Органы чувств.

***

— Что с ней? — тактично уточняет Хром наблюдая за твоими танцами и попытками петь. — Пьяна? — неуверенно делает вывод Укио. — Не, просто унюхалась бензином, симптомы похожи на алкогольное опьянения, только действуют на неё по другом, — не отвлекаясь от изучения чертежей отвечает Сенку. — Её безопасно так оставлять? — спрашивает Асагири поглядывая на Ишигами. — Вполне, в худшем случае смастерит вибрирующий фалоимитатор и будет им кидаться. В нынешних реалиях это будет весело. — У меня много вопросов к этой женщине, — лицо морщится в злорадном любопытстве, — Т/и, зайка, — Сенку даже не успевает его остановить, да и не хочет.       Ген уже бежит к не отошедшей от интоксикации тебе. Ты уже успела перейти к стадии выкрикивания слов для привлечения внимания, как твоё внимание привлекает менталист. Взгляд размыт, но ты ещё можешь минимально различать вещи. — Они ещё кусать станут локти. Они и не стоят моего ногтя. На улице моей будет праздник. Здрасте, я Настя, — одной рукой ты обнимаешь шею экстрасенса таща куда-то вперёд, — я такая пьяная и тупая, — бёдра двигаются в такт ритму играющему в голове. — И куда мы идём? — с неким кокетством спрашивает Ген послушно следуя за тобой. Его рука соблюдая рамки приличия лежит на твоей талии, тем самым помогая идти вперёд. — Мы создадим лучшее изобретение человечества, — ты замолкаешь не считая нужным объяснять. — Вибратор? — Фи, как пошло. Но механизм в целом похож. Форма и предназначение другие.

***

— Чё вчера было? — ты ели приоткрываешь правый глаз хватаясь за голову.       Спина почему-то адский болит. Ты обращаешь внимание на новые синяки на своём теле, вопросов становится ещё больше, пока не осознаешь отсутствие одежды на себе включая нижнее бельё. Ты ударяешь себя по лицу. — Зайка тебе помощь принёс, — не утруждая себя формальностями входа говорит Сенку, протягивая тебе стакан и таблеточку.

      Вот засранец, даже форму потрудился создать, Рури он дал просто порошок. А здесь вон как заморочался.

      Ты решаешь оставить это без комментариев и лишь закидываешь Полисорб в воду. Дождавшись реакции ты практически залпом выпиваешь эту гремучую смесь. — Так, а теперь в подробностях: чё вчера было? — глаза бегает по комнате в поисках подобия одежды, ты её находишь любезно уложенной на стол. — Ну ты нанюхалась бензина. — Не надо тут это, от бензина тело так не болит, — не стесняясь ноготы ты подходишь к столику с одеждой. — Потом замуровалась с менталистом и Касеки в лаборатории. Не знаю каким образом, но вы смогли сделать массажёр с пятью режимами интенсивности. — Синяки как понимаю во время испытания появились, — спрашиваешь ты натягивая нижнее белье. — На Менталисте — да, на тебе — во время его отмщения. Пока вы работали ты умудрилась ещё раз надышаться бензином и втянуть в «кружок токсикомании» Гена. Так что вы оба были перевозбуждены от нового изобретения. Прокричав песни и показав всем танго. Вы пошли дружненько опустошать желудки. Ну и во время процесса менталист начал винить тебя и кидаться камнями. Я проконтролировал, чтобы они были разумного размера. Вы ещё немного попсиховали и пошли пить вино. Дальше вы начали извиняться друг перед другом. Потом Ген отключился, а ты начала клясться мне в вечной любви и сексуально домогаться. Ну я быстренько раздел тебя и спать отправил. — Ого, в этот раз без полиции и проституток обошлось, — отвечаешь ты заканчивая с верхней одеждой. — Завязывай нюхать дрянь, в следующий раз может до летального исхода дойти. — Обязательно, только природный газ найдем и быстренько прекращу, — ты тут же получаешь лёгкий подзатыльник. — Тебе может ещё спички принести? — с долей гнева произносит Сенку.       Он помнит как твоя мама на едине спросила про плиту у него в доме. Ему это показалось жуть как странно, пока она не рассказал про твою токсикоманию и как вытаскивала тебя из кухни наполненной газом. Ты отключилась раньше чем успела зажечь спичку. От суицидальных мыслей ты отказалась через год после этого случая, но баловаться запахами не бросила даже спустя столь длительное время. Начиналось безобидно — понюхать клей или замазку. Позже эти запахи прекратили кружить голову, ты начала втягиваться, запах акрила либо же лака, изредка бензин. После четвёртого попадения в больницу привычка почти сошла на нет, иногда могла стянуть маску в лаборатории и то Ишигами следил чтобы это не было частым явлением… Но кажется сейчас твои привычки вновь возвращаются.

***

      Запах похож на больничные помещения. — Формальдегид, — ничерта не видно, можешь только чувствовать как Хром подносит пробирки.       Запах тухлых яиц. — Сероводород, — краешком уха слышишь удивлённые возгласы неопытного учёного напару с стуканьем пробирок.       Запах мочи или пота. Торопишься прикрыть нос. — Аммиак, — по спине пробегают мурашки заставляя вздрогнуть.       Запах горелого ты морщишь нос ища сравнение. — Плавленый пластик.       Запах винограда. — Вино, — ты делаешь повторный вдох, — тринадцать градусов… Нет, четырнадцать.       Запах бензола. — Бензин, — ты чувствуешь как на нос кладётся мягкая ткань, — пахнет кофе. — Ага, отлично перезагружает рецепторы абоняния, — чувствуешь как повязка сползает с глаз заставляя морщится. — Ого, Т/и это действительно впечатляет. Как долго ты этому училась? — практически с детским воодушевлением спрашивает Хром. — Три года токсикомании, пять посещений больницы и пятнадцать лекций Сенку о вреде токсинов. — Семнадцать лекций и четыре раза ты лежала в больнице из-за этого, — грубо поправляет учёный. — Токсикоманы живут около двух лет, в большинстве случаев умирают от удушья, либо появившихся потологий. Если бы не окаменения, я бы прожила до тридцати лет, в лучшем случае. Сейчас у меня есть все шансы дожить до семидесяти, с условием, что не буду злоупотреблять запахами. Тебе не нужен этот навык. Изучать науку можно безопасно, — убрав ткань от лица ты смотришь на Сенку, — в большинстве случаев.       В голове всплывают его руки. Он всегда ответственно подходил к спец. одежде и технике безопасности в лаборатории. Но это не уберегло руки от ожогов во время работы со спиртовой горелкой. Ты помнишь как на его кожу попала гидроокись натрия, совсем немного, но шрам остался размером с половину твоего мизинца. Сейчас этих следов уже нет, их заменили «каменные отметины» на лице. Говорят, что шрамы украшают мужчину, глядя на руки Сенку ты была не согласна с таким утверждением. Случайно задевать их было морально больно. Каждый его физический рубец, становился твоим душевным. Пусть отмахивается, утверждая что это просто эпидермис, ты всё равно помнишь их расположение. Если тебе дать ручку, ты с лёгкостью смогла бы начертить края отметин некогда бывших на нем. В редкие моменты когда вы остаетесь одни, ты машинально целуешь его в места пропавших знаков, скорее всего он даже не понимает что места нахождения твоих губ не случайны. Будь они обведены губной помадой красного цвета, он заподозрил бы, но это был бы редкий случай, когда он промолчал. — Про симптомы расскажешь? — он спрашивает это практически шёпотом, дабы услышала только ты. — Когда вдыхаешь пары токсинов, начинается головокружение, ты начинаешь терять концентрацию на вещах, в носу становится сухо, а во рту наоборот, появляется мокрота, позже мокрый кашель, зрачки шире чем у обычного человека, становится больно находится в светлом помещении, речь становится хуже, походка тоже, появляется тошнота, не контролируемая агрессия, а в конце всё… Ты уже не испытываешь эмоций, хочется ещё раз понюхать что-нибудь, в лучшем случае ты просто теряешь сознание, в худшем — умираешь от удушья.       По спине пробегает дорожка холодного пота. Ты прекрасно знаешь все последствия, но продолжаешь этим заниматься. Зависимость, глупая привычка? Тебе неизвестно. Сенку сравнивал это с наркоманией, ты лишь кивала дабы избавить вас от споров.