Крестьянка

«Дорогой квест-дневник.

Я в замке Короля. Почему я, а не мы? Что ж… Огнеголовый оставил меня. Не могу его за это судить. Наверное, мне незачем вести записи, если я больше не являюсь Хранителем Истины, но, пожалуй, это лучший доступный мне способ не сойти с ума.

Король не такой, каким мы его себе представляли. Он достаточно молод, я бы сказала, на вид ему лет тридцать, тридцать пять. Хотя выглядит для своих лет он потрёпанно. Ходят слухи, что он бессмертен. А значит, это тот самый Король, чьими руками проводился жестокий геноцид. Из-за этого мне жутко приближаться к нему. У него пустые глаза. Буквально пустые. На радужках белое бельмо. Не знаю, отчего, и знать не хочу. Но непохоже, что он слеп. Даже напротив. Только общается он… Немного странно. Не могу объяснить.

Меня посадили в чьи-то богатые покои. Стража говорит, они принадлежали Королеве. Я впервые слышу хоть что-то о Королеве. Пророчество ничего не упоминало о ней. Как и о Деснице. Не думаю, что хочу в этом разбираться.

За мной будто бы не следят. Я могу делать что угодно, даже кричать, и никто не пошевелится. Начинаю думать, что за дверью никогда никого нет. Это к лучшему.

На этом пока всё. До скорого.»

***

«Дорогой квест-дневник. О Истина, я в библиотеке!

Признаю, я немного соврала, когда сказала, что мне ничего из этого не интересно. Впрочем, какая мне разница — я ведь не Хранительница. В общем, я обрыскала комнату и обнаружила, что в её стенах имеются тайные ходы. И мне даже удалось открыть один из них! Он был внутри шкафа. Так мне удалось добраться в библиотеку. Раз никто не искал меня, и сейчас искать не станут. А если и станут, ничего страшного. Убегу обратно.

Займусь поисками информации. До скорого, дорогой квест-дневник.»

***

«Остров Золотой Короны. Королевский род. Королевский герб.» Нет, не то. Совсем мимо. «Артур Венценосец. Мария Алая. Ренард Молодой.» — Да что за чёрт… — сорвалось рассерженно с её губ. Лаура испуганно прикрыла рот и притихла. Пыльная библиотека не издала в ответ ни звука. Никто не знал, что она здесь. Иногда слышно было, как снаружи клацают по каменному полу, будто вороньи когти, рыцарские доспехи, но звук всегда проходил мимо и бесследно исчезал где-то вдали. Велика ли вероятность, что о её блужданиях всем известно, но страже попросту плевать? Лаура как можно быстрее отмахнулась от этих мыслей и продолжила чтение. Точнее, поиски. На коленях она держала какой-то увесистый трухлявый том, в котором кое-как, между полосами расплывшихся от влаги чернил, читалось оглавление. А впрочем. Кому какая разница, что они там думают? Нужно искать информацию, и точка… Вот, более узкая тематика. «Трагичное начало правления.» Трагичное? Любопытно. Отложим на потом. «Реформы декады Джемстоуна. «Королевское окружение».» «Королевское окружение»? Звучит как то, что нужно. Вообще-то… Библиотека выглядела как-то… Неправильно. В библиотеке обычно книги должны находиться в безопасности, подальше от всего, что способно принести им вред, а тут стояли факела, камин, распахнутые настежь огромные окна. Да и расстановка стеллажей казалась хаотичной. Этим будто занимались впопыхах. К тому же, Лауре показалось странным, что между стеллажами в центре проходы были несоразмерно широкие, тогда как крайние почти вплотную прилегали друг к другу. Даже со своего места — на каких-то порванных подушках у окна, в конце перпендикулярно идущего им прохода — ей было прекрасно это видно. Впрочем, она опять отвлеклась. Итак… «Его Сиятельство Десница Короля». Вот и оно. Страница двести шесть. Лаура с трудом переворачивала сыроватые страницы, не без тоски наблюдая за агонией бедного кодекса. Книга с гордым стоном рассыпалась на глазах. Кому вообще нужно было писать об этом? Сколько Лаура не рылась в пыли, передвигая толстенные книги, о том самом Короле, в правление которого грянула Хворь и начался геноцид, нигде не было ни слова. Его имя было вымарано из истории, словно никто не хотел помнить о нём. Может быть, и заслуженно, спору нет, но Лаура тридцать раз успела выругаться себе под нос, не находя в книгах ничего, что могло бы ей помочь. Лишь последняя книга оказалась полезной, да и у той стыдливо не был указан автор. …Страница двести шесть распахнулась вдруг сама собой, раскинув листы в разные стороны. Посреди взмокшего бумажного месива из чернил (неприятная ассоциация с растерзанным трупом) лежал необычайно белый лист бумаги, аккуратно сложенный вдвое. Лаура с недоверием подобрала его. Чья-то закладка? Да быть не может. Какой ещё дурак (кроме неё) сунется в библиотеку, чтобы найти что-нибудь про поныне царствующего на троне тирана? Она немного помедлила, кривя губы, но всё же небрежно раскрыла лист. Его поверхность была испещрёна неумелыми, но напористыми росчерками пера. Рука без устали вырисовывала примерно один и тот же символ, будто подыскивая ему нужную форму. Почти каждый из них, признанный неподходящим, был аккуратно несколько раз перечёркнут. Бесконечные педантичные поиски. — Орден… Истины? — Лаура и сама не поверила тому, что видит, но в этом никак не могло быть ошибки. Символ, вырисовываемый на листе — два угловатых крыла, обрамляющих огонь с четырёхконечной звездой. Это заметки… — Самого Десницы?.. Быть не может. «Может, может. Ещё как может.» — возразил её разум. Почему бы и нет? Лаура оторвала глаза от листа и чутко, как вспугнутый олень, задрала голову. Хруст. Отчëтливый хруст привлëк её внимание. Мягкий, текучий, как на только-только подëрнувшемся льдом озере. Звук, неокрепший и тихий, перекатывался от одной стены к другой, минуя резные высокие арки, будто невидимые трещины расползались в воздухе рукавами медленных молний. И вдруг где-то под ухом беспардонно и громко треснуло стекло. Лаура чуть не вскрикнула, вскакивая на ноги, книга вылетела из её рук и грузно впечаталась в пол. Окно за её спиной было цело. Зато по полу расходилась длинная, светящаяся трещина. Лаура поймала себя на мысли, что на настоящую трещину, какая, например, появилась бы в мраморе из-за мощного взрыва, она никак не походила. Та передвигалась бы рывками, поглощая ярд за ярдом в считанные секунды, а эта растекалась, точно масляная краска, лишь иногда позволяя себе роскошь с треском разойтись ещё шире. Будто кто-то стягивал с мира старую сброшенную ножу, а та, хрустя чешуйками, с неохотой отлипала от его поверхности. — Кто здесь?.. — Лаура неосознанно попятилась назад. Непривычным жестом правая рука потянулась к поясу, чтобы вытащить оружие, хотя вытаскивать, она знала, было нечего. Трещина оказалась не одна. С других углов, а некоторые, даже не пытаясь прятаться, с середины, методично поглощали книгу за книгой, стеллаж за стеллажом. Лаура застыла, не дыша, пытаясь услышать чужое присутствие — не могло же нечто подобное происходить само собой? В одном из широких проëмов вдруг действительно захрустели чьи-то неторопливые шаги, и сердце Лауры, замерев, грохнулось вниз. «Господи…» — Не успела она сдвинуться с места, чтобы улизнуть куда-нибудь и спрятаться, как этот кто-то показался на свет. — Не думаю, что должен представляться первым. — Фигура, закованная в доспехи с золотыми кристаллами на ней, совершенно не стесняясь своего внушительного роста, распрямила спину и пытливо поглядела на Лауру. Лицо еë было скрыто под тенью коронованного капюшона. «То есть, ему плевать, что я здесь?..» — слегка приободрённая этой мыслью, Лаура, будто передразнивая фигуру, тоже встала по струнке, воздела руки над головой (привычный жест Хранителя Истины) и нахмурила брови. — М-меня зовут Лаура Эспосито. — Она замолкла, чтобы перевести дыхание. — Хранительница Истины. — «Наверное, это тоже ложь…» — Вот как. — Это прозвучало со слабой ноткой гордости. — Лаура Эспосито. Рад знакомству. — Ему пришлось умолкнуть, потому что комната потонула в стекольном звоне. Трещины почти целиком поглотили комнату, учтиво не касаясь, однако, фигуры. — Я — Его Сиятельство Десница Короля. — Десница Короля?! — Взрыв. Лучи света выбили себе путь наверх, всё исчезло во вспышке, и наступила тишина. …Когда же Лаура наконец смогла открыть глаза, она оказалась в совершенно другом месте. — О, бля… Я что… Наконец-то умерла? Она отряхнула с плеч невидимую пыль и огляделась. Это определённо были чьи-то покои. И первое, что бросалось в них в глаза — картины. Картины, картины, картины — цветастые пятна осыпали собою все свободные места на стенах, а те, которым не хватало места, ютились в углах, сложенные в штабеля и укрытые чистыми полотнищами. Из-за этого комната походила больше на музейный склад, чем на жилое помещение, хотя владельца, судя по всему, это вполне устраивало, или, как минимум, не особо волновало. На некоторых из них был и сам Десница — гордо, во весь рост, а кое-где Лаура (не без презрения) узнала образ Короля. Но благо таких картин было меньше. Двух других людей, мелькающих на полотнах — скелета и женщину с белыми волосами — она не знала. Хотя женщину, признаться, Лауре довелось видеть, пусть и не лично. В комнате, куда отвела её стража, помимо прочего пышного убранства тоже висело две огромные картины в белой палитре — похоже, свадебные. На одном из них, яростно расцарапанный чем-то, портрет Короля, а на втором, в короне из кристальных цветов — её портрет. «Королева?» — неуверенно предположила Лаура. Даже при том, что ей прямо сказали о том, чьи были эти покои, в это всё равно никак не верилось. Возвращаясь к этому месту, самого Его Сиятельства нигде не было видно. «Я в прошлом?» — подумала Лаура, но тут же поспешила себя оборвать. Это просто невозможно, ещё и звучит тупо. К тому же Лаура заметила, что вещи вокруг явно искажаются, как предметы, отражаемые треснутым зеркалом. Будь она в прошлом, то есть, по-настоящему в прошлом, творилось бы нечто подобное? Лаура из интереса аккуратно коснулась подлокотника огромного бархатного кресла, и с удивлением обнаружила, что оно твëрдое и гладкое на ощупь. Прямо как поверхность стекла. Дверь распахнулась, и в неë, не пригибаясь (высота прохода позволяла), вошёл Десница. — И снова приветствую. Лаура не спешила с ответом. От вида меняющей форму двери, из-за которой показался чёткий силуэт Десницы, ей подумалось, что он тоже чужд этому переходному миру. — …Ваше Сиятельство, ведь так? — Вообразить невозможно, насколько приятно говорить это по отношению к нему, а не к Инделусу. — Где мы? Десница прикрыл дверь. Для своего массивного и на вид неуклюжего тела он сделал это на редкость осторожно. — Трудно объяснить. — Он немного повертел мысль на языке, негромко мыча. — М-м… Можно сказать, я — часть прошлого в настоящем. В почти нетронутом виде. Лаура вновь положила руку на кресло. Реальнее оно от этого не стало, но хоть какая-то опора под рукой — уже неплохо. — Это… немного тяжело переварить. — Она нервно сглотнула. — Так значит, это ваших рук дело? — Никак нет. — отчеканил Десница. — Но я точно знаю, что твоё и моё время разделяет по меньшей мере век. Если не больше. И… да. — Он глянул на Лауру и, помолчав, снял с головы корону и откинул назад капюшон. — Обращайся ко мне на «ты». — Я?.. Вы?.. На т-ты?.. — Да, она определëнно ненадолго потеряла дар речи. — Но вы… ты… Т-ты же Десница Короля, создатель Ордена Истины, и… — И я всë ещë сын крестьянина, прямо как ты. — Десница смотрел на неё спокойными, даже несколько безучастными серыми глазами. Короткие светлые волосы, небольшая борода по всей длине широкой челюсти, едва заметно впалые щëки и теневидные мешки под глазами. Стой Лаура ближе, наверное, смогла бы рассмотреть множество мелких морщин и шрамов, оставленных ему в бою. Этот человек определённо прошёл огонь, воду, медные трубы и характер Короля. — Звучит невероятно, понимаю. В своё оправдание могу сказать… Что это было дело чистой случайности. — О тебе так высоко отзываются… — Лаура немного поморщилась. «Ты» из её уст звучало так неприятно. — Не верится, что то было всего лишь «дело чистой случайности». — Ещë… Упорства? Наверное. — Он отвëл взгляд в сторону. Пальцы его рук сжимали тонкую корону. — На самом деле выполнять свой долг достаточно просто. — Просто? — Лаура стëрла с лица спутанные волосы, горло заныло от резкого желания заплакать. — В каком-то смысле. У тебя есть чëткое указание и инструкции к нему. — Он слегка пожал плечами. — Нет ничего проще. — А если ситуация противоречит этим указаниям? Если ситуация требует того, чтобы ты их нарушил? Что тогда? — Ну… — Теперь его взгляд отчего-то прятался, пытаясь не попадать на неё. Хотя, может быть, он просто скользил по глади невидимых для Лауры воспоминаний. — Не могу сказать. Я выбирал продолжать следовать указаниям. — И пожалел? Он выдержал многозначительную паузу. — Да. — А я жалею, что не сделала этого. Десница понимающе кивнул, не поднимая глаз. Левой рукой он указал вглубь комнаты, на свою кровать, мол, присаживайся. Лаура подавила желание вздохнуть, доплела до кровати и медленно села, стянув с головы резинку. Пушистые рыжие волосы прикрыли еë лицо. Десница тоже сел в кресло, только в отличие от невесомой Лауры, которая плюхнулась на перины с деликатностью мыши, его падение на подушку было сродни падению срубленного дерева, будто у него внезапно подкосились ноги. Он расплылся в кресле и протяжно выдохнул. Лаура отчего-то вспомнила расплывчатый силуэт отца, вернувшегося домой под самую ночь. Скрип входной двери, стук сапог, запах соли и прелости — морской бриз. Приглушëнные разговоры. — Я так понимаю, у тебя есть конкретный пример. — Голос Десницы мгновенно вырвал её из омута впечатлений. — Я солгала. — почти моментально выпалила Лаура. — Я солгала Избранному. Ты ведь должен знать о том, кто это, правда? — Десница кивнул. — Да… Так вот. Я не знаю, как ты смог… Она осеклась. Что она делает? Жалуется на жизнь давно погибшему призраку легендарного воина? Какая глупость! — Как я смог что? Он спросил это без всякого нажима. Скорее, с интересом. — Я… Как ты… Я не могу. — Она осеклась и замотала головой. — Я же не могу ныть… Тебе. Самому Деснице Короля. Ещё и насчёт пророчества, которое тобой и было создано. — Говори всё, что хочешь, Лаура. Я серьёзно. — Десница повертел в правой руке свою корону и гулко усмехнулся. — Вообще, это напомнило мне кое-что. Читаешь книги? Лаура немного опешила, заморгав глазами, но незамедлительно кивнула. — Да. С-стараюсь, по крайней мере… — Так. Видела когда-нибудь эпизод, где ученик встречает давно умершего величайшего мастера прошлого? Обычно там происходит некая… глубокомысленная сцена. Они обмениваются опытом, беседуют, и прочее, и прочее… — Он глянул на Лауру, не поворачивая головы. Лицо сохраняло ровное выражение, но уголки глаз едва заметно улыбались. — Их диалоги обычно полны скорби и сожаления. Надежды. Но это уже так приелось. Лаура слабо улыбнулась в ответ: — Дежавю. — Именно к этому я и клоню. Раз есть шанс, почему бы вместе не раскритиковать всё, что я сделал неверно? — …Потому что ничего уже не исправить? — Потому что ничего уже не исправить. — Улыбка стала явной, и он сделал жест рукой, как бы предлагая: «Продолжай». Может быть, Лауре показалось, но за переливающимся окном будто вмиг стало светлее. Она тряхнула волосами, заправила спутанные локоны за уши и продолжила, уже куда более подходящим ей боевым тоном: — Избранный — настоящий эгоистичный придурок. Как он вообще стал им? То есть, откуда ты его взял? И как он стал бессмертным? — Как много вопросов. — не без смеха отступился Десница. — Скажем так. Бессмертные не валяются на каждом шагу. Не использовать их было бы расточительно. А откуда они… Что ж, это другой вопрос. Я отвечу на него позже. Но мне интересно. — Кресло заскрипело, когда его корпус подался вперёд. — О чём именно ты солгала? — Я сказала, что если он согласится помочь мне уничтожить Короля, я найду для него некий «клинок Истины». Наплела про то, что эта неведомая хрень способна убить даже саму смерть. И он поверил. Плечи Десницы задрожали от немого смеха, и он с едва мелькнувшей гордостью провёл пальцами по бороде. — Святые небеса… Серьёзно? — Конечно серьёзно! Чего ради мне лгать? — Ну как же. Ради спасения мира, полагаю. — Мне становится стыдно. — Всё, всё… — Он промокнул глаза перчаткой и сделал глубокий вдох. — Итак… И что же было дальше? Лаура несколько сжалась. Пара прядей упали ей на лицо. — Всё шло относительно хорошо. По указке Алхимика мы убивали одного Рыцаря Пяти Пальцев за другим, не добравшись только до Инделуса. — Лаура заметила, какое мрачное презрение мелькнуло в его глазах, когда она упомянула Алхимика. — А потом… Правда вскрылась. И мы разошлись. Королевские Стражи перебили всех в Ордене, и я осталась… Совершенно одна. Мерно, подобно звуку текущей в жилах крови, похрустывало под потолком стекло. — И что ты будешь делать? — Я… Не знаю. — Еë плечи бессильно обвисли, а блеск в глазах мгновенно погас. — Я просто… Совершенно потеряна. Не понимаю, что мне теперь делать. Он же никогда за мной не вернëтся. Ни за что. А значит, я должна помогать себе сама. Десница вновь пристально вглядывался в глянцевую поверхность короны. — Знаешь… Ты звучишь очень знакомо. — Знакомо? — Ты скоро поймëшь, о чём я. — Десница нервно повëл плечом. — Думаю, я могу помочь. — И как же? — Не думай, что знаешь всю истину. Никогда. Ибо это не так. И ещё… — Он поднял голову и прикрыл глаза, словно вслушиваясь в стеклянные шорохи. — Кажется, Ваше Величество желает тебя видеть. — Этот ублюдок?! — Лаура встрепенулась, точно рыжая бестия. — И для чего?! — Не знаю. — Десница равнодушно пожал плечами. — Но тебе понадобится это. Он медленно поднялся с места и сделал плавное движение рукой, будто хватая что-то. Из зазеркальных ножен на свет показалось длинное ярко-оранжевое тонкое лезвие на чëрной строгой гарде. Десница умело взмахнул рапирой, будто проверяя её на прочность, и перехватил её лезвием вниз. — Рапира Королевы. — Он ненадолго закрыл глаза, будто пережидая боль, и повернулся к Лауре. — Подойди. Она покорно подошла, не поднимая на него глаз. — У нас осталось мало времени, так что буду предельно краток. Я создал вас, Хранителей, и поручил вам охранять память об Избранном. А когда придëт время, защищать и его самого на пути к его цели. Теперь… ты одна. И не подумай. Во мне нет ни капли желания стыдить тебя. Ибо тогда я и сам достоин только презрения. — Он умолк. Боль вновь заставила его умолкнуть. — Будучи в твоём положении, я мог полагаться только на одно. — Десница бережно подобрал руку Лауры и вложил в неё чёрную рукоять рапиры. Тëплая даже сквозь перчатку, нагретая его рукой (будто бы он был настоящим), она легла в её ладонь, как влитая. — На своë оружие. И сейчас… оно тебе пригодится. Послушай. Я был идиотом. Я следовал своему долгу, слепо полагая, что это приведёт меня к благу, но я ошибался. И поплатился за это многим. Поэтому я заклинаю тебя — оставь догматы Ордена. Помни о них, но не считай их нитью, что приведёт тебя к выходу из бесконечного лабиринта. Если будет нужно, и если жизнь скажет тебе выбирать — выбирай умом. Выбирай так, как не выбрал бы я. Верность — это великая добродетель, но видят великие боги, еë нельзя ставить выше всего остального… С ним… Тебе нужно действовать иначе. Осторожнее. Если вы хотите всё закончить, если вы хотите, чтобы все эти смерти не были зря… Не сдавайтесь. Чьи-то руки обвязали чёрный пояс вокруг её талии. Лаура подняла голову, желая увидеть глаза Десницы, но не успела — будто ураганный ветер ворвался в комнату, видение рассыпалось и враз исчезло. Остатки покоев смело в груду и разнесло меж стеллажами, где они осели в виде искорок, что очень скоро, блестя в агонии, растворились в темноте. Темноте, потому что за окном стоял глубокий вечер. А под ногами Лауры валялся белый лист бумаги, но теперь — другой. На этом стояла какая-то подпись. — Эспосито! — Дверь библиотеки распахнулась. Лаура успела только сунуть лист с пола в карман и нащупать там же гарду Королевской рапиры. — За мной, живо! — К-куда?.. — «Они всё же знали, где я… Наверное.» — Лаура напустила на себя испуганный вид и задрожала, как воришка, пойманный за кражей чужих яблок. — «Рапира… В сложенном состоянии что ли?.. Спасибо, Десница. Спасибо, кто бы ты ни был.» — К Его Величеству! Ой-да, ой-да! Быстрее! — Стражник нетерпеливо замахал на неё рукой, и Лаура покорно выскочила прочь из библиотеки. Сердце её трепыхалось в груди, как птица, и чёрт его знает, от ожидания неизвестного или обуявшей её пьянящей сладкой надежды.

***

— Сука, сраный старый пердун, ёбаный, блять! — Огнеголовый с шипением пнул какой-то бедный камень, оказавшийся не в то время не в том месте. Тот отправился к праотцам. — Ага, да, «а йумар у вас фсё такой ве отвратительный!», сука! Я б тебе ещё пенделя засандалил, если б мог, мать твою! Неудачный эксперимент… Величайший провал… Гнида, гнида, гнида!!! Все планы, все идеи, всё, что можно было — всё в пизду, всё на смарку, и он ещё смеет выёбываться, будто ничего и не было! — Он устало провёл ладонями по лицу, проглаживая ярко-красное вьющееся пламя. — Дерьмо… Он остановился. На небе чистая синева, солнце, хоть и постепенно клонится к закату, слепит, как в последний раз. Справа тянет солёным запахом моря — в той стороне ныряла прямо к побережью долина, где покоилась Деревня на Сваях, а слева, в самом сердце острова, располагался замок Хай-Пик. Он был столь далеко, что отсюда не было видно даже первой гряды скал, на которых он возвышался. Под ногами простиралась выцветшая степь, среди которой были рассыпаны крапинки немногочисленных домиков какой-то деревеньки. — Пиздец… — лаконично вздохнул Огнеголовый. Огнеголовый ли? Этот пейзаж он видел много, очень много раз. И будучи королём, и слоняясь тут пьяным безымянным оборванцем. Долго глядя в одну точку, он заметил, что когда начинают просыпаться воспоминания, в голове появлялось неприятное ощущение — линия горизонта начинала расходиться, раскраивая степь надвое, и одна из них казалась розоватой, полной жизни, с чёрными пятнами вспаханной почвы, а вторая — сухой, подёрнутой песчаной дымкой, полной лишь мутантов и нечеловеческого клёкота. Но в конце концов воображение утихало, два пейзажа срасталось в один, и тошнота исчезала. Выходит, он всё же Король, верно? — Ренард… — проговорил он вслух, будто пытаясь вновь привыкнуть к наличию имени. — Сын Артура и Марии. Единственный владыка острова Золотой Короны. — Он фыркнул и презрительно усмехнулся. Мало того, что эти слова больше ничего не значат, заслужил ли он то, чтобы продолжать применять их в отношении себя? — Великие боги… А меня и правда так это волнует? Драная привычка разговаривать с самим собой никуда не делась. — Исполнить пророчество, найти Лауру… — принялся бурчать он, нехотя двигаясь с места. — Интересно, с меня хоть когда-нибудь будет достаточно? То сделай, это принеси; о, ты принёс что ли? Недостаточно, неси блять ещё, не правда ли, сучий Алхимик?.. Ладно. Ворчать он может бесконечно, но пора и заняться делом. — Итак… — Он потёр несуществующую переносицу, переходя на хриплый полушёпот. — Лауру схватили днём. Может быть, даже утром. Да, скорее всего утром. Я же успел пройти до кладбища, оттуда через Расколотые Святилища до самого побережья, а там успел наведаться аж в Мавзолей… Ох и здорово я заебался. Бег на часов четыре, может быть, пять… Плюс ещё три часа навскидку. Восемь. За это время её наверняка успели довезти до замка и представить пред очи… Короля?.. — Да, как-то глупо получается. И тот Король, и этот Король. Различать-то как-то надо. — Пусть будет… Куколка. — Чудесное имя. — Итак, представить Куколке. Вопрос только в том, хули им от неё нужно… Хороший вопрос. Если она выступает приманкой — её будут пытать только от крайней скуки. Но если же нет… — Ясно. Чем больше времени у меня на это уйдёт, тем хуже. — Огнеголовый задрал голову, оценивая высоту солнца над горизонтом. — И даже если я буду бежать… Твою мать, блядь. Она может и не выжить. Гипотетически. Огнеголовый — тот вообще никогда о подобных вещах не думал. Добраться до края мира пешком? Легко! Всё время мира в твоих руках, а день всегда начинается заново — пробуй, не хочу, даже если умрёшь в какой-нибудь канаве, наутро железно вернёшься в тюрьму. Но и выбора, прямо говоря, у него не было. Оседлать кого-то из мутантов — занятие нелёгкое даже для бессмертного. Да и если бы каким-то чудом он это смог — ездить верхом он всё равно не умел. В отличие от Короля. Эта мысль немного его подстегнула. Найти лошадь — в этом нет ничего трудного. Пожалуй, кроме того, что скорее всего её придётся своровать. — Во имя благого дела. — равнодушно пожал он плечами и перешëл на бег. Россыпь домиков была столь хаотична, что практически не образовывала улиц, кроме одной, центральной, идущей вдоль главной дороги. Причëм не было никакой разницы, жилые те были дома или созданные на манер хозяйственного амбара — на главную улицу выходили в равной степени и те, и другие. Покосившиеся крыши, на которых тут и там выглядывали пучки проросшей в соломе травы, надтреснутые деревянные брёвна и запах застарелой смолы. Самое настоящее захолустье, в котором тем не менее кипела жизнь. Огнеголовый притормозил на входе в деревню и теперь пошёл неторопливо, заложив руки в карманы и оглядывая всë вокруг с пристальным вниманием, свойственным монарху, объезжающему свои владения. Люди отвечали ему тем же — на мгновение застывали, зацепившись взглядом за его пламя, и с изумлением провожали его, поворачивая шеи. Некоторые, прижав руку к груди, бормотали что-то под нос; Огнеголовый легко читал по их губам фразу: «Великие боги…». Дети, проявляя, как обычно, более активную жизненную позицию, теснились поодаль, внимательно следя за тем, что делает незнакомец. «Лишние глаза». — с раздражением подумал Огнеголовый. Чëрт с ним, главное, чтобы не мешали. Вскочить в седло, а дальше — ищи ветра в поле. Не найдут, как бы ни пытались. — «Интересно, каковы шансы вернуть назад моё прежнее тело… Да, никаких. Дерьмово.» Наконец его глаз зацепился за что-то по-настоящему интересное. Расчёт был верен — раз деревня находится на дороге, значит, является своеобразным перевалочным пунктом. А в нём обязательно должна быть таверна. «С лошадьми.» — Огнеголовый прошёл мимо, оглядывая двор таверны. У самого забора стояла коновязь с одной гнедой лошадью. Та лениво махала хвостом, отгоняя от себя насекомых. — К чёрту. — Узник зашёл во двор и воровато глянул в сторону окон — не наблюдает ли кто? Ничьих глаз видно не было, зато позади раздалось чьё-то копошение и сдавленный смех — кто-то из детей кувыркнулся, споткнувшись об ногу своего товарища по подглядыванию. Длинные уши лошади любопытно вывернулись на шум, и она медленно мотнула головой, глядя, что случилось. — Блять. — еле слышно выругался Узник, когда заметил, как лошадь принялась перебирать копытами. Нервничает — как пить дать. Впрочем, кто бы не занервничал, увидев ходячий (буквально) розовый огонь на ножках? — На будущее — как можно быстрее найти своё тело. Тише, тише, хорошая… — Он пытался выдавить из себя самый безобидный тон на свете, шаг за шагом приближаясь к ней, а лошадь глядела на него искоса, прижимая уши к макушке — плохой знак. Может лягнуть. — Я тебя не обижу, я, же, э-э… Практически человек. Да… — Он лошадь ворует, лошадь ворует! Вор, вор!!! — вдруг запищал кто-то из детей, и вспугнутая лошадь наотмашь брыкнулась. Вроде и наотмашь — а попала точно в цель: Узник, получив копытом прямо в несуществующую челюсть, с громким: «БЛЯ-А-А-А!» улетел чëтко в кусты. Из таверны выскочил какой-то мужик в фартуке, огляделся и, никого не найдя, торопливо скрылся за дверью. Дети хором захихикали тонкими голосочками, какими обычно наделяют злых колдунов и ведьм. Огнеголовый оклемался только через полминуты, и первое, что донеслось до него после собственного хриплого стона, был крик: — Стража, Стража! Здесь вор, ловите! Вот тут, в кустах! — Здесь… Есть Королевская Стража? В этой дыре? — Он, пошатываясь, встал, с трудом прорываясь на свободу сквозь колючки. — Сука, с каких пор… — Пауза на то, чтобы выдрать из кустов вторую ногу, — Б-блять! С каких это пор вам столько платят, уёбки?! А тревога, похоже, была нешуточная. Узник без труда расслышал, как гремит на бегу чья-то железная броня. А лошадь, как особо вёрткая проститутка, ходила из стороны в сторону, поглядывая на своего конокрада то правым, то левым глазом. — Не подберёшься… На расстояние вытянутой руки — точно нет… Надо как-то закрыть ей глаза. Он привычно заозирался, ища что-то подходящее, но тщетно. Песок и камни. Времени всё меньше, крики приближались. И вдруг его осенило. Он ведь больше не человек. Огонь на его голове погас. Слизевидное нечто со скоростью кошки прыгнуло с его шеи вперёд, оставляя за собой тянущуюся связь, и приземлилось на морду лошади, надёжно замотав глаза собой. Лошадь захрипела, яростно мотая мордой и стуча копытом оземь, попыталась даже лягнуться вслепую, но тело Узника легко увернулось и в два счёта оказалось перед коновязью. Сорвать поводья, вскочить в седло и вернуть на место голову было делом ещё трёх секунд — слизь резко притянулась на законное место и вспыхнула, возвращая обладателю привычный вид. — Эй, это же Избранный! Приказ доставить Королю любой ценой! — заорал один из трёх стражников, вынимая меч из ножен. Лошадь под Огнеголовым встала на дыбы и заржала, выкручивая шею. — Поздно, крестьянин! — Он со смехом натянул поводья. — С дороги, падаль! Но-о! — Стража отскочила в стороны в самый последний момент перед тем, как гнедой ураган понёсся прямо на них. Лошадь вылетела прочь со двора и помчалась дальше по главной дороге, а Огнеголовый с громким смехом развернулся, выставляя в их сторону средний палец. — Разыскать! Убить паскуду! Живо по коням, олухи драные! — Багровый от злобы капитан сам уже садился в седло вороного коня. Засвистели плётки, и тройка лошадей рванула вслед, разрезая собой поднятые в воздух клубы дорожной пыли. — Чё, серьёзно погоня? — Узник бросил назад насмешливый взгляд и вновь припал к лошади. — Ну-ну, пробуйте… Ставлю жизнь, что проиграю. — Стоять, именем Короля! — Именем Короля — идите нахуй! — Узник дёрнул поводья, и пара пущенных сзади стрел пролетела мимо. Лошадь неслась уже диким галопом, хрипя во всё горло. Свист ветра, адреналин, разливающийся по телу, остатки страха, гниющие внизу живота — как давно он чувствовал это в последний раз! — О, и кстати! — Он вдруг натянул поводья, и лошадь сбавила темп, начиная равняться с преследователями. — Какой там приказ вы отдали, капитан? «Убить»? Спешу вас расстроить, уважаемый капитан! — Когда лошадь оказалась практически в ярде от стражи, он резко развернулся на месте, вновь вложил ноги в стремена и вынул из-за пояса ржавый клинок. — Передам вашей жене, что вы её любили, но я любил её больше! — Ребячество! — рявкнул левый и ткнул мечом, пытаясь задеть лошадь. Первый звон железа разрезал воздух, клинок легко отвёл меч в сторону и оттолкнул его далеко прочь. Пользуясь заминкой, Огнеголовый вдруг сделал упор руками и прыгнул на врага ногами вперёд. Первый удар в лицо вызвал лишь короткое оглушение, зато второй — клинком в шею, оказался последним. Мужчина выпустил поводья, хватаясь за горло, и грохнулся вбок, позволив Огнеголовому устроиться на спине бегущего коня. — Кто следующий?! — Он перехватил ржавый клинок поудобнее. — Или ты, капитан, хочешь больше крови? Во имя Короля, как-никак! — Капитан! — вклинился второй стражник. — Нам нужно предупредить остальных! — Вот-вот, он прав! — поддакнул весело Огнеголовый. — Король ох как не любит участников заговора против него самого. И, знаешь, наверное будет благодарен за то, что вы сообщите ему точную информацию о них! Говорю по своему опыту. — Заткнись, грязь! — Капитан презрительно оттянул поводья в сторону. — Отступаем! Силы Королевской Стражи скоро сомнут тебя и заключат обратно в тюрьму, из которой ты и вышел. — Жду не дождусь! — «Кто ещё здесь грязь…» — Огнеголовый лихо перескочил обратно на свою (украденную) лошадь и натянул поводья, позволяя ей идти мелкой рысью. Двое стражей развернули коней и направились куда-то в другую сторону. — «Вряд ли в замок. У них своя система передачи информации.» Он глубоко вдохнул и вернул окровавленный нож на пояс. Адреналин начал медленно выветриваться, а вместе с ним — и настрой. Методичный цокот копыт по мелким камням и светящее прямо в лицо золотое солнце создавали самую что ни на есть благоприятную среду для размножения и жизни непрошеных мыслей, слабо граничащую с оптимизмом и ожиданием хорошего приключения. «Чёртова Лаура…» Как вдруг внезапно треснуло стекло, будто копыта лошади угодили в окно. Мир вокруг замер и потерял краски, как пейзаж на треснутой вазе. Огнеголовый резко поднял голову. Он был единственным ярким пятном среди бледной расколотой серости. — Перемотка времени?.. — Узник резко заозирался, будто ища кого-то. — Леди?.. Леди! — Никакого эха. Голосу некуда было распространяться. Зато Огнеголовый отлично слышал, как хрустят его собственные суставы, всё ещё сжимающие поводья в руках. Он выждал несколько секунд, но ответа не последовало. — Какая ты всё-таки обидчивая сука… Я ведь знаю, что ты меня слышишь! Тишина вновь ответила ничем. — Да и хуй с тобой… — Он немного помолчал, хмуро глядя на разъезжающуюся реальность перед собой, и не без скрежета в зубах выдавил: — Спасибо. Ты знаешь, за что. Ответа вновь не было. Вместо него Узник вдруг почувствовал, как тело лошади вновь начинает медленно приходить в движение. Щёлк — будто он с головой нырнул в ледяную воду, спазм выбил воздух из лёгких, а в лицо ударил бешеный холод. На смену солнцу и пеклу мгновенно пришёл глубокий вечер. Лошадь неслась галопом по дороге, упирающейся чётко в основание уходящих в небо шпилей замка Хай-Пик. Порывшись пару секунд в воспоминаниях, Огнеголовый легко вспомнил, как покрыл всё огромное расстояние от той деревушки до этого места. Значит, он был прав. Это и вправду была перемотка времени. Такая, на какую способна только одна маг на острове. — Эй, ты! — Огнеголовый обернулся на окрик. Поодаль, в ярдах двадцати от него, галопом на добротной вороной лошади скакал стражник. Вытянувшись в линию, их нагоняло ещё человек десять. — Чё надо, увалень?! Пиздюлей не хватило? — Перекрикиваться вот так на полном скаку — идея не самая лучшая, но тормозить и уж тем более приближаться к ним Узник ни за что бы не стал. — Приказ Короля! — донеслось до него. Стражник поднял правую руку в воздух, как бы демонстрируя, что он безоружен. — Желает видеть тебя! Да, в таком экзотическом разговоре формальности приходится опускать. «Видеть меня? Зачем?» — Паранойя почти мгновенно забурлила и наполнила голову сомнениями. Вдруг это всего лишь уловка? У гнедой лошади, скачущей под Огнеголовым, пена не шла разве только из ушей. Ему всё равно не удрать далеко. — Чёрт с вами… — Он натянул поводья, голосом притормаживая лошадь, и постепенно позволил ей перейти на шаг. Стражник, немного сократив расстояние, тоже остановил коня. Остальные десятеро обошли его сзади и встали полукругом. — Удивите меня. — Его Величество желает встречи. — Судя по выражению лица, он испытал немалое облегчение от того, что ему больше не нужно перекрикивать ветер. — Нам было приказано сопровождать тебя в пути до замка. Огнеголовый фыркнул. — На кой хер мне лишний балласт? — Приказ есть приказ. Его Величество знал, что ты отнесёшься к этому с недоверием, поэтому требовал показать тебе это. — Стражник сунул руку в сумку на боку лошади, вынул оттуда какой-то небольшой предмет, завёрнутый в бумагу, и подкинул его Узнику. Предмет с лёгкостью очутился в руках Огнеголового. С ухмылкой гадая, что это может быть, он подкинул это на ладони, развернул бумагу и… «Королевская печать?» — Узник едва сдержался, чтобы не сказать этого вслух. Металлический предмет в форме кольца, украшенный небольшим количеством золота и эмали. Выглядит будто бы дёшево, но работа крайне тонкая — для того, чтобы подделать эту вещь, нужно было обладать недюжинным талантом по меньшей мере трёх мастеров разом. Никаких сомнений — это было подлинное кольцо-печатка. Один из важнейших символов королевской власти — ибо тот, кто прикладывает её на жидкий сургуч, диктует законы и придаёт им настоящую силу. Её хранят, как зеницу ока, порой под семью замками или в руках одного конкретного человека, ибо утерять подлинник печати чревато катастрофическими последствиями. Добровольно отдать кольцо в чьи-то руки или сделать его хранителем печати — значит выразить этому человеку величайшее доверие со стороны королевского рода. Мало того, что он позволил доставить кольцо обычному стражнику, так ещё и отдал её в руки своего злейшего врага. Да что не так с этим сраным Королём? — …Как скажете. — Лицо Огнеголового вновь приняло равнодушный вид. — Передайте ему, что я польщён этим подарком. — Передашь ему лично. Держать строй! — Стражники, с подозрением поглядывая в сторону Узника, медленно двинулись вперёд. Огнеголовый, не преминув отпустить одному из них, наиболее нервному, воздушный поцелуй (тот дёрнулся от отвращения и случайно ткнул в бок коня шпорой), вклинился в караван. Кольцо он всё ещё сжимал в кулаке так сильно, что казалось, когда он разожмёт руку, он обнаружит на ладони отпечатавшийся рисунок королевского герба.

***

— Она здесь, Ваше Величество! Стражник втащил Лауру за локоть, дёрнул еë, вынудив встать на колени, и поклонился сам. Тронный зал был точно таким же, каким Лаура его запомнила — холодным и пустым, с еле слышным воем ветра в вышине. Кроме одной детали. За троном откуда-то образовались огромные деревянные ворота, открывающие проход куда-то дальше, на улицу: за силуэтом Короля, стоящего спиной к пришедшим, проглядывалось сизое вечернее небо. — Оставьте нас наедине. Приказ вам известен. — Так точно, Ваше Величество. — Стражник поспешно удалился. Дверь треснула, и стало тихо. Лаура встала и отряхнулась. Король обернулся. — Мисс Эспосито. Как ваши изыскания? «Изыскания»? А это он о чём? — Прошу прощения, Ваше Величество… О чём вы? — Последние несколько часов вы провели никак не в своих покоях, но в библиотеке. Полагаю, раз так, вам требовалась некая информация. — Он улыбался. Лаура уже смекнула, что эта улыбка, обычно почти незаметная, но изредка скалящая зубы во весь рот, была его своеобразной фишкой. Это, впрочем, не отменяло того, что она всё ещё казалась восковой. — А, да… Да, так и было. Но… Если вам было это известно, почему меня, ну… Не вернули обратно в мои покои? Такое внезапное и неприятное чувство, как у пигалицы перед взрослым мужчиной, которому она случайно отдавила ногу. Он усмехнулся. — Во-первых, как я и говорил, — он повернулся на неё всем телом, плащ мягко повторил его движение, — любознательность всегда нуждается в поощрении. Будь вашей целью иное место, я, может быть, и отдал бы такой приказ, но сейчас я счёл это ненужным. А во-вторых… Вы ведь наверняка выглядывали в окно, и вам известно, на какой высоте мы находимся. Замок Хай-Пик — как тонущий корабль. Путь с него всегда только один. — Правая рука его галантно указала пальцем к небу. — Вверх?.. — Именно. Грубо говоря, не умея летать, сбежать из замка вы не смогли бы даже при полном желании. Но полно об этом. Подойдите, мисс Эспосито. Лаура, невольно содрогаясь от каждого слишком громкого щёлканья своих каблуков, торопливо прошла к нему и остановилась у лестниц, не осмелившись подойти ближе. — Чего вы, не дрейфьте. Подходите. «Каковы шансы, что я могу убить его?» — пронеслось вдруг в голове, когда она поставила ногу на первую ступеньку. — «Нет-нет-нет, Лаура, не говори глупостей!» — Она для верности тряхнула головой, чтобы точно избавиться от назойливых мыслей, и взбежала к нему, невольно глядя теперь на вид, открывающийся перед ней за распахнутыми воротами. Посреди площадки под открытым небом, усеянной по кругу белыми цветами, стоял громадный трон, высеченный из цельного камня: он вырастал из земли, подобно корням дерева, и смыкался на верхушке, где несколько кусков камня парило над ним. Но не трон удивил еë, а то, что было за ним — так далеко, что верхушка утопала в облаках, уходила огромная обсерватория, инородная, как протез или заклёпка, в сравнении с белоснежными башнями замка. Его стены отливали серостью, а линза в его навершии гордо и заносчиво, как амбициозный учёный, глядела в небо. Лаура нехотя оторвала взгляд от обсерватории и колени у неё задрожали: боги, как же они высоко! Она будто оказалась на лучшей смотровой площадке на всём Острове — всё королевство было у неё как на ладони. На самом краю земли возвышалась пятиугольная тюрьма, гигантские стены, едва различимые огоньки деревень, и скалы, скалы, скалы… И это только с её ракурса, а что, если выйти наружу и встать прямо над пропастью?.. Ветра здесь почти не было, зато Лаура могла без труда различить, как там, внизу, облака тумана вытекали из ложбин и медленно сползали в сторону моря. Король заговорил. — Перейдём сразу к делу. Вы когда-нибудь видели, чтобы Избранный, которого вы знаете под именем Огнеголового, ездил верхом? Всё впечатление от красот Золотой Короны вмиг выветрилось из её головы. Что-то неприятное задело когтем душу, заставив сердце забиться чаще. — Нет, Ваше Величество. Я никогда не слышала даже упоминания об этом, что уж говорить о том, чтобы видеть это воочию… — Понимаю. — кивнул он. И сам как на иголках, теперь он время от времени блуждал туда обратно в такт своим словам. — Тогда могу вас удивить. Прямо сейчас Избранный верхом на лошади во весь опор скачет сюда. — Сюда?.. За мной? — Великие боги, только не это. — Известно, за кем. — Он улыбнулся. — Более того, я уверен, что он будет здесь с минуты на минуту. И прежде чем это случится, я обязан посвятить вас кое во что. Лаура подумала, что было бы очень хорошо, если бы сейчас у неё закружилась голова и она грохнулась бы на землю совершенно без чувств. У неё не было бы необходимости всё это выслушивать, или по крайней мере, это можно было бы сделать позже. Но, как назло, ничего подобного не происходило. Мир перед глазами оставался чист и ясен, только сердце продолжало выбивать чёткий испуганный ритм, а где-то под сводами крыш закаркали вспугнутые чем-то вороны. «Вороны? Так высоко?» — И… Во что же?.. Король, явно ожидавший этого вопроса, дрогнул и начал свой монолог, как заядлый конспиролог, раскладывающий перед слушателем карту за картой: — Огнеголовый отродясь не умел ездить верхом. И в этом винить его никак нельзя. Он умело управлялся со всеми видами оружия, был способен выйти победителем из любой драки с толпой заражённых мутантов, но и понятия не имел о том, что такое лошади. Зато превосходным ездоком, непревзойдённым дуэлянтом и известным сорвиголовой, готовым храбро бросить вызов любому противнику, был Его Величество, господин Ренард Молодой, владыка Золотой Короны и сын священных супругов, монархов Золотой Короны Артура Венценосца и Марии Алой. — Улыбающееся лицо в маске слегка обернулось на Лауру, будто для того, чтобы насладиться её реакцией. — Не понимаю. — Её подбородок протестующе дёрнулся, а руки сжались в кулаки. Протез хрустнул, не выдерживая нагрузки. — О чём вы? При чём здесь Огнеголовый? И, то есть… Ренард Молодой — это вы? — Вы мыслите в верном направлении. — Король обернулся на неё всем телом, и Лаура невольно отступила. Приметив это, он пожал плечами, мол, не бойся, и едва слышно хохотнул. — Готовьтесь узнать истину, Лаура Эспосито, ибо она не так проста, как может показаться. Я — часть того, что называют Королём. Его почти ровная половина. Тело, в которое вдохнули жизнь. — Тело?.. — Желание упасть в обморок и сквозящее за ним желание исчезнуть вспыхнули в ней с новой силой. — Да. Если говорить простым языком. Но если я — тело, то что есть вторая половина, верно? Душа. Душа, в письменах алхимии выглядящая, как самозарождающийся огонь… — Огонь. Огонь? Чёрт. Чёрт! — Лаура схватилась за голову, одичавшими глазами глядя на Короля. — Хватит! Прекрати! Что за сраные загадки?! Говори прямо, блядь! На что ты намекаешь?! Ни еë срыв, ни еë крик не вызвали в нём бурной реакции. Король лишь спокойно пожал плечами и послушно произнëс: — Избранный — и есть Король. Словно молния вонзилась в её тело, её передёрнуло от боли, а потом стиснуло в невидимых клещах. Не предательство, не обида, не отвращение… И даже не смесь этого. Что-то другое, что-то иное, что заполнило собой желудок и порывалось выйти наружу через рот; Лаура ненадолго заткнула рот рукой, борясь с тошнотой. — Тот, на чьих руках тысячи смертей… — выдавила она наконец полушёпотом. — Хворь… Тот, кого поклялся убить Орден Истины… — И одновременно тот, кого Орден поклялся защищать. — почти торжествующе закончил за неë «он». — Да, Лаура Эспосито. У безымянного гомункула есть имя, и имя это… — Ренард. Сука! — Лаура сглотнула, пытаясь избавиться от жжения в горле. Слишком частое дыхание. Как вдруг она задумалась. Лаура точно помнила, что не успела прочесть в той книге ни строчки — к ней ведь явился Десница, так? — однако в голове вдруг начали один за другим всплывать воспоминания, эпизоды, и даже целые предложения из неё. Она будто прожила две жизни, сама того не подозревая. — Нет… Не сходится. — уверенно пробормотала вдруг она. — Не сходится. Вы говорите, что Хворь грянула при Ренарде Молодом. Но как это возможно? В той книге… Я читала, каким правителем был Ренард Молодой. И там не было ни одного упоминания о Хвори. Н-не может быть такого… — Она облизнула губы и торопливо продолжила, — Его описывают как достойного правителя, примерного монарха, люди равняются на него и любят его… Может быть, книга и лжёт на этот счёт, но его реформы… Они не были бесчеловечными, даже напротив! Ответа не было. Она в ожидании, почти с улыбкой на губах смотрела в сторону Короля, а тот задумчиво глядел вниз, едва заметно кривя рот. Не похоже, что от отвращения. С такой гримасой обычно переносят приступ фантомной боли, нежданно негаданно стрельнувшей в плечо. Наконец он поднял руки и небрежно, будто руки отвыкли от этого движения, развязал маску и бросил еë прочь. Пара измождённых бледных глаз взглянули ей в душу. — Пророчество гласит: «Давным-давно наши люди жили в гармонии, но ужасная болезнь — Хворь — поразила королевство». Гармония — только это ёмкое, но одинокое слово люди оставили в память о тех великих временах, когда Хворь была ещё ничем иным, кроме как смутным видением. Никто не помнит о том, как было до Хвори, и уж тем более о личности и жизни того, кто ныне чаще известен под унизительным прозвищем Короля Демонов, ибо его грехи, в представлении народа, сделали его недостойным остаться в веках. Есть ли хоть что-то удивительное в том, что книга, которую ты читала — ровесница той блистательной эпохи? Нет, ибо ни в какое другое время никто из уважающих себя людей не взялся бы в здравом уме за это дело. Верьте мне, Хранительница Истины. Вам, и только вам по силам понять, о чём я говорю, и только вы из всех ныне живущих, кого я встречал, дали шанс этому наследию не кануть в полное забвение. Ренард Молодой был и остаётся тем самым Королём, кому пришлось лицом к лицу столкнуться с Хворью, и видят боги — мне нет смысла об этом лгать. — Значит, это правда. — Лаура прикусила губу, сдерживая нервную улыбку. — Вот откуда эти неуместные королевские замашки… — Именно. Вы совершенно правы. Она болезненно покачала головой, смеясь уже практически в голос. Как вдруг во внутреннем тронном зале что-то оглушительно треснуло — с грохотом распахнулась дверь, и тишину заполнило хрипящее эхо. Король и Лаура почти одновременно обернулись на звук, и если на лице первого расцвела довольная улыбка, лицо второй исказилось гримасой вроде: «Началось…».