Ты не чудовище...

***

      Звуки передвижения маленьких 'игрушек' по разноцветной поверхности, отдавались приглушённым эхом в уютной комнате Элдрика. За окном была лишь пустота, непроглядная темень и ночь. Когда Чёрный Конь переместился на клетку h3, сероволосый 'мальчик' поднял взгляд, дабы встретить победоносное выражение лица его противницы.       Причина её радости была на доске. Король Белых был на поле f1, и после того как конь переместился на клетку h3, ферзю, что стоял на поле f3 открылся прямой путь до короля. А отступление белому правителю отрезал черноклеточный слон, что стоял на поле a5.       — Мат?       — Мат.       — ДА ЧТО ЗА БРЕД?! — гневно опрокинул доску дракон, от чего все фигуры, от мелких до более крупных, разлетелись во все стороны, упав в различных уголках этого помещения. — Это уже восьмой раз подряд!       — Кажется кто-то не любит проигрывать~. — хмыкнула самодовольно женская дова, наслаждаясь реакцией сородича напротив.       — Это даже не имеет смысла, да у тебя в имени «дурёха» на человеческом! — схватился за голову Мирмулнир, жалуясь словно маленький ребёнок, несмотря на свой возраст. — Как я проиграл тебе в играх интеллекта и разума, аргхх! — кажется для кого-то… здесь началась личная трагедия.       Мирмулнир был в ярости, проклиная всё на белом свете. Дурацкая игра. Ему не следовало её доставать из воспоминаний Элдрика. Она тупая и нелогичная! Почему лошади так странно ходят?! И почему самая сильная фигура это королева? Кхм, возможно это понять можно было, кхм, Алдуин, кхм, но другой вопрос его сейчас терзал больше.       Почему Мэй так хороша в этой игре?! Она же как и он, видит её в первый раз, в первый раз играет и учится ходить, так почему она откровенно унижает его своими… мастерскими ходами… Её точно следовало именовать «Глупая Пожирательница Змея»? Скорее «Секретно Гениальная Пожирательница Змея». Жаль, что дова не именуют четырьмя слогами.       — Вы чего здесь устроили. — послышался третий раздражённый голос и оба дракона повернули свои рогатые головы в сторону звука. Замечая фигуру темноволосого норда, что только что материализовался из ниоткуда, сидя на кресле.       Элдрик с недовольным и хмурым лицом смотрел на беспорядок и разбросанные по комнате шахматные фигуры. Множество вопросов крутилось в его голове, начиная с банального про «женское пополнение в его подсознательном общежитии», заканчивая про то, откуда они, мать их, достали шахматы?       Ри’митар гадёныш использовал эту игру чтобы показывать своё «умственное» превосходство над Элдриком. Долбанные каджиты специально изобрели эту дьявольскую игру, чтобы ломать ему мозг и пытать. Или это были не каджиты, а ещё какие даэдра, чтоб их.       — Упс… кхм, мы просто решили немного развлечься. — Мирмулнир с заметной долей нервозности проговорил, словно провинившийся мальчик, которого застукал озлобленный родитель.       — Ага, раскидывая мусор по моей ком… А хотя, зачем я вообще парюсь, всё равно это ваша проблема, а не моя, хех. — злобно усмехнулся он, вспоминая что это место не существует в реальном мире, так что ему не нужно переживать за такой пустяк. И словно следуя и одновременно противореча его словам, через секунду весь разбросанный хлам испарился…       — Хмф, я который раз доказала, что pruz Мирмулнира во всём. — гордо и с самодовольной лыбой заявила дракона. Она подозревала конечно, что Мирмулнир так просто её не отпустит, а потому решит жестоко отыграться над ней в этих «шахматах», как их назвал Элдрик… но к удивлению для себя, она обнаружила что эта игра довольно проста… по крайней мере, для неё.       — Во всём кроме тупости, он хотя бы умер не так нелепо. — перебил её мысли сухо Элдрик, от чего вена выступила на лбу у Мэй. Этот драконорождённый негод-       — Ладно, шутки в сторону… как ты… Мэй? — внезапно спросил Элдрик, его черты как и тон заметно смягчились, из-за чего Мэй готовая вступить в словесный спор замерла, удивлённая… такой переменой в его поведении.       — Эмм… не знаю. — было её первыми словами, пока она постепенно формулировала мысль в голове. — Признаться, не очень… но… пока терпимо. Я всё ещё не до конца могу признать то, что ты одолел меня своими… этими… движениями. Неужели смертные развились до такого уровня? — искренне недоумевала она. Тут определённо не в них дело, а в самом… довакине.       — Если честно, я и сам удивлён тому, на что способен. Раньше у меня даже в стойку правильно встать не получалось, без совершения ошибок… а сейчас всё так натурально и… естественно. — размышлял вслух Элдрик, лично дивясь изменениям. — Ладно, я хочу спросить, не тесновато ли это место для двух персон? — решил прямо выяснить он у них, задав вопрос напрямую.       — Ох, неужели беспокоишься о нас Элдрик-тури? — хитро спросил Мирмулнир, на что Мэй стрельнула ему очень противный взгляд. — Не волнуйся, я могу ужиться с этой Mey~. — дьявольской улыбкой добавил он, на что получил легкий удар в плечо, его он почувствовал, хоть и не предал виду.       — Я о вас не беспокоюсь. Мне на вас плевать. — соврал он и не покраснел. — Просто мне нужна тишина и покой… а учитывая удвоение жилой силы в этой комнате… мне скоро придётся здесь всё расширять. — недовольно буркнул он.       — Мир, как ты думаешь, у него хорошо получается врать или нет? — Мэй внезапно наклонилась к своему сородичу и прошептало этот вопрос на ушко. В ответ Мирмулнир нахмурился, поворачивая свою голову в её сторону.       — Не знаю Мэй, но раз такая, кхм… как ты это поняла, значит не особо. — после этих слов ему прилетел ещё один лёгкий и игривый удар кулачком по плечу, со стороны женской дова. В этот раз он был уже посильнее.       — Эй, о чём это вы там шепчитесь. — нахмурился довакин, наблюдая за этой странной сценой. Двое драконов ещё совсем недавно были готовы друг другу глотки перегрызть, а сейчас сидят словно приятели и о чём-то воркуют… ещё немного и голубками станут…       — Ни о чём, просто если переживаешь о расширении этой территории, то как насчёт «открыть дверь». — простым тоном предложил Мирмулнир эту «гениальную идею», указывая на единственную дверь в комнате Элдрика, ведущую в неизвестность. Скорее всего, она вела на выход в особняк… Ординарный подход, к неординарной ситуации.       А ведь ему даже не приходила мысль об этом. Он не часто здесь бывает… «не часто» это уже третий раз. Может быть, если в его «мире» будут появляться другие драконы… то это вымышленное поместье станет для них новым домом? Как-то дико это звучит… не то, чтобы он был внутренне против… наверное.       Элдрик медленно повернулся в сторону двери. Она ничем не отличалось от той, которую он видел у себя дома в реальности. Вообще, ничего из того, что происходит здесь, не имеет смысл. Такое понятие как душа, конечно засчитывалось в его голове, но это не объясняло то, почему он может разговаривать с поглощёнными драконами.       Решая не задумываться над этим сложным вопросом, над которым возможно сам Хермеус Мора будет гадать тысячи лет, Элдрик встал со своего стула и подошёл к деревянной перегородке, и потянул на себя. Дверь не поддалась, вообще. Как стояла наглухо закрытой, так и стоит, словно её кто-то запер. А ведь точно…       В следующую секунду, он подумал о ключе… и он появился у него в руках. Такой серебристый ключик, копия того, что ему дала Нильсин… ох, ну и дела. — Ну, раз я хозяин этого места, то пора его немного увеличить… — с этими словами, он вставил ключ в скважину и провернул.       Замок с характерным металлическим звуком распахнулся, после чего дверь слегка поддалась. И когда Элдрик дёрнул на себя, перед ним предстал коридор. Уже неплохо. Выглянув из комнаты и оглядевшись по сторонам, он увидел полную копию того, что было в реальности. Поместье Расколотый Щит, во всём его «величии».       — Ну, дверь я открыл, можете выбрать себе комнаты, их там много. — невзначай сообщил Элдрик, после чего, радостная Мэй первой вышла… нет, скорее выбежала из комнаты. Похоже находится в компании Мирмулнира ей не в претило…       — Ну, это место определённо стало живее. Пускай и экстерьер помрачнел. — заявил Мирмулнир, наблюдая за тьмой наружного мира за стеклом. Словно бы он отражал внутренне состояние Элдрика.       И… Мирмулнир мог в какой-то степени это понять. Чувства горечи, утраты, печали и вины… он, возможно как и Мэй оба почувствовали это, пускай и не в таком большом объёме, как сам драконорождённый.       — Довакин… с тобой всё в порядке? — внезапно спросил Мирмулнир, понимая что они остались наедине здесь.       — Это что, беспокойство за меня, а~? — с хитрой ухмылкой вопросил Элдрик, повторяя вопрос Мирмулнира, заданный несколькими минутами назад.       — Ты же в курсе, что ты почти ничего не скроешь от меня. Я знаю, что ты чувствовал совсем недавно. — слова Мирмулнира тяжелым весом обрушились на это помещение. — И знай, я готов выслушать, если что. — серьёзным тоном добавил он.       — Прекращай со всей это слезливой ересью. — усмехнулся печально Элдрик, его грустное лицо уже не скрывало ничего. — Говоришь так, будто ты мне друг. — ворчливо добавил он, усевшись на кровать и опустив плечи.       — А разве нет? — Мирмулнир нахмурил брови, присев рядом.       — Много из твоих друзей тебя убивали при жизни? — спросил Элдрик, поднимая свой золотистый взгляд.       — Не сказать, что у меня вообще друзья были… — печально усмехнулся дракон, взглянув в пол.       — И поэтому ты решил, что я ближайшее что можно отнести к «другу»? — дёрнул бровью довакин, не понимаю логику дракона, что сидит подле него.       — Ну, знаешь… из всех остальных йор или дов, ты единственный кроме Алдуин и Винтурут, кто не смотрел на меня пренебрежительно и с высока, даже во время нашей битвы. Да и можно сказать, что «отомстил» за меня той самодовольной дуре. — меланхолично проговорил дракон, в его желтых глазах сияла благодарность.       — Ну… не сказать, что компания с тобой мне противна. Но ты действительно давал ценные и дельные советы мне, особенно с той криптой, несмотря на головную боль, которую она мне принесла. Спасибо ты не услышишь. — ухмыльнулся Элдрик.       — Krosis, Всегда не пожалуйста. — закатил глаза Мирмулнир.       — Мда уж, разговариваю с воображаемым другом драконом, шутка настолько же избитая, насколько и бывший телохранитель моей сестры. — вымолвил Элдрик, после чего усмехнулся, а после, к нему подключился и дракон, находя такой простой юмор смешным. И потом, Элдрик печально отвёл глаза в сторону.       — Но тебя всё ещё что-то гложет. — подметил дова, замечая никуда не ушедший грустный вид у собеседника. — Я не до конца понимаю, что произошло в реальном мире. Твои воспоминания немного… барахлят.       — Да так, пустяк… всего-лишь самая старшая сестра уже давно умерла, потому что я сбежал и вернулся слишком поздно… — спокойно ответил Элдрик, доля меланхолии присутствовала в тоне. Пускай он и пытался подавить и не показывать ту боль и пустоту, что он сейчас ощущал.       — Ты не звучишь особо эмоционально про это. — нахмурился Мир, с любопытством осматривая своего собеседника.       — Все мои эмоции я выплеснул ещё вчера… во мне осталась лишь пустота. — безэмоционально заявил он, глядя на пустое окно, наблюдая непроглядную темень за его рамами.       — Но у тебя же ещё есть ОНА, не так-ли? — спросил Мирмулнир, на что Элдрик расширил глаза. — Думаю, тебе стоит подумать о том, что у тебя есть, а не о том, что ты потерял. — спокойно озвучил он свою мысль. И к счастью для дракона, Элдрик действительно призадумался.       — Нильсин? Хм, пожалуй да… — печально и вымученно улыбнулся драконорождённый, проблеск одной звезды появился в небе, которое до этого было темнее тёмного. — Выходит, что мой единственный лучший друг, это дракон… какая ирония. — вымолвил томным тоном полукровка.       — Так я уже лучший? — поинтересовался Мирмулнир.       — Наверное, трудно сказать. Ведь у меня тоже почти не было друзей, в привычном понимании этого слова. — Элдрик в который раз убеждается и понимает, насколько сильно он похож с этим драконом. — И мало кто из других, оказывал мне такую поддержку, хоть и не обязан был. Так что да, можно сказать, что ты мой друг, Мирмулнир. — настолько странным был этот разговор, поверить в его реальность было бы трудно.       — Хм, вот как. Не думал, что от этого мне тоже станет лучше… — улыбнулся уже Мирмулнир, но после нахмурился. — Знаешь, это всё конечно замечательно… — продолжил младший дракон. — Но есть одна… небольшая мелочь, маленькая проблемка, которую ты уже наверняка заметил в себе. Ты же раньше так быстро не приходил в ярость, верно?       Эти слова застали Элдрика врасплох. Он застыл от того, что дова напротив него, вымолвил правду, пускай и довакин, сейчас, всеми фибрами своей человеческой души хочет её отрицать. Вспышки гнева присутствовали в нём и раньше, но так открыто он их не выказывал, стараясь действовать холодно и рационально.       — Можешь не отвечать, по реакции уже всё понятно. Ты можешь подумать, что это в связи с твоими последними… чувствами и потерями, но это не так… кстати, забыл сказать, соболезную насчёт сестры. — печально выдал Мирмулнир, на что Элдрик просто поднял взгляд наверх. — И опять советую сосредоточиться на твоей второй сестре. — добавил дракон ещё раз.       — Легко сказать. Ха… быть может… это незримая сила так наказала меня, за всё то, что я сотворил при жизни. — подумал вслух Элдрик, глядя на потолок.       — Нет, никто тебя не наказывал. Такое обычно происходит в этом мире. Несправедливость. Все мы подвержены ею, кто-то больше, кто-то меньше. Но я хотел сообщить тебе кое-что другое… — продолжал говорить дракон. — Видишь ли… твои, кхм, как это назвать? Твоя др…драконья натура, постепенно пробуждается. От того ты и начинаешь изредка вести себя… как мы.       На это заявление Элдрик сильно скривил лицо в недоумении, услышав несуразицу от дракона. — В каком смысле «как вы»?       — В прямом. — ответил, без всяких прелюдий, Мирмулнир. — В твоей крови течёт наша сущность. Сущность Дова. Мы горделивы и в какой-то степени свободолюбивы, но также легки на ярость, когда кто-то угрожает нашей территории, нашему контролю или… нашим любимым. Думаю, ты понимаешь о чём я… — меланхолично и с долей поддержки проговорил он.       На эту информацию Элдрик лишь отвёл взгляд. Дракон был скорее всего прав, но признавать это так быстро ему не хотелось. А ещё, действия Винтурут в том лесу теряют смысл, ведь она по идее, должна хотеть вывернуть ему кишки наружу, за то, что он убил Мирмулнира. Да и Алдуин… странные эти драконы. Небось они тоже самое думают про людей.       — В любом случае… самые успешные и могущественные дова из нас, это те, кто смогли подавить и направить эту ярость в нужное русло. Ты должен контролировать её, а не она тебя. В этом залог успеха.       — Ты хоть понимаешь, сколько раз я слышал этот бред от своего мастера? — поднял брови Элдрик вопросительно, строя насмешливое лицо. — «Не будь глупцом, что словно грязная шавка поддаётся своим инстинктам, когда ей бросают кость. Ри’митар не грязная шавка, если ему бросили кость он спокойно засунет её в глаз своему недоброжелателю»… Во имя Акатоша, я что действительно вспомнил, что за чушь он мне говорил? — Элдрик комично покачал головой и приложил руку ко лбу.       — Хах, а весёлый Thur у тебя был, Элдрик-Fahdon. — засмеялся Мирмулнир. — В любом случае, тебе скоро пора просыпаться. Запомни вот что: лучше действительно прислушайся к словам твоего «мастера», ведь у тебя, в отличии от нас, есть… человеческая сторона, которая должна уравновесить драконью и помочь ею управлять. — добавил он.       — Человеческая сторона, ха? А ведь… — Элдрик на секунду задумался, но не успел он продолжить свою мысль, как… проснулся, оставляя дракона одного.       — Ну что ж, пойду и сам исследовать этот дом. — с ехидным выражением лица, Мирмулнир вышел в коридор, дабы увидеть сцену того, как Мэй с любопытством рассматривает интерьер поместья.

***

4 Огня Очага.       Просыпаться в своей кровати было непривычно удобно. Да что уж говорить, просыпаться у себя дома было весьма необычно, спустя столько то времени. Противоречиво, но в какой-то момент ему стало даже приятно от того, что он проснулся именно здесь. Ностальгия затуманивала разум.       Впрочем, сейчас это не имеет значения. Нильсин попросила его подойти к главному столу в гостиной. Как бы сильно Элдрик не хотел бежать от встречи с НИМИ… но теперь, он не может. С того момента, как он узнал о смерти своей старшей сестры, избегать эту семью он больше не имеет право, как бы сильно он не презирал «отца».       В одном, у них всех была общая трагедия. Вряд-ли из-за неё они отбросят свою ненависть друг к другу, но хоть немного понять себя и других могли… бы, если бы Торбьорн по своей тупости не нанял самого омерзительного охранника для Нильсин! У него там что, уже одна медовуха в голове?! Сама мысль о том, что её могли у тех могил изн… нет, даже думать об этом ему противно.       Решая остудить свою голову, от этих паршивых мыслей, Элдрик подошёл к окну и открыл его, даруя ледяному и свежему воздух путь внутрь. Солнце неожиданно выглянуло из-за облаков, но тепло оно не даровало. Холод же был приятен, особенно в те моменты, когда ты кипел изнутри, пожираемый гневом.       В последние дни, Элдрик стал замечать, как слишком часто впадал в ярость. Не то, чтобы ситуации которые он лицезрел к этому не предрасполагали, просто раньше, он лучше контролировал себя. Он примерно также избил бы Бронда, но делал бы это с холодной головой.       А в тот момент он был словно не человек, а дикий зверь… и это, его немного пугало. Сразу вспоминаются слова Мирмулнира, сказанные во сне.       «ведь у тебя, в отличии от нас, есть… человеческая сторона, которая должна уравновесить драконью.»       Уравновесить? Хотелось бы понять лучше, но драконья сторона, хоть и незначительно, но усиливается с каждым разом, когда он поглощает души драконов, разве не так? Когда он уже перейдёт тот порог, когда перестанет быть… человеком… мером? Или он уже им быть перестал. Неважно.       Из того, что он лицезрел… драконы мало чем отличаются от людей. Да, быть может они «бессмертны», быть может они «сильнее», быть может им легче поддаться порокам, но они тоже сталкиваются с трудностями… тоже переживают… тоже любят, тоже хотят защитить что-то…       Элдрик тяжело вздохнул, не веря в те мысли, которые генерирует его мозг. Вот он, думает о своих врагах, как о личностях, очеловечивает их, зная, что это принесёт ему лишь дальнейшую боль. Но с другой стороны, исходя из того, что он увидел в воспоминаниях… это было правдой и просто так отбросить в сторону, он это не мог. Но сейчас его волнует не драконий вопрос, несмотря на его важность и неотъемлемость в будущем.       У него много планов и нерешённых вопросов, на ближайшую неделю. Во-первых… спуститься вниз, на первый этаж… и готовиться к худшему, при встрече с остальными членами семьи… с отчимом и мамой. Во вторых, убийца его сестры… всё ещё разгуливает на свободе, и он найдёт его, обязательно найдёт и заставит ответить за свои преступления. А в третьих, он не уйдёт отсюда, пока сам не «заплатит» по всем долгам, которые он накопил, отсутствуя здесь.       Этот город, теперь, просто кишит падалью, что любит почивать и насмехаться над трудом 'низшей расы'. Будет неплохо плюнуть им всем в лицо, да хоть на капельку улучшить условия данмерам… нужно встретиться с дядей Брунвульфом… ветераном великой войны. Ещё одним человеком, который был близок к Элдрику, ещё во время подросткового возраста.       Пора бы ему уже начать вести свой журнал… Как же много у него дел.

***

      Нильсин переварила все вчерашние события в своей голове, при недавнем пробуждении. Её брат по невероятному чуду и стечению обстоятельств вернулся домой. В это трудно поверить. Только бы казалось, что их ожидает в будущем лишь большие утраты, как судьба преподносит неожиданный подарок.       Пускай Элдрик и изменился, пускай он и… довакин. Но он всё ещё её младший брат. Что её беспокоит больше, так это его… душевное состояние. В любой момент, он может пойти по пути отца… по пути утопления в алкоголе и игнорирования боли. Осталось лишь понадеяться, что он будет сильнее духом… и не падёт на моральное дно. Нильсин поможет ему в этом… как сможет.       Но возвращаясь в текущий момент, она уже находилась в гостиной, при этом предварительно позвав свою маму. Отца не было дома. Такое уже не впервой, впрочем… оно и к лучшему. Пускай пока Элдрик… встретится с их мамой. Хотя бы враждебности не будет, уже хорошо.       — Нильсин… почему ты внезапно позвала меня именно сюда? — Това, её мама, в текущий момент, сидела напротив неё, за одним небольшим столом. — Мы же не принимаем гостей больше. — тяжело вздохнула она, словно у неё не было более сил разговаривать.       Вид у неё был тоже не из лучших, но на удивление, она всё ещё выглядела неплохо, по сравнению с её мужем. Това уже не та женщина, которой она была в прошлом и в молодости. С возрастом ты начинаешь сожалеть о своих поступках, если у тебя хватает ума начать задумываться о их причинах. Было ли это так в данном случае с ней? Сейчас Нильсин и убедится.       — Через несколько секунд узнаешь, мама. — спокойно ответила Нильсин, смотря на коридор, ведущий к лестнице. Ещё немного и оттуда должен выйти Элдрик… ах, вот и он.       Как только послышался скрип деревянных дощечек и лесенок под его ботинками, сразу стало понятно, что он уже спускается. И как раз вовремя, вряд-ли мама ждала бы здесь ещё несколько минут.       Элдрик при входе в комнату выглядел определённо лучше, чем вчера. Из-под его глаз пропали синяки, но в его золотистых зрачках всё ещё читалась утрата и горечь, не особо заметная, но было видно, что ему… не очень хорошо, душевно. Сможет ли время залечить всё это?       Нильсин не знала… видеть брата в таком состоянии было больно. Но всё же она должна быть сильной, ради него, и не выказывать слабость.       — Кто это? — подала слабо голос Това, нахмурив свои брови, переведя взгляд на Элдрика. Первые две секунды, она просто буравила «незнакомца» подозрительным взглядом, после чего… наконец-то осознав кое-что ахнула. — Н…не может быть…       Элдрик перевёл свой меланхоличной взор на свою маму. Она очень хорошо сохранилась для своих лет, пускай и её молодость уже давно позади. Блондинистые волосы, из-за освещения, скорее похожие на серебристые, пара голубых глаз… если честно, Элдрик и сам это давно заметил, но от Товы в плане внешности, он перенял… ну, максимум что это половину расы.       Элдрик это какая-то аномалия в этом плане, он и сам это осознал в будущем. А что касается той, которая его породила. Не то, чтобы он ненавидел свою маму… но он её и не любил. Весьма странно, возможно, но так и было. Такой сильной связи он с ней не имел, как со своими сёстрами… пускай и всё равно в глубине души, что-то подсознательно говорило ему, что это его мама.       Элдрик многое не знает о своём настоящем отце. Това никогда не расскажет полностью, ведь, по-любому Торбьорн запретил. Хотя, кто знает, быть может к ней тогда на огонёк пришёл вовсе не тёмный эльф, а прилетел целый дракон. Может это объяснит его драконорождённость, хм? Может поэтому она и молчала всё это время?       — И тебе привет… мама. — последнее слово ощущалось пусто из его уст, несмотря на фальшивую улыбку, которую он на себя напялил.       — Эл-элдрик? — ему сейчас показалось, или глаза его мамы заслезились? Эта женщина, что и глазом не моргала, когда Торбьорн… пытал его, сейчас пускает слёзы радости, по его возвращению? — Во имя девяти, это правда ты. — она подорвалась со своего стула, навстречу ему. — Сынок…       Элдрик не знал, как ему себя вести. С одной стороны, ему хотелось сильно вспыхнуть, из-за того лицемерия, которое эта женщина себя позволяет… с другой стороны… несмотря на всё это, ему было её жаль. Она потеряла дочь, и возможно, в этом частично была его вина. Так что он не воспротивился, когда эта женщина… обняла его со всей силы.       — Элдрик, сынок, прости меня… прости меня за всё… — его глаза расширились на секунду, от этих высказанных слов. Искренними ли они были или нет? Он не совсем понимал. Рассуждать над этим такая боль… Това всегда была такой… непонятной.       — Ха… — Элдрик решил пойти по пути меньше сопротивления. Тратить силы и энергию на то, чтобы напоминать её бездействие и строить козни, казалось бессмысленным. Да и возможно, всё не так уж и плохо. Может, где-то в глубине её души, она всё ещё ощущает вину, за то, как холодно вела себя с сыном в прошлом. Увы, об этом он сейчас не узнает. — Успокойся, мама, всё хорошо. — устало, но мягко выдал он, чувствуя как намокает его плечо.       За этой сценой, сидя на стуле неподалёку, наблюдала Нильсин, уголки её губ слегка приподнялись. В какой-то степени, она знала, что Това иногда оплакивала Элдрика, считая его мёртвым. Это было, ещё до того, как Фригга… почила. Порой, тихие всхлипы исходили где-то из чердака… и проверив так однажды, она увидела свою маму… в очень подавленном состоянии.       Нильсин сама не знала, как ей относится к этому. С одной стороны, Това определённо любила Элдрика меньше всех, из её детей… но с другой… она больше всех и переживала, а также горевала за него, когда тот исчез. И сегодня, Нильсин для себя решила, что эта семья тонет в горе и потерях уже слишком долго… и пора бы уже прекратить это безобразие, начав с малого и лёгкого, начав с их мамы…       — Элдрик, Элдрик… во имя Аркея, я думала, ты погиб… — сокрушалась она, материнские слёзы не переставали течь, пока она прижималась к фигуре своего сына. Столько лет прошло, с тех пор как она думала, что он мёртв. — Я думала ты погиб… — тяжело всхлипывала она, жалостно повторяя это, снова и снова.       Элдрик, ощущая горечь и вину в её словах не выдержал и обнял маму в ответ. Возможно он обмяк, но в данный момент, он хотел и готов был простить ей многое. Пускай и прощать, толком то было нечего, помимо её бездействия.       Это не она запирала его и избивала, каждый раз, когда он ослушивался приказов и выкармливал «ничтожеств». Это не она, заставляла его быть «образцом», и это не она, кто заставлял работать данмеров и аргониан в невыносимых условиях в порту. К тому же… она всегда беспокоилась о Нильсин и Фригге, не желая, чтобы они попали под горячую руку её супруга. За это, он ей даже был благодарен.       Единственный грех, что лежит на её душе, это измена её мужу. И с точки зрения Элдрика… Торбьорн наверняка на это напрашивался уже давно. Поэтому, кто-то из данмеров соблазнил его жену… он такое не одобряет, но благодаря этому он сейчас вообще существует. Хорошо это или плохо? Вопрос спорный и противоречивый, как и ситуация, в которой они оказались в данный момент.       Насколько же сложен этот проклятый мир. Почему всё не Белое и Чёрное? Почему всё не Ану и Падомай? Наверное тогда, всё бы потеряло смысл…       — Всё в порядке. Я не виню тебя. — он легонько погладил её по спине, чувствуя, как на душе ему самому становится легче. Странное чувство, но по интересному приятное, не было больше этой тяжести, словно ему кто-то давит на плечи.       Спустя несколько секунд, которые ощущались как полноценные минуты, Това отстранилась от него, постепенно приводя себя в порядок и успокаиваясь. Она ещё раз окинула взглядом своего сына. Мальчик… нет, он уже давно был не мальчиком.       Элдрик вырос и стал полноценным мужчиной… вдали от них. Боги, как она ненавидит себя за то, что пропустила такой важный момент в его жизни… — Ты… ты так вырос, жаль, что Фр- — она хотела продолжить, но осознав, что только что чуть не проговорилась о то-       — Я уже знаю… и мне жаль… мне действительно очень жаль. — печально вздохнув высказал он, удивляя Тову. — На самом деле, думаю мне тоже следует извиниться… — признался он, слова выходили из него тяжело. — Я эгоистично сбежал отсюда, не выдержав всего здешнего произвола. Оставив всё позади… и за это, мне очень жаль…       Това молча выслушала его, после чего, наконец-то решилась ответить. — Тогда это моя вина, я не справилась как мама… — заключила печально она, с тяжестью отводя свой взгляд, после чего сделала несколько шагов и вновь присела за столик. Элдрик хотел остановить её, но не нашёл в себе сил это сделать.       Мама всегда была той, с кем ему было трудно найти общий язык, но всё же… одно он знает точно. Её он точно не ненавидит.       — Кхм, Элди, присядь пожалуйста. — послышался голос Нильсин, напоминая, что она всё это время была в комнате, обычно в такие моменты кто-то бы смутился, но не в данной конкретной ситуации, у всех были свои мысли и тяжести на душе, чтобы обращать на это внимание.       А что касается, единственного сына Расколотых Щитов… то он, посмотрев по сторонам и убедившись в чём-то, подошёл поближе к столику и присел. Как ни странно, самого… ненавистного члена семейства здесь не было.       — Где… ОН? — холодно спросил довакин, пока его глаза буравили пустоту. Тове, аж на секунду стало не по себе… и Элдрик, увидев реакцию своей мамы, прекратил пугающие действия. — Я имею ввиду, где мой «отец»? — вздохнув и поубавив градус враждебности, ещё раз вопросил он.       — Скорее всего, ночует в таверне «Очаг и Свеча». — сухо ответила Нильсин, вспоминая, что это уже не первый раз. Впрочем, это было к лучшему… не было бы… фактора, который помешал Элдрику вновь встретиться со своей мамой и восстановить хоть какую-то «связь».       Нильсин печально вздохнула, понимая, что возможно, тот отец, которого она знала умер со смертью Фригги. Всё что от него осталось, это пьяный и сломленный мужчина, тень которого бродит по улицам Виндхельма, лишь изредка заходя домой. Вряд-ли возвращение Элдрика… исправит эту ситуацию. Как бы не случилось наоборот и чего пострашнее…       — Думаю, стоит начать этот разговор с того, что твоё возвращение сюда не навсегда, верно? — вновь подала голос Нильсин. — И думаю, что причину следует объяснить прямо сейчас, чтобы больше недоумений не возникало. — опустив брови договорила она.       Элдрик вздохнул, понимая что должен сделать. Раз уж они хотят этого, то пожалуйста. Он начал говорить, рассказывать, повествовать. Примерно тоже самое, что и делал вчера для Нильсин, но теперь всё это слушала ещё и Това. По хорошему, здесь должен был быть ещё и Торбьорн, но к сожалению или к счастью, старик слишком сильно напился в той таверне.       По завершению его рассказа, Това была в шоке, переваривая все подробности. Узнать, что её чудом вернувшийся сын, мало того, что пережил какие-только возможные испытания и трудности… так ещё и оказался драконорождённым… древним нордским героем из легенд. Ей не оставалось ничего, кроме как стыдливо отводить взгляд, всякий раз когда Элдрик смотрел на неё, понимая что мало что в этой жизни, она для него сделала.       — Fus. — крикнул легонько он в потолок, под конец, для демонстрации своей силы. Слово вышло также легко, как если бы он говорил на обычном языке, а прозрачная волна почти ничего не повредила, разве что сдула пыль с каменной поверхности. — Вот как-то так. — подытожил он, вдохнув воздуха.       — Ха, если хоть кто-то в этом городе узнает… — начала Нильсин, в её глазах читалась усталость.       — От головной боли будет не избавится. — закончил Элдрик. — Я знаю. Поэтому я надеюсь, что никто в этой комнате не проболтается об этом секрете, пока что. Я же могу рассчитывать на это, мама? — он посмотрел в её сторону, на что получил одобрительный и скромный кивок с её стороны. Удовлетворившись этим, он перевёл свой взгляд на Нильсин.       — Тогда, брат, тебе следует заявить, что ты вернулся, на публику. Но не афишировать драконорождённость. — заявила девушка. — Но думаю, с этим можно не торопится, так что раздумай хорошенько, над этим вопросом. Никто тебя не торопит. На этом данная встреча окончена. — объявила Нильсин. — Элдрик, можешь остаться на минутку, нужно кое о чём серьёзно поговорить. — в ответ, она увидела кивок с его стороны.       Това привстала из-за стола, инстинктивно понимая, что больше не нужна в этом зале. Но перед тем как уйти, она подошла к Элдрику, тот с нечитаемым выражением наблюдал за ней. — Я понимаю, что наверное сейчас, мне поздно быть матерью для тебя… но держи… в том доме жила Фригга. Я надеюсь, ты найдёшь этому хорошее применение. — тяжело вздохнув, его мама протянула ему ключ…       Элдрик, держа прямое лицо, взял его в руки, ощущая холод исходивший от него. — Спасибо… мама. — впервые, искренне поблагодарил он её, после чего Това развернулась и начала уходить, её тихие шаги удалялись, пока и вовсе полностью не исчезли.       Он последний раз окинул то место, в которое она удалилась, сокрушаясь, что вряд-ли он сможет помочь чем-то его маме. С тяжелым вздохом, он решил вернуться к разговору, который у него остался, с его старшей сестрой.       — Ну и, я так понимаю, сейчас будет что-то важное? — Элдрик вновь перевёл взгляд в сторону Нильсин. — Я весь во внимании. — выговорил он, наблюдая за тем, как его сестра собирается с силами, после чего… её лицо приняло очень холодный вид.       — Ты вчера спрашивал про Муири… Что ж, раз уж слухов ты не слышал, думаю мне следует тебе поведать… к чему привела эту семью, моя дружба с этой двуликой змеёй. — эти слова были выдавлены из неё с таким ядом и презрением, что Элдрик не мог поверить, что это сейчас сказал его родная старшая сестра.       — Что? — ошарашенно хлопал глазами он, не понимая такой резкой перемены в настроениях Нильсин. — Что такого сделала Муири? — вопросил он, прищуривая глаза от удивления.       — Что она сделала?! — этот вопрос вышел из неё на эмоциях, но взяв себя в руки, она продолжила более спокойным тоном. — Ха… думаю следует начать издали. Когда ты ушёл, Муири была мне единственной поддержкой и опорой, помимо Фригги. Но увы, всё хорошее когда-то заканчивается, и со смертью моей старшей сестры… эта дрянь показала себя во всей своей истинной красе. Ты же знаешь про Проклятье Эгиды? Нашу главную семейную реликвию?       Элдрик кивнул. Эту вещь он знает, получше любых других бессмысленных побрякушек и драгоценностей, которые он однажды топил в ледяном море, в знак тайного протеста против Главы Клана. Её охраняли как зеницу ока, иногда Торбьорн не позволял даже самому Элдрику к ней приближаться.       — Ну так вот, Муири украла его, при помощи своего «любовничка», предав доверие всей нашей семьи. Ты хоть представляешь, насколько глубокую рану она нанесла нашей маме? — пыл в речи Нильсин продолжал нарастать.       — После твоего исчезновения, Това, опечаленная и сломленная, стала видеть Муири как свою родную, пытаясь заглушить боль от твоей потери. А по итогу, эта дрянь лишь сильнее разбила ей сердце, своим жалким, мелочным и ничтожным предательством! — завершила она, под конец уже вовсю пылая от гнева, из-за тех воспоминаний и шрамов, которые Муири оставила у неё и этого семейства.       — Я… я даже не знаю, что сказать. — вздохнул Элдрик, не привыкший видеть свою сестру в таком яростном состоянии. — Разве вы не были лучшими подругами, из того что я помню? — вопросил он, стараясь понять мотив. Предавать семейство, которое тебя кормило, ради какой-то реликвии? Предавать свою единственную лучшую подругу? Даже для кого-то вроде Муири это… слишком… глупо?       — Ха… — выдохнула она, позволяя гневу сойти с её лица. — В том то и дело. Я задаю себе этот вопрос каждый божий день. Почему она так поступила? Какой даэдра сподвигнул её на это? Неужели те годы, что мы прожили вместе ничего для неё не стоили? Неужели наше доверие, наша забота для неё были лишь способом в нужный момент ударить нас в спину? — Нильсин отвела взгляд в сторону, печаль и непонимание читались в её опустошённом взгляде.       — И где сейчас Муири? — поинтересовался Элдрик.       — Мне-то откуда знать. Наверное, уже давно за пределами Скайрима. — фыркнула она. — Если у неё хватило наглости остаться в этих землях… то клянусь, я лично найду её и придушу… — грозно заявила Нильсин, сверкая глазами.       — Сестра из тебя плохая лгунья. Давай признаем это. — внезапно заявил бывший наследник Расколотых Щитов, чем удивил свою сестру.       — Чего? — подняла она брови, услышав от брата «глупость».       — Да с того, что ты вряд-ли будешь её душить. Мне она конечно никогда не нравилась, но вспоминая вас вместе, то вам вдвоём было довольно весело, по настоящему весело. Ты прямо сияла от счастья. Не думаю, что ты сама её в глубине души так сильно ненавидишь, как показываешь. Я всей ситуации конечно не знаю, потому заявлять уверенно не могу. — размышлял в открытую он.       — Возможно… возможно, ты прав, — вздохнула Нильсин. — Но это не отменяет того факта… что за гнусный поступок она совершила. — она опустила свои глаза. — Я п… я просто надеюсь, что у неё хотя бы был хороший мотив для этого… Иначе… иначе зачем она это сделала? — с невиданной ранее уязвимостью в своём тоне, сокрушалась девушка, на что Элдрик легонько улыбнулся. Его сестра всё же не изменилась так кардинально, как он боялся.       — Ладно, и к чему ты сейчас всё это хотела подвести? — решил наконец, обратиться к настоящей причине данного разговора, он.       — К тому, что если ты однажды вновь отправишься в странствия… то прошу, найди Муири… и узнай почему она это сделала. — с опечаленными и честными глазами вымолвила Нильсин. Эта просьба слегка удивила Элдрика. Он думал, что его сестра попросит вернуть реликвию.       — А что касается Проклятья Эгиды? Разве не для него ты всё это мне рассказывала? — поинтересовался с долей любопытства он. Нильсин конечно не была так помешана на семейных реликвиях, как остальные члены семейства, но всё же, он хотел для начала полностью её выслушать и узнать почему она не стремиться именно к Эгиде.       — Боги, Элдрик. Да кому не плевать на этот дряхлый железный молот? Им даже тигру черепушку не проломить. Кража настолько бессмысленна, что можно диву даться. Нет… я хочу знать, почему Муири это сделала. Почему она предала нас. Если в твоих странствиях, ты найдёшь Проклятье Эгиды, конечно будет неплохо, но это лишь символ, не более. Я хочу знать причину… — выдохнула под конец Нильсин.       — Что-то мне кажется, я оказал на тебя не очень положительное влияние в детстве. — усмехнулся Элдрик, приложив руку к подбородку, услышав её ответ. — Но мне нравится, что ты ценишь не безделушку, а твои дружеские отношения с той девушкой, пускай она и «предала» тебя.       — Хмф, ничего я не ценю. Она для меня, всё равно что мертва. — Нильсин надулась, скрещивая руки перед собой и отворачивая взгляд.       — Ага, верю. — заразительно улыбнулся Элдрик. — Да ладно, что-то мне подсказывает, что с в этой мутной истории всё обойдётся, и когда «прах рассеется», всё окажется простым недоразумением, вот увидишь. — решил подбодрить он.       — С каких это пор, ты смотришь на вещи так оптимистично, хм? — нахмурилась Нильсин, кривя улыбку.       — С тех самых пор, когда у меня в жизни вновь появилась моя лучшая старшая сестра. — ответил честно он, строя глупую физиономию, решая вспомнить свои самые ранние года.       — Хаха, боги я забыла, каким ты дураком был в детстве, ахахах… — не удержалась Нильсин и рассмеялась, наконец-то успокаиваясь. — Ах, то, как ты работаешь со словами и речью… — легонько подняла уголки своих губ Нильсин. — Удивительно, что ты заявился сюда без пары. Небось у многих девушек сердца украл. Ты хоть ту единственную нашёл~? — внезапно игриво спросила она, из-за чего вызвала… странную реакцию у Элдрика. Его лицо резко приняло серьёзное выражение, а сам он нахмурился.       — Я не хочу об этом говорить. — резко и бескомпромиссно отрезал он, чем удивил Нильсин. Особенно тем, что в детстве и подростковом возрасте, он любил помечтать о своей будущей любви. Её младший брат был обречённым романтиком.       Элдрик же, тяжело вздохнул, размышляя, стоит ли ему говорить сестре о… нет, лучше не стоит. Ну и что ему сказать? В чём признаться? В том что его изнасиловала данмерка-ассассинша Моранг Тонг, пока выполняла свой извращённый ритуал для Мефалы? Нет уж, этот секрет он унесёт с собой в могилу. И лично расскажет об этом Шору.       Признаться… возможно Ал- нет, всё, ему точно не нужно размышлять об этом больше. А потому, он решил перевести тему. — Нильсин, я пойду искать Торбьорна, если не найду… пойду в поместье Хьерим. Я конечно не хочу об этом сейчас спрашивать… но есть хоть какая-то зацепка на убийцу нашей сестры? — спросил он, самым что ни на есть серьёзным тоном.       — Мм. — Нильсин была застигнута врасплох этим вопросом, но быстро придя в себя, она сообщила лишь базовую информацию. — Единственное, что известно… так это то, что убийца и ублюдок это… некий «Мясник», орудует по ночам на пустынных улицах, изредка прокрадываясь в дома. — выдала Нильсин, не особо задумываясь… а после пришла в ужас. — Элдрик, подожди, что ты задумал? — нервно спросила она под конец, понимая что её брат решил что-то уж совсем… неладное.       — Я задумал то, что похоже, никто из здешних делать не собирается. Я заставлю этого «Мясника» пожалеть, что он родился на белый свет. — решительно и прямо заявил он. Наследнице Клана аж показалось, что у него глаза загорелись и заблестели. После чего, тот привстал. — Спасибо Нильсин, спасибо за всё. И передай маме… если она до сих пор не поняла… что я не держу на неё зла. Буду благодарен. — напоследок вымолвил он, разворачиваясь и идя в противоположную сторону.       — Постой! — выкрикнула она, из-за чего Элдрик остановился и повернул голову. — Прошу, будь осторожен… — напоследок с беспокойством выговорила Нильсин, на что её брат просто улыбнулся и кивнул, продолжая идти вперёд.       Сделав несколько шагов, оказавшись у выхода из поместья Расколотых Щитов, Элдрик решительно посмотрел на свои руки.       В ладонях он сжимал ключ, который ему дала Това. Возможно, именно из-за её действия, Элдрик лучше всего продвинется в этом направлении и поможет привнести хоть немного справедливости в этот поганый мир. Ради Фригги… Ради Нильсин… Ради проклятой семьи, ради Расколотых Щитов…       Дни «Мясника» сочтены.

***

Вечер.       Заметенные снегом улицы вечернего города оставляли желать лучшего, от унылости и серости данного места. Бесконечные стены, создавали лабиринты замка, выбраться из которых было проблематично. Всё было таким знакомым и в тоже время чужим. Проведя целый день, шастая по улицам, он лишь спустя долгое время пришёл к своей цели на другом конце города.       Торбьорна в таверне тоже не было. Скорее всего, этот старик либо в порту, либо ещё где-то. Может даже на рынке. В любом случае, Элдрик не собирается за ним бегать, как за маленьким ребёнком. Нильсин или Това ему всё расскажут, в случае чего. И если ему что-то не понравится, пфт, словно Элдрика это волнует.       Быть может после этого, он с ним и серьёзно побеседует. Чтобы не дай боги, Торбьорн опять не поставил идиота на охрану его сестры. Серьёзно, почему именно «Бронд», почему это неотёсанная наглая нордская морда? Да можно было хоть орка нанять, и тот был бы понадёжнее!       Хм, если так хорошенько подумать, а ведь есть у Элдрика кое-кто на примете, кто мог бы защитить его сестру, от всяких напастей в этом городе. Будь то «Мясник» или ещё кто.       И этот человек, как раз вместе с ним недавно прибыл в Виндхельм. Ралоф. Конечно просить об этом у белобрысого, после всего того, чем ему обязан Элдрик было бы не очень, но другого надёжного выбора нет.       Вот только идти в Королевский Дворец… у Элдрика, пока что, не было и малейшего желания. Ульфрик может его опознать, и у него могут начаться проблемы здесь, да и вряд-ли стража пропустит туда, если он только не применит один козырь. Нет, сначала… он разберётся с «Мясником», по крайней мере, попытается. Ведь пока, у него ноль зацепок и улик.       Периодически, на дорогах Виндхельма и центральных улицах, ему попадались патрули из одетых в синее блюстителей закона. В их разговорах проскакивали слушки, жалобы и прочая безделушка, никак не помогающая Элдрику в его проблемах. Обрывки их фраз, конечно…       — Говорят Дракон напал на Вайтран и почти сжёг всё там. Думаю у нас проблем с этим не будет. Стены то каменные.       — Виола Джордано любит совать свой нос не в свои дела. Всё никак не уймётся.       — Жаль, что у нас не хватает людей, дабы поймать Мясника… Столько красавиц уже загубил, ирод эдакий.       — Слушай, а может это я Довакин, просто я этого ещё не знаю?       — Эх, Сусанна такая красотка, думаю я ей признаюсь завтра!       — Не советую подходить к дому Аретино, говорят он проклят. — немногочисленная стража как обычно шаталась по городу, болтаясь и болтая без дела, распространяя какие только возможные бессмысленные слухи. Ах, к даэдра всё это.       Элдрик устал пытаться выяснить что-то, просто шатаясь по городу бесцельно, он идёт в Хьёрим. Узнав направление до «заброшенного особняка», он пошёл в самый дальний уголок Виндхельма, дабы добраться до этого места.       Придя, он увидел большой дом, соседствующий с другими на краю города, примыкающий прямо к стенам. В этом месте, по словам других, жила его почившая сестра… По всей видимости, она хотела переехать из старого дома Расколотых Щитов. Интересно почему? Возможно из-за его побега… ха… почему каждую новую деталь, что он узнаёт, отдаётся невероятной болью для него?       Элдрик, с тяжелым сердцем и грузом ответственности на плечах, решил начать именно отсюда. Как бы больно ему от этого не было. Благо, хоть его мама недвусмысленно разрешила ему сюда зайти, дав ключи.       Первое, что его встретило, как только он зашёл на участок… так это кровь на входной металлической двери. Отпечаток чей-то руки на ней. Зрелище наверное жуткое, от того не понятно, неужели никто это так и не убрал? Этому городу, что… настолько плевать на это?       Ладно, раз уж всем не до этого, тогда он просто обязан туда зайти и всё узнать. Настало время перевернуть это место вверх дном… Если здесь вообще есть что-то стоящее.

***

      Сусанна… Официантка была красивой. Очень красивой и доброй. Она станет следующей. Они все очень красивы, всегда… Молодые и ещё в самом расцвете сил… прямо… прямо как его любимая сестра когда-то.       Мужчина опустил свой взгляд, останавливая свой инструмент от дальнейшей работы. Звуки резьбы по голой плоти прекратились. Нотки меланхолии читались на его, до того безумных чертах, пока он разделывал и собирал остатки с предыдущей из его жертв.       Уже прошёл год, как… как его Люси… как его Люсиллы больше нет, не стало. Единственный свет в его жизни пропал… нет, он не пропал, не пропал, не пропал, не пропал! Он бывший ученик Коллегии Винтерхолда, маг, волшебник… но там… там нету знаний, которые ему так нужны. Некромантия там почти не изучается, какая досада, какая ДОСАДА!       Но ничего, ничего ничего… некромантия способна творить чудеса и поднимать мёртвых. Некромантия, способна на всё! Уж он то сможет, он то сумеет. Некромантия не просто наука, это божественное провидение, что приведёт Люси к спасению, а его к просветлению.       Пускай ему и приходится с нуля всё делать, как новичку. Собирать ошмётки с этих мёртвых девок, проводить ритуалы и читать заклинания… в надежде, вернуть ЕЁ. То проклятое поместье, пришлось покинуть. Его владелица… так сильно напоминала ему Люси, что он не удержался тогда… не удержался… из-за чего оставил много грязи на месте происшествия. Им должно быть в радость, стать частью чего-то великого.       Ах Фригга, почему ты не согласилась стать его сестрой, почему, почему, почему? Ты же была ближе всех к ней… подумаешь, что «Мясник» вырезал куски твоей плоти и заставил кричать в агонии? Это же пустяки, важны семейные узы… слишком важны, дабы обращать внимание на такую тривиальность.       Слезы покатились по окровавленным щекам Имперца, пока запах разложения не ударил ему в ноздри и не заставил поморщиться. Это место было не настолько удобным и практичным укрытием, как Хьерим, однако здесь его никто не потревожит… и не прервёт его незаконченную работу.       Его пьесу. Его долгую и кропотливую работу. Пускай весь Виндхельм утонет в крови, но он вернёт свою сестру… обязательно, обязательно… обязательно… вернёт её. Ведь осталось совсем немного.       Безумец с омерзительным и животным блеском в глаза, с новым энтузиазмом продолжил читать мантру, вычёркивая символы, руны, иероглифы. Древние знания и артефакты, вокруг одного мёртвого тела… вокруг мумии его родной кровинки… вокруг давно мёртвого тела его любимой Люси…

***

      Не даром в это место вход строго воспрещён. И никто, кроме владельца ключа или управителя зайти сюда не может. Из-за отсутствия людей, по причине гражданской войны, расследования никто не проводит, а стражники заняты фиг пойми чем. И всё оставили так, как и было.       Застывшая кровь и густой воздух. Пустые и мёртвые стены. Отсутствие хоть какой-либо мебели, кроме парочки разбросанных стульев в главном зале. Этот дом был пуст, прямо как сердце Элдрика, пока он находился в этом месте. В этом проклятом месте, в котором когда-то жила его сестра.       Печаль сменялась злобой, которая перерастала в грусть, потом перерождаясь как гнев и ярость, утихая в меланхолию и горечь. Винегрет и Компот из негативных чувств окружал его, но несмотря на это… несмотря на эту боль в сердце, он с холодным и решительным взглядом шагал вперёд, исследуя помещение.       Это место было чьим-то убежищем. Не трудно было понять. Но даже так…       Везде было сыро, и царил бардак. Разбросанные кастрюли внизу, кровавое пятно на стене и сундук рядом. На втором этаже, на бок перевёрнутые кровати, давно затушенные свечи… истлевшие угольки в камине. Тусклый и прозрачный свет луны, проникающий сквозь окна, украшая всё в синеватые оттенки… Лишь одна мысль сокрушала его разум сильнее других.

Непрожитая жизнь его сестры.

      Это место слишком сильно давит на него. Всматриваясь в детали, ему иной раз хочется уйти отсюда. Но идя вглубь, он всё больше и больше укрепляет свой разум, что сейчас больше похож на закалённую сталь. Отбросив эмоции в сторону, превратившись в холодную машину… он забрёл в крайнюю комнату.       В ней уже было намного больше полезного. Тумбочки, шкафы, светильники и прочая утварь. На полках лежали какие-то письма, с рассылками о том, что «Мясник на Свободе!»

Остерегайтесь Мясника!

Этот душегуб бродит по улицам Виндхельма и забирает самых наших молодых дам!

В смутные времена в людях вскрываются страшнейшие пороки, не становитесь следующей жертвой!

Заметив что-либо подозрительное, обращайтесь к Виоле Джордано.

      Имя «Виола Джордано» ему знакомо. Во первых, он знает, что это одна из подруг его матери… и что в детстве он её недолюбливал. А во вторых, стражники уже говорили о ней, и о том, как она всех их доведёт до белого колена, с вечными расспросами и сованием носа не в своё дело.       К ней он ещё подойдёт, но пока довакин продолжил разбираться в местном хламе. В одном из сундуков, Элдрик нашёл потёртый дневник, но на нём вообще не было записей. Полная ерунда. Также здесь лежал инструмент для бальзамирования. Отвратительная штука. Такой скорее всего пользуется кто-то из тех, кто работает с мёртвыми.       В тумбочке, под слоем из листовок о «Мяснике» лежал странный амулет, с изображением черепа. Пахнет некромантией и тёмной магией, если спросить у суеверного норда, впрочем… это наверное не так уж и далеко от истины. Любой обыватель подумает о некромантии, если увидит череп. Эти два слова практически синонимы.       На этом… в этой комнате всё… нет, серьёзно. Больше здесь ничего не было. Только тупые листовки, странный амулет и куча мебели. Элдрик в фрустрации уселся на ближайший стул, что едва не развалился. В этом месте не было более ничего… и как он с таким маленьким набором всего, должен хоть что-то узнать?       Немногочисленные улики указывают либо на того, кто имеет дела с мёртвыми, то есть с жрецом Аркея (инструменты бальзамирования), что работает у кладбища, либо на придворного мага (странный амулет), если он конечно занимается некромантией. Разброс в два человека это уже больше чем один.       Элдрик привстал со стула и походил вокруг комнаты, наворачивая круги и раздумывая. Собирая мысли в кучу. В Виндхельме существует некий «Мясник», жертвами которого становятся молодые и красивые девушки, которые почему-то бродят по ночам, несмотря на опасность. Некоторые из них… Куртизанки? Возможно.       Это он узнал по слухам от стражи и из листовок Виолы. Установить наблюдение за всеми привлекательными девушками в Виндхельме он не может, он один человек, а то, как мыслит преступник ему не совсем понятно. Ведь он убивал не только их, он убивал и других девушек.       А ещё… разве этот шкаф не должен стоять в другом месте? Кто вообще ставит его прямо у входа в комнату? Что-то тут нечисто. Элдрик только сейчас заметил это, погруженный в свои мысли. Вдохнув воздуха, он взял в свои руки меч… и открыл шкаф. Внутри ничего не было. Ни одежды, ни вешалок, ничего.       Постучав по деревянной спинке, Элдрик услышал глухой звук, что раздался с этой и другой стороны… стоп, с другой? В следующую секунду, задняя дверь шкафа со скрипом разъехалась, открывая тайное углубление…       — Да вы издеваетесь, я что, в какой-то второсортной книге? — вопросил хмуро Элдрик, видя «тайный проход», что не сулил ничего хорошего. И сразу же после этого, в его нос ударил омерзительный и едкий запах разлагающейся плоти.       Прикрывая нос и проклиная себя, он прошёл вперёд… и пришёл в ошеломление, увидев то, что перед ним стояло. Алтарь… настоящий мать его алтарь, а на нём и под ним, человеческие окровавленные кости. Если раньше он сомневался, то теперь он уверен… здесь орудует некромант. Вот только кто? Кто именно некромант?       Элдрик прошёл вперёд, собирая всё что только мог, записки, журналы, рецепты… всё, что могло пригодится в качестве улик. Ему попался один из дневников… написанный едва разборчивым почерком.

17 СуХОжИлий И РазЗЗличных свСязок 173 фрагм? Г; та косССттей для сб ((;! орки ок. 4 вёдер кр№! ови (нордск*я предпочтителней) 6 ложек КОсНтРого мозга (не более? из одНного бЕдраА) 12 ЯрДов ПлОти (до кройки)

волШба По Звёздам на к:"раю л%едяНОГо Ума. сЛеди За оГГнями, Где танцТуют ЖДуши, ООткрывая вВремЕя, кОгдА? ож*! вит исКРра, когд*а тл*н соед*иня: ют умелы%е ру*ки.

      Кто бы это не писал, он явно торопился или был… в нетрезвом состоянии ума. В любом случае, даже смотреть на это больно. Это насилие над почерком и языком. Убийца либо шифруется, либо в своём безумии, улетел далеко и надолго. Возможно даже Шеогорат бы восхитился.       — Проклятье и это всё? — вымолвил Элдрик, не находя больше ничего, что стоило бы его внимания. Похоже, ему придётся работать с тем, что есть.       Нужно посетить Зал Мёртвых, найти Виолу Джордано, поговорить со стражей… и, что больше всего ему не нравится, переться в дворец Ярла… из-за довольно понятной причины.       Элдрик ещё раз оглянулся, и заметил кое-что в краю этой потайной комнаты. У стены… у углового места… кровью было выцарапано на стене…

Помогите

      Смотря на эту надпись… ему становилось всё хуже и хуже, пока тошнотворное ощущение постепенно подбиралась к его горлу. А ещё больше от того, что его разум уже скорее всего догадался… кто её оставил… и с каким отчаянием она оставила этот крик о помощи… Слёзы вновь полились из глаз Элдрика…       Будь он проклят, если позволит мяснику прожить хоть ещё один день припеваючи в этом поганом мире. Нет… хватит полумер. Хватит сдерживаться и поддаваться сомнениям. Странный амулет, похожий на амулет кого-то, кто будет заниматься некромантией, у него в руках, единственный кто может понять, что это за вещь, кто лучше всего разберётся, так это придворный маг… И если он так и не сменился, то им является Вунферт Неживой.       И если он, окажется тем человеком, что это сотворил с его сестрой… Держите Элдрика все Даэдра и Боги разом, потому что они не удержат его.       Нужно идти в Королевский Дворец. В лабораторию волшебника… Даже если придётся пройти сквозь самого Ульфрика Буревестника и его Братьев Бури!