов о старте весеннего сезона, его предположениях о том, как будут развиваться события дальше и кто пробьется в финал. А потом с жадным взглядом перешла к главному. - Ну, а теперь я бы хотела спросить о чем-то личном. Ты же не против? Против! Он еще как против! Но вместо того, чтобы послать ее, Миньярд заставляет себя держать язык за зубами. Кэти с ослепительной улыбкой воспринимает его ледяное, полное презрения молчание за согласие. - Все спортивные каналы только и кричат о вашем конфликте с форвардом «Красных крыльев», а в прошлом команды «Лисы Пальметто» Нилом Джостеном. Ты ведь понимаешь, что я не могу пройти мимо этого? – Фердинанд лукаво улыбнулась и послала многозначительный взгляд в студию, а потом, вернувшись к гостю, продолжила. – Ну, скажи, Эндрю, как так вышло, что вы с Нилом стали врагами? Ведь вас связывало слишком много. Университет, команда, дружба… Намеки. Жадные и сальные намеки. Они с Нилом жили в этом так долго. Вечный шепот ходил вокруг них – «что за тесная дружба между ними? И дружба ли это?», «разве можно так много времени проводить вместе?», «Нил и Эндрю – кто вы друг для друга?». Они молчали. Они прятали это так долго от чужих глаз. И будут прятать дальше. Эндрю не позволит этой суке залезть в его счастливое прошлое, не позволит испортить жизнь Джостену пошлой грязью. Она не узнает ничего. Это было бы слишком низко. Даже для того, кто собирается сейчас сделать очень больно единственно важному в своей жизни человеку. Поэтому Эндрю открыл рот и начал отрицать, лишь бы эта ищейка не унюхала правду: - Дружба? Никакой дружбы между нами никогда не было. Ничего между нами не было. Наша жизнь строилась вокруг команды. Учеба, тренировки, игры. Это закончилось. Миньярд знал, что Нил услышит то, что должен, а именно, что Эндрю практически повторил свои слова в тот момент, когда они расставались. Слова, которые причинили Нилу столько боли. - Это логично. Одна дверь закрывается, открывается другая. Некоторые люди просто расходятся, но чтобы стать врагами… - Кэти сделала многозначительную паузу, - …должна же быть причина? Эндрю с безразличием пожал плечами и продолжил творить боль: - Достаточно того, что он трус и патологический лжец. Морган рядом с ним недовольно заерзал, он явно не одобрял его слов, но вмешаться не посмел. А вот глаза Кэти хищно загорелись. Она не остановит этого и никогда не откажется от подобного скандала. - Какое смелое заявление. Особенно если вспомнить, через что Нил прошел и какое место занимает сейчас, - намекнула она с улыбкой. Эндрю разрешил себе откинуться на спинку дивана, потому что внезапно понял, что сидит слишком прямо. А приняв расслабленную позу, равнодушно произнес: - Если бы не Ваймак, Джостен бы продолжил трусливо бежать. Если бы не Кевин, который тащил его на себе все эти годы, Джостен бы ничего не добился. Наверное, поэтому после выпуска из Пальметто, он выбрал самую слабую команду. Не сложно на их фоне казаться талантливым игроком. - Ты не справедлив к «Красным крыльям» и их нападающему, - все-таки вмешался Морган, недовольно посмотрев на вратаря. – Они профессионалы и, если ты не забыл, в последнем матче победили именно они, а не мы. - Поспешу согласиться, - защебетала Фердинанд, кивая. – Талант Нила и прогресс «крыльев» сложно не признать. Все спортивные аналитики в один голос твердят о стремительном и значительном улучшении их игры. Все-таки кажется мне, Эндрю, что здесь скрывается что-то личное. Приоткрой тайну. Обещаю, я никому не скажу. Кэти наклонилась к нему и понизила голос до шепота, хитро улыбаясь. Миньярд смотрел на нее, а сам думал о том, что вся их жизнь превратилась в шоу. И не осталось ничего, что могло бы их спасти. Сегодняшнее интервью убьет все окончательно. Кажется, в полной мере он смог осознать это только сейчас. Ладно, он справится. Он сможет прожить без Нила. Или нет. По крайней мере, после этого интервью Нил точно сможет прожить без него. Поэтому он заставил себя растянуть губы в несвойственной для него отвратительной улыбке и ответил: - Личное… Да, в этом есть кое-что личное. Джостен – выскочка с синдромом самозванца. Он бежал всю свою жизнь и продолжает это делать даже сейчас. Но от себя не убежишь. И если в твоих жилах бежит кровь убийцы, то пора бы признать это. Мою историю ты ведь тоже знаешь, Кэти? У меня пунктик на тех, кто может быть опасен. Даже если сейчас он просто игрок в экси, пусть и не самый талантливый, но все-таки профессиональный, никто не знает, что может произойти завтра. - Эндрю! – возмущенно прошипел Морган рядом с ним, но Фердинанд его перебила, жадно вцепившись в ручку: - Ты в чем-то обвиняешь его? - Нет. Джостен чист, ты ведь знаешь. Он всегда только жертва, а не хищник. Эдакий мальчик для жалости. Но он останется для меня человеком, от которого можно ожидать чего угодно. - На корте он действительно опасен. Да вы видели, как он бьет по воротам? Это же меткость снайпера! А какой он быстрый, это же с ума сойти, - попытался перевести все в шутку капитан. Кэти улыбнулась, оценив его попытку сгладить всю ту грязь, что сейчас была вылита на нападающего «Красных крыльев». Но Эндрю знал, что боли было мало. Нужно добить. Сделать контрольный в голову. Сейчас. Сейчас он скажет это. Он наберёт в легкие воздуха и максимально расслабленно произнесет: - Да, он быстрый. Также быстро он убегал, бросив свою мать умирать, не так ли? Так же быстро несколько раз едва не бросил «лисов». Это все, что стоит знать о нем. Все об этом знали. Абсолютно все. Информация утекает, как вода, и любой желающий мог залезть в интернет и прочитать о том, что происходило с Нилом в его прошлом. Это не было секретом. Но настоящей подлостью было говорить об этом так. Эндрю держал лицо до последнего, позволяя ошарашенному Моргану пытаться сгладить его слова. Кэти его поддерживала и с улыбкой отвечала, но была абсолютно счастлива. Потому что когда запись закончилась, она долго благодарила своих гостей, а потом лично пошла провожать. Прибитые капитан и нападающий ушли вперед, а Фердинанд, идя в ногу с вратарем, вдруг с улыбкой поддела: - Ты ведь так и не назвал истинную причину. Так красиво ускользнул от вопроса, я просто в восхищении. Но расстроена, что не получила настоящий ответ. - Поплачь в подушку, - холодно посоветовал Эндрю. Он даже под одеждой чувствовал что-то липкое на своей коже. И больше всего сейчас хотелось снять чужие вещи, забраться в душ и содрать с себя эту липкость. Можно даже вместе с кожей. И желательно так, чтобы от него ничего не осталось. - С удовольствием, - привыкшая к грубости Кэти только кивнула и быстро спросила. – Но, может, все-таки скажешь мне по секрету, какая кошка между вами пробежала? Столько лет стояли плечом к плечу, а сейчас столкнулись лбами. Выходя из здания, Миньярд задержался, а потом медленно повернулся к Фердинанд и тихо, но угрожающе сказал: - Такой бездушной суке, как ты этого никогда не понять. Довольствуйся тем, что я сказал. И предупреждаю – не лезь, а то это все может плохо закончиться для тебя. Лицо профессиональной ведущей даже не дрогнуло, улыбка не померкла, но глаза все-таки потускнели. Жадность, икрящаяся в них, тут же растаяла. - Не заводись, Эндрю, я просто спросила, - примирительно пропела она, а потом добавила. – Я лично пришлю тебе ссылку на интервью, ладненько? Миньярд смерил ее презрительным взглядом и, не отвечая, развернулся и пошел к командной машине. А через три дня Кэти, как и обещала, прислала ссылку на интервью вместе с личными благодарностями.

***

Блядский общий чат. Последние несколько лет Нил был убежден в том, что общие чаты были придуманы где-то в аду, чтобы отравлять простым людям жизнь. Потому что происходящее там, порой, чуть ли не вынуждало идти и биться головой о стену. В последнее время это желание возникало у Джостена все чаще. Приходящие друг за дружкой сообщения уже вызывали у Нила нервный тик. Но забить тоже не получалось. Ведь он знал, что там могут быть новости об Эндрю, которого он, конечно же, ненавидел, но отказаться услышать хоть крупицу информации о нем уже не мог. Не важно, какую. Даже их взаимная ненависть для него снова была зависимостью. Нил не мог существовать без Миньярда. Он слишком долго скрывал это от себя и слишком хорошо прятал от других. Хотя от кого? Это даже смешно. Лисы видели его насквозь. Теперь и «крылья» тоже, если верить словам Коллина. Может быть, именно поэтому лисы кидали новости об Эндрю – отвратительные, заставляющие кровь в жилах застывать, а во рту ощущать горечь. Они заставляли Нила признаться в своей слабости и перестать убегать. Он любил Эндрю. И хотел бы сказать, что еще чуть-чуть и эта любовь изживет себя, но не мог. Он врал всем, но не себе. Только беда в том, что эта любовь его убивала. Она вытаскивала душу, медленно отдирала кожу от мяса, причиняя мучительную боль. От нее нельзя было спрятаться и убежать. Нил так устал, Господи. Это было невыносимо. Поэтому, когда через две недели после отвратительно-грязного матча телефон Джостена начал разрываться от сообщений, он позволил себе несколько минут просто смотреть на него, ощущая, как липкий страх оседает на коже невидимой пленкой. Нил попытался стереть его руками, но не вышло. Он знал, что сделает все, как обычно – перестанет бежать и посмотрит страху в лицо. И в который раз отстраненно подумал о том, что именно Миньярд научил его не бежать. Везде он… везде… Схватив телефон, Джостен открыл чат и тут же окунулся в боль. Конечно же, это была Элисон. Поставщиком плохих новостей обычно была она. К ссылке, которую она прикрепила, была добавлена короткая фраза: «Нили, твой малыш снова распоясался…» Господи, Элисон, заткнисьзаткнисьзаткнись! Ему хотелось бы написать так, но для начала он откроет ссылку и посмотрит, в какой очередной пиздец ему нужно окунуть свою душу. Не читая кучи сообщений от других лисов, Джостен открыл двадцатиминутное видео и начал смотреть. От шоу Кэти Фердинанд ничего хорошего ожидать не стоило. Особенно если у нее в гостях Миньярд, который на дух не выносил эту ведущую. С поразительным спокойствием Нил смотрел и слушал каждую минуту. Он впитал в мозг то, как Эндрю назвал его трусом, сыном убийцы, а значит и потенциальным убийцей, посредственностью и выскочкой. Он каждой клеткой тела ощутил, как Миньярд прошелся по всем слабым и больным местам его жизни. Коснулся даже матери. И снова услышал, как вратарь повторил, что между ними ничего не было, даже дружбы. Напрямую не сказал, но Нил все понял – это был просто секс – пять лет физики, ничего больше. Все было ложью. И Эндрю был ложью. И в момент осознания Нил почувствовал, как большая когтистая лапа ворвалась и его грудь, впилась когтями в сердце и выдрала его, раздирая все в мясо. Между ними ничего не было. Ничего. «Этого» не было. Любви не было. Оказывается, Нил сам все придумал. А Эндрю все это время напрямую об этом и говорил – он ведь даже не врал. Джостен понял, что смотрит в черный экран телефона уже несколько минут. Он что – был в шоке? Кажется, да. Надо бы сесть. Или, может, воды выпить. Но, прежде чем он успел пошевелиться, телефон в руке зазвонил, и высветилось имя Мэтта. Нил даже улыбнулся, чувствуя, как от этой заботы хватка на его горле чуть ослабла. Он принял вызов и прижал телефон к уху дрожащей рукой. - Привет, чувак, - в голосе Мэтта даже не слышалось его привычной бодрости. Он не пытался, зная, что сегодня не поможет. - Привет, - ответил Нил, садясь на пол у окна. - Ну, как ты? - Я в порядке. - Эли сучка, что тут скажешь, - невесело произнес Бойд, проигнорировал стандартный ответ нападающего. Они оба прекрасно понимали, что это не так. Просто Нил не мог ответить иначе, он не мог сдаться. Если признается себе, то все это обрушится на него камнем и раздавит. - Чего она добивается, Мэтт? – спросил Джостен, откидывая голову назад и прикрывая глаза. И почти услышал, как друг пожал плечами, а потом, спохватившись, добавил: - Ничего? Не знаю, Нил. Ты ведь ее знаешь – она любительница громких скандалов. А в семье скандалы всегда грандиозные. В семье. В душе чуть потеплело от этих слов. - Да, в семье не без урода, - мрачно пошутил Джостен, и Мэтт на другом конце трубки хохотнул. - Ты, главное, ей в лицо так не скажи. - Я бы подговорил Аарона на это, если бы относился к нему чуть лучше, чем к куску дерьма. Они оба рассмеялись, и сразу стало как-то легче. Нил уже и забыл, как это бывает, когда у тебя есть настоящие друзья, которые просто любят тебя за то, что ты есть. Словно желая усилить это ощущение, Мэтт вдруг как-то суетливо заговорил, будто боясь, что не успеет все произнести, и кто-то его перебьет. - Слушай. Не подумай, что я хочу усугубить сейчас, но тебя же отстранили пока? Может быть, приедешь к нам на несколько дней? Дэн обещает готовить три раза в день по такому поводу, прикинь? Она и мне-то не готовит. Приедешь, отдохнешь несколько дней у нас. Покажу тебе свою работу, мои мелкие уссатся от восторга, что к ним звезда приехала. А хочешь – можешь вообще из дома не выходить. Просто спрячешься и подумаешь. - О чем думать? – спросил Джостен как-то слишком отстраненно. - Разве не о чем? - Иногда кажется, что больше нет. Оба замолчали. Джостен сидел с закрытыми глазами и слушал, как на другом конце трубки Бойд мучительно пытается что-то придумать. А между тем когти все глубже и сильнее вонзались в сердце, и становилось тяжело дышать. И тут тишина сменилась шуршанием, а потом в телефоне появился звонкий голос Дэн. - Нил, милый, приезжай. Мы во всем разберемся вместе. - Не в чем больше разбираться. - Приезжай. - Ладно. Он согласился так легко просто потому, что у него не осталось сил. Но Уайлдс так радостно вскрикнула, что это помогло ему понять, как сильно ему сейчас нужно оказаться дома, среди семьи. - Мэтт закажет тебе билеты на сегодня. Я побежала думать, что приготовить, а ты звони своему руководству и договаривайся об отпуске. - Ладно, - с улыбкой повторил Джостен и, отняв телефон от уха, повесил трубку. А потом сделал так, как она сказала – набрал Филлу. Через пять минут Нил уже кидал вещи в сумку. После скандального интервью журналисты начнут охотиться за ним, поэтому тренер с огромным удовольствием и облегчением отпускал его в отпуск на две недели.

***

Миньярд перестал отвечать на звонки Ники и Аарона, удалял, не читая, их сообщения. Но в остальном его жизнь не изменилась. Он проводил на стадионе и тренировках по несколько часов в день, а вечерами старался не сдохнуть. Он не читал новости, не заходил в интернет, не разговаривал с сокомандниками. Он и так знал, какую бомбу взорвал, и лишняя информация по этому поводу была ему не нужна. Ради разнообразия иногда он бесцельно бродил по холодным и мокрым зимним улицам города, ни за что не цепляясь взглядом и ничего не чувствуя. Так продолжалось две недели, до тех пор, пока мертвую тишину его жизни не пронзил визгливый звонок. Направляясь к двери своей квартиры, Эндрю снова собирался увидеть там Рене, но вместо этого обнаружил на пороге хмурого близнеца. Он был одет в теплую куртку, замотан длинным шарфом, а за спиной висел небольшой рюкзак. Миньярд подумал о том, что каждый, кто здесь появляется, будто в экспедицию собирается. - Я не перестану говорить, что ты гребаный лицемер, но то, как ты поливал Джостена грязью, просто пролило бальзам мне на сердце, - заявил братец с порога. - У тебя ровно минута для того, чтобы объяснить, что ты здесь делаешь, - скрестив руки на груди, ответил Эндрю, даже не моргнув при упоминании имени Нила. Прогресс. - То есть простого «хотел повидать своего тупого братца» не хватит? – съязвил Аарон. - Не убедительно. - А если это так и есть? - Мне плевать. Проваливай. Он уже закрывал дверь, когда Аарон удивил его, засунув ботинок в проем, и не дал этому произойти. На лице близнеца появилась редкая для него решительность. Эндрю почувствовал внутри себя слабую заинтересованность и всмотрелся в брата. - Ты не имеешь права не впустить меня, когда соглашался провести с Ники и Эриком целый день. Я в буквальном смысле ближе тебе по крови! – гневно выпалил Аарон, даже чуть краснея. - Близость родства должна быть для меня аргументом? – Эндрю приподнял бровь. - Должна быть! Хочешь ты этого или нет, но я уже приехал, чтобы повидаться, и собираюсь провести у тебя вечер. - Сомнительная перспектива. - Я привез бутылку виски. Господи боже, Эндрю! Что за детский сад? Открой, в конце концов, гребаную дверь и впусти меня! Я не для этого столько ехал! Аарон так и не понял, что повлияло – виски или его возмущение, но Эндрю, подумав немного, все-таки открыл дверь и, развернувшись, исчез внутри квартиры. Аарон воспринял это, как победу, хотя прекрасно знал, что если бы близнец по-настоящему не хотел его впускать, то он бы уже шел ловить такси. Заперев дверь и разувшись, Аарон скинул куртку и, подхватив рюкзак, пошел на поиски брата, который обнаружился сидящим в кресле в комнате и смотрящим в телевизор. На экране шла картинка спортивного канала, но звука не было. Видимо, Эндрю его отключил. Зато на столике неподалеку уже стояли два стакана. - У тебя есть лед? – спросил Аарон, доставая из рюкзака бутылку. Дождался, пока брат покажет большим пальцем себе за спину и, фыркнув, потопал к холодильнику. И почему он каждый раз на побегушках? Когда алкоголь был разлит и даже уже наполовину выпит, Аарон, тупо глядя в немой телевизор, наконец, нарушил молчание. - Зачем ты это сделал? - Что – «это»? - Зачем ты облил Джостена всей этой грязью? - Слабо верится, что ты приехал за этим. - Не за этим. Но мне интересно. Ты вскипаешь, если кто-то из нас говорит херню о нем, а сам только и делаешь, что публично унижаешь его. Эндрю не ответил, и Аарон недовольно цокнул языком. Потом, отведя взгляд, снова глотнул виски. - Так зачем же ты на самом деле приехал? – вдруг сам спросил близнец. - Я уже ответил тебе – захотел проведать. Я давно тебе об этом говорил. И не успокоюсь, пока ты не поймешь, что для меня важно иметь семью. - У тебя уже есть семья, - глухо отозвался Эндрю, не отрывая пустого взгляда от экрана. – Новая, хорошая. Такая, как надо. Такая, как принято. И незачем тащить в нее грязь прошлого. - Ты – не грязь! – вдруг зло воскликнул Аарон, подаваясь вперед. – Мне казалось, что мы уже прошли этот этап, но, видимо, нет. В моей жизни есть только три человека, которых я могу назвать своей семьей: Кейт, Ники и ты. Можешь думать, что захочешь, но я не собираюсь отказываться от тебя. На этих словах Эндрю все-таки посмотрел на него. Но посмотрел так, что мороз прошелся по коже. Сколько было в этом взгляде ярости и ненависти. Но все-таки у них был одинаковый набор хромосом, поэтому Аарон не сдался и быстро добавил: - В этот раз тебе не сбежать. И ты не посмеешь выставить меня за дверь. - Уверен? - Да, - буркнул близнец и схватился за стакан с алкоголем, чтобы как-то занять руки. Оба замолчали, но ненадолго и через пару минут Аарон буднично произнес: - Ники сказал, что это так работает. - Как? - Типа надо нагло вваливаться в твою жизнь. - Ненавижу сюрпризы, - Эндрю поморщился, лениво бултыхая алкоголь в стакане и, кажется, это была первая эмоция, которую Аарон увидел за весь вечер. - Скажи спасибо, что я не взял с собой Кейтлин. - Ты бы побоялся. - А ты бы не посмел ее тронуть, - из чистого упрямства заявил Аарон, уже зная, что брат ответит. - Поспорим? - Она беременна! Твоим племянником, между прочим! - Повторюсь – родственные связи меня когда-то останавливали? - Блядь, я уже жалею, что приехал, - проворчал Аарон недовольно, а потом полез в карман рюкзака и, покопавшись там, добавил, - держи. Кейт просила тебе передать. Он быстро впихнул ему в руки какую-то карточку. Эндрю хотел было напомнить брату, что кажется его подружка (ничто в мире не заставит его произнести слово «жена»), забыла об их договоренности, но опустил глаза, и все слова из его головы испарились. Это было низко. Миньярд терпеть не мог, когда его пытались разжалобить, да и вообще не велся на такие вещи. Но сраный снимок гребаного УЗИ просто выбил почву у него из-под ног. Эндрю не любил детей. И не потому что дети это спиногрызы и зло, а потому что дети из его воспоминаний всегда страдали. Миньярд не желал ни одному существу подобной участи и не думал, что сам когда-нибудь начнет думать о том, что заведет ребенка. Что он ему сможет дать? Боль и разочарование это самое лучшее, что могло бы его ждать. Но вот в руках у него снимок, а на нем новый человек. И вдруг накатило, что именно этот человек, именно этот ребенок может стать нормальным, потому что есть нормальная Кейтлин (господи, неужели он действительно так думает) и есть более нормальный, чем он Аарон. И, скорей всего, этот ребенок не будет страдать. Новый Миньярд, который сможет быть счастливым. Не таким, как они все. - Это мальчик, - буркнул, напоминая, Аарон, наблюдая с каким безучастным видом брат рассматривает фото. Да, с безучастным, но слишком долго. Аарон был не таким умным, как Эндрю, но все же далеко не дурак. Кейт оказалась права – что-то в броне брата треснуло. – Можешь оставить фото себе, у нас есть. - Зачем это мне, - холодно заметил Эндрю, но снимок, как бы противореча, все еще был в его руках. - Типа, на память? – предположил Аарон, пожимая плечами и скрывая улыбку за стаканом, из которого снова отпил. Близнец небрежно бросил карточку на стол, и это точно можно было назвать победой. Они больше не разговаривали о важном, потому что и сказанного было уже слишком много. Вместо этого Аарон тихо рассказывал, как у него дела на медицинском поприще, говорил о работе, Кейтлин и о том, как они затеяли ремонт в квартире, пытаясь переоборудовать одну из комнат под детскую. Получалось плохо. «Не удивительно», - не без удовольствия подумал Эндрю, зная, что руки брата не приспособлены ни к какому труду. Исключением было экси. Все их хрупкое мирное сосуществование окончилось в тот момент, когда оба встали, собираясь переместиться на кухню за закуской, и Эндрю потянулся рукой за стаканом. Рукав натянулся сильнее, чем хотелось бы, обнажая кожу, расчерченную продольными, красными порезами. Миньярд слишком поздно заметил это и одернул рукав, но поздно – Аарон уже все увидел. Черт, прокол. - Эндрю, что это? Миньярд промолчал. - Не говори, что ты снова это делал, - Аарон едва не отшатнулся. Лицо Эндрю сковала маска безразличия. Он оставил пустой стакан на столе, отвернулся от брата и равнодушно бросил себе за спину: - Тебе пора. - Хрен там! Я не уйду отсюда, пока не получу ответы! Казалось, Эндрю это заинтересовало. Потому что он обернулся, окинул его пустующим взглядом и внезапно слишком резко спросил: - С каких пор тебе понадобились от меня ответы? - А ты не заметил, что я пытаюсь достучаться до тебя уже больше года, как дятел? - Нет, братец, - Эндрю заговорил с такой медленной, но жуткой ненавистью, что кожа Аарона покрылась мурашками. – Все это время ты пытался подстроить меня под свою идеальную жизнь. А вот ответы тебе понадобились только сегодня. И не те, что волнуют тебя. А те, что касаются именно меня. Теперь тебе стало интересно. Лишь, когда ты увидел то, чего не должен был. - А тебе не кажется, что ты слишком не справедлив к окружающим тебя людям? Или настолько ослеп от собственного эгоизма? – попытался встать в позу защиты близнец. - Эгоизма? - Да все только и делают, чтобы вытащить тебя из этого дерьма, Эндрю! А ты, как гребанный эгоист даже не слышишь, что все мы пытаемся помочь! – Аарон разошелся. Он кричал, и это было, наконец, истинной причиной его приезда – их общее беспокойство. - Вы ничего не сможете сделать. И всем будет только лучше без меня. Аарон все-таки отшатнулся. Эндрю сморгнул ярость и понял, что болтнул лишнего. Близнец задел его за живое, слишком близко подобрался к больной теме. Он не должен был этого знать. Нельзя было пачкать его красивую, нормальную жизнь этой неприглядной правдой. - Так вот в чем дело, - прошептал Аарон пораженно. – И кого же ты ненавидишь на этот раз? Явно не Джостена. Мне будет чертовски смешно, если он поведется на это. А ты так сильно стараешься… Стараешься… Еще одно слово, которое Миньярд внесет в список запрещенных. Он слишком старался молчать, старался игнорировать, как сильно Нил на самом деле был нужен ему, старался больше не портить никому жизнь собой. Потому что он был грязью, был злокачественной опухолью, которая поражала все вокруг себя. Аарон умный ублюдок. Сразу все понял. Эндрю на секунду закрыл глаза, пробуждая в себе монстра. Он еще может все исправить. - Ты ничего ему не скажешь, - процедил он, жалея, что ножи лежали слишком далеко. Холодное и острое лезвие помогло бы ему успокоиться. И закрыло бы Аарону рот. - Мне это ни к чему, - удивительно легко согласился близнец. – Всегда терпеть не мог этого придурка. И если ты хочешь все разорвать, я препятствовать не буду. Но есть одно условие. Эндрю посмотрел на него, и Аарон от этого взгляда попятился. Еще один трус. - Ты смеешь ставить мне условия? – угрожающе переспросил Миньярд, впитывая его страх. - Не условия. Сделка. Это будет сделка, - торопливо поправил себя близнец. – Я буду молчать, но взамен ты поговоришь с Би. Эндрю едва не поморщился. Цена невысокая, но разговоры с Би дело непростое. - Один раз, - нехотя согласился он, и братец заметно расслабился. – А теперь проваливай. Аарон спорить не стал. Он кивнул, видимо, все еще не веря в то, что добился хоть какого-то успеха. Потом прошел мимо Эндрю, подхватил у дивана свой рюкзак и уже в дверях комнаты, помедлив, попросил: - И перестань игнорировать нас с Ники. Пож… Вспомнил, осекся и суетливо вышел из комнаты. Через минуту хлопнула входная дверь, и Эндрю остался один. Стремясь уничтожить отвращение от недоговоренного близнецом «пожалуйста», Миньярд подошел к столу и потянулся к недопитой бутылке виски. И наткнулся взглядом на фото УЗИ, так и оставшееся лежать на поверхности. Смотрел минуту, словно скованный неведомыми силами, потом аккуратно взял и, забыв о виски, подошел к шкафу. Раскрыв дверцу, он засунул карточку под стопку полотенец. - Будь здесь, - шепнул он и закрыл шкаф.

***

Это была хорошая идея. Спрятаться в уютном, полном тепла и совсем не похожем на его ледяную квартиру доме Мэтта и Дэн было чертовски хорошей идеей. Нил будто нашел уголок, где его никто никогда не достанет. Он оказался дома. Джостену выделили небольшую, но хорошую комнатку с мягкой кроватью и плотными шторами, которые Нил никогда не раскрывал. Пока хозяев не было дома, парень практически все время проводил там и в основном спал. Потому что только во сне можно было ни о чем не думать. Первой домой всегда возвращалась Дэн. Она переодевалась в домашнее, включала музыку и, пританцовывая, начинала готовить что-то вкусное. Нил сидел с ней на кухне, иногда помогал, но чаще всего просто с удовольствием наблюдал. Дэн рассказывала о работе, о том, как дела у всех, с кем он был знаком, иногда расспрашивала о команде, в которой играет Нил. Потом они вместе накрывали на стол прямо на кухне или перед телеком в гостиной. Когда приходил Мэтт, садились ужинать, весело болтали обо всем и ни о чем, и ни разу никто из них не спросил Джостена о том, что произошло. Нил был им за это благодарен. Так он мог делать вид, что ничего не случилось, с ним все нормально, и мир не рушится на части. Он знал, что долго это продолжаться не могло, но планировал хотя бы две недели провести в тишине и покое. Нил оказался не готов к вечернему звонку в дверь спустя неделю его пребывания в гостях у друзей. Они переглянулись втроем, прекрасно понимая, что никого не ждут. Потом также втроем встали и пошли к дверям. Открыл Мэтт. На пороге стояла Рене. И скользнув напряженным взглядом по Мэтту и Дэн, она остановилась на Ниле, а потом, не здороваясь, спокойно, но твердо сказала: - Нил. Нам надо поговорить.