Trick or Treat?

— Ты как, нормально? Ну, после того, что произо-… — Шутишь?! — Юонг широко улыбается и прикладывает ладони к груди. — Я прекрасно себя чувствую. Это такой драйв, Юми, словами не описать! Я столько адреналина в жизни не получала! Быть похищенной – это так круто! А Юонг точно не под чем-то? Юми с подозрением косится на подругу, которая светилась ярче алмазных камней. Под глазом еще не сошел синяк, несколько царапин тонкими, красными линиями нарушали всю прелесть её чистого лица. У неё даже была разбита верхняя губа, но Юонг всё равно улыбалась и с восхищением смотрела на удивленную подругу. Юми выдыхает пар, засовывает руки в карманы бежевого плаща, нащупывая телефон. Опускает взгляд под ноги, на каменную дорожку. Каблуки от коричневых сапогов цокают в медленном, неспешном ритме, и совсем не сочетаются с бесшумными кроссовками Юонг. Несмотря на то, что на официальных встречах она всегда в традиционных, корейских нарядах, сегодня Юонг выглядела, как совершенно обычная девушка. Широкие джинсы, куртка, гольфик и кроссовки. Волосы завязаны в высокий хвост, а на правой ладони – бинт. Она не до конца поправилась после похищения, поэтому ей было позволено носить то, что удобно в стенах своего же дома и внутреннего сада. — Тебя… тебя чуть не убили, чуть не изнасиловали, — хмурится Юми. — Ну, да, неприятно, — жмет плечами Юонг. — Но, ты же меня знаешь. Я в бесконечной охоте за острыми ощущениями. Наркотики не могут заменить то, что я ощутила. Страх. Пробирающий до костей страх и желание жить. Понимаешь? — смотря на Юми, объясняет подруга. — Мне никогда не было так страшно, и я никогда не обращалась к высшим силам за помощью. — Как это вообще произошло? — Что? Как меня похитили или… — Всё. Как всё это произошло? — Ну-у-у… Я вышла из туалета в ресторане, и… и почувствовала, как мне к лицу прикладывают тряпку. Но перед тем, как я смогла хоть что-то сделать – закричать, ударить, оттолкнуть – я начала терять сознание, — рассказывает Юонг, дополняя свой рассказ жестами. — Хлороформ или аммиак. По запаху и привкусу было похоже на хлороформ. Но, когда я очнулась, у меня не было времени об этом думать. — Как долго ты была без сознания? — Не знаю. Наверное, часа два-три. На улице уже было темно. Я проснулась в незнакомой квартире, в маленькой комнате… вонючей, старой, — Юонг кривится, скрещивая руки на груди, в красках вспоминая помещение. — Ободранные обои, прогнивший пол. Я лежала на обоссанном и обрыганном матрасе… фу, это был настолько ужасный запах, — она морщит носик, цыкает и тяжело вздыхает. — Он был весь в пятнах, с дырками и торчащими пружинами. Когда мой отец хочет кого-то допытать или похитить, он делает это… м-м-м… как бы сказать, — Юми задумчиво трет подбородок, смотря на возвышающиеся деревья и колышущиеся от ветра ветви. — Со стилем. Он не бросает свою жертву в дерьмо. Он пугает силой, влиянием, но держит жертву в чистоте… исключая, конечно же, кровь и пот. Юми невольно вспоминает допрос Джунга. Красные пятна, душераздирающие крики, костяной хруст. У Тэхена с Чонгуком не было стиля. У них было пробирающее до костей зверство. — …переодели в слишком откровенное, нижнее белье, заклеили рот скотчем и связали руки и ноги, — Юонг показывает на свои кисти и щиколотки. — Волосы спутанные, перед глазами всё плывет. Я плохо соображала, как… как будто я вышла из наркоза. Покажи мне кто-то два пальца, я скажу, что вижу четыре, — ухмыляется Юонг и подходит к искусственному озеру, смотря на декоративных карпов кои. Юми встает рядом, но взгляда не может оторвать от подруги. — Я привстала, поднялась на ноги, и когда начала прокручивать в голове всё то, чему меня учили – в комнату зашел мужчина. В маске, с рыжими волосами, с пистолетом в руках. Он увидел, что я стою на ногах, что ему не понравилось. Он врезал мне вот сюда, — Юонг указывает на фингал. — Потом, сюда, — пальчик легонько касается губы. — Потом, когда я уже лежала на полу, он взял меня за ноги и потащил куда-то. Моё лицо терлось о занозы на полу, о грязь, — она вздрагивает, покрываясь мурашками. — В общем, он притащил меня в другую комнату, где я увидела человек… 7-10. Одни мужики и камера на штативе. Я понимала, к чему всё идет, и я… я почувствовала тот самый страх. Я поняла, почему я в этих дешевых тряпках, почему я практически голая, почему там одни мужики и камера, — Юонг сглатывает, хмурится. — Моё сердце так стучало, я пыталась кричать как можно громче, но всё, на что я была способна – жалкое мычание сквозь скотч. Я плакала, задыхалась. Я хотела взять себя в руки, оценить ситуацию, понять, какие есть выходы, но… Юми, мне было так страшно, — она смотрит в глаза, и от её взгляда, от её тихого голоса, Юми прочувствовала ужас, который охватил Юонг в тот момент. — Я сражалась с лучшими бойцами, меня тренировали лучшие бойцы клана, но… — Но ты ничего не могла сделать, Юонг. Ты была связана, обездвижена. Ты… Думаю, любой бы был обессилен. К тому же… тебя окружали незнакомые мужчины, и… — Да. Да, тот факт, что я – женщина… Я столько раз спала с парнями, мы пробовали разное в постели, но… в общем, ничего из этого не произошло благодаря твоим телохранителям. Юми смотрит на Юонг, затем оглядывается на Тэхена с Чонгуком. Они держались достаточно далеко, чтобы подслушивать разговор, но всё равно были начеку. Они о чем-то болтали, но не обращали внимание на беседу девушек. — Стоило Джунгу кинуть меня на растерзание, стоило одному из тех ублюдков расстегнуть брюки, как я услышала звук падающего тела. Потом еще одно, и еще одно. Звука выстрела не было, но был звук трескающегося стекла, — кивает Юонг и смотрит на воду, словно там отображение обезжизненных выстрелами трупов. — Кто-то успел сбежать, но их ждали на входе в квартиру. Во всей этой суете, мужчина с рыжими волосами понял, что у него нет выхода. Поэтому, он поднял меня на ноги, используя меня, как щит. Приложил пистолет к виску, кричал, что застрелит меня, если всё это не прекратится. Он оглядывался по сторонам, пытался держаться как можно дальше от окна, зная, что стоит ему выглянуть, как он превратится в такой же труп, как и все его дружки, — Юонг облизывает губы, сглатывает и нервно покусывает губу. — Я плакала и не знала, что делать – у меня к виску был прижат пистолет, — она поднимает ладонь и имитирует оружие, касаясь виска указательным пальцем. — Я понимала, что в любой момент я могу умереть, и… и я думала о том, как же, черт возьми, жаль, что я так и не завела собаку. Юонг опускает руку, хихикает и смотрит на подругу. Юми пыталась не показывать эмоций, не показывать, что ей жутко от обычного рассказа, что у неё сердце вырывается из груди, представляя, если бы она сама оказалась на месте Юонг. Почему она улыбается? Почему она смеется? Почему она с таким спокойствием говорит Юми то, как её чуть не застрелили? Юонг тяжело вздыхает, затем кивает в сторону мостика. Юми идет следом, боясь отстать и упустить малейшую деталь. — Мои мысли перед смертью очень странные. Заставили меня задуматься. — Ты… теперь, ты заведешь собаку? — Да. Я уже поговорила с отцом. После того, что произошло, он готов с меня пылинки сдувать, — ухмыляется Юонг и ступает на деревянный мостик. — В общем, пока я фантазировала о том, как завожу себе пятерых доберманов, этот рыжий мудак прижимал меня к себе, держа за шею, и явно понимал, что ему крышка. Я слышала крики о помощи с коридора, выстрелы… а потом! — она останавливается, поднимает руки и с улыбкой смотрит на Юми. — На пороге появляется полицейский. Я ахуела. Полицейский! — она смеется и двигается дальше. — Я подумала: “Неужели мой отец настолько меня не любит, что обратился за помощью к этим дешевым свиньям?” Но, нет… позже, я разглядела в мистере полицейском твоего Тэхена, — Юонг не может не ухмыляться, когда смотрит на поджимающую губы Юми. — Он был с одним единственным ножом в руке. Стоически спокойный. Он ничего не говорил, пока мой похититель без конца и края угрожал застрелить меня, если Тэхен сделает еще один шаг. Они спускаются с моста, выходят на ту же дорожку, с которой начинали прогулку. Юми кинула взгляд на своих телохранителей, которые не двигались с места. Тэхен подбрасывал в руках что-то, похожее на орешек или камушек, и что-то рассказывал своему партнеру. Чонгук же вроде и слушал, но по большей части он просто кивал, засунув руки в карманы и наблюдая за содзу*. — …как ему это удалось, но он с такой скоростью кинул свой нож, что даже этот рыжий придурок не заметил. Он попал ему в руку, пистолет упал на пол, как и я, — ухмыляется Юонг. — Он не успел схватить меня – с окна прилетела еще одна пуля, ему в плечо. Затем – кулак от Тэхена ему в лицо. Мой похититель упал пластом, рядом со мной. Знаешь, самое прекрасное – то, как твой телохранитель поднял меня и закинул себе на плечо… Боже, это была такая отдушина после всего ужаса, что со мной произошло, — мечтательно улыбается Юонг и начинает пружинить при каждом шаге. — Такой сильный, такой… — Что было дальше? — холодно прерывает Юми, и Юонг кивает. — Да-да. Тэхен закинул меня в полицейскую машину, на задние сиденья, и ушел. Я всё еще была связанная, на моём рту всё еще был скотч, я всё еще плакала и где-то глубоко в душе боялась, что это еще не конец, — она неожиданно хихикает и толкает Юми в плечо. — Конечно, если бы моими похитителями были Чонгук с Тэхеном, я бы сама открыла для них ро-… — Ты идиотка! — Юми хмурится, с осуждением смотря на Юонг, но она всё равно продолжает хихикать и хитро поглядывать на подругу. — Ты чуть не погибла! — Подожди-подожди, я еще не закончила, — ухмыляется Юонг. — Правда, уже особо-то и нечего рассказывать. Позже, Тэхен вернулся, но, как я поняла, с тем рыжим ублюдком. Он закинул его в багажник, сел за руль. Как только он завел мотор и включил сигналки, на переднее сиденье сел Чонгук, держа в руках винтовку. Он даже не оглянулся на меня и не проверил, в целости ли я и сохранности, — поджав губы, недовольно заныла Юонг. — Потом, они позвонили твоему отцу, сообщая о выполненном задании. Меня высадили здесь, возле моего дома. Я никогда не видела своего отца настолько… бледным, напуганным. Моя мать хоть и была пьяной, но она так крепко обнимала меня… она спала со мной всю ночь. Купала меня, успокаивала, кормила даже, приказав всем слугам оставить нас, — Юонг вновь улыбается, но в этот раз… Юми не помнит, когда вообще видела столь искреннюю и теплую улыбку у своей подруги. — Столько внимания сразу. Стоило просто похитить меня, — она прочищает горло и оглядывается по сторонам. — Аж во рту пересохло… Принесите нам бутылку воды и два стакана, — приказывает Юонг проходящей мимо прислуге. — В общем… вот. Давай присядем? Они опускаются на скамью. Юонг устало вздыхает, откидывается на спинку и наслаждается прохладным ветром. Когда ей приносят воду, она с удовольствием выпивает целый стакан и предлагает Юми, но в ответ получает тихое: — Я не знаю, что сказать. Юонг ухмыляется, отдает стаканы с водой обратно и, подперев голову ладошкой, внимательно смотрит на подружку. — Страшно, скажи? Очень страшно. Но эти ощущения, этот страх быть застреленной… Господи, — Юонг восторженно вздыхает и смотрит на телохранителей Юми. — Наверное, лучшая часть – когда Тэхен тащил меня на своих плечах, и когда Чонгук застрелил пятерых меньше, чем за минуту. Это так… сексуально. — Я правильно поняла? — хмурится Юми. — Ты была на волоске от смерти, тебя могли… над тобой могли надругаться, а… а ты восхищаешься тем, как Тэхен нес тебя через плечо? — Да, — улыбается Юонг, неотрывно смотря на телохранителей Юми. — Ты ненормальная. — Можно подумать, ты бы не наслаждалась такой заботой и спасением. Я плакала, выглядела, как дешевая шлюха, выброшенная на обочину, но я была так рада увидеть Тэхена с Чонгуком, — Юонг прикладывает ладони к своей груди и громко вздыхает. — Мой папаша так испугался за меня, что нанял их. Круто… хочу, чтобы меня еще раз похитили, и чтобы они еще раз меня спасли, — с довольной ухмылкой, кивает Юонг, пока Юми пребывает в неописуемом шоке. Да, ей нравилось наблюдать за допросом. То, что она чувствовала и чувствует… противоречиво. Возбуждение и ужас сменялись жаждой и трепетом. Но она наблюдала, она не участвовала, не была жертвой. Быть пойманной только для того, чтобы Тэхен с Чонгуком спасли её? А если они не успеют? Если они опоздают, и тогда… Юми вспоминает маму, её труп. Как наёмники не успели, как отец не успел. Стеклянные, открытые глаза, рот в пене, всё стекает на пол. Резкий, гнилой запах рвоты и кислая, уксусная вонь от героина. Нет. Юми не хочет, чтобы её похищали. Адреналин от выстрелов и ударов намного приятнее и безопаснее, чем адреналин, полученный благодаря угрозе жизни. — Ты хоть не ревнуешь? — вдруг спрашивает Юонг, замечая, что Юми затихла. — Кого? — Своих телохранителей, конечно же, — фыркает Юонг. — Всё-таки, они жизнью рисковали ради меня… Юми сжимает зубы, хмурится и отворачивается. — Это их работа. — Я опять тебе не верю, Юми, — смеется Юонг и, без спроса, обнимает подругу, касаясь щекой её плеча и смотря на Чонгука с Тэхеном. — Как ты вообще можешь себя сдерживать? Не может. В том-то и дело, что Юми сомневается, что сможет долго себя сдерживать. После допроса, после рассказа Юонг, после… — Я уже неделю с ними тренируюсь. Юонг отшатывается, брови взлетают чуть ли не до линии волос, и она с открытым ртом смотрит на Юми. — Серьезно?! Они тебя тренируют? Ты ебанная счастливица. — Нет, поверь мне. Это кошмар, — хмурится Юми, смотря на подругу. — Они совершенно не жалеют меня. У меня всё тело болит. Они обращаются со мной не как с Юми, а… а как с солдатом. Юонг ухмыляется, вновь поглядывает на телохранителей. — Да. У меня тоже были такие тренировки. Но, как видишь, результата никакого. Я не смогла себя защитить… — Да, но… но тебя отправляют на задания, так? Которые тебе выдает отец? Там ты справляешься. — Справляюсь, — кивает Юонг. — Справляюсь, ведь там я всегда ищу нужный мне драйв, но я не думала, что… когда ты действительно на волоске от смерти, то это так… опьяняюще. Юми тяжело вздыхает, понимая, что с Юонг невозможно вести адекватные разговоры. Она действительно под сильными веществами, только вот не искусственно выведенными, а натуральными; теми, что производит тело. — Ты правда ненормальная. — Нет, Юми, ты просто не понимаешь, — жмет плечами Юонг, совершенно не реагируя на озлобленный тон подруги и её непринятие правды. — Думаю, на тренировках ты это увидишь, прочувствуешь. Если Тэхен с Чонгуком реально выжимают из тебя все соки, то они покажут, какого это – быть посреди битвы, посреди чертового Ада, — ухмыляется Юонг. — Тебе понравится. Тебе, которая не пробовала наркоту, которая ни с кем не трахалась, которая сидит дома и даже не знает всю прелесть настоящего адреналина – очень понравится. Как бы сильно Юми не хотела поспорить с Юонг, она понимала, что всё равно проиграет. Проиграет, ведь уже почувствовала тот самый драйв, уже ощутила силу, власть… и ей понравилось. Юми замечает своего отца, который выходит вместе с мистером Ву в сад. Они о чем-то говорят, не обращая внимание на дочерей. Заходят обратно в дом, но с другого входа, закрывая за собой дверь. Юонг тут же подскакивает на ноги, с хитрой ухмылкой оборачиваясь к Юми. — Хочешь подслушать? — Не особо. — Пошли. Юонг хватает Юми за руку, заставляя встать. Они подлетают к телохранителям, которые отвлекаются от разговора и внимательно смотрят на девушек. — Мы в туалет. Можно? — кокетливо спрашивает Юонг, на что Юми закатывает глаза. Тэхен с Чонгуком переглядываются. — Эм… можно, — удивленно отвечает Чонгук. — Я же не знаю вашего протокола, просто сообщаю, — улыбается Юонг и, взяв Юми под ручку, ведет её в дом. — Господи, они просто посмотрели на меня, а я уже представила, как они меня раздевают. — Нет, ты правда больная… — Это ты больная! — шепотом, возмущается Юонг. — Переспи с ними, пока их не застрелили. — Ты можешь не говорить всякую хуй-… — Тише! — Юонг закрывает рот Юми ладонью и прикладывает указательный палец к своим губам. — Ты же хочешь подслушать? Уверена, мой отец не просто так пригласил твоего папу вместе с тобой. Они заходят в дом. Юонг показывает, чтобы Юми сняла обувь и верхнюю одежду. Оставив плащ с курткой на стульчиках у входа, Юонг ведет за собой по коридору, к кабинету, откуда доносятся еле слышимые голоса. — Я и сама хотела приехать. Тебя же похитили и… — Да тише ты! Юми закатывает глаза, но замолкает, когда они встают с двух сторон от двери. Юонг достает с кармана что-то очень маленькое и круглое, напоминающее черную пуговицу от рубашки. Затем, она присаживается на корточки и щелчком отправляет горошинку под дверь. Юми наблюдает за ней, совершенно не понимая её махинаций. Юонг сигнализирует жестом, что они могут уходить. Юми идет следом, хочет спросить, что это вообще было, но когда они заходят в гостевой туалет, Юонг запирает дверь и достает из кармана наушники вместе с… — Ты… ты, что, носишь с собой жучок для прослушивания? — Всегда и везде, — ухмыляется Юонг и протягивает один наушник. Присев на корточки, Юми наблюдает, как её подруга что-то нажимает на небольшом устройстве, и в ушах раздается тихий писк, после чего – голоса. Сначала, трудно различить слова, но чем больше Юонг клацает кнопками, тем четче получается речь. — …представитель клана из Сингапура. Важный человек, — говорит мистер Ву. — Я с ним в отличных отношениях. — Я не уверен, что это хорошая идея, — отец Юми звучит напряженно и очень недовольно. Юонг с Юми переглядываются, хмурясь. — Это прекрасная идея. Он – главное лицо в Сингапуре. Через него проходят все самые крупные сделки: оружие, деньги, дурь, — слышно, как скрипит кресло, как голос мистера Ву становится более деловым, решительным. — Если ты свяжешь свою семью с ним – это почет, статус. Твою Юми больше никто и никогда не тронет. —Почему тогда не Юонг? Почему ты предлагаешь мне? — Ты спас мою дочь. Я должен отплатить тебе чем-то… достойным. Отец тяжело вздыхает. Он нервничает. — Я не… — В Сингапуре ей будет проще, поверь. А ты… ты останешься один. — Один… — Тебя ведь не волнует, что случится с тобой? Так обезопась Юми. — Она и так в безопасности, — в тоне отца ощущается резкость. Мистер Ву смеется. — Брось. Твои наёмники хоть и хороши, но не настолько, как гарантия целого, мать твою, синдиката в Сингапуре. — Я не могу. — Можешь. Тебе же будет легче, поверь мне. — Ты сейчас предлагаешь мне отдать мою дочь замуж за какого-то сингапурского выродка, — шипит мистер Мин сквозь зубы. — Я знаю, какие бывают “сыновья”. Блять, я знаю, какое дерьмо у них в голове. Я не отдам Юми. — О, Боже, — прижав ладошку ко рту, выдыхает Юонг и смотрит на подругу. — Тебя хотят выдать замуж за Уилбура… Юми сейчас вообще не очень хорошо может соображать, но, всё же, шепотом спрашивает: — Ты… знаешь, кто это? — Да, знаю, — Юонг хмурится, поджав губы. — Когда-то, нас хотели свести. Но я отказалась. Уилбур – тоже. Он, вроде бы, нормальный. Не такой придурок, как Джунсок, но… — Юонг прижимает наушник ближе к уху, вслушиваясь. — Подожди… — …заинтересован в том, чтобы найти своему сыну хорошую партию. Юми – красивая, воспитанная, умная и… нетронутая. Девственница, верно? Это очень поднимает её ценность. — Не говори о Юми так, будто она – товар, —рычит мистер Мин. — Я просто констатирую факт, — спокойно отвечает отец Юонг. — В общем, он не хочет позорить ни себя, ни свою семью, поэтому ожидай от его сына хорошего отношения. Если Юми ему понравится, то, я уверен, она будет в надежных руках. — Если он полезет к ней… — Кто-то всё равно к ней когда-то полезет, — раздраженно вздыхает мистер Ву. — Может, уже полез… — Не смей, — шипит сквозь зубы отец. — Твоей дочери девятнадцать, так? Считай, что она созрела для серьезного брака, — слышно неразборчивый шум, стук мебели, шаги, и после – суровый упрек от мистера Ву: — Если ты хочешь, чтобы твоё дело процветало даже после твоей смерти, чтобы твоя дочь не нуждалась в бесконечной охране – подумай над моим предложением и сообщи своё решение. У тебя есть неделя. Двери хлопают с такой силой, что Юми ощущает вибрацию по мраморному полу. Слышно, как отец зовет её, как он обращается к слугам, чтобы они нашли дочь, и как он подзывает к себе Тэхена с Чонгуком. Юонг выдирает наушник, поднимается с подругой на ноги, но прежде, чем отпустить Юми, она держит её за плечи, заставляя посмотреть на себя. — Ты можешь взять всё в свои руки. — Ты издеваешься сейчас? Как?! — Поговори с телохранителями. Они будут на твоей стороне. — Они работают на моего отца, — хмурится Юми. — Он застрелит их, если… если ему что-то не понра-… — Юми, — Чонгук стучит в дверь. — У тебя там всё хорошо? — Д-да. Да! Женские… женские дни начались, — отвечает первое, что пришло в голову. — Мистер Мин приказал выдвигаться. — Пять минут, сейчас выйду! — Юми сглатывает, облизывает губы, неожиданно ощущая их сухость. — Я… я… — Поговори с ними, — шепчет Юонг. — У тебя всё равно нет другого выхода. Нет другого выхода. Всё слишком сумбурно, слишком… неприятно. Юми не может до конца осмыслить похищение Юонг, а теперь у неё есть шанс выйти замуж за человека, которого она в жизни не видела. Если она покинет отца, то… …то она бросит и Чонгука с Тэхеном? Взяв себя в руки, Юми кивает, выходит из туалета, замечая перед собой своих телохранителей. Но не успевает она и слова им сказать, как отец хватает её за руку и тащит к выходу, не давая возможности попрощаться с Юонг. — Одевайся. Едешь со мной. — Но… — Ни слова, — рычит отец и вылетает во двор. Юми тяжело вздыхает, застегивает змейку на сапогах, накидывает плащ на плечи, замечая, что дрожит. Отец редко срывался на ней, а еще реже кричал и разбрасывался грубыми приказами. Что его так зацепило? То, что Юми больше не будет у него под крылом, или то, что мистер Ву натолкнул на неприятную мысль? Кто-то уже мог обесчестить Юми. Тэхен с Чонгуком идут следом. Они молчат, хотя их взгляды заметно помрачнели, когда отец вновь схватил Юми и насильно запихнул к себе в машину. Они не возникали, когда мистер Мин приказал им занять другой джип. — Что происходит? — хмурится Юми, смотря на отца. — Ничего. Мы едем домой, — сухо отвечает папа и командует водителю трогаться с места. — Это было грубо. Я понимаю, что ты помог мистеру Ву отыскать Юонг, но это не дает тебе права так… — Скажи, — прерывает отец, словно он вообще не слушал свою дочь. — Чонгук с Тэхеном. Они… они когда-то проявляли к тебе… повышенный интерес? — прищурившись, он смотрит на Юми, которая заметно бледнеет. — Что? — Отвечай. — Н-нет. Нет. Никогда. — Ты увере-… — Пап, я уверенна. Они никогда не… не лапали меня, не злоупотребляли своим положением… нет, — сглатывает Юми. — И хорошо, и хорошо, — облегченно выдыхает отец, приобнимая Юми за плечи и прижимая к себе. — Если они хоть раз… — С чего ты вообще взял? — Они – ближе всего к тебе. Ближе… иногда, даже ближе, чем я, — поджав губы, говорит отец. — Я хочу удостовериться. Не больше. — Нет. Нет-нет, они никогда ничего подобного не делали… — Но если сделают – ты должна мне сообщить. Ясно? — Ясно, — отвечает Юми и отводит взгляд, надеясь, что отец не заметит лжи. — Ты же… ты же не хочешь их уволить, правда? — Не сегодня. Но, если они вызовут у меня хоть каплю сомнения – не волнуйся, у меня хватит людей, чтобы их убрать. Юми распахивает глаза, но со всех сил старается не двигаться, не дрожать, не выдать себя. Она крепче сжимает пальто на коленях, пытается уравновесить дыхание, но от страха, от ужаса, что пробегает по её коже, не может успокоиться. Отец может застрелить Тэхена с Чонгуком. Он может сделать так, чтобы они исчезли из её жизни навсегда. Просто из-за своего дурацкого страха не уберечь собственную дочь. Юонг права. Она должна поговорить с ними, она должна… сделать хоть что-то. Если Тэхен с Чонгуком исчезнут, Юми просто не уверена, что останется в здравом рассудке без них.