Сосуд

Так начиналось большинство его кошмаров. Красный цвет. Повсюду. Спереди и сзади. Снизу и сверху. Вокруг. Будь то бесконечный коридор, где в никуда тянулись длинные ряды мерцающих ламп, или бушующая багровая вода, в которой он тонул, захлебываясь. И сейчас вновь все повторялось. Это проклятие будет вечным. И имя ему — вина. Дмитрий неотрывно смотрел вверх на темно-бордовые, нависающие над головой облака. Они сочились кровью. Крупные дождевые капли падали на лицо. Обжигали кожу холодом. В носу стоял запах металла. Он почти ощущал на языке его терпкий привкус. Отбросив тлеющий окурок сигареты в снег, Генерал медленно поднялся на ноги. Он провел рукой по щеке — ладонь тут же окрасилась алым. Пальцы подрагивали. Сердце громко и неустойчиво забилось в груди. Его перекрыл отзвук далеких панических криков. Дмитрий не смог определить, откуда они доносились. Возможно, и вовсе — стояли лишь в его сознании. Он резко опустил голову. Повернулся вокруг своей оси, пытаясь рассмотреть местность. Найти других людей. Полы пальто со свистом рассекли воздух. Из-за пелены дождя мало что можно было разглядеть — Генерал лишь видел, как белый снег постепенно становился пунцовым, как алые потоки стекали с крестов и надгробий вниз, образовывая зловещие бордовые лужи. Пятна становились все больше, сливались друг с другом, пока вся земля не начала казаться однородной. Красной. Этого цвета сейчас было так много. Все оттенки. Они всегда ассоциировались с болью. С отчаянием. Со страхом. С ненавистью. Со злостью. И очень редко — с ней. Лэйн тут нет. Перед глазами не маячил пестрый платок, покрывающий ее голову, из-под которого выбивались блестящие черные пряди. Не было и алых губ, обветренных на морозе, или порозовевших от студеного ветра щек. И Дмитрий не чувствовал больше ни крупицы тепла. Или сладости. Только горечь и соль. Чертово железо на языке, как и всегда. Он был один. Единственное черное пятно посреди сплошного красного цвета, который поглощал реальность, выползал из трещин на надгробиях, пробирался сквозь саму кожу Генерала, будто бы это и не кровь текла по его венам, а жидкий огонь, пожирающий все внутри. Сознание гудело, мысли заменялись безумием. Тихим. Произнесенным полушепотом. Но все равно жутким. Дмитрий уже не мог понять, его ли это собственные болезненные воспоминания и нездоровые фантазии стонут из глубины памяти или все происходящее — реально. Возможно, и не было никакого похода в монастырь. Возможно, монахи и не линчевали своего брата во внутреннем дворе их священной обители, а Авраам никогда не сыпал незавуалированными угрозами. Генерал стиснул челюсть. Возможно, Лэйн не прижималась к нему спиной на пути назад в поместье. Возможно, он никогда не выменял восемь сигарет на лампадку и уродливый букет сухоцветов. Возможно, он не стоял у монумента погибшим на «Сибири» и не обводил пальцем каждую букву имени своего отца. Возможно, он так и лежал, укутанный в плотный черный спальник на твердом полу гостиной под действием триазолама. И все это — сон. А красный всегда был там — в его подсознании. В каждой секунде агонии — моменте, когда Дмитрий слишком ярко осознавал, что мир ломался под своим собственным весом. Что реальность, за которую он цеплялся, больше не удерживала, потому что ее не было. Картина казалась такой знакомой. Генерал уже начал отличать все оттенки алого. Они напоминали обо всех разрывах в душе, о тех мгновениях, когда сердце хотело выскочить наружу, разорваться и забрызгать всё вокруг кровью. Потому этот странный ливень тоже был для него почти родным, будто он уже видел его раньше — тысячи раз в тысяче других жизней. Еще задолго до того, как вновь появился на свет. Проснись. Проснись. Проснись. Мигрень все усиливалась. Тело ощущалось странно. Его руки, ноги, корпус, даже лицо — всё будто бы растворялось в тягучей, осязаемой тревоге. Окружение — не то кладбище, не то развалины собственной памяти — плыло перед глазами, и только алый оттенок удерживал его сознание на плаву. Дмитрию казалось, что он уже слышит сиплый знакомый шепот. Его шепот. Голос Павла. Он звучал в такт каплям кровавого дождя, медленно стекающим по щеке Генерала. Ну, здравствуй, друг. И эхо множило слова невидимого фантома. Издевательски. Безжалостно. Друг. Друг. Друг. Дмитрий остервенело замотал головой из стороны в сторону. Взгляд скользил от одного каменного креста к другому. Вскоре он появится. Иначе быть не могло. Сюжет всегда оставался неизменным. Менялись только декорации. Павел уже был здесь. Генерал даже не сомневался. Призрак его мертвого друга мог выйти из-за стены полуразрушенного склепа или из-за покосившегося дерева над едва вылезающим из земли надгробием в любую секунду. И вновь будет борьба. Выстрелы. Смерть. А затем — еще одна пустота в груди. Ну же, где ты? Где ты? — Покажись... — прошептал Дмитрий одними губами. Рука опустилась к бедру. Пальцы быстро нащупали кобуру. Спустя несколько мгновений пистолет был надежно зажат в ладони. Генерал приподнял его повыше и сделал несколько шагов вперед, напряженно всматриваясь в буйство багровой стихии. Казалось, будто что-то двигалось под ногами. Словно сама земля под ним дышала, как животное — раненное и умирающее. Красные реки, пропитавшие все вокруг, пульсировали в такт сердцебиению. Ловить воздух становилось все сложнее. Он задыхался. Голову невыносимо раскалывало. Черепная коробка почти трещала от напряжения. Пусть прекратится. Пусть прекратится. Пусть этот кошмар прекратится. Холодная испарина на лбу смешивалась с дождевыми каплями. Бездействие и беспомощность убивали. — Проснись! — прорычал Генерал. Ладонь свободной руки взметнулась вверх. Через секунду щека отозвалась острой болью. Дмитрий зажмурился и прошипел сквозь зубы. Кожу защипало. Левая сторона лица горела. Так сильно, что показалось, будто даже мигрень немного отступила в сравнении. Кислород начал свободнее поступать в легкие. Грудь вздымалась и опадала все размереннее, все спокойнее. Генерал медленно открыл глаза. Картина вокруг него никак не поменялось. Не сон? Все те же красные тона. Все та же тревога. Над головой раздались высокие протяжные вскрики. Не человеческие. И не звериные. Ничто живое не издавало таких звуков. Дмитрий медленно поднял глаза к небу. — Дерьмо… — слова затерялись в еще одном хищном возгласе. На фоне низких бордовых облаков сквозь плотную пелену дождя едва можно было разглядеть приближающееся черное пятно. Через десяток секунд его очертания стали отчетливее. Перепончатые крылья. Извилистые рога. Длинные когти. Уродливый экзоскелет. Не одна сущность — десяток. Рой отродий. Такое их количество можно было раньше увидеть лишь возле разлома. Кто-то вновь потревожил ловушки. Мрачная догадка едва достигла разума. Ее вытеснил резкий всплеск адреналина. Он подействовал в разы эффективнее пощечины. Контроль над телом был восстановлен. Фокус вернулся. Мысли обрели ясность. Я — темная точка посреди кровавого пейзажа. Отделившаяся от остальных. Нарушившая свой собственный приказ. Новый мир не щадил одиночек. Не думая ни секунды, Генерал кинулся к ближайшему склепу. Вжался в его закрытую на тяжелый свисающий замок металлическую решетку. Скрылся в тени мраморных колонн и небольшого навеса. Притих. Почти задержал дыхание, словно даже оно могло выдать его присутствие. Дмитрий тяжело сглотнул, неотрывно глядя, как красный дождь продолжает щедро напитывать теперь уже однородно алый снежный покров. Высокие крики отродий продолжали пробиваться сквозь шум ветра. Теперь совсем недалеко. Рядом. Уже почти над головой. Генерал перестал дышать вовсе. Ладонь до боли сдавила рукоять Глока. Мгновение растягивалось, словно дурно пахнущая черная смола. Не было больше никаких звуков, кроме скрежета, шипения, пробирающих до костей гортанных воплей. Словно бы твари вышли на охоту. Словно они предвкушали добычу. Словно им закинули наживку. Что ж, опускайтесь, приятели. Заберу с собой столько, сколько смогу. Наверное, будет символично умереть у входа в склеп. Чем не метафора того, что принято было сейчас называть жизнью? Еще и недалеко от последнего напоминания об отце. Весь мир — это сплошное кладбище остатков прежней цивилизации. Как глупо вышло. Не стоило приходить. Ни в монастырь. Ни сюда. Дмитрий мрачно хмыкнул. Чувства губили людей и до того, как настал конец времен. Сейчас же — убивали в разы активнее и быстрее. Он всегда это знал. Стоило залатать бреши в своей металлической коже. Запаять их. Надо было залить себя горечью и засыпать солью. Отказаться от сладкого. И избегать аромата хвои. Человечеству нужен был Генерал, а не Дмитрий. А теперь сгинут оба. Почему-то ему всегда казалось, что это произойдет позже. Возможно, когда никого, кроме меня, больше не останется в живых. Наверное, Каин в чем-то был прав. Люди действительно хотели чувствовать себя исключительными, сколько бы не отрицали этого. Но реальность раз за разом доказывала обратное. Над собой он уже слышал взмахи крыльев. Мужчина как можно тише взвел курок. Еще один истошный вскрик — и звуки начали отдаляться. А через десяток секунд — почти ничего нельзя было разобрать, кроме шелеста дождя. Выждав еще немного, Генерал медленно выдохнул, аккуратно продвинулся к краю стены и выглянул из-за угла. Рой стремительно летел на юго-восток. Темное пятно в небе становилось все меньше. Тело само пришло в движение. Дмитрий кинулся за отродьями, петляя между надгробий. Под ногами — скрип снега и хлюпанье алых луж. Нельзя позволить им скрыться из вида. Кровь в венах бурлила все яростнее, требуя не упустить тех, от кого следовало скрываться. Возможно, я просто подсознательно хочу смерти? Мышцы ныли от напряжения. Он ускорился еще сильнее. Впереди выросла высокая каменная кладбищенская стена. Подбежав к ней, Генерал что есть силы подпрыгнул и, зацепившись руками за край, подтянулся, взбираясь наверх. Отсюда можно было разглядеть, как рой тварей пролетает над городскими крышами. Последний раз подобное случалось полтора месяца назад, когда его отряд только-только прибыл сюда. Дмитрий сжал губы в тонкую линию. Без ловушек они беззащитны. Генерала не должно было это трогать. Ротков давно страдал неизлечимой хворью, а его жители точно не вызывали ни симпатии, ни сочувствия. Но какая-то сбившаяся настройка внутри не давала ему отвести взгляд от растворяющейся на горизонте черной точки. Защищать нужно живых. Даже если они больны. И истреблять все, что угрожает последним росткам жизни на руинах их прогнившего мира. Кулак свободной руки сжался сам собой. Он вновь чувствовал ненависть. Чистейшую. Неразбавленную. Возрождающую. В кармане зашипела рация.    — Анна — Дмитрию, — сквозь эфир прорвался встревоженный голос девушки. — Ты где? Видишь, что снаружи происходит? Звук заставил его вздрогнуть. Рой отродий окончательно исчез вдали. Едва не скрипнув зубами от злости, Генерал поставил пистолет на предохранитель и спрятал его назад в кобуру. Непонятно зачем вытерев мокрым рукавом лицо от непрекращающегося дождя, он вытащил рацию. — На связи. Прием, — мужчина поднес устройство к губам. — Не вижу — чувствую. Я все так же на городском кладбище. Кто-то еще остался на улице? Поделитесь местоположением. — Грег — Генералу, — до него тут же долетел привычно бодрый голос парня. — Мы с Лэйн укрылись от ливня в городской столовой. Нас отпаивают чаем. Вкусным, кстати. — Какого… Что… Она… Дмитрий осекся, так и не решив, что хочет спросить. Слова затерялись где-то в горле. Что она вообще делала на улице? Какого черта Лэйн вновь оказывается там, где не должна находиться? Она в порядке? Генерал медленно прошелся по широкой кромке кладбищенской стены, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Если не останется выбора, он мог бы позволить себе пожертвовать даже целым поселением и его обитателями, но ею — нет. Ни при каких обстоятельствах. Приоритет миссии. Святой Грааль. Последняя надежда человечества. Ради такого умирают. И солдаты. И генералы. Дмитрий нервно промассировал рукой лоб. — Доложи о ситуации в городе, Грег, — отстраненный приказ улетел в эфир. — Жители попрятались по домам, — тон парня окрасился беспокойством. — Около двадцати минут назад на главной площади перед фонтаном собрались монахи. Проводили какой-то ритуал. Пели. На христианские псалмы это было не особо похоже, если честно. Генерал… они что-то говорили о новой жертве. — Которую уже принесли или только собираются? — Было невозможно понять... По коже пробежали мурашки. Дмитрий успел разобрать, как на фоне кто-то помешивает чай — металл чьей-то ложки мягко соприкасался со стеклом, издавая легкий звон. Он лишь усиливал напряжение. Через миг Грег освободил эфир, и по ушам ударило монотонное шипение. Новый порыв ветра пробрал до костей. Генерала вновь передернуло. — Большая группа отродий только что пролетела над городом по направлению к лесу, — сообщил он, плотнее сжав в руке рацию, и сделал еще несколько шагов вперед по кладбищенской стене. — Юго-восточный сектор, на тридцать градусов от поместья. Мне нужно, чтобы кто-то пошел туда и попробовал найти следы. Если жертвоприношение еще не состоялось, то мы должны этому помешать. — Лестер — Генералу. Я могу, — девайс отозвался с заметной паузой, особого энтузиазма в голосе парня не было. — Мы с Таккером все равно должны были дежурить там чуть позже. — Принято. Возьмите с собой Каина и Анхею. Лишняя осторожность не помешает. Ответом ему стал шум помех. Казалось, что Лестер хотел что-то сказать, но передумал. Его тревога и настороженность все равно пропитали воздух. Даже через радиоэфир. Ну, конечно. Дмитрий мрачно улыбнулся краем рта. От Бессмертных люди в его отряде предпочитали держаться подальше. Привыкли, что Генерал стоял между ними нерушимым медиумом. — Скажите, что это мой приказ, — твердо сказал мужчина. — Не поверят — пусть свяжутся со мной по рации. — Так точно, сэр. — Анна — Дмитрию, — девушка вклинилась, как только Лестер отжал кнопку связи. — Под этим дождем лучше долго не ходить. Легкий смешок сорвался с губ Генерала. Спасибо за совет. Он коротко кивнул. Ладонь вновь инстинктивно дернулась, утирая влагу с лица. Бесполезное действие. Главное, чтобы другие не оказались в его положении. — Лестер, Таккер, наденьте сверху дождевики, — отчеканил Генерал в рацию. — Каину и Анхее тоже скажите. Не будем полагаться на случай. — Понял, Генерал, — голос Лестера долетел вместе с его торопливыми шагами. — Выход. — Тебя это тоже касается, Дмитрий, — Анна даже не пыталась скрыть ни свое беспокойство, ни идущие рука об руку с ним раздражение. — Зайди куда-то. — Я на кладбище, — Генерал прищурил глаза, оскалившись. — Мне вломиться в чей-то склеп? — Мы не знаем, почему этот дождь приобрел такой оттенок и какие последствия может иметь его длительное воздействие на кожу. Тем более в долгосрочной перспективе. Слышала, что недалеко от города был марганцевый карьер. В составе возможны цветные металлы. Генерал лишь покачал головой и, подсев, спрыгнул на улицу, бегущую вдоль кладбищенской стены. Грубая подошва сапог подняла столп брызг. Вокруг была сплошная алая река. — Совет запоздалый, Анна, — устало выдохнул в рацию Дмитрий, принявшись шагать по направлению к главной площади. — Иду в поместье. Этот дождь может не закончиться и до завтра. Показалось, что девушка недовольно цокнула языком. Генерал слишком ярко представил, как она в досаде закатила глаза и закусила губу. Образ отдался внутри теплотой. Хорошо. Это все, что спасало. Потому что он уже продрог. — Грег — Генералу. Мы тоже постараемся вернуться. — Держитесь под домами, — Дмитрий вжался в стену ближайшего здания, нависающие сверху балконы немного укрывали от бушующего ливня. — Передвигайтесь перебежками. — Будем. Удачи, Генерал. Выход. — Надеюсь, ты последуешь своему же совету, Дмитрий. Голос Анны был так колок и холоден, словно она надеялась заморозить дождь и превратить его в красный снег. Генерал хмыкнул. Порой ее забота казалась устрашающей. — Постараюсь, — он улыбнулся краем рта. — Выход. — Выход. Мужчина запрятал рацию, после чего утопил в карманах и руки. Он ускорил шаг, полы мокрого пальто громко хлопали за спиной. Привычные серые улицы Роткова сейчас стали мутно-бордовыми. Они проносились перед глазами одна за одной. Пустынные. Тихие. Вымершие. Город-призрак, захлебывающийся собственной кровью. Стены домов мелькали, расплывались, терялись на периферии зрения. Темный центральный собор. Безлюдная главная площадь. Фонтан, который, наверное, никогда даже не работал. Потухшее здание временного штаба. Окна вокруг тоже не горели — лишь в нескольких дребезжал слабый отблеск от пламени свечей. Возможно, горожане пытались сделать вид, что их нет. Надеялись таким образом отвести от себя опасность. Сбежать. От этого ненормального дождя. От тьмы, что окутывала каждую улицу. От себя самих. Генерал вышел на дорогу к поместью. Казалось, что на фоне стоящего красного мрака оно мерцает светом, словно его отряд — это единственные живые люди на этом проклятом клочке земли. Возможно, так и было. Взгляд Дмитрия зафиксировался на оранжевых широких прямоугольниках первого этажа. Скоро. От мысли о теплом, пропахшем дровами и дымом воздухе стало немного менее паршиво. Он почти не заметил, как преодолел пространство внутреннего двора. В нескольких сотнях метров уже виднелось крыльцо. Из дверей поместья выбежала укутанная в белый полупрозрачный дождевик Кира. Она появилась, словно по команде. Возникло ощущение, что девушка поджидала его, сидя у окна. Быстро преодолев ступеньки, она кинулась к нему, встретив на полпути. — Генерал, наконец-то! — выпалила Кира, протягивая ему клеенчатую накидку цвета слоновой кости. — Возьми! — Это Анна тебя заставила меня караулить? — Дмитрий нахмурился. И ему очень хотелось бы, чтобы девушка ответил «да», но, конечно же, этого не произошло. — Это моя инициатива, Генерал. Щеки Киры казались слишком красными даже на фоне кровавого ливня. Мужчина выдохнул и покачал головой. Возникло желание отмахнуться, но он все же принял дождевик из ее рук. Не надел — лишь забросил на плечо. Отголоски их недавнего разговора никуда не делись. Не растворились. Быстро подобное не уходит. Наваждения всегда вгрызаются в ткань сознания. Держат до последнего. Их нужно вырывать с корнем. И мясом. С болью. Отвернувшись, Дмитрий широким шагом направился к крыльцу. Кира пристроилась по его правую руку. Он почувствовал на себе ее осторожный взгляд. — Не накинешь? — тихо спросила она. — Кира, ты видишь, как я выгляжу? — Генерал горько хмыкнул. — Думаешь, мне поможет? Двести метров ничего не решат. Идем быстро внутрь. Краем глаза он заметил, что она поджала губы и быстро кивнула. Затем Дмитрий услышал легкий разочарованный выдох, будто бы вместе с ним девушку покинула и вся ее нерастраченная нежность. Бессмысленная, словно пустоцвет. Ненужная. Направленная на человека, который никогда того не желал. Генерал заставил себя смотреть четко прямо. Наверное, с такими ситуациями он умел справляться хуже всего. Тут не было виноватых. Не было неправых. Просто так получилось. И никто не знал, что сделать, чтобы все изменить. — Будут какие-то распоряжения, Генерал? — спросила Кира, возможно, лишь для того, чтобы заполнить тяжелую паузу между ними. Они подошли к парадному крыльцу. Навес накрыл их от беспощадного непрекращающегося потока воды. Но почему-то именно сейчас Дмитрий особенно ярко ощутил, как сильно промок. Казалось, что он добирался до поместья вплавь. С волос, с рук, с одежды стекали алые капли. Опадали прямо на мраморные ступени. Генерал медленно протер лицо двумя ладонями. — Грег… вернулся? — устало спросил Дмитрий, начав подниматься к входной двери. Он вновь сознательно упустил имя Лэйн. Его не стоило произносить. Точно не при Кире. Возможно, отныне и вовсе ни при ком. Но себе врать было бессмысленно. Генерал хотел знать, что с ней все в порядке. Что она в безопасности. Что ей ничего не угрожает. Это желание стало вездесущим. Первоочередным. Все логично. Лэйн теперь — приоритет миссии. Дело лишь в этом. Дмитрий медленно выдохнул. — Он вернулся минут за двадцать до тебя, — тихо и отрешенно ответила Кира, а затем, словно бы переборов себя, добавила: — Вместе с ней. — Хорошо. А Лестер и Таккер? — Еще нет. Каин и Анхея ушли с ними. Генерал толкнул входные двери и ступил внутрь, придерживая их за собой. Девушка юркнула за ним в коридор. Дмитрий тут же ощутил его — этот блаженный, сухой, пропитанный ароматом дров теплый воздух, проникающий из общей гостиной. Оранжевый отсвет заставлял тревогу отступать, уходить в глубокие слои подсознания. — Пусть Лестер зайдет ко мне, как только прибудет назад, — распорядился Генерал, начав расстегивать пальто. — Передам, — Кира сняла с головы капюшон дождевика. — Ты в порядке? Чистейшее беспокойство в ее голосе все-таки заставило Дмитрия повернуться к ней. Девушка пристально вглядывалась в его лицо. Ее брови сошлись на переносице. Она нервно облизала губы. Ему показалось, что по телу Киры пробежала легкая дрожь. Все так плохо? Рука Генерала неосознанно потянулась вверх. Он зализал назад влажные волосы. На ладони остались новые красные разводы. — Да, — твердо прошептал Дмитрий, чуть прищурив глаза. — В порядке. Другого ответа быть не могло. Выдавив из себя слабое подобие улыбки, он прошел дальше. Желание оказаться поскорее перед камином превратилось в необходимость. Гостиная была переполнена. К источнику тепла тянулся не он один. Дмитрий тут же ощутил на себе множество взглядов. Кто-то ахнул. — Генерал... Генерал.... — с разных углов раздались несколько приглушенных возгласов, некоторые даже казались радостными. — Генерал! Роль вновь начала давить на него всей своей тяжестью. Отрешенно кивнув, мужчина медленно прошел к камину. Он пытался ни на кого не смотреть. Хотелось протянуть руки к огню, возможно, даже присесть перед ним, свернуться в клубок, но Дмитрий сдержался. Все в порядке, даже если это не так. Он лишь остановился вплотную к чугунной решетке и положил выданный Кирой дождевик на пол, а затем размеренно стащил с плеч промокшее пальто и аккуратно повесил его на спинку ближайшего кресла. Жар все равно прошелся ласкающей волной по телу. Когда он немного приподнял голову, его взор упал на изящные руки, сложенные крест на крест на островатых коленных чашечках. Он задержался на тонких запястьях, на длинных пальцах. Дмитрий сглотнул. Против воли, мужчина поднял глаза. Лэйн сидела возле Грега на диване напротив, чуть подавшись вперед. Она смотрела на него. Не отрываясь. Почти не мигая. И что-то в ее взоре вызывало в Генерале невыносимое желание спрятаться. Скрыться. Уйти. Он понимал, как сейчас выглядит. Человек смерти. Кровь. Везде. На лице. В волосах. Стекающая с ладоней. С одежды. Он знал, что за то короткое время, пока стоял на месте, возле него на паркете уже успела образоваться небольшая лужа. Сегодня я во всей красе. Стихия укутала его в самые правильные тона. Ведь лучше всего он умел убивать. И жить в мире насилия и жестокости. Он не мог быть тем, кто ей нужен. Но хочу. Без «кажется». И без «возможно». Или «вероятно». Теперь — «точно». Мысль возникла внезапно. Уколола сознание острой иглой. Показалась такой чужеродной. Непривычной. Наивной. Но странно правильной. А от этого еще более пугающей. Это невозможно. Генерал сделал то, что нужно было предпринять сразу. Начал идти к лестнице. Поднялся на второй этаж. Добрался до ванной комнаты. К счастью, с утра осталось еще достаточно неиспользованной воды. Он зачерпнул ее ковшом и, склонившись, вылил на голову. Мороз вытеснял из разума ненужные мысли. То, что нужно. Возможно, он действительно привык к холоду. Несмотря на стучащие зубы, Дмитрий омывал руки, лицо, волосы, пока слив ванны не перестал окрашиваться отвратительным красноватым подтоном. Никакого полотенца поблизости не оказалось. Недовольно выдохнув, Генерал потрусил головой и несколько раз взмахнул кистями. Брызги воды разлетелись в разные стороны. Через несколько минут Дмитрий уже был в своей спальне. Переоделся в сухую одежду, хотя по ощущениям казалось, что он натянул на себя новую кожу. Лучше и закаленнее предыдущей. Готовую ко всему. Тем не менее его все еще знобило. Генерал включил небольшой обогреватель — возможно, лишь второй или третий раз за все время, что провел в этой комнате. Мужчина присел возле него на пол, прислонившись спиной к каркасу кровати. Забился в этот небольшой кокон сухого разогретого воздуха. Прикрыл глаза. С губ сорвался едва слышный полустон-полувздох. Конец времен научил его наслаждаться простыми вещами. Ливень бил в окна. Теперь оставалось только ждать возвращения Лестера и компании. Сложно было сказать, сколько прошло времени, но Генерал успел выпить два стакана виски — он тоже отлично согревал — прежде чем услышал робкий стук в дверь. — Открыто, — тут же отозвался Дмитрий, спрятав пустой стакан под кровать. Лестер возник на пороге. Он взволнованно сообщил, что им удалось найти следы отродий в лесу. Сердце Генерала забилось быстрее. К концу отчета парня дождь стих. Очень вовремя. Дмитрий хмыкнул. Пора на охоту. Возможно, они не опоздали. И если появление отродий действительно было связано с жертвоприношениями, то им удастся еще кого-нибудь спасти, наконец-то прервав череду смертей и потерь. А так же получить новую информацию о проводящихся ритуалах. Возможно, это даже поможет Лэйн в расшифровке «Книги Апокалипсиса». Благие цели. Достойные. Донован ведь хотела именно этого — чтобы он вцепился и пустил кровь. — Скажи Грегу, Кире, Каину и Анне готовиться, — распорядился Генерал, поднимаясь на ноги. — Отправимся по следам. На сборы — пятнадцать минут. Не больше. Сегодня — максимально боевая экипировка. Оружие. Патроны. Вероятен конфликт. Лестер напряженно стиснул челюсть, но без промедления кивнул: — Так точно, сэр. Через мгновение солдат скрылся за дверью. Петли протяжно скрипнули, когда она захлопнулась. Генерал выключил обогреватель. Тело само знало, что делать. Алгоритм был отлажен и работал безукоризненно. Он проверил Глок в кобуре на бедре. От тактической сбруи на плечах сегодня лучше было бы отказаться. Расстегивать воротники пальто, чтобы выхватить пистолет — мероприятие сомнительное. С отродьями на исход могла повлиять любая секунда промедления. Вместо этого Дмитрий распихал по карманам еще несколько магазинов с патронами. Поцепил на пояс дополнительные ножи. Прихватил несколько гранат. Сегодня без рюкзака. Большую часть снаряжения все равно возьмет Грег. Сейчас нужно было идти налегке. Стать мобильнее. Незаметнее. Превратиться в хищников, которые охотятся на еще более агрессивных зверей. Генерал спустился назад в гостиную. Грег и Кира уже стояли наготове в арке, ведущей в коридор. На плече у парня в довесок к привычному походному рюкзаку Дмитрий рассмотрел длинный черный чехол. Надеюсь, не понадобится. Каин расслабленно прогуливался по комнате. Белоснежные крылья мягко трепетали за его спиной. Услышав шаги, ангел обернулся через плечо. На его губах заиграла привычная кривоватая усмешка, стоило им лишь сойтись в зрительном контакте. Члены отряда, которым повезло не участвовать в предстоящей вылазке, расположились на диванах и в креслах. Они пытались выглядеть расслабленно, но даже в их тихих разговорах чувствовалось напряжение. Оно зависло вокруг как невидимый аэрозоль. И все дышали им. Генерал начал продвигаться к камину. Продолжающий свою хаотичную прогулку Каин сделал резкий поворот и, обогнув кофейный столик, быстро зашагал наперерез Дмитрию. — Вновь бежишь наперегонки со смертью, Генерал? — ангел прошептал так тихо, что услышать его не смог бы больше никто из присутствующих. — Не устал? Это, наверное, утомительно. Бессмертный поравнялся с ним, их плечи почти соприкоснулись. Дмитрий стиснул челюсть. Какого черта тебе опять нужно? Очередную явную провокацию хотелось проигнорировать, но что-то заставило его посмотреть на Каина. Красные глаза ангела были всего в десятке сантиметров. К удивлению Генерала, он больше не улыбался. — Что это? — Дмитрий прищурился. — Забота? — Возможно. И как тебе она? Уголок губ Каина вновь потянулся вверх, словно он добился своего. В досаде хмыкнув, что все же заглотил наживку и втянулся в этот странный диалог, Дмитрий отвел взгляд и продолжил идти вперед. — Просто убедись, чтобы смерть меня не обогнала, — бросил он на ходу. — Ты ведь для этого здесь, верно? — Не переживай. Я буду рядом, Генерал. Тем более... мне нравится вид. За спиной послышался легкий смешок Бессмертного. Дмитрий недобро оскалился. Чертовы игры. В печенках сидят. А терпение сегодня было на исходе. Он остановился у камина и снял со спинки кресла свое пальто. Просушиться полностью оно не успело. Второй комплект верхней одежды покоился в одной из многочисленных коробок где-то в подсобке. Пока он ни разу не пригодился. Нет времени на поиски. Тяжело вздохнув, Генерал нацепил на себя теплую, но все еще наполовину влажную ткань, отрешенно наблюдая, как в камине пляшут языки пламени. Сзади раздался стук каблуков. Приближающийся. Он затих совсем рядом. Затем он услышал тихий голос Анны. — Дмитрий. — Собралась? — спросил он, застегивая последние пуговицы. — Я-то — да… — Отлично, — Генерал не дослушал. — Тогда выходим. Он обернулся, и тут же застыл. Перед ним было лицо Лэйн. Девушка стояла сразу за Анной. Графитовые глаза горели знакомым огнем. Решительным. Отчаянным. Почти маниакальным. Дмитрий стиснул челюсть. Живот скрутило от странной комбинации чувств. — Генерал, я хотела поговорить… — начала было Лэйн. — Нет, — строго отчеканил он и зашагал к коридору. — Анна, за мной. Та опешила от его резкости. Растерянно поправив очки и неловко помявшись на месте, девушка начала торопливо идти следом лишь через несколько секунд. — Я ведь даже ничего не сказала. Лэйн вновь заговорила. В голосе явственно слышалась обида. Не заметить этих горьковатых нот в ее тоне было невозможно. К тому же, как назло, гостиная разом замолкла. Возможно, присутствующие ожидали представления. Желали его. Жадно просили о нем. От этого Генералу стало не по себе. Словно привселюдно раздеваюсь. — Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — на то, чтобы говорить спокойно, у него ушло заметно больше сил, чем обычно. — Мой ответ — нет. Охота на отродий — явно не твоя забота. — Но… — Нет. И хоть Дмитрий больше не видел ее глаз, они успели отпечататься в его сознании. За этот раз и за все предыдущие. Генерал очень хорошо выучил этот взгляд. Возможно, потому что я слишком внимательно всматривался. В ее лицо. В нее. Этот горящий синевой графит манил, но он же и пугал. Наверное, все прекрасные вещи в мире были губительны. Даже кислород, без которого невозможно выжить, с каждым глотком воздуха отравлял организм углекислым газом. Приближал смерть. Лэйн — такая же. То, что оживляло ее, то, что дарило ей силы и желание для работы над Книгой, также толкало девушку и на опрометчивые поступки. Одержимость. Не больше, не меньше. Дмитрий прекрасно понимал, что это такое. Порой и сам страдал подобным, хоть и пытался сдерживаться. Нет, рядом с отродьями тебе не место. Плевать мне, с какого раза ты там сдавала эти гребаные нормативы отцу. Никого больше терять Дмитрий не собирался. Лэйн и вовсе стоило сказать ему «спасибо», что он не спрашивал, какого черта она делала сегодня в городе, когда должна была заниматься переводом в своей комнате. Было бы больше времени — точно бы потребовал объяснений. Генерал продолжал упрямо шагать дальше. — Ты ведь думаешь, что появление отродий связано с жертвоприношениями? — Лэйн не сдавалась. — Допустим. — А я и должна разобраться с ритуалом из дневника Романова. Это был твой приказ. Я сама не вызывалась… Дмитрий резко остановился и обернулся. Девушка стояла там же — возле камина. Ее руки были скрещены перед часто вздымающейся грудью, пальцы впились в ткань светлой водолазки. Остервенело. До побелевших костяшек. Она взирала на него исподлобья. Генерал словно бы вернулся в одну из их первых встреч. — Вот как? — он недобро прищурился. — Очевидно, что кто-то в городе хочет воссоздать старый ритуал, — Лэйн подошла к нему ближе, Дмитрий видел, как раздраженно затрепетали ее ноздри. — Нет лучше способа получить информацию, чем увидеть все собственными глазами. — Мы все тебе детально перескажем, когда вернемся. — Вы можете упустить что-то из виду. — Лэйн, — Генерал тяжело выдохнул. — Лучше иди к себе и отдайся с такой страстью работе над Книгой, а не… Мне. Дмитрий почти прикусил язык, лишь в последнюю секунду удержав внутри до крайности двусмысленную, если не сказать бредовую формулировку. Наверное, он просто устал. А Лэйн его сегодня до чертиков бесила. — …пустому спору со мной, — закончил Генерал сквозь стиснутые зубы. Повисла тишина. Все взгляды по-прежнему были направлены на них двоих. Еще бы прожектором посветили. Лэйн уже была в нескольких шагах от него. Слишком близко. Девушка нахмурилась, потупив глаза к полу. Дмитрий даже не понял, когда сфокусировал свое внимание на ее губах. Она их нервно покусывала, отчего они заалели лишь сильнее. Такой красивый оттенок красного. Стало жарче. — Глубокое понимание сути ритуала может помочь в расшифровке «Книги Апокалипсиса», — выдавила из себя Лэйн. Она все же подняла на него голову. Зной внутри Генерала нарастал. — Это просто предположение, — несмотря на пламя, горящее внутри, голос Дмитрия остался обжигающе ледяным. — У нас и так нет ключевых страниц, — теперь Лэйн звучала почти отчаянно. — Целых двух разворотов. Генерал, ты уверен, что хочешь лишить меня, а значит, и себя новой информации? Ее и так дефицит. Какая хорошая манипуляция. А главное — эффективная. Она определенно знала, на что давить. Мигрень вернулась. Череп буквально распирало изнутри. Забыл о своей цели, Железный Генерал? Сухой и деловитый голос Донован причудливым образом стал более томным, мягким, ласкающим. Напоминал другой тембр. Ее тембр. Дмитрий стиснул кулаки. Человечеству необходим перевод Книги. Кровь из носу. И как можно скорее. Это понятно. И Лэйн могла докопаться до разгадки. Более того: хотела. Ей всего лишь нужно было больше данных. А мне нужно тебя не потерять. Когда два компонента одной цели стали вдруг противоречить друг другу? Решения. Наверное, худшая часть его роли. Ответственность в любом случае будет на нем. За успех или за неудачу. А еще — вина. За каждую возможную смерть. — Ты знаешь, что я права, — девушка понизила голос до едва различимого шепота, сделав еще один шаг к нему, и его вновь окутал аромат хвои. — Знаешь, что мне лучше пойти с вами. Но продолжаешь сопротивляться вместо того, чтобы сделать то, что должен. Почему? На свою беду, Дмитрий вновь нашел ее глаза. Ему показалось, что под толстыми слоями этого раздражающего безрассудства и восхитительной решимости он увидел что-то еще. Мольбу. Словно бы Лэйн просила его объяснить ей и самому себе такое категорическое нежелание подвергать ее опасности. Будто бы истинная причина выходила за рамки стандартного: «ты криптограф, который может всех нас спасти». Будто бы она о чем-то догадывалась. — Одевайся, — твердо и сухо отчеканил Дмитрий. — У тебя пять минут. Казалось, что так будет легче, но под ложечкой тут же неприятно засосало. Во рту встал привкус совершаемой ошибки. Генерал пытался его отогнать. Справлюсь. Она не пострадает. Лэйн слегка улыбнулась и сделала несколько шагов назад. Развернувшись, девушка начала быстро подниматься на второй этаж. Гостиная вновь зашумела. Вернулись все звуки. Дмитрий смотрел ей вслед. Заметил, как гордо она расправила плечи. Возможно, думала, что он поддался на ее очевидную манипуляцию. Это не так, Лэйн. Все проще. И отчасти — хуже. Генерал просто хотел, чтобы она забыла о своей догадке, потому что за пределами их чертовых ролей не могло быть ничего. Пусть так и останется.

***

Долгие годы службы в армейских структурах и постоянное участие в вооруженных конфликтах разной степени интенсивности преподнесли Дмитрию лишь один ценный дар. Он умел отключаться. И, возможно, только из-за этого до сих пор не сошел с ума. Реальность на время можно было стереть. Либо же извлечь себя из нее. Вначале все происходило инстинктивно — мозг, как старый компьютер, зависал от перегрузки, оставляя на экране лишь один курсор, мигающий в пустоте. Но со временем это стало осознанной практикой. Генерал входил в своеобразное состояние потока. Оставался только адреналин, чистая химия, которая гнала его тело вперед, когда разум отступал в сторону. В первые секунды бурление крови казалось обжигающим, словно глоток крепкого алкоголя, но постепенно оно перерастало в нечто более спокойное. Стабильное. Рефлексы, выработанные тысячей идентичных действий, становились отлаженными, а он сам — превращался в стороннего наблюдателя. Ни страха, ни боли, ни сомнений — все исчезало, оставляя только заостренные до предела инстинкты. Когда-то Дмитрий считал, что так выглядит слабость. Что он теряет управление над собой. Но со временем Генерал понял: это и был настоящий контроль. Парадоксальный и жестокий, но безупречный. Дмитрий больше не задавал себе вопросов, каждый последующий шаг казался понятным, на последствия было плевать. Он на время забывал о потерях — множество лиц принимали форму размазанных отпечатков, таких нечетких, что в них едва угадывались знакомые черты. В моменте существовали только две вещи: он и цель. Менялся сам спектр ощущений. Звуки становились приглушенным. Почти все вокруг теряло название, слова более не были нужны. Люди двигались по предугаданным траекториям. Он не пытался ничего запоминать — это не имело значения. Просто работа. Механика, примитивная и понятная. Его тело лишь реагировало, а сам Дмитрий — смотрел за всем со стороны. Отрешенно. Чтобы потом, когда он возвращался в одиночество и тишину сначала своего небольшого угла в казарме, а затем и отдельной комнаты, в короткое мгновение перед тем, как очищенные от крови руки успевали окончательно высохнуть, прочувствовать, что умирает. Понемногу. С каждым разом все больше. Но раньше его это совсем не волновало. Что-то изменилось лишь недавно. Лес. Скрип ветвей деревьев. Впитывающиеся в снег красные лужи. Висящие над головой тяжелые облака, из-за которых не пробивалось ни крупицы солнечного света. Наступившие слишком рано сумерки. Шаги его небольшого отряда. Он пытался вырваться из своего привычного боевого анабиоза. Из этого состояния своеобразного пугающего потока. Но не получалось. Генерал лишь с трудом мог вспомнить что-то из того, что говорил. Не слова — команды. Приказы. Распоряжения. Сознание едва фиксировало отдельные действия. Собственные и чужие. Возможно, лишь те, которые виделись ему особенно важными. Несколько минут назад он отдал Лэйн один из своих охотничьих ножей. Сказал бы мне кто-то, что я на это пойду, полмесяца назад — точно бы не поверил. Губы тронула ироничная усмешка. Наверное, какая-то его часть все еще считала, что он совершает ошибку, но Дмитрий не давал ей воздуха. Она — приоритет миссии. Ее безопасность — первоочередна. И я должен сделать все, чтобы ничто ей не угрожало. Внезапно кто-то схватил его за воротник пальто и резко дернул назад, а затем в сторону, за ствол высокой сосны. Шаги отряда затихли. Он услышал чей-то свистящий выдох. Генерал отреагировал мгновенно — развернулся на сто восемьдесят градусов. Еще в движении рука выхватила с бедра Глок. Через секунду перед ним были красные глаза Каина. Дмитрий вжал ангела в дерево, упираясь в горло локтем, и приставил дуло пистолета к его подбородку. Сердце бешено стучало. Бессмертный не сопротивлялся, напротив, — выглядел совершенно спокойно, если не сказать умиротворенно, словно и не чувствовал, что его кожу кусает холодный неприветливый металл. Каин смотрел на него прямым открытым взглядом. Дмитрий непонимающе нахмурился. — Ш-ш-ш-ш-ш… — прошипел ангел, предугадывая его вопрос. Дыхание Бессмертного обожгло кожу Генерала. Каин аккуратно кивнул, указывая головой за ствол дерева, к которому был прижат. Дмитрий перевел свой взор туда. Сосредоточенно прищурился. Между деревьями примерно в трех сотнях метрах от них мелькнуло несколько монашеских ряс. Генерал отнял руку с пистолетом от ангела и резко поднял ее вверх, призывая других не шевелиться. Впрочем, никто и так не двигался. Монастырские послушники один за другим шли на запад, скрываясь во тьме леса. Их было не менее десятка. Когда последний из монахов растворился в чаще, Дмитрий выждал еще около дюжины секунд, прежде чем выйти из-за дерева. Он выпустил Каина из своего захвата. Бессмертный показательно и даже как-то излишне театрально размял шею. Генерал закатил глаза. — Еще раз так сделаешь… — буркнул он, отступая еще на несколько метров в сторону. — Дважды я заботу не проявляю, Генерал, — Каин криво усмехнулся. — Но если ты попросишь — возможно, сделаю исключение. — Обойдусь. Дмитрий осторожно прошел вперед, вслушиваясь в каждый звук. Никаких посторонних примесей — ни шелеста ткани ряс, ни чужих шагов. Лишь скрип ветвей, ветер, далекие крики воронов. Мужчина выдохнул и опустил Глок. Но не запрятал. — Двигаемся дальше, — скомандовал Генерал. — Медленно. Они продолжили путь. Ощущение охоты захватило изнутри. Сжало в тиски. Осталось понять лишь одно. Мы — преследователи или добыча? Кровь стучала в висках. Деревья впереди начали редеть. Дмитрий увидел слабый отблеск множества небольших огоньков. Еще через несколько минут до крайности осторожной ходьбы — такой, что даже скрип снега под жесткой подошвой солдатских сапог был почти не слышен — его глазам предстала причудливейшая картина. Камни. Менгиры. Огромные и древние. Казалось, что они лежали здесь испокон веков. Или же и вовсе — вечно. Это не были развалины сооружения давно забытой эпохи. Нет. В том, как располагались эти глыбы, как они сочетались, какую форму составляли, — виделся порядок. Замысел. Их не коснулось хаотичное разрушение, учиненное стихийным катаклизмом или рукотворным конфликтом. Арки. Своды. Лестницы. Все сохранилось. Все выполняло свою функцию. Генерал видел что-то подобное лишь однажды — в одной из своих первых поездок с отцом в Англию. — Стоунхендж… — прошептал Дмитрий одними губами. Он подошел вплотную к одной из ближайших каменных глыб. По всему пространству между менгирами мерцали свечи, но больше всего их было вдали — на возвышающейся площадке, окруженной десятком высоких валунов, которые образовывали что-то на подобии стен. Там же, в центре, виднелись темные фигуры. Пошатываясь и горбясь, они стояли в небольшом кругу. Грег и Кира поравнялись с Генералом, застыв по его правую руку. — Вам не кажется, что монахи двигаются как-то... странно? — едва слышно прошептал парень. — Даже танцы Ноа выглядели адекватнее, — за спиной послышался голос Анны. Возможно, девушка хотела разрядить обстановку, но ее шутка отчего-то прозвучала зловеще. И не ясно, был ли тому виной ее тон, пропитанный явным напряжением, или сам факт упоминания чертового пропавшего математика. — Так мы ничего не поймем, — Кира раздраженно выдохнула и, бросив быстрый взгляд на Грега, протянула вперед руку. — Давай сюда. Поможем себе немного. Парень кивнул и быстро протянул ей длинный черный чехол, который все это время нес в руках. Девушка быстро потянула молнию на нем вниз и высвободила снайперскую винтовку. Встав в стойку, она уверенно уперла приклад в плечо и заглянула в прицел. Так и не поменяла технику. Дмитрий беззвучно хмыкнул, заметив знакомый еще со времен их совместных тренировок чуть более глубокий, чем требовалось, прогиб в пояснице. Он пытался его исправить на протяжении года, пока не махнул рукой. Каким-то немыслимым образом стрельба Киры становилась хуже, когда она принимала более классическое положение. Люди — слишком хаотичны, чтобы пытаться подогнать их под один стандарт. К сожалению, не все армейские командиры понимали эту простую истину, но Дмитрий не хотел повторять их ошибки. — Вот черт... Монахи стоят вокруг какой-то каменной глыбы, похожей на стол, — Кира заговорила через десяток секунд, а затем нервно облизала губы. — И там… все в крови. Толком не разобрать, но этих плащей впереди куча. Их больше, чем нас раза в два. Девушка отстранилась от прицела и обеспокоенно повернула голову к Генералу. Несколько мгновений стояла тишина. Дмитрий, почти не мигая, вглядывался в темные фигуры впереди. Их рясы странно топорщились. В неправильных местах и под какими-то неестественными углами. Что-то не так. Неприятная догадка встала в горле сухим комом. — Думаю, что это не плащи… — тихо произнес Каин, озвучивая его мысли. И буквально в тот же миг одна из фигур подняла голову. Теперь даже с такого большого расстояния и без всякого снайперского прицела можно было рассмотреть изогнутые рога. — Монахов тут уже нет, — Генерал тяжело сглотнул. — Их слишком много, — Анна сделал шаг к нему, он чувствовал на себе ее тяжелый взор. — У нас не хватит патронов на всех. Дмитрий сцепил челюсть и несколько раз кивнул. Они опять опоздали. Вновь слишком поздно. Слишком далеко. Недостаточно. И кто-то поплатился за это жизнью. А что, если нет? В районе груди кольнуло. Он обернулся и обвел глазами свой небольшой отряд. — Нужно отступать, — неожиданно резко выпалила Лэйн. — Лучше позвать подмогу. Ему показалось, что она хотела протянуть к нему руку, но резко одернула себя и сцепила ладони в замок перед корпусом. Генерал задержал на ней свое внимание. Взгляд девушки был колким, настороженным. От нее волнами исходило что-то очень напоминающее неодобрение. Будто бы она считала его намерения, и они ей не понравились. Но Дмитрий уже принял решение. — Лэйн права, — Грег перебил поток его мыслей. — Это единственный выход. Лезть туда без численного преимущества — бесполезно. — Нет, — твердо отрезал Генерал, обернувшись через плечо и вновь зафиксировавшись на черных фигурах вдали. — Если есть кровь, то там на столе лежит человек. Он может быть еще жив. — Маловероятно, — прошептала Анна, ее плечи поникли. — В любом случае нам нужно узнать, что случилось, — упрямо отрезал Дмитрий. — Мы не можем ждать, пока отродья растерзают труп. Медлить нельзя. — И вот ты вышел на финишную прямую, Генерал, — голос Каина звучал прямо возле уха, в нем слышались насмешливые нотки. — Но у тебя неравный противник. Дмитрий посмотрел на него. Едва не скрипнул зубами от злости. Ангел вновь был близко, буквально в одном шаге. Можно было протянуть руку и вновь уткнуться пистолетом ему под подбородок. Как же я устал от тебя и твоих загадочных речей. Замолчи, сделай милость. Они застыли в напряженном зрительном контакте. Каин перестал улыбаться. Отведя взгляд первым, он безразлично пожал плечами. — Я отвлеку их на себя, — отрешенно произнес ангел. — Приманю к разлому и как-нибудь отделаюсь. У вас будет время проверить тут все. Каин вновь посмотрел на Дмитрия. В красных глазах читался вызов. Словно бы Бессмертному было интересно понаблюдать за реакцией Генерала на такое внезапное самопожертвование. Все это оставалось частью его извечной игры. Наверное, люди для Каина казались забавными зверушками на арене цирка или за лабораторным стеклом. Но, несмотря на раздражение, Дмитрий почувствовал что-то напоминающее тревогу. И беспокойство. — Слишком опасно, — он почти отмахнулся от предложения ангела. — В одиночку ты никогда не дрался больше, чем с несколькими тварями. — Это я так тебе сказал, — Бессмертный оскалился. — Чтобы ты не волновался, Генерал. И не дав никому возможности сказать даже слова, Каин взмыл вверх. Столб ветра от взмаха его крыльев едва не сшиб всех с ног. Анна и Кира смогли удержаться только схватившись за выступающие края каменной глыбы. Лэйн пошатнулась и отступила на несколько шагов назад. — Еще один претендент посидеть на цепи... — процедил Дмитрий сквозь зубы. Он наблюдал, как ангел стремительно несется к площадке, окруженной кольцом огромных камней. Белое пятно на фоне темного грозового неба. Твари еще не успели его заметить. — Кира, помоги ему, — бросил Дмитрий девушке. — Растормоши этот улей. Она кивнула и, едва заметно усмехнувшись, поднесла прицел к глазам. Пуля вылетела из дула с пробирающим до дрожи свистом. Одно из отродий взревело. — Куда попала? — выдохнул Генерал. — В живот. Или что там у них вместо этого, — девушка хмыкнула. — Долго не проживет. Всполошившись, твари принялись подниматься в воздух. Там их уже поджидал Каин. Описав изящный пируэт, ангел начал стремительно лететь на юг, к разлому. Отродья погнались за ним. — Я насчитал пятнадцать рогатых, — Грег покачал головой. — Надеюсь, он не пострадает. — Надеюсь, он знает, что делает, — эхом отозвался Генерал. Он не отрывал взгляда от удаляющейся белой точки и преследующего его черного роя. Вскоре они скрылись из виду. Кира медленно опустила снайперскую винтовку. — Пусто, — сообщила она, обернувшись к Дмитрию. — У руин больше никого. Но нам лучше поторопиться. — Твоя правда. Приготовьте оружие. Грег, ты в арьергарде. Прикрывай сзади. — Так точно, Генерал! — без промедления ответил парень. Дмитрий поднял пистолет на уровень груди и аккуратно вышел из-за каменной глыбы. Еще раз осмотрев цепким взглядом пустоту пространства, он обернулся через плечо. — И без глупостей, — строго выпалил мужчина. — Держитесь за мной. Анна с Кирой кивнули, но в их благоразумии и дисциплине он и так не сомневался. Вопросы были не к ним. Дмитрий нашел графитовые глаза. Губы Лэйн слегка дрогнули, и от этого внутри Генерала словно бы вспыхнул новый источник тепла. Слабый и пока что не очень стабильный, но не случайный. От него было так… — Хорошо, — прошептал мужчина. Лэйн лишь склонила голову, и он тут же отвернулся. Начал медленно идти вперед. Тропа петляла, огибая все новые и новые менгиры. То тут, то там мигали свечи. Чем ближе они подбирались к возвышению, тем отчетливее была видна кровь, а резкая вонь сырого мяса становилась все тошнотворнее. На столе определенно лежал человек. Женщина. Тонкая, изящная, истерзанная до костей рука спадала к земле. Она мертва. Теперь все было очевидно. Задача заметно упростилась, но легче от этого не стало. Генерал поджал губы и посмотрел на небо, чтобы убедиться, что новые отродья не слетаются на запах. Сверху нависали лишь свинцовые тучи. Они подошли к ступеням, ведущим на возвышенность. Принялись взбираться вверх. Дмитрий слышал за собой стройный гул чужих шагов. Это успокаивало. Картина впереди становилась все более мерзкой. Столько крови. Неудивительно, что твари слетелись в таком огромном количестве. Но не они это начали. Генерал приблизился к столу. Все внутри свернулось от отвращения. И дикой, необработанной, неудержимой злости. Тело на жертвенном алтаре перед ним было изуродовано. Вспоротый живот мертвой женщины вспух. Из-за невыносимой вони, исходящей от выпотрошенных органов, слезились глаза. Большая часть плоти оказалась растерзанной хаотично. Ее пожирали. Лишь очень отдаленно Дмитрий смог узнать в лежащем перед ним трупе — монахиню, которую видел лишь сегодня утром в монастыре. Задержав дыхание, Генерал склонился ниже. У тела отсутствовала кисть правой руки. Ее отделили аккуратно, выверерено, методично. Это увечье, как ни странно, выглядело самым страшным. Рациональная человеческая жестокость всегда пугала сильнее, чем стихийная и звериная. Дмитрий поднял голову, чтобы изучить пространство за алтарем, и тут же застыл. — Стойте, — тихо выпалил он, выставив руку в сторону. — Там в углу отродье. Не подходите ближе. Сгорбленная черная тварь лежала прямо на снегу. Она не двигалась. Языки огня, которые обычно проглядывали сквозь экзоскелет ее собратьев, потухли. Тонкая дорожка черной крови извивалась на снегу. Генерал приподнял пистолет чуть выше. — Кажется, оно мертвое, — прошептала Анна. Девушка подошла к нему так близко, что почти вжалась в его левое плечо. Генерал обернулся к Грегу. Тот посмотрел на него долгим взглядом. В темных глазах читался вопрос. Дмитрий медленно кивнул. Мягко опустив на землю походный рюкзак, парень как можно более плавно подкрался ближе к распластавшейся на земле твари. Вытащив из-за пояса охотничий нож, Грег осторожно протянул его под самую морду отродья и подождал десяток секунд. Затем он сделал несколько шагов назад и поднял лезвие к глазам. Плечи парня расслабились. — Не дышит. Металл чистый, — Грег вернулся к жертвенному алтарю. — Смог разобрать, что его убило? — спросил Дмитрий, приподняв бровь. — Нет. Но у него что-то воткнуто в шею. Глаза Анны блеснули за стеклами толстых очков. Она заметно оживилась и все еще осторожно, но уже без особой опаски приблизилась к отродью. Рука Дмитрия инстинктивно дернулась — он едва удержал себя, чтобы не остановить девушку или не перекрыть ей дорогу. Бесшумно выдохнув носом, Генерал наблюдал, как Анна склонилась над безжизненной тварью. — Это инъекционная игла, — твердо заключила она, нахмурившись. — Как странно… — Видимо, дело рук тех, кто убрал ловушки, чтобы приманить монстров, — Генерал мрачно оскалился. — А наживкой стала… Грег с трудом бросил взгляд на изуродованное тело монахини. Еще несколько капель крови стекли по ее руке и опали вниз. Красное пятно на снегу все расширялось. Лэйн подошла к трупу со стороны головы. Нависла над ним. На лице девушки не было ни страха, ни отвращения, ни злости. Ничего. Чистый лист. Дмитрий не видел ее глаз — лишь вуаль длинных ресниц, но почему-то был уверен, что если бы Лэйн сейчас посмотрела на него, то он бы заметил потустороннее голубоватое свечение. — Жертва. Дар плоти и крови, — прошептала девушка, немигающе глядя перед собой. — Все как обычно. Повисла тишина, и по телу Дмитрия пробежали мурашки. Омерзительная картина перед ним, кровь и мертвое отродье в углу не пугали. Его нервировала Лэйн. И ее отрешенность. Эта бездна, вновь всплывшая на поверхность и показавшая свою устрашающую сущность. Девушка наконец-то моргнула и подняла голову. Цвет ее радужки никак не поменялся. Все тот же графит. Но тревога в груди Генерала затянулась лишь еще более плотным узлом. — Где-то на стенах должен быть знак, — Лэйн отошла от жертвенного алтаря. Никаких эмоций. Ни капли нормальной человеческой реакции. Особенно на фоне Киры, которая так и продолжала стоять у ступеней, не решаясь подойти ближе. Она старательно смотрела в сторону, вверх, под ноги — куда угодно, только бы не видеть смерть перед собой. Лэйн же казалась неестественно спокойной. Девушка внимательно и методично принялась разглядывать окружающие их камни. Такая расслабленная. Дмитрий напряженно следил за ней. — Зачем игла в шее отродья? Это тоже часть ритуала? — Кира слабо подала голос и тут же вновь начала рассматривать свои сапоги. — Нужно подумать, — Анна обернулась и сморщила лоб, нервно облизав губы. — Похожие иглы часто используются во время медосмотров, когда берут материал для нескольких анализов. Медсестра присоединяет к такому шприцу разные пробирки. Но зачем кому-то понадобилась кровь этих монстров? — Хотят приобщиться к демонам? — не то пошутила, не то предположила Лэйн. Девушка уже успела сделать полукруг и остановилась недалеко от тела отродья. — Судя по всему, жертвоприношение устроили только для того, чтобы поймать одного из рогатых и выкачать черную жижу, — неуверенно протянула Анна. Она подошла ближе к Лэйн, словно бы ища подтверждение своей догадке, но криптограф осталась безмолвна — ее внимание было приковано к твари. — Что ж у них получилось, — Дмитрий цокнул языком. — Насколько сильно нам нужно переживать на этот счет? Его тон прозвучал резко и холодно. Ему хотелось реакции. Растормошить ее. Встряхнуть. Выдернуть из этого странного состояния недожизни. Оно пугало. Так сильно, что рука, сжимающая Глок, постоянно хотела взметнуться выше. Дмитрий уже почти позабыл эту реакцию. Желание смотреть на Лэйн через прицел пистолета, а не вблизи теперь вспыхивало крайне редко. Возможно, он просто расслабился. Или привык. Возможно, зря. Девушка обернулась к нему. И он тут же увидел эмоцию. Растерянность. Даже досада. Лэйн обняла себя руками, словно бы защищаясь. — Я… — пробормотала она и запнулась, а затем с трудом выдавила из себя: — Я пока что не знаю, что тебе ответить, Генерал. Дмитрий почувствовал, как напряжение оставляет его мышцы и кости. Освобождает из своих стальных тисков сознание. Девушка выглядела сейчас на редкость уязвимо. Ее плечи поникли. Не выдержав его внимания, она потупила взгляд. Был в этом жесте какой-то странный налет стыда. И вины. Травма нежеланного ребенка. Словно своим отсутствием ответа она подвела его. Подставила их всех. Не оказалась всесильной. Или выдающейся. Или исключительной. И теперь ей нужно начинать все сначала, чтобы вновь заслужить расположение. И любовь. Дмитрий молчал. Смотрел на нее. Дождался, когда Лэйн вновь поднимет голову. Когда они снова сойдутся в зрительном контакте. Ему хотелось, чтобы она видела. Глаза девушки на миг сверкнули. — Хорошо, — лишь тогда Генерал заговорил, гораздо мягче, чем до этого. — Изучим тут все и уберем труп. Она кивнула. Ее губы вновь немного дрогнули, а тепло в его груди вспыхнуло с новой силой. И почудилось, будто только что он сказал нечто, может, и не до конца достаточное, но правильное. Генерал бросил взор через плечо — туда, откуда они пришли. Мы пока что не в тупике. Спонтанная идея пронзила разум. — Грег, по пути стояло несколько ловушек, — Дмитрий опять нашел глазами парня. — Нужно принести сюда хотя бы одну. Солдат слегка улыбнулся. Черты его лица разгладились. Видимо, он быстро понял причину такой просьбы. — Сделаю. Не теряя времени Грег зашагал к ступеням. — Я пойду с тобой, — поспешно вызвалась Кира. И, нехарактерно для себя, даже не дожидаясь разрешения, девушка первой сбежала вниз по ступеням. Дмитрий лишь покачал головой. Периферийным зрением он заметил, что Лэйн недоумевающе посмотрела на Анну. — Не переносит вида крови, — та пожала плечами. — В наших условиях ей не позавидуешь. Генерал подошел назад к жертвенному алтарю. Протянул руку и через силу заставил себя дотронуться до лица мертвой монахини. Мужчина закрыл ей веки. В рюкзаке у них было несколько полиэтиленовых пакетов. Здесь, на растерзание отродьям и зверям, они тело не оставят. Это просто не по-человечески. Осталось лишь дождаться возвращения Грега. Ему не хотелось обременять кого-то из девушек возней с трупом. Хотя, возможно, Лэйн была бы и не против. Дмитрий подавил мрачный оскал и уперся ладонями о камень алтаря. — Стол для жертвоприношений? Бездумные дикари-оккультисты… — едва слышно процедил он сквозь зубы, внутри вновь начала подниматься злость. — Думают, что смогут задобрить демонов? Хотят их покровительства? — Лэйн! — воскликнула Анна. — Ты говорила о знаке. Кажется, это он. Генерал резко вскинул голову. Девушка стояла справа от лежащего на земле отродья, чуть вытянувшись на носочках перед высоченным менгиром. Лэйн уже почти бежала к ней. Теперь я тебя узнаю, лаборант. Дмитрий беззвучно хмыкнул. Она остановилась возле Анны и тоже встала на цыпочки, всматриваясь в точку немного выше своей головы. Генерал не мог разобрать, что именно, она там увидела. Быстрым движением Лэйн вытащила из кармана блокнот и начала что-то в нем зачеркивать. — Судя по всему, культ готовится к завершению длинного ритуала, который, вероятно, был начат еще самим основателем Роткова, — она начала размышлять в слух, делая еще какие-то пометки на бумаге. — Может, кто-то взялся продолжать его дело… или преследует свои мотивы, просто пользуясь наработками, уже составленными по Книге. Генерал постучал указательным пальцем по камню алтаря. В подозреваемых — целый чертов монастырь. Хуже всего, что твари, занимающиеся этим, проводили остальное время под масками праведников. Святых людей. Приближенных к Богу избранных. Циничная насмешка — не более. В Роткове все было перевернуто с ног на голову. Свет становился мраком. Днем было так же темно, как и ночью. Например, как сейчас. А добро превращалось в лишь слегка завуалированное зло. Все не то, чем кажется. Внутри Генерала было странно беспокойно, словно он стоял в шаге от того, чтобы нащупать что-то очень очевидное, но никак не мог. — Не понимаю, как Ноа связан со всем этим, — голос Анны набатом ворвался в сознание. — Тоже захотел стать частью культа? — Нет, — отрезал Дмитрий. — Точно, нет. Ладонь свободной руки сжалась в кулак. Генерал чувствовал кожей тяжелые взгляды. Никто не решился сказать что-то еще. Ноа на такое не способен. Пусть Романов засунет свои показания себе в задницу. Мужчина застыл. Сердце, казалось, скакануло в горло, заблокировав его. В Роткове все перевернуто с ног на голову. Мысль вновь пронеслась в голове. А перед глазами встал образ хозяина поместья. Такой вылизанный, такой рафинированный. Холеный. До безумия учтивый, елейный, сладкий как патока. Обходительный. Располагающий к себе. Великодушный. Безобидный. Идеальный. Такого человека сложно было бы заподозрить в темных делах. Но кому, как не внуку продолжать дело деда? Генерал уставился невидящим взглядом в пустоту. Сознание противилось этой догадке. Не потому что он верил в святость Романова. Скорее, просто сильно сомневался в его компетентности. Не мог же я так ошибаться? Неужели великовозрастный бездельник — это всего лишь роль? — Думаешь, с Ником случилось то же самое? Его принесли в жертву? Как эту девушку? Череда вопросов Анны и ее ничем не прикрытые грусть и отчаянье грубо вырвали Дмитрия из лихорадочных размышлений. Он хотел ответить. Уже даже нашел нужные слова. Но не успел их озвучить. — Смотрите, что я нашла! Тишину разодрал в клочья взбудораженный голос Киры. Девушка, перепрыгивая через несколько ступеней каменной лестницы, стремительно летела к ним. В руках она держала одну из ловушек. Дмитрий сделал несколько шагов ей навстречу. — Я увидела ее зеленый индикатор еще с от того камня, за которым мы сначала прятались, но подумала, что мне показалось, — в тоне Киры слышалась явная гордость, она передала устройство Генералу. — Решила проверить. Дмитрий покрутил девайс в руках несколько раз, изучая. Новая доза адреналина поступила в вены. Метафорическая добыча уже была у него. Осталось только пустить кровь. Все, как и просила Донован. Мужчина поднял голову. Кира всматривалась в его лицо. Ее глаза горели. Он понимал, что она ждет одобрения. Возможно, даже похвалы. Но больше не мог исполнить ее желание. Иначе станет хуже. Опять. Генерал сдержанно улыбнулся и склонил голову в знак благодарности. — Ловушка работает, — он отдал устройство назад девушке. — Хорошая работа. Плечи Киры поникли. Блеск ушел из изумрудных глаз. Она несколько раз моргнула. У тебя все всегда написано на лице, в отличие от некоторых. Наблюдать за такой искренностью было непросто. До горького привкуса во рту. Дмитрий прочистил горло. — Как ее могли не заметить? — спросил он, надеясь хоть немного снизить уровень неловкости. — Все остальные ловушки специально вывели из строя. — Не знаю, но камера этой была направлена прямо на развалины, — Кира почесала большим пальцем бровь. — Она реагирует на движения. Значит, должны были остаться какие-то снимки. — Включи ее, пока не села батарея. Может, она сняла тех, кто все это устроил. Девушка кивнула. А затем за спиной Генерала раздался глухой скрежет. Дмитрий резко обернулся. Его едва не сковало льдом. Лежащее за спиной Анны и Лэйн отродье пришло в движение. Нет. Медленно, словно заржавелый робот, тварь поднялась на задние лапы, цепляясь когтями передних за камень, а затем взвыла. — Пригнитесь! — приказал Дмитрий. Рука с пистолетом инстинктивно взметнулась вверх. Анна послушалась его сразу, моментально осев на корточки. Лэйн замешкалась. И сейчас Генерал целился ей прямо в лицо. Держал на прицеле, как и когда-то. Правильно. С отродьями — только так. Стреляй. Шепот в голове напоминал голос Павла. Дмитрий облизал губы. Палец на курке едва не дрогнул раньше времени. Ну же, Лэйн. Девушка наконец пригнулась. Блокнот выскользнул из ее рук и упал на снег. Генерал выстрелил. Пуля пронзила крыло твари. Вверх взмыли черные густые брызги. Казалось, что они дымились на морозе. Издавая нечеловеческий рев, отродье заметалось от камня к камню, заполонив площадку снежным туманом. Своей когтистой лапой оно зацепило спину Анны. Девушка вскрикнула. Ярость забурлила в жилах Генерала. Чертов Грег. Отлично же ты все проверил. Ничего не скажешь. Дмитрий выстрелил еще раз. Новая порция смоляной крови окропила снег. От боли и, возможно, даже страха тварь махнула хвостом. Мужчина в последнюю секунду отскочил. Удар пришелся в поясницу Киры. Резко выдохнув, девушка с трудом удержалась на ногах, но выронила камеру. И в ту же секунду отродье грузно взлетело, едва взмахивая одним крылом. — Хвост! — рявкнул Дмитрий. — Он запутался в ремне ловушки! Нельзя дать твари уйти! Нам нужны эти гребаные снимки! Не дожидаясь ответа, он помчался вперед, за монстром. Сзади был слышен лишь высокий скрип снега. Генерал не оборачивался. Быстрее. Быстрее. Быстрее. Предчувствие очередного провала гнало вперед. Любые препятствия потеряли смысл. Деревья, сугробы, камни, кусты. Он ничего не видел. Ничего не замечал. Низкая ветка оцарапала щеку. Дмитрий этого почти не почувствовал. Пробравшись сквозь чащу, Генерал выскочил к пустырю. Далеко впереди замаячил разлом. Даже отсюда можно было разглядеть его красноватое мерцание. Вылетев из леса и почувствовав себя свободнее, отродье поднялось выше. Дмитрий резко остановился, подняв голову к небу. Тварь летела медленно. Вяло. Ее можно было догнать. Даже перегнать. Но не дотянуться. От ярости хотелось кричать. Тяжело дыша, его нагнала Лэйн. — Если оно подберется к гнезду — камера пропала, — выпалил Дмитрий, обернувшись к девушке. Она подняла на него глаза. Ее брови сошлись на переносице и, возможно, впервые он увидел на ее лице что-то крайне похожее на сожаление. Словно ей, как и ему, было невыносимо думать, что все их усилия уйдут в пустоту. Потеряются на этом снежном пустыре. И Генералу казалось, будто она понимает его. Разделяет все его отчаяние и злость, и страстное желание не сдаваться. К ним подбежали Анна с Кирой. Последняя держала в руках снайперскую винтовку. — Генерал, нужно стрелять, — она приподняла оружие выше и решительно заглянула ему в глаза. — Я смогу. Уже и так зашкаливающий пульс ускорился еще сильнее. Дмитрий еще раз посмотрел на медленно удаляющееся отродье. — Собьешь тварь — и она упадет, разбив камеру, — прошептал он. — Нет. Я буду целиться в застежку. Нужно только, чтобы кто-то поймал ловушку внизу. — Отродье дергается в небе... Да еще ветер, — Анна покачала головой. — Замок на камере — не больше пяти сантиметров. Как ты собираешься попасть в него с такого расстояния? Кира не ответила. Она молча опустилась на колени и начала быстро сгребать снег в небольшую покатую горку, после чего приняла положение лежа и уперлась локтями в только что созданную опору. — Жду твоего приказа, Генерал, — девушка одарила его коротким взором снизу вверх и прижалась к прицелу. — Ладно, — Дмитрий выдохнул. — Я постараюсь поймать. Другого выхода нет. Как и времени. Не раздумывая, он побежал вперед. Вокруг была лишь пустошь. Белая бездна. Генерал пытался восстановить в памяти карту местности этого сектора, которую ему не раз показывал Грег. Где-то здесь должна была протекать подземная река, берущая свое начало из небольшого горного озера. Надеюсь, я сейчас бегу не по льду. Снег все превращал в однородное обесцвеченное ничто. Думать, что случится, если вдруг под ним исчезнет опора, не хотелось. Насколько он помнил, то водоем должен был располагаться левее и ближе к кромке леса. Значит, ты его уже пробежал. Дмитрий посмотрел вверх. Отродье было почти над ним. Еще десяток метров. Просвистел выстрел. Сверкнув в небе, железный замок, державший камеру на ловушке, распался, и та полетела вниз. Попала. Генерал оскалился. Жаль только, траектория падения оказалась неудачной. Летит за спину. — Сволочь! Чертыхнувшись, Дмитрий резко развернулся. В затылок ударил порыв ветра. Такой сильный, что едва не сбил его с ног. Девайс начало относить еще дальше. Генерал на секунду отвел взгляд от камеры и увидел бегущую ему навстречу Лэйн. Что ты, черт возьми, творишь? Девушка задрала голову к небу. Она смещалась все левее и левее от разлома. Камера летела туда же. Сзади — у кромки леса — Анна что-то кричала и размахивала руками. Сердце Генерала больно ударилось о стенки его грудной клетки. Он сразу все понял. — Нет! — рявкнул Дмитрий. — Только не туда! Предательский свист еще одного мощного порыва ветра заглушил его слова. Траектория камеры вновь отклонилась. Но теперь он уже не смотрел вверх. Цель изменилась. Генерал ускорился. Мышцы горели от напряжения. Он даже не подозревал, что их может так жечь. Дмитрий не давал себе возможности замедлиться. Даже не допускал такой мысли. Кровь стучала в висках. Во всем теле стоял жар. Со лба катился пот. До Лэйн оставалось не более сотни метров. В отчаянном прыжке девушка перехватила падающую с небес камеру почти у самой земли. Она победно вскинула руку вверх, и на мгновение мужчине почудилось, что он увидел ее триумфальную, по-настоящему счастливую улыбку, прежде чем она, взмахнув блестящими волосами, обернулась к все еще орущей и махающей руками Анне. А затем под ней треснул лед. — Лэйн! — не то рык, не то хрип сорвался с губ Генерала. Девушка провалилась под снег. Нет. Нет. Нет. Нет. Дмитрий едва фиксировал в сознании то, что происходило дальше. Не понимал, откуда взял силы еще больше увеличить скорость. Не осознавал, каким образом его тело до сих пор способно так быстро двигаться. В голове билась только одна мысль. Никого больше не потеряю. Никого больше не потеряю. Никого больше не потеряю. Ноги и руки, казалось, были подчинены лишь этой мантре. Она задавала ритм. Пока каким-то немыслимым образом и сама не видоизменилась, а Генерал даже не смог уловить момент, когда это произошло. Я не могу ее потерять. Я не могу ее потерять. Я не могу ее потерять. Ни за что. Он уже видел крупную дыру в слое снега и льда. Мою новую цель. Она была так близко. Дмитрий набрал как можно больше воздуха в легкие. — Генерал! Стой! Ему показалось, что он услышал крик Каина. Мужчина на секунду поднял голову к небесам. Ангел стремительно пикировал к нему. Это было последнее, что он увидел, прежде чем, задержав дыхание, нырнул в стихийно образовавшуюся прорубь. Тысячи кинжалов моментально вонзились в плоть. Резали его без жалости, не переставая. Нет, до этого он и вовсе не знал, что такое холод. Настоящий холод. Морозный сибирский воздух — не шел ни в какое сравнение. Вода, которой он омывал себя в промозглой ванной комнате поместья — казалась детским лепетом. Все тело было охвачено невыносимой болью. От нее нельзя было убежать. Она не прекращалась. Становилась лишь хуже. Ледяная вода обжигала. Хотелось просто перестать чувствовать эту агонию. Умереть на месте. Сразу пойти на дно. Генерал заставил себя плыть. Грести. Работать руками и ногами. Сохранять большую амплитуду, несмотря на то, что конечности немели. Еще. Еще. И еще. Тяжелое пальто тянуло назад. Вокруг стоял синеватый мрак. Но он видел ее. Лэйн. Даже сейчас ему казалось, что она светится в темноте. И Дмитрий пробивался к ней, преодолевая свое тело и сопротивление воды. Все ближе. И ближе. И ближе. Почти возле нее. Девушка из последних сил тянула к нему руки. Еще один мощный рывок — и он вцепился в ее запястья, затем — в локти. Притягивая к себе. Вжимая в свое тело. Забыв о любой осторожности, о том, какими грубыми могут быть его ладони и он сам. О том, что ему гораздо привычнее ломать, а не оберегать. Генерал заключил Лэйн в объятия. Сковал. Зажал. Захлопнул в капкане своего тела со всех сторон, чтобы течение не отняло ее у него, чтобы между ними не осталось даже крупицы пространства. Глаза кололо от холода, но он заставлял себя смотреть. На лице Лэйн застыл страх вперемешку с надеждой. Дмитрий видел, что девушка с трудом удерживает себя в сознании. Он не имел ни малейшего понятия, успела ли она наглотаться воды. Проникла ли та в ее легкие. Не знал, способен ли еще ее спасти. Или вновь опоздал — и уже слишком поздно, а он просто опрометчиво прыгнул навстречу своей напрасной смерти. Я не могу тебя потерять, Лэйн, черт возьми. Отчаянье накрывало с головой. Генерал стиснул ее в своих руках. Крепче. Решительнее. Он должен был сделать хоть что-то. Нет, я сделаю больше. Я сделаю все. Хотя бы попытаюсь. Ведь его жизнь последние три года была как раз об этом — о призрачной попытке спасти мир. Так чем же Лэйн хуже? Никто не давал гарантий. Никто не обещал успеха. Отсутствовала даже малейшая уверенность. Возможно, во всех его предыдущих действиях было не больше смысла, чем в этом бездумном прыжке в ледяное озеро. Забыв о сомнениях, Генерал резко зажал девушке нос ладонью и накрыл ее посиневшие губы своими. Они должны вновь стать алыми. Лэйн застыла. Замерла в его руках. Съежилась. Стала казаться еще более хрупкой. Ее уста продолжали быть плотно сомкнутыми. Не бойся меня. Прошу. Пожалуйста. Расслабься. Расслабься же. Не отталкивай меня. Дмитрий ощутил легкое движение. Она едва-едва приоткрыла рот. И он тут же вдохнул в нее воздух. Прижался еще сильнее. Вкусил ее мягкость. И ее холод. Уже не фильтр сигареты. И не серебро фляги. Нет. Ее губы. Он впивался в них. Жестко. Бескомпромиссно. Сурово. Лэйн сдавила ткань его пальто в кулаке, другой рукой — вцепилась в спину, притягивая еще ближе. Она боролась за жизнь. Приоткрыла уста шире. Хорошо. Правильно. Так и нужно. Не сдавайся. Это чертов приказ, лаборант. Он зарылся пальцами в ее волосы, чтобы она не смогла от него отстраниться. Чтобы не смела даже пытаться. Держал ее так, как не должен был. Неуставно. Так, как не хотел. Грубо. Наверное, девушке было больно в его тисках, но он не собирался давать стихии ни единого шанса забрать ее у него. Ты — моя ответственность. Моя. Моя. Моя. Мысли кипели в голове. Что-то постоянно билось о его спину. Судя по всему, Лэйн так и не выпустила из рук камеру. Глупая. Господи, какая глупая. Дмитрий отдал ей еще одну порцию воздуха. Течение тащило их вниз. Оно сейчас парадоксальным образом представлялось и последней возможностью выжить, и погибелью. Пусть оно вынесет нас куда-нибудь. Возможно, нам хватит воздуха. Хотя бы кому-то из нас. Ей. Грудную клетку уже сводило. Кислород заканчивался. Его было катастрофически мало. Все пекло. Силы иссякали. Синева уходила из глаз. Генерал вновь видел перед собой красный мигающий свет. Казалось, что невидимые руки сжали его ребра, не давая возможности расправить легкие полностью. Лед на коже — ад внутри. Он был на грани. Жалкое, смертное, уязвимое тело опять хотело сдаться. Просто закончить все. Безвольно утонуть. Отключиться. На этот раз навсегда. Только разум еще продолжал сражаться. Но его хватка ослабевала. Генерал высвободил губы Лэйн. Отстранился. Он уже был пуст. Совершенно полый сосуд. Дмитрий вновь увидел ее лицо. Девушка резко распахнула глаза. В них опять был страх. И паника. Ему хватило сил лишь выжать из себя грустную улыбку. Ведь все хорошо, даже если это не так. Прости. Я больше не могу, Лэйн. Не могу. Не справился. Прости. Его место — в боях. Там — на поверхности. В динамике. Он принадлежал Земле. И должен был пасть на суше. Не здесь, не в ледяной воде, не в этом полуобморочном, почти интимном танце жизни и смерти. Деметрий. Ты Деметрий. Слова послушницы отозвались эхом в угасающем разуме. Вдруг Лэйн порывисто потянулась к нему. Теперь она сама накрыла его губы своими. Ее холодное дыхание возвращалась к нему — слабое, но настойчивое. Это просто углекислый газ. Он не сможет меня спасти, Лэйн. Но, казалось, что она к этому и не стремилась. Девушка словно бы умоляла его не бросать ее в этой бездне. Побыть рядом еще немного. До последнего. Ее губы. Под его. По-настоящему. Хорошо, Лэйн. Не отпущу. Буду держать тебя, пока не умру. Красный свет медленно уходил из глаз. Он вновь видел синеву. Дмитрий заставил себя сдавить девушку с новой силой. Ему показалось, что он услышал хруст костей. Или, быть может, это разрушался его собственный череп. Водоворот беспощадно бросал их из стороны в сторону. Боком он напоролся о камень. Лэйн прижалась к нему еще ближе. Сколько же в тебе стойкости. Почти нечеловеческой. Ее рука огладила его спину. Нежно. Будто бы в успокоении. Каждый мелкий, совершенно недостаточный вдох, каждый миг, пока Дмитрий ощущал, как ее губы снова тянутся к его, был невыносимо чувственным, вонзающимся иглами в его тело, отравляющим его. Яд отдавался болезненным наслаждением. В глазах плясали круги. Теперь они были черно-белыми. Как все мои любимые фильмы. Генерал понимал, что уже стоит у финальной черты. Осталось совсем немного. Лэйн давала ему сейчас лишь последние искры, свой призрачный огонь, который он был обязан защитить, даже если для этого придется забыть про себя. Уже не было даже боли. Только фантомные уколы где-то на периферии, как если бы трагичная действительность на мгновение решила вернуться, но потом снова передумала. Его сознание начало расплываться. Очертания реальности таяли так же, как и границы разума. Дмитрий не знал уже, кто он — спаситель или тот, кого нужно спасать. Он не мог больше отделить свое тело от ее. Они слились. И этот момент, в котором их теперь уже почти отсутствующее дыхание смешалось, в котором они вдвоем задыхались, был одновременно агонией и экстазом. В нем была глубина. Трепет. Будто сама смерть внезапно стала желанной, потому что произойдет не в одиночестве, как он всегда думал, — а вместе с кем-то. С ней. Словно он хотел разделить с Лэйн не только это ужасное, холодное удушье, но и что-то большее. Или и вовсе — все. Каждый первобытный инстинкт. Тонкую, интимную связь. Смерть как акт высшего доверия. Носки сапог Генерала ударились обо что-то твердое. Дно? Мы достигли дна? Возможно, он уже перешел черту, за которой разум окончательно уступил свое место безумию. Какая теперь разница? Дмитрий нащупал опору всей стопой. Попробовал встать, утягивая Лэйн вслед за собой. Бороться нужно до конца. Кожу неожиданно окатило холодным воздухом. Его шатало. Он так устал. Вокруг царила тьма. Перед глазами не было ни единой вспышки красного. Поверхность? Генерал чувствовал, что теряет себя. Мысли таяли, как лед в огне. Рот жадно захватил порцию кислорода — но от него стало еще хуже. Легкие, казалось, вывернулись наизнанку. Дмитрий сосредоточился на последнем рывке — толкнул Лэйн что было сил вперед. На мель. Прочь из воды. Прочь. Прочь. Прочь. Отдал всю свою оставшуюся мощь и энергию — ради нее. И ради человечества. Ради этого мига, когда он делился с ней не просто своей жизнью, а самой ее сутью. Выходи на поверхность, Лэйн. Выходи. И живи. Пожалуйста. Пусть все будет не зря. Его ноги подкосились. Он упал спиной назад в воду. Сейчас отдохну. Хоть немного. Сознание погрузилось во тьму.