Еретик из другого мира

Дру́кш брёл по лесу уже третий день, невидящим взором скользя по листьям под ногами. Усталость и голод всё сильнее напоминали о себе, и словно судьбе этого показалось мало, теперь к ним прибавилась дрожь промокшего тела, которое не переставая поливалось омерзительным осенним дождём. Изгнан!              Эта мысль билась о своды черепа, металась, не находя выхода, причиняя почти физическую боль. Он изгнан из деревни оборотней и больше не в стае. К позору примешивалась горечь обиды, от осознания факта, что некто так ловко подстроил сложность последнего испытания на право зваться воином, что пройти его стало практически невозможно. Этот неизвестный явно очень хотел выжить его из деревни. И у него получилось.. Или у них.            Память услужливо показывала все эти надменные взгляды и фразочки про то, что грязнокровкам в стае не место. Умерший отец мало того, что возлёг с ху́манкой, что по меркам местных фурри-волков было абсолютно неприемлемо, так ещё и после рождения смеска выкрал его и принёс в деревню. Дру́кш несколько раз пытался узнать что-нибудь по поводу матери, но тот лишь отмахивался от расспросов, говоря, что всему своё время и когда-нибудь он обязательно всё расскажет. Пока отец был жив, парня побаивались совсем уж откровенно задирать, но когда его в прошлом году не стало, плотину ненависти словно прорвало. Теперь до Дру́кша докапывались уже чуть ли не каждый день. Юный оборотень не понимал причины этой иррациональной злобы, ведь по сути, в душе́ он был таким же волком, как и они все. Ну да, у него не так много шерсти на теле, и сила с выносливостью несколько отстают, но он предан стае не меньше остальных. От отца ему передались: Проклятая кровь оборотня, высокий ( 2м 3см ) рост, серый цвет прямых волос, что ниспадали сейчас до самых плеч, золотисто-жёлтые глаза, волчьи уши на голове ( людские отсутствовали ), когти на пальцах рук и ног, да хвост. Лицо, в отличие от соклановцев было человеческое, с достаточно выразительными чертами. Дру́кш не понимал, красивое оно или нет, да и не заострял никогда на этом своё внимание. Молоденькие волчицы старательно делали вид, что не замечают его, хотя нет-нет да бросали странные взгляды, когда думали, что парняга этого не заметит. Волчонок даже не догадывался, насколько могучим и красивым вырос. В особенности по людским меркам. Отец, когда ещё был в силе, имел рост под 2.5 метра и входил в пятёрку лучших воинов деревни, но на одном из заданий попал под действие  "Нару-Казим", серебряного клинка из давно умершего мира, созданного для борьбы с вампирами и оборотнями, покрытого древними письменами защиты от тьмы и нежити. Аномалии проклятых земель порой выделывали подобные коленца, принося в мир Форсу странные могущественные артефакты. После возвращения отец начал буквально увядать, будто срезанный цветок, усыхая с каждым днём. Никто в стае не сумел ему помочь, а просить помощи на стороне он отказался наотрез. Впрочем, справедливости ради, могущих оказать такую помощь было не то чтобы много. Ведьмы разве что могли взяться, да на ум ещё приходили магессы Валенсии, но оборотни не вели с ними дел. Через полгода после того злополучного дня Дру́кш остался один.   Старейшина, ведя его за околицу, объяснил, что стать полноценным оборотнем ''сином'' ему всё равно не светило — учить бастарда Кровавой Ярости никто не собирался, а делать из него пария нельзя по воле вожака. После того, как старые боги были убиты и взошла звезда богини Ила́ссы, Альфа стаи поклялся, что пока жив он, или его дети, ни одного пария никогда не будет в деревне. Волки и волчицы приняли волю вожака и жили, не переходя границу дозволенного. Конечно, на мужчин свалилась дополнительная нагрузка по удовлетворению «хотелки» своих самок, но половая сила оборотней справлялась с ней достаточно легко. {Радетели за чистоту крови, чтоб их}. Парень в сердцах сплюнул. Они не могли не понимать, что уже конец осени, и зиму в одиночку ему не пережить, если только не выйдет к импе́ркам и не начнёт униженно просить дать ему работу. Хотя, какую работу могут дать ху́манки? Лицо парня скривилось. Известно какую — обслуживать их похоть. Дру́кша передёрнуло. Нет, уж лучше смерть от голода, чем такое. Впрочем, смерть теперь была лишь вопросом времени, ведь отвара, что нивелирует безумие кровавой луны, ему больше никто не даст. Без него уже на первое, максимум второе полнолуние, и проклятие крови возьмёт над оборотнем верх, и потом только Ила́сса ведает, что с ним будет дальше. Скорее всего, убьют маги в каком-нибудь маленьком селе или небольшом городке, скривившись от омерзения, а тело после убийства заберут ‘’для опытов’’.        Погружённый в свои невесёлые думы, Дру́кш не заметил, как забрёл на старую, давно заброшенную колею, настолько заросшую травой, что даже искушённый взгляд далеко не сразу смог бы определить некогда проходившую здесь вполне себе неплохую дорогу. ++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++        Ка́йса правила лошадью, поминутно поминая про себя все самые ‘’забористые’’ словечки и выражения, которым научилась за достаточно продолжительную жизнь работорговки. Уже давно у неё не было такого слабого улова свежего “мясца’’. Пожалуй, настолько неудачные вылазки случались лишь в самом начале “охоты за стручками”, будучи тогда ещё совсем ''зелёной'' главой отряда. Отточенный за годы механизм охоты в этот раз дал сбой, что вылилось в потерю пария-воина Карна́са и двух отличных товарок по преступному ремеслу. Потеря воровки Лиши, умевшей виртуозно открыть практически любой замок, не потревожив сигнальное заклинание, — это сам по себе удар, от которого оправиться нелегко. Только судьбе этого показалось мало, и она решила добить Ка́йсу ещё и потерей ‘’отводящей взор’’. Ведьма-самоучка, с весьма редким даром, была незаменима при их роде деятельности. Благодаря ей они не раз уходили от погонь и привозили в империю стабильный урожай свежих ‘’стручков’’.                Уже третий год они ходили за свежими самцами в Ту́рду, подальше от империи, с её законами, запрещающими рабство. Только вот, если внутри империи официально рабство запрещено, то законов, запрещающих привозить па́риев из других стран, не существовало. Ну и что, что ввозимый ‘’товар’’ раньше был свободным у себя на родине? В Валенсию они ввозятся уже в качестве па́риев, с одним-двумя зелёным или оранжевым листиками на шее.  Грани́чницы знали про такое, но делали вид, что ввоз 6-8 париев за раз — штука совершенно рядовая и ничего особенного не происходит. Требовалось лишь отрядить им нескольких свеженьких мальчиков потешиться полчасика, да подкинуть несколько золотых на  ‘’промочить горло’’ труженицам в ближайшем ресторане, и можно проезжать. Кайса была довольна, что не чинилось лишних хлопот при ввозе “огурчиков”. Служивые дамы довольны, что можно скинуть напряжение и хорошо посидеть вечерком. А чему было довольно или не довольно ‘’мясцо’’- никого не интересовало. Внутри империи всё было ещё проще. Стоило немного припугнуть дрожавших от каждого чиха юношей, и вот они уже ‘’искренне’’ подтверждают в Ратуше, что всегда хотели быть париями гражданки такой-то. Мелкий городишко Лисм, тысяч на 5-6 жителей, от которого никто не ждал ничего опасного, стоял в самой середине списка на посещение. Рутинная по сути, ночная вылазка закончилась полным провалом. И ведь казалось бы - схема давно отработана на сотнях захватов. Сбоев не давала. До сегодняшней роковой ночи. Начинали, как и всегда, отведя взгляд патрулям стражи, проникали в ремесленный либо купеческий район и, выбрав несколько домов побогаче, наведывались к обитающим там мужчинкам. Ка́йса занималась усыплением местных обитателей. Магесса она хоть и слабенькая, но местным и этого хватало за глаза. За несколько часов удавалось посетить мест десять-двенадцать. Понятно, что далеко не в каждом из них было чем поживиться. Дай богиня, если из всех приглянувшихся домов попадался один, ну максимум две будущие длани. Брали либо подростков, либо юношей. Такой товар самый ценный, самый дорогой. Совсем маленьких не брали, хотя заказов в гильдии авантюристок было хоть отбавляй. Неофициальных, конечно. На усыновление такого мальчика могла выстроиться весьма приличная очередь, но такими захватами промышляли другие отряды, и, по неписаному правилу, "чистые" работорговки старались не переходить им дорогу. Некий кодекс чести, хотя где работорговля и где честь. Захватив ‘’товар’’, сразу уходили. Ведьма Ли́гна, одна из ныне пойманных  магичек, отвечала за ‘’сбитие со следа’’ у возможной погони. Конечно, погони были далеко не всегда, но порой случались. Причём пару раз их всё же ловили специально нанятые эльфийские ‘’говорящие с духами’’, но отряду оба раза удавалось откупиться ‘’добычей’’. Жить всем надо, как любила гова́ривать мать Ка́йсы, и по совместительству её первая наставница в деле охотницы за самцами, сгинувшая где-то в землях торговых гильдий во время очередной вылазки. Сколько там лет-то уже прошло? Почитай, не меньше восьми, если не все девять.   В этот раз всё начиналось так же буднично, как и в сотнях раз до этого. Только вот в один совершенно не прекрасный момент всё пошло ‘’по стручку’’, и уже на выходе из очередного дома грабители обнаружили, как улицы и переулки стали заполняться отсветами факелов, топотом ног стражниц, криками и свистками старших караульных. И на старуху бывает проруха. Воровка не заметила особо изощрённое плетение магической сигналки. Видимо, довольно зажиточная торгашка жила в этом доме, раз сумела оплатить установку весьма не дешёвой "тревожки". Что’ж, она по праву может гордиться собой. Смогла защитить своего сына от похитительниц.   Уходить пришлось налегке, бросив "улов" и не помышляя ни о чём другом, кроме бегства из начавшей сжиматься западни. Уже почти добравшись до окраины городка и решив, что сумели ускользнуть, как дорогу перегородил отряд стражи из пяти копейщиц и двух ме́чниц. Амазонки, будь они не ладны, да ещё и оказавшиеся неимоверно сильными. Первая, лет пятидесяти на вид, широкая в кости. Лицо с левой стороны украшали два уродливых шрама, явно оставленных когтями какой-то твари. Она была опасной, хотя и пребывала явно уже не в лучшей физической форме. Весьма умело оттеснила сначала пария, а мгновениями после и ведьму с воровкой, ‘’передав’’ их копе́йщицам. В то же время вторая, долговязая дылда, худая, как скелет, продолжала наседать на нанятых главой отряда амазонок. Одна против двух она стояла легко, даже не вспотев. Видимо, при найме они солгали Ка́йсе про свой пятый дан. Там хорошо ещё, если крепкий третий. Блеск факелов и свистки тревоги раздавались всё ближе. Бросать своих - последнее дело, но не отступи остатки отряда вовремя — и мышеловка могла захлопнуться уже и для них. Хохот долговязой ещё долго "летел" убегающим в спину.             Теперь, если тем троим местные не устроили самосуд, из них виток за витком раскрутят всю схему, и с рейдами надо будет переходить куда-то в другое место. Лучше всего в другую страну. К похитительницам мужчин в Ту́рде применяют самые суровые местные законы, и гражданство империи тут ничем не поможет. Это скорее отягчающее обстоятельство в данном случае. Посольство Валенсии открестится от таких гражданок, как от прокажённых. Самих пойманных, вероятнее всего приговорят к каторге. Будут полировать мохе́ровые щёлки от рассвета до заката, а языки смачивать золотым дождём по КД.                        Ка́йса тяжело вздохнула и обернулась проверить, всё ли в порядке с телегами, на которых стояли клетки для рабов. Всё же заброшенная дорога была настолько старой и заросшей, что даже просто передвигаться по ней верхом было занятием непростым, а уж телегам доставалось по полной программе. То здесь, то там из земли торчали узловатые корни хвойных деревьев, а трава порой доходила даже лошадям по грудь. Треть дня потеряли, пытаясь починить сломавшуюся ось. Ничего не получилось, и телегу пришлось уничтожить. Ка́йса, скрепя сердце, отдала приказ разобрать её на дрова для костра. Опасаясь погони, она не желала оставлять ни одной зацепки идущим по следу. В лучшие времена, возвращаясь из набега, в каждой клетке сидело по 2-3 будущих пария, а сейчас их всего четверо в первой клетке и ноль во второй. По сути, теперь только чудо могло исправить провальное положение главы рейда. Цена продажи одного пария не окупала затрат на трёхмесячную аренду лошадей, телег, и клеток, закуп провианта, жалование копейщиц, и найм двух амазонок в гильдии авантюристок, с которыми весьма легкомысленно договорилась рассчитаться тремя захваченными париями. Не третью от добычи, а именно тремя, и теперь, по возвращению, хорошо, если продав единственного оставшегося раба, получится выйти в ноль. Обдумывая всё это и так, и этак, Ка́йса только с третьего раза поняла, что Джи́ра, её пария, и, по совместительству, Правая рука, шёпотом пытается привлечь к себе внимание. — Ну чего тебе, Джи́ра?! Я не в настроении заниматься пустопорожней болтовнёй! — раздражение выплёскивалось словесными толчками. — Да нет никакой болтовни! Смотри, впереди кто-то идёт. По силуэту вроде человекоподобный. — с этими словами пария вытянула вперёд правую руку.          Проследив взглядом за рукой, Ка́йса и впрямь увидела силуэт, явно принадлежащий человеку, а не зверю или монстру. Быстрое движение ладони в седельную сумку — и на свет появилось весьма недешевое произведение сумрачного гномьего разума. Монокуля́р, как величали изделие сами гномы, она же ‘’гляде́лка’’, как прозвали эту штуковину в Валенсии. Мгновением позже работорговка поднесла чудо прибор к правому глазу и тут же ошалело отняла назад. — Джи́ра, кажется удача снова на нашей стороне. — на лице Кайсы растянулась плотоядная ухмылка. Спешившись, она принялась лихорадочно составлять в голове план засады. — Зе́лла. А́рна. Для вас появилась работёнка. Впереди по курсу движения замечен зверолюд. Идёт нам навстречу. Смотрит под ноги. Я отвлеку его. Ваша задача — быстро и аккуратно вырубить. Провал не допустим! Вы меня поняли?! — глаза Кайсы лихорадочно заблестели, а крылья носа раздувались, словно у гончей, почуявшей добычу. — Да, ста́ршая, — отозвались обе амазонки почти синхронно. — Хорошо. Сейчас спешивайтесь, оставляйте коней копейщицам, и дуйте в кусты по обе стороны от дороги. Там замираете и ждёте сигнала пальцами. Один палец — приготовились. Два пальца — работаем по схеме захват. Бейте сильно, но аккуратно. Мне он нужен живым! И здоровым! Это понятно?! — взгляд потвердел, а последнюю фразу Ка́йса выделила голосом, придав вопросу угрожающее звучание. — Да, ста́ршая! - женщины юркнули каждая в свою сторону. — Копейщицы. Убрать телеги и лошадей с дороги, и чтоб ни звука. — отдав последний приказ, Кайса смежила веки, медленно выдохнула, скидывая с себя азарт охоты, начав настраиваться на предстоящую встречу. Открывшиеся через несколько мгновений глаза уже ничем не выдавали тех эмоций, что бурлили в ней немногим ранее. — Есть, глава! — Три́ша, Ва́йса и Луска́, не теряя ни мгновения, кинулись выполнять приказ. — Тогда приготовились, и да поможет нам Ила́сса! — Ка́йса снова запрыгнула на коня, решив, что в таком виде предстать перед зверолюдом будет логичнее.                 Дру́кш устало переставлял ноги, продолжая предаваться чёрной меланхолии, как внезапно его окликнул женский голос. — Красавчик, куда путь держишь? Может, тебя подвезти? — Кайса постаралась придать голосу и улыбке самые невинные выражения, на которые была способна. Оборотень ошалело поднял голову, уставившись в лицо женщине, сидевшей на лошади. Он впервые видел ху́манку вживую, а не по рассказам. Запоздало промелькнула досадливая мысль о недопустимости настолько глубоко погружаться вглубь себя, перестав воспринимать окружающее пространство. Что теперь делать, Дру́кш не понимал, и потому слегка “подвис”. Как вести диалог с женщиной, было не ясно, но вроде она не проявляла агрессии, а на красивом лице играла улыбка, показавшаяся молодому волку вполне добродушной. Уже начав прокручивать в голове, что бы ей ответить, аккуратно отказавшись от всех предложений, как справа раздался свист. Парень рефлекторно повернул туда голову, а парой мгновений позже, сильный удар сзади по голове отправил Дру́кша в царство Морфея. — Отлично сработано, дамы! Теперь быстрее тащите его в пустую клетку. — Подскочившие амазонки подхватили безвольное тело подмышки и стали споро оттаскивать парня к одной из телег. — Зе́лла, прикуёшь как следует! — Кайса проследила взглядом за волочившимися по траве ногами зверолюда. —  Руки, ноги,.. и через шею, пожалуй, тоже цепочку пропусти. Лучше перестраховаться, чем получить ночью очухавшегося пса, пышущего ненавистью и жаждущего нашей крови. И да! Вставь ему кляп в рот и замотай чем-нибудь глаза. Не хочу, чтобы завыл, как очухается. Ещё не хватало драки с его дружками. — Амазонка в ответ лишь кивнула, показав, что приказ принят.  — Нет, ну какой же все таки здоровенный! Скажу честно, немного струхнула, когда поднял взгляд. Эти жёлтые ''глази́щи''! Прямо как у зверя! Джи́ра, видала, какие когти на пальцах?! Руки жилистые и живот весь в кубиках! Грудина и плечи широченные! — Ка́йсу начинал отпускать адреналиновый раж, и она против воли становилась более разговорчивой, нежели обычно, — кажется, богиня всё же услышала мои молитвы. Насколько помнится, волколюдов-париев в империи или нет совсем, или очень мало. — на лице работорговки расцветала улыбка, которую в мире под названием Земля сходу назвали бы дьявольской. — Джи́ра, собирай копейщиц и выталкивайте телеги из леса. Надо навёрстывать упущенное время. Погоня, возможно, уже совсем близко. — настроение Ка́йсы подскочило вверх, а мозг вовсю принялся обдумывать, как с максимальной выгодой продать так кстати подвернувшуюся добычу. По хорошему надо бы поставить хоть один листик перед въездом в Валенсию, но самец может начать буйствовать, попутно чего-нибудь сломав или себе, или клетке. Всё же они рассчитаны на силу людей, а не зверолюдов.   Всю оставшуюся дорогу до ночной стоянки она так и этак прикидывала, как лучше поступить, но в итоге так и не пришла к какому-либо решению, дав зарок определиться с этим до границы с Империй. Ввозить волка с листиками, конечно, проще, но всё равно будут вопросы. Здесь не получится откупиться рабами на полчаса и золотом. Экзотической игрушкой придётся делиться, а волчонок далеко не факт, что будет к этому готов, и вполне может устроить там кавардак. Ха-ха! Не может, а обязательно устроит. Откусит ещё клитор какой-нибудь чиновнице в самый неподходящий момент, и всё — доверительные отношения будут испорчены. Хорошо ещё, если не безвозвратно. Видела она его зубки. Оскалился каким-то своим мыслям, уже почти подойдя к месту засады. Весьма впечатляющее зрелище. Такого проще ввезти как знакомого, хотя знакомый без дорожной грамоты, замотанный с головы до ног в цепи, — то ещё зрелище, но в целом провернуть такое вполне реально. Контрабанду же ввозят в империю, и ничего. Да - многих контрабандисток со временем вылавливают, но поток желающих заниматься прибыльным делом не иссякает. Всегда найдутся сорвиголовы, не пугающиеся трудностей, ради возможности выращивания утерянной конечности или покупки услуги омоложения. Цены у магов кусаются, и потому всегда находятся желающие быстро и хорошо заработать. Заработать не вполне честно. Вот и одного "чистого" волколюда ввезут ''тихим'' маршрутом, а уж после новая хозяйка сама поставит любые метки, какие захочет. Есть в этом особое удовольствие, ломать юнственность у молоденьких пареньков. Особенно грешат этим воздушные пиратки и начинающие работорговки. Оно и понятно. Быть ПЕРВОЙ, осознавать, что до тебя эти губы и язык ещё не ласкали ни одной мохна́шки —  ни с чем не сравнимое удовольствие. Сравнить можно разве что, если вдвоём получить удовольствие от пария с четырьмя видами меток. Как-то раз таким мальчиком её "угостила'' знакомая чиновница из муниципалитета, и ту ночь в элитном борделе она не забудет никогда. Как же они его тогда пользовали. Во всех мыслимых и не мыслимых позах. Ну вот жеж, вспомнила, и в паху теперь сырость и дискомфорт. Проклятье! Карнас в плену у Ту́рдовок, и участь его не завидна. Пария запросто могут вместе с теми двумя отправить на каторгу. Милостью Илассы — пусть с ним всё будет хорошо! Эх.. Хороший был согруппник, да и парий умелый. Ладно, хватит сопли распускать. Скоро стоянка на ночь, и Джи́ра хорошенько всё там отполирует язычком. А наёмницы пусть свежее "мяско" объезжают. Хорошо, что хоть этих четверых успели захватить, иначе пришлось бы свою парию им давать.   И все же — как поступить с волчонком?..  Аа-а., решено! Ввезу его чистым по одному из путей, коими промышляют контрабандистки. Благо есть пара знакомых разбитных бабёнок, ещё с тех времён, когда о рейдах за рабами даже не помышляла.                +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++                                                — Ну что, подруга — вот и нам, кажись, улыбнулась удача. Сделаем всё правильно и станем богаты, — Арна скосила взгляд на ничего не понимающую Зе́ллу. — там, в клетке, лежит не волколюд, — она постаралась придать своему голосу максимально загадочное выражение.                                                    — Что ты хочешь этим сказать? — во взгляде Зе́ллы к непониманию добавилась толика любопытства. — Я хочу сказать, что сегодня нам попался оборотень, — она торжествующе посмотрела в ошарашенные глаза подруги.                                         — Но они же все вымерли лет как тридцать уже, — Зе́лла с сомнением покачала головой.    — Все, да не все. Один уж точно выжил, и лежит сейчас во второй телеге. Когда тащили, я на радужку внимание обратила. Красная окантовка там, а она бывает только у оборотней перед "зовом". Полнолуние через 3 дня, вот проклятие и начинает проявляться.                — Откуда ты-то об этом знаешь? — Зе́лла даже не пыталась скрыть скепсис в голосе.                                                        — Книжки умные читала… в детстве, — в глубине губ Арны пряталась тщательно скрываемая усмешка.                        — Ну, если умные, тогда ладно, поверю. И в чём суть твоей радости про богатство? Хочешь выкрасть его и самим продать? Думаю, маги много золота отсыпят за его шкуру — я права? — Зе́лла вся подобралась. Взгляд впился в лицо Арны, боясь пропустить хоть слово.                    — Может, маги, а может, и кто другой. В гильдии Ка́ронд-Ха́га заявка висит на кровь оборотня. Судя по выцветшим чернилам и пожелтевшей бумаге — висит уже очень много лет. Сумевшему сдать хотя бы пол-литра выдадут две тысячи золотых награды, — Арна с удовольствием наблюдала, как отвешивается челюсть подруги, — по тысяче каждой — и можно уходить на покой.                                                       — Но как же Ка́йса и остальные? Они явно будут такому не рады, — Зелла с сомнением покачала головой, не забывая при этом размышлять, куда бы она потратила такие деньжищи.       — Ка́йсу и остальных беру на себя. Места тут дикие, зверья хищного много, да и монстры нет-нет да и вылазят порой на свет. Разлом, конечно, далековато, но забрести могут запросто и досюда. Рейды пропадают порой, и ничего с этим не поделать. Так ты в деле? — она перевела острый взгляд на Зеллу. — Я в деле! — заметно поколебавшись, ответила амазонка, — что будем делать с юнцами?                                                     — Заберем с собой. "Хотелку" никто не отменял, да и наши они по уговору, а уговор есть уговор, — рот Арны глумливо скривился. — провернем дело сегодня ночью. Она заставила лошадь немного отстать, и далее, до самого вечернего привала не произнесла ни слова. ++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++                 На ночь съехали с дороги, увидав сквозь кусты небольшую поляну и решив не искушать судьбу, пытаясь в вечерних сумерках разыскать что-то получше. До кораблика осталось полдня пешком. Потом три дня лёта, и здравствуй родная Валенсия. Копейщицы занялись уходом за уставшими лошадьми, амазонки принялись кашеварить, а Ка́йса пошла проверить, как там себя чувствует главная надежда на хороший заработок. Приподняв накидку, коей накрывают клетки с рабами, провела беглый осмотр. Волколюд ещё не пришёл в себя. Мазнула взглядом по цепям. Вроде прикован надежно. Ладно, позже ещё раз проверю, уже после ужина. Заглянув за накидку первой клетки, взгляду женщины предстали тесно сгрудившиеся друг к другу юноши лет по пятнадцать. Самый сок. Одному из них днём уже поставили зелёный листик. Сейчас тот сидел, угрюмо сжав губы и смотря в пол. Смену статуса все переживают по-разному. Жаль, конечно, отдавать амазонкам такой хороший товар, но уговор есть уговор. В углу, свернувшись калачиком, спал самый взрослый по виду юноша из всех четверых. Видимо, либо устал бояться, либо давно смирился, что рано или поздно станет дланью богини. В паху опять сладко потянуло. Объездить его, что ли, сегодня ночью? Одной, или с Джирой? Всё равно надо ставить метки перед ввозом в империю. Значит, так и поступим. Решено! Сегодня с Джирой поставим мальчишке для начала зелёный листик, а дальше как пойдёт. Если хорошо себя покажет, можно будет и оранжевый добавить. Пора ему начинать отрабатывать свою кормёжку. — Ну что, девы битвы  — скоро побалуете нас горяченьким, а то кишка кишке уже бьёт по башке. —  Кайса подошла к костру, над которым весело исходил паром кипящий котелок, а по поляне разносился заставляющий урчать живот, аппетитный запах рыбной похлёбки.   — Ещё пара минут — и будет готово, — ответила Зе́лла, продолжая помешивать в котелке своё варево. Арна ловко нарезала краюху чёрного хлеба и раскладывала возле каждой тарелки.                                   — Хорошо! Три́ша, Ва́йса и Лу́ска — сейчас расходитесь сторожить периметр лагеря. Потом вас сменят Зе́лла с Арной, и поедите горяченького. "Хотелка" у всех в норме? До полуночи дотерпите? — торговка обвела взглядом всех троих. Небольшая заминка, переглядывания и чуть позже от всех пришёл четкий ответ в лице Ва́йсы, — дотерпим, глава. Потом оторвемся с кем нибудь из новеньких, — глаза её озорно блеснули в отблеске пламени. Похватав любимые копья, каждая отправилась в свою сторону, за границу света пламени. Налив из котелка каждая себе, расселись вокруг костра. Утолив первый голод, стали решать, кому кто достанется.                     — Арна. Зелла. Я чту наш уговор. Трое из первой клетки ваши. Вам же помоложе, я права? — Кайса посмотрела сначала на одну, а чуть позже и на вторую амазонку.      Обе девушки молчали, задумчиво смотря на языки пламени. Молчали несколько дольше, чем нужно для ответа людям, с которыми все уже заранее оговорено.                                                  — Да, старшая, все верно — Зелла ответила, будто заставляя себя, через силу выдавливая слова. Арна просто кивнула, соглашаясь с подругой.                                            — Хорошо. Мы с Джи́рой сегодня будем объезжать самого старшего. Вы чем займётесь? — Кайсе не понравилась задержка с ответом амазонок, но предпочла сделать вид, словно ничего не заметила.               —  То же самое. Выберем самого смазливого и начнём приучать к взрослой жизни. Кому-то ведь надо взваливать на себя нелёгкое бремя обучения новых дланей для нашей богини, да святится имя ЕЁ во веки веков! — Арна отвечала, всем своим видом изображая, как не хочется этим заниматься, но придётся.    Зелла на такое лишь криво усмехнулась, понимая всю абсурдность этого заявления. Она не стала поддерживать игру подруги.                                       — А вот я обожаю то недолгое время, пока они ещё "зелёные". Такие пугливые. Такие робкие. Обучение — это так волнительно. Так "заводит".  Мы начнём, а копейщицы позже закрепят и углубят наши уроки. Можем и "чистого" дать, если будет совсем невтерпеж. Думаю, не откажутся самостоятельно метки поставить. Такой шанс выпадает не часто. — Ну что’ж.. На том и порешим. — Кайса в душе была удивлена такой щедрости со стороны амазонок. Мало кто отказывал себе в удовольствии "первого раза". По мнению торговки, наемницы могли начать настаивать на том, что пария копейщицам должна дать именно она. Работорговка отставила пустую тарелку в сторону и начала сладко потягиваться всем телом, попутно разминая руками мышцы спины и ног, нывшие от долгого сидения в седле. — не забудьте только покормить мальчишек. — Всё сделаем в лучшем виде, старшая. Накормим от пуза. А после отымеем! Или сначала отымеем, а после накормим. Всегда забываю очередность, — Арна, весело скалясь, облизала ложку и по-деловому сунула её за голенище сапожка.          — Джи́ра, как доешь, начинай устанавливать шатёр. Схожу проведаю моего волчонка.  Вернусь, доделаем. — Кайса повернулась к телегам, успев увидеть краем глаза, как скривились амазонки при упоминании, что это ЕЁ трофей. Ну да, теперь  небось уже жалеют, что согласились на твёрдую оплату участия в рейде. Парий-зверолюд — товар более редкий, чем трое молодых мальчишек. Даже втроём они не потянут на ту цену, что возможно получить за такого красивого волчонка, если всё сделать правильно. С этими мыслями работорговка подошла к клетке и подняла полог,  сразу заметив некоторые изменения в положении лежавшего. Тут кисть руки повёрнута немного не так, как было. Там стопа чуть под другим углом. Бессознательное тело так себя не ведёт. Конечно, откуда пленнику знать о таком. Тут нужен опыт, и у неё таковой имеется. Впрочем, всё это не важно. Главное — не истерит и лежит смирно. Мог ведь начать метаться, пытаясь сломать прутья. Если будет таким же смирным и дальше,  по приезду она сразу посетит храм Ила́ссы, пожертвовав несколько золотых во славу  богини.   Опустив полог, Ка́йса двинулась было помочь Джире с установкой шатра, но вспомнила про взгляды амазонок. Справедливо рассудив, что шатёр никуда не убежит, пошла проверить, как несут дозор копейщицы. Те начинали служить ещё её матери, перейдя позже в новосозданный отряд, и свои деньги отрабатывали сполна. Службу несли безропотно, не ленились, да и в верности убеждалась уже не раз.. Конечно, главным бонусом для них, после денег, была возможность удовлетворять хотелку с Ка́рнасом. Свой парий под рукой — вещь весьма полезная. Подумала и осеклась. Ка́рнас безусловно не был вещью. Во всяком случае не для неё так уж точно. Проклятая профдеформация работорговки. Нет-нет да и вылазит порой, особенно после долгого общения с пиратками или орчихами на рынках рабов Тиррака. Обойдя по очереди всю троицу, предупредила, чтобы вполглаза поглядывали за амазонками, ибо те странно себя ведут. Триша и Вайса лишь кивнули, принимая новые вводные, а вот Лу́ска в недоумении вскинула бровь. Видимо, не ожидала. Думает, что все вокруг друг другу сёстры и подруги. Как бы не так. Когда дело доходит до денег, многие перестают быть и первым, и вторым.  Украдкой сплюнув через правое плечо, отгоняя неудачу, направилась на помощь Джире, но даже в куцем освещении костра было видно, что та справилась с шатром в одиночку.                                   — Хорошая работа, Правая. — Кайса встала возле входа в шатёр, вполглаза следя за тем, что делают амазонки. — неси с телег наши постели, полотенца и воду. Расстилай, пока приведу ученика. Сегодня у него  две учительницы. Хочешь свою метку поставить? По глазам вижу, что хочешь. Я поставлю зеленую. Оранжевая на тебе.   Джи́ра ответила глазами, в которых красиво сверкнули красные отсветы пламени. Она была благодарна хозяйке за такое решение, ведь подобное выпадало в жизни от силы раза три. Ка́йса достаточно ревниво относилась к первым меткам новеньких дланей и предпочитала ставить их в гордом одиночестве, делясь новым па́рием уже позже, когда насытится сама. Видимо, госпожа в хорошем настроении.  Чувствуя томление в груди и расползание тепла по низу живота, Джи́ра чуть ли не вприпрыжку двинулась исполнять последний наказ. Заглянув в клетку, Ка́йса увидела, что её сегодняшний избранник больше не спит. Столкнувшись с ней взглядом и что-то там увида́в, паренёк вздрогнул и втянул голову в плечи. Каким-то образом понял, что пришла именно за ним, а не за кем-то из троицы, что сидели рядом и, по внешнему виду, боялись даже дышать. Не то чтобы ему было так уж страшно. Мысленно он давно примерял на себя роль мальчика для утех. Родиться магом ему не свезло. Родной матери лишился, будучи ещё совсем маленьким ребёнком. Несчастный случай при реконструкции за́мка. Леса́ не выдержали ве́са строительных материалов и обрушились, погребя под собой маму, а с ней  ещё троих каменщиц. Когда завал раскопали, она уже не дышала. Остальные мамы относились к нему хорошо, но основное внимание от них получал отец. Будучи обращённым по неосторожности одной из них, семье пришлось выплачивать империи крупный штраф, но парнишка не замечал, чтобы мамы очень уж горевали по этому поводу. Отца тоже вроде все устраивало. Молодой юноша рос, подспудно примеряя  на себя роль пария в будущем и не находя в этом того иррационального ужаса, что порой пробегал в глазах знакомых ему парней, стоило только кому-то поднять в разговоре эту тему.                          — Вылезай! — Ка́йса кивнула головой в сторону дверцы, открывая замок. Проследив за тем, как юноша, спрыгнув на землю, распрямляет затекшую спину, ухватила за плечо и слегка сжала пальцы, сразу давая понять, кто тут главная и что лучше ему вести себя послушно. — Как зовут? — не то чтобы это было хоть сколько-нибудь интересно, скорее проявление обычной вежливости. Проще обращаться по имени, чем — эй, Ты.     — Р-рик, Г-госпожа! — парнишка чувствовал себя несколько на взводе и, против воли, немного заикался, хотя особо не боялся эту женщину. Скорее это был мандраж от осознания нахождения буквально в шаге от падения завесы тайны, что значит быть па́рием. Неизвестность манила и страшила одновременно. Конечно, он видел издали и общественные туалеты, и бордели, но приближаться к ним было боязно, ибо взгляды ходивших туда женщин несколько пугали Рика. Мамы тоже советовали держаться оттуда подальше. Вырастешь, и всё узнаешь — сказала как-то раз мама Стеф. Взгляд её в тот момент стал странным и загадочным. Пугающим. Попробовал спросить отца, но тот лишь улыбнулся, сказав не бежать впереди телеги, и что ВСЁ. БУДЕТ. ХОРОШО. Так и сказал, разделяя каждое слово. На какое-то время этого хватило, но чем взрослее становился Рик, тем чаще его тело начинало странно себя вести и тем сильнее ему хотелось разгадать эту тайну мира взрослых.               — Ну что же, Рик. Сегодня тебе выпала честь стать дланью для нашей богини, — произнеся это, Ка́йса внимательно всматривалась в лицо юноши, ища там возможные ужас или страх, но не нашла ни того, ни другого. Удовлетворенно хмыкнула. Хорошее начало.                  — Будешь следовать указаниям. Либо моим, либо моей помощницы. Всё будет хорошо. Ничего не бойся. Порой мы будем несколько грубыми с тобой. Это НОРМАЛЬНО! — последнее слово выделила голосом, подчеркнув его значимость.   — Тебе всё понятно? — выжидающе уставилась в глаза. Рик вспомнил, что эти же слова говорил и отец, потому несколько успокоился.       — Да, Госпожа. Всё понятно — продублировал ответ кивком головы. Больше он не заикался.      — Хорошо, Рик. Идём в шатёр. —  повела паренька, идя сбоку, но ладонь с плеча не убрала. Пусть не забывает, что он теперь ЕЁ.   Едва войдя в шатер, взглядом наткнулась на испытующий взор Джиры. Пария уже приготовила постели, положив их рядом, как любит хозяйка.                                — Все хорошо, Правая. Рик мальчик смышлёный. Договорились, что будет выполнять все команды, а взамен всем нам будет приятно этой ночью. — она отметила, как расслабилась при этих словах Джира и глазки парии заблестели предвкушением.   —  Воду принесла? Полотенца?   — Да, госпожа, всё готово к посвящению в длани. — не скрывая хорошего настроения, с улыбкой ответила пария.       — Ну что же, тогда не будем тянуть мархуза за хвост. — Кайса сделала пару шагов, встав посреди шатра.       — Рик, на колени! — скомандовала работорговка, слегка надавив парню на плечо, проверяя его реакцию на своё доминирование. В глазах юноши промелькнула тень непонимания, но команду выполнил безропотно. Пока всё идёт хорошо, порадовалась Ка́йса.       — Молодец! Теперь раздевайся! Полностью! — стоя в полушаге от Рика, внимательно отслеживала любую реакцию, любое движение, любую мимику.         — Не думай! Просто выполняй команду! — Ка́йса видела, что Рик колеблется, и решила надавить голосом. Подействовало. Парень начал снимать с себя одежду. Со штанами получилась заминка, на что Джира просто и без затей толкнула юношу спиной на землю, а мгновением после рывком сдёрнула их вместе с трусами. Его лицо сразу залилось красным. Он явно был к такому не готов, мгновенно прикрыв причинное место руками.                — Долго копаешься, Рик, — рыкнула Правая — команды хозяек следует выполнять как можно быстрее. В идеале мгновенно! — взглянула на стушевавшегося паренька и, подняв его, снова усадила на колени. — ладно, не дрейфь. Научишься ещё, какие твои годы. — ободряюще улыбнулась, успокаивая юношу. — ну а мы с хозяйкой поможем, направим на правильный путь служения богине. — говоря,  обходила его по кругу, словно кошка вокруг мышонка, медленно раздеваясь. В её глазах плескалось сейчас то самое, что уже замечал Рик у женщин, шедших по направлению к общественным туалетам и домам со странным названием Бордель. Впрочем, теперь этот взгляд не казался юноше отталкивающим, наоборот, неким непонятным образом был притягательным. Тело опять начинало странно себя вести. Сердце делало тук-тук, пальцы рук почему-то тряслись, причём тело не отставало, изображая замёрзшего под дождём щенка. Лицо горело огнём. Пипирка то набухала, то съеживалась, словно не могла выбрать.        Ка́йса, наблюдавшая за этим представлением, уже снимала с себя одежду.  Чувствовала, как медленно, но неотвратимо расползается желание по низу живота. Отлично зная все стадии возбуждения, понимала, что времени на игры осталось хоть и не много, но оно пока ещё есть. Минут тридцать до той поры, когда ”хотелка“  станет уже невыносимой. Идеально, чтобы провести первый урок для юнца. Полностью оголившись, кивнула Джире, и та подала пареньку полотенце, а возле ног поставила тазик с водой.                                      — Слушай первое задание, ученик. Смачиваешь полотенце водой и протираешь  меня. От самого низа и до груди. Выполняй! — она с улыбкой стала наблюдать, как Рик начал пытаться выполнить команду. Всё шло хорошо ровно до той поры, пока смачивалось полотенце, но как только пришла пора самого действия, парнишка заметно оробел. Сидел, опустив взгляд в пол, стесняясь смотреть на тело Кайсы, особенно на зону, находящуюся несколько ниже пупка. Неуверенности прибавлял и член, который парень при любой возможности пытался прикрыть свободной рукой.                                         — Чего ты там копаешься, приступай уже! — Джира решила подстегнуть процесс. — Убери руку от писюна и живее начинай протирать. — она понимала, что у мальчишки не так много времени до той поры, когда они обе превратятся в одержимых похотью фурий. Значит, необходимо провести это время с максимальной пользой для ученика. Ей доводилось видеть париев, которых обращали прямо во время ”хотелки“, причём, по всей видимости, делали это максимально грубо. Блёклые одиночные листики и затравленный  взгляд человека, боящегося, а порой и ненавидящего всё, что хоть как-то связано с сексом.            Рик сначала втянул голову в плечи, но тут же "отмер" и, наклонившись вниз, начал протирать стопы, пальцы, затем лодыжки, голени и колени. На бедрах его энтузиазм опять принялся сбоить. Наблюдавшая за этим Джира фыркнула и, опустившись позади парня на колени, накрыла его ладонь своей, голой грудью крепко прижавшись к не менее голой спине. Паренёк задрожал всем телом. Пришлось шепнуть ему на ухо немного ободряющих слов.                                                                 — Ну-ну, не надо так реагировать, я не кусаюсь. Смотри и запоминай, что и как буду делать, — пальцами крепче сжала ладонь юноши и начала водить зажатым в ней полотенцем по бедрам Кайсы. После бедер рука поднялась в место, куда юноша очень стеснялся посмотреть. Джира, заметив это, наклонила голову к его уху, и произнесла: — Посмотри на меня!— Рик подчинился. Их взгляды встретились. — Всё будет хорошо! Повтори!             — Всё будет хорошо. — парня попустило, он заметно расслабился.             — Теперь смотри "туда"! Это приказ! — девушка второй рукой ухватила Рика за подбородок и повернула голову прямо. Взгляд упёрся в волосы лобка Кайсы. — Ну что, неужели так страшно? — Джира придала голосу ехидных ноток. — Большой мальчик боится чёрных и кучерявых волос? — от её ехидства впору было смутить и дракона.                                    — Нет, госпожа. — на Рика подействовал этот тон, и стало стыдно за собственное поведение. Через пару секунд рука, напрягшись, стала протирать бедра вокруг кучеряшек, поднимаясь выше, в район живота. Уловив перемену в поведении, пария отпустила его руку.                —  Вот и молодец! И не забудь про попу! Её тоже протри как следует, —  взглянула на Кайсу, одновременно делая рукой движение, словно очерчивая круг. Та мгновенно поняла намёк, повернувшись к парню задом, который тут же принялся водить по нему влажным полотенцем, красный от смущения, однако старающийся ничему уже не удивляться. Движения, бывшие поначалу несколько рваными, с каждым разом выходили всё более точными и плавными. Постепенно, уже уверенно двигаясь выше по спине, Рик добрался до шеи. Пришлось даже встать с колен, но никто ему не пенял, что без разрешения. Лучше пусть проявляет инициативу, если на пользу "делу". Кайса развернулась к юноше передом, изо всех сил сдерживая рвущийся наружу смех, ибо смотреть на его смущенную физиономию спокойно было весьма непросто. Рик завороженно смотрел на красивую троечку, забыв, что надо протирать кожу. Даже вставший член не смог отвлечь его от созерцания прекрасной женской груди. Парень вошёл в некое трансовое состояние, не осознавая, что над его видом уже вовсю потешаются опытные учительницы.                                — Хватит ворон считать! Запал на грудь госпожи? — Джира вовсю стебалась над реакцией неопытного мальца, — не забыл свою задачу? Что тебе велено делать?                                                       — Протирать, госпожа Правая, — парень сглотнул, поняв, что несколько секунд просто глупо таращился на женские сиськи.                     — Ну так чего стоим? Кого ждём? Живо протирай грудки госпожи Кайсы, да поделикатнее. Она у неё с очень нежной кожей.                — Д-да!,— словно очнувшись от наваждения, парнишка начал быстро водить полотенцем по ключицам, опускаясь к манящим холмам, неотрывно следя за призывно торчащими сосками. Уже протирая животик, продолжал гипнотизировать взглядом ореолы, когда Кайса внезапно сделала подшаг вперёд, и правая грудь почти уткнулась парню в рот.                                                      — Оближи его! Ты так призывно смотрел, что мне захотелось побыть немного твоей мамочкой, — торговка обхватила затылок Рика ладонью и силой приблизила губы к соску, — смелее! води по нему язычком! — прикрыв веки, почувствовала первые, несмелые движения по кругу. Как и всегда, чувствительная кожа отреагировала на мужское ДНК в слюне самым положительным образом, начав посылать волны возбуждения вниз живота. Дыхание стало учащаться, а сам сосочек ощутимо "задеревенел". Вынув его из рта парня, тут же подставила под ласку второй, все так же не открывая глаз, продолжая наслаждаться ощущением сладости от нежной стимуляции.       — Хватит! Теперь намочи другое полотенце. Вон то. Самое мягкое. Сейчас будешь протирать нежные и деликатные места. Делай аккуратно и чутко. Понятно?! — голос Кайсы застал врасплох.             — Да, госпожа, делать чутко и аккуратно. — выпалил не задумываясь, на одном дыхании.          — Хорошо. Сейчас раздвину попу. Протри там всё! — она положила пальцы рук на оба полушария ягодиц, прогнулась в спине и аккуратно развела обе половинки в разные стороны.        Рик оцепенел на пару мгновений, но быстро вспомнил, что дал зарок ничему не удивляться. К тому же, всё происходящее отзывалось внутри каким то странным, неведанным ранее чувством. Чувством прикосновения к тайне, щекочущей в районе паха и далее разливающейся по всему телу. Очень аккуратно обработав полотенцем между булочек, взглядом пару раз скользнул туда же, словно вытирая насухо. Скользнул, невзирая на стыд, зная, что́ там увидит, но просто знать, и видеть в живую, это, как говорится, две большие разницы. Чувство неких бабочек в животе всё нарастало, а вставший член уже пульсировал, словно метроном с очень малым ходом движения. Глядя на маленькую карюю дырочку посреди заросшей ложбинки, Рик не замечал две пары хитрых глаз, внимательно наблюдавших за его реакциями.       — Хорошо. Теперь веди полотенце ниже. — Джира снова села за спину, взяв его ладони в свои. Сосредоточенно ведя влажное полотенце от верхней точки копчика через долину анальной дырочки, дошла до зарослей входа в пещерку любви. Затем пальцами второй  руки осторожно раздвинула половые губы своей Госпожи и очень нежно, почти без нажима, прошлась по ним влажным полотенцем, зажатым у парня в руке.        — Вот так, видишь? Это не сложно. Теперь сам раздвинь губки пальцами, и протирай, —  отпустив обе ладони, стала наблюдать, как тот делает первые несмелые шаги в новой роли. Паренёк, казалось, забыл даже, как дышать. Боясь сделать хоть что-то неправильно, старательно пытался повторить показанное парией.          — Достаточно. Для первого раза отлично справился. Теперь отложи полотенце. Сейчас начнётся подготовка к таинству принятия тебя в помощники богини. Высунь язык и полижи у госпожи это место, между твоих пальцев. — видя, что паренёк снова ”подвис“, неверяще смотря в глаза, Правая выдохнула в раздражении воздух, но сумела взять себя в руки, вспомнив, что внизу всего лишь неопытный ученик.                — Смотри внимательно, как надо делать женщинам приятно. Покажу только раз. Запоминай. — обойдя Рика сбоку и опустившись на колени, приблизила своё лицо к цветку Кайсы. Удостоверившись, что юноша внимательно следит, раздвинула половые губы пальцами обеих рук, обнажая нежную мякоть, и принялась осторожно ощупывать языком складочки половых губ, потом прошлась сверху вниз, до самого клитора, покружила вокруг, словно водя хоровод, и вернулась наверх. Губки слегка налились кровью и немного набухли. Клитор, получив свою долю ласк, начал стремительно вырастать из того места, где находился. Полюбовавшись на это, немного лизнула складочки и, поцеловав писечку прямо по центру, отстранилась. Обернувшись, узрела одновременно шокированные и в то же время горящие азартом глаза, в которых отражались светящиеся магические камни. Усмехнулась по-доброму.       — Твоя очередь. Не подведи меня, ученик. —  Правая поднялась с колен и отошла чуть в сторону.        Парень переставил  колени вплотную к пяткам Кайсы, высунул язык и, зажмурив глаза, прильнул к мокрой писечке своей госпожи. Словно с разбега бросился в омут с головой.        Первым, что поразило, был необычный кисловатый привкус. Рик не мог сказать, что он был ему противен. Скорее весьма необычен. Лизнув ещё пару раз, почти сразу понял, что вкус ему чем-то даже неуловимо приятен.        Вторым, что удивило даже сильнее, стал запах, исходящий от этого места. Он был терпким, будящим смутные желания. Аромат женщины кружил голову, и она становилась "пустой". Ощущения были настолько странными и непривычными, что поначалу ошеломили. Он ласкал свою госпожу, стараясь вспомнить и делать всё именно так, как показывала Джира, не видя, как она в этот момент довольно лыбится во все тридцать два зуба.       Правой определённо нравилось наблюдать за "учеником". Им попался  неограненный алмаз, который ярко засверкает, становясь бриллиантом, пройдя через их с госпожой умелые руки. Повезёт же его будущей хозяйке, немного с грустью подумалось ей.        Между тем, паренёк продолжал лизать и целовать писечку Кайсы, и Джира ощутила, как начинает заводиться от этого зрелища. Словно уловив её мысли, рука госпожи отстранила лицо юноши от своей пещерки.       — Всё, хватит. Теперь протри Правую. После поласкаешь язычком и ртом, как меня сейчас.          Рик, уже понимая порядок действий, споро намочил свежее полотенце и, стоя на коленях перед Джирой, принялся довольно шустро протирать тело своей не вольной учительницы.       В свою очередь она наблюдала за ним сверху вниз, с поощрительной полуулыбкой, уже предвкушая, как язычок парня начнёт ласкать её куночку. {Сегодня я волью в тебя все мои соки, сладенький, и золотой тоже} предвкушала Джира, ощущая, как влажное полотенце скользит по ягодицам, а наигравшись с ними, уходит в расщелину, где прячется анальная дырочка. В следующий раз научим, как ласкать эту точку наслаждения. Сегодня не стоит, а то можем перегнуть палку, и парень сломается, с сожалением подумала Правая.        Завершив обтирание, юный ученик, уже не стесняясь близости женщины, припал губами к нежной мякоти влагалища, раздвинув пальцами лепестки цветка. Язык проник внутрь, начав исследовать теплые и влажные стенки.        Держась одной рукой за затылок, Джира прижимала голову к писечке, усиливая контакт между губами юноши и своим лоном. Ей очень нравилось, когда площадь рта мужчины максимально плотно контактирует с пещеркой любви. Сейчас же были робкие, неумелые ласки молодого парня. Конечно, это совсем не то удовольствие, как с трёхлистным или с обладателем пяти зелёных меток, но тут действовал другой вид удовольствия. Удовольствие от ломки юнственности. Сам факт сего действа пьянил пожалуй намного сильнее, чем умелые ласки пятилистника.        Возбуждение пришло и стало нарастать. Она хорошо его ощущала. Теперь главное не потерять голову, ведь главная скрипка в их оркестре — её госпожа. Взглянув на Кайсу, поняла, что пора меняться. С некоторым сожалением Джире пришлось прервать сладкий флирт губ и языка Рика со своей киской. Со смачным ч-в-а-х, его рот отклеился, и Правая скривилась от досады. Чего греха таить: даже сейчас ей было приятно от ласк будущего, ну как минимум трёхлистника. Глаза юноши открылись, выражая непонимание. Он так прикипел уже к этой женщине, так сладко и пусто было сейчас в голове. Кайса, увидев этот взгляд, понимающие усмехнулась.                                          — Джира, а малец-то "поплыл". Впрочем, не мудрено. Отхватить в столь короткий срок столько энергии богини, не будучи к ней готовым, ха-ха. Получилось как и всегда с новичками. Они становятся будто пьяные. Не волнуйся, сахарочек, скоро всё продолжится, и гарантирую: больше никаких прерываний до самого конца, — взгляд Кайсы уже был подёрнут явной поволокой "хотелки". Сейчас отказать ей у парня не получилось бы при всем желании.        Работорговка подошла к сидящему на коленях юноше, закинула одну ногу ему на плечо и, обхватив руками за голову, притянула к своей письке, смачно впечатав в неё его рот. Джира, увидев её состояние, быстро наклонилась к уху парня и начала  отдавать приказы-наставления.      — Сейчас ласкаешь внутри языком всё, до чего сможешь дотянуться. Недолго! После подключай к ласкам клитор, он вверху, отросток такой, не ошибёшься. Постепенно уделяй ласкам клитора всё больше времени. И да! Обхвати ягодицы госпожи ладонями, и покрепче. Что бы сейчас ни происходило, не вздумай их отпустить! Это правило хорошего тона для умелых дланей. Всё! Не подведи меня! — она выпрямилась и встала у Рика за спиной, ногами фиксируя его спину таким образом, что даже если захочет отстраниться от Кайсы, у него ничего не получится. Руками Правая начала ласкать груди хозяйки.        Не прошло и нескольких минут, как Кайса начала тихонечко порыкивать, пальцы вцепились парню в волосы, жестче фиксируя голову на своей щёлке. Юноша уже не трогал языком ничего кроме клитора, вокруг которого тот кружил, словно акула возле пингвиненка ЛоЛо.            Взрыкивания становились всё чаще и гортаннее, но также между ними начали порой проскакивать некие постанывания с придыханием. В ней словно боролись два непримиримых начала. Желание жёстко брать и желание отдаться удовольствию и просто плыть на его волнах. Таз женщины принялся совершать поступательные  движения, поначалу крохотные, едва заметные, но с определённой периодичностью происходило увеличение амплитуды. Клитор ощутимо увеличился и теперь бился своей головкой о верхнее нёбо.        Рик, без передышки, словно заведённый часовой механизм, продолжал из-под низу ласкать ёрзающий клитор языком во время всего движения. Парень чувствовал, словно что-то неумолимо приближалось, как напрягались ягодицы, за которые он держался, как всё больнее становилось волосам, в которые вцепились пальцы Кайсы, как соки внутри лона женщины с каждым толчком рассеянными каплями залетают в рот, как всё тяжелее становится сфокусировать мысли хоть на чем-то, что не является хищным цветком, захватившим в плен его рот, как яркое зеленое облако подплывает всё ближе к голове. Закрытыми глазами он "видел" его очень близко, примерно в районе живота госпожи.         В определённый момент у Кайсы стали отказывать "тормоза", и она, поняв, что уже на грани, не в силах более сдерживаться, с максимальной амплитудой стала трахать рот парня своим клитором, но он этого уже не замечал. Зеленое облако начало вливаться ему в голову прямо через лоно женщины, и Рик лишь каким-то чудом ещё продолжал находиться в сознании.          Четыре фрикции...     — Гррр-раах! Да, малец, соси меня! Агхх.. О, богиня! К-к-ак это приятно! — она уже практически не контролировала себя, толчками буквально вбивая клитор как можно глубже в рот юноши,— Как Х-хо-Рро-Шшо! — Волосы растрепались по плечам, липли ко лбу, упрямо лезли в рот.       Девять фрикций... — Агрр-аах! К-как же я эт-то люблю! ДА! ДА! СОСИ МЕНЯ! СОСИ!  УЖ-ж-е С-с-скор-ро! — амплитуда толчков вышла на практически предмаксимальный темп. Вцепившись в волосы Рика побелевшими пальцами, Кайса сейчас хотела лишь одного. Кончить!, Кончить во что бы то ни стало в этот сладкий ротик! Сделать этот ротик своим! Пометить его! Сейчас это ЕЁ! и ТОЛЬКО! ЕЁ!! ротик...         Восемнадцать фрикций...       Кайса задрожала всем телом и, практически зарычав, стала заполнять рот парня своими соками.      — О, ДА! малыш. ДА! ДА! ДА! ДА! ДА! — каждое ДА сопровождалось судорожным толчком тазом— П-рринимай Д-дАРр ИЛлАССЫ! Б-будь Д-дл-ланью ЕЁ! Как же мне ХхО-РрО-ШшшО! АХххх...АХхх..— рычание кончающей женщины буквально заполонило пространство шатра. Ноги подрагивали, особенно заметно в районе коленей. Амплитуда фрикций с каждым следующим толчком становилась всё меньше. Частота толчков так же заметно снижалась. Дыхание всё ещё было прерывистым, но внешние проявления накала возбуждения уже стали потихоньку спадать. — Как же приятно стать у длани ПЕРВОЙ! Это лучшее, что есть в нашей работе, помимо заработка. — С этими словами движения тазом стали практически незаметными, и не думая, впрочем, останавливаться полностью. Внутри же рта юноши всё только начиналось. Во время самых грубых и глубоких фрикций туда под давлением брызнули и потекли всевозможные выделения от оргазма удовлетворённой женщины. Рик, принимая их, уже не осознавал реальный мир. Им стал зеленый "туман", заполнивший его. Здесь и Сейчас существовали только "туман" и сладкое лоно его госпожи. Повинуясь некоему наитию, он "на автомате", языком собирал со стенок  сладкий нектар, что дарила ему эта женщина. Его рту было невыразимо приятно находиться в плену её сладкой пещерки. Почему вкус показался  вначале кисловатым? Что за бред! Она слаще самого сладкого фрукта из всех, что доводилось пробовать. Думая так самым краешком сознания, Рик с удивлением и гордостью осознал, что руки продолжают сжимать ягодицы Кайсы. Никакие резкие толчки не смогли сбросить их с этих сладких булочек. Он выполнил наказ своей учительницы!                                                             Кайса стояла, прикрыв веки, наслаждаясь затухающими волнами посторгазменного удовольствия. Руки нежно перебирали волосы на голове юноши, словно и не было судорожных зацепов несколько минут назад. Очень хотелось продлить эти мгновения, но увы, не с "нулёвкой" мечтать о подобном.           Ощутив, что удовольствие полностью завершилось, Кайса с удивлением и восторгом отметила, что новообращённый парий всё ещё продолжает ласкать внутренности её лона. Смотри-ка  — не отрубился! Какой перспективный попался. Такое бывает весьма нечасто. Ей ли не знать. Может, стоит оставить себе взамен утраченного Карнаса. Жаль, конечно, что не воин. Эх, Карнас, Карнас. Тебя будет не хватать. Она тяжело вздохнула, одновременно открыв глаза.             — Что-то не так, госпожа? — Джира уловила вздох и забеспокоилась, решив, что юноша сделал нечто неправильное.      — Всё отлично, Правая! Просто вспомнила о Карнасе. Привыкла к нему, и теперь ноёт порой в груди. А юноша показал себя превосходно. Не знай я, что это новичок, могла бы спутать с однолистным. Смотри, как прибалдел от энергии богини. Впрочем, сейчас сама все прочувствуешь, метку только посмотрим, —  отстранив лицо юноши от своей писечки, работорговка с превеликим интересом принялась изучать шею Рика, пока тот смешно пытался сфокусировать взгляд. Выходило сие действо откровенно плохо.                               — Так. Появился листик! Ого, какой яркий! Отличное начало, юная длань. Сейчас Правая закрепит и добавит к зелёному оранжевый. Придётся немножко потерпеть, но ты мальчик послушный и легко справишься. Мы в тебя верим! — Выпрямляясь, Кайса взглянула  в горящие похотью глаза Джиры и кивнула, — юнец твой. Будь понежнее с оранжевой меткой, парий весьма перспективный. Теперь, по факту свершившегося, это слово уже можно было произносить не таясь.   — Буду сдерживаться, госпожа, — Правая прикусывала нижнюю губу, уже предвкушая, как заполнит желудок молодого пария до упора. — Ложись на постель! На спину, и руки вдоль тела! Открой рот и высунь язык! Жди меня! — в последних словах стали отчётливо проступать властные нотки. Это была уже не та Джира, что пятнадцать минут назад, но она всё ещё осознавала, что обучение сегодня первично. Упор на удовольствие будет позже. Подложив под шею юноши небольшую подушечку, созданную именно для запретных удовольствий, Правая опустилась  на колени, расположив их поверх плеч юноши, завела стопы Рику за затылок и одним отточенным движением, за которым угадывался большой опыт, накрыла рот юнца своей пушистой киской, упершись клитором прямо на ждущий  язык. — Вот и я, малыш, закрой глаза и сосредоточься на ощущениях. Твоя задача всё так же проста. Ласкать мой клитор, что упёрся тебе в язычок, хи-хи. Чувствуешь его? — она сделала несколько движений тазом, проехавшись начавшим набухать отростком вверх-вниз. Закрыв глаза, начала отдаваться во власть нарастающего возбуждения вперемешку с удовольствием, не забывая впрочем отслеживать реакции пария на свои действия. К Джире пришло сладостное чувство обладания, когда она ощущала, как в рот парня уже вовсю текут её соки. Сознавая, что уже не первая, но и второй быть почти так же приятно. Не тысячная же, когда от пария нет никакой иной реакции, кроме безразличного смирения давно ничему не удивляющегося человека. Радости добавляло и то, что по оранжевому удовольствию именно её листик станет первым. Все эти мысли мелькали в голове, словно калейдоскоп, вначале быстро, но с каждой секундой замедляясь всё сильнее и сильнее. Вскоре они застыли, словно расплавленное стекло. Осталось только волнами накатывающее возбуждение и похоть. Джира уперлась ладонями в грудь юноши и принялась тереться клитором об язык, с каждым тычком стараясь не сорваться в неконтролируемые толчки, движимые лишь неуёмным желанием. Порыкивая сквозь сжатые зубы, скидывая таким образом чрезмерно захлестывавшую порой похоть и желание заехать юнцу по самый корень. Поза, конечно, далека от оптимальной, и лучше трахать пария, как делала Кайса, если бы не одно НО. Пересаживаться после зелёного оргазма, чтобы после получить второй от золотого дождя, совершенно не хотелось. Джира знала на опыте, насколько сбивают удовольствие те несколько мгновений, покуда происходит смена позы.                     — Гррыххх! АРрраах! — глухие рычания прорывались всё чаще, но женщина дала себе зарок терпеть, ни коим образом не комментируя свои ощущения. Не осуждая поведение Кайсы, считала, что реагировать как госпожа можно, но начиная от трёх листиков. Остальное больше для позёрства и желания произвести впечатление на новую длань, хотя, судя по взгляду, тот вообще ничего не услышал, расплющенный ощущениями блаженства от энергетики богини. Сейчас ещё добавлю. Джира усмехнулась, представляя, каково приходится сейчас Рику, продолжая безостановочно скользить клитором по мягкой поверхности языка пария. Она уже чувствовала, что ещё совсем чуть-чуть — и подарит ему новую порцию зелёного удовольствия. Половые губы со всех сторон накрыли собой губы парня, плотно забрав его рот в плен влагалища. Соки беспрерывно сочились и капали на нёбо и язык, откуда стекали в горло и далее в пищевод с желудком. В одно мгновение из неё хлынуло нечто мощное, словно зелёный ветер пробежал от головы пария до самых пяток, одновременно заставляя забыться на несколько мгновений, прикусив губу в сладостном экстазе. Всё тело мелко задрожало, будто через него пропускали ток небольшой мощности. Возможно, так оно и было. — Аххххх! Хммм! — Плавясь в неге, словно кусочек железа в магме, Джира ощущала  присутствие позывов второго запретного удовольствия. Бросив быстрый взгляд на Кайсу, прошептала: — Госпожа, могу не выдержать и увлечься! Уже почь.. — фразу она не договорила, начав выгибаться в спине, словно избавляясь от некого груза. Кайса мгновенно оказалась рядом, начав массировать горло пария, не допуская спазма и рвотного рефлекса. — Дроби, Правая! Не вздумай вливать всё за раз! Терпи! Ты знаешь, как надо! — её взгляд прикипел к горлу юноши, чтобы в случае плохого сценария тут же скинуть парию и повернуть Рика набок.                       — Тте-терп-плю, гос-ос--по-жжа! — Джира, испытывая наслаждение от двух оргазмов одновременно, буквально "на зубах" заставляла себя уменьшать напор мочи, выходящий из неё, хотя каждая клеточка тела буквально кричала, что напор НАДО! увеличить до максимума. Каждое такое усилие отдавалось внизу живота, каждый раз сопротивляясь уменьшению давления. В конце в единый клубок кайфа сплелись оба оргазма, на которые сверху наложилось ощущение доминанты самки над слабым самцом, и удовольствие ощущения поставленной ПЕРВОЙ метки. — Хья! Блядь! Сука! Как же хорошо! Аааххх! — закруживший вихрь удовольствия снёс все подпорки и преграды, заставив мгновенно забыть о данных самой себе клятвах не издавать ни слова. Кайса с ухмылкой наблюдала за затихающим оргазмом своей парии, понимая теперь, как забавно выглядела ещё совсем недавно. — Что, Джирочка, небось посмеивалась надо мной втихаря, думая, что старушка расклеилась, раз стонет и кричит, будто пятилистнику дала на клык. Я права? — глаза её озорно блеснули. — Н-но как вы поняли, госпожа? — Правая, смущенная донельзя, не знала, куда себя деть, продолжая сидеть на лице юной длани. — Ах-ха-ха-ха-ха! Видела бы ты сейчас свою моську! Ахахаха! — Кайсу скрутило в три погибели от смеха. На глазах выступили слёзы. — Да я же тебя знаю, как облупленную. Никогда ты губу не прикусывала во время секса, а тут прям напряглась вся. Видно же, что задумала что-то. Смотрю : дышишь, как паровоз гномов, и молчишь, порыкивая иногда. А я перед тобой кричала и стонала. Сложить два плюс два было легко. Решила, что выше этого и от однолистного уж точно кричать и стонать не будешь. Вот и раскусила я тебя, — отсмеявшись, Кайса потянулась за магическим жезлом очищения пария от излишков жидкости. Проведя пару раз вдоль живота, с удовлетворением наблюдала за реакцией Рика на это действие. Тело паренька расслабилось, — ну что, Правая — давай смотреть твою метку. Надеюсь, будет крепкой и яркой, как и моя.