Малфой. Грейнджер. Правда.

Моя мама круче всех на свете, но

Иногда я не могу уснуть подолгу.

Я боюсь, что может съесть её дракон

И рюкзак закинуть в пузо, и бейсболку.

Я тогда стану огромной, прямо с дом

И мечом раскрою брюхо,

как застежку.

Я скажу ему: «Не делай так, дракон»

И до дома отнесу её в ладошке.

Монеточка — У мамы есть секрет

Рабочий день прошел нервно: все бесили Гермиону. Документы с данными о переписи в новой стае оборотней куда-то запропастились, а потом оказалось, что стажер их не подготовил. Придурок таскался с ней полдня и делал вид, что ищет то, чего нет. Мерлин, как она на него орала! Но она даже была благодарна этому болвану: она выплеснула на него все негативные эмоции после вчерашнего дня и вернулась домой уже в сносном настроении. — Мамочка! — врезалось в нее два маленьких тела, как только она ступила из камина в гостиную. — Привет, принцессы, — обняла она дочерей, а затем повернулась к домовику. — Спасибо, что забрала их, Кисси, если ужин готов, то можешь идти отдыхать, — улыбнулась она помощнице, которая поклонилась и исчезла с хлопком. — Как ваш день? — снова переключилась на двойняшек Гермиона. — Сегодня у Саманты был День Рождения. Она пришла в короне, мама! — возмущалась Лира. — Все знают, что короны — это мое. Как она посмела?! — Милая, но ей тоже хочется быть принцессой. Любая девочка может носить короны, если ей этого хочется — тебе же никто не запрещает. Тем более у нее День Рождения. Вы передали ей подарок? — Да, я кинула его в нее, — скрестила руки блондинка и насупилась. — Лира, нельзя кидаться в людей предметами! — возмутилась Гермиона. — Так не поступают хорошие девочки. — Может быть я не хочу быть хорошей?! Я хочу, чтобы она не носила корону. — Прекрати, — поджала губы девушка, — так нельзя. Что бы ты почувствовала, если бы в тебя на День Рождения кинули чем-то? Если бы смеялись над твоей короной? — Я бы сильно разозлилась и расстроилась. — Вот и Саманта тоже расстроилась. — Да, она плакала, — подала голос Леона, которая все это время складывала пазл. — Почему ты не остановила сестру, Леонелла? — Потому что я дралась с Кайем. Он меня толкнул и говорил плохие вещи. — Мерлин! Вы что, разбойницы? — обреченно воскликнула Гермиона. Она не справлялась с ними. Стоило официально признать свое поражение как матери: девочки совершенно отбились от рук. — Кто с кем дрался? — на пороге появился Малфой с двумя коробками в руках. — Мерлин, ну почему? — посмотрела в небо Гермиона, призывая высшие силы. — Драко! — воскликнула Лира и подпрыгнула, но к нему не побежала. — Это что, подарки? Это нам? — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Леона и вернулась к своему пазлу. — Что ты здесь забыл, Малфой? — с приклеенной улыбкой, которая больше походила на оскал спросила Гермиона. — И тебе привет, Грейнджер. Ты очень любезная хозяйка, — закатив глаза, он вошел. — Мне поставить на дом Малфоеотталкивающие чары? — все так же выдавливая из себя улыбку поинтересовалась она. — Я бы не советовал, тогда девочки не смогут попасть домой, — парировал он с довольной ухмылкой. — Мы, кажется, договаривались на выходные, Малфой, — пропустила колкость мимо ушей Гермиона. — Верно, но ты не говорила мне, что я не могу прийти в четверг. — Ты просто невозможный… — Что там? В коробке? — нетерпеливо спросила блондинка, заламывая руки от предвкушения. — Ничего, — резко ответила Гермиона. — Мистер Малфой купил что-то себе, а к вам пришел просто поздороваться и уже уходит. Он мимо проходил. — Но их две, мама, — показала пальцем на параллелепипеды девочка. — И нас двое, — ткнула она пальцем в сестру. — Показывать пальцем невежливо, Иллирика, — покачала головой Гермиона. — И вы не можете принимать подарки от незнакомца. — Но мы знакомы с Драко! — продолжала гнуть свою линию блондинка. — Лира, пожалуйста, — устало сказала мать, — хватит так себя вести. Что с тобой? — Ты не понимаешь! Я принцесса! У Саманты не должно быть короны! — развернулась она и пошла в другую комнату. — Лира! — Грейнджер, что у вас вообще происходит? — отмер Малфой, который молча наблюдал за этой картиной. — Я… они… — Гермиона не смогла сформулировать мысль и упала на диван, скидывая туфли. — Я устала. — Так что в коробках? — спросила Леона, снова поднимая двухцветные глаза от пазла. — Леона, — вздохнула шатенка, — это личные вещи мистера Малфоя, — показала она слизеринцу глазами, чтобы тот замолчал. — Это не подарки для вас. — Но… — начал Малфой. — Малфой, пожалуйста, заткнись, — прошипела еле слышно она. — Мамочка… — выглянула из-за косяка блондинка, — ты простишь меня? Мне кажется, я была грубой. — Да, конечно, — раскинула она объятия. — Но ты была не права. Мы это еще обсудим: про короны и все такое, а сейчас иди сюда. Лира запрыгнула на диван и легла ей на грудь. — Так что за коробки у Драко? — снова подала она голос, увидев, что мама не обижается. — Мерлин, — пробормотала Гермиона, закрывая глаза, — девочки, даже если бы ваш… новый друг принес вам подарки, он бы не смог вам их отдать. — Почему? — насупилась блондинка. — Потому что сегодня нет никакого праздника, и вы плохо себя вели. Ты, Лира, обидела девочку в ее День Рождения и кинула в нее подарком, а еще накричала на меня. А ты, Леона, — посмотрела она на вторую дочь, — подралась с Кайем. — Но он меня обижал! — Я верю, милая, но не обязательно драться, чтобы сказать, что с тобой так нельзя. Можно просто попросить перестать так делать. — Но он все время мне это говорит! — Что говорит? — Не важно, — скрестила она руки, продолжая сидеть на полу. — Как я смогу тебе помочь, если ты не рассказываешь, принцесса? — мягко спросила Гермиона, садясь на пол около дочери. — Я не хочу, — опустила глаза в пол девочка, откидывая с глаз шоколадные кудри. — Кай просто задница! Он постоянно пристает с… — Лира! — грозно посмотрела Леона на сестру. — Мы же договаривались… — Ладно, — закатила она глаза и сползла на диване вниз. — Милая, не стоит называть других людей "задницей", — недовольно посмотрела на блондинку Гермиона. — Но он она и есть, — фыркнула Иллирика. — Вообще я хотел предложить сходить в кафе-мороженное, — решил разрядить обстановку Драко, ставя подарки на стол. — Не хочу, — сказала все еще грустная Леона, на которую обеспокоено смотрела Гермиона. — А я хочу! — Вот и иди! — нахмурилась темноволосая девочка. — Ладно, можно, — подняла на руки шатенку Гермиона. — Как насчет клубничного? — ткнула она пальцем в живот дочери, и та изо всех сил старалась делать серьезное лицо. — Можно? — удивленно переспросил Малфой, пребывая в шоке от такого сговорчивости упрямой гриффиндорки. — Да, все расстроены. Мороженое — хороший способ поднять настроение. Так что насчет клубничного, Леона? — Клубника глупая, — пробормотала она. — Ненавижу клубнику. — Но неделю назад это было твое любимое мороженое! — воскликнула Гермиона. — Теперь я люблю лимонное, — важно сказала она и спрыгнула с рук. — Как быстро меняются твои вкусы, — сказала Гермиона, а потом выходя за детьми и за самым ненавистным человеком на все белом свете, пробормотала: — надеюсь, меня ты на этого засранца через неделю не променяешь. — Я все слышал, Грейнджер, — шепнул ей Малфой и подмигнул. Подмигнул! Ну что за идиот. Они сидели за круглым столом в кафе-мороженое «Яркое&Холодное». Лира уплетала ванильное мороженое с печеньем, в то время как Леонелла доедала свою порцию лимонного, вздрагивая на каждой ложке и косясь на счастливую сестру. — Она вся в тебя: давится этим дурацким мороженным, но не признает, что была не права, — ухмыльнулся Малфой ей в ухо, пуская воздух прямо в шею. Рой мурашек напал на бедную кожу девушки. Если бы Гермиона могла, она бы прямо сейчас вскочила, чтобы прихлопнуть каждую из этих божьих тварей. Она не должна ничего чувствовать от его дыхания! — По-моему, это твое ослиное упрямство, — парировала гриффиндорка, сдвигаясь, чтобы больше не было никаких мурашек. Где мурашки — там и бабочки, а этого ей вообще не было надо. — Леона, может быть ты хочешь заменить свое мороженное? Мне кажется, оно растаяло, — непринужденно спросил Драко. — Нет, я доем. Это мое любимое, — непроизвольно скривилась она на своих же словах. — Я хочу еще одно! — перебила ее Лира. — Я возьму ее порцию! — Еще чего! — возмутилась Леона. — Тогда я тоже хочу вторую порцию! — Хорошо. Только чур выбирать совершенно другое, чтобы попробовать новый вкус, — ухмыльнулся Драко. — Я буду арбузное! — А я клубничное с цветной посыпкой, — непринужденно сказала Леона, как будто Драко полчаса ее умолял взять именно его. Гермиона закатила глаза, а Малфой пошел делать заказ. Через две минуты он вернулся с тремя порциями. — Клубничное для принцессы номер один, арбузное для принцессы номер два, — поставил он стаканчики. — И фисташковое для Грейнджер, — небрежно подтолкнул он креманку с таким видом, будто там навоз. — Ты помнишь? — вырвалось у Гермионы, прежде чем та успела сформулировать фразу в голове. Она широко открыла глаза, поняв, что спросила, пока Драко смерил ее изучающим взглядом и отвернулся, ничего не говоря и начиная разговор с девочками. Спустя пять минут, когда двойняшки поняли, что говорить и есть одновременно неудобно, они полностью уделили внимание более приоритетной задаче: мороженому. — Почему они подрались? — тихо спросил Драко. — Часто они так себя ведут? — Я не знаю, — сокрушенно прошептала Гермиона. — Я вообще не понимаю, что с ними творится последние пару месяцев. Они совершенно неуправляемые: бесятся, грубят, дерутся. Меня уже три раза вызывали в сад, и этот идиотский мальчишка Кай — как он перевелся в их группу, они вечно с ним конфликтуют. Мерлин, да зачем я вообще тебе это рассказываю? — покачала головой Гермиона. И вправду: зачем? Она не знала. Наверное, просто устала: быть матерью двоих четырехлеток — настоящее испытание. Да, у нее были помощники: Кисси, Пэнси, к тому же родители часто приезжали. Но двое детей, когда тебе двадцать пять, и ты работаешь по десять часов в день, и одна их воспитываешь — это просто очень тяжело. — Что за Кай? — только и спросил Малфой. — Не знаю, просто какой-то мальчишка. Вроде из чистокровных, судя по тому, как высоко задран нос его нахального папаши. Знаешь, что мне сказал этот мерзавец? — в ярости прошипела она, — «Не удивлен, что у такой безрассудной мамаши, выросли такие нахальные детки. Да им же палец в рот не клади!». — Нахальные? — сжав зубы спросил Драко, переводя на нее взгляд. — Я предложила ему положить палец в рот мне, чтобы я откусила его руку по локоть, — ухмыльнулась Гермиона, а Малфой рассмеялся. Просто взял и засмеялся над ее бедой. Ну что за человек… — Салазар, ты как всегда неподражаема, — сквозь смех сказал он, а потом резко стал серьезным и затих. «Малфой, ты можешь думать, прежде чем говорить?» — раздраженно наорал он сам на себя в голове. Он понял: она не справлялась. Было очевидно, что Грейнджер с этими своими темными кругами под глазами от недосыпа чертовски устала, к себе бы она приблизиться не позволила, поэтому то малое, что он мог сделать: выяснить, почему его дочерей задирает какой-то малолетний придурок. Еще одна задача добавилась в список его ближайших дел, поэтому пора было поискать повод отвести их в сад и посмотреть на все собственными глазами. Оставшееся время они провели в тишине. — Я доела! — объявила Леона с довольным видом. — Хорошо, девочки, тогда нам пора домой, — начала подниматься Гермиона. — Скажите «спасибо» мистеру Малфою и пойдем готовиться ко сну. — Но я планировал… — начала Драко. — Не сегодня. Это был сложный день, — серьезно посмотрела на него Гермиона. — Ладно, — поджал он губы. — Тогда спокойной ночи, Леона. Спокойной ночи, Лира. Был рад вас увидеть. — Ты пойдешь с нами в парк послезавтра? — спросила Лира. — Если вы не против, я был бы рад, — с улыбкой ответил он. — До свидания, — помахала ему рукой Леона и взяла Гермиону за свободную от сестры руку. — Пока, Драко! — попрощалась с ним Иллирика, и они вышли из помещения.

***

Наступила суббота. Приняв душ и надев светлое поло и голубые брюки, он оставил волосы в старой новой небрежной укладке. Драко заранее послал сову Забини, попросив его встретиться на час раньше. К его удивлению, бывший лучший друг согласился. Драко надо было кому-то выговориться, к тому же ему было необходимо предупредить того о невинном вранье. — Ты что, Малфой?! — округлив глаза прошипел Забини, когда они присели на веранде какого-то кафе около парка. — Я не планировал тебя подставлять, — закатил глаза Драко. — Ты вообще должен меня умолять тебя простить! Я думал, ты мой друг, а ты скрывал от меня моих же дочерей пять гребаных лет, — прорычал он, наклоняясь к другу, — еще и крестным их успел стать. Что ты за мудак! — Грейнджер меня прикончит! — Не прикончит, ты — крестный отец Лиры. — Да мы с тобой даже не общались после Хогвартса! Как ты вообще узнал, что я знаю, если это не я тебе рассказал? Пэнс? — сокрушенно пробормотал Забини. — Мне рассказал один из гриффиндорцев, — уклончиво ответил блондин, — я планировал пока что свалить все на Паркинсон, воспользовавшись ответной услугой за конец восьмого года, но Грейнджер предположила, что это ты, и я не стал менять ее мнения. — Я сегодня же вечером отомщу этой рыжей бестии так, что она неделю не сможет садиться на задницу, — прорычал мулат. — Моя собственная жена кинула меня на амбразуры! — Салазар, да Поттер это был, — делая глоток кофе, развеял заблуждения друга Драко. — Врешь, — неверяще прошептал Забини. — Золотой мальчик? Лучший друг Гермионы и твой враг рассказал тебе главную тайну? Он жив вообще? На нем же Обет. — Он не рассказал, а намекнул. Нашел лазейку. И он действительно ее лучший друг, потому что единственный увидел, что Грейнджер на грани истощения и не справляется с ними. — В каком смысле? — нахмурился Забини. — Что-то случилось? — Я не очень разбираюсь в детях, и не знаю двойняшек так долго, но у девочек слишком сильный характер, и они чересчур умные и хитрые для четырехлеток. — Еще бы, — закатил глаза Блейз. — Их родители Драко Малфой и Гермиона Грейнджер — у них не было ни шанса остаться посредственными. — Это понятно, — отмахнулся Драко, — но они слишком своенравные. Грейнджер просто не вывозит, она измождена. — Ты их заберешь? — серьезно спросил мулат. — Я сомневаюсь, что ты спокойно воспринял новости. — Я не буду скрывать, что я был в бешенстве сначала, — сжал губы Драко. — Но по прошествии времени, я могу лучше контролировать эмоции, хоть у Грейнджер и есть уникальный талант выводить меня из себя за три секунды, — закатил глаза парень. — Я не идиот и прекрасно осознаю, что все происходящее сейчас со мной абсолютно заслужено. Единственное, что я могу тебе сказать: я планирую присутствовать в жизни Лиры и Леоны так много, как смогу. Я стремлюсь понять Грейнджер, но мой тлеющий гнев на всю эту ситуацию еще силен, и иногда я хочу разорвать ее на количество кусочков, которое равняется каждому пропущенному мной дню в их жизни. Но я держусь, потому что осознаю, что даже права на такие мысли не имею после всего, что заставил ее пережить. Пускай мне хоть горло вспорет — будет права. — Честно признаюсь, я сто раз хотел тебе рассказать, но Джинни угрожала со мной развестись, если я сделаю это, — уставился в одну точку Блейз. — Когда мы узнали, что их двое, и что это девочки — я не мог поверить. У Малфоев же не рождаются девочки! Я даже поделился с Джинни мыслями, что они не от тебя, ведь это физически невозможно. Джинни меня тогда чуть не прокляла, а потом я увидел их. Когда я посмотрел в глаза Леоны и Лиры я понял, что они точно твои дочери. Просто гребаные копии, — покачал он головой с мягкой улыбкой. — Мне даже жалко Грейнджер. — Что? Почему? — Каждый день в течение почти пяти лет смотреть на точные копии своей школьной любви, которая так жестоко закончилась… для этого надо иметь стальные нервы. Или яйца. Об этом Драко не думал. Конечно, все эти годы он безумно скучал по Гермионе. Он любил ее. До того, как открылась правда, конечно. Ни пять лет брака, ни невозможность их воссоединения не притупили тех чувств, но было существенное отличие: он ее не видел, а она его да — в двойняшках. Это и правда было жестоко, но, судьба-сука, конечно — пять лет назад он сделал ей больно. Наверняка это было хуже Круцио, он это понимал. И вот карма его догнала и так ударила по голове, что он чуть рассудка не лишился в той комнате, когда увидел две пары серых глаз. — Ты им уже сказал? Ну, что ты их отец? — прервал молчание мулат. — Нет, она просила этого не делать: у нее есть дурацкая мысль, что они сначала должны узнать меня как человека, увидеть все мои, как она выразилась, — скривился он на следующих словах, — «немногочисленные положительные качества», а только потом узнать правду. — В этом есть смысл… — смотря в столешницу ответил Блейз. — Ну, в том, что положительных качеств у тебя и правда не очень много, — хохотнул он, переводя взгляд черных глаз на друга. — Очень смешно, — закатил глаза Драко. — Поэтому я пока аккуратно с ними знакомлюсь и все такое. — Она права. Ты для них незнакомец — они должны узнать тебя. — Я знаю. И меня бесит, что она права.

***

— Леона! Ты отдавила мне ногу, — воскликнула Пэнси, стоя в очереди за билетами на вход. — Это новые туфли! — Простиии, Пэнси, — обняла ее за ногу шатенка и снова унеслась за сестрой. — Готова? — покосилась она на Гермиону, которая кусала губы. — Ага, — машинально ответила шатенка. — Знаешь, я неделю назад переспала с Блейзом. — Мг, — продолжала смотреть в одну точку и кусать губы Грейнджер. — И он собирается развестись с Джинни и уйти ко мне. — Да, круто. — И я беременна от Забини. Дети-метисы, так здорово, правда? — испытующе смотрела на нее брюнетка. — Что? — резко дернулась она и посмотрела своими большими карими глазами на подругу. — Что с тобой? — Ты беременна от Блейза? — взвизгнула Гермиона. — Салазар, — закатила она глаза, — я просто проверяла слушаешь ли ты меня. Очнись! Ты сейчас все губы съешь! — Что, если он их украдет? — тяжело дыша спросила Гермиона. — Кто? — непонимающе нахмурилась Пэнси. — Малфой. Что, если он украдет девочек? — нервно пробегаясь по локонам пальцами спросила Гермиона. — Он же не психопат, — посмотрела на нее как на больную Паркинсон. — Он может все. Это же Малфой! — в панике смотрела на нее Гермиона. — Нам надо уйти. Это все бред. Я не хочу, чтобы он ошивался рядом с ними. Леона! Лира! — начала оглядываться она в поисках дочерей. — Идите сюда! Где вы? — начала паниковать девушка и искать две макушки в толпе. — Гермиона, — обеспокоено потянула ее Пэнси на себя. — Ты с ума сошла? — Я их не вижу, Пэнс. Где они? — уже начали собираться в ее глазах слезы, пока она хаотично мотала головой, пытаясь найти двойняшек. — Может он уже их забрал?! — Гермиона, — встряхнула ее Пэнси. — Успокойся. — Где мои дочери, Пэнси? Где они? — слезы катились по щекам Грейнджер. — Мамочка! Драко пришел и Блейз! — раздалось рядом, и Гермиона увидела, как Лира держит за руку Малфоя, а Леона сидит на руках у Блейза и хохочет. — Мерлин! — подбежала она к Лире и обняла ее, сжимая в объятиях. — Где ты была? Я чуть с ума не сошла, — целовала она ошарашенное лицо дочери. Малфой и Блейз подняли удивленные взгляды на Пэнси, которая только покрутила пальцем у виска и покачала головой. — Леона, — забрала она из рук Забини дочь и прижала к себе, — я так испугалась. — Мам, — взяла она ее лицо в маленькие ладошки, — но ты же разрешила нам подождать на площадке. Там нас нашли Блейз и Драко. Не плачь. — Грейнджер, что с тобой? — все еще пребывая в шоке спросил Драко. — Что случилось? — Ты! Ты случился! — прошипела она и забрала руку Лиры из его руки. — О чем ты? — сжал он зубы, пытаясь не наорать на нее в присутствии детей. — Что бы ты ни задумал, Малфой, имей в виду, я тебе не дам этого сделать. Ты понял меня? — трясло от ярости Гермиону. — Герм, — положил руку на ее плечо Забини, — ты пугаешь детей, — прошептал он. — Приди в себя. Иди сюда, моя милая крестница, — с улыбкой потянулся он к испуганной Лире, но Грейнджер не отпускала ее руку, даже когда Блейз поднял девочку вверх. — Грейнджер? — ошарашено посмотрел он на нее. — Я не съем ее. Отпусти. — Ты с ним заодно? Зачем ты рассказал? — пробормотала Гермиона, по щекам которой все еще катились слезы. — Я… — потерялся Забини. — Леона, иди сюда, — Пэнси забрала из рук застывшей Гермионы, которая пристально смотрела на мулата, шатенку, и показала глазами Забини, чтобы тот убирался с Лирой. — Девочки, сходите с мальчиками за билетами, а мы с мамой поболтаем, она перегрелась на солнышке. — Но сегодня пасмурно, — не отрывая от матери настороженного взгляда сказала Леона. — Пойдем, малышка, — забрал вторую девочку из рук Пэнси Блейз и пошел в сторону касс, утягивая за собой Малфоя. — За мной, а то она в тебя Аваду кинет. — Часто с ней такое? — спросил Драко, все еще смотря через плечо на Гермиону, которой что-то говорила Пэнси. — Впервые вижу. Ты действуешь ей на нервы, видимо. — Гермиона, что с тобой? Приди в себя. Ты перепугала двойняшек. — Я не могу, — быстро покачала головой она. — Не могу дышать. — Смотри на меня, — взяла ее голову в свои руки слизеринка, — дыши со мной: вдох, выдох. Давай. Вдооох, выдох. Молодец. Девочки в безопасности. С ними Блейз. Я здесь. Ты здесь. Их отец, черт побери, рядом. Ты правда думаешь, что он причинит им вред? Они же его дети, Гермиона, — смотрела она на нее широко распахнутыми зелеными глазами. — Как бы он на тебя ни злился, он не отыграется на них. Это же Драко. Драко, которого ты когда-то любила. Драко, который целовал тебя, защищал тебя, любил тебя. — Он никогда меня не любил, — покачала головой Гермиона. — Не правда. Он любил тебя так, что готов был отказаться, чтобы ты была счастлива. — Не скармливай мне это дерьмо. — Ты не понимаешь, Гермиона, — покачала она головой. — Драко очень тебя любил, и я думаю, что любит. Злится? Да. В ярости? Сто процентов. Но точно не причинит тебе боли. — Я раньше тоже так думала, — прошептала она. — Он обещал, Пэнс, обещал мне, но оставил. Это все, — взмахнула она руками, — все было игрой для восстановления имени, а как только я перестала быть нужна, он оставил меня и женился через неделю на другой. И сейчас он так поступит: использует меня, мое желание помочь, мою веру в него и растопчет. Он заберет их так же, как забрал тогда мое сердце. — Нет, Гермиона, — покачала она головой. — Он так не сделает. Для этого нет никаких причин. — Ему не нужны причины, он делает, как ему выгодно. Сейчас он пытается быть дружелюбным, потому что знает, что без меня ему не построить отношения с дочерьми, а потом они полюбят его, и я буду не нужна, — продолжала задыхаться Гермиона. — Гермиона, дыши! — снова схватила ее Пэнси. — Отойди! — отодвинул подругу Драко. — Иди к Блейзу и девочкам. Живо! — рыкнул он на нее. — Заходите внутрь. Не ждите нас. Гермиона задыхалась: все начало плыть перед глазами, в ушах стоял шум. Внезапно она оказалась на чьих-то руках и ее понесли в неизвестном направлении. Через минуту она почувствовала под собой сидение. — Грейнджер, дыши! — девушка почувствовала на своих щеках чьи-то руки. — Я не могу… — прохрипела она. Кто-то обхватил ее ладонь и положил на широкую твердую грудь. — Слушай, как бьется мое сердце. Удар — вдох, удар — выдох. Давай. — Вдох, — сделала попытку набрать кислород она, — выдох, — выпустила воздух гриффиндорка. — Вдох, выдох. — Молодец. Продолжай. Вдох, выдох. Постепенно дыхание восстанавливалось. Гермиона сидела с закрытыми глазами и училась дышать заново. Вдох, выдох, вдох, выдох. Так просто. Вдох и выдох. Кислород снова наполнил легкие, и она почувствовала то, что уже почти забыла: запах кедра и кардамона. Запах ее первой любви. Запах ее последней любви. Запах Драко Малфоя. Она резко отстранилась и посмотрела на него широко открытыми глазами. — Что ты делаешь? — прошептала она. — Не даю тебе умереть, — тихо ответил он, не отрываясь от ее карамельных глаз. Салазар, как давно он их не видел так близко. Кажется, последний раз был в прошлой жизни. Она пахла все так же: лаймом, зеленым чаем и соленым морским ветром. Они уже заходили внутрь, когда он увидел то самое выражение на лице Грейнджер, которое хорошо помнил его еще со школы. Шесть лет назад — Блять, — выругался парень, — не паникуй. Я сейчас подойду. Ей было все равно, пускай хоть свадьбу с ней сейчас сыграет. — Грейнджер, ты мне не нравишься, но ты не можешь умереть, — подошел он и встал на колени около нее. Драко взял ее руку и положил себе на грудь. — Слушай стук моего сердца, — кивнул ей Драко. — Удар — вдох, удар — выдох, удар — вдох. — Не могу, — пробормотала она. — Представь Поттера или Уизли. Давай, Грейнджер, — держал он ее руку на своей груди. Гермиона чувствовала пальцами, как бьется его сердце. Удар — она сделала вдох через нос. Удар — попыталась выдохнуть. Удар — еще раз впустила в легкие кислород. Удар — выдох. Мозг постепенно насыщался кислородом. Она сидела, закрыв глаза и дышала. Наконец-то дышала! Голова снова стала ясной, а от боли не осталось и следа. — Все, я дышу, — прошептала девушка, не убирая руку от парня. — Свечение браслета пропало — ровным голосом сказал он. — У тебя была паническая атака в совокупности с наказанием магии. Стоило того? — Мерлин, Малфой… — всхлипнула она и уперлась ему в грудь лбом. — Я так испугалась. Сегодня У Гермионы была паническая атака, и все выглядело так, что Пэнси ни черта не удается ее успокоить. Он отдал Лиру в руки Блейза и быстрым шагом пошел по направлению к девушкам. И вот он тут: снова вдыхает лучший аромат в его жизни и смотрит в эти проклятые глаза цвета карамели. — Ты уже убил меня, — ответила Гермиона, не сводя с него взгляда. — Гермиона Грейнджер умерла пять лет назад на Астрономической башне. — Там умер и Драко Малфой, — прошептал он, касаясь своим носом ее. — Ты их заберешь? — тихо спросила шатенка. — Я разозлился, когда угрожал тебе, но я не поступлю так... с ними. Я просто хочу, чтобы мои дочери меня знали, — сглотнув ответил Малфой. — Мамочка! — раздался голос полный рыданий, и две маленькие ручки обвили ее талию, выводя Гермиону из оцепенения. — Тебе плохо? Драко тебя обидел? — зло посмотрела Леона на блондина, и Малфой почувствовал, как начинает задыхаться, будто что-то душит его изнутри. «Выброс магии», — понял он, но остался сидеть неподвижно, делая рваные вдохи. — Нет-нет, милая. Мне просто закружилась голова, а Малфой мне помог, — обняла она дочку и посмотрела на блондина, который был каким-то очень бледным. — Малфой, что с тобой? — обеспокоено спросила она. — Леона, — прохрипел он, хватаясь за шею. — Детка, перестань, — в ужасе открыла глаза Гермиона и посмотрела на дочь. — Со мной все хорошо. Малфой мне помог! Перестань его душить! — Но я… — растерялась девочка и в панике посмотрела на Драко, который уже видел круги перед глазами. — Я не душу его! — Принцесса, смотри на меня, — повернула дочь к себе Грейнджер. — Давай дышать. Вдох и выдох. Милая, это же Драко, который угощал тебя мороженым, веселился с тобой и Лирой, попросил приготовить вкусные креветки. Он мне помогал, потому что мне стало плохо. Драко — друг. Мой друг. Он не делал мне ничего плохого. Перестань злиться, дыши, принцесса. Драко резко вдохнул, откашливаясь. Он делал глубокие вдохи, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Черт побери, ты опасная малышка, Леонелла, — прохрипел он. — Что случилось? — подбежали взволнованные Пэнси и Блейз, на руках которого была Лира. — Леона, куда ты убежала? Мы испугались! — Я почувствовала, что мамочке было плохо, — заплакала она, — простите, что убежала. Прости, Драко. — Все в порядке, принцесса, — погладил ее по голове Малфой. — Ты молодец. Ты просто хотела помочь маме — я не сержусь. — Но я сделала тебе больно, — плакала она. — Все уже прошло, — сел на корточки Драко и обнял малышку, — все уже прошло. — Мама, — слезла с рук крестного Лира. — Тебе было плохо? — прижалась она к Гермионе. — Немного закружилась голова, милая, — обняла она ее. — Малфой просто мне помог и довел до скамейки. Вы купили билеты? — подняла она взгляд на ничего не понимающих друзей. — Да, — ответил Блейз и показал браслеты. — Вот твой, — протянул он один Гермионе. — Тогда, раз все себя хорошо чувствуют, пора немного повеселиться, — вытерла она слезы и надела браслет. — Пойдем, девочки. Вы еще должны показать Малфою свою любимые качели с лошадками. Спустя два часа, наполненных смехом и десятком разных каруселей, компания села поужинать в кафе у озера. Малфой полностью игнорировал все возмущения Гермионы, и двойняшки стали обладательницами плюшевых медведей, воздушных шаров, свистков и съели по сладкой вате. Придурок точно превратит их в свои избалованные копии. — Я хочу картошку фри, — важно заявила Лира. — Здесь нет картошки-фри, милая, — незаметно убирая магией лист с картошкой сказала Гермиона. — Дай, — потянула она на себя меню и начала изучать картинки. Гермиона взглядом показала Драко, который сидел рядом с Леоной, сделать тоже самое. Он закатил глаза и убрал лист, пока Блейз отвлекал темноволосую девочку. — И правда, — задумчиво протянула блондинка и отдала меню обратно. — Как насчет котлеты с пюре? — бодро спросила Гермиона у детей, будто предлагала им кило конфет. — Фу! — скривила нос Лира. — Спагетти с курицей? — попробовала еще раз мать. — Можно, — кивнула Леона, и Лира, подумав пару секунд, согласилась. — Как тебе Австралия, Драко? — спросила Пэнси, когда заказ принесли. — Эмм. Тут мило, — ответил блондин, не понимая к чему ведет подруга. — Насколько я помню, ты здесь уже бывал, верно? — продолжая нарезать рыбу, поинтересовалась слизеринка. — Да, бывал, — мельком посмотрел он на Грейнджер, которая чересчур увлеченно разглядывала свою пасту с морепродуктами. — Ты уже решил, как построишь диалог со старыми знакомыми? — Какими знакомыми? — нахмурился Драко, совершенно не понимая, о чем она говорит. — Леона, Лира, скажите, вы уже заказали подарки у бабушки с дедушкой на предстоящий День Рождения? — перевела зеленые глаза на двойняшек Паркинсон. И тут Драко понял. Родители Гермионы. День Рождения. Дерьмо. — Да! Я попросила… — девочки начали наперебой рассказывать о своих мечтах Блейзу с Пэнси. — Малфой, я забыла, — пробормотала бледная Гермиона. — Мои родители. Я не думаю, что они… — Они меня ненавидят, — сжав зубы ответил за нее он. — Я думаю, это нечто большее, — поджав губы ответила шатенка. — Мне жаль, но тебе нельзя приходить. — Грейнджер, они мои… — Тсс! — шикнула на него Гермиона. — Не говори это при них. Девочки услышат! — Я и так пропустил все, что мог. Ты не можешь просить меня не приходить, — прорычал он еле слышно. — Малфой, это не обсуждается, — зыркнула она на него. — Поздравишь их отдельно. Родители приедут за день до праздника, а ты придешь, когда они уедут. — Черта-с-два! Ты не можешь мне запретить, — начал выходить из себя парень. — Могу и делаю это. Это мои дочери, — прошипела она. — Они и мои… — Да замолчи ты, — шепотом орала она на него. — Мам? — нахмурилась Лира. — Вы ругаетесь? — Нет, милая. Малфой просто просил меня поделиться пастой, но я планирую сама ее съесть. — Но ты говорила, что надо делиться, — выгнула бровь Леона. — Да, но… — начала Гермиона. — Почему я должна делиться игрушками с Леоной, а ты с Драко нет? — парировала пока еще четырехлетка. — Это и мои игрушки! — возмущенно взмахнула кучерявыми волосами шатенка. — Давай, Грейнджер. Что за двойные стандарты? — забавлялся Блейз, прекрасно понимая, что речь была не про спагетти. — Забини, — прорычала она, — ты слишком смелый для того, кто разболтал мою главную тайну в жизни человеку, ради которого я ее и создала. — Салазар, за что мне это? — возвел к небу глаза мулат, чем рассмешил двойняшек. — Давай, мама, делись! Гермиона сжав зубы намотала на вилку макароны и с яростью впихнула в рот ухмыляющегося слизеринца. Драко закашлялся, вызвав очередной приступ смеха у детей. — Ты что, хотела мне горло проткнуть? — ошарашено спросил он, запивая спагетти водой. — Чтоб ты подавился, — тихо сказала она со злостью. — Мама, а почему ты никогда не называешь Драко — Драко? — отпивая сок спросила Лира. — Что? — широко открыла глаза Гермиона. — Ты зовешь его Малфой. Всегда. Нам тоже звать Драко Малфоем? — Нет, — нахмурилась Гермиона. — Называйте его, как вам нравится. Я просто привыкла называть его по фамилии. — Но у него же есть имя! — Да, Грейнджер, почему ты больше не зовешь меня Драко? — выгнул бровь блондин с усмешкой на губах. Она послала ему испепеляющий взгляд, но тут заговорила Леона: — Но Драко тоже никогда не называет мамочку Гермионой. — Шах и мат, — ухмыльнулась гриффиндорка, победно смотря на застывшего блондина. — Я просто… привык так называть вашу маму. — Но у нее есть имя! Ты же не зовешь нас с Лирой «Грейнджер»! — Потому что вы не Грейнджер, — рыкнул Малфой, но, поняв, что сморозил, взял себя в руки. — Если ты будешь называть мамочку по фамилии, я тоже буду звать тебя Малфой, — серьезно сказала Леонелла. — И я, — поддержала сестру Иллирика. — Гермиона, — сжав зубы улыбнулся Малфой, смотря на довольную девушку, — ты не могла бы передать мне солонку? — Надо еще говорить «пожалуйста», когда о чем-то просишь, — важно сказала Леона. Забини хрюкнул от смеха, когда Драко перевел полный предательства взгляд на одну из двойняшек. — Вы правы, юная леди, — выдавил он из себя и повернулся к Гермионе, которая улыбалась во все тридцать два, — пожалуйста. — Что, пожалуйста? Я забыла просьбу, — веселилась Грейнджер. — Будь так любезна, — с дергающимся глазом начал Драко, — передай мне солонку, Гр… Гермиона. — С радостью, — отодвинула она солонку еще дальше от него, кусая губы, чтобы не засмеяться. — Не в ту сторону, детка, — нацепив какую-то поистине страшную улыбку ответил он. — Ой, прошу прощения, — дала она ему в руки запрашиваемый предмет, сжав челюсти на этом обращении. — Это перечница, Гре… Гермиона. Мне нужна солонка. Грейнджер очень повезло, что у нее были эти две хитрые двойняшки, потому что, если бы не дети, Драко с радостью переломал бы пальцы этой выскочке, которая решила его довести. — Ой, я такая невнимательная, мышонок, — притворно вскинула она руки, — вот, держи, Малфой, — протянула она деревянный цилиндр, который Драко выхватил со скоростью кобры, а затем очень выразительно на нее посмотрел, пытаясь поджечь ее взглядом за обращение, которое ненавидел всем сердцем. — Мама, «Драко». Его имя — Драко, — нахмурилась Лира. — Я это учту, Иллирика, — кивнула Гермиона дочери и принялась за десерт. Остаток ужина прошел спокойно. Еле отвязавшись от Малфоя, Гермиона вошла в дом с детьми и, сделав все вечерние процедуры, уложила девочек спать. — По-моему все прошло неплохо, — зашла в гостиную Паркинсон и села в кресло. — Типа того, — устало сказала Гермиона. — Как провернешь трюк с Днем Рождения? Поговоришь с родителями? — Я ничего не буду делать, — раздраженно сказала Гермиона. — Поздравит потом. — Гермиона, он и так пропустил четыре их дня рождения, — поджав губы сказала слизеринка. — Ты вообще на чьей стороне? — возмутилась шатенка. — На стороне Леоны и Лиры, — серьезно ответила подруга, — у них нет ни одного воспоминания, когда они праздновали День Рождение с папой. — Мои родители его ненавидят. — Его родители тебя тоже ненавидели, но заткнулись, когда им было это выгодно, а Джон и Джин в сто раз более хорошие люди, чем Малфои старшие. Они обожают своих внучек и сделают все для них. — Но не это, — покачала головой девушка. — Я не уверена, что я хочу, чтобы он был. Он слишком стремительно ворвался в жизнь девочек, слишком быстро все происходит! Им надо пространство, время, — начала объяснять Грейнджер. — Им или тебе? — внимательно посмотрела на подругу Паркинсон. — Лучше расскажи мне, как ты планируешь строить диалог с Гарри на Дне Рождении двойняшек? — перевела тему Гермиона. — С кем?! — побелела брюнетка. — Ты что, его тоже пригласила?! — Мне надоело пять лет разводить вас по разным углам и составлять графики посещений. Поговорите уже! — Я не буду с ним разговаривать! Мне нечего ему сказать, — вскочила с кресла слизеринка. — Зачем ты его позвала?! — Я спросила, и он не отказался. Он принял решение двигаться дальше, почему ты не можешь, Пэнс? — внимательно посмотрела она на подругу. — Я не приду, — сжала зубы она. — Придешь. Ты же на стороне девочек, — ехидно ответила Гермиона, переворачивая слова, которые Паркинсон сказала ей пару минут назад. — Почему ты боишься с ним встретиться? Спустя столько лет? Это же ты оставила его. — Ты не понимаешь, — покачала головой Пэнси. — Милая, это же Гарри. Он самый добрый человек на всем белом свете. Я уверена, он не злится на тебя. Просто расскажи ему, почему ты так поступила, почему оставила его. Ты даже мне не рассказала! Но он заслуживает знать правду. — Я тебя ненавижу, — прошипела слизеринка и вышла во двор. — Как по-взрослому, — закатила глаза Гермиона и пошла спать.