Trick or Treat?

“…Меня покоробила его бессердечная веселость, но я рассудил, что не стоит так строго спрашивать с мальчика. Деннис был в том возрасте, когда детективы любят больше всего на свете, так что он, обнаружив настоящую детективную историю, да еще и мертвое тело в придачу прямо, так сказать, на пороге своего дома, должен быть на седьмом небе от счастья, как и положено нормальному молодому человеку. В шестнадцать лет мало задумываются о смерти…” Юми отвлекается от книги на айпаде и смотрит на дверь. Ей же не показалось? Как будто что-то тащили по полу, что-то тяжелое, как мешок с картошкой или крупногабаритный диван. На часах почти полночь. 23:55. Жизель покинула комнату три часа назад, оставив у двери двух охранников. По большей части сидели молча, но сейчас, после странных звуков, что разносились по поместью, охранники оживились, приглушенно бормоча. Юми блокирует айпад, кладет на прикроватную тумбочку и выключает лампу. Аккуратно слазит с кровати и на цыпочках подходит к двери, прижимаясь ухом. Возможно, они что-то знают… что-то о Тэхене с Чонгуком, например. Юми не могла уснуть не только из-за захватывающего сюжета недавно купленной электронной книги, но из-за того, что сегодня её телохранители могли не вернуться. — Слыхал? — говорит один из охранников низким, прокуренным голосом. — Заяц и Медведь словили того ублюдка. — Какого ублюдка? — второй кажется моложе. — За которым их отправляли, идиот. — А-а-а, этого… стоп, в смысле? За одну ночь?! — Ага. Обосраться, правда? — ухмыляется старший и, кажется, звенит то ли брелком, то ли ключами. — Стоило им взяться за работу, и всё сразу уладилось. — Но… мне пацаны говорили, что Боссу позвонили меньше суток назад. Мистер Ву, кажется? Юми хмурится. Мистер Ву? Они сейчас про отца Юонг говорят? — Да, он. — И что у него украли дочь, да? — Ага. Что?! Они же виделись меньше недели назад… и никто ничего не писал у них в чате. Джейк с Джунсоком не в курсе происходящего? А Лиззи? Неужели им никто ничего не говорил? Хотя, откуда они могут знать? Юми и сама-то узнала лишь благодаря сплетням охранников. — Хочешь сказать, эти двое смогли отыскать рыжего мудака за десять часов? — поражается младший. — И притащить сюда? Ахуеть они работают. — С мозгами парни, согласен. И хорошими навыками. — Блять, хотел бы я посмотреть на их допрос… зуб даю, они отыграются, — ухмыляется охранник. —Давно никого не было. Когда они вообще последний раз кого-то пытали? — Босс будет присутствовать. Я слышал, что он не отпустит его, пока не узнает причину. — А какое Боссу дело? — Ссыт, — тяжело вздыхая, отвечает старший. — Ссыт, что его дочь точно так же похитят. Юми сглатывает. Многие телохранители отдали за неё жизни, а Тэхен с Чонгуком работали на износ, лишь бы не подпустить лишнюю угрозу к Юми. К счастью, она не знает, какого это – быть похищенной. Какого сейчас Юонг? Может, стоит ей написать или позвонить? Если Чонгук с Тэхеном нашли похитителя, то Юонг уже дома? В руках своих заботливых родителей? Насколько всё было плохо, если мистер Ву попросил помощи у отца Юми? Неужели он пошел на отчаянные меры и выпросил Чонгука с Тэхеном? Столько вопросов. Но при упоминании “рыжего мудака”, перед глазами Юми всплыли снимки, что лежали на столе у отца. Мужчина в разных костюмах, образах, но с яркими, рыжими волосами. Речь о нем, так? — Так а что ему этот скажет? — фыркает младший, отвлекая Юми от раздумий. — Он же похитил дочь мистера Ву, а не… — Ну так, блять, ты подумай, — рычит старший. — Если похитили наследницу пиздец какого важного клана, то ты прикинь, че они могут сделать с этой. Юми несколько раз моргает, понимая, о ком они говорят. Младший охранник смеется. — Какой больной на голову полезет к ней? — Раньше лезли же. — Лезли. Да. Но, блять, не сейчас, когда рядом с ней Заяц с Медведем. — Есть такие отбитые, что полезут. Поверь. Взять за кишки нашего Босса. Нихуя себе. И всё, что нужно – его дочь. — Хуй знает. Мне вот жизнь дороже, — то ли испуганно, то ли раздраженно говорит младший. — Лучше вообще, блять, сдохнуть, чем попасть на допрос к Зайцу с Медведем. — Ну, так что, погнали? Наступает недолгая пауза, после которой младший охранник с подозрением уточняет: — Куда? — Поглазеем на допрос, — отвечает второй, разминая мышцы. — Столько слышал – ни разу не видел. — Нахуя тебе это? — Сука, это веселее чем торчать тут сутки напролет. Младший цыкает. — Ты хочешь, чтобы нам прилетело? Мы покинем пост, и нам пизда. — Ой, да что с ней произойдет? Заяц с Медведем уже здесь. Никто не сунется. Да пошли. — Давай хотя бы проверим, чтобы она спала, ок? Юми распахивает глаза и тут же бежит к кровати. Запрыгивает на неё в тот момент, как щелкает замок, и накрывает себя одеялом, когда видит на ковре полосу света с коридора. Тень охранников скользит ближе, и Юми закрывает глаза, стараясь настроить более-менее умиротворенное дыхание. Сердце колотилось из-за всего сразу: новости о Юонг, допросы Тэхена и Чонгука, охранники в её комнате. В голове крутилось тысяча и одна идея, но Юми никак не могла ухватиться хотя бы за одну и четко для себя решить, что делать дальше. Пока охранники проверяли окна, ванную и прислушивались к посторонним звукам, Юми старалась выстроить четкий план действий. Она ни за что не останется здесь, в пустой комнате, пока где-то там Чонгук с Тэхеном проводят допрос. Они никогда не рассказывали и, уж тем более, не показывали, чем они там занимаются: как пытают жертву, какими способами вытягивают информацию, на что они идут ради достижения цели. У неё появился шанс увидеть своими глазами и услышать своими ушами, что её телохранители творят с жертвой. Будет глупо не воспользоваться им. Охранники покидают комнату, закрывают на замок и уходят дальше по коридору. Юми ждет меньше минуты прежде, чем достать свой ключ и подойти к двери. На ней пара белых носков. Лучше отказаться от тапочек – чем тише, тем лучше. Нельзя, чтобы её кто-то заметил, иначе она получит не только от своего отца, но и от Чонгука с Тэхеном. Черная, шелковая пижама, что состояла из рубашки и штанов, могла бы помочь слиться с окружающей средой. Завязав волосы в высокий хвост, Юми хватает телефон и проверяет заряд. На всякий случай нужен хоть какой-то источник света. Подбегает к двери и вставляет ключ в замочную скважину. Но перед тем, как повернуть, Юми застывает, сглатывая. Господи, что она вообще творит? Сбегает из комнаты, нарушает правила и подвергается риску быть наказанной… возможно, даже пойманной и убитой. Она лишена охраны, она невероятно уязвима и совершенно не натренированна. Да, Юми находится в собственном поместье, но… но, черт возьми, Юонг похитили, а, значит, не составит труда украсть и Юми прямо из её же дома. Всё это ради допроса Чонгука и Тэхена. Возможно, она сошла с ума… а, возможно, изоляция и скукота вынуждают идти на крайние меры, лишь бы хоть как-то развлечь себя. Приоткрыв дверь, Юми выглядывает в коридор. Никого. Но где-то недалеко кто-то болтает. Она знает все камеры и патрули в поместье, так что не составит труда добраться до… Стоп. А где проводят допрос?! Черт. Черт, вот этого она не учла. Ничего страшного. Обычно, подобное проводят в подвалах же, да? Где-то, куда Юми никогда не пускали… но где? Перебирая в голове всевозможные тайные помещения, она вспоминает, что отец запрещал посещать северное крыло. Возможно, ответ где-то там. Пробираясь по коридорам, Юми постоянно оглядывается и прислушивается. Прячется за углом, пока наемники проходят мимо, и проползает под стенкой, чтобы избежать камер наблюдения. Удивительно, но у неё всё получается. Сердце стучит до ужаса быстро, спина слегка вспотела от волнения, а в пальцах присутствует дрожь. Но Юми всё равно не останавливается. — …блять, все там собрались. Ты точно не хочешь? — Хочу пиздец, но, блять, покидать пост… Юми останавливается и прижимается спиной к стене, прислушиваясь к разговорам патруля. — …тем более, это аж в северном. — Ну, как скажешь. — Расскажи потом! — Боюсь, такое трудно передать словами. Юми видит, как высокий мужчина проходит мимо коридора, где она пряталась. Если бы он обернулся, он бы увидел её, но он просто шел вперед – туда, где проводили допрос. Было бы неплохо проследовать за ним, но как? По крайней мере, догадки подтвердились – нужно в северное крыло. Проверяя, чтобы её никто не видел, Юми старается пробраться к северной части поместья немного другими путями. Она решает не идти за охранником, ведь он передвигается слишком свободно – у неё такой роскоши на данный момент нет. Чем осторожнее, тем лучше. Каким-то чудом, Юми достигла точки назначения. Она понимает, что стоит перед нужным входом благодаря шуму, что доносится из закрытого помещения. Никакой охраны или патруля – все, наверное, внутри, наслаждаются зрелищем. Приоткрыв дверь, первое, что Юми чувствует – холодный, влажный, землянистый запах, который доносится из глубин подвала. Где-то вдалеке слышен мужской смех и взволнованный шепот. Юми бы узнала голоса телохранителей и отца, но это были не они. Наёмники? Прикрыв дверь, спускается вниз по лестнице, подсвечивая себе телефоном. Выключает фонарик, когда видит слабый источник света за поворотом. Приближаясь, выглядывает из-за угла, замечая дюжину наёмников, которые смотрели сразу в несколько экранов. Юми не могла разобрать, что там показывали, но, судя по разговорам, на телеэкраны выводилась запись с камер наблюдений помещения, что было дальше по коридору. Проскочив заполненную слугами комнату, Юми вновь подсветила себе. По коже пробежали мурашки из-за сквозняка. К характерному запаху подвала добавилось что-то металическое и подпаленное. — …хорошо привязали? — Да, сэр. — Поверните его ко мне лицом… снимите повязку… — Так точно, сэр. Юми сглатывает. Отец, Чонгук и Тэхен. Их голоса. И еще… чье-то мычание и тяжело дыхание. Юми замечает дверь, с тонкой полоской света внизу. Не закрыта до конца. Видимо, они торопились. Касается ладонью ручки и очень медленно, очень тихо тянет дверь на себя, задерживая дыхание. Нервно облизывая губы, Юми скользит взглядом через узкий зазор. Грязный, цементный пол, покрытый засохшими пятнами… крови. Кирпичные стены и одна единственная лампочка над стулом, к которому привязан рыжий парень. Он не может даже двинуться – ноги, руки, бедра – всё окутано тугими веревками. Юми хмурится, когда видит отца, что ходил со стороны в сторону перед пойманным бандитом. Он был в серой рубашке, брюках и галстуке. Классический наряд для мистера Мина, но вот его выражение лица… Он всегда смотрела на свою дочь с необычайной любовью. Тот взгляд, которым отец испепелял жертву – не пугал, но удивлял и заставлял крепче сжать ручку от двери. Он зол. Он очень зол. Когда отец в ярости, то к нему никто не подходит… по крайней мере, из чужих. В поле зрения появляется Чонгук. У него в руках яблоко и нож. Он двигается к дальней стенке, облокачивается спиной, чтобы не спускать глаз с Рыжего. Чонгук выглядел незаинтересованным, даже уставшим, но всё равно оставался настороже. Он аккуратно чистил яблоко, спиралью, чтобы кожура тянулась непрерывной лентой. На нем черные, широкие штаны, берцы и знакомая водолазка. Поверх – кожаная куртка. Волосы зачесаны назад, слегка влажные. Из-за дождя или… из-за крови? Обычно, он так одевался в случае выезда на важные задания. Отец всегда предоставлял хорошую экипировку и снаряжение, так что… возможно, Чонгука покрывает необычная, не сковывающая движений ткань. Он когда-то говорил, что удобство одежды для него важнее, чем её пуленепробиваемость или надежность… но, при этом, он всегда носил бронежилет. Юми отвлекается от Чонгука, когда видит Тэхена в униформе полицейского. Он полностью в черном. У него открытые руки, на плече – эмблема полиции. Поверх рубашки – тактический жилет с карманами для патронов. На поясе – ремень с креплением для оборудования, кобура, фонарь и рация. Плотные кроссовки, которые не встретишь в обыкновенном магазине обуви, наверняка предназначены для выполнения оперативных действий или тренировок. Тэхена не отличить от обычного полицейского. Совершенно. Особенно, когда он стоит к Юми спиной. Благодаря тому, что он – бывший спецназовец, у него в запасе имеется несколько разных служебных форм силовиков. Тэхен знает, как правильно ими пользоваться и как хорошо притвориться, например, военным офицером или морпехом. Значит, они разыгрывали определенный сценарий с Чонгуком… возможно, не только с ним. Тэхен скрещивает руки на груди и становится рядом с отцом Юми. Он неотрывно смотрел на Рыжего, и от его взгляда хотелось где-то спрятаться. Он уставший не меньше, чем Чонгук, но Тэхен не уйдет, пока не выполнит приказ. — Убери веревку, — командует отец Юми, указывая пальцем на лицо жертвы. Тэхен достает свой излюбленный армейский нож и подходит к покалеченному бандиту. Мужчина мычит, дергается, шипит и мотает головой. Тэхена раздражает неусидчивость их гостя, поэтому он грубо хватает его за волосы, удерживая на месте, и подносит острие ножа к щеке. — Блять, не дергайся. Юми… сглатывает и обрывисто выдыхает. Она присаживается на корточки и прижимается лбом к стене, наблюдая за тем, как Тэхен разрезает веревку у рта Рыжего. С отвращением, с презрением… он отпускает волосы бандита и шагает назад, обратно к папе Юми, чтобы встать рядом. — Ты знаешь правила, да? — тихо спрашивает отец. — Ты отвечаешь на мои вопросы. Если мне не понравится ответ… Чонгук разрезает яблоко пополам, Тэхен подкидывает нож и тут же его ловит. Они молча смотрят на Рыжего, ожидая. — Да я нихрена не-… блять! Юми вздрагивает, когда Тэхен наносит первый удар. Он бьет быстро, в челюсть. Со всей силы. Тэхен сжимает зубы, у него напряжены скулы, в его глазах видна жажда причинить как можно больше боли. Юми должна была напугаться, но… но-но-но… Тэхен хватает Рыжего за слипшиеся волосы и тянет так, чтобы он сидел прямо, ровно. Он смотрит в глаза и шипит: — Говоришь тогда, когда разрешают. Юми не видит состояние лица жертвы, но знает, что там кровь. Кровь, ужас и животный страх. Тэхен отпускает Рыжего и начинает медленно ходить вокруг него, играясь с ножом. Стоит ему опустить взгляд, стоит ему посмотреть на пару сантиметров ниже – он увидит Юми, но Тэхен наблюдает за своей жертвой, как стервятник. — Кто дал тебе наводку? — поразительно спокойным тоном спрашивает отец. Рыжий выплевывает кровь в сторону, тяжело дыша. — Я… я не знаю. Мне просто прислали письмо и вс-… Тэхен резко хватает его за волосы, в этот раз тянет назад. Мужчина кричит от боли. Тэхен загораживает собой сидящего на стуле, Юми ничего не видит, но слышит, как её телохранитель, сквозь сжатые зубы, рычит: — Ты глухой? Кто. Дал. Тебе. Наводку? — Но я-я… — Ты смог похитить дочь самого мистера Ву, — рассуждает отец и подходит ближе, пока Тэхен всё еще держит Рыжего. — Окруженную не просто охранной, а людьми, чьё мастерство в бою выше, чем твоя наглость разговаривать со мной подобным тоном. Ты долгое время планировал это, не так ли? У тебя был наводчик, заказчик. Но… почему выбрали именно тебя – загадка. Ты – полное дерьмо. Как такому низкому отребью, как ты, удалось это сделать? Тэхен отпускает волосы бандита, вновь жонглирует своим армейским ножом. Чонгук всё еще стоит у стены, выколупывая семечки из половинок яблока. Отец ждет… но неизвестно, насколько ему хватит терпения. — Тик-так, тик-так, — подгоняет Тэхен, с ухмылкой поглядывая на Рыжего. — Я… я-я-я…, — паникующим голосом говорит мужчина, смотря в пол. — Я получал письма с расписанием Юонг. Я следил за ней, проверял… я делал то, что мне сказали, но я не знаю, кто заказчик! — Не ссы нам в уши, мразь, — рычит Тэхен, не прерывая свой маршрут. — Но мне сразу прислали кейс с деньгами и пообещали прислать второй, если… если я… если у меня получится похитить Юонг. — Он лжет, — голос Чонгука раздается неожиданным эхом по помещению. Пока он отрезает дольку яблока и закидывает себе в рот, Тэхен… Тэхен толкает привязанного бандита так, что он падает спиной на твердый пол вместе со стулом. Юми с шоком наблюдает за тем, как её телохранитель разрезает рубашку преступника, как он садится ему на живот и с нескрываемым удовольствием режет по коже кончиком ножа. Мужчина кричит, дергается, он умоляет Тэхена остановиться, но его словно не слышат. Телохранитель Юми, который всегда с такой нежностью и заботой относился к Принцессе, сидит над обездвиженным человеком и использует его открытую грудь, как холст для своего ножа. В голове не укладывается. Нет… нет, она знала. Знала о том, что они жестоки. Не зря ведь их боятся, остерегаются. Но… Но видеть это, слышать и… и быть здесь, в нескольких метрах от кровавого шоу – вызывает очень странные ощущения. Юми не тошнит, ей не страшно. Жарко. Не может отвести взгляда. Юми плохо, но она не может закрыть глаза. Она смотрит, впитывает, пропускает через себя, не веря в то, что происходит. Тэхен встает на ноги. Он поднимает Рыжего, хватаясь за спинку стула. Крутит на деревянных ножках, с ухмылкой демонстрируя свою работу на камеры. Юми слышит одобряющий свист и смех с комнаты наблюдения. На груди у мужчины было вырезано 거짓말쟁이. “Лжец”. — Могу сделать тебе такое же на лице, хочешь? — ухмыляется Тэхен, нависая над Рыжим и вытирая о его щеку окровавленный нож. — Как насчет… во-о-от ту-… — Репетиция! — вдруг верещит мужчина, явно не желая продолжения. — Это… это всё была репетиция! Тэхен останавливается, хмурится. Оборачивается, чтобы посмотреть на отца Юми, который тоже ничего не понимает. Чонгук уже съел первую половину яблока. — Репетиция? — спрашивает отец. Рыжий часто кивает, тяжело дышит. — Перед… перед тем, как… приступить к… к Юми. ...что? К ней? Юми хмурится. Впервые слышит своё имя с уст бандита. Но вместо ужаса и желания вернуться к себе в комнату, она поднимает взгляд на застывшего отца. Он шокирован. Даже под тусклым освещением видно, что он побледнел. Отец Юми испугался. Но телохранители… Они застыли. Они смотрели на Рыжего с яростью, с ненавистью, с трудно скрываемым желанием вспороть ему глотку. Чонгук крепче сжал нож, мягко покручивая его у себя в руке, пока Тэхен сжал спинку от стула до слышимого скрипа. — Что… что ты сказал? — тишина, разбавленная хриплыми вздохами Рыжего, дополняется беззвучным голосом отца Юми. — Если… если у дочери мистера Ву самая… самая сильная охрана. Она… она и сама знает как защититься, но… но… с той информацией, что была у нас… у меня… — У нас, — повторяет отец. — Я остальных застрелил, сэр, — хладнокровно подмечает Чонгук. — Вы приказали притащить живым только его, сэр, — отвечает Тэхен, отталкиваясь от жертвы и отходя на несколько шагов назад. — Сколько их было? — Около двадцати двух. — Он – двадцать третий, — поднимая нож и указывая на Рыжего, сообщает Тэхен. — Мне… мне просто прислали координаты, информацию, деньги… мои напарники они… они тоже были вовлечены. Всё это планировалось месяц-два… о, Боже… нам прислали кейс с миллионом наличных и сказали, что пришлют второй, но после поимки Юонг. Чонгук отталкивается от стены, пережевывая остатки яблока. Он достает с кармана что-то похожее на салфетку или тряпку, чтобы вытереть нож от сока. Он доедает до того, как подходит к Боссу и что-то шепчет тому на ухо. Отец Юми кивает и спрашивает: — Как вам удалось её похитить? — У нас было всё… все данные. Передвижение… возможно, это кто-то из клана. Да! Кто-то из клана! Это крот! Тэхен фыркает. Чонгук не меняется в лице. Отец тяжело вздыхает. — Ты не можешь дать мне имени. Твои предположения тебе не помогут. — Но как вы тогда объясните всё это? Да, я – дерьмо, я… второсортный преступник. Но я смог похитить дочь мистера Ву. Всё было слишком просто. Чонгук вновь наклоняется к отцу Юми, вновь что-то шепчет. — Пожалуйста, отпустите меня… пожалуйста… я ведь всё вам сказал… всё, что знаю… — Я не услышал имени, — всё так же спокойно напоминает отец Юми. — Да у меня нет имен! — Кто? Кто заказчик? — Я не знаю! Всё анонимно и… Чонгук делает шаг к Рыжему, вытаскивая из кобуры пистолет с глушителем. Он подходит не так близко, как Тэхен, словно ему противно прикасаться к чему-то столь грязному и ничтожному. Чонгук направляет дуло в голову, но затем ведет ниже, к паху, и щелкает затвором. Бандит испуганно сглатывает, инстинктивно хочет свести колени, но из-за тугих веревок у него не получается. — Ты — не второсортный преступник. Ты – Пак Джунг, на чьем счету более пятнадцати похищенных и изнасилованных девушек. Думал, похудеешь, покрасишь волосы, налепишь эту бороду, наденешь линзы, и тебя никто не узнает? — Чонгук выгибает бровь, внимательно следя за мимикой пойманного бандита. — К тебе обратились с целью не просто похитить мисс Ву, так? Кто-то, кто решил проверить, насколько легко можно похищать дочерей важных лиц, так? Юми – слишком сложная добыча, но вот мисс Ву… — Чонгук прищуривается и делает шаг, вставая между раздвинутых ног Рыжего, тем самым ближе прижимая дуло к его паху. — У тебя нихера не получилось, и теперь всё, что тебе остается – сдохнуть здесь, иначе тебя убьют там. Не притворяйся, Джунг, ты – серийный убийца. Ты – профессионал, такой же, как и я. Наступает недолгое молчание. Изрезанный мужчина тяжело дышит, не отводя взгляда от Чонгука, и затем… начинает хихикать. — Ёбанный Чон Чонгук. Помнишь меня? — Я помню всех, с кем работал. — Ну, тогда, ты должен знать, в каких случаях меня нанимают, м? — Чонгук? Чонгук скрипит зубами. — Разрешите выстрелить, сэр. — Нет. Объясни. — Давай, Чонгук, объясни, в каких случаях меня нанимают. Чонгук тяжело вздыхает, хмурится. Он не отводит пистолета от паха Ражего, палец держит на курке. Он всегда был более терпеливым, чем Тэхен, но сейчас казалось, что он на грани, очень тонкой грани. — Пак Джунг. Наёмник, к которому обращаются с особой просьбой. Найти, изнасиловать, сфотографировать, отправить. Для упрощения выполнения обязанностей, находит таких же извращенцев, как и он сам. — Спасибо, — фыркает Джунг. — И ты с ним работал? — кривится Тэхен, смотря на своего коллегу, на что Чонгук огрызается. — Мы работали с ним на одного человека, но общих заданий не было. — Хм… — ухмыляется Тэхен, но решает не дразнить напарника. — То есть… твоей целью было не похитить Юонг? — уточняет отец, смотря на убийцу. — Ага, — небрежно жмет плечами, словно он уже никого не боится, словно на него не направленно дуло пистолета. — Развлечься с ней? Нафаршировать? Понимаете, да? — он хихикает, смотря то на Чонгука, то на Тэхена, но они, не моргая, продолжают молча следить за ним. — Не каждый согласен на такое. Мне нужно было сделать фотки, но оставить Юонг в живых. Всем хорошо известный шантаж. Если бы у меня всё получилось с ней, я бы приступил к твоей Юми. — Ты – безмозглый идиот, раз решил, что ты сможешь её так же легко полу-… — Да, с такими, как Чонгук и Тэхен вряд ли, — перебивая отца Юми, говорит Джунг. — Но… за твою дочурку обещали больше. Стоит риска. К тому же, я не против свежей крови. Она же девственница, да? Дочь самого мистера Мина, которую никто еще не опорочил и не сломал. Такие фотографии стояли бы целое состояние… может, я не ограничился бы фотками. Видео? — он опять смеется, и Юми понимает, что он словно провоцирует их, чтобы его застрелили. — Не получилось у меня, получится у кого-то другого. Ты ведь не можешь вечно держать её под замком. Эти двое когда-то сдохнут, как и т-… что ты делаешь? — сам себя обрывает Джунг, наблюдая, как Чонгук убирает пистолет и меняет его на кувалду, что протягивает ему Тэхен. Рыжий сглатывает, суетится и нервно ёрзает. Он мотает головой, смотря на то, как Чонгук замахивается. — Нет. Стой… стой! Ясно, почему он не затыкался. Ясно, почему он говорил то, что могло бы привести его к смерти. Лучше смерть, чем то, что творят Чонгук с Тэхеном. Поэтому их боялись. Поэтому всё поместье ринулось на допрос, чтобы узреть их жестокость, их нескрываемый садизм и жажду крови. Поэтому к Юми никто не подходит, когда они рядом. Потому что Чонгук только что тяжелой, железной кувалдой сломал коленные чашечки Джунгу двумя ударами. С хрустом, с нечеловеческими криками боли, с брызгами крови на всё его лицо. Чонгук даже не моргнул, когда на его щеки и лоб попали красные капли – он просто выпрямился, кинул окровавленную кувалду на пол и в упор смотрел на умирающего от боли Джунга. У Юми не мурашки… она в ужасе. Она охвачена ужасом, но и в то же время… восхищением. — Блять… блять! Сука! Ты… ты ебанутый, блять! — Сэр? — совершенно беспристрастно спрашивает Чонгук, когда отец Юми кладет руку ему на плечо, мягко показывая, чтобы телохранитель отошел. Папа забирает у Тэхена пистолет, проверяет наличие пуль. Он прочищает горло, подходит как можно ближе к Рыжему и утыкается дулом ему в лоб. Он дергается, плачет, задыхается, смотря на сломанные ноги… но крепкая хватка Тэхена вынуждает его поднять глаза на мистера Мина. Юми неосознанно сжимает свои волосы, закручивая их и чуть ли не выжимая, словно они мокрые. Почему Тэхен так любит держаться за волосы? А Чонгук… Чонгук если и решает поучаствовать в допросе, то действует жестко, больно и кардинально. Странные мысли. Почему Юми об этом думает? Почему она не думает о том, как бы закрыть глаза? Как бы смыться отсюда и попробовать уснуть после настоящих кошмаров и ужасов? Еще и этот запах крови… — Кто. Заказчик, — медленно произносит отец Юми. — Блять, я не знаю! Отбитый ты маразматик! — Если ты не скажешь, кто заказчик, Чонгук раскрошит твои яйца в ебанный омлет этой же кувалдой, если ты не скажешь. — Он подписывал себя буквой“А”. Доволен?! Что тебе это, блять, даст?! Вы все больные, все! Пиздец, мои но-… Юми вздрагивает и накрывает рот руками, когда по помещению разносится звук выстрела. Отец не выдержал. Джунг перестал кричать, дергаться, дышать… его голову отбросило назад. Тэхен отпустил его волосы, Чонгук вытирал своё лицо той же тряпкой, которой он стирал яблочный сок с ножа. Отец Юми смотрел на тело, раздраженно потирая пальцами переносицу. — Сэр, простите за грубость, но он нужен был нам живым, — решает сказать Чонгук. — Не имеет значения. Мне хватило буквы “А”. — Вы знаете, кто это? — чуть выгнув бровь, с интересом спрашивает Тэхен. — Есть… есть подозрения. Уберите труп. Сожгите или закопайте… нет, не вы. Вы, бездельники, — он смотрит в камеры, и наёмники в комнате наблюдения устало вздыхают. — Соберите всех слуг, всех горничных. Провести обыски в каждой комнате, проверить почту и звонки – всё. Вы вдвоем – не отходить от Юми ни на шаг, ясно? — Да, сэр. — Так точно, сэр. — Сосредоточитесь на тренировках. Она должна… должна уметь защищать себя. Сегодня у неё есть патруль. Отдыхайте. — Как прикажете, сэр. — Спасибо, сэр. Юми бежит обратно. Она со всех ног бежит обратно, стараясь не думать о том, что впервые в своей жизни увидела труп, увидела, как… как человек умирает, как он… перестает существовать, быть, жить. Она увидела, как отец застрелил человека. Возможно, её, всё же, кто-то заметил и услышал, пока она бежала обратно. Юми не скрывалась, она была менее осторожна и более взбудоражена. Перед глазами всё еще мелькал нож Тэхена, кувалда Чонгука и пистолет в руках отца. Кровавые пятна, разрезанная плоть, сломанные ноги… Залетает в свою комнату, закрывает на ключ. Бежит в ванную, чтобы умыться холодной, чтобы успокоиться и немного приземлиться. В ушах всё еще звенит выстрел, хруст костей и крики Джунга. Юми чистит зубы, смотрит на себя в зеркало, но вспоминает кровожадный взгляд Тэхена и хладнокровный взгляд Чонгука. Выплевывает пасту и прокручивает удары кулаком в челюсть и удары кувалдой о коленные чашечки. Ложится в кровать и видит, как Тэхен тянет жертву за волосы, а Чонгук – направляет пистолет в пах. И то, что они обсуждали, о чем говорили… Юми сглатывает, смотря в темный потолок. Спокойно. Как там учил Чонгук? Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… Юми облизывает губы, чувствуя мятный привкус зубной пасты. Мысли в голове крутятся в безумном вихре. Когда… когда она встанет на место отца, сможет ли она так же вести людей, сможет ли она понимать и чувствовать, кто свой, а кто – нет? Сможет ли она так же застрелить человека? Не мишень, а человека? Юми знает одну единственную женщину, которая руководит целым синдикатом, но она… она – Женщина, а Юми – беспомощная девушка. Даже если она истратит целый год на тренировки с Чонгуком и Тэхеном, сможет ли она обрести тот самый стержень? Сможет ли она пугать и запугивать, а не… умилять и очаровывать? Может, ей не нужны тренировки? Может, ей стоит научиться пользоваться своим шармом для достижения целей? Лю Фан – её бывшая телохранительница, так и действовала. Она была очень красивой, притягательной, как прекрасный цветок, который заманивает, а затем – съедает. На что вообще рассчитывает отец? Каким бы жутким ни был Джунг, но он… он был прав. Прав, что отец – не вечный, а Тэхен с Чонгуком… их могут убить. Юми хмурится, крепче сжимая края одеяла. Сердцебиение всё еще слишком бодрое, как для сна. На часах почти три ночи. Как много людей погибло из-за неё, защищая? Чонгук с Тэхеном тоже так когда-то погибнут? А если она не хочет? Не хочет их терять? Если она хочет их уволить, отпустить и… Юми вздрагивает, когда слышит скрип двери. Тут же закрывает глаза, пытается расслабиться и спокойно дышать. Дверь закрывается, затем… чьи-то шаги. Матрас прогибается с двух сторон и… — Ау! — шипит Юми, когда чувствует щелбан в лоб. — У тебя очень плохо получается быть незаметной, — хмурится Чонгук. — Открываем глазки, Принцесса, — Тэхен дает второй щелбан, на что Юми недовольно рычит и одаривает телохранителя раздражением. Они не включали свет, но глаза Юми уже привыкли к темноте, так что она смогла разобрать силуэты своих телохранителей. Они сменили одежду на более комфортную, домашнюю. Чонгук сидел в обычной, черный футболке и штанах в клетку, а Тэхен – в белой футболке и серых шортах. От них не воняло кровью или подвалом, но приятно пахло шампунем и гелем для душа. Их волосы еще слегка влажные. Юми поудобнее садится на кровати, обнимая свои колени и облокачиваясь о спинку кровати. Она не думала, что они вообще придут к ней сегодня… и даже не подозревала, что они её заметили. Может, кто-то сказал, что по поместью пробегала чья-то тень, очень похожая на Юми? — Не объяснишь нам, что ты там делала? М? — скрестив руки на груди и прищурившись, спрашивает Чонгук. Врать нет смысла. Уж точно не им. — Только не говорите папе… — Мы подумаем, — фыркает Тэхен. — Ты вообще с головой не дружишь или что? — раздраженно отчитывает Чонгук. — Сколько мы раз тебе говорили – не лезь. — Но я… — Ты хочешь стать такими, как мы. Мы поняли, — менее агрессивно говорит Тэхен. — Но если мы говорим, что ты не готова, то ты не готова. — Но я же… — Ты и так плохо спишь. Думаешь, это тебе поможет? — Чонгук указывает рукой вниз, намекая на подвал. — Если тебе опять будут сниться кошмары, то больше нас не зо-… — Хорошо-хорошо! — вдруг не выдерживает Юми. — Я поняла, что поступила необдуманно! Хватит, — она хмурится, злится, чувствует потребность защитить саму себя, хотя, на самом деле, просто хочет оправдать свои поступки. — Хватит ругаться. Хватит угрожать. Я не сдержалась, да… да, знаю. Но я ничего такого не сделала. Кроме вас, меня никто не заметил. И, вообще, что здесь такого? Ну подсмотрела я, ну и что? В глубине души, она знает, что не права, но гордость не позволяет признать себя виновной. К тому же, ей немного обидно… обидно в очередной раз вспоминать собственное положение. Юми может делать всё, что хочет, но и в то же время не способна делать то, что пожелает. Телохранители молчат, но совсем недолго. Тэхен шумно вздыхает и ложится на бок, подперев голову рукой. Он раскинулся перпендикулярно Юми, с осуждением смотря на неё. Чонгук же устало тер пальцами глаза и откинулся на руки, поднимая голову вверх. — Я устал спорить с тобой, Принцесса. — Но больше мы тебе этого не простим, ясно? Первый и последний раз, — всё еще недовольно хмурится Чонгук и краем глаза поглядывает на Юми. — Хорошо. — Ты должна спать, а не бегать по дому, — Тэхен переворачивается на спину, закидывает руки за голову и широко зевает. Как… как он может быть таким спокойным после того, как изрезал человека? — А если бы твой отец тебя увидел, ты думала об этом? — Чонгук поворачивается к Юми, возмущенно размахивая рукой. — Он может тебя и на цепь посадить, и что тогда ты будешь делать? Как он может быть таким спокойным после того, как сломал человеку ноги кувалдой? — Вы пришли сюда просто для того, чтобы отчитать меня? — Ага, — закрыв глаза, беспечно подтверждает Тэхен. — И сказать, что завтра твоя первая, серьезная тренировка. И лично мне плевать, выспишься ты или нет. — Не то, чтобы мы проснемся в пять утра… но пощады не жди. Ясно? — не открывая глаз, Тэхен направляет указательный палец на Юми. — Ясно. — Вот и хорошо, — выдыхает Чонгук и поднимается с кровати. — Спи и никуда не уходи из комнаты. — Хорошо. — Тут двойной патруль, так что у тебя не получится сбежать, — с ухмылкой говорит Тэхен и подскакивает с кровати. — Скажи спасибо, что мы не просим поставить кого-то здесь, прямо посредине твоей комнаты. Особенно, после того, что ты нам тут сказала и что сделала… — Я поняла-поняла! — Будет тебе уроком, — сурово говорит Чонгук и уже подходит к двери вместе с Тэхеном, но останавливается, чтобы на прощание кинуть более ласковое: — Спокойной ночи, Ю. — Спокойной ночи, Принцесса. — Спокойной… ночи. Они уходят, и Юми опять остается одна, в удушающей тишине и четырех стенах. Тяжело вздыхая, падает обратно на кровать, хмурясь и всё еще злясь на телохранителей. Могли бы похвалить, что её никто не заметил, пока она пробиралась к ним, но в итоге они сконцентрировались только на том, что она нарушила правила и подвергла себя опасности. Класс. Но хорошо, что они ничего не скажут отцу… если бы они сказали, то… то он же действительно может посадить её на цепь и больше никогда не выпускать из комнаты, от которой Юми уже тошнит. Перевернувшись на бок, она берет одну из трех подушек и обнимает, прижимая к себе. Нужно… нужно было попросить их остаться. Приказать спать с ней. Она ведь вряд ли уснет после того, что увидела.