Сосуд

Стук сердца. Сначала глубокий, размеренный, но невозможно громкий, а затем — все более натужный, дикий, рваный. Ритм был неустойчивым и хаотичным, словно синкопированный бас. Грудная клетка вибрировала. Ощущение поднималось все выше. Отдавалось пульсацией в легких — почти спазмом. Ком встал в горле.

Джозеф Р.

Взгляд скользил по высеченным на металле буквам. По шрифту со строгими засечками. Такой не использовали уже десяток лет, отдавая предпочтение утилитарному минимализму простых чистых линий. Рука Дмитрия неосознанно дернулась, пальцы привычно нащупали армейские жетоны, спрятанные под толстым материалом его лонгслива. Один свой. Один чужой. В животе тут же заскреблось отвратительное извивающееся засасывающее чувство. Коридор красного света вспыхнул в разуме. Генерал вновь видел силуэт преследующего его фантома. Почти рассмотрел кривую усмешку на его лице. Не сейчас. Оставь меня. Нечего тебе здесь делать. Алые лампы в голове замигали. Фигура призрака начала таять. Правильно. Уходи. Назад в сновидения. В морок. В реальности ему места не было. Ощущение тревоги видоизменялось, пока не стало чем-то принципиально иным. Знакомый, яркий испепеляющий огонь лизнул внутренности. Кровь вскипела от впрыснутой в нее мощной дозы адреналина. Взгляд Генерала вновь зафиксировался на покореженном куске металла в ладони. Он был здесь. Джозеф. Бумаги не врали. Лгали все вокруг. Дмитрий вновь почувствовал себя нужным. Органичным. Будто он на своем месте. Он словно бы вернулся на поле боя. Оккультисты, секты, Первородный Демон. Город, покрывающий убийц. Все переплелось — словно одинокие нити начали сходиться в один единый шов. Уродливый гниющий рубец на теле Роткова. Губы Генерала тронула легкая улыбка. Резко подскочившую скорость развития событий можно было прочувствовать на кончиках пальцев. Жизнь бурлила в венах. Неугасаемая. Безжалостная. Страшная. 

Джозеф Р.

Дмитрий поднял голову. Он и так знал, что все взгляды были направлены на него, но теперь еще и встретился с ними. Никто больше не улыбался. Не смеялся. Не наслаждался мгновениями нормальности. Нет. По комнате разливалось гнетущее нервное напряжение. И оно становилось лишь хуже, чем дольше Генерал молчал. Хорошо. Наверное, с ним было что-то не так, но Дмитрий… радовался. Это было нелепо и эгоистично, даже жестоко, но все они задержались в глубине иллюзии. А поверхность их уже заждалась. Генерал застыл в зрительном контакте с Анной. Ему показалось, что она уже догадалась, чье имя он только что прочитал на жетоне. Девушка нервно облизала губы. Грег переступил с ноги на ногу. Дмитрий заметил, что они с Лэйн бегло переглянулись. Напряженно. Заговорчески. Словно бы делили общий секрет. Занимательно. Казалось, что без участия криптографа уже не обходилось ни одно событие. Словно она стала магнитным полем, к которому все притягивалось. Генерал прищурился. Периферийным зрением он выцепил золото светлых волос и голубые глаза Бориса Романова. Наконец-то тебя можно выставить отсюда. И никто не потребует объяснений. Никто не сочтет это за странность. Или слабость. Или помешательство. Ничего личного, лишь работа. Без скрытых мотивов. Без контекстов. Хотелось широко улыбнуться, но Генерал сдержался. — Борис, не сочти за грубость…  Или сочти. Мне все равно. Дмитрий расправил плечи. Кровь отбивала в висках победным маршем. Романов склонил голову набок и сейчас подозрительно сильно походил на большого безобидного пса. Участливого. Заискивающего. Но неискреннего. Словно он совсем не возражал, что его в эту секунду выгоняли из собственного так называемого «наследия». Генерал скрестил руки перед грудью. — Я бы хотел переговорить со своим отрядом без посторонних, — его голос металлом срезонировал от стен. — Никаких проблем, — хозяин поместья лишь мягко улыбнулся. — Я и сам уже собирался уходить. Чудесная идея. В добрый путь. Дмитрий коротко кивнул и тут же отвернулся. Любезностей было предостаточно. Даже больше, чем он привык оказывать чужакам.  — Таккер, Феликс, — Генерал нашел глазами солдат. — Проводите Бориса и Любу обратно в охотничью усадьбу. И сразу же возвращайтесь. Отчитываемся о каждом этапе пути. — Конечно, сэр! Дмитрию показалось, что Романов немного приподнял бровь, стоило ему лишь услышать последнее отданное распоряжение, но очень скоро лицо хозяина поместья заслонила тучная фигура Любы, которая принялась помогать тому подниматься на ноги и застегивать меховое пальто. Даже смотреть на это жалко. Неодобрительно скривив губы, Дмитрий проследил, как Таккер и Феликс покинули гостиную. Вновь встала гнетущая тишина — слышался лишь шелест тканей, тихие ласковые приговаривания няни Романова и его не менее деликатные ответы. Иногда кто-то из отряда перешептывался. Дмитрий безразлично и отрешенно смотрел в одну точку. Армейский жетон Джозефа Р. в зажатом кулаке, казалось, прожигал кожу. Таккер с Феликсом вернулись спустя пару минут уже полностью одетыми. Первый подошел к Романову и подхватил того под плечи, помогая идти. Хозяин поместья чуть заметно поморщился. Как и раньше, он заваливался на одну ногу. Возникло ощущение, что он шел даже медленнее, чем несколько часов назад. Это действовало на нервы. От тяжелого аромата парфюма Бориса уже мутило. Ну, резче. Сколько можно? Дмитрий прожигал тяжелым взглядом удаляющуюся спину Романова. Люба семенила рядом. Казалось, что беспокойством была охвачена каждая морщинка на ее простом дородном лице. В арке, ведущей в коридор, хозяин поместья на миг остановился и обернулся. Он все еще улыбался, но теплота вновь не достигла его глаз — Борис безразлично пробежался ими по всем собравшимся в гостиной. Затем уголки его губ растянулись еще шире, он поднял руку и помахал кому-то, кто стоял ближе к камину.  Кому-то… Ты прекрасно знаешь, кому. Лицо Генерала осталось каменным. Он, почти не мигая, смотрел на Бориса. Ему не хотелось видеть Лэйн. Точнее, ее ответа. Блеска ее глаз. Ее действий. Судя по тому, как Романов учтиво склонил голову, перед тем, как отвернуться и выйти в коридор, Лэйн отреагировала позитивно. И от этого Дмитрию хотелось сжать кулаки до хруста. Что со мной? От злости его уже почти трясло, и он отчаянно пытался найти ей объяснение, в котором после «потому что» не было бы слов «моя», «мне», «ее», «нужно» или «хочу». Неужели ты не замечаешь фальшь? Я думал, ты проницательнее. Да, все дело лишь в этом. Борис играет, а Лэйн не видит. И его цель — защитить члена своего отряда. Утренние неуставные фантазии не имеют к этому никакого отношения. Он бы вел себя так же, если бы на месте девушки была Анна или Кира. Хлопнула входная дверь. Дмитрий глубоко выдохнул. Казалось, впервые с момента появления Романова. Воздух в комнате резко стал мягче и приятнее. Генерал не двигался еще какое-то время, продолжая смотреть в пустой темный коридор, словно бы пытаясь удостовериться, что хозяин поместья не вернется. За окнами натужно выл ветер. Кто-то демонстративно кашлянул. Это заставило Дмитрия пошевелиться. Он медленно повернулся к отряду. — Этот жетон принадлежал Джозефу Р., — голос мужчины прошелся низким гулом по гостиной. — Судя по маркировке, он служил на «Сибири» еще до катаклизмов. — Это тот самый Джозеф? — тут же спросила Анна, прищурив глаза. Генерал лишь кивнул. По комнате пронесся шепот. Солдаты растерянно переглядывались. Лишь Лэйн спокойно стояла у камина и смотрела на него прямым взором. Наверное, если бы она ему никогда не призналась, что тогда подслушала их с Анной разговор, то он бы все понял сейчас. Когда ее глаза успели стать такими красноречивыми? — О чем разговор? — стоящий рядом с Лэйн Грег нахмурился. — Он какая-то важная шишка? — Нет, — Дмитрий покачал головой. — Обычный солдат. Судя по найденным бумагам, база послала его в Ротков семь лет назад, чтобы что-то найти или выяснить. Из документов непонятно — некоторые их части засекречены. В итоге Джозеф исчез. Посланная за ним поисковая группа не смогла ничего узнать. Никто из местных не отвечает, действительно ли он приезжал в город и что искал.  — Мы же могли спросить Бориса! — выпалил Грег, его темные глаза расширились, словно он поймал озарение. — Догнать? С его темпом, не думаю, что они ушли далеко. — Стой. Романову мы ничего говорить не будем. Дмитрий посмотрел на парня так, что тот мигом затих и даже будто бы резко уменьшился в размерах. Комната погрузилась назад в безмолвие, словно исходящее от Генерала раздражение резко связало всех по рукам и ногам, заткнув кляпом рты. — Если есть жетон, должны быть и другие следы, — процедил Дмитрий сквозь зубы, переводя взгляд с одного тревожного лица на другое. — Справимся сами. А Борис либо соврет, либо не в курсе. Если бы знал, то давно бы рассказал об этом.  Генерал прошелся по комнате, устало разминая шею. Надеюсь, я все делаю правильно. Мысли наводняли голову, перебивали друг друга, разделились на несколько лагерей, пребывали в перманентном состоянии войны. Он мрачно усмехнулся. Что там по приоритету миссии? Казалось, что иногда он начинал о нем забывать. Романов ведь сегодня переступил порог поместья, как раз потому, что мог потенциально сообщить новую информацию или пролить больше света на историю своего деда. Горький смешок чуть было не сорвался с губ. Лэйн убедила меня в этом. Видимо, уже хорошо его изучила. Знала, на что давить. Манипулировала его чувством долга, ради личного интереса, в чем бы он не выражался. Живот обожгло злой искрой. Это ей было нужно, чтобы Борис оказался здесь. Не отряду. И не миссии. Ей. Больше не поведусь. Теперь его единственный ориентир — это коридор красного мигающего тревожного света в голове. Как было и раньше. Как было до нее. Дмитрий несколько раз сжал и разжал кулак, пытаясь унять раздражение. — Грег, где ты нашел этот жетон? — Генерал бросил взгляд через плечо. — Подобрал в лесу во время патруля. Не успел парень ответить, как Лэйн издала сдавленный выдох. А уже в следующую секунду девушка кинулась к лестнице и принялась, перепрыгивая через ступени, подниматься на второй этаж. Затем она скрылась в коридоре правого крыла. — Что это с ней? — Грег недоуменно приподнял бровь. — С ней всегда что-то… — буркнула Кира. Ее голос, как обычно, язвительно резал, но прозвучал как-то до странности тихо и безжизненно. Дмитрий нашел ее глазами. Девушка прислонилась поясницей к спинке кресла и, сложив руки перед грудью, смотрела в пол. Не отрываясь. Не поднимая головы. Словно бы пряча лицо. Почему-то вид ее сгорбленной фигуры отдался неприятной тяжестью в груди. — Как думаете, стены чьей комнаты, она побежала ощупывать на этот раз? — хохотнул кто-то из солдат. — Оставьте ее, — отчеканил Дмитрий. Он резко обернулся в направлении говорившего, но не успел понять, кто это был. Возможно, отчасти его приказ был адресован самому себе. Хватит думать о ней. Словно бы пытаясь его отвлечь, со всех сторон посыпались вопросы. Как вовремя. Были ли еще какие-то документы? Посылала ли «Сибирь» в город других солдат? Знало ли об этом командование «Адама»? Как это связано с пропажей Ника и ситуацией с Ноа? Поток не прекращался. Лэйн вернулась назад спустя несколько минут. Дмитрий одарил ее лишь беглым взглядом. Девушка уткнулась в записи в своем блокноте, в сосредоточении закусив нижнюю губу. Генерал отвечал на очередной вопрос Грега, когда криптограф внезапно забормотала себе под нос: — Каин говорил, что знаки могут использовать для призыва нечисти. Для этого разным демонам преподносят жертвы. В данном случае — части тела. По крайней мере, это так выглядит.  Девушка резко захлопнула записную книжку и расправила плечи. — Генерал, — выпалила она. Он тут же повернул к ней голову, разговор с Грегом оборвался на полуслове. Лэйн смотрела на него. Ее глаза опять горели. Тот же огонь. Яркий, страстный, такой невероятно и невыносимо живой. До него хотелось дотронуться. Хотелось войти в него. Почувствовать его. Сгореть в нем. Жить. Хотелось жить. С ней. — Нам стоит осмотреть то место, где Грег нашел жетон, еще раз, — игнорируя любопытные взоры, девушка решительно прошла к Дмитрию и остановилась в нескольких метрах от него. — Я почти уверена, что тело Джозефа захоронено именно там. Точнее то, что от него осталось.  Свет пропал из ее глаз. Она отвела их. Удивительная уверенность в своем предположении. Что-то было явно нечисто. Подозрительно. Переглядку с Грегом Генерал тоже не забыл. Даже сейчас парень вел себя на первый взгляд подчеркнуто расслабленно, но при этом избегал прямого зрительного контакта. Дмитрий скрестил руки на груди. — И ты так решила, потому что… — он слегка прищурился, в тоне стало больше нажима. — Кажется, что в этом городе люди просто так не пропадают, — Лэйн вновь подняла на него голову. — Тем более люди с «Сибири». — То есть просто интуиция?  — Обоснованное на прошлом опыте предчувствие. Ее взгляд стал острее. Генерал хмыкнул. Не признается. Понятно. По правде говоря, сейчас это было не так уж и важно. Лэйн протягивала ему нить, которая могла бы привести хоть куда-то. Предлагала сделать хоть что-то. Других вариантов у него все равно не было. А кровь требовала действий. — Грег, помнишь, где ты это нашел? — зажав двумя пальцами армейский жетон Джозефа, Генерал приподнял его выше и повернулся к парню. — Сможешь отвести? — Да, — тот твердо кивнул. — Отлично. Пойдем малой группой. Ты, я, Анна, Каин. Дмитрий на мгновение застыл. Имя крутилось на языке, но почему-то ему приходилось заставлять себя его озвучить. Тут. Тук. Тук. Устойчивый пульс в груди. В висках. Во всем теле. Лэйн. Я уважаю ее. Она важна. Для миссии. Для человечества. Возможно, и для меня тоже. Возможно, он даже хотел ее, пусть это и не имело никакого значения. Возможно, Генерал настолько сошел с ума. Но он не доверял ей. И тогда, и сейчас. Дмитрий беззвучно выдохнул носом. Красные лампы горели в разуме. Но недостаточно ярко. — Тоже пойдешь с нами, — не дав себе возможности передумать, мужчина посмотрел на Лэйн. — Твоя помощь может пригодиться. — Хорошо, — тут же отозвалась она. — Хорошо. Ответ, как и всегда, вырвался на автомате. Так природно. Так свободно. Так правильно. Словно болезненный хаос вдруг обрел порядок. Дмитрий поднялся вверх на несколько ступеней, чтобы его лучше было видно, и внимательно обвел глазами стоящий перед ним отряд. — У вас пятнадцать минут на сборы, — громко сообщил он. — Грег, подготовь инструменты. Думаю, четырех комплектов хватит. Ломы, лопаты… Сам все знаешь, лучше меня. Анна, захвати пару пробирок с порошком. Облегчим себе немного жизнь. Девушка кивнула и, поправив съехавшую на глаза от этого движения челку, слегка улыбнулась. Генерал зацепился за исходящую от нее частицу тепла и, казалось, впервые за этот день почувствовал что-то похожее на спокойствие. — Остальные... расписание дежурств у вас есть, — Дмитрий финально обвел глазами гостиную. — Приступайте. — Да, Генерал! — выпалил Грег на ходу, уже шагая в сторону подсобных помещений. Вокруг раздались утвердительные выкрики. Люди начали расходиться. Пустые тарелки с похлебкой остались на столах, на диванах, на полу. Не завидую я тому, кто сегодня на уборке. Дмитрий начал подниматься на второй этаж. Прошел мимо своей вскрытой банки с тушенкой. В животе заныло, но он был не уверен, что от голода. Аппетит по-прежнему отсутствовал. Изголодался Генерал лишь по результатам.  Прежде, чем пройти в свою спальню, мужчина остановился у двери, которая располагалась почти напротив. Он коротко постучал. Ответом стала тишина. Прождав несколько секунд, Дмитрий закатил глаза. — Бессмертные… — прошептал он сквозь зубы. Генерал ударил по дереву еще дважды. Громче и сильнее. — Это Дмитрий. — Заходи, — на этот раз женский голос донесся из спальни почти незамедлительно. Мрачно усмехнувшись, мужчина потянул за ручку и вошел внутрь. В поместье было множественно немеблированных и необжитых комнат. Он стоял в одной из таких. Только голые обшарпанные стены. О былой роскоши напоминал лишь потолок с богатой лепниной и огромная подвесная люстра, от которой сейчас не виделось особого толка. В центре пустого пространства был расстелен спальник. На нем в позе полулотоса восседала Анхея. Ее глаза оказались закрытыми, лицо выглядело настолько застывшим, словно она даже не дышала — грудь почти не вздымалась, но белые крылья за спиной слегка колыхались. Руки девушки расслабленно лежали на коленях, длинные пальцы чуть подрагивали. Справа от ангела, на полу, стояла одинокая масляная лампа и стопка книг. Больше в комнате не было ничего. — Анхея, — Дмитрий сделал несколько шагов вперед. — Мммм? — она осталась неподвижной, лишь одна бровь слегка взметнулась вверх. — Нужно, чтобы ты сменила Каина у леса. Прямо сейчас. Она резко открыла веки. Янтарные глаза сверкнули на солнце. Несколько секунд девушка смотрела на него снизу вверх, а потом, сухо кивнув, поднялась на ноги. На мгновение ее качнуло, и Бессмертная поджала губы. По лицу пробежала тень недовольства или, быть может, тревоги, и лишь в это едва уловимое мгновение она перестала походить на совершенную двигающуюся статую. Анхея тряхнула длинным конским хвостом светлых, почти платиновых волос и начала идти к двери. Она больше не смотрела на Генерала. Зато Дмитрий заметил, как ангел мимолетно поморщилась при ходьбе. — Анна уже вкалывала тебе очередную дозу? — спросил он, когда девушка проходила мимо него. Бессмертная резко застыла и быстро повернула к нему голову. Было в этом что-то отчаянное, почти граничащее с безнадегой.  — Пока нет, — чуть слышно ответила Анхея, заглянув ему в глаза. Дмитрий кивнул. Его взгляд пробежался по лицу ангела. Нет, она была вовсе не идеальной, как ему показалось в начале. На лбу девушки выступила испарина. Он почувствовал жар, исходящий от нее, несмотря на то, что до Бессмертной было не менее метра. — Я попрошу, чтобы она не медлила, — Генерал стиснул челюсть. — Обещаю. С губ Анхеи сорвался выдох. Облегченный. Болезненный. Наверное, он напоминал крик о помощи. Но гордость девушки позволила ей озвучить его лишь так. — Спасибо, Генерал, — быстро прошептала ангел. Благодарность далась ей с трудом. Казалось, что от этого у Бессмертной сводило зубы. Дмитрий отступил от нее еще на несколько метров, и Анхея поспешно зашагала к двери. Через секунду она выскользнула в коридор. Генерал остался один в пустоте. Позволил себе вдыхать ее холод. У меня есть одна минута. Смотреть на монотонное движение стрелки часов не хотелось. Он начал считать. Закрыл глаза. Стук сердца замедлялся. Генерал вышел из комнаты, как только мысленно прошептал: «шестьдесят». Первое, что он сделал, войдя в свою спальню — накинул привычное черное пальто. Руки тут же углубились в карманы, пальцы нащупали зажигалку и пачку сигарет. Дмитрий вытащил одну. Поджег. Сделал глубокий затяг. Наконец-то. Это утро далось ему нелегко. Дым вырвался на свободу изо рта. Мужчина задрал голову к потолку. Еще несколько затягов. Целительный никотин поступал внутрь. Привычка, которая уже больше походила на ритуал. Возможно, он и сам — чертов культист. Не зря же охотился на таких. Подобное притягивается к подобному в конце концов. Зажав сигарету зубами, Дмитрий проверил самое важное. Глок на бедре. Заряжен. Второй пистолет, в кобуре за поясом. Заряжен. Дополнительные магазины с патронами. При нем. Нож. Надежно прикреплен к ремню. Генерал нащупал во внутреннем кармане серебряную флягу. Отлично. Он небрежно потряс ею в воздухе. Содержимое плескалось лишь на самом дне. Шрам на верхней губе мужчины дернулся. Дмитрий быстро посмотрел на часы. Осталось еще немного времени. Он прошел к комоду, где стоял виски, и, сделав еще один крепкий затяг, вновь зажал сигарету зубами. Выложил флягу на деревянную поверхность. Затем откупорил крышку бутылки. Сосредоточенно прищурившись, Генерал склонился и начал переливать алкоголь в узкое горлышко. Получилось не сразу. Заметная порция жидкости покатилась мимо — янтарная лужа заискрила в ярком свете дня. Дмитрий недовольно скривил губы. Мелкая моторика — это определенно не мое. Он с трудом унял дрожь в руке. Наконец тонкая струйка виски начала вливаться прямиком во флягу. Он наполнил ее до краев. Закрутил. Затем Генерал выдохнул, только сейчас осознав, что от напряжения на его лбу выступил холодный пот. Глаза зафиксировались на пятне виски на столе. Оно манило. Ладонь сама потянулась вперед. Он вытер содержимое тыльной стороной. Разбитые костяшки пальцев, которые Дмитрий сегодня решил не перевязывать, отозвались легким жжением от соприкосновения с алкоголем. Хорошо. Очень хорошо. Мужчина оскалился. Отнял другой рукой сигарету ото рта и, не успев даже задуматься, что он творит, слизал пролитый виски с кожи. Горечь раскрывалась на языке. Кайф. Истинное наслаждение. Но так мало. Всегда мало. Все еще сжимая сигарету пальцами, Дмитрий потянулся к бутылке виски и сделал большой глоток прямо с горла. Тепло охватило каждый кровеносный сосуд в теле. Оскал стал шире. Осталось последнее приготовление. Генерал стащил лежащую на комоде рацию и перепроверил частоту. — Дмитрий — Каину. На связи? — произнес Дмитрий, зажав кнопку. — Прием. Несколько секунд помех с другой стороны, а затем сквозь эфир донесся колкий ироничный голос:  — Ты оттаял, Генерал? — Что ты имеешь в виду? Дмитрий прислонился бедрами к комоду. Ладонь плотнее обхватила стеклянное горлышко бутылки.  — Соизволил сам со мной связаться, — Каин подавил мрачный смешок. — А то в последнее время все мне передаешь через своих собачек. — Выделенная линия с Бессмертными есть только у меня. И ты это прекрасно знаешь. — Ах, вот в чем все дело... В голосе ангела слышалась усмешка. Генерал закатил глаза и сделал еще один большой глоток алкоголя. Опять забавляется. Возможно, отчасти Дмитрий завидовал Бессмертному. В отличие от Каина, у него на подобное не было ни времени, ни сил. — Возвращайся в поместье, — процедил мужчина сквозь зубы. — Есть для тебя более интересное дело. — Не можешь без меня, Генерал. Опять. Дмитрий сцепил челюсть. Еще одна порция виски покатилась по горлу. Он поставил бутылку с громким звоном назад на комод. К счастью, кнопка связи была в тот момент отжата. Ему не хотелось, чтобы Каин знал больше, чем того требуется, о его состоянии и времяпрепровождении.  — Быстро. В. Поместье, — поднеся рацию как можно ближе к губам, отчеканил Дмитрий. — Анхея уже летит на замену. Чтобы через десять минут был здесь. И приготовься копать. Выход. Он раздраженно прицепил устройство на пояс. Каин традиционно не ответил. Генерал и не ожидал, что девайс опять оживет. И пусть только попробует в этот раз ослушаться. Дмитрий развернулся и уперся руками в столешницу. Вновь посмотрел на часы. Осталось около трех минут. Мужчина решил провести их в тишине. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Жалкие мгновения спокойствия. Одновременно блаженной и пугающе засасывающей бездны небытия. Потом я вновь ненадолго оживу. Дмитрий поднял глаза к висящему на стене зеркалу, ожидая увидеть в них отражение привычной пустоты, но его взгляд горел. Светился. Был осмысленным и болезненным. Даже сейчас. Он не помнил, когда в последний раз видел себя таким… наполненным. Свистящий невнятный звук сорвался с губ. Пальцы с сигаретой задрожали. Он быстро поднес ее к губам и сделал еще несколько нервных затягов. Увиденное почти пугало. В грудной клетке саднило. Он чувствовал себя ужасно. И одновременно хорошо. Хорошо. Хорошо. Хорошо. В голове стоял голос Лэйн. И с каждым разом повторяющееся слово становилось все нежнее и тише. В тоне девушки проявлялось больше придыхания. Генерал затушил сигарету о холодное стекло бутылки с виски и оставил окурок валяться прямо на комоде. Спрятав флягу во внутренний карман, он быстро застегнул пальто и, плотнее закутавшись в плотный, темно-серый меховой воротник, вышел из комнаты. Дверь громко захлопнулась за его спиной. Ей вторил такой же стук, исходящий из глубины левого крыла. Генерал повернул голову в направлении звука. Лэйн стояла возле входа в их с Анной спальню. Тени коридора окутывали ее, но она не сливалась с ними. Он видел все. Спокойные линии ее лица. Чуть разомкнутые губы. Легкий трепет передних прядей волос. Складки на ткани темного форменного пальто, которое было почти неотличимо от того, что носил он сам. Лого «Адама» чуть ли светилось на ее груди. Оно все еще чуждо тебе, как и ты ему. Генерал тяжело сглотнул. Лэйн, не отрываясь, смотрела на него. Дмитрий сделал шаг вперед. И она тоже начала двигаться. Словно бы в синхроне. Почему-то все вокруг размывалось. Я так много выпил? Кожа горела. Стук крови в жилах почти оглушал. Девушка была все ближе. Спасительница. Или погибель. Ценный материал. Артефакт. Священный Грааль. Все так сильно изменилось. Было странно идти с ней на задание. Навстречу холоду, снегу, льдам. И неизвестности. Обычно Лэйн оставалась позади. Так было спокойнее, ведь постоянным казалось только одно. Вопрос доверия. Он так и не разрешился. Возможно, этому никогда и не будет суждено случиться. Либо же ответ прилетит кому-то из них в голову вместе с пулей. Широкой площадки второго этажа они достигли одновременно. Застыли друг перед другом. В зрительном контакте. В этом странном вакууме. Лицо Лэйн было в фокусе. Все остальное пространство — нет. Она стала исходной точкой. Единственной координатой. Ее взор из-под опущенных ресниц. Пряди волос — эти черные змеи, что так некстати перекрывали родинку под ее левым глазом. Генерал желал убрать их. Хотел вновь дотронуться до бархата. Пока рука не дернулась, он отвернулся. Первым. Начал спускаться. Лэйн не отставала. Шла совсем рядом. Молча. Между их ладонями было не более десятка сантиметров. В голове Генерала крутилось еще одно слово. Обуза. Криптографы — не самая лучшая боевая единица. Ему нужно будет постоянно за ней приглядывать, когда они выйдут в поле. Человечество не может ее потерять. Мысль била в голове набатом. Вновь и вновь, но постепенно затихала. Сквозь нее прорвалось едва различимое эхо. Я не могу ее потерять. — На «Сибири» проводились регулярные тренировки, — тихо сказал Генерал. — Даже для штатных сотрудников. — Это вопрос или утверждение? Он почувствовал, что Лэйн искоса на него глянула. Дмитрий беззвучно хмыкнул, едва сдержав улыбку. — Ты сама знаешь, что это такое, — его тон остался строгим. — Посещала их? — Думаешь, Генерал Ллойд оставил мне выбор? Воздух, поступающий в легкие, резко стал жестким и колючим. Не вспоминай. Нет. Нет. Нет. Внутри что-то царапалось, резалось, скреблось. Чувство. Сильное, глубокое, неубиваемое. Оно рвалось наружу, желая разрушить все на своем пути. В том числе и собственного хозяина. Сегодня — даже больше, чем когда-либо. Уйди. Уйди. Уйди. Ну, пожалуйста. Дмитрий поджал губы. — Нет, думаю, что не оставил, — хрипло ответил он. Ты ведь всегда был требовательным, верно? Особенно к тем, в ком видел потенциал. Первая за очень долгое время сознательная, по-настоящему добровольная мысль о том, по чьим стопам он теперь шел, заменой кому являлся, как и ожидалось, оказалась до крайности болезненной. Для тебя это стало формой заботы. Но ты каждый раз воздавал по заслугам. Пусть не всегда этого было достаточно. Правый уголок губ Генерала все же мягко приподнялся в печальной полуулыбке. Его обижало такое отношение ребенком, бесило в подростковом возрасте. Все понял он лишь на последних курсах военного училища. И стал таким же. Или, по крайней мере, пытался быть. Возможно, он просто себя обманывал. Я ведь справляюсь? Справляюсь же? Генерал покачал головой, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Резко захотелось куда-то деть руки. Он засунул их в карманы. — Нормативы сдавала? — сухо спросил он, силясь отвлечься. — Да, — тут же ответила Лэйн. — С какого раза? — С первого. Издевается что ли? Своей цели Дмитрий определенно достиг, потому что все тяжелые размышления из разума были в один момент вытеснены волной недоумения, которое очень скоро нашло еще и физическое проявление. Он не смог удержать вырвавшийся из горла глухой смешок. — Что такое? — даже по тону было понятно, что Лэйн приподняла бровь. — Не верю, — честно ответил Дмитрий. — Сам говорил, что внешность обманчива, — теперь и в ее тоне слышалась улыбка. Мужчина облизал губы и остановился, немного не дойдя до первого этажа. Лэйн отреагировала не сразу — застыла лишь на несколько ступеней ниже. Она повернулась к нему, словно бы ожидая продолжения этого стихийного допроса. Но Генерал медлил. Глазами он пробежался по гостиной. Грег и Лестер все еще укладывали снаряжение. Анна наблюдала за ними, сидя на подлокотнике кресла. Девушка уже была готова — походный рюкзак висел за ее спиной. Достав из кармана перчатки, Дмитрий начал методично натягивать их на руки. — Твой последний результат на беговой дорожке? — спросил он, не поднимая головы. — Пять километров за сорок одну минуту. — Неплохо. Как для лаборанта, — мужчина поднял голову, встретился с Лэйн взглядом. — А силовые как? — Двадцать подтягиваний, — девушка прищурилась и приподняла подбородок. — Штанга — сорок пять килограмм на восемь повторений. — Как с холодом справляешься? — Не жалуюсь, — она пожала плечами. — Сначала было тяжело, но потом привыкла. И я уже неделю как сплю в комнате с окном, которое сначала выбили, а затем заколотили досками. Дмитрий вновь криво усмехнулся. Лэйн звучала уверенно и даже чуть ли не гордо, но он слишком хорошо помнил мягкость ее тела под своими пальцами. Мышц. Мужчина тут же мысленно исправил себя. Так звучало гораздо нейтральнее. И менее лично. — Думаешь, вру? — девушка нахмурилась. — Нет. Не вижу ни единой причины, зачем тебе это, — Генерал почти отмахнулся от ее предположения, а затем помрачнел. — Но ты не знаешь, как на твой организм повлияли последние три года, которые ты не помнишь. Маловероятно, что позитивно. Так что не рвись во все тяжкие. Книга сама себя не переведет, если ты сляжешь с изнеможением. — Не скажу, что горела желанием, — Лэйн скрестила руки перед грудью. — Рад слышать. В следующий миг хлопнула входная дверь и послышались легкие шаги, а еще через несколько секунд в комнату размеренно вошел Каин. О том, что ему пришлось спешно возвращаться назад в поместье, намекали лишь его растрепанные волосы, лицо же ангела осталось идеально бледным и спокойным. Стоило Бессмертному найти Дмитрия взглядом, как его губы тут же изогнулись в усмешке.  — Прибыл, как ты и приказывал, Генерал, — сообщил Каин. Было сложно сказать, пытается ли он зарыть топор их негласной войны или добавить ей огня. Дмитрий одарил его лишь холодным прищуром и коротко кивнул. Все в сборе. Терять время больше нельзя. Окинув криптографа коротким взором, Генерал начал спускаться.  — Когда отправимся, не отходи от Анны и Лестера, — проинструктировал он на ходу. — Ни на шаг. Мужчина еще расправил перчатки, прикрывающие ладони. Лампы тревожного красного света вновь мелькали в голове. Что ж, пусть это будет проверкой. Первым тестом ее физического состояния. И очередным — его способности ей доверять. Дмитрий чувствовал, что Лэйн все еще смотрит на него. Он обернулся через плечо, когда достиг подножия лестницы. Теперь девушка была на несколько ступеней выше, но все равно едва превосходила его по росту. — И без глупостей, Лэйн. Поняла меня? — Дмитрий пытался звучать строго, но внутренне понимал, что в его фразе было больше мольбы, чем приказа. — Да. Прозвучало даже будто бы искренне. Надеюсь. Генерал отвернулся. Он устал от вечного движения по кругу с ней. Хотелось вырваться из этого заколдованного цикла. Хотелось, чтобы хотя бы один этап потепления и стабилизации между ними не сгорел в синем пламени. Сегодня это желание казалось странно достижимым. — Хорошо, — прошептал Дмитрий, отходя от лестницы. — Хорошо, — ее тихий голос прошелестел за спиной. Губы дрогнули, но мужчина сдержался. На него было направлено слишком много пар глаз.  — Все готово, Генерал, — отрапортовал Грег. Дмитрий кивнул и, подойдя к нему и Лестеру в дальний конец комнаты, приподнял с пола одну из сумок с инструментами. — На выход, — скомандовал он. Закинув груз себе на плечо, Генерал направился к парадным дверям. Боковым зрением он заметил, что Лэйн достала из кармана что-то яркое и пестрое. Обвязала вокруг головы. По телу пробежали мурашки. Дмитрий решил не всматриваться. Если это был мираж, то он не хотел бы его разрушать. Пусть побудет со мной еще какое-то время. Следующий вдох ощущался на редкость сладким.

***

Лес вновь сомкнулся над головой. Опять скрип снега под подошвой. Опять сугробы. Опять студеный ветер — прямо в лицо. Опять монотонный гул ветвей и далекие крики воронов. Привычно. Знакомо. Узнаваемо. Ненавистно. Если раньше его отряд нарезал километры тайги в поисках живых — по крайней мере надеялся на это — то сейчас они точно охотились за голыми костями. Отчасти это понимание даже успокаивало. Мертвые прощали ошибки. Мертвые были терпеливы. Мертвые умели ждать. Они перестали быть подвластными времени. Дмитрий поправил сумки, чтобы торчащие из них ломы меньше мешали при ходьбе. Таккер и Феликс вышли на связь около десяти минут назад — отчитались о своем возвращении в поместье. Узел напряжения внутри Генерала немного ослабел. Наверное ничто так красноречиво не говорило о положении вещей, как тот факт, что его теперь выводила из равновесия почти любая вылазка его людей на открытую местность. Особенно с чужаками. Сверху послышался свист — Каин, пролетев всего в нескольких метрах над ними, завис в воздухе. Широкие белоснежные крылья начали двигаться с небольшой амплитудой, словно ангелу не стоило никаких трудов удерживать себя в невесомости. Генерал поднял к нему голову: — Впереди чисто, — сообщил Бессмертный. — Чужое присутствие я тоже не чувствую. Идущий впереди Грег на мгновение остановился и, быстро развернув карту, уперся в нее взглядом. Его брови сошлись к переносице, парень сверился со встроенным в часы компасом. — Нужно взять немного на юго-запад, — Грег посмотрел вверх на Каина. — Там должно быть ущелье. Лучше проверить его заранее. Ангел не ответил. Казалось, что даже и не слышал ничего из того, что ему говорил солдат. Его ярко-голубой взор был направлен исключительно на Генерала. Ясно, Бессмертные и их любовь к формальностям и правилам. Грегу ангел бы не подчинился. Дмитрий плотнее сжал челюсть. — Выполняй, Каин, — твердо распорядился он. — Конечно, Генерал, — Бессмертный оскалился, его глаза тут же налились красным. Набрав высоту, он начал стремительно нестись в нужную сторону и вскоре затерялся за вершинами сосен. Грег проводил его раздраженным взглядом и недовольно покачал головой. Сложив карту, он принялся идти дальше, ведя их небольшую группу за собой. Генерал на миг бросил взгляд через плечо. Анна и Лэйн с трудом догоняли их. Обе тяжело дышали. Лестер прикрывал девушек сзади. — Грег, смерь немного шаг, ладно? — крикнул Дмитрий в его широкую спину, начав идти следом. — Опять отбились? — тот хмыкнул, но послушно замедлился. — Лучше времени не терять. Темнеет в этих краях быстро. Особенно в лесу. — Минимум пара часов у нас еще есть. Генерал звучал спокойно и, как ни странно, действительно чувствовал что-то отдаленно напоминающее умиротворение. Бесконечные одинаковые стволы деревьев на сотни километров вокруг вызывали меньше тревоги, чем серые улицы Роткова. Дикие звери, отродья, холод — природа была честна даже в проявлении своей ярости. Чего не скажешь о людях. Опасаться нужно было их. Отряд углубился в более густую чащу. Теперь солнце едва пробивалось, оставляя на снегу лишь разрозненные искрящие пятна. Аромат хвои ударил в ноздри. Дмитрий на секунду прикрыл глаза. Хороший запах. Ее запах. Рация на поясе затрещала спустя десяток минут. — В ущелье чисто, — из нее донесся голос Каина. — Жду вашего появления. — Принял, — Дмитрий выхватил девайс с пояса и зажал кнопку связи. — Отдохни пока. Выход. — Какая забота. Выход. Брови Генерала взметнулись. Либо у него была плохая память, либо Каин впервые закончил связь, как подобает, а не своим излюбленным молчанием. Психологические игры Бессмертного были сшиты белыми нитками. Даже странно, что он к ним так упорно прибегал. Возможно, ангела просто забавляла их совершеннейшая очевидность. Дмитрий покачал головой и вернул рацию на пояс. — Лэйн, подожди меня! — издали донесся голос Анны. — Еще немного — и я точно застряну в одном из этих сугробов навсегда. Генерал обернулся так резко, что торчащий из сумки лом больно прошелся по ребрам. Он тут же нашел девушку взглядом. Она увязла по колено в снегу где-то в полусотне метров от него. Сзади ее уже нагонял Лестер. Лэйн же возвращалась к ней по собственным следам на снегу. Ее черные пряди опадали за спину из-под красного узорчатого платка. Не мираж. Дмитрий уже не мог сказать, сколько раз за последний час в его разуме промелькнула эта мысль. Но чувство иррациональности не оставляло. Пестрая ткань обмотанная вокруг головы Лэйн причудливо сочеталась с утилитарной верхней одеждой. Естественность и теплота сошлись с формальностью и холодом. Но каким-то непостижимым образом это работало. Ей идет ее награда. В груди стояло тепло. Так бывало после глотка виски, но за это время он пока еще ни разу не притронулся к фляге.  — Можешь опереться на мою руку при ходьбе, — Лэйн протянула Анне локоть. — Только не висни. Вместе с подоспевшим Лестером они помогли ей выбраться из сугроба. Создалось впечатление, что солдат опасно низко обхватил талию Анны, когда ее выталкивал, потому что, высвободившись, девушка зыркнула на него так, что парень тут же отошел на несколько шагов в сторону. — Спасибо, —  Анна устало откинула со лба челку и закатила глаза. — Нужно было меньше сидеть в лаборатории и чаще посещать тренировки. — Напомню тебе об этом, когда в очередной раз решишь пропустить день ног, — громко сказал Дмитрий. За суровостью тона скрывалась улыбка, и Генерал знал, что для Анны она не останется незамеченной. Выражение ее лица, когда девушка подняла на него голову, это тут же подтвердило. Легкий прищур, немного сморщенный нос, поджатые губы, словно она едва удерживала в себе саркастическую ремарку. Какие-то вещи не менялись даже после конца времен. Дмитрий отвернулся, на мгновение позволив себе улыбнуться открыто. — Не отставайте! — голос остался строгим. — Мы почти дошли. Генерал начал догонять вырвавшегося вперед Грега. Каждый раз, когда скрип снега за спиной утихал, он оборачивался. Дистанция примерно в полсотню метров сохранялась. Анна теперь действительно опиралась на Лэйн и будто бы даже начала идти немного быстрее. На мгновение он перехватил взгляд криптографа. В нем застыло нечто неуловимое. Не то вопрос, не то ожидание. Не совсем понимая, на что он отвечает и этого ли она ждала, Генерал кивнул. Возможно, ее тело не так уж много и потеряло. Несмотря на провал длиной в три года. Но так ведь быть не должно. Внутри усилилось едкое чувство тревоги. Кто ты, черт возьми? Старый вопрос крутился в голове. К ответу он был ближе лишь на шаг. Не человек. Дмитрий вновь начал смотреть прямо, в направлении своего движения. Примерно через четверть часа они вышли к ущелью. Каин уже был там, скучающе прислонившись к стволу одной из сосен. Отряд начал спуск, лишь когда подоспел замыкающий колонну Лестер. Вокруг них сомкнулись стены серого, обветренного, тронутого эрозией песчаника. Солнечный свет сюда уже почти не проникал. Стало еще холоднее. Дмитрий приподнял воротник выше и, бросив тяжелый взгляд на Грега, поравнялся с ним. — Что ты вообще здесь делал? — спросил Генерал как можно тише. — Эта территория была поручена для облета Бессмертным. — Сбился с маршрута, — парень пожал плечами. — Эти леса меня убивают. Тут все одинаковое. Тебя бы не было в отряде, если бы дело действительно обстояло так. Дмитрию оставалось лишь устало выдохнуть. Грег врал. И даже если бы Генерал пропустил мимо ушей это нелепое объяснение, парня выдал бы язык тела — ходьба вдруг стала резче, отрывистее, плечи напряглись. Мужчина внимательно вгляделся в профиль солдата. Прошлое не отпускало его. Разрушало. Как и их всех. Прошлое — это настоящее проклятие. Пусть Грег и скрывал свою внутреннюю руину за искрящейся улыбкой и дружелюбием. Она не вернется. Сколько бы парень не спрашивал о ней. Как бы долго не пытался за спинами всех отыскать новые незаваленные ходы внутрь «Сибири». Она навсегда осталась там. Эмма. Насколько он помнил, Грег назвал именно это имя, когда пытался разузнать хоть что-то о своей сестре. Дмитрий глядел в глубину ущелья. Злости не было, хотя вранье его всегда раздражало. Если бы дело касалось Анны, наверное, он бы пошел и на большее. — Мог бы придумать что получше, — прошептал Генерал. — У тебя все карты чуть ли не на сетчатке глаза отпечатаны. Грег вздрогнул и повернулся к нему. Казалось, что он ожидал продолжения — жесткой отповеди или обещания штрафного наряда. Дмитрий молчал. Сейчас мужчина просто хотел дать понять, что не желает, чтобы его держали за дурака. Ни больше, ни меньше. Остальное решим потом. Поняв это, парень немного расслабился. — Было бы неплохо, кстати, иметь такую штуку, — он даже попытался улыбнуться. — Может, подкинуть идею этим гениям из кибер-отдела? — Без нас разберутся, — Генерал искоса глянул на него. — Они проектами завалены на несколько лет вперед. Грег отрывисто хохотнул, но смех быстро оборвался. Парень, прищурившись, внимательно вгляделся вдаль, а затем резко ускорил шаг.  — Это здесь! — крикнул он. — Примерно в этом месте! Дмитрий кинулся за ним. Сумки с инструментами начали устойчиво биться о тело от быстрой ходьбы. Он был почти уверен, что синяков избежать не удастся. Впервые за долгое время их причиной станет что-то настолько безобидное. Ущелье чуть расширилось. Грег затормозил. Впереди маячили несколько капканов. Лишь один был захлопнут. Добычи внутри не было. Каин нагнал их через несколько секунд. Остальных пришлось дожидаться еще около минуты. Щеки Анны пылали. Она держалась за бок и, казалось, что обязательно повалилась бы прямо в снег, если бы не вцепилась мертвой хваткой в локоть Лэйн. Грудь последней тоже часто вздымалась, воздух резко вырывался паром изо рта. Дмитрий едва удержал себя от желания подойти. Он бы избавился от груза в виде бездушного холодного железа на своих плечах и забрал бы у Лэйн ее ношу — взял бы Анну на руки, усадил бы за спину, как в детстве. Дал бы ей возможность отдохнуть. Но вряд ли она потом бы его за это простила. Слишком многое изменилось.  — Чтобы перекопать весь этот участок, нам понадобится бульдозер, — протянул Лестер и, обогнав девушек, подошел ближе. — Лопатами тут орудовать не меньше недели. — Точно не вариант, — Дмитрий покачал головой. — Грег, где именно лежал жетон? Постарайся вспомнить точное место. Парень замялся. Он растерянно оглянулся, скользя глазами по снежному покрову, и в напряжении свел брови к переносице. Его пальцы начали отбивать нервный ритм в воздухе. Тишина затягивалась. — Это какая-то звероловная яма? — сдавленно произнесла Анна, с отвращением уставившись на раскрытые капканы. — Загоняют сюда медведей? — Люди — это самые страшные хищники, — губы Каина тронула кривая усмешка. — Не так ли? Его вопрос остался без ответа, но слова зависли в воздухе. Зловеще. Угрожающе. Издевательски. Лэйн выпустила Анну и прошла к Грегу. От Генерала не укрылся момент, когда тот метнул в ее сторону странный взгляд. Словно бы просит о помощи. Память отозвалось отрывком воспоминания. Чертов капкан... Теперь никому больше не навредишь… Тусклый свет библиотеки и сонное бормотание Лэйн. Шелест ее тихого глубокого голоса. Картина в голове начала обретать очертания. Будто бы подтверждая ее, девушка прошла к растущему прямо из песчаника чахлому небольшому деревцу. Провела по его стволу рукой. Затем она обернулась. — Захоронения на открытой местности нетипичны. Всегда выбирали какой-то ориентир, чтобы в случае необходимости было легче найти могилу, — уверено сказала она. — Если останки Джозефа закопали где-то здесь, то я начала бы поиски отсюда. Девушка указала носком сапога на область между торчащих из-под снега корней. Дмитрий хмыкнул, сдерживая мрачный оскал. Видимо, вранье никогда не закончится. На мгновение он поймал ее взгляд, после чего Лэйн его тут же отвела. Это было равносильно признанию, и от него несло терпкой горечью. Я не верю тебе. Ты не веришь мне. Наверное, все было просто и справедливо. И существовать им пока придется в условиях такой реальности. Генерал скинул сумки с инструментами на снег. В жесте было больше досады, чем ему было бы комфортно признавать.    — Лестер, Грег, доставайте ломы, — сухо распорядился он. — Каин, ты — лопату. Будем прогревать почву и копать. На то, чтобы собрать сухие ветки, ушло не менее получаса. Лэйн уложила все между корней дерева, образовав нечто вроде небольшого гнезда. Анна вытащила из кармана походного рюкзака несколько темных стеклянных ампул и пару лоскутов марли. Опустив ткань сверху на ветки, девушка, поморщившись, с усилием сломала кончики двух емкостей, высыпав содержащийся в них порошок. В воздух тут же повалили дым и искры, которые спустя мгновение превратились в небольшое пламя.  — Смесь на основе железа, — Анна улыбнулась, поймав удивленный взгляд Лэйн. — При контакте с кислородом самовозгорается. Одна из недавних разработок. — Химики завалены проектами даже сильнее, чем кибер-отдел, — Грег хмыкнул, подойдя ближе к девушкам и протягивая руки к разгорающемуся костру. Они выждали еще несколько десятков минут, прежде чем приняться за работу. Грег и Лестер орудовали ломами, пытаясь разрыхлить почву. Затем на помощь приходили лопаты. Дмитрий крепко сжимал металлическую складную ручку двумя ладонями, пытаясь забуриться все глубже. Слева от него работал Каин. Промерзшая земля едва поддавалась. Снимать ее приходилось слоями. Как только они натыкались на очередную преграду, все начиналось с исходной точки. Огонь, лом, лопаты. Огонь, лом, лопаты. Снова и снова. На второй час с лица Дмитрия уже катился пот — он только и успевал утирать его локтем. Мышцы гудели, в пальто было жарко, как в аду. Лестер и Грег, покидав инструменты в снег, устало прислонились к стенам ущелья, пытаясь перевести дух. На фоне их тяжелого дыхания абсолютно невозмутимый и спокойный вид Каина выглядел почти издевательски. Казалось, что он скорее борется со скукой, чем с твердой землей. Огромную разницу в силах между Бессмертными и людьми сейчас можно было почти прощупать. Сцепив челюсть, Дмитрий начал копать активнее, пытаясь не выдавать усталости. Справа послышался громкий удовлетворенный не то стон, не то выдох. Генерал на секунду обернулся на звук. Лестер прикрыл глаза, в руках он держал небольшой термос. Дмитрий с тоской подумал о припрятанной в кармане фляге. Лопата опять уткнулась в твердое препятствие. Почва не поддавалась. Что ж, заходим на новый круг. Генерал опустил взгляд. И застыл. На него пустой глазницей смотрела вылезающая из земли часть черепа.  — Поздравляю, — прошептал Каин так, чтобы слышал только Дмитрий. — Ты опять нашел смерть, Генерал. Нравится? Мужчина медленно поднял голову. Ангел внимательно наблюдал за ним, чуть прищурившись. На совершенном каменном лице не было написано ни единой эмоции. Пустота. А Дмитрий ее ненавидел. Кровь вскипела еще сильнее в и так изнемогающем от жара теле. — Да, — мрачно выпалил мужчина, сойдясь с Каином в напряженном зрительном контакте. — Нравится. И он не знал, врет ли. Возможно ответ стал лишь актом неповиновения. Реакцией на постоянные провокации Бессмертного. Его вечное снисходительное выражение лица. Амбивалентные действия. Высокомерие и отрешенность. Этот вечный холод внеземного существа. Но слова вырвались подозрительно просто. Естественно. Словно бы всегда крутились на языке. Каин улыбнулся. Глаза ангела вновь на мгновение сверкнули красным. Вдали, над их головами раздался протяжный вой. — Грег! Что это? — стоящая рядом с Лэйн у огня Анна резко встрепенулась. — Мы на территории волков? Дмитрий перехватил ее взволнованный взгляд. Его сердце тоже резко ударилось в груди. Конечно, воспоминания о событиях вчерашней ночи не могли стереться из ее памяти. В его они тоже стояли яркими образами. Белый мех. Оголенные клыки. Низкое рычание. Хищные голубые глаза. Невесомая поступь лап. Его собственная вытянутая вперед рука. И тепло Анны за спиной. — Не переживай, — Грег попытался звучать спокойно, но поджатые губы выдали его беспокойство. — В ущелье их быть не должно. Капканы отпугнут. Но все же лучше поторопиться и закончить до темноты.  — Мы уже, — твердо сообщил Дмитрий. — Идите сюда. Тут проглядывают кости. Генерал несколько раз постучал лопатой недалеко от черепа. С разных сторон раздался скрип снега. Все скопились возле ямы. Лестер ударил ломом в нескольких местах. — Жестковато, — недовольно буркнул он. — Нужно перенести огонь сюда, — Каин уже направлялся к костру. — В последний раз. Еще через час прогрева им удалось вытащить из ямы большой сверток ткани, в котором были наспех запрятаны человеческие останки, ошметки сгнившей одежды и большой мужской портфель. Все находки они выложили на снегу. — Выглядит немного лучше, чем найденный нами монах. Сморщив нос, Анна присела на корточки и принялась перебирать пожелтевшие от времени сухие кости. Остальные молчали, пытаясь ей не мешать. Лестер начал осматривать содержимое портфеля. Дмитрий прохаживался вперед и назад вдоль разрытой ямы, массируя то одно, то другое запястье. Мышцы нещадно ныли. — У него не достает бедренной кости, — Анна, наконец, нарушила тишину и подняла голову. — Кто-то в Роткове собирает местное чудовище Франкенштейна? — Лэйн еще в гостиной сказала, что части тела могут преподноситься различным демонам, — Грег нервно облизал губы и посмотрел на девушку. — Что думаешь? Все взгляды тут же устремились к ней. Даже Каин выжидающе выгнул бровь, сложив руки перед грудью. Лэйн несколько раз заломила пальцы, прежде чем ответить: — Пока ничто из увиденного нами не противоречит этой теории. — И, судя по всему, все началось задолго до появления катаклизмов, — Дмитрий устало провел ладонью по лицу, после чего обернулся к Лестеру. — Что с вещами? Есть что-то или одни тряпки? — Ничего интересного, — тот пожал плечами. — Портфель пуст. Видимо, выпотрошили все перед тем, как скинуть в могилу. Анна внимательно прищурилась, пробежавшись взглядом по темно-коричневой коже в руках парня. Она медленно поднялась на ноги и, сделав к нему несколько шагов, властно протянула ладонь вперед. — Дай-ка его сюда. Лестер растерянно заморгал и вопросительно посмотрел на Дмитрия. Тот твердо кивнул. Лишь тогда парень подошел к Анне, передавая портфель. Девушка почти вырвала его из пальцев солдата и, широко раскрыв, начала сосредоточенно ощупывать подкладку.  — Что ты творишь? — Лэйн непонимающе склонила голову к правому плечу. — У отца когда-то был такой же портфель старого типа, — Анна грустно улыбнулась. — Он прятал в скрытом кармане сигареты, отчего постоянно его рвал, а мне приходилось зашивать. Но обычно там хранили документы или бумаги, о которых никто не должен был знать. Если вскрыть карман в неправильном месте, то проткнешь слой с чернилами и все содержимое будет испорчено. Каждый портфель делали уникальным, но я перешивала и заполняла чернилами его столько раз, что нашла бы лазейку даже с закрытыми глазами.  Дмитрий не заметил, как подошел к ней. Как встал за спиной. Сладкий тропический аромат опять заполонил ноздри. И, наверное, этот запах — единственное, что еще хоть как-то удерживало его здесь. В реальности. Отец. Он хотел заткнуть свои мысли — но бесполезно. Они утекали далеко. В прошлое. Более, чем на десяток лет назад. Отец. Пальцы немели. Отец. Было тепло. Словно он резко перенесся из Сибири в начало лета.  Снег мерк перед глазами. Он стоял посреди тускло освещенной гостиной. Последние лучи июньского солнца таяли за окном, придавая пространству красновато-оранжевые тона. На низком журнальном столике перед огромным плазменным телевизором лежал темно-коричневый кожаный портфель. Дмитрий медленно присел на диван. Подходила к концу первая неделя отпуска. Домой из Форт Карсона он вернулся впервые за два года. Теперь уже в ранге капитана. Гордость, которая отразилась на лице отца, когда тот встретил его на крыльце и увидел два соединённых между собой серебряных прямоугольника на форме, Дмитрий навсегда занес в разряд своих самых любимых моментов. — Я готова, — из коридора долетел голос Анны. — Идем? А то уже немного опаздываем. Клер и Одри и так еле дождались твоего приезда. По характерному придыханию в конце стало очевидно, что она закатила глаза. Дмитрий хмыкнул и покачал головой. — Я уже не уверен, стоит ли мне появляться, — громко ответил он. — После таких откровений как-то не по себе, если честно. — Нет уж, — тон Анны стал на удивление строгим, как для ее четырнадцати лет. — Если я тебя не приведу, кто-то из них точно сляжет с депрессией. Мне такой груз на совести не нужен. — Сейчас пойдем. Рука Дмитрия потянулась к портфелю. Пальцы пробежались по его грубой коже. Проверим кое-что. Улыбка все еще играла на губах. Пульс ускорился. Внутри поднималось иррациональное чувство опасности — как и раньше, в его юности, когда все они еще жили в другой стране, а Анна была совсем малышкой. Тогда отцовский гнев казался самым страшным событием на земле. Хорошие времена. Наивные. Сейчас Дмитрия пугали совсем другие вещи. Он открыл портфель. Запустил ладонь внутрь. Сквозь кучу мелкого барахла добрался до подкладки, провел по ее ткани пальцами. Отец как всегда. Он нащупал разорванный край. Улыбка стала шире. — Опять воруешь? Дмитрий повернул голову. Анна уже стояла в арке между гостиной и холлом. За те два года, что они не виделись, она вымахала на целых десять сантиметров, начала чаще носить каблуки, а макияж стал в разы ярче. Видеть ее такой взрослой было непривычно. Девушка сложила руки на груди и прислонилась плечом к стене. — Решил вспомнить это утраченное чувство адреналина, — Дмитрий хмыкнул. Он приподнял бровь и вытащил из потайной секции за подкладкой портфеля красно-белую пачку сигарет. Покрутил ее в руках. Старый добрый Marlboro. Отец всегда любил терпкий никотин и смолы. Сам же Дмитрий теперь предпочитал Winston. Они курились заметно мягче, несмотря на большую крепость. Дым не бил по стенкам горла, не вызывал кашель, а вкус табака почти отсутствовал, отдаваясь лишь небольшой остротой и горечью. — Как-то слабо ты рискуешь, — теперь Анна точно закатила глаза. — Сам ведь знаешь, что когда папа уходит в бар с дядей Тревором, то его можно не ждать часа три, если не больше. А сейчас прошло от силы минут сорок пять. — Не обламывай кайф, Анна, — в голосе Дмитрия появились командные нотки. — Это приказ. — Дурак. Девушка пыталась изобразить оскорбленное лицо, но он видел, что ее губы трясутся от едва сдерживаемого смеха. Еще несколько раз повернув пачку вокруг своей оси, Дмитрий достал из нее одну сигарету и задумчиво посмотрел на ее фильтр. — Не понимаю, почему он все еще их прячет, после того, как я перестал здесь жить, — прошептал он. — Боится, что я пойду по твоим стопам, видимо, — Анна подошла к дивану и остановилась рядом, глядя на Дмитрия сверху вниз. — За это точно можно не переживать, — он запрятал пачку туда же, где она и лежала. —   Скорее небо на землю свалится. — Как видишь, он так не думает. — И его недоверие к тебе ранит меня до глубины души. Сверкнув глазами, он поднялся на ноги. Даже сейчас Дмитрий был выше девушки почти на полторы головы. Он запустил руку в карман черных джинсов, вытаскивая оттуда зажигалку. Анна округлила глаза. — Что ты делаешь? — в тоне слышалась паника. — А на что похоже? Дмитрий оскалился, вставил сигарету в зубы и щелкнул колесиком. Пламя тут же вспыхнуло, но закурить он не успел. — Не смей!  — Анна схватила его за руку и резко потянула на себя. — На крыльцо иди. Папа убьет тебя за курение в доме. А следом за тобой — и меня. — Не преувеличивай! — из его горла вырвался хриплый смешок. — Сама же сказала, что отца не будет еще несколько часов. — А запах отсюда не выветрится до самого утра, — девушка была непреклонна. — Ты-то уедешь, а я потом буду сидеть под домашним арестом все лето. Нет уж, спасибо. Она упрямо тащила его за собой с неясно откуда взявшейся в ее хрупком теле мощью и настойчивостью. Дмитрий сопротивлялся лишь для вида. Через несколько минут они уже вдвоем сидели на крыльце перед парадным дверьми, а ему, наконец-то, удалось поджечь сигарету и сделать несколько глубоких затягов. Marlboro, как обычно, горчили, но Дмитрию было до странного хорошо. Вечер выдался влажным и жарким. Стандартное лето в Новом Орлеане. Он задумчиво смотрел на припаркованный перед домом черный Dodge, на котором намотал почти полторы тысячи миль из Колорадо в Луизиану. Восемнадцать часов. Практически без остановки. Каждая минута промедления казалась преступлением. Сейчас машина мирно стояла под тенью низких ветвей плакучей ивы. Дмитрий сделал еще один затяг. Окончательно стемнело. Крыльцо дома напротив вспыхнуло множеством небольших фонариков. Их теплый свет терялся в буйной зелени соседского сада. Колониальный стиль архитектуры казался особенно привлекательным в июне. Настоящая Южная готика. — Ты хоть скучаешь по нам? — неожиданно спросила Анна. — Не приезжал же два года. Она поджала ноги ближе к себе и положила голову на колени, повернув к нему лицо. Девушка была, как никогда, серьезна, а ему хотелось рассмеяться. Какой же абсурдный вопрос. Дмитрий затушил сигарету о каменную ступеньку, хотя не выкурил даже половины, и оставил ее валяться там.  — Сама-то как думаешь? — он повернулся к девушке и прищурился. Ее глаза блестели. Она сдавленно всхлипнула, а затем резко приникла к нему, упираясь лбом в его плечо. Руки обвили талию. Дмитрий зарылся ладонью в ее густые каштановые волосы, притягивая ближе. Поцеловал в висок. Вокруг стоял аромат тропических фруктов. Порыв ветра пробрал до костей. Дмитрий моргнул — и вместо блеска волнистых локонов Анны, увидел невыносимую белизну снега. От нее резало в глазах, давило в грудях. Он все еще слегка улыбался — не заметил, когда начал — и пока что не мог перестать. Грусти нужен был выход. Он выпускал ее наружу через этот легкий изгиб губ.  — Итак, осталось что-то внутри? — Дмитрий заглянул Анне через плечо. Она бросила на него короткий взор. Но этого было достаточно. По ее сапфировым глазам можно было считать слишком многое. Прошлое всегда давалось ей легче. Воспоминания приносили меньше боли. Она умела говорить о них. Умела погружаться в них. Не теряться. Не захлебываться ими. Анна знала, что он так не мог. Она единственная понимала, насколько все плохо. Видела своими глазами. И никак не желала смириться с его отказом говорить о старой жизни, потому что часть ее от этого отмирала. Я — с тобой. Разве ты не видишь? Почему ты меня отталкиваешь? Он считывал это в каждой линии на ее лице. В тонкой полуулыбке. И от этого сочувствия, от этого небезразличия Дмитрию было лишь хуже. Что я могу сказать, Анна? Что я вообще способен сказать после всех этих лет? Возможно, она уже и перестала чего-либо от него ожидать, потому что девушка резко отвернулась, достала из-за пояса нож и сделала легкий надрез на подкладке. Уже через секунду под удивленные взоры Анна извлекла наружу папку с бумагами. — Вот бы всегда все было так просто, — хмыкнул Каин, поведя крыльями. Девушка колко зыркнула на него, а затем погрузилась в чтение документов, аккуратно перелистывая отсыревшие страницы.  — Если судить по написанному, база по запросу Ордена много лет искала утерянную «Книгу Апокалипсиса», — пробормотала Анна, не поднимая головы. — И когда наконец-то вышла на ее след, в Сибирь было послано несколько агентов, чтобы найти пропажу. Видимо, Джозефу Р. повезло меньше остальных. Он подобрался к разгадке слишком близко. И, как видим, поплатился за это жизнью.  Девушка замолкла и резко подняла глаза. Бумаги слегка затряслись в ее руках — в равной мере от ужаса и злости. — Если они охотились за Книгой, которую выкрал основатель Роткова, то его внук и убил Джозефа, чтобы оставить артефакт себе, — сверкнув глазами выпалила Анна. — Это прямой мотив. Тело Генерала обдало еще одной волной холода. Не внешнего — внутреннего. Дмитрий плотно сжал кулак правой руки. Кожа перчаток заскрипела. Вывод девушки казался логичным. Связным. Неоспоримым. Но все внутри ему противилось. Составленный в глубине собственного сознания психологический портрет теперешнего хозяина поместья словно бы начал размываться под действием кислоты. Золото волос, голубые глаза, лучезарная улыбка — все искажалось, бурлило, покрывалось отвратительными пузырями химического разложения. Я ведь не мог так ошибиться? Борис Романов — не пассионарий. Он человек комфорта. Любитель так называемых высоких материй. Горделивый. Надменный. Вычурный. Снисходительный псевдоинтеллектуал. Насколько вероятно, что такой экземпляр захотел бы марать руки? Дмитрий скривил губы. Нет. Романов — не человек дела. Скорее — красивых слов, простых обещаний, пустых любезностей. Нет. Я не мог так ошибиться. — Ты сама сказала, что у Джозефа не хватает одной кости, Анна. То есть его явно принесли в жертву для ритуала, — Грег задумчиво потер бровь. — Насколько я понимаю, Борис говорил, что считает дедовы истории о демонах — сказками. Что-то не сходится. — Это если он не врет, — заметил Лестер. Дмитрий отвернулся. Прошелся еще несколько раз вдоль разрытой ямы. А он врет. Как минимум про Ноа. И о своем состоянии. Головная боль начала раскалывать череп. Сомнения вновь впились в разум. — В записях, которые мы нашли утром, говорилось о странном поведении монахов и местных, — нахмурившись, пробормотал Генерал, не прекращая своей нервной поступи. — Тайны мог хранить не только Романов. Хотя… все сводится к его поместью.  — Не так важно, кто убийца. Голос Лэйн заставил Дмитрия резко остановиться и еще более рвано обернуться. Остальные тоже смотрели на девушку. По странной случайности она сейчас оказалась будто бы в центре окружности. Стояла возле разложенных на снегу костей, другие же — были на периферии. Равноудаленные от нее — лишь точки, окончания радиусов. Она не смотрела ни на кого. Глаза были пустыми. Холодными. Пугающими. Когда Генерал видел ее такой, он особенно явственно ощущал тяжесть Глока на своем бедре. Каждый раз. Одно и то же. Боковым зрением мужчина заметил, что Каин тонко улыбнулся. — На кону была «Книга Апокалипсиса». Сначала Дмитрию казалось, что Лэйн говорит сама с собой, но потом она медленно перевела взгляд на него: — Если Джозеф был уверен в том, что вышел на ее след, то почему не вызвал подмогу? Самонадеянность его и погубила, — ее темный графит сверкнул синим льдом. — Нужно удостовериться, что мы не повторим его ошибок. И не упустим ее. От Лэйн по-прежнему исходила бездна. Ничто. Какая-то глубинная тьма. Безжалостная и неумолимая. Готовая на все. Безрассудная. Фанатичная. То, что Дмитрий сейчас в ней видел, не было похоже на огонь, от которого она оживала и ему самому хотелось жить. Это что-то другое. Измененное. Извращенное. Не греющее, а испепеляющее. Губящее окончательно. Это пламя вызывало только желание убивать. Анна вновь начала листать документы. Шелест листов немного успокаивал. — В одном из описаний Книги, которое Джозефу дали в качестве наводки, упомянуты триста четырнадцать страниц. Ничего интересного, — девушка сморщила лоб в сосредоточении. — Читать дальше или нет смысла? — Этого не может быть... — Лэйн встрепенулась. Пустота оставила ее моментально. Во взгляд вернулись эмоции. Ошеломление. Неверие. Почти испуг. Она быстро подошла к Анне и вытянула вперед слегка подрагивающую руку. Испытующе глядя на девушку, та передала ей папку с документами, указав на нужную строчку. Лэйн уткнулась в бумаги. Ее веки подрагивали. Казалось, что она перечитывает одно и то же по нескольку раз. Дмитрий в напряжении наблюдал за происходящим. — Я… изучала книгу от и до сотни раз, — медленно произнесла Лэйн, слова звучали так, словно ей стоило сил выдавить их из себя. — В ней было ровно триста десять страниц. У креплений нет механических повреждений. Я уверена. Их не могли просто взять и изъять без следов. — И тем не менее это сделали, — Лестер пожал плечами, а криптограф обожгла его взглядом. — Вот так сюрприз, — непонятная улыбка все еще играла на губах Каина. Вернув папку Анне, Лэйн отошла к разрытой яме. Остановилась возле нее, уперев руки в бока. Подняла голову к темнеющему небу. Прикрыла веки. Ее ресницы слегка трепетали. Пряди волос выбились из-под пестрого головного платка.  — Кажется, я знаю, что забрали из Книги, — тихо сказала она спустя десяток секунд, обернувшись. — Кто-то вытащил страницы, без которых невозможно перевести ее вторую часть. — А во второй части… Дмитрий не смог закончить вопрос. Он уже понимал, каким будет ответ. Лэйн посмотрела на него. — Думаю, то, что ты ищешь. Ключ к спасению человечества. Он медленно кивнул. Привычно. Всегда чего-то не хватало. Информации. Сил. Ресурсов. Времени. Терпения. Теперь страниц. Не спасло даже нахождение Священного Грааля. Еще один миф, который должен навсегда остаться в книгах с глупыми сказками для детей. Генерал устало выдохнул. — Отлично. Мы решили одну загадку и тут же получили новую тайну, — Анна будто бы озвучила его собственные мысли. — Еще сложнее предыдущей. — Страницы мог забрать кто угодно, — Грег раздраженно поправил воротник дутой куртки. — После Ордена книга наверняка побывала в целой куче мест, прежде чем дойти до базы. Концов тут уже не найти. — Не совсем. Анна выудила из папки небольшую записку, выведенную от руки и, подойдя к Дмитрию, вложила ее в его ладонь.  — Одна подсказка у нас все же есть, — твердо заявила девушка, заглянув ему в глаза. — Смотри.  Генерал приподнял выше уже почти развалившийся от времени и влаги клочок бумаги. Чернила размывались, но слова все еще можно было разобрать. — Здешние монахи что-то скрывают, — Дмитрий прочитал строчки вслух. — Я должен узнать что.  Цель. Новое направление. Казалось, что кто-то взял его за руку, вставил в нее пистолет и сказал, куда стрелять. Генерал прищурил глаза. Хорошо. То, что нужно. Он сжал бумагу в кулаке, а затем поднял голову и расправил плечи. — Собираем инструменты, — холодно отчеканил он. — Темнеет. Нужно вернуться в поместье как можно скорее. Продолжим разбираться с тем, что узнали, завтра. — Есть, Генерал, — тут же выпалил Лестер. Они с Грегом, не теряя времени, начали складывать ломы назад по сумкам. Пока парни не успели забрать и лопаты, Дмитрий поднял одну со снега и прошел к разложенным костям. Быстро замотав их назад в сверток, в котором они и были найдены, Генерал аккуратно опустил его в разрытую яму, после чего накрыл сверху лохмотьями одежды. Следом положил темно-коричневый портфель. Документы из него Анна уже прятала в свой рюкзак. Дмитрий поднялся на ноги, порылся в кармане, достал из него искореженный армейский жетон.

Джозеф Р.

Металлические буквы блеснули в языках умирающего костра. Твоя роль отыграна. Спасибо. Генерал бросил жетон в яму и медленно прошагал к большой горе земли, которую они с Каином успели нарыть за эти несколько часов. Он набрал в кулак немного сырой почвы и кинул ее вниз. Черные хлопья опустились на кожу портфеля. Дмитрий застыл. Молчал. Тишина сейчас казалась такой правильной. Интересно, будет ли кто-то стоять над моей могилой? Он досчитал до шестидесяти, а затем лопатой начал засыпать яму назад землей, пока она полностью не покрыла содержимое. Каин подошел к костру и затушил его. Темнота стала гуще.

***

В поместье им пришлось пробиваться через кромешный мрак. Обычно путь назад казался короче — так работала психика. Но почему-то сегодня она дала сбой. Возможно, причиной тому было его состояние. Генерал устал как собака. Каин вновь парил над их головами, проверяя путь впереди. На фоне его легкости собственное изнеможение ощущалось еще хуже. Это ли не человечность? Уязвимое несовершенное тело, рухнуть которому не давал лишь разум. Дмитрий криво ухмыльнулся, провожая взглядом уносящиеся вдаль белые крылья, а затем поправил одну из взваленных на плечи сумок. Край лома неудобно торчал, постоянно цепляя темно-сизый мех на воротнике пальто. На этот раз Генерал отправил вперед Анну и Грега. Днем девушка явно испытывала сложности, едва поспевая за быстрой ходьбой их группы. Теперь у нее была возможность задавать темп самостоятельно. Еще одна причина, почему мы едва плетемся. Но лучше уж так, чем позволить ей выбиться из сил окончательно. Возможно, стоило попросить Каина отнести Анну в поместье на руках. Возможно, ангел бы даже согласился. Жаль только, что она никогда не простила бы Дмитрию такую публичную демонстрацию ее слабости. Это девушка дала ему понять довольно ясно, судя по яростному шепоту, которым она одарила его, стоило Генералу только заикнуться о вероятности полета. Хочешь мучаться? Ладно, мучайся. А я понаблюдаю. Присматривать за ней было легче, идя сзади. Так Анна всегда оставалась в поле его зрения. Так он мог все контролировать. И если она все же упадет в снег — Дмитрий сам поднимет ее. Плевать на все. На сумки с инструментами — и подавно. Генералу пришлось взять основной груз на себя. Каину в воздухе они были ни к чему. Грег шел в авангарде, Лестер — в арьергарде, прикрывая их небольшую группу сзади. Им нужны были свободные руки. Дмитрий остался по центру. Вместе с Лэйн. Идеальное расположение. Для наблюдения. И для защиты. Словно по команде, из чащи леса донесся заунывный вой. Ему вторили еще несколько. С разных сторон. Полифония тревоги. И угрозы. Краем глаза, Дмитрий заметил, что Лэйн начала напряженно озираться. — Не бойся, — тихо сказал он. — Они тоже убивают отродий. Сейчас мы на одной стороне. Это были первые слова, которые он произнес за последний час. До этого они шли в абсолютной тишине. И в ней было до невыносимого комфортно. Вой волков затих так же резко, как и начался. Остался только скрип снега и потяжелевшее дыхание Лэйн. Она повернула к нему голову. Дмитрий почувствовал. Казалось, что девушка хотела что-то сказать, но почему-то медлила. Прошло еще несколько минут. Сомнений почти не осталось. Генерал посмотрел на нее. — Ноа говорил, что отряд был собран из обычных людей, — Лэйн заговорила лишь тогда. Дмитрий поджал губы. Сглотнул. С трудом. Отряд был собран из моих людей. Найденных в разных гиблых уголках оставшегося мира. Вырванных прямо из лап смерти. Уставших. Потерявших надежду. Затравленных. Отчаявшихся. Он помнил каждую из встреч. Но не хотел ими делиться. Ни с кем. — Ты смогла разговорить Ноа? — Дмитрий хмыкнул и отвел взгляд. — Это достижение. — Нужно было всего лишь молчать. — Не думаю, что все так легко, — он покачал головой. — Иначе мы бы подобрали к нему подход банальным методом исключения. Скорее все дело в том, что он чувствует в тебе что-то похожее на духовное родство. — Какого типа?  Дмитрий посмотрел вниз — на борозду шагов, что оставила после себя Анна. Каким-то непостижимым образом они с Грегом вырвались далеко вперед. Их спины едва маячили в тусклой мгле. Возможно, он просто не заметил, как сам замедлил шаг. Следующие слова дались непросто. — Ноа не хочет здесь быть, — Дмитрий искоса посмотрел на Лэйн. — Как и ты. Он пришел в отряд вслед за Амиром. Его лояльность — перед ним, а не передо мной. Подозреваю, что я ему вообще не особо нравлюсь. — Тебя это беспокоит? — Лэйн не отрывала взгляда от его лица. — Нет. Это не конкурс популярности, — Генерал безразлично пожал плечами, а горло покинул легкий смешок. — Мне нужно, чтобы мои люди были максимально эффективны. Как я этого добьюсь — не имеет никакого значения. Кому-то достаточно личной симпатии или привязанности. Других удерживает лишь страх и уважение, даже если натянутое. Меня вполне устроят оба варианта. Слова звучали уверенно, но во рту встала узнаваемая горечь. Обманывать других он еще как-то мог. Но не себя. Ты просто не справился. Не доработал. Не доглядел. Возможно, не хватило опыта. Или эмоционального интеллекта. Или всего сразу. — Я думаю, что он покинет отряд, — признание вырвалось само по себе. Дмитрий не понимал, зачем озвучил его. Наверное, накопившееся в нем раздражение уже невозможно было удержать. Внутри стало слишком мало места, чтобы все держать в себе. Лэйн продолжала смотреть на него. Ничего не говорила. Словно бы призывая продолжить. Приглашая. Настаивая на этом. — Ноа, — Генерал повиновался порыву.  — Даже если мы его найдем. Даже если он не опасен. И мы все успешно вернемся на «Адам»... Думаю, он покинет отряд. По крайней мере, мой. Он выдохнул. Не стало ни легче, ни хуже. Но почему-то захотелось приподнять голову и расправить плечи.  — У меня тоже есть… — Лэйн заговорила после длинной паузы, а затем резко осеклась. — Что? — Генерал повернулся к ней. Ее глаза забегали. То вниз, то на стволы елей, то назад к его лицу, то вообще куда-то внутрь себя. Она дергано облизала губы, а он едва заставил себя не задерживать на них своего внимания. — У меня тоже есть такая возможность? — наконец спросила она, едва слышно, почти робко. — Покинуть отряд? Генерал хмыкнул. Мрачно. И даже как-то болезненно. Если перспектива ухода Ноа отозвалась внутри лишь досадой, пусть и до крайности неприятной, то сейчас он чувствовал что-то совсем другое. Не хочу. Не уходи. Останься. Мысль была странной. Нелепой. Совсем не отвечала на заданный ею вопрос. Зато говорила что-то о нем самом. О моем помешательстве. Дмитрий отвернулся.  — Если мы поймем, что ты не сможешь перевести Книгу — тебе открыт весь мир, — сухо ответил он. — То, что от него осталось, точнее. Никто тебя держать на «Адаме» не будет. Обещаю. Я тоже тебя отпущу. Это ведь основное правило жизни. Люди сотрудничают, пока им это выгодно. Потребительское отношение ко всему вокруг, возведенное в абсолют. Новый порядок. Не стоило думать, что сейчас будет по-другому. Да я и не думал. Дмитрий сцепил челюсть. — Все так просто? — голос Лэйн прозвучал до крайности резко. — Не веришь? — он приподнял бровь, а затем сердце выбилось из привычного ритма. — Или не устраивает такая перспектива? Девушка промолчала. Он услышал с ее стороны лишь какой-то приглушенный невнятный звук. Больше не было ничего. Возможно, ответ и не требовался, но Генерал хотел его услышать. Борясь с сопротивлением собственной плоти, Дмитрий все-таки повернул голову к Лэйн. Она шагала, глядя четко вперед. Губы были плотно сомкнуты, а между бровей залегла заметная складка. Еще несколько прядей выбились из-за ткани ярко-красного платка. Они развевались при ходьбе. Видимо, все-таки второе. Дмитрий не смог сдержать легкой улыбки. Он немного вышел из борозды, которая тянулась за Анной. Сместился чуть влево. Тяжелые армейские сапоги начали утопать в снегу. Спрятанная в перчатке рука Лэйн была так близко. Появилось совершенно необъяснимое желание взять ее ладонь в свою. Он позволил себе лишь немного наклониться к ней. — Я знаю, что ты сама хочешь ее перевести, — прошептал Дмитрий. — И, думаю, сможешь. Пар от его дыхания, казалось, коснулся ее виска. Лэйн осталась безмолвной, но он заметил, что уголок ее губ чуть приподнялся. Генерал твердо кивнул. Внутри он чувствовал что-то крайне похожее на довольство. Мужчина отстранился, но в прежнюю борозду не вернулся. Стена снега между ним и Лэйн стала чуть уже. Одна из сумок с инструментами начала съезжать с плеча. Дмитрий поправил ее ремень. — Мог ли Ноа напасть, потому что считал меня виновной в смерти Амира?  От вопроса Лэйн стало холоднее. Нет. Голос в голове был непреклонен. Генерал ответил совсем другое. Более резкое. Почти раздраженное.  — С чего ты решила, что он так думал? — Все вокруг так думали. — Это неправда, — Дмитрий покачал головой. — Анна была уверена в твоей невиновности с самого начала.  — Но не ты, — медленно прошептала Лэйн. Его лицо застыло, словно бы кто-то положил сверху каменную маску. Да, ты права. Он — больше, чем просто мысли, слова и решения одного человека. Все, что он говорит и делает, — принадлежит отряду. Становится частью коллективного видения. А его люди — лишь отражения. Мнение, зародившееся в его голове, но озвученное публично, становилось общепринятым. Так легче — не думать. Положиться на кого-то другого. На чей-то чужой авторитет. Остаться шестеренкой в механизме. Бездушным машинам чуждо все личное.   — Генерал должен рассматривать любые варианты, — мужчина нашел графитовые глаза девушки. — И такие — тоже. Особенно такие. Лэйн прищурилась. Возможно, ждала извинений, но он не был готов их предоставить. За что? За возложенный на него долг? За попытку защитить своих людей? За холодный расчет? За подозрения? Ты знаешь, за что. Внутри пронеслась вихрем тихая, но настойчивая мысль. Сохранять зрительный контакт с Лэйн стало сложнее. Он стойко держался. За ошибку. Мужчина стиснул челюсть. Сейчас уже было непросто сказать, сколько он допустил и какие из них принадлежали Дмитрию, а какие — Генералу. Невозможно понять, какие критические, а какие незначительные. Что хуже? Прикрепить ее к отряду? Сохранить ей жизнь? Не верить ей? Или… желать ее? — Ты не ответил на мой вопрос, — осторожно прошептала Лэйн, словно бы рядом с ним нужно было шагать по осколкам битого стекла. — На несколько даже. — Ведешь учет? — Дмитрий приподнял бровь. С ее губ сорвался выдох, складка залегла на переносице еще глубже. Она нахмурилась, отвела взгляд первой и, казалось, собиралась отступить. А ему почему-то отчаянно этого не хотелось. — Нет, все правильно, — выпалил Дмитрий и чуть приподнял руку, словно бы пытаясь ее удержать, а Лэйн тут же вновь вздернула на него голову. — Ладно... тогда по порядку. С конца. Он вновь поправил сумки на плечах. Мышцы заунывно гудели, но это доставляло какое-то странное мрачное удовольствие. Будто бы дискомфорт обострял ощущение времени и всего происходящего.  — Я не верю, что Ноа мог на тебя напасть. Точка, — тон Дмитрия был стальным. — Даже если считал, что ты причастна к смерти Амира. Это совершенно не в его характере. — Но Борис… — …единственный свидетель, — зная, что Лэйн хочет сказать, Генерал не дал ей возможности договорить. — Подтвердить его слова не можешь даже ты. Она не предприняла повторной попытки. Возможно, почувствовала исходящие от мужчины злость и напряжение. Хорошо. Ему не нравилось, как имя хозяина поместья звучало на ее губах. Не нравилось это придыхание. Не нравилось, что она о нем вообще говорила. Думала. Ему просто не нравилось это имя. Он не хотел его слышать. Ни от нее, ни от кого-либо. — Касательно твоего первого вопроса… — сказал Дмитрий уже спокойнее. — Почти так. Многие из нас до катаклизмов занимались совершенно другим. — И ты? — тут же спросила она. — Или мне знать не положено? Конфиденциальная информация? Тон Лэйн прозвучал иронично — с вызовом. Даже с некой долей провокации. Генерал хмыкнул и едва заметно усмехнулся.  — Можешь попробовать угадать. — Военный? — на ответ ей понадобилась не более доли секунды. Почему-то такая скорость отозвалась внутри вязкостью и недостатком воздуха. Просто я — человек смерти. И это видно. По его манере общаться. Держать себя. Двигаться. Размышлять. По всему. Должность и боевой опыт вросли корнями глубоко в его кожу. Давно. Их уже невозможно выдрать. — Это было слишком легко, — Дмитрий отвел взгляд. — Донован бы не позволила стать Генералом человеку с улицы.  Наблюдать за тем, как Лэйн попыталась найти своей догадке рациональное обоснование, оказалось даже забавно. И он был ей за это благодарен.  — Да, она скорее сама бы заняла такой пост, — мужчина согласно кивнул. Несколько последующих минут тишины позволили его дыханию немного восстановиться. Они уже сильно отстали. Спины Анны и Грега едва проглядывали сквозь темноту вдалеке. Генерал почти ускорил шаг, но Лэйн вновь заговорила: — Признаюсь, часть меня хотела бы услышать что-то более экзотическое. — Например? — он посмотрел на нее. — Не знаю, — она задумалась, а затем ее губы тронула тонкая улыбка, девушка бросила на него косой взгляд. — Тренер? Да. По выживанию. Звучало нелепо даже в его голове, но по какой-то причине по венам разливалось тепло. И хотелось смеяться. Громко. Забыв обо всем. Закинув голову к небу. Как он умел десяток лет назад, но разучился. Тренер, прости господи. Что-то давило изнутри. Рвалось наружу, а он это сдерживал из последних сил. Весь сюрреализм происходящего. Их проклятой действительности. Весь абсурд. Вся причудливость его встречи с Лэйн. Вся иррациональность его противоречивых чувств к ней. Казалось, что их пути никогда не должны были пересечься, если бы мир вокруг был нормальным. Словно это событие откладывали до последнего. Приберегали на крайний случай, когда сопутствующие потери уже не будут иметь никакого значения. Когда останется только цель, а все средства будут хороши. И вот этот момент настал. Тренер. Дмитрий покачал головой.  — Отчасти ты права, — мужчина позволил себе лишь легкий оскал. — Но мои методы рассчитаны на тех, кто не бежит от нагрузок и жесткой дисциплины. Тебе бы, возможно, подошли, мисс «нормативы с первого раза». Боже, что я несу? Если бы на плечах не висели тяжелые сумки, он бы, возможно, устало провел ладонью по лицу. В сознании уже начали возникать образы. Он мог бы корректировать ее стойку. Дотрагиваться кончиками пальцев до лопаток, до талии, опускать руки на бедра. Отдавать команды. И смотреть, как она их выполняет. Не переча. Не сопротивляясь. Потому что знает — ей самой это нужно. Она хочет этого. Он мог бы научить ее стрелять. Мог бы помочь поставить руки. Справляться с дыханием. Они могли бы дышать вместе. В унисон. Как единое целое. Он стоял бы сзади. Их бедра бы ненароком соприкасались. Он чувствовал бы запах хвои. Тонул бы в нем. Какая хорошая очередная иллюзия. Они могли бы сойтись в спарринге. Реконструировали бы ту дикую драку на полу его кабинета во что-то более контролируемое. Он мог бы научить ее ударам и защитным приемам. Дал бы испытать их на нем. Его сила сошлась бы с ее гибкостью. Его напор — с ее непредсказуемостью. Но в конечном итоге все закончилось бы на полу. И он оказался бы сверху. Как и всегда. Дмитрий был бы аккуратен с ней. Не допустил бы, чтобы она пострадала. Не позволил бы этой не то игре, не то поединку зайти далеко. Но он бы держал ее за запястья. Смотрел бы, как распластались на полу ее черные гладкие волосы, как часто и высоко вздымается ее грудь, как отвердевшие соски проглядывают сквозь ткань тренировочного топа. И он бы сжимал ее со всех сторон, не оставляя ни единого пути для отступления, пока она не признала бы своего поражения. А потом все повторилось бы по новой. Боже, о чем ты думаешь? Кожа под слоями одежды горела. — Пытал бы меня, как своих подчиненных? — Лэйн лишь добавила огня своим вопросом. Пытал бы нас обоих скорее. Казалось, что она залезла к нему в сознание и увидела все его неуставные мысли. Дмитрий покачал головой, пытаясь их отогнать. Хотел перебить источник жара чем-то другим. — Едва ли Кира станет жаловаться, что благодаря тренировкам стала лучшим стрелком в отряде, — не подумав, выпалил Генерал. И этим только усилил болезненность своей фантазии. Сделал ее более реальной, осязаемой. Добавил ей материальности. Разрушил иллюзию ее недостижимости и невозможности. Вероятно, с Кирой все так и произошло. Возможно, он лишь подогрел ее интерес своими действиями. Ненамеренными. Но с Лэйн бы все было по-другому. С Лэйн бы было сознательно. А потому не должно произойти никогда. В лицо ударил ледяной студеный ветер. Спасибо. Новая иллюзия постепенно развеивалась. Реальность возвращалась. За ней — ясность сознания. А следом — подозрительность.  — Почему ты вдруг спросила о моем прошлом? — Генерал прищурился. — Твой жетон выбился. Он резко остановился. Лэйн тоже застыла. На секунду захотелось, чтобы ему послышалось. Но лицо девушки было серьезно. Какой из жетонов? Он резко стащил с руки перчатку и нащупал металл на шее. Характерная резьба. Выпуклые буквы, а не вдавленные. Значит, там была указана первая положительная, а не третья группа крови. И имя состояло из пяти букв, а не из семи. Павел, а не Дмитрий. Нет. Нет. Нет. Это не для всеобщего обозрения. Даже один свидетель — слишком много. То, что было высечено на металле, — это его. Личное. Сокровенное. Его грех. Его боль. Кровь на его руках. Это не для посторонних. Дмитрий попытался быстро спрятать жетон под пальто. Цепочка зацепилась за верхнюю пуговицу. Он дернул несколько раз, надеясь, что его движения не кажутся судорожными. Ничего не получалось. Лом мешался. Упирался то в ключицу, то в подмышечную впадину. Пальцы стали деревянными. Внутри царствовал хаос. Справа раздался новый далекий волчий вой — еще громче предыдущих. Какой-то невыразимо заунывный. Анну с Грегом впереди уже почти не было видно. Генерал резко обернулся через плечо. Лестер оказался далеко позади. Сейчас он оглядывался по сторонам, напряженно приподняв руку с пистолетом. Стиснув зубы, Дмитрий перевернул жетон так, чтобы спрятать имя, и посмотрел на Лэйн.   — Поможешь? — хрипло спросил он, сверкнув глазами. — Спрячь его под пальто. Она растерялась. Это было понятно по паузе в несколько секунд, по удивленному взгляду, по заминке в ее шагах, когда она подходила к нему, по дрожи в ладонях, когда девушка стягивала перчатки и прятала их в карманы. Холодные руки потянулись к его груди. Пальцы обхватили цепочку, начали возиться с ней, распутывая. Генерал стоял, вытянувшись как струна. Напряжением искрило все тело. Только не переворачивай. Не смотри. Не смотри. Лэйн сосредоточенно закусила губу и нахмурила брови, придвинулась еще ближе. Носки ее сапог соприкоснулись с его. И ему вдруг резко захотелось, чтобы она ослушалась его просьбы и дернула за цепочку вниз. Притянула к себе. А он бы в качестве наказания за такое своеволие обжег бы ее губы поцелуем, запустил бы пальцы под пеструю ткань платка, зарылся бы ими в шелк ее волос. Дмитрий еще раз кинул взгляд через плечо. Лестер уже приближался к ним. — Быстрее. Приказ вырвался из горла Генерала рыком. Лэйн выдохнула облако обжигающего пара, который взмыл вверх и застыл на его скуле капельками влаги. Спустя секунду она отцепила цепочку от пуговицы. Ее глаза расширились, она на миг подняла на него голову. Посмотрела так, словно впервые видела. Он похолодел. Понял все молниеносно. Затем девушка потупила взгляд и быстро закинула жетон ему за шиворот. Отступила. Между ними вновь была стена снега. Они начали идти вперед, словно бы на автомате. Лэйн смотрела под ноги. А он пытался справиться с сухостью в горле. Это не предназначалось для чужих глаз. Для твоих глаз.  — Видела? — выдавил из себя Генерал. Она не ответила, лишь посмотрела на него исподлобья. Теперь вопросов не было. А Дмитрию оставалось лишь догадываться, когда он успел так хорошо ее выучить. — По лицу и так все понятно, — мрачно хмыкнул он. — Кто-то из близких? — Друг. Он не хотел ничего более говорить. И так сказал ей больше, чем знал кто-либо. Нужно было просто отвернуться. Сделать вид, что ничего не произошло. Забыть об этом. Идти дальше. Догнать, наконец-то, Анну с Грегом. Но что-то мешало ему оторвать взгляд от лица Лэйн. Он не увидел в ее глазах ужаса или жалости, или сочувствия. Но и пустыми они не оказались. И что-то в этом небольшом прищуре, в чуть приоткрытых губах, в линии приподнятого подбородка заставляло его думать, что девушка сейчас не просто смотрит на него. Она его видит. Таким, какой он есть. Она не вкладывает в него ничего другого. Не наполняет его своими страхами или предубеждениями. В ее глазах его образ останется чистым. Без примесей. Как самый лучший алкоголь. — Он стал зараженным… — прошептал Генерал. Повисла тишина. Даже скрип снега под подошвой куда-то ушел. Затерялся в гуле, который стоял в ушах. Брови Лэйн слегка дрогнули, а затем она спросила: — И что с ним случилось потом? — Мне пришлось его убить, — Генерал не выдержал и отвернулся. Признание впервые покинуло пределы его разума и тела. Обрело звук. Форму. Слушателя. И от этого стало еще более реальным. Словно бы раньше Дмитрий все еще пытался убежать от самого себя, а сейчас, наконец, свыкся с тем, что совершил. Милосердие. Знакомая мысль опять прорвалась на поверхность. Но облегчения она никогда не приносила. Он смог заставить себя вновь найти ее глаза. Она смотрела на него лишь с пониманием. Пассивным и отстраненным. И, наверное, это все, чего он сейчас хотел. — Было бы грустно потерять человечность, охотясь за демонами, и стать таким же монстром в глазах других, — произнес он скорее для себя, чем для нее. — Надеюсь, я еще не пересек черту?.. Коридор красного цвета вновь был перед глазами. Хищное нечеловеческое лицо Павла. Следы разложения, которые охватили его кожу, но странным образом обошли татуировку с номером их взвода на острой скуле. Его хрипы. Его крики. Его стон боли. Дмитрий зажмурился. Он почти чувствовал черную густую кровь на своих руках. Пальцы Генерала сами начали расстегивать верхние пуговицы пальто. Ладонь проникла во внутренний карман. Достала серебряную флягу. Анну с Грегом они еще догнать не успели, а шаги Лестера не были слышны за спиной. Никто не увидит. Кроме нее. Он открутил крышку и, наплевав на все, сделал большой жадный глоток. Гортань тут же обожгло. Хорошо. Как же хорошо. Он чувствовал, что Лэйн все еще наблюдает за ним. Пристально. Неотрывно. Я для нее — точно еще один шифр. Ну, и черт с ним. Генерал испытующе глянул на нее сверху вниз. — Будешь? Он криво усмехнулся и указал головой на флягу. Пустая вежливость. Чуть ли не наигранная галантность. Возможно, даже издевка. Над ней или над самим собой? Он ожидал услышать отказ. Анна приучила. — Давай, — Лэйн протянула руку. В груди сдавило. В горле — тоже. Дмитрий медлил в течении нескольких секунд, будто бы часть его хотела, чтобы она пошла на попятную. Девушка выжидающе приподняла брови. Ладно, Лэйн. Хмыкнув, Генерал вложил в ее раскрытую ладонь холодное серебро. Бросив на него еще один косой взгляд, она обхватила флягу крепче и резко прижала к своим губам. Не осторожничала — закинула голову немного назад, глоток был совсем не робким. Девушка лишь слегка скривилась. — Точно лучше твоих чертовых сигарет, — вердикт прозвучал твердо и даже чуть ли не одобрительно. На этот раз он все же хрипло рассмеялся. Алый свет погас. Рассеялся. Испарился. Вокруг была только сизая белизна и графитовые глаза. — Если нравится, то можешь выпить еще, — прошептал он, отсмеявшись.  На этот раз она все же секундно замешкалась, но после пожала плечами и вновь приникла к фляге. Глоток. Еще один. Теперь более аккуратные. Дмитрий не мог объяснить, почему это зрелище его завораживало. Проведя кончиком языка по верхней губе, девушка плотно закрутила крышку.  — Стало теплее, — она протянула ему флягу назад. Дмитрий кивнул и, забрав у нее серебро, запрятал его назад во внутренний карман. Мне точно хватит. Голова и так ощущалась слишком легкой. — Не благодари, — буркнул Генерал, застегивая пуговицы пальто и плотнее запахивая воротник. Натянув на руки перчатки, он ускорил шаг. — Не буду, — пообещала Лэйн, не отставая от него, а он вопреки себе вновь улыбнулся. Они нагнали Анну и Грега в течение минуты. Вскоре сзади послышались и шаги Лестера. Если полчаса назад Дмитрия раздражал их до невозможности размеренный темп, то теперь он поймал себя на желании замедлиться и того сильнее. Хотелось, чтобы Лэйн еще какое-то время шла по его левую руку, отделенная лишь небольшой стеной снега. В этой комфортной тишине. Под конец очередного до невозможности отстойного дня. Зная, что сейчас и в нем, и в ней разливается тепло. И от этого было хорошо.