Do I wanna know?

Вы остались в Уотердипе ещё на несколько дней, готовясь к предстоящему путешествию. Во время вечерних прогулок ты заглядывал во встречающиеся по пути таверны в поисках приличного места, куда можно сводить Велари, но ни одна из них не казалась подходящей. После очередного сомнительного заведения эльфийка предложила просто устроить пикник в парке, но ты отмахнулся, решив, что пойдёшь на самый немыслимый и отчаянный шаг. Проглотив свою гордость и скептицизм, ты обратился за советом к Гейлу. Несмотря на то, что волшебник совершенно не похож на того, кто часто проводит вечера вне своей башни, рекомендованная им таверна с первого взгляда превосходит все твои ожидания. Помещение оформлено без особых изысков, но с заметным вниманием к деталям. Продуман каждый элемент декора, от массивных подсвечников до расписных деревянных дощечек на каменных стенах. В глаза сразу же бросается условное разделение зала на две части. В одной из них находится сцена для выступления менестрелей, барная стойка и большие столы с широкими скамейками из тёмного дерева, за которыми может расположиться многочисленная компания. В другой, гораздо менее освещённой зоне, небольшие столики расставлены на значительном расстоянии друг от друга, обеспечивая необходимое уединение для романтического вечера. Пожалуй, единственным недостатком оказывается то, что таверна не является скрытой жемчужиной Уотердипа, и даже ранним вечером сюда с каждой минутой прибывает всё больше посетителей. Твои глаза оценивающе обводят контингент, подмечая мельчайшие детали. Как бы ни было занимательно стать свидетелем случайной потасовки, это не то, чего тебе хотелось бы от сегодняшнего вечера. От тебя не укрывается скользящий по твоему лицу слишком заинтересованный взгляд официантки, как и чрезмерно сладкая улыбка, которую девушка нацепляет, направляясь к вашему столику. Заказывая вино подчёркнуто равнодушным, почти ледяным тоном, ты поражаешься, как раньше это могло потешить твоё самолюбие и принести хоть каплю удовлетворения. Она предпринимает очередную нелепую попытку очаровать тебя, невзначай поправляя вырез, пока интересуется, нужно ли вам что-то ещё. Вырывающийся у тебя раздражённый вздох лучше любых слов говорит о твоём отношении к столь жалкому флирту, когда ты взглядом перенаправляешь вопрос той, чьё внимание теперь единственно значимо для тебя. Губы Велари слегка подрагивают, как будто ей едва удаётся не сжимать их слишком сильно, а в глазах на мгновение вспыхивает опасный блеск, когда она отрицательно качает головой, побуждая официантку наконец удалиться. То, как эльфийка старательно пытается скрыть возмущение, вызванное таким наглым поведением, полностью игнорирующим её существование, заставляет тебя тихо рассмеяться и подкидывает заманчивую идею. Достаточно бегло оглядеть помещение, чтобы заметить немало пар глаз, с жадностью изучающих как тебя, так и твою возлюбленную. Нетрудно догадаться, что на уме у каждого, кто мечтает оказаться на месте одного из вас. Тебя это категорически не устраивает. — Дорогая, — с озорной улыбкой обращаешься ты к чародейке, грациозно вставая со своего места, — побалуешь меня, пока мы ждём наши напитки? — подойдя к ней, ты слегка наклоняешься и протягиваешь руку в элегантном приглашении. — Ты… хочешь потанцевать? — оторопев, уточняет Велари, несмотря на очевидность твоих намерений. — Боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет. Тебе прекрасно известно, что это, мягко говоря, не моя сильная сторона, — добавляет она с очаровательно застенчивым видом. Ты действительно знаешь, но это едва ли способно поколебать твою решимость продемонстрировать ваши чувства всем, у кого остаются сомнения. Кроме того, ты не был бы самим собой, если бы упустил возможность покрасоваться перед ней. — Не волнуйся, я справлюсь с парой сломанных пальцев, — шутливо, но крайне уверенно заявляешь ты. Нервно усмехнувшись, она смотрит на твою руку, борясь с остатками сомнений, прежде чем вложить свою ладонь в твою и встать, сопровождая свои следующие слова смущённой улыбкой: — Я могу попробовать, раз уж ты так хорошо осведомлён о том, чего следует ожидать. — Этого не произойдёт, — заверяешь ты, смягчая своё предыдущее поддразнивание. — Я поведу тебя, любимая, — переплетая ваши пальцы и скользя свободной рукой по её талии, ты притягиваешь эльфийку к себе одним плавным движением. — Расслабься и следуй моему примеру, — не отходя далеко от вашего столика, ты начинаешь неспешно передвигаться в такт проникновенному пению мужчины-барда, направляя её напряжённое тело за собой. — Это далеко не так просто сделать, когда передо мной такой потрясающий мужчина, — произносит она, неловко размещая руку на твоём плече. То, как Велари смотрит на тебя, словно для неё больше не существует никого в этой комнате, а возможно, и во всей вселенной, действует на тебя опьяняюще. Восхитительный лёгкий румянец на её щеках также совершенно не способствует ясности сознания. Почти сражённый нахлынувшими эмоциями, ты, несмотря на неоспоримую сноровку, вынужден сосредотачиваться на каждом следующем шаге. Твоя гордость будет слишком сильно уязвлена, если ты станешь тем, кто в итоге поставит себя в неловкое положение, запутавшись в собственных ногах. Может быть, тебе это только кажется, но при всей своей неопытности, она довольно грациозно двигается под твоим руководством. — Я же как-то справляюсь с твоей ошеломляющей красотой, — лукаво улыбаясь, ты дожидаешься следующего драматичного перехода в мелодии, низко наклоняешь чародейку назад, заставляя её ахнуть и изящно выгнуть спину, а спустя пару мгновений притягиваешь обратно, встречая довольно сдержанным, неторопливым поцелуем. Вы не замечаете ни подошедшую с вином официантку, ни обращённых на вас взглядов и перешёптываний, погрузившись в собственный волшебный мирок, где есть место только для вас двоих. Звучащая там мелодия, под которую вы продолжаете слегка покачиваться после поцелуя, глядя друг другу в глаза, отличается от того, что слышат другие посетители, но это на самом деле не имеет никакого значения. Наступивший как-то чересчур быстро конец песни возвращает вас в настоящее, и ты с ленивой ухмылкой говоришь: — Вот видишь, это не так ужасно, как ты себе навоображала… если довериться профессионалу. Даже ни один палец не пострадал. Её взгляд, опускающийся вниз, по-видимому, для того, чтобы убедиться, что на твоих ботинках действительно нет никаких вмятин, вызывает у тебя широкую улыбку. Довольно комично и в то же время приятно, что она всё ещё способна чувствовать себя такой смущённой и взволнованной в твоём присутствии, несмотря на всё, что между вами было. Когда у тебя почти вырывается пошлая шутка, начинает звучать следующая песня, и ты ловишь себя на том, что пока не хочешь возвращаться за столик. — Ещё один танец, и я перестану мучить тебя, — используя свой лучший умоляющий взгляд, ты вновь протягиваешь руку. — Всем бы такие мучения, — эльфийка со смехом закатывает глаза, принимая твоё предложение. — Кто бы мог подумать, что ты так любишь танцевать. Более медленная, интимная мелодия побуждает тебя на этот раз ещё больше сократить расстояние между вами, неторопливо поднять руки чародейки в воздух, отводя их назад так, чтобы они оказались у тебя на шее, и положить ладони ей на поясницу. — Всегда ненавидел это, — признаёшься ты, с удовольствием отмечая, что Велари больше не кажется такой зажатой, как при первом танце. — Но с тобой всё по-другому. Изначально я просто хотел развеять иллюзии любого, кто засматривался на тебя или меня, но, как известно, аппетит приходит во время еды, — выдыхаешь ты смешок. — Я бы ни за что не согласилась, если бы знала твои истинные мотивы, — говорит она с лёгким упрёком, не переставая обворожительно улыбаться тебе, пока вы медленно раскачиваетесь в такт музыке. — Мне определённо не померещился собственнический огонёк в твоём взгляде, которым ты чуть не испепелила официантку, — ты многозначительно выгибаешь бровь, прежде чем приблизить губы к заострённому уху чародейки и понизить голос до настойчивого шёпота. — Не отрицай… тебе хочется, чтобы все знали, что я твой. Прекрасно понимаю тебя… — твоя рука перемещается к её шее, нежно поглаживая не успевшие зажить колотые ранки, — и не буду возражать, если сделаешь что-нибудь вызывающее, чтобы почувствовать себя лучше. — Не будешь возражать или тебе это понравится? — за её игривым тоном чувствуется серьёзность вопроса. — Пока это ты, не могу представить ничего, что мне бы не понравилось, — мягко говоришь ты, встречаясь с ней взглядом. Нежность в её глазах сменяется озорными искорками, а в следующее мгновение она уже страстно целует тебя. В отличие от неё, тебя всегда мало интересовало мнение окружающих, поэтому ты более чем охотно отвечаешь на такое открытое проявление чувств. Губы пылают огнём на губах… Руки в волосах, затем на спине, после на бёдрах, и снова где-то в районе лопаток… Короткие судорожные вздохи перед очередным жарким столкновением языков… Это непристойно и так приятно. Ей тоже всё равно. Ты важнее всех этих людей. Она готова танцевать с тобой, даже если совсем не умеет этого делать, а потом целовать тебя так, словно больше ничего не имеет значения. Похоже, что это подтверждение, в котором ты до сих пор совершенно неосознанно нуждался. Становится слишком горячо, и ты стонешь ей в рот, в то же время понимая, что нужно остановиться, пока идея найти хоть сколько-нибудь приличное место и погрузить в неё свой член не стала слишком привлекательной. Это далеко от того, каким ты воображал себе ваш первый раз после столь долгого ожидания. — Я не учёл, что вызывающее с большой вероятностью окажется крайне возбуждающим, — отстранившись, почти застенчиво говоришь ты, прежде чем прочистить горло. — Давай вернёмся к танцам, если ты не против. — Хорошо, — легко соглашается эльфийка, не скрывая самодовольной улыбки. Ей определённо понравилось то, что она практически лишила тебя всякого самообладания на публике. Несмотря на десятилетия ежедневной практики подавления своих эмоций ради выживания, ты физически не можешь скрыть, насколько влюблён в неё. И, честно говоря, совсем не против вести себя как подросток, если это означает, что она никогда не перестанет целовать и обнимать так, будто ей больно отпускать тебя. Возможно ли, что всё это действительно никогда не закончится? Некоторое время ты медленно кружишь Велари под музыку, наслаждаясь радостным блеском её глаз, а ближе к концу песни помогаешь выполнить элегантный поворот, завершая его так, чтобы её спина оказалась прижатой к твоей груди. В этот момент по твоей коже пробегает холодок. Все окружающие звуки становятся слишком резкими для твоих ушей. Тебя охватывает ужас от ощущения, что ты снова всего лишь марионетка, исполняющая его приказы. Ты не знаешь, что становится причиной. Может быть, это движение напомнило об одной из многочисленных жертв, поддавшихся твоему соблазнительному взгляду и сладкой лжи. Или шумная, переполненная к этому часу таверна вызвала нежелательную ассоциацию. Всего несколько мгновений тревоги, лёгкое напряжение в твоей позе, но этого достаточно, чтобы эльфийка почувствовала что-то неладное и повернулась к тебе с беспокойством на лице: — Астарион… всё нормально? Ты заканчиваешь вдох, о котором даже не подозревал, и выдавливаешь слабую улыбку. — Да, моя дорогая. Просто здесь стало немного душно, — стараясь выглядеть как можно беззаботнее, ты жестом предлагаешь вернуться за стол. Конечно, твоё оправдание её не убеждает. Она знает, что далеко не всё хорошо, но не задаёт вопросов, которые ты не хочешь слышать прямо сейчас, и вместо этого, понимающе кивнув, направляется к своему месту. Как только вы оказываетесь сидящими друг напротив друга, ты тянешься к бутылке вина, чтобы наполнить ваши бокалы, но эльфийка перехватывает твою руку, накрывая её своей ладонью, и говорит: — Мы всё ещё можем пойти в парк. Ты отводишь взгляд, не зная, как справиться с этим чудовищным давлением в груди. Хочется злиться из-за того, что она достаточно хорошо понимает тебя, чтобы не позволить продолжить вечер, притворяясь, что ничего не произошло… или расцеловать её за это. Ты не уверен, поэтому просто соглашаешься. В конце концов, тебе действительно нужно подышать свежим воздухом, и нет смысла отказывать себе в этом, когда всё уже пошло наперекосяк. Всё должно быть совсем не так. Ты хотел, чтобы свидание прошло идеально. Именно так и было… пока ты всё не испортил. Абсолютно нечестно, что прошлое продолжает преследовать тебя в самые неподходящие моменты.

***

Обменявшись от силы парой фраз, погружённые в свои мысли, вы добираетесь до ближайшего парка. — Прости… — вздыхаешь ты, расстелив свой пиджак на траве для Велари, прежде чем сесть рядом с ней, — я совсем не так представлял себе этот вечер. — Не понимаю, за что ты извиняешься, — хмурится она, взгляд скользит к сжатым рукам, лежащим у неё на коленях, после чего встречается с твоим с внезапной настойчивостью. — Стар, скажи мне… то, что ты представлял, было тем, чего хотел ты, или тем, чего, по-твоему, хотела я? Тень беспокойства омрачает твоё лицо. Возможно, с твоей стороны было опрометчиво предполагать, чего эльфийка ожидала от свидания. Уже ни в чём не уверенный, ты берёшь бутылку вина, уделяя её открытию гораздо больше внимания, чем необходимо, и небрежно спрашиваешь в ответ: — Тебе не понравилось, как мы проводили время? Лёгкое прикосновение к твоей щеке заставляет тебя перевести взгляд на чародейку. — Я вроде как не давала тебе повода так думать, — говорит она с ноткой раздражения. — Мы могли бы продолжить прекрасно проводить время, но по какой-то причине ты так не считаешь. — Предпочёл бы не приглашать девушку в красивом платье посидеть со мной на земле среди жуков, — сделав глоток вина, ворчливо бормочешь ты. — Если бы я была без платья, это улучшило бы ситуацию? — насмешливо фыркает эльфийка, отчего уголки твоих губ невольно приподнимаются. — Лично мне всё равно, где и как мы проводим время, — мягко говорит она, забирая бутылку у тебя из рук. — Мне важно только то, что я с тобой. Её слова согревают твоё небьющееся сердце и вызывают улыбку, которая медленно превращается в хитрую ухмылку. — Неужели совершенно всё равно? Ты буквально вынуждаешь меня придумать что-то безумное. — Удиви меня, — в её глазах загорается игривый вызов. — Я готова к любым твоим идеям, даже если не все из них окажутся удачными. Разве что… — замолкает она, немного смутившись, — во время грозы предпочла бы находиться где-нибудь в закрытом помещении. — Почему? — ты приподнимаешь бровь, озадаченный таким неожиданным замечанием. — Я с детства впадаю в панику при первых же раскатах грома, — она отпивает немного вина и протягивает его тебе. — Не знаю почему… Просто это… вызывает какой-то неконтролируемый страх. Учитывая твою схожую реакцию на клоунов, тебя удивляет не столько сам факт, сколько то, что узнаёшь об этом только сейчас. Вы совершенно точно попадали в грозу. Ты хорошо помнишь тот вечер. Это было спустя неделю после вечеринки, которую устроили тифлинги. Велари осталась в твоей палатке, но вместо секса предпочла просто разговаривать с тобой, чем вызвала у тебя весьма противоречивые чувства. На тот момент ты всё ещё считал, что можешь заслужить её расположение и защиту только одним известным тебе способом. — Тогда… в моей палатке, ты не выглядела напуганной, — сомнения заставляют твой голос звучать тише. Неужели ты был настолько слеп… поглощён собой, что не заметил её дискомфорта? — Я старалась не подавать виду, — пожимает она плечами. — И твоё присутствие на самом деле очень помогло. Можешь сколько угодно потешаться над моим инстинктом самосохранения, но рядом с тобой я всегда ощущала себя в безопасности. Её слова вместе с лёгким дуновением ветерка едва касаются твоей кожи, в то время как тошнотворная смесь стыда и вины разливается по твоим внутренностям. Ты подносишь горлышко бутылки ко рту и делаешь большой глоток в надежде немного разбавить эту горечь. Как всегда, есть огромное желание уклониться от проблемы с помощью одной из твоих глупых шуток, которые неизменно вызывают красивую улыбку эльфийки. Но ты пообещал себе, что, по крайней мере, попытаешься делиться своими переживаниями, потому что это то, о чём она просила. Произносить вслух многие вещи, время от времени всплывающие из самых тёмных уголков твоего разума, всё ещё очень трудно. Кажется, будто это заставит по-настоящему столкнуться с ними лицом к лицу. Но с чего-то же нужно начинать… Сделав глубокий вдох, в котором нет никакой необходимости, ты выпаливаешь: — До сих пор не могу простить себя… за то, что пытался соблазнить тебя, чтобы обеспечить себе защиту. Если твоё признание и становится для неё неожиданностью, то она этого не показывает. — Я могла бы сказать, что в сожалениях нет смысла, потому что они способны только причинять боль… но сама этим грешу, — на её лице ненадолго появляется грустная улыбка. — Ты не представляешь, сколько раз я вспоминала о проведённой с тобой ночи, виня себя за то, что не остановила тебя. Особенно после того, как ты признался, что на самом деле чувствовал. Глубокая печаль в её глазах пронизывает всё твоё существо. Тебе ужасно не нравится, что она перекладывает твою вину на себя, но переубеждать её в обратном бесполезно. Велари придвигается ближе, кладя руку тебе на колено, и ты накрываешь её своей, молча продолжая слушать: — Не знаю, станет ли тебе легче, но я всегда злилась только на себя. Тебе было страшно и одиноко… хотелось, чтобы кто-то хоть раз сразился за тебя и позаботился. Вероятно, в то время такая формулировка привела бы тебя в бешенство, но сейчас ты можешь только поражаться тому, насколько точно эльфийка описывает твоё состояние после долгожданного обретения свободы. — Я не должна была допустить, чтобы ты вообще почувствовал необходимость добиваться моей преданности таким способом… преодолевая все те неприятные эмоции, которые я у тебя вызывала. На последней фразе ты напрягаешься, непроизвольно крепче сжимая ладонь чародейки. — Надеюсь, это просто неудачный выбор слов? Про эмоции, которые ты вызывала. Несколько мгновений она непонимающе разглядывает твоё хмурое лицо. — Ты сказал… что любая близость вызывает отвращение. Когда мы занимались сексом, ты выглядел отстранённым, — эльфийка сглатывает, отводя взгляд. — Нет смысла отрицать, что испытывал ко мне отвращение, — добавляет она, морщась, как будто это причиняет физическую боль. У тебя отвисает челюсть. Это то, что она вынесла из твоего признания? Просто непостижимо. Ты разочарованно стонешь, проводя руками по лицу, прежде чем ущипнуть себя за переносицу и горячо поинтересоваться: — Как можно было такое подумать? Не к тебе, а к себе, — немедленно пожалев о своём излишне эмоциональном тоне, ты берёшь себя в руки, и, понизив голос, вносишь ясность. — Да, то, что произошло тогда между нами, вызвало все эти мерзкие чувства, но к тебе они не имели абсолютно никакого отношения. Дело было только во мне и моей голове, — ты подносишь палец к виску, постукивая по нему несколько раз, чтобы акцентировать внимание на истинном источнике проблемы. Велари моргает, в тишине переваривая твои слова. Множество эмоций в её глазах не позволяют уловить ни одну из них. Винила ли она каждый раз себя в том, что с тобой происходило? Думала ли, что какие-то её действия могли спровоцировать весь этот ужас? Ты не уверен, что хочешь знать. Ясно одно — ты не единственный, чей разум имеет привычку чинить препятствия своему владельцу. Она принимает более расслабленную позу и с любопытством спрашивает: — Это что-нибудь значило для тебя? Ты ненадолго задумываешься и, понимая, что не собираешься ограничиваться лаконичным ответом, манишь её к себе, предлагая сесть к тебе на колени. Когда её затылок опускается на изгиб твоей шеи, ты скрещиваешь руки на талии эльфийки, немного наклоняешь голову и тихо бормочешь на ухо: — Меня… смутило то, что, несмотря на мой дурацкий план, я действительно хотел тебя. Как и то, что в твоих глазах читалось, что тебе нужно не моё тело. Ты хотела меня. Впервые я почувствовал, что меня по-настоящему видят… и мне пришлось очень постараться, чтобы устремить все твои мысли в нужном мне направлении, — ты выдыхаешь смешок, целуя её в макушку, — потому что это испугало меня… Но не так сильно, как ощущение, что я попал в собственную ловушку, — лёгкая улыбка трогает уголки твоих губ, когда перед мысленным взором проносятся яркие воспоминания, словно только вчера стоял на лесной опушке, ожидая эльфийку. — Знаешь, когда оно возникло? — Мм? — она слегка ёрзает, пока тёплое дыхание не касается твоей шеи, покрывая кожу мурашками. — Ты появилась на поляне с лёгким сомнением во взгляде, и я сразу же начал осыпать тебя своими лучшими репликами. Они должны были моментально привести тебя в мои объятия, но вместо этого ты лишь рассмеялась. Я мог бы разозлиться или, по крайней мере, ощутить острый укол разочарования, но был так околдован твоим смехом… что на мгновение забыл, кто я есть. Делает ли твои мотивы менее гнусными то, что ты уже тогда начал влюбляться в неё? — Они были действительно ужасны, — хихикает чародейка. — И я хотела уйти, сомневаясь, выдержу ли, если ты продолжишь нести всю эту безвкусную чушь. — Как ты смеешь… Она игнорирует твой игривый тычок в бок, зная, что ты полностью разделяешь её мнение: — Но затем твой тщательно выстроенный фасад пошатнулся, и на лице появилась искренняя улыбка… вид которой с тех пор стал преследовать меня во сне и наяву. — Что ж, — ты прочищаешь горло, безуспешно пытаясь перестать глупо улыбаться, — возвращаясь к твоему вопросу… это значило гораздо больше, чем я осмеливался признать. — Судя по тому, что ты здесь… — она поворачивается к тебе лицом с игривой улыбкой на губах, — и вправду попался в собственную ловушку. — Да, моя дорогая, — говоришь ты, прижимаясь своим лбом к её, — и я бы не хотел быть где-либо ещё. Я люблю тебя. Люблю то, что происходит между нами. И я хочу всё это. Прежде чем нежно поцеловать тебя, Велари отвечает взаимностью, выражая свои чувства словами любви. Впервые это ощущается правильно. Пока вы неторопливо допиваете вино, ты кормишь её клубникой и сыром из приобретённого в таверне ассорти. Время летит незаметно за разговорами, наполненными смехом и улыбками. Тебе хочется, чтобы эти мгновения радостного умиротворения никогда не заканчивались.

***

«Она во всём поддерживает меня… хочет меня… любит меня… Только меня». Всё ещё достаточное потрясение для тебя, но, тем не менее, не мешающее испытывать трепетный восторг каждый раз, когда эти мысли заполняют твой разум в течение вечера. Они продолжают звучать у тебя в голове и после того, как дверь в вашу комнату со щелчком закрывается. Как бы великолепно ни выглядела чародейка в этом платье, ты не можешь не представлять ещё более живописную картину, которая откроется тебе, как только ты снимешь его и начнёшь боготворить восхитительное, жаждущее тебя тело. Не находя ни одной причины отказывать себе в этом удовольствии лишнее мгновение, ты впиваешься в мягкие губы, зажимая её между собой и дверью. Твои ладони на эльфийке буквально повсюду, пока ты больше не можешь выносить эти возмутительные слои одежды, разделяющие вас. Перемещая пальцы к завязкам платья на лопатках, ты продолжаешь лишать её возможности перевести дыхание, наслаждаясь тем, что она не предпринимает попыток отстраниться ради глотка воздуха. Судя по рвению, с которым Велари целует тебя в ответ, было бы преуменьшением сказать, что ей нравятся твои собственнические нападки. Её пальцы на твоих плечах могли бы притянуть тебя ещё ближе, если бы только это оказалось возможно. Из твоей груди вырывается рычание, когда ты близок к тому, чтобы в отчаянии разорвать ткань. Приятнее думать, что во всём виноваты эти дурацкие ленточки, а не дрожащие руки, которые никогда прежде тебя не подводили. Чудом справившись с задачей без нанесения непоправимого ущерба платью, ты впервые отрываешься от эльфийки, чтобы хрипло заговорить, срывая с себя пиджак и стягивая рубашку через голову: — Произнеси заклинание. Я не хочу ни с кем делиться твоими стонами. Сегодня они будут звучать только для меня. Несмотря на жгучее желание, отражающееся в её глазах, она колеблется и тихо спрашивает: — Ты уверен? Безусловно, для тебя бесконечно ценно, что в такие моменты Велари в первую очередь думает о твоём комфорте и самочувствии. Но какая-то часть тебя отчаянно жаждет, чтобы твои действия заставляли её моментально потерять голову и полностью раствориться в тебе. Вместо ответа ты одним движением отправляешь платье к лодыжкам, опускаясь перед ней на колени. Ошеломлённый жар в её взгляде восхитителен. С ним может посоперничать только то, как подгибаются её колени, когда ты отодвигаешь в сторону полоску ткани, отделяющую твоё лицо от источающего желание лона, и оставляешь влажный поцелуй, полный обещаний. — Заклинание, — повторяешь ты гораздо настойчивее, обхватывая её руками за бёдра и поднимая в воздух, чтобы отнести на кровать. Чародейка обвивает дрожащими ногами твой торс, слегка запинаясь, когда произносит необходимые слова. Ты ухмыляешься произведённому эффекту и украдкой целуешь её, надеясь, что теперь у неё не будет ни единой причины сдерживаться. У тебя нет никакого плана или даже понимания того, как далеко ты готов сегодня зайти. Всё, чего хочется, когда её спина касается матраса, — доставлять ей удовольствие, заставляя медленно распадаться на части для тебя. Всё, на чём можешь сосредоточиться, — это на ней. Ты понятия не имел, что можно быть настолько поглощённым другим человеком. Запах и вкус её возбуждения пронзают твои чувства, усиливая жар между ног и заставляя всё внутри трепетать. Ты не помнишь, когда в последний раз кто-то вызывал у тебя подобные ощущения. Казалось, это было навсегда потеряно для тебя. Твой рот ласкает, дразнит и пожирает её, в то время как ты упиваешься звучащей для тебя греховной симфонией вздохов и всхлипов, каждым спазмом и напряжением мышц, вызванным твоими прикосновениями. Разве не удивительно и не чудесно, что чужое наслаждение способно так сильно разжигать собственное желание и приносить столько радости? Твои пальцы присоединяются к языку, и всё более отчаянное «Астарион!» скорее напоминает молитву, чем мольбу. Нет сомнений, что ни одно божество никогда не удостаивалось чего-либо столь же сладостного. Когда она опрокидывается за грань, содрогаясь всем телом, тебе не хочется останавливаться. Ты мог бы позволить ей перевести дыхание и продолжить возносить до вершин блаженства снова, и снова, и снова… Но какой бы заманчивой ни была эта мысль, игнорировать собственные потребности становится мучительно трудно. Велари всё ещё немного дрожит, в то время как твои брюки и нижнее бельё отправляются вслед за остальной одеждой. Ты обхватываешь себя рукой, плавно поглаживая, пока опускаешься на кровать и приближаешься к эльфийке, устраиваясь между её ног. Возможно, тебе следует задуматься, действительно ли стоит делать это, но сейчас ты как никогда далёк от рациональности. Хорошо заметно, каких усилий ей стоит не потерять самообладание и остановить тебя лёгким прикосновением к твоей груди. — Давай не будем торопиться, — мягко просит она. — Поменяйся со мной местами и позволь позаботиться о тебе, любимый. Нетрудно догадаться, что у неё на уме, когда Велари, облизнув губы, бросает на тебя умоляющий взгляд, отражающий не что иное, как непреодолимую потребность доставить тебе всё удовольствие в мире. Твой член нетерпеливо подёргивается, но разум не готов согласиться столь же быстро. Чёрт возьми, ты даже не помнишь, когда в последний раз кто-то делал это для тебя. Изредка, конечно, попадались те, кто заводился, ублажая партнёра. Но ты едва ли мог в достаточной степени расслабиться и насладиться процессом, полностью сосредотачиваясь на активной демонстрации притворного восторга. Разумеется, иначе и быть не могло, ведь ничто из этого никогда не являлось твоим выбором, и, вне зависимости от сексуальных предпочтений, всех их ждал один и тот же чудовищный конец. Прежде чем мысли успевают унести тебя прочь, она успокаивающе проводит рукой по твоему предплечью, возвращая к действительности: — Просто скажи мне, если понадобится перерыв или захочешь совсем остановиться. Опускаясь на простыни, ты одариваешь её обольстительной улыбкой, которая, как ты надеешься, способна скрыть некоторую нерешительность: — Я полностью в твоём распоряжении. Твоя неуверенность не имеет никакого отношения к чародейке. Ты слишком долго пренебрегал своими потребностями, позволяя другим использовать тебя для собственного удовольствия. Теперь не так просто избавиться от этих установок и научиться принимать в той же степени, в какой готов отдавать. Особенно при постоянном ощущении, что берёшь гораздо больше, чем можешь предложить ей взамен. Но тебе необходимо обрести этот баланс, прежде чем вы сделаете последний шаг в ваших интимных отношениях. Похоже, эльфийка чуть лучше чувствует, что тебе нужно, раз ты в полной мере осознал это благодаря ей. Она — ангел, по счастливой случайности явившийся спасти твою грешную, истерзанную душу. Тебе следует поклоняться ей, но когда Велари начинает покрывать твоё тело поцелуями, медленно спускаясь от шеи всё ниже и ниже к бёдрам, именно ты чувствуешь себя объектом поклонения. Её горячее дыхание касается твоей длины, а мелодичный голос достигает ушей: — Ты хочешь почувствовать мой рот на себе? Ощутить, как моё горло сжимается вокруг твоего члена и выдавливает из тебя каждую каплю спермы? Нет, всё-таки она дьявол… вне всяких сомнений, намеревающийся погубить тебя. И если она продолжит в том же духе, с тобой будет покончено вообще без каких-либо прикосновений. Твой рот — пустыня, и ты способен только кивнуть, с голодом глядя на её губы. — Приятно знать, что наши желания совпадают, — она смотрит на тебя из-под ресниц с таким соблазнительным выражением — невероятным коктейлем из притворной застенчивости и порочной хитрости. — Хочешь верь, хочешь нет, но я мечтала об этом… — её пальцы поглаживают внутреннюю поверхность твоих бёдер… так близко, что это сводит с ума, — прикасаясь к себе, иногда представляла, как ты до самозабвения трахаешь меня в рот. Боги милостивые… Как кто-то может быть одновременно твоим концом и началом? Ты не узнаёшь нуждающийся звук, непроизвольно срывающийся с твоих губ. Был ли твой член когда-либо прежде таким твёрдым? Пока ты вжимаешься в матрас от предвкушения, на её лице играет лукавая улыбка. Эльфийка точно знает, что делает с тобой. Но никакие грязные словечки не сравнятся с ощущениями, когда её рука обхватывает тебя, проводя пальцами по вене, проходящей от основания до кончика, а губы соприкасаются с вытекающей из тебя блестящей капелькой возбуждения. Её язык медленно повторяет этот путь вдоль твоей длины в обратном направлении, оставляя широкий влажный след. Твоя голова рефлекторно запрокидывается, и ты издаёшь низкое рычание, возвращая её в прежнее положение, чтобы не лишать себя потрясающего вида. Если бы ты позволил ей сделать это тогда, в лесу, и увидел хотя бы часть этой бесконечной теплоты и нежности в её глазах, возможно, это стало бы последним импульсом для твоего сопротивляющегося разума никогда больше не отпускать её. Она всегда была так внимательна, замечая абсолютно всё, что тебя будоражило, и сейчас могла бы очень быстро довести тебя до закономерного финала, но чародейка не ставит это своей целью. Растягивая твоё удовольствие томными облизываниями, она периодически прерывается, чтобы спросить тебя об ощущениях и пожеланиях. Такая неожиданная идея твоей возлюбленной кажется столь же обескураживающей, сколь и блестящей, учитывая, что ты никогда особо не задумывался о том, что тебе нравится, и уж точно не привык открыто говорить о своих желаниях. Впервые по-настоящему прислушиваясь к своим ощущениям, ты просишь её увеличивать давление или повторять самые чувствительные прикосновения до тех пор, пока твоя речь не становится невнятной смесью всхлипываний и заикающихся восклицаний похвалы. Одной рукой ты зарываешься в её волосы, теребя их трясущимися пальцами, а другой обхватываешь лицо, нежно лаская заострённое ушко. Этот жест, кажется, противоречит происходящему так же сильно, как и её любящий взгляд сквозь навернувшиеся слёзы, когда она снова и снова беззастенчиво погружает тебя всё глубже в своё горло. Непроизвольные движения навстречу её влажному теплу почти заставляют тебя запаниковать, опасаясь причинить ей вред, несмотря на её предыдущие слова. Это легко могло бы вызвать привычные эмоции, но ты не испытываешь ни стыда, ни отвращения к себе или ситуации. Удержаться в настоящем моменте помогает то, что эльфийка наслаждается каждой твоей реакцией и всем своим видом подстёгивает тебя заявить права на её тело как на своё. Постанывая и энергично скользя языком по чувствительной плоти, Велари неумолимо превращает тебя в дрожащее, хнычущее месиво. Ты не можешь допустить, чтобы вечер закончился на такой ноте. Как только немного оправишься от того, что, очевидно, станет лучшим оргазмом в твоей жизни, ты заставишь её визжать и выкрикивать твоё имя. Не так сильно, как того бы хотелось. Пока нет. Но всё же. Это обещание — последняя чёткая мысль в твоём задыхающемся от похоти сознании, прежде чем твои бёдра начинают прижиматься к эльфийке в бесконтрольной погоне за наслаждением. Она выглядит такой привлекательной, обхватывая губами твой член… Ты безумно её любишь… Боги, как восхитительно она стонет, когда ты проникаешь глубже в её горло… Она так безоговорочно доверяет тебе… Предупреждение о том, насколько ты близок, перерастает в твой собственный протяжный стон. Ещё несколько хаотичных коротких толчков, и наслаждение пронзает каждую клеточку твоего тела, пока ты изливаешься ей в рот, а разум блаженно пустеет. Когда мир вновь обретает чёткие контуры, ты садишься и притягиваешь её к себе, крепко целуя. — Ты в порядке? — бормочет она тебе в губы. — Это я должен тебя спросить, — с усмешкой говоришь ты, вытирая пальцами скопившуюся в уголках её глаз влагу. — Я гораздо лучше, чем в порядке. Не могу вспомнить, когда в последний раз получал от этого удовольствие… если вообще получал… и кончал ли когда-нибудь так сильно, — выдыхаешь ты сквозь недоверчивую улыбку, продолжая озвучивать всё ещё довольно беспорядочные мысли. — Думаю, мне всё же пора привыкнуть к тому, что с тобой всегда всё по-другому. Ты такая… невероятно особенная. Ещё один поцелуй, и сияющее выражение на лице чародейки быстро сменяется удивлением, смешанным с плохо скрываемым желанием, когда ты прижимаешь её спиной к своей груди, переплетая ваши ноги, чтобы раздвинуть мягкие, манящие бёдра. — Кто бы мог подумать, что мой член в твоём прелестном ротике так сильно возбудит тебя? — дразняще мурлычешь ты, медленно проводя вдоль разгорячённого тела руками, пока одна из них не достигает её сердцевины, покрывая пальцы неоспоримым доказательством. — Разве могу я теперь оставить тебя в таком бедственном положении? В ответ раздаётся лишь слабый стон. Для тебя становится приятным откровением то, насколько нуждающейся она оказывается. Твоё собственное вожделение ранее отодвинуло это на второй план. — Скажи мне, любимая… что именно тебе так понравилось? — с задумчивым видом ты нежно покручиваешь её затвердевший сосок. — Видеть меня таким беспомощным? То, что я был не в состоянии связать две мысли воедино и произнести ничего вразумительного? Ты с довольной ухмылкой наблюдаешь, как от лёгчайших прикосновений между её ног голова чародейки откидывается на твоё плечо, глаза начинают закатываться, а слова с трудом слетают с губ сквозь вздохи удовольствия: — Мне нравится… видеть тебя счастливым. Если бы ты только знал, как красив… когда по-настоящему наслаждаешься собой и происходящим. — Это можно устроить, если готова попрактиковаться в изображении обнажённой натуры, — смеёшься ты. — Лучше бы это не было шуткой, — она немного поворачивает голову, чтобы встретиться с тобой взглядом. — Я серьёзен как никогда, — говоришь ты, улыбаясь тому, как загорелись её глаза сквозь пелену похоти. Она — твоё зеркало. Во многих смыслах. Почему бы не позволить ей задействовать все возможные средства, чтобы помочь тебе лучше узнать и принять себя? Тем более что это обещает оказаться довольно весёлым времяпрепровождением. Верный данному себе слову, ты используешь свои пальцы самым восхитительным образом — извлекаешь из эльфийки восторженные крики блаженства, после чего увлекаешь её утомлённое тело за собой под одеяло. Один из самых чудесных и невероятных моментов для тебя — возможность лежать в обнимку сразу после того, как желание утихнет, окутанный уютом её тепла, прислушиваясь к дыханию и биению сердца, которые сплетаются в чарующую колыбельную для твоей души.