Pygmalion’s love for Galatea

             Жизнь шла своим чередом. Учеба проходила плавно и, что удивительно, совсем не сложно. Весь материал Саша впитывал, как губка: ему было все интересно, и хотелось грызть гранит науки, обтачивая прорезавшиеся после ебланства в школе зубы. Взялся за голову, как говорят. Конечно, студентом он был не лучшим: огрызался, мог проспать половину пар, а на вторую половину не приехать — смысла нет, много пил, проводил все перерывы либо в курилке, либо в магазине в очереди за пачкой сигарет. Правда, от постоянных тусовок и пьянок пока отказался, потому что не было времени. Днем учеба, ночью — работа охранником, и все по новой.       Прогресс в учебе был хороший, но на личном продвигался медленнее. Саша все так же ухлестывал за Ильей и посещал все сборы их бойсбэнда, но кроме пары дежурных фраз и косых взглядов от Яцкевича не получал, хотя, казалось бы, у него дома они открылись и даже повеселились в компании друг друга. Ярик даже сочувствующие взгляды бросал и пытался помочь, но все бестолку. А Саше стало легче. Сашу отпустило, и не мучали больше сны, не было постоянного белого шума в голове, на Илью он реагировал спокойнее и мог контактировать с ним, не вереща внутри черепной коропки «огосподиогосподи». Илья был рядом с ним, и хоть его нельзя было целовать, обнимать и даже гладить, Ермолаеву достаточно было одного взгляда, чтобы что-то в груди отмерзало и начиналась оттепель.       Близился конец октября. У всех уже было Хэллоуинское настроение, и хоть в стране праздник не имел большой популярности, новое, молодое поколение следовало трендам, закупаясь всяким мусором. Саня не то чтобы не успел ещё — он и не хотел. Да, ему нравилась общая атмосфера, и он любил глянуть первый крик, но не более. Вместе с этим, в город потихоньку приходили холода. Отопления еще не было, а вот промозглый ветерок, задувающий в щели окон — был, и Саша решил принять на ночь душ, чтобы отогреться и лечь в постельку чистым, свежим и опрятным. Завтра всего две пары, но их стоило бы посетить — преподы ебали за посещаемость всю группу.       С пирамидкой из пены на голове, зубной щеткой во рту и болящими от попавшей воды глазами, Саша был пойман уведомлением. У него они стояли только на важном, остальное все ютилось без звука, поэтому пришлось протянуть мокрую руку к телефону — мало ли, что там такого произошло. Спаситель Спишь?

Вы

Нет, а что такое?

Спаситель Мне нужна твоя помощь Пожалуйста

Вы

??? Какая

Спаситель Умоляю, приедь [геолокация]

Вы

Что произошло?

Какая помощь нужна?

Эй

Ярик

      — Да твою мать!

***

      — Это вам сюда зачем? — поинтересовался подозрительно водитель такси, когда они остановились на обочине трассы. С двух сторон — лес и ничего кроме. В зеркале заднего вида можно было запросто разглядеть взъерошенного Саню, у которого на губе сохла коркой не смытая зубная паста, и его волосы сосульками, поэтому вопрос считался резонным.       — Сам не знаю, — растерянно отозвался Ермолаев, медля с тем, чтобы выйти из машины. Ему все больше и больше хотелось плюнуть, растереть и сказать везти его обратно. Всю дорогу в груди томилась тревога, но с видом абсолютно черного, высокого соснового бора страх усилился в тысячу раз, и даже волоски на руках поднимались, как у Человека-паука. — Ей богу, лучше бы за закладкой приехал, — пробормотал он тихо себе под нос, но водитель услышал и то ли усмехнулся, то ли нервно посмеялся.       — Если бы не ваш напуганный вид, я бы решил, что вы меня сюда затащили для того, чтобы убить. Видать, убивать будут вас... Возьмите-ка мой номер, — морщинистая рука протянула визитку, — если что, вернусь за вами.       Очень мило, спасибо, дядь. Нагнал страху. Ярика сюда что, могилу себе копать привезли? Саня, видать, втянулся на свою голову во что-то незаконное, а музыкальный кружок это так, отвести подозрения.       Хлопнула дверца машины. Саша вышел и сразу задубел от холода. Меж стволов ветер проходил спокойно — ветки были слишком высоко, чтобы его приостановить. Машина замигала красными огоньками на фарах, а после оставила Ермолаева позади, забрав вместе с этим за собой последний свет. Фонарей в этой части дороги не было.       В такой ситуации в голову начала приходить куча вопросов: почему Ярик попросил о помощи именно его? Не мог набрать Саше или Илье? И почему именно лес? Правда, судя по всему, тот был не густой — очень-очень далеко виднелись огни цивилизации.

Вы

Эй, я на месте

Ответь хоть сейчас, куда идти?

Не заставляй мою жопу мерзнуть, я в любой момент могу уехать отсюда и бросить тебя здесь.

Блять, Ярик

      Так и не дождавшись ответа, Саша решил пройтись вдоль обочины с включенным на телефоне фонариком. Совсем недавно выпал хоть и не первый, но все же «пробный» снег, такой, который таит через полчаса. Лежащий тонким слоем, он мог оставить на себе следы, и именно их искал Саня. В этот момент позади послышался шум колес, и стало слышно, что чья-то машина тормозит совсем рядом; Ермолаев обернулся, но включенные фары даже водителя не давали увидеть.       — Эй, — Саша подошел к окну и постучался с неловкой улыбкой. Страшно было просто пиздец, но вдруг это местные и смогут помочь? Первое, что Сане пришло на ум — это что здесь где-то место для отдыха, например, лыжного, Ярик же любил горы и рассказывал про это неоднократно. Хотя, какие лыжи, снега-то еще нет? Мозг отказывался думать в такой критической ситуации. — Помогите, пожа...       Сзади открылись двери, и двое людей в черных балаклавах затащили Саню на задние, предварительно сумев обхватить по руки и ноги. Хватило же силы!       На голову тут же опустился мешок, и Саша хотел было начать пиздить всех направо и налево, раскидываясь кулаками, как вдруг у уха послышался щелчок затвора.       — Сиди тихо и не рыпайся, — тихий шепот, едва различимый.       Пока они куда-то ехали, у Сани по спине и лбу катился градом пот. Он прислушивался к шуму и пытался определить, куда и сколько раз сворачивает машина, как учили. Не факт, что это спасет его тушу, но попытаться всегда стоило. Благо, не начал истерически вопить, как девчонка — если умирать, то по-мужски, с яйцами, сжатыми в кулак. В машине тихо играла веселая музыка, словно похитители решили сыграть на нервах и подрубить элементы хоррора. Только в нем по радио могла передаваться задорная мелодия, пока главного героя разрывали заживо на куски. Людей, сидящих в машине, не считая Саши, было четверо: двое на передних, двое на задних, судя по шорохам. Загасят и глазом не моргнут.       Ебаный Ярик. Ебаный Илья, из-за которого Саша вообще заимел что-то с Шепелевым. Он успел проклянуть всех, кто был хоть как-то замешан в цепочке, которая в итоге привела его к тому, что с ним происходило сейчас. Но вместе с этим единственная причина грусти была: «Жаль, что с Ильей в итоге ничего не получилось».       — Приехали, вылезай давай, — выдавленный натужно бас оповестил об окончании поездки, и Сашу приподняли, а после толкнули в открывшуюся дверь. Он чуть не улетел носом в подмороженную землю, но сильные руки вовремя успели ухватить его за капюшон куртки. Ещё пара шагов — уже по гальке...       — Твое последнее слово?       — Э-э... Блять, подождите, мужики, я не готовил речь-       С головы стянули мешок; Саша зажмурился то ли от страха перед тем, что может увидеть, то ли от непривычного искуственного света, бьющего по векам. Но все же пересилить себя пришлось.       Вдох.       Выдох.       Время словно перестало существовать.       Ресницы затрепетали. Руки задрожали, и у Саши было дурное предчувствие, что на него направлен пистолет.       Только он открыл глаза, как послышался оглушительный хлопок, заставляющий вздрогнуть.       — Сюрприз!       В ебало прилетело конфетти. Ань сунул хлопушку подмышку и похлопал в ладони. Подоспели и остальные: Парадеев, Ярик, Даня; только Илья копался в машине, сидя за рулем.       — Блять, уроды, — Саша обессиленно упал на землю, пачкая джинсы, и уткнулся лбом в холодную землю. Волосы придется перемывать, но на это плевать. Главное, что он живой. Главное, что это все оказалось лишь шуткой. Он успел тысячу раз себя похоронить, и сейчас силился, чтобы не заплакать то ли от расслабления, то ли от скопившегося ужаса. Пришлось прятать лицо и пытаться отдышаться, пока его неловко окружали парни.       — Сори, братан, таков посвят в наши круга. Ты не видел, что я делал с Даноном, — о, боже, эти 24 часа ужаса Даня никогда не забудет. Тогда всё устроил Ань, мол, пройти обряд — как клятва на крови. — То, что мы сделали с тобой, это еще цветочки.       — Я изначально говорил, что идея — хуйня, — высказался хмурый Илья. Он все это время искал плед, и нашел его в багажнике. Подойдя к Ермолаеву, он опустил ткань на сведенные плечи и помог встать, приобнимая, чтобы плед не упал на землю. В груди Саши сразу же потеплело, но от страха колотило сильнее, чем от холода. — Прости, что не остановил этих придурков. Я сам не до конца знал, что они собираются сделать.       — Самое приятное, что ты реально в лес меня спасать приехал. Спасибо, чувак. Мы думали, откажешься, — сочувственно, но не без доли смешка подал голос Ярик. — Пойдем уже в дом, я заебался.       Только после этих слов Саша принялся рассматривать окружающую обстановку. Они были в дачном, точнее сказать, коттеджном посёлке. Приехали прямиком к воротам одного из домов. Илья открыл их, нажав на кнопку, и снова сел за руль, пока остальные вели Сашу под руки на территорию. Красивая лужайка с озерцом перед домом была освещена врытыми в землю фонариками, чуть поодаль виднелась беседка, в которой, судя по всему, некоторое время назад и обитали парни.       — Мы тут все подготовили к твоему... Приезду, — оповестил Ярик, когда увидел направленный на мангал Сашин взгляд. — Завтра ты на учебу не едешь.       — Я зачем домашку писал несколько часов?       Но всё же улыбка пробивалась сквозь серьезную гримасу. Отойдя от первичного адреналина, Саша почему-то расплылся лужицей, когда осознал, что он попал в какую-то совершенно особенную, хоть и отбитую на голову тусовку. Дружную. Семейную. Глядя на взаимодействие парней, он не мог не восхититься их сплочённостью. Провернуть такое? Если бы не шуточный настрой, они могли бы похитить любого.       Раз уж подготовления были позади, парни сразу же направились к беседке. В мангале, краснея и искрясь от порывов ветра, дымились угольки; искры взымали вверх и таяли на фоне ночного неба. Шелестели деревья, нагоняя жути. За темными плотными тучами совсем слабо пробивалась луна. Атмосфера была теплая, но после всего произошедшего Саша чувствовал себя незащищенно, и паранойя не отпускала, подкидывая картинки и ощущение чьего-то взгляда на затылке.       О, взгляд все-таки был. Саша обернулся, словно по зову, и заприметил Илью, который сидел в сторонке, нарезая шашлык на более мелкие кусочки, но не смотрел на доску от слова совсем — был увлечен рассматриванием Ермолаевской спины.       — Ты как? — пойманный с поличным, Илья подал голос первым, словно так и нужно.       — Нормально. В порядке, спасибо, — кивнул Саша, кутаясь посильнее в плед.       — Ты весь трясешься. Сходишь, погреешься?       Остальные ребята дожаривали шашлык, как настоящие мужики: все вместе наблюдали за мангалом. Кто-то сидел на раскладном стульчике, кто-то, опираясь на колени, подставлял жару лицо. Глянув на эту картину, Саша покачал головой. И все же как было приятно, что Илья о нем заботился. Понятное дело, он пиздатый друг и носится так, видимо, со всеми, но нельзя не почувствовать себя особенным в такие моменты.       — Готово, нахуй, — заорал Ярик, схватив шампур, словно разъярённое животное, и замахал им во все стороны. Тогда пара кусков мяса соскочила и улетела в кусты, а вслед им закричали остальные: «Шепелев, ебать твой рот!». Только от Парадеева это звучало гармонично.       Все уселись за столик. Ярик сразу же приткнулся к своему парню под бок, и они укрылись одним пледом на двоих.       — Носик замёрз у моего котёнка? — тихо прошептал Саша, позволяя уткнуться себе в шею.       — Блять, фу-у, Парадеевич, закрой свой рот, — возмутился Даня, и все, включая парочку голубков, заржали. Ермолаев ограничился сдержанной улыбкой и взглядом в сторону Ильи — тот перехватил его и тоже почему-то улыбнулся.       — Тебе нужно придумать псевдоним, Сань, — встрял в эти гляделки Ань. Он, будучи ответственной домохозяйкой, одновременно с этим раскладывал на столе пластиковые приборы и тарелки с шашлыком в них. — Кетчуп вон там. Так что? Есть идеи? Ребята?       — Ну, вообще... У меня есть прозвище, которое может подойти, — все отвлеклись от своих дел, и, увидев такое внимание к своей персоне, Саня присобрался на лавке, беря в руки нож и вилку. — Время ахуительных историй! Когда я учился в школе, мой класс «Б» люто ненавидел «А» -шек. Причем у нас в классе было от силы пацанов пять, а в «А» дохуя. Короче, цапались-цапались, решили забив на площадке устроить. Прикиньте, толпа на пару дохляков. Там такое ледовое побоище было, это ж зимой происходило. Шапки летели, куртки рвались... А я снимал, и мне единственному пизды не прилетело, потому что операторы не умирают. Самое смешное, что мне пришлось снимать, как моего лучшего друга ногами пиздят, — в этот момент практически все поняли, о ком речь, — Я помочь хотел, а он орал: «Снимай, снимай!». Выцепили, короче, нас преподы, и сидели мы в кабинете директора: оборванцы и Санька Ермолаев как с иголочки. Тогда у меня появилась кликуха «ФреймТеймер». Кадры реально пиздатые получились, хоть в фильм вставляй.       — История — полная хуйня, но кликуха хороша. Оставляем, — кивнул Даня, — ты ж все равно музыкой не занимаешься? Будешь нам клипы снимать.       Эта идея зашла абсолютно всем, в том числе и Саше. Наконец-то он мог почувствовать себя частью тусовки. Осталось научиться снимать и купить камеру, а то от прозвища одно название, иронично.       И в этом всем дурдоме они провели еще несколько часов. Сначала сидели тихо, мирно, под редкие звуки поцелуев, из-за которых приходилось неловко делать вид, что мушка, бьющаяся о лампочку, привлекательна для глаз эстета. Потом Аньчик и Данон поспорили на то, кто выхлебает больше пива за раз, и все закончилось голожопым нырянием в холодное озеро, которое еще не успело покрыться достаточной толщей льда. В два часа ночи парни перебрались в дом, которым оказалась «дача» Ильи; попугаи-неразлучники в лице Данона и Стопбана поперлись отогреваться в душ, Илья пошёл проверять спальни на их готовность принимать гостей, Сашка пошёл помочь — ебаный благодетель, а Ярик подсел к Ермолаеву на диван. Наступила неловкая тишина.       — И все же, как вы начали встречаться?       — М? — раслабленный алкоголем и ласками, Ярик не сразу понял, о чем речь. Обработав запрос, нежно улыбнулся, прикрыв глаза: — А-а, ты об этом. Слушай. Я не зря тебе говорил, что вижу в тебе себя. Мне тоже было сложно. Очень, — послышался тихий вздох. — Мы с Сашей познакомились в интернете, я говорил уже тебе. Я по-тупому втрескался. Он мог мне еды заказать, такси оплатить, знаешь, дружеский жест, он очень добрый сам по себе. Малейшее такое внимание, и я всё. Поплыл. Но вообще не знал, что мне делать и как подступиться.       Саша затаил дыхание. Может, он найдет решение в чужой истории?       — Когда дело шло к поступлению, я поделился, что не знаю, куда мне поступать и как быть. Он предложил пока поступить в наш уник и переехать к нему, — то, как улыбался Ярик, пока рассказывал это, заставляло кусать губы. — Я собрал все свои манатки и первым же рейсом помчался в Москву. Он все оплатил. Но я понял, что я долбоеб, слишком поздно. Появилось осознание, что если признаюсь, и это окажется невзаимно, я тупо улечу с вещами и без бабок на улицу. Придется еще и на учебе его видеть постоянно. Бля, как же мне тогда было плохо от осознания.       — Я представляю.       — И тогда я решил, что мне стоит обрубить все чувства. Поэтому я поперся вместе с общим знакомым на квартиру к его другу, а там попытался переключиться, отвлечься, и... Ну, ты сам знаешь, — мечтательная улыбка за секунду превратилась в неловкую. Ярик словно оправдывался за то, что он такой. — Но Лёша оказался придурком, и это настолько меня пошатнуло, вся эта ситуация, что я пришёл к Саше и разрыдался у него в руках. Я просто чувствовал себя использованным долбоебом. Ну, и признался заодно. Так и начали встречаться.       — Блять... Мне жаль, — эта история заставила Сашу впервые за все время посмотреть на ситуацию с другой стороны, и стало не по себе. — О господи.       — Да че ты, все норм. Лёша мне тогда прям понравился, и я, считай, урвал себе ягодку. Тем более я рад, что у меня с ним ничего не вышло. Иначе я не смог бы быть с Сашей.       — Сплетничаете? — послышался голос Парадеева — тот спускался по лестнице. — Ярче, кот, пойдем спать, я нам постелил. Фраме, — ого, как непривычно, — ты можешь либо с Ильей лечь, либо здесь, на диване.       — Пожалуй, останусь здесь, — усталость, разбавленная алкоголем брала свое, и язык уже почти не вязался. — Не хочу смущать Илью своим присутствием. Пусть отдохнёт от меня. Да и я не смогу уснуть, если этот красавчик будет лежать рядом.       Илья, спустившийся за Саней следом, замер, прячась на верхних ступеньках с подушкой в руках.