Заложник

Когда Джейс проснулся утром следующего дня, вместо привычных полок с книгами, заполонивших стены, словно грибы на дереве, его взгляд наткнулся на высокие своды потолка лаборатории. Он был так измотан и разбит накануне вечером, что остался переночевать здесь. Со вздохом Джейс потянулся, чуть повертелся под одеялом, словно проверяя, что он действительно проснулся и не уснёт обратно в тот же миг, как найдёт подходящую позу, и сел на диване, спустив ноги на пол. Прохладный воздух тут же с радостью набросился на оголённые участки его тела: перед сном он снял практически всю одежду, оставшись лишь в белой бельевой майке и свободных серых боксёрах с повторяющимся принтом маленьких молотов. Он зевнул, потёр глаза и взъерошил и без того взъерошенные ото сна волосы. Как будто ничто не предвещало беды – но, по правде говоря, смутные пугающие ощущения начали зарождаться в нём уже тогда, когда неподалёку от лаборатории, в коридоре или даже ещё на лестнице, послышался размеренный стук трости. Открылась дверь – в приглушённом коридорном освещении появилась сгорбленная фигура Виктора, опирающегося на трость. Точнее, в тот момент Джейс не слишком осознавал, что это была фигура именно Виктора. Лаборатория была большой, и утренний свет из окон не доходил до двери, оставляя её, при выключенном освещении, в полумраке. В груди стало тесно, что-то в ней словно крутилось невероятно быстро – и сокрушительным, беззвучным громом потряс всё его тело сильный удар в области сердца. Джейс согнулся и схватился рукой за область левого подреберья. Стало тяжело дышать; пытаясь скомпенсировать это и насытить организм необходимым ему для жизни кислородом, Джейс задышал поверхностно и часто. Немного заложило уши и поплыло перед глазами: он сохранял способность видеть и слышать, но как через туман, со сниженной чёткостью. Он паниковал, его мысли мешались в хаотичном бреду, но одна среди них высветилась пугающе отчётливо, словно кто-то выжег её в его мозгу: «Я сейчас умру». Острый холод побежал по позвоночнику, и тут же, словно подтверждая ужасающую мысль, случился второй удар в области сердца – такой сильный и сокрушительный, что моментально выбросил из лёгких Джейса весь воздух, словно его ударили под дых. Он издал невнятный звук, поднялся на ноги и сделал несколько неуклюжих шагов. В голове повторялось вновь и вновь закручивающейся в спираль скороговоркой: «Я сейчас умру, надо что-то сделать. Я сейчас умру, надо что-то сделать. Я сейчас умру…» Джейс едва успел уйти до стола и опереться на него свободной рукой – вторая всё ещё держалась за левое подреберье – когда его сокрушил третий удар, и он взвыл от боли и страха. Виктор всё это время стоял в дверном проёме и жевал нижнюю губу, нервничая и пытаясь понять, как ему будет правильнее поступить. Вина, сочувствие и желание помочь бурлили в нём, и он то почти порывался сделать шаг в сторону Талиса, то почти уходил и закрывал за собой дверь. Когда Джейс добрался до стола и завыл, какая-то часть пересилила, и Виктор быстро (насколько это позволяло его состояние) пошёл к нему. Прохладная ладонь легла на оголённое плечо Джейса; он дёрнулся, поднял взгляд и попытался сфокусировать его на лице Виктора. – Я напугал тебя? – спросил тот мягким, тёплым голосом, каким обычно разговаривал только со Скай. – Да… – Мне лучше уйти? – Да… – стоило Джейсу сказать это, как ужас смерти в одиночестве, в отсутствие возможности попросить кого-то о помощи объял его, и он сразу исправился. – Нет, останься! – Хорошо. Я побуду с тобой, пока тебе не станет лучше, – раздался всё тот же спокойный мягкий голос. – Я… Мне кажется, я сейчас умру… – Нет, не умрёшь, – уверенно ответил Виктор, и Джейс невольно зацепился за это «нет» в отчаянном желании ему поверить. Ему очень захотелось попросить о чём-то детском, в духе: «Пообещай, что я точно-точно не умру!», но он лишь жалобно всхлипнул. – Дай мне эту руку, – прохладная ладонь исчезла с плеча и коснулась тыльной стороны ладони Джейса, что всё ещё пыталась удержать внутри тела вырывающееся из него сердце. С трудом он оторвал её от подреберья и отдал во власть ладони Виктора. Тот подхватил её с тыльной стороны, так, что ладонь Джейса лежала на его ладони, как на подставке. – Сожми её в кулак, – сказал Виктор, и Джейс выполнил его команду: кулак ощущался слабым, дрожащим. Сжать в полную силу не получалось. – Разожми и коснись большим пальцем мизинца. Безымянного. Среднего. Указательного. Теперь обратно. Джейс делал, что ему говорили, хоть и не очень понимал, зачем. Пальцы дрожали и соединялись не с первого раза. – Молодец, – Виктор погладил его по середине ладони большим пальцем. Джейс тяжело выдохнул, прикрыл глаза и наклонил голову; непроизвольно получилось, что он уткнулся лбом в плечо Виктора. – Давай подышим, хорошо? – сказал тот, и Джейс невразумительно угумкнул. Виктор, как и тогда в подвале, принялся шумно дышать в размеренном темпе, поглаживая его по спине. Джейсу было сложно подстроиться: ему казалось, что он просто не может вдохнуть достаточно воздуха, чтобы позволить себе сделать выдох через такой большой промежуток времени. Но Виктор невозмутимо продолжал шумно дышать и подбадривать его, так что спустя несколько минут Джейс всё же задышал ровнее. Хотя ему всё ещё казалось, что он дышит недостаточно, словно что-то глубоко в горле мешало ему заглотить воздуха в полном объёме. – Умница, – сказал, наконец, Виктор и отстранил его от себя; подкатил к Джейсу стул на колёсиках. – Присядь и расскажи, что ты видишь на столе, а я пока принесу тебе воды. Виктор неторопливо отправился к кулеру. Джейс моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать расплывающееся зрение. – Микроскоп. Твоя кружка… На ней нарисована марихуана. Тетрадь с моими записями, раскрыта примерно на середине, и… Ты помечал в ней что-то красными чернилами? – Исправлял, – отозвался Виктор. – Недоеденная шоколадка. Контейнер от кристаллов хекстека, должен быть пустой. Шестерёнка… Джейс продолжал перечислять предметы, пока Виктор не поставил перед ним стакан с водой. Ему всё ещё было плохо и некомфортно в своём теле, голова кружилась, его мутило, руки дрожали. Но чувства, что он умирает, больше не было. Пока Джейс пил воду, прохладная ладонь гладила его по спине. Он успел подумать, что Виктор как-то многовато его касается. Трогал бы его так много другой человек, оказавшийся на его месте? Но он не успел как следует это обдумать, потому что дверь распахнулась снова – в лабораторию зашла советница Медарда – и ладонь Виктора с его спины исчезла.