Pygmalion’s love for Galatea

Вы

Ярик

Вы

Срочно

Вы

На каких допах Илья?

      Собеседник не отвечал. Саша, подперев задницей парту, нервно кусал заусенцы, пока над душой стояла Арина со списком и ручкой в руках. Лёша ждал той же участи, посапывая за партой; остальные уже давно разбежались кто куда после окончания учебного дня, но кабинет все равно закрывала староста, поэтому торопиться было некуда.       — Ну? — спросила звонко девушка. Её манера речи поражала до сих пор, хотя проучились вместе они достаточно: вечно активная, громкая, яркая, она выбивалась из депрессивного контингента зомби-студентов.       Арина, к сожалению, прославилась в университете еще в сентябре. Печальная история с хорошим концом: познакомилась с парнем со второго курса, а тот пригрозил слить ее интимки, которые она, дуреха, отправляла мужикам без разбора из-за своей душевной травмы. Старалась привязать к себе, в итоге попала в просак, но выкрутилась из ситуации таким способом, что ее начали уважать, а не презирать: выложила эти фотографии сама всем на обозрение, подписала красивой цитаткой и была такова. Конечно, она могла пойти к завучу, разобраться, устроить огласку того, какой мудак этот Костылев, но все про него и так были в курсе, потому он и старался клеиться к новеньким, глупеньким. Саша её ещё тогда зауважал, и из-за этого не хотел ссориться по пустякам.       — Бля, щас-щас, Ариш, прости! Не додумался спросить раньше.        Спаситель всм? Спаситель аааа бля ты про эти самые Спаситель он со мной бреньчит, а че?

Вы

СПАСИБО

      — На музыку записывай меня.       — О-ой, бля-ять, — промычал Кореш, сдвигая кепку ближе к носу. — Какая хуйня. Не, Саня, прости, но я с тобой туда не пойду. Я на такое не подписывался.       — Ну так, а куда тебя тогда?! — возмущенно спросила Арина. Её понять было можно. Она десять минут стояла у обоих над душой и слушала то отговорки, то перепалки.       — Че там из мужского? — Лёша зевнул.       — Оно всё не делится на гендеры, и...       — Не душни, лохматая, — Кореш был не в духе. Как всегда, в общем-то. — На футбол давай.       — Ну слава богу, наконец-то!

***

      Саше любезно подсказал кабинет какой-то пацанчик, который, только услышав оклик, встрепенулся и собирался бежать. Зашуганный, что ли? Ермолаев пожал плечами — не его дело, — и постучался, прежде чем приоткрыть дверь.       Ярик уже ждал его. Вскочив с большущей пузатой колонки, подлетел к нему с улыбкой и первым делом пожал руку, приговаривая:       — Здравствуйте, здравствуйте! Рады видеть.       — Ты здесь один? — с надеждой спросил Саша.       — Он скоро придёт, не переживай. Я пару проебал, не хочу на этой душной матеше сидеть.       — Тогда почему вообще поступил на экономиста?       Разговаривая, Саша параллельно изучал кабинет, обустроенный специально для кружка музыки. Хотя слово это для таких хором не подходило. Везде гирлянды, плакаты, поломанные стулья без спинок; посреди стол с ноутбуком, пара колонок и даже музыкальные инструменты с микрофоном на стойке.       — Да я и не хотел. Как и... Ну, это ты сам узнаешь, — Ярик усмехнулся и присел на один из раздолбанных стульев. Видать, нормальные им никто в свое логово утащить не дал. — Я отучусь годик, подумаю, может, перепоступлю. Я сюда из-за близкого человека приперся.       — О, мой друг ради меня... — Саша осекся — забыл, что Ярик о Лёше знает не по наслышке. — А ты ради кого? Ильи?       — Не-а, Саши. Он доучится, выпустится, и я вместе с ним уйду. Но и из-за Ильи тоже. Я и с тем и с тем в интернете познакомился. На дискорд-сервере.       — У тебя с Сашей были интернет-отношения?       — Ты слишком много расспрашиваешь для человека, с которым я общался вживую минут пятнадцать, — подметил Ярик, и Саша кивнул, мол, уяснил, переключая тему: — Как прошла вечеринка?       — Отлично! Спасибо, что убрался. Пиздюлей я, правда, получил знатных, зато отдохнул. Илья не в восторге от тебя, если что.       — Почему ты вообще помогаешь мне?       Этого вопроса Ярик не ожидал.       — Не знаю. Себя в тебе вижу, что ли.       Саша замолчал. Уселся на стул рядом, вытянул затекшие ноги. Вопросов в голове было жутко много, ему не терпелось расспросить обо всем, что касалось Ильи — Ярик был единственным человеком из его окружения, который обладал такой информацией и был готов ею поделиться. Но Саша не стал. Он уже закошмарил Илью своим напором, не хватало потерять доверие Шепелева.       — Ты только из-за Ильи сюда записался, да? — как-то расстроено спросил Ярче, обернувшись.       — Ну, да, — признался Саня, не собираясь скрывать очевидного, — Но мне здесь нравится. Так круто. Я думал, будет что-то нудное. Я в школе ходил неделю на кружок пения, блять... Ебаные народники...       — Я тот еще народный артист, — подхватил Ярик уже веселее, посмеиваясь, — Локалка такая, не обращай внимания, вырвалось. Но здесь реально ахуенно. Это не мы, конечно, все обустроили, сами только недавно подтянулись. Ты скоро познакомишься с главарями, они должны прийти сегодня. А что, дружок твой куда пошёл?       Вау. Саша не думал даже, что Ярик спросит о Лёше самостоятельно. Он все еще помнил волнения друга по поводу того, что Шепелев захочет ему напакостить, поэтому понимал: надо действовать осторожнее. Очень не хотелось подставить лучшего друга, при этом Ярик, вроде как, спрашивал искренне, без желчи в голосе.       — А, да он на футбол.       — Чего-о-о? Блять!       Про такую реакцию Саша спросить не успел: открылась дверь, и в кабинет вошли два парня. Судя по их лицам, они то ли Сашей были недовольны, то ли жизнью. Не сильно дружелюбное начало. Но они по очереди протянули руки, представляясь:       — Даня.       — Ань.       — Саша. Прости, как еще раз?       — Ань, Аньчик. Забей, короче, — выдохнул белобрысый парень, поправляя кепку, и Саша мысленно смутился, глядя на нее: ещё один.       — Где Илья? — спросил Даня, бросая рюкзак в угол.       — Скоро должен подойти. У него только пара закончилась, — Шепелев уступил свой стул. Парни включили ноутбук, видимо, чтобы заранее подготовить нужные программы. Саша наблюдал за этим, сидя в сторонке. Он вообще нихуя не понимал в создании музыки.       — Короче, пока его нет, — Даня внезапно оживился. На его лице появилась улыбка, и он стал вести себя, как какой-то ведущий. — Новенький. Са... Саша. Мы банда. Реально крутая банда. Ты должен будешь пройти посвящение, чтобы стать таким же крутым пацаном, как мы. Здесь, — парень провел ладонью по воздуху, повернулся и закивал головой, — Пишутся лучшие треки всего ру сегмента. И ты можешь стать частью этого, если будешь не проебывать собрания, а будешь вливаться. Если ты сюда пришел хуи пинать — то сори, не по адресу.       Саня даже успел расстроиться, потому что искренне надеялся попинать эти самые хуи, но был один особенный, ради которого можно и музыкой начать заниматься.       — У нас есть свои псевдонимы. Я — Данон, Аньчик — Стопбан.       — Я — Пич, — перебил Ярик, и ему прилетел подзатыльник. — А, бля, точно. Не Пич. Даня сказал, что это слишком тупо, поэтому я Дилблин.       — И Илья...       — Бля, пацаны, простите. Вымаливал у препода дополнительное задание, чтобы оценку исправить, — в кабинет залетел вышеуказанный молодой человек, который, впрочем, сразу же поменялся в лице, когда увидел восседающего Ермолаева. — А он здесь что делает?       — Вот он — Эксайл, — ткнул Даня пальцем, которым после и пригрозил: — Какого хуя ты на новеньких рычишь?       Пазл в голове сложился, и Саша прикрыл лицо ладонью, когда осознал свой проеб. Так вот, чей мерч таскал Илья и чьи треки он слушал по дороге домой. Сука, столько автотюна, что хрен узнаешь!       Послышался вздох. Саша поднял голову и вздрогнул, когда Илья приземлился на стул рядом. Они все сидели достаточно близко с ноутбуком, чтобы каждый мог участвовать в процессе, потому близость Яцкевича ощущалась очень ярко.       — Как вам вообще разрешили устроить подобное в стенах университета? — заинтересованно спросил Саша между делом, пока парни копались в программе, перетаскивая какие-то дорожки.       — Да о чем ты? — подал голос Ань, который и был главным за ноутом. — Запомни: здесь всем на все насрать. Мы с Даноном уже четвёртый курс тут торчим, столько говна навидались, и все сходит с рук. Администрации нравятся деньги и не нравятся скандалы. Наша студия — это цветочки по сравнению со всем остальным. Чем бы студенты ни тешились, лишь бы не вешались, называется.       — И за четыре курса у вас набралось только два человека, если не брать этот год?       — Нет, конечно, — Даня прыснул. — Всю эту хуйню с секциями только в прошлом году ввели, успеваемость повышать. Все приходили и уходили. Мы немного припизднутые, мало кто хочет с нами время проводить. Новое дыхание открылось, когда пришли эти двое.       — Мой отец сотрудничает с некоторыми музыкальными платформами, — неуверенно добавил Илья лишь потому, что его косвенно упомянули. — Получилось продвинуться.       Саша обернулся, не сумев сдержать восхищенного «ах».       — Вы даже мерч свой сделали, м?       — С этим уже я запарился, — гордо сообщил Ярик. — Да че, там не сложно.       — В общем, ты понял. Новенькие пиздатые, поэтому надеемся, что и ты станешь частью нашей семьи, — Даня похлопал Сашу по плечу, за которым Илья тихо угукнул. Этого было достаточно, чтобы расслабиться.       Снова открылась дверь. Снова парни отвлеклись от процесса, и Даня обернулся, проверив, не препод ли вошел, а после воскликнул:       — Да ебать твой рот, сколько можно сюда шастать! Ты мешаешь процессу!       — Прости, прости, Дань, — усмехнулся Парадеев. — Я на минутку, — и подошел к Ярику, чтобы чмокнуть того в губы. — Соскучился просто пиздецки, замотался. Сегодня сборы были, меня, как капитана, за шкирку таскали по всему спортзалу, — он делился этим скорее с Шепелевым, чем с остальными, хотя обращение было ко всем. Саша прижался своей щекой к его и приобнял за плечо, потираясь. От этого действия Ярик прищурился, словно кот, и положил свою ладонь на чужую.       — Как там, все в порядке? — обеспокоенно спросил Ярче. Ермолаев смотрел на это и серел от черной зависти, гниющей в груди. Подкатывала тошнота. Эти двое так могли, а он — нет, хотя объект его влюбленности сидел на расстоянии вытянутой руки.       — Да нормально, только этот твой... — начал было Саша, но, словно почувствовав на себе прожигающий взгляд, замолчал и обернулся. — О! Даже ты здесь. Успокой, пожалуйста, своего бойфренда, когда освободишься от дел. Слишком буйный он у тебя.

***

30 минут назад

      

      Лёша в рот ебал тащиться после пар в какую-то залупу. Но Саша сказал, что так надо, и добил фразой «Я не хочу остаться без друга, если тебя отчислят» — пришлось следовать указаниям. Футбольную команду из инвалидов собирал ОБЖшник, в то время как за баскетбол и волейбол отвечал препод физ-ры. Понимание непрофессиональньности присутствует?       Но, судя по всему, секции пользовались популярностью. Войдя в раздевалку, Лёша увидел кучу полуголых качков-переростков и внезапно почувствовал себя в гейском фильме. Или в том фильме, где баба переоделась в мужика, чтобы попасть в мужскую команду — там тоже была такая сцена. Но Лёша не собирался переодеваться, потому что ему даже не было, во что. Он просто пожал руки паре знакомых с других курсов и встретился глазами с Парадеевым, который улыбался, глядя на него. Вот сука!       — Приветствую, — протянул руку Саша. Довольная собой скотина. На месте него Лёша бы обходил себя стороной, лишь бы не контактировать с тем, кто... Но не тут-то было.       — Ага, рад встречи, — хмуро ответил Кореш.       — Понял.       Они прошли в зал; все уселись на скамейку, Лёша подошел к преподу, чтобы тот внес его в список. Он думал, что на этом его мучения закончатся, но Юр Михалыч был иного мнения. Оглядев внешний вид юноши, вынес вердикт:       — Нормально, заниматься сможешь. Кроссовки, спортивки — все на месте. На исходную, парни!       Вот вам и мужское. Лёша, тот еще доходяга, который курил еще в утробе своей матери, а первым напитком испробовал не грудное молоко, а темное нефильтрованное, буквально валился с ног и задыхался, пока бегал и делал разминку. Как дальше в этом говне вариться, он понятия не имел. Нужно будет попросить ебучего Ермолаева сломать себе ногу для справочки.       — В пары. Один нападает, второй защищает. Всё, как в жизни.       Лёша не успел даже глаз положить на Витька со второго экономического, как вдруг его за локоть уцепил Парадеев с мячом подмышкой, оттаскивая подальше.       — Да что ж ты, блять, прицепился-то ко мне? — прошипел Лёха, становясь на исходную. Напротив — довольная морда. По мячу хотелось въебать так, чтобы тот отскочил прямо в это личико. — Ты со всеми ебырями своего пацана так дружелюбен?       — А почему не должен быть? — искренне удивился Саня, замерев столбом. У Лёши появилась возможность обвести вокруг него мяч и уебать им по стенке. 1:0. Радости не было — они даже не собирались играть, их пара была прикрытием для диалога. — О, господи... — и Саше пришлось тащиться за мячом, прежде чем продолжить: — Послушай, я же не хочу конфликтов. То, что ты поступил по-свински со своей девушкой, меня никак не касается. То, что ты плох в постели, меня не касается, — на Лёшином лице выступила вена, — Я нормально к тебе отношусь, дружище!       Саша сделал выпад, ударил по мячу, и тот укатился на середину зала. Лёша фыркнул и пошел за ним. Пока шел, матерился сквозь зубы. Он понимал, что слова Парадеева — токсичная пародия на дружелюбность; тот язвил и издевался, смеялся над сложившейся ситуацией, а Лёша уже и не знал, что думать.       — Поверь, я просто хочу подружиться. Я люблю Ярика, он любит меня. Мы уверены друг в друге. Я не вижу в тебе соперника, — Саша снова попытался сделать выпад, но на этот раз Лёша среагировал и заехал Парадееву прямо по ноге своей ногой.       — Прости, — суховато для извинения.       — Прощаю, — Саша улыбнулся. — Ну, так что? Не будешь со мной цапаться?       — Ты мерзкий, Парадеев, — Лёша покачал головой. — И это должен ты говорить, а не я.       Вот оно что. Саша, наверное, понял. Лёша до сих пор себя грыз и не мог простить; его дружочек, вроде, тоже Саней звать, кажется, поддерживал его вместо того, чтобы осуждать, и поэтому Деревяшкин чувствовал нужду в том, чтобы кто-то поставил его на место. Выбрал для этой цели Саню. Вот прикол. Ему же уже сказали — все норм, почему продолжает пытаться?       — Ну, мерзкий так мерзкий. Больше не буду предлагать дружить, я твою позицию понял.       — Да мы, блять, в детском саду что ли, что ты дружить мне предлагаешь?       Сашу позвали на серьезные переговоры: скоро должен был быть первый за год пробный матч, капитан — главное звено, нужны советы. Он махнул ладонью и побежал к Юр Михалычу, оставляя собеседника одного.       Лёша смотрел ему вслед.