Сосуд

— Что за хрень? — пробормотал Дмитрий, с громким стуком отставив кружку с холодным кофе на стол и склонившись над бумагами. Он еще раз вчитался в напечатанные строчки — ничего не изменилось. Они остались такими же. И Генерал уже даже был готов поверить, что постоянный недостаток сна и физическое изнеможение начали сказываться на его восприятии действительности. После ночного обхода ему удалось отдохнуть лишь какие-то жалкие четыре часа, минимум один из которых он провел в попытках совладать со зверской головной болью, что преследовала его с самого похода в купальни. Не помогли ни несколько стаканов ледяной воды, ни таблетки, ни холодный компресс. Отключился он только потому, что, видимо, организм над ним сжалился. Но чудесного исцеления не случилось. Наутро виски все так же протяжно ныли. Нет, серьезно, больше так не напиваюсь. Хватит. Конечно же, он знал, что обманывает себя. Рано или поздно все повторится. Так происходило из раза в раз. Невыносимость, заглушить которую мог лишь алкоголь, вновь настанет. Сейчас она казалась неизбежностью. Но поверить в собственную ложь, пусть даже на мгновение, было приятно. Новый глубокий затяг. Через секунду его кабинет заполнил густой серый дым. Мужчина поморщился. С этим тоже нужно завязывать. В отличие от предыдущего обещания, это новое даже собирался выполнить. Его кабинет — обитель порядка и правил. Ступать сюда было разрешено только Генералу. Роли и функции — без слабостей, привычек или привязанностей. Дмитрий должен же был остаться за порогом этой комнаты, а лучше — даже всего здания. Лэйн внесла элемент хаоса в привычный ход вещей — и дурманящий шлейф, оставленный ею, не рассеялся, тянулся со вчерашнего вечера, опутывал собой все коридоры, но особенно — эту комнату. Отголоски произошедшего все еще чувствовались — в каждом метре. Даже в по-прежнему лежащих на полу рассыпанных лезвиях. Дмитрий не знал, почему не убрал их. Возможно, ему самому хотелось, чтобы след Лэйн задержался в этих стенах. Не думай о ней. Она тут ни при чем. Причины поступков крылись внутри. Где-то там, в глубине, под слоями желаний, страхов и привычек. Возможно, он просто решил, что этим утром может себе позволить небольшую вольность. Все равно в его кабинет никто бы не заглянул — почти весь отряд должен был отдыхать еще несколько часов. Он распорядился начать сегодняшние обходы позже обычного — его людям необходимо восстановить силы. Всем, кроме самого Генерала и несчастных Амира с Ноа, которым не повезло дежурить в архиве именно в этот день. Дмитрий мрачно хмыкнул, откидываясь на спинку стула и утягивая за собой лист бумаги, который принялся перечитывать уже в третий раз:

ОТЧЕТ О РАССЛЕДОВАНИИ ИНЦИДЕНТА №42876

Дата: 17 октября 2025 года Составитель: майор Габриэль Бейли, руководитель отдела безопасности Адресат: подполковник Томас Ванденберг, заместитель начальника научного департамента

Введение

Три недели назад капитан Джозеф Р. отправился в город Ротков. Его миссией было найти [ЗАСЕКРЕЧЕНО] и подтвердить, что недавнее открытие [ЗАСЕКРЕЧЕНО] связано с аномальными событиями, происходящими в этом регионе. Через 7 часов после выезда с базы, капитан Джозеф Р. вышел на связь через установленный зашифрованный канал и подтвердил свое прибытие в город. Эта информация совпадает с полученными нами данными о его геолокации. С тех пор связь с ним была утеряна. На поиски капитана направился специальный отряд, однако их попытки найти его оказались безуспешны.

Хронология событий

27 сентября 2025 года Отправка. Джозеф Р. покинул «Сибирь» в 06:17. Эти данные подтверждает опрос охраны и записи с камер наблюдения. Капитан был оснащен всем необходимым оборудованием и документами для выполнения миссии. 27 сентября 2025 года Прибытие в Ротков. В 13:21 капитан Джозеф Р. выслал сообщение на базу о том, что успешно и без пришествий добрался в город. Он подтвердил, что готов начать выполнение задания. 28-30 сентября 2025 года Потеря связи. С момента последнего сообщения, полученного от капитана Джозефа Р., что датировано 27 сентября 2025 года, никаких дальнейших контактов с ним не было. Все попытки связаться с капитаном через установленные каналы оказались безуспешными. 1 октября 2025 года Отправка поискового отряда. 30 сентября 2025 года были отобраны необходимые люди, на следующий день они отбыли в Ротков. В течение десяти дней отряд обследовал город и окрестности, но никаких следов капитана Джозефа Р. не было обнаружено.

Показания

Жители города Ротков, включая послушников местного монастыря, утверждают, что никто из сотрудников базы «Сибирь» их не посещал до прибытия поискового отряда. Эти показания противоречат данным последней геолокации капитана Джозефа Р. и его сообщению, которое было послано на базу.

Возможные причины пропажи

На основании проведенного расследования нами рассматриваются следующие варианты произошедшего: • Вмешательство третьих сил. • Аномальные явления, непосредственно связанные с [ЗАСЕКРЕЧЕНО]. • Принудительное удержание или захват.

Несоответствие показаний

Жители города Ротков и монахи местного монастыря, вероятно, либо действительно не осведомлены о визите капитана Джозефа Р. (рассматривается нами, как менее вероятная версия), либо намеренно скрывают информацию.

Рекомендации

Расширение зоны поиска. Необходимо увеличить радиус спасательной операции, включив в них более отдаленные районы и труднодоступные места, включая, но не ограничиваясь, загородным особняком господина Романова и прилегающими к нему охотничьими угодьями. Дополнительное исследование аномалий. Настаиваю на необходимости назначить дополнительную группу специалистов для исследования зафиксированных аномальных явлений в районе Роткова. Допрос свидетелей. Провести более детальные и углубленные допросы местных жителей, в том числе с применением амитала натрия, для выяснения всех обстоятельств случившегося.

Заключение

Пропажа капитана Джозефа Р. представляет серьезную угрозу для безопасности наших операций и требует немедленных действий. Необходимы дополнительные ресурсы и тщательное расследование для выяснения всех деталей и восстановления связи с пропавшим сотрудником.

Майор Габриэль Бейли,

Руководитель отдела безопасности

Военно-научная база «Сибирь»

Подпись оказалась перекрыта темно-бордовой печатью. Дмитрий внимательнее вгляделся в нее. Ему даже не нужно было иметь под рукой эталонный образец, чтобы понять, что визуально оттиск смотрелся подлинным. Линии не размывались, очертания были четкими, оттенок чернил не отличался от оригинального, на бумаге виднелись небольшие вдавленности и выпуклости. Генерал так сосредоточился на документе, что не заметил, как тлеющий конец сигареты подобрался к его пальцам. Жгучая боль оказалась внезапной — оранжево-красный огонек жадно лизнул поверхность его кожи. Из горла вырвалось приглушенное шипение. От неожиданности Генерал выпустил сигарету — она тут же упала на деревянный пол. Инстинкты сработали мгновенно — мужчина быстро затушил окурок носком тяжелого сапога, но движение собственного тела даже не достигло его разума и никак не зафиксировалось в нем. Глаза Дмитрия продолжали бегать по документу, даже когда мужчина наклонился, чтобы нащупать раздавленный окурок на полу и машинально выбросить его в расположенную под столом урну. Джозеф Р. Джозеф Р. Джозеф Р. Он не знал ни одного капитана с таким именем, хотя за последние три года изучил структуру «Сибири» вдоль и поперек, имея самый высокий уровень доступа. Насколько вероятно, что они могли позвать кого-то со стороны? Дмитрий устало откинул бумаги на стол и раздраженно посмотрел на обожженные пальцы. Кожа покраснела — ее поверхность неприятно тянула и покалывала, но, к счастью, обошлось без волдырей. Генерал приложил руку к лежащему на столе пистолету. Его холодный металл тут же немного унял боль. В кого я превратился? Облегчение ему принес инструмент насилия. Как и всегда. Дмитрий выдохнул и потер пальцами переносицу. Нет, «Сибирь» слишком пеклась о своих секретах. Настолько, что даже не все ее сотрудники осознавали, что на самом деле происходит и какие проекты ведутся на территории базы. Командование бы ни за что не доверило чужаку что-либо важное, а судя по отчету, где раз за разом мелькало слово «засекречено», дело, о котором шла речь, именно таким и было. Как этот документ вообще здесь оказался? Дмитрий нахмурился. Бумаги трехлетней давности, составленные еще до крушения «Сибири». Они должны были лежать на дне разлома вместе с остальной базой. Не здесь. Не на его столе. Все начинало походить на какую-то злую шутку. Резко поднявшись на ноги, Дмитрий схватил бумаги и пистолет со стола, стремительно направляясь к выходу из кабинета. Коридоры были пустынны и безмолвны — обычно такими он их видел поздним вечером, когда одним из последних покидал здание их временного штаба. Темно. Холодно. Как и весь этот город. Запах сырости сейчас был особенно ощутим. От тяжелых шагов Генерала разносилось гулкое эхо, периодически еще и утробно скрипели половицы. Сейчас Дмитрий даже радовался этим звукам. Лучше, чем ничего. Он остановился у входа в комнату, которая служила для них архивом, и без стука толкнул дверь. Петли взвыли, она широко и громко распахнулась, а сидящие на полу и перебирающие документы Амир и Ноа разом вздрогнули. Когда мужчины подняли головы и заметили стоящего в проходе Генерала то, словно по команде, повскакивали на ноги, едва не выронив бумаги, которые перед этим листали. — Генерал! — выпалил Амир, расправляя плечи. Ноа неловко поправил очки и тоже попытался приосаниться, но толку от этого было мало — природная сутулость смазала все его потуги. Дмитрий медленно прошел в комнату, переступая через хаотично расставленные коробки с документами. — Вольно, — спокойно сказал он, когда поравнялся с парнями. Они едва заметно выдохнули и коротко переглянулись. Оба выглядели потрепанными. Не удивительно. Спали они этой ночью точно не особо больше, чем он. Ноа казался до крайности бледным, смуглая же кожа Амира приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Дмитрий поджал губы. Лидер должен оберегать своих людей. И он пытался, он хотел. Но не мог. Их было всего пятнадцать, а вокруг простиралась бескрайняя Сибирь, и он не мог заставить себя сказать, что поиски, которые они ведут, — напрасны, а Ника уже давно нет в живых. Правду приняла бы только Лэйн. Не думай о ней. Не думай. Не думай. Невыносимо сильно хотелось отвесить себе пощечину, чтобы выбить всю дурь из головы. К счастью, ему удалось быстро вспомнить, зачем он вообще пришел в архив. — Это вы сортировали документы в коробки, которые мне сегодня принесли? — прищурившись, спросил Дмитрий. — Нет, Генерал, — Амир тут же замотал головой из стороны в сторону. — Мы с Ноа оставили в вашем кабинете уже готовые, а сейчас раскладываем бумаги по новым. С теми документами, что сейчас у вас, работал… Амир осекся и отвел взгляд в сторону. Дмитрий моментально понял, что он хочет сказать. — ...Ник, — потупив глаза, закончил парень. Ноа неловко переступил с ноги на ногу. Генерал кивнул. Отчаяние чувствовалось в воздухе. Возможно, не только он один понимал, что вскоре о Нике они будут говорить исключительно в прошедшем времени. Но, похоже, все негласно согласились делать вид, что надежда жива. Дмитрий опустил глаза на документы в своих руках. Значит, они их не видели. Его это устраивало. Информация, которая содержалась на этих листах А4 была странной. Тревожной. Чем меньше людей о ней ведало, тем лучше. Дмитрий согнул бумагу в несколько раз, превратив ее в своеобразную гармошку и удостоверившись, чтобы сверху были видны только подпись и печать «Сибири». Парни в растерянности наблюдали за ним. Генерал протянул сложенный документ Ноа. — Проверь печать под ультрафиолетом, — сухо произнес он, пытаясь звучать буднично. Парень, чуть нахмурившись, аккуратно забрал бумагу из его рук и окинул ее внимательным взглядом. — Лист не разворачивай, — голос Дмитрия окрасился сталью, а взгляд стал колючим. — Это приказ. — Конечно, Генерал. Тяжело сглотнув, Ноа быстро прошел к единственному в комнате, заваленному высокими стопками документов, столу и вытащил из его верхнего ящика небольшой фонарик. Дмитрий встал за спиной парня, внимательно наблюдая за его действиями. Не сказать, что он думал, будто Ноа ослушается приказа. Не посмел бы. Просто так было спокойнее. Все под контролем. Амир также подошел к столу, силясь удержать широкий зевок. Ему это не удалось. Склонившись над столом, Ноа начал просвечивать фонариком печать, бумага окрасилась голубоватым оттенком. — Тут проявляются невидимые элементы, Генерал, — прошептал парень, в сосредоточении высунув язык. — Какие именно? Сердце Дмитрия забилось быстрее, от впрыснутого в кровь адреналина даже прекратили трещать голова и болеть обожженные пальцы. Либо он просто перестал чувствовать что-либо, кроме устойчивой пульсации в венах. Ноа опять порылся в ящике стола и достал оттуда увеличительное стекло. Еще раз включив фонарик, парень занес его над бумагой. — Сверху логотипа на печати дугой идет надпись, — он наклонился ближе. — Humanitas. — Получается, подлинная… — пробормотал Дмитрий, не сразу осознав, что сделал это вслух. — Что это значит, сэр? — Ноа обернулся к нему через плечо. Амир тоже вопросительно приподнял брови. Дмитрий лишь покачал головой и, протянув руку, забрал бумагу со стола. — Пока не знаю. Но выясню, — отчеканил он и, оскалившись, принялся медленно идти к выходу. — Продолжайте разбирать документы. Более не оборачиваясь, Генерал вышел в коридор. Он чувствовал на себе настороженные взгляды парней, пока их от него не отрезала захлопнувшаяся дверь. Окутавший мужчину полумрак казался еще более холодным и сырым, чем до этого. Что ж, по крайней мере, я узнал, что это не чья-то плохая шутка. Но вопросов от этого меньше не стало. Дмитрий вернулся в кабинет. Внутри было душно. Отчетливо пахло сигаретным дымом. Мрачно хмыкнув, мужчина прошел к окну и открыл его настежь. Колючий воздух Роткова ворвался внутрь, взъерошив его волосы. Несколько прядей опали на лоб. Генерал опустил ладонь в покоящийся на карнизе снег. Боль притупилась еще немного. Парадоксальным образом резь в горле тоже сходила на нет — еще со вчерашнего дня, и Дмитрий даже не мог понять, что стало тому причиной. Целительное тепло купален? Или, наоборот, мороз сибирских ночей? Говорили же, что клин клином вышибают. Либо же это Лэйн соизволила, наконец, снять с него проклятие, сотворенное ее ледяными руками. Дмитрий внезапно осознал, что улыбается. Не думай о ней. Да что с тобой происходит? Он резко отшатнулся от окна. Снег таял на его руке. Подхватив со стола чашку с недопитым кофе, Генерал подошел к прохудившемуся узкому дивану и устало опал на него. Он сделал большой глоток. Редкая гадость. Лишь слабый оттенок виски слегка скрашивал картину. До крушения мира, наверное, это с натяжкой можно было бы назвать кофе по-ирландски. Его Ротковской версией. С Сибирским привкусом. Из горла вырвался хриплый мрачный смешок. Генерал откинул голову, начав задумчиво разглядывать потолок. Кто же ты, Джозеф Р.? Что с тобой случилось? В висках стучала лишь одна мысль. Если этот человек действительно был здесь, то местные его бы заметили. Такие небольшие города казались чем-то вроде закрытых сообществ. Любое изменение привычного порядка вещей ощущалось слишком остро. Всеми. И кого мне расспросить? Кто захочет общаться? Дмитрий устало протер веки. Борис Романов? Он, казалось, благоволил отряду. Даже дал пожить в собственном поместье. Что само по себе было подозрительно. Дмитрий задумчиво покрутил чашку в руках. Нет, тащиться в его загородную усадьбу точно не хотелось. Если этот чудной и напыщенный потомок основателя города ничего не знает, то такая поездка станет самой глупой тратой времени. Тишина кабинета начала утопать в звуках церковных колоколов. Дмитрий медленно повернул голову к окну. Вдалеке виднелись купола монастыря. Они торчали из тела Роткова, словно занозы в центре нарыва. Мужчина прищурился. Отчет упоминал об этом месте. Единственная четкая локация, указанная в тексте. Решение было принято быстро. Главное, не называть никаких имен. Через десяток секунд Генерал уже стремительно спускался на первый этаж, на ходу натягивая пальто.

***

Однородное белое безмолвие. Снегоход под Дмитрием ревел, гулкий рокот отдавался в его груди усиливающейся вибрацией. Ветер резал глаза сквозь открытый визор шлема. Вокруг — заснеженный лес Сибири, бескрайний и вечный. Он превращался в сплошную размытую стену вокруг него. Генерал мчался вперед, уворачиваясь от деревьев в последний момент. Почти касался их стволов, почти ощущал, как их кора раздирает ткань его пальто. Он не мог объяснить даже самому себе этих опасных маневров. Проверка реакции? Да, возможно. Или просто подсознательное желание закончить всё. Генерал стиснул зубы. В целом, одно не мешало другому. Снегоход несся прямо на высокую ель. Он выжидал. Еще немного ближе. Ближе. Ближе. Мужчина резко вывернул руль вправо. Низкие ветви все-таки зацепились за шерстяной материал пальто. Одновременно болезненно и нежно, словно тонкие пальцы любовницы. Он вновь не мог определить, что чувствует. Радость или разочарование? Генерал мчался дальше. Каждый раз, когда очередной ствол дерева оставался позади, что-то внутри него обрывалось и сжималось. Но не в страхе. Это что-то другое. Адреналин. Опасность. Ненависть. Огонь. Этот гул, эта скорость, этот ветер — словно спасение. Кровь бурлила в его венах. Раньше ему нравилось это состояние. Ненавидеть мир, ненавидеть себя. Не думать. Не чувствовать. Просто двигаться вперед, словно локомотив, который тянул за собой весь состав. Не останавливаться. Жить. Ну, или хотя бы существовать. Но сейчас чего-то словно бы не хватало. Все было неполным. Незаконченным. Каким-то неполноценным. Искусственным. Где эта сладость? Как ее вызвать? Как насладиться ею вновь? Но на языке были лишь горечь с солью. Дмитрий ощущал, как холод проникает под кожу, как пульс стучит в висках, как сердце бьется в такт мотору снегохода. Новый поворот — новый маневр. Игра со смертью. Её близость, её дыхание. Генерал уже не был уверен, чего хочет больше — победить её или поддаться ей. Но продолжал мчаться, как будто именно в этом и был весь смысл, вслушиваясь в звук двигателя. Этот монотонный гул казался Дмитрию музыкой хаоса и отчаяния. Наверное, существам порядка, вроде него, они действительно были порой необходимы, чтобы окончательно не превратиться в сплошной ледник. Снегоход вылетел на заснеженную поляну. Впереди маячили стены монастыря. Дмитрий начал постепенно снижать скорость, пока не остановился прямо перед высокими деревянными воротами. Они были негостеприимно закрыты. Генерал заглушил мотор и, вытащив ключ из замка, спрятал его в кармане. Пальцы рук подрагивали, когда он потянулся, чтобы снять шлем со своей головы — не то от перенапряжения, не то от отголосков адреналина, не то от недостатка никотина. Потерпи. Закуришь, когда вернешься в город. Не то, чтобы он боялся оскорбить чувства верующих, но ему и его отряду все еще нужны были монастырские архивы. Чертова дипломатия. Простым солдатом Дмитрию нравилось быть гораздо больше, чем Генералом. Мужчина направился к воротам — в них была вмонтирована небольшая дверь. Она казалась шаткой и периодически покачивалась на ветру, скрипя петлями. Дмитрий аккуратно толкнул ее — раздался еще один высокий протяжный стон металла. Мужчина поморщился и вошел на территорию монастыря. Тишина. Запустение. Чудилось, будто в этом месте никогда и не было людей. Что оно заброшено. Было слышно лишь карканье пролетающей мимо стаи ворон. Вроде все привычно, но отчего-то именно сейчас и именно здесь воздух искрил тревогой и напряжением. Разве святые места должны ощущаться так? Возможно, дело было в нем самом. Возможно, это ему нельзя было ступать на эту землю. Она его отвергала. Или же он — ее. Дмитрий упрямо шагал дальше. Снег скрипел под сапогами. Впереди возвышался центральный храм. Массивный и величественный — он перекрывал собой небо и слабо пробивающееся сквозь облака солнце, погружая двор в глубокую всепоглощающую тень. Главные двери были закрыты, но слуха Генерала все равно достигало многоголосое песнопение. Такое же мрачное и тревожное, как и вчера, в Роткове. Мужчина облизал пересохшие губы, рука опустилась на бедро. Осознанно. Близость пистолета немного успокаивала. Второй ствол висел в кобуре у ребер. На этот раз заряженный. Двойная безопасность. Двойная угроза. Уголок его губ приподнялся немного вверх, образуя мрачный напряженный оскал. Генерал шел четко прямо. Так, словно на снегу была вырыта идеально ровная борозда, ведущая его к главным ступеням. Слева — тени, справа — молчаливые здания. Стены, которые видели всё. Дмитрию казалось, что за ним наблюдают невидимые глаза. Он чувствовал их на себе. Следят. Ждут. Но сейчас — было только оцепенение. Только он и песнопение. Напряжение росло. Кровь стучала в висках. Дыхание замедлилось. Генерал приближался к храму, звук становился все громче. Голоса. Не люди — скорее их эхо. Дмитрий начал взбираться по ступеням. Шаг. Шаг. Последний. Рука коснулась холодной древесины. — Вы что-то ищите, добрый господин? — сзади раздался тихий женский голос. Генерал застыл. Нет, уж точно не добрый. Он резко развернулся. У подножия лестницы стояла молодая девушка. Ее кожа была настолько бледной, что сливалась с поверхностью снега, который укутал монастырский двор. Тонкая небольшая фигура утопала в бесформенном черном шерстном тулупе. Видимо, трудница. Темно-русые волосы девушки плавно трепыхались на ветру. Ее карие большие глаза были устремлены на Генерала. В них не оказалось ни страха, ни настороженности, ни холода. Возникло ощущение, будто она… рада его видеть. Девушка почти не мигала, терпеливо ожидая его ответа. Руки были смиренно сложены перед корпусом, пальцы покраснели от холода. Генерал медленно сошел на несколько ступеней вниз. — Меня зовут Дмитрий, — представился он. — Я лидер отряда, который приехал к вам в город чуть больше месяца назад. Говорить на языке, который когда-то казался ему родным, было странно. Мужчине даже почему-то хотелось услышать себя со стороны. Понять, насколько уже силен акцент. Девушка одарила его мягкой улыбкой. — Ах, да. Вы те, кто привез ловушки, которые отпугивают тварей, — она ступила к нему ближе на один шаг, продолжая пристально всматриваться в его лицо. — Они очень помогают. Город благодарен вам. Дмитрий лишь отсутствующе кивнул. Слова должны бы были отозваться в нем теплом, но он чувствовал лишь тревогу. Кто-то выводит их из строя. Регулярно. А, значит, на его плечах лежала еще одна проблема, которую, быть может, не останется времени решить. Судьба небольшого города казалась непомерно малозначительной на фоне спасения всего человечества. Они рано или поздно уйдут, а Ротков останется. Будет выживать и дальше. И, возможно, все-таки падет. — Мне нужен брат Авраам. Он предоставил нам доступ к монастырским архивам, — гораздо громче, чем собирался, произнес Дмитрий, надеясь, что звук его собственного голоса, заглушит мрачные мысли. — Где я могу его найти? — Боюсь, сейчас это невозможно, — девушка вздохнула, казалось, даже искренне. — Авраам принимает участие во служении. Слышите пение? — Да. Глупый вопрос. Они стояли у самых дверей. Были укутаны в эти звуки, словно в кокон. Трудница возвела затуманенный взгляд к золотым куполам. — Так красиво. Моя душа радуется, каждый раз, когда двор наполняют голоса послушников. И она начала мерно покачиваться из стороны в сторону. Вправо. Влево. Вправо. Влево. Ее окоченевшие пальцы совершали странные плавные поглаживания воздуха. Девушка блаженно улыбалась. От картины по позвоночнику пробежала дрожь. Ее волнообразные колыхания выглядели жутко. Словно тело было приведено в движение с помощью невидимых нитей. Не спуская глаз с этого не то танца, не то конвульсий, Дмитрий преодолел последние ступени вниз. Трудница вышла из своего транса, лишь когда он оказался подле нее. Глаза девушки вновь нашли его. — Вы уже уходите? — в тон будто бы закралась печаль. — Нет. Я подожду Авраама, — Дмитрий плотно стиснул челюсть. — Когда закончится служба? — Когда это будет угодно Ему. — Кому? — Отцу Нашему. Девушка говорила так, словно озвучивала что-то очевидное несмышленышу. Генерал не помнил, когда в последний раз к нему обращались подобным образом. Обычно все было наоборот. Он сверкнул глазами. — Как зовут? — в тихий шепот мужчины закрался легкий налет раздражения. — Отцу Нашему не важно мое имя, — девушка улыбнулась лишь шире. — Для него я просто еще одна раба. Вы можете называть меня так же, добрый господин. Раба. Скорее застрелюсь. Дмитрий едва не хмыкнул. Диалог очевидно не заладился. Все равно, что разговаривать с роботом, зависшем на одной программе. Сплошные размытые формулировки. Обтекаемые. Неуловимые. Невнятные. Сбивающие с толку. Девушка светилась от радости, почти пожирая его глазами. Отмороженная. Генерал отшатнулся. Казалось, что стало холодней. Он поправил воротник и, спрятав руки в карманах, принялся мерить шагами двор, пытаясь хоть немного согреться. Трудница все еще смотрела на него. Он чувствовал. Пение становилось все громче. — Вы неприкаянны. Я вижу это, — пропела она за его спиной, а он резко остановился. — Душа Ваша мечется из стороны в сторону, словно затравленный зверь. В поисках пропитания. В поисках тепла. В поисках дома. Вы пришли в нужное место. Монастырь всегда готов стать приютом для тех, кто его ищет. Отсюда не хочется уходить. Теперь мурашки бегали по всей поверхности его кожи. Нет, отсюда хочется убежать. Генерал медленно обернулся. Он успел заметить, что девушка стояла опустив плечи, а лицо ее застыло, приняв скорбное выражение, словно она заранее оплакивала кого-то. Меня. Но, как только их взгляды вновь встретились, трудница приосанилась, а ее уста растянулись в той же блаженной улыбке. — До меня сюда кто-то приходил? — Дмитрий сделал несколько шагов к ней. — О, сотни людей! Девушка довольно всплеснула руками, а Генерал едва подавил желание закатить глаза. — Нет, я имею в виду кто-то такой же, как я, — пытаясь сохранять спокойствие, уточнил он. — Военный. С «Сибири». Девушка лишь непонимающе склонила голову набок. Она действительно почти не моргала. Только сейчас Дмитрий заметил, что под ее огромными глазами залегли темные круги. — С той базы, что ушла под землю, — уточнил Генерал. — Гиблое место. Она почти ахнула и, обернувшись к храму несколько раз перекрестилась и начала тихо бормотать под нос что-то наподобие молитвы. Дмитрий никак не мог различить слов, они сливались со свистом усилившегося ветра. Он тяжело выдохнул. Пар вырвался из горла и взмыл вверх. Девушка все шептала и шептала, и шептала. И конца края этому не было видно. Никто тебя не услышит, Раба Божия. Наверху пусто. Ему хотелось перебить ее. Слушать бесполезные молитвы не было ни терпения, ни времени. Дипломатия. Генерал сжал кулаки. Внезапно он осознал, что бормотания девушки — единственные звуки, которые его окружали. Пения больше не было. Дмитрий окинул быстрым взглядом двери. Они по-прежнему были закрыты. — Аминь! Девушка, наконец, закончила молитву и перекрестилась еще раз, после чего повернулась к нему. — Теперь мы защищены, — она улыбнулась. — Ты была здесь около семи лет назад? — Дмитрий сделал еще один шаг к ней. — Да. Его сердце застучало быстрее. Отчего-то установившаяся во дворе тишина только подгоняла вперед. — Приходил ли к вам примерно в это время человек с таким же символом, как у меня? — выпалил Генерал, подойдя к ней почти в плотную, и ткнул пальцем в логотип «Адама». — На пальто? Трудница опустила взгляд. Смотрела, чуть закусив губу. Так внимательно, словно надеялась впечатать увиденное в свою память. Девушка даже подняла руку и поднесла ее к его груди. Дмитрий едва не отпрянул, но та лишь описала контур символа в воздухе, а затем высоко хихикнула и, будто смутившись, поднесла ладонь ко рту. — Нет, добрый господин, я никого не видела, — она резко подняла голову, вновь заглянув в глаза Генерала. Дмитрий застыл, надеясь, что его лицо не выдает ни единой эмоции. Врет? Не помнит? Или действительно не знает? Девушка продолжала беспечно улыбаться, прикрывая уста рукой. — И группу людей с такими же символами тоже не видела? — Генерал прищурился. — Нет. Вы — первые военные, которые пришли в наш город, — трудница задумчиво нахмурилась. — Те, другие... Они безвылазно сидели в своем гнезде. Не приходили к нам… Ее голос утонул в утробном скрипе. Двери главного храма распахнулись, выпуская наружу послушников. Их было десятки. Они сочились двумя колоннами, как и жители Роткова накануне. Такие же угрюмые — те же каменные пустые лица, только вместо одежды — рясы. Монахи шли, не обращая на Генерала или трудницу никакого внимания, хотя они стояли у самого подножия лестницы. Словно не видели. Спустя несколько мгновений из залитого свечами главного нефа на крыльцо ступил знакомый мужчина. Авраам. Его кожа казалась нетипично смуглой как для этих мест. От других его также отличал возраст — небольшие морщины уже успели залечь в уголках глаз и рта, а еще немного более богатое одеяние — ткани украшала замысловатая извилистая вышивка. Монах застыл и все, будто бы по команде, оцепенели — даже те, кто шел спереди. Словно один организм. Как зараженные в «очаге». Генерал стиснул челюсть. Аналогия прошлась по внутренностям ледяным кинжалом. Он осторожно ступил вперед, ощущая, что окружающие ловят каждый его шаг. — Добрый день, Авраам, — зычный объемный голос Генерала прокатился по монастырскому двору. — Деметрий? — послушник радушно улыбнулся ему. — Я ведь верно запомнил? Он начал медленно спускаться по лестнице, и монахи тоже возобновили свое движение. Они обходили Генерала по бокам, словно бы беря в полукруг. Рука мужчины на бедре напряглась. Пока что за спину они мне не зашли. Авраам остановился на две ступени выше Дмитрия, но все равно превосходил его лишь на полголовы. Периферийным зрением Генерал заметил, что первые послушники также застыли — теперь почти на одной линии с ним. Все они повернулись к нему лицом. Сверлили его своими глазами, и Дмитрий не мог понять, чего в их взгляде больше — вежливого любопытства или затаенной угрозы. Наверное, сейчас их взоры скорее можно было бы назвать выжидающими. Монахи напоминали цепных псов, которые навострили уши, боясь пропустить команду своего хозяина. — Дмитрий, — исправил послушника Генерал, не разрывая с ним зрительного контакта, и притворно расслабленно поставил ногу на нижнюю ступень лестницы. — Нет. Вы — Деметрий, — услышал он у своего уха. — Я чувствую. Генерал скосил взгляд и успел поймать стыдливую тонкую улыбку трудницы, прежде чем она, взмахнув волной темно-русых волос, юркнула между послушниками, скрываясь за их спинами. — Не нужно отказываться от своих корней, — тягучий спокойный голос Авраама заставил Дмитрия вновь вернуть свое внимание к нему. — В них — наша суть. — Я и так знаю, кто я. Монах лишь склонил голову к правому плечу, словно бы выражая этим легкое сомнение. Генерал прищурился. Во рту пересохло. Появилось ощущение сжатой до предела пружины, что была готова в любой момент выстрелить. Ему показалось, что несколько послушников уже стояли не на одной линии с ним, а немного дальше. — Что привело тебя сюда? Вежливый голос Авраама не разрушил напряжения — напротив, оно стало будто бы лишь сильнее клубиться вокруг них. Дмитрий приподнял подбородок. — До меня дошла информация, что семь лет назад в город был послан поисковой отряд из военно-научной базы «Сибирь», — он решил начать с той части, которую было легче всего проверить. — Монастырь указан, как одно из мест, где они вели поиски. Тебе что-то об этом известно? Монах посмотрел вдаль, погрузившись в глубокое раздумье. Тишина стала еще более осязаемой. Она растягивалась. Во дворе стояло не меньше трех десятков людей, но казалось, что нет никого. Или все они — призраки, артефакты нематериального мира. — Боюсь, информация, которую ты получил, ошибочна, Генерал, — наконец ответил послушник, вернув свои темные глаза к Дмитрию. — Ваш отряд — это первые чужестранцы, которые ступали на эти земли. — Ты уверен? — Абсолютно. Чужаки редки в наших краях. Каждый их визит остается в памяти. Ложь. Ложь. Ложь. Пульс стучал в висках Генерала. Документы с печатью «Сибири» не врали. Он с трудом уговаривал себя сохранять спокойствие. Конфронтация не дала бы ничего. Их больше. Просто больше. Он и сам не понял, в какой момент в душе укрепилась уверенность, что стоит рассматривать, в том числе, и вариант нападения. Эти показательно святые люди на своей показательно святой земле сейчас казались ему как никогда зловещими. От пустых взглядов в жилах начала застывать кровь. — Может, кто-то из ваших послушников их видел? — не желая сдаваться, Дмитрий задал максимально обтекаемый вопрос. — Все, что знает один послушник, рано или поздно долетает и до остальных, — тут же ответил Авраам. — Я бы знал. — Я не верю, что от твоего ведома ничего не ускользает, — Генерал прищурил глаза. — Говорю это, потому что сам понимаю, как все работает. Наши позиции не так уж и отличаются. Информация — текуча, словно река. Как бы сильно ты не пытался удержать ее в русле — она находит свой собственный путь. По двору пробежал шепот. Он нарастал, становился громче, возмущеннее, яростнее. Дмитрий перехватил взгляд одного из послушников — молодого мужчины с иссиня-черными волосами и изумрудными глазами. На бледной коже его скулы ярко выделялось красное родимое пятно. Монах смотрел на Генерала с почти нескрываемой ненавистью. Спасибо за обед. Я приму его. Даже если он на вкус — отвратителен. Дмитрий окинул послушника твердым взглядом. Авраам поднял вверх руку — и шепот тут же стих. Он обвел глазами монахов: — Братья мои, вы видели на землях монастыря людей, похожих на человека, который стоит перед вами, — мужчина указал прямой ладонью на Дмитрия, после чего повернул к нему голову и вкрадчиво добавил: — Людей войны. Людей смерти. — Нет, брат! — тут же отозвался монах с родимым пятном. — Нет! Нет! Нет! — нарастал ропот. — Нет! Отмороженные. Генерал тонул в хоре голосов. Вряд ли Лестер сегодня назвал бы эту песнь красивой. Происходящее больше походило на карканье воронья. Разве ложь — не один из смертных грехов? Авраам вновь поднял руку — и все прекратилось. Возможно, монахи просто не боялись Бога и служили кому-то другому? Дмитрий понял, что сохранять спокойствие становится все труднее. — Как видишь, — послушник склонил голову. — Никто сюда не приходил. — Хорошо, — кивнул Генерал. — Спасибо за ответ. Он сделал шаг назад. Затем еще один. Быстрее, пока они не взяли меня в кольцо. Снег неприятно скрипел. Взгляды окружающих казались еще более острыми. — Уже уходишь? — Авраам нахмурился, пронзительно глядя на него. — Останься. Согрейся. Зима в этом году сурова. — Мне не холодно, — отрезал Дмитрий. — Это лишнее. — Как угодно. Губы монаха тронула легкая улыбка. Генерал продолжал пятиться. Глупо. И унизительно. Он заставил себя повернуться к послушникам спиной. С трудом. Рука на бедре придвинулась еще на дюйм ближе к пистолету. Если что, успею выстрелить. Возможно, несколько раз. Он начал идти вперед, чувствуя на себе тяжелые взгляды. Снег за ним не скрипел. К нему не приближались. Дмитрий ускорил шаг. Желание оказаться за воротами стало почти навязчивым. — Вы нашли своего парня, Генерал? — за спиной раздался спокойный голос Авраама. Дмитрий остановился как вкопанный. Вопрос показался неуместным. Именно в этот миг. Именно сейчас. Словно он хранил в себе некую угрозу. Мужчина медленно обернулся через плечо. Авраам и монахи стояли там же, у подножия лестницы, в тени своего белоснежного храма. Генерал не знал, что отразилось на его лице, но послушник, бесстрастно произнес: — Сожалею. Глаза и голос Авраама остались холодными и непоколебимыми. Он лишь говорил о своей эмоции, но точно не чувствовал ее. Более того, в его взгляд закралось что-то неуловимое. Что-то неприятное. Что-то, от чего Генералу хотелось кинуться на десятки людей, имея в своем распоряжении лишь тридцать четыре патрона. — Что насчет вашего послушника? — Дмитрий приподнял бровь. Лица монахов нельзя было отличить от каменных изваяний. Авраам лишь покачал головой. — Вы его ищите? — тон Генерала стал более напористым. — Если на то будет воля Отца Нашего, он найдется, — губы послушника дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но удержал себя. Странный ответ. Ни подтверждение, ни отрицание. Обтекаемо и нечетко, словно туман. Они не ищут. Дмитрий был уверен в своей догадке, пусть у него и не было доказательств. Иногда достаточно одного инстинкта. Отмороженные. Хотелось отвернуться и быстрее уйти, но что-то заставило его спросить: — В монастыре или в городе раньше бывали такие случаи? Еще кто-то пропадал? — Это суровый край. Холод, звери, снег, лес. Не все могут тут выжить, — Авраам смиренно сложил покрасневшие ладони перед корпусом. — Ступай с миром, Генерал. Природа здесь никого не щадит. — Я заметил, — холодно отрезал Дмитрий. Ваш мозг она точно не пощадила. Он отвернулся и продолжил идти вперед. Покосившаяся скрипящая дверь, вмонтированная в главные ворота была все ближе. Генерал смог выдохнуть, лишь когда вышел на поляну перед монастырем и сел на снегоход. Голова почему-то кружилась, словно в легкие внезапно поступило слишком много кислорода. Дмитрий быстро завел двигатель, внутренне ожидая, что ему это не удастся и кто-то уже успел подрезать провода, чтобы не дать ему уехать отсюда. Клише из фильмов ужаса. Но внутренне казалось, что он только что вырвался прямиком оттуда. Генерал быстро надел шлем и помчался назад к лесу. Спина горела. Взгляд. Чужой. Отчетливый. Он на секунду обернулся через плечо. На стенах монастыря, словно стая ворон, стояли послушники, наблюдая за его отъездом. Генерал решил, что не будет петлять на обратном пути между деревьями. Смерть и так шла за ним по пятам.