Справедливый мир.

      Всем пришлось смириться с решением большинства. Как бы сильно не пугало их будущее, они его лишены. Лишены из-за тех, кого снаружи ничего не ждёт, и единственный их выход — продолжать играть. Играть до того момента, пока их жизнь не оборвётся смертельным выстрелом, пока удача их не покинет и пока они не окажутся в черном гробу с розовым бантиком.       Голосование посеяло напряжение среди игроков. Они сидели порознь, разделившись на группы по несколько человек, не понимая, что сейчас враги не они друг другу, а организаторы и персонал игр. Эти люди воспользовались их отчаянным положением и загнали их в смертельную ловушку, пообещав огромный выигрыш ценой в жизнь. Другая часть игроков так не думала, считала, что для них это прекрасная возможность наконец избавиться от своих проблем и выиграть настоящий джекпот, что обеспечит им свободную жизнь. Будто это решит всех их проблемы в одночасье, стоит только покинуть игру с этими деньгами. И одна маленькая деталь никак не могла достигнуть их поля зрения — деньги они получат в случае, если выживут.       — Госпожа, прошу, ответьте, почему вы проголосовали за продолжение игр? — всё не унимался 131, искренне желая донести до девушки ценность собственной жизни на фоне денег.       — Минхёк, вы меня извините, но какое вам дело? — она остановилась на полпути к своей кровати, обернувшись на него с хмурым выражением лица. Игрок 131 для неё никто кроме союзника, она не должна оправдываться перед ним за свой выбор и что-либо объяснять.       — Всё можно решить не прибегая к таким методам.       — Да? Тогда по какой причине вы тут? — она развернулась и села на ступени, ведущие к верхним кроватям, взглянув на Минхёка с саркастичным удивлением.       — Проблемы со здоровьем. Я взял в долг, чтобы вылечить ноги. Пришел, чтобы заработать и отдать его. Но раз так вышло, что мы можем умереть… я вылечился, и если вернусь на свободу, смогу начать работать и верну свои долги. Понемногу, но верну.       — Значит хорошие люди, ваши кредиторы, раз готовы ждать годами, пока вы отдадите долг.       Минхёк промолчал, понимая, что разговор никуда не зайдёт, и сел рядом, на свою кровать. Он задумался о том, что слишком сильно наседал на игрока 088 с расспросами, будто они друзья или родственники, но не знакомые. Ему не стоило быть таким прилипчивым к ней, да и к любому другому, кто был бы на её месте.       — Раз вас мучает мой выбор, то я скажу, почему это сделала.       Игрок 131 поднял голову, сцепив пальцы и готовясь выслушать. Может так он поймёт ее мотивацию и более не побеспокоит с такими вопросами, и сможет понять что заставило её это сделать. На мгновение он задумался, что все здесь по разным причинам, но с одной проблемой — долг.       — Я взяла в долг не у тех людей. Сумма потрачена, проблема решена, но вот денег больше нет, как и большого терпения моих коллекторов. Квадрат сказал, что мы можем отказаться от игр и вернуться в жизнь, где нас преследуют кредиторы. Да только вот мои кредиторы действительно меня преследуют. Они наняли кучу людей, которые следят за мной каждый день, куда бы я не шла. Даже мой собственный дом небезопасен — постоянно получаю письма с угрозами под дверь, а их машина всегда рядом. Они уже не дают мне сроков выплаты, они настроены выловить меня и забрать органы вместо долга. Единственное, что меня спасало от этого — людные места. Я бегала от них по всей Корее, переезжала несколько раз, меняла номера, подавала на банкротство — бесполезно. Они находили меня везде.       — Как же вы тогда сюда попали… Без них?       — Я чуть не прибила мужика с ттакчи. Он заговорил про деньги, и я подумала, что он один из них. Сыграли, и эти подонки увидели, что деньги у меня появились. Пришлось экстренно бежать и параллельно звонить по визитке. Ночью, когда людей вокруг меня не было, для них было шансом убить меня. Но приехавшая машина этих сотрудников спасла, отпугнув их.       Минхёк поджал губы и опустил взгляд. Зря он так наседал ранее, не зная причины, по которым люди выбирают остаться здесь.       — Теперь понимаете? Стоит мне вернуться на свободу — и я труп. Лучше я попытаю свою удачу и попробую выиграть деньги. Отдам им с процентами и наконец начну жить без преследования.       — Да… Извините, госпожа. Мне не стоило быть таким прилипчивым, — теперь игроку 131 было стыдно. Должно быть, и у Инхо есть какая-то серьёзная причина находиться здесь. Подумав об этом, Минхёк почему-то почувствовал, что пришёл на эту игру из мелочей.       — Ничего. Просто не докапывайтесь до людей за их выбор, вы не знаете, что творится у них в жизни. Как и они не знают, что творится у вас.       Мужчина кивнул в согласие.

***

      — 132, ты же у нас полицейский, да? — спокойной походкой, спрятав руки в карман, подошел игрок 425 к Хван Инхо.       — Что-то не так?       — Да просто интересно. Один из полицейских здесь, так где остальные? Ты же у нас работал по преступлениям, значит ты далеко не последнее место в работе. Хотя бы твою пропажу должны заметить и начать искать, — вслед за 425 подошли ещё двое, 246 и 214.       — Или полиция нас не ищет, потому что заодно с этими розовыми? Четыреста человек пропало, а они даже глазом не повели, — вопросительно взглянул игрок 214 на Инхо, будто тот сам знал ответы на их вопросы и сейчас разложит все по полочкам.       — Начнём с того, что даже дня не прошло, чтобы нас спохватились. Закончим тем, что я бывший полицейский. То, что меня сегодня не было на работе, им ни о чем не скажет.       — Тьфу, — недовольно сплюнул 425, — никогда полиция не может ничего нормально сделать, — пробурчал он, разворачиваясь и уходя со своими товарищами под разочарованные бормотания про бесполезность полиции.       — «Боюсь, когда полиция обнаружит пропажу людей, будет слишком поздно. А когда нас найдут — все уже погибнут» — тяжело вздохнул Хван Инхо, подняв взгляд на свинку-копилку. Он не должен был всерьёз задумываться о том, чтобы рисковать своей жизнью ради денег, но теперь, когда большинство сделало выбор, ему ничего другого не оставалось, кроме как хвататься за свою жизнь и молить удачу, чтобы вселенная смиловалась над ним и позволила ему пережить эти игры.

***

      Персонал все маячил перед глазами, то занося, то вынося что-то из комнаты. Всё то время, что в комнату заносились небольшие столы и закрытые коробки, сотрудники не обмолвились ни словом. И их молчание вызывало напряжение, в особенности когда понимаешь, что все трое видов сотрудников чем-то занимаются за твоей спиной. Точнее, только рабочий персонал с кругом чем-то занимались. Солдаты стояли с ружьем, следя чтобы никто из игроков не затеял драку с персоналом, или того хуже, взял их в заложники, а квадрат молча наблюдал за работой младших сотрудников.       — Внимание: время обеда. Просим игроков построиться в шеренгу в центре зала.       — А я уж думал, что не дождемся, — усмехнулся игрок 072, вместе с 425 и его группой выстраиваясь в шеренгу.       — Повторяю: время обеда. Просим игроков построиться в шеренгу в центре зала, — по второму кругу прозвучало оповещение, и Инхо не стал медлить, становясь в очередь.       Она образовалась очень быстро, что неудивительно, в особенности после пережитого стресса. Голод разыгрался не на шутку, да и ели игроки в последний раз вчера, до того, как приехать на игру, поэтому обед на время заглушил гнетущую атмосферу, позволив всем немного расслабиться и насладиться едой.       — Господин, — звучит знакомый женский голос позади Хван Инхо, заставляя того обернуться. Увидев позади себя игрока 443, он улыбается.       — Что такое, госпожа?       — Спасибо вам за помощь в первой игре ещё раз, — вновь поблагодарила его девушка. В этот раз она выглядела спокойнее, сумев успокоиться после случившегося и взять себя в руки. Лицо больше не было красным от слёз, а грудь лихорадочно не поднималась, в панике пытаясь вдохнуть больше воздуха, — можно мне в вашу компанию? Я видела, вы были с девушкой и мужчиной, — она опустила глаза в пол, смущенная своей просьбой. Ей казалось, что Инхо ей откажет по причине того, что он и так спас ей жизнь, а напрашиваться в его команду лишь потому, что так она сможет прожить дольше — вверх наглости.       — Да, конечно, никаких проблем. Думаю, мои товарищи будут не против, — ободряюще посмотрел на неё игрок 132, заставив ту поднять глаза и легонько улыбнуться, — сядете с нами у кроватей, когда получим еду?       443 кивнула в знак согласия.       Все брали предоставляемую рабочим персоналом еду. Она не была роскошной, даже слишком легкой для тех, кто чуть не погиб и были чертовски голодными, нуждающиеся в чем-то, что поможет заесть стресс. Когда очередь дошла до Инхо, ему вручили булочку и молоко.       Мужчина неловко взглянул сначала на бутылку в своей руке, после поднимая взгляд на круга.        — Извините, может, у вас есть вода? Я не могу пить молоко.       —… — было ему ответом. Обречённо вздохнув, и поняв, что есть ему придётся в сухомятку, Инхо развернулся и направился к своей кровати, где Минхёк и 088 должны будут встретиться после того, как получат обед.       — Серьёзно? Мы чуть не подохли на игре, а вы даёте нам кусок хлеба? — не скрывая своё недовольство сказал 246, разводя руками с едой в стороны. Ответа он так же не получил, что заставило его негодовать лишь сильнее. Игрок 246 замахнулся, не собираясь всерьёз навредить, но чтобы выразить своё недовольство, и ударил в сторону круга. Тот безо всяких проблем наклонил голову в сторону, избегая удара. Солдат, до этого стоявший без дела, угрожающе поднял автомат, направив на игрока.       — Придурок, — усмехнулся 425, выходя из другой шеренги, когда получил еду, и ударил 246 в плечо. В ответ мужчина быстро взглянул на уходящего 425, после возвращая взгляд на солдата, поднимая руки в знак капитуляции и отходя от бедного сотрудника.       — Нарвётесь ведь однажды… — недовольно звучит из очереди.       Игрок 132 сел на ступеньки, решив оставить более мягкие места для девушек, и заметив как 443 получила еду, помахал ей, подзывая к себе. Девушка тут же нашла его глазами, быстро миновав толпу и поднявшись.       — Присаживайтесь, — указал Инхо на свою кровать, на что игрок кивнула и села. Он распаковал булочку, отложив упаковку немного в сторону вместе с молоком, и оглядел их скудный обед: булочка без единой начинки. Ещё и без напитка, которым он мог бы запить сухость.       Через минуту вернулись и 131 и 088, присаживаясь рядом.       — Эта госпожа теперь с нами? — спросил Минхёк, достав булочку из упаковки и принявшись за еду.       — Да, если вы не против.       — Почему бы и нет, — пожала плечами 088, открыв молоко и немного отпив.       — Может, представимся друг другу? А то всё господин, да госпожа, — предложил Минхёк, удобнее усевшись на ступеньке.       — Хорошо. Меня зовут Хван Инхо, а вас?       — Чхве Союн, — ответила игрок 088, недовольно оглядывая их чрезвычайно сытный обед.       — А я Пак Минхёк. Что насчёт вас, госпожа 443?       — О… меня зовут Ли Миён, — она улыбнулась. Миён не ожидала, что Союн и Минхёк не будут возражать её компании даже не смотря на то, что она напросилась через одного человека, а не спросила у каждого.       — Вот и познакомились, — улыбнулся им Инхо, принявшись за еду.       — Инхо, почему вы не пьёте? — кивнул игрок 131 на стоящее в стороне молоко.       — У меня непереносимость лактозы. Если кто хочет ещё, можете брать. Всё равно не смогу выпить.       — И они даже не дали ничего другого? Вот же. А говорили, что знают о нас всё.       — Не помню, чтобы такое было, — отщипывая от булки куски и закидывая их в рот, скучающе смотрела на компании игроков, собирающихся у кроватей своих лидеров Союн.       — А тот мужчина с ттакчи разве не рассказал вам… половину вашей биографии? — тихо спросила Миён, взглянув на новых товарищей. Союн и Инхо подняли на неё вопросительный взгляд, и по ним было видно, что нет.       — Да ну. Похоже, нам с госпожой Ли не повезло…       — И что он вам рассказал? — хоть вопрос и был задан обоим, Союн смотрела на Миён. Ей хотелось, чтобы она не была молчаливым призраком, о существовании которого забудут из-за неактивности в собственной команде.       — Он дал мне визитку, но я отказалась участвовать в играх. Сказала, что не азартный человек и не хочу даже пробовать. А он назвал мою дату рождения, университет, в котором я училась, работу, где я работала, рассказал то, из-за чего я влезла в долги… Жуть какая, — рассказала 443, вертя в руках свою бутылочку молока.       — Да-да-да, тоже самое было, — подтвердил её слова Минхёк.       — Похоже, им всё равно на аллергии и прочее. Только рады будут, если кто-то умрёт, — вытянув ноги и убрав бутылку заключила 088.       Более игроков не беспокоили. Они были оставлены друг на друга до самого вечера, и даже персонал не мозолил глаза, оставаясь только у выхода из общежития и у туалета, в количестве двух человек. Все страдали от скуки — стоило отобрать телефоны и вывезти в условия, где кроме кроватей, стен и людей вокруг ничего нет, как скука накатывала с необычайной скоростью. Каждый развлекался как мог: лежал на кровати, считая количество досок на верхней, играли во всякие не менее скучные игры в своих компаниях, строили догадки о следующих играх. Бывало, кто-то подходил к солдатам и просил начать вторую игру, не получая никакого ответа и действий. Не помогало ничего: ни требования позвать квадрата, ни крики. Речи о том, чтобы сдвинуть с пути или ударить человека с ружьём и не было, в конце концов, они пришли на эту игру, чтобы выиграть деньги в играх, а не умереть из-за нападения на персонал.       Инхо понимал, что не все игроки здесь будут тебе друзьями. Многие объединялись в группы по единой мысли — выиграть, кто-то объединялся по силе, а кто-то просто искал к себе хороших людей, как и 132. Он понимал, что рано или поздно игроки, что желали покинуть игру, перестанут молча сидеть и проглатывать несправедливость решения большинства, и в любом случае всё дойдет до конфликта. Потому стоит немного присмотреться к остальным, чтобы в случае опасности знать, от кого стоит ждать наибольшей беды.       Выделить кого-то конкретного было пока невозможно из-за того, что игроки сами не знали, что их дальше ждёт и что приведёт их к победе. Но кое-что бывший полицейский всё-таки заметил: игрок 425 был одним из самых активных. Точнее, его группа. Они постоянно пытались выяснить что-то у персонала, вечно встревали с кем-то в разговоры, безобидные или по поводу игр, высказывали свои недовольства вслух, пока остальные боялись и шагу сделать в сторону персонала. И что примечательно — ни разу после первой игры игрок 425 не подошёл к работникам. Он только что-то говорил, вероятно свои недовольства, и безобидным ударом в бок подстрекал своих приятелей сделать это. Будто сам боялся спросить и выразить недовольство, а вот отправить своих товарищей — запросто. Благо разговоры с игроками он начинал сам, не отправляя заниматься этим кого-то из своих.       — Инхо, — позвала его Миён, отчего ему пришлось оторвать взгляд от толпы и повернуть голову к девушке, — держи. Я набрала воды из крана в туалете.       Хван Инхо моргнул, слегка подняв брови и взглянув на бутылку с обеда, что была вымыта до идеала, а вместо молока в ней действительно была вода.       — Что вы… не стоило, — неловко посмеялся мужчина. Он не ожидал, что кто-то вообще подумает о том, что за целый день он ничего не пил и захочет помочь.       — Возьмите. Отплачу за помощь в первой игре, — 443 поставила бутылку у ступенек, присев рядом. Союн и Минхёк сейчас не было, они расхаживали по залу, расспрашивая мнение игроков о следующей игре.       — Тогда спасибо. Неужели сотрудники ничего не сказали по этому поводу?       — Нет. Треугольник точно видел, или хотя бы слышал как я набрала воды и даже посмотрел на бутылку, когда я вышла. Но ничего не сказал. Похоже, это не запрещено, — она помедлила, заметив, что Инхо смотрит на бутылку, — не переживайте, вода в кране чистая!       — Спасибо, я не сомневался. Просто подумал, что если на ужин, если он будет, снова дадут то, что мне нельзя, то я обязательно воспользуюсь этим.       — А что вам еще нельзя, если не секрет? — мягко и ненавязчиво спросила Миён.       — Там не такой большой список. Мой врач сказал, что ещё пару месяцев, и смогу расширить рацион.       — А что с вами случилось? Если вы хотите об этом говорить, конечно…       — Мой младший брат серьёзно заболел. И я решил отдать ему свою почку, чтобы спасти ему жизнь.       — Ох, — удивлённо вздохнула Миён, — это очень хороший поступок.       Инхо улыбнулся, беря бутылку с водой в руки и открывая, начиная пить.

***

             — Эй, ты, — окликивает солдат рабочего, медленно подходя к нему на кухне. Все рабочие уже разошлись, а его выловили почти у самого выхода.       Круг оборачивается, ожидая, пока ему разрешат говорить. Очередное правило для сотрудников, за несоблюдение которого можно лишиться жизни. В этом месте правила усваиваются быстро — те, кто не понимают с первого раза здесь долго не проработают.       — Видишь контейнер с такой точкой? — треугольник взял контейнер с едой на ужин в руку, указывая младшему по иерархии на маленькую розовую точку под символом с визитки.       Рабочий кивнул, и солдат убрал контейнер обратно на стол.       — Если увидишь такой контейнер у себя, когда будешь давать игрокам еду, то такой давай только определённым.       — Кому? — спросил рабочий. Ему не было интересно почему. Только если совсем чуть-чуть, но он уверен, что сможет задать этот вопрос чуть позже. Он не будет спрашивать всё, потому что ему нельзя, как и остальным работникам. Рабочий персонал знает мало, солдаты немного, а управляющий персонал — больше. Но даже так, квадраты тоже знают не всё. Вероятно, всю правду о смертельных играх и об их устройстве знают только Фронтмен и Ведущий.       — Игрок 117, 440, 099, 425 и 111, — отвечает второй солдат, что зашёл вслед за первым. Он глянул на камеру, висящую над ними, похоже никак не смутившись тем, что их разговор виден.       — Почему именно они? — не высказывая никакого интереса спросил рабочий.       — Что-то с випами связано, — не подумав ответил первый солдат.       — Девятый, — предупреждающе позвал его второй солдат. 009 тут же прикусил язык, цыкнув от осознания.       — Извини, забыл, что рабочим это знать нельзя.       Круг молча смотрел на них. Випы? Должно быть, кто-то важный. Важнее Фронтмена или ведущего, потому что про них знают даже они, рабочие, которым не дают оружие и скидывают на них самую разную работу, иногда даже грязную. Но вот про випов им ничего не говорили, даже намёка не было в сторону существования ещё кого-то в этой игре.       — Следи за словами. Проболтаешься — и Фронтмен избавится от тебя.       Рабочий сделал вид, что никакого разговора про випов не было, и его не заинтересовало, как связаны названные игроки и эти люди. В конце концов, не его дело. Ему платят не за то, что он суёт нос в чужие дела и вынюхивает то, что нельзя. Солдаты же, кажется, позабыли о младшем сотруднике, отвернувшись от него и начав говорить о своем.       — Думаешь, если смог стать одним из тех, кто их встретил, то он ничего с тобой не сделает?       — Одиннадцатый, всё. Хватит, я понял, — 009 вздохнул, показывая недовольство тем, что его отчитывают, — больше ни слова об этих разодетых мужиках, я понял.       — Ну вот и всё, — он сделал паузу, пытаясь перевести тему более незаметно, — как думаешь, эта тема с подсказкой заставит игроков начать бить лица друг-другу?       — Сомневаюсь. Может драка и будет, но не кровавая баня, как на прошлой игре. Только если ещё что-то не придумают, что спровоцирует их на конфликт.       — Всё в процессе. Ты думаешь почему им дали одну булку? Посидят еще денёк-другой голодными, потом выяснят, что подсказки получили не все, вспомнят как проголосовали за продолжение игр, и начнётся. Почувствуют себя обделёнными, униженными и несправедливыми. Одни же получили чуть ли не учебное пособие, как пройти следующую игру, а другие получили целое ни—       — Я могу идти? — подал голос рабочий, решив напомнить, что они тут не одни.       009 и 011 одновременно вздрогнули, резко развернувшись к младшему сотруднику.       — Твою мать, ты всё еще здесь?       Рабочий промолчал, продолжая смотреть на солдатов. 011 подошёл к нему, подталкивая в спину, чтобы круг шёл с ними.       — Подожди, есть кое-что.       — Чем могу помочь?       — Тема одна есть, — зайдя за поле зрения камеры начал 009, — вот сколько тебе заплатят за эти шесть дней?       — Сто миллионов вон, — подозрительно произнёс рабочий. Когда ему озвучили его заработок, он едва ли в это поверил. Они занимаются всем, чем не занимаются солдаты и управляющий персонал. Отвозят трупы в морг и сжигают гробы с ними, раздают еду игрокам, иногда выполняют другие поручения, выдаваемые управляющим персоналом и подвозят игроков на паром к острову. И за такую работу им платят такие деньги. За то, что они не делали практически ничего сложного и опасного получить сто миллионов казалось чем-то удивительным. Хотя, если сравнить эти деньги с выигрышем игроков, это казалось каплей в море. Но и рабочие не играли насмерть и не соревновались друг с другом не только за приз, но и за выживание.       — Ты здесь не потому, что садист, а? — усмехнулся 011, ударив рабочего в бок, — вероятно, тоже деньги нужны. Хочешь еще больше заработать?       Это начало звучать подозрительно. Что им, вышестоящим, нужно от простого рабочего на смертельных играх? Но они были правы. Игроки особо не отличались от персонала, и те и те приходят сюда за деньгами, и лишь некоторые — чтобы удовлетворить свои садистские наклонности в первую очередь. Но они находятся по разные стороны, и быть игроком — не завидная судьба.       — Допустим.       — Мы тут кое-что придумали. Ты ведь когда трупы убирал, должно быть заметил, что не всех убивают выстрелом в голову или сердце? — 011 приобнял его за плечи, становясь за спиной, и очерчил круг в районе сердца на форме рабочего, а после повёл палец к маске, с силой нажав на место, где должен располагаться лоб. Рабочий слегка отклонил голову назад от давления, после поправляя капюшон и снова выпрямив голову.       — Говорите прямо. Не нужно объяснять мне всё в мельчайших деталях, — он никак не отреагировал на их действия. Очевидно, что солдаты развлекаются, потому что из досуга у них лишь убийства да охрана, и не более. Персоналу тоже запрещено иметь связь с внешним миром, как и игрокам, а в комнатах нет ничего, что могло бы скрасить дни.       011 цокнул, отцепившись от младшего сотрудника и достав из кармана сканер. Он используется для того, чтобы понять, что за сотрудник перед ними, а так же чтобы проверить всех игроков перед игрой и зафиксировать их смерть. Солдат включает сканер, направляя его на рабочего, начиная сканировать маску. Тот стоит без движения, не сопротивляется и ожидает. Услышав писк сканера, означающий окончание, 011 взглянул в маленький экран.       — Тридцать второй, — позвал его солдат, убирая сканер и поднимая голову, — мы тут решили, что незачем добру пропадать. Собираемся трупы на органы пилить, — 011 оперся спиной о стену, скрестив руки на груди.       — Фронтмен в курсе?       — А ему и не нужно знать, — сказал 009, — мы это в тайне от него будем проворачивать.       — Серьёзно? — усмехнулся 032. По его усмешке было понятно, что он не верит в эту затею. Будто они смогут скрыть что-то от своего начальства, что следит не только за игрой, но и за ними. Камеры тому одно из многих подтверждений.       — Не смейся. Мы заручились поддержкой управляющего персонала. Все записи будут подтёрты, — предельно серьёзно сказал солдат 011, — да и занимаются этим мало сотрудников. Никто не узнает. К тому же мы это не один день планируем, так что всё уже продумано.       — Расчленять тела я не собираюсь. Я не хирург, — спрашивать, почему они выбрали его как пособника в своих планах смысла не было. Очевидно, что им подойдет любой, кто не отличался излишней непокорностью и стремлением нарушать правила. Покорный, спокойный и следующий правилам. Такой никогда не вызовет подозрений у руководства, будет действовать чётко и аккуратно, а значит будет намного незаметнее тех, кто своим громким поведением нажил постоянное наблюдение, чудом избежав смерти. Остаётся вопрос, зачем им это. Рабочему казалось, что заработок солдата будет выше. Но, похоже, этих двоих не устраивала их зарплата, и уже не первый день, раз они говорили о прошлой игре.       — Не волнуйся, никто и не заставляет. Просто будешь спускаться по проходу для випов, чтобы отвезти органы к кораблю, что будет приплывать.       — Проход для випов?       — Тебе не кажется, что ты слишком много вопросов задаёшь? Таким как ты про випов, вообще-то, знать не положено, — немного помолчав все же решился ответить на вопрос солдат 009, — проход, который построили, чтобы они могли покинуть игру в случае чего. Теракт, полиция, бунт, что угодно. Там есть акваланги и баллоны с кислородом. Будешь ими пользоваться, чтобы отвезти органы. И перед тем как ты опять, вероятно, закатишь глаза и подумаешь, что нас спалят, скажу сразу: нет. Квадраты всё порешают, не зря же они тут доверенные сотрудники.       — С чего вы взяли, что я умею пользоваться аквалангом?       — Давай не будем вовремя притворяться тупыми? Вербовщик и о жизни работников знает, не только игроков. Так что это не секрет, что ты умеешь им пользоваться.       — ...И сколько заплатите?       — Процент от выручки за органы. О проценте договоримся после первой поставки, — похлопал рабочего по спине солдат 011, — раз ты согласен, то иди. Скоро ужин, поэтому не забудь про метки на контейнерах и игроков. Если завтра на тебе будет уборка трупов, мы тебя найдём и скажем, что делать.       — У вас троих работы нет? — звучит сзади голос одновременно с писком сканера, заставляющих всех троих обернуться. Перед ними стоял квадрат, от вида которого солдаты сразу успокоились, закрыв рот и больше не открывая, — Одиннадцатый и девятый свободны. Возвращайтесь к работе.       Солдаты покорно развернулись и покинули кухню, отправляясь в свой блок.       — Тридцать второй, тебе сказали о контейнерах?       — Да. Их нужно отдать пятерым конкретным игрокам, так?       — Именно. В следующий раз не задерживайся, иначе никто повторять лично для тебя не будет. Тебе повезло, что тебе действительно стало плохо и никто не засомневался в твоём плохом здоровье, — сказал квадрат, прежде чем обогнуть младшего сотрудника и, чуть столкнувшись плечами, выйти из кухни.       — Внимание: просим ответственных за питание игроков рабочих проследовать к общежитию. Повторяю...       Рабочий вздохнул, направляясь в сторону общежития за квадратом.

***

      Союн и Минхёк вернулись с небольшой прогулки за информацией, усевшись на обозначенное место — возле кроватей игроков 132 и 131. Они находились высоко, отчего можно было увидеть довольно много всего, что происходит в комнате, а так же увидеть друг друга издалека. Они так же никому не мешали проходить из-за высоты кроватей и того, что многие расположились ближе к полу.       — Что думают игроки? — задал вопрос Инхо, пододвинувшись в бок, чтобы Минхёк мог сесть на ступеньку рядом.       — Мнения разные. Была всего одна игра, и по ней трудно сделать выводы, есть ли у игр тематика. Если же есть, то пока только два варианта: игры, в которые мы играли в детстве или спортивные игры.       — Я склоняюсь больше к детским. Чтобы играть в «тише едешь — дальше будешь» не обязательно быть спортсменом, — добавил от себя Минхёк.       — По поводу мнений о следующей игре... тоже всё разное. Кто считает что салочки, кто считает что ттакчи, кто ещё что считает... разброс слишком большой, чтобы гадать о том, что будет дальше.       — Тогда... когда завтра начнётся игра, нам придётся очень быстро думать стратегию... если теория о детстких играх верна, конечно... — Миён не радовало то, что не было даже намёка на то, какой может быть следующая игра. Если бы только они получили хотя бы маленькую подсказку, это уже бы спасло положение. Так они могли бы предположить, что им нужно сделать, чтобы выжить всем вместе и пройти в следующий раунд.       — Внимание: время ужина. Просим игроков построиться в шеренгу в центре зала.       Игроки тут же поднялись, заметив, что столы вновь стоят. Похоже, они настолько привыкли к тем нескольким часам, что были без надзора, что за делами даже не заметили, как они вернулись и всё подготовили. Сейчас все надеялись, что еда будет более сытной и вкусной, после которой желудок не будет проситься ещё. Так у них будет больше энергии на игры, а значит, их рвение позабавило бы важных шишек сверху, наблюдающих и курирующих игры.       Очередь выстроилась так же быстро, и все расходились уже намного быстрее, чем на обеде. Некоторые игроки сами тянулись к контейнерам, чтобы взять и уйти, но рабочие настойчиво, но без вреда отодвигали их руки, выдавая еду самостоятельно.       — Надеюсь, будет что-то вкусное, — без энтузиазма произнесла 088, открывая контейнер.       — Рис? Уже что-то, — более позитивно отозвался 131, разглядывая утрамбованный в контейнер рис с овощами. На нём лежала ложка-вилка для удобства приёма пищи и безопасности, чтобы не произошла резня между игроками, или между игроками и персоналом. Будь там обычная вилка, кто-то да попытался бы проткнуть друг другу шею зубчиками, устраивая не нужные смерти. По крайней мере, не нужные сейчас. Такой ужин многим пришёлся по вкусу, в особенности после куска хлеба на обед и молока в придачу, которое многим не нравилось.       — И, спасибо большое, не молоко, — неловко посмеялся Инхо, открывая стеклянную бутылку с водой. В голове отчего-то возникла мысль, что давать им стекло — плохая идея.       — Будь здесь еще мясо, было бы ещё вкуснее, — сказала 443, принявшись за еду.       Более никто ничего не сказал, ужиная и погружаясь в свои мысли о следующей игре. Она не должна быть сложной, ведь они и так играют на максимальной сложности — в случае проигрыша тебя ждет смерть. Вариантов было много, а их догадки могли остаться лишь догадками, не имея ничего общего с действительностью. Это могли быть и игры корейских детей, и игры вовсе из других стран, а может персональные выдумки организаторов игр, что заставят игроков стремительно выбывать из игры, а призовой фонд увеличиваться в геометрической прогрессии. Оставалось только ложиться спать со светлыми мыслями и надеждой, что сможешь пережить завтрашний день и вернуться в общежитие, чтобы продолжить борьбу за деньги и собственную жизнь.

***

      425 забрал свой ужин, закатив глаза на то, что круг дал ему контейнер откуда-то далеко с его стороны. Рядом стояло много контейнеров ближе, но ему почему-то захотелось взять именно оттуда, и именно для 425. По его наблюдениям, остальные получали контейнеры в порядке их расположения — кончалась одна стопка контейнеров и круг давал контейнер из другой стопки, пока не кончалась она. Но стоило подойти 425, как еда была взята с абсолютно другого места, наплевав на порядок и очередность.       — Неужто послушали наши недовольства булкой? — усмехнулся один из игроков, присоединившихся к команде 425.       Сам он проигнорировал, лишь усмехнувшись и открыв контейнер. Наполнение было как у всех: холодный рис с овощами, ложка-вилка и... розовая бумажка. Маленькая и компактная, спрятанная под столовый прибор, едва выглядывая, практически не привлекая внимание. Взгляд 425 пробежался по еде остальных и не обнаружил подобной вещи у них. И судя по реакции окружающих, никто из них не получил подобного.       — «Если это просто мусор, то этим идиотам следует внимательнее работать на кухне» — подумал мужчина, аккуратно и как можно незаметнее доставая бумажку из под столового прибора. Успешно с этим справившись, он развернул её, и написанное там заставило его не на шутку удивиться:       «Следующая игра: прятки. Локация: огромная детская площадка. Правила: два типа раундов. Игроков ищут солдаты не знающие карты. Существуют тоннели, в которые трудно залезать солдатам.»       — Бёнхо, ты чего?       425 нахмурился, резко сжав бумажку в руке и подняв взгляд на 214.       — Рис холодный, — недовольно произнёс Бёнхо, скрывая истинную причину своего поведения. Похоже, удача ему улыбнулась. Он получил подсказку, которая определённо поможет ему пережить следующую игру.       — «Не такие уж вы и бесполезные оказывается...» — Бёнхо повернул в сторону того, кто выдал ему этот контейнер. Круг на него не взглянул, собираясь уходить. Игрок усмехнулся, довольно прищурившись.       — «Пожалуй, пусть останется тайной» — 425 повернулся обратно к товарищам, принявшись за еду вместе с ними. Без единого слова о том, что будет завтра.