Справедливый мир.

      Хван Инхо жил счастливо и довольно. В его жизни было всё: любимая жена, родная семья и отличная работа, в которой он занимал далеко не последнюю должность. Такая жизнь — лучшее, что можно только пожелать. Даже отсутствие одной почки практически никак не сказывалось на его жизни, за исключением редких походов на обследование в первый год после пожертвования своей собственному брату.       Мачеха любила пусть и не своего сына, гордилась его успехами и окружала его любовью, и Инхо был таким же: умел оказывать любовь не только словами, но и действиями, был вежлив и внимательным к остальным, готовый постараться ради благополучия своих близких.       Казалось, что он был отличным человеком. Всегда вежлив, приветлив и ответственный, особенно когда дело касается работы. Работа полицейским — огромная ответственность не только за безопасность Сеула, но и за жизни проживающих в нём людей. И он был доволен своей работой, всем, что протекало в его жизни. Ему думалось, что его жизнь только начинается.

***

      — Доён, я дома, — негромко кричит Инхо, проходя в их с женой квартиру, закрывая за собой дверь. На встречу ему выходит девушка, что покорила его сердце своей красотой, та, на которую он смотрит, и хочет улыбаться. Чон Доён забирает из рук мужа пакет с продуктами, которые попросила купить по пути домой с работы.       — Как работа? — девушка проходит на кухню, вытаскивая из небольшого пакета всё необходимое. И, как и ожидалось, она не осталась без подарка — Инхо постоянно берёт ей что-то вкусное из магазина, себя же немного ограничивая в таком удовольствии, придерживаясь настояний врача по поводу его питания в связи с отсутствием почки.       — Всё хорошо, ты как? Как прошёл твой день? — разувшись, Хван Инхо проходит в квартиру глубже, что-то быстро печатая в телефоне, а после убирая его на небольшой стол, чтобы вскоре переодеться.       — Всё отлично. Немного прибралась, как видишь, — Чон Доён убрала некоторые продукты в холодильник, собираясь заняться готовкой позже, — кстати, спасибо за йогурт, — изящные пальчики постучали по упаковке продукта, и Доён на мгновение поджала губы, будто у нее не было аппетита даже попробовать это.       Инхо на это улыбнулся, отойдя в их спальню, чтобы переодеться в домашнее. Доён же развернулась, слегка опираясь о стол и немного нервно заламывая пальцы на руках. Она, несомненно, переживала о своём состоянии. Почему она ни с того ни с сего теряет вес, слишком быстро утомляется, а иногда сил будто вовсе не было изначально? Еще и не редкие кровотечения из носа…       В этот момент Инхо вышел из спальни, и хотел было открыть рот, чтобы предложить Доён свою помощь с готовкой, но та быстро отмела все мысли и подняла голову, прервав его, начав говорить первой.              — Сейчас займусь готовкой. Ты, вероятно, голоден.       — Мне помочь?       — Буду рада, так мы быстрее управимся.

***

      Наконец, ужин был готов. В четыре руки всё было делать удобнее и быстрее, да и мужчина не находил это чем-то запредельно сложным, чтобы помочь своей жене.       Пока Хван Инхо во всю наслаждался их совместной едой, Чон Доён без особого интереса вертела вилку над тарелкой, подперев щеку рукой. Она будто искала лакомый кусочек, который казался аппетитнее остальных, но, судя по тому, насколько долго столовый прибор витал в воздухе, всё никак не могла найти. Еда будто была не интересной и даже вызывала тошноту, но Доён никак не могла отказать себе в удовольствии приготовить её, пусть даже кусок в горло не лезет.       — Что-то случилось? — Хван Инхо поднял взгляд на девушку, уже некоторое время наблюдая, как она клюет носом в тарелку. Он даже положил вилку, на время перестав есть.       — Аппетита нет, — Доён отодвинула тарелку подальше, практически не притронувшись к еде.       — Всё равно поешь немного. Ты похудела в последнее время, — подметил Инхо изменения в Чон Доён за последние месяцы. Он точно запомнил ее в день свадьбы: вся нарядная, с улыбкой на лице наблюдая за церемонией. Наряд на ней отлично сидел, подчеркивая изящную девичью фигуру, делая её главной героиней и так главного праздника в её жизни.       Со временем Доён менялась. Инхо практически не замечал похудения жены, но теперь, сравнив её в первые дни после свадьбы и сейчас, он убедился: она действительно похудела. Он не считает это чем-то тревожным или опасным, для девушек это нормально — желать поддерживать хорошую фигуру, поэтому он был не против поддержать её, если та вдруг решит сообщить, что хочет похудеть.       Доён же, кажется, задумалась о своем похудении, изредка поглядывая на тарелку. Инхо, заметив ее сомнения, пододвинул её обратно, улыбнувшись и глянув на девушку, — ничего страшного не случится, если ты съешь хотя бы немного.       Чон Доён подняла взгляд на мужчину, а после вновь в тарелку, слегка улыбнувшись, — возможно, ты прав, — и, чуть более заинтересованно, скорее с мыслью о том, что если она поест, то это пойдет ей на пользу, принялась за еду. Много в итоге она так и не съела.

***

      Утром, попрощавшись с Инхо и вернувшись в их спальню, Доён присела на кровать, после откинувшись на нее спиной. Девушка громко вздохнула, слегка сморщившись от дискомфорта, возникшего в верхней части живота. Боли не было, но «что-то не так» ощущалось, и она не знала, на что это списывать: на простые неполадки в организме, которые бывают у всех или на то, что происходит с ней уже как некоторое время? Она прекрасно замечала свое похудение, а отсутствие аппетита накатывало лишь изредка. Она задумалась о том, что с ней происходит. Похудение началось еще месяц-два назад, и этому не было никакого объяснения. Она питалась умеренно, даже насыщенно, но вес то останавливался на одной отметке и не прибавлялся, то убавлялся, вновь через время возвращался в нормальное состояние.       Вздохнув, и решив проигнорировать дискомфорт, Доён начала собираться в больницу. Ей необходимо провериться у врача, потому что так оно не может продолжаться. Она не глупая, чтобы смахивать всё на сбой в организме. Кровь из носа, усталость, боли и дискомфорт в животе, потеря аппетита… Не может быть всё «просто потому что». Даже если это какой-то сбой в гормонах, так она будет знать, с чем имеет дело, а не метаться среди бесконечных догадок собственной фантазии. Собравшись, девушка вышла из квартиры, решив пройтись до больницы пешком.       Сегодня была хорошая погода. Ветер был теплым, легким и едва колыхал волосы, а солнце светило ярко, ослепляя жителей Сеула своими лучами. Шелест листьев создавал приятную атмосферу размеренной жизни в столице Кореи, пленяя собой не только туристов, но и коренных жителей страны.       Машины неспеша езжали по дороге, а полиция как обычно патрулировала улицы. Чон Доён, словно по привычке, всматривалась в полицейских, будто ожидая увидеть там Инхо. Когда они впервые познакомились, Хван Инхо был самым обычным полицейским, что раздавал штрафы за превышение скорости и иных нарушений правил дорожного движения, но сейчас же его карьера шла вверх, и он смог дослужиться до звания повыше.       Проходя знакомые здания и переулки, Доён добралась до нужного места, заходя внутрь и регистрируясь. Её тут же отправили к нужному кабинету, и ей оставалось только ждать, когда настанет её очередь.       

***

      — Чон Доён здесь? — из кабинета выходит врач со списком посетителей, называя имя давно ожидавшей свою очередь девушки. Та негромко отвечает, поднимаясь и заходя за врачом. Врач же откладывает лист и присаживается за свое место, что-то быстро записав в компьютер и поднимает взгляд на Доён.       — Что вас беспокоит, госпожа?       — Знаете, в последнее время я замечаю странности в себе. Я теряю вес и никак не могу набрать, а если и набираю, то он задерживается на одной цифре и снова падает, и так по кругу. У меня практически отсутствует аппетит, я едва ем. Меня так же беспокоит кровотечение из носа и боли в животе.       Врач медленно кивала на каждую фразу девушки, а после, когда пациентка рассказала все симптомы, заговорила:       — Существует множество болезней с такими симптомами. Давайте мы возьмем вашу кровь и сделаем анализ?       — Конечно, — кивает Доён.

***

      Сдав анализы и оставив свой номер телефона врачу, Доён отправилась домой. Она надеялась, что просто накрутила себя, и волноваться не о чем. Она не хотела ни переживать сама, ни заставлять переживать за неё Инхо.       Так прошло несколько дней.       Обыденные разговоры Доён и Инхо прервал телефонный звонок на телефоне девушки, и та, особо долго не раздумывая, взяла трубку. По ту сторону зазвучал голос врача, но что-то в нем изменилось. В первый приём врач была доброжелательна, спокойна и довольно мила. Сейчас её голос звучал более скомканно, будто ей было нелегко решиться сказать что-то.       — Здравствуйте, госпожа Чон Доён, верно?       — Здравствуйте, да, это я.       — Пришли результаты анализов, — врач сделала паузу, и не дождавшись реакции, продолжила, — у вас цирроз печени.       Доён застыла. Цирроз? У неё? Это, должно быть, шутка.       — Что?       — У вас цирроз печени.       Ноги девушки подкосились. Она медленно сползла на пол, даже не думая о том, чтобы удержаться за что-то. Инхо тревожно глянул на состояние жены и подошел ближе, присев перед ней.       — Всё… плохо?       — Вы молодец, что сообщили и сдали анализы. Лечение еще возможно.       Доён должна была радоваться тому, что еще не все потеряно. Но не могла, ведь кто, черт возьми, так спокойно отреагирует на новость о том, что у него обнаружили цирроз, едва ли не рак? Да даже если это цирроз, а не рак, это все еще смертельно. Это казалось страшным сном, ведь она практически не замечала за собой признаков подобного. До некоторого момента. Но она даже представить не могла, что всё окажется страшнее, чем думалось.       — Да… Хорошо. Когда мы сможем придти? — выдавила из себя слова Чон Доён, на что Инхо настороженно нахмурился, взяв слегка дрожащую руку девушки в свою.       — Приходите завтра. Вас отправят к нужному врачу, он все и расскажет.       — Хорошо, до свидания… — Доён сбрасывает трубку.       — Что случилось? — Хван Инхо заглядывает в её глаза, находя в них что-то непонятное, между страхом и надеждой, не в силах наблюдать за этим состоянием родного человека.       — Инхо, пару дней назад я сходила в больницу, и сейчас позвонила врач… У меня цирроз печени, — отвечает Доён, потерев висок уже свободной от телефона рукой. Да, она еще может быть вылечена, но эта новость упала ей на голову слишком резко, она не ожидала ничего настолько серьёзного от простых анализов, не ожидала что с ней вообще это может приключиться.       — Что? — мужчина сжал ее руку сильнее, после отпуская и обнимая, несильно, чтобы не наседать, — но ты же… Как всё плохо?       — Врач сказала, что лечение еще возможно, — она обняла его в ответ и вздохнула, ощущая успокаивающие поглаживания по спине. Ей стоит немного посидеть так, поразмыслить и принять мысль об этом, а после вспомнить, что она еще сможет вылечить цирроз и быть здоровой и счастливой женщиной, которая будет вспоминать эту историю со смехом и улыбкой.       — Это… хорошо, думаю, у нас есть деньги на лечение. Не беспокойся об этом, в случае чего, я найду их, — Инхо отстранился, вновь взяв чужую руку в свою и поглаживая костяшки, — когда пойдём в больницу?       — Завтра, — односложно отвечает ему супруга. Она попыталась улыбнуться, но улыбка дрогнула, и уголки губ опустились вниз.       

***

      Завтра наступило. Инхо даже решил проблему с работой, и вместе с женой отправился в больницу. Они зашли в кабинет, и Инхо не отпускал руки Доён, всё еще переваривавшей информацию о своем здоровье. Он поджал губы, медленно переведя взгляд на врача.       — Цирроз печени… Вы молодец, госпожа. Вовремя обратились, времени на лечение полно.       Эта новость безусловно радовала, а слова врача вселяли надежду.       — Скажите, как именно проходит лечение? — поинтересовался Инхо, так и не отпустив руку супруги.       — Мы назначаем препараты, что помогут притормозить образование рубцов в печени, а заодно помогут с сохранением активности здоровых клеток. Только вот, лекарства, сами понимаете, для каждого разные, поэтому придётся неплохо потратиться, чтобы найти подходящие.       — Не волнуйтесь, деньги не проблема.       — Это хорошо. А так же настоятельно рекомендуем соответствовать диете, которую мы выпишем вашей жене, а так же ограничить её физическую активность.       — Да, конечно. Без проблем, мы будем всему следовать, — Доён кивнула на слова мужа, решив хотя бы немного вклиниться в разговор.       — Давайте тогда мы возьмем еще парочку анализов, чтобы выявить точную стадию болезни и выписать нужные препараты.

***

      Снова ожидание в несколько дней. Инхо старался быть рядом с Доён максимальное количество времени, чтобы в одиночестве, когда он на работе, ей не приходилось мириться с мыслью, через что ей придётся пройти, чтобы выздороветь.       Больше всего на свете Инхо хотелось, чтобы она выздоровела и не страдала от этих мыслей. Он любил её, безумно сильно, и готов пойти на всё, чтобы она стала здоровой и счастливой. И в день, когда все анализы были готовы и список препаратов соответственно, Инхо получил заветный список в руки.       — «По ценам действительно дороговато» — озвучил у себя в мыслях мужчина, взглянув на названия препаратов и узнав их цену. Но даже так, он и не думал отказываться от их покупки, и сразу же после приёма вместе с Доён отправился за ними.

***

      Лечение шло никак. Абсолютно ничего не менялось: что есть диета и лекарства, что их нет — состояние не улучшилось, даже наоборот, ухудшалось. Доён уже чаще обычного жаловалась на боли в животе, на усталость и едва ли ела. И кое-что в ней изменилось, что пугало как и Инхо, так и саму Доён. Склеры глаз слегка пожелтели совместно с кожей, что было очень плохим знаком. Врач, послушав их, удручённо покачал головой.       — Боюсь, вашей супруге необходимо лечение в стационаре. И если состояние будет ухудшаться и дальше, потребуется пересадка печени.       Доён сжала руки на собственных коленях, зажимая ткань штанов между пальцами и поджала губы, не находя слов. Инхо будто был убит словами: «и если состояние будет ухудшаться», будто «если» там вовсе и не было, и оно определенно будет становиться все хуже. Он вновь утешающе протянул к ней руку и сплел их пальцы в замок, с грустью глянув на опущенную голову женщины. Инхо тяжело вздохнул и перевёл взгляд на врача.       — Хорошо, если это поможет ей, я только за. Лишь назовите сумму.       Врач глубоко и медленно вздохнул, прежде чем назвад цифры:       — Четыреста миллионов вон.       Глаза Инхо расширились от удивления, а Доён же резко подняла голову с таким же ошарашенным выражением лица. Ей ведь не послышалось совместно с Инхо? Четыреста миллионов вон? Хван Инхо, всё с таким же видом нахмурил брови, будто я ему сказали что-то нелепое, а после тряхнул головой и вдохнул, поглаживая руку Чон Доён.       — Четыреста… миллионов? — спросила она за мужа ослабшим голосом.       — Это за всё лечение, за пересадку печени в том числе.       Это не делало ситуацию лучше. Инхо за год зарабатывает даже меньше четверти этой суммы, а у его жены и нет нескольких лет, чтобы Инхо мог накопить эту сумму. Он уже начал лихорадочно размышлять о том, где ему достать деньги, как вдруг голос врача прозвучал вновь:       — Ах, точно, госпожа. Думаю, вы должны знать. Когда вы проходили лечение и обследовались у нас, мы выяснили, что вы беременна. Вероятно, сами вы с мужем этого и не заметили, всё-таки ранний срок, еще и болезнь на носу.       Что? Доён… беременна?       Эта мысль острым ножом бьёт прямо в мозг, отрезвляя и отбрасывая все прочие мысли, что были раньше. Доён раскрыла рот, а Инхо едва ли не подавился от информации. Он не знал, что испытывает. Он был бы рад, безумно рад услышать, что Доён беременна, но не в такой ситуации, когда она может погибнуть. Девушка закрыла рот и глянула на Инхо, который, сумев справиться с потрясением, глянул на такую же потрясенную жену. Она ему улыбнулась, но Инхо не смог ответить тем же. Но и не нужно было: Доён понимала, что он переживает за них обоих. И не злилась и не переживала за то, что Инхо не бросился в объятия от счастья, что их ждёт ребенок.       — И я бы настоятельно рекомендовал бы сделать аборт.       — Нет, — тихо отвечает Доён, скорее отрицая слова врача, а после повторяет громче и более твёрдо, — нет!       — Доён…       — Инхо, я верю, что смогу вылечиться, и что наш ребенок тоже будет здоров.       — Я тоже в это верю, но… может, не стоит рисковать здоровьем? В конце концов, мы сможем завести ребёнка после твоего лечения.       Та лишь покачала головой, получив в ответ сдержанный вздох мужа. Она будет непреклонна, он знает. Он знает её несколько лет, и она была тверда в своих решениях и никогда не передумывала. Инхо уважал это в ней. И ради неё он сделает все возможное, чтобы она выздоровела и родила ребёнка.       Доён тоже любила своего мужа, сильно. Она знала, что Инхо её не бросит в такой беде, будет рядом и будет поддерживать. Другого ей и не надо, лишь бы он был. Она была готова пройти через множество испытаний, чтобы сформировать полноценную семью с этим мужчиной, чтобы они вместе воспитали их ребенка, втроем обедали и ужинали, а на улице слышали хвастовство малыша: «мой папа — полицейский, а мама — самая красивая на свете!» и отмечали его день рождения. Вместе. Она, Хван Инхо и их малыш.       — Можете ли вы положить её в стационар прямо сейчас? Я могу заплатить часть суммы и принести остальное позже, — практически с мольбой в глазах Инхо глянул на врача. Тот слегка помедлил, а после медленно кивнул.       — Конечно. Можете подождать в коридоре, думаю, вам есть что обсудить.

***

      — Я… — Инхо немного нервно зачесал волосы назад, откинувшись на сидения в коридоре, — я правда очень рад этой новости, безумно. Настолько, что мне даже трудно объяснить свои чувства, но, Доён… ты уверена, что игра стоит свеч? — он взял обе её руки в свои, заглянув в глаза, — ты больна, а теперь и беременна… тебе может стать хуже.       — Инхо, всё будет хорошо. Веришь мне? — она тепло улыбнулась мужу, но в её взгляде было видно, что ей тоже грустно от мысли о том, что беременность выпала на самый ужасный отрезок в её жизни. Но даже так, она выглядела так, будто разглядела надежду средь тумана плохих новостей. Будто после дождя из-за неба выглянула радуга, что ознаменовала удачу и счастье. Будто если она будет сильной и пройдёт через это, все наладится. И она знала, хоть Инхо и пугает вероятность ухудшения её состояния, ровно так же, как и ее саму, он всё равно будет рядом.       — Верю, — тихо отвечает ей Хван Инхо.       Врач возвращается через несколько минут и уходит в кабинет вместе с мужчиной, чтобы обсудить оплату. Девушка же в это время достает телефон, и ее палец на мгновение дрогнул над контактом, будто она не решалась позвонить. Глубоко вздохнув, она все же позвонила.       — Да? Доён, милая, это ты?       — Привет мам, — по голосу девушки слышно, что она была немного уставшей, но мама допытывать не стала, явно ожидая ответ, что это от работы.       — Как ты там, рассказывай, — отвечает женщина по ту сторону трубки, абсолютно незанятая и готовая, даже довольная предстоящим разговором с дочерью.       — Да так, всего-то беременна от Инхо, ничего такого, — старается произнести девушка как можно более незаинтересованно, словно вскользь, само собой разумеющееся, на что получает удивленный вздох и молчание в трубку.       — Погоди, правда? Ты беременна от Хван Инхо? Божечки, милая, я так рада! А я то всё думала, когда же вы решитесь, — щеки Доён слегка покраснели от искренней радости матери за её положение, и она слегка посмеялась в трубку. Это даже как-то подняло ей настроение, и теперь её не так сильно пугала судьба лежать в стационаре.       — Обязательно много кушай и делай все, что советует врач! Ты, кстати, уже была в больнице?       — Прямо сейчас там.       — Обязательно позвони и сообщи как всё прошло! Я скажу отцу о твоей беременности, когда он придет с работы и передам тебе его слова. Не забудь зайти к нам на неделе, поедим вместе.— Чон Доён прямо-таки чувствовала, как зарядилась энергией её мать, и ей самой стало немного легче.       — А кого вы с Хван Инхо хотите? Мальчика, или девочку? А может, сразу двоих детей? — Мы пока не думали об этом, точнее, я не спрашивала, — Доён слегка задумалась, после отвечая, — я бы хотела девочку. Насчёт двоих… не знаю, мне бы хотя бы одного родить       — Ну чего это «хотя бы одного»? Ты у меня сильная духом и здоровьем, глядишь, даже естественным путем родишь! Или всё же кесарево сделаешь, как я? — на этих словах улыбка медленно сползла с лица. Действительно ли она сильная духом и здоровьем? Никто ведь не знает, что она больна.       — Ну мам, я только на первых неделях, рано об этом говорить, — Доён вздохнула, отбросив тревожные мысли. Её поддерживает семья и муж, значит она сможет. Она правда сильная духом и здоровьем, а значит справится с этой напастью и родит здорового и сильного ребёнка, прямо как его родители.

***

      Чон Доён теперь лечится в стационаре. Это успокаивало Инхо, ведь пока она там, ей помогают, ей становится легче. Всё, что ему нужно, это просто где-то раздобыть четыреста миллионов вон. Он сидел за своим рабочим местом в полицейском участке, нервно крутя ручку в руке и пронося мысли в голове, но все они сводились к одному: продать органы или занять. И как не кстати, на телефон пришло сообщение от Хван Джунхо.       — Привет. Зайдёшь к нам на ужин завтра? Мама давно тебя не видела, соскучилась.       Инхо глянул на сообщение от брата, и отложив ручку, ответил:       — Конечно. Заодно расскажу вам новость.       — Инхо! Прохлаждаешься? — здоровается с ним коллега, подходя к его столу. Мужчина в ответ улыбается, кивая в приветствие.       Коллега заводит какой-то повседневный разговор, что-то про работу и прошедший день, но Хван Инхо практически не слушает. Четыреста миллионов вон… Эта сумма казалась неподъёмной, но такой необходимой прямо сейчас. Инхо не знает, что заставило его перебить собеседника и нагло попросить:       — Ты не мог бы дать мне денег в долг?       Мужчина напротив даже запнулся в разговоре, не ожидая такого вопроса. Он пару раз моргнул, а после слегка нагнулся над столом:       — С тобой что-то случилось? Конечно могу, друг. Сколько тебе нужно?       — Сколько сможешь, — Инхо не бессовестный, чтобы требовать много от друга и коллеги, он будет рад любой сумме, — я обязательно всё верну.       — Да, конечно, дружище. Если захочешь рассказать что случилось, то давай как-нибудь выпьем? — он достал кошелек, отсчитав несколько тысяч вон и протянув их Инхо.       — Ты же знаешь, мне нельзя, — благодарно взглянув на коллегу, он взял деньги и положил их в кошелек, — спасибо.       — Совсем забыл, что у тебя почки нет! Теперь ты у нас никогда алкоголь распивать не сможешь. Ну, уж чай то ты пить можешь, а? — тот ободряюще улыбнулся, на что Инхо улыбнулся в ответ, отрешенно кивнув.

***

      — Инхо, проходи! Что ты как не родной, — Пак Малсун, что была мачехой для Инхо, приветливо раскрыла дверь, приглашая мужчину внутрь. Он улыбнулся ей и брату, проходя.       — Рад вас видеть, — Хван Инхо разувается и моет руки, после садясь за стол вместе с семьей. Те некоторое время разговаривают на отвлеченные темы, в основном о том, как им живётся. У всех все шло своим чередом и довольно неплохо, были свои неудачи и удачи, в общем, самая обычная размеренная жизнь в Сеуле.       — Инхо, ты хотел нам что-то рассказать, — напоминает Джунхо о сообщении своего старшего брата.       — Точно, — Инхо улыбается, но улыбка на секунду дрогнула. Кажется, этого никто не заметил, — Доён беременна.       — Божечки, — Малсун даже про еду будто забыла от этой новости, лишь шокированно прижав руки ко рту, — Поздравляю! Радость то какая, — женщина вздыхает и покачивает головой, безумно радуясь за пасынка.       — Поздравляю, брат! — Джунхо тоже улыбается, отчего на сердце становится теплее.       — И как вы? Готовитесь? Наверняка вы переживаете! Первый ребенок ведь всё-таки.       — Да… немного волнения присутствует, — отвечает Инхо, стараясь не думать ни о чем плохом. Нет, он точно не будет просить в долг у собственной семьи.       — Если вдруг что-то нужно будет, говори, помогу чем смогу. Да и Джунхо не думаю, что в стороне останется.       Хван Инхо неуверенно кивнул. Нет, он все еще не будет просить у них в долг. Это слишком — обирать своих родных, да и ему казалось, что это будет выглядеть так, словно он просит услугу за услугу: «я ведь пожертвовал свою почку Джунхо, так может вы займете мне денег в качестве благодарности?» Он бы никогда не позволил себе такого.       Джунхо и так в первые месяцы после полного выздоровления все наровился как-то отплатить за доброту старшего брата, но тот с улыбкой постоянно твердил, что сделал свой выбор и не жалеет о нём, что Джунхо ничем ему не обязан и пусть лучше живёт счастливо.

***

      Инхо нервно трепал волосы. Собрав деньги откуда только можно было и заняв у всех возможных знакомых, он собрал всего пять миллионов вон. Это мало, безумно мало. У его жены нет нескольких лет, чтобы он смог заработать все четыреста. Многие коллеги замечали его нервозное настроение, но как бы не подступались и как бы не интересовались, Инхо молчал. Молчал как рыба, отнекиваясь и прося в долг.       Теперь знакомых и друзей, у которых он не занял, не было. Он практически был в отчаянии, готовый занять остатки у подозрительных контор, которые явно потом будут ломиться в двери с приказом отдать деньги… нет, он не настолько сумасшедший.       Листая телефонную книжку, будто в надежде увидеть там контакт богатого знакомого, на его глаза резко бросается один номер. Преступник, что скоро отправится под суд… Богатый чиновник, что был осужден за превышение должностных полномочий. Ему всё равно грозит немалый срок, а значит деньги его будут валяться без надобности.       Вероятно, Инхо полностью в отчаянии. Занимать деньги у преступника, который вот-вот сядет? Да он рехнулся. Но что понесло его в отделение, где сейчас дожидается суда преступник, Инхо не знает.       Попасть к нему не составило труда. Стоило лишь посветить удостоверением и придумать отмазку по поводу того, что появились новые улики и необходим ещё один допрос. Ему поверили без проблем — Инхо расследовал его дело, пока оно не перешло в руки к другому детективу. Так он и оказался в допросной наедине с подсудимым.       — И зачем же я вам понадобился, господин Х-ва-н Ин-хо? — недовольно, почти издевательски тянет гласные мужчина, что явно не рад видеть полицейского.       — Я бы хотел занять у вас денег, господин Пак, — тихо отвечает ему Инхо с предельной серьёзностью. Преступник смотрит на него так, словно тот рассказал ему полнейший бред: бровь приподнята, а во взгляде читается подозрение.       — Вы? Охо-хо. Интересно, чего это вдруг вы, детектив, решили занять у меня?       — Моя жена больна. Её лечение стоит четыреста миллионов вон.       — Жена, вот как. Благородно, благородно. Да только вот… вы мне ни родственник, ни друг. С чего вдруг мне занимать вам денег? — он выглядел скучающе, будто ожидал, что Инхо не сможет предложить ничего ценного.       — Ваш срок будет уменьшен, — он не знал, что заставило его это сказать. Инхо был готов на всё, чтобы спасти свою жену, даже если ему придётся продать парочку своих органов.       Это, кажется, заинтересовало подсудимого. Он заинтересовано протянул гласную, перестав сидеть перед полицейским в пол оборота, развернувшись полностью и оперев подбородок на сложенные руки:       — А вот это уже заманчиво. Как насчёт сократить мой срок вдвое за, скажем… двести миллионов вон? Больше дать не могу, сами понимаете. Я вневоле, а мои работники не имеют доступа к моим сбережениям.       — Меня устроит.       — Тогда дай мне где-то расписаться. Напишу сообщение своим ребятам, и сходишь заберешь у них деньги.       Инхо тут же полез в карман, достав совсем маленький блокнот, в который записывал тех, у кого занял и сколько, а так же имеющуюся на данный момент сумму. Ручка нашлась в ящике стола в допросной, и преступник быстро начиркал что-то на листе.       — Придёшь по адресу и постучишь. И я жду, что ты вернёшь долг тогда, когда я выйду, — угрожающе проговорил подсудимый, после тихо рассмеявшись, — не разочаруй.

***

      — Хван Инхо, — прозвучал строгий голос начальника в его кабинете. Полицейского вызвали внезапно, посреди бела дня, что вызывало множество вопросов, в особенности, глядя на мрачное выражение лица старшего, не сулящее ничего хорошего.       — Что-то случилось, господин?       — Что-то да и случилось, Хван Инхо. Вы ведь пришли к подсудимому, господину Паку, обвиняемому по делу о превышении должностных полномочий с предложением уменьшить срок за деньги. Как я это должен понимать?       Инхо словно прошибло током. Ему резко стало холодно, будто его окунули в ледяную воду, подобную голосу и взгляду начальника. Он тихо сглотнул, стараясь оправдаться:       — Вы обвиняете меня во взятничестве? Это не было взяткой, — вначале голос Инхо был спокоен, а после стал громче и эмоциональнее, будто этим он хотел убедить мужчину перед ним в своей правоте.       — Инхо, из-за тебя вместо положенных тридцати лет ему могло грозить всего пятнадцать. Вот разве он достоин отсидеть так мало?       Полицейский промолчал. Он не мог найти слов, и с каждым предложением своего начальника ощущал, будто проваливается куда-то в пропасть, что всё кончено. Суд, тюрьма, погибель жены. Последнее вызвало мурашки по коже от ужаса.       — Деньги ты получил, значит взятка удалась. Тебя бы по хорошему стоило засудить, да только вот ты отличный работник. В итоге ступивший на скользкую дорожку, тьфу. Потому, буду снисходителен. Суда над тобой не будет, не дай бог это мне как-то выльется, но ты уволен. И вряд ли сможешь вернуться в полицию. Считай, что ты на условном заключении.       Инхо вздрогнул, но промолчал. Он понимал, чем ему это может грозить, но рискнул. И теперь пожинает плоды собственных действий. Он тяжело вздохнул, а после кивнул и поклонился:       — Хорошо, господин Кан.

***

      Ужасно. Отвратительно и глупо. Инхо настоящий идиот: был настолько отчаян, что готов был занять у преступника, зная, что это в любом случае будет принято за взятку. Теперь он сидит на лавке в метро, опустив голову вниз и сминая волосы в руке, лихорадочно думая:       — «Врач сказал, что донорской печени нет… Что на её поиски нужно еще времени, а те деньги, что я уже заплатил, уже почти кончаются. У меня есть только половина всей суммы, и больше никакого источника их получения» — он напряженно провёл рукой по лицу, готовясь рвануть к микрозайму и взять эти несчастные триста миллионов. Но отдернул себя, вспомнив слова Доён с недавнего визита в больницу:       — Обещай, что не пойдёшь в микрозаймы и азартные игры, пожалуйста.       И он пообещал. Он не сможет забрать свое обещание обратно, ни когда вспоминает её мучения и больной вид. Хотя… какие к черту обещания? Он безработный. Уволен, и больше никогда не сможет работать в правоохранительных органах, и достать деньги ему больше негде. Обещания тут пусты — на кону чужая жизнь. Нет, не чужая. Его любимой женщины и их ребёнка.       Инхо уже было подорвался с места, но тут его остановила чья-то рука, легшая на плечо:       — Господин? Вы в порядке? Выглядите расстроенным, — бывший полицейский поднял взгляд. На него смотрел опрятно одетый мужчина, в деловом костюме и дипломатом в руках, улыбаясь в прищуре. От него будто исходило чем-то позитивным и спокойным, даже было сложно представить, что такой человек может ездить на метро, а не на дорогой машине.       — Я в порядке, не беспокойтесь, — бурчит в ответ Инхо, громко вздыхая.       — Не хотите сыграть со мной в игру? — мужчина убирает руку с чужого плеча, выпрямляясь и улыбаясь еще шире, добрее.       — Сыграть? Нет… Нет, мне не до этого, — отрицательно кивает Инхо, собираясь уходить, но голос незнакомца заставляет остановиться:       — Мы сыграем в ттакчи. Если вы победите меня, я заплачу вам. Если вы проиграете, вы заплатите мне.       Что? Что он сказал? Сыграть в детскую игру на деньги?       — Что?       — Вы не ослышались, господин. Если ваш ттакчи перевернёт мой, вы победите и получите деньги.       — Вы, должно быть, шутите, — Инхо вздохнул и развернулся к мужчине, по лицу которого не было понятно, врет ли он или говорит правду.       — Сыграйте и проверьте.       — К черту. Мне любая сумма сейчас нужна, — он потер между бровями подходя ближе к мужчине. Тот лишь понимающе кивнул, доставая два ттакчи: красный и голубой.       — Каким будете играть, господин? — практически не думая, Инхо выбирает голубой. Цвет значения никакого не имеет, потому и выбор бесполезен. Простой игрой в камень-ножницы-бумага красный ттакчи остаётся лежать на земле, и Инхо делает первый бросок.             Ттакчи перевернулся.       — Ого, господин, а вы неплох.       — Бывало с братом играл в детстве, — Инхо недоверчиво поднял взгляд на мужчину, чьего имени так и не узнал, вопросительно поднимая бровь. Тот лишь вновь улыбается, медленно кивнув и доставая деньги.       — И правда, — задумчиво произнес Инхо, глянув на купюру в своей руке.       — Продолжим?

***

      Так прошло несколько раундов. Инхо был хорош в этой игре, но и мужчина не отставал. Тот не требовал денег за свой выигрыш, ему, похоже, приносило удовольствие выдавать пощечины Инхо за проигрыш. Но ничто не вечно, и игре пришлось окончиться. Инхо заработал некоторую сумму, а после получил странную визитку от мужчины.       Инхо не успел уточнить что это и для чего, как вдруг мужчина заговорил:       — Мы проводим игры, где можно выиграть хорошие деньги. Если захотите принять участие, прошу, не стесняйтесь звонить по этому номеру. Удачного вам дня, господин, — и попрощавшись, незнакомец двинулся в другое место.       Инхо ничего не ответил, провожая его взглядом, а после вернул его к визитке. На одной стороне посередине было нарисовано три фигуры: круг, треугольник и квадрат, а на обратной стороне номер телефона.       Инхо задумался. В ттакчи он получил не так много, а значит это лишь демонстрация, или, быть может, реклама? Может, стоит попробовать? Узнать хотя бы сколько можно получить. Что если за несколько часов игр он получит больше, чем за ттакчи в несколько тысяч раз?       Он спятил. В нем говорит не мозг, который твердил, что это выглядит как замануха в казино, а переживание за свою жену и ребенка. Пока он мечется в выборе, она страдает от цирроза печени, даже не имея шанса на спасения, пока донорская печень не будет найдена. Каждый раз, когда Инхо вспоминает перекошенное от боли и страданий лицо Доён, его пробивает холодный пот, отрезвляющий и заставляющий головной мозг напрячься и пойти на все, чтобы спасти родного человека.       Пальцы сами достают телефон и набирают номер. Звучит несколько гудков, и на звонок отвечают:       — Если вы желаете принять участие в игре, назовите свое имя и дату рождения.       Мужчина немного молчит, будто собираясь с мыслями, а после отвечает:       — Хван Инхо, 2 февраля 1976 год.              — Подтверждено. Просим прибыть по следующему адресу…       Инхо, на всякий случай, адрес быстро записал. Он знает что это за район, и он недалеко отсюда. Услышав дату, когда нужно прибыть по адресу, Инхо удивился. Сегодня?...       — …11 августа 2015 года.