Do I wanna know?

Ты выходишь на улицу вслед за Астарионом и глубоко вдыхаешь прохладный воздух, надеясь, что он поможет справиться с полыхающим внутри тебя пожаром. Тебе хочется провалиться сквозь землю после того, что произошло в таверне. Сразу по нескольким причинам. Не было ничего слишком шокирующего в том, как вампир решил тебе помочь. Что по-настоящему застало врасплох, так это эффект, который произвели на тебя его действия. Ты стараешься утихомирить бушующий ураган эмоций и сосредоточиться на другой беспокоящей тебя составляющей этого спектакля. Эльф как ни в чём не бывало бодро шагает по дороге, уводя тебя прочь от злополучного места и продолжая держать за руку. Ты довольно резко выдёргиваешь ладонь из его хватки и раздражённо спрашиваешь: — О чём ты вообще думал? Как бы ни было неприятно это признавать, но твоё негодование по большей части направлено не на вампира. Ты злишься на себя, потому что тебе следовало знать лучше, чем всё может обернуться. Нужно было напомнить себе, что Астарион может мастерски справиться с импровизацией, но никак не с планированием и продумыванием последствий. Когда он поворачивается к тебе с плутоватой очаровательной улыбкой, ты с трудом можешь отвести взгляд от губ, вкус которых ощущаешь до сих пор. — О том, как спасти тебя от занудного волшебника, о чём же ещё? — эльф продолжает идти, не глядя на дорогу, но немного замедляет шаг. — Мне казалось… — он задумчиво прикладывает палец к подбородку, — это то, чего ты хотела. Только не говори, что всё было напрасно, — прищёлкнув языком с притворным сожалением, вампир снова одаривает тебя озорной улыбкой. — Ты серьёзно думаешь, что Майк поверил в это представление? — твои глаза опасно сужаются. — В то, что ты совершенно случайно наткнулся на нас? — Конечно, это не было простым совпадением. Я, знаешь ли, оббегал весь город в поисках своей блудной возлюбленной, — с дьявольской ухмылкой говорит он, и твой пульс учащается от того, как вампир называет тебя. — А даже если не поверил… Какая разница? — с искренним удивлением спрашивает он, снова поворачиваясь к тебе спиной. — Цель достигнута. Что ещё нужно? — Действительно… — фыркаешь ты, ускоряя шаг, чтобы догнать Астариона, и сосредоточенно глядя себе под ноги. — У тебя всегда всё так просто. — Только не говори, что тебе его жаль. — Что, если это так? Он не сделал ничего плохого. — Помимо того, что поил тебя какой-то дрянью? — он издаёт короткий смешок. — Может быть… В том, что ты не захотела проводить с ним время и прибегла к моей помощи, тоже нет ничего криминального, — вы доходите до моста, где эльф останавливается, вальяжно прислонившись к ограждению. — Это ведь то, что на самом деле волнует тебя, не так ли? — ты чувствуешь себя обнажённой под его пытливым взглядом. — Тебе следует поменьше беспокоиться о том, что думают о тебе те, с кем ты едва знакома, — добавляет он после короткой паузы. С того самого момента, когда ты не захотела уходить, получив необходимую информацию, речь действительно шла о том, как ты будешь выглядеть в глазах волшебника. Нет смысла притворяться, что тебя так уж сильно волнуют чувства Майка. Астарион совершенно точно не тот, кто станет осуждать тебя за недостаток сопереживания и проявление эгоизма. И ты бы с радостью последовала его совету, если бы только это было так просто, как звучит. — Мне не нравится признавать это, но ты прав, — из тебя вырывается усталый вздох. — Я всегда прав, дорогая. Ты закатываешь глаза в ответ на его самодовольное заявление и решаешь закрыть эту тему, не желая копаться в собственных слабостях и проблемах: — В следующий раз просто… предупреди меня о том, что собираешься делать. — В следующий раз? — он насмешливо приподнимает бровь. — Так и думал, что тебе понравилась наша маленькая игра, — посмеиваясь, говорит эльф. — Если хочешь продолжения, тебе стоит только попросить, — добавляет он в своей кокетливой манере. Астариону так легко свести всё это к очередной, ничего не значащей, шутливой ремарке, ведь он не имеет ни малейшего представления о том, что эта маленькая игра с тобой сделала. Как всё твоё тело вспыхнуло, мгновенно отреагировав на притворные ласки, и каждой клеточкой потянулось к вампиру, желая продлить эти мгновения. И даже сейчас он не замечает, как кровь приливает к твоему лицу… или, по крайней мере, любезно не комментирует это. — Ты понял, что я имела в виду, — слова звучат резче, чем тебе бы хотелось. Ты прочищаешь горло и подходишь ближе к парапету, становясь сбоку от эльфа. Твой задумчивый взгляд устремлён на другую часть города, расположенную за мостом, как вдруг что-то блестящее в ладони вампира привлекает твоё внимание. Ты поворачиваешь голову и, присмотревшись, понимаешь, что это карманные часы. Он слегка двигает запястьем, позволяя золотой цепочке обвиться вокруг его изящных длинных пальцев. Ты могла бы быть загипнотизирована этим зрелищем, если бы не пыталась понять, почему часы кажутся такими знакомыми. Внезапная догадка пугает и заставляет твоё сердцебиение болезненно отдаваться в ушах. Ты знаешь, что шансы на то, что Астариона когда-нибудь поймают на краже, ничтожно малы, но всё равно каждый раз переживаешь за него. Сейчас тебе особенно тревожно, потому что он украл их у Майка. В таверне, конечно, было довольно много посетителей, но, очевидно, вы первые, кто попадает под подозрение. Не то чтобы тебя хоть сколько-нибудь удивляет проявленная ловкость, но ты всё равно спрашиваешь: — Когда ты успел? Эльф хмыкает, не сводя глаз с ворованной безделушки, а на его губах появляется кривоватая улыбка. — Пока лапал твою прелестную попку. Ох. Ну, конечно. Вот почему он это сделал. Ты же не испытывала иллюзий, что поцелуй и последующие объятия хоть что-то значили для него, не так ли? Он просто оказал тебе услугу и решил заодно развлечь себя. — А если он догадается, что это был ты, и предъявит обвинение? Астарион отмахивается, убирая часы во внутренний карман пиджака: — Я успел понять о нём достаточно. Уверяю тебя, он предпочтёт забыть этот день как дурной сон. Несмотря на то, что эльф способен пугающе хорошо читать людей, его слова не в состоянии полностью успокоить тебя. Мысль о том, что он может попасть в беду, слишком мучительна. — Всё это было довольно весело, — вампир поворачивается в твою сторону. — Но, возможно, во избежание подобных ситуаций в будущем, тебе стоит обратиться к тому, кто разбирается в таких вопросах лучше, чем Гейл. У меня как раз есть на примете настоящий эксперт… — он расправляет плечи с самодовольным видом, — который к тому же имеет неплохое представление о том, что тебе нужно. Тебе требуется некоторое время, чтобы понять, о чём он вообще говорит. Ты удивлённо моргаешь, прежде чем ответить: — Я не просила Гейла ни о чём таком. Я же сказала тебе, что это была его идея, а с моей стороны — лишь необходимость задать несколько вопросов. — Моё предложение в любом случае остаётся в силе, — эльф небрежно пожимает плечами. — Я мог бы найти тебе кого-то, кто не даст тебе заскучать, — он в задумчивости склоняет голову набок, — остроумного… красивого… Такого, как… Ты не даёшь себе закончить мысль. Можно было бы продолжать слушать о том, каким Астарион видит идеального партнёра для тебя, и даже подразнить его за излишнюю самонадеянность, но по какой-то причине тебе совсем не хочется этого делать. — Спасибо за предложение… — осторожно останавливаешь ты его, — но на самом деле я не особо заинтересована в том, чтобы кого-то себе искать. — Почему? — с любопытством спрашивает он. Что, если, ты уже нашла всё, что тебе нужно? Неожиданная мысль стремительно проносится в твоей голове, оставляя привкус сладкой горечи и заставляя отвести взгляд. — Довольно странно слышать такой вопрос от того, кто сам не стремится найти себе пару. Или я ошибаюсь? — за дразнящим тоном ты надеешься скрыть, как дрожит твой голос. — Здоровые, полноценные отношения — это не то, в чём я силён, ты же знаешь, — он старается звучать непринуждённо, но саркастическая улыбка выглядит вымученной. — Мои… сложности с близостью… — он обрывает себя, явно не испытывая большего желания вдаваться в подробности, чем когда впервые рассказал тебе об этом. — Не говоря уже о том, что вряд ли найдётся много желающих связываться с вампиром. Значит ли это, что он не пытается… что он ни с кем не был близок после тебя? Чёрт, тебя не должно это волновать. Это абсолютно не твоё дело. Тебе нужно объяснить ему, что все эти вещи меркнут по сравнению с тем, как много в нём хорошего. Он должен знать, что ты не единственная, кто способен разглядеть это. — Я убеждена, что если бы ты захотел, то довольно быстро нашёл бы того, для кого это не проблема. Просто позволь себе открыться людям. Дай им возможность увидеть, какой ты замечательный… Как позволил мне. — Ты такая одна, — серьёзно заявляет эльф. — У других нет такого сердца, как у тебя, — его пристальный взгляд встречается с твоим с такой силой, что у тебя перехватывает дыхание. — Ты… это ты. Никто больше не такой, — он качает головой, будто заранее отмахиваясь от твоих возражений. Его слова вызывают трепет в твоей груди, и тебе приходится одёргивать себя, напоминая, что Астарион говорит это только как друг. Твой самый дорогой, драгоценный… но всё же друг. Несмотря на его очевидное нежелание, ты всё равно собираешься оспорить столь категоричное заявление, потому что действительно веришь в то, что сказала. Даже если твоё сердце кричит, что не хочет ни с кем его делить, в данном случае ты должна отодвинуть эгоистичные интересы на задний план и быть таким же хорошим другом, как и он. Но прежде чем ты успеваешь подобрать слова, эльф продолжает с насмешливым осуждением в голосе: — И всё же, перед тем, как ты изящно перевела тему, я задал тебе вопрос. — Я не уверена, что знаю, как на него ответить. — А ты хотя бы попробуй, — игриво сверкнув глазами, просит он. — После одной истории… я долгое время думала, что вообще никогда не захочу ни с кем быть, — признаёшься ты, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. — Ты никогда не упоминала об этом, — его брови озабоченно сходятся. — Не думаю, что у меня есть силы на это прямо сейчас, — вздыхаешь ты. — Но я обязательно расскажу тебе. Обещаю. Этот вечер эмоционально истощил тебя, и вряд ли путешествие по извилистым дорогам памяти к одному из самых ужасных моментов твоей жизни пойдёт тебе на пользу. — Да, конечно. Я не настаиваю… — мягкость в его глазах заставляет твои колени дрожать, и ты цепляешься за поручень с такой силой, что костяшки пальцев белеют. — У всех нас есть слишком болезненные для обсуждения темы. Тепло улыбнувшись, ты слегка склоняешь голову в знак молчаливой благодарности, прежде чем продолжить: — Что ж… думаю, спустя некоторое время я привыкла, что дальше одной ночи дело не заходит. Вероятно, так просто проще. Ты замолкаешь и смотришь вдаль, не зная, что ещё добавить. Тебя беспокоит внезапная неловкость, которую ты никогда раньше не испытывала, обсуждая с ним подобные темы. — С этой частью истории я уже знаком. Не уверен только, упоминала ли ты, что со мной у тебя был самый незабываемый секс? — поддразнивает он. — Каким же придурком ты иногда бываешь, — мечтая стереть с лица эльфа самодовольную ухмылку, ты толкаешь его локтём в бок. Астарион ахает и прикладывает руку к месту удара, изображая нестерпимые муки. Несмотря на все старания, он не может удержаться от смеха. Ты была бы рада, как раньше, искренне посмеяться вместе с ним, но из-за попыток оградить свой разум от воспоминаний о той ночи тебе совсем не весело. Всё, что удаётся, — это выдавить из себя довольно нервную улыбку и отвернуться, устремив взгляд вдаль. — Раз ты не хочешь, чтобы мы искали любовь всей твоей жизни, — усмехнувшись, вампир облокачивается на перила. — Чем тогда займёмся? Или, может быть, у тебя есть дела… более предпочтительные, чем моё общество? — от тебя не укрывается нотка чего-то близкого к обиде в его голосе. Ты бросаешь на Астариона быстрый взгляд, но выражение его лица остаётся непроницаемым, пока он смотрит на раскинувшийся перед вами город. Даже если тебе только показалось, больше не хочется убегать почти без объяснений. И пусть ты не можешь признаться в том, как непросто тебе в последнее время находиться рядом с ним, всё ещё есть вторая половина правды. Прежде чем ответить, ты набираешь в лёгкие побольше воздуха, готовясь к худшему: — Мне нужно продолжить изучение записей Далирии. Там очень много материала, с которым предстоит разобраться. Произнеся всё это на одном дыхании, ты ожидаешь, что он если и не сорвётся на тебе, то как минимум станет колючим, раздражительным и не способным поддерживать конструктивный разговор. Но чего ты точно не можешь предвидеть, так это ровного задумчивого тона, которым он нарушает тишину: — Значит, ты решила заняться этим всерьёз… — вновь повисает пауза, во время которой, Астарион, кажется, ведёт какой-то внутренний спор. — Что ж… — он выпрямляется, поворачиваясь к тебе лицом, — в таком случае, я, вероятно, мог бы тебе помочь. Ты изумлённо разглядываешь его, словно видишь впервые в жизни. Трудно сказать, что удивляет больше — спокойная реакция или предложение помощи в деле, которое, несомненно, не вызывает у него энтузиазма. — Почему ты вдруг передумал? — Было бы глупо игнорировать пусть и небольшой, но всё же шанс на то, что из этого что-то выйдет, не так ли? Кроме того, мы уже делали невозможное раньше, — уголки его губ слегка приподнимаются. Тебе всё ещё кажется подозрительной такая внезапная перемена. Но стоит ли жаловаться, если это именно то, чего ты хотела? На всякий случай ты решаешь убедиться, что вампир ещё не пожалел о своём поспешном предложении: — Ты уверен, что хочешь заниматься этим? — О, я убеждён, что это будет самое унылое, что мы когда-либо делали, но думаю, что смогу с этим справиться, — ворчит он с ухмылкой. Ты улыбаешься, наконец-то узнавая в этом мужчине своего Астариона, и предлагаешь: — Тогда мы можем зайти в гостиницу, чтобы я переоделась и забрала записи… — И после этого отправиться ко мне, — заканчивает он за тебя. — Звучит как отличный план.

***

Полчаса спустя вы уже сидите у Астариона в гостиной, и ты знакомишь его со всеми теми сведениями, которые пока оставляют больше вопросов, чем ответов. По плохо скрываемому разочарованию на его лице быстро становится ясно, что эльф недооценил, во что ввязался. Сказать, что он не большой любитель головоломок, было бы явным преуменьшением. Ему определённо хотелось бы, чтобы вместо разрозненных обрывков информации у вас имелось чёткое представление, куда идти и что делать. Когда вам попадается очередная запись с координатами без всяких пояснений, он с драматичным вздохом встаёт и говорит: — Это просто нелепо. Я иду за картами Побережья Мечей. Так у нас будет хоть что-то, помимо бессмысленных чисел. Ты предпочитаешь сначала попытаться найти побольше зацепок и каких-то закономерностей в записях Далирии, и только потом продумывать, какие места стоит посетить, но абсолютно не возражаешь, чтобы Астарион действовал по-своему. Разные подходы могут в конечном итоге принести свои плоды. Пока эльф отсутствует, ты касаешься Посылающего камня, отправляя сообщение: — «Дал, Астарион решил помочь с поисками лекарства». Ты впервые связываешься с ней не для того, чтобы задать уточняющие вопросы. Сейчас просто возникает желание сообщить новость, которая, как тебе кажется, должна её подбодрить. Кроме того, какая-то часть тебя, вероятно, хочет поделиться своей радостью. — «Чудесно. Я надеялась на это. Точнее даже знала, что так и будет. Ещё раз спасибо тебе». — «Тебе лучше приберечь благодарности на случай, если у нас всё получится». — «Если хотя бы половина из того, что Астарион говорил о тебе, правда, тогда у меня нет никаких сомнений». — «О, и что же он такого сказал?» — с искренним любопытством спрашиваешь ты. — «Например, что никакие трудности не могут заставить тебя отступиться, если ты действительно чего-то хочешь». Ты не можешь сдержать улыбку, когда отправляешь следующее сообщение: — «Это ты так изящно перефразировала его слова о том, что я раздражающе упряма и склонна к самоубийственным поступкам?» — «Да, но так ли важно, что говорит Астарион, когда мы обе прекрасно понимаем, что он имеет в виду?» Ты привыкла к тому, что эльф предпочитает маскировать проявления заботы и беспокойства за резкими словами, и знаешь, что ему трудно быть более открытым. Хотя далеко не всегда это понимание помогает успокоить эмоции, возникающие из-за особенно грубых высказываний. Почти сразу же от Далирии приходит следующее сообщение: — «Ты сейчас с ним?» — «Да». — «Отлично. Хорошего вам вечера». — «И тебе». Через некоторое время после возвращения Астариона, ты замечаешь, что на принесённых им картах есть еле заметные пометки. Твоё сердце сжимается, когда ты понимаешь, что это, вероятно, те места, куда он хотел бы отправиться. Тебе кажется неуместным спрашивать его об этом. Вместо этого ты даёшь себе обещание во что бы то ни стало найти способ, который позволит эльфу увидеть их при солнечном свете.

***

Первое, что ты понимаешь, выйдя из транса на следующее утро, — это то, что у тебя большие проблемы. Очень, очень большие… просто колоссальные проблемы. События прошлого вечера не прошли бесследно. Ваша игра в притворство оказала на тебя слишком сильное влияние. На протяжении четырёх часов, которые требуются тебе, чтобы восстановить силы, твоё подсознание было переполнено образами Астариона. И эти сны были отнюдь не невинными. В них он шептал тебе, как сильно ты нужна ему, целовал так, что в правдивости его слов не оставалось никаких сомнений, и… Нет, тебе нельзя думать о том, что ещё делал эльф. Он твой лучший друг. Ничто этого не изменит. Тебе хочется кричать в подушку от отчаяния. И как раз в тот момент, когда ты раздумываешь, что, возможно, это хоть немного поможет, приходит следующее пугающее осознание. Ты не в своём гостиничном номере. Просто не можешь быть там, потому что не помнишь, как вернулась. В последнем воспоминании вы находились в гостиной… Ты открываешь глаза, несколько раз моргаешь и оглядываешь помещение. Окна, не пропускающие солнечный свет, знакомая рубашка, висящая на спинке стула, подаренный тобой ночник на прикроватной тумбочке. Нет сомнений, что это комната Астариона, и ты в его постели. При мысли, что ранее он спал на этом самом месте, по твоему телу вновь распространяется жар. В отличие от последствий сна, справиться с этой мощной, воспламеняющей кожу, волной гораздо сложнее. Его подушка, шёлковые простыни… его запах… всё это слишком реально. Ты резко принимаешь сидячее положение, что вызывает небольшое головокружение, и с тяжёлым вздохом закрываешь лицо руками. Что же тебе делать? Есть ли хоть какой-то шанс, что удастся побороть это наваждение и когда-нибудь взглянуть на Астариона как прежде? Спустя несколько минут, наполненных исключительно стыдом и жалостью к себе, звук открывающейся двери заставляет тебя вскрикнуть и подскочить в постели. — Мои извинения, дорогая, — от его голоса по спине пробегают мурашки. — Я услышал, что ты уже проснулась, и подумал, что имею право зайти в свою комнату. Ты поворачиваешь голову и видишь вампира, прислонившегося к дверному проёму со скрещенными на груди руками. На его лице соответствующая тону дразнящая улыбка. Боги, он всегда был таким невероятно красивым? Ты не можешь позволить себе смотреть на него. По крайней мере, не прямо сейчас. — Да, конечно, — произносишь ты слегка охрипшим после сна голосом. Твой взгляд нервно мечется по комнате. — Отвечая на вопрос, который читается на твоём лице… — Астарион пересекает комнату и садится на кровать у твоих ног. — Ты заснула прямо на диване, и я решил отнести тебя сюда. Честно говоря, был уверен, что разбужу тебя, но оказалось, что ты спишь как убитая, — усмехается он. Тебе не требовались его объяснения, чтобы примерно представлять, что произошло. Но будет лучше, если он продолжит думать, что твоё странное поведение вызвано неловкой ситуацией, а не чем-то другим. — Спасибо… и прости за беспокойство, мне не стоило засиживаться допоздна, — украдкой поглядывая на него, бормочешь ты. — Не говори глупостей, дорогая, — эльф слегка откидывается назад, опираясь на одну руку, а другой игриво дёргает тебя за выглядывающую из-под одеяла лодыжку. — На самом деле это натолкнуло меня на одну идею… — его ладонь остаётся на твоей ноге, и ты изо всех сил пытаешься сосредоточиться на словах, а не на этом ощущении. — Какую? — удаётся выдавить тебе. — Зачем тратить золото на гостиницу, если ты можешь остаться здесь? Ты смотришь на Астариона широко раскрытыми от удивления и паники глазами. Это, должно быть, шутка. Сейчас он рассмеётся, а ты будешь выглядеть идиоткой, позволившей себе на секунду поверить в серьёзность его предложения. Проходит несколько долгих мгновений, а на его лице по-прежнему нет и следа насмешки. Алые глаза выжидающе глядят на тебя, словно он действительно имел в виду то, что сказал. Твоё сердце пропускает удар, и ты не можешь выдавить из себя ни слова. — Не смотри на меня так, будто я предложил тебе поселиться в одном доме с ограми, — прищурившись и слегка поджимая губы, ворчливо говорит он. — Это не так… — тяжело вздыхаешь ты, поражённая тем, насколько далека его интерпретация твоей реакции от истины. — Я просто не хочу беспокоить тебя и путаться под ногами, когда спокойно могу позволить себе снять номер. — У меня есть свободная комната, а золото никогда не бывает лишним, моя дорогая, — легко отвергает эльф твои доводы, поднимаясь на ноги. — Решать, конечно, тебе… — пожимая плечами, он поворачивается к тебе спиной и идёт к столу. — Мне просто показалось разумным предложить это, учитывая, что ты всё равно будешь проводить здесь кучу времени, пока мы копаемся в записях Дал. Это, конечно, звучит логично. Нет. Нет. Нет. Это плохая идея. Просто чудовищная. Ты не можешь согласиться. Слишком большой риск поставить вашу дружбу под угрозу и навсегда потерять Астариона. — Хорошо, — тебе кажется, что твои губы двигаются сами по себе. — Я схожу за своими вещами чуть позже. — Рад, что ты сделала правильный выбор, — он оборачивается, одаривая тебя клыкастой ухмылкой. — Я приготовлю для тебя комнату. Что, чёрт возьми, ты делаешь? Тебе определённо придётся очень сильно пожалеть об этом. Твой разум предпринимает отчаянную попытку оправдать этот поступок и успокоить тебя, подсказывая, что, по крайней мере, больше не придётся скучать по вампиру.