Малфой. Грейнджер. Правда.

Ранен тобой среди тысячи скал.

Сердце одинокое застыло в груди.

Я там не нашел того, что искал.

Видимо, в нем попросту нету любви.

Дай мне еще один шанс, чтоб сказать,

как я ненавижу твою красоту.

Я слышал, что людей надо прощать,

Но я тебя, поверь, никогда не прощу.

SunThugga - Ранен

Было поздно. Все разбрелись кто куда, а девочки уже зевали. — Вам пора в кровать, красавицы, — сказала Гермиона, поднимаясь. — Драко, почитаешь нам сказку про принцесс? — спросила Лира, прикрывая рот ладошкой. — Да, с радостью, — кивнул он. Они вчетвером поднялись наверх в комнату девочек и Гермионы. Переодевшись в пижамы, двойняшки легли в свои кроватки и требовательно посмотрели на Малфоя. Гермиона передала ему книжку и села на свою кровать. — Ладно, тогда я начну. В тридевятом царстве тридесятом государстве жила была принцесса. У нее были волосы цвета золотистой пшеницы, красивые зеленые глаза и самая прекрасная в мире улыбка. В королевстве шла война, и отец-король, чтобы спасти свою любимую дочь, построил огромную башню и строго настрого наказал никуда не выходить, а чтобы никто не мог украсть девушку, он призвал дракона, который обязан был охранять ее от всех невзгод. Прошло три года, как принцесса жила в башне: она пела, рисовала, читала и занималась всеми делами, которые приносили ей радость. Они подружились с драконом и жили в мире и согласии. Однажды девушка, как обычно, напевала свою любимую песенку, расчесывая волосы перед сном, когда недалеко от башни скакал рыцарь. Он услышал чудный голос и вышел из леса. Первое, что он увидел — огромный дракон, который спал у подножия башни. Парень взглянул выше и увидел прекрасную принцессу, сразу влюбившись. Тогда он твердо решил, что красивая девушка обязательно должна стать его невестой. Спустя три дня рыцарь и его команда затаились в лесу, ожидая, когда дракон ляжет спать. Они подкрались к спящему животному и напали одновременно. Дракон три дня и три ночи сражался с отрядом. Силы уже покидали его, а девушка сверху лила горькие слезы, не зная как помочь своему другу. Решившись, принцесса побежала вниз и открыла дверь. — Прекратите немедленно! — раздался голос над полем. Все обернулись на нее. — Милая принцесса, я пришел тебя освободить! — встал на одно колено рыцарь. — Но кто сказал, что меня надо освободить? — запротестовала та. — Но тебя же похитил дракон! — Он меня охранял! — Ты глупая, принцесса, — сказал рыцарь, — драконы злые. Он держит тебя в неволе. Как ты не понимаешь? — Но это мой дракон! Я его люблю! Драко сглотнул. Рыцарь принялся объяснять принцессе, почему дракон не может ее любить. В это время девушка незаметно подошла к своему дракону и шепнула ему: — Улетай, милый дракон! — Но я не могу оставить тебя! — запротестовал он. — Они же убьют тебя! — воскликнула принцесса. — И пускай! Я не сдамся без боя. Не оставлю тебя. — Я не хочу, чтобы ты больше меня охранял, — топнула ногой принцесса, — улетай! — Но… — растерялся дракон. — Улетай, я останусь с рыцарем! Я люблю его! Дракон в последний раз посмотрел на принцессу и взмыл в небо. Издав оглушающий рык, он развернулся и с высоты изверг пламя из пасти, уничтожив весь отряд. Тяжело опустившись перед заплаканной принцессой, он сказал: — Я не могу тебя оставить принцесса, потому что ты моя. Любовь — это желание защитить того, кто рядом, и я понял, что ты хотела защитить меня, сказав, чтобы я улетал. Я не могу отказаться от тебя, и даже, если на минуту, тебе показалось, что я оставил тебя и нашу башню, ты должна знать, что я всегда вернусь за тобой. — Но как ты понял, что я вру о том, что люблю рыцаря? — спросила принцесса. — Чтобы не говорили твои губы, я прочел правду в твоих глазах. Драко закрыл книгу и перевел взгляд на детей, которые уже боролись со сном из последних сил. — Драко, раз ты дракон, получается, у тебя была своя принцесса? — спросила блондинка. — Да, была когда-то, — кивнул Драко. — А где она? — спросила Леона. — Она вырвалась из башни. — Ее забрал рыцарь, как в этой сказке? — спросила шатенка. — Не люблю глупых рыцарей, — возмутилась Лира. — Они приходят и хотят отобрать у дракона его принцессу. Кто сказал, что ей там плохо? У нее же есть свой дракон! — Да, мне тоже жалко дракона, ведь он бы остался совсем один, если бы принцесса ушла. Он же любил ее и заботился о ней. Так твою принцессу тоже забрал рыцарь? — уточнила Леонелла. — Нет, я просто глупый дракон: я обидел свою принцессу, и она сама ушла, — поджал губы Драко и посмотрел на Гермиону, которая сидела, смотря на свои ноги, сложенные по-турецки. — Но как так? — воскликнула Лира. — Ты ее не искал? Может она тоже грустит без тебя? — спросила Леона. — Думаете, надо искать? — перевел он взгляд на двойняшек. — Конечно! — Так получается, у тебя сейчас нет никаких принцесс, Драко? — неуверенно спросила Лира. — Нет, ни одной. — Тогда может быть, пока ты не найдешь свою принцессу, ты побудешь нашим драконом? — застенчиво спросила Леона. — Две принцессы лучше одной! — сказала Лира. — У меня и корона есть! — Это было бы честью для меня, принцесса Леонелла и принцесса Иллирика. — Спокойной ночи, Драко, — поцеловала его в щеку блондинка, когда он наклонился. — Спокойной ночи, Лира, — улыбнулся он. — Сладких снов, наш дракон, — поцеловала парня Леона. — Сладких снов, Леонелла. Двое родителей вышли из комнаты. — Ты поменял финал, — сказала Гермиона, закрыв дверь. — В конце этой сказки принцесса целует дракона, и он превращается в принца. — Дракон — это дракон, а принц — это принц. Не стоит ждать, что зверь станет человеком, — ответил он. — И что делать принцессе? — тихо спросила Гермиона. — Искать принца, если он ей нужен, и не пытаться переделать дракона, — ответил он и, взглянув на нее, спустился вниз. — Справедливо, — прошептала шатенка в пустоту. Тем временем на первом этаже… Пока Драко и Гермиона с детьми поднялись наверх, Джон и Джин ушли спать, а Джинни с Роном и Блейзом сидели в гостиной и обсуждали будущий чемпионат. Гарри Поттер, устав от дискуссии, вышел во двор. Он надеялся найти Гермиону и рассказать ей правду о том, что это он, а не Блейз, открыл ее тайну Малфою. Но вместо лучшей подруги, Поттер увидел Пэнси Паркинсон, которая сидела на шезлонге и курила, попивая вино. Они не говорили больше пяти лет, несмотря на то, что он знал, где она живет. Когда Гермиона передала ему письмо после рождения двойняшек, в котором Пэнси просила двигаться парня дальше, все, чего ему хотелось — ворваться в дом к этой эгоистичной стерве и вытрясти из нее душу и что-то посерьезнее, чем строки из письма: «Мы слишком разные, Поттер, а я не хочу вносить в твою и без того не радужную жизнь новые вызовы и проблемы. Ради всего, что между нами было, отпусти меня и живи дальше. Это все, чего бы я хотела». Эта девушка разбила его сердце вдребезги, давала непрозрачные ответы и не хотела его — Гарри Поттер был истинным гриффиндорцем, но Распределяющая шляпа была мудрее его одиннадцатилетней версии, поэтому он больше не планировал жертвовать своим рассудком, чтобы притянуть за уши возможность простить того, кто не хотел быть прощенным: впервые он поступил как слизеринец. Поттер устал терять то, что ему дорого, привык к тому, что важные для парня люди испаряются, поэтому впервые в жизни смирился, отказался от борьбы и выбрал себя, сжигая последнее письмо от бывшей невесты и снимая с шеи цепочку с помолвочным кольцом с черным бриллиантом, безразлично кинув украшение в одну из старинных пыльных ваз на Гриммо. И вот, он впервые увидел ее, а эта девушка даже глаз на него не подняла за все время. Пэнси, которую он помнил, не была такой: она никогда не лезла за словом в карман, не пыталась показаться лучше, не заботилась о мнении других. Согласившись на предложение Гермионы провести день рождения двойняшек в одном пространстве с Паркинсон, он предполагал, что, только увидев ее, выйдет из себя, прижмет ее к стенке и заставит посмотреть на него с зеленым огнем в глазах. Но, когда Гарри пересекся с ней взглядом в заповеднике, он не увидел там огня: только безграничную грусть, стыд и... страх. Он больше ничего не понимал, а злость просто испарилась, оставив за собой лишь выжженный круг печали. И все же, Гарри Поттер был гриффиндорцем, а, возможно, просто мазохистом, поэтому сделав пару шагов, он остановился рядом, смотря на бывшую невесту сверху вниз. — Привет. — Привет, — оглянулась брюнетка. — Я присяду? — спросил он, показывая на соседний шезлонг. — Только если это то, чего ты хочешь, — бесцветно ответила слизеринка, делая еще одну затяжку. Гарри присел и посмотрел на отражение звезд в бассейне. — Значит Австралия… — пробормотал он. — И как тебе там? — Неплохо, хотя я иногда скучаю по Британии: слишком уж солнечно на мой вкус. — Почему тогда не вернулась? — перевел он на нее изумрудные глаза. — У меня там никого не осталось, — тихо ответила она. — А… Малфой? — откашлялся он. — У него своих забот хватало, — ответила Пэнси, туша сигарету. — Ничего не хочешь мне рассказать, Пэнс? — посмотрел он ей в глаза. — Я не расскажу тебе ничего нового, — фыркнула она. — Твоя мать умерла четыре с половиной года назад, Паркинсон. — А твоя двадцать четыре года назад, и что? — парировала она со сталью в голосе. — Да что с тобой не так?! — воскликнул Гарри, поднимаясь. — Ты вообще любила меня, Пэнс?! Ты даже не попрощалась! — Так было лучше, — тихо сказала она. — Кому? Кому так было лучше? Тебе? — Я не с долбанного Гриффиндора, Гарри! — крикнула она. — Я не храбрая и не добродушная! Я делаю так, как выгоднее мне. Как легче мне. Если бы я пришла к тебе, я бы не смогла. Ты бы меня отговорил. Я так хотела, чтобы ты меня отговорил, Гарри, — в ее глазах собрались слезы. — Так почему ты не пришла потом? Когда Обет спал? — Потому что… — прорычала девушка. — Потому что Проклятие действует еще полгода! Я предала тебя. Ты гребаный Гарри Поттер! Защитник мира! А я просто трусливая слизеринка. Тебе без меня лучше. — Это мне решать, с кем мне лучше, Пэнс, — заглядывая ей в глаза сказал Гарри и сделал шаг к ней. Пэнси отстранилась. — Нет, поздно. Уже поздно, — помотала она головой. — Поздно для чего? — сделал он еще шаг. — Для нас, — отошла дальше она. — Если это твой способ себя наказать, Пэнс, то это глупо. Я прощаю тебя. — Я не просила у тебя прощения. — Мне этого и не надо. Я не со Слизерина: не гордый. Подумай еще, потому что ты даешь неверные ответы, — сказал он и, развернувшись, ушел в дом.

***

Гермиона спустилась вниз. Малфоя не было видно, зато Рон сидел в кресле и внимательно смотрел на нее. — Ты его простила? — спокойно спросил он. — Это сложно, — устало опустилась она на диван. — Он не заслуживает вас, — покачал головой парень. — Не знаю, Рон. Я больше ничего не знаю, — закрыла глаза шатенка, откидываясь на спинку. — Он им нравится. — Да, я тоже это заметила, — грустно ухмыльнулась Грейнджер. — С первой минуты. Они прониклись им с первой минуты. Наверное, это в крови. Я такая идиотка, — положила она руки на глаза. — Ты не идиотка, Миона, ты просто очень сильно любила. — Я рада, что ты есть, Рон, — внимательно посмотрела она на друга. — Я рад, что вы есть, — тепло улыбнулся парень, крутя на безымянном пальце золотое кольцо. — Как Кэти и Роза? — Хорошо, — улыбнулся он. — Знаешь, я впервые за долгое время спешу домой: недавно Роза научилась сидеть, а еще она так очаровательно улыбается. Я влюблен. — Я очень рада, Рон, и с нетерпением жду возможности познакомиться с твоей дочерью, — легко сжала она его руку. — Жаль, что у них не получилось приехать. В этот момент в комнату быстрым шагом с улицы зашла Пэнси, вытирая слезы. — Пэнс, — окликнула ее Гермиона. — Ни слова не хочу слышать! — огрызнулась она и быстро поднялась наверх по лестнице. — Никому за мной не идти! Через минуту показался Поттер, который пошел к своей комнате. — Гарри, — окликнул друга Рон. — Не сейчас, — тихо сказал он и захлопнул за собой дверь. — Мерлин, все такие несчастные, — вздохнул Уизли. — Что с нами стало… — Жизнь, — беря в руки бокал, двинулась к выходу Гермиона. — Я подышу, спокойной ночи. — Пока. Сев на шезлонг и подогнув ноги, Гермиона сделала глоток и уставилась на звездное небо. Она просидела так пять минут, когда почувствовала, что на соседний лежак кто-то сел. — Ты все это время дарила им подарки от моего имени? — подал голос Малфой. — Да, — медленно кивнула она. — На День Рождения и Рождество, еще какие-то мелкие подарки в течение года, — тихо ответила Гермиона, снова отпивая Мерло. — Почему? — Потому что так правильно. — Что ты им говорила, когда они спрашивали обо мне? — внимательно посмотрел на профиль девушки он. — Что их папа живет в другой стране, откуда не может уехать из-за работы. — И чем он занимается? — У него фирма по производству зелий, — прикусив губу, ответила она. — И долго он собирался быть в этой другой стране? Когда он должен был приехать? — все еще прожигал ее взглядом парень. — Я отвечала, что пока неизвестно, но, как только станет ясно, я им сразу же расскажу, — так и не оторвала взгляд от неба Гермиона. — А они? — Спрашивали, почему мы не можем поехать к нему в гости. — И почему? — Потому что эта страна находится так далеко, что туда нельзя аппарировать, и самолеты туда не летают. — Да, далековато я забрался, — грустно ухмыльнулся Драко. — Предполагаю, что она называется «Страна Пожирантия», кажется, туда ты предложила мне переехать, когда мы обсуждали условия Обета. Шесть лет назад… — Короче, мы должны расстаться так, будто никто из нас не брошен. Хотя можем сказать, что ты сделал мне предложение, а я отказала, — довольно сказала она. Драко рассмеялся. Сильно. И громко. Гермиона закатила глаза. — Может скажем, что на нас упал астероид? — переводя дыхание ответил слизеринец. — В это скорее поверят чем в то, что чистокровный богатый волшебник сделал предложение магглорожденной девочке, а та ему отказала. Я — Драко Малфой, — гордо вскинул он подбородок, — это невозможно. — Ты — Драко Тупой, — ответила она ухмыльнувшись. — Тогда скажем, что у нас разные планы на жизнь. Ты собираешься уехать куда-то… не знаю, в Страну Пожирантию, а я хочу работать в Министерстве Британии. Поэтому продолжать отношения бессмысленно. Сегодня — Спасибо, что согласилась на заповедник, — перевел тему Драко, тоже смотря в небо, от которого не отрывала карамельных глаз девушка все это время. — Все ради девочек, — ответила шатенка и сделала глоток. — Мне жаль, — спустя пару минут молчания раздался голос парня. — Что в этот раз? — О, и ночи не хватит, — грустно ухмыльнулся он. — Ну, ты начни с чего-то. — Мне жаль, что я разбил тебе сердце. Мне жаль, что я такой, какой есть. Мне жаль, что ты была вынуждена принять такое решение. Мне жаль, что тебе пришлось справляться со всем самой. Мне жаль, что девочки прожили столько времени, думая, что они не нужны своему отцу. Мне жаль, что ты была вынуждена смотреть на двойняшек каждый день и видеть в них меня. Прости меня, принцесса, — перевел он на нее взгляд и встретился с глазами цвета карамели, в которых стояли слезы. — Пожалуйста, не надо, Драко, — закрыла она глаза, и соленая дорожка прочертила линию по ее щеке. — Я все порчу, Гермиона. Что если я испорчу и их жизнь? — подогнул колени и оперся локтями на них Драко, запуская пальцы в платиновые волосы. — Это другое, — вытерла слезы девушка. — Они твои дети, а с ними все иначе. Ты сделаешь все правильно. — Я не умею быть отцом. — Я тоже не умела быть матерью, — облизала она губы, снова возвращая взгляд в небо. — Они научат тебя, как научили и меня. — Что если я и это провалю? — Драко, ты уже их папа, — перевела свой взгляд на блондина Грейнджер. — У тебя уже получается. Ты им нравишься, они даже спрашивали о тебе эти два дня, что тебя не было. Они все чувствуют. Детей не проведешь, — улыбнулась она. — Они неискренность и обман, злость и опасность ощущают за версту. Они уже любят тебя, просто еще не знают об этом. — Я просто не представляю, как ты все это пережила, детка, — покачал он головой, смотря себе под ноги. — Я думал, что мне было хреново эти пять лет, но нет, ты всегда героиня. В любых обстоятельствах. — Я просто жила, Драко. Как могла дышала, как могла улыбалась, как умела справлялась. Ребята очень мне помогли. — Пэнси сказала, что ты чуть не умерла в родах, — перевел он на нее настороженный взгляд. — Что случилось? — Это было страшно, — сглотнула шатенка. — Можешь мне показать? — перекинул ноги в ее сторону парень. — Драко… — Я хочу знать, с чем я тебя заставил справляться. — Это тебе не поможет, тебе мало причин себя корить? — Гермиона, пожалуйста, — взял он ее руки в свои. — Как хочешь, — не разомкнула она контакт и подняла на него глаза. — Легилименс! Пять лет назад — Пэнси! Пэнси! Гермиона стояла посреди спальни, держась за комод, пока под ней растекалась лужа крови. — Салазар! — в комнату влетела слизеринка, в глазах которой расплескался ужас от увиденного. — Что такое? — Я не знаю, — катились слезы по щекам девушки. — У меня отошли воды, но почему кровь? Пэнси, что если с двойняшками что-то не так? Еще рано! Мне рано рожать! Я только на седьмом месяце. — Спокойно, Гермиона, — взяла ее за руку брюнетка, хотя ее лицо выражало панику. — Мы сейчас переместимся в магическую больницу через камин. Я думаю, тебе точно не стоит аппарировать. — Пэнси, я не могу их потерять! — захлебывалась девушка. — Ты никого не потеряешь. Ты скоро познакомишься с Леоной и Лирой. Все будет хорошо. Я зову Джинни. Облокотись на меня, — перекинула она руку подруги через плечо. — Мне больно, — застонала Грейнджер. — Знаю, милая. Все будет хорошо, — вела она ее к камину, параллельно вызывая Патронус. — Джинни, началось, мы в больницу, перемещайся сразу туда. Быстрее, — кошка прошла сквозь стену. — Больница Святого Годрика, — кинула порошок Паркинсон. — Ааа, — вскрикнула Гермиона, сгибаясь, когда их перенесло в камин приемного отделения. — Кто-нибудь, скорее! — крикнула Пэнси. — Она рожает! Грейнджер закинули на носилки. Все было так быстро, и Драко перенесло в другое помещение. Его бывшая девушка в больничном халате уже лежала на кресле, сзади нее стояла бледная Паркинсон, которая держала ее за руку. — Гермиона, Пэнс, я так быстро как смогла, — внутрь вбежала Джинни в форме для квиддича под халатом. — Мерлин всемогущий! — вскрикнула она, зажимая рот руками и округляя глаза. Крови было много. Ненормально много. — Девушка, или выйдите, или не пугайте мне мисс Грейнджер! — недовольно воскликнула акушерка, которая сама была слегка бледная. — Простите, — вышла из оцепенения рыжая и быстро подбежала с другой стороны от кровати и взяла вторую руку шатенки. — Милая, как ты? — обеспокоено спросила она. — Я не могу, — качала головой Гермиона. — Я не смогу этого сделать. Мерлин, почему так больно? — плакала она. — Гермиона, все будет хорошо, — успокаивала ее Джинни, параллельно смотря на Пэнси, которая была просто в прострации. — Что происходит? — шепнула она ей. — Она здесь уже два часа, ничего не происходит. Она просто истекает кровью, хотя и выпила уже пять крововосполняющих. Первая девочка неправильно расположена. — Гермиона, давайте еще раз попробуем, если не получится, будем резать, — натянув улыбку сказала целитель. — Я не могу, — покачала она головой. — Ты все можешь, — наклонилась к ней Пэнси. — Ты же Гермиона Грейнджер. Ты героиня! Ты пережила все, что можно и нельзя, и это переживешь. — Давай. Комнату пронзил девичий крик. Джинни уже перестала вытирать слезы, которые катились по ее глазам. — Так, да, молодец! — воскликнула акушер. — Леона, Лира, пожалуйста, — прошептала Грейнджер. — Помогите мне. — Еще два зелья! — крикнула ассистентам целитель. — Я умру здесь, — выпив еще порцию лекарства, начала тужится гриффиндорка. — Не говори так! — заглянула ей в глаза Джинни. — Не смей так говорить. — Давай! — раздался голос акушерки. Спустя еще десять минут агонии, Гермиона откинулась назад, тяжело дыша. — Дорогая, ты такая молодец. Еще немного, и ты встретишь своих дочерей. Всего чуть-чуть, — вытирала ее слезы Джинни. — Да, Гермиона, ты сможешь. Ты все можешь, — наклонилась к ней Пэнси, сжимая руку. — Почему его нет? — начала еще сильнее плакать Грейнджер. — Почему Драко нет? Я ненавижу его, но он должен быть здесь!!! — Гермиона… — Это его дети… Я не могу без него, — покачала головой шатенка. — Приведите его, пожалуйста, — с мольбой посмотрела она на Джинни, сжимая ее руку. — Я умоляю, приведите мне Драко! Он мне нужен, пожалуйста, девочки. Пожалуйста. Приведите его. — Милая… — Я не справлюсь. Не справлюсь без него. — Справишься. — Если я умру, расскажите ему. Они его дочери. Мне плевать, что он разбил мне сердце, но их же он будет любить, правда? Они же не я?! Девочки ни в чем не виноваты. — Гермиона, ты не умрешь, — серьезно посмотрела на нее Паркинсон. — И он любит тебя. Я уверена в этом, он очень любит тебя. — Давай! Гермиона из последних сил сделала над собой усилие, и в комнате раздался детский плач. — Да, Мерлин, ты такая молодец! — воскликнула Джинни. — Гермиона, ты — герой. Давай, еще немного. Леоне нужна сестра, — вытерла пот с ее лба Пэнси. Спустя еще пару минут раздался второй крик. Обессиленная Гермиона на границе сознания прошептала: — Покажите мне их. — Очень большая кровопотеря! Мы ее теряем! — громко сказала акушер, призывая сразу несколько баночек. Все засуетились. Джинни и Пэнси быстро подбежали к двойняшкам и взяли их на руки под возмущение медсестры. — Она хочет видеть своих детей, — прорычала на женщину как тигрица Паркинсон, прижимая к себе ребенка. — Гермиона, милая, вот смотри. Твои девочки, — показали они шатенке детей. Она посмотрела на них, улыбнувшись. — Драко… — прошептала она, касаясь одной из двойняшек и отключилась. Малфоя выкинуло из воспоминания, и он понял, что по его щекам катятся слезы. Гермиона сидела, сжав зубы, даже не пытаясь вытереть свои. Он рывком притянул ее к себе и сжал в объятиях, зарываясь лицом в непослушные кудри. Руки девушки обвили его шею, и он услышал сдавленный всхлип. — Мне так жаль, — шептал он, гладя ее по волосам. — Я бы все отдал, чтобы быть там, принцесса. Мне так жаль. Я очень тебя любил, детка. Ты даже не представляешь, — еще сильнее прижал он ее к себе. — Ты просто героиня. Снова. Всегда. — Ты был так нужен мне, Драко, — всхлипывала она. — Прости. Прости меня, принцесса, — прижимал он ее к себе. — Я ничего не сделал правильно в своей жизни. Я проебал все. И, конечно, я люблю Лиру и Леону, — отстранился он взял ее лицо в руки, вытирая девичьи слезы большими пальцами, — но не потому что они «не ты», а потому что они «мы». Я очень любил тебя, Гермиона. — И я тебя, — легко коснулась она его щеки, вытирая соленую дорожку. — Я тоже так тебя любила, Драко. — Что происходит? — раздался голос Джинни, которая застала бывших возлюбленных, сидящих нос к носу. — Гермиона, он что-то тебе сделал? Точнее, что еще он тебе сделал? — Все нормально, — резко отстранилась от Малфоя шатенка, вытирая слезы рукавом. — Я просто показывала ему день их рождения, — встала она с шезлонга, а Драко остался сидеть на корточках, смотря в одну точку. — Впечатлился, Малфой? — зло ухмыльнулась новоиспеченная миссис Забини, смотря на бывшего однокурсника. — Джинни, не надо, — покачала головой Грейнджер. Драко резко встал и подошел к жене бывшего лучшего друга и, посмотрев на нее своими слегка красными глазами, сказал: — Врежь мне, Уизли. — Что? — нахмурилась она. — Врежь мне, пожалуйста, Джинни. — Не упущу такой возможности, — ухмыльнулась она, и ее кулак встретился с его идеально ровным носом. — У тебя что, железные кости? — прошипела она, хватаясь за руку. — Вы с ума сошли? — подбежал Блейз. — Джинни, ты что творишь?! — Все нормально, — сплюнул кровь Малфой. — Это я попросил. — Ты что? — шокировано уставился на друга мулат. — Нам обоим было это надо, — только и сказал он и зашел в дом.