Артефакт из прошлого

      Гермиона отложила перо и принялась разминать пальцы, задумчиво глядя в окно. Этой ночью наконец выпал снег, поэтому пейзаж за окном был не таким унылым, однако той чарующей зимне-праздничной атмосферы, которая всегда окружала Хогвартс, сейчас не было и в помине.       Вчера вечером в замок приехал нежданный гость — аббат Ансель, в котором, если приглядеться, можно было узнать Толстого Монаха — пока еще живого и не толстого. Его приезд, судя по всему, очень обрадовал леди Хаффлпафф, но встревожил Спенсера и Хобарта. Сама встреча проходила за закрытыми дверями, но Годрику, как всегда, потребовалось вино, так что уже к утру обо всем знали на кухне, а за завтраком Невилл принес Гермионе последние новости.       — Похоже, у церковников начались какие-то терки между собой, — рассказал он, — аббат просил о поддержке. Правда, в какой-то странной форме: Хогвартс снова должен отмечать Рождество, а не Йоль.       — Снова? — удивилась Гермиона. Кусочки пазла в голове не хотели собираться в единую картину. Какое отношение Хогвартс имел к маггловской религии и при чем тут Основатели?       — Я сам не понимаю, — признался Невилл, — но судя по разговорам на кухне, вроде как с самого начала Хогвартс отмечал Рождество и только относительно недавно вернулся к языческим праздникам.       Вопросы роились в голове, не желая укладываться в привычную логичную картину. А почему волшебники в принципе отмечали маггловские праздники? Когда Гермиона была маленькой, это не вызывало вопросов, сейчас это казалось странным. Традиции… Основатели ввели традицию праздновать Рождество и Пасху, а консервативные англичане в будущем не захотели это отменить даже в эпоху охоты на ведьм. Логично, что волшебникам вера необходима, ведь это именно то, что питает магию, а уж какая конкретно это религия — дело десятое. Однако, исходя из национальной предрасположенности, маги-англичане должны были до сих пор отмечать Йоль.       Гермиона подтянула к себе порядком запачканный чернилами черновик, чувствуя потребность систематизировать факты в голове.       «Расцветом магии в Британии считают десятый-одиннадцатый век. Время Основателей, время развития волшебства. Судя по всему, именно Основатели и изменили устоявшийся порядок, перейдя на христианские праздники. Они — самые сильные маги в округе, остальные повторили за ними. Аббат просил о поддержке… Поддержке кого? Религия в средние века — это инструмент управления, религия и политика идут рука об руку. Уж не о Вильгельме ли речь?»       Гермиона смяла листок и украдкой оглянулась. В комнате, которая в ее время станет классом самоподготовки, сейчас работали пятеро. Анны и Эммы не было видно, поэтому Ищейка решила, что самое время заняться своими непосредственными обязанностями — поискать информацию.       Библиотеки Хогвартса как таковой еще не существовало. Книги в большинстве своем принадлежали самим Основателям, и самые ценные они хранили у себя. Существовало еще и своеобразное книгохранилище, в котором и работали писари, но запас книг в нем был чрезвычайно беден. Однако в башне Равенкло была еще одна библиотека — книги леди Ровены, которыми могли пользоваться ее ученики. Гермиона помнила, как Спенсер приносил оттуда книги для Анны, когда та систематизировала и переписывала черновики Основательницы с каким-то экспериментом. Просить констебля было бы подозрительно, но, как поняла Грейнджер, пользоваться этими книгами было не запрещено.       Винтовая лестница привела ее к знакомой двери с бронзовым молотком. Гермиона испытала легкий внутренний трепет: после того, как она познакомилась с Луной, она не раз приходила сюда только ради того, чтобы внутренне убедиться, что, даже будучи на Гриффиндоре, она не уступает умом факультету умников.       — Что не стареет, не умирает, не двигается с места, но его невозможно остановить?       «Иронично…» — подумала Гермиона и ответила:       — Время.       Дверь мелодично щелкнула и открылась. В гостиной башни еще не стояла статуя, но звездная роспись на потолке, голубой тюль и тканевые синие обои уже придавали этому месту некоторую воздушность и изящную, но не помпезную, роскошь. На диванчиках, возле которых стояли небольшие столики, расположилась Хелена со свитой. Гермиона услышала упоминание барона Хобарта и предположила, что дочь Ровены ведет вовсе не научные дискуссии. Впрочем, у камина двое молодых людей о чем-то жарко спорили, а между стеллажами то тут, то там встречались погруженные в чтение волшебники. Один из них что-то торопливо записывал прямо на тканевых обоях. На Гермиону никто из них внимания не обратил, поэтому она не спеша двинулась вдоль полок, вчитываясь в названия фолиантов и бирок на свитках.       «Древние чары… Труды Герпия Злостного… Ох, современные коллекционеры отдали бы все за такие книги, может, припрятать где какую в укромном месте? Вернусь домой, найду, разбогатеем…»       — Как ты сюда попала, дитя? — раздался над ее головой мелодичный тихий голос. Гермиона абсолютно по-детски взвизгнула от неожиданности, подскочив на месте.       — М-моя леди, — прозаикалась она, пытаясь скопировать уважительный реверанс, который подсмотрела у других, — я прошу прощения.       — Кто тебя сюда провел? Или ты зашла сюда сама? — рассеянно спросила Ровена. Она бросила на Гермиону невнимательный взгляд, продолжая удерживать кончиком палочки место на странице, где остановилась. Не похоже, что она сердилась, поэтому Грейнджер рискнула ответить правду.       — Двери задали мне вопрос, я ответила и вошла, моя леди.       — Я ценю тягу юности к знаниям, — снова невпопад ответила Основательница. — В молодости большинство бессмысленно тратит свой талант, забыв, что острота ума уходит со временем…       — Да, моя леди, — абсолютно ничего не понимая, ответила Гермиона. Леди Ровена несколько секунд с абсолютно непроницаемым лицом пялилась в стену, а потом снова опустила глаза вниз и удивленно вскинула брови.       — О… Напомни, как тебя зовут, милая?       — Гермиона, моя леди.       — Необычное имя для этих мест… А как ты сюда попала? Это Спенсер тебя сюда провел?       «Все гении немного рассеянны, но я же ответила ей на вопрос полминуты назад!» — обескураженно подумала Гермиона.       — Я пришла сама, моя леди. Мне нужна была одна книга, а я слышала, что вы позволяете пользоваться вашей библиотекой.       — Верно, я не прячу знания от избранных, — согласилась леди Равенкло. — Какую книгу ты ищешь?       — Историю Хогвартса, — машинально ответила Гермиона.       — Историю Хогвартса? — Основательница так удивилась, что захлопнула свою книгу, оставив палочку в виде своеобразной закладки. Гермиона запоздало сообразила, что ляпнула лишнее, и прокляла свой длинный язык.       — Этот замок, он просто невероятный, — принялась выкручиваться она, — я подумала, что, наверное, существуют какие-то хроники… Было бы интересно узнать, с чего все началось и…       — Да-да-да-да-да-а! — глаза леди Ровены опасно вспыхнули фанатичным огнем. — Это же просто гениально! История Хогвартса! Человеческая память несовершенна, мы же оставим верное толкование событиям! Хроники, на которые будут опираться наши потомки!       Женщина решительно развернулась и широким шагом вышла из-за стеллажа. Гермиона услышала ее властный голос:       — Спенсер! Кто-нибудь, немедленно найдите Спенсера! И кого-то из скрипторов с разборчивым почерком! Хелена, разгони свой курятник, мне потребуется твоя помощь!       Гермиона отчаянно прижала руки к щекам и прислонилась спиной к стеллажу.       — Мерлин, что я натворила!

***

      Ближе к ужину она уже немного успокоилась.       «Магия времени непостижима и уж точно мудрее меня. Даже если из-за меня будущие поколения будут читать фальсифицированную историю, значит, что и та история, что я читала на первом курсе, тоже сфальсифицированная. А значит, все нормально…» — успокаивала себя Гермиона, когда они спускались в кухню. Ровена про нее, казалось, забыла, и Ищейка решила от греха подальше вернуться к работе.       — Грейнджер!       Этот голос не узнать было невозможно. Как и удержать эмоции.       — Мерлин! Ты жив! — выдохнула она, мгновенно забыв о своем косяке. Малфой с недовольным лицом выпутался из ее объятий, однако Гермиона уже достаточно его знала, чтобы распознать самодовольный блеск в его глазах.       — Не Мерлин, но жив, — согласился он, демонстративно отряхивая ветхий кружевной воротничок, — не дождетесь.       — Идем! — Гермиона убедилась, что они никому не интересны, подхватила Драко под руку и затащила в знакомый чулан. — Я так беспокоилась, тебя не было видно несколько дней. Я думала, что-то случилось.       — Мы с моим предком немного повздорили, — признался Малфой, — я шарахнул его стихийной магией и закономерно заработал истощение. Поэтому три дня провалялся в отключке. К счастью, за это время он уже немного подуспокоился.       — Гермиона! — дверь чулана с размаху распахнулась, едва не треснувшись о стену. — Смотри, кого я привел! О, Малфой!       — Гарри!       Несколько минут в довольно-таки тесном пространстве чулана царила абсолютная неразбериха, полная неловкости, объятий Гермионы, недовольного ворчания Драко и облегченных вздохов Невилла.       — А это надежное место? — пытаясь скрыть смущение, спросил Драко. Гермиона одной рукой вцепилась в него, другой в Гарри, будто боялась, что они сейчас исчезнут. — Может, было бы безопаснее подняться в Выручай-комнату?       — Выручай-комнаты еще нет, — ответила Гермиона, — восьмой этаж еще не построили. Сейчас самая высокая башня — башня Гриффиндора. Астрономической еще тоже нет.       — Жаль, — поморщился Малфой. — Палочек тоже ни у кого нет?       — Я до сих пор без очков хожу, — невесело усмехнулся Гарри, — какие уж там палочки…       — Я побуду сигнализацией, — успокоил всех Невилл и плюхнулся на пол, прижавшись к двери чулана спиной, — заодно услышу, когда закончится ужин.       — Надеюсь, ты не теряла времени зря, — тихо сказал Гарри, — и уже знаешь, где мы, что с нами и как нам вернуться?       — Увы, я до сих пор не могу даже определить точное время, в которое мы попали, — призналась Гермиона. — Вообще-то я ждала Малфоя, в ритуалистике и артефактах он смыслит больше, чем я. К тому же Драко, наверное, зазубрил всех своих предков, поэтому сможет хотя бы сориентировать нас по времени.       — А вот и нет, Грейнджер, — мрачно отозвался Малфой, — не смогу. Первый предок, чья дата рождения официально зафиксировалась в семейных хрониках — Николас Малфой. Четырнадцатое столетие. Однако, мне доподлинно известно, что основатель нашего рода Арманд Малфой прибыл в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем. И что он еще жив, хотя осталось ему недолго. Следовательно, мы находимся где-то в промежутке между тысяча шестьдесят шестым и тысяча триста сороковым.       — Ага, три века разницы, какие мелочи, — проворчал Гарри, а Невилл несчастно вздохнул.       — Гильом — та еще скотина, — поморщившись признался Драко, — но он немного обрисовал мне ситуацию, во всяком случае, я понял, почему Салазар хотел меня повесить и почему так важна чистота крови. Основатели — наместники Вильгельма в магическом мире.       — Кто? — нахмурился Невилл.       — Наместники, — пояснила Гермиона, — представляют интересы короля.       — С чего бы? — удивился Гарри.       — Существует теория, что Герлева — мать Вильгельма — была ведьмой, — вспомнила Гермиона, — технически это логично, волшебникам не чуждо людское, быть ближе к правящей верхушке всегда выгодно. Не исключено, что Завоевателю могли помогать волшебники.       — Верно, — согласился Драко, — сейчас кровь и происхождение играют большую роль. В этот период Англия значительно уступала Нормандии, вероятно, некоторые волшебники увидели возможность начать с чистого листа. Во всяком случае, в этом мотивация конкретно моих предков. Арманду стало тесно в семье Мале, поэтому он поддержал Вильгельма. Видимо, Основатели имели схожие мотивы. И именно их, к моему большому сожалению, король поставил представлять свои интересы.       — Ну, предположим, — пожал плечами Невилл. — А вешать-то тебя за что?       — Наместник — второе лицо после монарха, — сказал Драко. — Вильгельм, как я понимаю, выбрал лучших. Но силе волшебника глубоко фиолетово, кто ее носитель — наместник короля или крестьянин. В Англии и помимо прибывших с королем волшебников было достаточно своих, не уступающих силой и родовитостью. А представь, какое это унижение, когда тебя может заткнуть за пояс какой-нибудь горшечник из задрипанной деревеньки, — тут Драко с легкой насмешкой взглянул на Поттера, — поэтому всякий волшебник обязан принести оммаж Основателям.       — Вассальная клятва, — перевела Гермиона на вопросительный взгляд Гарри и Невилла.       — Все чистокровные волшебники здесь — заложники, — хмуро сказал Драко, — чтобы держать остальные семьи на коротком поводке. Основатели действительно набирают учеников, но отнюдь не по доброте душевной. Палочку получают только те, кто приносит клятву верности, которая по рукам и ногам связывает целые роды. Никто из них уже не посмеет восстать против сюзерена. Поэтому Салазар так обозлился. Он подумал, что Арманд прятал от него второго ребенка. То есть впоследствии Гильома бы лишили статуса наследника, род Малфоев избавился бы от вассалитета и мог поднять бунт. А так, все наши потомки, и я в том числе, не смогут предпринять ничего, что бы несло угрозу или вред нашему сюзерену.       — Так вот почему скрывать детей-магов — преступление, — пробормотал Невилл. — Дети, имеющие поддержку семей, и перспективные волшебники приносят клятву верности, а грязнокровки вроде нас не получают ни палочки, ни образования и живут в положении прислуги…       — Рождество! — выпалила Гермиона, у которой наконец-то сложился пазл. — Наместники! Рождество! Хотя нет… Это нелогично!       — Что? — удивился Драко. — О чем ты? При чем тут Рождество?       — Новость, которую вчера принес Толстый Монах! — выдохнула Гермиона. Она не выдержала толкающихся в голове мыслей и, вскочив, принялась ходить туда-сюда в тесной комнатушке. — Я все пыталась понять, почему в Хогвартсе отмечают Рождество, но… Смотрите!       Гермиона остановилась посреди комнаты, ткнув пальцем в Малфоя:       — Ты говоришь, что Основатели — наместники Вильгельма. Одним из значимых его поступков было способствование развитию религии. Логично, что, чтобы поддержать своего короля, Основатели решились изменить существующий на островах порядок. Раньше здесь отмечали праздники Колеса Года, однако Основатели вводят новую традицию. Логично?       — Пока да, — осторожно согласился Малфой.       — Затем происходит нечто, из-за чего Основатели вновь возвращаются к старым праздникам. Магам не принципиально, во что верить, а большинство местных привыкло к прежним обрядам. Почему?       — Король умер? — предположил Гарри. — Старые договоренности значительно ослабли, Основатели строят Хогвартс, им не до магглов, маггловская корона тоже продолжает развиваться сама по себе, их интересы не пересекаются? Учитывая рассказанное Малфоем, вероятно, было множество недовольных, возможно, возвращение старых праздников было попыткой обеспечить себе лояльность местных?       — Ух ты, Поттер, общение с заучкой пошло тебе на пользу, — оценил Малфой, — очень толково.       — Спасибо, Малфой, — саркастически отозвался Гарри, — как бы я управился без твоих комментариев!       — Помолчите минутку! — взмолилась Гермиона. — Но если корона снова просит о поддержке, а Вильгельм умер, и у церковников, как выразился Невилл, «какие-то терки», выходит, что у власти уже Генрих Первый! Именно в период его правления начались сильные волнения с церковью. Генрих пытался вернуть контроль над религией, примириться с церковниками, отсюда и эти попытки подлизаться! А это значит, что сейчас где-то тысяча сто третий — тысяча сто пятый год!       Несколько секунд в чулане было очень тихо, а потом Гарри выдохнул:       — Потрясающе! Ты действительно гениальна, если по таким признакам высчитала время, куда нас закинуло. Разбежность в два года — это вам не три столетия.       Гермиона в отчаянии опустила руки.       — Вы не понимаете, да? — спросила она. — Если сейчас начало двенадцатого века, то какого Мордреда Основатели все еще живы?