I can feel your halo

      Му Цин прыгнул в воду, когда Фэн Синь не появился. Он подплыл к тому месту, где был Фэн Синь, и попытался найти его, но вода была слишком мутной, чтобы нормально видеть в любом направлении.       — Где ты?! — прокричал Му Цин в личный канал связи Фэн Синя, надеясь, что это не тот момент, когда его духовные силы решат иссякнуть.       К своему облегчению, он получил ответ.       — Поднимаюсь.       Мгновение спустя Фэн Синь всплыл на поверхность на небольшом расстоянии от Му Цина, дальше от берега. Он немедленно подплыл к нему и схватил за руку, чтобы не дать снова исчезнуть. Фэн Синь превратился обратно в самого себя, что вызывало беспокойство, поскольку означало, что ему пришлось использовать больше энергии, чем было доступно в его детской форме. Му Цин осмотрел Фэн Синя, насколько мог, сквозь воду, но не обнаружил никаких видимых повреждений.       — Идиот! Я говорил тебе, что ввязываться в это дело без плана было глупо.       — Сам глупый, — автоматически ответил Фэн Синь. — Это же сработало, да?       — Как это сработало? Мы не были готовы, и теперь призрак исчез!       — Она тащила меня в ту сторону, и, кажется, я увидел отверстие там, внизу, — сказал Фэн Синь, указывая на выступ скалы дальше. — Мы должны проверить его, там может быть пещера. Еще я не думаю, что ей нравится огонь. Я сделал огненный шар, чтобы заставить ее отпустить, и, похоже, он сильно обжег ее. Она испугалась и уронила меня.       Му Цин закатил глаза.       — Только потому, что ты что-то извлек из ситуации, не значит, что это не было глупостью.       Они перешли к знакомой схеме обмена подобными колкостями, оба барахтались в озере, соединенные крепкой хваткой, которой Му Цин все еще держал руку Фэн Синя. После того как Фэн Синя утащили под воду, зная, что у Му Цина нет духовных сил, чтобы помочь, было странно утешительно наблюдать за его хмурым выражением лица, когда он оскорблял его. Спустя короткое время Му Цин почувствовал себя более собранным и согласился проверить пещеру. Он отпустил руку Фэн Синя, чтобы тот мог плыть впереди.       Там действительно было небольшое отверстие в скале на дне озера. Му Цин был впечатлен тем, что Фэн Синь заметил его в мутной воде, когда призрак тащил его за собой. Оба могли чувствовать сущность зла, исходящую из отверстия.       Отверстие было достаточно широким, чтобы в него мог пролезть человек. Им нужно было только обменяться взглядами, чтобы согласиться двигаться вперед. Фэн Синь зажег пламя-на-ладони и двинулся первым. Му Цин следовал за ним по пятам.       Не пришлось идти далеко, прежде чем отверстие расширилось и они нашли воздух. Когда они выбрались на поверхность, то оказались в небольшой пещере, как и предполагал Фэн Синь. Впереди была твердая земля. Потолок был слишком низким, чтобы они могли нормально стоять, но места было достаточно, чтобы они могли удобно сесть. Фэн Синь сначала подполз наверх — немного неуклюже, на одной руке все еще было пламя — а затем повернулся и предложил Му Цину руку, чтобы помочь подняться.       Сущность зла в пещере была сильнее, чем снаружи. Первое, что сделал Му Цин, оказавшись на твердой земле — вытащил свою саблю. Это была не его любимая сабля, которая непонятно где, но это был хороший клинок. Он сразу почувствовал себя лучше с оружием в руке, даже если не смог бы эффективно размахивать им, сидя на корточках.       Фэн Синь взглянул на клинок, но ничего не сказал. Он поднял руку настолько, насколько позволял потолок, освещая пространство более полно.       — Ты что-то видишь? — спросил Фэн Синь.       Пещера была пуста, если не считать их и влажных камней. Не было никаких признаков похищенного мальчика. Му Цин потихоньку приходил к выводу, что мальчик, скорее всего, мертв, а его тело уже плавает где-то на озере. Осматривая пол пещеры в поисках подсказок, он, однако, заметил несоответствие.       — Этот камень, — сказал Му Цин. — Это другой вид камня.       Му Цин подполз к камню. Он был большим, размером почти с туловище человека. Присмотревшись к нему повнимательнее, Му Цин заметил, что края его были шероховатыми, в отличие от других камней на полу пещеры, которые были сглажены временем и водой. Казалось маловероятным, что он попал туда сам по себе. Наиболее показательным, однако, был тот факт, что в нем была очень сильная концентрация зла — сильнее, чем во всем остальном в пещере.       — Попробуй перевернуть его. Может быть, на обратной стороне что-то есть, — предложил Фэн Синь.       Му Цин положил саблю на пол и начал поднимать один конец камня. Он мельком увидел что–то в пространстве под камнем, но затем был прерван нечеловеческим гневным визгом, донесшимся из воды.       Му Цин немедленно отпустил камень и, обернувшись, увидел, как к ним устремилась волна воды, отдаленно напоминающая человека. Он двинулся за своей саблей. В тот же момент он услышал, как Фэн Синь создает магический щит — но, делая это, Фэн Синь, должно быть, забыл продолжать подпитывать пламя на своей руке. Пещера погрузилась в кромешную тьму.       В темноте рука Му Цина нащупала саблю как раз в тот момент, когда ледяная вода окутала его голову и грудь. Он сопротивлялся, когда его тянули назад, что, казалось, ни на йоту не замедлило процесс, но привело лишь к тому, что он получил еще больше царапин и ушибов, когда его волокли по неровному полу пещеры. Сквозь воду, окутавшую его голову, он увидел, что свет возвращается. Хотя звуки были приглушенными, он услышал крик Фэн Синя прямо перед тем, как Му Цина затащили в воду и унесли прочь.       Полностью погруженная в воду сила, удерживающая Му Цина, приняла форму человеческого тела. Руки, обхватившие Му Цина, были холодны, как лед, и неподвижны, как железные обручи. Они даже не дернулись, как бы сильно он ни боролся с ними. В следующий момент Му Цина погрузили на дно озера с такой силой, что он подумал, не пытается ли она похоронить его там же. От удара он потерял то немногое, что еще оставалось в легких.       Какой бы свет Фэн Синь ни создал в пещере, он не достигал дна озера. Ему не видно ни зги, но он попытался создать пламя-на-ладони и направить его в сторону сильного давления на грудь. Он успел лишь на жалкий маленький всплеск жара, прежде чем его духовные силы полностью иссякли. Этого все же было достаточно, чтобы разозлить призрака, который снова завизжал — этот звук почему-то был совершенно отчетлив даже в воде.       Прежде чем призрак смог нанести ответный удар, внезапно темноту разрезал яркий взрыв света и тепла. Большой огненный шар ударил призрака сзади. Она издала еще один крик — на этот раз явно от боли — и затем ее вес исчез с Му Цина.       Му Цин на мгновение ослеп от вспышки света, но, несмотря на это, он узнал Фэн Синя, когда сильные руки бесцеремонно схватили его и вытащили наверх. Они выбрались на воздух в рекордно короткие сроки. Фэн Синь не стал терять времени, ожидая, что Му Цин начнет помогать, а просто одним рывком вытащил его на твердую поверхность.       Освободившись от своей ноши, Фэн Синь зажег пламя-на-ладони и начал кричать на Му Цина — в тот момент ему было немного непонятно почему, поскольку он был слишком занят откашливанием воды. Его грудь горела с каждым приступом, особенно с левой стороны. Он подумал, что, возможно, ушиб или сломал ребро, когда призрак бросил его на дно.       — Заткнись! Переверни камень! — Му Цин зарычал, когда набрал в легкие воздуха. Его прервал очередной болезненный приступ кашля, и поэтому он не видел, как Фэн Синь последовал его словам. Когда он смог снова поднять глаза, камень уже был передвинут. Фэн Синь подбирал то, что призрак пытался защитить.       Это была маленькая деревянная фигурка, игрушечное животное — слишком плохо сделанное, чтобы различить, что это за животное — с заплетенной в косичку прядью волос, обернутой вокруг шеи.       Не говоря ни слова, Фэн Синь поджег его. Потребовалось мгновение, чтобы влажное дерево загорелось, но затем оно быстро истлело. Му Цин подскочил, услышав слабый стон из воды. Он повернулся и увидел, как на поверхности воды начала формироваться фигура, но затем она сжалась сама по себе, в то же время звук затих. Когда он снова посмотрел на Фэн Синя, игрушка сгорела.       Призрак, должно быть, искал замену ребенку, которого она потеряла. Возможно, она не собиралась причинять вред детям, но случайно топила их, когда пыталась забрать с собой. В конце концов, никто из детей не пострадал, если не считать того, что они утонули, не так, как она поступила с монахом или попыталась с Му Цином. Каждый раз, когда ребенок, которого она забирала, умирал, ее горе и обида, вероятно, увеличивались. Она отпускала их тело, а затем пыталась снова с другим.       Это означало, что мальчик, которого она забрала, вероятно, уже мертв. Если бы он был жив, она привела бы его сюда.       Му Цин обмяк. Он размышлял о том, был ли пол пещеры слишком грязным, чтобы на него лечь, или он и так был настолько грязным после озера, что это не имело значения — когда Фэн Синь опустился перед ним с мрачным выражением лица.       — Что с тобой не так?! Почему ты не сказал мне, что твоих духовных сил так мало?!       Очнувшись от дремоты, Му Цин вздрогнул. Он знал, что рассказать Фэн Синю было бы умнее и безопаснее для них обоих — но точно так же, как он не мог признать, что его духовных сил было опасно мало, он не мог признать, что не рассказать об этом Фэн Синю было безрассудно.       Му Цин сердито откинул мокрые волосы с лица и выпалил в ответ:       — Ты не знал? Вот почему ты здесь, да? Потому что я… — он на мгновение запнулся на собственных словах, не уверенный, как это назвать. — Потому что… я ослаблен, — продолжил он.       — Ты сказал, что займешь сил у своих помощников, чертов лжец! Ты даже пламя создать не смог! — прорычал Фен Синь, сердито указывая на воду. — Ты заставил меня искать вслепую, и это сделало все в десять раз опаснее для нас, чем должно было быть!       — Так ты не спрашивал…       — О, да иди ты! — перебил его Фэн Синь. — Ты бы разозлился, если бы я спросил, достаточно ли у тебя духовных сил. Ты бы перевернул это в то, что я смотрю на тебя каким-то образом свысока.       — А это не ты сейчас смотришь на меня свысока? — огрызнулся Му Цин.       Му Цин понимал, насколько жалким он, должно быть, выглядит. Они были насквозь мокрыми от озерной воды, но Фэн Синь каким-то образом заставлял это выглядеть героически и хорошо. Тем временем Му Цин был покрыт царапинами и синяками, дрожал от холода и дышал немного неровно, потому что его левый бок болел при каждом вдохе. Он не мог видеть себя, но готов был поспорить, что в данный момент он больше напоминал водяного призрака, чем идеальную картину бога войны, сидящего перед ним.       — Конечно, я кричу на тебя, когда ты делаешь что-то настолько глупое! Я пытаюсь помочь тебе, а ты саботируешь нас обоих, храня секреты!       — Тогда перестань пытаться, если это так ужасно! Я не просил тебя о помощи!       Му Цин протянул руки к Фэн Синю, в отчаянии пытаясь оттолкнуть его. Фэн Синь поймал его за руки до того, как он нанес удар — смущающее свидетельство того, насколько униженным был Му Цин в тот момент.       — Ты просил. Ты действительно просил меня о помощи. Я нашел твою молитву, — сказал Фэн Синь, внезапно успокоившись.       Вся кровь отхлынула от лица Му Цина       — Что? Как?       Безумный бред Му Цина не должен был дойти до Фэн Синя. Там не было святилища, только кривой рисунок на земле и никаких благовоний, чтобы вознести его на небеса! Даже если бы его молитва дошла до дворца Наньяна, какой некомпетентный младший чиновник передал бы ее самому Наньяну? Ее надо было выбросить как бессмыслицу, которой она и была.       — Когда мы нашли тебя, я попросил своих помощников просмотреть молитвы из этого района на случай, если кто-то упомянул что-то странное. Они принесли мне твою молитву.       — Это не… я был в бреду, — поспешно сказал Му Цин. Он запоздало потянул свои зажатые руки, и Фэн Синь отпустил их.       — Да, ты был не в себе. Но ты просил меня о помощи, ты просил меня прийти за тобой, — сказал Фэн Синь, и хуже всего было то, что Му Цин не услышал в его словах ни тени насмешки или злорадства.       — Чепуха. Я даже не помню большую часть того, что сказал тогда.       — Хочешь посмотреть? — спросил Фэн Синь и, к ужасу Му Цина, сунул руку под мантию и вытащил свиток.       Действуя чисто инстинктивно, Му Цин выхватил свиток из рук Фэн Синя и бросил его в воду. Мгновение спустя он понял, насколько это бессмысленно, ничего не добившись, кроме как доказав свое смущение. Он также понял, что в его нынешнем состоянии Фэн Синь мог легко остановить его, если бы захотел. Му Цин не только совершил что-то бессмысленно ребяческое, он смог сделать это только потому, что Фэн Синь позволил ему.       Му Цин хотел броситься в воду вслед за свитком.       — У тебя есть копия?       — Это была копия, — сказал Фэн Синь.       Чтобы усугубить неловкость момента, свиток даже не тонул. Он плавал на поверхности, насмехаясь над Му Цином.       — Ты сказал… — начал он. Му Цин прервал его, когда понял, что Фэн Синь собирается прочитать молитву по памяти.       — Кого волнует, что я сказал?! Это не имеет значения. Я ударился головой, у меня текла кровь, я был в бреду.       — Нет, это важно, потому что ты честно выражаешь свои мысли только тогда, когда думаешь, что умрешь. Ты говоришь, что ударился головой, и, возможно, именно поэтому это было достаточно просто, чтобы я понял.       И теперь Му Цин пожалел, что выбросил свиток до того, как смог его увидеть. Что он сказал в той молитве?       — Что это значит? Как думаешь, что ты знаешь?       — Ты был напуган, тебе нужна была моя помощь и… ты не думал, что я ее окажу, — сказал Фэн Синь, глядя на Му Цина с таким мягким выражением лица, что ему захотелось, чтобы водяной призрак вернулся и попытался убить его снова.       — И что, ты собираешься доказать, что я неправ? — Му Цин усмехнулся.       — Кто бы стал прилагать столько усилий, помогая кому-то назло? Нет. Та чушь, в которой ты обвинил меня на днях, этого не случится. Потому что я не собираюсь бездействовать, пока кто-то пытается тебе навредить. Не только потому, что ты попросил меня помочь, но и потому, что я не хочу избавляться от тебя, извращенный мудак, — сказал Фэн Синь. — Теперь позволь мне дать тебе духовную силу, чтобы ты мог вылечить свои ребра.       Му Цин отшвырнул руку Фэн Синя, когда тот потянулся к нему.       — Нет, — сказал Му Цин и замолчал. Потому что не мог придумать никаких веских аргументов, почему нет. Ему было больно и неловко, а Фэн Синь только что сказал, что не хочет, чтобы Му Цин уходил, и от этого он почувствовал себя странно и хорошо. Му Цин не знал, что с этим делать, но знал, что совершит что-то безрассудное, если позволит Фэн Синю взять его за руку и передать ему духовную силу прямо сейчас.       — Мне не нужна твоя жалость, — продолжил Му Цин.       — Это не жалость, разве ты меня не слушал? Но также да, тебе нужна помощь. Ты не сможешь выплыть отсюда в таком виде без посторонней помощи, — Фэн Синь снова схватил Му Цина за руку.       Му Цин снова отшвырнул руку и для пущей убедительности ударил ногой вслед — неловко и без особой силы из своего сидячего положения. В любом случае смысл был не в том, чтобы причинить боль Фэн Синю, а в том, чтобы показать, что он серьезен.       Фэн Синь тоже был серьезен. Он бросился на Му Цина и обездвижил его руки и ноги, придавив к земле.       — Отвали! — прошипел Му Цин, безуспешно пытаясь освободиться. — А мои ребра? Теперь они тебя не так беспокоят?       — Их можно было бы очень быстро восстановить, если бы ты просто позволил мне передать духовные силы, — невозмутимо сказал Фэн Синь. — Где еще ты собираешься взять их? Больше тебе не у кого заимствовать. Есть причина, по которой ты обратился за помощью именно ко мне.       — Я еще просил Линвэнь.       — Ты попросил Линвэнь передать послание. Ты просил меня прийти и забрать тебя, когда был в бреду, чтобы говорить цельными связными предложениями, — отметил Фэн Синь. — Я думаю, это означает, что ты доверяешь мне больше, чем любому другому Богу, даже если ты не был уверен, что я приду.       Эти слова поразили Му Цина сильнее, чем любой удар, который когда-либо наносил ему Фэн Синь. Он перестал вырываться из-под Фэн Синя.       — Му Цин?       — …Ты тяжелый, — пожаловался Му Цин, не зная, что еще сказать.       — А ты замерз, — ответил Фэн Синь. — Просто позволь мне помочь тебе, чтобы мы могли выбраться отсюда.       Му Цину было холодно. Фэн Синь, напротив, согревался благодаря своим духовным силам. Находиться в ловушке под ним было самым теплым чувством, которое Му Цин испытывал с тех пор, как прыгнул в озеро. Теперь, когда он перестал сопротивляться и его не толкали в бок постоянно, это было приятно почти также, как иметь теплое дышащее одеяло.       — Му Цин, — сказал Фэн Синь немного нетерпеливо. При этом он повернул голову, нечаянно обдав щеку Му Цина своим дыханием.       Му Цин покрылся мурашками, которые не имели ничего общего с холодом. Вместе с ними возникла плохая идея.       — Хорошо, — сказал Му Цин. — Позволь мне выпрямиться.       Фэн Синь сделал, как обещал, затем подозрительно посмотрел, как Му Цин сел.       — Но при одном условии, — добавил Му Цин, бросая слова как вызов. Фэн Синь прищурился в ответ и, казалось, был готов снова опрокинуть Му Цина.       Му Цин остановил его, положив руку ему на плечо.       — Вот так, — сказал он и поцеловал Фэн Синя.       Это была плохая идея, но она не была полностью непродуманной. Если бы Фэн Синь отреагировал плохо, Му Цин мог все отрицать. Он мог притвориться, что это было сделано для того, чтобы помешать Фэн Синю наделить его духовными силами, выдвинув неразумное условие, на которое, как он знал, Фэн Синь скажет «нет». Если все пойдет совсем плохо, и Фэн Синь поймет, что Му Цин был по-дурацки влюблен в него с тех пор, как они были еще подростками — что ж, Му Цин уже потерял лицо из-за молитвы. Вероятно, это был его лучший шанс поцеловать Фэн Синя, сведя к минимуму последствия.       Сначала Му Цин и правда подумал, что все вот-вот испортится. Свет снова погас, когда Фэн Синь застыл, и Му Цин приготовился отстраниться и обратить все в шутку. Но затем губы Фэн Синя смягчились, и Му Цин почувствовал, как он придвинулся ближе в темноте.       Одна из рук Фэн Синя обхватила затылок Му Цина, зарываясь в его мокрые волосы. В следующий момент Му Цин почувствовал, как в него вливается теплая струйка духовной силы. Му Цин был удивлен, что это сработало. Фэн Синь согласился передать духовные силы посредством поцелуя.       Затем Фэн Синь слегка наклонил голову, меняя угол наклона — так было лучше. Му Цин, сам того не желая, издал тихий звук. Он на мгновение забеспокоился, что это заставит Фэн Синя отстраниться, но вместо этого тот издал довольное мычание в ответ и углубил поцелуй, погрузив язык в рот Му Цина.       Му Цин быстро забыл обо всех духовных способностях в пользу того, чтобы прижаться как можно ближе к Фэн Синю. К счастью, у Фэн Синя, казалось, были схожие цели, и он только издал ободряющие звуки, когда Му Цин наполовину заполз к нему на колени в этом стремлении. Му Цин жадно провел руками по плечам и предплечьям Фэн Синя, подтверждая — как он всегда подозревал — что к ним действительно приятно прикасаться. Фэн Синь тем временем, казалось, посвятил себя знакомству со ртом Му Цина и делал это с неторопливой тщательностью, уделяя все внимание, что заставляло его дрожать и прижиматься ближе.       Му Цину было все равно, они могли бы оставаться в темноте до тех пор, пока его ребра не заживут естественным образом. Но через некоторое время один из них случайно задел саблю Му Цина, которая осталась лежать на земле. Металлический звук, с которым она покатилась, громким эхом разнесся по пещере. Фэн Синь вздрогнул и отстранился.       — Ой, — сказал Фэн Синь неровным голосом. — Мы должны… — он замолчал и начал освобождаться от Му Цина. Прикосновение Фэн Синя было осторожным, когда он отодвинулся. Освободившись, он снова зажег пламя-на-ладони и посмотрел на Му Цина.       Му Цин оглянулся, оценивая состояние своего партнера. На губах Фэн Синя были синяки, а лицо покраснело. Его одежда была в небольшом беспорядке, но пучок волос на макушке остался нетронутым. Му Цин часто оставлял Фэн Синя в худшем состоянии, чем сейчас, когда они ссорились, но это, несомненно, доставляло гораздо больше удовольствия. Му Цин самодовольно улыбнулся и наблюдал, как лицо Фэн Синя покраснело еще больше в ответ.       Да, это было… хорошо. Кто-то украл его духовные силы и пытался настроить его верующих против него, но прямо сейчас был удивительно сговорчивый Фэн Синь, который явно был согласен с Му Цином, предлагавшим помощь в других направлениях. Это была возможность, которой Му Цин должен был воспользоваться, пока мог — до того, как к нему вернутся его духовные силы и ему снова понадобится держаться на расстоянии. Или до того, как тот, кто охотился за ним, преуспеет в его уничтожении. До того, как Фэн Синь передумает.       Но не здесь, в этой сырой пещере, пропахшей злом. Им нужно было проверить, всплыло ли тело мальчика, или им нужно было пойти и найти его. Также нужно было разобраться со зверем, нападающим на торговцев.       Но после этого. Как можно быстрее.       Му Цин на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сосредоточившись на духовных силах, которыми он только что был одарен. Он позволил им циркулировать по своим меридианам, исцеляя повреждения, которые обнаружил по пути.       — Ну вот, — сказал Му Цин, когда закончил. — Давай выбираться отсюда.