Gods and Monsters.

      Ему, как плохому танцору, мешало всё. Человеческое тело, непривычное и не складное, казалось по-паучьи многоногим и неловким. Он двигался задумчиво, постоянно зацикливаясь над каждым неуверенным шагом. Обычно весёлый и до абсурдного беззаботный Аха был сейчас незваным гостем на чужом празднике жизни, и никак не мог позволить себя ошибку.       Впрочем, он бы легко рассмеялся, расшаркиваясь в ироничном поклоне… но как же блять хотелось повеселиться.       А для этого нужно просто научиться двигаться в этом дурацком человеческом теле.       Раз, два.       Правая, левая.       Когда-то, так много лет назад, что не вспомнит даже Фули, Аха уже существовал в таком теле. Но это было несомненно обманом, потому что он сам с трудом понимал, как из двуногой неловкой твари вышел эон. Как рождаются боги и монстры, или они всегда существуют средь мириада звёзд, просто дожидаясь своего часа?       Аха представлял себя многоликим, объёмным, как сахарная вата, и сверкающим, точно золотой слиток. Он и был таким, но разве эоново дело — рассматривать себя со стороны?       В глубинах космоса, среди звёзд и галактик, там, куда не долетают корабли, нет ни зеркал, ни отражений. Есть только стонущая от своего беспокойного одиночества вечность.       Аха упивался её стонами.       Пировал над чужими бедами, потому что собственное существование с каждым днём становилось всё более паразитирующим. Как скучно, невообразимо скучно проживать вечность, не цепляясь за других. За их мечты и цели, взгляды и сомнения. И как же это… мелко.       Аха крутил театральной маской трагедии и вздыхал, как Пьеро. Садизм по отношению к одному человеку — это даже не интересно. Это как фисташку расколоть.       Нужен масштаб. Идея. Размах.       Словно убить бога.       Убить бы.       Ради такого представления Аха постарался бы как следует.       И сейчас Аха готовился к своему идеальному спектаклю. Magnum opus всего сущего.       О, с каким звенящим хрустом раздвигался рот бронзовой маски, когда Аха думал над своей идеей, как весело подпрыгивали из праздничных коробок игрушки на пружинах.       Как же хорошо, что его зрители — вся Вселенная, а актёры так любезны, что выступают даже без согласия. Театр марионеток. Миллиарды кукол. Нити размером с хвост кометы.       Светила небесные — его софиты.       Каждый день — его бенефис.       Радуйтесь.