Малфой. Грейнджер. Правда.

Чем дальше друг от друга, тем ближе мы.

Я буду держать тебя далеко от себя, как звезду.

Трудно не влюбиться в тебя,

я отдал тебе все свое сердце.

Чем дальше друг от друга, тем ближе мы.

The Neighbourhood - Fallen Star

— Что с тобой не так, Грейнджер? Было так сложно дать мне пожелать моим детям спокойной ночи? — раздался холодный как лед голос Малфоя, который сидел в ее кресле в ее гостиной и пил ее вино. — Какого черта ты еще не свалил? — прошипела она. Драко окинул ее взглядом с ног до головы: тонкое светлое кружево, контрастно выделялось на фоне черного шелка ночнушки и очень комплиментарно обтягивало аккуратную грудь девушки, а блестящая в тусклом теплом свете ламп ткань подчеркивала тонкую талию и аппетитные бедра. «Салазар, как так может выглядеть женщина, родившая двоих детей?» — простонал он про себя. Такая же, как в школе. Безусловно, на его лице осталась каменная маска, а вместо комплимента изо рта вырвалось: — Чтобы пожелать «доброе утро». — Доброе «что»? — как на умалишенного посмотрела на него шатенка, нервно завязывая на поясе черный шелковый халат, чтобы он перестал пялиться. — Утро, Грейнджер, — закидывая ногу на ногу, ответил он ей, — это такое время суток, которое настанет после ночи и перед днем. — Я знаю, что такое «утро», Малфой. Я просто не поняла, с чего ты решил, что ты встретишь рассвет в моем доме? — Мои дети могут переехать в мой дом, если это все, что тебя волнует, — парировал он. — В твой дом? — рассмеялась она. — Ты про тот склеп, где живет твой папаша-социопат и кукла-жена? Или ты про тот, где жил Волдеморт? Место, где пытали и убивали моих друзей? Может быть я что-то неверно помню, но ты говоришь про тот филиал ада, где мне на руке вырезали вот это? — показала она руку со шрамом, переходя на тихий угрожающий рык. — У меня есть и другие дома. Наша с тобой квартира не подойдет, конечно: маловата, — невозмутимо парировал он, хоть и поморщился, когда она продемонстрировала шрам. — Моим дочерям ничего не надо из того, что принадлежит Малфоям, — раздраженно сказала она, игнорируя фразу про квартиру, где они провели кучу времени вместе. Девушка села в противоположное кресло и закинула ноги на сидушку, призывая бокал и бутылку. — Им уже все это принадлежит, потому что они и есть Малфои, — развел он руками. — Повторяю для таких дураков как ты, они не Малфои. Просто их отец — Малфой. — Ты только что привела аргумент в пользу того, что они и есть Малфои, — делая глоток вина парировал Драко. — Я попросила тебя уйти. Я устала, — делая большой глоток сказала Гермиона. — Мне надо повесить тебе записку с информацией о том, что я остаюсь, чтобы пожелать дочерям «доброе утро»? — Я тебя ненавижу. Какого черта ты вообще здесь трешься? Ты же так любишь уходить, так какого хрена ты здесь расселся? — снова начала закипать девушка. — Почему ты выбрала им имена как созвездия? — резко перевел он тему. — Не твое хорьковское дело, — прорычала она и показала на дверь. — Выметайся отсюда, Малфой, или я позову Гарри! — Очень страшно, — округлил он глаза в притворном ужасе. — Малфой, просто уйди. Я серьезно. Ни Лире, ни Леоне не нужно твое приветствие. Ты для них никто! Они тебя знают четыре часа в общей сложности! Проваливай! — И кто в этом виноват?! — вскочил он с раздутыми ноздрями. — Не ори! Ты разбудишь их! — наложила Гермиона Заглушку на комнату. — Так что, Грейнджер, — прошипел он, надвигаясь на нее. — Кто виноват, что мои родные дочери знают меня четыре часа? — Ты, — не сдвигаясь ни на дюйм ответила гриффиндорка, смело подняв голову. — Я? — прищурился Драко смотря в ее карие глаза, которые выражали чистое презрение. — У тебя проблемы со слухом? — А у тебя проблемы с построением причинно-следственных связей? — Ты меня предал. Я забеременела. Какие еще причинно-следственные связи тебе нужны? — Я вынужден был с тобой расстаться. Я не знал, что ты беременна. Ты скрыла от меня моих детей и продолжала делать это пять лет, и еще потребовала Обет со своих друзей, чтобы никто мне ничего не рассказал, — уже на грани нервного срыва шипел он, загибая пальцы. — Откуда ты знаешь про Обет? — округлила глаза Гермиона. — Оттуда, откуда узнал, что мне стоит заглянуть к тебе в гости неожиданно, — прошипел он. — Тебе кто-то рассказал? — в ужасе прошептала Гермиона. — Но они бы погибли! — Мы, слизеринцы, Грейнджер, всегда способны найти лазейки в любых договорах. — Забини… — прошипела Гермиона, потому что в Пэнси она была уверена как в себе. Что, конечно, странно, но факт остается фактом. — Твой большой мозг все еще работает. Это радует. Значит, мои дети пока что в безопасности, если их мать не полная идиотка. — И этого человека я сделала крестным отцом своей Лиры! — взмахнула она руками в отчаянии и случайно попала по щеке Драко, который все еще стоял непозволительно близко. — Скользкий ублюдок! Я его придушу! — Блейз — крестный Лиры? — ошарашено спросил Драко. — Да, Гарри, Джинни, Пэнси и Забини — крестные моих детей. — Ты взяла крестными слизеринцев? — неверяще спросил он. — Моих друзей? — Они и мои друзья! — А как же рыжий? Полоумна? — Луна не знает. Знали только семь человек: мои родители, Гарри, Пэнс, Джинни, Блейз и Рон, — устало упала на диван девушка. — Ты восьмой. — Почему созвездия? — повернувшись к ней лицом спросил он. — Потому что. — Грейнджер… — Не понимаю, что ты хочешь услышать, — остервенело наливая в бокал вино огрызнулась она. — Правду хотелось бы. — Потому что идиотка! — махнув на свои жалкие попытки не пролить все вино из-за трясущихся рук, она отпила Бордо прямо из горла и вытерла рот рукой. — Это не ответ, — сел в кресло Драко и посмотрел на нее из-под бровей. — Мы заключим сделку, Малфой, раз я не могу отвязаться от тебя по-хорошему. Ты можешь задать мне три вопроса. Только три! А потом ты поднимешь свою аристократичную задницу и свалишь из моего дома. Ты не будешь желать моим дочерям «доброе утро», потому что это неуместно. Ты для них незнакомец. Я не хочу, чтобы они подумали, что ты какой-то мой бойфренд, которого я пытаюсь им навязать. Это в твоих же интересах. В ее словах был смысл. Двойняшки действительно могли подумать, что Грейнджер привела в дом нового папу. Он даже не знает, были ли уже такие случаи. — Хорошо, — поджав губы ответил он. — Оставим «доброе утро» на другой раз, но я в ближайшее время останусь, чтобы уложить их спать. — Сделка не была такой. — Значит будет. — Малфой, мы уже говорили об этом. Они дети — с ними надо быть аккуратными. Ты не знаешь их, не понимаешь, как легко им нанести травму: ты не можешь просто появиться и заявить «привет, я ваш папа». Ты для них прохожий. Незнакомый дядя. Они пекаря из соседней булочной знают дольше, чем тебя. Меня это бесит, меня бесит, что я должна объяснять тебе такие прописные истины. Если твоя цель — стать их отцом, то ты должен быть терпелив, должен понравиться им не как папа, а как человек. Они должны полюбить тебя за твои немногочисленные положительные качества, — закатила она глаза, — а не просто за то, что ты их отец. Они не знают предысторию, у них не было отца всю жизнь. У их друзей был, а у девочек нет. Каков шанс, что они не решат, что ты их бросил? Что ты их не захотел? — возбужденно говорила Гермиона, размахивая руками. — Прояви терпение. Такое же как проявлял, когда терпел меня рядом с собой, чтобы заставить всю магическую Британию поверить, что ты нормальный человек и встречаешься с грязнокровкой Грейнджер. — Если ты не кормила им дерьмо, что я их бросил, с чего им так думать? — прошипел Малфой. — Три вопроса. Ты уходишь, — перевела тему Гермиона. — Десять вопросов. Я ухожу и завтра кладу их спать. — Четыре вопроса. Ты уходишь и через три недели кладешь их спать. — Семь вопросов. Я ухожу и через неделю кладу их спать. — Пять вопросов. Ты уходишь и через неделю кладешь их спать. — По рукам. — Начинай, — справилась с бокалом девушка и сделала глоток. — Почему созвездия? — Потому что… я хотела, чтобы у них было что-то от тебя. Если бы… — прикрыла глаза Гермиона, собираясь с духом, — если бы мы были вместе, ты бы тоже участвовал в выборе, и я подумала, что ты захотел бы продолжить традицию своей семьи. Я нашла варианты, которые показались мне удачными, поэтому их имена Иллирика и Леонелла. Ну Леона еще и потому что их мать — я — гриффиндорка Гермиона Грейнджер. Мне показалось это разумным компромиссом. Я пыталась найти что-то подходящее в созвездии Дракона или Змеи для Лиры, но мне ничего не нравилось. Блейз, конечно, предлагал назвать Лиру Змеиной, Дракеллой или Слизериной, но Джинни меня опередила и послала в него Летучемышиный сглаз, — ухмыльнулась она, вспоминая тот вечер. — Лира и Леона, — задумчиво протянул он. — Наш проект… Шесть лет назад — Мистер Малфой, — позвала его преподаватель, — окажите честь, найдите для нас созвездие Лиры с помощью телескопа. Слизеринец вышел из раздумий и подошел к огромному устройству, приложив глаз к трубе, и начал искать запрашиваемое сочетание небесных объектов. Через минуту, он отошел от телескопа со скучающим видом. — Прекрасное созвездие, не правда ли? — увеличила изображение мисс Синистра. — Вы знаете его историю, мистер Малфой? — Да, — коротко ответил он. Его мать — Блэк, конечно, он знает эту легенду. — Поделитесь с нами, пожалуйста, — улыбнулась ему преподаватель. — Легенды говорят, что Орфей пошел в мир мертвых за своей безвременно ушедшей любовью Эвридикой, — начал рассказ парень. — Он настолько сумел очаровать богов Загробного мира своей игрой на лире, что они позволили ему увести возлюбленную, но с одним условием: он должен был идти впереди и не оглядываться. Но Орфей не удержался и оглянулся. В результате Эвридика осталась в Мире мертвых. — Что было дальше, мисс Грейнджер? — повернулась к ней женщина. — Эмм, — замялась гриффиндорка, не ожидавшая, что обратятся к ней. На самом деле она зависла, слушая голос слизеринца: он говорил спокойно и размеренно — было непривычно слышать голос Малфоя без язвительности и злорадства. — С горя Орфей бродил по земле и играл на своей лире, пока не встретил вакханок — женщин из культа Диониса, бога вина. Они сначала соблазнили Орфея, а потом разорвали его на части. Тело Орфея похоронили во Фракии, а голову на острове Лесбос, после чего бог Аполлон поместил лиру Орфея на небо. Так и появилось созвездие Лира. — Прекрасно, по пять баллов каждому, — хлопнула в ладоши преподаватель. — К следующему занятию вам необходимо подготовить рефераты по одному из созвездий. Работать будете в парах — сейчас распределю вас. Мисс Синистра взмахнула палочкой, и к студентам поплыли уменьшенные версии созвездий. Напротив Гермионы остановился набор звезд. — Вам необходимо найти вторую часть созвездия у другого студента: он или она и будут вашей парой. Гермиона оглянулась вокруг, все начали суетиться, вглядываясь в созвездия друг друга. Гриффиндорка сразу поняла, что ей достался Лев. В стороне от всех стоял Малфой с бесстрастным выражением лица. Рассмотрев звезды около него, девушка ахнула: «Да вы шутите!». Малфой отвис и, нахмурившись, посмотрел сначала на образовавшийся рисунок, а затем перевел взгляд на гриффиндорку и сказал спокойным тоном: — Хорошая шутка, Грейнджер. — Это не шутка. Только если Вселенная не смеется надо мной, дав в пару тебя, — передернуло ее. — Блять, ты серьезно? — втянул он щеки в бешенстве. — До тебя долго доходит, — закатила глаза Гермиона, — хуже партнера для совместного задания и придумать нельзя. — Я не буду с тобой в паре, — отрезал он. — Конечно, я не собираюсь работать с тобой! Сделаем отдельно. Сегодня — Да, но я вспомнила об этом после того, как уже выбрала им имена, — кивнула Гермиона, смотря в окно. — А вторые имена? — затаив дыхание слушал блондин. — Вторые имена из греческой мифологии. Это от меня. Мои родители назвали меня Гермионой… — начала объяснение она. — Да, как Гермес. Бог торговли, который был известен своей находчивостью и быстротой. — Верно, — кивнула она, — это так иронично, — ухмыльнулась Гермиона. — Он был своего рода посредником между миром Олимпа и простыми смертными. Похожая роль выпала и мне волею судьбы: я — связующее звено между волшебниками и магглами. Драко удивленно на нее посмотрел и кивнул. — Когда я это поняла, я решила, что это тоже может быть традицией моей семьи, — поджала губы она. — Как лодочку назовешь, так она и поплывет, — пожала плечом Гермиона. — Я не верю в совпадения, поэтому решила выбрать им имена древнегреческих богинь с теми качествами, которые хотела бы видеть в своих дочерях. Иллирика Артемида. Лира, помимо созвездия, значит «мелодичная», оно принадлежит богине искусств, но я хотела уравновесить это и выбрала вторым именем… — Богиню охоты: Артемиду. Она была известна своей независимостью и близостью к природе, — продолжил ее мысль Драко. — Верно. Что касается Леоны, в древнем Риме лев был символом силы, мудрости и защиты, поэтому имя Леона можно интерпретировать как «сильная и мудрая». А Виктория, или Ника, олицетворяет мужество и умение одолевать врага даже в безвыходных ситуациях, она является символом победы сильнейших духом. — Почему не Афродита? — спросил блондин. — Думал, матери хотят, чтобы их дочери были самыми красивыми. — Я не видела в этом необходимости, — закусила губу Грейнджер, и Драко, заметив этот жест, на секунду прикрыл глаза. Его слабое место. — Их отец выглядит как гребаная вейла, — выплюнула она, — им ни к чему дополнительная красота. Малфой широко ухмыльнулся и спросил: — Какие они? Имена сыграли роль? — Мне кажется, что да, — улыбнулась Гермиона. — Лира очень творческая, она непоседливая, громкая и очень упрямая. Последнее у нее от тебя или меня, тут черт разберет, — ухмыльнулась Гермиона. — Она общительна и легко сходится с людьми, но она очень самостоятельная и ей невозможно что-то навязать. Если бы мне надо было дать тебе совет по взаимодействию с ней: будь слизеринцем. С ней надо договариваться, она не поверит на слово без выгоды для себя. Как бы мне не хотелось это признавать, — вздохнула Гермиона, — но скорее всего Распределяющая шляпа крикнет «Слизерин!». Это снится мне в кошмарах, — передернуло ее, а Драко тихо рассмеялся. «Мерлин! Ему смешно, вы посмотрите за засранца!» — простонала про себя Гермиона. Она не слышала этого прекрасного смеха уже будто сотни лет. Она наблюдала, как он откинул упавшую челку назад, своим фирменным движением руки. Мерлин, все такой же: красивый, благородный, Малфой. Гермиона смахнула с себя наваждение и продолжила, смотря в пол. — Леона же другая: она тихая, спокойная, рассудительная. Она не прыгает с места в карьер, как Лира, но она очень храбрая. Один раз девочки гуляли во дворе у Пэнси, и к ней заявился бывший бойфренд, с которым она плохо рассталась. Он начал кричать и выяснять с Паркинсон отношения прямо при детях, и тогда Леона разозлилась и крикнула: «Не трогай Пэнси!» — парня откинуло на пять метров. Это был первый выброс ее магии. Ситуация ужасная, но четырехлетка накинулась на здорового мужика и победила, — гордо вскинула голову Гермиона и улыбнулась. — У них уже были всплески магии? — расстроенно спросил Драко. Он вообще ничего не видел. Ни одного их первого раза. Сказать, что это его расстраивало, значит преуменьшить тот уровень досады, который он испытывал по этому поводу. — У Леоны — да. У Лиры — нет. Но это не значит, что Лира менее талантлива, просто она другая. Думаю, для того, чтобы это произошло, ей нужна другая эмоция, и мне почему-то кажется, что это должна быть любовь, — тихо сказала Гермиона. — Хотя она очень злится, что Леона ее обошла и в этом вопросе. — И в этом? Было что-то еще? — О, Леона родилась первой. У них холодная война из-за этого факта, — рассмеялась гриффиндорка, показывая ровный ряд белых аккуратных зубов. — Так вот, Леона смелая и умная: она уже умеет считать и писать, но ненавидит рисование и все такое. Но Лира тоже умная: на самом деле, она читает и пишет не хуже. Еще Леона более теплая: она любит обниматься, Лира хоть и общительнее, но тактильность от незнакомцев не любит. Я очень удивилась, когда она взяла тебя за руку сегодня и потащила в комнату. Ну и она слегка хвастлива и высокомерна, это точно ей досталось от тебя. А вот Леоне передалось другое твое отвратительное качество: собственничество. У меня как-то был парень, она его просто ненавидела из-за того, что он забирал какую-то часть моего внимания, — закатила глаза девушка. — Она его натурально выжила. — И много «пап» ты приводила? — недовольно спросил Драко. — Это тебя не касается, — холодно ответила Грейнджер. — Меня касается все, что касается моих дочерей. — Я ни с кем их никогда не знакомила, и с тем парнем не планировала, просто так вышло. — Я заметил, что они все время соревнуются, — решил перевести тему Драко. — Конечно, — закатила глаза Гермиона, — они же двойняшки: вечная борьба за внимание и первенство. Иногда они мне напоминают нас с тобой времен Хогвартса, когда мы дышали друг другу в спину в рейтинге: колкие и саркастичные уже в четыре года, и мне страшно, что будет дальше. Но они сильно отличаются от нас, — поджала она губы, — они любят друг друга не смотря на все выходки. Один раз Лира болела, а Леона очень брезгливая, но она вытирала ей сопли и сидела с ней рядом, меняя компресс. Им было по три. Разумеется, она тоже слегла на следующий день, а Лира залезла в ее кровать и бормотала что-то о том, как можно быть такой глупой, чтобы подходить к больному человеку и мазаться в его соплях, — улыбнулась краешком губы молодая мама, — потом они уснули в обнимку. — Они когда-нибудь спрашивали обо мне? О том, где их отец? — сглотнув спросил Драко. — Это уже восьмой вопрос, слизеринский принц, — серьезно посмотрела на него Гермиона. — Тебе пора. — Да, — поднялся он, — хорошо. — Мы собираемся в маггловский парк аттракционов на выходных, — потупила глаза в пол Гермиона. — Ты можешь пойти с нами. Там будут Пэнси и Блейз. Хотя насчет последнего я уже не уверена, — фыркнула она. — Думаю, будет неплохо, если ты присоединишься, чтобы не снова только вчетвером и у них не было подозрений. — Я приду, — серьезно кивнул он. — Грейнджер, можно последний вопрос? Это важно. — Последний. — Когда у них День Рождения? Я считал примерно, мне кажется, где-то декабрь или январь. — Девятнадцатое ноября. Ровно через две недели. — Ноябрь… — задумчиво протянул он. — Получается, это произошло где-то в феврале? — нахмурился он. — Как такое возможно, почему мы за три месяца не поняли, что ты беременна? — Потому что они родились раньше срока, — сглотнув ответила шатенка. — Я была на седьмом месяце. — Седьмой месяц… получается мы их зачали в где-то апреле? — Да. — Но как? Я лично варил Противозачаточное зелье! — Очень много вопросов, Малфой, — отрезала Гермиона. — Я могу прийти на их день рождения? — Если они тебя пригласят, то можешь. — Хорошо, — кивнул он и пошел к двери. Уже на выходе он обернулся и сказал: — спасибо, что ответила на мои вопросы, — а затем, не прощаясь, ушел.

***

На следующее утро, отправив девочек в магический сад, Гермиона сидела на крыльце дома и пила кофе, наслаждаясь солнцем, которое с каждым днем грело все сильнее, приближая австралийское лето. — Как прошло? — рядом с ней села Пэнси и закурила. — Ты меня напугала, Паркинсон! — подпрыгнула Гермиона, которая была погружена в свои мысли и не заметила приближения подруги. — Я смотрю, ты принарядилась, — окинула ее взглядом слизеринка, — какой-то повод появился? Гермиона поправила свою узкую голубую юбку карандаш. Сегодня на ней была шелковая голубая рубашка в тон с небольшим декольте. Волосы были собраны в низкий пучок, а на ногах красовались бежевые лодочки. — Просто через полчаса на работу, — отмахнулась от нее гриффиндорка, — а ты с каких пор встаешь раньше девяти? — Не спится. Кажется, я заболеваю, — выдохнула она дым. — Предполагаю, я знаю название этой болезни: она называется «воспаление хитрости», — закатила глаза Гермиона. — Так что? Как прошел ужин и знакомство? — Сносно, — поджала губы Гермиона. — Они представились друг другу. Обсудили, что по невероятному стечению обстоятельств их имена — это созвездия, — фыркнула она, — потом Лира потащила его показывать драконов в их комнате. — Как она могла? — в притворном ужасе прикрыла брюнетка рот рукой. — Я вообще не понимаю до сих пор, как это возможно: мои дети никогда не видели отца, не знали, что его зовут Драко, но с года они вечно тащат в дом все, что хоть как-то напоминает драконов. А эти сказки — мне кажется, у нас есть все написанные магглами и волшебниками сказки про этих мерзких летающих ящериц-переростков и их принцесс. Они даже комнату заставили меня перекрасить! Ну скажи мне, что плохого в жирафах?! — Это гены, — качая ногой в пушистом тапке ответила слизеринка. — Это проклятие, — пробормотала Гермиона. — Ну вот, они показали комнату, и этот придурок так многозначительно на меня посмотрел, будто это моя идея! А потом этот идиотский ужин… Леона взбесилась из-за рыбы, а он только и ждал этого момента, позвал Карла и начал давать тому указания, что приготовить вместо этого вонючего лосося. Он все снова испортил! — Леона ненавидит рыбу, зачем ты ее заказала вообще? — непонимающе спросила Пэнс. — Потому что ее папаша ее тоже ненавидит. Я надеялась, что это его заставит свалить! — Как по-взрослому, Грейнджер, — закатила глаза слизеринка. — Пэнси, они мои девочки, а он пришел и снова начинает рушить мою жизнь: кирпичик за кирпичиком. Он им нравится. Мерлин, ну почему они не могут его ненавидеть так же, как я?! — в отчаянии опустила она голову на руки на коленях. — Потому что он их отец, и они это чувствуют, Гермиона, — положила она руку на плечо подруги. — А что, если они его полюбят больше, чем меня? Что, если он их захочет забрать? — Гермиона, если он захочет их забрать, я вырву ему руки, а ты ноги. Поттеру, думаю, достанется голова, Джинни пустит в него Летучемышиным сглазом, а Блейз будет стоять в стороне и смотреть на все это с улыбкой. — Не говори мне о Забини. Мерзкий скользкий змей, — прошипела Гермиона. — А с ним-то что? — нахмурилась Паркинсон. — Это все из-за этой гадюки: он рассказал Малфою. Поэтому этот хорек заявился в мой дом! — Я видела Блейза вчера: он не похож на мертвого. — Он намекнул. «Мы, слизеринцы, Грейнджер, всегда способны найти лазейки в любых договорах», — спародировала она голос Малфоя. — Забини ему намекнул, чтобы он проведал меня без предупреждения. — Салазар, ну что за имбецил, — закатила глаза брюнетка. — Но, знаешь, может оно и к лучшему. — Что здесь к лучшему? — взмахнула руками Гермиона. — У Лиры с Леоной появится папа. — Ага, а еще бабуля-предательница, дед-садист и на десерт мачеха-красавица. — Они разводятся. — Что? — быстро поморгала Гермиона. — Разводятся. Ну знаешь, это когда два человека в браке, решают больше не быть в браке. Они идут к юристу и… — Пэнси, я знаю, что такое развод! И мне нет никакого дела, почему это происходит. — Для тебя же лучше, — загадочно ответила слизеринка. — Так и что после ужина? — Он взбесился, что я не дала ему почитать двойняшкам сказку. Остался сидеть в гостиной. Мы немного поорали друг на друга, потом он спросил про имена, их характеры, когда у них день рождения и свалил. Он пойдет на выходных с нами в парк. — Ну, звучит все неплохо, — пожала плечом подруга, прикуривая еще одну сигарету. — У меня седой волос появился! — показала она куда-то в район своей макушки. Пэнси зажала сигарету между зубов и наклонила ее голову, всматриваясь. — Это мукА, Грейнджер, — закатила она глаза, — или перхоть. Но я надеюсь на первое, потому что я это трогала руками только что, — вытерла она руку о свободные домашние штаны с брезгливым выражением лица. — Знаешь что, Паркинсон, — вскочила Гермиона, — мне пора на работу. Всего хорошего. — Чао!