Сосуд

Луна этим вечером казалась особенно яркой и огромной. Она нависала над заснеженными острыми вершинами раскинувшегося вокруг Роткова скалистого массива триумфально и угрожающе, низводя даже горы до чего-то обыденного и незначительного. Мерцающее серебром небесное тело походило на шар фейерверка прямо перед разрывом — оно отстраненно наблюдало за всем, что происходило внизу, под ним. Совершенно безразличное. Абсолютно спокойное. Словно бесчувственный прожектор, освещающий театральную сцену, ее декорации и игру актеров какой-то абсурдной трагедии. Устало прислонившись виском к холодному, изрисованному инеем, оконному стеклу, Дмитрий бездумно вглядывался в темные пятна, которые сегодня проступали на холодной молочно-серой поверхности Луны даже более контрастно, чем раньше. Возможно, миллионы лет назад с ней случилось то же самое, что сейчас переживали они. И еще через столько же — уже кто-то другой будет взирать вверх и видеть Землю — такую же безжизненную и изрытую кратерами, но все еще мерцающую в свете Солнца, искрящуюся прахом всех, кто жил на планете ранее и остался в ней навечно. Руки Генерала судорожно сжали сложенную пополам бумагу. Она больше часа пролежала на его столе, а он пытался придумать себе любое другое занятие — просматривал старые отчеты, дополнял недавние записи свежими пометками с новой информацией, составлял список дежурств на следующую неделю, заряжал и перезаряжал Глок, внутренне понимая, что вскоре он может понадобиться, — только бы как можно дольше не читать то, что было написано на этом несчастном листе А4. Дмитрий смог заставить себя потянуться к бумаге и взять ее в руки лишь около десяти минут назад, когда понял, что времени больше не осталось и ждать дальше попросту бессмысленно. Ему нужен был ответ. Окончательное решение. Лэйн должны были привести с минуты на минуту. Возможно, Генерал сознательно откладывал прочтение, чтобы в случае негативного результата у него не было даже шанса засомневаться в том, что необходимо сделать. То, что я уже совершал много раз. Акт милосердия. Освобождения. Вот только после него на языке всегда оставался привкус трупного яда. Стиснув зубы, Генерал развернул бумагу.

ПАТОЛОГОГИСТОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

от 9 февраля 2032 года

Код: 7687-473-33-14

Микроскопический анализ Элементы. Видны эпителиальные клетки слизистой оболочки желудка и пищевода. Присутствуют в значительных количествах, что может указывать на повреждение тканей в результате механического воздействия или заболевания. Организмы. Просматривается кишечная микрофлора, включая Escherichia coli и другие энтеробактерии. Присутствует в небольшом количестве. Вероятно, является результатом контаминации при забросе желудочного содержимого в ротовую полость. Кристаллы. Выявлены соединения солевой кислоты и оксалаты кальция, указывающие на возможное наличие метаболических нарушений или употребление в пищу продуктов, богатых этими микроэлементами. Иное. Присутствуют пищевые фрагменты, в том числе клетчатка растительного происхождения и непереваренные частицы мяса. Наблюдаются кристаллы крахмала и каплевидные отложения, характерные для пищи, содержащей углеводы и жиры. Химический состав рН. Кислый уровень (около 2-3), что типично для содержимого желудка. Свидетельствует о наличии желудочной кислоты. Белки. Присутствуют пищеварительные ферменты, такие как пепсин. Углеводы. Обнаружены лишь остатки, в основном в виде простых сахаров, что указывает на неполное переваривание пищи. Жиры. Присутствуют следы, которые могли быть частично переварены желудочной кислотой и ферментами. Вывод Критических аномалий на клеточном или химическом уровнях не обнаружено. Красители или тяжелые металлы не выявлены. Выполненный патологогистологический анализ позволяет заключить, что изучаемая субстанция — образец vomitus, но для определения причины нетипичного изменения цвета материала недостаточно данных. Рекомендовано провести дополнительные исследования, в частности биохимический анализ крови. Дмитрий шумно и медленно выдохнул через нос. Анна передала ему похожую информацию. Лэйн сообщила, что ночью ей нездоровилось и ее вывернуло. Все слишком просто. Разочарование разъедало разум, словно ржавчина. Будто чертова неумолимая коррозия на поверхности его металлической кожи. Генерал сильнее вжался лбом в стекло, комкая бумагу в кулаке. Лучше бы там был однозначный ответ. Хоть что-то конкретное, способное подарить ему четкое и безальтернативное видение своих дальнейших действий, пусть даже они будут ужасны. Простого понимания, что он поступает правильно, оказалось бы достаточно. Так было бы в разы легче. Сейчас же он по сути так и остался в подвешенном состоянии — перед выбором, который придется сделать самостоятельно на основании не четких и неоспоримых фактов, а собственных интерпретаций. И веры. Того самого пресловутого доверия, которое Дмитрий все пытался отыскать в своей душе, но, видимо, уже не мог найти. Возможно, за столько лет у него попросту выработался иммунитет к самому явлению. Зато сомнения никуда не делись. И он устал от них. Так дико и безнадежно. Они сидели у него в печенках, стояли костью в горле. Душили и терзали. Генерал обреченно промассировал пальцами переносицу. Представать палачом всегда почему-то было гораздо проще, чем натягивать на себя маску судьи. Есть ли у меня право вообще выносить хоть какие-то приговоры? В конце концов он и сам был глубоко порочен. Покрыт с ног до головы кровавыми разводами прошлых решений и поступков. Возможно, их извращенному миру даже судьи нужны были соответствующие. Дмитрий опустил руку к бедру, где покоился Глок. Движение вышло неосознанным. Инстинктивным. Естественным. Он почти вытащил пистолет из кобуры. Пальцы пульсировали, словно испытывая невыносимую тягу привычно стиснуть холодную рельефную рукоять ствола. Генерал услышал, как в коридоре скрипнула знакомая половица на полпути от его кабинета до лестницы на первый этаж. Дмитрий прислушался и спустя мгновение смог различить едва уловимые шаги. Судя по звуку, идущий весил не более шестидесяти килограмм. Идущая. Генерал коротко кивнул и спрятал бумагу с лабораторным анализом в карман, свернув ее в четыре раза. Выслушай ее. Пусть объяснится. Дай ей хотя бы это. Вновь настойчивый голос Анны в его голове. Громкий. Напористый. Как и она сама. Дико хотелось приказать ему заткнуться, но Генерал понимал, что легче было бы вышибить себе мозги. Шаги затихли прямо перед его кабинетом. — Входи, — сказал Дмитрий, не дожидаясь даже стука в дверь. Петли протяжно застонали. Периферийным зрением он увидел, как на пороге комнаты показалась Лэйн. Она тихо зашла внутрь и аккуратно прикрыла за собой. Раздался новый протяжный высокий скрип и легкий щелчок замка. Дмитрий не обернулся к девушке, а она ничего не сказала — ни приветствия, ни даже безэмоционального «Генерал». Мужчина лишь продолжал искоса наблюдать, как Лэйн застыла в метре от выхода. Напряженная и отрешенная, как и всегда. Будто бы не способная даже поднять на него свои графитовые глаза. Готовая сбежать в любой момент. Внезапно исчезнуть. В целом, не сказать, что она и сейчас присутствовала в этой комнате. Не полностью. Лишь ее пустая оболочка была здесь. Осознание привычно мертвого состояния Лэйн лизнуло его внутри знакомым языком яркого пламени. — Садись, — не то приказал, не то попросил Генерал, по-прежнему не поворачивая головы к девушке. Дмитрий вновь начал смотреть на Луну, вслушиваясь в мягкий шелест шагов Лэйн за своей спиной. Улавливая легкий шорох ткани ее одежды. Скрежет дерева о дерево. Тонкий хрип металлических креплений. А после наступила тишина. Длинная. Тяжелая. Некомфортная. Абсолютная. Генерал наконец развернулся. Лэйн сидела на стуле, пытаясь казаться расслабленной и безразличной, но закрытая поза — закинутая нога на ногу и руки, сложенные крестом перед корпусом, буквально орали об обратном. Девушка смотрела в одну точку где-то на его письменном столе. Глаза Дмитрия бегло пробежались по ее телу — низ был обтянут искусственной кожей, верх — черной водолазкой с символом «Адама» на груди. Он чужд тебе, как и ты — ему. Генерал не стал задерживать своего взгляда, опустил его ниже — к длинным черным рукавам. Лэйн бездумно ковыряла мизинцем кожу на большом пальце. Дмитрий вдруг ясно осознал, что стул сейчас стоял почти вдвое дальше от стола, чем обычно. Дистанция — верный признак страха. Во рту мужчины проявился неприятный привкус можжевельника. Горький. Соли больше не было. — Грег рассказал мне о случившемся, — тихо произнес Дмитрий. — Благодаря тебе нашли следы, которые могут иметь отношение к исчезновению Ника. Он замолчал, дожидаясь, когда девушка поднимет на него голову. Лэйн сделала это далеко не сразу, словно бы преодолевая сопротивление собственной плоти. Через полдесятка секунд она все же посмотрела на него. Ее большие темно-серые глаза были такими же пустыми, как и она сама. Дмитрий подошел к столу, уперся в него руками, подался чуть вперед. Лэйн нервно сглотнула. Хорошо. Он надеялся на реакцию. Хоть на какую-то искру жизни. — Расскажешь, как же ты узнала, где искать? — Генерал, прищурив глаза, склонил голову набок. — Мне приснилось это место. Она заговорила. А он спрашивал. И это даже почти напоминало нормальное взаимодействие, словно друг перед другом были настоящие люди, а не два пустых сосуда. Девушка рассказала ему о своих снах, о видениях, о голосах, о знаках, о демонах. Что с тобой, Лэйн? Сегодня между ними было заметно больше слов, чем обычно. И в какой-то момент Дмитрий даже подумал, что девушка немного отпустила себя. Она казалась на удивление открытой и даже... откровенной. Черт возьми, она была искренней. Возможно, разговор о деле действовал на нее умиротворяюще и стабилизирующе. Генерал мог понять, почему. Когда-то он и сам не сошел с ума только благодаря своим обязанностям. Своему долгу. Ответственности перед всеми людьми, которые от него зависели. Дмитрию хотелось бы думать, что такая минутная потеря бдительности со стороны Лэйн — оправдана, но, конечно, это было бы ложью. Она понятия не имела, как близко подобралась к обрыву, за которым лежала лишь смерть. С ней что-то не так. Подозрение уже практически переросло в уверенность. Глок почти прожигал бедро Генерала, будто бы умоляя выхватить его. Он бы не стал ее мучить. Он бы дождался, пока она отвернется. Он бы выстрелил в затылок, чтобы она не успела даже испугаться. Чистая, быстрая и внезапная смерть. В этом мире такой дар мало кому доставался. Большинство оканчивало свой путь в страданиях. Дмитрий упорно удерживал руки на столе, почти вцепился ногтями в дерево. Что со мной? С Лэйн определенно было что-то не в порядке, но и с ним, видимо, — тоже. Хотя вопросов к девушке у Генерала становилось все больше и больше, а ком неясностей накапливался так быстро, что теперь походил на летящий с горы оползень, мысленно он уже вынес решение и, подобно судье, стукнул молотком по деревянной подставке. Командование «Адама» артикулировало свою волю четко и ясно. Любой ценой. А потому ему нужно наплевать на неестественную отрешенность и все странности Лэйн — им от нее нужен лишь разум. Дмитрий и так работал с демонами. Пилеона вряд ли можно было бы назвать безобидным. Анхея порой казалась и того хуже — пусть даже крылья за ее спиной отливали непорочной ангельской белизной. Про Каина можно было даже не заикаться — безусловное исчадие ада. Истинная хтонь. Но каждого из них он контролировал, и все они ему подчинялись. Без возражений и сопротивления. Почему же с Лэйн должно быть по-другому? Расшифровка «Книги Апокалипсиса» имела первостепенное значение. Ему нужно было то, что хранилось в ее голове. Им всем необходимы были эти знания. И девушка, наконец, начала казаться компетентной. Лэйн даже успела принести первую пользу. В их новой реальности этого было вполне достаточно, чтобы оправдать свое право на жизнь. Или что-то отдаленно на нее похожее. Дмитрий сжал челюсть, пытаясь наконец-то переступить через себя и все вопящие на него инстинкты. Ну же. Давай. Ты просто должен это сделать. Ради человечества. Он попробует довериться. И исправит свою ошибку, если Лэйн злоупотребит этим решением. Он разберется с последствиями. В конце концов, за это его и ценили. Потому его теперь называли «Генералом». Он справится. Дмитрий оттолкнулся от столешницы и сделал шаг назад, губы растянулись в легкой холодной улыбке. — Твое нахождение в отряде начинает себя понемногу оправдывать, — сухо сообщил он, принявшись поправлять ремень часов на своем запястье. — Похоже, от тебя все-таки действительно будет какая-то польза. Ты — ценный материал, Лэйн. Перед тем, как отвернуться к окну, Генерал успел заметить, что глаза девушки вспыхнули — стали колючими и неприветливыми, словно она хотела оттолкнуть его своим взглядом. Казалось, что Лэйн ожила на секунду, блеснула осколком своей человечности, пока вновь не погрузилась в безразличный вязкий анабиоз. Не нравится, когда низводят до утилитарной функции, значит? Зря. Этому миру более не требовались другие. Когтистое, ненасытное, уродливое существо внутри Генерала тут же ухватилось за те крохи ненависти, что Лэйн кинула в его сторону, с удовольствием и жадностью пожирая их. Хотелось большего. Гораздо большего. Но сегодня девушка держала его на голодной диете. — Как ты себя чувствуешь? — вновь уперевшись взглядом в кратеры Луны, спросил Дмитрий. Судя по паузе, Лэйн не ожидала подобного вопроса, либо же ей было слишком сложно на него ответить. Генерал улыбнулся чуть шире. Он скрестил руки перед грудью, принявшись неосознанно водить пальцем по шраму, который украшал его правое предплечье. Ты хотел сказать: «уродовал». Дмитрий отогнал от себя непрошенную мысль. Он терпеливо ждал, когда девушка заговорит. — Со мной все относительно… хорошо, — наконец пробормотала Лэйн, но эта фраза казалась настолько размытой, что она могла бы и не отвечать вовсе. — А что? Генерал медленно обернулся. Лицо девушки оставалось совершенно безучастным, словно они говорили и не о ней вовсе, а о чем-то очень отдаленном. Чем-то, что не вызывало у нее никакого интереса. Все, Лэйн. Абсолютно все в тебе ненормально. Эгоистичной части его сознания — той самой, что упивалась виски, курила в постели и сбрасывала вещи на пол — было даже интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что они проводили лабораторные анализы за ее спиной. Он затолкал крамольные идеи на задворки своего разума. — Потеря памяти, крики по ночам, странные видения... Дмитрий пожал плечами, пытаясь не выдать ни грамма внутреннего напряжения и сознательно не упоминая ничего о черной луже, обнаруженной с утра возле ее кровати. — Должно быть, это все сказывается на тебе не лучшим образом, — он пристально посмотрел на девушку. — Вы ожидали чего-то иного, Генерал? — голос Лэйн прошелестел холодным ветром по строгому пространству его кабинета. — Я должна вести себя как-то по-другому? Какой вы меня представляли? Она не отвела взгляда, лишь немного приподняла бровь. Дмитрий прищурился, пытаясь рассмотреть скрытую агрессию за ее спокойствием, но в очередной раз не увидел ничего. Лэйн опять отключилась. Закрылась за десятками замков. А ему снова хотелось вынести эту чертову дверь вместе с петлями. Одному только Господу Богу или Дьяволу было известно, что скрывалось за ней. Голод стал почти невыносимым. Опустив голову, Генерал начал собирать разбросанные на столе отчеты в одну стопку. — Никакой я тебя не представлял. Ты свалилась на меня из ниоткуда, — Дмитрий машинально и безразлично спрятал бумаги в пустую папку. — Я не думал о тебе, Лэйн. И сейчас пытаюсь не думать — у меня по горло других дел. Но иногда приходится. Он поднял глаза. Дай же мне уцепиться хоть за что-нибудь. За объедки чувств. За частицы эмоций. Даже Каину, Пилеону и Анхее были свойственны нормальные человеческие реакции. Пусть часто неприятные, но предсказуемые. Дмитрий мог предугадать, что их разозлит, что порадует, к чему они останутся безразличны, а что, наоборот, вызовет у Бессмертных жадный интерес. С Лэйн так не работало. Выжженную пустыню невозможно было изучить, а бездну — предвосхитить. Девушка была одним сплошным ничем. Чистым хаосом небытия. И эгоистичная часть Дмитрия вновь рвалась наружу, цепляясь за стенки его горла. Генералу стало бы гораздо проще, если бы Лэйн великодушно дала ему возможность убедиться, что отголоски чего-то человеческого и понятного в ней все же остались или хотя бы смогут когда-нибудь проявиться. Почему-то ему хотелось быть уверенным, что произошедшее с ней — обратимо. Генерал не знал, как иначе успокоить этот коридор красного тревожного света, который вспыхивал в его голове каждый раз, когда он ее видел. Черт, дай мне хоть что-то, Лэйн. Но на него продолжала, почти не мигая, смотреть совершенно мертвая и пустая девушка. Холодная. Отрешенная. Безразличная. Безликая. И невыносимая. Такая невыносимая. — Хорошо, — прошептала она. Казалось, что ее лицо никак не поменялось бы, даже если бы на него сейчас упал потолок. Еще одно давно забытое чувство внутри Дмитрия было на редкость засасывающим. На этот раз, он слишком хорошо помнил, как оно называлось, но скорее выстрелил бы себе в голову, чем произнес его полностью даже мысленно. Генерал надеялся никогда более его не ощутить. Очень сильно хотелось напиться. Алкоголь хорошо отгонял это вязкое удушье. Дмитрий хранил одну бутылку виски даже здесь, в своем кабинете. За все время в Роткове он так ни разу к ней и не притронулся. Она осталась лежать на крайний случай. Когда станет совсем невмоготу. Генерал решил, что сегодня — не тот день. Пытаясь двигаться как можно более расслабленно, Дмитрий отошел к картотечному шкафу и, выдвинув нужный ящик, спрятал набитую объемную папку с документами внутрь. Затем он уткнулся руками в неприветливую холодную поверхность металлического каркаса. Нужно просто нащупать нужный подход. Если пустота еще не полностью поглотила сознание, пробиться можно было к кому угодно. — Мне необходимо понимать ситуацию, — тон Генерала немного смягчился. — Ты теперь часть отряда. Я должен знать. Я должен реагировать. Как на тебе сказывается происходящее? А еще как и когда тебя лучше использовать. Остаток фразы так и остался неозвученным, но Дмитрий был почти уверен, что необходимость в этом отсутствовала. Контекста было достаточно, а Лэйн точно не казалась глупой. — То, что со мной случилось, подкосило бы любого. Забыть последние три года... это странно, — сейчас в тоне девушки слышалась совершенно неправдоподобная учтивость. — Мне непросто, но станет лучше. Скоро я приду в себя. Генерал обернулся через плечо. Лэйн вновь смотрела в одну точку на его письменном столе. Он видел лишь ее профиль — напряженную линию губ, плотно сжатую челюсть и чуть вздернутый кончик носа из-за чего даже в этом неуверенном, если не сказать затравленном состоянии, она выглядела чуть ли не гордо. — Хорошо. Дмитрий никак не мог взять в толк, повторяет ли он классическую фразу Лэйн намеренно или неосознанно. Мужчина выпустил шкаф и медленно подошел к ней. Девушка посмотрела на него исподлобья. И в ее взгляде даже появился какой-то намек на уязвимость. На ранимость и хрупкость. Это неискренне. Новый язык пламени прошелся по поверхности его кожи. — Нам нужно найти Ника, — Дмитрий почти навис над ней. — То, что от него осталось. Возможно, тогда мы начнем понимать, что за чертовщина здесь происходит. В том числе, и что случилось с тобой. И со мной. Сегодня между ними было заметно больше как сказанного, так и недосказанного. — Вы не верите, что он жив? — девушка чуть приподняла подбородок. — Нет, не верю, — твердо ответил Дмитрий. Генерал не позволил бы себе озвучить эту правду ни перед кем другим из отряда — даже Анной, но говорить ее Лэйн казалось чем-то естественным и даже правильным. Ему не нужно было поддерживать ее боевой дух. Ее нельзя было этим деморализовать. Девушке совершенно точно было плевать на Ника. Вернувшаяся в ее глаза безжизненная пустота не врала. Генерал с трудом подавил странное и неясно откуда возникшее желание взять Лэйн за подбородок и приподнять его еще выше. Задрать ее голову. Рука дернулась, и чтобы оправдать это движение, Дмитрий положил свою ладонь на спинку стула, слева от плеча девушки, слегка наклоняясь к ней. Лэйн метнула короткий косой взгляд на его локоть. Мышцы Генерала напряглись. Она едва заметно сглотнула. — Если во всем виноваты отродья, я хочу об этом знать. Если человек — тоже, — голос Дмитрия стал тише, ниже и мрачнее. — Если ты как-то с этим связана — тем более. Ее глаза на секунду вспыхнули недоброй искрой. На миг с Лэйн спала маска учтивости, и он увидел лицо. Человеческое. Порочное. Способное как минимум ненавидеть. Наконец-то. Это лучше, чем ничего. Голод в нем разгорелся с новой силой. Дмитрий немного отстранился, продолжая удерживать руку у ее плеча и словно бы блокируя пути к отступлению. Для них обоих. Генерал не знал, найдется ли когда-нибудь лекарство, способное исцелить ее от этой пустоты, но, видимо, он все-таки мог самостоятельно купировать ее симптомы прямо сейчас. Ладно, пусть это будет ненависть. Ему от нее всегда становилось странным образом легче. Стремление достучаться до Лэйн стало странно личным, и Дмитрий больше не пытался отыскать в себе причину этого подозрительного небезразличия. Возможно, он искренне хотел помочь. Или же просто желал доказать самому себе, что путь, который он избрал, — единственный по-настоящему рабочий, и другого способа удержать в себе человечность — нет и не будет. Возможно, он хотел всего и сразу. Генерал бросил короткий взгляд на висящую возле двери тактическую сбрую. Попробуем еще раз. Мужчина прищурился, возвращая свой взгляд к лицу Лэйн. — Пока можешь идти, — холодно произнес он, мягко оттолкнувшись от спинки стула. И Генерал отступил. Временно. Дал ей пространство. Он сделал еще два шага назад. Демонстративно отвернул голову к окну. Вновь поднял глаза на Луну, но сейчас не видел ни небесного светила, ни его кратеров — только размывающееся перед глазами серебро. Периферийным зрением Дмитрий следил за тем, как Лэйн медленно поднялась со стула — дерево высоко скрипнуло. Не сказав ни слова на прощание, девушка так же аккуратно и размеренно, как и когда вошла в кабинет, начала идти к двери, словно бы боясь каким-то образом вновь привлечь его внимание. Бессмысленно. Дмитрий подавил недобрый оскал. Его внимание она держала с той самой минуты, как появилась у разлома. — Лэйн! — окликнул он ее четко в тот момент, когда девушка взялась за дверную ручку. Генерал повернул к ней голову, обжег взглядом спину. Напряженную линию плеч. Отметил, как сжалась ее ладонь. Должно быть невыносимо — оказаться в шаге от свободы, но так и не сделать его. Он на это и рассчитывал. Лэйн медленно оглянулась через плечо. Их взгляды встретились, а в кабинете почему-то стало меньше кислорода. — Возле двери висит тактическая сбруя, — тихо сказал Дмитрий. — Кинь ее мне. Брови девушки дрогнули в легком недоумении, но затем она послушно кивнула. Он наблюдал, как Лэйн потянулась к ремням с эластичными вставками, как взяла их, как ее руки слегка дрогнули, а затем напряглись сильнее, словно она не была до конца готова к их весу, но смогла вовремя среагировать. Лэйн определенно умела адаптироваться. Этот ее талант казался одновременно полезным и опасным. Девушка развернулась. В свете Луны ее кожа выглядела почти серебряной, невыносимо сильно контрастируя с черным материалом водолазки. Лицо Лэйн осталось идеально нейтральным. Истинная tabula rasa. Дмитрию хотелось наполнить ее. — Кидай, — уголки губ мужчины слегка потянулись вверх. Она не послушалась, а он даже не мог понять, удивился этому или нет. Лэйн сделала шаг вперед. Затем еще один, направляясь к нему. Генерал застыл. Как он и опасался, она была слишком непредсказуемой и, судя по всему, тоже любила психологические игры. Вот только ее манипуляция казалась слишком очевидной. Она словно бы пыталась быть услужливой, покорной, податливой, желающей угодить. Безобидной. Всем, чем не являлась. И как тебе доверять, Лэйн? Девушка остановилась в нескольких шагах от Генерала и учтиво протянула ему ремешки. Даже улыбнулась. Пламя внутри него стало втрое жарче. От голода почти скручивало живот. Я тоже умею импровизировать. Дмитрий поднял ладонь, чтобы принять из ее рук тактическую сбрую, но в момент передачи резко разжал пальцы. Преднамеренно. Ремни полетели вниз. Шумно ударились о пол, застежки зазвенели. Девушка шумно выдохнула носом. Их взгляды сошлись. Несколько мгновений они провели в тишине. — Подними, — мрачным холодным шепотом приказал Генерал. Ее лицо не дрогнуло. Удерживая с ним зрительный контакт, Лэйн без заминки опустилась и быстро подобрала сбрую с пола, а затем вновь протянула ее с тем же заискивающим фальшивым благодушием на своем лице. Дмитрий хмыкнул, чувствуя что-то отдаленно напоминающее разочарование, но в этот раз все же принял ремни из ее рук без эксцессов. Тебе же не нравится происходящее, Лэйн. Ты, наверное, считаешь, что это ниже твоего достоинства. И ты права. Так почему терпишь? Ситуация отчасти забавляла. Интересно, как долго она сможет прикидываться невинной овечкой? Он словно был свидетелем спектакля, который разыгрывался исключительно для одного зрителя. Для меня. Возможно, Генерал даже снизил бы свой напор, если бы у него было немного больше времени и заметно меньше дел. Расправив плечи, Дмитрий уже каким-то инстинктивным движением натянул на себя сбрую, чувствуя тяжесть нелюбимого Кольта, спрятанного в прикрепленной к ремням кобуре. Под пристальным взглядом Лэйн вооружаться казалось странным. Возникло ощущение, что он тоже немного играет. Красуется. Глупая мысль. Не дав себе возможности передумать, Генерал повернулся к девушке спиной. Возможно, он все-таки действительно пытался ей довериться. Кира бы подавилась от удивления, если бы увидела. Мужчина поджал губы. — Поможешь? — сухо бросил он через плечо. — Хорошо, — голос девушки прозвучал так елейно, что у него чуть было не свело зубы от приторности. Лэйн подошла ближе. Почти вплотную. Он не столько услышал звук шагов, сколько ощутил жар ее дыхания, его неровность, возросшую частоту. Волнуется? Дмитрий нахмурился. Лэйн начала поправлять ремешки. Она явно не имела ни малейшего понятия, что делать, но старательно изображала, будто это не так. Стоять к ней спиной было некомфортно. От девушки пахло тем же шампунем, что и от Анны. Что-то сладкое. Тропическое. Манго? Кокос? Знакомый запах сбивал еще сильнее. Доверие? Какое, к черту, доверие? Не смешите. Он был весь как на иголках. Генерал с трудом заставлял себя не двигаться, но его ладонь все же опустилась на бедро, легла совсем рядом с рукоятью прикрепленного к ноге пистолета. Ему хотелось наблюдать за руками Лэйн. Знать, что она не попытается сделать что-то, о чем потом не успеет даже пожалеть. Он желал видеть ее лицо — эту родинку под левым глазом. Хотел стать свидетелем того, как ее взгляд вновь оживет. Хотел ожить вместе с ней. Ее пальцы скользили по нему. Так старательно, что это казалось абсурдным. Чуть ли не нежно. Лэйн была до предела аккуратна и бережна. Стремилась не задеть ни единого участка его кожи за ремешками. У нее получалось. Слишком хорошо. Идеально даже. Пора положить этому конец. Дмитрий от нее ожидал не служения. — Ответь мне на один вопрос, Лэйн, — расслабленно произнес он, словно бы собирался заговорить с ней о чем-то совершенно незначительном и обыденном. — Какой? Ее шепот коснулся его затылка, и по коже пробежали мурашки. Генерал скривил губы. Реакция собственного тела ему совсем не понравилась. Возможно, в кабинете просто было слишком холодно — морозный воздух просачивался сквозь многочисленные щели в оконных рамах. — Только отвечай честно, — от раздражения голос Дмитрия тут же стал тверже и жестче. — Поняла меня? — Да, Генерал. Девушка же будто бы, напротив, пыталась утопить его в своей возникшей из ниоткуда мягкости. Задушить его ею. Мнимая покорность бесила до скрежета зубов. Лэйн была совсем другой. Ему не хотелось взаимодействовать с ее симулятором. — Как долго ты будешь игнорировать то, что я тебе говорю? Вопрос разрушил фальшивую безмятежность пространства. Он спросил так резко, что девушка вздрогнула. Дмитрий почувствовал это по движению ее рук на своей спине. Пальцы Лэйн случайно пробежались по его лопатке. Она промямлила в ответ что-то плохо разборчивое — он не смог расслышать. Генерал приподнял подбородок. Кровь тут же ускорила свое движение по венам. — Тебе нравится перечить мне? — вкрадчиво спросил Дмитрий, глядя на вершины заснеженных гор за окном. — Нравится не подчиняться? Не выполнять приказы? Тебе это доставляет какое-то удовольствие, Лэйн? Ее дыхание стало еще чаще. Она молчала. Желание увидеть ее было слишком громким, слишком шумным. Стучало в его черепе, билось о стенки сознания. Дмитрий повернул голову, чтобы бросить на девушку взгляд через плечо, но смог увидеть только ее макушку. Лэйн смотрела в пол. По-прежнему возилась с его ремешками, словно бы только в попытке занять свои руки. Пауза затягивалась. — Отвечай, — процедил Дмитрий, спокойно, но сквозь зубы. — Я не понимаю, что вы хотите от меня добиться, Генерал, — прошептала она. — Сегодня днем я сказал тебе остаться в поместье и работать над Книгой, а ты ослушалась. Какого-то черта пошла с Грегом и Анной на поиски Ника. Зачем? Руки Лэйн машинально продолжали регулировать лямки на его плечах. Голова девушки поднялась чуть выше — теперь можно было разглядеть напряженную складку на ее лбу. Нахмуренные брови. Почти. Дмитрий уже практически чувствовал запах крови. Осталось немного дожать. — Посмотри на меня, — его голос стал еще резче. Лэйн повиновалась. Все еще пыталась выдержать свою роль. И даже сейчас она выглядела вполне убедительно. Хрупко. Уязвимо. Ранимо. Безопасно. Притворно непонимающие пустые глаза работали слишком хорошо. Генералу даже потребовалось несколько секунд, чтобы заставить себя озвучить следующую фразу. — В моем отряде так не работает, — спокойно прошептал он. — Не давай мне поводов… для наказания. Тебе оно не понравится. В тот же миг взгляд Лэйн вспыхнул такой чистой ненавистью, что она моментально прошла сквозь все слои его грубой кожи и напитала ее изнутри. Как же вкусно. Рука девушки дернулась, она натянула лямку на себя до скрипа ткани. Ремень впился в кожу Генерала прямо под плечевым сгибом. Дмитрий почти прошипел от боли. Но он улыбался. Он жил. — Хорошо, — хмыкнул мужчина, отворачиваясь. — Что «хорошо»? — голос Лэйн дрогнул от злости. — Подумал, что ты ведешь себя странно, но вроде все в порядке, — спокойно и даже чуть ли не беззаботно ответил Дмитрий. — Не пытайся больше убедить меня, что ты подчинилась. Все равно не поверю. Ее пальцы грубо расправили ремни между его плечами, и он почти ожидал, что девушка вопьется ногтями в его шею. Но спустя мгновение лишь щелкнула застежка. Затем он услышал, как Лэйн сделала шаг назад. Генерал наконец смог обернуться к ней. Девушка демонстративно смотрела на стену справа от него. Пламя из ее взгляда никуда не делось. — Тебе важно расшифровать книгу, Лэйн. Я это быстро понял. Для тебя это что-то вроде вопроса чести, наверное. Мне ясно, что ты здесь, пока видишь в этом какую-то выгоду, — Дмитрий пожал плечами. — Я тоже терплю тебя, пока ты выгодна мне. Все просто. Не нужно усложнять. — Как скажете, Генерал. Девушка едва не выплюнула его воинское звание. Это просто какой-то праздник. Настоящая ярмарка чревоугодия. Дмитрий не помнил, когда его в последний раз кто-то ненавидел так самозабвенно. Он сократил созданное ею расстояние. Она вздернула подбородок. Окатила его еще одной порцией своей ярости. — И не смотри на меня так злобно, — Дмитрий улыбнулся. — Это не даст никакого эффекта. Провокация была сознательной. Он слишком хорошо помнил, как сильно ей нравилось не слушать его. Нет, смотри. Смотри как можно чаще. Всегда. Живи. Это последнее, что осталось настоящим в окружающем их аду. Словно считав его мысли, Лэйн не отрывала от него взора. Почти не моргала. И он не мог отвести взгляда в ответ. — Я так долго жил в мире насилия и жестокости, что научился питаться ненавистью, — чувствуя странное возбуждение, выпалил Дмитрий в порыве внезапной откровенности. — А голод… бывает тяжело утолить. — У военных он, должно быть, хронический, — прошипела Лэйн в ответ, и ее шепот казался ядовитым. — А у генералов — неизлечимый. Дмитрий спокойно протянул ей еще один ремешок. Поднял на уровень ее темно-серых глаз. В продолжении этого представления уже не было особого смысла, но, видимо, он вошел во вкус. — Последний, — уголки губ мужчины приподнялись вверх. — С другой стороны. — Конечно. Лэйн холодно улыбнулась в ответ и небрежно приняла из его рук оставшуюся деталь сбруи. Ее оскал был открытым, враждебным и опасным. Каким-то образом он показался Дмитрию прекраснее всех ее предыдущих фальшивых имитаций. Ему нравилось. Он не мог перестать на нее смотреть. Лэйн так же аккуратно, как и до этого, расправила эластичные вставки и потянула их вниз, к его поясу. Лицо девушки вновь стало идеально нейтральным, хотя она и регулярно хмурилась, когда застежка не желала цепляться за ремень. Лэйн закусила губу и на миг подняла на него голову, но, заметив пристальное внимание Генерала, вновь потупила взгляд. Дмитрий, испытывая особое мрачное удовольствие, отметил, что ее глаза более не казались пустыми, но он не был до конца уверен, что сейчас в этом темно-сером омуте плескалась именно ненависть. Ему почудилось, что он увидел что-то еще. Генерал не успел разобрать этой эмоции. Или, возможно, не захотел. Больше Лэйн головы не поднимала. Еще несколько попыток пристегнуть сбрую к ремню его брюк закончились ничем. Дмитрий закатил глаза и уже почти готов был отнять ее руки от себя, чтобы положить конец этому бесполезному мучению, но не успел. Ладонь Лэйн внезапно оказалась под его поясом. Он почувствовал давление ее ледяных пальцев на своей коже. Там, где их не должно было быть. Ни сейчас, ни когда-либо. Все его тело тут же напряглось. Вероятно, Лэйн уловила эту реакцию, потому что вновь вскинула голову вверх. Их взгляды встретились. Графит против заледеневшего озера. Дмитрий одарил ее только холодным грозным прищуром, но она не отвела взора. Он тяжело выдохнул. К счастью, получилось беззвучно. Лэйн продолжала возиться с застежкой. Она внимательно смотрела на него. И, словно бы принимая ее вызов, он делал так же. Девушка стояла слишком близко. Ее грудь часто и высоко вздымалась, цепляя его плечо. Воздух был намагниченным, словно эта комната внезапно оказалась зажатой между двух противоположных полюсов. Атмосфера стала ощущаться странно интимной. Ладонь Лэйн под его поясом опасно сместилась ближе к центру, а пальцы углубились ниже еще на несколько сантиметров. Возможно, ему стоило перехватить ее руку. Сбросить ее с себя. Заломить девушке за спину. Или прижать к ее бедрам. Не дать ей больше пошевелиться. Обездвижить. Управлять. Контролировать. Дмитрий терпел. Напряжение сгущалось. Концентрировалось. В груди. В животе. Еще ниже. В горле пересохло, но он опасался даже сглотнуть — знал, что движение выйдет судорожным и заметным. Замок застежки, наконец, щелкнул. Еще никогда Генерал не был так рад этому звуку. Лэйн отступила на несколько шагов назад. Казалось, будто на ее лице тоже было написано облегчение, что все, наконец-то, закончилось, но Дмитрий не мог понять — играет она или нет. Возможно, это была месть. Он манипулировал ее эмоциями, она попыталась влезть в его голову. Возможно, эта новая нелепая попытка сблизиться. Возможно, насмешка. Раздраженно поправив ремни тактической сбруи, Генерал, более не глядя на девушку, склонился над письменным столом, чтобы погасить лампу, а затем прошел к двери и открыл ее несколько более резко, чем собирался. — Не повторяй больше этот трюк на мне, Лэйн, — процедил он на пороге, не оборачиваясь. — Последнее предупреждение. — Запомню, — прошептала она в ответ. — Как и все, что вы мне сегодня наговорили. — Хорошо, — кивнул Дмитрий. — Я выведу тебя наружу. Он вышел в коридор и дождался, когда она присоединится к нему. Позади мягко захлопнулась дверь кабинета. Они молча зашагали к лестнице. Пространство было слишком узким — два человека с трудом могли идти в ряд. Ладонь Лэйн случайно зацепила его. Дмитрию показалось, что к нему прикоснулись куском льда. Он вновь почувствовал напряжение. Оно раздражало. Пистолет на бедре вновь начал прожигать его кожу сквозь плотную ткань штанов. Генерал чуть замедлил шаг, чтобы пропустить Лэйн вперед. Он видел, что она опять начинает погружаться в привычную для нее пустоту. Ему было спокойнее следить за ней, находясь за спиной, чтобы в любой момент взять на прицел.