Пусть твоё сердце бьётся...

Атмосфера в классе 1-А снова накалилась. То там, то здесь, слышались взрывы и перепалки, даже веселые разговоры за посиделками в общей гостиной общежития стали редкостью. Кира и Кацуки ходили как две угрюмые тучки, но никто не решался нарушить обет молчания. Ребята же только разводили руками, держась на безопасном расстоянии от этих двоих. Кира часто гуляла одна, всё больше погружаясь в размышления о грядущих событиях и своей роли в них. Наверное, самым тяжелым будет пережить дни, когда Изуку покинет Академию. Кира решила, что в этот период ей просто необходимо будет держаться поближе к Бакуго, но для этого нужно для начала с ним помириться и понять, что такого вообще произошло. Бакуго же, казалось, немного утих и взрывался всё реже. Ко всеобщему удивлению, его теперь часто видели неподалеку от Изуку, словно Деку мог успокоить его одним своим присутствием. Кацуки продолжал хранить молчание, а Деку всем своим видом демонстрировал готовность быть рядом даже молча, не боясь при этом попасть под удар случайно отрикошетивших внутренних метаний Каччана. Такая вынужденная тишина давила на всех одноклассников и Кира понимала, что «игра в молчанку» затянулась. Она убеждала себя, что желание помириться с Кацуки — это просто часть её «миссии» в этом мире причуд и супергероев, упрямо игнорируя тот факт, что ей просто отчаянно хотелось быть ближе с этим взрывным парнем. Несколько попыток вызвать его на диалог не увенчались успехом. Нужно было только разжечь его любопытство. Азарт — вот что могло сподвигнуть его первым пойти на контакт. Бакуго живет этим чувством. Его вечное соперничество с Деку, желание стать не просто героем, а именно номером один, быть лучшим учеником Академии — вся его жизнь буквально пропитана азартом. И Кира решила воспользоваться уже проверенным методом — своей причудой. В классе было непривычно тихо. Одноклассники витали каждый в своих мыслях. Айзава что-то рассказывал своим монотонным голосом, покрывая доску незнакомыми Кире символами. Она незаметно взмахнула руками, заставляя окружающий мир покорно замереть. Затем тихонько подошла ко второй парте первого ряда и достала из кармана Бакуго телефон. Кире играло на руку, что пароль парень на телефоне не использовал. Кира улыбнулась, весело прищурив глаза, приставила к голове Кацуки «рожки» и щелкнула. Всего пара манипуляций и вот уже игривое фото красуется на заставке рабочего дисплея. Аккуратно положив телефон обратно в карман, Кира вернулась на свое место и запустила время. Урок продолжился в прежнем ритме и только Айзава понял, что одна из его учениц украла у него пару минут. Сенсей обеспокоенно покосился на Киру, но та жестом дала понять, что всё в порядке. Кацуки обнаружил свой «подарочек» на перемене. Фото явно пришлось ему по душе, но несмотря на это, он тщетно старался удержать угрюмое выражение лица и демонстративно сменил заставку на скучное стандартное изображение. Кира только недовольно поморщилась. Что ж, этого не достаточно, но сдаваться она явно так просто не собиралась. Совершенно незаметно недавняя вспышка, казалось бы, взаимной неприязни переросла в увлекательную для обоих игру. Так галерея Бакуго пополнилась десятком снимков и селфи, которых он совершенно не помнил. Кира делала всё незаметно, стараясь поймать момент, где Кацуки хоть немного, но улыбался. Но Бакуго следовал негласным правилам этой иры и, будто назло Кире, старался еще больше хмуриться. Её просто разрывало от желания закончить эту бессмысленную и непонятную ссору, подбежать к нему, взять за руку и сказать, какой же он хорошенький, когда хоть на мгновение снимает с себя маску привычного раздражения и злости. Киру тянуло к Бакуго со страшной силой и она решилась на отчаянный шаг. Девушка подловила удачный момент за ужином. Вертевшийся по рукой Каминари жутко раздражал Бакуго во время готовки. Чтобы не сорваться в очередной раз, блондин сжал кулаки, давая себе возможность немного отдышаться. Именно в этот момент Кира остановила время. На небольшом листе бумаги она написала всего несколько слов: «Мне тебя не хватает». Осторожно засунув записку в сжатые пальцы Кацуки, Кира тихонько погладила его по плечу и спешно покинула гостиную, пока действие причуды не кончилось. Она не хотела видеть его реакции. Когда действие причуды спало, Бакуго еще раз глубоко вздохнул и разжал кулаки. - Пикачу, что б тебя, не лезь ты под руку. Так и быть, оставлю я тебе пожрать тоже. В этот момент записка выпала на столешницу. Сначала Кацуки был удивлен, ведь он не сомневался, что автором послания была именно Кира. Он медлил перед тем как развернуть и прочитать содержимое записки. Ему было страшно, что план сработал и Кира, обидевшись, написала ему, чтобы тот не смел даже приближаться к ней. Бакуго облегченно выдохнул, когда прочел эти несколько слов, пропитанные грустью: «Мне тебя не хватает». Что ж, попытка отдалиться от возлюбленной провалена, но впервые за несколько дней Кацуки почувствовал себя совершенно счастливым. Решение завалиться в комнату к Кире без приглашения, как ни в чем не бывало, созрело само собой и было вполне в духе Бакуго. Постучав пару раз для приличия и не дождавшись ответа, он сам распахнул дверь и зашел в комнату. - Ты ничего не перепутал? Твоя комната в другом крыле, Каччан. - Да, я в курсе. И если бы я хотел попасть к себе, то я бы туда и пошел, — Бакуго вел себя немного дергано, но явно не был зол. — Разве не очевидно? - Нет… А если бы я, к примеру, была в душе или только вернулась из него в одном полотенце? — все это время Кира простояла с розовым полотенцем в руках. Только представив себе подобную картину Кацуки ухмыльнулся. Он вообразил покрасневшую, смущенную Киру, застигнутую врасплох внезапным появлением, и то, как она с притворной злобой стала бы его выгонять. Такая перспектива слегка забавляла, но порозовевшие кончики ушей выдавали и его собственное смущение. - Я, что же получается, рано зашел? - Иди к черту, Бакуго! Знаешь, кто ты? - Знаю. Мерзкий ублюдок? - Нет! Грязный извращенец. - Ничуть. Чист и свеж, а пахну как горный ручей, — на этих словах Кацуки намеренно взъерошил свои, еще чуть влажные после душа, волосы. — Видишь? Еще даже не высохли. - Твоя горная свежесть, не отменяет того, что ты извращенец, Бакуго! - «Каччан» мне нравилось больше, — парень картинно надул губы, демонстрируя обиду на неласковое обращение. Такой, добродушный, мягкий, хоть и чуть взвинченный, Кацуки нравился Кире намного больше. Она радовалась, что их теплое дружеское общение наконец вернулось, но теперь этого казалось нестерпимо мало. - Тебе понравились фанатские истории про вас с Деку? — Кира решилась свернуть на потенциально опасную территорию. - Это забавно, но немного глупо. Хотя кое-что я для себя всё же понял. - И что же? - Еще раз убедился, что не стоит забивать себе голову любовью, дружбой и прочей сентиментальной ерундой, — Кацуки явно лукавил, если бы он не хотел всей этой «сентиментальной ерунды», то его бы не было в этой комнате сейчас. Но говорить об этом не собирался. — Ни к чему хорошему это, судя по всему, не приводит. В профессии героя, смерть — это даже не обыденность, а скорее ожидаемый итог. Так что попытки казаться счастливым придурком станут не более чем дурацким самообманом, — а вот здесь он не кривил душой, он искренне так думал. Кира мгновенно погрустнела от этих слов. - Лучше быть счастливым недолго, чем совсем не позволять себе влюбляться… - Я уже… — начал Кацуки, но сам себе наступил на язык. Он уже говорил о своих чувствах и это ни к чему не привело. — Давай не будем об этом, ладно? — Немного помолчав он добавил, уводя разговор в другую сторону, — Я могу кое-что узнать о твоих перемещениях? - Конечно, если только я сама смогу это объяснить. Что ты хотел узнать? - Выходит так, что какой-нибудь писатель или режиссер своим творчеством в твоем мире, создает целую параллельную реальность и поэтому тебе нельзя вмешиваться в нашу жизнь, чтобы, как я понял, не исказить исходный «сюжет». Верно? - Нуууууу… Почти. - Тогда я не понимаю. Разве своим появлением здесь ты уже не изменила его? Наши тренировки и даже этот разговор, они не появятся потом в книге? Или ты знаешь даже это? И то, чем закончится этот разговор? - Нет, этого я не знаю. Если бы знала, то все эти дни не сходила бы с ума, пытаясь понять, что с тобой происходит, — Кира тяжело вздохнула, прекрасно отдавая себе отчет, что на этот вопрос Кацуки отвечать не станет. — Ладно, об этом тоже мы, пожалуй, не будем, — полувопросительно полуутвердительно сказала Кира. - Не будем, — решительно подтвердил Бакуго. — Выкладывай, что с сюжетом? - Даже если в вашем мире что-то существенно изменится, книги или что-то другое останутся неизменными. Подойди ко мне. — Кацуки послушно подошел. — Что ты видишь? — Кира указала на окно своей комнаты, выходившее на просторный светлый парк, по которому они не так давно гуляли. - Двух придурков, — с легкой улыбкой ответил Бакуго, — которые отрабатывают друг на друге свои новые приемы для улучшения причуд. А что? — он пока не понимал, к чему ведет Кира. - А теперь отвернись. — Кацуки снова спокойно повиновался и отвернулся от окна. — Как ты думаешь, что изменилось? - Ничего! - Уверен? Посмотри снова. К своему удивлению, повернувшись к окну, Бакуго увидел только приветливый весенний пейзаж и пустующие лавочки парка. - А куда делись?.. Где Ленточный и Туполицый? Снова твоя причуда? Меня иногда так бесят твои выкрутасы… - Нет, я здесь ни при чем. Просто смотря в окно, ты не можешь ничего изменить и жизнь идет дальше. Тот момент, что ты видел, он не изменится. Ты мог бы открыть окно и позвать ребят сюда, они бы изменили свой маршрут. Но тот момент, что ты уже запечатлел глазами, не изменится. - Но я не понимаю, как окно связано с твоими перемещениями и «сюжетами». - Всё довольно просто, хотя я тоже окончательно разобралась только после слов директора Незу. Помнишь, я сказала, что ты лишь почти угадал, предположив, что писатель создает новый мир? Это красивая метафора и не более. В момент создания своего произведения писатель, художник, мультипликатор, не важно кто, смотрит в такое же окно. Такие «окна» создаются в точках пересечения миров. Нам кажется, что это вдохновение и полет нашей фантазии, но на самом деле мы просто выхватываем кусочки чужой жизни. — Кацуки слушал с интересом, не смея перебивать. — Но окно закрывается быстро, так что писатель передает только то, что уже успел подсмотреть. Если после выхода книги или фильма что-то изменится, то писатель этого, к сожалению, не увидит. Но может почувствовать. Чем больше души, сил и времени автор вкладывает в свое произведение, тем сильнее его связь с миром, который он наблюдал в точке пересечения. Так появляются сиквеллы, приквеллы, перезапуски франшиз с альтернативным финалом или неуместные, нелогичные эпилоги. - Но если моя книга уже дописана… ты что же, получается, в альтернативном прошлом? - Не удивительно, учитывая, что ты управляешь временем. - Прости, милый, снова мимо. - Ни хрена я не милый… Но это было приятно, — Кацуки на секунду задумался. Такое ласковое обращение давало ему бОльшую свободу действий. Возможно, только возможно, он теперь может обнимать и целовать девушку, а может быть даже рискнет предложить ей встречаться. Поэтому с легкой душой он взял ладошку Киру в свои руки. — Продолжай, пожалуйста… Кира отреагировала на выпад Кацуки благосклонно и даже сама неосознанно придвинулась чуть ближе к парню, только подтверждая его смелые догадки. - Точки пересечения, «окна», работают как предчувствие, интуиция. Я же всегда попадаю в тот момент, с которым внутренне не согласна. Именно это дает мне возможность попытаться что-то изменить. Но при этом моё время всегда ограничено. Я всегда знаю, когда откроется обратный портал. Чистая логика и никакой магии. Вспомни, в моем мире нет причуд, нигде больше я не управляю временем. - Тогда мне осталось непонятно всего два момента, — Кацуки не стесняясь гладил большим пальцем тонкие, изящные пальчики девушки. — Почему ты говоришь, что не можешь вмешиваться в «сюжет» напрямую, что тебе нельзя изменить события своими активными действиями? Это ведь не отразится ни на чем. - Вот именно. Не забывай, я здесь чужая, меня здесь фактически нет, — Кира положила голову на плечо Кацуки, а голос её стал звучать чуть тише и грустнее. — Я уже как-то пробовала, исход один и тот же. От моих действий ничего не меняется. Всё происходит так же, только немного позже. Всё меняется, только если мне удается повлиять на людей, на их мысли, чувства, решения, — на слове «чувства» что-то неприятно кольнуло в душе Кацуки. Может она просто играет на его чувствах, чтобы добиться своей цели? Но прямо сейчас, в этой комнате, было так хорошо, что Бакуго просто отмахнулся от этой мысли. - И я — часть того, что ты хочешь изменить? — Кира в ответ слабо кивнула. — Я что, кого-то убил в порыве злости, — Бакуго не заметил, что стал говорить в прошедшем времени, как о свершившимся факте, хотя не знал, о чем вообще речь, — поэтому ты решила сделать меня чуток помягче, чтобы я сначала думал, а потом врубал режим подрывника? - Прости, Каччан, — Кира явно мялась, а Кацуки лишь довольно улыбался — ему нравилось, что Кира снова к нему обращается этим милым, детским прозвищем. В этом было что-то такое родное, знакомое, понятное, — не могу тебе сказать. Да и если скажу, ТАК ничего не изменится. - Да ладно тебе! Я не так безнадежен. Расскажи, чего я не должен делать? Или наоборот, что мне нужно обязательно сделать? Ну и что должна была Кира на это ответить? «Каччан, только не умирай, пожалуйста»? Он сам несколько минут назад сказал, что в профессии героя смерть — это ожидаемый итог. Разве он изменит свое мнение? - Прости, мил… Каччан. Я правда не могу об этом говорить, — от мыслей, что роились в голове, слова прозвучали довольно жестко и Кира поспешила продолжить разговор. — Ну а вторая вещь? - Какая вещь? — не понял Бакуго. - Ну ты сказал, что тебе не понятны две вещи. Что именно шло вторым пунктом? Кацуки нехотя поднялся со своего места, выпуская руку Киры. Формально, он уже знал ответ на свой вопрос, да и вываливать опять на Киру все свои чувства, когда они только-только снова сблизились, было страшно. - Останься со мной! — это прозвучало как просьба, а не как вопрос. — Знаю, я мерзкий мудак. Я обижал тебя, Изуку, да всех вокруг. Пытался оттолкнуть все последние дни, чтобы потом не было мучительно больно тебя терять. Но я так больше не могу. Я проиграл. Возможно, я не тот, ради кого стоило бы менять свою жизнь… Но я… - Каччан, я, — Кира хотела объяснить, как сильно она хочет остаться, что Каччан именно тот человек, ради которого она была бы готова на что угодно. - Не перебивай, — в крови Бакуго чуть начинал закипать адреналин и он сделал паузу, чтобы его снова не захлестнула злость, а еще чтобы пересобрать свою просьбу в вопрос, — не перебивай, пожалуйста. Ты можешь… - Я не могу остаться в этом мире, — надрывным голосом все же перебила Кира. - …остаться здесь, остаться со мной? — совсем тихим голосом завершил свой вопрос Кацуки, хотя прекрасно слышал ответ. Он это сделал, чтобы просто не закричать, не напугать Киру снова. — Потому что я, черт побери, люблю тебя, — дыхание его сбилось и стало тяжелым. Бакуго почти сорвался на крик, не в силах совладать с эмоциями. Он стоял посреди комнаты, а его сердцебиение, кажется, было слышно в соседнем здании. Кацуки никогда прежде не произносил подобных слов и не планировал говорить их сегодня. А Кира так отчаянно хотела ответить, что разделяет его чувства, но язык не слушался. Не в состоянии произнести ни единого слова, она просто подошла ближе и молча поцеловала Кацуки. Поцеловала так нежно и трепетно, что всё стало понятно без слов. Они влюблены друг в друга. Это одновременно так сладко и горько, ведь вместе им суждено быть совсем не долго. - Ты справишься, — и снова Кира первой разорвала поцелуй. — Нам обоим будет тяжело. Но у тебя будет Деку, ты ведь больше не одинок. У тебя есть друг, который всегда готов быть рядом. Он будет с тобой. Помолчит с тобой, когда нужно. Или поможет разнести всё вокруг и взорвать пару ненужных предметов. - Но про тебя я не могу поговорить даже с ним, — ноги Кацуки подкосились и он обессиленно опустился на край кровати. — Я ведь правильно понял, что Деку ничего не знает? Ни про управление временем, ни про твои перемещения, ни про то, что мы - герои чертового мультика? - Это моя ошибка, — Кира сама прижалась к руке Кацуки, будто стараясь показать, как ей жаль. — Я ведь знаю, как тебе больно хранить чужие тайны. - Дело не в том, что… - Расскажи ему всё! - Не понял. - Потом. Расскажи Изуку и ребятам о том, кто я. Потом, когда я уйду. - Но это нечестно! И это, твою мать, жестоко! — Кацуки все же сорвался. — Ты врываешься в мою жизнь переворачиваешь мне всю душу, а теперь думаешь, что я смогу спокойно тебя отпустить и жить дальше, как ни в чем не бывало, взрывая по парочке злодеев на досуге? - Каччан, я … — Кире хотелось кричать в ответ, чтобы объяснить этому дураку, что ей самой теперь будет сложно вернуться к прежней жизни, оставив любимого человека, не имея возможности вернуться. - Я люблю тебя! - Я знаю, — только и смогла выдавить из себя Кира. Как же ей было плохо сейчас. - И это всё, что ты можешь мне сказать? Может ты только этого и добивалась? — к Кацуки вернулась та гаденькая мысль, от которой он так старательно отмахивался. — Чтобы я влюбился, размяк, стал слабее? Маленький чувствительный мальчик, как Изуку? Да? Как чертов задрот! — Кацуки кричал, но он не был зол сейчас. Его топило отчаяние и он незаметно смахнул едва подступившие слезы. В его голове всё это было предательством. — А знаешь что? Я ничуть не жалею, что пытался отдалиться от тебя! — слова его были пощечиной для Киры, горькой, обидной и незаслуженной. — Вали ты куда подальше, обратно в свой уютный безопасный мирок и читай дальше книжки. - Уж прости, но придется потерпеть меня какое-то время, — Киру очень больно задели слова Бакуго. — Я не умею сама открывать обратный портал. - Очень жаль! Кацуки вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. И нет, он ни о чем не жалеет. Вообще ни о чем! Ну и что, что в глазах стоят злые слезы? Он просто пойдет и взорвет пару ненужных никчемных кустов. - И я тебя люблю, Каччан, — проговорила Кира в тишине опустевшей комнаты.