Излишества

24.12.2009

— Так… — протяжно вздохнул шеф, после чего, брезгливо поежившись, отодвинул от себя папку с документами. Словно вместо отчетности на столе перед ним лежала фотохроника с места особо тяжкого преступления. — А что у нас, позвольте спросить, с объемами в этом квартале, хм? В который раз за этот вечер окинув всех присутствующих тяжелым взглядом, он испытующе уставился на нее. Среди сотрудников только она одна, похоже, не пыталась в данный момент слиться с окружающей средой. — Госпожа Жданова… — Пушкарева, — напоминать приходилось всякий раз. — А нанимались Ждановой. Уж хоть в чем-то подарите мне стабильность. Вообще-то Гафаров обычно держался сдержанно и профессионально, но вот необходимость адаптироваться к изменениям его иногда выбивала из колеи. А уж если была помножена на неутешительные статистические показатели в конце отчетного периода… — За этот год мы потеряли несколько крупных корпоративных клиентов, — выпалила Катя. — Впрочем, об этом Вы осведомлены не хуже моего. На этом фоне… — Завидую бодрости Вашего духа, Катерина Валерьевна! — от того, сколь активно она приступила к разбору полетов, начальник аж слегка поморщился. Не ждал же он виноватого взгляда в пол в конце концов! — Игорь Константинович, мне совершенно не хотелось бы показаться бестактной, однако предложенная мной ранее стратегия среди всего прочего была направлена и на то, чтобы смягчать удар именно в таких случаях. — Мы не в том положении, чтобы разбазаривать ресурсы на переделку того, что и так работает. Особенно, если речь идет о том, чтобы размениваться на «физиков». Для генди́ра брокерской компании такое неприятие концепции долгосрочных вложений было просто поразительным. — Не мне говорить Вам о важности диверсификации. Мы не можем полагаться лишь на контракты с крупным бизнесом и госучреждениями. Количество таких клиентов по определению ограничено, а прекращение сотрудничества, — она кивнула в сторону разложенных на столе бумаг, — всегда ощутимо. Расширение клиентской базы за счет физических лиц — это именно то, что в перспективе могло бы обеспечить нам ту самую стабильность. — Катерина Валерьевна, — в его глазах читались разочарование и усталость, — у нас глубинный народ все никак от «МММ» не оклемается. Для многих банковский депозит — уже подвиг. — Я, безусловно, не предлагаю идти в этот самый народ с лозунгом «Любая кухарка должна уметь управлять инвестиционным портфелем». Однако, думаю, вы не станете отрицать, что есть статистически значимая прослойка населения, владеющая сбережениями, а главное, желающая их приумножить. Рынок постепенно начинает восстанавливаться после восьмого года, я думаю, люди к этому готовы. Раздраженно покачав головой, шеф откашлялся, после чего вновь обратил к ней свое внимание. Он, судя по всему, готов был демонстрировать недовольство всем своим видом, однако с возражениями пока не спешил. — Над повышением доверия клиента действительно нужно будет поработать, — продолжила Катя. — Но эта необходимость открывает и уйму возможностей: новые продукты и инструменты, возможно, даже просветительские проекты, и все это, конечно, не может не послужить репутации бренда. — Иными словами, затрат куча, а за выхлоп никто не поручится. — Частный инвестор, как правило, выбирает брокера на долгий срок и вносит деньги на счет регулярно. Сами по себе эти суммы, конечно, не сравнятся с вложениями, которые могут позволить себе крупные компании, но, если таких клиентов нам удастся привлечь массово, это сформирует очень неплохую подушку безопасности. — И чем же мы как не самый крупный игрок на этом рынке планируем их привлекать? — Удобством и доступностью, прозрачностью. Обычный человек, вкладывающий заработанные собственным трудом деньги, доверится нам тогда, когда будет отчетливо понимать, что контроль над ними все еще у него в руках. Что он в любой момент сможет продать купленные бумаги и вывести средства нажатием пары кнопок. Я давно упоминала о необходимости привести в порядок онлайн-площадку. Сейчас там не только черт, но и каждый второй из наших специалистов ногу сломит. Но мы, справедливости ради, в этом далеко не уникальны. Даже в том же «Фин-Альте» подобная проблема тоже еще не решена. — То есть, лидер индустрии не рассматривает это как приоритетное направление развития, зато нам все свои и без того довольно скромные ресурсы стоит направить именно туда? Казалось, еще чуть-чуть, и от лысины Гафарова начнет подниматься пар. — Это позволило бы сыграть на опережение. Сейчас все, в том числе и зарубежный опыт в сфере, указывает на то, что наша роль как посредников в скором времени будет сводиться главным образом к администрированию площадок, с помощью которых частный инвестор сможет торговать самостоятельно. Если нам удастся упростить пользовательский интерфейс до интуитивно понятного и организовать качественную клиентскую поддержку, мы сможем составить конкуренцию даже наиболее крупным компаниям в индустрии, — за подхватившим ее воодушевлением она совершенно перестала замечать что с каждым словом все больше мрачневшего начальника, что скучающих коллег, желавших оказаться где угодно за пределами зала заседаний. — Если же нам удастся выпустить мобильное приложение с таким же функционалом, мы и вовсе можем оказаться первыми, кто сделает это на российском рынке. Тогда в массовом привлечении частных инвесторов у нас будет очень серьезное преимущество. Не уверена, когда еще представится такой шанс не только поравняться с наиболее влиятельными конкурентами, но, возможно, по отдельным показателям и превзойти их…

***

— Старый дуболом, — в сердцах прошипела Катя, наскоро обматывая вокруг шеи шарф. На волне возмущения она вылетела из офиса в такой спешке, что одеваться пришлось уже на улице, сперва немного отдышавшись на ступенях у входа. Погодка, вообще-то, подобному не благоволила. Если днем еще можно было позволить себе шагать от метро, не кутаясь в воротник пальто и сокрушаясь лишь о том, что приходится обходить натекшие с подтаявших сугробов лужи, то сейчас, ближе к вечеру, эти самые лужи подернулись бугристой коркой льда, передвигаться по которой было тем еще испытанием. Всех этих удовольствий, конечно, можно было бы избежать, предпочти она добираться до работы на машине, но в последнее время час-полтора в московских пробках начали казаться просто непозволительной тратой собственного времени. В городском транспорте можно было хотя бы спокойно подумать о делах или, если повезет, даже почитать, вместо того чтобы не отрываясь следить за потоком несущихся по проспекту автомобилей. Словно по заказу, мимо нее проехал мерседес Гафарова. Слегка поморщившись, Катя ускорила шаг. Нет, ну это надо было так… Слова о просветительском проекте, призванном не только помочь людям поднабраться финансовой грамотности и базовых знаний в области инвестирования, но и попутно конвертировать часть любопытствующих в будущих клиентов, для начальника, по-видимому, оказались последней каплей. — Катерина Валерьевна, Вы, может, на мое место сядете? — вдруг выдал он вместо очередного тяжелого вздоха. — Не уверена, что понимаю Вас, Игорь Константинович… — Совещание окончено, — обратился тот ко всем присутствующим. — Пушкарева… Неужто запомнил? — Задержитесь. Дождавшись, пока дверь захлопнется за наименее расторопным из сотрудников, Гафаров вновь встретился с ней взглядом. — Ты у нас какую должность занимаешь? — Советника по корпоративному развитию, — слегка опешив от такой бесцеремонности, ответила Катя на явно риторический вопрос. — Посоветовала? Умей вовремя остановиться. Мною тут еще только нанятые по знакомству родственнички не помыкали. Хотя, вроде как, и не родственнички уже, а кресло все при тебе… Хорошо, когда после развода остается хоть что-то ценное, верно? От воспоминаний о завершении сегодняшнего рабочего дня хотелось отряхнуться. Ведь сколько бы она не талдычила себе, что повела себя зрело, оставив этот всплеск эмоций со стороны генерального без ответа, на душе было совершенно гадко. К осени 2006-го, когда «ЗимаЛетто» начало поднимать голову и набирать прежние обороты, перед советом директоров вновь встал вопрос о президентском кресле. Павел, вполне удовлетворенный тем, в каком направлении развивалась тогда компания, предложил ей сменить все еще довольно шаткое положение с приставкой «врио» на официальную должность. Пушкарева не нашла в себе сил согласиться. Среди остальных акционеров не было ни одного человека, кому ее кандидатура пришлась бы по душе, и она полностью отдавала себе в этом отчет. Всем без исключения Воропаевым она, должно быть, стояла костью в горле. Маргарита восторгов на ее счет тоже не испытывала. На тот момент это было, пожалуй, одним из немного, в чем они все еще сходились: после окончательного распада союза, сулившего объединение капиталов, отношения между семьями заметно охладели. Зато с Андреем… Все тогда было так хорошо, как, пожалуй, ни до, ни даже после никогда не было. Казалось, что ради такой идиллии можно чем-то и поступиться. Сам он не давал повода к этим беспокойствам, но Катя, хоть убей, никак не могла избавиться от мысли о том, что работать под ее началом Андрей готов был лишь в качестве временной, кризисной меры. Стань она полноправной хозяйкой в президентском кабинете, его гордость, пусть, может, и не сразу, но непременно возьмет верх. Оправданы ли были эти опасения? Кто знает… Проверять она не захотела — струсила. Испугалась, что еще одного разочарования в нем, а заодно и в себе, просто не выдержит. Его уход из «ЗимаЛетто» в качестве одной из возможных перспектив Пушкарева не рассматривала вовсе. Не допустила этого однажды, не позволила бы и впредь. Только не ради нее. Жданова с компанией отца связывало полжизни, саму Катю — чуть больше года. Вот она и ушла без особых сожалений. Они навалились позже. Для того чтобы распрощаться с делами модного дома, покинуть Башню-2000 оказалось недостаточно. Андрей то ли просто привык полагаться на нее в связанных с компанией решениях, то ли не доверял себе после совершенных в прошлом ошибок... Быть может, и то, и другое. Как бы там ни было, он будто бы напрочь утратил возможность обходиться в работе без ее участия. Безобидные разговоры о минувшем дне за ужином и невинные «Как думаешь..?», брошенные между делом, зачастую превращались для нее в часы исследований и подсчетов. Справедливости ради, на этой помощи Андрей никогда не настаивал — просто давал понять, что хотел бы услышать ее мнение. Однако для Кати на фоне неопределенности в собственной карьере подобные внеочередные задачи порой становились одним из способов вновь почувствовать себя полезной, пусть и отвлекали от основного — поиска работы. Вот где, как оказалось, ждали проблемы. Проделанный всего за полгода скачок от секретаря до президента работодателей, скорее, отталкивал, нежели восхищал. Для высоких позиций опыт был маловат, на вакансии же попроще ее тоже рассматривали с неохотой, видно, полагая, что после полугода на руководящей роли исполнительности и дисциплины от потенциального сотрудника не жди. С обновленным семейным положением сменилось и материальное. Пожелай она того, могла бы совсем не работать. Такой сценарий, однако, шел вразрез со всеми Катиными убеждениями. За несколько месяцев в подвешенном состоянии поиска она чуть не съела себя живьем. Начала уже было подумывать о том, в какой роли могла бы вновь вернуться в «ЗимаЛетто», хоть эта мысль и претила, как вновь ее карьерному росту поспособствовал Павел — представил одному из своих друзей как толкового финансиста. По счастью, как раз такого этот человек и искал в свою команду в брокерской компании. Да, Гафаров, вспылив сегодня, не соврал — лишь придал правде наиболее уродливый вид, и оттого было еще досаднее.

***

Ходьба и морозный воздух сделали свое дело: подуспокоившись, Катя замедлила шаг и позволила себе наконец оглядываться по сторонам, вместо того чтобы не отрываясь смотреть под ноги. Она любила эту улочку — уютную, с неприметными зданиями-коробками, в череде которых вырастал величественный краснокирпичный собор. Проходя мимо, трудно было не засмотреться, особенно по вечерам, когда прожекторы подсвечивали острые — пусть и переосмысленные — готические формы. Распахнутые ворота выглядели, словно портал в другую реальность без времени и суеты. Впрочем, сейчас, вопреки обыкновению, во дворе перед храмом было много народу, а из-за то и дело открывающихся дверей доносились звуки музыки. Точно! Двадцать четвертое число… — Быть того не может! — задумавшись, она и не заметила, как кто-то подошел к ней со спины совсем близко. Ошарашенная этим внезапным возгласом, Катя попыталась отшатнуться, что при такой гололедице было, конечно же, роковой ошибкой. Рефлекторно расставив руки, она уже было приготовилась к болезненному падению, но не тут-то было. — Да Господи-ж-ты-Боже-мой! — стоявший сзади мужчина успел подхватить ее под мышки за пару мгновений до того, как она растянулась бы на тротуаре. — Вы уж, вроде, и шкурку лягушачью сбросили, и за царевича замуж сходили, а с координацией все беда! Неловко собрав себя в кучу, Пушкарева резко развернулась. По-прежнему наглая Воропаевская ухмылка отчетливо давала понять: виноватым он себя совершенно не чувствовал.