Сосуд

Я так и знал. А Бессмертные опять наврали. Привычно. Ожидать чего-то другого было бы наивно. Зачем высшим созданиям делиться с муравьями правдой о том, что будет после? О том, что каждого ждет там — за Завесой. Жизнь людей — слишком скоротечна и ничтожна, чтобы ангелы и демоны обращали на нее хоть какое-то настоящее внимание. А потому Рай и Ад так и остались глупыми человеческими заблуждениями. Не более, чем концептами. Для одних — приносящими утешение. Приятными даже. Для других — пугающими. Для третьих — помогавшими держать в подчинении миллионы, вместе с королями и их армиями. Профанация. Иллюзия. Обман. До безумия действенный. Но послесмертия не существовало. Дмитрий никогда в него и не верил. 1:0. В пользу атеистов. За финальным вздохом не было ничего. Бездна. Аннигиляция. Только вязкая, плотная темнота и тишина. Почему-то она казалась влажной, а в груди по-прежнему давило, будто бы он задыхался. Возможно, это были просто отголоски прошлой жизни. Видимо, пустошь забвения для всех представала разной — и только истинно чистые и непорочные люди получали полный и безусловный покой в бесконечном безвременье. Растворялись в нем до остатка. К другим же, как грязь, налипали их грехи и все дерьмо, которые они успели совершить при жизни. Это и было карой. Страшной. Вечность воспоминаний, сожалений, боли, фантомов прошлого. Вечность без надежды потерять себя. Я — точно принадлежу к категории «нечистых». Человек смерти, с ног до головы измазанный кровью. Все справедливо. Дмитрий продолжал что-то чувствовать, прекрасно понимая, что заслужил свое наказание. От и до. Хотелось горько рассмеяться во все горло, но у него уже не было ни рта, ни голоса. Только адски горящие легкие. Странно. Огонь внутри начал нарастать. Пустота стала какой-то невыносимо живой. Далекий всплеск воды. Что-то тянуло его. Вниз? Глубже во мрак? Нет, куда-то вперед. Дмитрий хотел замотать головой из стороны в сторону, на секунду позабыв, что тела у него теперь тоже нет. Но он ощущал давление в том месте, где когда-то было его запястье. Не боль, но какую-то непонятную тяжесть. Чуждую и неестественную для этого небытия. Откуда эта ужасная материальность? Чем я чувствую, черт возьми? У него ведь больше не было кожи. И рук — тоже. Меня вообще больше нет. Но что-то упорно и упрямо тянуло его все дальше и дальше, словно бы из глубокой воронки, и темнота — такая уютная и постоянная — начала расползаться. Прекрати. Кто бы ты ни был, прекрати. Не смей. Не борись за меня. Я хочу покоя. Хоть какого-то. Я хочу раствориться. Анна? Возможно, это была она. Но Дмитрий никак не мог вспомнить, кем эта девушка ему приходилась в той, другой жизни. Эхо воспоминаний о ней было каким-то парадоксально светлым и радостным, несмотря на опутывающую его мглу. От этих отголосков все, что еще от него осталось, сдавливало и щемило, ныло гнойным нарывом. Прости, Анна. Не справился. Он не понимал почему, но ради нее почти хотелось забыть о своем стремлению к покою и вернуться. Почти. Сквозь вязкий туман пробился новый всплеск воды. Холодный и острый. Захват. Рывок. Было мучительно. Кто-то выдирал его из небытия. Вновь погружал в борьбу и ужас. Еще более жестокие. Но зачем? Разве я настолько плох? Разве заслужил наказание похуже? За что ты так со мной, Анна? Дмитрий даже не подозревал, что она была такой бессердечной. Пусть бы лучше он остался здесь, во мраке, где хотя бы все чувства были выкручены на минимальные показатели. — Черт возьми... какой же ты... тяжелый… Этот голос. Женский. Низкий. Приятный. Он был из другого мира. Разве я не оставил его позади? Но каким-то образом ее голос проникал в его пустоту, резал тишину, создавая рябь. И почему-то на языке раскрывалась сладость. Это не Анна. Анна гораздо звонче. Дмитрий напрягся, пытаясь ухватиться за брошенную ему нить звука, но веки не поднимались. Он лишь все еще ощущал давление холодных пальцев, вцепившихся в его руку. Чувствовал, как его тело — тяжелое и бесформенное — с трудом тащат сквозь слои воды. Цепко. Собственнически. Словно какая-то другая сила хотела забрать его у пустоты и никому не отдавать. Сделать его своим. Чужая рука. Ее рука. Она тянет меня. Рывок. Еще один. Резкий удар в спину. Дмитрий упал на что-то. Почему небытие такое твердое? Ему казалось, будто кто-то пробил его кокон забвения. Он чувствовал запах сырости. Застоявшейся влаги. Мокрого железа. Слышал странный гул. Затем истерический смех. Женский. Пугающий. Но вместе с тем — такой манящий. С каждой секундой все раздражители становились лишь реальнее, а с ними — приходил страх. Скорее, даже паника. Никакой темной пелены больше не было. Влажная тишина вокруг оказалась не покоем — пусть и в том ограниченном виде, на который он заслужил, — а топью. Но что-то не позволяло ему окончательно утонуть. Чьи-то мокрые пальцы вновь касались его. Проскользили по горлу к подбородку. Его щека встретилась с ледяным металлом. Слабое давление на грудь превратилось в мучительную тяжесть. Воздух, который должен был отсутствовать в небытии, вдруг ринулся в легкие. Ребра вспороло, будто бы ножом. Вдох. Резкий и болезненный, как у младенца, которого вытаскивали из утробы. Со всех сторон сжимало, вода рвалась наружу. Холодно, так невыносимо холодно. Кто-то срывал с него одежду. Судорогой скрутило, казалось, все мышцы в теле. Пальто? Почему с меня снимают пальто? Чужие ладони вновь с силой надавили ему на грудь. Костяшками пальцев он почувствовал соприкосновение с грубой тканью. Отрывочная острая реальность рвала сознание пополам. Каждая клетка кожи болела. Агония была такой живой. В горле скребло, словно бы ржавыми гвоздями. Вода продолжала выходить. Мир содрогался. Он кашлял — вместе с этими судорожными порывами возвращался и кислород. Огонь в легких горел все ярче. Дмитрию удалось повернуть голову, и на мгновение ему показалось, что он увидел Лэйн. Лэйн? Кто, черт возьми, такая Лэйн? Ей не было места в той бездне, в которую он провалился. Ее время не настало. Он сделал все, чтобы она сюда не попала. Дмитрий помнил и не помнил ее одновременно. Но ее имя звучало в его голове как-то до одури хорошо. Каждая его гребаная буква. Каждое чертово фантомное эхо звука. Сознание яростно мигало, то возвращаясь, то погружаясь назад в ничто. Чужие руки все еще были на его груди. Девичьи руки. Ее руки. На лице Лэйн застыло напряжение. Капли воды стекали по щекам. Ласкали эту прекрасную родинку под ее левым глазом. Галлюцинация? А все вокруг — плод угасающего разума? Тот самый обрывок прошлой жизни? Кара для грешника? Но слишком реальным было ощущение холодного воздуха на коже. Слишком больно он обжигал. Дальше все стало лишь хуже: его тело перевернули на бок, и что-то в нем сломалось, как хрупкая конструкция. Горло скрутило. Казалось, будто его кадык вырвали с корнем. И вдруг — новый чудовищный кашель. Пространство затряслось в резонансе. Дмитрий захлебывался воздухом, и теперь он жег не меньше, чем немного ранее — вода. Я жив? Разве это возможно? Мутное зрение на секунду обрело четкость. Он увидел ржавчину на металлическом полу, не понимая, где находится. Вокруг все отсвечивало зеленым. А он бился не то за свою жизнь, не то за свою смерть между двух миров. Нет. Так быть не должно. И снова перед глазами воцарилась темнота. Но она простояла недолго. Рядом, вокруг — отовсюду — доносился звук удаляющихся шагов. Каждый глухой удар по железному покрытию пола отзывался мигренью в его голове. Дмитрий продолжал неподвижно лежать, ощущая, как холод проникает внутрь его кожи. Он снова закашлялся, рвано и с болью, как будто с каждым выдохом его легкие вырывались из оков, которые раньше держали его на дне. Генерал рефлекторно сжал руки в кулаках — и впервые по-настоящему ясно прочувствовал реальность. Он больше не отключался. Не возвращался назад в ту вязкую пустоту. Вдох. Выдох. И снова жгучий мороз начал ползти по его телу, но это был именно тот холод, который ощущали живые. Где-то сзади капли воды гулко и часто ударялись о металл. Тяжело дыша, Дмитрий отрешенно проскользил взглядом по полу. Он был темным, полным мокрых разводов. Вокруг — небольшие лужи. Черные и чужеродные, они тянулись к его коже, словно остатки того мрака, откуда его только что безжалостно выдрали. Генерал чувствовал укусы ледяного железа. Сначала — пальцами, затем — ладонью, потом — всей поверхностью руки. Он попробовал медленно пошевелить ею, проверяя, способен ли на это и действительно ли его тело все еще принадлежало ему. Мышцы ныли, но слушались. Жив? Все еще не верилось. Генерал аккуратно приподнялся на локтях, пространство вокруг предательски расплывалось. Он никак не мог ни на чем сфокусироваться. Но потом — увидел ее. Лэйн. Девушка стояла к нему спиной, держа в одной руке промокшую и измятую водолазку. Сверху ее тело сейчас прикрывала лишь узкая полоска серого спортивного лифа. Дмитрий тяжело сглотнул. Вода стекала с ее почти обнаженной спины тонкими ручейками. Кожа казалась такой гладкой. Влажной. Мелкие капли блестели в зеленом сиянии ХИСа. Резкие изгибы лопаток сливались с плавной линией талии, а та в свою очередь — с идеальной дугой ее бедер. На фоне холода окружающей действительности Лэйн казалась пятном огня — соблазнительным и завлекающим. Самым приятным оттенком красного. И его тянуло к пламени. Абсурд. Она ведь — ледяная. Мокрые волосы девушки рваной вуалью растрепались по плечам. Она повернулась. Совсем немного. Стояла теперь к нему слегка полубоком, и Дмитрий ясно увидел округлость ее груди, упругость формы, остроту затвердевших на холоде сосков, проглядывающих сквозь ткань лифа. Такая аккуратная и естественная. Стоило мысли проскочить в голове, как девушка рывком стянула с себя бюстгальтер, преодолевая сопротивление мокрого материала. Ткань застряла в локтях — Лэйн пыталась выпутаться. Тело Генерала напряглось. В горле резко образовался ком. Закрой глаза. Это неуместно. И недостойно. Твое подглядывание. Отец бы устыдился такой несдержанности. Но картина впереди была пугающе эротичной. Гипнотизирующей. Он обязан был отвернуться, но не мог оторвать глаз. А время, как на зло, тянулось. Лэйн выглядела так, будто бы вышла из пространства грехов и вечного мучения. Пластичность ее движений, тяжелое дрожащее дыхание, которое едва слышно отзывалось в его голове. Все это было слишком. Слишком реально. Слишком невыносимо. Я в Аду. Я точно умер. Бессмертные все-таки не наврали. Зря он поспешил с выводами. Это наказание. А Лэйн — демоница, посланная, чтобы мучить его. Каждая капля воды, что стекала по ее коже, казалась ему огнем, который вот-вот сожжет его заживо. Вокруг была холодная Преисподняя. Конечно, это она. Другого объяснения просто не существовало. В жизни такого быть не могло. Лэйн — воплощение его невозможных и постыдных желаний. В Аду знали, на что давить. Спина девушки изгибалась плавно. Во всем чувствовалась какая-то утраченная гармония, которую Дмитрий забыл в этой или другой жизнях. Ей, наконец, удалось стащить с себя лиф. Лопатки Лэйн трепетали вместе с ее дыханием. Генерал смог заставить себя лишь немного опустить взгляд. Смотрел теперь на линию ее талии — узкую, невероятно женственную. Как граница чего-то запретного. Дмитрию казалось, что он почти чувствовал мягкость ее кожи даже сквозь это небольшое, но такое непреодолимое расстояние в жалкий десяток метров — сквозь воздух, пропитанный тяжелым запахом воды и эрозии металла. Ее фигура, такая живая и обжигающе прекрасная, казалась высшей карой. Окончательной расплатой за его грехи. Не просто страданием, но искушением. Она не должна выглядеть так. Не должна быть такой. — Что ты делаешь? — прошептал Дмитрий и почти сразу же об этом пожалел. М-да, в голове вопрос звучал гораздо лучше. А еще Генерал совсем не узнал свой голос. Такой сдавленный. Хриплый. Измученный. Будто бы на октаву ниже. Так похож на отцовский. Лэйн вздрогнула и застыла. Затем медленно обернулась через плечо. Он продолжал гипнотизировать линию ее талии. — Выжимаю вещи... — едва слышно пробормотала она. Теперь вырвавшийся вопрос стал ощущаться еще более нелепым. Дмитрий поднял голову. Их взгляды встретились. С губ девушки сорвался резкий выдох. Одна ее рука судорожно метнулась к груди, прикрывая ее. В кулаке второй Лэйн все еще сжимала мокрую водолазку и лиф. Ее тело тряслось от холода. Губы — тоже. И Генералу показалось, что лишь сейчас вся реальность происходящего окончательно обрушилась на него. Или, быть может, он только в этот момент, наконец, ее признал. Я не умер. И она — тоже жива. Это — не Преисподняя. Демоницы не дрожали от холода. Адских тварей не заботила их нагота. Стыд вновь поднялся в душе. Генерал, наконец, отвернулся. Дал Лэйн хоть немного личного пространства. — Верное решение, — поспешно выдавил он из себя. — Сделаю так же. Дмитрий пытался вернуться к командному тону. К уверенности. К контролю. Прикинуться, что ничего не видел. Ничего не почувствовал. Что картина, стоявшая перед его глазами, никак на него не повлияла. Он надеялся, что это поможет хоть немного рассеять застывшее в воздухе напряжение. Пустая попытка. Эффект если и был, то минимальный. Казалось, что Лэйн так и продолжила стоять, не спуская с него глаз, но Генералу хотелось верить, будто она вновь повернулась к нему спиной. Повторно поднять голову он не рискнул. Она не должна меня таким видеть. Обессиленным. Изнуренным. Дрожащим от холода. Он попытался подняться. Оперся руками об пол, чтобы придать себе импульс. Оттолкнулся. Вскочил на ноги одним движением. Шатало. Мутило. Только бы не упасть. Окоченевшие конечности немели. Он сделал несколько шагов вперед, подальше от Лэйн. Подошел почти вплотную к кромке воды. Лишь сейчас, наконец, смог рассмотреть пространство вокруг. Они были в тоннеле. Глухой бетон. Брутальная простота. Он видел десятки проводов, бегущие вдоль стен и утопающие в темноте. Нас вынесло оттуда. Тоннель жизни на руинах мертвой базы. У Дмитрия не было ни единого сомнения — он точно знал, где они. Там, где все и началось. Внутри «Сибири». А значит мы здесь не одни. Все тело вновь передернуло. Не столько от холода, сколько от неприятного предчувствия. Стиснув зубы, Дмитрий потянул за край лонгслива и стащил его через голову. С трудом. Ткань шла туго. Он скрутил ее плотным жгутом и, что есть силы, выжал. Вода закапала на металлический пол. Сзади послышался похожий звук. Генерал сосредоточенно смотрел перед собой — на неподвижную черную гладь. Вероятно, вследствие разлома были разрушены многие несущие конструкции базы. Подземные источники проникли в тоннели. Затопили их. Либо же дренажные системы самой «Сибири» вышли из строя. Нужно выбираться. И как можно скорее. Неизвестно, как долго вообще эти ходы простоят нетронутыми. Дмитрий отбросил лонгслив на пол и стащил с себя майку. Вновь с заметными сложностями. Отжал и ее. Затем опустился на одно колено и, чертыхаясь, начал развязывать мокрые шнурки сапог. Дрожащие пальцы срывались. В голове стоял вал мыслей. Я кинулся за ней в воду. Кинулся. Понимая, что это самоубийство. Произошедшее только сейчас начало постепенно обрабатываться рациональной частью его разума. Кровь больше не кипела. Адреналин вышел. Или, возможно, просто заморозился где-то в жилах. И совершенный выбор начал давить на него всей своей тяжестью. Анна меня убьет. Мутить стало еще сильнее. И вновь внутри поднялось то щемящее, сдавливающее чувство, которое было с ним еще тогда, когда он растворялся в темноте. Я такой эгоист. Ему, наконец, удалось развязать берцы. Он стащил их с ног и едва не прошипел, когда ступни соприкоснулись с холодным железом. Генерал позволил себе лишь зажмуриться. Сзади вновь капала вода. Он выдохнул через нос. Лэйн не дала мне умереть. Здесь, на мели. И там, на глубине. Тянулась к нему. Так отчаянно. Так упрямо. Дмитрий неосознанно дотронулся рукой до губ. Они были ледяными наощупь. Как и она. Генерал покачал головой и расстегнул ремень кожаных штанов. Трудности с избавлением от одежды, которые он испытывал до этого, сейчас показалось полной ерундой. Все липло, застревало, едва двигалось. Когда ему удалось высвободиться из одной штанины, нервы были почти на пределе. Полностью избавиться от низа он смог лишь через несколько минут. К этому моменту Дмитрий уже скрежетал зубами. Возможно, от холода. Руки сдавили ткань. Скрутили ее. До скрипа. Забираться назад в штаны было еще мучительнее. За это время он успел вспомнить все ругательства, которые только знал. К счастью, долгая военная карьера и Апокалипсис способствовали пополнению словарного запаса. Расстраивало только, что материться пришлось лишь мысленно. Присутствие Лэйн он все еще ощущал слишком ярко. Маловероятно, что ее зацепила бы его спорадическая несдержанность. Скорее всего, ей было бы все равно, как и всегда. Как странно. Наверное, Генерал никогда так долго не стоял к ней, да и вообще к кому бы то ни было, спиной. И ничего не произошло. Дмитрий беззвучно хмыкнул и, застегнув ремень штанов, натянул на ноги сапоги. Раздалось противное хлюпанье. Ты вообще пролежал без сознания рядом с ней черт знает, сколько времени. Генерал скривил губы и распрямился. — Ты могла бы скинуть меня в воду и сказать, что я утонул. Почему вытащила? Слова вырвались сами собой, а голос все еще казался чужеродным. Слишком хриплым, и слишком низким. Сердце начало ускоренно колотиться, разгоняя кровь по венам. Резко стало немного теплее. Какое-то время он ничего не слышал, кроме громкого пульса в висках. Ну же, Лэйн. Мне нужно знать. Это было яростное желание. Почти необходимость. По позвоночнику пробежала дрожь. Казалось, что по нему скользил чей-то взгляд. Обернулась? Дыхание сбилось. Захотелось подобрать с пола майку и прикрыться. Он остался стоять неподвижно. Какая разница? Она уже видела меня. И всю красоту на его спине — тоже. Видела, даже больше. — Тяжело бросить того, кто прыгнул за тобой в воду, — Лэйн наконец-то заговорила. И ответ резанул его по ушам. Холодный. Отстраненный. Формальный. Но удивительно искренний. Открывший ему больше, чем, возможно, она бы сама того хотела. Значит, думала об этом. На челюсти заходили желваки. Ничего больше говорить не хотелось. Да и сказать особо было нечего, кроме холодного и жесткого: «я не удивлен». — Почему ты кинулся за мной? — Лэйн сама нарушила тишину. — Разве не ясно? Получилось резче, чем он рассчитывал. Горче. В разы. Генерал все же подобрал майку с пола. На самом деле он просто тянул время, не понимая, как объяснить свой поступок. Нет, дело не в героизме. Точно не в нем. Просто я эгоист, травмированный сотней потерь до состояния неисправности. А еще безответственный лидер. И ужасный брат. Мысль об Анне вновь уколола легкие. Не мужество заставило его прыгнуть в воду. И не честь. Не бесстрашие. Скорее, одержимость. Я не мог тебя потерять, Лэйн. — За камерой бросился? — голос девушки грубо вторгся в его голову. — Что..? — опешив, Дмитрий едва не обернулся, но остановил себя в последнюю секунду. — Нет, конечно. Предположение сейчас показалось таким абсурдным. Оскорбительным даже. О ловушке он вспомнил буквально только что. Еще одно доказательство моей безответственности. Генерал натянул майку на мокрое тело. Затем наклонился и за лонгсливом. — Тогда почему? — в тоне Лэйн стало заметно больше как нажима, так и еще чего-то, но Дмитрий не решился дать этому названия. — Потому что я — ценный материал? — Именно, — Генерал соврал, не раздумывая. Сухая формулировка, небрежно брошенная им в первый день их знакомства после ее провальной попытки побега. Но сейчас ею можно было малодушно прикрыться. Запомнила, выходит? Наверное, ему не стоило быть таким жестким тогда. Расчеловечивать ее подобным образом. Еще один непоправимый поступок в длинной череде подобных. Но почти полмесяца назад не было ни нелепой драки в его кабинете, ни эксцесса с амиталом, ни встречи в купальнях, ни обмотанного вокруг ее головы красного пестрого платка. Не было и сигареты у ее губ в одиноком, грязном переулке, не было жалкой пародии на танцы в его комнате, не было слез, текущих по ее коже. И он не утирал их, не обхватывал ее щеки ладонями, не было воспоминания о том, какие ее волосы на ощупь. Не было ночи в библиотеке. Не было сладости. Не было запаха хвои. Не было ничего. Он не знал ее. И, конечно же, его это не оправдывало. Но как есть. С трудом натянув на себя лонгслив, Генерал аккуратно развернулся. Лэйн уже стояла к нему лицом, обнимая себя руками. Ее все еще трясло. Его состояние было не многим лучше. Дмитрий сделал несколько шагов вперед. Я прыгнул за ней. Она не дала мне утонуть. Они спасли друг друга. Это все, что ей необходимо было знать. Остальное — только лишнее усложнение. Бессмысленное и ведущее в никуда. — Отряду было бы плохо, если бы их Генерал сгинул в холодной воде, — Лэйн нахмурилась. — Вероятно, — Дмитрий остановился в нескольких метрах от нее. — «Адаму» придется попотеть, прежде чем удастся найти кого-то подходящего на мое место. Но тебя заменить — невозможно. Так что приоритеты для меня понятны. Девушка крепче сдавила свое тело руками и подняла на него глаза. — Так веришь в меня? — Хочу верить. Ничего больше все равно не остается. — Ясно. Хорошо. Она хмыкнула и кивнула, а затем отвела взгляд. Дмитрий поджал губы, чувствуя странную засасывающую дыру где-то в животе. Хотелось протянуть к Лэйн руку. Взять за подбородок. Поднять его. Побудить ее вновь посмотреть на него и, возможно, увидеть за холодом его слов что-то еще. Что-то большее. Ему почему-то казалось, что она бы смогла. Но Генерал лишь отзеркалил ее жест — тоже склонил голову — и отступил на шаг. — Да, — хрипло прошептал он. — Хорошо. Дмитрий еще раз осмотрелся по сторонам, пытаясь привести мысли в порядок. Вспомни о миссии. Первоочередная цель сейчас — вернуться на поверхность. Живыми. Учитывая, где они находились, это могло оказаться задачей со звездочкой. Пульс вновь ускорился. Новая порция адреналина растворялась в крови. Очень хорошо. Когда он был при деле, все сразу вставало на свои места. А вся дурь из головы — вылетела моментально. Генерал рыскал взглядом по пространству. Ну, где же ты, сволочь? Наконец он увидел то, что искал. Небольшой куб темно-серого пластика покоился совсем недалеко от его скинутого на пол пальто. — Что с ловушкой? — Генерал указал рукой на девайс. — Больше не горит. Голос Лэйн звучал мертво. Дмитрий поднял на нее глаза. Девушка смотрела вниз, еще крепче обняла себя руками. Нервно облизала губы. Реакция была красноречивой. Все было зря. Ледяное озеро. Борьба за жизнь. Удушье. Но главное — ее искренний порыв помочь. Все было зря. Генерал тяжело выдохнул. — Паршиво, — прошептал он. Мужчина раздраженно провел ладонью по лицу, понимая, что ему тоже до крайности досадно. За себя. За отряд. И за Лэйн. За то, что эта редкая для нее вспышка небезразличия так и ушла в никуда. Оказалась пустой. Бессмысленной. И ему почему-то очень не хотелось, чтобы все так и закончилось. Внутри вспыхнуло яростное стремление доказать, что все может быть по-другому. Что борьба приносит результаты. И не нужно сдаваться. Возможно, это напоминание необходимо было не столько Лэйн, сколько ему самому. — Возьмем с собой, — Генерал решительно прошел к пластиковому кубу и поднял его с пола. — Попробуем заменить аккумулятор или поищем в городе батарейки, когда вернемся. Может, заработает. Он распрямился и, засунув камеру в один из широких накладных карманов штанов, посмотрел на Лэйн через плечо. Девушка коротко кивнула. Возможно, виной тому был лишь обманчивый свет ХИСа, но ему показалось, что уголки ее губ слегка приподнялись. Хорошо. Верь. Может, тогда и я вспомню, как это делать. Генерал отвернулся и присел на корточки возле своего пальто. — Догадываешься, куда нас вынесло? — спросил он, принявшись рыться в карманах. — В один из тоннелей Сибири. — Уверена? — Да. Узнаю маркировки на стенах. Дмитрий неопределенно хмыкнул. Значит, худшая догадка подтвердилась. Не то чтобы он всерьез надеялся, что их случайно забросило на какую-то тайную советскую базу времен Холодной войны, которая чудесным образом была затеряна в тех же горах, где впоследствии возвели и «Сибирь». Но ответ Лэйн оставил во рту неприятное послевкусие. Нужно быть готовым. Он не хотел даже мысленно проговаривать, к чему именно. Пальцы нащупали пачку сигарет и зажигалку. Дмитрий вытащил их из кармана и окинул тяжелым взглядом размокшую упаковку и ее содержимое. Старый добрый Winston. Теперь только на выброс. Генерал раздраженно отложил сигареты в сторону. Наверное это глупо — горевать о куреве, даже если оно было чертовски хорошим, но запасы старого мира постепенно иссякали. Однажды закончатся заправки, супермаркеты, прочие мелкие магазины и склады, которые еще не успели обнести мародеры, и тогда ему тоже придется перейти на претенциозные самокрутки, как это сделала Донован. На секунду ему даже почудился фантомный аромат мелиссы. Дмитрий сцепил челюсть. От этого запаха всегда становилось душно. На удивление, зажигалка оказалась исправной. Проворот колесика, щелчок — вспыхнуло небольшое пламя. В свете ХИСа оно было не оранжевым, а почти лимонным. Губы Генерала тронула легкая улыбка. Он спрятал зажигалку рядом с камерой. Порывшись во внутренних карманах пальто, Дмитрий извлек наружу рацию. Она, конечно, же не выжила. — Охрененно, — процедил он сквозь зубы. — Просто потрясающе. Отрезанные. Одинокие. Без связи. Без ориентиров. Внутри гниющего трупа погибшей базы. Еще один понедельник. Ничего нового. Хотя Генерал уже не мог сказать с уверенностью, какой сегодня день недели. Он устало запустил пальцы в мокрые волосы, пытаясь убрать их со лба и зализать назад. Передние пряди все равно выбивались. После нескольких безуспешных попыток, он махнул рукой и поднялся, а затем отработанным движением вытащил Глок из кобуры на бедре. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — пистолету конец. По крайней мере, сейчас. Из дула на металлический пол вылилась вода. Оставалось только похвалить себя, что в этот раз он решил не надевать еще и тактическую сбрую, иначе восстанавливать пришлось бы оба ствола. Покачав головой, Генерал еще немного покрутил Глок в руках, а затем повернулся к Лэйн. — Лови! Мужчина аккуратно бросил Глок в сторону девушки. Лишь на миг опешив, она поймала оружие двумя руками. — Зачем? — Лэйн нахмурилась. — Он же уже неисправен. — При необходимости его можно в кого-нибудь метнуть. Или использовать как кастет в ближнем бою, — Генерал пожал плечами. — Если сильно приложится по голове, то вероятен и летальный исход. Девушка пронзительно взглянула на него. Между ее бровей залегла еще более глубокая складка. Глаза сверкнули. Лэйн смотрела не то с вызовом, не то с укоризной. Словно бы призывая вспомнить. И устыдиться. А еще пожалеть о своих прошлых действиях в ее отношении. Точнее об одном конкретном. О самом первом. Генерал стойко выдержал ее взор. Нет. Не дождешься. Не в этот раз. Я тебя тогда совсем не знал и поступил так, как должен был. Это — не амитал. Дмитрий шире расправил плечи и твердо произнес: — Я понимал, куда бить и с какой силой, чтобы не причинить тебе серьезного вреда. Она холодно улыбнулась. Генерал остался стоять неподвижно. Безопасность моих людей — первоочередна. Можешь ненавидеть меня. Пусть его отношения с Лэйн навсегда будут отравлены этими чертовыми несколькими эпизодами недоверия. Отношения? У нас нет никаких отношений. Он мысленно одернул себя. Но что-то между ними все-таки было. Точно не бездна и не пустота. Пустота так не искрила. Не была так намагничена. Одарив его еще одним испытующим взглядом, Лэйн, наконец, отвела его, а он смог вздохнуть чуть свободнее. — Сейчас мы почти безоружны, — Дмитрий подошел к ней ближе, на ходу подобрав с пола ХИС. — У меня несколько ножей. У тебя один. И еще чертов световой стик. Лишний ствол не помешает. Даже такой. — Ожидаешь нападения? — девушка нервно засунула Глок за пояс. — Ничего нельзя исключать. Генерал напряженно всмотрелся во тьму туннеля впереди, а затем, сжав челюсть, протянул Лэйн ХИС. — Будешь светить. Хорошо? — Хорошо. Она обхватила стик ладонью. Ее рука тряслась. Вода продолжала стекать с волос на пол. Генерал пробежался по девушке взглядом. Сверху вниз. Затем обратно. — Ты как? — спросил он, тон смягчился. Лэйн аккуратно подняла на него глаза. Графит сейчас казался изумрудом. — Терпимо, — прошептала она дрожащими губами, а после небольшой паузы, словно бы засомневавшись, добавила: — А ты? — Аналогично. Мы чудом выжили, — Дмитрий выдохнул и размял окоченевшей рукой немеющую от холода шею. — Хорошо, что ты не набрала воды в легкие до того, как… Он запнулся. Любое продолжение фразы звучало странно. Даже в его голове. Я спас тебя? Слишком пафосно. Я добрался до тебя? Слишком агрессивно. Я вдохнул в тебя воздух? Слишком поэтично. Наши губы слились? Слишком романтично. Я поцеловал тебя? Это вообще был не поцелуй. Все — не то. Все не подходило. — Генерал? Он моргнул. Лэйн продолжала взирать на него снизу вверх. Ее губы были чуть приоткрыты. Как там, в озере. В той синей Преисподней. Дмитрий вновь посмотрел в глубину тоннеля. — Давай найдем выход из этой дыры, — он сделал несколько шагов вперед. — Знаешь, что это за отсек? Девушка подняла ХИС к потолку, пытаясь разглядеть обозначения. Она подошла ближе к правой стене, освещая желтые буквы на покореженной табличке:

L-1 E

— Мы в одном из тоннелей, что использовали для выезда с базы, — Лэйн обернулась к нему. — Спускаться с гор было проблематично, и сотрудники постоянно жаловались. Руководство пошло нам навстречу, построив эти проходы. — Значит, этот тоннель раньше вел в главный корпус? — в груди Генерала сдавило. — Да. Он пытался не думать. Просто оградить себя от всех мыслей. Особенно об отце. Когда в последний раз мы были так близко друг от друга? Даже если это просто твой бетонный саркофаг. Дмитрий раздраженно цокнул языком. Прошлое тянуло назад. Нельзя было ему поддаваться. — Есть мысли, как отсюда выбраться? — спросил он, стараясь абстрагироваться. — Внизу должен быть еще один этаж, — Лэйн вернулась к нему. — Где-то в этом тоннеле находится дверь для экстренной эвакуации, ведущая туда. — Далеко она отсюда? — Если я правильно помню это место, то где-то рядом. — Тогда идем, — Дмитрий кивнул. — Держись за мной и не отставай. Генерал ступил в темноту первым. Лэйн шла за ним почти вплотную. Они пытались ступать как можно аккуратнее и тише, хотя чертова вода все еще хлюпала в сапогах. Мы чужие здесь. Это место давно забыло следы человеческого присутствия, а потому каждый их шаг ощущался резким и насильственным уколом в уже окостеневшую плоть «Сибири». Тусклое мерцание стика почти ничего не высвечивало — только стены, покрытые ржавчиной и странными подтеками. Иногда из темноты впереди долетали непонятные звуки — то ли металлический скрежет, то ли шорох, как будто кто-то невидимый полз вдоль стен. — Ты слышишь? — прошептала Лэйн, голос дрогнул. Она придвинулась еще ближе — настолько, что он уловил ее прерывистое частое дыхание. Почти чувствовал его кожей своей шеи. Девушка тянулась к нему, как к единственному живому человеку в этой мертвой утробе. В этом разлагающемся теле, чья плоть еще не успела распасться. Не оборачиваясь, Дмитрий кивнул. Он тоже обратил внимание на тревожные звуки. Они были частью тоннеля. — Не останавливайся, — пробормотал Генерал сквозь зубы. Легче было сказать, чем сделать. Его замершие ноги тоже едва двигались, словно какая-то неведомая сила тянула его обратно. Назад. В воду. Воздух становился все плотнее и тяжелее. Легкие будто бы отказывались принимать его. Они шли по останкам, сквозь руины металла и бетона. Когда-то это место имело смысл. Теперь же оно умерло — а их присутствие нарушало его покой. — Раньше тут было много людей? — тихо спросил Дмитрий. — Нет, — Лэйн приподняла ХИС чуть выше. — На этаже дежурил охранник, остальные спускались только по необходимости. — Это радует. — Почему? Генерал ответил не сразу. Пытался отогнать красный свет из своей головы. Этот уже опостылевший бесконечный коридор. Эти мигающие лампы. — За последние три года мертвые не сильно хотят таковыми оставаться, — слова дались с трудом. Мрак здесь был таким плотным, что казалось, будто он дышит им. Рука Дмитрия опустилась на пояс. Он нащупал рукоять ножа. Каждый метр этого проклятого пространства давил ему на нервы. — Неприятное место, — непонятно зачем сказал он. — Отчужденное. — Оно было таким всегда, — в голосе Лэйн проскользил оттенок печали. Генерал беззвучно хмыкнул. А ты? А я? Мы? Такие же? И как долго такими будем? Всегда? Возможно, «Сибирь» — эта истлевшая раковина времени — вбирала в себя остатки их тепла и воли. Я не хочу опять измельчать. Мысль ощущалась почти отчаянной. В последнее время ему казалось, что он постепенно начинает наполняться. Чувствами. Воспоминаниями. Мыслями. Многим. В том числе и болью. Но такая плата была почти справедливой. — Смотри. Тут латинские буквы. Лэйн застыла за его спиной, и Дмитрий тут же обернулся к ней. Девушка говорила приглушенно, словно боялась, что кто-то их услышит. Может быть, так и было — эта чернильная тьма вокруг казалась причудливо неспокойной. Лэйн медленно подошла к стене, подсвечивая ее стиком. Генерал остановился по ее правую руку. На бетоне были нацарапаны строчки. Дмитрий провел по вырубке кончиками пальцев. И без того трясущееся от холода тело передернуло еще сильнее. Сдавленно сглотнув, Лэйн начала тихо читать: Я не ела уже неделю. Роб и Берт ушли на верхний этаж два дня назад, но так и не вернулись. Иногда я слышу крики оттуда. Нечеловеческие. Заставляющие меня желать умереть на месте. Я не хотела быть здесь, а теперь заключена в этой клетке. Если кто-то прочтет это… Знайте, что я вас всех ненавижу. За то, что вы живы, а я нет.

Эмма Л.

Лэйн свистяще выдохнула. Повисло вязкое молчание. Дмитрий неотрывно смотрел на высеченное на стене имя. В животе неприятно тянуло. Так звали сестру Грега. Он стиснул челюсть до зубной боли. Удивляться не приходилось, но легче от этого не стало. И три года назад, и сейчас жестокая новость звенела в ушах одинаково ярко: Не выжил никто. Никто. НИКТО. Дмитрий быстро принял реальность. Кажется, у него не было даже стадии отрицания. Грег же застрял где-то на моменте торга. На «Сибири», должно быть, служило несколько женщин с именем «Эмма». Не то чтобы это что-то меняло. Просто быть свидетелем подтверждения чьих-то чужих страхов и боли не хотелось. Лэйн неожиданно опустилась на корточки, принявшись ощупывать стену примерно на уровне своих колен, а затем, вцепившись во что-то напоминающее решетку радиатора ногтями, несколько раз потянула ее на себя. Безуспешно. — Что там? — нахмурившись, прошептал Дмитрий. Голос вновь прозвучал заметно хриплее обычного. Девушка подняла на него голову. Глаза горели. — Тут есть отсек, — она слегка постучала костяшками пальцев по стене. — Давай попробуем открыть его. — Надеешься найти тайник с парой огнестрелов? Лэйн одарила его обжигающим взглядом. — Что? — Генерал хмыкнул. — Точно не помешали бы… Несмотря на плохо скрываемый налет иронии в голосе, Дмитрий присел рядом с ней и, достав из-за пояса нож, подцепил им железную дверцу. Стиснув зубы, он потянул ее на себя. Со скрипом она поддалась. Лэйн подсветила стиком открывшееся пространство. Перед ними была небольшая ниша. Она и в самом деле оказалась не пустой. Потянувшись, девушка вытащила из отсека чью-то наспех сложенную одежду и папку с документами. Дмитрий поднялся на ноги, пряча нож назад за пояс. Лэйн встала вслед за ним. — Повезло, лаборант, — он кивнул на вещи в ее подрагивающих руках. — Переодевайся в сухое. Не теряй времени. Генерал тут же повернулся к девушке спиной и сделал несколько шагов вперед — подальше, в глубину тоннеля. — Скажешь мне, когда справишься, — Дмитрий скрестил руки на груди, сосредоточенно всматриваясь во тьму. — Хорошо, Генерал. — Хорошо. Как только его шепот стих, вокруг воцарилось удушающее безмолвие, иногда прерываемая лишь шелестом ткани сзади. Он пытался не фокусироваться на нем. Откуда-то сверху доносился монотонный тупой звук. Тук. Тук. Тук. Казалось, будто по бетонным стенам кто-то молотил изнутри. И каждый такой удар отзывался по всем теле тревогой и раздражением. Дмитрий почувствовал, как холод сжимает грудь. Тоннели давили на него весом этого беспокойного запустения и чего-то еще. Нематериального, невидимого. Ему казалось, что стук нарастает. Становится ближе. Уже не сверху. А где-то впереди. Там, во мраке. Генерала передернуло. Лэйн как-то слишком громко и тяжело дышала за его спиной. Дмитрий переступил в ноги на ногу, сильнее вцепившись пальцами в мокрую ткань лонгслива. Прошло еще несколько минут. Или десяток. Он не мог понять — ощущение времени исказилось. Ему казалось, что чем дальше, тем отчетливее он слышит какой-то посторонний шорох. — Ну? — не выдержав, выпалил мужчина. — Как ты там? — Только футболку нацепила, — ответ последовал незамедлительно. — Остались штаны. Сзади раздалось несколько едва слышных хлопков, будто бы девушка тряхнула плотным материалом в воздухе, пытаясь выбить из него застоявшуюся пыль. — Лэйн, ты не в примерочной гребаного торгового центра, — Генерал закатил глаза. — Давай немного поживее, ладно? — Тело мокрое, — она почти огрызнулась. — Ткань из-за этого цепляется. Не получается быстро. — В комнате, куда нас вынесло, ты была расторопнее. — Следил? В ее голосе чувствовался вызов. Дмитрий был уверен, что сейчас Лэйн хмурилась. Сверлила его затылок этим своим традиционным взглядом рассерженного котенка, готового в любой момент расцарапать лицо, как только окажется от него в непосредственной близости. — Нет, — медленно и твердо ответил Генерал. Уголок его губ дрогнул. Приподнялся чуть вверх. Почти против воли, хотя, наверное, в этот раз он особо и не сопротивлялся. Все равно Лэйн не видела его лица. — Засекал время? Теперь казалось, что она тоже улыбается. По крайней мере, ему бы хотелось в это верить. От мысли становилось немного теплее. — Ощущения не обманывают, — Дмитрий пожал плечами. — Время летит быстрее, когда занят делом, а не просто ждешь, — шепот Лэйн странным образом успокаивал. — В тот раз ты и сам с одеждой боролся. — Подглядывала? — он приподнял бровь. — Еще чего… Девушка фыркнула. Как-то подчеркнуто громко и поспешно. Актриса. Генерал покачал головой. Его кривая усмешка стала лишь шире. Ткань сзади снова зашелестела. Вернулось и ее тяжелое дыхание. Будто бы специально. Дмитрий медленно размял шею. — В любом случае, я справлялся явно быстрее, чем ты сейчас, — ему казалось, что он продолжал этот разговор лишь для того, чтобы отвлечься. — Хотя натягивать на мокрые ноги кожаные штаны — тот еще геморрой. А у тебя там что? Карго? — Вся одежда меньше на один размер. Минимум, — недовольно парировала Лэйн. — Но если так невмоготу ждать, то можешь помочь, Генерал. Я как раз застряла в районе бедер. Дмитрий чуть не поперхнулся воздухом. На секунду даже подумал, что ему послышалось, но словно бы стремясь подтвердить свои слова, Лэйн несколько раз подпрыгнула на месте — так, как если бы и вправду изо всех сил пыталась залезть в слишком тесную одежду. Точно актриса. Погорелого театра. Генерал еще раз закатил глаза. И все же несмотря на изрядную долю раздражения, его мысли уже галопом неслись в голове, наслаивались друг на друга. Ее бедра. Мягкие. Влажные. Его руки, скользящие по ним. Он бы прикоснулся к ее коже. Она ведь разрешила. Возможно, даже хотела этого. И я ведь тоже хочу. Он мог бы помочь. Его силы хватило бы, чтобы преодолеть любое сопротивление материала. Он бы натянул на нее эту гребаную одежду. Или сорвал бы окончательно ко всем чертям. — Пожалуй, буду ждать дальше, лаборант, — отстраненно произнес Генерал, едва проглотив комок в горле. Лэйн пробормотала в ответ что-то нечленораздельное. Она вновь несколько раз подпрыгнула, будто бы в попытке окончательно расшатать его нервы. Дмитрий еще более остервенело начал вглядываться во тьму. Шелест одежды сзади и тяжелое дыхание не прекращались. А он пытался раствориться в этом звуке. И не думать. Не думать. Не думать. Не думать. — Все, — Лэйн наконец-то вновь заговорила. — Можешь разворачиваться. Генерал чуть было облегченно не вскинул руки к потолку и тут же обернулся. Девушка оказалась ближе, чем он думал — всего в паре метров от него. Она не обманула — одежда и вправду была ей безнадежно мала. Футболка не прикрывала даже пуп, сидя в обтяжку, а широкие карго-штаны едва доходили до уровня тазовых костей, потому из-под них проглядывала широкая резинка нижнего белья. Девушка шагнула к нему и протянула руку, в которой сжимала какой-то сверток мутно-бордового цвета. — Держи. — Что это? Генерал стиснул вещь в ладонях. Она была приятной наощупь. Качественный теплый флис. — Осталось худи на замке, — Лэйн подняла на него голову. — Можешь поменять хотя бы верх. Дмитрий быстро развернул одежду и осмотрел ее воротник. Бирка не была срезана. На ней четко и ясно красовалось: M. И чуть ниже: Loose Fit. С губ мужчины сорвался легкий смешок. Для меня крой точно недостаточно свободный. Он покачал головой и искоса глянул на Лэйн. Она все еще смотрела на него. На секунду закусила губу. Вероятно, неосознанно. Господи, ну зачем ты это делаешь? В тот момент в нем что-то щелкнуло. Перехватив худи двумя ладонями за рукава, Генерал перекинул его за спину девушки. Ткань прошлась по ее лопаткам. От этого неаккуратного движения ее подтолкнуло к нему еще на полшага. — Ч-что ты делаешь? — глаза Лэйн расширились в изумлении. Дмитрий опустил худи до уровня ее поясницы и потянул на себя. Девушка инстинктивно приподняла локти, давая ему больше пространства. Сейчас она казалась такой растерянной. Неуверенной. Уязвимой. — Судя по виду этой толстовки, я смогу залезть в один ее рукав. В лучшем случае. И хорошо, если не порву его, — Генерал крепко перевязал ткань на ее талии узлом, прикрывая выглядывающую резинку нижнего белья. — Оставь себе. Будет теплее. Избавление от мокрого лонгслива мне мало чем уже поможет. Он бросил еще один быстрый взгляд на девушку и попытался улыбнуться. Ненароком, всего на долю секунды задержал свое внимание на ее груди. Соски выпирали сквозь тонкую ткань футболки. Видимо, Лэйн избавилась и от лифа тоже. Правильное решение. По телу пробежали мурашки. — Ты дрожишь, Генерал, — едва слышно заметила девушка. — Ты тоже. На миг они застыли в зрительном контакте. Вновь близко. Слишком близко. И невозможно далеко. Недосягаемо. Он медленно опустил глаза к полу. Мокрая одежда Лэйн была разбросана. Она не церемонилась. Рядом валялся ХИС и найденная папка с документами. — Что в бумагах? — спросил Дмитрий, прочистив горло. — Не смотрела. — Глянь. Нужно проверить, раз нашли. Она кивнула и отступила на шаг, а затем развернулась и, подойдя к папке, взяла ее в руки. Генерал начал поправлять мокрый ремешок часов на руке, пытаясь хоть чем-то себя занять. Циферблат все еще слабо горел. Это радовало. Очередной момент непонятно чего был успешно разрушен. Как всегда, с моей подачи. В последнее время таких ситуаций становилось только больше, а контролировал он себя все хуже и хуже. — Заявление на увольнение… — прошептала Лэйн себе под нос, всматриваясь в документы. — С печатью «отказано». Чуть ниже пояснение: «Сотрудник работал над проектом A.D.A.M». Девушка подняла голову. Впилась в Генерала холодом своего графита. Ему показалось, что он увидел злость. И страх. — База не позволяла увольняться тем, кто занимался определенными разработками? — Лэйн даже не пыталась скрыть свой шок. Дмитрий сжал губы в тонкую линию. В его жизни тоже были задания, о которых он никому не мог рассказать. Которые навеки остались погребены внутри него самого. О которых он и сам надеялся со временем забыть. Иногда Генерал мог пропасть с радаров на несколько недель. Или даже месяцев. Самое длинное боевое задание длилось почти год. Без связи. Без любой возможности услышать голоса родных. Когда он впервые вновь звонил Анне после долгого периода тишины, то раз за разом слышал слезы в ее голосе, хотя с возрастом она почти научилась их скрывать. — Это частая практика, — мрачно заключил Дмитрий. — Есть работа, о которой никто не должен знать. Не будем терять время. Идем дальше. Лэйн быстро кивнула и, оставив документы на полу, подхватила с него ХИС. Они продолжили двигаться вперед по туннелю. Темнота окутывала. Стены. Стены. Стены. Чертов бетонный гроб. Снова странные пятна и подтеки. В зеленом свете их стика было невозможно сказать, какого они были цвета. Возможно, и красного. Дмитрий мрачно хмыкнул. Губа дернулась в районе шрама. Тук. Тук. Тук. Звуки все еще стояли в его ушах. Неживые. Тревожные. — Странно... — прошептала Лэйн за его спиной. — Дверь должна быть где-то здесь… Генерал остановился. Хотел посмотреть на нее, но тоннель внезапно погрузился в полнейшую тьму. На миг. А затем снова мерцание зеленого света. И вновь полнейший мрак. Несколько раз. Так быстро. От вспышек начало мутить. Не зря он ненавидел ночные клубы и их чертовы стробоскопы. Пытаясь побороть дезориентацию, Генерал начал судорожно оглядываться по сторонам. — В чем дело? — он нашел лицо Лэйн. — Стик мигает, — девушка несколько раз стукнула им по ладони. Без толку. Со зловещим шипением ХИС окончательно потух. И теперь была лишь темнота. Безнадежная и тягучая. А еще их дыхание. Такой громкое. Тяжелое. Свистящее. И что-то еще. Этот звук был неестественным. Не эхо их шепота, не запоздалые вибрации металла и бетона, не шелест одежды. Что-то не сходилось. Звук не отражался, а словно скользил по стенам. Как будто внутри туннеля кто-то сделал глубокий вдох. Один раз. Потом еще. Тяжелый, влажный выдох. Слишком близко. Генерал стоял, не двигаясь. Прямо перед ним воздух зашелестел. Волосы на затылке встали дыбом. Кто-то был рядом. Оно было рядом. — Дмитрий..? Справа мужчина почувствовал движение. Будто бы Лэйн взмахнула рукой, пытаясь найти его. Убедиться, что он здесь. Что не оставил ее. Что они все еще вместе. Зашкаливающий уровень напряжения даже не дал Генералу возможности насладиться таким редким звучанием своего имени на ее устах. — Лэйн… — прошептал он. Шум. Шорох. Шаг. Нет, не шаг. Скорее легкий хруст. Буквально в метре от него раздался громкий хлопок. Что-то упало на пол, а затем покатилось по нему. Врезалось в носок его сапога. Генерал наклонился и быстро нащупал пальцами пластиковую тубу ХИСа. Выронила? Он распрямился и хотел было озвучить свой вопрос, но не успел. — Дмитрий! Сзади раздался далекий женский крик. Ее крик. Удар собственного сердца перекрыл на миг всю окружающую действительность. — Лэйн! — выпалил он, сделав несколько осторожных шагов туда, откуда они пришли. — Дмитрий! Он начал двигаться быстрее. Вслепую. В кромешной тьме. Генерал вытянул вперед руку. Отклонился чуть в диагональ. Нащупать бы стену. Хоть какой-то ориентир. Он ускорился. Ладонь, наконец, соприкоснулась с бетоном. — Дмитрий! — Лэйн! Он резко перешел на бег. Ноги внезапно перестали неметь. Вперед. Вперед. Вперед. Дыхание срывалось. Где она? Секунда. Другая. Крик больше не повторялся. Удары тяжелой подошвы его сапог били по ушам. Вода в них все так же хлюпала, но сейчас на это было плевать. Каменные стены будто бы сжимали в тисках. Казалось, что тоннель становится все уже. Сзади он слышал чужой топот. Быстрый. Приближающийся. Кто-то нагонял его. Со лба катился холодный пот. Где ты? Где ты? Где ты? В груди начали скапливаться тревожные волны. В голове царил хаос. — Дмитрий! Она вновь кричала. Так отчаянно. Почти моляще. — Лэйн! Он снова прорычал ее имя, но собственный голос казался чужим. Резким. Лишенным веса. Генерал несся дальше. Ладонь стремительно скользила вдоль бетона. Уже болела. Наверное, он стер кожу в кровь. Внезапно, Дмитрий ощутил пустоту. Дверь? Она там? Он резко застыл. Провел рукой из стороны в сторону с большой амплитудой. Костяшки пальцев дважды стукнулись обо что-то металлическое. Дверной проем. Сто процентов. Оперевшись о него, Генерал вошел внутрь незнакомого помещения. Либо глаза начали понемногу привыкать ко мраку, либо в комнате, где он оказался, было немного ярче. С потолка нисходил тусклый свет. Вентиляция? Он смог выловить очертания предметов. Стол? Стул? Какие-то металлические ящики? — Лэйн? — прошептал Дмитрий, в горле пересохло. — Здесь? Он прошел еще немного вперед. Гул чужих шагов в тоннеле нарастал. Был все ближе и ближе. Затем последовал резкий и неожиданный звук глухого шлепка. Словно чье-то тело опало на твердую поверхность. Кровь ударила в голову вместе с новой порцией адреналина. Он подсказывал, что делать. Все опять стало ясно. Генерал вжался в стену справа от выхода в тоннель. Выхватил с пояса нож. Стиснул его в кулаке. Приподнял руку в локте для быстрого и мощного удара. Другой ладонью — сильнее перехватил пластик ХИСа. Дмитрий сцепил зубы, стараясь дышать как можно тише. Замер. Ждал. Готовился. Кто-то на полном ходу влетел в комнату, а затем кинулся к двери и с громким стуком закрыл ее за собой, задвинув засов. Генерал прищурился, пытаясь рассмотреть очертания чужака. Определенно ниже, чем он. Не больше 175 сантиметров. Тонкая фигура. Женская. Незваная гостья уткнулась руками в переднюю поверхность бедер, чуть сгорбив спину. Она тяжело дышала, пыталась успокоиться. Длинные волосы опадали вперед. Лэйн? Дмитрий нахмурился, но руки с ножом не опустил. Что-то не сходилось. Категорически. Как такое возможно? Ему казалось, что девушка была где-то впереди. Он же бежал на ее голос. На ее крик. Как, черт возьми, она могла оказаться сзади? — Открой дверь! — из тоннеля донесся низкий хриплый баритон. — Быстрее, впусти меня! Генерал похолодел. Сердце сбилось с устойчивого ритма. Сейчас он четко и безошибочно узнал себя. Интонации. Нажим. Скорость речи. Даже паузы. Что это за хрень? Реальность разваливалась прямо перед глазами, но ошибки быть не могло. Я не обезумел. Это не сумасшествие. За дверью кто-то или что-то имитировало его. И очень искусно. — Дмитрий?! Он услышал голос Лэйн. Это все-таки она. Точно. Здесь. Со мной. Сейчас. Произносит мое имя. Девушка стремительно развернулась и бросилась к двери. Не теряя времени, она потянулась к засову. Нет. Не впускай. Этому возле нас не место. Оно опасно. Прекрасно понимая, что испугает ее, Генерал быстро спрятал нож за пояс и перехватил ее запястье, крепко сжав. — Не открывай, — выпалил мужчина на выдохе. Лэйн застыла. Вздрогнула. Повернула к нему голову. Глаза девушки блеснули в темноте. Она стала дышать еще чаще. Страх — в каждом движении воздуха. Не бойся. И не борись со мной. Я знаю, как это выглядит. Как сумасшествие. А я — как самозванец. Доппельгангер. Оборотень. Перевертыш. Но я — настоящий. И я могу доказать. Он бы напомнил ей, как прижимался лбом к дулу пистолета в ее руках. Как она плакала в его комнате под Моцарта. Как заправляла за шиворот армейский жетон его давно умершего друга. Если понадобится, заговорил бы даже про гребаный амитал. Но пока что все слова застряли в горле. Ее рука тряслась в его захвате. Стук в дверь не прекращался. Лэйн не спускала с него взгляда. Почти не моргала. Ему хотелось, чтобы она видела его. Лицо. Глаза. Шрам на губе. Он протянул ей оброненный ею ХИС. — Возьми, — прошептал Дмитрий как можно мягче. — Вдруг загорит. Девушка сглотнула. Громко. Тяжело. Но, спустя мгновение, он почувствовал, что она перехватила пластиковую трубку за другой ее конец. Генерал разжал ладонь на стике. Девушка ударила им по своему бедру. ХИС начал светиться. Стабильно. Не мигая. Дмитрий, наконец-то, увидел ее. Лэйн дрожала. Смотрела недоверчиво. Исподлобья. Затравлено. Кто-то продолжал неистово барабанить в дверь. Верь мне. Верь мне. Верь мне. Он поднес палец к губам. — Ш–ш-ш-ш-ш, — прошипел Дмитрий. А она… твердо кивнула. Словно почувствовав это, нечто в тоннеле сдалось. Легкий шелест. Скрип чего-то острого о бетон. И затем все затихло. Осталось только их прерывистое дыхание. Подождав еще с десяток секунд, Дмитрий выпустил руку девушки, оставляя на ней кровавые следы своей искалеченной ладони, и сделал шаг назад, устало прижимаясь плечом к стене. Хотелось закрыть глаза. Немного отдохнуть. Он не успел. — Ушло? — едва слышно спросила Лэйн. — Не знаю, — Дмитрий покачал головой. — Есть понимание, где мы? Девушка смерила его еще одним напряженным взглядом, а затем, чуть размяв запястье, за которое он ее держал, обхватила себя руками. — Сначала объясни, как ты тут оказался, — потребовала она. — Услышал твой голос и побежал спасать. — Но… я не кричала, — сдавленно прошептала Лэйн. Ее взгляд на секунду метнулся к двери. Она отступила еще на шаг назад. Сомневается? Генерал сжал челюсть. Ее можно было понять. Как такое возможно? Я же слышал тебя. Я не вру. Они напряженно смотрели друг на друга. Оба вымотанные. Трясущиеся от холода. Это я. Я. Дмитрий. Верь мне. Верь мне. Верь мне. Прошу, верь. В нем вспыхнуло какое-то иррациональное желание сократить расстояние между ними до минимума. Прижать ее к себе, как тогда, в ледяной воде. Если Лэйн не уверена в его голосе, в его образе, в его словах — в том, кто он такой — то пусть вспомнит ощущение его рук на своем теле. Хотя бы рук. Большего он не мог бы себе позволить. Пусть вновь почувствует эту близость. И давление. И даже жесткость. Он не знал, как еще взять ситуацию под контроль, как объяснить происходящее сумасшествие. Эти фантомы. Эти призраки. Генерал понятия не имел, над какими проектами работали на «Сибири». С отцом он не разговаривал долгие годы. А Донован на его вопросы всегда отвечала уклончиво — без какой-либо конкретики. И, нетипично для себя, Дмитрий не настаивал. Возможно, потому что он и сам не хотел знать наверняка. И так догадывался, что ничего хорошего не услышит. Ничего этичного. Таков уж порядок вещей. Секретные проекты скрывали ото всех не просто так. Не шутки ради их прятали в глухой тайге. Психотропы? Яды? Вирусы? Радиоактивные материалы? Список возможных вариантов был огромен. Неизвестно, что могло высвободиться наружу в момент разрушения базы. Неизвестно, чем они дышали все это время. Какой воды наглотались. Генерал был так же потерян, как и Лэйн. Возможно, впервые за все время, что они знали друг друга. — Разберемся с этим позже, — Дмитрий оттолкнулся от стены. — Возможно, у нас коллективная галлюцинация. Учитывая наше состояние, я бы не удивился. Он устало провел ладонью по лицу и, вопреки своим желаниям, прошел вглубь комнаты. Наверное, сейчас это было самым правильным и ответственным действием. Лэйн нужно было дать пространство. Воздух. Пусть видит, что я не хочу причинить ей вред. Пусть расслабится. Дмитрий осмотрел помещение. — Это будка охранника? — Да. Дверь в эвакуационные тоннели, которую искали, была раньше. Видимо, мы прошли ее, не заметив в темноте. Дмитрий обернулся к девушке через плечо. Ее поза сейчас и правда выглядела более свободной. Образовавшаяся между ними дистанция дала свой эффект. Хорошо. Ему стало немного легче. Близость бы так не помогла. Генерал кивнул. Тревога медленно покидала тело. Он прошел к дальней стене и остановился напротив массивного дверного шлюза. — А это что? — Дмитрий прищурился. — Иди сюда. Подсвети. Несколько мгновений было тихо. Затем послышались аккуратные медленные шаги. Все еще сомневается. Он терпеливо ждал. Лэйн остановилась у него за спиной. Вероятно, приподняла ХИС повыше, потому что стало заметно ярче. Рядом с железной дверью располагалась небольшая панель с четырьмя шестеренками внутри. На каждой были высечены арабские цифры — от 0 до 9. — Этот шлюз ведет на служебную лестницу между этажами, — задумчиво протянула Лэйн. — Но он наглухо закрыт: войти можно, только если знаешь код. А он был лишь у бывшего генерала. У отца. Хмыкнув и оскалившись, Дмитрий положил руку на холодную металлическую поверхность и опустил голову. Прошлое оказалось на удивление цепким. Совсем не желало отпускать. Вторгалось в жизнь. Переплеталось с настоящим все плотнее и неразрывнее. Делало все, чтобы о нем было невозможно забыть. — Как будем возвращаться к двери? — в голосе Лэйн чувствовалось беспокойство. — Выходить обратно мне, если честно, не очень хочется... Генерал не ответил. Его взгляд был устремлен на шестеренки. Четыре штуки. Отец не отличался творческой натурой. Он был простым. В этом они походили друг на друга как две капли воды. Он бы не стал придумывать сложных шифров. Просто бы посчитал подобное нецелесообразным. Нет, все должно лежать на поверхности. Дмитрий криво усмехнулся. Четыре цифры. Дата рождения? Одна из двух, разделенных почти целой декадой. Мой сын — Дмитрий. Моя гордость. Отец всегда представлял его перед своими сослуживцами одинаково. Так повелось с самого детства. Генералу порой казалось, что он знал это слово столько же, сколько помнил себя. Гордость. Ее нужно было заработать, взрастить в себе, как скрытую болезнь, которую со временем признают полезной. А потом, чтобы ее оправдать, требовалось еще больше усилий. Доказательств. Успехов. Званий. Гордость возводилась на ошибках, на упорстве, на синяках, на шишках прямо по центру лба. Она не возникала на пустом месте, всегда казалась скорее авансом, кредитом — свидетельством, что отец верит в него и знает — его сын всегда способен на большее. Гордость была и способом связи — как жесткое рукопожатие вместо объятий. Дмитрий давно понял, что это — не право, а условие. Результат. Цепочка, ведущая к концу, а не к началу. С Анной все было по-другому. Отец называл ее «радостью». Не «своей». Не «любимой». А просто «радостью», словно она — феномен, который происходит сам по себе. Радость была фактом, как вода или воздух. Казалось, будто Анна стала ответом на все вопросы, ей для этого не требовалось ни условий, ни доказательств. Она просто была — и этого оказалось достаточно. Дмитрий зажмурился, уголок губ потянулся еще выше. Он не винил отца. И, наверное, даже понимал. Видел, как тот старается и искренне пытается любить их одинаково. Просто он не всегда справлялся. Он не был идеальным. Или неуязвимым. Ему не хватало времени и сил на них обоих. Кем-то одним нужно было жертвовать. Кто-то один должен был стать поддержкой. Быть на подхвате. Просто я — старший. Так уж вышло. И с одной стороны из-за этого ему было даровано гораздо больше свободы, которой так завидовала Анна. Его не опекали, за ним не следили так пристально, не контролировали так рьяно. Напротив, это Дмитрию периодически приходилось становиться надзирателем. Но за каждую из этих поблажек нужно было расплачиваться все большей ответственностью. За себя. И за нее. Потому что Анна была радостью — коротко и ясно, а он — целой кучей различных концептов. Гордостью. Ожиданием. Наследием. Хорошим сыном. Братом. Кем угодно, но не собой. Генерал открыл глаза. Уткнулся взглядом в цифры на шестеренках. С губ сорвался легкий беззвучный смешок. Так что для тебя было важнее, отец? Наверное, безусловное. То, что всегда рядом, всегда необходимо, то, что не спрячешь, не уберешь никуда, то, что просто жило в нем, желала этого его гордость или нет. Дмитрий протянул руку к панели и быстро выставил комбинацию цифр:

2—0—0—3

Выпустив струйку пара, дверь разгерметизировалась. Я знал. Но в душе скребло сотней острых когтей. Получить ответ на вопрос, который он никогда бы не решился задать и на который его отец никогда бы прямо не ответил, было неприятно. Себя обмануть не получалось. Лэйн встала по его левую руку. — Как… — от изумления она даже запнулась: — Как ты это сделал? — Угадал код, — бесцветно ответил Дмитрий. — Я и спрашиваю — как? Что за цифры ты ввел? Он чувствовал ее пристальный испытующий взор на себе. Девушка почти прожигала ему висок, сверлила его. Кулаки Генерала непроизвольно сжались. — Дату рождения Анны, — он повернул к Лэйн голову. — Довольна? На мгновение девушка опешила. Возможно, от резкости его тона, но затем с ее губ сорвался свистящий выдох. Глаза сверкнули. И он увидел в них подозрение, плавно трансформирующееся в понимание. Раньше не догадывалась? Наверное, такую реакцию можно было посчитать отличным результатом. Они с Анной явно преуспели в своей попытке поиграть в формальные отношения. Хотя в отряде, конечно, их кровная связь давно не была секретом. Никто не признавался бы в этом открыто, но Генерал чувствовал, что иногда она даже вызывала в его людях скрытую зависть. У большинства живых родственников не осталось. Лэйн приоткрыла рот, будто бы желая что-то спросить. — Идем, — отрезал Генерал, не дав ей возможности этого сделать. Затем он уверенно шагнул в открывшийся шлюз. Говорить не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо. Пусть полученное только что знание останется памятным монументом внутри него и торчит из тела, как гнойный нарыв, подобно стеле возведенной в честь погибшим на «Сибири» в центре ротковского кладбища. Лэйн поспешила за ним. Вскоре он вновь мог разобрать ее профиль на периферии зрения. Они попали на лестничную площадку. Выше был лишь потолок. Впереди — еще одна дверь. Ниже — несколько этажей, тонущих в темноте. Генерал оперся на перила и склонился над ними, вглядываясь во мрак. — Дмитрий... Голос Лэйн звучал совсем рядом. Он не реагировал. Просто отпусти. Тебе это ни к чему. Как бы сильно ему ни нравилось звучание своего имени на ее устах, сейчас мужчина хотел, чтобы она замолчала. — Дмитрий! Тон девушки стал требовательным и раздраженным. Он не помнил, когда в последний раз он чувствовал столько плохо подавляемой ярости и обиды в нем. Возможно, лишь в тот день, когда так по-глупому игнорировал ее на главной площади Роткова после обнаружения трупа монаха. Дмитрий тяжело вздохнул. — Что? — он резко развернулся, вопрос прозвучал почти агрессивно. Ее это не смутило, а, казалось, разозлило лишь сильнее. Конечно же, Лэйн хмурилась. Ее кулаки были сжаты. Все как обычно. Мужчина устало ждал неизбежного. — Генерал Ллойд — это твой… Раздался оглушительный треск. Потолок провалился. Обрушился под тяжестью бетонных плит. Лэйн отскочила в сторону. Дмитрий схватил ее за руку и оттащил назад. Коллапс не прекращался. Все новые куски камня летели вниз. Генерал затянул девушку в проем дверного шлюза. Вжал в металл поверхности своим телом, не давая двинуться. Грохот продолжался еще десяток секунд, пока не стих так же резко, как и начался. Мужчина окинул Лэйн быстрым взглядом. Не дожидаясь его вопроса, она утвердительно кивнула. — Хорошо, — прошептал он. Отстранившись, Генерал повернулся к лестничной площадке. Она терялась в плотном облаке пыли. А затем в ней ярко сверкнули красные глаза. Каин медленно вышел вперед. Он запыхался. Волосы были взъерошены, костяшки пальцев содраны в кровь. Ангел увидел их. Горящий огнем взгляд пробежался вниз по их телам. Улыбка тронула губы Бессмертного. Холодная. Ироничная. Опасная. Только сейчас Дмитрий понял, что все еще держал Лэйн за локоть. Он быстро убрал руку. Каин поднял голову и сошелся с ним в зрительном контакте. — Наконец-то, — мрачно процедил он. Откинув волосы назад, ангел облегченно выдохнул и присел на корточки, обессиленно свесив голову. Дмитрий медленно прошел к нему. Остановился рядом. Он не помнил, видел ли Бессмертного когда-либо в таком плачевном состоянии. — Тебя бетонные перегородки измотали? — спросил Генерал, нахмурившись. — Или ты встретил кого-то из зараженных? — Я пробивал к вам выход, не тратя время на регенерацию, — Каин хмыкнул, даже не пытаясь скрыть какой-то не свойственной для себя горечи. — Знаешь, как быстро кожа слезает с рук? — Догадываюсь. Ангел бросил на Дмитрия косой взгляд, задержал его на ладони мужчины. Поняв, что заинтересовало Бессмертного, Генерал сложил руки перед грудью, пытаясь скрыть свое очередное увечье. Кожу щипало и саднило. Вновь усмехнувшись, Каин поднял взор выше. Посмотрел ему прямо в глаза. — Иногда мы так похожи, верно? — тихо прошептал он. — Дай хоть немного восстановиться, Генерал. — Как угодно. Дмитрий прислонился бедрами к перилам лестницы и скрестил руки перед грудью. Лэйн подошла ближе к ним. Каин обернулся к ней. Следил за ее мягкой поступью. На лице ангела застыло совершенно нечитаемое выражение, а улыбка отпечаталась на лице, как посмертный оскал. — Как же люди все-таки любят сами себя губить… — задумчиво протянул он. — О чем это ты? — резко спросил Дмитрий. — О вечном стремлении человечества, — Каин изогнул бровь. — Об Эросе. И Танатосе. Старина Зиги определенно знал, о чем говорил. А я всегда считал его бездарным напыщенным декадентом. Еще один суховатый смешок сорвался с губ ангела, после чего, выдохнув, он поднялся на ноги и расправил плечи. Его прежний образ вернулся: идеальное лицо без намека на усталость, белоснежная кожа без единой царапины и статная полурасслабленная поза. Каин взмахнул крыльями и грациозно, словно бы красуясь, влетел в разлом на потолке. Свесив корпус с его края, он вытянул вперед руку. — Выбирайтесь, — в голос вернулись безразличие и отрешенность. — Над вами находится заброшенный железнодорожный туннель, который недавно нашел Грег. Наружу выйти будет легко, так что… — Дмитрий?! Слова Бессмертного утонули в высоком женском возгласе, а через секунду за его плечом возникла и голова Анны. Глаза девушки блестели за стеклами очков. Вероятно, от злости. Но не только. Генерал задрал голову, утопая в синеве ее взгляда, а она словно бы пыталась сделать то же самое, пробив насквозь его бледно-лазурный слой льда. Казалось, что Анна хочет еще и оторвать ему голову, насадить ее на пику и на день оставить красоваться перед воротами поместья Романова, чтобы другим было неповадно поступать с ней так, как поступил он. Никто другой и не посмел бы. Поверь. Ты — в безопасности. По крайней мере до тех пор, пока его искалеченная голова, которую она потом даже против воли прижмет к себе и начнет сдувать пылинки, будет рядом. — Ты в порядке? — ее голос дрогнул. Да, отец всегда был прав. Внутри бурлило невыносимое теплое море. Таким оно бывало в конце августа. Только Анна умела смотреть так. Звучать так. Говорить так. Она была радостью. Истинной и неподдельной. — С нами все нормально, — мягко соврал Дмитрий, игнорируя, как противно мокрая холодная одежда липла к телу. Мужчина улыбнулся. Трясущиеся губы Анны спустя мгновение растянулись в ответ — а теплое море внутри него постепенно начало углубляться и расширяться, превращаясь в бескрайний океан, на сапфировой глади которого царил полнейший штиль. — Не хочу прерывать ваше чудесное воссоединение, — едкий голос Каина заставил вынырнуть назад в реальность. — Но чем раньше мы отсюда выберемся, тем лучше. Генерал отрешенно кивнул и медленно опустил голову. Еще раз посмотрел вниз. Проход на этажи под ними завалило обломками потолка, отрезая любую возможность пробраться туда. Однако впереди все еще маячила одна дверь. Дмитрий прищурился. Я ведь точно слышал голос Лэйн. И свой. Чем ты здесь, черт возьми, занимался, отец? Адреналин в крови вновь подсказывал, что делать. Диктовал, скорее. Не оставлял никакого выбора. — Мы не уйдем без ответов, — не терпящим возражение тоном сообщил Генерал. — Раз уж попали внутрь «Сибири» и рядом нет отродий, то нужно этим воспользоваться. Сначала осмотрим помещение впереди. — Мы не знаем, что нас может там ждать, — напряженно пробормотала Лэйн. Ему уже не нужно было даже к ней поворачиваться — знал, что она смотрит на него — но он все равно это сделал. Не ошибся. Графитовые глаза сияли неодобрением, а сама девушка уже слишком заметно дрожала. Тебе и не нужно идти. Своих демонов ты этим не угомонишь. — Выбирайся наверх и жди в безопасности, — медленно и четко произнес он, а затем отвернулся. — Каин и Анна — за мной. Закатив глаза, ангел молча спрыгнул обратно. Вслед за ним, свесившись с края потолка на руках, вниз нырнула и Анна. Оба подняли небольшие столпы пыли. — Грег ждет нас у входа в тоннель вместе с Кирой, — сообщила девушка, отряхивая куртку. — Нужно поторопиться, пока они не забили тревогу. — Поверь, я не горю желанием тут надолго задерживаться, – Дмитрий мрачно оскалился. — У тебя случайно нет лишнего ствола? Мой залило водой. — К сожалению, — Анна в досаде поджала губы. Генерал тяжело выдохнул. Нож так нож. Справа раздались шаги. Бессмертный вальяжно подошел к Лэйн. — Давай руки. Помогу подняться. Он протянул девушке раскрытые ладони. Та медлила, в неуверенности глядя на Каина. Ангел ждал. Судя по ухмылке, вновь тронувшей его губы, ситуация его даже забавляла. Наконец, стиснув челюсть, Лэйн покачала головой и сделал шаг назад. — Я пойду с вами, — твердо сказала она. — Это лишнее, — отрезал Дмитрий. — Мне будет безопаснее возле Бессмертного и двух вооруженных людей, чем одной в шахте. — В этом есть резон, — Анна пронзительно посмотрела на Дмитрия. — До выхода из тоннеля метров четыреста. Они застыли в зрительном контакте. Девушка многозначительно приподняла брови. Генерал лишь стиснул зубы. Решения. Решения. Решения. Сотни выборов. А потом столько же последствий. — Ладно, — прошептал он, начав идти вперед. — Не теряем времени. За спиной тут же раздался нестройный гул тяжелой подошвы о камень и металл. Он остановился у железной двери. Остальные тоже застыли. Генерал сосредоточенно прислушивался. Кроме собственного дыхания, больше не было слышно никаких звуков. — Кстати, это тебе... — прошептала Анна. — Грег подобрал у алтаря. Дмитрий быстро обернулся через плечо. Девушка передала Лэйн блокнот, и та тут же, благодарно кивнув, спрятала его в один из накладных карманов штанов. — В поместье поговорим о том, как мой блокнот вдруг стал твоим, — Анна неодобрительно цокнула языком. — Ты украла его? — Дмитрий нахмурился. — Серьезно? — Позаимствовала, — процедила Лэйн сквозь зубы. Она вновь начала подозрительно сильно походить на разъяренного котенка. Генерал покачал головой и отвернулся. Не сказать, что я удивлен. Помедлив еще несколько секунд, чтобы убедиться, что за дверью — тихо, Дмитрий аккуратно толкнул ее. Она поддалась. Петли противно скрипнули. Он медленно вошел внутрь темного помещения. В нос тут же ударил едкий запах хлора. За его спиной Анна включила фонарик. Не ХИС. Яркие светодиоды рассеяли зеленое мерцание, залили холодным белым светом полупустую комнату с больничной кушеткой в центре. Глазам открылась измазанная кровью мелкая плитка цвета слоновой кости. Слева виднелась еще одна дверь. Возможно, в подсобное помещение. Вокруг было битое стекло. Осторожно ступая между осколков, Анна прошла к длинному ряду ящиков у дальней стены. — Здесь куча пробирок, колб и анализов, — брезгливо заметила она, опустив фонарь на пустую полку над собой. — У кого-то есть что-то тонкое и острое? Нужно попробовать открыть эти контейнеры. Девушка обернулась. Рука Дмитрия потянулась к ножу на поясе, но его опередил Каин. Подойдя к столу, в котором рылась Анна, он ударил по каждому из ящиков ногой так, что те прогнулись, а замки слетели прочь. — Эм… спасибо? — девушка одарила его ошарашенным взглядом. Бессмертный пожал плечами, принявшись отрешенно наблюдать, как она дернула один из открывшихся отсеков и вытащила кипу бумаг. Анна погрузилась в документы. Не мешая ей, Дмитрий приблизился к больничной кушетке. Сомкнув руки на груди, он впился глазами в ремни, привязанные к ней. Под ложечкой неприятно засосало. Лэйн встала рядом с ним. — Что-то не так? — тихо спросила она. — Знаешь, что это за кабинет? — Дмитрий скосил на нее взгляд. — Я же говорила, что доступ к этой лестнице был только у генерала Ллойда, — девушка тоже сложила руки на груди. — Еще в курсе могла быть Донован. Они были очень…близки. Но вы с Анной это, вероятно, и сами знаете. Она склонила голову к правому плечу, изучающе рассматривая его лицо. Ждешь реакции? Дмитрий не повел и бровью. Окаменел. По правде, он уже не чувствовал ничего. Отец сделал свой выбор много лет назад, а все, что он думал по этому поводу, давно было высказано. То немногое же, что осталось, сгорело в огне боли и сожаления, не оставив и следа. А теперь я сам работаю с ней. Как его продолжение. Или наследие. Или замена. На языке внезапно раскрылся слишком явный гнилой привкус. — Ремни для ног, ремни для рук и головы. Все как обычно, если бы не это, — отрешенно произнес Дмитрий, указывая на центр кушетки. — Вот… несколько дополнительных застежек… в районе лопаток. — Для крыльев, — холодный голос Каина прошелестел совсем рядом. — Здесь держали Бессмертных. Ангел встал по другую сторону от него. Дмитрий сглотнул. — По всей видимости, да, — прошептал он. Повисла тишина. Это не мой грех. Генерал пытался отогнать тяжелые мысли. Да и можно ли было считать то, что, вероятно, происходило в этой комнате, — истинным зверством? Люди защищались. Бессмертные начали войну первыми. Истребляли их, как скот. Невозможно бороться с врагом, который превосходит тебя по всем параметрам в разы. Невозможно бороться с теми, о ком ничего не знаешь. Это вынужденная мера. Но почему-то от нее мутило. Черта, которая отделяла человека от монстра становилась все более и более размытой. Ты перешел ее, отец? Это того стоило? Дмитрий смотрел на заляпанные кровью ремни так пристально, что комната начала размываться перед глазами. Анна раздраженно выдохнула за его спиной. Он вздрогнул и тут же обернулся. — Все документы отсырели. На страницах сплошные разводы... ничего не разобрать, — девушка, скривив губы, отложила бумаги в сторону. — Зато в одном из ящиков лежали батарейки. Сердце резко дернулось в груди, а затем забилось втрое быстрее. Пальцы почти инстинктивно проникли в накладной карман штанов. Он вытащил камеру. — Доставай, что нашла, — быстро приказал он девушке. Генерал подошел к столу и вытряс из устройства испорченный водой аккумулятор. Он с глухим стуком упал на железную поверхность ящиков. Анна передала ему запасной блок. Открыв соседний отсек на камере, Дмитрий засунул две батарейки внутрь. Лампочка на девайсе загорелась и тут же замигала красным. — Видимо разрядились, пока лежали здесь, — Анна закусила щеку. — У нас есть минута. Не больше. Кивнув, Генерал включил камеру и отмотал пленку в начало. Остальные обступили его, заглядывая через плечо. Он листал кадр за кадром. Лицо послушника Авраама. Иосиф и Лидия несли монахиню к жертвенному алтарю. Она была уже мертва. Плотный след крови тянулся за ней по снегу. Губа Дмитрия натянулась в районе шрама. Злость. Агрессия. Ненависть. Он прочувствовал всю гамму своей внутренней ярости. Следующий кадр запечатлел, как Авраам оглушил обоих своих спутников. Еще один — как они безвольными тряпичными куклами опали на землю. Последний — как их тела оттащили подальше. Что за хрень? — Убили одну из своих же и принесли отродьям дань? — Дмитрий в напряжении поднял глаза на Анну. — Возможно, их заставили, — девушка поправила очки на переносице. — Вот этот, который появился раньше остальных… Авраам..? Он зачем-то ударил их. — Давно пора наведаться к нему, — Генерал опасно оскалился. — Пообщаемся с ним по душам. Без посторонних. Он еще с прошлого раза наговорил на допрос с пристрастием. Камера издала прощальный писк. Ее небольшой дисплей погас. Спасибо и на этом. Раздраженно засунув девайс в карман, Дмитрий заозирался по сторонам. На беседу с Авраамом лучше бы было явиться, имея на руках неоспоримые доказательства. Выслушивать очередное вранье не хотелось — уже не осталось ни терпения, ни сил. — Если тут лежал сменный блок, то должно было остаться и что-то, для чего его сохранили, — глаза Генерала заметались по пространству. — Может, там тоже найдутся батарейки? — В такой штуке, например? Каин указал на еще один контейнер в углу. Он отличался от остальных. Гораздо более массивный. Сквозь его толстые решетчатые панели проглядывал темный прибор. Дмитрий перехватил взгляд Бессмертного и кивнул. Ангел все понял без слов и прошел к ящику. Вцепился пальцами в металл. На этот раз ему потребовались усилия, чтобы разжать железные тиски и вытащить квадратный предмет. Каин передал его Дмитрию. По размеру он не превышал коробку от обуви, но весил не менее пятнадцати килограмм. — Это же самописец! — воскликнула Анна, ее глаза загорелись. — Он должен был фиксировать все происходящее в кабинете. Обычно такие черные ящики питаются от нескольких источников, на случай если электричество резко отключат. Генерал отсутствующе посмотрел на добычу. Портал в прошлое. Возможно, мы даже услышим голос отца? Впервые за долгое время. Для Анны, конечно, этот период был несколько короче. — Заберем с собой, — Дмитрий крепче сжал устройство в руках. — Может, на Адаме получится его вскрыть и расшифровать записи. Не совсем то, что он искал, конечно. Еще лучше. В горле пересохло от волнения. А батарейки можно вытащить и из плеера, в конце концов, когда вернемся в особняк. Не страшно. Не успела мысль вспыхнуть в разуме, как за дверью раздался неприятный скрежет. Не со стороны лестничной площадки, а... из подсобки. Глухой, шелестящий. Неживой. — Ч-что это..? — едва выдавила из себя Анна. — Тут кто-нибудь есть? — тут же за дверью зазвучал испуганный мужской голос. — Вы меня слышите? Дмитрий застыл. Такой знакомый тембр. Он слышал его не раз. Обычно в связке с баритоном Грега и его бархатным смехом. По коже пробежали мурашки. Фантом. И обман. «Сибирь» вновь пыталась проникнуть к ним в голову. — О боже… это же Ник! — ахнула Анна. — Наверное, он попал сюда так же, как и вы… — А голос что-то не очень похож, — Каин подозрительно прищурился, его глаза загорелись красным. Дмитрий нашел взглядом Лэйн. Она тоже смотрела на него. Настороженно и напряженно. Они явно думали об одном и том же. Ника здесь не было. — Скорее, нужно его выпустить! — Анна быстро зашагала к двери в подсобку. — Стой! Нет! Генерал кинулся ей наперерез, пытаясь остановить. Нет. Нет. Нет. Ему удалось перехватить ее запястье. Аккурат в момент, когда она нажала на ручку двери. Всегда слишком поздно. Дмитрий свистяще выдохнул. Желудок провалился вниз. Анна непонимающе посмотрела на него. — Что ты делаешь? Там же… Дверь медленно и со скрипом начала открываться. Из-за нее показалась темная, покрытая струпьями рука. На тлеющей плоти ярко выделялись черные вены. Анна попятилась. — Н-ник… — слабо прошептала она. Когтистые пальцы схватились за стену. Дмитрий дернул девушку на себя, вынуждая отойти еще дальше. Спустя секунду нечто за дверью показалось целиком. Зараженный. Не Ник. Какой-то другой бедолага. Такой же, как и тысячи своих несчастных собратьев. Пародия на человека, застрявшая между жизнью и смертью. Без разума. Без чувств. Без эмоций. Без воспоминаний. Язвы на коже. Изогнутые под неправильными углами кости. Трупная бледность. Странные недоразвитые отростки, торчащие из спины. Зараженный сделал несколько неуверенных шагов вперед. — К-кто здесь..? — прошептал он так, словно заново учился разговаривать. Глаза существа были покрыты белой пленкой. Он слепой. Дмитрий застыл, крепче сжимая запястье Анны. Девушка же, казалось, почти перестала дышать. Зараженный медленно прошло мимо них. Значит, реагирует только на звук. Генерал быстро повернул голову к Каину и Лэйн. — Не шевелитесь... — прошептал Дмитрий одними губами. Ангел кивнул. Его глаза были прикованы к мутанту, они еще сильнее налились красным. Готов к атаке. Генерал чуть расслабился. Бессмертный следил за каждым движением существа. Оно шло прямо на них с Лэйн. Ну же, что ты стоишь? Пять метров до столкновения. Четыре. Три. Какого черта ты делаешь? Каин все медлил. Бросил какой-то странный косой взгляд на Лэйн. Полный ожидания. Интереса. Девушка что-то беззвучно бормотала. На ее лице застыли отвращение и страх. Внезапно зараженный на мгновение застыл, словно налетел на невидимую стену. Он начал медленно разворачиваться. Отростки на его спине вот-вот должны были зацепить лицо Лэйн. Каин, сейчас. Немедленно. Голова готова была взорваться от приказа, который он не мог произнести. Но Бессмертный продолжал стоять неподвижно. Тогда в разуме возникла уже знакомая и ставшая почти родной мысль. Никого больше не потеряю. Никого. Дмитрий резко оттолкнул Анну подальше от себя и тут же стукнул ладонью по боковой поверхности черного ящика. — Бегите, я его задержу! — рявнул он. Зараженный отреагировал на звук моментально — к нему резко вернулась нечеловеческая скорость. С омерзительным гортанным шипением существо налетело на Дмитрия, свалив его с ног. Позвоночником Генерал больно ударился о плитку. Раздался хруст пластика. В ушах зашумело. Когтистые лапы тянусь к его горлу. Он отбивался локтями и коленями, пытаясь не выпускать из рук самописец. Анна что-то кричала. Над головой раздалось несколько оглушительных выстрелов. Черная холодная кровь залила ему щеку. Он не смог понять, куда девушка попала. На зараженном это никак не сказалось. Его хватка лишь усилилась. Плечо пронзило острой болью. Послышался неприятный щелчок. Не укус. Главное, что не укус. Генерал пихнул мутанта в то, что осталось от его живота. Анна выстрелила еще раз. Вновь безрезультатно — только новая порция крови залила его подбородок и скулы. Обнажив зубы, мутант тянулся к шее Дмитрия. Нет. Мужчина резко ударил зараженного черным ящиком по голове и, выпустив девайс, схватил лицо существа обеими руками вдавливая большие пальцы в глазницы. Мутант издал протяжный болезненный вой. — Каин! — будто бы с опозданием до него донесся разъяренный крик Лэйн. — Помоги же ему! Затем Дмитрий услышал резкий гул — будто бы кто-то спрыгнул на пол. Над зараженным возник ангел. Схватив существо за редкие, наполовину выпавшие волосы, Бессмертный резко дернул его на себя. Мутант беспомощно забил ногами в воздухе, пытаясь найти опору. Сверкнув красными глазами, Каин со всей силы откинул существо в сторону. Проскользив по полу, он с мерзким хлопком впечатался в стену, оставив на ней еще несколько черных подтеков, и обмяк. Из горла зараженного вырвался хрип. И все затихло. Дмитрий, тяжело дыша, опал спиной на пол. Плечо горело. Вывих? Перелом? Он попробовал пошевелить им. Через боль, но это получилось. Анна опустилась перед ним на колени. — Как ты? — девушка положила трясущуюся ладонь ему на грудь. — Живой? — Не укушен, — прохрипел Генерал. Из горла Анны вырвался всхлип. Она в раздражении поджала губы и отвернулась, но руки не убрала. И первым инстинктом Дмитрия было вцепиться в нее пальцами. Сжать ее. И никогда не отпускать. Хотя он прекрасно понимал, что таким образом лишь обманет себя. И ее. Рано или поздно все повторится. Он вновь попытается кого-то спасти. А она будет злиться. А в один момент — опять смотреть сверху вниз на его распластанное на земле тело. На этот раз бездыханное. Из дальнего угла донеслись шаги, а затем — звук резкого удара и судорожный тонкий стон. Дмитрий осторожно повернул голову. Лэйн сидела на корточках перед зараженным, сжимая в кулаке рукоять ножа. Наконечник лезвия был глубоко всажен в грудь мутанта. Его костлявые пальцы все еще слегка дергались в последних конвульсиях, выпуская из себя крупицы той недожизни, в которой он существовал последние три года. — Забудь, — холодно процедил стоящий за спиной девушки Каин. — В них не осталось ничего от людей. — В других, может, и нет, — тихо ответила Лэйн, подняв на него голову. — Но в этом… что-то было. От ее слов и голоса веяло плохо выразимой тоской. Генерал смотрел на ее профиль. На какую-то в этот момент невыносимо болезненную живость взгляда. На нахмуренные брови, будто предположение Бессмертного ей показалось нелепым и несуразным. Даже непростительным. Резко отвернувшись, девушка вытащила нож из груди зараженного. Ты чувствуешь, Лэйн. Да, ты чувствуешь. Он надеялся, что если настанет такой момент, ей хватит сострадания вонзить точно так же нож в его сердце. Почему-то Генералу казалось, что она бы справилась. Она бы смогла. Оперевшись на здоровую руку, Дмитрий приподнялся. Ладонь Анны мягко сползла с его груди. Он смог дотянуться до черного ящика. Пододвинул его к себе. По всему корпусу устройства бежала глубокая трещина. Генерал опустил голову, крепко стиснув зубы. — Разбился, — прошипел он сквозь них, сжимая руки в кулаках. — Если честно, мне сейчас так на него плевать, — пробормотала Анна, поднимаясь на ноги. Дмитрий хмыкнул. Хотел бы он отпускать так же легко. Мужчина тоже с трудом встал. Рука машинально дернулась к карману. Он извлек наружу камеру. Точнее, то, что от нее осталось. Экран был разбит. Безнадежно. Дисплей просто посыпался — не то из-за падения, не то от веса навалившегося на него зараженного. Лишь острые небольшие ошметки еще держались в углах рамы, словно редкие зубы умирающего зверя. Потери. Потери. Опять чертовы потери. Конца края им не видно. Дмитрий так крепко стиснул камеру, что казалось, будто хочет стереть ее в пыль окончательно. Взгляд Генерала упал на белобрысый затылок Каина, который все еще стоял над склонившейся у трупа зараженного Лэйн. Ярость вскипела в жилах моментально. — Чего ты ждал? — выпалил Дмитрий, челюсть зло щелкнула. Бессмертный медленно повернулся. Так выверено. Показательно-высокомерно. Ангел сделал шаг к нему. — А куда ты спешил, Генерал? С ледяным озером не вышло, решил попробовать еще раз?— Каин сузил глаза в недобром прищуре, продолжая приближаться. — Меня раздражает твое недоверие. Ты видел, что я слежу за зараженным, но все равно решил не рисковать и приманил его на себя. Я спасал вас не раз. Когда ты наконец-то начнешь полагаться на меня? Ангел остановился в полуметре от Генерала. — Не принимается! Не втягивай меня в эти игры разума. Не смей! — рявкнул Дмитрий почти ему в лицо. — Я знаю, что видел. Ты мог вступить в игру гораздо раньше. Сразу, если уж на то пошло. Для тебя и люди, и зараженные — пыль под ногами. Я бы не стал жертвовать собой, если бы ты не стоял истуканом так, словно наблюдаешь за занимательным спектаклем! — Спектаклем? — Каин оскалился, красный огонь вспыхнул в глазах и больше не гас. — Да, наверное, его название «Ангел-хранитель… по вызову». Дмитрий открыл было рот, но сказать ничего не успел. Его прервал сдавленный женский полустон-полувздох. Он осекся. Взгляд метнулся в сторону. Генерал увидел сгорбленную фигуру Лэйн. Девушка побелевшими пальцами держалась за стол. Волосы скрывали ее лицо. — Эй, ты в порядке? — Анна подошла к ней. — Да, — Лэйн коротко кивнула. — Сейчас пройдет. Но слова расходились с реальностью. Тремор лишь сильнее и сильнее сотрясал ее тело, а наклон корпуса становился все ниже, будто бы девушка всеми силами пыталась не упасть на стол. Дмитрий застыл. — Должно быть, у нее переохлаждение, — Анна встревоженно обернулась к нему, а затем перевела глаза на ангела. — Каин, отнеси ее в поместье. Мы сможем добраться сами. Дмитрий выстоит, а Лэйн пробыла три года неизвестно где. Я не знаю, как поведет себя ее организм. Будем надеяться, что у нее сильный иммунитет. — Ты права, — рука Генерала неосознанно поднялась к больному плечу, он слегка его сжал. — Больше здесь все равно делать нечего. Дмитрий на мгновение посмотрел на разбитый черный ящик на полу. Всегда недостаточно. Растворяясь в невеселых мыслях, мужчина непонятно зачем спрятал поломанную камеру назад в карман. Возможно, в качестве напоминания. Самому себе. Скривив губы, он поднял голову на Каина. — Помоги ей, — твердо приказал Генерал. — Двигаемся на выход. Задержав на нем взор чуть дольше, чем требовалось, ангел кивнул. Дмитрий напряженно наблюдал, как Бессмертный подошел к Лэйн и дал ей опереться на себя. Он начал медленно вести девушку к двери на лестничную клетку. Финально просканировав кабинет, Генерал направился следом. Анна догнала его. Пристроилась справа, почти вплотную. — Рад, что ты так веришь в меня, — прошептал Дмитрий, глядя четко вперед. — И мою стойкость. — Всегда, — тут же ответила она. — Даже в такие моменты. — Какие? Секундная пауза, которую заполнил лишь стук ее каблуков. — Когда ненавижу тебя. В горечи голоса Анны можно было утонуть. Дмитрий искоса глянул на нее. Ты всегда такой была. Он слабо улыбнулся. — Я тоже рад, что не умер, — едва слышно прошептал он. Мужчина нашел ее руку и быстро сдавил, после чего сразу же выпустив. Ему показалось, что уголок губ Анны дрогнул, несмотря на то, что она изо всех сил пыталась их сжимать. Через десяток минут Генерал уже стоял у выхода их железнодорожной шахты и смотрел, как Каин уносился вдаль, удерживая в руках закутанную в дутую куртку Лэйн. Попробуй только еще раз заикнуться о доверии, Бессмертный. Я отдал тебе последнюю надежду человечества. Самое ценное, что у меня есть. Дмитрий нервно облизал обветренные губы. Плечо заунывно тянуло. Он так и не понял, что с ним. Внутри же чувствовались отчетливые тяжесть и волнение. Белые крылья ангела уже едва можно было различить на фоне низких облаков. Генерал натянул на руки перчатки и плотнее запахнул воротник мехового пальто. Сухая шерсть так разительно контрастировала с отвратительно влажной и холодной водолазкой под низом. Про штаны не хотелось даже думать. Хорошо, что Грег и Кира успели вызвать подмогу. Таккер, Лестер, Феликс и Анри приехали на четырех снегоходах и привезли с собой верхнюю одежду. Впервые за эти несколько часов Дмитрий почти почувствовал себя по-человечески. — Генерал, мы готовы к отбытию, — коротко отрапортовала Кира. Она все еще прятала заметно опухшие и покрасневшие глаза, но, конечно же, их успел заметить каждый из присутствующих. К счастью, никто не решился ничего комментировать. И даже Лестер придержал язык за зубами. Для него это — почти подвиг. Генерал отсутствующе кивнул, но не сдвинулся с места, продолжая смотреть в небо. Кира осталась стоять рядом. — Дмитрий, садись уже, наконец, и поехали! — Анна оказалась, куда менее терпеливой. Мужчина резко повернул к ней голову. Девушка сидела в снегоходе. Перехватив его взгляд, она похлопала по сиденью сзади и закрыла визор шлема. — В этот раз я буду с Грегом! — крикнул ей Генерал. — Ты езжай с Кирой! Даже сквозь узкую полоску полупрозрачного стекла он увидел, что сапфировые глаза Анны сверкнули обидой. Дмитрий почти не сомневался, что за слоем черного блестящего пластика она скривила губы. — Это нужно для дела! — Дмитрий развел руками, ощущая причудливо острую необходимость отчитаться. Анна покачала головой и буркнула в ответ что-то невнятное. Затем девушка раздраженно развернулась и завела мотор снегохода. Несколько секунд неуверенно помявшись на месте, Кира поспешила к ней. Проводив ее удаляющуюся спину взглядом, Дмитрий прошел к Грегу. — Рад, что поеду с вами, Генерал, — шепнул парень и, мягко улыбнувшись, протянул мужчине шлем. — Если честно, Кира успела мне всю куртку промочить своими слезами. Вы здорово ее напугали, сэр. — Давай не будем говорить об этом, — процедил Дмитрий сквозь зубы. — Конечно, виноват, — парень быстро стушевался и без лишних слов опустился на сиденье снегохода, отодвинувшись как можно дальше от руля. Генерал втиснулся в оставшееся пространство. Это оказалось той еще задачей. Инженеры явно спроектировали эту машину без расчета, что на ней будут вместе ехать двое мужчин их габаритов. Еще и в массивной зимней одежде. С горем пополам Дмитрий уместился перед Грегом. Главное, чтобы вообще с места сдвинулась. Он зажал рычаг газа. Гораздо медленнее и с заметно большим надрывом, чем обычно, снегоход тронулся с места. Справа и слева Генерал услышал такой же звук моторов, что и под собой. — Так, о каком деле речь, сэр? — спросил Грег, стоило им проехать всего несколько сот метров. — Думаю, тебе не помешает сходить в монастырь, — громко и четко выпалил Дмитрий, чтобы бьющий в лицо ветер не унес его слова. — Помолиться? — Скорее побудить в других желание это сделать. Сзади раздался тихий смех. Они въехали в лес. На периферии зрения замелькали стволы сосен и елей. Вибрация снегохода немного успокаивала натянутые до предела нервы. — На снимках с камеры запечатлен послушник Авраам. Он участвует в жертвоприношениях. Явно не в одиночестве. Поэтому нужно, чтобы наш преподобный друг заговорил, — Дмитрий оскалился. — Возможно, добровольно он на это не решится. — Мне необходимо заставить его исповедаться? — Грег хмыкнул. — Священник из меня такой себе, Генерал. — Я бы пошел сам... — Понимаю, сэр, — быстро выпалил парень, не дав Дмитрию договорить. — Я все сделаю. Можете не сомневаться. Мужчина лишь шумно выдохнул. Как оказалось, рано, потому что спустя мгновение Грег произнес: — Нужно будет взять с собой камеру. Пихнуть нашего святошу носом прямиком в собственное дерьмо. Если бы. С губ Генерала сорвался смешок. Выхолощенный. Невеселый. Мрачный. Почти истеричный. — Сэр? — непонимающе прошептал Грег. — Камеры больше нет, — Дмитрий вцепился в руль до онемения в пальцах. — Экран разлетелся вдребезги. — После стычки с зараженным? — Да. Лес вокруг казался все более чуждым, хотя их снегоход проезжал мимо знакомых троп. Но сейчас они походили на декорации какого-то странного испытания, где не было даже зрителей — только участники, мечущиеся между страхом и безразличием. — Раз так, то… — словно бы считав его мысли, отстраненно прошептал Грег. — Разрешены любые методы, Генерал? Дмитрий помедлил лишь мгновение: — Сегодня — да. Мотор толкал снегоход дальше. Ревел, будто пытаясь замаскировать всю серьезность и скрытое отчаяние разговора. Все линии уже давно стерты. Прищурившись, Генерал напряженно смотрел сквозь визор вперед. Очень хотелось побыстрее оказаться в поместье. У камина. В теплоте. Возле нее. Над головой истошно каркали вороны.