Заложник

– Силко не согласится на подорожание производства. – Поэтому я говорю с тобой, а не с ним. Тебе не настолько плевать на людей. С минуту Сейвика и Виктор молча смотрели друг на друга. – Ты хуёво меня знаешь, – ответила, наконец, Сейвика, и сделала глоток предложенного Виктором травяного чая. – Мне нет дела до убогих, отверженных и слабых. – Если продолжите толкать нынешнее мерцание – через пару лет такими станут все жители Зауна. Может, за исключением кучки идеалистов под руководством Вандера и Экко. Сейвика злобно скривила лицо при упоминании о втором лидере Нижнего Города. – Я подумаю. Может, поговорю с ним. Но я ничего не обещаю. – И на том спасибо, – Виктор холодно улыбнулся. Увидев, что Сейвика встаёт и собирается уходить, он побарабанил пальцами по столу и окликнул её: – А как же мой заказ? Сейвика небрежно бросила на стол пакет с десятком ампул, наполненных мерцающей фиолетовой жидкостью. – В следующий раз не проси меня об этом. Я не барыга. – С тобой приятнее иметь дело, чем с барыгами. Сейвика насмешливо прыснула. – Бывай, профессор. Она уже подошла ко входной двери, расположенной неподалёку от двери в подвал, и потянула механическую руку к её ручке. Но вдруг остановилась и развернулась обратно к Виктору. – Говорят, в Зауне пару дней назад ошивался советник Талис. Пришёл весь модный и сверкающий, с пиздатой железкой. Торчал в баре на окраине, ушёл отлить – и больше его никто не видел. Ты ничего об этом не знаешь? – В первый раз слышу. – Услышишь во второй раз – дай знать. Силко будет рад такому… гостю, – она ядовито усмехнулась и, наконец, ушла. *** На протяжении всей встречи Джейс напряжённо вслушивался в звуки наверху, но разобрать отчётливо смог лишь последние фразы, сказанные рядом с дверью в подвал. Словно семена, попавшие в плодородную почву, услышанные слова породили рой ветвящихся мыслей. Джейс думал об ужасах нахождения в плену у химбарона; он имел весьма смутное представление о личности Силко, так что рисовал его себе как некоторое Абсолютное Зло, стереотипного пугающего злодея из комиксов. Думал он и о том, что такое представление чересчур категорично. И, возможно, Силко, как своего рода политик Нижнего Города, охотнее бы пошёл на переговоры с политиком Города Верхнего, чем учёный-наркоман. Он думал о том, что без пункта о переговорах нахождение в плену у Виктора всё же представлялось ему более безопасным, но оттого не менее насильственным и оскорбительным. И к тому моменту, когда Виктор снова появился в дверном проёме – на этот раз с обедом – Джейс успел сформировать конкретное и, на его взгляд, крайне великодушное предложение, которое должно было положить конец его мучениям уже на следующий день. – Присядь, – он указал Виктору на стул, – у меня есть план. Виктор уселся, взял первую попавшуюся под руки тетрадь со стола и принялся бездумно её листать. Его мысли витали далеко, клубились вокруг состоявшегося разговора с Сейвикой. Его унижало, что предложить улучшенную технологию производства мерцания, при которой у потребителей будет меньше побочек – это максимум того, что он может сделать для спасения города от захлестнувшей его эпидемии наркопотребления. Унижало, что его собственное тело не способно функционировать нормально без наркотиков, да и та «норма» – лишь издевательство. И его бесконечно злило, что за его старания и революционные разработки, на которое едва ли способен кто-то ещё, его не просто не благодарят – делают одолжение, соглашаясь лишь снисходительно подумать об их применении. – Виктор. Виктор. Виктор! – А? Виктор лишь сейчас понял, что последние несколько минут Талис о чём-то сосредоточенно рассказывал. – Прости, я отвлёкся. Можешь повторить? – С какого момента? – С самого начала. Джейс огорчённо вздохнул, но не утратил сосредоточенности и решимости во взгляде, и начал объяснять с самого начала. – Завтра – еженедельное заседание Совета. О моей вылазке в Заун знает только профессор Хаймердингер. Это он, вероятно, прикрывает моё отсутствие до сих пор. Но если я не появлюсь на заседании – даже он начнёт волноваться, и, скорее всего, на мои поиски отправят отряды миротворцев. – Пока понятно. – Я предлагаю… Ну… Профессор знал, зачем я иду в Заун. Что, если мы появимся на заседании с тобой вместе? Я представлю тебя как одарённого коллегу из Нижнего Города, согласившегося поработать со мной над хекстеком. После такого фурора я не смогу просто переобуться и обвинить тебя в похищении, понимаешь? О тебе моментально узнает настолько много людей, что даже если я через час скажу, что ты бандит, наркоман и похититель, мне поверят далеко не все. Наверное, дело было в том, что Виктор и без того углубился в свои переживания, и поэтому не смог вовремя отстраниться, выстроить привычную глухую стену между собой и другим человеком. В любом случае, на этот раз слова о том, что он «бандит, наркоман и похититель», успели задеть его. Он сделался хмурым и злым. – Нахуя мне это? – В каком смысле? – Джейс настолько сильно не ожидал этого вопроса, что аж выпучил глаза от удивления. Ему казалось, что спорными могут показаться какие-то другие пункты плана, но уж точно не возможность работать в самой передовой лаборатории Рунтерры. – Разве есть для учёного место лучше, чем лаборатории Пилтоверского университета? – Мне и здесь заебато, – Виктор резко положил тетрадь обратно в стопку, буквально шлёпнув по ней. Он смотрел Джейсу в глаза холодно, недружелюбно, и Джейс поневоле почувствовал себя некомфортно под этим взглядом. Почувствовал себя небезопасно. Вспомнилось метание ножа в крысиный хребет; что, если этот нож и сейчас при Викторе, спрятан в рукаве? И в любой момент может вонзиться Джейсу в горло. – Ну… Эм… – он прокашлялся. – Ты же… Хочешь от меня избавиться? Безопасно для тебя и твоей… шайки. Если тебе так претит работа в Пилтовере, то поторчишь в моей лаборатории полгода для виду, позанимаешься своими же исследованиями на передовом оборудовании, а потом вернёшься сюда. Разве это не выгодная сделка? – Полгода при моём состоянии здоровья – большой срок. У Джейса опускались руки. – У тебя будет доступ к первоклассной медицинской помощи. Он опустил взгляд в пол, не зная, что ещё сказать, чтобы хоть сколько-нибудь заинтересовать Виктора своим планом. Виктор, тем временем, начинал понимать, что ему придётся согласиться с ним, потому что едва ли в сложившейся ситуации найдётся выход, при котором всё останется ровно так, как было до их встречи. Его нигилистическая часть, требующая отрицания всего и вся, обиженно скукожилась и забилась куда-то под рёбра, уступив место привычной беспристрастности. – Завтра – слишком рано. Мне нужно подготовиться, так как во время своего отсутствия я не смогу регулярно перемещаться между Зауном и Пилтовером. Мы реализуем твой план через неделю, на следующем заседании Собрания. А пока ты напишешь записку Хаймердингеру, в которой убедительно попросишь его прикрывать твоё отсутствие ещё неделю и ни словом не спизданёшь, что сидишь в подвале у твоего обожаемого гения из Нижнего Города, – яд всё-таки просочился в слова Виктора, и он не смог его сдержать. – Тогда у меня встречное условие, – Джейс не успел как следует осознать перспективу недельного нахождения в подвальном плену, поэтому просто был полон радости из-за согласия Виктора, и едкий комментарий не задел его. – На время работы в Пилтовере ты слезешь с этой дряни. Виктор прыснул от язвительного смеха. – Тогда я не проживу эти полгода. – Всё настолько плохо? – Нет, мне просто нравится колоть себе эту дрянь, разрушающую мой мозг. Да, блять, всё настолько плохо. – Тогда… Ты хотя бы попробуешь пилтоверскую медицину. И пока не убедишься, что тебе не могут помочь, не будешь колоться. Виктор вдруг почувствовал, как ему на плечи тяжёлым, придавливающим покрывалом опускается усталость. Ему так остопиздели и эти неоправданные надежды на медицину, и эти речи праведников о греховности наркоманов – всё это уже было, так много раз, и всегда заканчивалось одинаково. – Ладно, – ответил он просто для того, чтобы побыстрее завершить этот разговор. – И ещё одна… просьба. Мне бы хотелось чистой одежды.