Ты не чудовище...

***

      У крыши напротив поместья Расколотых Щитов сидела крылатая фигура, одетая в розовое платье. Незаметно для всех смертных, она следила за совместным ужином членов семьи Драконорождённого. Крадунвинг вернулась обратно в город, усевшись на вершину одного из домов и заняв как можно более удобную позицию, поглядывая за состоянием Драконорожденного.       Её зоркие крестовидные глаза подмечали, что на лице Элдрика, возможно даже в тайне от него самого, всякий раз мелькала искренняя улыбка, стоило ему завести очередной разговор с Нильсин или Товой. И слепой бы понял, что ему было в радость проводить время со своими близкими.       Вдали от тепла и уюта комнаты, где-то в другой части этого квартала, по улицам бродил пожилой пьяный мужчина, глава этого клана. Его состояние практически никак не изменилось, даже после прихода «блудного сына» в этот город. И всякий раз, когда Крадунвинг глядела в сторону некогда «уважаемого» норда, она не могла не удивляться тому, что Довакин вырос в таком трудном окружении и умудрился сохранить свои первоначальные убеждения, несмотря на их нынешнюю искажённую натуру.       Дракон отрицательно покачала головой и глубоко вздохнула. Смертные и их стандарты порой удручали. Иногда чаще обычного, пускай она и привыкла к такому. Но вновь переведя взгляд на окно в главный зал дома и увидев то, как Элдрик был счастлив с семьёй, позитивная мысль пришла в её голову. Может быть не всё потеряно, как для драконов, так и для людей.       Возможно, сестра с матерью, являлись той самой ценностью, что продолжала мотивировать его не опускать руки и не поддаваться внутренней тьме. Семья может стать опорой в нужный момент, а может стать якорем и неподъёмной горой, что раздавит тебя в мгновение ока. Обе ипостаси в какой-то степени заключали в себя родных Элдрика. Однако, по мнению Кради… первый вариант больше подходил под необычную семейку Расколотых Щитов.       Глядя на прекрасную идиллию, разворачивающуюся в семейном кругу, ностальгия укутывает разум легендарной дова. Давно минувшие дни в окружении её собственной семьи. Её братьев и сестёр. Когда-то все самые старшие драконы, входившие в число десяти первенцев Акатоша, также собирались в одном месте. В главном зале одного из важнейших Атморских городов.       Алдуин, Партурнакс, Одавинг, Вольтурглоз, Лонзунос, Кринмэйру, Крадунвинг… первые драконы — вместе дружно обсуждали что-то, сидя за круглым роскошным столом. Что-то неважное, что-то глупое, а может и забавное. Тогда никто не знал ни горя, ни потерь, ни предательств, ни зависти, ни разбитых сердец. Они были процветающей расой, благородной, гордой и могущественной. Люди им поклонялись, а взамен они даровали им своё покровительство, свою мудрость и помощь. Настоящие золотые века, к сожалению, не продлившиеся вечность.       Но то разговор на другое время. Потому что из размышлений Крадунвинг вытянули приближающиеся хлопки от взмахов крыльев и последующий стук туфель о поверхность крыши. Не оборачиваясь, легендарная определила нарушителя тишины и спокойствия как Старейшего Морозного Дракона. И довольно могучего. В соперники она ей не годится, но все же ее имя легендарная вспомнила. Vinthuruth.       Винтурут является весьма внушительной Морозной Дова. Если оценивать в уровне сил, она слегка не достает до древних дова, но все ещё способна достойно с ними сражаться в открытом бою. Ей нет равных среди других морозных или старейших, и только Салокнир… раздражающий и никогда не затыкающийся чемпион Тури из относительно молодого поколения, что не являлись древними, может победить её в долгой схватке. Но не это примечательно в морозной драконе.       Самое удивительное заключается в том, что в обществе, в котором ценится и поощряется сила, Винтурут больше интересовалась слабыми и младшими представителями их расы. То, как они развиваются и стараются превзойти себя, став лучше. Упорство и тяжёлый труд, либо же талант и природный дар, вечный и никогда не утихающий спор.       Не у многих получалось, но они все равно продолжали. Некоторые смогли преодолеть свой порог, а некоторые так и остались на прежнем уровне. Забавно, эта Морозная ведь всегда старалась защищать и помогать, а не гнобить и унижать слабых, прямо как их Тури. Необычная дова, но в целом, по давним традициям это не запрещено, так что проблем с этим нет. Ей в душу пал Мирмулнир, совсем молодой и незрелый дракон, на тот момент ему не было даже пятисот лет. Поговаривают, их связь была сродни настоящему брату и сестре. А может шла и… намного дальше.       Это все конечно замечательно и очень трогательно, только эта девочка, что так открыто излучает убийственное намерение, перепутала собеседника. Смерть Мирмулнира, конечно, досадное событие, но Винтурут слишком много о себе возомнила. Так обильно выпускать свою ледяную ауру, стоя у неё за спиной. Единственная Дова, что здесь что-то знает о холоде, это Крадунвинг. И пора напомнить зазнавшейся её место.       — Ха, неужели молодняк ныне не учат манерам? Разве тебе не говорили, что подкрадываться к другому дова, особенно рангом повыше, да ещё и со спины — дурной тон? А убийственное намерение может сойти за объявление поединка, — упрекающий голос вышел из уст легендарного дракона. Ее глаза не отрывались от наблюдения за семейной идиллией в главном зале. Морозная не представляла для неё угрозы.       — Почему вы всё ещё здесь? — будто бы игнорируя высказывание своей старшей, холодный тон, в котором всё ещё присутствовали нотки уважения, пронесся по морозному воздуху, едва достигая слуха Крадунвинг. — Ваше дело с ним закончено, так почему не покинули этот город и не прекратили слежку? Новый приказ Тури? — Легендарная в душе рассмеялась, зная что Винтурут следила за Элдриком ещё задолго, до того, как она сама прилетела в этот заснеженный город.       — Ты забыла свое место? — снова спросила легендарная. На этот раз в ее голосе не было надменности, скорее любопытство. Было очевидно, по какой причине морозная так зациклена на этом смертном, но всё же ей хотелось услышать это из уст младшего сородича. — Я сама решу, когда мое дело будет закончено, — напоследок добавила она, слегка поворачивая голову в сторону морозной. Её лицо было предельно серьезным.       Винтурут же ничего не ответила, соединив губы в тонкую линию и прищурив глаза. Вместо этого её ледяной, наполненный ненавистью взор сначала был направлен на Элдрика, что радостно сидел в кругу своей семьи, а после и на ту девочку, что сидела рядом с ним. Нильсин. Его сестру.       — Даже не думай, — резко вылетел из уст Крадунвинг угрожающий низкий тон, что не сулил морозной дове ничего хорошего, последуй она мимолётной мысли, что пролетела в ее голове. — Тронешь сестру Драконорождённого хоть коготком, хоть волос с её головы упадёт, я лично сотру тебя в порошок, а останки развею над ледяным морем, — это было не угрозой, а обещанием, что хорошо понимали оба дракона.       — Хмф, и в мыслях не было, — покачав головой, ответила Винтурут, не поддаваясь давлению, которое излучала легендарная Дова. — Как бы заманчиво это не звучало, я не опорочу свою честь, отыгравшись на невинных. За его грехи, заплатит только он, только Драконорожденный. Его семью я трогать не стану, — уверенно объявила она, после чего розововолосый дракон утихомирила свой натиск, вновь переводя свой взгляд на семейство Расколотых Щитов.       — Хах, ну… Тогда, удачи в этом «справедливом» деле, — проговорила с ехидной усмешкой старшая дова, поправляя свои волосы. Незаметная ухмылка красовалась на лице Крадунвинг, но после пары секунд, ее выражение нахмурилось, а взгляд принял более задумчивый вид. — Сколько раз это ещё повторится? — подумала дракон, вспоминая все те случаи с кровной местью у людей, эльфов и даже её родни. — Когда же этот порочный цикл остановится? — устало задала она риторический вопрос.       Настало время синеволосой дове хмуриться, ведь она не поняла смысла этих слов от старшей и более опытной в жизненном плане легендарной. Однако недоумение сменилось холодной злостью. Всё то время, что она провела в компании одного младшего дракона вновь всплыло в её воспоминаниях, напоминая ей, зачем она здесь. Ничто не пошатнёт ее решимость. Довакин должен заплатить за смерть Мирмулнира, и она не отстанет от него, покуда не добьется этого.       Столько жизней драконов было утрачено навсегда в прошлом из-за драконорождённого предателя. Друзья, сестры, братья… А теперь, появился новый душегуб, и в этот раз он даже не состоит в их рядах и никем не контролируется. Крадунвинг не в счёт, ибо кто знает, что у неё на уме.       Негодование поселилось в сердце Винтурут. Почему тогда Тури не приказывает расправится с ним или привести его к ней? Какую ценность в себе несёт этот вредитель, что своим существованием продолжает порочить и уничтожать их гордую расу? Убивая других драконов… убив… Мирмулнира…       Кулаки Винтурут самопроизвольно сжались, а взгляд в котором до этого читался холод и апатия пылал от пламенной необузданной ярости. Но сделав несколько коротких вдохов и выдохов, она успокоилась и вернулась в нормальное состояние. Вновь одаривая Элдрика презрительным взглядом, её опечаленная душа пришла к решению.       Драконорожденный падет от ее руки, но пока слишком рано. Нужно следовать старым драконьим традициям, а также не опускаться до уровня других. Ведь для настоящего воина нет большего бесчестья, чем специально вызвать слабака на доблестный поединок Дова, чтобы унизить того после его поражения. Те, кому не дано этого понять, лишь мусор, недостойный носить гордые имена дарованные им самой Алдуин.       Винтурут победит и убьет Элдрика, но все же она даст ему достойную смерть, какой и пал Мирмулнир. Однако лишь тогда, когда он станет достаточно сильным, чтобы дать отпор. А до тех пор, она продолжит наблюдать за его ростом издалека, отваживая других младших драконов не помирать напрасной смертью, пытаясь расправится с этой угрозой.       — А ведь они так похожи… — с понимающим выражением лица, высказала Крадунвинг, вытягивая Винтурут из её размышлений. — Уверена, ты поймёшь это, но тогда… когда будет уже слишком поздно, — подумала легендарная, но обернувшись уже никого не увидела, а потому опечалено вздохнула.       Морозная Дова улетела, оставив после себя лишь слабый порыв ветра. Куда приведёт дорога мести, вызванная скорбью и гневом? Убьёт ли её Элдрик, когда она объявится на его пути, потребовав смертельную дуэль?       Лишь время покажет.

***

21 Огня Очага.       Он отправился в Королевский Дворец, прямиком к Ярлу Виндхельма. Идти прямо в пасть к лидеру восстания не несло в себе удовольствия для молодого Драконорождённого, но другого выбора не было. Элдрик не может находиться в этом городе всю свою жизнь, что ведёт к проблеме: защищать Нильсин и его семью кто-то должен. А Крадунвинг, которая, скорее всего, уже где-то за тридевять земель, больше не поможет.       Остаётся уповать на то, на что Довакин никогда не хотел. На правителя. На сам город и его главу. Впрочем, если в Ульфрике остались хоть какие-то нотки адекватности, то он усилит охрану внутри замка. В противном случае, Элдрик всему Виндхельму уши прожужжит про то, как «по городу шастают убийцы Тёмного Братства, а стража ничего не делает, Талос бы их побрал. В таком городе вы хотите жить?».       С такими неутешительными мыслями и планами, он вошёл в Королевский Дворец. Прежде чем впадать в уныние, нужно хотя бы попытаться добиться чего-то. Кто знает, может в затворках разума Буревестника ещё осталось что-то, что делает его ярлом, а не только политическим лидером восстания.       На удивление, тронный зал был свободен от посторонних или посетителей. Это как он так удачно зашёл? Лишь одинокая фигура восседала на своём «законном» месте, держа в руках тоненькое распечатанное письмо. Даже Йорлейфа или того самого знаменитого Галмора «Железного Кулака» не было поблизости. Лишь парочка слуг, да стража.       Удивляет то, как доверят Ульфрик своим людям, вот так открыто оставлять такую большую площадь без присмотра. А вдруг убийца явится по его жизнь? Эта парочка Братьев Бури сможет его остановить? Хотя, наверное Буревестнику и не нужна никакая охрана, он ведь Язык.       Возвращаясь из этих размышлений, данный факт только сыграл на руку Элдрику. Долго сын Расколотых Щитов не задерживался у входа. Его пропустили без особых вопросов, ведь доверием у местной стражи он заручился быстро, особенно после вчерашнего инцидента. Да и тот случай с Мясником помог. Все знали его личность, а потому вопросов: «Что здесь делает этот подозрительный тип», не возникало. Брунвульф также часто посещал это место, ввиду того, что его уважали, а сам он пользовался большим доверием, как ветеран Великой Войны.       — Знакомое лицо, — это было первое, что снисходительно произнёс белобрысый мужчина, подняв свой оценивающий взгляд. Но после он продолжил всё тем же тоном — Только смельчаки или глупцы будут подходить к ярлу без вызова. К кому же ты относишь себя, Элдрик Расколотый Щит? — спросил он со слабой ухмылкой. Лидер восстания Братьев Бури знал, что рано или поздно темноволосый норд, что успел создать себе репутацию на пути к этому городу, лично явится к нему.       — Смотрю, после Хелгена у вас всё подозрительно хорошо, — ответил невзначай Элдрик, будто бы общался не с Ярлом, а со старым знакомым. Собственно, их мимолётное «знакомство» прошло под сопровождение из пламени и криков, а также попыток сбежать из когтистых лап Пожирательницы Мира. И каким-то неведанным чудом, им обоим это удалось. Складывается ощущение, что Алдуин специально пощадила именно их.       — А я смотрю, что твоё рвение на тот свет так и не угасло, — ухмыльнулся Ульфрик, едва вспоминая ту короткую сцену с капитаншей легиона, который Элдрик устроил во время казни. — Ну и, чего тебе надо? — наконец перешёл к делу ярл, сменив тон на более серьёзный. — Я человек занятой, так что не тяни и говори уже.       — Два дня назад на мою сестру была совершена попытка покушения со стороны убийцы Тёмного Братства… — начал говорить Элдрик, однако Ульфрик тут же перебил его, смотря родичу прямо в глаза.       — Это та, что недавно полностью превратилась в угольки? — с широкой ухмылкой уточнил он, на миг вогнав Довакина в ступор. — Я не так глуп, как тебе кажется, мальчик. Я знаю всё, что происходит в городе и твоя маленькая выходка, не осталась без моего внимания, — заявил без особого интереса ярл, сворачивая письмо в комок.       — Какие-то претензии? — с такой же широкой ухмылкой спросил Элдрик, отвечая напирающим взглядом на прямое заявление Ульфрика. Буревестник слегка нахмурил брови, но отвечать пока не стал. — Вы всё равно рано или поздно от неё бы избавились. Членство в том проклятом культе карается смертной казнью, если я ничего не забыл. А если нет, то она бы сбежала. Информацию на допросе вы бы всё равно из неё не получили, так что я спрошу, какие-то проблемы с этим?       — Надо же, удивляешь. «Главный защитник данмеров» в этом городе, самолично убил тёмную эльфийк-       — Какая разница, тёмная она или светлая? — без зазрений совести перебил Элдрик Ульфрика. — В первую очередь, она грязная убийца и интриганка. То, что она данмерка меня не волнует. Будь она каджиткой, имперкой, бретонкой или, упаси Талос, нордкой, я сделал бы тоже самое, — прямо и без прикрас ответил Драконорождённый, чем заработал изумлённый смешок, вырвавшийся из уст Ярла.       — Хех, своим скверным нравом ты похож на Балгруфа, какая ирония, — хмыкнул он, не сводя глаз с гостя. — И я так понимаю, ты здесь чтобы выпросить у меня человека, что будет защищать твою сестру, покуда ты, как Драконорождённый, отправишься на свой победный поход против драконов? — спросил Ульфрик, чем сильно поразил Элдрика. — И чему ты так удивляешься? Тёмные волосы и желтые глаза. Немного таких нордов бродит по Скайриму. Любой дурак догадается сложить два и два, поняв кто является героем из легенд.       — Получается в этом городе живут дураки… — тихо проговорил Элдрик, так чтобы ярл и ушлая стража его не услышала. — Кхм, мне нужно либо два надёжных телохранителя, либо один очень надёжный, так что да, в целом, вы правы, Ульфрик Буревестник, законный Ярл Виндхельм и будущий Верховный Король или как ещё мне расплыться в почестях, чтобы моя скромная просьба была исполнена?       И вот он опять и его проклятый язык… Элдрик уже успел позабыть, что умеет встревать в передряги, недостаточно контролируя свою речь. Поэтому он не любил в прошлом работать с ярлами и прочими людьми «выше других». Ему так и чесалось, задеть их самолюбие в какой-либо форме. Он считал, что большинство из них всё равно не выполняют свою работу, а от титула ярла у них только привилегии, в то время как обязанностей вовсе нет.       — Следи за свои языком побольше, этого будет достаточно, — недовольно фыркнул Ульфрик, не впечатлённый дерзким поведением своего родича. — Нужных тебе людей у меня сейчас нет, а хускарлы… заняты. Но тебе повезло, можешь взять того… ах, как же его зовут, — почесал свою бороду Ярл, пытаясь вспомнить имя. — А, точно, Ралоф. Шатается тут без дела, не знаю куда его пристроить, экспедиционный отряд ещё долго не сформируется. Так что можешь пока взять его, и приставить к своим родным. Думаю, он будет рад вновь увидеть тебя. До этого, лестно отзывался о «таинственном друге», что спас его жизнь. Полагаю, это он про тебя.       Элдрик замолчал на несколько секунд, раздумывая предложение Ульфрика. Честно говоря, всё складывалось слишком просто. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а в капкан можно загнать и дракона, если он будет недостаточно бдителен. Чего же хочет Буревестник? Так просто пойти на это… Ярл определённо хочет что-то от Элдрика, но что?       — И вы вот так просто исполните мою просьбу, не потребовав ничего взамен? Нордское гостеприимство? — подняв брови, иронично вопрошал Элдрик. Ему было слегка трудновато поверить в такой исход. Определённо Буревестнику что-то нужно, иначе быть не может.       — Не «выкай» мне тут. Уже раздражает, это раз. А два, будет неплохо, если кто-то наконец разберётся со всеми этими проклятыми драконами, совершающими налеты на наши деревни. Недавно сгорело поселение близ заснеженного региона Истмарка, по наводкам чудом уцелевших свидетелей, с ней уже разобрался «темноволосый молодой парень». И стоит мне сказать, что недавно на Скелетном Гребне нашли кости, предположительно, драконов. Видимо твоих рук дело, — вслух размышлял Ульфрик, давая родичу намёк, чего тот от него хочет. — Так что да, я не требую от тебя ничего взамен. Только исполняй свой «долг» и отвадь этих крылатых тварей от наших крыш. Этого будет более чем достаточно.       Теперь понятно, почему Буревестник был так… терпелив с ним. По всей видимости, угроза драконов достаточно серьёзна, чтобы не пускать её на самотёк. Вот Элдрику и предстоит её «разгребать», дабы Ульфрик не тратил свои силы и людей на это, продолжая вести кровопролитную гражданскую войну. Хитро это или глупо? Шут его знает, но жаловаться нет времени.       Как и бодаться с упрямым лидером восстания. Пускай воюет, да топит Скайрим в крови, ослабляя Империю и дальше для интересов Доминиона. Пока Нильсин не в безопасности, пока Тёмное Братство ещё существует и Элдрик не разобрался с драконами, ему никак на это не повлиять. А вступать в Братьев Бури или Легион ему не позволит гордость. Или даже благоразумность.       — Хм, что ж. По рукам, — после недолгих раздумий, ответил Довакин, делая несколько шагов поближе к трону и самому Ульфрику. — И да, где сейчас найти Ралофа? — спросил он, перед тем как протягивать руку.       — В казармах. И да, последнее, перед тем как мы заключим это устное соглашение и ты уйдёшь. Ряды Братьев Бури всегда открыты для тебя, Элдрик Расколотый Щит. Я не заставляю, однако буду безусловно рад, если увижу тебя сражающимся за правое дело, за свободу Скайрима, — было очевидно, что Ульфрик предложит это. Завербовать Довакина на свою сторону хотел бы любой. Считай поддержка народа тебе обеспечена, ведь под твоим флагом сам Драконорождённый, а традиционные норды такое любят.       — Хм, а разве ты не можешь просто заставить меня? — поинтересовался Элдрик, скривив губы в кривой ухмылке. Стоило не смотреть дарованному коню в зубы и просто уйти согласившись на нейтралитет. Он знал, что играет с огнём, но любопытство его пересилило. Что мешает Буревестнику насильно впихнуть Драконорождённого в свои ряды? Принципы? Сложно в такое поверить, вот ему и хочется узнать.       — Хаха, — рассмеялся Ульфрик, находя вопрос Довакина забавным. — Я могу тебя заставить, но будет ли от этого прок? Пока, мне будет достаточно что ты сохраняешь нейтралитет и не помогаешь Имперцам. За свободу борются только тогда, когда в сердце пылает огонь, а разум ясен, как чистое небо. И со временем, думаю ты поймёшь, кому отдать свои симпатии, и за чьё дело действительно стоит рисковать жизнью, — уверенно заявил он, привстав со своего трона.       — Понятно, что ж… посмотрим, ярл Виндхельма, — ответил Элдрик, после чего пожал руку Буревестнику, закрепляя их устное соглашение, как подобает старым традициям. — Вот только навряд-ли, я вообще выберу сторону в этом невероятно глупом и бессмысленном конфликте, — подумал про себя Элдрик, начиная идти в сторону двери, ведущей в казармы.       Впрочем, эта встреча прошла намного удачнее, чем он мог себе предположить.

***

      Снежная метель опустилась на город. Но это была не разрушительная буря, а лёгкий ветерок с маленькими снежинками, что кружили в воздухе. В такой безмятежной обстановке по улицам города шагали две фигуры, одна в синих одеждах Братьев Бури, другая в простой тёмной накидке.       Пара силуэтов, Элдрик и Ралоф, возвращалась из Королевского Дворца, а конкретно из казарм, покуда проходящая мимо стража кидала на них очень многозначительные взгляды. Попутно перешёптываясь о том, как повезло белобрысому, ведь его выбрал сам Драконорождённый. Пускай, мало кто из них имел понятие, зачем именно. Слухи разгораются как пожар, а потому истину уже не скрыть. Статус инкогнито поддерживать уже не получится.       — Так ты и в правду сын семейства Расколотых Щитов? Ну и ну, недавно весь город трубил о возвращение некоего Элдрика Расколотого Щита и тогда я сразу всё понял, — с неловкой улыбкой почесал свою голову Ралоф, немного удивлённый тому, что Довакин то не из обычной семьи. — Сразу мне показалось, что ты чересчур особенный. Да ещё и изрядно пытался себя не выдавать…       — Никакой я не особенный, — ответил с глубоким вздохом Элдрик, вытирая снежинки с лица. — Да и не жил я с ними последние несколько лет, так что не переживай. «Благородного» этикета от меня не дождёшься, — ухмыльнулся он, чем заработал небольшой смешок со стороны Ралофа.       — Мда уж, за словом в карман ты не полезешь, — пробормотал он, вспоминая все те моменты в которых Элдрик был изрядно груб. — Эх, жаль только, что не познакомил тебя с моей сестрой в Ривервуде. Гердур помогла бы тебе, иди ты через мою маленькую деревушку…       — Подожди, ты говоришь о той хозяйке лесопилки? — вспомнил это имя Драконорождённый, на секунду останавливаясь перед входом в очередной квартал. — Она мне как раз и помогла, так что не переживай, — добавил он и продолжил идти, пока Ралоф следовал за ним.       — Ну вот и славно, — с радостной улыбкой ответил Ралоф, поглядывая на своего собеседника. — Так зачем тебе понадобилось вырывать меня из караульной службы? Ульфрик обычно не делает исключения. Видимо, дело серьёзное.       — Извини, что опять прошу у тебя помощи, всё же мои проблемы не должны касаться тебя, но я прошу тебя охранять Нильсин, мою родную сестру. Недавно, на неё пыталась покуситься убийца Тёмного Братства, но благодаря, кхм, вмешательству третьей стороны, второй трагедии в моей семье удалось избежать. Так что я прошу, защити её. Ты единственный, кому я могу это доверить. Если переживаешь, об оплате, то не стоит. Я найду…       — Не нужно утруждать себя, Рик, — ухмыльнулся Ралоф, похлопав Элдрика по плечу. — Всё-таки ты мне жизнь спас в битве с той драконой. Не будь тебя там, все оставшиеся жители бы погибли. Так что не переживай, твоя сестра будет в безопасности. Когда-то я был личным телохранителем Галмора, так что знаю как защищать от покушений на жизнь, особенно от грязных убийц и ассасинов, — гордо заявил он.       — Спасибо тебе, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, друг, — тихо прошептал Элдрик, удивляясь тому, что вот так открыто доверился кому-то другому. Главное, чтобы это не вошло в дурную привычку, и однажды он не нашёл себя с кинжалом в спине. Хотя, с такими мыслями можно сразу записываться в поклонники Боэтии.       — Не за что, на то друзья и нужны, чтобы положиться на них в нужный момент, — словно открывая Элдрику вселенскую истину, заговорил блондин. — Один в поле не воин, даже если этот один — Довакин.       — Мда уж, такое ощущение будто мне снова двенадцать лет, и я заново учусь дружить… — приложив руку ко лбу, стыдливо произнёс Элдрик. — Я всё равно тебе как-нибудь оплачу. Но ладно, думаю пора познакомить тебя с моей семьёй, ты уж точно будешь лучше чем Бронд, — фыркнул Драконорождённый, вспоминая о том ублюдке, которого он хорошенько проучил. — И да. Если начнёшь катить свои шары к моей сестре без её согласия… — его золотистые глаза на миг засияли, от чего у Ралофа по коже пробежали мурашки. — Я лично избавлюсь от причины подобных желаний, — пообещал темноволосый норд.       — Понял, — нервно сглотнул блондин, продолжая плестись за Элдриком, что умерил своё давление на бедного родича. И через пару десятков минут они добрались до поместья Расколотых Щитов.       Дом, за которым Брату Бури придётся присматривать некоторое время. Пока не освободится один из хускарлов, ведь Элдрик в будущем намерен стать Таном этого проклятого владения.       Сам Драконорождённый находился в блаженном неведении, ибо не знал, что за его семьёй и так уже приглядывает одна пара надёжных глаз. Но чем больше, тем лучше, верно?

***

Личный Дневник Элдрика 4э 201г, 1 Начала Морозов       Так непривычно держать в руках перо после стольких лет разлуки с письменным делом. Идею передать свои мысли в бумагу мне предложили неделю назад, но решился я только сегодня. И с чего бы начать, хм? Ах точно, все же начинают с имени небось.       Меня зовут Элдрик. Элдрик Расколотый Щит, бывший, а теперь уже не особо, член семейства Расколотых Щитов. Сбежал из Виндхельма, когда мне было шестнадцать лет, но думаю это не такой уж важный факт. А ещё я Довакин. Или «Дуракин», в зависимости от того, как относиться к нордским традициям.       Звучит неправдоподобно для третьих лиц, но мне как-то плевать. Всё равно никто не будет читать эту ересь (я надеюсь, сама мысль об этом в ужас приводит). И… думаю, нужно вернуться к тому, что произошло несколько недель, точнее, месяца полтора назад.       Я вернулся в Скайрим. Возвращение прошло не самым лучшим способом. Следовало поднакопить денег и идти по морю, жаль сделанного уже не воротишь. Своими собственными глазами увидеть сожжение Хелгена. Не самая лицеприятная картина. Может я и убивал в прошлом, но не сжигал целые города заживо.       А виновница — это Алдуин. Древняя нордская драконья богиня, если я ничего не перепутал. Детская страшилка, что оказалась вполне себе реальностью. Я до сих пор не знаю, что думать о ней. Все встреченные мною драконы больше раскрывают её для меня, однако основа, сущность… всё ещё сокрыта от меня под непроглядной вуалью из неизвестности.       Действительно ли нам суждено схлестнуться в роковой битве или всё это бред и никакого пророчества не существует? Ха… Оставлю этот вопрос на потом, сейчас вообще не до него. Правда, в скором времени мне придётся заново об этом думать.       Спустя недели путешествий я вернулся не только в Скайрим, а ещё и в Виндхельм, мой родной город. Столько всего произошло, от покушения на мою сестру, до вербовки Ралофа для её защиты. Человека, знакомство с которым было недолгим, однако очень продуктивным и благоприятным. Последние несколько недель, часто сижу дома, «отдыхаю». Правда обнаружил то, что отдыхать мне непривычно, а потому я так или иначе чем-то занимаюсь и стараюсь выходить в город, несмотря на протесты сестры и тихие мольбы мамы.       Однако они добились своего, поэтому я отложил свои походы на недалёкое будущее, проводя больше времени вместе с ними. Нильсин была очень рада и почти светилась от счастья, ввиду того, что я наконец-то провожу с ними свой драгоценный досуг, а не шастаю где-то во владении и рискую своей жизнью, истребляя паразитов общества или исследуя древние курганы.       Как же мне хочется остаться рядом с ней и сказать, что я больше не буду заставлять её переживать, но это будет лишь ложью. Рано или поздно, Алдуин настигнет всех нас, и тогда уже всё равно будет не до посиделок дома за увлекательными историями рядом с камином. К счастью, Первый Дракон, похоже, не стремится как можно скорее уничтожить людей и вернуть себе былое господство над Тамриэлем.       Правда, недавно появилась удивительная новость, про «насильственный» захват Солстхейма, целого острова, армадой драконов. Вот только не очень много известно про это, а посему кажется наглым враньём. Либо жизнь под драконами проходит совсем не так, как мне казалось ранее. Никто там не погиб из местных, по рассказам очевидцев и свидетелей, как жили, так и живут. Расклад их быта почти не поменялся. Очень странные сведения.       И даже советник Морвейн сохранил некое подобие власти, а Северная Дева продолжает поставлять туда товары. Вот только Морровинд, в частности дом Редоран, утратили контроль над островом. Поделать с этим, они могут собственно… ничего. Людей не хватает, чтобы отбить остров у «откуда ни возьмись появившейся армии неизвестных существ». Да и вряд-ли у них это получится. К тому же, они заняты более важными делами. Так что, Первенец Акатоша обрела неплохой такой кусок земли для нужд и целей своего народа.       И если так подумать… Возможно, легенды преувеличивают её первозданную злобу и невероятную жадность, «способную поглотить весь мир». Хотя, скорее всего, наше время ещё не пришло, либо она играется с нами. Не знаю чему верить. А размышлять по этому поводу я не хочу. Буду благодарен Алдуин за тот промежуток времени, что мне удаётся провести в кругу семьи, пока она занимается… своими делами, какими-бы они не были.       И раз уж речь зашла про семью… Удалось нормально поговорить с мамой. Для меня было мучительно наблюдать за тем, как вина медленно пожирает её изнутри. Я почти каждый день вижу, как Това, сохраняя дистанцию, с печальным и тоскливым лицом смотрит на меня и если честно, у меня не было сил оставлять её в таком состоянии. Моя мама не заслужила таких страданий, насколько бы холодно она не относилась ко мне в прошлом. Возможно, я обмяк, но мне плевать…       Сначала потерять сына, а потом ещё и любимую дочь, сколько страданий пришлось на её судьбу? Достаточно, более чем достаточно. Да, я давно её простил в своём сердце, пускай и разум подоспел только сейчас. Об этом я ей и сказал, когда удалось поймать её в коридоре. После непродолжительного диалога… она заплакала и так сильно обняла меня… Я не раздумывая вернул этот жест и, честно, на душе никогда не было так легко и спокойно, как в тот момент.       Полноценной семьёй, как это принято у других, мы возможно не станем. Но думаю, когда-нибудь я снова открыто и без зазрений совести смогу называть Тову своей мамой. Что заставляет меня злиться ещё больше… Даже безумно представить, в какие страшные муки и горе она бы впала, не спаси Крадунвинг тогда Нильсин… Пускай Карин горит в аду.       Рассказывать моей сестре про покушение было трудно. Это необходимо, но очевидно, что она не приняла данную информацию хорошо, совсем не хорошо. Муири… Её близкая подруга, та кто была ей как сестра, пошла на вопиющую низость и заказала убийцу Тёмного Братства. Я могу только догадываться как плохо она себя чувствует сейчас. В тот момент, как только она узнала, Нильсин была не в состоянии сдерживать слёзы, а моё сердце наливалось кровью, пока я пытался её успокоить.       Пережить такое вероломное предательство не пожелаешь никому. Я пообещал сестре, что когда найду эту дрянь, то за волосы притащу её обратно в Виндхельм и заставлю её на коленях молить о прощении у Нильсин. А потом брошу эту поганую тварь в тюрьму, если в ней осталось хоть немного человечности и раскаяния. Может тогда она и заслужит прощение.       Одного человека, правда, простить я всё же не смогу никогда. Но и зацикливать свою ненависть на нём мне больше не хочется. Торбьорн вызывает лишь жалость при виде на его нелепые выходки. Давно минули его «золотые деньки», а потому избивать пьяного старика… Нет, я ещё не опустился до такого. Он кусок дерьма, но сам уже почти отошёл от дел, передавая Нильсин всё больше и больше забот по делам нашего клана. Хотя, с тем же успехом моя сестра уже глава клана, покуда её отец не отрезвится.       Собственно, я без дела тоже не сижу. По вечерам листаю томики с магией. Пытаюсь разобрать ту ересь, что там написана. Во имя Джулианоса, Магнуса и других магических богов, даже Азура ногу сломит в той псевдо-научной хрени, которую волшебники с гордостью зовут «магической теорией». Такое ощущение, будто бы маги специально растягивают эти тома, наполняя страницы бесполезными тоннами информации. Хотя мои усилия по чтению этих книжек всё же окупились, но об этом напишу как-нибудь в другой раз.       Однако одними книгами я себя не развлекал, изредка выходя из города. Вот, на днях как раз сходил раздобыть «Белый флакон». Идти было недалеко, в рамках всего-лишь одного региона. Так что я взялся за эту работу и не пожалел, пускай и награды от того скупого эльфа не дождался. Хотя его помощник потом со мной уладил этот вопрос, так что я не сержусь.       В той Забытой Пещере, помимо разбитого флакона, по счастливой случайности, я изучил новое слово силы. Krii. Убийство. Если честно, осознав смысл этого крика, стало как-то не по себе на душе. Будто бы сам мир напоминает мне о том, кем я являясь на самом деле. Грязным убийцей. Не люблю символизм, особенно когда он преследует именно меня.       Также… из растормошенных воспоминаний, вспомнил про разговор с Карин, будь ей неладно в Обливионе. А именно про некоего «Алена Дюфона». Честно, я не особо слушал тот бред, что Данмерка мне говорила, но вдруг стало интересно, почему Муири хочет его смерти. Любопытство опять пересилило меня и где-то примерно три дня назад, я отправился в те двемерские руины, в которых этот тип, по словам ассасина, и находился.       Шайка этого бандюгана была очень хорошо вооружена. Признаться, по началу я даже думал, что не справлюсь с ними в одиночку, видя какое хорошее снаряжение они носят. Вместо железа стальные пластинчатые доспехи, а вооружены двемерскими оружиями. Но как оказалось, не так страшен дракон, как его величают.       Либо это я стал сильнее, либо те идиоты не умели сражаться, но я с лёгкостью разобрался с ними. Эбонитовый Клинок как масло прорубал их жалкую защиту, особых проблем они мне не доставили. Потом я добрался до этого самого «Алена». Скажем так, личность не из самых приятных. Надменный пустослов, что горазд только болтать и приказывать. Оно и понятно, типичный главарь шайки. Что меня больше удивило, так это то, что у этого утырка и было «Проклятье Эгиды».       Наша семейная реликвия, даэдра его подери. Когда я соединил все части картины в одно целое, то осознал кое-что забавное. Украден этот молот был при помощи подруги Нильсин… из чего можно сделать вывод, что Ален Дюфон — и есть тот самый любовник Муири. Похоже у них произошла какая-та ссора, ввиду чего последняя сбежала от первого. И теперь становится ясно, почему она заказала и его.       От осознания этого факта желание проехаться повозкой по её лицу никуда не делось. Но радует, что у этой дряни не всё сошло с рук. Я проклинаю себя за то, что даже посмел подумать, что эта грязная девка не хотела причинить боль моей сестре… МОЕЙ СЕМЬЕ. Нет… Нужно успокоиться, сейчас я максимум наделаю дыр в бумаге, если поддамся гневу. Муири получит по заслугам, но это заботы будущего.       Кое-как разобравшись с работой двемерских механизмов, я умудрился выйти близ Виндхельма. В киллометрах, наверное, двадцати от города. Я возвратил Проклятье Эгиды в наш дом. Признаться, никогда не думал, что верну в это поместье хоть одну реликвию. В детстве я любил выбрасывать эти ценные, но бесполезные штуковины в море, чтобы насолить своему «отцу». Кстати о нём.       Лицо Торбьорна, когда я вернулся вместе с «Проклятьем Эгиды» нужно было видеть. Я уверен, позволь законы мироздания, то его челюсть бы пробила пол. Ха, видеть такой помутнённый шок на его полу-трезвом выражении… Ох, я прям ощутил, что такое хорошая месть.       Убийство Карин и Мясника просто меркнут по сравнению с этим, тогда я действовал по воле неконтролируемых эмоций и от пережитых травм. Что, по итогу, принесло мне лишь больше боли и страданий, а вот любоваться и вспоминать перекошенное лицо моего отчима можно вечность.       Ладно, пора завершать эту запись. Мэйдивду была права, описывать пережитые мною события весьма приятная практика. Поведать бумаге мои мысли и переживания оказалось весьма хорошей идеей, пускай моя грамотность и почерк оставляют желать лучшего. Нужно поблагодарить дракона, как засну и… попаду в то место. Забавно, но продолжать спать можно и там, хех. Я только недавно это обнаружил и был приятно удивлён.       С завтрашнего дня я отправляюсь из Виндхельма прямиком на Высокий Хротгар. К Седобородым, мастерам пути голоса. Я слышал, что они обучают крикам, и Ульфрик когда-то был их учеником. Думаю, вскоре узнаю, что конкретно они ожидают от Довакина.       Поскачу на моей лошади. Знаю, что привязываться к ней я не хотел, но она терпит меня до сих пор. Так что, я решил дать ей имя… Мира. Я не мастак даровать имена, да и с фантазией у меня туго, но… Думаю весьма подходит, для кого-то вроде неё.       Сказал бы, что Крадунвинг убила мою любовь к лошадям, однако находиться в её объятиях было неприятно. Нет-нет, в ней проблем не было, но я просто снова вспомнил ту роковую ночь, и насколько беспомощным я был, ожидая свою собственную кончину. Благо потом я успокоился, да и мы прилетели к городу.       Полёт был намного эффективнее, чем любая езда на лошади. Жаль только, что никто не из драконов меня никуда больше не довезёт. Эх, такой способ передвижения пропадает.       Но ничего, будем по старинке.

***

4 Начала Морозов.       Вот и настал тот день, когда Элдрик уходит в далёкий путь, отправляясь на Высокий Хротгар. Все более менее важные дела в этом городе сделаны. Когда-нибудь он вернётся сюда, а пока что его взгляд устремлён на конюшни. Нильсин шла рядом с ним, желая лично проводить его из города.       Где-то позади них шёл Ралоф, специально сохраняя дистанцию, чтобы дать им немного личного пространства для прощания. Всё же как только Элдрик уйдёт, ему нужно усердно подойти к задаче, доверенной ему ярлом. Позор ему, если он провалит эту миссию.       По слухам, вскоре его определят в отряд, что отправят на экспедицию в Корваньюд. Переживать не стоит, ведь к тому времени освободится Хускарл — Колдер. Хороший воин, да и защитник из него что надо. Охрана в городе только усилится, да и пару стражников семье Расколотых Щитов выделят. Без защиты они точно не останутся. До тех пор, он будет верой и правдой блюсти покой этого семейства.       — Так жаль, что ты уже уезжаешь… — тоскливо проговорила Нильсин, пока они вместе шагали по заснеженной мостовой дороге. — Этот месяц пролетел так незаметно, будто ты только вернулся домой… Я буду скучать, Элди, — грустно вымолвила сестра. Она старалась держать позитивный настрой, но в глубине души понимала, что ей ещё очень повезёт, если брат вернётся живым.       — Прости меня, Нильсин. Но по другому никак. Только я могу разобраться с драконами. Был бы другой путь… Ха, у тебя такой никудышный брат, что вечно ищет оправдания… — опечаленно вздохнул Элдрик, обходя жилой дом владельцев конюшен. Довакин оставил свою лошадь в ближайшем к мосту стойле, дабы не пришлось далеко идти.       — Ты не никудышный брат, — поправила хмурым тоном Нильсин, не желая слышать то, как её брат себя принижает. — Я уверена, ты очень благородный и храбрый. Каждый день рискуешь своей жизнью ради других. Во всём мире нет никого, кто был бы более достоин этого дара чем ты. Боги не ошибаются, когда выбирают своих избранников, Элди. И драконорождённость подходит тебе, как никому другому. Я верю в тебя и в то, что ты будешь поступать правильно с этим даром, — воодушевилась сестра, на что Элдрик едва улыбнулся.       Спустя пару минут они уже стояли у стойла, в котором находилась Мира, что активно уплетала растительность. Довакин вышел вперёд, слегка поглаживая лошадь, та лишь фыркнула и продолжила свою неторопливую трапезу сеном. После чего вернулся обратно к Нильсин.       — Ты всегда находишь правильные слова, чтобы подбодрить меня, так жаль, что я не могу остаться подольше… — он глубоко вздохнул, бросая на наследницу Расколотых Щитов тяжелый взгляд. — Я не могу обещать, что я приду обратно целым… Знаю, как это звучит, но пойми, драконы не шутка. Я постараюсь, действительно постараюсь вернуться сюда. Может через месяц, может через год, а может намного раньше. Я буду помогать как могу, присылать деньги, писать письма… и я… вернусь. Расшибусь в лепёшку, но обязательно вернусь… только дождись меня Нильсин, — выговорился Элдрик и крепко обнял свою сестру. Та недолго думаю, обхватила своего брата в прощальные объятия. И через несколько секунд они отстранились друг от друга.       — Прощай, Элдрик. Я буду ждать твоего возвращения, — попрощалась она, делая несколько шагов назад, давая своему брату оседлать лошадь и отправиться в длительное путешествие.       — Прощай Нильсин… — это были последние слова Элдрика, адресованные его сестре. Мира давно была готова к длительной поездке. Не долго думая, он аккуратно запрыгнул на неё и резвым галопом выбежал из конюшен, минуя табличку с разветвлениями дорог.       Ему было тяжело покидать свою семью. Това не хотела отпускать его до последнего. Вспоминать её жалобный взгляд… у него нет сил. Он поклялся себе, что будет писать письма. Каждую неделю. Пока не вернётся домой.       А сейчас ему не осталось ничего, кроме как идти вперёд. Невзирая на прошлое. Лишь в новый путь.