Артефакт из прошлого

      — Так, ну, к гробнице — это туда, — ткнул пальцем Драко в левый коридор. — А вот что здесь, не имею ни малейшего понятия.       — С каких пор ты ориентируешься под землей? — с интересом спросил Гарри. — Змеиная натура подсказала?       — Здравый смысл, Поттер, — вздохнул Малфой. — Очевидно, что левый коридор строили в одно время с основным, а вот этот выдолбили позже.       — Ах, ну если очевидно… — хмыкнул Гарри и смело повернул в правое ответвление. — Надеюсь, больше развилок не будет.       — А почему туда? — удивился Невилл.       — Потому что до гробницы и обратно все равно не успеем, давайте исследуем то, что ближе.       Однако исследовать было особо нечего. Где-то метров через двести они добрались до низкого и чрезвычайно неуютного подземелья. О том, что поверхность близко, говорила повышенная влажность и холодный, морозный воздух. В отличие от основного тоннеля, стены здесь сверкали от изморози.       — Знакомая решетка, — сказал Гарри, остановившись возле прутьев, которые ограждали один из закутков, — только металл еще не так изношен. Фу, сколько ржавчины! Хотя петли смазывали совсем недавно… Сало свежее.       — Стой, не затопчи, — попросила Гермиона, присев на корточки возле прутьев, — кто-то тут недавно был. Судя по изморози на стене и следам, где-то неделю назад.       — Он был здесь дважды, — авторитетно подтвердил Невилл, перетянув на себя удивленные взгляды. Он шагнул ближе, раскрывая ладонь, чтобы все увидели маленький колючий шарик у него в руке. — Заначка лукотрусов. Они, как белки, прячут повсюду вкусняшки, когда готовятся к зиме, а потом забывают. Сезон заготовок у них заканчивается с первыми заморозками, мокрица тут еще живая. Значит, сначала кто-то спустился сюда где-то в начале декабря, возможно, еще до того, как мы появились здесь, принес на себе колючку и вон те вмерзшие в землю листья. Потом пришел снова, наверное, чтобы смазать решетку.       — Получается, где-то близко выход на поверхность. — Драко решительно двинулся вдоль стены, пока действительно не наткнулся на грубоватые ступеньки, ведущие вверх. Здесь он остановился, чутко прислушиваясь к чему-то, а потом удивленно сказал: — Вы чувствуете, как вибрирует земля? Или это мне кажется?       Гермиона приложила ладонь к стене, пытаясь понять, что же услышал Малфой.       — Ты прав, — согласился Гарри, — это великаны. Похоже, мы где-то недалеко от лесоповала.       Что же, по крайней мере, теперь они знали, как, в случае чего, покинуть замок, хотя в этом пользы было не особо много, потому что эта территория тоже принадлежала Хогвартсу. А в Запретном лесу было проще убиться, чем выбраться за границы скрывающих чар. Гермиона хотела подняться и осмотреться, питая смутные надежды запомнить место, чтобы в будущем найти его, но мальчики ее отговорили. Во-первых, возможно, в их времени этого выхода не существовало, собственно, как не существовало и теплицы, во-вторых, не исключено, что их могли заметить, а в третьих, пора уже было возвращаться, чтобы в замке их не хватились.       — Не понимаю, — рассуждала она, шагая рядом с Гарри по основному проходу, — судя по всему, этими клетками не пользовались уже несколько лет, зачем они вообще нужны? К тому же в таком странном месте. В Хогвартсе достаточно места, чтобы держать пленников в подземельях.       — Судя по семейным хроникам, подземелья в Малфой-меноре построили где-то веке в шестнадцатом. Предки считали, что держать пленников непрактично, — задумчиво сказал Драко. Гермиона и Гарри синхронно передернулись.       — Пожалуйста, давай про подземелья вашего поместья где-нибудь на поверхности, — тихо попросила Гермиона, удивившись тому, как плаксиво прозвучал ее голос. Гарри ободряюще сжал ее ладонь.       При приглушенном свете видно было плохо, но девочке показалось, что Малфой смутился.       — Прошу прощения, — чопорно извинился он, — но я о том, что практичность этого времени диктует свои правила. Если пленник именитый, его помещают в условия соответствующие статусу, а это были темницы явно для какого-то сброда. Очень нелогично. В это время с преступниками разговор короткий. Может, это для каких-то животных?       — Я не заметила ни одного подобного следа, — тихо сказала Гермиона.       — Эти темницы — временное пристанище, — уверенно сказал Гарри. — Даже нижние ярусы Азкабана и то оборудованы приличнее.       — Гарри, — аккуратно возразил Невилл, — до Азкабана еще три века, до Конвенции о правах волшебников еще дальше. Думаю, про гуманизм тут пока еще не имеют ни малейшего понятия, особенно если вспомнить виселицу во дворе.       — Я не о гуманизме, — мрачно отозвался Гарри. — В темницах нет ничего, что может сойти за ложе, все покрыто инеем, там очень холодно. Нет даже примитивной ямы в качестве отхожего места — голая земля. Нет и следов, что каким-то образом заключенных кормили или поили. Какой пленник долго протянет в таких условиях? Малфой прав, рациональнее убить сразу. Так что это временное пристанище. Учитывая алтарь неподалеку, скорее всего, сюда приводили жертв для Osculum Mortis. Для них и отдельный вход сверху.       — Подведем итоги, — вздохнул Малфой, потушив огонек на палочке и подавая Гермионе руку, чтобы она выбралась из вазона назад в теплицу. — Раз кое-кто решил снова смазать петли темницы, туда снова планируют кого-то посадить. Как бы жестоко это ни звучало, нам нужно поторопиться и успеть найти тот скрытый круг переноса, чтобы внести в него некоторые правки, а потом воспользоваться выбросом силы, чтобы вернуться в наше время.

***

      Рычаг, который они так и не смогли найти в своем времени, выглядел весьма прозаично. Торчащая из деревянной колоды отполированная дубина с характерным утолщением на конце. Вдоль стены тянулась массивная железная цепь и уходила куда-то за потолочные балки, которыми был укреплен тоннель.       Гарри сразу же сунулся туда, вспомнив, что так и не нашел способ, которым открывались ставни в будущем.       — Рычаг и система противовесов где-то внизу под нами, — с легким разочарованием протянул он. — Мощно сделано, на века… Желоб, скорее всего, пробили в самой стене и укрепили камнем, вот только не учли, что без должной обработки железо быстро ржавеет.       — Главное, сейчас не открывай, — попросил Малфой, — солнце не встало, не хотелось бы погибнуть так глупо.       — С вами же я, — возразил Гарри.       — Ну, гипнотическое действие ночных цветов мы на тебе не проверяли, — возразил Невилл, — лучше не рисковать.       Ощущение, с которым Гермиона заходила в гробницу, было чем-то похоже на то, как будто она прошла сквозь тугой мыльный пузырь. Ей показалось, что она вся завибрировала, в груди словно собрался пушистый теплый комок, даже дышалось как-то по-другому. Волосы всех четверых сразу же встали дыбом, но если мальчишки выглядели, как не успевший заземлиться Эйнштейн, то она со своей шевелюрой сразу же стала похожа на ведьму, вернувшуюся с шабаша. А впрочем, что ведьмы на шабаше приникали к месту силы, что она сейчас находилась в месте, где был явный переизбыток магии.       — Ох… — выдохнул Гарри. — Я теперь не удивлен масштабом той аномалии, когда все это добро вырвалось отсюда. Никогда подобного не ощущал. Мне кажется, что хватит сил даже на непростительное.       — Лучше не будем проверять, — дипломатично попросил Невилл, пытаясь пригладить свои волосы.       — Ну вот еще, — фыркнул Гарри и хищно выбросил вперед руку. — Экспеллиармус!       Палочка бесцеремонно вырвалась из рук Малфоя, и Гарри ловко ее поймал.       — Даже беспалочковая работает!       — Поттер! — поморщился Драко, решительно отбирая у него свою помощницу. — Как насчет того, чтобы заняться делом и не мешать?       — Не ссорьтесь, — попросила Гермиона, которая, подсвечивая себе невербальным Люмосом (ох, как же приятно было снова почувствовать себя волшебницей!), как раз подошла к жертвеннику. Скелетов на этот раз, понятное дело, не наблюдалось, как и камней в гнездах колонны. Что одновременно и поднимало настроение, и внушало опасения. — Драко, я, кажется, поняла, зачем нужен этот малый месячный ритуальный круг. Они собирали излишки магии, которые оставались после выброса. Скорее всего, наполняли свои артефакты или еще что…       — Удивительно, что тут до сих пор нет ни одного домовика, — заметил Невилл, — так много нерастраченного волшебства.       — Руны на стенах, которыми запечатана гробница, — пояснил Малфой, — они не дают магии покинуть это место. Кстати, ты обратил внимание, что в Хогвартсе их тоже еще нет? Наверное, это из-за того, что стройка идет полным ходом. Да и поколения студентов еще не оставили свой след. Даже ни одного призрака или полтергейста.       — И слава Мерлину, — проворчал Невилл, — только Пивза еще не хватало.       Малфой тем временем вытащил из мешочка на поясе какой-то пузырек размером с палец, наполненный яркой серебристо-голубой субстанцией, которая своей консистенцией чем-то напоминала окрашенную ртуть. Гермиона сразу же узнала одну из сложнейших модификаций зелья обнаружения, которую в своей практике она варила в общей сложности раз пять, а вышло у нее — один.       — Это что?       — Для Мастеров Рун это зелье так же необходимо, как для аврора — кроветворное, — ответил Драко. — Оно подсвечивает цепочки рун единого ритуального круга.       — А почему ты не воспользовался им в прошлый раз? — удивился Гарри. Малфой кисло скривился.       — Потому что оно стоит как крыло дракона, а Отдел Тайн выдать или спонсировать его изготовление мне отказался, весьма нетактично намекнув, что кнат цена мне как специалисту, если я без зелья ничего не могу.       Гарри многозначительно вскинул брови, но промолчал, хотя Гермиона сразу догадалась, что в этот момент он подумал, что в конце концов в Министерстве оказались правы. Ни она, ни Малфой не смогли обнаружить подлянку.       — Мне они тоже вечно жлобились его давать, — поддержала она слизеринца. — Но как ты смог его сварить? Яйца Окками — редчайший ингредиент, да и готовится оно около трех месяцев!       — Я его не варил, я его украл, — невозмутимо ответил Малфой. — Мы живем во времени, где рунная магия еще в ходу, у Салазара целая полка забита этим зельем. Так, где та фраза, которая может быть центральной для обоих кругов?       — И это я — преступный элемент и извращенец, — проворчал себе под нос Гарри, но Малфой его уже не слушал. Он присел на корточки возле выдолбленных в плитах рун и аккуратно капнул зельем на одну из них.       Гермиона уже наблюдала один раз эту весьма завораживающую картину. Ртутная капелька растеклась по руне, а потом начала стремительно делиться, перебираясь на соседние и подсвечивая их. Через полминуты в темной гробнице таинственно мерцал серебристый рунный круг, бросая голубоватые отблески на лица детей.       — Странно, — тихо сказала Гермиона, — нет никаких пересечений. Может, попробуй подсветить малый?       Малфой послушно капнул еще одну каплю, дожидаясь, пока она пробежится по всем рунам.       — Ничего нового… Что ж, значит, будем последовательны. Пойдем от входа.       Снова и снова зелье подсвечивало им рунные цепочки, пересекающие стены, потолок и даже пол. Вскоре у Гермионы даже начала кружиться голова от разливающегося во все стороны света и сверкающих рун, прописанных с дотошной аккуратностью: все одного размера, с пол-ладони величиной, на одном расстоянии друг от друга, сплетающиеся в удивительные рисунки и узоры. Были моменты, когда часть рун одного круга служила куском рабочей фразы для другого, но это все были обережные и защитные цепочки, призванные удержать вырывающуюся магию в гробнице.       — Это прискорбно, — убитым тоном сказал Малфой, мрачно оглядывая светящийся зал, — но здесь нет того круга, который отправил нас в прошлое.       — Прошло девятьсот лет, — тихо сказал Невилл, — возможно, его еще нарисуют. Мы же не знаем, когда запечатали это место.       — Но зачем это было делать? — в сердцах выдохнул Гарри. — Зачем кому-то отправлять нас в прошлое?       — Может, потомки Мориента? — предположил Невилл. — Его предали, его могилу осквернили… Люди, устроившие здесь жертвенник, пользуются уважением и славой. И никто не знает правды. Возможно, те, кто позже нарисует круг переноса, хотели, чтобы в будущем узнали правду?       Гермиона только убито пожала плечами. Ей не хотелось думать о том, что они застряли здесь навсегда. Она растерянно обернулась на молчавшего до сих пор Малфоя. Тот пустым взглядом пялился в стену и голубоватые отблески сияющих рун еле заметно подрагивали в его слезах.