Trick or Treat?

— Юонг! — Юми?! Я тебя не узнала, — улыбается подруга и с нескрываемым восторгом осматривает костюм. — Ты… вообще кто? — М-м-м… может, так поймешь? — Юми преподносит к лицу бело-красную маску, и Юонг тут же щелкает пальцами. — Кицунэ, — кивает Юонг и обходит Юми со всех сторон, касаясь нежно-розового кимоно. — Ты даже гэта надела. Тебе удобно? — Вчера весь день ходила в них по дому, — улыбается и поправляет спадавшее с плеч кимоно. — А ты… даже не парилась? Юонг машет рукой и смотрит на своё отражение в зеркале, где практически ничего нельзя разглядеть. Тусклое освещение и диско-шар, пускающий хаотичную паутину вспышек по стенам, вынуждали танцующую толпу сливаться с окружением, превращая просторную гостиную дома Юми и Уилбура в пчелиный улей. Но Юонг и так знает, что цепляет внимание. Густые волосы собраны на голове в шиньон, закрепляясь пинё с золотой головой дракона. Национальный ханбок, состоящий из чогори цвета слоновой кости и лиловой юбки чхима. Вечерний макияж, подчеркивающий её губы и кошачьи глаза. Древесный, амбровый аромат лишь дополняет образ Юонг. Юми сравнивает своё кимоно с ханбоком подруги, которое казалось менее традиционным и более… свежим, легким. Всё-таки, она хотела повторить образ кицунэ, а не японки. Волосы собраны в гульку, несколько прядей обрамляли лицо, открытая шея и ключица украшены тоненькой, золотой цепочкой с кулоном в форме сердца, подаренным Уилбуром. В одной руке – маска мифической лисицы, в другой – веер. Наверное, из всех приглашенным гостей, лишь Юми и Юонг носили национальные наряды, выделяясь из толпы. — Зачем париться? Больше всего мне хотелось встретиться с тобой, — улыбается подруга и подходит ближе, обнимая Юми за локоть. — Всё-таки, я почти год не видела тебя! Почему остальных не пригласила? — Не знаю. Юми знает, просто не готова признаваться Юонг, что она чуть ли не единственная подруга, кому можно доверять. Их связывает не только похищение. Всё-таки, Юонг – та, кто сидела рядом с Юми на кафельном полу; та, кому пришла идея подслушать разговор; та, кто в первые секунды шока дала дельный совет. — Не боишься, что они все обидятся? — Чего им обижаться? Они меня тоже не приглашают, — хмурится Юми, всматриваясь в безликую толпу. — К тому же, Уилбур познакомил меня с таким количеством людей, что… — …что у тебя появились новые друзья, — ухмыляется Юонг, всё еще прижимаясь к подруге. — Возможно. — Ладно-ладно. Я тебя не осуждаю. Всё-таки, главное, что ты выбрала меня, — хихикает Юонг. — А не какого-нибудь придурка Джунсока. Кстати, Джейк переезжает в Германию. Отец хочет, чтобы он вел дело в Европе. — Не то, чтобы меня это интересует… — скептически кривится Юми. — Да, знаю, но это я к тому, что не ты одна свалила. Лиззи в очередной раз сделала пластику… сиськи теперь размера двадцатого. Юми прыскает от смеха. — Такие бывают? — Но они огромные! — распахнув глаза, уверяет Юонг и руками демонстрирует на себе нечеловечески огромную грудь. — Во-о-от такие! — Невозможно. — У меня нет фотографии, но они действительно огромные. — Зачем? У неё же и так нормальный размер… — У неё похожая проблема, как у тебя, — Юонг машет рукой и закатывает глаза. — Папаша что-то себе надумал. Хочет выдать её замуж, и… и тот мужик, за кого её хотят выдать замуж – подарил ей сиськи. — Боже, что ты вообще… — Оплатил операцию. Насколько я помню, он какой-то старый извращенец, — хмурится Юонг, скрещивая руки на груди. — Кто-то из вышки. — У меня не “похожая проблема”, — фыркает Юми. — Отец хотел обезопасить меня, и мой муж – нормальный парень. — Да, тебе очень повезло с Уилбуром. Кстати, а где он вообще? — Юонг приподнимается на носочки, но ей это не особо помогает. — Он… он вообще надел костюм? — Да. Он… вроде, Патрика Бейтманта, из “Американского психопата”. — То есть, он должен быть в… обычном костюме-тройке? — кривится Юонг, явно не очень довольная выбором. — Дождевой плащ сверху, искусственная кровь на лице и топор. Волосы еще зализанные, — вспоминает Юми. — Скукота. Помню его занудой… таким и остался. Попсовый хит неожиданно меняется на жгучую электронику, с которой обычно у Юми идет кровь из ушей, но вся толпа одобрительно свистит и завывает. Юонг входит в их счет. Она восторженно хлопает в ладоши и прыгает на месте, пища что-то о “любимой песне”. Не предупреждая, она хватает Юми за руку и тянет на танцпол, но тут же останавливается, когда её останавливают. — Ты не хочешь?! — Обувь не подходящая… — Так сними! Ты что! Ну нельзя такое пропускать! — Прости. Веселись. Я буду возле бара, — улыбается Юми и указывает на противоположный уголок гостиной. — Хорошо? — Как скажешь… Уилбур тебя занудством явно заразил, — фыркает Юонг и, танцуя, исчезает среди толпы. Юми вообще не фанат такого… шума. Уилбур не скромничал, когда начал рассылать приглашения на вечеринку в честь Хэллоуина, так что найти укромный уголок практически невозможно. Везде люди. Юми уверена, что горничным на утро придется несладко – рассыпанная травка на диванах, следы кокаина на журнальных столиках, заляпанные алкоголем ковры и, вполне возможно, использованные презервативы. Хорошо, что Уилбур в принципе не требовал от Юми активного участия. Он вообще оказался не то, что неплохим, но прекрасным парнем. Уилбур был так же заинтересован в браке, как и сама Юми. Вежливый, спокойный, рассудительный и флегматичный. За целый год у них даже секса не было, и на то есть свои причины. У Уилбура уже давно есть женщина на стороне, с которой он встречается раз в неделю в тайне от своего отца. В первую ночь он признался Юми, что у него есть та, в кого он бесконечно сильно влюблен, но с кем отец запрещает ему видеться и, уж тем более, заключать брак. Юми – своеобразное прикрытие, лишь бы от Уилбура отстали, в особенности от его возлюбленной. Он даже предлагал познакомить Юми с кем-то из своих друзей, ведь он прекрасно понимал потребность женщины как в сексе, так и в мужском тепле. Уилбур знал ситуацию своей жены. Не до конца, но знал. Он был не против, появись у неё кто-то. Но Юми не могла. Она отказывала, ведь… всё еще ждала. Возможно, зря. Прошел год. Целый год, а от них ничего не слышно. Отец всё еще их не нашел. Никто не может их найти. Юми просила помощи у Уилбура, но даже его связи не могут отыскать хотя бы следы её бывших телохранителей. Где они? Может, они сменили имена и улетели на острова? Может, их нанял кто-то другой? Может... может, нашли себе женщин, создали семью и решили больше никогда не возвращаться в опасный мир смерти и убийств? Может, у них уже кто-то был? Но они обещали. Если они пообещали, значит, она их увидит. Юми всегда любила кормить себя фантазиями… Неожиданно врезается в кого-то. Маска почти падает с лица, но Юми накрывает её ладонью, не позволяя сползти ниже. Так задумалась, что, по дороге к бару, запуталась в толпе. Хочет извиниться, но слова застревают в глотке, когда она поднимает взгляд. Традиционно, дети надевают маски на Хэллоуин, чтобы уберечь себя от злых духов, но… …но почему-то Юми чувствует себя ничтожно уязвимой даже с маской кицунэ, плотно прижатой к лицу, когда смотрит на двух высоких мужчин, в образах Гоуст-фэйса из фильма “Крик” и Майкла Майерса из фильма “Хэллоуин”. Два маньяка из двух разных кинофраншиз, которые Юми смотрела когда-то в детстве вместе со своими телохранителями. Тогда, она не спала всю ночь. Тогда, она решила для себя, что больше никогда не будет смотреть ужастики перед сном. Тогда, у неё были Тэхен и Чонгук. Мужчина с белой, вытянутой маской Гоуст-фэйса молча смотрел на Юми своими пустыми глазницами. Застывший крик отчаяния; лицо, вызывающее и страх, и жалость. Вместо длинного балахона, как в фильме, на нём черная обтягивающая футболка, подчеркивающая его крупную, мускулистую фигуру, и обыкновенные, широкие джинсы с кожаным поясом. Ладони спрятаны в карманах, стойка расслабленная, несколько сгорбленная. Второй же, с маской Майкла Майерса, идеально повторял образ убийцы из “Хэллоуина”. Тот же комбинезон, тот же лишенный эмоций взгляд куклы. Бесчувственное оболочка, внушающая ужас, прямо как в детстве. Он стоял с выпрямленной спиной, держа в руках нож. Настоящий? Искусственный? Майкл Майерс казался более напряженным, более… сосредоточенным и внимательным, в отличие от Гоуст-фэйса. Юми нервно сглатывает и хочет сделать шаг назад, но их окружает толпа. Где-то здесь есть и Юонг. Она бы, наверное, в отличие от своей подруги, ощутила бы тот самый прилив адреналина, жажду быть зажатой и похищенной. Но Юми хочет уйти. Почему она так боится? Она ведь продолжает тренировки, она ведь знает столько приёмов, столько ударов и техник, но… но Гоуст-фэйс и Майкл Майерс отбрасывают её в ту самую ночь, когда она пряталась под одеялом и старательно считала овечек в надежде уснуть. Незнакомцы молчат, но и не дают пройти. Юми вынуждена развернуться. Они не идут следом. Юми проверяет, периодически оглядываясь, но сверкающие лампы, прыгающие люди и вездесущая музыка лишают возможности сфокусироваться. Ускоряет шаг и выходит к бару, где можно выдохнуть, где больше света, и где бармен с улыбкой смотрит на неё, узнавая в кицунэ хозяйку. — Чего желаете? — …безалкогольное что-то. Колу, пожалуйста. — Вы уверены? — Да, — кивает и вновь оглядывается. — Как пожелаете. Юми кладет веер на барную стойку, чуть приподнимает маску, чтобы втянуть колу через трубочку. Пузырьки вынуждают немного скривиться и прокашляться, но карамельная сладость бодрит. Лучше не употреблять алкоголь. Лучше вообще уйти отсюда. — Боже, это было так классно! — Юонг настолько внезапно выпрыгивает из толпы, что Юми почти давится. Она хлопает ладонями о барную стойку. — Я хочу себе этого диджея! — Спроси у Уилбура… это его друг, кажется, — пытаясь звучать всё так же безразлично, отвечает Юми. — На День Рождения, он – мой. Мне Апероль, пожалуйста! — с широкой, даже счастливой улыбкой просит у бармена Юонг и садится рядом. — Фух, класс. Я рада, что я приехала. — Я тоже очень рада, — кивает Юми, чувствуя, как расслабляется рядом с подругой. — Да? По тебе не скажешь, — фыркает Юонг. — Как у вас вообще с Уилбуром, м? Я слышала, у него кто-то есть… Юми вздрагивает, приподнимает маску и несколько испуганно смотрит на подругу. Та явно удивлена реакцией. — Что? Как?! Где ты услышала?! — Серьезно?! Я просто наугад сказала, — Юонг хихикает и делает несколько глотков Апероля. — Так, что, у него кто-то есть? — Да. Только не говори никому, хорошо? — хмурится Юми, оглядываясь по сторонам, но всем, конечно же, плевать на девичье шушуканье. — Никто не должен знать. Для всех, мы – счастливая пара. Если кто-то узнает, что Уилбур спит с кем-то на стороне, то его отец придет в бешенство, — Юми тяжело вздыхает, устало трет виски и мотает головой. — Неизвестно, что он вообще сделает. Он ведь хочет внуков, а ему нужны внуки только от меня… девушки “благородных кровей”. — Фу. Дети, — с отвращением морщится Юонг. — Хорошо, что мой папаша пока не требует. Как твой папа, кстати? Юми смотрит в стакан с колой, делает несколько глотков. — Он звонит мне раз в месяц, но я… — Злишься на него? Ненавидишь? — Да. Нет. Не знаю, — цыкает Юми, подпирая голову рукой и смотря на бутылки алкоголя за барной стойкой. — Мне не нравится с ним общаться после того, что он сделал. То есть… да, мне повезло, что Уилбур – нормальный, но если бы он был ненормальным? Отец бы как-то среагировал? — Перестань, — Юонг шутливо толкает подругу в плечо. — Он же хотел как лучше. Так и получилось. Тебя никто не трогает. Никто не знает, как к тебе подобраться… в Сингапуре лучше, чем в Корее. — Возможно. Юми болезненно хмурится, бесцельно мешая трубочкой колу. Громкая музыка, крики, разговоры, смех; запах алкоголя, наркотиков; без конца и края крутящийся диско-шар. Вокруг столько веселья. Но при упоминании её родного дома, на душе скребут кошки. Сингапур – безопасный для Юми город. Но она хочет туда, в Корею. Она хочет… — Скучаешь по ним? Юми вздрагивает и старается не казаться шокированной. Не смотрит на Юонг, не спрашивает, о ком она. В груди неприятно сжимает. — Да, — выдыхая, почти шепчет Юми и поднимает взгляд на подругу. — Ты… что-то слышала о них? — Ничего, — она мотает головой, хмурясь ни то от злости, но от удивления. — Никто из нас не слышал. Ни мой отец, ни Лиззи, ни Джунсок с Джейком… никто. Не представляю, где они. Но шума перед уходом наделали. Юми тяжело вздыхает, утыкаясь лицом в ладони. Каждый раз, когда она вспоминает телохранителей, когда она думает о той ночи, когда в ушах эхом раздаются их голоса, их… стоны – всё теряет краски. Как бы хорошо Уилбур ни вёл себя с Юми, как бы безопасно она ни ощущала себя в Сингапуре, как бы беззаботно она ни жила – Юми скучает по Тэхену с Чонгуком. Она не там и не с тем, с кем хотелось бы. — Я бы всё отдала, лишь бы увидеться с ними, — признается ни то самой себе, ни то Юонг, убирая руки с лица. Подруга ухмыляется, но никак не комментирует. Возможно, она о чем-то догадалась, но Юонг должна помнить, что Юми говорила ей за бильярдом. Она слишком сильно дорожила и дорожит своими телохранителями. — Не хочешь кого-то подцепить? — вдруг предлагает Юонг и разворачивается лицом к толпе. — Расслабиться? Забыться? Раз уж у вас с Уилбуром свободные отношения… Идея ужасная, но… но что-то в этом есть. У Юми год не было секса. Возможно, отдайся она незнакомцу, то ей станет легче? Тяжело вздохнув, поворачивается на стуле, осматривая толпу. Столько костюмов, столько образов, столько людей. Выбор безумно широкий. Зная большинство знакомых и друзей Уилбура, они не будут против по-пьяни провести ночь. — Некоторых лиц я даже не вижу. — Так это самое классное, — улыбается Юонг и опускает маску кицунэ обратно на лицо Юми. — Никто не знает тебя, и ты не знаешь никого. Вы спите и расходитесь. Я уже так делала, — она ухмыляется, игриво подмигивает и вновь смотрит на толпу. — Мне нравится вон тот, который в костюме чумного доктора. А еще вон тот, который с клыками… — Дракула? — Точно! Да! А тебе? Юми кривит губами, сканируя помещение. Взгляд случайно цепляет Гоуст-фэйса и Майкла Майерса. Они стояли совсем недалеко, возле лестницы, что вела на второй этаж. Их окружила толпа из пяти девушек – одна в костюме ангела, вторая в костюме дьявола, третья была ведьмочкой, а четвертая и пятая – близнецами из фильма “Сияние”. Они в открытую заигрывали, по-пьяни лапали мышцы Гоуст-фэйса и пытались выхватить нож у Майкла Майерса. Неизвестно, говорили ли им что-то мужчины или нет. Но судя по тому, как они пытались держать расстояние, им не приносило удовольствия женское внимание. — А, понимаю, — вдруг говорит Юонг, широко ухмыляясь. Юми хмурится, вопросительно смотря на подругу, которая уставилась в ту же точку, на тех же мужчин в образах маньяков-убийц. — Нет, я… мне они не нравятся, — возмущается Юми, сглатывая. Нужно срочно кого-то выцепить. — Вот тот парень, в костюме Нео из “Матрицы”. Тот мне нравится. — О, да! Классный прикид. Мне нравится кожаный плащ. — И очки. — И очки, — кивает Юонг. — Высокий такой. А как тебе во-о-он тот? На втором этаже. — Нет. Я не фанат Гарри Поттера. — Да, детский сад какой-то, — Юонг тяжело вздыхает, допивает коктейль до конца и соскакивает со стула. — Всё-таки, я к чумному доктору. А ты подумай. Может, повезет, и сразу двоих завлечешь? — она ухмыляется, вновь поглядывая на Гоуст-фэйса с Майклом Майерсом, но Юми тут же мотает головой. — Да они пугают меня… Юонг смеется и обнимает подругу. — Ты такая смешная, — она нежно целует в щечку и отпускает. — Увидимся. Я не долго… — Удачи, — фыркает Юми, наблюдая, как Юонг продвигается к парню в костюме чумного доктора и как поразительно быстро она утаскивает его за собой на второй этаж. Нужно было взять у неё мастер-класс. Юми не сможет с той же легкостью словить добычу, к тому же на трезвую голову. Мысли о том, чтобы заигрывать с кем-то, кокетничать и приставать – очень утомляют. Но секса хочется. Парень в костюме Нео, вроде, не занят. Он танцевал, наслаждаясь музыкой, и по большей части крутился с парнями. Будет обидно, если он окажется геем. А если просто подойти и попросить напрямую? Вдруг сработает? Юми нечего терять. Поправив маску кицунэ, спрыгивает с барного стула и двигается вглубь толпы. Протискиваясь сквозь прыгающих и шатающихся со стороны в сторону людей, Юми старается не потерять ориентир, надеясь, что Нео не решил резко удалиться в туалет или выйти на перекур. Но путь вновь преграждают они. Какого хрена? Они, что, следят за ней? Гоуст-Фэйс с Майклом Майерсом стоят перед Юми. Молчат. Может, их вообще не приглашали? Вдруг они действительно убийцы? Юми сглатывает, стараясь понять, как в такой толпе, где нет ни одного трезвого человека, она сможет спастись? Гоуст-фэйс пальцами манит к себе и затем разворачивается вместе с Майклом Майерсом. Они хотят, чтобы она шла за ними? По крайней мере, они не схватили её за руку и не пригрозили ножом. Он же точно ненастоящий, да? Может, они действительно хотят переспать с ней? С женой Уилбура? А вдруг это он их подослал? Заплатил? Боже, столько вариантов. Юми старается не теряться в предположениях и решает, всё же, пойти за ними. Юонг права – если повезет, то сможет переспать сразу с двумя. Как показал опыт, тройники ничем не хуже классического секса вдвоем. Они ведут её в коридор, к комнатам. Молчат, но и Юми не задает вопросов. Глубоко в душе что-то вынуждало следовать за ними, вынуждало не останавливаться, но что? Разве она может им доверять? Они ведь вызывают у неё мороз по коже и желание спрятаться под одеялом. Она действует противоестественно. Юми понимает, что её интуиция – дерьмо, когда Гоуст-Фэйс зажимает ей рот и затаскивает в туалет, а Майкл Майерс заходит следом, закрывая дверь на замок. Блять. Не паникуй. Не паникуй! Соберись! Чему тебя учили? Чему тебя учили Тэхен с Чонгуком?! Вдох. Выдох. Юми старается вырваться, но хватка Гоуст-фэйса слишком сильная. Всё становится еще хуже, когда Майкл Майерс вытаскивает из корзины с нижним бельем тугую веревку и начинает обматывать ноги, руки… всё, лишь бы полностью обездвижить Юми. Значит, они готовились к этому?! Что это за приколы?! Юми мычит, дергается, пытается кричать, но её всё равно никто не слышит. Музыка настолько громкая, что даже здесь, в туалете для гостей, стены и пол вибрируют. Люди не понимают, люди пьяные и обдолбанные, и никто не придет на помощь. Юми тяжело дышит, понимая, что у неё сейчас будет истерика. Тело бросило в жар, руки дрожали… неужели её похищают?! Рука меняется на серую изоленту. Юми мотает головой, всё еще дергается в тщетных попытках выбраться из захвата, разорвать веревку… но узлы настолько тугие, что она не может пальцем двинуть. Они связали ей ноги у щиколоток и колен. Руки завели за спину, обводя веревкой вокруг туловища и грудной клетки. Ладонь к ладони, кисть к кисти… Юми чувствует себя мясным рулетом. Что делать?! Майкл Майерс выходит из туалета и оглядывается по сторонам, проверяя, нет ли посторонних. Он сигналит Гоуст-фэйсу, и тот, закинув Юми на плечо с поразительной легкостью, выходит следом. Они покидают дом через черный вход, о котором знает лишь прислуга. Они пробираются через задний двор, сад, соседний лес. Юми всё еще дергается, всё еще мычит сквозь изоленту, чувствуя, как с глаз капают слезы. Страшно. Так страшно, что она не может даже сосредоточиться, не может сложить план. Как и рассказывала Юонг. Как бы её не тренировали – она всё еще слабая, она всё еще девушка, которая не может взять эмоции под контроль. Юми сама виновата. Не нужно было за ними идти! Зачем? Почему? Они ведь не зря вызывали у неё страх! Не зря она почувствовала холодок по позвоночнику! Что делать? Что делать?! Слышно, как машину снимают с сигнализации. Открывается дверь. Гоуст-фэйс кидает её на задние сиденья. Закрывает дверь с хлопком и садится на переднее пассажирское. За рулем – Майкл Майерс. Они заводят машину и не обращают внимания на мычание и жалкие попытки Юми выбить ногами дверь. Она даже не заметила, когда с неё слетела обувь, когда она потеряла маску. Какая же она жалкая слюнтяйка. Если бы Тэхен с Чонгуком были здесь, они бы точно сказали что-то типа… — Какой была слабачкой, такой и осталась? Да, Принцесса? — Тренировки тебя ничему не научили, я так понимаю. Юми хмурится. Это не её воображение. Это действительно их голоса. Она медленно поворачивает голову в сторону похитителей и замечает, как на неё смотрит ухмыляющийся Тэхен, подняв маску Гоуст-фэйса, и видит осуждающий взгляд Чонгука через зеркало заднего вида с маской Майкла Майерса на голове. Должно быть, ей что-то подсыпали в кока-колу, иначе… Какого черта?! Какого, блять, черта?! Юми хмурится. Возмущенный крик превращается в неразборчивое мычание. Сердце отбивает радостный ритм, что она видит своих телохранителей живыми и реальными, но злость… нет, ярость охватывает с головы до пят. Всё тело покрывается мурашками, она практически задыхается, мотает головой и смотрит в потолок машины, стараясь не обращать внимание на смех Чонгука с Тэхеном. Они ничего не говорят. Куда они едут? Куда они везут её? Они разве не понимают, что как только Уилбур обнаружит пропажу, он задействует всех, кто только у него и его отца есть, лишь бы найти Юми?! Придурки. Мудаки. Сволочи! Сволочи, по которым Юми так соскучилась. Она сейчас разорвется от окутавших её чувств и сверкающих эмоций. — Ты, наверное, хочешь знать, да, где мы пропадали? — ухмыляясь, спрашивает Тэхен. — И почему нас так долго не было? Юми закатывает глаза, тяжело вздыхает и с упреком смотрит на своих бывших телохранителей. — Нам пришлось залечь на дно, Принцесса. — Твой отец отправил нас на поиски человека, известного тебе под инициалом “А”, — объясняет Чонгук, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. — Мы работали над тем, чтобы словить его. Мы говорили твоему отцу, что нам нужно больше людей. — Но он отказывал. Старый, блять, мудак, — скрещивая руки на груди, ругается Тэхен. — Говорил, что мы сами справимся. И мы начали понимать, что тут что-то нечисто. — Незнакомые нам наёмники, угрозы, сложные миссии и… — Нет, не сложные, — саркастично фыркает Тэхен. — Говори, как есть. Смертельные миссии, откуда живыми, блять, не возвращаются. — В общем, мы поняли, что твой отец хочет от нас избавиться. По-умному избавиться. Да, он мог нас убить, — Чонгук небрежно жмет плечами и плавно тормозит. То, как аккуратно он вел машину, не осталось без внимания Юми – он старался ехать так, чтобы её не кидало по всему салону. — Да, он мог вызвать нас к себе в офис и прострелить головы. Но тогда бы кровь была на его руках. — А он знает, как ты к нам привязана, — скалится Тэхен, поглядывая на Юми. — Его это и бесило. — Бесило и пугало. Скажи он тебе, что мы мертвы, что он убил нас – ты бы поменяла своё отношение к нему. — Да, он заставил тебя выйти замуж за этого сопляка Уилбура. Но ты думаешь, что он думал о твоей личной безопасности, так? — Тэхен смотрит на Юми в полуобороте, и она замечает, что он не пристегнут. — Что им двигала, сука, любовь. — Отцовский инстинкт, забота и прочее, — добавляет Чонгук. — Но им двигала ревность, зависть… блять, собственническая жадность, — Тэхен почти выплевывает слова. — Если бы он пришел к тебе и сказал, что нас кокнули на какой-то миссии, то что это? Несчастный случай. Ты бы плакала, накинулась на него и всё, он бы был для тебя лучшим папочкой в мире, — машет рукой Тэхен и поворачивается обратно, поглядывая на дорогу. — Ты бы не захотела телохранителей, не захотела бы замуж, ты бы захотела всегда быть рядом с ним. Единственным родным человеком, который всё еще не погиб, — выдыхает Чонгук, и его тон, как всегда, поразительно спокойный и вдумчивый. — Сечешь, Принцесса? Он думал, что мы не вернемся. Он думал, что этот, блять, лох Адам нас уничтожит. — Так бы и было. У него слишком много людей, а нас – двое. — Но мы справились. “Как?!”, ты спрашиваешь? — Тэхен смеется, и его пародия женского голоса ужасна с его-то низким басом. — Легко и просто. — Мы работаем на него, — совершенно невозмутимо отвечает Чонгук. Что? Что?! Юми смотрит на то, как по её бывшим телохранителям скользит свет от уличных фонарей, как Чонгук включает дворники, чтобы очистить лобовое стекло от мелкого дождя, как Тэхен указывает пальцем направо, говоря поворачивать. Они отвлекаются от дороги, когда Юми вновь мычит. — “Но он же хотел меня похитить!”. Да, Принцесса. Хотел. Хотел только из-за твоего отца, — фыркает Тэхен, смотря на взбешенную Юми. — Похить он тебя, сними он тот видос и выложи в сеть – твой отец поехал бы крышей и ушел бы с поля боя, как нехуй делать. — Но мы предложили ему другое. — Нет-нет, мы не пообещали ему смерть твоего отца, успокойся, — поднимая ладонь, говорит Тэхен, хотя всё, что Юми делает – прожигает его взглядом, учащенно дыша. — Хотя… такое предложение было, признаём. — Мы предложили ему сделку, — отвечает Чонгук, включая поворотник и выворачивая руль направо. — Он оставляет тебя в покое, мы уходим от мистера Мина и оставляем его с той защитой, которая у него есть. Адам знает, что лучше нас твой отец никого не найдет. Юми моргает, бегает взглядом по салону машины, пытаясь сложить всё в кучу. Осознание приходит практически сразу, и она мычит настолько громко, что начинает кашлять и жмуриться из-за изоленты. Машина плавно тормозит. Чонгук не глушит машину. Он оборачивается вместе с Тэхеном, и в их мягких улыбках почему-то нет желаемого успокоения. — Мы не можем его защищать, Принцесса, не после того, что он сделал. — Он заслужил, Ю. Как минимум за то, что он ударил тебя. — Адам может добиться ухода твоего отца с рынка и без его смерти. — У него нет рычагов давления. Ты была единственным, но никто не сунется в Сингапур. Отец может умереть. Отец может умереть. Но Юми была готова к этому, когда улетала в Сингапур. Она знала, что без Тэхена и Чонгука отцу придется несладко. В любой день она могла получить оповещение о смерти своего единственного, близкого родственника. Да, может, она всё еще злится на него, может, она не одобряет его решения выдать замуж за Уилбура, но Юми не хочет его смерти. Всё-таки, ей нравится говорить с ним и слышать отцовский голос хотя бы раз в месяц. У него нет наследников – дочь ушла в другую семью, взяла другую фамилию. Она не сможет унаследовать его дело, так кто же… кому он его передаст? Тэхен с Чонгуком некоторое время молчат, позволяя переварить всё услышанное, и затем неожиданно покидают машину. Они не торопятся забирать Юми. Снаружи слышно приглушенные разговоры, чужие голоса. Юми приподнимается, чтобы осмотреться вокруг, но тут же падает. Чертовы веревки. Зачем они вообще её связали?! Похитили?! Если бы они хотя бы намекнули, что это они… она бы сама ушла с ними. Поговорила нормально, а не мычала в изоленту. Они опять возвращаются в машину, только теперь за рулем Тэхен. — Потерпи. Осталось недолго, — успокаивает Чонгук, с улыбкой поглядывая на Юми. — “Куда вы меня везете?!” Сюрприз, Принцесса, — игриво ухмыляется Тэхен, газуя на совершенно небольших скоростях. Дорога стала более неровной, как будто они ехали по кочкам. Несколько раз машина словно подпрыгнула. Но Юми всё еще видела ночное небо с окна – никаких деревьев или складских помещений. Тэхен включает музыку, делая как можно тише. Чонгук смотрит в лобовое стекло, пристегиваясь. Юми так устала. Нет сил вырываться. Она злится на них, но… но она так рада видеть их живыми и целыми. Они выполнили обещание – они пришли за ней. Спустя год она всё еще им доверяет. Но куда они так торопятся, раз решили попросту связать и заткнуть Юми, лишь бы она не брыкалась и не возмущалась?