Артефакт из прошлого

      — Малфой! — Гермиона сердито пихнула насупившегося слизеринца. Тот оторвался от созерцания пшенной каши в миске и поднял на нее уставшие глаза.       — Да, моя будущая жена?       — Не дождешься, — фыркнула Гермиона, — в отличие от тебя, я планирую вернуться в свое время, сделать карьеру в Министерстве и родить как минимум еще двоих Уизли!       — Теперь понятно, почему провидение не дало совершить тебе этой ошибки и отправило сюда! — патетично воскликнул Драко. — Но меня-то за что?       — Прекращай хандрить и сосредоточься! — строго велела Грейнджер, складывая руки на столе перед собой.       Когда на третьем курсе Макгонагалл выдала ей хроноворот, Гермиона конечно же максимально серьезно отнеслась к оказанному ей доверию и всесторонне изучила вопрос. Во всяком случае, в доступных ей источниках. Вопросом времени занимался ныне уже закрытый (после визита гриффиндорцев) департамент Отдела Тайн. Этот пласт магии был признан излишне неперспективным для дальнейшего изучения. Путешествие в будущее было по понятным причинам невозможно, путешествие в прошлое требовало большого геморроя: шаг больше чем в пять часов уже был чреват глобальными последствиями, особой пользы из-за этого было не извлечь, а теми возможностями, которыми располагали волшебники прошлого, создавшие хроноворот, нынешнее Министерство не обладало. А если и обладало, то жлобилось применять на создание неперспективных артефактов.       Гермиона подозревала, что исследования, если таковые и имелись, были либо уничтожены, либо хорошо засекречены и отложены до лучших времен.       — Я пользовалась хроноворотом год. Конечно, я тогда была маленькая и мой уровень знаний был не так хорош, но кое-какие нюансы я тогда все-таки подметила, хотя и отнесла их просто к правилам путешествий во времени. Так вот, факт первый и он же самый важный. Пользуясь хроноворотом, мы вовсе не перемещаемся в прошлое, как кому-то могло бы показаться.       — Я не пользовался хроноворотом, но читал об этом, — сказал Драко, подвигая к себе поближе высокую глиняную кружку с травяным настоем, — и это выглядело именно как путешествие в прошлое.       — Давай рассуждать, — сказала Гермиона, жалея, что перед ней нет бумаги и карандаша, чтобы начать рисовать иллюстрации к своим рассуждениям, — мы используем хроноворот вечером и оказываемся, предположим, утром того же дня. Точнее, в прошлом появляется некий дееспособный дубль тебя-настоящего. При этом действия этого дубля чрезвычайно ограничены — глобально ты ничего не можешь изменить: время не стоит на месте, события продолжают развиваться своим чередом — потому что иначе нарушится цепочка действий, которая привела тебя к использованию хроноворота, и будущее изменится. Ты-вечерний даже не осознаешь этого, потому что окажешься тобой-утренним или тобой-дневным ровно в тот момент, когда произошло то самое глобальное изменение. Поэтому зафиксировать момент изменения будущего ни в сознании, ни как-либо еще невозможно.       — Сложно для понимания, но я приблизительно уловил мысль, — вздохнул Малфой, подпирая ладонью щеку. — Как только из конструкции выбивается один элемент, все, что было после, обрушивается до этого момента.       — Да! — кивнула Гермиона. — То есть хроноворот — это не инструмент, чтобы путешествовать во времени. Хроноворот, по сути, это нечто среднее между очень улучшенной версией Омута памяти и способа относительно безопасно для разума создать свою астральную проекцию. Когда я снова возвращалась в себя-настоящую, я ощущала себя вымотанной в два раза сильнее, я помнила материал со всех посещенных мною занятий, как если бы я действительно раздвоилась и посетила их одновременно. Но сознание волшебника неделимо. Отсюда и логика этих ограничений: твое прошлое не должно увидеть твое будущее. Это будет глобальное изменение, дубль исчезнет и события, которые подтолкнули к использованию хроноворота, не состоятся.       — Лекция очень интересная, но мне все еще непонятно, к чему она, — со вздохом признался Драко, — мы сюда попали не с помощью хроноворота.       — Именно! Я к этому и веду! Хроноворот предполагает существование оригинала, то есть время движется и в прошлом, и в настоящем. Просто в настоящем в одну секунду влезает несколько часов. Нас же перенесло из одной временной точки в другую! — Гермиона нарисовала на столе воображаемую линию от Малфоевой миски до своей, бесцеремонно вытащила его ложку и сунула в свою кашу. — Мы были тут, а теперь мы здесь. А раз мы здесь, значит, тут нас нет!       Драко медленно перевел взгляд от ее миски к своей и обратно, нахмурил брови и задумчиво вытянул губы уточкой.       — Если нас нет «тут», — ткнул он пальцем в свою миску, — то что же тогда «тут» происходит, пока нас нет?       — Вот! — Гермиона с трудом удержалась, чтобы не задрать палец к потолку, хотя очень хотелось. — Правильный вопрос. Давай исходить из теории, что вселенная эгоцентрична…       — Эго… что? А впрочем, давай исходить, да, — быстро передумал слизеринец, — продолжай.       — Мы-настоящие создаем наше будущее, — не обратила на него внимания Гермиона, — нас в настоящем нет, значит, и будущего нет. Время там остановилось. В твоей миске нет ложки, кашу никто не ест.       — Давай без таких аналогий, — запротестовал Драко. — Почему ты уверена, что Отдел Тайн не выжег там все цветы и не облазил гробницу, выискивая нас? Мы исчезли, время идет, каша портится.       — Потому что для нас это создает временную петлю. Мы умрем здесь, через девять столетий родимся снова — а это мы знаем достоверно, — пройдем войну, доживем до двадцати четырех, снова спустимся в гробницу и снова окажемся в прошлом. И так по кругу.       — А с чего ты взяла, что мы родимся через девять сотен лет? Может, мы сейчас тут набедокурим, и будущее будет развиваться по другому сценарию?       — Драко, ну это же элементарно, — закатила глаза Гермиона. — Потому что я точно родилась в семьдесят девятом году.       Она поискала что-нибудь глазами по столу, нашла хлеб и передвинула его поближе к Малфоевской тарелке.       — Смотри, — забирая ложку, сказала она, — если я сотворю нечто, что отменит мое рождение в семьдесят девятом, — она ткнула ложкой в хлеб, — значит, я не доберусь до две тысячи третьего, — она ткнула ложкой в малфоевскую кашу, — не найду гробницу и не попаду сюда, — ложка снова вернулась в ее миску, — но я-то сейчас здесь!       — То есть, если вдруг мы здесь растворимся или как-нибудь исчезнем, — догадался блондин, — значит, мы запустили цепочку событий, которая отменила наше рождение. Все, я понял. А так как мы все-таки родились и добрались до гробницы, значит, все, что мы тут творим сейчас, как раз таки и повлияло в конечном счете на наше появление в реальности. Что же, одной головной болью меньше. Логичный вывод: нам нельзя здесь умирать, если это создает петлю.       Гермиона поморщилась. Здесь в ее теории было слабое место, которое ей никак не нравилось.       — Да. Если нам суждено умереть здесь, тогда наша вселенная закольцована и мы существуем во временной петле протяженностью почти тысячу лет.       — Ага, fatum, никуда не деться. Но ты сказала «если», — ухватился за соломинку Малфой.       — Есть еще один вариант, сомнительный, — она вытащила ложку из тарелки, — по закону равновесия, если мы умираем здесь, то автоматически возвращаемся туда. Душа свой путь не закончила, ей необходимо воплотиться снова.       — Сомнительно или нет, но умирать, чтобы это проверить, мне не хочется, — отбирая у нее свою ложку, сказал Драко. — Главный вопрос, как тогда вернуться в будущее, чтобы выровнять бег времени?       — В настоящее, будущего не существует, — назидательно сказала Гермиона. — Мы знаем достоверный факт: рунным кругом можно перенестись в прошлое. Это наша константа. Мы даже знаем часть рунных фраз, которые должны быть в этом рунном круге. Тебе просто нужно сформулировать и дописать остальное.       При слове «просто» Драко глубоко вздохнул, посмотрел на нее с жалостью и снова подвинул к себе миску. Искры надежды, вспыхнувшие у него в глазах, когда она увлекла его рассказом, снова потухли.       — Ты сошла с ума, это невозможно.       Наверное, со стороны это действительно звучало немного безумно, но для Гермионы безумным было и прошлое Рождество. А портал в параллельную вселенную воспринимался ею как-то эпичнее и серьезнее, чем шаг в прошлое.       — Малфой, ты в тысяча сто третьем, — сказала она, — мы точно знаем, что это возможно. Кто бы ни написал тот рунный круг, вряд ли он был глупее тебя. В наше время это никто не сделает — это да. Никто даже пробовать не станет. Современному волшебнику сложно оперировать такими объемами магии, которые надо высчитать и вложить в столь огромный промежуток лет. Но в этом — запросто. У тебя есть даты, исходная и конечная точка, я помогу посчитать затраты, твоя задача — сформулировать и проложить дорогу. Более того, у тебя точно получится, я это знаю достоверно.       — Откуда?       — Элоиз Минтамбл. В начале двадцатого века, тогда Отдел Тайн еще экспериментировал со временем, ее смогли отправить на пять столетий назад и вернуть обратно, — уверенно сказала Гермиона, решив не уточнять, чем это кончилось для невыразимицы. — Они, конечно, работали с чарами, а не с рунами, но нам ли не знать, что руны куда могущественнее заклинаний. Раз смогли они, значит, ты точно справишься. Драко, ты смог добыть волшебство в мире, где не существовало веры. А здесь тебе просто надо использовать свои знания и навыки. Забудь, что подобное считается невозможным! Хватит быть Нейманом, тебе нужно стать Данцигом!       — Я понятия не имею, о ком ты говоришь, — вздохнул Малфой, но Ищейка уже поняла — рыбка клюнула на крючок. Поттеры ловились на приключения, Лонгботтомы — на неизвестные науке растения, а Малфои — на свое самомнение. — Но если уж эти чинуши смогли, то чем я хуже их? Кстати, а чем кончилась та история с Элоиз? Что-то я ничего такого не помню.       — О, там был небольшой скандал, который Министерство постаралось хорошенько замять — вторник после ее возвращения растянулся почти на пятьдесят часов, а четверг сократился до четырех, — дипломатично упустила «детали» Гермиона. — Но тем, кто получал на руки хроноворот, эту историю рассказывали, чтобы никому в голову не взбрело это повторить.       — Министерство в своем репертуаре, — закатил глаза Малфой. — Вставай, Грейнджер, мне нужны словари рун, пергамент и чернила. У нас, конечно, впереди еще девятьсот лет, но не будем тратить время зря. Оно и так нас ждет.