Очередная глупая затея Микасы Аккерман

Бойня в Либерио была одним из ключевых событий в ходе распада империи Марли. Уничтожение значительной части управляющей и чиновничьей верхушки не нанесло бы такой большой урон империи, если бы не модель построения власти (как центральной, так и региональной), основанная на персоналиях управленцев и их личных связях. Этот прецедент показал значимость институтов власти перед персоналиями не только в рамках Марли, но и в международных масштабах, так как в ходе бойни в Либерио было убито как множество управленцев Марли, так и иностранных делегатов. После этого удара империя Марли не смогла оправиться. Бунтующие колонии отбили удар ранее направленных армий, воспользовавшись тем, что военные в марлийскую армию набирались из колоний, и разрушение вертикали власти стало достаточным поводом для того, чтобы солдаты были готовы принять сторону повстанцев. В это время во многих удаленных колониях начали проявляться первые результаты разрушения системы власти: нарушение системы поставок привело к голоду в южных колониях Старой Марли, чьи запасы были истощены зимой, а берега были закованы в лед. Во избежание голодного бунта эти территории объявили суверенитет и примкнули к Болгомской Империи, которая скоро наполнила пустующий рынок едой. Романы, отбив сопротивление с севера, вернули территории Иберии, укрепив границу по перешейку полуострова. Однако романам этого показалось недостаточно, и они отправились вглубь Старой Марли. Болгомы, воспользовавшись сложившейся ситуацией, аннексировали скифские земли вплоть до Селиште — прежней болгомской столицы, пребывавшей в составе Элдии, а затем и Марли около пяти сотен лет. Парфия объявила суверенитет и примкнула к Средневосточному Альянсу, следом за ней это слелали османы. Крупным городам Марли был нанесен значительный урон из-за мародерства и погромов, устроенных местным населением. Общественный порядок поддерживать было невозможно, чем и воспользовались преступники. Однако помимо множества страшных последствий были и положительные изменения, которые, однако, не могли сравниться с масштабом негативных. В течение первых месяцев сложились успешные случаи самоуправления на некоторых территориях и в городах. Там, где такая система управления будет сохранена, она временем подтвердит свою стабильность и успешность.

"Империя или война".

***

Все горит. Юноша едва идет вперед, шагает и падает на колени. — Мы победили, Армин, — шепчет он, вытирая слезы перепачканными копотью руками. Эрен открывает глаза. — Держи её! Эта мерзавка застрелила Марко! Жан. Какого чёрта он так вопит? Эрен поворачивает голову, и это действие требует от него нечеловеческих усилий. Капитан Леви стоит над ним и смотрит измученно. Жан кричит, Конни, всё ещё не веря, пытается доказать, что произошедшего не случалось. Эрд мертвым взглядом уткнулся в стену: он не желал что-то воспринимать. — Эй, — Леви слегка пнул его в щеку сапогом, и голова Эрена мотнулась обратно, — слышишь меня, Йегер? Эрен едва нашел в себе крохи энергии, чтобы подняться, как мир снова начал крениться. Аккерман подхватил его за плечо и дернул к стенке. — Слышишь меня? Глаза закрывались, а голос шёл как сквозь вату. — Капитан, — пробормотал-таки Эрен. — Чёрт, — выругался Леви, задирая левый рукав, чтобы взглянуть на часы, — ладно, сиди тут. Тот поднялся и отправился к компании, что развалилась на земле. — Надо уходить, срочно! — расслышал Эрен слова Аккермана, — Кто приставлен к Зику? Зик... Этот придурок... Только чудом он не коснулся Эрена за всё это время. Каково же было увиливать каждый раз. Чёртов Зик. Его, получается, поймали?! Когда? Что вообще случилось? После удара молотом всё как в тумане. Микаса что-то кричала ему, Конни, но голосов было не разобрать. — Флок всё ещё регенерирует? — раздалось сбоку. Что?!

***

Как только мы оказались в дирижабле, я скатилась по стенке и наконец смогла расслабиться. Сил не было, всё тело ныло, нога горела, а плечо было холодным от крови. На спине наверняка наливался синяк от столкновения с титаном в полёте. Спасибо, что шею не свернула. Взбешенный Эрен очень сильно напугал нас. Неясно, отчего он так взбесился на Флока, неужели он хотел забрать Молотоборца себе? У него бы это получилось. В конце концов, можно было договориться изначально… но вместо всего этого он прямо в бою понёсся на Флока с явным намерением убить его в форме неразумного титана, лишь бы тому не досталась сила одного из девяти. Если бы Эрен сказал об этом раньше… но он выбрал убить несколько разведчиков, и ничего не добиться. Неужели он знал, что не выйдет договориться? Но… но если бы Флок не был так ранен, у нас поблизости не было других жертв и причин передавать Молотоборца кому-то другому. Впрочем, мы договаривались увеличивать количество шифтеров, а для этого Молотоборца нужно было передать кому-то другому. Может, ему бы и отказали. В любом случае, я совершенно не понимала, почему он так поступал. Было ли дело в том, что он хотел эту силу себе, или же он не хотел отдавать её Флоку. Нет, Флок и здесь должен быть его пособником, нет ни единой причины считать, что Флок не на его стороне. Я откинулась на стенку. Мысли путались, от усталости клонило в сон, но мозг не позволял успокоиться. Сердце нещадно колотилось. Жан втащил тело Марко, застреленного вместо Эрена из огромной титанической винтовки какой-то малолетней девчонкой, что целилась в Эрена. Йегер лишился верхней части лица, отключился, а в Марко осталась огромная дыра, в которую, небось, можно было просунуть голову. Жан, весь в крови, сидел рядом с трупом, а рядом — такой же перепачканный Конни, что помогал ему. Конни отчаянно стирал с рук кровь, Жан тупым взглядом смотрел в пол. Жана буквально чудом не зацепило. Эрену, походу, повредило мозг, и он в полуовощном состоянии исходил паром через стенку от рулевой рубки. Там же был Армин и Зик, покалеченные новомодным оружием марлийцев и спешкой. Судя по голосам, Ханджи проверяла состояние Флока, который так и не очнулся после обращения, но раны его исцелились. В целом, он подавал надежды на то, чтобы быть спасенным. Всем им нужен был покой. Да и нам бы как-то отдохнуть, хотя эмоции у всех на пределе, чтобы успокоиться. Под нами расстилалось выжженное поле — не так давно там был порт. Командор смотрел на эту чудовищную картину, но, кажется, она его не трогала. Я повернулась в сторону Имир. Она выглядела целёхонькой, но её пустые глаза подсказывали степень внутренних повреждений. — Эй, — спросила я её, — ты как? Она повернулась ко мне, но не ответила. — Что там случилось? У меня была сотня вопросов. Почему она не явилась к нам сразу с Ханджи, как прошёл бой, но судя по тому, сколько людей вернулось из отряда Ханджи, заградительного отряда и отряда, которые захватывали дирижабль — многих застрелили, и даже нечеловеческая подвижность разведчиков на УПМ не могла сравниться с огнестрелами. Чудо, что меня почти не задело. — На переднем крае выстроили баррикады, на стенах гетто стояли пулеметы. Заградительный отряд перебили почти сразу, они не успели избавиться от охраны, туда бросили что-то и всё подорвалось. Наш отряд расстреляли из Дота, девчонка, которая прикидывалась перевозчицей, была не перевозчицей вовсе, только повязку красную стащила. Конни попали в плечо, Ханджи пришлось задерживать перевозчицу на подступах к вам. Меня отправили к вам на помощь, но я... облажалась. Она закрыла глаза. — Какого чёрта этот придурок заставил меня это делать, если знал, что сам справится?! — прошипела Имир. Её губы изогнулись в гневе. Я тоже закрыла глаза, выдыхая. Боль навалилась скопом на меня. — Не забывайте о том, что называется «самосбывающимся пророчеством». Я подняла глаза на командора в некотором ужасе. — Что? Командор взглянул на нас с грустной улыбкой. — Эрен знал, что нужно сделать для успеха его плана, и для этого требовалось, чтобы ты оказалась в том положении, Имир. Имир не изменилась в лице, только в глазах появилась едкая обида. — И что, этот фарс с Флоком он тоже запланировал? — спросила она. — Очевидно, что нет, — сказал командор, — по ходу сражения что-то изменилось. — А если бы что-то для меня изменилось? Вы не подумали, что весь план бы рухнул из-за того, что вы меня не послушали? — Тебя выслушали, и это было под контролем… — Каким? — воскликнула Имир, поднимаясь на ноги. Её, кажется, трясло, — никто из вас не соизволил мне даже сообщить!.. Капитан Леви оборвал её тираду. — Что здесь происходит? — брови капитана угрожающе сошлись на переносице, — Ты забыла, с кем разговариваешь? Имир повернулась к нему, позабыв о всякой субординации. Ей вообще было не до неё. — А вы, капитан, тоже считаете, что держать подчиненных в неведении и доводить до попытки самоубийства — нормально?! — выкрикнула она, — было бы у вас всё под контролем, но ваш Йегер не может даже Флока контролировать, о чём вообще речь, когда он пытался его убить! — Заткни свой громкий рот и остынь, — приказал капитан, — какого чёрта, Эрвин? Ханджи выбежала из комнаты с шифтерами. — Ну-ка все тихо! — прошипела она, — Выяснять отношения будете на земле, а не на пороховой бочке со всеми шифтерами на свете! Сейчас кто-нибудь из них додумается устроить побег, и мы все утонем к чертям собачьим! — Пуника недалеко, так что можно попытаться доплыть, — пробормотала я, но никто мою шутку не оценил. — Прекращайте орать, — повторила Ханджи и хлопнула дверью. Имир села у стенки, хотя в данный момент от нее ожидались какие-то извинения за нарушение субординации. Впрочем, раз капитану вопросы Имир показались резонны, он скорее окажется на её стороне. Эрвин тяжко вздохнул, возвращаясь к разговору. — То, что сделано, обернуть не выйдет, но мы можем сделать выводы и попытаться избежать новых ошибок, — упрекнул Имир он — Как минимум, ошибок с Флоком, которые сейчас можно было усугубить. — С Флоком ошибалась не я, — сказала Имир, — вы его выгнали подальше, может поэтому… — Зато я успела наошибаться, — оборвала её я, — и вы правы, нам следует выяснить ситуацию, и попытаться её исправить. Побоище видели многие, и Флок может узнать, что… ну, вы понимаете. Что Эрен бы предпочел сожрать Флока, чем отдать ему Молотоборца. — Понимаю, — кивнул Эрвин, — и нам еще долго лететь, так что подумайте о произошедшем на досуге. Я тяжко вздохнула. Мозг после произошедшего думал туго, мышцы ныли, а адреналин только успел схлынуть. Хотелось спать. Командор же, кажется, пылал энергией, и мог устроить второе сражение подряд. — Я понимаю, — всё-таки продолжила я, — что моя к нему нелюбовь вызвала с его стороны соответствующее отношение. — Не только твоя. Ханджи тоже проявляла в сторону Форстера подобное предосуждение, — заметил командор, — возможно, это было причиной, почему она решила спасти мальчишку. То есть, она считала себя виноватой в том, как относилась к нему? — В любом случае нужно выяснить у Эрена по какой причине он так не желал отдавать Флоку титана, — выдохнула я, — и тогда… Эрвин бросил на меня внимательный взгляд. — Постарайся сделать так, чтобы никто этого не услышал. Это и может стать причиной, по которой Эрен умалчивал это прежде. — Да, — кивнула я, — Но не стоит исключать такой вероятности, что Эрен просто дурак. Командор вдруг смягчился и горестно улыбнулся. — В последнее время никто не думает со мной считаться, — сказал он и посмотрел в пол, — я не в обиде, но в опасении. Нам всем очень помогло бы слушать других. Это правда. — Боюсь, у нас уже случился раскол. И, кажется, мы совершили много ошибок, — согласилась я, — только вот ваш авторитет, командор, как бы ни был подкреплен прошлым, вызывает иногда сомнения. И дело как раз в том, что вы многое умалчиваете, предпочитая не слушать других. — Ты тоже сомневаешься? Я сглотнула. — Не совсем… После того, как я произнесла это, до меня дошла суть сказанного. Это была ложь. — Да, — поправила себя я. — Я полагала, что вы согласитесь на Гул, и вы даже намекали на это. Для меня это неприемлемо. Смит улыбнулся уголками рта. — Я считаю глупым отказываться от всех возможных вариантов, — хитрый тон, как в старые добрые времена, заставил и меня чуть улыбнуться. — Это, а ещё ваше предпочтение скрыть, а не сообщить, приводит к тому, что не все готовы слепо доверять вам. У Парадиза теперь есть опции, не один лишь путь напролом. Люди хотят знать, что с ними будет и какое будущее они поддерживают. Он стал серьёзен. — Это так, — согласился командор, — только вот не всякий человек способен хранить тайны. В нашем случае умолчать — это защитить идею или план. Скорее всего и Эрен думал также. Только все эти недомолвки привели к тому, что есть сейчас. — Я не была бы так уверена, — ответила я, но командор уже ушёл. Капитан Леви фыркнул. — Он всегда такой, — кажется, он попытался оправдать начальника, хотя и самому ему всё это не нравится, — способен заметить и проанализировать всякие чужие проблемы, но свои в упор разглядеть не желает. — Как вы считаете, командор переоценивает себя? — спросила Имир. Капитан покачал головой. — Он прекрасно знает, на что способен. Его проблема в исключительном упрямстве и гордыне. Но это и было его главным преимуществом, поэтому он не собирается с ними бороться. Капитан тоже ушел. Имир посмотрела на меня, бледнющую, в холодном поту, и усмехнулась. — Значит, если что-то командора убьёт, то это будет козлиное упрямство и непомерная гордыня. Я скривилась, пододвигая к себе раненую ногу, чтобы поудобнее лечь. Имир, видимо, нравилось раздумывать о чужих смертях. — А как же попытка самоубийства? Или что ты там в нём разглядывала? — пробормотала я. — А разве это расходится с гордыней и упрямством?

***

Воспоминания о будущем возникали внезапно, и разительно отличались от всякого представления о мистической способности "видеть будущее". Поначалу я не понимал, что становилось для них триггером, да и сейчас у меня есть лишь незначительный список способов спровоцировать их появление. Более того, они сами по себе менялись, и если мои намерения были вполне понятным триггером для того, чтобы воспоминания изменились, то другие причины, переписывающие будущее, я не мог понять и сейчас. Казалось бы, вмешательство во всё это чего-то инородного, как Микаса, должно быть этим самым спусковым крючком, только вот она ничего и не делала все это время. А будущее менялось. Если она была камнем, брошенным в воду, то последствиями оказалась рябь. Только в том-то и дело, что изменения были подобны ряби. Как много способен изменить один человек? Даже двое, даже если весь остров присоединится к работе на будущее, нельзя сказать, что это не останется сравнимо лишь с рябью на воде. А потому, чтобы перевернуть ситуацию, мне нужно было обернуться огромной волной, всё на пути сносящей. — Марли заключили унизительный мир с Альянсом. В этот момент я наконец открыл глаза, и обнаружил, что рябью переписало историю. Многое указывало на это, только вот я был слеп, и не догадывался, что изменения уже были запущены. Воспоминания не подбросили мне подсказки на этот счёт, и только смутная догадка о том, что повстанцы в Марли не были случайностью, могла быть ключом. Которым я воспользовался неверно. Армин действительно был с этим всем связан, только вот это уже не было рябью, это было зачином шторма. А теперь оказывается, что всё, к чему я себя готовил, больше не нужно. И я, будто бы, больше не нужен. Только вот... только вот отчего я всё равно вижу, как рушатся стены? — Эрен, — раздалось сбоку. Я повернул голову на голос. — Эрен! — меня вынуждали открыть глаза, — Просыпайся, слышишь меня? Пар, что шёл от нас, кажется, заполонил комнату, и картинка плыла. От этого становилось дурно. — Слышу, — пробормотал я Армину. Его лицо как в линзе расплывалось, и я ничерта не мог разглядеть, — чего тебе? Всем им чего-то надо. — Ты почему сбежал? Все думали, что ты теперь враг! Какого чёрта, Эрен? — нудел Армин. — Так было надо. — Кому надо? Тебе скучно жить, решил нас заодно развеселить? — фыркнул Армин, — Мог бы хоть предупредить. — Нет, не мог, — ответил я, — вы бы меня не послушали, только всё испортили. — Я бы послушал! — выкрикнул Армин и скорчился от боли, — Я бы выслушал тебя, мы бы смогли что-то придумать! Я только усмехнулся его детским мыслям. — Чего ты смеешься? — возмущенно простонал он. Впрочем, с его раной в животе я бы тоже выл от боли, — Неужели не веришь мне? — Вы бы ни за что не пришли к решению, пока не увидели всё сами, — ответил я, — задержали бы меня, и я бы уже не смог отплыть с острова вовремя. Зик собирался приступать к действиям сразу же, как только захватил бы крепость, и они были на самых подступах. Ты бы не успел открыть парфянский фронт, ссорясь с Ханджи и Микасой, война бы закончилась. Сразу за этим бы последовал этот саммит, и пробраться на него бы не удалось. Марли бы раскрыли нас с Зиком, и расстреляли бы на подступах к Либерио. — И ты даже не попытался! — Я пытался! Армин поднялся, руками удерживая рану, и подполз ко мне. — Хера с два ты что-то пытался! Ни словом не обмолвился! Идиота кусок! — он вцепился в мой ворот, кривясь от боли и негодования, — не будет никакого Гула Земли! Я тебя сам, если нужно, сожру! Его слеза упала на мою щеку, и меня ей как ошпарило. Не будет никакого Гула, не нужен он. Но он случится помимо моей воли. Я уже было открыл рот, но не смог сказать этого. — Эй, — прохрипел сбоку Флок, — задолбали орать. Зик вас услышит. Здесь стены едва ли толще бумаги. Армин обернулся на него. В отличие от нас, он был целёхоньким, но бледным. Кажется, он и соображал получше нашего. Флока только не хватало в нашей компании. Ему всё-таки передали молотоборца, и чёрт… Лучше бы мне промолчать, может, ещё получится это исправить? — Выглядишь отвратительно, — выругался я, когда Армин выпустил мой ворот и вцепился в рану, падая рядом. Армин то ли усмехнулся, то ли простонал. Рана в животе и отсутствующие ноги — те ещё ощущения. — Не лучше, чем ты, лысый на полбашки, — ответил он мне. Я закрыл глаза, представляя это мерзкое зрелище. — У Марли остался только перевозчик, — вдруг сказал Флок, — шансы, что они начнут контратаку такой силой, низки. Армин вздохнул с облегчением. Меня это осознание порадовало не меньше. — И ты теперь думаешь, что мы проиграем? — продолжал давить Армин, — восемь титанов против одного. Вся мощь у нас. Это правда. — Я и не собирался проигрывать. — Так почему Гул? Я повернул голову в сторону Армина, по болезному лицу которого стекал пот. Сзади слышалось тяжелое дыхание Флока, он тоже отходил от обращения и, видимо, регенерации, которая всегда тратит кучу сил. Когда эти оба в одной комнате, мне остается только дважды думать, что говорить вслух. В конце концов то, что передача титана Флоку приведет к Гулу может быть связано и с моими словами. — Прекращай меня перебивать и послушай наконец, — на выдохе пробормотал я, — Я видел будущее, и никакого Гула нам не потребуется, только... Его глаза расширились. — Что? Ты с нами? — оборвал меня Армин. Я прикрыл глаза, прокручивая новое воспоминание о будущем, что мне пришло. — Пока всё идет хорошо. Кажется, я ошибся, — признал я, — но… — Дурак! — выкрикнул Армин в сердцах. С его стороны раздался всхлип. Флок поднялся на ноги и подошёл к нам. — Что ты только что сказал? — переспросил он. Я едва сфокусировал взгляд на его лице, но не смог понять, что за эмоции он испытывает. — Я сказал, что воспоминания о будущем изменились. Нам не нужно начинать Гул, чтобы обезопасить Парадиз. Наш план не нужен, он только навредит теперь, когда есть другие пути. Флок замер, и рука его, что тянулась ко мне, начала дрожать. — То есть..? — То есть… присядь, — предложил я, — теперь без нас разберутся. Разум ещё толком не работал, но изменившиеся воспоминания давали надежду на успех плана. Я пока толком ничего не смог увидеть, только несколько обрывков, но этот исход был лучше того, что мог предложить я. Только вот кто начал чёртов Гул… Флок осел на пол, а потом свалился. Вот уж не знаю, что случилось в этой битве, что всё изменило, но мне и знать не хотелось. Бессилие от регенерации накатывало волнами, и спать хотелось больше всего. — А что Зик? — спросил Флок. Я едва расслышал его вопрос. — Зик? — переспросил я, словно не узнал имени брата, — Не знаю. Этого я не видел. Может, Зик сумеет как-то начать Гул? Значит, нам придется его устранить.

***

Как только Зик пришел в себя, его оттащили в самый хвост. Большинство из нас ночевало здесь, всё помещение было завалено спальниками и вещами, кое-где лежали грудой УПМ. Разведчики отдыхали перед посадкой, косо поглядывая на Йегера старшего и напуганных детей, что до конца не понимали ситуацию. Не удивительно, он представлялся всем этаким злодеем, и потому многие имели на него зуб. Дети, что сидели рядом с ним, представлялись и того хуже. Многие не могли поверить в то, что маленькая девочка одним выстрелом убила Марко. Похоже, такой была его судьба, и все случившиеся изменения привели лишь к отсрочке его гибели. Маленькая девочка, что застрелила его, целилась в Эрена, и можно было понять её мотивы. Девчонка всего лишь хотела защитить свой дом. Она не знала Марко, и, весьма вероятно, рассчитывала, что противотитаническая винтовка вместе с ним убьёт и Эрена. Не вышло. Капитан приглядывал как за Зиком, так и за его безопасностью. Никакие оковы и металлы не удержат шифтера, если он пожелает сбежать, а в дирижабле таких возможностей и не было. Были только дети, которых Зик, кажется, желал защитить, но веры в то не было. Зик не был тем человеком, что ценил жизни людей. Почему же он упросил забрать этих двоих? Чёрт его знает. — Экипируйся и смени Леви, — приказала Ханджи, как только увидела эту картину. Я поспешила выполнять приказ. — Смена караула? — спросил Зик, когда я подошла, гремя лотками с лезвиями, — Или смена Аккерманов? Габи подскочила, заставив капитана нахмуриться. — Мне нужно в туалет. Сейчас, — потребовала она. Капитан посмотрел на меня, а потом на девчонку. — Идём, — сказал он. Фалько вскочил следом. — Мне тоже! — попросил он, — Пожалуйста! Капитан отстегнул этих двоих от Зика и потащил навыход. — Гляди за ним в оба, — приказал Леви. Зик отмахнулся. — Боюсь, коротышке с детским садом придется посложнее. Да? — спросил меня старший Йегер. Я не отвечала на разглагольствования Зика, только рассматривала его, раньше увидеть его вблизи не удавалось. Он не был похож на Эрена, но лицо его напоминало Гришу немало. Он был бледен и устал, но его ноги почти отрасли, и только голые ступни шли паром регенерации. — Ты, я гляжу, легко отделался, раз такой весёлый, — я припомнила, в каком состоянии притащили других подстреленных шифтеров. Зик прохрипел, поудобнее усаживаясь. — Страдать каждый горазд, а я — не мой отец, чтобы повторять эту глупую судьбу. Даже на кладбище нужно искать плюсы. — Дурацкая шутка, — выругалась я, глядя на его ступни. Может, мне следует их укоротить? Почему капитан ничего не сказал? — У тебя нет чувства юмора, маленькая хмурая девочка, — продолжал развлекаться Зик. Он мне сразу не понравился. Может, в нём и было что-то человеческое, но его намеренный оптимизм и антитеза себя отцу будто бы одним предложением обрубила всякое моё желание с ним общаться. Я села у стенки, перемотанная нога ныла, и стоять было тяжко. На лбу выступил липкий пот, духота от множества людей в этом помещении сковала горло, но подавать виду не следовало — не мне жаловаться. Многих задело побольше моего, и они сейчас лежали в тишине в этом невозможном помещении, ожидая посадки и нормальной медпомощи. Нам нужно переправить раненых в больницу как можно скорее, ведь прошло уже больше десятка часов с окончания операции, а двое ребят уже не пережили поездку. К счастью, до порта оставалось немного. Солдаты потихоньку перемещались в соседнее помещение, чтобы в окна посмотреть, наверное. Все ждали землю, даже разговоры стихли. Капитан с детьми так и не вернулся. — Сколько там до острова? — спросил он. — Недолго. — Недолго — это сколько? Я не стала отвечать. Мало ли что он задумал. — А правда, что в одном из укрепленных городов собрали всех титанов? — поинтересовался он. Его расспросы начали меня напрягать. — Тебе какое дело? Он пожал плечами. — Интересно же, как вы это сделали. Подозрительность его вопросов от этого только возросла, а разум отказывался выдумывать ответы. Тревожное предчувствие то ли от собственного состояния, то ли еще от чего, мучало меня. — И всё-таки? Тебе не скучно столько ехать без дела? Хоть расскажи что-нибудь интересное. Я бросила взгляд на его ступню, где не хватало только пальцев. Мне крайне не нравилось мое положение и странное поведение Зика. Кажется, он чувствовал себя хозяином положения, и совсем не заботился о том, что происходит. Такое могло быть только тогда, когда он всё под контролем держал. — Капитан, можно я ему ногу отчекрыжу? Он почти их регенерировал! — крикнула я. Зик возмущенно всполошился и начал причитать, но от этого становилось лишь хуже. В моём разуме зудела угроза, и если причиной ей будет не Зик, то только чёрт знает, кто. — Эй, а как же гостеприимство! Мы так не договаривались! — кричал он. Со стороны послышался недовольный голос Леви. — В качестве гостеприимства островные демоны могут нассать тебе в рот, — Аккерман заглянул к нам, удерживая за плечо Фалько, — скоро земля, успокойся уже. Внезапно все замерли. К капитану подбежал бледный как сама смерть Сэмюэль. — Что-то случилось? — спросил Зик, поднимаясь. — Сиди, — потребовала я, но Зик уже поднялся и поспешил за капитаном. — Да что же ты такая скучная, пойдём. Я схватила Зика за руку, но он легко вырвался и сделал еще пару неловких, но широких шагов. — … похоже, флот Марли, — расслышала из бормотания Сэмюэля. Зик бросился вперед, чуть ли не падая, а я — следом, пытаясь перегородить собой дверной проем. — Флот Марли?! — переспросил он. Габи вылетела к нам навстречу, хлопая дверью. — Господин Зик, это же за нами приплыли? Это за нами? Я слышала, что островные демоны собираются вас убить! Я вдруг заметила, что в соседнем проеме дверей виднелась фигура командора, сидящего на полу по-турецки, а перед ним — Эрен, полулежа. Над ними нависал Флок. Все они вдруг встрепенулись и посмотрели в нашу сторону. — Габи, уходи! — приказал Зик. Аккерман схватил нас с Фалько за руки и откинул вглубь, я прокатилась по полу, влетев в какую-то скамейку спиной. Фалько приземлился на меня, вскрикнув. В этот момент раздался взрыв. Что-то огромное влетело в наш дирижабль с правого борта. Я перехватила мальчишку поперек тела, вцепившись тросами чёрт знает куда. На месте хвоста гондолы зияла дыра.

***

Командор был измотан, и, похоже, давненько не отдыхал. — Спишь? — спросил он, присаживаясь на корточки передо мной. Я открыл глаза, но отвечать не стал. Сил, честно говоря, не было совсем. Я бы отключился, если бы не воспоминания о будущем, что то ли от опасений о сроках, то ли от любопытства я пытался вытащить из своей головы. Пускай получалось очень плохо, да и думать было тяжко, прекращать я не планировал. Мои раны на голове всё ещё регенерировали. Таких повреждений мозга я ещё не получал, и потому не представлял, как много времени может занять регенерация. А вот у Парадиза времени было совсем мало. Командор сел передо мной, скрестив ноги. — Расскажи, что ты надумал, Эрен Йегер, — попросил он, хотя и надеялся, что я восприму это как приказ. Хотя бы по привычке. Только я давно забыл о том, что такое приказы. Во мне ничего не осталось от солдата, был только тот клочок выучки, который, кажется, тоже отмирал. Но мне было, что обсудить с Эрвином. — Хотите предложить мне свой план? — А ты готов подумать? — отвечал мне Смит. Я был готов согласиться на его идею, только вот никто толком так и не узнал, что за план сочинил Эрвин. Все верили в его персоналию, а что он придумал — дело десятое. Это кажется такой глупостью, но я тоже верил в его персоналию, потому как если будущее и изменилось, то не без его участия. Командор собрал здесь всех, кто собирался в своих склоках подраться, и согласился на мой план по бойне в Либерио, объединив всё, что только можно. И "прогрессоров", которые уже не выглядели такими ярыми активистами, и Армина с Энни и их идеей натравливания повстанцев на Марли, и Зика, и меня тоже. Пожалуй, только это могло привести к тому, что всё прошло столь успешно. В наших руках были буквально все силы, что только могли быть привлечены, Зик отыгрывал свою роль, а Молотоборец был поглощен. Только вот в моих воспоминаниях о будущем именно мне должны были достаться его силы, и я не знаю, какое событие стало триггером для изменения воспоминаний, но это явно было связано с Флоком и получением титана им. Было несколько вариантов. Первая из них — отсутствие способности молотобойца станет причиной, по которой я не смогу предотвратить Гул. Вторая кроется в самом Флоке, который сменит сторону, но я очень сомневался в том, что Флок на это способен. Сам факт получения им силы был тем самым триггером к активации Гула, но логическая цепочка могла оказаться достаточно длинной, чтобы Флок вообще в этом не был виноват. Виновником событий может быть кто угодно. Быть может, даже Эрвин. Жаль, что это понимание появилось слишком поздно. — Я готов подумать, если вы мне расскажете всё от и до. Меня устроит только полная информация, — ответил я. Командор коротко усмехнулся. — И зачем тебе она? Это был глупый вопрос, но, кажется, он вынуждал меня ответить намеренно. — Если вы мне расскажете всё, я смогу с этими знаниями определить, окажется ли ваш план успешен, или нет. Я не собираюсь присоединяться и давать какие-то обещания, когда речь идет о заведомо проигрышном плане. Эрвин мне кивнул. Только с подсказкой я мог бы раскопать хоть что-то в своей памяти. Воспоминания приходили редко, и мне было необходимо их ускорить. Как минимум, если Эрвин не даст толчка к воспоминаниям о будущем, нужно будет искать иную причину. — Вот как. И как ты определишь успешность моих намерений? Я бы тоже не хотел присоединяться к проигрышному плану, — продолжал командор. — Посмотрю в будущем, — я отвечал честно. Хоть кто-то должен быть честен, когда каждый горазд говорить полуправду и умалчивать важные вещи: возможно, это сделает меня управляемым, но также оно сложит с моих плеч ответственность, и, честно говоря, мне очень этого хотелось. Признаться, я очень устал. Эрвин не изменил лица, но его глаза стали меня пугать. В них читалась жадность, которая желает вытрясти из меня буквально всё, что я смог увидеть когда-либо. Холодным потом прошибало спину от такого взгляда. Мне казалось, что я привычен к его пугающему поведению, но тело реагировало вперед разума. — Разве с таким предзнанием у нас нет возможности разработать наилучший план? — Раньше не было. Теперь есть. Эрвин в удивлении поднял брови. — Вот как. — Я готов идти вам навстречу при условии, что вы всё расскажете, — напомнил я. Командор кивнул, призадумавшись. — Неожиданно, — отозвался он, — дело в том, что недавно случилось? — Именно так. — Есть что-то еще. Если ты хочешь моей честности, изволь рассказать обо всём. Флок навострил уши, а вот Армин спал. Неудачная компания. С другой стороны, все мои сомнения насчет Флока могут стать правдой, если я сейчас предложу выйти из комнаты. — Я отказался от Гула, но в будущем помимо моей воли он начнётся. Нам нужно найти причину. — Мы могли бы избавиться от всех, кто может воспользоваться силой Короля. — Но это не позволит нам избавиться от силы титанов, а это условие — необходимость для острова. Если у нас не будет способа воспользоваться силой прародителя, то силы титанов практически бесполезны, это малая и точечная мощь, но также клеймо. — То есть мы не можем избавиться от Зика? — задумчиво спросил Эрвин, — Впрочем, нет, мы можем. Зик опасен, и мы не знаем, что в его голове. Нужно решить, кому передать звероподобного. — О чём вы? — переспросил я, — он же… — Эрен, — оборвал меня Флок, поднимаясь, — если кто-то и может начать Гул без твоего согласия, это Зик. А значит единственный выход — от него избавиться. Флок подошёл ближе. — Командор, но разве сможет сам Эрен воспользоваться силой прародителя? — спросил он. — У нас есть титан королевской крови, его мать, — напомнил я, — она сейчас в Шиганшине, ожидала шифтера, которого бы мы могли бы ей скормить. Фигура Флока нависала надо мной, и я попытался сесть, чтобы говорить на равных, но голову кружило. Эрвин кивнул моим словам. — Живой Зик представляет опасность… — дверь за моей спиной вдруг скрипнула и ударилась о стенку, обрывая слова Смита. — Командор, с юга идет флот, и скоро они выйдут на подходящее для обстрела расстояние! — объявил солдат в дверях. — Это флот Марли! — заметил другой разведчик, — но ведь вы уничтожили порт! Флот мог прибыть и из другого порта, только вот им сообщить должны были раньше. Неужели это дело рук Зика? — Они не должны были успеть. Им кто-то проболтался, — заметил я. Эрвин перевел взгляд на меня. — Кроме Зика никто не мог быть, — согласился Смит. — А значит, он предатель, — вторил ему Флок. — Меняем курс, чтобы избежать обстрела, и умолчите это… Командор замолк, и его нечитаемое лицо напугало меня. Флок дернулся туда же, и я тоже посмотрел за спину. Мелкая девчонка, будучи пойманной, выбежала вон. — Господин Зик, это же за нами приплыли? Это за нами? Я слышала, островные демоны собираются вас убить! Из проема соседних дверей на меня смотрел Зик, и его огромные глаза, кажется, сейчас вывалятся из орбит от боли предательства.

***

На суше никто не понял, что произошло первым: канонада с моря или обращение Зика Йегера. Или что из этого снесло половину гондолы и продырявило дирижабль. Возможно и то, и другое. Дирижабль начал планировать вниз. Земля была совсем близко, и Звероподобный, уцепившись за корпус, запустил руку внутрь кабины. С земли начали стрелять, из гондолы начало что-то сыпаться. Люди с криками падали в море. Кто-то успевал зацепиться, но не все были готовы к такому. К берегам Парадиза подходила огромная флотилия, над мачтами реяли флаги Марли. — Нас всех убьют, — проговорил юноша в гражданском, что стоял на посту с ружьем. Его сподвижники по гражданской обороне бросились бежать с линии огня. Из кабины дирижабля выскочила человеческая фигура, мелькнула вспышка обращения, а следом за ней прогремел оглушающий грохот. Колоссальный приземлился в правое крыло, переворачивая взрывной волной несколько кораблей. Огромная волна захлестнула берег, заливая палубы пришвартованного судна водой. Звероподобный спланировал вместе с дирижаблем на землю. За приземлением последовало ещё одно обращение, завязалась драка, в которой Молотобоец оттеснил Звероподобного к порту. Там уже готовили поезд к отбытию.

***

Я оттаскивала капитана от потасовки титанов, он был совсем плох. Буквально чудом мне удалось подхватить его в падении, он отключился после удара. К счастью, Фалько не пытался вырываться, понимал, что, если придется выбирать, причин спасать своего товарища у меня побольше будет. Когда мы спустились на землю, я обнаружила, что моя раненая рука окончательно потеряла подвижность, и тащить двоих я больше не смогу. Синяк на спине ужасно болел, и новый, от лучшей на свете подачи капитана Леви, горел огнём. Надеюсь, все позвонки на месте. — Прячься! — попросила я мальчишку, — я вас не утащу. Фалько замотал головой. — Нет, — сказал он и бросился к тому, что осталось от дирижабля. Фалько помогал оттаскивать людей, пытаясь найти Габи. Одни только боги знают, что творилось в голове мальчонки, которому приходилось помогать извечным врагам. Жизнь девчонки ему была явно важнее всех условностей. Молотоборец смог оттеснить Зика, которому нужна была дистанция, чтобы не оказаться размазанным, и мы сумели подлезть к завалу кабины. Драка была агрессивной, Флок позабыл о нашем существовании и снес молотом два здания, что обрушили перед гондолы, где была кабина пилота. — Все мертвы, — констатировала Ханджи с бледным лицом, — кто не успел выйти, придавлены. Я сглотнула. — Где Габи? — в отчаянии метался мальчишка, — она там? Ханджи покачала головой. — Уходим. Нам надо на поезд, пока нас не расстреляли. Жан помчал впереди, оттаскивая Эрена от сражения, он орал и колотил Кирштайна ногами, но понимал, что помочь ничем не может. Следом за ним летела Ханджи с Армином на плече, он потерянными глазами следил за сражением, что развернулось здесь. Оба шифтера еще не смогли бы сейчас обратиться, они ещё не оправились после тяжелых ран. Фалько вопил. — Какого черта они дерутся? — недоумевал Жан. — Зик все узнал! — сокрушался Эрен. — Что он узнал? — переспросил Жан. — Всё! — Что — всё?! — Что мы планировали его убить! Это он прислал флотилию! Жан едва не выпустил Йегера из рук. — Вы перед ним прям убийство планировали, я правильно понял?! Корабли начали обстреливать берег, и мы спрятались за холмом. — Тихо, — пригрозила Ханджи, — не до разборок сейчас. Для выхода на железную дорогу нужно было как-то перейти открытую для обстрела местность с запада на восток, что тоже было той ещё задачкой. Поезд стоял на станции, построенной близ складов, и, судя по тому, что поезд не тронулся, чтобы подъехать к нам на повороте, нам оставалось лишь оттаскивать туда людей. — Я попытаюсь обратиться, — произнёс Армин, но Ханджи ударила его по руке. — Только вздумай! — сказала она, — одного Йегера хватило с его истерикой. Возвращаемся к гондоле, кажется, они отходят! Жан обернулся к бою на земле. — Капитан Ханджи, — обратился он к ней, — отправляйтесь в стены с ранеными. Мы останемся тут и прикроем отход, пока вы будете заходить на поворот и разгоняться. Уж с командором и двумя шифтерами мы сладим! Ханджи кивнула. — Не дайте Флоку глупо сдохнуть, — попросила она, — Конни, оставайся с ними. Остальным передавай, чтобы двигались с ранеными к поезду. В крайнем случае, мы заберем их на развороте. Я перехватила тяжелого капитана здоровой рукой, и вдруг посмотрела наверх, где проходили железнодорожные пути. — Постойте! Еще давно, когда прокладывали дорогу, чтобы забраться на холм без особенных проблем, она петляла вдоль порта. Склады расположились на востоке, но пересекать порт с запада на восток под градом пуль с ранеными было плохой идеей. А вот быстро забраться на холм на УПМ, где за поворотом поезд успеет уйти — другое дело, нежели чем проходить с востока на запад поездом, полным людьми. Перпендикулярно обстрелу! — Надо подвести поезд сюда, — указала я на холм. Жан бросил на него взгляд, и Ханджи вдруг кивнула. — Микаса, Сэм, оттаскивайте всех раненых на другую сторону холма, оттуда будет безопаснее и быстрее садиться на поезд. Я отправлюсь готовить поезд к отходу. Ханджи бросилась на восток, за ней — трое солдат на УПМ. Я приметила, что одно из зданий могло прикрыть часть подъема наверх, к железнодорожным путям, от прямого попадания с моря. — Туда, — предложила я Сэмюэлю, и он, перехватив из рук Жана Эрена, поспешил вперед. Я с капитаном — следом. Внизу оставались Армин и трое раненых, близ гандолы оставался еще десяток, но сколько осталось в живых и в строю — непонятно. Я надеюсь, там есть и другие выжившие. Многие попросту попадали с огромной высоты в море, когда гондола накренилась. К сожалению, не все были экипированы, и часть остались без средств к спасению. Но сейчас нужно было срочно отрезать Зика от Эрена, чтобы они не могли соприкоснуться, раз уж Зик теперь не на нашей стороне. И потому раненые остались на нас с Сэмом.

***

Мы едва успели к моменту, как поезд тронулся. Было дурно, но без помощи Фалько было бы и того хуже. Габи нашлась: она стукнулась головой, и была без сознания, но всё ещё дышала, это очень обнадеживало мальчишку. Капитан Леви оказался на удивление тяжелым, и моей раненой руке очень не понравилось такое физическое испытание. Его рваная рана на боку выглядела очень плохо, и её нужно было срочно зашить. Она пересекала все туловище и правую руку, и все это было залито кровью так сильно, что я не могла понять степень повреждений, пытаясь остановить кровопотерю. Одна только мысль о том, что и с меньшей травмой можно погибнуть, бросала меня в пот. Перед глазами вставало мертвецкое лицо Саши, и руки начинали дрожать, забыв о своей ответственности из-за призраков прошлого. Я бросила взгляд на поезд, который крайне медленно набирал скорость. Справа всё ещё разворачивалось сражение Звероподобного и Молотоборца. Зик был неудобным противником, но по силе Молотоборец мог его запросто превзойти. Поначалу Звероподобный дал Флоку большую фору. Молотоборец оттеснил его в сторону от нас, но пока это делал, сам получил несколько серьезных ранений, которые зарастали весьма медленно. Жан уже вел людей в сторону Флока, всё-таки он не имел никакого опыта сражения, в отличие от Зика, и мог проиграть по глупости, как и предупреждала Ханджи. Я снова вернулась к ране капитана. Сознание чуточку прояснилось. Кажется странным, если Зику и сказать, что его собираются убить, разве к бывшему врагу такое отношение является странным? Или дело в том, что прибыла флотилия Марли? С другой стороны, если именно в тот момент Зик узнал, что его собираются убить, что здесь делает марлийская флотилия? Может ли быть, что Зик изначально это планировал? Тогда бы никакие разговоры не стали причиной, только лишь поводом… но и в этом случае Зик мог сделать вид, что он ничего не услышал и избежать битвы. Да и мне не показалось, что Зик вообще что-то такое расслышал, его лицо было таким же, как в тот момент, когда капитан Леви угрожал Зику… Стойте. Может ли быть, что Зик и вовсе ничего не знает? Я бросила взгляд на титанов, что порушили едва ли не половину порта за это время. Зик швырялся всем, что попадало ему под руку, и начинал удерживать дистанцию с уставшим и покалеченным Молотоборцем. Может ли быть, что он только защищается? Очередной обстрел, и я бросилась к подходящему поезду, чтобы затащить раненых в него. Мельком я заметила, что флотилия уже обступила нас, Колоссальный потерял руку. А должны ли были эти корабли прибыть к Парадизу сейчас? Разве командор не разбил весь военный порт Либерио? Он ведь и должен был предотвратить преследование нашего дирижабля. Ради этого порт сравняли с землей! Или… или что-то было не так? — Отходим! — крикнула Ханджи, — все из последнего вагона перемещайтесь вперед и вправо, до конца разворота нас могут задеть обстрелом! Я подхватила последнего и поспешила в дымящийся вагон. В уголке неба на западе что-то мелькнуло, но я не успела разглядеть, спеша попасть в поезд. Это было глупо, потому что я тут же забыла о замеченном. — Я сообщу Кирштайну и помогу им, — отвлек меня Сэм, — у них мало людей. Ханджи кивнула ему. — Бери моих ребят. А ты лучше останься, — попросила она меня, — раненая может обернуться обузой.

***

Флоку удалось взять инициативу в свои руки. Звероподобный не был опасным противником, но сейчас он сражался на вражеской территории за свою жизнь, и мог быть способен на всякое. На Молотоборце было несколько серьезных ранений, которые мешали ему передвигаться, и, похоже, Флок находился в затылке, потому старательно защищал его от ударов. В такой суматохе он показал себя весьма разумным, хотя его спешка была причиной того, что очень скоро он выдохнется и будет бесполезен. — Дурак, — басил Звероподобный, — твой эгоизм изничтожит все имирово племя. У Элдии ничего нет против всего мира, единственный шанс дожить мирные года — договориться! — Ты должен сдохнуть, — отвечал ему Молотоборец. — Похоже, у мальчонки со Звероподобным свои счеты, — заметил Оруо, отталкиваясь близ меня. Я не знаю, о чём вели светскую беседу эти двое, но это и не было полезно сейчас. Поезд уходил с участка, где сажали раненых. Эрд отскочил в сторону, чтобы обойти Зика со спины. Нас было всего трое, чтобы замкнуть титанов в круг, тем более такое чудовище, как Звероподобный, умеет очень эффективно пользоваться дистанцией. — Конни, нельзя дать Звероподобному уйти, подожмем со стороны поезда! Эрд должен был выполнить работу нашего раненого капитана, но, если это не выйдет, нам нужно остановить Зика. Или, как минимум, покалечить. — Обстрел! — крикнули сзади, — почти все отступили. — Сколько остается? — Семеро, — отвечал Сэм, протягивая мне два громовых копья. С такой группой долго нам не протянуть под обстрелом. — Значит, у нас мало времени. Перекрываем путь к поезду! Над морем раздалось эхо гудка. Задние вагоны дымились пожаром — наши поезда не были бронированными, а потому хорошо простреливались. Надеюсь, никого не задело. Зик вдруг бросился к поезду за Эреном. Эрда откинуло огромной рукой, я проскочил через здание, запуская в волосатую ногу первое копьё. Оруо уже выпустил второе. Звероподобный грохнулся перед нами, пытаясь отползти, но впереди его ждал только обстрел с моря. Срежем руки и вытащим гада наружу! Эрд спрыгнул на голову, рассекая глаза, Конни поспешил помочь с рукой. Я выпустил второе копье в затылок, когда Флок наконец настиг Зика, роняя его на землю и падая следом. — Осторожно! — прокричал я, но взрыв уже проревел. Конни подскочил к Флоку, он вывалился из затылка, к счастью, целый. Из-за пара регенерации я едва разглядел фигуру беглеца. Это Зик выскочил из тела, помчавшись к железной дороге по открытой местности. Поезд уже отходил, но я заметил, что Зик достаточно цел, чтобы попытаться обратиться ещё раз и забраться наверх. Он может успеть. — Я догоню! — крикнул Сэмюэль, и выскочил следом, будто бы был бессмертным. Я вдруг заметил, что выстрелов стало сильно меньше, а флот уже изрядно поредел. — Что это… в небе? — прокряхтел Флок. Я поднял глаза. Дюжина дирижаблей летела на нас с запада.

***

Корабли держались чуть в стороне, и потому мои ноги не могли достичь шельфа на такой глубине. Обстрелом мне оторвало руку, и это очень осложняло дело. Марли всё-таки имели снаряды с серьезной пробивной силой, и моя крайне медленно регенерирующая рука была тому доказательством. На западе виднелись дирижабли, и они скоро подойдут к поезду, потому на разборки с флотом у меня осталось немного. На берегу драка закончилась — Молотоборец получил тяжелые ранения, а скелет Звероподобного разлагался. Как жаль, что он не на нашей стороне — его способность к меткому броску могла бы оказаться спасительной в такой момент. Так что мне оставалось только лишь сбить их самостоятельно. Я разломил последний корабль, который стрелял. На другом, кажется, все попрятались и забыли о своих обязанностях, но оставлять его на плаву было нельзя. Обломком одного из них я размахнулся, и бросил в сторону дирижаблей. Он, к сожалению, не долетел, рухнув на пески. Я оказался на пляже, когда один из них уже достиг порта. Из гандолы высыпалось что-то. Стоило этому коснуться зданий, как раздался грохот множества взрывов. Я подхватил обломки корабля, что приземлились на песок, и размахнулся ими посильнее. Три дирижабля подбило, но, кажется, падать они не собирались. Из них высыпалось то же самое, и это со свистом выпало наземь. Взрыв. Поезд пошатнулся в рельсах, и трое из дирижаблей зависли над его путями. Они не проскочат, их накроют бомбардировкой. Я бросился вперед: колоссальный не был приспособлен к скорому передвижению, и эта несуразность именно сейчас оказалась ужасной. Солнце подходило к закату, и я обнаружил себя закрывающим поезд от взрывов слишком поздно. Я умру? Всё внутри обожгло так, как никогда не пылало. Я поднял глаза на небо, но их застилало кровью и паром. Страшно представить, что от меня осталось. Я прикрыл глаза. Начав испарение, я снесу и дирижабли, и поезд. Со скрипом открылась еще одна гандола, меня на мгновение оглушило взрывами и порцией адской боли. Разум начал ускользать, как я расслышал, что стук колёс поезда начал удаляться. Поезд прошёл опасный участок. Я принялся испарять то, что есть. Жар, плавящий кости, хлынул наружу словно цунами, но залитые кровью глаза не давали увидеть картину перед собой. Звуки становились всё тише и тише, пока не стали недосягаемы, и тело стало таким легким, как никогда прежде. В этот момент на меня обрушился дождь из железа, и всё вдруг оборвалось.

***

В момент, когда Звероподобный будет повержен, Жан полагал, что самое тяжелое закончится. Подоспевшие дирижабли начали бомбардировку, от которой крыши едва не рухнули на головы разведчиков, попытавшихся оттащить Зика подальше. Небесная флотилия распахивала свои животы, полные настоящих бомб, что разносили вокруг себя всё. Первая башня обрушила своим весом подвал. В городе больше не было безопасно. В этот момент колоссальный поспешил к железной дороге, закрывая собою отходящий поезд. Бомбардировка оставила от него огромное кровавое месиво, второй залп оставила после себя лишь кусок плоти, едва походящий на человеческое тело. — Они его убьют, — констатировал Жан. В панике Кирштайн обдумывал, что они могли бы сделать в этом аду, но в той ситуации, когда у Марли есть оружие, способное изрешетить колоссального, оставалось лишь ожидать своей участи? Хвост поезда проскочил за спиной титана, и колоссальный начал испаряться. — Отходим в стороны. Оттащите Зика к берегу и не дайте ему сбежать. — Н-нам отрезать ему ноги? — предложил Сэм, и голос его дрожал. Жан обернулся на Зика, и сглотнул вязкую слюну. — Да, — приказал Кирштайн, — мы постараемся помочь командору. Конни обернулся на Жана, и потом на дирижабли, которых теряли управление, оказавшись под жаром титана. Их разносило в стороны, они сталкивались, но не падали. — Он не сможет, — сказал Конни. — Он делает то, что может.

***

От командора разведки не осталось тела. Никто бы не поверил, что он умер, пока не обнаружили, что титан начал испаряться. Надежды было всё меньше. Флок был готов поверить Эрвину Смиту. Но командора теперь нет. Флок опустил лук, дирижабли оказались кто на земле, а кому не повезло — спланировать на воду. Настоящее тело Флока обнажилось на затылке, Конни подскочил к нему. Из носа Форстера пошла кровь. — Эй, Флок, — позвал его Конни, — как ты? Огромный скелет Колоссального всё ещё распадался. Флок глядел туда потерянными глазами. Свою задачу Флок выполнил, но, кажется, это всё, что он сейчас мог сделать. — Он… умер? — спросил Флок, глядя пустыми глазами на титанический труп. Конни сглотнул, в горле внезапно пересохло в тот момент, когда нужно было подтвердить смерть командора. — Так… глупо, — Флок упёр руки в пылающую шею, содрогаясь в кашле, — такие люди как он не могут просто взять… и умереть. Конни положил руку на плечо товарища. Внутри скребли кошки, но бой не был закончен, им предстояло перебить вражеских солдат, что смогли приземлиться или доплыть до суши. Не было времени на траур, но у Конни от бессилия руки тряслись. — Он защищал наше будущее, — наконец произнёс Спрингер, — он… — Он просто взял и умер! — воскликнул Флок, — он взял и… всё! Ничего не было! Как мы теперь, что мы теперь будем делать?! Конни посмотрел на Флока и увидел такую же потерянность, что терзала и его. — Я не знаю, — Конни не выдержал зрительного контакта, — я правда не знаю. Но если бы не он, всех наших товарищей в поезде уже не стало бы. Они смогли уйти. Его смерть не была бессмысленной. Флок посмотрел на Конни как на идиота, схватил за руку и сжал, кажется, до боли — их пальцы побелели. — Ты серьезно считаешь, что его смерть имела смысл?! Ты можешь что угодно себе навоображать, но нет в смертях никакого смысла! Командор взял и умер, оставив нас без плана, который он не соизволил нам даже рассказать, он просто бросил нас и сбежал! Эрен поверил ему! Я поверил ему! Что мы теперь будем… делать? Конни выдернул свою руку и встряхнул побледневшего Флока. — Эй, спокойно, — попросил он, — ты сейчас отключишься, а ты нам нужен… — Да плевать! — возопил Флок, — Придумывай, чего тебе в голову взбредет! А я… чёрт! Раздался грохот, башня, в которой был заточен Зик, рухнула. Звероподобный бросился наутёк, к стенам, видать, чтобы затеряться. Флок, скинув с себя руку Спрингера, залез в титаническое тело и помчал следом, сталкивая с себя разведчика на ходу. — Стой, придурок! — прокричал Конни, едва успев ухватиться за дом рядом. Жан приземлился перед Конни. — Мы его не догоним, — констатировал Жан, — но Флок может. Конни с удивлением посмотрел на Жана. — Это второе обращение Флока, причем второе подряд. Он сдохнет раньше, чем сумеет его догнать и скрутить. Мы можем только за него помолиться. Жан посмотрел вслед титанам, сглатывая вязкую слюну. — У нас полно дел, а с этим мы ничего поделать не можем. Идем, — приказал он, — надеюсь, Флок не догадается биться насмерть. Конни кивнул и пошёл следом. На душе скребли кошки. В отличие от опытного Йегера Флоку недоставало опыта. Конечно, он его не поймал, но об этом уже никто не узнает, останутся лишь догадки.