I can feel your halo

      Гигантская тварь, нападавшая на дороге на территории Му Цина, оказалась кабаном, выросшим неестественно большим и наполненным демонической энергией. Он оставил за собой след из уничтоженного подлеска, пропитанный сущностью зла, что облегчало его выслеживание.       Му Цин был настойчив, жаждал драки и возможности воспользоваться заимствованными духовными силами, проходящими по его меридианам. Фэн Синь дал ему приличное количество, достаточное, чтобы впервые за несколько дней Му Цину не пришлось беспокоиться о том, что силы иссякнут из-за таких мелочей, как сеть духовного общения. Му Цин почувствовал, что краснеет от этого — и краснеет от осознания того, как он сможет получить больше позже.       Пэй Мин однажды сделал замечание Му Цину о том, насколько неудачно был выбран его путь самосовершенствования и как другой путь мог бы положительно повлиять на его темперамент. У Пэй Мина не было возможности более четко объяснить, как, по его мнению, личность Му Цина улучшилась бы, если бы ему разрешили заниматься сексом — что было совершенно очевидно, если бы другой Бог ушел — потому что Му Цин ушел и с тех пор избегал любой другой возможности для неформального общения с Пэй Мином, когда пришел к выводу, что тот не мог сказать ничего разумного.       Му Цин никогда не жалел о своем выборе пути совершенствования — не то чтобы в то время у него было много других возможностей для продвижения. Он часто рассматривал правила воздержания как преимущество. Без этого он боялся, что сделал бы неправильный выбор, основанный на простом желании. Му Цин давно смирился с тем фактом о себе, что у него ужасный вкус, когда дело доходит до привлекательности. Его глупая подростковая влюбленность в Фэн Синя, который в то время относился к нему пренебрежительно, если не сказать откровенно враждебно, была ярким примером.       Все это говорит о том, что нет, Му Цин не провел последние восемьсот лет, проклиная то, что его путь самосовершенствования вынуждал воздерживаться по необходимости. Тем не менее, с украденными духовными силами и, таким образом, с устраненными на данный момент последствиями нарушения его обетов — поскольку он не мог навредить тому, чего у него не было — хотя Му Цин и раньше не был недоволен, он также не собирался упускать эту внезапную возможность воспользоваться восьмисотлетним влечением. Конечно, не тогда, когда Фэн Синь, казалось, в равной степени интересовался темнотой пещеры.       Шансы на то, что это плохо закончится, были высоки — но такими же были и большинство его взаимодействий с Фэн Синем. Это, по крайней мере, могло избавить его от глупой влюбленности.       Му Цин быстро справился с той тварью. Сабля действительно не была идеальным оружием при встрече с кабаном, но этот недостаток мало что менял для Бога Войны. Особенно после того, как Фэн Синь ослепил кабана стрелой на один глаз. Обезумев от боли, тварь в последний раз яростно бросилась на Му Цина, который в последний момент перекатился под его клыками и вспорол его мягкое брюхо.       Му Цин был в таком восторге от убийства, что тело, рухнувшее на него сверху, едва ли повлияло на его настроение, как и дурно пахнущая запекшаяся кровь, которой он был покрыт после того, как выкопал себя на свободу. Его хорошему настроению способствовал камень, который торчал из брюха кабана, когда он выпутывался из-под туши. Это был такой же камень, как и тот, который они нашли в пещере водяного призрака. Этот был меньше, но источал ту же эссенцию зла.       — Я был прав. В этих камнях что–то есть, — сказал Му Цин, показывая его Фэн Синю, который держался на расстоянии от того места, где Му Цин стоял среди дурно пахнущих останков зверя. — Они, должно быть, используют это, чтобы создавать монстров более сильного ранга на моей территории.       — Мы должны показать это Дянься, — предложил Фэн Синь, а также:       — Не подходи ко мне, от тебя воняет! Иди помойся в реке, пока я сам тебя не бросил туда! И камень тоже возьми!       В любое другое время Му Цин поспорил бы с ним. Однако сегодня у него была цель, которая означала, что ему, вероятно, не нужно намеренно настраивать Фэн Синя против себя больше, чем это необходимо. Му Цин сдержался и только бросил вслед Фэн Синю кусок кишки — от которого Фэн Синь легко увернулся — прежде чем все-таки прыгнуть в реку.       Фэн Синь ждал его на берегу, пока Му Цин грубо смывал с себя запекшуюся кровь. Он наблюдал за ним со странным выражением лица и отвел взгляд, когда Му Цин поймал его за этим. Фэн Синь делал это с тех пор, как они покинули пещеру, поглядывая на Му Цина всякий раз, когда думал, что тот этого не замечает.       Они не говорили о том, что произошло в пещере. Му Цин не хотел спрашивать Фэн Синя, о чем он думал, на случай, если тот скажет что-нибудь глупое, что все испортит. У Му Цина были планы потерять собственную девственность, он не собирался портить такую возможность разговорами об этом.

———

      — Должны ли мы вернуться за камнем в пещеру? — спросил Фэн Синь, когда они вернулись в Небесную Столицу.       Это казалось важным, они определенно должны сделать это, подумал Му Цин.       — Позже, — он схватил Фэн Синя за запястье и потащил его к своему дворцу.       — Что мы делаем? — спросил Фэн Синь, странным образом соглашаясь с тем, что Му Цин ведет его за запястье. — Мы должны сказать Дянься, что вернулись. И насчет камней.       — Скажи ты, — разрешил Му Цин, что дало ему несколько мгновений, чтобы спокойно провести Фэн Синя по столице, в то время как тот разговаривал с Се Лянем по духовной сети. Му Цин воспользовался возможностью открыть свою сеть и отправить сообщение в свой дворец.       — Скажи ему, чтобы зашел позже, — добавил Му Цин, когда они были во дворце Сюаньчжэня.       — Что мы делаем? — снова спросил Фэн Синь.       — Мне нужна нормальная ванна, с теплой водой и мылом. И тебе тоже.       — Прямо здесь?       — Да, — коротко ответил Му Цин, ускоряя шаг, чтобы у Фэн Синя было меньше времени на вопросы.       Они быстро добрались до гостевой комнаты, к которой стремился Му Цин. Он просунул голову, чтобы проверить, приготовлена ли ванна в соответствии с инструкциями, а затем втолкнул Фэн Синя внутрь.       — Вот. Зайду за тобой позже, — сказал Му Цин и ушел, прежде чем Фэн Синь успел возразить.       Му Цин пошел в свою личную ванну и вымылся тщательнее, чем, насколько он помнил, когда-либо делал раньше. Отчасти это было вызвано необходимостью убедиться, что он смыл все следы твари, но в основном из-за нервов. Он решил воспользоваться этой возможностью, чтобы переспать с Фэн Синем, и поскольку это было крайне опрометчивое решение, которое наверняка закончилось бы сожалением, у него было мало времени, чтобы произвести неизгладимое впечатление.       Му Цин хотел немного испортить Фэн Синя. Он хотел, чтобы Фэн Синь думал об этом каждый раз, когда увидит Му Цина. Он хотел, чтобы Фэн Синь был отмечен им на следующие восемьсот лет. Му Цин не хотел, чтобы от него пахло демоническим кабаном, когда он попытается это сделать.       Он понял, что, вероятно, тянул слишком долго, когда поймал себя на том, что всерьез размышляет, какое масло использовать для своих волос. Если бы Фэн Синь узнал об этом, то никогда не перестал бы обвинять Му Цина в том, что он мыслит как императорская наложница. Му Цин закончил в спешке, опасаясь, что Фэн Синь потеряет терпение и уйдет.       Фэн Синь действительно выглядел нетерпеливым, когда Му Цин вернулся в комнату для гостей, но он все еще был там. Он был одет в несколько мантий Му Цина, которые тот приказал оставить для него. Они выглядели немного тесноватыми в плечах, но в остальном, казалось, были впору. Фэн Синь снова собрал свои мокрые волосы в пучок на макушке и, казалось, остолбенел от раздражения, когда увидел, что Му Цин оставил свои распущенными.       — Хорошо, что ты закончил, — сказал Му Цин, будто это не он заставил Фэн Синя ждать. Поскольку до сих пор это срабатывало, он схватил Фэн Синя за запястье и снова потащил его за собой.       — Му Цин, что мы делаем? — спросил еще раз Фэн Синь, его голос звучал скорее озадаченно, чем раздраженно. Он по-прежнему ничего не делал, чтобы противостоять действиям Му Цина.       — Ты сказал, что хочешь мне помочь?       Фэн Синь фыркнул.       — Ты серьезно собираешься попросить о помощи в чем-то?       — Заткнись. И да, — сказал Му Цин, когда они добрались до его спальни. Он втащил Фэн Синя внутрь и закрыл дверь, отпустив его при этом. Му Цин повернулся и заставил себя посмотреть Фэн Синю в глаза, когда сказал:       — Я хочу, чтобы ты снова передал мне духовную силу.       Сначала Фэн Синь нахмурился, быстро оглядев его, словно проверяя, нет ли на нем повреждений. Но затем, казалось, он уловил связь между словами Му Цина и тем фактом, что тот только что привел его в свою спальню. Лицо Фэн Синя покраснело — от смущения, а не от гнева. Му Цин решил воспринять это как поощрение.       Му Цин шагнул вперед и поцеловал Фэн Синя, при этом обхватив его обеими руками за шею. Он издал удивленный звук прямо в рот Му Цина, но быстро пришел в себя и ответил на это с такой же силой. Ему никогда не нравилось, когда Му Цин его переигрывал.       Почти сразу стало так же жарко, как и в пещере, будто они и не останавливались никогда. На этот раз, однако, ощущения были улучшены благодаря тому, что все происходило не в сырой пещере, а также благодаря тому, что Му Цин не пострадал. Му Цин решил воспользоваться этим, сделав то, что он хотел с тех пор, как был подростком — он залез на Фэн Синя.       Дело было не в росте. Они были одного роста, так что Фэн Синь, держащий его, не сильно изменил его высоту. Нет, дело было в том факте, что подросток Му Цин был свидетелем того, как Фэн Синь каждый день тренировался с луком, видел, как час за часом работают его руки и плечи, и знал без необходимости проверять, что тот мог легко поднять его всего одной рукой. С тех пор эта мысль преследовала Му Цина.       Му Цин обхватил ногами талию Фэн Синя и оказался прав насчет его силы, когда тот держал его, даже не переместив свой вес, чтобы приспособиться.       К сожалению, Фэн Синь отстранился мгновение спустя — настолько, насколько мог, все еще удерживая Му Цина.       — Подожди, — сказал Фэн Синь. — Твое совершенствование…       — Какое совершенствование? — спросил Му Цин. — Я не могу потерять то, чего у меня нет.       Фэн Синь крепче сжал бедра Му Цина.       — Ты уверен? Я имею в виду, ты серьезно… — он умолк, бросив взгляд в сторону кровати.       — Ты хотел передать мне духовную силу, да? Этот способ более эффективен, — сказал Му Цин.       — О, так вот в чем причина? Так более эффективно? — Фэн Синь быстро поцеловал Му Цина. Он прикусил нижнюю губу Му Цина, когда отстранился, заработав тихий стон от него. Выглядя самодовольным, Фэн Синь продолжил:       — Я никогда не слышал об этом раньше, я не думаю, что это правда. Почему ты никогда не говоришь, что имеешь в виду?       Му Цин не знал, был ли этот способ эффективнее. Он придумал это только что. Однако не собирался доставлять Фэн Синю удовольствие признанием в этом.       — Есть больше вещей, которых ты не знаешь, чем капель воды в океане. Это не делает их неправдивыми. Но ладно, я упрощу для тебя. Если ты засунешь свой член мне в задницу, ты будешь рядом с моим нижним даньтянем. Ты хочешь проверить, является ли это более эффективным способом передачи духовных сил? — парировал Му Цин.       Несмотря на то, что Фэн Синь хотел, чтобы Му Цин был более прямолинейным, его глаза расширились от такой внезапной прямоты.       — Я… Да, — сказал Фэн Синь нетвердым голосом.       Решив это, Му Цин снова накрыл рот Фэн Синя своим. Тот застонал и сместил хватку так, что его руки оказались на заднице Му Цина. Му Цин никогда раньше не чувствовал ничью руку на своей заднице и обнаружил, что ему это очень нравится.       Фэн Синь сделал несколько шагов и бесцеремонно бросил Му Цина на кровать. Тот раздраженно сел, в то время как Фэн Синь начал расстегивать одолженную у него мантию. Му Цин последовал его примеру, но дошел только до того, что расстегнул свою одежду, прежде чем его отвлекла обнаженная грудь Фэн Синя. Теперь он переключил свое внимание на то, чтобы помочь ему снять остатки ткани. В следующий момент Му Цин столкнулся лицом к лицу с Цзюйяном.       Му Цин уже видел член Фэн Синя раньше. Этого следовало ожидать, когда они жили и путешествовали вместе. Му Цин никогда раньше не видел, чтобы его член был твердым, и никогда не был так близко к его лицу. Это был очень хороший член, Му Цин мог это признать. Большой и симметричный, с небольшим изгибом. Поскольку Му Цин лежал на кровати, а Фэн Синь стоял, высота была как раз подходящей, чтобы взять его в рот — что Му Цин и сделал.       Фэн Синь выругался, когда Му Цин взял головку в рот. Сначала Му Цин проверил, насколько глубоко он может взять, но быстро отступил, когда почувствовал, что его начинает тошнить. Он вернулся к головке. Фэн Синь, казалось, был более чем доволен этим. Он откинул в сторону распущенные волосы Му Цина и собрал их в кулак, чтобы лучше видеть, что тот делает.       Осмелев, Му Цин лизнул уретру и получил порцию благодарности за свои труды. Он был удивлен горьким вкусом и автоматически отстранился, скорчив гримасу.       Фэн Синь посмеялся над ним. Он обхватил ладонями лицо Му Цина и поцеловал, чтобы избавить его от привкуса во рту.       — Чопорная принцесса, — нежно сказал Фэн Синь, забираясь на кровать и начиная расстегивать мантию Му Цина. Обычно он протестовал бы против такого прозвища, но было трудно набраться достаточно возмущения, когда за этим последовал Фэн Синь, обнажающий член Му Цина и берущий его в руку.       Му Цин ахнул и непроизвольно дернулся в руке Фэн Синя. Его воспитание не позволяло ему прикасаться к себе для удовольствия последние восемьсот лет. Нарушение этого ограничения — еще и чьей–то рукой — было ошеломляющим. Глаза Фэн Синя расширились, когда он, казалось, осознал то же самое. Му Цин быстро притянул Фэн Синя к себе для поцелуя, прежде чем он успел что-либо сказать по этому поводу.       Фэн Синь издал удивленный звук, означавший, что он знает, что делает Му Цин. Тем не менее, он остался там, куда его передвинул Му Цин, глотая его вздохи и стоны, в то время как он осторожно исследовал член рукой.       Фэн Синь пробормотал что-то, чего Му Цин не расслышал, и стянул с него последнюю одежду. Му Цину хватило присутствия духа остановить Фэн Синя, прежде чем он сбросил одежду с кровати.       — Подожди, — сказал Му Цин. Мантия была вывернута наизнанку, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы выудить маленький флакон с маслом, который он принес с собой. Как только баночка была успешно извлечена, Му Цин заколебался, не зная, отдать ли ее Фэн Синю или оставить себе.       Его нерешительность не осталась незамеченной. Фэн Синь отстранился.       — Му Цин? — спросил он. — Передумал?       Му Цин покачал головой.       — Нет! Я просто… Обдумываю кое-что.       Успокоенный, Фэн Синь снова прижался к Му Цину. Он поцеловал Му Цина в плечо, в то время как одна из его рук скользнула вверх по его бедру.       — Позволь мне?       Фэн Синь уложил Му Цина на спину и устроился над ним. Он продолжал целовать Му Цина: в губы, щеку, плечо, везде, куда мог дотянуться, в то время как медленно водил скользким пальцем внутри него.       — Давай уже, — пробормотал Му Цин, сбитый с толку всей этой мягкостью. — Я не просил тебя… нянчиться со мной. Я не хрупкий.       — Я знаю, — сказал Фэн Синь. В то же время он по-новому двинул пальцем, трогая место, которое заставило Му Цина ахнуть и вздрогнуть. — Там? — пробормотал Фэн Синь, казалось, самому себе. Он повторил движение, заставив Му Цина подавить еще один вздох. — Ага, вот, — самодовольно заключил Фэн Синь.       Фэн Синь добавил еще один палец и полностью сосредоточился на работе над этим местом. Му Цин закончил тем, что прикусил один из тупо идеальных бицепсов Фэн Синя, чтобы заглушить звуки, которые тот из него выталкивал. Не повредив кожу, но достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Фэн Синь, казалось, не возражал.       — Ты такой красивый, — пробормотал Фэн Синь.       Если бы Фэн Синь продолжал быть с ним милым, то Му Цин бы помер.       — Что, с твоими пальцами в моей заднице?       — Нет, придурок, ты знаешь, что ты красивый. Иначе ты бы так не заботился о своих статуях. Но ты такой милый.       — Милый? — возмущенно прошипел Му Цин.       Фэн Синь не засмеялся, но был близок к этому.       — Ты ни разу не оскорбил меня с тех пор, как мы оказались в постели.       Му Цин заерзал, отстраняя Фэн Синя, и сел так, чтобы смотреть на него прямо. Он не думал, что это было очень эффективно. Было трудно изобразить устрашающую фигуру, когда он раскраснелся и заметно напрягся, все еще чувствуя фантомное ощущение пальцев Фэн Синя внутри себя.       Чувствуя, что у него мало вариантов для отступления, Му Цин решил оттолкнуть его назад и заползти к нему на колени, так что он, по крайней мере, был сверху.       — Что, ты хочешь, чтобы тебя оскорбляли во время секса? Я знал, что ты извращенец.       Му Цин нашел флакон и быстро смазал член Фэн Синя маслом. Он взял его в руку и выровнял его по своему входу. Фэн Синь начал что-то говорить, но Му Цин пробормотал:       — Заткнись.       И начал опускаться вниз прежде, чем у Фэн Синя появился шанс возразить.       Му Цину пришлось стиснуть зубы, чтобы не издать ни звука, когда головка вошла в него. Растяжка была сильной, почти чрезмерной. Ему надо было использовать больше масла, но теперь слишком поздно. Он не собирался отступать и признавать ошибку, пока Фэн Синь наблюдал за ним большими глазами.       — Ты…       — Замолчи, — повторил Му Цин и заставил себя опуститься до конца. На этот раз он не смог удержаться от вздоха, когда насадился до конца. — Черт, ты ублюдок.       Фэн Синь провел руками по бедрам Му Цина.       — Ты буквально делаешь это с собой, — отметил Фэн Синь, прежде чем нежно поцеловал Му Цина.       Му Цин молча проворчал, но позволил Фэн Синю поцеловать себя и успокаивающе провести руками вверх и вниз по бокам, пока он привыкал к огромному божественному члену внутри него.       Прошло совсем немного времени, прежде чем Му Цин почувствовал, что привык и для пробы покачал бедрами. Внутри него все еще ощущался большой член, но это также вызвало стон Фэн Синя. Му Цин начал медленно раскачиваться, добиваясь от него более поощряющих звуков.       Му Цин быстро обнаружил хорошую сторону в том, что член Фэн Синя был до глупости большим — не требовалось особой точности, чтобы найти угол, под которым он попал бы в нужное место внутри него. Учитывая, сколько места он, казалось, занимал, избежать этого было бы сложнее.       — Эй, — сказал Му Цин. Он взял одну из рук Фэн Синя и прижал ее к нижней части своего живота. — Как ты думаешь, насколько близко ты сейчас находишься к моему нижнему даньтяню?       — Черт, — выругался Фэн Синь, выглядя так, словно Му Цин только что ударил его. — И это меня ты называешь извращенцем?       Му Цин улыбнулся, довольный, что получил сильную реакцию от Фэн Синя.       — Ты забыл, чем мы занимались?       — Ты такой извращенец, — сказал Фэн Синь. — Хорошо, просто… Не двигайся.       Потребовалось несколько мгновений молчаливого ожидания, пока Фэн Синь делал странное сосредоточенное лицо, но затем Му Цин почувствовал, как по нему проходит теперь уже знакомая теплая струйка духовной силы — только теперь она была внутри него, направляясь прямо в его центр.       — Ох, — произнес Му Цин. — Это странное ощущение, ты…       — Конечно, это странно, я передаю духовную силу через свой член, — сказал Фэн Синь. — Мне остановиться?       — Нет, это не плохо…       Это было не плохо, это было опасно. Обычно передаваемые духовные силы сначала проходили по меридианам, но сейчас они проникали почти прямо в его ядро. Му Цин немного поерзал, сам того не желая.       — Так запутанно, — пробормотал Фэн Синь. Он схватил Му Цина за бедра и придал своему следующему движению необходимый ритм покачивания.       Му Цин задохнулся от удовольствия. Это было приятно. Раскачиваясь на Фэн Сине, чувствуя его руки на своих бедрах и теплую струйку духовной силы в своем центре — все это было очень приятно. Он продолжал двигаться и быстро забыл о том, чтобы сдерживать издаваемые стоны. Фэн Синь все равно тоже издавал какие-то звуки, наблюдая за Му Цином большими глазами и раскачиваясь, насколько позволяло их положение.       Му Цин мог бы продолжать в том же духе еще долго, если бы Фэн Синь не пошевелил рукой, чтобы погладить его забытый член. Му Цин вздрогнул так сильно, что случайно наклонился под неправильным углом, что заставило их обоих недовольно зашипеть.       — Фэн Синь, — заскулил Му Цин, намереваясь обвинить его. Но у него не хватило самообладания для толкового обвинения.       Фэн Синь, казалось, все равно понял, что он имел в виду.       — Тогда позволь мне сделать это, — фыркнул он и поднял Му Цина со своих колен. Тот начал жаловаться, но успокоился, когда его положили на спину, и Фэн Синь немедленно толкнулся внутрь.       — Сюда, — приказал Фэн Синь и положил собственную руку Му Цина на его член. Затем Фэн Синь обвил его ноги вокруг своей талии — при этом быстро поцеловав колено — и начал толкаться.       Сразу стало очевидно, что у Фэн Синя было гораздо больше способов воздействия, чем у Му Цина, сидевшего у него на коленях. Толчки Фэн Синя были намного резче, чем предыдущие покачивания Му Цина. Он быстро заставил Му Цина извиваться от удовольствия и тяжело дышать и ахать при каждом толчке. У Му Цина не было сил, чтобы сделать рукой что-то более сложное, чем надавить на собственный член. Прошло совсем немного времени, прежде чем он кончил вот так, пачкая свой живот семенем.       Му Цин потерял время, пока его сотрясал первый за столетия оргазм. Ему потребовалось мгновение, чтобы заметить, что Фэн Синь отстранился и целует его лицо, наугад переключаясь между щекой, носом и веками Му Цина. Все еще слегка подергиваясь после разрядки, Му Цин понял, что Фэн Синь при этом хихикает.       — Что? — спросил Му Цин, все еще слишком запыхавшись, чтобы говорить резко.       — Твои глаза закатились, когда ты кончил, — рассмеялся Фэн Синь. — Это все испортит, когда ты в следующий раз попытаешься пошутить надо мной.       Про себя Му Цин подумал, что на самом деле это было бы большим преимуществом для него, если бы Фэн Синь подумал об этом в следующий раз, когда он закатит на него глаза во время их спора — но он не собирался портить такой сюрприз, указывая на это сейчас.       — Тебе нужна помощь? — спросил Му Цин, указывая вниз, где у Фэн Синя все еще был очень твердый член.       Фэн Синь кивнул и потянул одну из рук Му Цина вниз, чтобы он обхватил его член. Он направил Му Цина на ленивый ритм, а затем с довольным звуком убрал свою руку, позволяя Му Цину действовать самостоятельно.       — Так хорошо, — вздохнул Фэн Синь, опуская голову на плечо Му Цина. Через мгновение он сам начал раскачиваться в руке Му Цина. Тот чувствовал, как теплое дыхание Фэн Синя становится неровным по мере того, как он приближался к оргазму. В последний момент Фэн Синь присел на колени и несколькими быстрыми движениями руки закончил, усугубив беспорядок на животе Му Цина.       Фэн Синь с усталым ворчанием опустился рядом с Му Цином, в то время как он уставился на телесные жидкости на своем животе. Объективно это было отвратительно, но он также чувствовал странное… Самодовольство от того, что у него на коже были доказательства того, что они только что сделали? Это чувство длилось несколько мгновений, а затем беспорядок начал остывать. Отвращение быстро стало его основным чувством.       Му Цин пнул Фэн Синя по ноге.       — Отвратительно. Ты сделал это со мной нарочно?       Фэн Синь моргнул, открыл глаза и уставился на живот Му Цина.       — Могло быть и хуже, — решил Фэн Синь, пожав плечами.       Му Цин встал. Он немного споткнулся, не осознавая, насколько дрожат его ноги. Му Цин демонстративно не оглянулся, чтобы посмотреть, заметил ли это Фэн Синь, и продолжил путь к раковине. Му Цин быстро очистил свой живот. Когда он обернулся, Фэн Синь сидел, наблюдая за ним.       — Ты же не собираешься выгнать меня? — спросил Фэн Синь.       Эта мысль не приходила в голову Му Цину — честно говоря, он не слишком задумывался о том, что ему делать после секса с Фэн Синем. Он думал о том, чтобы привести его сюда, и о туманном будущем, где он либо был бы изгнан с небес, либо вернул бы свои духовные силы — но он не подумал о промежуточном моменте, когда Фэн Синь только что трахнул его, и они оба были голыми в его спальне.       Что теперь Му Цин должен был делать с Фэн Синем?       — Делай, что хочешь, — сказал Му Цин, чтобы скрыть свою неуверенность. — Я собираюсь спать. Если хочешь остаться, то можешь помочь сменить простыни.       Фэн Синь немедленно встал и начал стаскивать простыни с кровати. Му Цин моргнул, затем пошел помогать. Он не мог решить, что было более странным: то, что они с Фэн Синем вместе меняли простыни на его кровати, или тот факт, что они были обнажены при этом. Фэн Синь даже не подумал, чтобы одеться, и поэтому Му Цин чувствовал, что тоже не может одеться, не потеряв лица.       Фэн Синь забрался обратно в постель, как только они закончили, и начал распускать пучок на макушке. Это заставило Му Цина остановиться на краю кровати, уставившись на него. Он не помнил, когда в последний раз видел Фэн Синя с распущенными волосами. Вероятно, это было еще до вознесения Му Цина.       Му Цин понял, что Фэн Синь занял ту сторону кровати, которая была ближе к выходу. Фэн Синь всегда спал ближе к двери. Он делал это с тех пор, как они еще были молоды, и он был охранником Се Ляня. Он сохранил эту привычку, даже когда жил в одной комнате с Му Цином. Когда это случилось в первый раз, Му Цин ворчал, что может сам защититься. Фэн Синь сказал, что Се Лянь тоже может. Это был один из немногих аргументов, в которых Му Цин мог признать победу Фэн Синя. Он даже не мог жаловаться, когда Фэн Синь обращался с ним так же, как с Его Высочеством Наследным Принцем.       В отличие от Его Высочества Наследного Принца, Му Цин несколько раз по необходимости был вынужден делить постель с Фэн Синем. Фэн Синь был хапугой во сне, вспоминал Му Цин. Всякий раз, когда они делили постель, Му Цин просыпался в крепких объятиях Фэн Синя. Ему приходилось освобождаться локтями и пинками слишком много раз, чтобы сосчитать — кошмар наяву, когда он был похотливым подростком, вставшим на путь самосовершенствования, требующий воздержания.       В данный момент это не вызывало беспокойства — как по части воздержания, так и по части подростка. Возможно, Му Цину надо было воспользоваться и этим. Возможно, лучшим вариантом действий было продолжать удовлетворять свои подростковые фантазии, пока представилась такая возможность.       Му Цин щелкнул пальцами и погасил свет с помощью заимствованных духовных сил. Затем он забрался в кровать и лег, отвернувшись от Фэн Синя. У него была большая кровать. Если бы Му Цин захотел, он мог бы держаться подальше от Фэн Синя. Вместо этого он лег посередине, не тесня Фэн Синя, но и в пределах легкой досягаемости.       К его разочарованию, Фэн Синь не понял намека. Вместо этого он спросил с ноткой беспокойства в голосе:       — Ты был прав насчет совершенствования?       — Чего? — Му Цин перевернулся на спину и посмотрел на Фэн Синя, но в темноте не сумел разглядеть выражения его лица.       — Потому что мы…… Твое совершенствование. Ты ничего не потерял? — запинаясь, спросил Фэн Синь.       — Нет, — сказал Му Цин, и безопасность темноты в сочетании с беспокойством в голосе Фэн Синя заставили его добавить:       — Хочешь проверить?       С мягким шелестом шелковых простыней Фэн Синь действительно придвинулся ближе. Он нашел в темноте руку Му Цина и взял его за запястье. Он задавался вопросом, может ли Фэн Синь распознать духовные силы, текущие по его меридианам, как свои собственные. Му Цин сомневался, что он сам смог бы определить различие, если бы не знал об этом. Но Фэн Синь был лучше большинства Богов в отслеживании духовной энергии, возможно, он смог бы заметить разницу.       Через мгновение Фэн Синь отпустил его запястье.       — Перевернись, — сказал он.       Обрадованный тем, что добился своего, Му Цин снова перевернулся на бок, позволяя Фэн Синю обхватить себя за спину. Тот со вздохом устроился поудобнее, уткнувшись лицом в шею Му Цина сзади.       Было приятно, когда его обнимали. Очень немногие когда-либо прикасались к Му Цину. Честно говоря, в основном это был Фэн Синь, но обычно это происходило в форме драки.       Му Цин почти задремал, когда Фэн Синь нарушил молчание.       — Ты снова разворчишься, если я сделаю тебе комплимент? — тихо спросил Фэн Синь.       — Зависит от того, насколько он будет глупым, — сонно пробормотал Му Цин.       — Твои волосы приятно пахнут, — произнес Фэн Синь.       Пораженный Му Цин выдохнул смешок.       — Хорошо, такой допустим, — сказал он, мысленно отметив, каким ароматом он воспользовался.