Сосуд

Темнота. И Генерал упрямо шел сквозь нее, ибо вечное движение — это все, что он знал и умел. Вперед. Все дальше и дальше. Не останавливаясь. Мрак прилипал к нему, оседал золой на коже, стекал тревожной черной смолой по рукам. Вдали маячил тусклый алый свет, словно где-то на невидимом потолке висела большая одинокая лампа накаливания. Мне нужно туда. Дмитрий не знал почему, но других мыслей в голове не было. Его окружала неопределенность, и лишь это зловещее багровое мерцание перед глазами имело хоть какое-то четкое воплощение. Форму. Границы. Хоть что-то понятное. Он желал осмысленности. Двигаться вслепую надоело до чертиков. Чем ближе была его цель, тем сложнее становилось идти. Ноги утопали в вязкой субстанции — не то грязи, не то снегу, не то песках. Нельзя было ничего рассмотреть — даже очертаний своего тела. Генерал впился сосредоточенным взглядом в красное пятно впереди. На свет вышел человек. Высокий, плечистый, облаченный в солдатскую униформу. Дмитрий криво усмехнулся. Конечно, мы снова встретились. Генерал видел этот сон уже десятки раз. Может, даже сотню. Он начинался по-разному, но заканчивался всегда одинаково. Кровь, выстрелы и боль, которая останется с ним даже после пробуждения. Дмитрий больше не пытался от нее убежать, хотя раньше хотелось спрятаться, закрыться или хотя бы попытаться изменить то, что произошло. Хотя бы тут. Во сне. Обманывать себя порой было так приятно. Но те времена прошли. Теперь он шагал, широко расправив плечи и приподняв подбородок. Принимал неизбежное. Ладонь успела сомкнуться на рукояти Глока. Генерал уже мог различить черты стоящего перед ним фантома. Волевой подбородок, укрытый в толще густой бороды, крючковатый нос, рассеченная бровь, выбритые виски, татуировка в виде латинской цифры VII на правой скуле — номер их взвода. — Ну, здравствуй, друг, — басовитый голос, казалось, лился со всех сторон. — Давно не виделись, друг, — прошептал Дмитрий. Фантом широко улыбнулся ему. И сначала даже могло показаться, что на лице призрачного мужчины застыло дружелюбие. Радушие. Словно он действительно был счастлив увидеться со старым другом после длительной разлуки, хотя во снах они встречались регулярно. Но Дмитрий знал, что это иллюзия. Видел ее уже много раз. Он ждал. Пальцы плотнее обхватили рукоять пистолета. Как раз вовремя — глаза фантома вспыхнули алым, а губы изогнулись в хищном оскале. Кожа его начала покрываться струпьями и язвами, вены вздулись — их черные извилистые нити принялись проглядывать сквозь кожу. Зараженный. Мужчина кинулся на него, обнажая зубы. Дмитрий выстрелил, не раздумывая. Как и всегда. Прямо по центру лба — и фантом упал замертво. Его глаза потухли, а вслед за ними — и свет красной лампы. Генерал почти опустился на колени, почти начал на ощупь искать тело поверженного существа, чтобы положить ладонь на его лицо и аккуратно закрыть веки, но спустя мгновение справа, слева, впереди — повсюду — загорелись десятки новых алых источников света. И везде стоял силуэт только что убитого им фантома. Что-то новое. Двойники кинулись на него одномоментно. Со всех сторон. Звуки летящих пуль наполнили бесконечное пространство. А за ними зазвучали стоны. Полифония болезненных вздохов. Финальных, вырывающих последние глотки жизни. Патроны в пистолете Генерала не заканчивались, все новые волны бегущих на него зараженных — тоже. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Будто бы он на стрельбище, только, вместо мишеней, Дмитрий тренировался на своем давно покойном лучшем друге. Генерал поворачивался из стороны в сторону, вокруг своей оси. Полы черного пальто рассекали воздух, словно плеть. Он едва успевал перезаряжаться. Рука ныла от напряжения, а пот катился со лба, устилая кожу лица. Сердце надрывно билось в груди. Новый фантом летел на него, омерзительно скалясь. Генерал привычно прицелился, спустил курок, но пистолет издал лишь безнадежный пустой щелчок. Патроны все-таки закончились. Зарычав, Дмитрий откинул теперь уже бесполезный кусок металла и выхватил из висящей на ребрах кобуры запасной ствол. Но зараженный был слишком близко. Едва увернувшись от захвата его когтистых лап, Генерал оказался у фантома за спиной и со всей силы вцепился в солдатский значок на шее своего бывшего друга. Тянул на себя так, что на руках вздувались жилы. До хрипа. До стона. До момента, пока металл не вошел, словно лезвие, глубоко в плоть зараженного, пока цепочка не отрезала ему голову. И тогда все закончилось. Так же внезапно, как и началось. Дмитрий, тяжело дыша, надел окровавленный значок себе на шею и провел дрожащей свободной рукой по влажным волосам. Все красные лампы вспыхнули одновременно. Его окружали трупы. Они валялись, неестественно распластанные, в море бордовой крови, которая ручейками текла к мужчине, словно он ее притягивал, подобно магниту. Свет моргнул — пространство погрузилось во мрак. Тьма давила своей пустотой, сливаясь с такой же бездной внутри самого Генерала. Тошно. Воздух хрипло вырывался из легких. — Дми… Он резко обернулся и вскинул пистолет. А затем застыл. Она стояла перед ним. Лэйн. Закутанная лишь в одно белое хлопковое полотенце. Над ней не горела красная лампа. Не было ни единого источника освещения, но девушка все равно мерцала в темноте — ее обнаженная молочная кожа сверкала ярче Луны на безоблачном ночном небе. Генерал опустил руку с оружием. Она подрагивала. — Лэйн… — прошептал он одними губами. Девушка улыбнулась. Как-то особенно печально и понимающе. Ее длинные смоляные волосы извивались змеями, скользили, плотно обвивали все его тело. Дмитрию казалось, что какая-то неведомая сила создала вокруг них поле притяжения. Против своей воли, он двигался ей навстречу. Либо это Лэйн шла к нему. Он не мог понять, что происходит, но расстояние между ними неумолимо уменьшалось, пока не испарилось окончательно. Они стояли вплотную друг к другу — разделенные лишь несколькими сантиметрами. Она смотрела на него исподлобья, а он — сверху вниз, чуть прикрыв глаза. Как и ночью, когда они разделили некое жалкое подобие танца. Это было сегодня или вечность назад? Не важно. Главное, что это было. Даже если ни он, ни она, скорее всего, никогда больше не захотят заговорить о случившемся. Или о том, что произошло после. Губы Генерала тоже тронула слабая улыбка и, словно восприняв ее за приглашение или же разрешение, Лэйн медленно обхватила его свободную от оружия кисть своей ледяной рукой и аккуратно потянула ее вверх. Положила к себе на щеку. Так, чтобы подушечка его среднего пальца дотронулась до бархата ее родинки под левым глазом. Дмитрий громко выдохнул носом. Все тело напряглось. Налилось приятной, затягивающей в омут тяжестью. Он бездумно провел большим пальцем по ее коже, задевая обветренные уста, оставляя на них не то золу, не то пепел. — Так кто из нас монстр? — прошептала Лэйн. Генерал не знал, что ответить. Или, возможно, просто не решился. Не отрывая от него взгляда, девушка так же неумело, как и тогда, в узком переулке под зданием их временного штаба, обхватила окружность его пальца губами и втянула в себя, словно бы делая затяг сигареты. Она чуть закинула голову назад, прикрывая веки. Из ее горла вырвался тихий стон. Его же уста разомкнулись. Лэйн, как и всегда, казалась одновременно невинной и порочной. Генерал сильнее сжал ее щеку ладонью, притягивая ближе к себе. Тела слились окончательно. Его ногти прошлись по поверхности ее мягкой холодной кожи, оставляя на ней нежно-розовые полосы. Дмитрий наклонился ниже. — Продолжай, — мужчина выдохнул это слово вместе с паром, который коснулся ее лба и остался на нем каплями росы. Девушка повиновалась. Она не отторгала его, как отравляющий легкие дым, а напротив — принимала, всасывала его большой палец в себя все глубже и глубже. Стонала слаще. Смелее. Звуки отзывались в его теле дрожью. Огнем. Грозой. Одежда давила своей теснотой. А Лэйн, не останавливаясь, совершала медленные, чувственные, поступательные движения вперед и назад, дразня и раззадоривая. Еще раз. Еще и еще. Тягуче. Бесконечно. Словно у времени не было предела. Казалось, что она распахнула веки лишь через миллион лет. Напоследок пройдясь языком по всей длине его пальца — от подушечки до основания, девушка все же выпустила его на свободу. Дмитрий не отрывал от нее взгляда. Лэйн невыносимо медленно облизала свою верхнюю губу. Вторая ее рука потянулась к его ладони, сжимающей пистолет. Она смотрела только на него. Почти не моргала. Спустя мгновение, девушка приложила холодное дуло Глока к своему виску. — Стреляй, — ее глаза вспыхнули светло-голубым потусторонним свечением, она улыбалась. И Генерал нажал на курок. Не раздумывая, этим, словно бы ответив на ее предыдущий вопрос. Я — монстр. Ледяная кровь Лэйн резко хлынула ему в лицо, и Дмитрий послушно слизал ее со своей нижней губы. Такая сладкая, горькая и соленая одновременно. Ее тело встрепенулось в последний раз, а затем обмякло, испуская нежный вздох. Он поймал ее, как и в их первую встречу у разлома, крепко прижимая к себе. Даже мертвой Лэйн продолжала светиться во тьме. Дмитрий опустился на колени, утягивая ее за собой, и положил голову девушки к себе на бедра. На ее устах все еще играла тонкая улыбка, струйка крови тянулась от уголка рта к подбородку. Едва касаясь ее век, будто бы он всего на секунду невыносимо запоздало вспомнил, каково это — быть нежным — Генерал закрыл ее графитовые глаза. Дмитрий. Дмитрий. Дмитрий. Волосы Лэйн продолжали извиваться змеями, опутывали его руки, все его тело. Вокруг стояло шипение. И сквозь него раз за разом пробивалось его имя. Почему-то ему казалось, что он слышит голос Анны. Генерал лишь крепче прижал к себе тело Лэйн. Возможно, так будет лучше. Пустота ее ранила — он видел. Понимал. Чувствовал то же самое. А теперь и бездна в душе, и вся эта бессмысленная жизнь останутся позади. Возможно, так Лэйн обретет покой. Он же будет и дальше нести это проклятие в одиночестве. — Дмитрий, прием! Сознание кольнуло острой иглой. Генерал широко раскрыл глаза — их тут же нещадно защипало от резкости пробуждения. Очертания его кабинета расплывались. Он полулежал, прислонившись затылком к спинке узкого, прохудившегося дивана. Дмитрий с трудом пытался сфокусироваться хоть на чем-то. Пространство было погружено в красноватую дымку. Послевкусие тяжелого сна раскрывалось на языке терпкой горечью. Генерал повернул голову к окну. Кровавое солнце едва виднелось из-за гор вокруг Роткова. Мужчина скосил глаза на наручные часы.

18:23

Дмитрий несколько раз моргнул, надеясь, что глаза его все-таки подвели, но светящийся циферблат продолжал упорно показывать те же цифры. Отключился почти на семь часов. Ожидаемо, учитывая его плачевное состояние. Но все равно безответственно. Генерал приподнял голову. Шея надрывно заныла. Мышцы затекли из-за неудобной позы. На груди лежала газета трехлетней давности, в которой он пытался отыскать заметки о пропавших без вести людях или похищениях. У ног располагалась еще одна увесистая стопка. Чем меньше людей становилось в его отряде, тем чаще ему приходилось иметь дело с архивами. Вновь раздалось шипение. — Дмитрий. Здесь? — теперь уже явно взволнованный голос Анны прорвался сквозь эфир. — Прием. Его глаза заметались по пространству, пытаясь отыскать девайс. Он нашелся здесь же — на диване — почти забился в щель между сидением и подлокотником. Генерал быстро схватил его и зажал кнопку. — На связи. Прием, — прохрипел он, после чего прочистил горло. — Нужно что? Ему показалось, что он услышал легкий облегченный выдох с другой стороны. Губы Дмитрия дрогнули в легкой улыбке. — Нет. Просто докладываю, как ты и просил, — Анна пыталась звучать привычно колко, но получилось не особо убедительно. — Лэйн вернулась из монастыря. Одна, без Каина. Какого черта? Его словно обухом по голове ударили. Дмитрий в миг вырвался из оков сонливости, а только было разомкнувшиеся тиски, которые в тревоге сжимали его грудь даже во сне, обхватили ее лишь сильнее. — Повтори, — отчеканил он в рацию, резко подавшись вперед и упершись локтем в колено. — Лэйн пришла одна, — Анна буквально излучала неодобрение. — Говорит, что Каин бросил ее в архивах. Прикрыв глаза, Дмитрий в досаде протер рукой заднюю поверхность шеи. Сказанное не удивляло. Этот Бессмертный, видимо, привык, что ему, в отличие от практически всех, было разрешено куда больше, но Генерал надеялся, что остатки благоразумия в нем все же остались. Главное, что вернулась. Со всем остальным можно разобраться позже. — Дай Лэйн рацию, — попросил Дмитрий. — Быстро. — Сейчас. Кабинет на десяток секунд погрузился в тишину. В горле стало нетипично сухо. После вчерашней странной ночи они еще не виделись. И уж тем более не разговаривали. Возможно, даже избегали друг друга намеренно. Дмитрий нащупал на полу чашку с недопитым кофе и, подняв ее, сделал большой глоток. Он тут же поморщился, ощутив во рту частицы пепла, и только сейчас вспомнил, куда стряхивал сигарету, когда вычитывал по диагонали пожелтевшие полосы местной газеты. — Лэйн — Генералу, — рация ожила тихим и, как всегда, отстраненным голосом девушки. — На связи. Прием. Дмитрий выплюнул испорченный кофе назад в чашку и встал на ноги. Голова вновь отозвалась чугунным звоном. Шея уже немного прошла, но теперь он чувствовал зажим в спине и плечах. Просто потрясающе. Выспался, называется. Генерал покачал головой. — Расскажи, что произошло, — все еще сжимая чашку с кофе в руках, Дмитрий, потягиваясь, прошел к двери кабинета. — Точно не знаю. Каин просто ушел без предупреждения, — Лэйн говорила удивительно спокойно, словно готовила эту речь заранее. — Я искала книгу в одной из дальних секций архива, а когда вернулась к письменному столу в основном зале — его там уже не было. И нигде не было. — Что дальше? Генерал вышел в коридор. В здании было тихо и пусто. Лишь его тяжелые шаги наполняли безлюдное пространство. — Ничего. Я продолжила работать, — девушка сделала какую-то излишне подозрительную паузу. — Каин так и не вернулся. Я решила, что ждать нет смысла и пошла назад в город. — С тобой все хорошо? Образы вчерашней ночи и тонкого трясущегося стана Лэйн, а также кристаллов слез на ее щеках и ресницах, которые он успешно отгонял все утро и весь день, вновь ворвались в голову. Дмитрий локтем нажал на ручку двери мужской уборной и зашел внутрь. Здесь было холоднее, чем в остальном здании. Ветер, издавая противный плоский свист, задувал сквозь щели оконных рам. — Я в порядке, — твердо, с каким-то даже излишним нажимом, произнесла Лэйн в рацию. — Это точно все, что произошло? Генерал вылил сомнительное содержимое чашки в раковину, а затем, открыв кран, сполоснул ее под студеной водой. Он поднял голову к зеркалу, встречаясь взглядом со своим отражением. Несмотря на слабое освещение, его глаза сейчас казались ярче и пронзительнее, а темные синяки под нижними веками слегка посветлели. Кровь вновь стучала энергией в жилах. Всего-то нужно было семь часов сна на неудобном диване. Дмитрий хмыкнул. Возможно, Донован всегда была права. Возможно, он действительно Железный Генерал. Рация продолжала тревожно молчать. Он закрутил кран и поставил чашку на раковину. — Лэйн? Ты тут еще? — Дмитрий, чуть нахмурившись, поднес девайс ближе к губам. — Прием. — Тут, Генерал, — спустя мгновение отозвалась она. — Так что? Еще что-то случилось? — Я рассказала все, что было. Не верю. Не верю ни единому слову. Дмитрия самого удивила такая его твердая убежденность, но он чувствовал неискренность в ее голосе так же ярко, словно Лэйн стояла перед ним и он наблюдал за ее реакциями. Неужели можно так хорошо изучить человека за какую-то несчастную неделю и несколько дней? Возможно, он просто вглядывался в нее слишком внимательно. Слишком одержимо. — Точно? — Генерал прищурил глаза, поправив рукой волосы и аккуратнее уложив их на одну сторону. — Точно. И все еще не верю. Она врет. Непонятно только, почему. Мысли трупными червями ползали в разуме. Анна бы точно сообщила, будь с Лэйн действительно что-то не в порядке. В этом сомнений не было, а потому причина явно заключалась в чем-то другом. Покрывает Каина? Какие-то свои действия? При отсутствии свидетелей было очень сложно проверить, действительно ли девушка все это время просидела в архивах. Еще одна причина, почему на обходы все ходили группами. Всегда должен оставаться свидетель. Генерал устало потер переносицу. Почему-то ее ложь оставляла неприятные царапины где-то внутри. Так сильно не доверяешь мне, Лэйн? Он хмыкнул. В целом все было справедливо — она просто платила ему той же монетой. 1:1. Все-таки жаль, что не существовало никакого способа пробить дыру в ее голове и узнать все потаенные мысли. И при этом оставить в живых. — Нужно было сразу уходить из монастыря, как только осталась одна, а не продолжать сидеть там. Ясно тебе? — Дмитрий крепче сжал рацию, маскируя горечь за недовольством. — Забыла, что я говорил всем вчера? Не разделяться. — А еще ты говорил найти информацию о ритуале. Сложно понять, что делать, когда один твой приказ конфликтует с другим, Генерал. Он несколько раз кивнул и поджал губы, которые так и норовили растянуться в кривой усмешке. Дмитрий чувствовал по окончанию последней фразы, что Лэйн тоже улыбалась. Мужчина прислонился бедрами к раковине, холодная керамика остужала кожу даже сквозь плотный синтетический материал штанов. — Прибереги остроумие до лучших времен, лаборант, — Генерал склонил голову к левому плечу, голос прозвучал хриплее, чем до этого. — Ты совсем не похожа на человека, который был бы неспособен самостоятельно определить, какое из указаний первоочередное. — Ладно, — судя по тону, Лэйн пожала плечами, а на фоне послышался шелест ткани, будто она сменила положение тела. — Узнала что-то? — Дмитрий нервно застучал пальцами по своему бедру. — Еще нет. Но знаю, где искать дальше. — Хорошо, — Генерал кивнул и оттолкнулся от раковины. — Пробовали связаться с Каином? Он отвечает вообще? Рация затихла. Наверное, передает назад. Подхватив вымытую чашку, Генерал вышел назад в коридор. Его шаги вновь гулко отдались в пустоте пространства. Знакомая скрипящая половица разразилась высоким противным стоном. Устройство опять зашипело через десяток секунд. — Я несколько раз вызывала Каина, — из динамика раздался голос Анны. — Его рация молчит. — Дерьмово… — Дмитрий зашел в кабинет и захлопнул за собой дверь заметно громче, чем было необходимо. — Ладно. Разберусь. Лэйн, ты там еще? Слышишь меня? Последовали несколько мгновений молчания. Генерал поставил чашку на стол и, подхватив со стула свое неизменное черное пальто, накинул его на одно плечо. — Ага, я тут, — отозвалась девушка. — Прием. — С завтрашнего дня будешь ходить со своей рацией, — сообщил Дмитрий. — Давно пора было это сделать. Ситуация больше не повторится. Символ. Небольшой знак доверия. Генерал стиснул челюсть. Он старался. Изо всех сил. И, в отличие от первых дней, когда Лэйн только появилась в его жизни, сейчас ему даже нравилось стараться. И он хотел, чтобы у него все получилось. И у нее. У них. — Хорошо, — тон девушки стал до странного мягким и теплым. — Выход, — тут же отчеканил Дмитрий, пытаясь не фиксироваться на этом изменении. — Выход. Он выдохнул, спрятал рацию в карман и, поправив пальто на плечах, принялся быстро его застегивать. Солнце спряталось. Теперь его кабинет был погружен в мрачноватую холодную синеву. Подхватив с пола стопку с оставшимися газетами, Дмитрий запихнул их под мышку. Закончу с этим до связи с Донован. Внимательно обведя взглядом кабинет в попытке убедиться, что ничего не забыл и не упустил, Генерал вышел в коридор. Темные стены, скрипучая лестница. Уже въевшийся в кожу запах сырости и пыли. Наконец — входная дверь. Морозный сухой вечерний воздух наполнил легкие. Хотелось ему отдаться, напиться им. Утопиться в нем. Мне действительно начал нравиться холод? Покачав головой, Дмитрий быстро закрыл здание временного штаба на все замки и, запихнув связку с ключами в карман, вытащил оттуда пачку сигарет, привычно вложил одну в зубы, после чего поджег ее одним щелчком зажигалки. Руки не тряслись, ломки не было. Он пытался больше себя до подобного не доводить. Дмитрий сделал глубокий затяг, быстро спускаясь с крыльца. Главная площадь Роткова все еще казалась достаточно оживленной, хотя большинство торговцев уже начало сворачивать свои лотки. Генерал остановился на секунду, внимательно обводя глазами периметр. Несколько прохожих бросали на него косые взгляды — скорее настороженные и любопытные, чем откровенно агрессивные. На другой стороне площади шла группа монахов. Послушники переговаривались между собой, не обращая внимания ни на кого вокруг. Обычный день. Обычный город. Ничего не изменилось, но от этого его внутренне беспокойство почему-то лишь усиливалось. Словно затишье перед бурей. Ягнят всегда откармливали перед отправкой на убой. Генерал выдохнул плотную порцию дыма и, подняв воротник пальто, стремительно зашагал в сторону поместья. Нет. Бдительность точно терять не стоит. Его глаза продолжали метаться из стороны в сторону — почти как в сегодняшнем сне, когда на него неслись десятки фантомов его бывшего друга. Он смог расслабиться, лишь когда вышел на весьма паршиво расчищенную дорожку, которая вела к особняку. Стояла кристальная видимость, на небе уже успела взойти Луна. Снег скрипел под подошвой. Этот одинокий звук приносил успокоение. Так он знал, что за ним никто не идет, не преследует, не нагоняет. Он был один. На несколько сотен квадратных метров вокруг. Дмитрий прицельно выкинул окурок в ближайший высокий сугроб и, поправив газеты под мышкой, достал из кармана рацию, затем — перестроил частоту. — Дмитрий — Каину. Как слышно? — строго выпалил он в девайс. — Прием. — Генерал, — ангел отозвался почти сразу. — Слышно очень хорошо. Голос Бессмертного показался по обыкновению насмешливым и ироничным. Словно он знал, о чем вскоре пойдет речь. Словно он ждал этого. Дмитрий тяжело выдохнул носом, не до конца понимая, чего в этом звуке было больше — раздражения или облегчения. — Сам объяснишь или будешь ждать моего вопроса? Генерал сильнее сжал рацию в ладони, кожа перчаток и пластик одномоментно скрипнули. — Сегодня ты на редкость загадочен, — Каин тихо хмыкнул. — Лэйн вернулась в особняк одна, — Дмитрий прищурил глаза. — Говорит, что ты ее бросил в архиве. Рация замолчала на долгие несколько секунд, и Генерал уже почти решил, что ангел отключил связь. Он чуть было не заскрипел зубами от злости. Помешало ему лишь возобновившееся шипение девайса. — Бросил — это слишком громкое слово, Генерал, — в тоне Каина залегла какая-то странная эмоция, почти напоминающая сожаление. — От него веет неким излишним фатализмом. Я всего лишь отлучился. — И не выходил на связь до этого момента, — Дмитрий мрачно ухмыльнулся. — Думаешь, приказ «не разделяться» действовал только для вчерашнего обхода? — Есть разница между архивом монастыря и лесом с дикими зверьми или, потенциально, даже отродьями, ты не находишь? — Люди порой похуже зверей. — Говоришь на основе личного опыта, Генерал? — Каин будто бы оживился. Дмитрий промолчал. Даже не пытался ответить. Вопрос все равно скорее всего был риторическим. Но перед глазами вновь были тревожные красные лампы и горы трупов, черные волосы, ползущие к нему, точно змеи. И Лэйн. Ее молочная кожа, потухшие стеклянные глаза, безмятежная улыбка на лице и струйка крови, стекающая из правого уголка губ. — Я надеялся вернуться быстро, — видимо, устав от тишины, Каин заговорил вновь. — Не случилось. Она уже ушла, когда я пришел назад. — Где ты был? — твердо спросил Генерал, переступая через большой сугроб в соседнюю утоптанную дорожку. — Проверял кое-что. — Что? — Нашел в одной из книг по демонологии описание места, которое показалось знакомым, — скучающе протянул Бессмертный. — Решил проверить, пока была такая возможность. — Что за место? — Не бери в голову, Генерал. Я ошибся, — Каин вздохнул. — Когда прибыл туда, то понял, что оно имеет очень мало общего с тем, что я видел в книге. Генерал поджал губы. Вновь он не верил ни единому слову. И вновь не было ни одного свидетеля, способного подтвердить эту историю. Каин и Лэйн — как два близнеца. Кажется, подобное Анна в шутку называла «миндальной связью». Дмитрий закатил глаза. — Почему не отвечал по рации? — В полете это делать было не очень удобно, — невозмутимо ответил Бессмертный. — Анна пыталась связаться не единожды. — И каждый раз в неудачный момент. — Почему же не вышел в эфир сам, когда момент выдался удачным? — Генерал скривил губы. — Он стал таким лишь пару минут назад, — ангел подавил еще один мягкий смешок. — И, как видишь, я ответил сразу же. Или, быть может, я просто хочу разговаривать только с тобой. Дмитрий пропустил явную провокацию мимо ушей. — Ты ведь понимаешь, что я терплю такие выходки, только потому, что Донован хотела, чтобы у тебя было как можно больше свободы, — вкрадчиво процедил он в рацию. — И я премного ей благодарен. Генерал покачал головой. В ста метрах от него уже маячили ворота поместья — как всегда, настежь открытые. Дмитрий поднял глаза, всматриваясь в окна здания — свет горел лишь в нескольких. Члены отряда все еще патрулировали свои участки. — Где ты сейчас? — Генерал вернул свое внимание к рации. — Патрулирую лес, согласно распорядку, который ты мне выдал. — Хорошо, — Дмитрий кивнул. — Поговорим, когда вернешься. Вновь повисла пауза. Но сейчас она ощущалась другой. Напряженной, тревожной, полной звенящего раздражения и усталости. Будто каждый хотел сказать несколько больше, чем позволял себе, и эта сдержанность уже трещала по швам. — Не думаю, что смогу сообщить тебе что-то новое, Генерал, — Каин вернулся в эфир, его тихий голос звучал как никогда мрачно. — Зато я могу, — отчеканил Дмитрий сквозь зубы. — А ты — повторишь старое. Выход. И мужчина, даже не дожидаясь ответа ангела, засунул рацию назад в карман. Не зря, потому что Каин так и не заговорил. Генерал шагал сквозь двор поместья — огромный, разлогий, покрытый ковром белого снега, который был вдоль и поперек испещрен линиями от гусениц снегоходов. Впереди он видел женский и мужской силуэты в свете двух ярких ручных фонарей. Анна и Лестер. Сегодня они патрулировали территорию поместья. Судя по активной жестикуляции парня и тому, как плотно был сжат кулак свободной руки девушки, Анна уже была чем-то недовольна. Как же с тобой порой тяжело. Губы Дмитрия растянулись в широкой улыбке. Он не стал себя останавливать. Все равно выражение его лица невозможно было бы разобрать в этой темноте. Генерал быстро взобрался по ступеням на парадное крыльцо и вошел внутрь особняка. Вновь сырость. Запах старой мебели. И тепло. Особое, расслабляющее и изнеживающее, проникающее сквозь кожу, достигающее самых костей. Такое давал только огонь камина и тлеющих в нем углей. Дмитрий выдохнул. Расслабив воротник, он медленно прошел вперед по коридору, достиг гостиной — сейчас она была абсолютно пустой. Слух ласкало потрескивание бревен. Генерал начал подниматься по лестнице к своей спальне. На ходу расстегивал пальто. Тело напитывалось теплом. Расслаблялось. Он достиг площадки второго этажа и застыл. Против воли взгляд метнулся не к правому крылу, где располагалась его комната, а к левому. Может зайти? Дмитрий покачал головой, удивляясь нелепости этой мысли. Зачем? Спросить, как продвигается расшифровка? Сама бы сказала, если бы случился какой-то прорыв. Вчерашний вечер это прекрасно продемонстрировал. Просто проверить, все ли с ней в порядке, после того срыва? Или лучше никогда больше об этом не вспоминать? Наверное, Лэйн бы не хотелось возвращаться к произошедшему. И он ее понимал. Мужчина закатил глаза и повернул вправо. Нет, к черту. Все это глупо. Генерал не должен приходить без причины. Тем более в чью-то спальню. Тем более, когда есть дела и поважнее. Дмитрий сделал то, что всегда ему помогало — переключился на автоматический режим. Он вошел в свою комнату. Уложил стопку старых газет на кровать — на этот раз весьма скверно заправленную. Стянул с себя верхнюю одежду и небрежно скинул на коробки с отчетами. Размял все еще ноющие после дневной дремы мышцы. Присел на простыни. Несколько минут просто смотрел в одну точку, не думая ни о чем. Поджег сигарету. Прилег. Курить в постели нравилось ему все больше и больше. Затушил окурок о дно пепельницы. Спустился на кухню. Разогрел воду. Заварил кофе. Паршивый, но все равно странно притягательный. Вернулся в спальню. Сел на пол. Принялся за газеты. Читал. Читал. Читал. Пока не начал перечитывать одну и ту же заметку по несколько раз. Отвлекся. Постоял в планке. Двадцать минут. Поотжимался. Сто раз. Выпил воды. Пол-литра, залпом. Опять прошел на кухню. Еще один кофе. Каким-то немыслимым образом он вышел еще более паршивым. Вновь поднялся. Вновь газеты. На этот раз с музыкой в ушах. Так сосредотачиваться было даже легче. Кассета закончилась несколько раз. Будильник на часах противно запищал.

20:55

Дмитрий быстро встал и прошел к письменному столу. Как и вчера, придвинул радиоприемник ближе, достал микрофон, включил оба устройства, вытащил антенну, настроился на нужную частоту. Пока что эфир был чист. Ни помех. Ни шипения. Ничего. Устало разминая кисть правой руки, Генерал прошел к комоду. Бутылка виски стояла со вчерашнего дня полупустой. Он налил еще одну порцию в широкий стакан. Почти сразу же радио зашелестело. — Донован тут, прием, — резкий голос профессора наполнил комнату. — Дмитрий, слышишь меня? — Слышу. Генерал сделал большой глоток, пуская алкоголь горячей волной по горлу. И, обернувшись, медленно прошел назад к приемнику. — Сегодня ты расторопнее, — женщина довольно хмыкнула. — Очень смешно, — Дмитрий присел на стул и как можно тише опустил стакан на стол. — И звучишь гораздо бодрее. — Чувствую себя — тоже. — Рада слышать, Железный Генерал, — в ее тоне ощущалась кривая усмешка. — Докладывай. Кивнув, Дмитрий потянулся к краю стола и подтащил ближе к себе зажигалку, пепельницу и пачку сигарет. — Ночной обход закончился ничем, — начал говорить он, а после вставил фильтр в зубы и, несколько раз щелкнув колесиком, поджег свободный край, делая затяг. — Ник по-прежнему не найден. Еще вчера я поставил отряд в известность, что поисковая операция завершена. Генерал выпустил клуб дыма и постучал сигаретой о край пепельницы. — Это правильное решение, — тихо заключила Донован. По ту сторону эфира было слышно, как она нервно застучала ногтями о поверхность стола, а затем раздался легкий звон соприкосновения стекла с деревом. Вероятно профессор тоже пила. Скорее всего вино. Портвейн. Ее любимый. Только ради этого в теплицах «Адама» растили виноград сорта Тинта Рориш. — Не думаю, что мне нужно говорить об этом, но твой парень вероятно… — начала было женщина. — Да, не говори, — забывшись, Дмитрий перебил ее, грубо и даже как-то излишне громко. — Ник теперь числится как MIA. Все остальное — пустое сотрясание воздуха. Нет. Не смей. Генерал сжал кулак. Он отчаянно не хотел, чтобы профессор обременяла его своим мнением. Даже если ее мысли были абсолютно идентичны его собственным. И без того тошно. Он сделал еще один глоток виски. Повисла тяжелая тишина. Донован еще несколько раз постучала ногтями по столу. — Не перебивай меня больше, Дмитрий, — прошептала она, но тон звучал так ядовито, что вполне мог сойти за шипение змей. — Ты знаешь, что я такое не люблю. Метафоры тоже советую выбирать поосторожнее — это не твое. — Принял. Генерал пожал плечами и откинулся на спинку стула, делая новый затяг. — Как ко всему отнесся отряд? — впервые в тоне Донован промелькнуло что-то похожее на беспокойство. — Отнесся… — Дмитрий мрачно хмыкнул. — Все устали, профессор. Как собаки. Думаю, у них уже нет сил к чему-то как-то относиться или даже падать духом. Единственное, чего сейчас все хотят — это поскорее покинуть этот проклятый город. — И когда это случится? Есть хоть какое-то понимание? Ты говорил, что циклон простоит в регионе еще неделю. — Уже не уверен. — Что это значит? Голос Донован прозвучал заметно громче, казалось, что она придвинулась ближе к микрофону. Дмитрий несколько секунд задумчиво смотрел на сигарету, пытаясь сформулировать мысль. Черт возьми, я же не климатолог. Он скривил губы. — Циклон… Словно не двигается, — наконец, изрек Генерал. — Я посылаю Анхею проверять ситуацию каждый день. Ничего не меняется. Ротков и окрестности отрезаны от мира. Мы словно застряли в мышеловке. И, кажется, кто-то очень не хочет, чтобы нам удалось из нее выбраться. — Кто-то? — прошептала профессор. Дмитрий тоже подался вперед, к микрофону. Широко расставив ноги, он уткнулся локтем руки, которой удерживал сигарету, в колено. — Циклоны не стоят на месте просто так, — Генерал тяжело выдохнул. — Уж не мне-то тебе это объяснять. Донован молчала не менее минуты. Возможно, тоже погрузилась в свои мысли. Лишь один раз раздался тихий звон стекла и можно было понять, что она, пригубив алкоголь, вновь опустила бокал на стол. — Как обстановка в городе? — наконец, произнесла профессор. — Спокойная, — Дмитрий потянулся за стаканом виски. — Мы перешли на обычный режим патрулирования. Особняк, периметр, крыша, главная площадь. Бессмертные взяли на себя лес. — С монахами сталкивался после инцидента на кладбище? — Нет, — Генерал покачал головой. — Но Каин и криптограф ходили сегодня в монастырские архивы. Я поручил им узнать, для какого ритуала могла понадобиться человеческая рука. — И как? Он застыл, а затем залпом допил оставшийся алкоголь в стакане. Неприятная тема. Неприятная ситуация. Виски пришлось, как никогда кстати. — Пока никак, — Дмитрий даже не попытался скрыть усталости в своем голосе. — Криптограф сказала, что знает, где продолжать поиски. — Это хорошо. Генерал смотрел в одну точку. Нет, он не мог отпустить произошедшее. Никак не мог. Бесили недомолвки, если даже не откровенная ложь. Мужчина обреченно помассировал переносицу. Он ведь должен среагировать. Жизни членов отряда — его ответственность, а Бессмертный явно заигрался. Дмитрий сделал несколько нервных затягов. — Он… бросил ее в монастыре, — выдохнул Генерал вместе с дымом. — Хотя я дал всем четкое указание больше никогда и ни при каких условиях не разделяться. Потом Каин долгое время не выходил на связь. Дмитрий замолчал и поджал губы. Донован тоже не спешила заговорить. Он слышал, как по ту сторону эфира перьевая ручка царапала бумагу. Профессор что-то записывала. За спиной раздался тихий аккуратный стук в дверь. Генерал устало прикрыл глаза. Просил же не беспокоить до одиннадцати вечера. Он не собирался открывать. Незваный гость должен был правильно истолковать его действия и вернуться позже. — Хочешь что-то сказать, Дмитрий? — резковатый голос Донован вернул его к разговору. — У тебя есть такая возможность. Он лишь оскалился. Этот тон был ему хорошо знаком. Женщина едва сдерживала недовольство. Она не любила, когда кто-либо ставил под сомнение ее решения и, видимо, уловила в его словах намерение сделать именно это. Профессор права. Дипломат из меня — нулевой. Дмитрий попытался как можно более обтекаемо сформулировать свою мысль. — Ты думаешь использовать Каина, — прошептал он, прокручивая в пальцах сигарету. — Не отнекивайся, я же все понимаю. Но иногда кажется, что это он использует нас. Эфир шипел. Донован явно хотела что-то сказать, но ее прервал новый стук в дверь. На этот раз оглушающий. Настойчивый. Требующий ответа. — Позже! Я занят! — рявкнул Генерал. — Это срочно, Дмитрий! — из коридора донесся голос Анны и он звучал… встревоженно. Ему показалось, что его облили холодной водой. И теперь она стекала по телу, сковывая одну ее часть за другой. Липкий, царапающий внутренности ужас, наоборот, взбирался вверх, подкрадывался к самому горлу. Случилось что-то ужасное. Анна давно стала для него открытой книгой. Генерал знал все ее реакции, все оттенки эмоций, любое звучание голоса. И от того, что он слышал сейчас, его вены наливались адреналином и тревогой. — Что происходит? — с Донован вмиг спала вся величавость и уверенность. — Не знаю, — Дмитрий поднялся со стула и затушил окурок, бросив его в пепельнице. — Останься в эфире. Услышишь. — Обязательно. Генерал уже не слушал. Ноги сами несли его к двери. Ладонь сама схватилась за ручку. Он открыл. На пороге стояли Лестер и Анна. Первый упорно прятал глаза, рассматривая паркет и нервно заламывая пальцы. Девушка же оказалась смелее. Она смотрела прямо на Дмитрия, но выглядела один в один так, как во времена своей старшей школы, когда совершила ошибку и раскаивалась в ней. — Знаю, что тебе нужно было сказать об этом раньше… — словно считав его мысли, начала Анна. Дмитрий резко поднял руку вверх и она, слегка вздрогнув, замолкла. — Давай сразу к сути, — сурово отчеканил Генерал. Лестер кинул на девушку взволнованный взгляд и вновь уперся глазами в пол. Анна тяжело вздохнула, видимо, осознав, что отдуваться за все придется ей одной. — Лэйн и Ноа несколько часов назад ушли в охотничью усадьбу Романова, — стиснув челюсть, сообщила она. — Они до сих пор не вернулись. Рация Ноа не отвечает. Сердце Генерала описало затяжной пируэт куда-то на дно его желудка. Нет. Ну, нет же. В ушах стоял шум. И ему хотелось, чтобы он ослышался. Чтобы все сказанное Анной оказалось плодом его воображения. Может, я отключился, заваленный горой газет, и вновь вижу сон? Реальный и тактильный, как и всегда. Может, не было ни последних нескольких часов, ни разговора с Донован, ни Анны и Лестера, стоящих на его пороге. Может, он вскоре проснется, посмотрит на часы, поймет, что нет еще даже девяти вечера, а Ноа с Лэйн никуда не уходили. Дмитрий сжал кулак, впиваясь ногтями в кожу ладони. Больно. Сапфировые глаза Анны светились уж слишком естественно. Никакой сон не смог бы воссоздать их так аутентично. Реальность окутывала его, и от нее нельзя было спрятаться. — Почему я впервые об этом слышу? — прохрипел Дмитрий, в горле пересохло. — Зачем они туда вообще пошли? — За ключом от библиотеки на втором этаже. Лэйн думала, что там есть нужная ей книга. Дед Романова что-то не вернул в архивы монастыря десятки лет назад, — Анна все же не выдержала и опустила глаза. — Это казалось тривиальной задачей. Я думала, что они вернутся в течение пары часов. Не было смысла беспокоить тебя этим и… — Когда они ушли? — перебил ее Дмитрий. — Еще до того, как ты вернулся в поместье. Он покачал головой. И правда, бездействие порой опаснее действия. Нужно было все-таки пойти на поводу у своего глупого желания. Нужно было зайти в комнату Анны и Лэйн. Тогда он бы увидел, что она пуста. Тогда он бы знал. И смог бы среагировать раньше. Злость поднималась внутри. В первую очередь на себя. Она давила на него. Искала выход. — Я отдавал приказ идти туда? — вкрадчиво прошептал Генерал, прожигая Анну глазами. — Дмитрий… Она явно пыталась найти объяснения. Или оправдания. Но их не было. Ни для него. Ни для нее. Ни для кого. Генерал сделал шаг вперед, и Лестер инстинктивно отступил немного дальше. Анна осталась на месте. — Я? Отдавал? Приказ? — теперь уже громко отчеканил Дмитрий. — Нет, — девушка тяжело сглотнула. — Тогда, кто его отдал? — Ты всегда ценил личную инициативу при выполнении заданий… — Но не когда в отряде люди пропадают через день! — рявкнул Дмитрий, и Анна вновь опустила голову. — Грег уже вернулся? — Он заходил назад в особняк ненадолго, а потом вновь ушел, — Лестер впервые заговорил, его голос подрагивал, глаз он так и не поднял. — Сказал, что еще не закончил выполнять ваше поручение. — Дерьмо! Генерал мрачно оскалился. Его зубы скрипнули друг о друга. Прекрасно. Просто потрясающе. Не было времени ждать, пока разбросанный по округе отряд соберется в особняке. Дмитрий уткнул руки в бока и сжал челюсть. — Кира дежурит на крыше, — его глаза вновь сфокусировались на лице Анны. — Зови ее. Лестер, готовь снегоходы. Выезжаем немедленно. Живо! Его рык прокатился по коридору, теряясь в его глубине. Слабо промямлив: «так точно» парень и девушка бросились в сторону лестницы. Генерал же, захлопнув за ними дверь, схватил с коробок пальто и прошел к письменному столу. — Прервемся раньше, профессор, — сказал он, склонившись над микрофоном. — Можешь не объяснять. Я все услышала, — Донован цокнула языком. — Выполняй свою работу, Железный Генерал. Свяжись со мной, как только будет возможность. — Сделаю. Выход. — Выход. Он выключил радио. Шипение исчезло, но шум в ушах стал лишь ярче, будто радиопомехи теперь лились изнутри.

***

Вибрация. Гул моторов. Свист ветра. Четыре снегохода ехали сквозь густой лес. Очень медленно. Дмитрию казалось, что они буквально ползут, как улитки, но выбора не было — Лестер чувствовал себя слишком неуверенно на скорости. Потерять еще одного человека из-за его неизбежного столкновения со стволом ближайшей сосны Генерал точно не собирался. Картина впереди и вокруг них стала настолько безнадежно монотонной, что невозможно было определить, сколько километров еще осталось до охотничьей усадьбы Романова. Гребанные одинаковые елки. Генерал еще сильнее вцепился в руль — с таким остервенением, что костяшки пальцев, скорее всего, побелели под плотной черной кожей перчаток. Он едва перебарывал желание ускориться, оставив всех позади. Возможно, лишь Анна смогла бы угнаться за ним. Но приказы не были избирательны — они действовали на всех. На него — тоже. Нельзя разделяться. Ни при каких обстоятельствах. Теперь — нет. Стояла необычайно ясная ночь. Хорошая дальняя видимость будто бы только подгоняла. Все его тело — каждая его клетка — тянулась вперед. Туда, к месту их назначения. И любое промедление, даже минутное, казалось решающим. Сейчас все по-другому. В голове стучали навязчивые, настойчивые мысли. Это не исчезновение Ника. В этот раз они знали, где нужно начинать поиски. Это не убийство Амира. Перед ним не лежали обескровленные трупы Ноа и Лэйн с глубокими порезами на шеях. По крайней мере — в реальности. А вот воображаемые образы их бездыханных тел уже давно успели въесться в сознание Генерала. И он ухватился за них. Они выступали для него своеобразной негативной аффирмацией. Нежелательной, пугающей, ненавистной картиной будущего, одним из множества возможных сценариев, который никогда не должен был настать, который необходимо было предотвратить. А потому Дмитрий визуализировал все самое худшее, чтобы раззадорить внутренний огонь, чтобы дать ему разгореться, достичь масштаба лесных пожаров, которые и погубили половину Калифорнии. Он представлял ручьи крови, формирующие огромные лужи. И ее, мертвенно-бледную и даже еще более холодную, чем обычно. Фантазировал, как черные волосы Лэйн контрастируют со зловещим багровым фоном. Думал, о ее тонкой улыбке, застывшей на губах. Такой же — как в его сне. Лэйн осталась бы красивой. Даже в смерти. Она была ей к лицу. Но я не могу отпустить тебя. Не могу смириться. Ты нужна человечеству. Генерал чувствовал, как его вены наливаются яростью и жаром. Еще одна мысль прорвалась в сознание. Очень тихая. Неуверенная. Робкая. Не орущая, а шепчущая. Ты нужна мне. Внутренний голос был почти заглушен звуком мотора, но все равно отдался в теле острой дрожью. Пародия на жизнь, сквозь которую он продирался на протяжении многих лет, вдруг стала казаться настоящей. Лес редел. Из-за стволов сосен и елей проступили очертания крупного строения. Наконец-то. Дмитрий прищурился, вглядываясь вдаль сквозь стекло визора. Сдавив рычаг газа, он все-таки ускорился. Тело требовало скорости, противиться этому зову было слишком сложно. Генерал первым выехал на заснеженную поляну — и погруженная во мрак охотничья усадьба Романова открылась его глазам полностью. Такая же вычурная и чуть ли не нелепая в своей роскоши, как и основное поместье. Эфемерная. Сказочная. Как фантом давно забытых или даже никогда не существовавших времен. Чужеродный шрам величия на теле утопающего в разрухе мира. Золото, лепнина, колонны, барельефы — все это не отсюда. Лишь высокопарная насмешка оторванного от реальности барина над низостью существования его подданных. Генерал снизил скорость и плавно затормозил в сотне метров от парадного крыльца, прямо перед деревянным мостом через небольшой ручей. Снегоходы его людей остановились справа и слева от него. Никто не вышел, чтобы их встретить. Усадьба оставалась все такой же мертвой и безжизненной. Плохой знак. Дмитрий заглушил мотор и, сняв шлем, сошел, тут же увязнув в глубоком снегу. Он осмотрелся по сторонам — Анна уже направлялась к нему, Кира поправляла растрепавшуюся челку, Лестер что-то искал в сугробе. Генерал нахмурился и уже открыл было рот, чтобы понять, какого черта происходит, как парень выпрямился, сжимая в пальцах ключи от мотора. Дмитрий заметил, что руки Лестера слегка подрагивали. — Все окна темные, — заметила Анна, поравнявшись с Генералом. — Спят? — тихо подала голос Кира. — Узнаем, — мужчина еще раз обвел всех строгим взглядом. — Ни звука. Он начал медленно идти к крыльцу. Чертов стелс, ненавижу. Снег почти не скрипел под его ногами, но он чувствовал слабый намек на шаги остальных. Все смешивалось в звуках окружающего их леса. Рука Дмитрия привычно легла на бедро. Металл Глока успокаивал. До ступеней оставалось несколько метров. Ночную тишину разорвал истошный птичий крик. Генерал задрал голову. Большой черный ворон, истошно каркая, низко пролетел над их головами, зацепив огненно-рыжие волосы Лестера. Парень от неожиданности присел, а Кира выхватила пистолет. Дмитрий вцепился в ее плечо и грубо дернул на себя. — Стрелять собралась что ли? Я же сказал, ни звука, — прошипел он, повернув к ней голову и впившись взглядом в ее настороженные глаза. — Убери, но держи наготове. — Да, Генерал, — пристыжено пробормотала она и тут же запрятала оружие назад в кобуру на бедре. Дмитрий кивнул и отпустил ее. Они принялись подниматься по ступеням парадного крыльца. Величественная входная дверь из беленого дуба под стать поместью была украшена узорами и завитками. Прямо по центру располагался золотой кнокер, выполненный в виде головы оленя. Дмитрий взялся за кольцо и хотел было постучать, но дверь сама беззвучно качнулась на петлях. Наружу. Очень плохой знак. Генерал тяжело сглотнул. Пульс отстукивал тревожный марш в висках. Он почувствовал во рту знакомый привкус крови. Рука все-таки сомкнулась на пистолете. Дмитрий вытащил его из кобуры и, аккуратно потянув на себя дверь, ступил вперед. Вслед за ним сквозь широкий проем залетел порыв студеного ветра. Полы пальто Генерала угрожающе хлопнули. Он оказался в небольшом темном холле, из которого вглубь усадьбы вела всего одна высокая полукруглая арка. Дмитрий медленно двинулся туда. Стояла тишина. Абсолютная. Грозная. Какая-то не совсем природная. Будто бы искусственная. Даже отсюда можно было разобрать очертания соседней комнаты — не то гостиной, не то столовой. Он видел часть большого обеденного стола. Стоящие вокруг него стулья оказались перевернуты и разбросаны, а на полу в серебряном свете полумесяца отблескивали капли крови. Дмитрий уловил легкий шелест. Ткань? Занавески? Одежда? Затем раздался отзвук легких шагов. В соседней комнате точно кто-то был. Пальцы мужчины сильнее сжали рукоять Глока. Генерал резко вышел из-за арки, направляя пистолет перед собой. Первое, что он увидел, были длинные блестящие черные волосы. Лэйн обернулась к нему — она тяжело и быстро дышала. Дмитрий всмотрелся в ее глаза. В их графитовой глубине смешались растерянность, страх, решимость и… что-то напоминающее радость. Лишь искра — крохотная и мимолетная. Но яркая. Будто девушка ждала его. Будто бы хотела, чтобы он был здесь. И, судя по тому, как в нем встрепенулось все в радиусе нескольких десятков сантиметров от солнечного сплетения — он чувствовал что-то похожее. Она жива. А те страшные образы, в которых Лэйн лежала бездыханной с перерезанным горлом, так и останутся лишь дровами, что будут подпитывать огонь его ненависти к реальности и желание бороться дальше. Дмитрий почти опустил пистолет. Почти позволил себе расслабиться. Пока Лэйн виновато не опустила глаза в пол. Лишь тогда его взгляд двинулся ниже, проскользил по ее телу — к рукам, окровавленным почти по локоть. К ножу, покрытому темно-алыми разводами. А затем он осознал всю картину целиком. Лэйн стояла над телом пожилой тучной женщины. Дмитрий видел ее один раз, когда его отряд только приехал в Ротков. Борис Романов назвал ее в тот вечер своей няней. К счастью, она была жива и сейчас расширенными от ужаса глазами взирала на стоящую над ней девушку, пытаясь понемногу пятиться назад. Сантиметр за сантиметром. На плечах женщины, с обеих сторон сочились тонким багровым ручейком заметные порезы. Пусть это будет иллюзией. Миражом. Галлюцинацией. Быстро промелькнувшие отчаянные мысли тут же умерли в разуме Генерала, когда он услышал за спиной свистящий вдох Анны. Кира резко застыла по правую руку от него. Напряжение исходило от девушки волнами. Понимание упало на голову грудой нечистот. Нет, все реально. И тогда Дмитрий почувствовал себя беспросветным, законченным идиотом. И эгоистом. Он наделал столько ошибок. Надо было прекратить слушать Анну. Действовать жестче. Забыть об этой игре в доверие. Посадить ее на ключ. Кира всегда была права. Я ведь Генерал, а не какой-то щенок. Но он действительно хотел — хотел искренне и, возможно, даже отчаянно — чтобы они с Лэйн были на одной стороне. Смотрели в едином направлении. Желал, чтобы Лэйн влилась в ряды его людей. Без условий и без предубеждений. Надеялся, что эта пропасть между ними, наконец-то, сойдет на нет. Хотел перестать чувствовать вину за то, что эта странная, полная противоречий девушка ему нравится. Пытался заглушить тот когнитивный диссонанс, что мучил его, занимал все мысли и выжимал огромную часть энергии с самого ее появления. Пусть спасительница человечества будет лгуньей, пусть будет манипулятором, пусть будет бесчувственной расчетливой машиной. Я ведь тоже — не святой. Я — чуть ли не хуже всех. Пусть герои останутся в сказках. Жизнь — это место для куда более сложных персонажей. Но не таких. Не убийц. Не зверей. Дмитрий стиснул кулаки. Вновь что-то происходило в районе его солнечного сплетения. Словно его туда ударили. Было сложно дышать. И по какой-то неведомой ему причине он ощущал себя по-настоящему… несчастным. Наверное эту ноющую внутреннюю пустоту можно было бы описать именно так. И она пожирала. Требовала освобождения. А он знал только один способ ее выпустить. Генерал плотно сжал челюсть и, повернув голову к Кире, резко кивнул ей. Это движение отозвалось болью в шее, словно его мышцы окаменели. Девушка поняла все без слов. Уже спустя мгновение она была возле Лэйн. Ловким натренированным движением, Кира выбила из ее рук нож. Он с громким стуком упал на деревянный пол лезвием вниз. Криптограф не сопротивлялась. К счастью. Уже через секунду она стояла с заломленными назад руками — Кира крепко и, казалось, даже излишне болезненно удерживала ее. Лишь тогда няня Романова нашла в себе смелость отползти дальше на несколько метров. Ее тучное тело тряслось от пережитого шока. Дмитрий опустил пистолет. Сделал шаг вперед и, угрожающе прищурив глаза, смотрел на обездвиженную фигуру Лэйн, пытаясь не замечать, как Кира кусает губы, чтобы не начать триумфально улыбаться. Вот мой способ. Генерал бы мог сделать все сам, но боялся, что приложит слишком мало силы. Или, наоборот, слишком много. Раздавит ее. Разломает. Сотрет в прах. Возможно, стоило. Возможно, так было бы лучше для всех. Кроме человечества. Он не знал, как сейчас выглядит или что отражается в его глазах, каким огнем они горят, но по телу Лэйн пробежала заметная дрожь. Он приблизился к ней на расстояние полуметра, Анна и Лестер расположились по обе стороны от Генерала. Лэйн смотрела на него затравленным взглядом. — Она не при чем. Ищите парня, — слева раздался громкий, но надломленный голос. Дмитрий резко повернул голову. У еще одной арки, прислонившись к ней плечом, стоял Борис Романов. Даже секунды было достаточно, чтобы понять — хозяину усадьбы нехорошо. От его правого плеча к левому нижнему боку тянулся большой глубокий порез. Кровь контрастно выделялась на фоне плотной песочной ткани рубашки. Что значит «ищите парня»? Под ложечкой Генерала неприятно засосало. Держась за живот и пошатываясь, Романов сделал нетвердый шаг вперед. — Стой, где стоишь! — выпалил Лестер, бросившись ему наперерез. Он предупреждающе вытянул руку вперед. Хозяин усадьбы остановился, но одарил парня полным презрения взглядом. Наверное именно так потомственные аристократы смотрели на тех, кого считали ниже себя по статусу. Зря. Желваки на челюсти Дмитрия заходили. Он повернулся назад к Лэйн. Сделал еще полшага к ней. — Где Ноа? — потребовал Генерал, слившись с девушкой в зрительном контакте. — Он напал на нас, а теперь прячется где-то здесь, в доме, — Романов настойчиво продолжал гнуть свою линию. — Нужно осмотреть все и обязательно его поймать. Нет. Он не мог. Не продавишь. В голове не укладывалось. Каждое слово хозяина усадьбы отлетело от Дмитрия, как от бетонной стены. Ему было настолько глубоко сейчас плевать на Романова и все, что он говорил. Его не было. Никого не было. Перед ним — только холодное сияние графитовых глаз. Генерал хотел слышать ее. Только ее. Узнать, что видела она. — Лэйн, где он? — повторил Дмитрий, стиснув кулаки, чтобы подавить невыносимо сильное желание схватить ее за подбородок. — У тебя был напарник. Почему ты одна? — Мы разделились… — прошептала девушка и вновь опустила глаза. Нет, не делай так. Не делай. Дмитрий едва не зарычал от раздражения. Как теперь понять, что означает эта реакция? Утаивание? Ложь? Вина? Если вина, то за что? За очередное невыполнение приказа? Или дело в чем-то более страшном? Виски готовы были взорваться от боли. Спустя мгновение Лэйн все же вновь посмотрела на него. Дмитрий ждал. И отвратительно эгоистичная часть его сознания так безрассудно хотела, чтобы она сказала хоть что-то, чтобы он ей поверил. — Потом я потеряла сознание, — пробормотала девушка. — А на Любу и Бориса напал… Ноа? Нет. Это ложь. Ложь. Генералу казалось, что стены смыкаются вокруг него. Душат. Погружают под воду, из которой, как он думал, ему уже почти удалось выбраться. — Я не знаю, — Лэйн раздраженно выдохнула и покачала головой. — Не знаю. Конечно, не знаешь. Дмитрий поджал губы. Ведь если бы она его послушала, если бы отнеслась ко всем его словам серьезно, то не оказалась бы сама и не поставила бы всех остальных в ситуацию, когда единственным свидетелем произошедшего стал человек со стороны. Человек, которому я доверяю еще меньше, чем тебе. Дмитрий бросил тяжелый взгляд на Романова. Тот продолжал послушно стоять там же, где и остановился, но его глаза горели неодобрением. Мне все равно, что ты думаешь. Ноа не мог этого сделать. Верхняя губа Генерала презрительно дернулась. Он развернулся на каблуках и решительно прошел в угол, где все еще, забившись и не в силах подняться, сидела няня Романова. Дмитрий навис над ней. — Кто на вас напал? — отчеканил он. — Вы хоть что-то помните? Она затряслась лишь сильнее. Смотрела на него в ужасе своими водянистыми старческими глазами. Попыталась что-то сказать, но из горла вырвалось лишь невнятное лепетание, а затем она осеклась. — Ну же, говорите! — Генерал склонился над ней, тон стал еще суровее и громче. — Что замолчали? — Дмитрий… — за спиной раздался голос Анны, в нем слышалась явная укоризна. А чего ты ожидала? Любезностей? Генерал мрачно оскалился. Это ужасная работа. Невозможно заниматься ею и при этом оставаться хорошим человеком. Я — монстр. Но эффективный монстр. По крайней мере, был. Вряд ли исчезновение двух его людей и убийство третьего за какие-то жалкие две недели можно назвать хорошим показателем. — Она не знает языка, Генерал. И все еще не отошла от шока. Разве ты не видишь? Дмитрий обернулся. К нему медленно, заметно прихрамывая, шел Борис Романов. Растерявшийся Лестер не стал его останавливать. Хозяин усадьбы поравнялся с Генералом и, издав тяжелый выдох, присел на корточки возле своей няни. Из глаз женщины полились слезы. Она вцепилась руками в ладонь мужчины и прислонилась к его плечу, начав бесконтрольно всхлипывать. Романов обвил ее спину рукой, ласково поглаживая. — Ей уже очень много лет, — мужчина поднял ярко-голубые глаза на Генерала. — Сжалься, прошу. Повисла тишина. Дмитрий громко выдохнул и сделал шаг назад. Устало провел ладонью по лицу. Значит, мой единственный подозреваемый — это Ноа. Стало тошно. Генерал достал пистолет и еще раз проверил количество патронов. Глок был полностью заряжен. Периферийным зрением он заметил, как Романов вытащил из кармана штанов белоснежный носовой платок и отдал его своей няне. Та, взирая на мужчину взглядом, полным обожания и восхищения, благодарно кивнула и принялась утирать кружевной тканью уголки глаз. Телячьи нежности. Дмитрий скривил губы. Наверное, отчасти он завидовал. На него уже давно никто не смотрел так. Уважение, страх — да. Но не более. Ничего удивительного, учитывая, что вскоре ему, возможно, придется убить члена своего отряда. Не беда. Я убивал даже друзей. Мрак, что окутывал его, становился все плотнее. — Анна, Кира, останьтесь тут, — приказал Генерал, холодно и отстраненно. — Мы осмотрим дом. Что на втором этаже? Дмитрий вновь обернулся к Романову. Тот, придерживаясь за стены и морщась от боли, поднялся назад на ноги. — Мой кабинет и пару пустых комнат, — ответил мужчина, и как мог, приосанился. — За мной, Лестер, — тут же выпалил Генерал. Больше ни на кого не взглянув, он двинулся к арке, из которой пару минут назад появился хозяин усадьбы. За собой Дмитрий слышал такие же быстрые шаги. Он вышел в широкий коридор — его стены оказались украшены деревянными панелями с фигурной высечкой и десятками картин в позолоченных витиеватых рамах. Многие были скинуты на пол. Несмотря на стоящий полумрак, Генерал рассмотрел очертания лестницы на второй этаж. Он начал медленно идти к ней, держа пистолет наготове. Лестер нагнал его. Краем глаза Генерал отметил, что парень двигался в такой же боевой стойке. Они начали взбираться по ступеням. — Я был бы крайне признателен, если бы кто-нибудь из вас помог мне подняться, — за спиной вновь раздался голос Романова. Дмитрий на секунду прикрыл глаза. Ну, куда ты лезешь? Он обернулся. Хозяин поместья стоял у подножия лестницы, вцепившись в перила. — Это лишнее, — отрезал Генерал. — Ты нас замедляешь. Оставайся здесь. С такой раной все равно помочь ничем не сможешь. Только себя погубишь. — Даже два с половиной человека лучше, чем просто два, — Романов выжал из себя легкую улыбку. Этот из непонятливых, ясно. Дмитрий едва не заскрежетал зубами. Он медленно спустился к мужчине, застыв на ступень выше, и лишь сейчас превзошел того по росту хотя бы на десяток сантиметров. Так привычнее — смотреть сверху вниз. Глаза Генерала впились в лицо Романова. Тот продолжал мягко улыбаться. И это выглядело почти неуместно. Как и его аккуратная укладка. Свежее лицо. Запах дорогих парфюмов. Все это не сочеталось с безобразной раной, проходящей через поверхность его торса, в очередной раз создавая ощущение искусственности. — Тут стой, — Дмитрий угрожающе прищурился. — Или есть что скрывать? — Я открыт к сотрудничеству, Генерал, — Романов посерьезнел, улыбка сошла с его губ. — Всегда был. С того самого момента, как вы приехали. — И я этого не забыл, — Дмитрий ответил на языке местных. Глаза хозяина поместья на короткий миг округлились. Спесь можно сбить и с этого напыщенного барина. Мрачно хмыкнув, Генерал развернулся и, перешагивая через несколько ступеней, поравнялся с Лестером. Они продолжили подниматься на второй этаж, оставив Романова позади. Тот больше их не окликал. Наверху беспорядок был еще хуже, чем внизу — разбросанные вещи, мебель, следы борьбы, большой кровавый развод, тянущийся от одной из комнат. — Наверное, кабинет, — прошептал Лестер, указав на нее головой. Дмитрий лишь кивнул. — Проверим первой. Держись ближе к стенам, — почти беззвучно скомандовал он. Генерал старался двигаться едва слышно. Крадучись, он остановился у приоткрытой двери и аккуратно заглянул внутрь. Его глазам открылись бесчисленные полки с книгами, статуэтки, трофеи, головы животных на стенах. Кабинет был двухэтажным. Дмитрий вгляделся в пространство за перилами наверху, пытаясь уловить хоть какое-то движение. Лишь через минуту полного безмолвия, он решился войти внутрь. В комнате тоже стоял беспорядок, но по сравнению с тем, что они уже успели увидеть — умеренный. Генерал сканировал каждый метр пространства. Глобус, фигурка совы, вазы. Господи, сколько ненужного дорогого барахла. Дмитрий закатил глаза. Лестер, осторожно ступая по шкуре бурого медведя, прошел к дальнему углу кабинета и подобрал с пола один из опрокинутых стаканов. Генерал же приблизился к кожаному дивану. На кофейном столике перед ним покоилась связка ключей. Исток всего произошедшего. Но, видимо, про причину визита в охотничью усадьбу Романова все уже успели забыть. В том числе и сама Лэйн. Покачав головой, он поднял ключи и запихнул их в карман пальто. — Фу... — до него донесся полный отвращения голос Лестера. — Что такое? Генерал резко поднял на него голову. Парень все еще держал поднятый с пола стакан. Он вытянул руку вперед. — У Романова странные вкусы, — Лестер хмыкнул. — Пахнет как рвота кашалота. — Часто сталкивался с ней? — Дмитрий приподнял бровь, и парень тут же стушевался. — Положи на место. Вообще постарайся трогать как можно меньше вещей. — Есть, Генерал. Лестер быстро поставил стакан назад на стол. Дмитрий кивнул и, в последний раз обведя глазами кабинет, развернулся к выходу в коридор. — Идем к следующей комнате, — бросил он на ходу. Все повторялось. Они крались вдоль стен. Затем как можно тише открывали двери. Заглядывали внутрь. Раз за разом их встречала пустота. Трижды, если быть точным. Хозяин усадьбы не соврал. Кроме кабинета, все остальные комнаты оказались необжитыми. Сложно было сказать, зачем Романову такая большая усадьба, если он пользовался от силы несколькими помещениями. Потомственная аристократия. Дмитрий тяжело выдохнул, нащупал в кармане рацию и, поднеся ее к лицу, зажал кнопку. — Наверху пусто. Ждите, — сообщил он, быстро сбегая вниз по ступеням. — Мы проверим первый этаж и подвал. Выход. — Поняла, — Анна ответила незамедлительно. — Выход. Они вновь начали открывать дверь за дверью. Спальня. Еще одна спальня — поменьше и поскромнее. Какая-то подсобка с хозяйственным инвентарем. Все комнаты были в относительном порядке. Они прошли на кухню. Дмитрий продвигался с приподнятым пистолетом мимо длинных деревянных столов — идеально чистых и прибранных — к двери в дальнем конце помещения. За ней начиналась узкая лестница. Она вела во тьму. — Фонарик есть? — Генерал бросил косой взгляд на Лестера через плечо. — Только карманный, — парень с сомнением смотрел во мрак. — Доставай, — распорядился Дмитрий. — Свети и держись за мной. Лестер кивнул и тут же вытащил из куртки небольшой черный пластиковый куб. Из него полился узкий белый луч. Он заметался по стенам, по неровным ступеням. Глубоко вдохнув через нос, Дмитрий начал спускаться. Хреновая диспозиция. Если Ноа действительно притаился где-то в подвале, то он увидит их гораздо раньше — свет фонаря четко подсвечивал фигуру Генерала. Не драматизируй. Ноа слишком плохой стрелок. Дмитрий пытался успокоить бешено бьющееся сердце. Лестница быстро закончилась, подвал залегал на небольшой глубине. Внутри стоял странный и достаточно тяжелый сладковато-пряный запах. Генерал не мог четко его определить. Белый узкий луч скользил по пространству. Лестер активно выхватывал то один его участок, то другой. К счастью, почти все мешки и бочки были выставлены вдоль стен, оставляя в центре достаточно большое пустое место. Прятаться было решительно негде, но Дмитрий все равно прошелся по периметру помещения, выискивая скрытые ниши и укрытия. В один момент свет фонаря странно вильнул. Генерал резко остановился и настороженно посмотрел на Лестера. Парень стоял чуть сгорбившись, придерживаясь рукой за стену. — Что случилось? — Дмитрий быстро прошел к нему. — От этого запаха аж голова закружилась, — прошептал парень, его дыхание стало тяжелее и громче. — В подвалах всегда спертый воздух, — Генерал схватил его за плечо и заставил встать ровнее. — Ноа тут нет. Поднимаемся. — Так точно, сэр. — Вперед иди. Лестер слабо кивнул и, с трудом развернувшись, начал взбираться назад по лестнице, все еще придерживаясь за стену. Медленно. Вымученно. Чуть ли не обессилено. Складка на лбу Генерала стала лишь глубже. Приступ клаустрофобии? Он не замечал раньше за Лестером подобных эпизодов. Ты и признаков агрессии за Ноа не замечал. Сомнения ползали по венам и артериям точно змеи. Он не мог. Просто не мог. Все казалось ненастоящим. На кухне Лестеру стало заметно легче — он, наконец-то, смог распрямиться, начал двигаться быстрее. К моменту, когда они вернулись в столовую, парень уже выглядел, как обычно. Генерал обвел глазами комнату. Что-то явно изменилось. Кира уже не держала Лэйн. Анна выглядела на редкость взбешенной. Няня Романова сидела за большим обеденным столом, продолжая утирать катящиеся по щекам слезы, а сам хозяин усадьбы стоял за ней, положив успокаивающую ладонь женщине на плечо. — Что-то нашли? — он первым подал голос. — Нет, — Дмитрий одарил его колким взглядом. — Наверное, успел сбежать, — Романов в досаде покачал головой и прокрутил крупный перстень на безымянном пальце. Генерал пропустил слова мужчины мимо ушей. Его суровый взгляд остановился на Лэйн. Он медленно подошел ближе. — Вы же за этим сюда явились? — Дмитрий небрежно кинул ей связку ключей. Девушка ловко поймала их одной рукой и, кивнув, запрятала в карман. Генерал всмотрелся в нее чуть внимательнее. Она выглядела на редкость растрепанной — спутавшиеся волосы, сбившаяся одежда, ссадины на и без того окровавленных руках. В сознании тут же вспыхнуло подозрение. Дмитрий прищурил глаза и повернулся к Кире. Та сосредоточенно разглядывала пол, а ее вид казался лишь немногим более аккуратным, чем у Лэйн. Час от часу не легче. В такие моменты он особенно сильно жалел, что гребанные Всадники Апокалипсиса не стерли всю планету в прах одномоментно. — Что за детский сад… — Генерал покачал головой. — Вы в песочнице играетесь или хотите спасти свои жизни? Дмитрий сделал еще несколько медленных шагов к девушкам. Кира так и не решилась поднять глаз. Лэйн же смотрела на него, почти не мигая. Безразлично, отстраненно, безжизненно. Как обычно. Ее явно не терзали ни чувство вины, ни стыда. — Я разочарован, — холодно процедил Генерал. — Особенно тобой, Кира. Она все-таки подняла голову. Щеки девушки были пунцовыми и, судя по блеску в глазах, она едва сдерживала слезы. Удивительный контраст. Дмитрий не мог понять, что его бесило больше — переизбыток эмоций или их полное отсутствие. — Что с нее взять? — продолжая пристально взирать на Киру, Генерал махнул рукой в сторону Лэйн. — Она ничего не помнит. Не знает. Но ты застала последние три года. Знаешь, каким стал мир. Знаешь, против чего мы боремся. И за что. Но думаешь совсем не о том. — Это больше не повторится, Генерал, — пробормотала девушка, часто заморгав. — Я знаю, — Дмитрий оскалился. — Иначе у нас с тобой будет совсем другой разговор. Он отшатнулся. Иногда казалось, что легче было бы дать Кире то, чего она так сильно хочет. Может, это выбило бы из нее всю дурь. А он бы расслабился. Вероятно, даже забылся бы. Или ощутил что-то похожее на удовольствие. Попытался бы. Дмитрий не мог вспомнить, как он оказался у обеденного стола. Он устало уперся в него ладонями. Нет, стало бы только хуже. Он не смог бы так поступить с Кирой. А тем более — с собой. Генерал должен защищать своих людей. Даже от их собственных демонов. Например, таких, которые заставляли кидаться на других с ножами. Глаза Дмитрия скользили по разводам на дереве. Он пытался собрать мысли в кучу. — Ушли вдвоем. Без приказа, — мрачно произнес он, прикрыв веки. — Задержались допоздна, а теперь человек из отряда снова пропал. Генерал не смог себя остановить. Его кулак со всей силы влетел в поверхность стола — так, что тот затрясся. Знак бессилия. Нервного изнеможения. Всех эмоций, которые бурлили в нем и которыми ни с кем нельзя было поделиться. Няня Романова ахнула и вновь начала громко всхлипывать. Дмитрий открыл глаза и посмотрел на свою руку. Еще не успевшие до конца зажить костяшки пальцев вновь оказались безнадежно разбитыми, а на темном дереве столешницы образовалась заметная выбоина. Дмитрий покачал головой. — Лэйн, почему так получается? Он обернулся к ней и перехватил ее взгляд. Вновь мертвый и застывший. Лишь в глубине — маленький, едва заметный огонек обиды. — Может, мне и правда нужно просто запереть тебя? — Дмитрий прищурился. — С парнем было что-то не так, — медовый голос Бориса Романова резанул по ушам. — Может, к исчезновению тех, кого вы искали в лесу, был причастен он же. Опасен ваш солдат, а не Лэйн. Нет. Заткнись. Ты ведь не знаешь его. Тот, кто стоял за пропажей Ника, убил и Амира. Это были звенья одной цепи. Ноа же уверенно держал в руках только калькулятор и, с натяжкой, — сковородку. Его мутило от вида крови. Он едва сдавал все нормативы по физической подготовке. А главное — парень почти боготворил Амира и ни за что бы не причинил тому вреда. Генерал повернулся к хозяину усадьбы всем корпусом. — Не лезь не в свое дело, — процедил он сквозь зубы. — Не обращайся с ней как с вещью, — Романов посмотрел на Лэйн. — Она не может тебе ответить. Ноздри Дмитрия начали раздуваться. Ему казалось, что вскоре он начнет извергать дым. Внутри было так жарко. Обжигающе. Безжалостно. Она может мне ответить. Она и не такое может. Например, залезть в чужой кабинет. Полоснуть его лезвием по руке. Или направить дуло пистолета прямо ему в голову. В Лэйн было столько разрушительной силы, что при желании она могла бы оставить от своего новоявленного защитника только скальп золотых волос. Ты не знаешь ее. И меня ты тоже не знаешь. Генералу нравилось, когда Лэйн отвечала. И он слушал ее. Внимательно. Без спешки. Впитывая каждое слово, даже если никогда этого не признал бы и не показал бы. А еще он хотел, чтобы с ним разговаривала именно она, а не захватившая ее пустота. Лэйн — а не маска, за которой девушка пряталась. Он хотел ее. Ее настоящую. Неидеальную. Поломанную. И даже пугающую. Генерал не собирался объяснять это Романову. Это личное. Сокровенное. Принадлежащее только ему одному. — Она член моего отряда, — вместо этого бесстрастно отчеканил Дмитрий. — Я решаю, как и о чем разговаривать со своими людьми. — И сколько их осталось? — хозяин усадьбы приподнял бровь. Генерал оскалился. Романов буквально сочился чувством превосходства, которое было характерно для любого профессионального бездельника, прожигающего наследие своих предков. Дмитрий сполна насмотрелся на таких за время, проведенное в спецназе. У потомков знаменитых фамилий не было ничего своего — они пришли на все готовое. Ноль ответственности — наоборот, это за Романовым по-прежнему бегала престарелая няня. Легко в такой ситуации быть за все хорошее и против всего плохого. До Роткова не дошла хворь. Не было зараженных. Твари крайне редко вылетали за пределы разлома. Холеный барин не знал, что такое смерти друзей. Не убивал их сам. Не прошел сквозь реки крови, сквозь облака смога. Сквозь чертоги самой смерти. Мог бы заняться реновацией поместья — так и это сделал, не особо стараясь. Кира постоянно жаловалась на сквозняки в своей комнате, а на втором этаже прохудились почти все балки. Только самодовольство, только высокомерие, только напыщенность. Никакой сути — сплошная показуха. — Эти ружья для красоты висят? — Дмитрий на мгновение скосил взгляд в сторону стенда с оружием, а затем вернул свое внимание к Романову. — Лучше полечи свои раны. — Я не ищу в тебе врага, — спокойно произнес мужчина. — А ты и не сможешь тягаться, — прошептал Генерал, но с тем же эффектом он мог бы рявкнуть. Повисла гнетущая тишина. Обычно мягкий взгляд Романова на секунду стал колючим. Перемена произошла так быстро, что ее можно было бы упустить, но Дмитрий заметил. Под маской все не так елейно, не правда ли? Генерал сделал несколько шагов к мужчине, расправив плечи и приподняв подбородок. — Если понадобятся лекарства, ты знаешь, где нас найти. Бартера не попрошу, — уже немного спокойнее озвучил он, а затем вновь перешел на язык местных: — В благодарность за твое сотрудничество. Романов лишь вежливо кивнул. Дмитрий повторил его жест. — Выдвигаемся, — скомандовал Генерал. И тут же принялся идти к холлу. Полы пальто бились за его спиной. Он слышал разнобой чужих шагов. Словно в попытке еще раз убедиться, что все на месте, Дмитрий обернулся через плечо и успел перехватить момент, когда Лэйн сделала то же самое — но в сторону Романова. Тот смотрел на нее, не отрывая глаз. Дмитрий резко отвернулся. Показалось, что он влез во что-то интимное. Кожа горела и покалывала мелкими иглами. Так вот, что тебе нужно, Лэйн. То, чего я не могу тебе дать. Внимание. Безопасность. Заботу. Стоило признать, что девушка удивительно хорошо смотрелась в окружении всей этой вычурной роскоши. Возможно, здесь и был ее покой. Возможно, найти его реально и при жизни. Морозный ночной воздух должен был стать освобождением, но почему-то его эффект оказался минимальным. И хоть Генерал, наконец-то, смог вдохнуть полной грудью, мышцы отозвались ноющим дискомфортом. Стараясь игнорировать его, мужчина вытащил рацию. — Прием. Это Дмитрий. Ноа пропал, — четко, кратко и бесцветно сообщил он. — Все патрули, возвращаемся в особняк. Ждем. Я скоро буду. — Генерал, я примерно за десять километров от поместья, — в эфир прорвался обеспокоенный голос Грега. — Могу не успеть. Дмитрий раздраженно цокнул языком. Дурная привычка, подхваченная от Донован. Но когда мужчина зажал кнопку, его голос вновь был лишен любой эмоции. — Принял. Иди назад. Сообщишь, как будешь в городе. — Так точно, сэр. Выход. — Выход. Кивнув, Генерал запрятал рацию назад в карман и натянул на руки черные перчатки. Они уже были у снегоходов. — Лаборант, ты поедешь с Лестером, — распорядился мужчина. Не удостоив девушку взглядом, он прошел к своему транспортному средству и надел на голову шлем, затягивая застежку под подбородком. — Генерал, я едва этой адской штукой в одиночку управляю, — Лестер даже не попытался скрыть волнение и сомнение в голосе. Налетел резкий порыв ветра. Дмитрий обернулся. Парень смотрел на него почти испуганно. Лэйн же застыла в нерешительности. Она тоже подняла на него свои графитовые глаза в ожидании решения. Генерал поджал губы. Последнее, что мне сейчас нужно — это твоя близость. Он не хотел касаться ее. Даже случайно. Не хотел чувствовать холод ее тела. Не хотел вдыхать ее запах. Но, видимо, выбора не осталось. Анна не справится с двойным весом, а отправить Лэйн с Кирой — все равно, что взять на себя ответственность за потенциальное смертоубийство. — Ладно, — бросил он и отвернулся. — Поедешь со мной. Генерал опустился на сидение и отодвинулся как можно дальше к его спинке. Лэйн послушно прошла к нему и протиснулась в узкое пространство между его бедрами и рулем, обхватив его ладонями ближе к центру. Как он и ожидал, от нее исходил холод. — Второго шлема у меня нет, — буркнул Дмитрий, заводя мотор. — Придется потерпеть. Ехать быстро мы все равно не будем. — Как скажешь, — она пожала плечами. Снегоходы Анны, Киры и Лестера уже удалялись от охотничьей усадьбы. Генерал уверенно опустил ладони справа и слева от рук Лэйн и сдавил рычаг газа, принявшись ускоряться. Он пытался не думать о том, как идеально тело Лэйн вписывалось между его плечами. Словно влитое. Подобранное специально под него. Так, чтобы поверхность их кожи соприкасалась — едва ощутимо, без особого нажима. Правильно. Лес сомкнул деревья над их головами. Стало темнее. Монотонный гул мотора разбавляли шум и шелест веток, свист ветра, скрип снега под гусеницами. — Генерал… — заговорила Лэйн. — Молчи. Не сейчас, — Дмитрий оборвал ее. — Не сейчас. Он не хотел ее слов. Объяснений. Или оправданий. Не хотел, чтобы она понравилась ему еще сильнее. Желал, чтобы образ, где Лэйн стояла с окровавленным ножом над телом беспомощной пожилой женщины, выдавил из его сознания воспоминания о ее мелодичном смехе, о губах, невольно целующих его пальцы и о вчерашней ночи в его комнате. — Хорошо, — прошептала Лэйн. Ее черные пряди, не ограниченные и не удерживаемые никаким шлемом развевались за спиной, ударяли его шипящими змеями об открытый визор. Ты — ядовита, Лэйн. Целиком и полностью. А я отравлен. Впервые Генерал не чувствовал запаха шампуня Анны на ее волосах. Возможно, он просто уступил перед ароматами леса. От Лэйн веяло хвоей и древесной смолой. Дмитрий решил, что ей такое подходит. Он не собирался отвечать, но все же сказал: — Хорошо.